Люди из экспедиции осторожно один за другим зашли в пещеру. Снаружи бушевал ветер, а в полумраке просторной пещеры было тихо и заметно теплее. Зажгли фонари, продвинулись вглубь. Гладкие стены уходили ввысь. Военные по команде Роммингера рассредоточились, разбились на группы.

– Далеко не уходить, чтобы не заблудиться, – скомандовал Роммингер. – И смотрите в оба – здесь могут жить горные гориллы, одну из которых подстрелил Миллер.

Шиманский и Вяльбе с интересом рассматривали своды.

– Будьте осторожны, профессор, – предупредил на всякий случай майор. – Вполне возможно, пещера полна сюрпризов, причем не очень приятных.

– Какой же вы мнительный, господин майор, – урезонил его Шиманский. – Кругом видите только подвох. Если верить шерпам, то эта именно та пещера, которая хранит тайну.

– Может я и мнительный, конечно. Но, всё-таки, более осторожный, чем вы. У вас своя работа, а у меня своя. Я отвечаю за вас головой, и мне не хотелось бы, чтобы вас растерзала горная обезьяна или, чёрт побери, эти полудикие проводники завели бы экспедицию в то место, откуда можно и не вернуться. Прошу понять меня правильно.

– Я вас понимаю, господин Роммингер. Обещаю, что непременно, когда мы вернёмся домой, буду ходатайствовать перед фюрером, чтобы вы и ваши подчинённые были достойно награждены.

– Спасибо, профессор… Вот мы и пришли. Что вы намерены делать дальше? Что-то не видно здесь никакой тайны.

– Не спешите с выводами. Проведём сначала исследования. Считаю, что нам всем нужно хорошо отдохнуть хотя бы часов семь-восемь, выспаться, а потом продолжим изучение пещеры.

– Согласен. Шульц! Соберите личный состав, располагайтесь на отдых. Дрова беречь, здесь не очень-то и холодно. Выставьте охрану. Не сводите глаз с проводников – чувствую, от них нужно ожидать неприятностей. Кстати, кто-нибудь видел Сикха? Куда пропал этот шерп, задери его дьявол? Двое других здесь, а где он сам? Не сбежал ли?..

Возле небольшого костра и чуть поодаль от него горные стрелки, брякая ложками, принимали пищу. Вольдемар Шиманский с интересом осматривал стены. Он отставил свой котелок в сторону и пошёл в глубь пещеры. Роммингер, увидев это, поднялся и дал знак одному из солдат следовать вместе с ним за Шиманским. Военные, подобрав автоматы, догнали профессора.

– Не терпится начать исследования, – словно оправдываясь, сказал профессор. – Вяльбе пусть поспит, ему ещё хватит работы.

Продвигаясь вглубь пещеры и делая на стенах отметки, чтобы найти дорогу обратно, они вскоре наткнулись на отверстие в полу круглой формы диаметром около двух метров и осторожно, соблюдая тишину, заглянули вовнутрь, туда, куда спускалась неширокая каменная лестница.

Небольшой грот освещался огнём от двух факелов. На полу стояло несколько больших ёмкостей, напоминающих кувшины и какие-то предметы примитивного быта. На каменной возвышенности в позе лотоса сидел полуголый человек неопределенного возраста. Перед ним на коленях стоял Сикх, почтительно склонив голову, и что-то говорил, как будто бы оправдываясь. Человек недовольно слушал, время от времени резко его перебивая.

По стенам грота поползли тени от вошедших непрошенных гостей. Шиманский почтительно поклонился и сказал на языке шерпов:

– Прошу прощения за незваный визит, гуру. Мы не намерены долго задерживаться у вас. Нам всего-то и нужно, чтобы кое-что у вас узнать.

Мужчина вопросительно посмотрел на вошедших, затем на Сикха. Он наклонился к Сикху и что-то тихо стал ему говорить.– Почтенный Лакхпа просит передать, что он догадывается о просьбе, о которой вы его попросите. Но выполнить её не сможет, – сказал Сикх, слова которого перевёл профессор.

– Передайте ему, – прорычал Роммингер, – Хочет того этот дикарь или нет, он будет делать всё, что ему прикажут, потому что у нас нет желания надолго здесь оставаться.

