Огненные сердца
Сэндифер Линда
Семьи главных героев Дженны Ли и Ченса Кайлина были связаны на протяжении многих лет. По вине Соломона Ли, дедушки Дженны, погиб отец Ченса. Юноша возненавидел его и хотел отомстить семье именитого богача. Однако судьба распорядилась иначе, соединив Дженну и Ченса навсегда…
ОТ АВТОРА
Замысел книги основан на реальных событиях, относящихся ко времени строительства первой железной дороги через горы Кердален на севере штата Айдахо.
В 1886 году появилось шесть планов постройки дорог в этом районе. Победил Д.С. Корбин, молодой предприниматель из Монтаны, получивший поддержку компании «Нортен Пасифик». 22 апреля 1886 года им была создана «Железнодорожная компания Кердалена».
Первую линию начали строить от принадлежащей «Нортен Пасифик» дороги на Хаусер-Джанкшен, в семи милях к западу от Рэтдрама, и провели ее через Пост-Фоллс к городу Кердален, до пристани. Вторая линия прошла через миссионерские земли к Уолласу. Вскоре началось строительство боковых веток, к работе подключились другие компании. В конце концов линии дороги были проложены по обоим берегам рек, проведены в каждый каньон, где разрабатывались рудники. Одна из наиболее трудных веток была закончена в 1890 году, таким образом полностью устранив необходимость перевозить руду по озеру.
Близ города Муллан в 1889–1890 годах действительно существовал мост особой конструкции. Во время снеговых обвалов в 1903 году он серьезно пострадал, а затем окончательно разрушился во время пожара в 1910 году. Вскоре его отстроили заново и использовали до тех пор, пока компания «Нортен Пасифик» не заменила его в 1963 году вантовым мостом.
Стремление описать сказочные богатства гор Кердален и вызов, который Биттеррутский хребет бросал и рудокопам и строителям, отражены в романе с максимально возможной точностью.
Ссылки
FB2Library.Elements.ImageItem
1870 год
Уличные фонари отбрасывали золотистые полосы на снег и лакированные черные бока ландо, бесцеремонно загородившего подъезд к доходному дому, каких много в Нью-Йорке. Ченс Кайлин шел, устало переступая озябшими ногами по тротуару, к изящному экипажу. На высоких козлах ландо восседал кучер, из-под тяжелой шубы с поднятым выше головы воротником разносился его гулкий храп.
Съежившись от пронизывающего декабрьского ветра, поглубже надвинув кепку на голову, семнадцатилетний Ченс бочком подступил к экипажу. Сквозь стекла, которые мороз расписал тонкими серебристыми узорами, Ченс попытался разглядеть экипаж изнутри, хотя плохо представлял, как он может выглядеть. Неужели там все и впрямь обито бархатом и кожей, отделано золотом и серебром? Когда-то Ченсу довелось послушать россказни о подобных экипажах.
Внезапно какая-то девочка прильнула лицом к окну ландо с другой стороны. От удивления Ченс испустил резкий вздох и попятился, едва не растянувшись на скользком снегу. Незнакомка нахмурилась, словно пытаясь что-то припомнить, и потерла стекло рукой в перчатке, однако от ее дыхания оно вновь запотело. Ченсу удалось только разглядеть, что у девочки огромные голубые глаза, печально сложенные пухлые губы и на ней надет капор с серым мехом, закрывающий лоб и подбородок.
Смущенный своим неожиданным вторжением, Ченс неловко улыбнулся и пожал плечами, бормоча извинения. Он ожидал, что незнакомка ответит ему, как сделала бы любая девчонка — высунет язык или даже позовет на помощь кучера, — но та только разочарованно посмотрела вслед Ченсу и тут же перевела взгляд на дом за его спиной. Еще секунда — и девочка скрылась в глубине огромного роскошного экипажа.
Кто привез ее сюда в такой поздний час да еще оставил ждать на улице, где к девочке могли пристать, а сама она отморозить ноги? У кого из обитателей этого грязного дома мог быть знакомый — владелец такого дорогого ландо?
Ченс повернулся и окинул взглядом дом, темные окна которого зияли, как пустые глазницы. Свет горел лишь в одном из окон — как обычно. Как всегда по ночам, мать ждала Ченса, оставив на столе зажженную лампу и занимаясь шитьем. С тех пор как Ченс стал работать на сортировочной станции железной дороги, мать постоянно тревожилась за него, и неудивительно — она еще слишком хорошо помнила, что случилось с отцом Ченса год назад.
