Пролог

— Едва рассвело, а уже столько народу.

В ответ на замечание сестры Сюзетта Мэдисон молча кивнула и выглянула из окна кареты, на шумную улицу.

Лондон завораживал и будил воображение. Разве сравнишь его с сонной деревней рядом с поместьем, где они родились и выросли. Вернее, город заворожил бы Сюзетту, если бы не тревога об отце.

— Ты думаешь, папа сейчас в нашем доме? — спросила Лиза, словно читая мысли сестры.

Сюзетта вздохнула, откинулась на сиденье и посмотрела на двух других женщин в карете. Ее служанка Джорджина, которая была на десять лет старше своей госпожи, с молчаливой настороженностью смотрела в противоположное окно кареты. Бет, горничная Лизы и ее ровесница, от возбуждения буквально подпрыгивала на месте. На ее веснушчатом лице отражался восторженный ужас.

— Надеюсь, да, — наконец отозвалась Сюзетта, переводя взгляд на сестру.

Лиза с утомленным видом тоже откинулась на спинку. Сюзетта встревожено отметила бледность сестры и темные круги под глазами. От матери Лизе достались светлые волосы и общий нежный тон кожи. Сюзетта иногда ей даже завидовала, но если Лиза недосыпала, ее глаза казались ввалившимися, а дорожные трудности и тревоги не позволили сестрам выспаться.

— А если его там не будет? — спросила Лиза, бездумно следя за проносящимися мимо окон картинами.

Сюзетта стиснула зубы. Они уже месяц не имели известий от отца — с тех пор как тот отправился в Лондон. Лорд Седрик Мэдисон должен был подписать какие-то деловые бумаги. Он заверил дочерей, что вернется к концу недели. Мог бы вернуться и раньше, но ему хотелось посмотреть, как поживает Кристиана. Старшая из трех сестер, она год назад вышла замуж за графа Рэднора, и молодые переехали в городской дом графа.

Сюзетта очень скучала по старшей сестре. К тому же она была обеспокоена: они с Лизой регулярно писали Крисси, но ответов не получали. Сначала они не волновались, понимали, что в Лондоне сестре приходится ко многому привыкать, что у нее совсем новая, захватывающая жизнь и времени на переписку не остается. Но шли месяцы, а писем все не было. Тревога росла, и когда у отца возникла возможность проведать Крисси, все почувствовали облегчение.

Однако отец не рассказал, как счастливо и благополучно живет Кристиана. Он вообще не вернулся. Не было и письма от него. Через две недели Сюзетта написала ему, справляясь о его здоровье и о Кристиане. Через три недели она написала снова и приложила записку от Лизы. По прошествии месяца Сюзетта потеряла терпение. Казалось, что Лондон одного за другим проглатывает членов ее семьи. Было решено ехать вслед за отцом и выяснить, что происходит. И Сюзетта не очень удивилась, когда Лиза заявила, что будет сопровождать ее.

Сестры отправились в путь, взяв с собою двух горничных и четырех лакеев для защиты от разбойников с большой дороги, которые могли счесть девушек легкой добычей. Предосторожности подействовали — сестры благополучно добрались до Лондона, вскоре окажутся в фамильном городском доме и наконец-то выяснят, что случилось.

— Если его там нет, мы узнаем, где он, — проговорила Сюзетта, радуясь, что Лиза не стала спрашивать, как они это сделают. Сюзетта понятия не имела, что следует предпринять в таком случае. Они с сестрой приехали в Лондон впервые и обе не знали, чего ожидать. Никакого особенного впечатления город на них не произвел. Пока они видели лишь бесконечную череду плотно прижатых друг к другу домов, словно придавленных к земле плотным облаком дымного тумана. Сюзетта решила, что его источник — множество очагов, разожженных в это холодное лето. Сама она предпочитала спокойную жизнь в деревне, где по крайней мере можно было смотреть на небо.

Карета остановилась, они прибыли к городскому дому семейства Мэдисон. Дом принадлежал семье уже несколько поколений, но Сюзетта видела его впервые и потому с любопытством осматривала городскую резиденцию. Дом был большим и выглядел величественно, но этого и следовало ожидать, ведь он принадлежал семье матери — Сефтонам, а те были известными богачами. Деда — из-за унаследованного и приумноженного состояния — даже называли «старым денежным мешком Сефтоном». Свое состояние, разделив его на три части, он оставил внучкам. Таким образом, девушки получали приданое, которое неизбежно должно было привлечь к ним искателей легкой наживы. И привлекло бы, не прояви дед предусмотрительности и не сохрани завещание втайне.

— Какой роскошный дом! — пробормотала Лиза, окидывая взглядом громадное здание. — Правда, немного запущенный.

Сюзетта лишь молча кивнула, не удивляясь заметным кое-где признакам запустения. Причиной того, что в этом году не хватило денег, был отец. Пытаясь сократить расходы, он, видимо, экономил на прислуге, да и на всем, без чего можно было обойтись. Сюзетта быстро отдала распоряжения относительно багажа и вместе с Лизой поднялась по парадной лестнице.

Створка тяжелой двойной двери открылась раньше, чем они к ней приблизились. Наружу выглянул заспанный дворецкий, явно раздраженный неожиданным визитом в столь ранний час. Он окинул дам недовольным взглядом, но, заметив семейный экипажи, очевидно, узнав баронский герб Мэдисонов, расправил плечи и скроил приветливую мину. Приветливую, разумеется, в понимании британского слуги — дворецкий позволил себе лишь слегка обозначить улыбку уголками губ.

— Леди Сюзетта и леди Лиза! — поклонился он.

Сюзетта кивнула, провела Лизу в дом и, снимая перчатки, обернулась к дворецкому:

— Где наш отец?

— Э… — Лицо дворецкого на мгновение выразило смущение, его глаза метнулись к лестнице, но потом он как будто решился и заявил: — Полагаю, он у себя в кабинете, миледи.

Сюзетта бросила взгляд в сторону двери, из-под которой пробивалась полоска света. Должно быть, именно там находился кабинет отца. Потянув за собой Лизу, она бросила дворецкому:

— Благодарю вас. Служанки сейчас подойдут. Пусть кто-нибудь покажет им комнаты, которые мы можем занять.

— Будет сделано, миледи.

Сюзетта приблизилась к кабинету и, от волнения забыв постучать, распахнула дверь. На мгновение она замерла на пороге, пораженная странным видом комнаты. Прежде всего ее поразил запах — кислая вонь застарелого табачного дыма была так сильна, что Сюзетте показалось, будто ее ударили по лицу. Сюзетта брезгливо сморщила носик. Отвращение только усилилось, когда она обвела взглядом царящий в комнате хаос — пустые стаканы, беспорядочно расставленные повсюду тарелки. Большая часть посуды помещалась возле двух кресел у камина, остальная окружала бесформенную фигуру отца у письменного стола. Все бокалы были пусты, но в каждой тарелке оставалась недоеденная пища. До некоторых блюд не дотрагивались вовсе. Было ясно, что весь минувший месяц отец провел здесь. Пил, дымил трубкой и почти ничего не ел.

— О Господи! — выдохнула Лиза. — Наверное, что-то случилось.

Все это было так не похоже на вырастившего их Седрика Мэдисона. Очевидно, произошло нечто ужасное. Отец был без сюртука, рукава рубашки закатаны, волосы давно нечесаны. Он сидел, опустив голову на руки, — спал или… Сюзетта не могла понять, жив ли он.

Проглотив комок в горле, она прикрыла за собой дверь, приблизилась к столу и негромко позвала:

— Отец…

— Он ведь спит, правда? — испуганно произнесла Лиза:

Вопрос сестры напугал Сюзетту еще сильнее. Она дотронулась до руки отца и тут же об этом пожалела. Он среагировал на прикосновение — на мгновение выпрямился, потом бессильно рухнул на спинку кресла. Человек, которого видели перед собой сестры, почти ничем не напоминал того Седрика Мэдисона, к которому они привыкли, — налитые кровью глаза, серая кожа, на щеках — двухнедельная щетина, в которой застряли крошки еды. Должно быть, он давно не менял рубашку, по пятнам на ней можно было понять, что он съел за это время. И пахло от него невыносимо.

Сюзетта вынула из-за обшлага платочек и приложила его к носу.

— Папа? — потрясенно прошептала Лиза.

Седрик Мэдисон по-совиному заморгал. На его лице отразилось непонимание.

— Черт возьми, что вы тут делаете? — нечленораздельно пробормотал он, переводя взгляд с одной дочери на другую, потом недоуменно огляделся: — Где я? Вернулся домой?

Сюзетта плотно сжала губы. Каждое произнесенное им слово сопровождалось запахом перегара. И сидел отец очень ненадежно. Ответила Лиза:

— Ты у себя в кабинете, в лондонском доме.

У Седрика бессильно опустились плечи.

— Значит, это не сон?

У Сюзетты похолодело в груди. В сердце шевельнулся страх.

— Что случилось? Черт возьми, в чем дело, отец?

— О! — простонал он, выдохнув новое облако перегара, потом устало провел рукой по всклокоченным волосам. — Боюсь, я втянул нас всех в новую беду.

— Неужели ты снова играл, папа? — с тревогой спросила Лиза. Он с несчастным видом кивнул.

— И много проиграл? — мрачно спросила Сюзетта. В последний раз отец едва не довел их до разорения. Тогда только брак Кристианы спас их от позора.

— Много. Как в прошлый раз или даже больше, — со стыдом признался Седрик, а потом недоуменно добавил: — Я сам не знаю, как это произошло. Я не хотел. Я только… — Он с отчаянием замотал головой. — Но я начал, а потом захотел все поправить. Просил всех, чтобы они хранили это в секрете. Брал взаймы. Наверное, я бы даже украл, если бы мог.

Сюзетта смотрела на него в ужасе. Она чувствовала, что их предали. В груди поднималась мутная волна гнева. Она впилась ногтями себе в ладони и с трудом выдавила:

— Раньше тебе никогда не нужно было ехать в город, чтобы подписать документы. Это был просто предлог. Правда в том, что ты приехал сюда играть. Отсюда и эта внезапная поездка в Лондон. Так ведь?

— Нет-нет! — запротестовал он и поднялся на нетвердых ногах. — Мне написал Лэнгли. Он беспокоился о вашей сестре. Он опасался, что Дикки плохо с ней обращается. Написал, что его три раза выгоняли из их дома и он боится за Кристиану. Лэнгли знал, что Дикки не может выгнать меня, вот и просил меня проверить. Клянусь, так и было.

Сюзетта молча смотрела на отца, не в силах поверить ни единому его слову. Роберт Лэнгли был их соседом и другом семьи. На его сведения можно было положиться. Однако она не могла поверить, что Ричард, муж Кристианы, станет дурно с ней обращаться. Когда год назад Кристиана вышла замуж, муж обожал ее.

Вслух эти сомнения высказала Лиза, уверенно заявив:

— Дикки не мог обидеть Крисси. Он ее любит.

— Мне тоже так казалось, — со вздохом произнес отец. — Но Роберт не стал бы врать, а если Дикки действительно ее обижает… — Седрик покачал головой и бессильно упал в кресло. — Во всяком случае, я именно из-за этого приехав город. Клянусь, я не собирался играть. Я до сих пор не знаю, как это получилось, — нахмурившись, проговорил он.

— Да как этому верить? — гневно воскликнула Сюзетта. Как вообще можно верить хоть одному твоему слову? Ты обещал, что никогда не станешь больше играть! А мы во второй раз за год оказались на грани разорения.

— Я знаю, — простонал Седрик и закрыл лицо руками. Следующие его слова прозвучали совсем неразборчиво. — Я не могу понять, как это произошло. Я совсем не помню игру. Наверное, я слишком много выпил…

— Очень удобно, — ледяным тоном заметила Сюзетта. — И каким же образом забота о Крисси заставила тебя напиться в карточном притоне?

Седрик уронил руки на стол и устало проговорил:

— Когда я заехал к ним, ее не было дома. Дикки позвал меня в клуб. Я помню, как мы туда пошли. Он предложил на минутку заглянуть в игорный дом. Он…

— Дикки повел тебя в игорный дом? — со смесью ужаса и недоверия произнесла Лиззи.

— Мне так кажется. — В голосе Седрика не было уверенности. — То есть когда он предложил я отказался. Но я помню, что был там. Так что…

— О, значит, это ты помнишь? — сердито проговорила Сюзетта, затем с отчаянием воскликнула: — Да ты не должен был переступать порог этого заведения! Как ты мог? — Она с трудом вздохнула и прошипела: — Как ты мог довести дочерей до разорения, и не один раз, а дважды! Я рада, что мама не видит, как ты превратился в мота и пьяницу.

Сюзетта не стала ждать ответа, а резко повернулась и вылетела из комнаты.

Следом за ней вышла Лиза и прикрыла за собой дверь.

— Что нам теперь делать? — спросила она.

— Не знаю. — Сюзетта замерла на месте. В горле стоял ком, голова кружилась. Казалось, кто-то схватил ее за глотку и не давал вздохнуть. Усилием воли она заставила себя сделать глубокий вдох, потом зашагала по холлу. — Мне надо подумать, — пробормотала она.

Лиза кивнула, глядя, как сестра меряет шагами просторный холл от дверей кабинета до парадного входа и назад.

Размышляла Сюзетта недолго. Сейчас они оказались в таком же положении, как и год назад, когда отец поддался слабости и много проиграл. Тогда их спасло замужество Крисси — из ее приданого удалось расплатиться с долгами. Очевидно, надо действовать таким же образом. На этот раз выходить замуж придется Сюзетте. Она потребует свое приданое и выплатит долги. Едва эта мысль пришла ей в голову, как в дверь постучали — лакеи внесли дорожные сундуки.

— Постойте, — сказала Сюзетта, преграждая лакеям дорогу. — Отнесите багаж в карету. Мы здесь не останемся.

— Не останемся? — с удивлением повторила Лиза и подошла к сестре. — Куда же мы поедем?

— К Дикки и Кристиане, — решительно заявила Сюзетта, схватила Лизу за руку и потащила ее из дому. — Мне, как и Крисси, придется выйти замуж, чтобы уладить наши дела, — шепотом, чтобы не слышали слуги, объяснила она и со вздохом подумала, что они скорее всего прекрасно все понимают. — Отец живет в деревне, а Кристиана и Дикки — в городе, они бывают на балах и раутах. Они введут нас в общество. Без этого не обойтись, если я хочу найти мужа.

— О, Сюзетта, — жалостливо протянула Лиза и неуверенно предположила: — Может быть, Дикки снова заплатит?