Шиманский перевёл. Лакхпа оставался спокойным и невозмутимым.

***

… Истерзанный и окровавленный Лакхпа лежал на полу. Возле него суетились шерпы, стараясь облегчить его страдания.

– Он вам ничего не скажет, – с горечью произнес Сикх.

– Если он и дальше будет упорствовать, то завтра умрёт, а пещера будет взорвана, – холодно сказал Роммингер.

– Я думаю, мы мало чего добьемся с помощью одной лишь жестокости, – слабо возразил Шиманский.

– Вы, профессор, думайте лучше над своими пробирками и реактивами. А что касается выбивания показаний из тех, кто не хочет сотрудничать… так это оставьте профессионалам. В других условиях я бы пошёл вам навстречу, и мы бы с удовольствием провели бы здесь, отсыпаясь, пару недель, но у нас скоро кончатся продукты и дрова. И эта жидкость, которую мы нашли в кувшинах у дикаря, хоть и горит неплохо, но тоже не бесконечна. Того и гляди – начнется какая-нибудь эпидемия, а мы будем и дальше продолжать любезничать с дикарями! Нужно действовать решительно. Так что – у него есть время подумать до завтрашнего утра.

Наступила вторая ночь пребывания в пещере. Измотанные трудным переходом люди заснули крепким сном, завернувшись в одеяла. У костра дежурили двое солдат и, поддерживая огонь, о чем-то негромко разговаривали. Рядом валялся на козьей шкуре крепко связанный Лакхпа. К костру подошли двое шерпов с небольшими вязанками дров. Солдаты не обращали на них никакого внимания, чем и воспользовались шерпы. Они незаметно вытащили из рукавов ножи и быстро перерезали часовым горло. Немцы повалились замертво. Один из них, падая, случайно рукой задел костёр, из которого вылетел уголек и попал на щеку спящему рядом Роммингеру. Тот проснулся и сразу все понял. Оттолкнув от себя предателей-шерпов, уже готовых расправиться с ним, он вскочил и сразил их очередью из автомата. Эхо от выстрелов пошло гулять по сводам пещеры. Все проснулись, военные схватились за оружие…

Утром двое солдат по приказу майора взяли шкуру, на которой лежал Лакхпа и вынесли из пещеры, чтобы скинуть его в пропасть. Сикх ползал в ногах Роммингера, умоляя его не делать этого. Но тот не стал его слушать и, брезгливо поморщившись, отвернулся. Тогда, плача и стеная, Сикх подполз к Шиманскому.

– Он просит, чтобы хозяина пещеры не убивали и оставили здесь, где он провел тысячу лет.

– Сколько?! – засмеялся майор. – Тысячу? И вы поверите этой сказке, профессор? В отличие от вас я уже давно всё понял – нет никакого эликсира. Всё это бредни, в которые поверили безумцы и глупцы в Германии.

– Я думаю, майор, что фюреру будет очень неприятно слышать, что вы, которому он доверил участвовать в важной миссии, причисляете его к безумцам и глупцам! – парировал Шиманский.

Роммингер прервал смех, поняв, что сказал лишнее.

– И все-таки, господин Шиманский, я думаю, что это не более чем легенда. А этот Лакхпа (или как там звучит его имя на их гнусном языке) обыкновенный фанатик-монах, который сидит в пещере и молится своим идолам.

– Вас, Роммингер послали сюда не рассуждать, а выполнять приказы. В том числе и мои, как начальника экспедиции! – Шиманский мог быть строгим при случае.

– Согласен, профессор. Прошу прощения, профессор, – Роммингер взял себя в руки.

– Оставьте в покое бедолагу. Нужно уважать его. Мы, всё-таки, гости. Причём – непрошенные гости.

Лакхпу убивать не стали. Роммингер махнул рукой на полуживого бедолагу.

– Уходим? – спросил майор.

– Нет. Необходимо остаться и продолжить исследования, – Шиманский решительно стоял на своём.