Если бы не крайняя нужда, вряд ли Ченс согласился бы взяться за работу, которая погубила его отца. Оставшись старшим в семье, Ченс был вынужден кормить мать и двух братьев. Мать умоляла его найти другую работу, но смирилась, поняв, что это единственный способ получить средства к существованию.
Воспоминания об ужасной гибели отца прогнали мысли о богатом владельце ландо и заставили Ченса позабыть о том, что ему так и не удалось удовлетворить любопытство и узнать, что находится внутри экипажа. Изнемогая от смертельной усталости после занятий днем в школе и вечерней работы на станции, Ченс открыл парадную дверь дома и начал подниматься по лестнице на второй этаж. Он надеялся, что в доме будет тепло, однако северный ветер в такое время года вольно гулял по коридорам и комнатам, пробирая обитателей дома до костей.
Ченс поднимался все быстрее, подгоняемый желанием оказаться в своей комнате, съесть то, что оставила мать ему на ужин, и рухнуть в постель. Должно быть, младшие братья уже спят. Мать стелила себе на диване в гостиной.
Очутившись перед дверью, Ченс застыл, сжав пальцами ручку. Он услышал доносящиеся изнутри голоса — приглушенные голоса людей, старающихся не выдать гнева. Один голос принадлежал его матери, другой был мужским и незнакомым.
— …Пойми, Лили, я никогда не желал ему смерти. Ты ведь знаешь, он погиб по досадной случайности. Почему же ты мне не веришь?
У матери Ченса вырвалось раздраженное восклицание. Юноше захотелось немедленно защитить ее от неприятного разговора, но что-то удерживало его за дверью. Он боялся войти, ибо как-то интуитивно чувствовал, что муки матери были отнюдь не физического свойства.
— Ты не понимаешь и никогда не поймешь этого, — ответила мать. — Ты способен думать только о себе и о том, как добиться того, что ты хочешь, — нет, не добиться, а попросту завладеть тем, что пришлось тебе по вкусу. Как же я могу простить тебя? Как ты можешь ждать, что я с готовностью соглашусь лечь с тобой в постель? Да я скорее умру в нищете, чем стану твоей женой. Ты погубил Дьюка своими махинациями на бирже. Ты ничем не лучше вооруженных бандитов, которые грабят поезда. А теперь убирайся, Сол, — из моего дома и из моей жизни.
Наступила тишина, и Ченс невольно затаил дыхание.
— Я и не думал, что дело примет такой оборот, Лили, — настойчиво повторил мужчина.
Мать Ченса не отвечала.
Через минуту Ченс услышал приближающиеся к двери шаги. Он тревожно огляделся, желая спрятаться, чтобы его не застали подслушивающим под дверью. Но поблизости не было ни темного угла, ни ниши — только длинный, грязный коридор. Приняв решение, Ченс расправил усталые плечи и с достоинством встретил момент, когда дверь отворилась внутрь, а на его лицо упал свет из комнаты.
На мгновение Соломон Ли задержал свой взгляд на Ченсе, но тот с молчаливой ненавистью выдержал этот взгляд, даже не дрогнув. Соломон хорошо понял, что означает выражение глаз юноши, и не мог осуждать его. Впервые в жизни Соломон возненавидел себя с такой же силой, какая отражалась в блестящих молодых глазах. Соломон много раз встречался лицом к лицу с врагом, но на этот раз его сердце кольнула острая, предостерегающая боль.
Испустив усталый вздох, Соломон Ли отвернулся от юноши, который был очень похож на своего погибшего отца. Соломон прошел по коридору, слыша гулкое эхо своих шагов и стараясь поскорее остаться в одиночестве. Возможно, он испытывал чувство сильной вины, но Соломону казалось, что Ченс Кайлин провожает его полным ненависти взглядом.