Сюзетта грустно улыбнулась ноткам сомнения в голосе Лизы. Очевидно, сестра и сама не верила в такую возможность. Дикки уже пришлось выплатить огромную сумму. И пусть он вернул ее себе из приданого Крисси, неразумно было надеяться, что он сделает это опять, тем более что… что сейчас он дурно обращается с Кристианой. Если это действительно так, значит, он вовсе не был влюблен в сестру, а все дело было в ее приданом. В таком случае Дикки едва ли захочет расстаться даже с частью этих денег.

— Не думаю. Кристиане пришлось заплатить за прошлые приключения отца в лондонских игорных домах. Дикки разозлится, если ему снова предложат платить. И будет прав. Нельзя опять взваливать это на Кристиану. Сейчас моя очередь.

Они уже подошли к карете, Сюзетта объяснила кучеру, куда ехать, и заставила сестру сесть в экипаж, где стало просторнее, потому что сейчас их было всего двое. Сюзетта не удивилась, когда Лиза спросила:

— А как же служанки?

Сюзетта со вздохом посмотрела на дом. Конечно, горничные уже принялись готовить для сестер комнаты.

— Пусть пока останутся. Прежде следует убедиться, что Дикки и Кристиана будут нам рады.

— Разумеется, они будут рады. Крисси ведь наша сестра. — Казалось, Лиза не верила, что может быть иначе.

— Так и есть, но ведь она не писала нам с тех пор, как, уехала, — мягко заметила Сюзетта.

— Я уверена, что письма просто не доходили, — быстро проговорила Лиза.

— Или же Дикки не позволял ей писать, — пробормотала Сюзетта и закусила губу.

Лиза нахмурилась, но вынуждена была согласиться.

— Может быть. Отец же сказал, что Дикки плохо с ней обходится.

— Вот именно, — мрачно отозвалась Сюзетта и недоуменно покачала головой. — Не могу в это поверить. Прошел всего год, Дикки был так мил и любезен, пока ухаживал за ней. — И действительно, Дикки выглядел настоящим романтическим героем — сделал все, чтобы спасти их от разорения, клялся в вечной любви к Кристиане, ухаживал, за ней так страстно и нежно, что они все почти влюбились в него.

— Роберт не станет лгать, — с несчастным видом признала Лиза.

— Не станет, — вздохнув, согласилась Сюзетта. — А это значит, что вся его любезность и очарование были напускными. Просто он хотел, чтобы Крисси влюбилась и вышла за него замуж.

— Зачем? — недоуменно спросила Лиза.

— Ясно зачем — ради приданого, — сухо ответила Сюзетта. — Если он не был в нее влюблен, то мог желать этого брака только ради денег.

— Но ведь об этих Деньгах никто не знает, — тотчас возразила Лиза. — Дедушка специально скрывал это, чтобы отвадить охотников за приданым.

— Значит, Дикки как-то узнал, — пожала плечами Сюзетта. — Ты же понимаешь, что такую тайну долго не сохранишь. Слуги могли разболтать.

— Наверное, так и есть, — неохотно признала Лиза. — Все произошло так быстро. Настоящий водоворот! Только-только отец сообщил нам о предстоящем разорении, как явился Дикки, а через пару недель они с Крисси были уже женаты. Думаю, на этот срок несложно изобразить обожание.

— Как видно, — с досадой произнесла Сюзетта.

— А если тебе тоже достанется плохой муж? — испуганно спросила Лиза.

Сюзетта поджала губы. Разве за две недели она сможет найти мужчину, которого сумеет полюбить? Но черт возьми, она не позволит мужу обращаться с собой дурно! Не стоит искать любви, решила про себя Сюзетта, а вслух сказала:

— Я найду мужа, которым смогу управлять, или по меньшей мере такого, который не станет управлять мной.

— Как это? — не поняла Лиза.

— Я найду мужа, которому нужны деньги, — жестко произнесла Сюзетта. — Мужчину, у которого есть земля и которому настолько нужны деньги для ее содержания, что он согласится на контракт, оставляющий мне половину моего приданого и возможность жить по собственному усмотрению.

— Вот как… — с сомнением протянула Лиза, глядя в окно. Карета тронулась с места. Лиза перевела взгляд на сестру: — А разве такое возможно?

— Возможно, — твердо проговорила Сюзетта, но в душе вовсе не чувствовала той уверенности, какую пыталась изобразить. Уверена она была только в одном — она сделает все, чтобы достичь этой цели.

 

Глава 1

— Почему так долго?

Дэниел Вудроу удивленно приподнял брови — он никакие ожидал подобного нетерпения от своего друга. Ричард Фэргрейв, граф Рэднор, обычно вел себя сдержанно, правда, на сей раз ситуация была необычной, пожалуй, даже уникальной. Дэниел никогда прежде не слышал о цепочке событий, в результате которой человека обвинили бы в убийстве самого себя.

На губах Дэниела появилась сухая усмешка. Конечно, все будет иначе, но всем остальным на балу должно показаться именно так. В свете было известно, что год назад в страшном пожаре погиб Джордж Фэргрейв, близнец Ричарда Фэргрейва, графа Рэднора. Однако Джордж остался жив. Умереть в огне должен был Ричард. Пожар устроил Джордж, чтобы занять место брата и унаследовать его титул и состояние. Но Ричард не погиб в ту ночь. Ему удалось подкупить наемных убийц, и те оставили его в живых. Ричард бежал в Америку. Бежал без копейки за душой, едва не погиб от голода, но выжил. Добрые поселенцы выходили его. С трудом поправившись, он написал Дэниелу и попросил помощи, чтобы возвратиться в Англию и вернуть себе титул и положение.

Дэниел понимал, что Ричард написал ему, потому что все остальные могли обратиться за разъяснениями к человеку, который выступал под именем Ричарда Форгрейва. Дэниел же, не теряя времени, нанял корабль чтобы отыскать друга и привезти его на родину.

— Черт возьми, да в чем же дело? — с нетерпением воскликнул Ричард. Казалось, он был готов выскочить из кареты и остаток пути прошагать пешком.

— У Лэндона первый бал в сезоне. Там будут все. Поэтому такая длинная череда карет, — пояснил Дэниел и высунулся из окна, чтобы посмотреть, сколько экипажей впереди. Потом, откинувшись на спинку сиденья, он облегченно вздохнул и успокоил друга: — Осталось всего две кареты, скоро мы выйдем.

Фэргрейв что-то проворчал, но так и не сумел расслабиться, скорее, еще больше разволновался.

— Хочу надеяться, — начал он, — ты удержишь меня и не допустишь, чтобы я убил этого подлеца, моего брата, раньше, чем он во всем признается.

— Разумеется, — мрачно произнес Дэниел, уверенный, что Ричарду будет нелегко сдержаться и не броситься на злодея. Джордж, безусловно, заслужил кару за все, что натворил. Однако прежде Ричард должен вернуть себе титул и положение в обществе. Именно поэтому они решили устроить встречу здесь, на самом многолюдном балу в сезоне. Предстояло застать Джорджа врасплох и вынудить его признаться в присутствии, массы свидетелей. К счастью, корабль, на котором они вернулись из Америки, пришел вовремя. Только сегодня утром он бросил якорь. У друзей едва хватило времени, чтобы позаботиться о необходимых нарядах.

— Ну, наконец-то! — с нетерпением воскликнул Ричард.

Дэниел очнулся от задумчивости и заметил, что карета медленно подкатывает к дверям дома Лэндона. Ричард, не ожидая помощи лакея, распахнул дверцу и выскочил из экипажа. За ним последовал и Дэниел, он кивком извинился перед лакеем, которого Ричард едва не сшиб с ног, и поспешил за другом.

В холле протянулась длинная очередь людей, ожидавших, пока объявят об их появлении. Дэниел не слишком удивился, когда Ричард, не обращая внимания на гостей, направился к дверям бального зала — он не желал, чтобы его представляли. Будет невозможно застать Джорджа врасплох, если тот услышит, как провозглашают имя, которое он узурпировал и которым уже целый год успешно пользовался. Весь план основывался на том, чтобы оказаться лицом к лицу с самозванцем в тот момент, когда Джордж поймет, что Ричард не погиб и что все здание интриги готово рухнуть на голову его архитектора. В блестящей толпе возник беспокойный шепот. Слуга, выкрикивающий имена гостей, казалось, тоже удивился и даже слегка запнулся. Друзей это не остановило. Они быстро взлетели по короткой парадной лестнице и остановились в дверях зала, пытаясь разыскать взглядом Джорджа Кэйнона Фэргрейва, самозванца и убийцу.

— У Лэндонов всегда прекрасные балы.

Сюзетта вернулась мыслями к партнеру, сумела изобразить вежливую улыбку, кивнула, но тут же отвернулась, не в силах терпеть зловонное дыхание собеседника. Весь этот вечер обернулся для нее сплошным разочарованием, и Сюзетта начала уже думать, что неверно оценила ситуацию и слишком доверилась воображению. Ей представлялось, что они с Лизой тотчас отыщут не менее дюжины очаровательных и благородных молодых людей, обладающих всеми мыслимыми достоинствами, кроме одного — благополучного финансового положения. Она полагала, что эти молодые люди немедленно бросятся ухаживать за нею в надежде получить ее руку и весьма солидное приданое в обмен на некую часть этого приданого и свободу жить по собственному разумению.

Следовало признать, что она ошиблась в расчетах. Прежде всего выяснилось, что женщина не имеет возможности свободно обращаться к мужчине. Приходится ждать, пока джентльмен подойдет сам. Он должен попросить представить его, пригласить даму на кадриль или что там у них принято, леди должна записать его в свою бальную карту, а потом танцевать с кавалерами согласно этому списку. Разумеется, сестры были вынуждены действовать согласно правилам. Сюзетта принимала все предложения, записывала в карточку имя кавалера, сообщала его сестрам, и те, пока она танцевала, собирали все сплетни о новом претенденте. Потом они подавали Сюзетте заранее оговоренные знаки, сообщая, является ли очередной партнер потенциальным женихом с титулом и/или землей и с потребностью в наличных деньгах, чтобы поддержать и то и другое.

С определенной точки зрения Сюзетта действовала вполне успешно. Ее бальная карта была заполнена, она весь вечер без остановки танцевала — ни на что другое у нее просто не оставалось времени. Ее окружала толпа очаровательных кавалеров, которые жаждали потанцевать с ней, но, к несчастью, очень немногие из них отвечали ее требованиям. А те, которые отвечали, оказывались совсем не привлекательными, не благородными и не обаятельными. И лишь один из них был относительно молод.

Первый же кандидат, который, по мнению Лизы, нуждался в богатой невесте, был старше отца. На протяжении всего танца он жаловался на свою подагру, но при этом не забывал с самым плотоядным видом разглядывать грудь Сюзетты сквозь тонкую ткань платья. Второй претендент оказался моложе, но был слишком высок и тощ, К тому же он весьма заинтересовался зубами Сюзетты, словно та была выставленной на продажу кобылой. Третий был молод, но, к сожалению, слишком. Сюзетта даже заподозрила, что ему не больше шестнадцати, хотя сам он заявлял, что старше. Лицо его покрывали юношеские прыщи, и молодой человек обнаружил неприятную привычку дотрагиваться до них пальцами, беседуя с дамой до и после танца. К тому же, высказав желание потанцевать с Сюзеттой еще раз, он больше не сумел найти тему для разговора.

Сейчас Сюзетта танцевала с лордом Уилтропом, который был моложе ее отца, но обладал крючковатым носом и постоянно чихал во время танца. Кроме того, у него были тяжелое дыхание и весьма напыщенная манера поведения.

Сюзетте начинало казаться, что ее план обречен. Она охотнее решится стать жертвой скандала, чем невестой одного из таких претендентов. Но разумеется, выбора у нее просто не было. Если она не сумеет получить свое приданое, то пострадает не только сама. Пострадает отец, пусть даже он и заслужил эту участь. Пострадает и Лиза.

Позор коснется и Кристианы. Если Сюзетта сможет предотвратить эти беды, она это сделает.

Сюзетта скривилась, но тут же вздохнула с облегчением, ибо танец окончился. Сумев избежать волны зловонного дыхания своего кавалера, Сюзетта сдержалась и, не бросившись тотчас прочь, позволила ему проводить себя на место и вежливо, хотя и несколько напряженно, кивнула, когда лорд Уилтроп поблагодарил ее за танец.

— Полагаю, следующий танец за мной?

Сюзетта приостановилась, чтобы взглянуть на нового кавалера, появившегося рядом с ней.

— А, Данверс! — воскликнул Уилтроп.

Сюзетта повернулась к очередному партнеру. Она едва помнила, как согласилась танцевать с ним в начале бала. Скользнув взглядом по лицу кавалера, она машинально отметила отсутствие у него каких-либо видимых пороков. Выглядел он обыкновенно, а когда улыбался, то даже приятно. К тому же этот джентльмен был всего лет на пятнадцать старше Сюзетты, он не чихал, не пялился на ее грудь, не ковырял прыщи. Более того, его кожа выглядела безупречно. Скорее всего выяснится, что он из тех, кому не нужны деньги, с усталой обреченностью подумала Сюзетта и поискала взглядом сестер. Первой ей попалась на глаза Лиза, Сюзетта в беззвучном вопросе приподняла бровь и почувствовала радостное изумление, когда Лиза знаком ответила: титул, земля, денег нет.

Скрывая удовлетворенную улыбку, Сюзетта на секунду отвернулась от Данверса, но ее лицо тут же вытянулось, ибо через толпу у стены зала пробирался Дикки. Направлялся он прямиком к Кристиане, которая, стоя в окружении дам, внимательно прислушивалась ко всем слухам относительно возможных кандидатов в мужья для Сюзетты.

— О Боже! — выдохнула Сюзетта, с неприязнью глядя на человека, которого они, уезжая на бал, считали мертвым.

— Что-то случилось, миледи? — спросил Данверс.

Сюзетта в смятении перевела взгляд на собеседника.

Она была так поражена, увидев своего зятя живым, что даже не поняла, чего хочет от нее этот джентльмен. Опомнившись, Сюзетта мотнула головой, бросилась к Лизе и даже не извинилась перед Данверсом.

— Что ты делаешь? — изумилась младшая сестра, когда Сюзетта подлетела к ней, схватила за руку и потащила к старшей сестре. — Он очень перспективный. Намного лучше, чем другие. Он… — Но, увидев, на кого смотрит пораженная Кристиана, Лиза смолкла. Когда зять обернулся на звук их шагов, Лиза с ужасом пролепетала:

— Ты… ты же умер! — Она удивленно обернулась к Кристиане: — Он же был мертвый, Крисси? Мы же уложили вокруг него лед.