– Хорошо, так тому и быть! Но учтите, профессор, если вы через двое суток будете и дальше упорствовать, то я посчитаю это как предательство интересам Германии и не позволю своим людям умереть здесь от голода. И не посмотрю на что, что вы формально являетесь руководителем экспедиции. Я даже скажу большее – вы, используя свой особенный дар, который присущ людям вашей национальности, убедили фюрера в безумности своей идеи. Фюрер и люди из научных кругов поверили вам и организовали эту экспедицию. Интересно, когда мы вернемся в Германию, вы и дальше продолжите всех дурачить своими еврейскими выдумками? Насчет вас у меня, между прочим, есть свои инструкции! – гнев снова стал брать верх над Роммингером.

– Поднимете бунт? – спокойно спросил Шиманский.

Роммингер не ответил, сверкнул яростным взором и отошел.

Лакхпа и дальше продолжал молчать. Он сидел связанный на полу возле стены, отрешённо смотрел перед собой и, казалось не испытывал боли от перенесенных несколько часов назад пыток. Профессор подошёл и сел перед ним, пытаясь в который уже раз завести беседу. Во время этой очередной безуспешной попытки Шиманский заметил, что на теле мужчины не было следов от побоев, кровоподтеки и ссадины исчезли, а кожа снова была гладкой и чистой. Профессор очень удивился этому обстоятельству, но заодно и воспрял духом, сообразив, что в этом есть что-то необычное и этот человек обладает неведомыми для других знаниями.

Шиманский, потеряв надежду разговорить его, решил продолжить обследования пещеры. Он вместе с Вяльбе под личным присмотром Роммингера и нескольких солдат ходил по тёмным коридорам пещеры, надеясь что-то обнаружить. В один из таких походов они наткнулись на большой камень идеально круглой формы. Шиманскому показалось это интересным. Он походил вокруг него, но ничего не обнаружил. Подумав и посоветовавшись с помощником, они стали раскачивать камень, попросив охрану прийти на помощь. Сообща камень с трудом, но сдвинули в сторону, обнаружив на полу отверстие небольшого диаметра, достаточного для того, чтобы в него мог пролезть человек средней комплекции. Профессор снял верхнюю одежду, взял сумку, с которой никогда не расставался, фонарь и полез в проем.

– Постарайтесь там не задерживаться, профессор, – напутствовал его Роммингер, который и сам был бы не прочь отправиться вместе с Шиманским, но, обладая крепкой широкоплечей фигурой, понимал, что в проём не пролезет.

Вскоре Шиманский, продвигаясь на животе и освещая дорогу светом от фонаря, оказался в небольшом помещении, в котором можно было встать во весь рост. Первое, что бросилось ему в глаза – это довольно правильные рисунки на стенах. Продвигаясь от одного к другому, он увидел нарисованного дракона, похожего, скорее всего, на необычный летательный аппарат. Далее следовал рисунок существа, держащего продолговатый предмет. От предмета исходила стрелка, указывающая на кувшин, в который льется сверху жидкость. Следующая стрелка указывала на такой же кувшин с несколькими, как бы попадающими в него зигзагообразными линиями, похожими на молнии. К линиям примыкала толстая полоса, направленная вверх. Завершающим рисунком был человек, к руке которого, словно капельница, был прикреплен сосуд. Шиманский трогал рисунки руками и продвигался дальше. Он достал из сумки тетрадь и срисовал рисунки, соблюдая их очередность. Покончив с этим, продолжил идти вдоль стены и заметил, что из этой комнаты есть небольшой проход ещё в одно помещение. С большим трудом, рискуя застрять, он проник туда. Помещение было ещё меньше, чем первое. В середине его на почти квадратном камне стояла небольшая ёмкость похожая на кувшин, нарисованный на стене в первой комнате. Над ним висел узкий желобок из непонятного материала, который, при желании, можно было с помощью нехитрого приспособления направить на кувшин так, чтобы талая вода, стекающая тонкой струйкой по стене, попадала в кувшин. Здесь же находился длинный стержень, изготовленный, скорее всего, из металла и уходивший одним концом ввысь, где сквозь дыру в потолке просматривалось небо, время от времени извергавшее молнии. В одной из стен было сделано углубление. В нем, издавая сине-красное свечение, находился небольшой продолговатый камень, опять же похожий на тот, что был нарисован на стене в первой комнате. Шиманский взял камень в руки, почувствовав его теплоту. Профессор имел неплохие знания в области геологии, но так и не смог определить, что это – камень или минерал. Он вертел его в руках, а также внимательно рассматривал рисунки, стараясь сделать какие-либо логические умозаключения. Вдруг, догадка озарила его мысли. Быстро черкнув несколько записей в тетради, он убрал её и вслед за ней спрятал камень. Ещё раз в задумчивости посмотрел на рисунки, потрогал стены и полез обратно.