FB2Library.Elements.ImageItem
FB2Library.Elements.SectionItem
FB2Library.Elements.SectionItem
FB2Library.Elements.SectionItem
FB2Library.Elements.SectionItem
FB2Library.Elements.SectionItem
FB2Library.Elements.SectionItem
FB2Library.Elements.SectionItem
FB2Library.Elements.SectionItem
FB2Library.Elements.SectionItem
FB2Library.Elements.SectionItem
FB2Library.Elements.SectionItem
FB2Library.Elements.SectionItem
FB2Library.Elements.SectionItem
FB2Library.Elements.SectionItem
FB2Library.Elements.ImageItem
FB2Library.Elements.SectionItem
FB2Library.Elements.SectionItem
FB2Library.Elements.SectionItem
FB2Library.Elements.SectionItem
FB2Library.Elements.SectionItem
FB2Library.Elements.SectionItem
FB2Library.Elements.SectionItem
FB2Library.Elements.SectionItem
FB2Library.Elements.SectionItem
FB2Library.Elements.SectionItem
FB2Library.Elements.SectionItem
FB2Library.Elements.SectionItem
FB2Library.Elements.SectionItem
FB2Library.Elements.SectionItem
FB2Library.Elements.SectionItem
FB2Library.Elements.SectionItem
FB2Library.Elements.ImageItem
[ЭПИЛОГ] Долгие моросящие дожди увлажнили иссушенную зноем землю и потушили пожары в Биттеррутских горах. Стоя под навесом станции Рэтдрама, Соломон Ли оглядывал заросшую травой долину, что простиралась на юг до самого Кердалена. Соломон с сожалением вернулся сюда. Теперь эти горы имели для него особое значение не только благодаря дороге — они были связаны с двумя любимыми женщинами, которых Соломон был вынужден оставить здесь. Однако отъезд его был только к лучшему: Соломон не хотел вмешиваться в их жизнь.
[ЭПИЛОГ] По деревянным ступеням послышались шаги. Знакомый женский голос заставил Соломона обернуться. К нему приближались Дженна и Ченс. Несколько недель назад они поженились и теперь излучали любовь, как излучает блеск самородок под полуденным солнцем. Как бы хотелось Соломону обрести такое же блаженство с Лили!
[ЭПИЛОГ] Дженна держала свернутые бумаги и улыбалась, словно школьница, получившая отличную отметку.
[ЭПИЛОГ] — Дедушка! — Отпустив руку Ченса, она обняла Соломона. — Все готово! Можно расчищать участок и начинать строить дом! Здесь хватит места моим лошадям! — И Дженна возбужденно защебетала: — Конечно, с того места озеро увидеть нельзя, но до него совсем близко. Кроме того, оттуда открывается великолепный вид на горы. Ченс сможет следить, как идут дела на железной дороге и в Вапити. Делани назначен управляющим рудника, они с Лили останутся в Байярде. Как только до Байярда пустят первый поезд, мы сможем навещать их в любое время.
[ЭПИЛОГ] Затем в глазах Дженны появилось умоляющее выражение, против которого Соломону было трудно устоять.
[ЭПИЛОГ] — Дедушка, лучше бы ты передумал и остался. Ты бы открыл здесь контору, построил на озере дом…
[ЭПИЛОГ] Значит, Дженна понимала, что в Нью-Йорке он будет страдать от одиночества. Соломон сомневался, что способен хоть что-нибудь скрыть от внучки.
[ЭПИЛОГ] — Может, я вскоре вернусь, — ответил он, пожав ладонь Дженны, — но компания и так слишком долго оставалась без контроля. Обещаю, я приеду к вам на Рождество, а весной, может быть, переберусь сюда насовсем.
[ЭПИЛОГ] К станции подошел состав — к нему были прицеплены вагоны «Мариетта» и «Полумесяц», их черные стены блестели под дождем. Эти два вагона долгое время были для Дженны домом и вот теперь отправлялись без нее.
[ЭПИЛОГ] Внезапно у Дженны на глазах выступили слезы, она обвила руками шею Соломона.
[ЭПИЛОГ] — О дедушка, я буду так скучать без тебя!
[ЭПИЛОГ] Соломон крепко прижал ее к себе.
[ЭПИЛОГ] — И я буду скучать, — ответил он. — Но скоро мы встретимся. Ты и я. Мы всегда будем вместе.
[ЭПИЛОГ] Справившись со слезами, Дженна отступила и вложила руку в ладонь Ченса, словно нуждаясь в поддержке. Ей не хотелось, чтобы Ченс заподозрил ее в нежелании остаться с ним и жить здесь, в горах. Когда-то она говорила Ченсу, что никогда не станет выбирать между ним и дедушкой, и вот, по иронии судьбы ей пришлось сделать этот выбор. К этому обязывало ее замужество, преданность мужу и клятва провести с ним всю жизнь. Но Дженна никогда бы не смогла забыть дедушку. Никогда.
[ЭПИЛОГ] Голубые глаза Соломона наполнились любовью.
[ЭПИЛОГ] — Не плачь, Дженна. Я уже отлюбил свое, теперь пришла твоя очередь.
[ЭПИЛОГ] Поезд остановился, выпустив из-под колес белые клубы пара. Стук дождя по крыше станции усилился. Послышался гудок и крики кондуктора «отправление!» — словно напоминание, что с прощанием надо поторопиться.