— Должно быть, лед оживил его холодное сердце, — мрачно проговорила Сюзетта. Гнев помог ей справиться с удивлением. Бросив на зятя неприязненный Взгляд, она с отвращением добавила: — Очень жаль.

Замечание Сюзетты явно удивило Дикки, а Кристиана просто пришла в ужас.

— Сюзетта! — воскликнула она и подалась к сестре, словно пытаясь прикрыть ее и тем предотвратить дальнейшие заявления подобного рода. — Может быть, нам стоит выйти на воздух? Лизе сейчас станет дурно, а тебе, Сюзетта, не помешает остыть. Должно быть, ты слишком утомилась от танцев.

Сюзетта фыркнула. Неужели только усталость от танцев заставила ее сказать зятю такие слова?! Она уже собралась ответить сестре резкостью, но вдруг кто-то твердо взял ее за руку.

— Вы позволите?

Сюзетта изумленно обернулась. Возникший словно бы ниоткуда джентльмен стал между ней и Лизой и, взяв обеих за руки, как рассорившихся детей, решительно развернул сестер прочь от Кристианы и Дикки.

— Я провожу молодых леди на воздух, а вы сможете спокойно поговорить.

Сюзетта тотчас захотела высвободиться, но незнакомец, казалось, не обратил на это внимания, а, продолжая крепко держать свои жертвы, оглянулся и посоветовал остающейся паре:

— Возможно, вам следует найти для беседы более уединенное место.

И Дикки, ухватив Кристиану за руку, повлек ее прочь. Сюзетта мрачно нахмурилась и уже открыла рот, чтобы приказать незнакомцу освободить их, но помедлила, впервые получив возможность как следует рассмотреть своего противника. Незнакомец был на голову выше ее. Его темные волосы слегка завивались на концах, словно бы нуждаясь в стрижке. Четкий профиль был очень хорош — резко очерченный подбородок, прямой нос. А глаза… Когда он обратил к Сюзетте вопросительный взгляд, она поняла, что никогда в жизни не видела таких ярких зеленых глаз, по-настоящему зеленых — как свежая трава после дождя. Да, красивый джентльмен… и этот джентльмен продолжал увлекать ее к дверям на террасу.

Гнев Сюзетты вернулся, она, подражая его собственному тону в разговоре с Дикки и Кристианой, с сарказмом произнесла:

— Возможно, вам следует отпустить нас. Иначе, сэр, я так пну вас по ноге, что вы взвоете!

— Милорд, — поправил он Сюзетту. Казалось, ее угрозы только развеселили его. — Лорд Дэниел Вудроу, — представился он.

Сюзетта, не переставая хмуриться, уже примеривалась, как бы действительно наступить ему на ногу, да побольнее, а их спутник продолжал увлекать ее и Лизу сквозь толпу, но вдруг резко остановился. Не успела Сюзетта воспользоваться нежданной заминкой и осуществить свой план, как голос у ее плеча произнес:

— Полагаю, сейчас мой танец.

Сюзетта удивленно оглянулась и удивилась еще больше, увидев рядом с собой высокого, красивого, светловолосого джентльмена. Она не помнила, что обещала ему танец. Безусловно, она не забыла бы столь впечатляющую внешность. К тому же Сюзетта знала, что следующий танец обещан Данверсу. С другой стороны, следовало воспользоваться шансом и избавиться от назойливого внимания лорда Вудроу, который так упорно пытался удалить ее и сестру из бального зала. Беда в том, что Лиза останется одна во власти этого Вудроу, а такого Сюзетта допустить не могла. Она собралась вежливо объяснить светловолосому незнакомцу, что он ошибся и что танец обещан не ему, но тут Лиза, очаровательно покраснев, сказала:

— Так и есть, милорд. Благодарю вас, милорд. Однако боюсь, что сестра…

— Глупости, — легко возразил Вудроу и отпустил Лизу. — Я присмотрю за вашей сестрой. Идите и танцуйте.

— О, но я не… — Лиза в отчаянии взглянула на Сюзетту, однако высокий блондин уже взял ее за руку и повлек к танцующим.

Вздохнув, Сюзетта помахала сестре рукой. Едва ли их хотят похитить. Какой в этом смысл? К тому же Сюзетта скорее избавится от общества Вудроу, если не будет волноваться о Лизе, которой сейчас, похоже, ничто не угрожает. Все же она наблюдала за этой парой с некоторой тревогой и даже завистью. Кавалер был чрезвычайно хорош собой. К несчастью, его наряд говорил о благополучии и даже богатстве. Он явно не из тех, кому требуется богатая невеста. Сюзетте нужно спасать семью от последствий отцовского безрассудства, ей он не подошел бы, но Лиза вольна выходить замуж по собственному усмотрению, то есть исключительно по любви. Сюзетта со вздохом признала, что завидует такой возможности. Как несправедливо, что ей придется пожертвовать собой ради семьи, но ведь жизнь редко бывает справедлива.

Вудроу снова потянул ее за руку, Сюзетта оторвалась от своих мыслей и обратилась к Незваному спутнику.

— Думаю, что молодая леди не должна позволять незнакомцу уводить себя из зала. Это неприлично, — е досадой проговорила она, пока Вудроу увлекал ее сквозь французское окно на залитую факельным светом террасу. — Нас даже не представили как следует.

Дэниел взглянул на девицу, которую крепко держал за руку. Вчерашней леди Рэднор! Оказывается, Джордж женился, пока изображал Ричарда. Когда хозяин бала Лэндон сообщил им об этом, Дэниел и Ричард были потрясены. Лэндон подошел к ним, пока друзья пытались отыскать Джорджа, и удивился появлению Ричарда, ведь его жена сообщила, что тот слишком болен, чтобы ехать на бал.

Жена?

Вот это новость! Ни один, ни другой не могли даже представить такого. Ричард тотчас направился к женщине, которую указал ему Лэндон, покинувший друзей, чтобы приветствовать остальных своих гостей. Одна из дам вокруг леди Рэднор назвала ее по имени — Кристиана. А когда Дэниел и Ричард оказались ближе, то эта хрупкая блондинка очень удачно обратилась по именам к своим сестрам. Молодая светловолосая девушка оказалась младшей — Лизой. А невысокую решительную амазонку, высказавшую такие грубые замечания относительно Дикки и его очевидного воскрешения, звали Сюзеттой.

Дэниел внимательно оглядел свою добычу. Сюзетта… Красивое имя для красивой женщины. Дэниел решил, что она может быть даже прекрасной, если перестанет сердиться. Но, как ни странно, ему понравился ее раздосадованный вид. Большинство дебютанток постарались бы спрятать тревогу за вымученной улыбкой и отчаянным трепетанием веера. А эта с готовностью демонстрировала свои истинные чувства. Приятное разнообразие.

— Но ведь я представился, — мягко возразил он и повел ее через террасу к ступеням в сад. Сначала Дэниел собирался лишь увести сестер на террасу, чтобы дать возможность Ричарду переговорить с Кристианой и как можно больше узнать о Джордже. Однако теперь он решил, что может оказать Ричарду помощь, собрав о его брате все возможные сведения. Очевидно, произошло много событий, которые имеют значение для предстоящего им дела. Все три дамы были явно потрясены, увидев на балу человека, которого они принимали за Дикки. Более того, несколько раз прозвучала фраза о том, что женщины считают его мертвым. Если Джордж действительно умер, то все планы Ричарда окажутся под угрозой.

— Ваше представление было не слишком приличным, и вы сами это отлично знаете, — сердито отозвалась Сюзетта и снова попыталась выдернуть свою руку.

— Вы правы, — легко согласился Дэниел, продолжая все так же крепко держать Сюзетту за руку и увлекая ее в глубину сада. — Однако подозреваю, что и вы не совсем леди, так что, думаю, мы поладим.

Сюзетта остановилась, как громом пораженная. На сей раз даже его твердая хватка не заставила ее продолжить путь. Если бы Дэниел тоже не остановился, ему бы пришлось волочить Сюзетту за собой. Он вопросительно приподнял бровь.

— Потрудитесь повторить, что вы сказали, — холодно произнесла Сюзетта.

Дэниел поколебался, потом мягко заметил:

— Я просто имел в виду, что иногда вы можете вести себя чуть менее пристойно, чем требуют строгие правила приличий. Согласитесь, безупречная молодая леди ни за что не сказала бы Ричарду таких слов, какие сказали вы.

Глаза Сюзетты стали колючими, губы искривились в презрительной усмешке.

Дикки заслужил. Этот человек мерзавец! Он ужасный муж и отвратительно обращается с Кристианой. — Сюзетта ткнула его в грудь пальцем свободной руки и добавила: — А вам должно быть стыдно, что вы его друг!

Дэниел справился с желанием схватить острый пальчик и мрачно произнес:

— Могу вас заверить, что я никогда не был и никогда не буду другом мужа вашей сестры. — Он помолчал, давая ей время осмыслить его слова, а потом закончил: — Лично я считаю его отъявленным негодяем, которого нужно вывести в поле и застрелить, как собаку.

— Правда? — с сомнением в голосе проговорила Сюзетта.

— Правда, — заверил ее Дэниел, думая про себя, что, когда все выяснится, Джорджу за многое придется ответить. Очевидно, он женился на сестре Сюзетты под именем Ричарда, а это значит, что брак недействителен и несчастная женщина жила все это время в грехе. Когда правда выяснится, Кристиана, Сюзетта и их младшая сестра окажутся в центре страшного скандала, и никто не сможет остаться в стороне. Включая Ричарда.

А сейчас еще эти разговоры о том, что Джордж, возможно, умер. Если все обстоит действительно так, то Ричарду будет значительно труднее вернуть себе имя и титул. Друзья рассчитывали, что признание Джорджа поможет Ричарду подтвердить свое имя. А без этого… Кристиана может заявить, что Ричард — это Джордж, который на самом деле не погиб на пожаре, как считалось раньше, и что сейчас, когда его брат умер, он пытается получить его титул и состояние. Многие в это поверят. Черт возьми, да она и сама поверит! И она, и все вокруг начнут удивляться, почему Ричард не заявил о своих претензиях до смерти «графа», и будут сомневаться в каждом его слове. Да, решил Дэниел, неразбериха получилась отменная.

— Почему же тогда вы помогаете Дикки? — недоверчиво спросила Сюзетта.

Дэниел очнулся.

— Я действую не в интересах Джо… Дикки, — поправился Дэниел и, не закончив предложения, смолк, чтобы еще раз все обдумать. Пока все принимают Ричарда за Дикки. Похоже, Джордж настаивал, чтобы все звали его именно так, сам Ричард никогда не смирился бы с подобной кличкой. На самом деле Джордж был единственным, кто называл Ричарда этим именем, и то лишь потому, что Ричард ненавидел это сокращение. Но сейчас важно, что все считают Ричарда Ричардом, и, если Джордж действительно мертв, то Ричарду следует просто занять свое прежнее место и продолжать жить так, как будто он его никогда и не покидал. Конечно, такое возможно, если Джордж действительно умер. И это означает, что Ричарду придется принять брак с Кристианой, но…

— Так почему же вы все это делаете? — с нетерпением воскликнула Сюзетта, которой надоело ждать продолжения объяснений.

Дэниел тряхнул головой, отбрасывая свои мысли, и сказал:

— Я сделал это для того, чтобы никто другой не услышал того, что случайно услышал я. Ваши слова прозвучали слишком скандально, сухо проговорил он и осторожно добавил: — Это правда, что вы и ваши сестры сочли Дикки мертвым и уложили его в лед?

Сюзетта недовольно вздохнула. Вопрос ей не понравился.

— Правда. Как оказалось, мера была преждевременной, ведь этот человек жив здоров. — Она пожала плечами и с недоумением добавила: — Но я могла бы поклясться, что он умер.

— Возможно, он просто потерял сознание? — предположил Дэниел.

— Он не дышал, — упрямо заявила Сюзетта, но потом вдруг нахмурилась и с сомнением закончила: — По крайней мере нам так показалось. Но я могу поклясться, что его тело начало остывать. Мы обложили его кусками льда. Но возможно, мне это почудилось, потому что мои руки замерзли ото льда.

Дэниел кашлянул и осторожно спросил:

— Скажите, что произошло? Он себя плохо чувствовал?

Сюзетта нахмурилась, взгляд стал сосредоточенным. Пытаясь мыслями вернуться назад, она медленно произнесла:

— Знаете, когда он пытался нас выставить за дверь, как уличных девчонок, он ничуть не казался больным. Он был здоров, как бык, и напыщен, как индюк.

— Выставить вас за дверь? — с любопытством переспросил Дэниел.

— Вот именно, — мрачно подтвердила Сюзетта. — Мы приехали повидать Кристиану. Нужно было обсудить… одно семейное дело. Дворецкий заставил нас ждать в дверях, а сам отправился за Дикки, который, как оказалось, не хотел, чтобы мы говорили с сестрой. Было видно, что Сюзетта до сих пор не может справиться с удивлением. — Но к счастью, Кристиана вышла и вмешалась. Кое-как она уговорила Дикки пустить нас в дом. — Она поморщилась от неприятных воспоминаний. — Но потом этот хам настоял, чтобы мы с Лизой ждали в гостиной, пока они с Кристианой позавтракают. Полагаю, так он хотел наказать нас за то, что мы явились незваными. — Сюзетта скривилась. — Черт возьми, но как же он помпезно держался!

Услышав грубое выражение, Дэниел слегка приподнял бровь. Обычно леди избегали выражений, свойственных скорее матросам, чем молодым дамам. По крайней мере те леди которых он знал. Ему уже начинало казаться что Сюзетта весьма необычная леди.

Она грустно вздохнула и продолжила:

— Потом он все-таки разрешил Кристиане выйти к нам но сначала не хотел оставлять нас с нею наедине, а мы в его присутствии, разумеется, не хотели говорить о том, что снова наделал наш отец.

— А что же наделал ваш отец? — стараясь не казаться навязчивым, спросил Дэниел.

Лицо Сюзетты застыло, и, словно не услышав вопроса, она продолжила:

— Но мне удалось заговорить его до одурения, он наконец вышел, и мы сумели все рассказать Кристиане.

— Что — все? — быстро спросил Дэниел. Любопытство его росло.

Семейное дело, о котором упоминала Сюзетта, явно ее расстраивало, но на сей раз она не стала игнорировать вопрос спутника, а взглянула на него и сухо сказала:

— Вас это не касается. Это не касается никого, кроме моего будущего мужа.