– Ну, что вы там увидели? – встретил его вопросом Роммингер. – Почему так долго?

– Можете меня поздравить, господа, – заявил улыбающийся Шиманский.

– Вы сделали открытие? – обрадовался Вяльбе.

– Пока еще нет, но, думаю, что не далек от этого. Я нашел то, ради чего мы здесь. И близок к развязке тайны.

– Да? Тогда можно дать команду солдатам собираться в обратный поход? – спросил майор.

– Мы пробудем здесь ещё сутки. Я должен кое-что проверить и уточнить. Потом можно будет уходить.

Когда они вернулись, то увидели рядом с Лакхпой лежащего связанного Сикха с заплывшим от кровоподтёков лицом.

– Что случилось? – строго спросил Роммингер.

– Гер майор, – сообщил капитан Шульц, поправив головной убор. – Дикарь поступил также, как недавно поступили его дружки – улучшил момент и напал на часовых. Наверное, хотел освободить монаха. Пришлось проучить его и связать.

– Ах ты, мерзкое создание! – рявкнул Роммингер, подскочив к Сикху. – Ты ничего не получишь, ни одного гроша за свою поганую работу! Я пошел навстречу твоей просьбе и не стал убивать монаха, а ты вот так решил меня отблагодарить, да? Шульц! Расстреляйте монаха! Да побыстрее! Профессор, переведите ему, что его, Сикха, я оставляю пока в живых. Он еще может нам пригодиться на обратном пути. Но если он выкинет хоть один подобный фокус – расстреляю лично.

Двое солдат схватили Лакхпу и поволокли из пещеры. Его поставили на краю пропасти и дали по нему очередь из автоматов. Тело, покатившись по склону, исчезло где-то в туманной бездне…

***

Спустя сутки экспедиция медленно спускалась с гор. Мрачный Сикх, изредка оглядываясь, шёл впереди. Роммингер внимательно за ним наблюдал. Это и спасло экспедицию от неминуемой гибели. Сикх воспользовался случаем и как кошка, прыгнув вверх, взобрался на десяток метров выше остальных. Он всем телом вжался в отвесную скалу и стал раскачивать ногой большой камень, который грозил смести людей, идущих внизу по узкой тропинке. Роммингер понял замысел шерпа и крикнул всем отступить назад. Но оползень всё же унес вместе с собой трёх стрелков. Когда после грохота сошедшей лавины вновь стало тихо, Роммингер выстрелил в шерпа, от которого можно было ожидать чего угодно. Сикх с проклятиями на своём языке полетел вниз.

Но их ждало ещё одно испытание. На этот раз им доставил неприятности тот самый проводник, который покинул их после убийства йети, якобы испугавшись гнева духов гор. Он умело организовал засаду на обратном пути экспедиции в одной из расщелин в горах и поступил также, как и Сикх – спровоцировал сход снежной лавины. На его беду лавина всё же не смогла унести жизни всех, а лишь пятерых горных стрелков. Шульц по приказу Роммингера организовал оставшимися силами окружение коварного шерпа и тот вскоре был брошен к ногам майора. После допроса выяснилось, что это Сикх отправил его в обратный путь с целью принять меры по уничтожению экспедицию во время её возвращения. Шерпа не стали оставлять в живых…

Экспедиция, отправленная на Тибет для разгадки тайны эликсира молодости, изрядно потрепанная, возвращалась обратно. И лишь где-то там далеко позади возле входа в пещеру на краю пропасти, не обращая внимания на холодный ветер, колыхающий жалкие лохмотья на теле, стоял на коленях, сложив на груди ладони, Лакхпа и плакал. Он тысячу лет охранял и не уберег камень, в который превратилось божество, дожидаясь небесного дракона и которое доверило себя бедному шерпу…