[ЭПИЛОГ] — Позаботься о себе в Нью-Йорке, дедушка. Тебе и в самом деле будет нетрудно продать мое ранчо?
[ЭПИЛОГ] На краткий миг лицо Соломона напряглось, но вскоре приняло прежнее выражение.
[ЭПИЛОГ] — Не беспокойся о ранчо, Дженна. Обещаю, я выгодно продам его и доставлю сюда твоих лошадей. Так что твоему мужу придется стать пастухом.
[ЭПИЛОГ] Соломон перевел взгляд на Ченса, и в эту минуту они словно дали друг другу молчаливую клятву. Ченс думал о том, возобновится ли со временем его ненависть. Он опасался, что Соломон не захочет терять власть над Дженной, но старик почти не вмешивался в их жизнь, словно понимал, насколько тяжело это будет для Ченса. Однако из-за Дженны Ченс надеялся, что Соломон не станет полностью отстраняться от них. Дженна нуждалась в нем. А сам Ченс так и не мог понять, будет ли скучать по старику, но после того, как они работали и чуть не погибли вместе, он чувствовал, что они в чем-то сроднились.
[ЭПИЛОГ] Ченс протянул руку, Соломон решительно пожал ее и спросил:
[ЭПИЛОГ] — Когда по Биттеррутской ветке начинается движение?
[ЭПИЛОГ] — Мост починят к концу недели, и в понедельник мы пустим первый поезд. Это будет великий день, ведь мы перевезем первый груз руды. Конечно, когда компания, перекупившая ветку Дерфи, достроит ее, у нас появятся конкуренты, — с кривой усмешкой добавил Ченс. — На время мы опередили их, но будет любопытно наблюдать, как начнется борьба цен.
[ЭПИЛОГ] Соломон усмехнулся.
[ЭПИЛОГ] — Вот что придает вкус жизни! Конечно, я мог бы купить ветку Дерфи, но я уже давно выяснил, что единственное удовольствие в монополии — трудности, с которыми ее достигаешь. А здесь трудностей не предвиделось. Кроме того, кому захочется покупать дорогу, когда можно выстроить ее самому? — Его глаза молодо блеснули, затем блеск угас, и лицо снова стало серьезным. — К несчастью, эта дорога принесла нам слишком много бед. Кто мог подумать, что желание Генри отомстить заставит его перейти всякие границы?
[ЭПИЛОГ] Молча они вспомнили суд и приговоры, вынесенные Генри и Лиману. Поскольку сами они никого не убивали, приговор был смягчен, но тем не менее им предстояло провести в тюрьме остаток жизни.
[ЭПИЛОГ] Ченс сжал руку Дженны, припоминая, как внимательно она относилась к словам Генри. Ей еще до сих пор было трудно смириться с предательством друга, и она предпочитала вспоминать только те годы, когда действительно считала его другом и помощником.
[ЭПИЛОГ] Паровоз вновь загудел, предупреждая об отправлении.
[ЭПИЛОГ] Ченс сунул руку в карман, извлек оттуда конверт и протянул его Соломону.
[ЭПИЛОГ] — Это от мамы.
[ЭПИЛОГ] Соломон перевел взгляд с Ченса на конверт и наконец взял его дрожащей рукой. На конверте аккуратным почерком Лили было написано его имя. Что она хотела сказать? Что еще она могла сделать, кроме как попрощаться?
[ЭПИЛОГ] Соломон сунул конверт в карман пиджака, надеясь, что дрожь руки Ченс и Дженна припишут его возрасту.
[ЭПИЛОГ] — Соломон… — начал Ченс. — Я хочу, чтобы ты знал…
[ЭПИЛОГ] Их взгляды встретились вновь. В этот миг Соломон отчетливо вспомнил то, что случилось шестнадцать лет назад, когда он столкнулся с Ченсом в коридоре доходного дома и видел, как ненависть в глазах превращает Ченса из мальчика в мужчину. Но сейчас глаза Ченса были иными: зрелыми, понимающими, глазами человека, который живет в мире с самим собой и остальными. Глазами влюбленного мужчины, который счастлив в любви.
[ЭПИЛОГ] — Об этом незачем говорить, Ченс. Уверен, я знаю, что ты собирался сказать. Что было, то прошло, и давай покончим с этим, ладно?
[ЭПИЛОГ] Ченс посмотрел на Соломона и наконец согласно кивнул.
[ЭПИЛОГ] — Да, покончим.