— Так вы помолвлены? — резко спросил Дэниел. Как ни странно, эта мысль показалась ему неприятной.

— Нет, — заявила Сюзетта с таким видом, словно вопрос собеседника рассмешил ее. — Но мне надо найти мужа. Для этого мы и поехали к Кристиане. Она должна позаботиться о том, чтобы мы с Лизой бывали на балах и вечерах.

— Понимаю, — разочарованно протянул Дэниел. Очевидно, эта дама попала в историю, и теперь, чтобы эту историю скрыть, ей требовалась скорая свадьба. Дэниел решил, что такого рода неприятности дают о себе знать в срок не длиннее девяти месяцев. И красота Сюзетты тут же поблекла в его глазах.

— В общем Кристиана, конечно, согласилась. В конце концов, ей самой пришлось выйти замуж за Дикки из-за предыдущего папиного проступка.

Вот и славно, подумал Дэниел, но тут же понял, что вновь оказался в полном неведении, ибо представить себе не мог, как ошибки отца могут вынудить девушку искать возможность срочно выйти замуж. Во всяком случае, проблема девяти месяцев здесь ни при чем. Возможно, он слишком плохо подумал о своей спутнице.

— Кристиана отправилась к Дикки, чтобы обсудить с ним, как вывезти нас в свет, но когда она заглянула к нему в кабинет, этот идиот оказался мертв.

Дэниел закусил губу — положение никак не прояснялось, тон Сюзетты был необъяснимо холоден. В ее голосе не слышалось и тени сожаления, одно только раздражение из-за нежданных неудобств. С другой стороны, Джордж никогда не возбуждал в своих близких никаких теплых чувств. Сдерживая волнение, Дэниел; снова кашлянул и спросил:

— Он что, упал и ударился головой или…

— Нет, он просто сидел в кресле. Мертвый, — раздраженно объяснила она, а потом с отвращением добавила: — Я думаю, он пал жертвой собственной неумеренности. Мы подозреваем, что его сердце не выдержало. Рядом с Дикки стояли стакан и бутылка с виски, а это ведь говорит не о том, что он заботился о собственном здоровье. Вот скажите мне, кому придет в голову пить крепкие напитки с утра?

Не найдя ответа, Дэниел покачал головой. Сюзетта с таким раздражением говорила о смерти своего зятя, как будто тот намеренно отдал Богу душу, чтобы расстроить ее планы. Помолчав с минуту, Дэниел спросил:

— Так вы уверены, что он действительно умер?

Сюзетта одарила его одним из своих неподражаемых взглядов, который как будто заявлял: «Не говорите глупостей!»

— Значит, не умер. Раз он сейчас здесь! — воскликнула она, но тут же понизила голос и почти прошептала: — Но я могла бы поклясться… Он даже не дернулся, когда выпал из кресла и ударился головой об пол. Не шевельнулся, когда я нечаянно уронила его и он стукнулся головой еще раз. И когда мы закатали его в ковер и затащили наверх… Когда мы уронили его в холле, ковер размотался, и Дикки вывалился… Или…

— Да уж, — хмыкнул Дэниел, чтобы прервать поток ее воспоминаний. С трудом сдерживая смех, он спросил: — Зачем же вы закатали его в ковер?

— Ну как вы не понимаете! — раздраженно проговорила она. — Мы не можем допустить, чтобы кто-нибудь узнал, что Дикки умер!

— Не можете? — с недоумением переспросил Дэниел.

Сюзетта сердито фыркнула.

— Конечно, нет! Тогда нам придется соблюдать траур. Как же я смогу найти себе мужа, если мы будем сидеть взаперти в угоду требованиям света?

— Ясно, — протянул Дэниел, и ему действительно многое стало ясно. Судя по тому, как безропотно Джордж перенес самое беспардонное обращение со своей персоной, он и правда был мертв.

— Конечно, Кристиана хотела обратиться к властям и сообщить о его смерти, но я напомнила ей, что у нас только две недели на то, чтобы я успела найти себе мужа и истребовать свое приданое.

— Угу… — промычал Дэниел, который испытал новый приступ разочарования, решив, что Сюзетта — просто еще одна искательница выгодного жениха с туго набитыми карманами.

— Так что она согласилась уложить Дикки в постель, сказать слугам, что он болен, и в течение двух недель хранить его смерть в секрете, чтобы я смогла найти себе мужа. — Губы Сюзетты искривились в горькой усмешке. — Только представить себе — столько волнений, столько хлопот, а он даже не умер! А теперь я уверена, что он все погубит. Он не позволит нам ездить на балы, и я не смогу найти себе мужа. Будь у него хоть капля совести, он не стал бы воскресать.

— К несчастью, он, видимо, просто потерял сознание, — пробормотал Дэниел. Он уже почти убедился, что Джордж действительно умер. Это может очень сильно упростить дело, разумеется, если Ричард не отвергнет брак с Кристианой. Дэниел уже сам начинал верить, что это самый почтенный и благородный выход из положения. Конечно, ему не очень нравилась идея сестер найти себе богатых мужей, чтобы решить семейные проблемы, но тем не менее эти молодые дамы не заслужили, чтобы их имена оказались замешаны в скандале, в котором они вовсе не виноваты.

— Потерял сознание… — с неприязнью произнесла Сюзетта. — Наверное. Скорее всего Дикки был пьян. — Сюзетта топнула ногой и забормотала: — Ну почему это чудовище ожило? Надо было его получше уложить в постели, чтобы он и с места не двинулся.

Дэниел изумленно смотрел на спутницу. Сначала он решил, что если забыть о ее хищном стремлении к богатству и излишне жестоких наклонностях, то Сюзетту можно счесть привлекательной — столь мило выглядела ее полная безыскусность и естественная простота. Потом Дэниел подумал, что высший свет проглотит ее целиком и не подавится. Искусство притворства и лицемерия было непременным условием выживания в светском обществе, а Сюзетта явно не владела ни тем ни другим.

Она вдруг испустила глубокий вздох и пробормотала:

— Думаю, мне надо поспешить и найти мужа прямо сегодня вечером, иначе Дикки обязательно что-нибудь придумает, чтобы мне помешать.

При этих словах брови Дэниела поползли вверх, а Сюзетта вдруг посмотрела на него с новым интересом.

— Вы очень приятный молодой человек, — задумчиво протянула она.

Дэниел растерялся, потом неловко забормотал:

— Э… Благодарю вас. Не могу сказать…

— И тупицей вы не выглядите, — добавила она, поднимая лицо, чтобы как следует рассмотреть собеседника.

— Э-э-э… — беспомощно повторил он.

— И не старый. Еще одно достоинство. — Дэниел не успел еще осмыслить эти слова, как Сюзетта внезапно спросила: — Вы богаты?

Бесцеремонная прямота вопроса ошеломила Дэниела. Обычно люди более искушенные, чем Сюзетта, находят окольные пути, чтобы получить сведения подобного рола. К тому же большинству представителей высшего света просто не пришлось бы задаваться таким вопросом. Многие годы считалось, что финансовое положение семьи Дэниела очень надежно, его матушка изрядно потрудилась, чтобы эта мысль укрепилась во всех умах. Но истина заключалась в том, что они превратились почти в бедняков и были вынуждены продавать семейные ценности — осторожно, по одной, — чтобы хоть как-то удовлетворить кредиторов и поддержать образ богатого и процветающего рода.

Как только Дэниел достиг совершеннолетия, мать стала уговаривать сына найти богатую невесту, и он в целом склонялся к тому, чтобы проявить послушание и последовать совету матери, но однажды, под влиянием слишком большой порции спиртного, поделился своими бедами с Ричардом. Ричард вовсе не удивился. Оказалось, усилия матери Дэниела были совсем не так успешны, как она надеялась, и друг давно начал подозревать правду о финансовом положении семьи. Но возможно, что, будучи очень близок с Дэниелом, он просто сумел заметить, сколь скуден гардероб товарища, как осторожно тот обращается с одеждой, как небогато обставлена гостиная, за пределы которой гостей вообще не пускали, в основном потому, что в других комнатах почти не осталось мебели. Не желая унижать друга, Ричард никогда не говорил на эту тему, надеясь, что Дэниел расскажет сам, а когда этот момент настал, Ричард тут же предложил свою помощь: посоветовал выгодный способ вложения денег и дал средства для инвестиций. Выплачивать ссуду Дэниел должен был с процентами. Последнее условие помогло Дэниелу проглотить свою гордость и согласиться с планом Ричарда, который, разумеется, понимал, что иначе друг ни за что не примет помощь.

Эти вложения оправдались. Даже выплатив долг и проценты, Дэниел остался с суммой, которая превышала первичный заем. Эту сумму он по совету Ричарда снова вложил в дело.

В вопросах вложения Ричард Фэргрейв был настоящим Мидасом, и он щедро делился своими деловыми качествами с друзьями. За десять лет мифическое богатство, которое мать Дэниела пыталась демонстрировать свету, стало реальностью.

— Вы богаты? — спросила Сюзетта.

Дэниел скроил недовольную гримасу — настойчивость спутницы была ему неприятна. Честный ответ звучал бы так — благодаря Ричарду он стал одним из самых богатых лордов в Англии. Теперь мать Дэниела несколько ослабила давление и не заставляла его искать богатую невесту, тем не менее ей хотелось, чтобы сын женился, — она мечтала о внуках. Самого Дэниела постоянно осаждали пронырливые мамаши и их настырные дочки. Пока Дэниел был беден и понимал, что эти несчастные женщины искренне заблуждаются, такое положение его забавляло, но в последнее время он стал испытывать раздражение. Он считал, что вовсе не является жеребцом-производителем с мешком золота. И пусть Сюзетта ему нравится, ее интерес к нему, основанный только на меркантильных расчетах, вызывал у него отвращение. А потому он сделал то, что сделал бы любой разумный человек на его месте, — солгал.

— Я беден, как церковная мышь, — с притворной горечью заявил он. — Пожалуй, даже беднее. Только в прошлом году я унаследовал от своего дяди Вудроу. Имение находится в чудовищном состоянии, требуется большой ремонт, нужны деньги на содержание, а все это мне не по карману.

Последнее заявление было не совсем ложным. Год назад Дэниел действительно унаследовал фамильное гнездо от старшего брата своего отца. И оно действительно было в очень запущенном состоянии, стены дома едва не рушились. Однако деньги на восстановление родового гнезда у Дэниела были, и весь год он занимался ремонтом. Он унаследовал имение чуть раньше предполагаемой гибели Джорджа, которая на самом деле задумывалась как гибель Ричарда. Сам Дэниел находился в только что унаследованном имении, пытаясь оценить размер необходимых вложений и объем работ для того, чтобы фамильные владения снова вернули себе прежний блеск и славу. Тут и настигло его известие о том, что Ричард погиб при пожаре в городском доме. Ко времени, когда новости достигли ушей Дэниела, погибший был уже погребен в семейном склепе Фэргрейвов, и на его могильной плите осела пыль. Дэниел послал Ричарду — вернее, тому, кого он считал Ричардом, — письмо с соболезнованиями и предложил приехать к нему, если Ричард испытывает потребность в друге. Ответа Дэниел не получил.

Тем не менее он планировал разыскать Ричарда в городе, чтобы убедиться, что он в состоянии пережить гибель своего брата-близнеца, но его все никак не отпускали неотложные дела в имении, а потом очень сильно заболела мать: К счастью, она поправилась, но выздоровление шло медленно, и прошло более шести месяцев прежде; чем Дэниел решился оставить ее и поехать в город. Добравшись до Лондона после полуночи, он хотел сразу явиться к Ричарду и посмотреть, как у него дела, но поздний час и крайнее утомление заставили его отложить визит до утра. А утро принесло с собой письмо Ричарда из далекой Америки.

Прочитав его, Дэниел больше не думал о визите в городской дом, где теперь хозяйничал Джордж, узурпатор имени и титула своего брата; Вместо этого он заказал каюту на первом же корабле, который отправлялся в Америку, и привез Ричарда назад.

— Вот как? Значит, вы бедны? — переспросила Сюзетта.

Дэниел заморгал, возвращаясь мыслями к предмету их разговора, и тут же решил приукрасить собственный рассказ правдоподобными деталями:

— Так и есть. Я явился на этот бал искать богатую невесту. Деньги нужны не только на ремонт Вудроу, но и на оплату оставшихся там слуг. — Дэниел испустил притворный вздох. — Полагаю, вы не сможете посоветовать мне приятную молодую девицу с полными карманами денег и желанием выйти замуж за человека, которому изменила удача?

— Это я!

Дэниел опешил. Радость звучала не только в голосе Сюзетты, но и светилась в ее взгляде. Весь ее облик напоминал ребенка в счастливом предвкушении Рождества. Дэниел ожидал совсем другого ответа. Он-то полагал, что его слова заставят Сюзетту вернуться в бальный зал, вернее, попытаться вернуться. Он ведь не закончил расспрашивать ее о Джордже, а потому не позволил бы ей улизнуть. Дэниел надеялся, что она перестанет думать о нем как о возможном женихе и заговорит свободнее. Вместо этого Сюзетта смотрела на него как на подарок судьбы, ниспосланный небом.

— Но ведь это чудесно! — с восторгом воскликнула она. — Мне нужен бедный муж, а вам — богатая жена. Это рука Провидения!

— Я очень сомневаюсь, что… — Дэниел не закончил фразу, потому что Сюзетта схватила его руку и стиснула в своих ладонях. Но Дэниел потерял самообладание не оттого, что она сжала его руку в своей, а оттого, что в волнении она прижала его ладонь к груди. Он видел, что Сюзетта даже не понимает, что делает. Она явно пришла в крайнее волнение, и Дэниел никак не мог понять почему, пока не дошли до его сознания ее последние слова.

— Так вы богаты? — нахмурившись, спросил он.

— Боже мой, ну, конечно! Мой дед — Сефтон. Умирая, он разделил свое состояние между мною и двумя моими сестрами. Эти средства — наше приданое. Так что, видите, у меня есть деньги, которые вам так нужны! Разве это не замечательно?!

— Вы сказали «Сефтон»? — медленно переспросил он, тотчас поняв, о ком идет речь. Каждый слышал это имя. Если вспоминать царя Мидаса, от чьего прикосновения все превращалось в золото, то у Сефтона это качество было развито даже лучше, чем у Ричарда. Уже несколько десятилетий назад он заработал прозвище «Сефтон — денежный мешок». Поговаривали, что он богаче короля. После его смерти ходили слухи, что он оставил деньги мужу и детям своей умершей дочери. Как же звали его зятя? — пытался вспомнить Дэниел, но его отвлекала рука в ложбинке между грудей Сюзетты. Рука была зажата в ладонях девушки и не касалась ее груди, но даже мысль об этом не давала ему сосредоточиться. К счастью, Сюзетта расслабила пальцы, рука Дэниела скользнула вниз, он опять смог соображать и тут же вспомнил имя.

— Мэдисон?

— Да, Сюзетта Мэдисон, — кивнула Сюзетта, прямо-таки танцуя от радости, которая оставалась для Дэниела непонятной. — А мои сестры — Лиза и Кристиана.

Дэниел нахмурился, пытаясь осмыслить ее слова. Ей нужен бедный муж? В этом нет никакого смысла. За бедного человека выходят замуж только по любви, к тому же большинство знатных леди не допустят, чтобы подобная любовь пустила корни в их сердце и привела к браку. Богатство в большом свете имеет первостепенное значение. Так зачем же богатой женщине бедный муж? Дэниел не сумел придумать ни одной причины. Вот если Сюзетта попала в отчаянное положение и ей потребовался человек настолько бедный, чтобы согласиться тотчас жениться на ней, тогда. Эти размышления вернули Дэниела к первоначальным выводам.

— Вы беременны? — пряча глаза, задал вопрос Дэниел и бросил быстрый взгляд на ее осиную талию. Сюзетта явно не ждала прибавления. К тому же такая причина не объясняла роли отца.

— Что? — удивленно воскликнула Сюзетта и, казалось, совсем не обиделась, а просто вытаращила глаза. — Нет. Разумеется, я не беременна. За кого вы меня принимаете?

Хороший вопрос, с усмешкой подумал Дэниел. Он и сам не знал, за кого ее принимает. Он в жизни не встречал подобной девушки и знал лишь то, что она попала в какое-то затруднение и что у нее припасена масса сюрпризов.

— Тогда зачем вам бедный муж? Вы говорили, что хотите найти его прямо сегодня. Какая другая причина может вызвать такую спешку? Только надежда избежать скандала из-за незаконной беременности.

Сюзетта вздохнула. Казалось, недавнее оживление покинуло ее.

— Надежда избежать скандала иного рода, — призналась она. А когда Дэниел вопросительно приподнял бровь, добавила: — Если вы и правда соберетесь на мне жениться, то, думаю, мне придется все вам объяснить.

Тут уж и вторая бровь Дэниела взлетела вверх, но Сюзетта ничего не заметила — она искала глазами укромный уголок, — потом взяла спутника за руку и потянула к уединенной скамейке в глубине сада.

— Пойдемте, я вам все расскажу.

 

Глава 2

— Теперь вы понимаете? — спросила Сюзетта, заканчивая рассказ. — Я должна выйти замуж, истребовать свое приданое и расплатиться с карточными долгами отца раньше, чем разразится скандал.

Она как можно короче описала беды, в которые вовлек их лорд Мэдисон, но при этом сумела упомянуть все важные подробности, даже тот факт, что отец отправился в город навестить Кристиану и удостовериться в ее благополучии после того, как получил письмо Роберта Лэнгли. Сейчас она, закусив губу, умолкла и наблюдала за Дэниелом Вудроу, который обдумывал услышанное.

Сюзетта всей душой надеялась, что подробности их семейного положения не оттолкнут ее нового кавалера, кроме того, она полагала, что он имеет право знать правду. Дэниел оказался первым кавалером, который соответствовал требованиям, предъявляемым ею к претендентам. Сюзетта еще до бала обдумала, каким должен быть соискатель ее руки. Взять, к примеру, Данверса. Он примерно того же возраста, что и Дэниел. А что касается внешности, то если у Данверса она вполне заурядная, то Дэниел… Честно говоря, сначала он показался Сюзетте не особенно примечательным, но сейчас, когда он наконец перестал тащить ее непонятно куда, она разглядела его лучше и ощутила, что в нем есть нечто весьма притягательное. Может быть, губы? — подумала Сюзетта, рассматривая его полную нижнюю губу под более тонкой верхней. При этом она невольно представила, как эти губы должны целовать…

— Почему вы, а не ваша сестра? — спросил Дэниел. — Лиза, да?

— Да, Лиза, — ответила Сюзетта и невольно содрогнулась. — Я старше ее на год, а потому решила, что так будет правильнее. Теперь моя очередь выполнить свой долг.

— М-м-м… — задумчиво протянул Дэниел и, помолчав, добавил: — Значит, Кристиана вышла замуж за Дж… за Дикки, чтобы востребовать свое приданое и выплатить первый круг карточных долгов вашего отца. Я правильно понял?

— Не совсем так. Дикки сам выплатил эти долги, но потом, когда женился на Кристиане, вернул себе деньги из приданого, — объяснила Сюзетта.

— Тогда ваш отец сел играть в карты впервые в жизни? — сузив глаза, продолжал расспросы Дэниел.

Сюзетта со вздохом кивнула:

— Раньше его совсем не привлекали такие вещи.

— Но сейчас он снова начал играть. Второй раз в жизни. И проиграл так много, что еще одна из его дочерей — вы — должна как можно скорее выйти замуж, потребовать свое приданое и рассчитаться с долгами? — Когда Сюзетта снова кивнула, Дэниел нахмурился и продолжил: — Вы ведь сказали, что на этот раз Дж… что Дикки отвел вашего отца в игорный дом, где он спустил все деньги?

Сюзетта ответила еще одним кивком. Губы ее изогнулись в горькой усмешке. Ей и правда хотелось, чтобы Дикки умер! Это было бы справедливо, ведь это из-за него она вынуждена в такой спешке искать себе супруга!

— А в первый раз он тоже ходил с вашим отцом в игорный притон?

Сюзетта удивленно распахнула глаза.

— Нет, — быстро ответила она, но потом задумалась и добавила: — Хотя, может, и ходил.

Дэниел посмотрел ей в глаза:

— Так как же было дело?

Сюзетта закусила губу:

— Я не знаю. Я сидела и читала наверху, когда в Мэдисон вдруг приехал Дикки, и я нечаянно подслушала его разговор с отцом. — Она задумалась, не зная, как объяснить случившееся. — Мансарда в нашем доме тянется по всей его длине. И там есть одно место, где слышно все, что говорится в кабинете отца. Именно там я и сидела.

— Все получилось, конечно, случайно? — с иронией спросил Дэниел.

Сюзетта покраснела, но продолжила:

— В общем, я слышала, как Дикки предложил выплатить долги отца в обмен на руку Кристианы. Потом он действительно сказал что чувствует ответственность за то, что в тот вечер отец сел играть. — Сюзетта нахмурилась. — Я, правда, не помню, чтобы он объяснял, почему он чувствует эту ответственность… но ведь могло быть так, что именно Дикки отвел отца в казино. Как вы считаете?

— Такое возможно, — мрачно произнес Дэниел и задумался.

Несколько мгновений они молчали, потом Сюзетта вдруг выпалила:

— Так как же? Вы на мне женитесь?

Казалось, вопрос поразил Дэниела. Он резко выпрямился.

— О… э-э-э…

— Это лучший выход для нас обоих, — настойчиво заговорила Сюзетта, изо всех сил пытаясь уговорить новоявленного жениха. Ей становилось дурно при мысли, что придется выйти замуж за лорда Уилтропа или за кого-либо из сегодняшних кавалеров. А этот джентльмен… он ей действительно понравился. И пока она не заметила у него никаких неприятных привычек. Он не трогал свои прыщи, да у него и не было прыщей. Он не пялился на ее грудь, не пыхтел. Его дыхание не вызывало у нее отвращения.

На этой теме Сюзетта остановилась и решила убедиться в том, что не ошибается. Чуть подвинувшись к собеседнику, она осторожно принюхалась, но не заметила ничего неприятного.

— Что вы делаете? — изумленно воскликнул Дэниел.

— Ничего, — поспешно отозвалась Сюзетта и выпрямила спину. — Вам нужна богатая жена, чтобы восстановить поместье, а у меня как раз есть деньги. А мне нужен муж, который позволит выплатить долги отца из моего приданого и… — Сюзетта вдруг запнулась и закусила губу, испугавшись, что следующее условие может вызвать сопротивление. Однако для осуществления задуманного плана необходимо было обсудить все детали, а потому она решительно продолжила: — Мне бы хотелось заключить соглашение, по которому я могла бы жить собственной жизнью.

При этих словах Дэниел изумленно поднял брови:

— Что это значит?

— Ну… — протянула Сюзетта, не в состоянии подобрать слова. Честно говоря, она и сама толком не знала, что подразумевает под этим условием. Она просто чувствовала, что не желает оказаться во власти отвратительного субъекта, который будет ей досаждать и портить жизнь следующие сорок — пятьдесят лет. Вздохнув, она заявила: — Думаю, это значит, что у меня будет право путешествовать одной или, например, жить в деревне без вас. Ну, если ваше общество покажется мне… э-э-э… неприятным.

— Понятно, — сухо отозвался Дэниел. — Если мы все время будем жить врозь, то как же у нас появятся наследники?

— О! — Сюзетта отчаянно покраснела. — Ну, я думаю, мы могли бы договориться и время от времени встречаться с целью… э-э-э… произведения потомства.

— Время от времени встречаться с целью произведения потомства! — не веря услышанному, повторил Дэниел, а потом сердито пробормотал: — Звучит просто волшебно!

Сюзетта нахмурилась. Ей показалось, что фраза звучит не волшебно, а сухо и бесчувственно и ничем не напоминает тот страстный бред, о котором она читала в одном из Лизиных романов. С другой стороны, ей было трудно даже представить описанный там экстаз и разгул страстей. Ее никогда и никто даже не целовал. А если ей не понравится целоваться? Тот факт, что у него нет дурного дыхания, еще не означает, что ей доставят удовольствия визиты, о которых она так смело говорила. Приняв решение, она расправила плечи и решительно заявила:

— Мы должны поцеловаться!

Дэниел едва не упал со скамьи.

— Что? — потрясенно спросил он.

— Ну, мы должны убедиться, что сможем… сотрудничать… в этом отношении, — кое-как закончила фразу Сюзетта и жарко покраснела, потом сглотнула и заставила себя продолжить; — Вы должны меня поцеловать, тогда мы все узнаем.

— Моя дорогая леди, — начал Дэниел, который отчасти сердился, отчасти развлекался, — я думаю, что не смогу…

— О Боже мой! нетерпеливо прервала его Сюзетта, еще раз потянулась к нему и на сей раз прижалась губами к его губам. В спешке, стараясь как можно скорее покончить с этим делом, она потеряла равновесие и, чтобы не упасть, ухватилась за его сюртук и застыла в таком положении, ожидая, пока ее охватит то божественное волнение, о котором она читала в романе. К несчастью, никакого божественного волнения она не ощутила и с неудовольствием решила, что такое прикосновение ничем не отличается от прикосновения, например, к чашке. Разжав пальцы, Сюзетта села на место и разочарованно вздохнула: — Да-а… боюсь, что вы не очень сильны в этом.

— Что?! — Дэниел едва не подпрыгнул на месте. — Это я не силен в этом? — Он не верил собственным ушам. — Дорогая моя девочка, если вы полагаете, что это был поцелуй.

— Прекратите называть меня девочкой! — нетерпеливо оборвала его Сюзетта и поднялась на ноги. Волнение последних минут не позволяло ей усидеть на месте. — Вы говорите таким тоном, как будто вы мой отец, а вам все же меньше лет, чем ему.

— «Меньше, чем ему», — насмешливо повторил Дэниел. — Надо же! Да вы просто засыпали меня комплиментами! — с раздражением закончил он, тоже поднялся со скамьи и с демонстративным превосходством сообщил: — Это был не настоящий поцелуй.

— Но если вы такой мастер, то почему не, покажете мне, как это нужно делать? — предложила Сюзетта, которую уже испугало такое развитие событий. Дэниел понравился ей сразу, как только она узнала, что он — не друг Дикки, а вырывалась она лишь потому, что не желала стать мишенью для сплетен. Затем, когда Сюзетта выяснила, что Дэниелу нужна богатая невеста, у нее возникла надежда сделать его своим супругом, но злополучный поцелуй так разочаровал ее…

Додумать эту мысль до конца ей не удалось. Дэниел, решив принять вызов, схватил Сюзетту в объятия и накрыл губами ее губы. Сделал он это, безусловно, совсем иначе, чем сама Сюзетта. Его губы тоже коснулись ее рта, но сделали это не так жестко. Они, словно крылья бабочки, нежно и мимолетно ласкали губы девушки, пробуждая ее любопытство и незнакомую жажду. Интерес этот стал еще острее, когда Дэниел занялся ее нижней губой, слегка сжал ее зубами и втянул в рот, от чего по телу Сюзетты пробежала дрожь. Потом вступил в игру язык Дэниела. Он быстро скользнул по ее губам и, не успела она понять, что происходит, мягко, но решительно проник ей в рот и слился с ее собственным языком. Сюзетта испытала потрясение, незнакомые вкусовые ощущения потрясли ее. Впрочем, неприятными она их не назвала бы.

До этого мгновения руки Дэниела пребывали в покое, но теперь они тоже двигались — прижимали истискивали ее, увеличивая смятение чувств, которое уже создал в ней его дерзкий язык.

Сюзетта бессильно застонала, ее руки непроизвольно взлетели к его шее и обвились вокруг нее. Волна поразительных ощущений привела ее в полную растерянность; У нее возникло острое желание притянуть его ближе, но их тела и без того почти сливались. Ей хотелось потянуться, словно бы пробуждаясь от долгого сна. И она поддалась соблазну — выгнула спину дугой и откинулась назад, вынуждая Дэниела склониться над ней, чтобы не прерывать поцелуй. При этом бедра Сюзетты плотно прижались к его бедрам, порождая в ней новую волну удивительных ощущений.

Сюзетта решила, что теперь ей понятно то жаркое и томительное волнение, о котором писали в романах. Она чувствовала; как разливается восхитительное тепло, как рвется наружу незнакомая сила. Его поцелуй приводил ее в восторг, а язык продолжал творить все новые чудеса, с нежной настойчивостью исследуя ее рот.

Звуки чужих голосов заставили их прервать поцелуй. Честно говоря, Сюзетта никаких голосов не слышала, а если бы и слышала, то со счастливым безразличием не обратила бы на них внимания и ради этого поцелуя, не задумываясь, рискнула бы собственной репутацией. Однако Дэниел, видимо, сохранил больше самообладания, чем Сюзетта, он оторвался от ее губ и решительно, отстранил ее от себя.