[ЭПИЛОГ] Соломон повернулся к Дженне и в последний раз обнял ее. Оба всплакнули, но Соломон быстро отстранился.
[ЭПИЛОГ] — Мне пора. Поезд не может ждать, а я должен скорее прибыть в Нью-Йорк. У меня есть кое-какие планы — уверен, Дженна не одобрила бы их.
[ЭПИЛОГ] — Дедушка! — она бросила на него насмешливый, но любящий взгляд.
[ЭПИЛОГ] Соломон рассмеялся и поднялся по ступеням вагона «Мариетта» прежде, чем Дженна успела возразить. Оказавшись на площадке, он замахал рукой. Поезд тронулся.
[ЭПИЛОГ] Дженна крикнула вслед:
[ЭПИЛОГ] — Встретимся на Рождество! Только береги себя!
[ЭПИЛОГ] — Не беспокойся! — Соломон усмехнулся и приставил ладони рупором ко рту: — Обещаю напиваться каждый вечер и курить не переставая! — Смеясь, он скрылся в вагоне.
[ЭПИЛОГ] Дженна недовольно закусила губу.
[ЭПИЛОГ] — Курить! Он же сказал, что бросил курить навсегда. Ну, что мне с ним делать! — Она осеклась и заплакала. — Боже мой, Ченс, а что мне делать без него? Неужели больше мы с ним не увидимся? А если с ним… что-нибудь случится?
[ЭПИЛОГ] Ченс бережно стер слезу с ее щеки.
[ЭПИЛОГ] — Не тревожься о нем, Дженна. Ты же знаешь, Соломон не сдается без боя.
[ЭПИЛОГ] Взявшись за руки, они стояли на платформе, махая руками вслед поезду. Соломон Ли смотрел на них из окна — до тех пор, пока Дженна и Ченс не превратились в далекие, едва различимые фигурки. Соломон уже не видел, как они пошли от станции, крепко обнявшись. Наконец Рэтдрам остался позади.
[ЭПИЛОГ] Соломон прошел в салон, сел в любимое кресло, вынул из кармана письмо и вновь прочитал собственное имя, написанное на конверте. Ему казалось, что это имя написано особенно аккуратно, может, даже с любовью. Наконец любопытство победило, и он вскрыл конверт. Трясущимися руками Соломон развернул листок бумаги. Перед его глазами расплывались слова любви, печали и прощания, но в них ясно чувствовалось обещание новой встречи.
[ЭПИЛОГ] Перечитав письмо несколько раз, Соломон положил его обратно в конверт. Неожиданно к нему пришло странное спокойствие. Он вновь увидит Лили на Рождество, когда-нибудь у них появятся общие внуки. Конечно, утешение было слабым, но все-таки его хватило. Пришло время вновь обратиться к реальности. Самое важное — Лили прислала ему письмо и подписалась: «С любовью Лили».
[ЭПИЛОГ] Поезд мчался на север. Соломон встал, прошел к шкафу и выдвинул верхний ящик. Одна мысль не давала ему покоя уже несколько дней.
[ЭПИЛОГ] Из кухни появился Малколм.
[ЭПИЛОГ] — Хотите что-нибудь выпить, сэр?
[ЭПИЛОГ] Не глядя на слугу, Соломон искал в ящике карту.
[ЭПИЛОГ] — Нет, подожду до обеда.
[ЭПИЛОГ] Малколм сдержанно поклонился и вышел.
[ЭПИЛОГ] Соломон вытащил свернутую карту и разложил ее на большом столе, переставив на край пустые стаканы и пепельницы.
[ЭПИЛОГ] Карта была уже потрепанной, но эту вещь Соломон ценил так, как ни одну другую. На этой карте Америки были отмечены границы штатов, какими они были сразу же после объединения. Границы уже давно изменились, но не менялись линии железных дорог.
[ЭПИЛОГ] Взяв карандаш, Соломон провел линию через штат Айдахо, обозначая на карте новую, Биттеррутскую дорогу. Пока поезд набирал скорость, он откинулся на бархатную спинку кресла и внимательно уставился на карту, отыскивая на ней места, где еще не было дорог — такие, где никто не решился бы прокладывать железные дороги, кроме самого Соломона.
[ЭПИЛОГ] К Соломону вернулось давно знакомое ощущение — предчувствие и радость вызова. На карте еще оставалось немало гор и равнин, по которым предстояло пустить поезда. Неожиданно он ткнул пальцем в карту, и с внезапно вспыхнувшим энтузиазмом провел линию новой, еще не построенной дороги.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