— Нам надо вернуться в зал, — хрипло проговорил он и взял Сюзетту за руку, чтобы повести к террасе.

Сюзетта, у которой от поцелуя слегка шумело в ушах, послушно последовала за ним. В голове роились мысли о том, что эти самые визиты с целью производства наследников не будут ей в тягость, а язык то и дело пробегал по слегка припухшим губам. Внезапно она вспомнила, что Дэниел так и не согласился жениться на ней. Он вообще ни на что не согласился.

Помрачнев, Сюзетта замедлила шаг.

— Вы собираетесь на мне жениться?

Вопрос неприятно поразил Дэниела, и он пробормотал:

— Такие дела так не делаются, миледи.

— Не делаются, — с грустью согласилась она. — И если для вас это все слишком необычно, то, прошу вас, так и скажите, чтобы я могла сегодня же вечером подыскать кого-нибудь другого.

Дэниел замер на месте.

— Подыскать другого? Сегодня?

— Я же сказала вам, у меня на поиски приемлемого и хотя бы отчасти приятного мужа всего два вечера, — спокойно объяснила Сюзетта. — Однако теперь, когда выяснилось, что Дикки жив, положение изменилось. Завтра Дикки может помешать нам попасть на бал к Хэммондам, так что лучше сделать выбор уже сегодня. Если вы не согласны принять мое предложение, я должна буду обратиться к другому джентльмену. — Сюзетта бросила взгляд на освещенные окна и пробормотала: — Может быть, Данверс не обиделся на меня за то, что я пропустила наш с ним танец и…

— Я смогу убедить Рич… Дикки позволить вам завтра поехать на бал к Хэммондам, — сквозь зубы пробормотал Дэниел.

Сюзетта удивленно посмотрела на спутника:

— Думаете, у вас получится? То есть я имею в виду, что он никогда никого не слушает, и…

— Меня он послушает, — твердо заверил ее Дэниел. — Так что у вас будет еще один вечер.

— Прекрасно. Благодарю вас. — Сюзетта улыбнулась. Ее плечи расслабились, потом она сказала: — Отлично, теперь у меня будет запас времени, но все же, если вы не заинтересовались, думаю, мне следует пойти и поискать другого возможного…

— Нет.

Сюзетту удивило его решительное «Нет». Захлопав глазами, она повторила:

— Нет?

— Я… — Дэниел сморщился, отвел взгляд, мотнул головой. — Просто не надо… Дайте мне одну ночь… Все это так неожиданно. Я… Просто подождите одну ночь, прежде чем делать предложение другому.

Сюзетта заколебалась, потом тряхнула головой и начала:

— Милорд, это…

Но он не дал ей продолжить, слова стихли, потому что он снова поцеловал ее. На этот раз поцелуй не был ни нежным, ни медленным. Ни крылышек бабочки, ни мягкого покусывания нижней губы. Его губы твердо прикрыли ее рот, язык решительно раздвинул ей губы, заставив их беспомощно распахнуться. Сюзетта задохнулась от неожиданности и так и не вспомнила, что нужно дышать, потому что Дэниел сжал ее в объятиях и притянул к себе.

Руки Дэниела метались по ее телу. Одна твердо сжимала ее стан, другая скользнула вверх, легла ей на грудь и осторожно стиснула ее. Если первый поцелуй вызвал в Сюзетте прилив теплого, волшебного чувства, то этот разбудил странную, беспощадную жажду. Она застонала, руки ее с силой обвились вокруг его шеи, бедра беспокойно задвигались и прижались к его бедрам. У Сюзетты возникло странное желание взобраться по этому мужчине, как по дереву. Ей хотелось обхватить его ногами так же, как она обвивала его руками, и только платье помешало ей поддаться соблазну.

Когда Дэниел прервал поцелуй, оба тяжело дышали, а в его голосе снова зазвучала прежняя смесь мягкости и хрипоты. Он настойчиво повторил:

— Одну ночь. Ведь я прошу так немного! Этот вечер почти закончился. Дайте мне время подумать до завтра.

Сюзетта пребывала в таком состоянии, что согласилась бы на все, что угодно. Она быстро кивнула и потянула его за шею для нового поцелуя. К ее разочарованию, Дэниел проявил упорство и не поддался ее усилиям. Мягким движением он снял ее руки со своей шеи и прошептал:

— Пора возвращаться в зал.

Сюзетта открыла было рот, чтобы возразить, но в ночном воздухе вдруг зазвучал чей-то звонкий смех. Молодые люди еще находились в тени деревьев, Сюзетта видела, что по ступеням террасы спустилась пара и, смеясь и болтая, направилась в сад. Вздохнув, она кивнула и позволила Дэниелу увести себя на террасу и проводить в дом. Все это время Сюзетта молчала, но ее душу переполняло волнение, предвкушение, беспокойство. Этот молодой джентльмен идеально подходил для ее целей. Ей осталось лишь подождать до завтра. Испытав его поцелуи, она теперь и думать не хотела о свадьбе с другим. Разве можно себе представить, что лорд Уилтроп или любой другой из ее сегодняшних кавалеров сможет разбудить в ней такой жар и такую страсть, как за несколько коротких мгновений в саду это удалось сделать Дэниелу.

— Очень приятно видеть и тебя, и Ричарда. Вы оба так долго пропадали.

В ответ на слова лорда Джеймисона Дэниел пробормотал нечто вежливое, но неразборчивое. Натаниел, барон Джеймисон, был их школьным товарищем и принадлежал к компании молодых людей, с которой водили дружбу Ричард и Дэниел. Сейчас Дэниел был рад увидеть в толпе знакомое лицо. Проводив Сюзетту к сестре Лизе, он вернулся к прежнему знакомцу в надежде услышать какие-нибудь новости о событиях, произошедших за тот год, пока они с Ричардом отсутствовали. Чем больше сведений он соберет, тем лучше Ричард будет подготовлен к решениям, которые ему предстоит принять.

Однако не успел Дэниел приблизиться к Джеймисону и поздороваться с ним, как вдруг заметил, что к Сюзетте подошел лорд Гаррисон, чтобы пригласить ее на танец. Это зрелище Дэниелу совсем не понравилось. Лорд Гаррисон, разорившийся холостяк, отчаянно нуждался в деньгах — ему грозила долговая яма. Гаррисон был обаятелен, хорош собой и соблазнил больше невинных девушек, чем все остальные повесы, вместе взятые. Гедонист чистой воды, он проводил свои дни с картами, женщинами и вином. Именно эти увлечения повергли его в нынешнее плачевное состояние.

— Я уже целый год не видел ни одного из вас, — говорил Джеймисон. — Конечно, Ричард был в трауре и почти нигде не бывал. Это понятно. Говорят, это первый бал, на котором он появился после смерти брата.

Дэниел пробормотал что-то неразборчивое. Его глаза не отрывались от Сюзетты и Гаррисона, которые кружились среди танцующих. Дэниел заметил, что Сюзетта бросила на сестру вопросительный взгляд, а та ответила ей чередой непонятных жестов. Казалось, Лиза что-то говорит ей, и говорит с радостью. Судя по довольной улыбке Сюзетты, она тоже рада. Что касается Дэниела, то ни о какой радости с его стороны не могло быть и речи. Он с болью увидел, как Сюзетта повернулась к своему партнеру, ослепила его яркой улыбкой и начала весело болтать и смеяться.

Маленькая негодница явно флиртует с ним, возмущенно подумал Дэниел. Похоже, несмотря на обещание никому не делать предложения до завтра, Сюзетта решила присмотреться к джентльменам, которые могут подойти для ее целей. Она действовала разумно, но Дэниел все равно возмутился. Он не собирался жениться на ней, но был уверен, что Ричард согласится выплатить карточные долги их отца, чтобы спасти Сюзетту от незавидной доли жертвенного животного. А если друг все же не захочет ей помочь, то Дэниел почти решил, что сделает это сам.

И дело не в том, что он одобрял манеру проигрывать состояния в карточном притоне. Дэниел слишком долго бал беден и теперь испытывал здоровое уважение к деньгам и презрение к тем, кто вел себя иначе. Однако он подозревал, что Джордж, точнее, злополучный Дикки, умудрился как-то подстроить этот проигрыш. Дэниелу казалось невероятным, чтобы такой человек, как лорд Мэдисон, который прежде вел безупречную и размеренную жизнь в деревне и никогда не брался за карты, вдруг окунулся в игру. Если верить тому, что подслушала Сюзетта, то это скорее всего произошло при подстрекательстве Джорджа. Невозможно поверить, что лорд Мэдисон зашел столь далеко, что потерял бы все.

Кроме того, Дэниел полагал, что человек, испытавший столь сильную неудачу при первом знакомстве с картами, больше никогда не переступит порог казино. Тем не менее лорда Мэдисона снова завлекают туда. На, сей раз соблазнителем был точно Джордж. Дэниел почти уверился, что именно Джордж подстроил оба проигрыша по причинам, известным только ему одному. Дэниел этих причин не знал и не понимал.

В любом случае он предпочел бы сам выплатить долги лорда Мэдисона, чем видеть, как Сюзетта выходит замуж за первого попавшегося проходимца, который позволит ей расплатиться из своего приданого за проигрыш отца. Дэниел сам не понимал, почему испытывает подобные чувства. Он познакомился с Сюзеттой менее часа назад, но ощутил в ней нечто столь привлекательное, что не мог оставить ее в таком положении.

— Однако если доверять слухам, — продолжал Джеймисон, — Ричард, избегавший светских увеселений, не все дни проводил дома. Скажи, он действительно знается с неким типом по прозвищу Цербер?

Дэниел насторожился. Последнее слово резануло его слух и оторвало мысли и глаза от Сюзетты и ее партнера. Цербер — это ведь трехголовый пес, который охранял ворота Аида в греческой мифологии.

— Черт возьми, кто это такой?

— О! — Губы Джеймисона изогнулись в счастливой усмешке — оказывается, ему известно нечто, неведомое другим. — Ну конечно! — воскликнул он. — Откуда тебе знать? Ты так долго не был в городе. Кстати, как идут работы в старинном родовом гнезде?

— Великолепно! — нетерпеливо отозвался Дэниел. — Так кто же такой Цербер?

— Хозяин нового игорного заведения, которое открылось с год назад, — понизив голос, сообщил Джеймисон и осуждающе покачал головой, — Этот притон уже заработал себе самую темную репутацию, приличные люди туда не ездят. Говорят, там могут опоить наркотиками, а потом заставить проиграть все на свете.

Глаза Дэниела сузились.

— Так, говоришь, есть слухи, что Джо… Дикки дружит с этим Цербером, хозяином заведения?

Джеймисон кивнул, но скорчил недовольную мину.

— Я слышал, что Ричарду теперь нравится, когда люди называют его Дикки. Не могу в это поверить. Он терпеть не мог, когда Джордж его так называл.

— Ему и сейчас это не нравится, — заверил собеседника Дэниел.

— Но ты ведь сам только что назвал его так, — удивился Джеймисон.

— Просто оговорился, — мрачно пояснил Дэниел и обернулся, чтобы еще раз взглянуть на Сюзетту. Этот чертов Гаррисон слишком близко подступает к ней при поворотах! Конечно, не так близко, как сам Дэниел в саду, но все равно. И ведь девчонка и не думает отталкивать навязчивого кавалера! Очевидно, решила оставить Гаррисона про запас, если Дэниел ответит ей отказом.

Черт возьми, да этот Гаррисон будет просто в восторге от ее предложения! Ему и в голову не придет отказываться. Оказаться в постели с такой красоткой — что может быть лучше? Он с удовольствием заберет ее деньги, а требование вести раздельный образ жизни осчастливит этого негодяя. Да если бы вместо него, Дэниела, в саду с этой, вертихвосткой оказался Гаррисон, девчонка уже лишилась бы девственности и сейчас на всех парах летела бы в Гретна-Грин!

Отчего-то эта мысль была столь неприятна Дэниелу, что он не сдержал недовольную гримасу — перед его глазами до отвращения живо встала воображаемая сцена в саду. Сюзетта с искаженным от страсти лицом распростерта среди цветов, а Гаррисон, хрюкая от удовольствия, вторгается в ее плоть. Да, этот бездельник получит отличную награду! Но он ведь не станет обращаться с ней так, как должно. Семейная жизнь быстро надоест ему, он спровадит жену в деревню, а сам пустится во все тяжкие — будет пропивать и прогуливать ее приданое в обществе беспутных девок, пока Сюзетта снова не скажется на грани разорения и скандала. Бедняжка станет еще одной жертвой махинаций Джорджа.

Когда танец наконец кончился, Дэниел испытал настоящее облегчение. Гаррисон проводил Сюзетту к Лизе и вынужден был отступить в сторону, потому что Сюзетту пригласил следующий претендент — старый и толстый лорд Эллистон. И снова, выходя на паркет, Сюзетта бросила на сестру вопросительный взгляд и, как прежде, получила в ответ серию таинственных знаков. Хотя жесты Лизы были теми же, что и до танца с Гаррисоном, на лице Сюзетты отразилась скорее покорность, чем удовольствие. Дэниел знал, что лорд Эллистон ищет богатую невесту, а потому смысл загадочных знаков не остался для него тайной. Поняла их и Сюзетта, но поняла без всякой радости. А вот Дэниел радовался, видя, что она оказалась в надежных, но безвредных объятиях старика. Все-таки он не Гаррисон! Конечно, в юности Эллистон был известным повесой, но, по слухам, с женщинами он всегда вел себя прилично и ненавязчиво.

Дэниел перевел взгляд на другие пары танцующих. Вернувшись в зал, он заметил, что Кристиана танцевала с Харбуртом, а Ричард стоял в стороне и мрачно наблюдал за происходящим. Теперь жена Дикки танцевала со следующим кавалером. У Дэниела создалось впечатление, что она с радостью принимает любые предложения, лишь бы не оставаться в обществе человека, которого считала своим мужем. Ричард по-прежнему стоял у стены зала и следил взглядом за Кристианой. Дэниел понял, что в таком состоянии духа Ричард не сможет узнать ничего полезного. С другой стороны, это ведь естественно. Не станут же люди сплетничать с ним о его собственных деяниях, назначит, именно Дэниел должен собрать все сведения.

— Итак, — произнес он, возвращаясь мыслями к собеседнику, — расскажи мне все, что ты за этот год слышал о Ричарде.

Джеймисон тотчас и с удовольствием пустился в пространные разглагольствования. Дэниелу оставалось только слушать и запоминать. С каждым новым фактом Он все больше приходил к убеждению, что в нынешних обстоятельствах Ричарду следует похоронить Джорджа, вернуться в свою жизнь и жить так, как будто он никогда ее не покидал. Это будет самым разумным образом действия. Более того, Дэниел начинал думать, что это не только разумный, но и единственно возможный путь, благодаря которому Ричард сумеет вернуть себе титул и состояние. Разумеется, браке Кристианой придется сохранить, но в конце концов это не самый плохой вариант! Она — привлекательная молодая леди, разве что немного худая. Из разговора с Сюзеттой Дэниел вынес убеждение, что Кристиана мягкая и приятная. И она, безусловно, не заслуживает скандала, который неминуемо разразится, если бесчестные действия Джорджа станут известны в обществе. Сюзетта и Лиза этого тоже не заслуживают. А что касается жены, то Ричарду могла достаться и похуже. Конечно, выбор за самим Ричардом, но Дэниел обязан собрать все сведения, чтобы помочь другу сделать этот выбор.

 

Глава 3

— Крисси, клянусь тебе, он был мертв! Когда мы уезжали, он уже начал остывать.

Сюзетта испугано огляделась. Сестры стояли у входа в городской дом Фэргрейвов, и Сюзетта уже собиралась потянуть дверь. Не стоит давать слугам повод для сплетен, обсуждая вопрос, который тревожил их с самого отъезда с бала. Уехали они раньше, чем собирались. Правда, Кристиана предлагала остаться, чтобы у нее была возможность подобрать больше кандидатов для Сюзетты, но та не согласилась. Она так устала после долгого путешествия в Лондон и долгого, полного разнообразных событий дня. Бал уже не казался ей таким прекрасным и многообещающим.

Начало вечера прошло удручающе — все возможные кандидаты в мужья вызывали у Сюзетты одно только разочарование, но потом появился Дэниел, и все изменилось. При воспоминании о его поцелуях у нее до сих пор мурашки бежали по телу.

Приезд Дэниела словно бы оказался успешным предзнаменованием — после него Сюзетта танцевала еще с несколькими многообещающими партнерами. Лорд Гаррисон показался ей красивым и обаятельным, но все же Сюзетта предпочла бы ему Дэниела. Может быть, как раз из-за тех поцелуев…

После Дэниела Сюзетте попалось по меньшей мере еще два удовлетворительных партнера. Оба джентльмена, пожалуй, не были красавцами, но все же показались ей приятными и вполне приемлемыми. Любой из них сможет заменить Дэниела, если тот решит не жениться на ней. И все же его окончательный ответ настолько заботил Сюзетту, что ухаживания остальных кавалеров не доставляли ей того удовольствия, какого она ожидала.

Кроме того, все волнение бала потеряло для нее привлекательность, когда Сюзетта заметила, что Дикки и Дэниел уехали. Она решила вернуться и лечь в постель. Чем скорее она заснет, тем скорее наступит утро, которое должно принести с собой ответ Дэниела. Завтра в это же время она вполне может оказаться на пути в Гретна-Грин в обществе Дэниела.

Если случится иначе, то Сюзетте придется ехать на бал к Хэммондам, чтобы подыскать другого кандидата в женихи. Дэниел обещал ей поговорить с Дикки и убедить его не мешать сестрам посещать балы и увеселения, однако Сюзетта вовсе не была уверена, что Дэниел справится со столь нелегкой задачей. Не то чтобы ее заботило мнение Дикки. Сюзетта собиралась на этот бал в любом случае, ведь зять не в состоянии ей помешать. Дикки, как муж, может распоряжаться Кристианой, но Сюзетте он не хозяин, и она не собирается потакать его капризам. Однако она подозревала, что за ее своеволие придется платить Кристиане, и эта мысль Сюзетте не давала покоя. Возможно, не стоит идти на конфликт? Можно ведь ускользнуть на бал тайно…

Сюзетта состроила недовольную мину. Какую услугу оказал бы им Дикки, останься он мертв! Она бросила на сестру сочувственный взгляд. Именно Кристиане придется мириться с ужасными манерами этого негодяя, с его жестокостью и несговорчивостью. Пока они обкладывали тело Дикки кусками льда, Кристиана призналась сестрам, что ее брак обернулся кошмаром.

Тут Сюзетта заметила, что старшая сестра с трудом стоит на ногах. Ее сердце тревожно забилось. Сюзетта уже заметила, что Кристиана с трудом вышла из Кареты, а теперь заподозрила, что сестра могла опьянеть. Это ее не удивило. Перед отъездом с бала Кристиана случайно отхлебнула виски из бокала Роберта Лэнгли. Вполне возможно, что крепкий напиток ударил в голову непривычной к спиртному сестре. Сюзетта только уверилась в своем подозрении, когда услышала, как она пробормотала себе под нос: «Должно быть, он заключил сделку с дьяволом, потому и вернулся».

Глаза Сюзетты распахнулись от удивления. Обычно именно она позволяла себе столь несдержанные замечания, а Кристиана ее успокаивала, просила соблюдать приличия и держать дурные мысли при себе. Похоже, крепкий напиток заставил ее забыть о вежливости. Тревога вынудила Сюзетту взять на себя непривычную роль и попытаться успокоить сестру:

— Потише, слуги могут услышать.

Не успела она закончить фразу, как в дальнем конце холла появился Хавершем и заспешил к своей госпоже. Однако Кристиана жестом отослала его прочь, но не удержала равновесия и покачнулась. Сюзетта едва успела подхватить сестру под локоть.

— С тобой все в порядке, Крисси? — беспокойно спросила она. — Ты с трудом стоишь на ногах.

— Все отлично, — рассмеялась в ответ Кристиана.

— Боюсь, Лэнгли дал ей выпить лишнего. Она не в себе, — испуганно заметила Лиза и поддержала старшую сестру с другой стороны, потому что та опять покачнулась.

— Уверена, две рюмочки не могли на нее так подействовать, — возразила Сюзетта.

— Две рюмочки на пустой желудок — вполне могли, — не согласилась с ней Лиза.

— Три рюмочки, — заплетающимся языком пробормотала Кристиана.

— Три? — Сюзетта изумленно заглянула в лицо сестре. — Когда же ты выпила третью?

— Первую, — поправила ее Кристиана и замолчала, потом старательно выговорила: — Я еще раньше выпила виски из бутылки Дикки. Все… все хорошо. Я хорошо себя чувствую.

— О Господи, — пробормотала Лиза.

Сюзетта просто покачала головой. Она понятия не имела, когда Кристиана выпила третью рюмку, точнее, первую, как уверяла сестра. Однако она выпила по меньшей мере два бокала виски, да еще пунш. Неудивительно, что она опьянела, а будет еще хуже, ведь последние две рюмки она выпила всего десять — пятнадцать минут назад и они еще до конца на нее не подействовали.

— По крайней мере она хорошо себя чувствует. Наверное, в первый раз с тех пор, как вышла замуж за этого ужасного человека, — устало заметила Сюзетта, потом добавила: — Видно, он действительно заключил союз с дьяволом, чтобы вернуться.

— А… я что г-говорю, — невнятно пробормотала Кристиана и сделала неопределенный жест.

Сюзетта крепче вцепилась в ее руку, не до конца понимая, что собирается делать сестра, а Лиза жалостливо спросила:

— Что же нам делать, Сьюзи? Мы же не можем допустить, чтобы она продолжала жить с ним.

— А… — Кристиана резко качнулась в сторону Лизы, пытаясь вырвать руку у Сюзетты, но та была начеку и крепко держала ее, не позволяя Кристиане упасть. Старшая сестра прекратила попытки высвободиться и заявила: — Не тревожьтесь. Я все улажу.

— Как? — В голосе Лизы прозвучало сомнение, которое Сюзетта почувствовала в душе.

— Я разберусь, в чем тут дело, — уверенно провозгласила Кристиана и вдруг разразилась необъяснимым припадком смеха.

Сюзетта несколько секунд наблюдала за сестрой, потом перевела обеспокоенный взгляд на Лизу, которую подобная реакция привела в полное смятение. Ни одна, ни другая не видели в ситуации ничего забавного.

— Наверное, надо уложить ее в постель? — с сомнением в голосе предложила Лиза. — Мне кажется, ей становится хуже.

— Наверное, — коротко ответила Сюзетта, и сестры стали подталкивать Кристиану к лестнице.

* * *

— Вроде бы ушли.

Дэниел не сразу среагировал на шепот Ричарда. Он пытался обдумать услышанное. Похоже, Кристиана любит выпить. Больше из разговора он ничего не успел понять — сестры прошли в глубь холла, их голоса стихли. Дэниел вместе с Ричардом прятались в одной из гостевых комнат городского дома Фэргрейвов. Точнее, прятались здесь трое: он, Ричард и Джордж. Дэниел вздохнул и покачал головой — от всех этих сложностей голова шла кругом. В этом доме он оказался в ходе естественного развития событий. Собрав все возможные сведения о деятельности Ричарда «Дикки» Фэргрейва за последний год, Дэниел сообщил другу все, что узнал, и предложил выход из положения. Ричард должен заменить Джорджа и вернуться к собственной жизни так, как будто он никогда эту-жизнь и не покидал.

Как ни странно, Ричард сопротивлялся этой идее значительно меньше, чем ожидал Дэниел. Решающую роль сыграл довод Дэниела о том, что такой план избавит Ричарда от долгих судебных процессов по установлению личности графа Рэднора. Кроме того, Ричард заявил, что предпочел бы не выставлять напоказ все проделки Джорджа, не вовлекать в скандал Кристиану и ее семью, не губить женщину из-за незаконности ее брака. В конце концов, и Кристиана и ее семья — такие же невинные жертвы Джорджа, как сам Ричард. К тому же Кристиана достаточно пострадала за год семейной жизни с таким человеком. Разоблачение Джорджа не приведет к его наказанию — он теперь за пределом земной кары, а обращение к властям повлечет за собой лишь наказание невиновных.

По сути, Ричард возражал только против самого брака, ибо опасался, что они с Кристианой могут не подойти друг другу, ведь она явно выражала неприязнь к Дикки. Дэниел согласился, что это существенный довод, но время может сгладить неприязнь, если Ричард станет хорошо обращаться с женой. А еще Дэниел сказал, что они могут пока спрятать тело Джорджа, чтобы иметь возможность обдумать будущую линию поведения. У Ричарда будет один-два дня на размышления. Он лучше узнает Кристиану и сможет решить, выдержит ли он брак с нею. Если он придет к выводу, что как супруги они поладят, то от тела можно будет избавиться. Если же нет, то Джорджа можно будет вернуть в его кровать, а Ричард обратится к властям, как будто он только что вернулся в Англию.

Дэниел едва успел изложить свой план, как Ричард уже бросился вон из бального зала, чтобы вернуться в городской дом, отыскать тело и убрать его раньше, чем явятся сестры. Осуществить это было весьма непросто. Во-первых, друзья не могли войти через парадную дверь, так как Джордж не покидал дома и слуги считали, что он болен и лежит в постели. Во-вторых, собственный дом Ричарда сгорел дотла. Джордж купил новый, а друзья не знали расположения комнат в нем. Им пришлось понаблюдать за домом, пытаясь угадать, где может находиться спальня хозяина, потом влезть на дерево и проникнуть внутрь через окно.

Понадобился всего один взгляд, чтобы удостовериться — Джордж действительно мертв, но тут же возникла вторая проблема: Ричард ощутил исходящий от покойника резкий запах горького миндаля. Похоже, узурпатор умер не от естественных причин, как полагали сестры. Причиной его смерти был яд. Решив заняться этим позже, друзья быстро раздели Джорджа, чья одежда намокла от подтаявшего льда, завернули его в простыню и собрались уносить, когда выяснились другие неприятные подробности. Сестры, очевидно, заперли дверь в холл, чтобы слуги случайно не вошли и не обнаружили, что их господин мертв. Пришлось выносить тело через смежную спальню, в которой, как вскоре выяснилось, спала горничная. Ричард поднял окоченевшее тело брата, а Дэниел стал прокладывать путь и заниматься дверями.

Им удалось пройти через комнату, не разбудив горничную, и подняться по лестнице, когда возникло следующее препятствие в лице возвратившихся с бала сестер, которые вошли в холл. В панике Дэниел и Ричард бросились назад, пробежали по верхнему холлу и нырнули в эту комнату, чтобы подождать, пока путь будет свободен.

— Нам надо уходить, — прошептал Ричард за спиной Дэниела.

Дэниел кивнул, слегка приоткрыл дверь в холл, выглянул наружу и, удостоверившись, что там пусто, вышел, чтобы пропустить Ричарда с его ношей, а сам пошел следом, но успел сделать лишь пару шагов, когда Ричард вдруг развернулся. От удивления Дэниел не успел среагировать, и в этот момент Ричард швырнул ему тело Джорджа. Дэниел инстинктивно вцепился в простыню и почувствовал, как Ричард подталкивает его назад. Прижимая окоченевший труп Джорджа к груди, Дэниел шагнул в темную комнату и услышал, как захлопнулась дверь. Он неподвижно стоял в беспросветном мраке, прислушивался и пытался понять, почему Ричард не зашел за ним следом. Вдруг из-за двери раздался приглушенный голос друга:

— Дорогие леди, позвольте пригласить вас обеих ко мне в кабинет и предложить вам перед сном стаканчик шерри.

Дэниел попытался перехватить Джорджа поудобнее, но ничего не вышло. Тело было твердым и застывшим, как доска, и напоминало каменную статую. Покачав головой, Дэниел подвинулся ближе к двери, чтобы слышать, что происходит в холле. Чей-то голос вдруг произнес:

— Спасибо, не стоит.

Дэниел узнал Лизу и не удивился сухости ее гона. Ни одна из сестер не любила Дикки, а они принимали Ричарда именно за него.

— Мне нужно с вами поговорить.

Дэниел насторожился, ощутив в голосе Ричарда панику. Что там произошло? О Боже! Только бы он, Дэниел, не находился сейчас в комнате Лизы, но отчаянные интонации Ричарда и то, что голоса звучали у самой двери, не слишком обнадеживали.

— Я понимаю, что вел себя по отношению к вашей сестре не слишком хорошо, — произнес Ричард.

— Не слишком хорошо? — Это сказала Сюзетта. Дэниел усмехнулся. Такая не станет лицемерить. Дэниелу это понравилось.

— Ну ладно. Совсем плохо, — с болью в голосе согласился Ричард. — Дело в том, что сегодняшняя встреча со смертью открыла мне, что в жизни действительно важно, а что нет. И теперь я больше всего хочу помириться с Кристианой и, если возможно исправить наши отношения, Я надеюсь, что вы сможете посоветовать мне, как это лучше сделать.

При этих словах Дэниел насмешливо приподнял бровь. Заявление Ричарда произвело на него сильное впечатление. Как блестяще он сумел использовать ситуацию с мнимой смертью для дальнейшего развития отношений! Конечно, так будет легче объяснить любые различия между Ричардом и Дикки.

— Вы говорите это искренне? — удивленно спросила Лиза.

— Разумеется, нет! — с раздражением заявила Сюзетта. — Леопарду не сменить своих пятен.

— Но ведь он однажды сменил красивые пятнана мерзкие, когда женился на Кристиане, — заметила Лиза. — Возможно, он изменится еще раз?

— То были ненастоящие пятна. — Голос Сюзетты звучал враждебно. — Он подделал их, чтобы убедить Кристиану выйти за него замуж. Ему нужно было только ее приданое. Когда он добился своего, то просто смыл эти украшения и вернулся к своей прежней мерзкой натуре.

— Миледи, я ведь очень богат, мне не нужно было жениться ради приданого, — возразил Ричард.

— Тогда зачем же вы на ней женились? — требовательно спросила Сюзетта.

Дэниел сморщился, не представляя себе, как Ричард сможет ответить на этот вопрос.

— Мне нужна Кристиана, и я хочу, чтобы она была счастлива, — помолчав, произнес наконец Ричард. Очевидно, сестры ему не поверили. Дэниел решил, что это неудивительно. Они принимали Ричарда за Дикки и отлично знал и, как ужасно тот обращался с их сестрой весь минувший год. Пока Дэниел размышлял, Ричард вздохнул и добавил: — Мое поведение в течение года объясняется тем, что произошло с моим братом.

— О! — воскликнула Лиза. — Конечно!

— Что «конечно»? — с подозрением спросила Сюзетта.

— Разве ты не понимаешь, Сюзетта? В глубине души к Дикки всегда ощущал чувство вины за то, что выжил в пожаре, при котором погиб его брат.

Дэниел хмыкнул. У Ричарда не было абсолютно никаких причин чувствовать себя виноватым. А Джордж вообще не обладал способностью испытывать вину. Однако Лиза еще не закончила:

— Встреча с Кристианой и любовь к ней стали бальзамом для его раненой души, — самым серьезным тоном и продолжала младшая из сестер. — Но потом они поженились, переехали сюда и стали жить почти рядом с пепел и тем, где погиб его бедный брат. Это место ежедневно напоминало Дикки о смерти брата. К нему вернулось чувство вины. Вернулось и усилилось. Теперь он ощущал вину не только за то, что выжил, но и за то, что нашел любовь и счастье, которых никогда не испытает его бедный брат. Все муки от душевных ран он изливал на Кристиану, свою любимую женщину, разрушая тем самым и ее любовь, и свои отношения с ней. Чувство вины поглотило все.

Дэниел был настолько поражен драматической силой бессмыслицы, которую Лиза сумела построить на основании одного простого замечания, что едва не расхохотался во весь голос. У этой девицы слишком много романтических иллюзий. Такое может привести к беде. За ней надо присматривать. Дэниел непременно укажет на это Ричарду. Если друг решит сохранить брак с Кристианой, он должен будет заботиться и о свояченице.

— Неужели такое возможно? — тоном подозрительной старой нянюшки спросила Сюзетта. Дэниел был хорошо знаком с подобной интонацией, правда, слышал он ее не от няни, а от матери. Воображение его разыгралось. Он вдруг представил себе Сюзетту в роли этой несуществующей няни, правда, наряд ее оказался таков, что ни одна уважающая себя няня не решилась бы его надеть, — он так мало скрывал итак много открывал. И вот эта воображаемая няня стала приближаться к нему с порочной улыбкой на губах и плеткой в руках…

— Накажи меня, — выдохнул он, но тут же поправился: — Нет, сначала я накажу тебя. — В голове тотчас возникла новая картинка. Няня повернулась, приподняла свою скандально короткую — лишь до щиколоток — юбку и открыла его жадному взору великолепные…

На этом видение рассеялось — голос Ричарда, насквозь пропитанный мелодраматичными нотами, вернул Дэниела к реальности.

— Чувство вины может заставить человека вести себя очень дурно и совершать самые глупые поступки.

Дэниел едва сдержался, чтобы не фыркнуть от смеха. Он стоит тут в темноте, в обнимку с трупом, и предается сладострастным мечтаниям о Сюзетте. И при этом все время ждет момента, чтобы незаметно выскользнуть из дома. О да, вина и некоторые другие чувства способны толкнуть человека на самые глупые поступки.

— Сюзетта, пожалуйста! — раздался жалобный голос Лизы. — Давай по крайней мере выслушаем его.

Последовало молчание, потом Сюзетта сердито ответила:

— Ну хорошо. Но я соглашаюсь лишь из-за Кристианы.

— Я знала, — снова начала Лиза, — что ваши ухаживания за Кристианой не могли быть одним только притворством. — В ее голосе звучало счастливое удовлетворение, он понемногу стихал — как видно, собеседники удалялись от двери.

Дэниел приложил ухо к щели, прислушиваясь ко все более неразборчивым звукам беседы. Как только разговоры совсем затихли, Дэниел осторожно взялся за ручку и приоткрыл дверь, но сначала удостоверился, что собеседники действительно ушли, а не замолчали на пару минут. Посмотрев в обе стороны широкого коридора и увидев, что он пуст Дэниел шагнул наружу вместе со своим грузом, но тут же вернулся в комнату — одна из дверей вдруг распахнулась.

Скрипя зубами от злости, Дэниел наблюдал в оставленную щелочку, как мимо него прошла горничная, которая прежде спала в комнате, смежной со спальней хозяина. Должно быть, это горничная Кристианы, решил Дэниел. Она двигалась легко и неслышно, как эльф, и Дэниел забеспокоился, что не услышит, как она спустится с лестницы, а потому не поймет, когда можно будет уйти. Вздохнув, он прислонился к стене и начал считать до ста, уверенный что этого времени хватит, чтобы дойти до лестницы, спуститься по ней и пройти холл.

Не дойдя и до пятидесяти, он уже почувствовал раздражение, но заставил себя досчитать до семидесяти пяти и лишь тогда приоткрыл дверь, выглянул в коридор и испустил вздох облегчения — путь был свободен. Он выскочил из комнаты и заспешил к лестнице и даже добрался до нее, но тут уловил Скрип двери, открывающейся в холле первого этажа. С отчаянно бьющимся сердцем Дэниел перегнулся через перила и посмотрел вниз. По холлу быстро шла Сюзетта. Она была одна.

Дэниел еле слышно выругался и бросился назад, недоумевая, почему Ричард не задержал сестер подольше.

Дэниел подозревал, что первоначально они с Ричардом спрятались в комнате Лизы, но это значит, что любая другая может принадлежать Сюзетте, а с его удачливостью это наверняка окажется та комната, которую он выберет. В конце концов он решил вернуться туда, где они прятались с самого начала этого приключения. Как только Сюзетта зайдет к себе, он сразу же выберется из комнаты Лизы, ведь та может подняться следом за сестрой.

Проклиная Джорджа и даже самого Ричарда за это дурацкое осложнение, Дэниел нырнул в комнату, которая, по его расчетам, принадлежала Лизе, и оставил щелку в двери, чтобы видеть, куда зайдет Сюзетта. Будет нелепо, если, избегая встречи с Лизой, он случайно попадет к Сюзетте.

Щель в двери позволяла Дэниелу видеть ближний конец холла до самой лестничной площадки. Он вдруг заметил, что беспричинно улыбается. В этот момент над перилами показалась голова Сюзетты, затем верхняя часть тела. Дэниел едва не вскрикнул от удивления, когда заметил на ее светлом муслиновом платье большое сырое пятно. Однако удивление тут же сменилось острым интересом, ибо ткань очень откровенно липла к ее груди и животу. О Боже, какое неприличное, но волнующее зрелище! Намокнув, ткань стала почти прозрачной, и Дэниелу показалось, что он различает темные круги там, где должны быть соски. Черт возьми!

Неожиданная картина так увлекла Дэниела, что он не сразу заметил, что Сюзетта направляется прямо к двери, из которой он выглядывает. Он попытался уверить себя, что Сюзетта пройдет дальше, но не мог не заметить, что угол ее движения направлен в точности туда, где он прячется. Еще мгновение Дэниел оставался в неподвижности, но, когда Сюзетта остановилась у стола рядом с дверью, взяла подсвечник и запалила свечу от канделябра в стене, он уверился, что она не пойдет дальше, что он очутился не в комнате Лизы, а в комнате Сюзетты.

Деваться было некуда. Он не успеет скрыться до того, как она сделает еще шаг и окажется у самой двери. Дэниел застыл на месте, окаменев от ужаса. Разум бессильно искал объяснение тому, что он оказался в ее комнате, да еще с трупом через плечо.

К счастью, никаких объяснений ему давать не пришлось. Сюзетта уже потянулась к дверной ручке, но тут с лестничной площадки ее окликнула Лиза. Дэниел с облегчением увидел, как рука Сюзетты опустилась, девушка обернулась к сестре, а потом двинулась ей навстречу. Паника в сердце Дэниела слегка успокоилась. Отскочив от двери, он побежал к ближайшему окну. К счастью в комнате было не совсем темно. Тонкая полоска света из дверной щели и звездный свет из-за незакрытых портьер позволили ему сориентироваться в помещении и не переломать мебель. Дэниел сумел быстро открыть раму и перевалить труп Джорджа через подоконник. Услышав тяжелый стук удара о землю, он испытал болезненный укол вины, но только на миг, ибо времени предаваться переживаниям не было. Нужно как можно быстрее последовать за телом Джорджа. Дэниел сел на подоконник и уже перекинул за окно ногу, когда комната вдруг осветилась.

В панике оглянувшись, он увидел, что в дверях стоит Сюзетта с канделябром в руке и не может прийти в себя от изумления.

— Дэниел… — чуть слышно прошептала она.

— Э-э-э… да… я… э-э-э… должен объяснить…

Но к несчастью, никаких объяснений в голову не приходило, а потому Дэниел просто выглянул из окна, отыскал взглядом труп Джорджа, который распростерся на газоне лицом вниз, и скривился. Голова, руки и ноги трупа нелепо и странно торчали в разные стороны, а простыня теперь прикрывала только его зад и руки.

Послышался звук закрываемой двери. Дэниел перевел взгляд в комнату. Сюзетта поставила подсвечник на столик у двери и направилась к Дэниелу, который тотчас вскочил на ноги. Пытаясь не подпустить Сюзетту к окну, Дэниел поднял обе руки, но она легко преодолела это препятствие — не обошла, а скользнула между ними. В следующее мгновение Дэниел ощутил, как ее губы прикоснулись к его губам.

Похоже, его урок в саду не прошел для нее даром. Сюзетта кое-чему научилась, рассеянно заметил он. Она не просто мазнула его губами, как сделала в первый раз, но, подражая Дэниелу, ласково коснулась его губ. Дэниел был настолько потрясен, что застыл на месте и машинально заключил ее в объятия. В этот момент Сюзетта отстранилась и прошептала:

— Ничего не нужно объяснять. Вы пришли, чтобы сказать мне «да».

— Я? — потрясенно спросил Дэниел.

— Ну конечно! — рассмеялась она и с любопытством провела ладонями по его груди. — Иначе зачем бы вы пришли вечером, а не подождали до утра?

Хороший вопрос, с сарказмом подумал Дэниел и поймал руку Сюзетты, чтобы прекратить ее изыскания. Трудно было сосредоточиться, ощущая, как ее пальцы играют у него на груди, словно бы измеряя ее ширину и твердость. А Дэниелу непременно нужно было сосредоточиться. Следовало мгновенно придумать причину присутствия в ее комнате, причем такую, которая не потребовала бы немедленного побега в Гретна-Грин за семейными оковами. Он должен объяснить Сюзетте, что не готов к браку.

— Э-э-э… Ну да… Как раз насчет этого… — начал наконец Дэниел, но замолчал, ощутив, как его руки касаются промокшей ткани на ее груди. Платье Сюзетты было залито чем-то, судя по запаху, похожим на виски, и Дэниел спросил: — Что произошло? Вы как будто купались в виски.

— О! — На лице Сюзетты появилось раздражение, она опустила глаза на свое испорченное платье. Дэниел, проследив за ее взглядом, заметил, что платье прилегает к ее груди и сквозь ставшую вдруг прозрачной ткань видны соски. — Ричард хотел помешать мне выпить его виски и выбил стакан у меня из рук, — с гримасой отвращения проговорила она. — Он заявляет, что изменился и что хочет сделать Кристиану счастливой, асам… — Сюзетта покачала головой. — Я думаю, он совсем не изменился. Крисси говорила, что он никому не позволяет пить свое виски. Я в этом убедилась минуту назад, когда мы зашли к нему в кабинет. Все в точности, как она рассказывала. Он ничуть не изменился.

— Ну, не знаю… — пробормотал Дэниел. Он надеялся помочь Ричарду, хотел, чтобы другу удалось убедить сестер, что его сердце смягчилось, хотел, чтобы Кристиана прониклась более теплыми чувствами к своему мужу. Сюзетта могла бы повлиять на сестру, надо только заставить ее поверить, что Дикки действительно стал другим. — Он сегодня заглянул смерти в глаза. Должно быть, это заставило его переоценить свою жизнь и пожелать перемен.

— М-м-м… — с сомнением протянула Сюзетта, но вдруг пожала плечами и улыбнулась: — Не хочу обсуждать Дикки. Хочу поговорить о нас.

— О нас? — сдавленно переспросил Дэниел.

— Да! Я так рада, что вы решили принять мое предложение и жениться на мне, милорд, — восторженно произнесла Сюзетта, привстала на цыпочки и снова поцеловала его. На этот раз она не только ласково провела по его губам, но слегка прикусила его нижнюю губу. Этому приему он сам научил ее нынешним вечером. Черт возьми, она хорошая ученица, с неудовольствием подумал Дэниел. Для начинающей она слишком хорошо целуется, решил он, когда язык Сюзетты пробежался по его губам. Искушение было велико, и Дэниел позволил себе не устоять.

Сюзетта тут же забросила руки ему на шею. Ее тело с лестной для Дэниела страстью выгнулось дугой. А страсть эта, напомнил себе Дэниел, рождена верой в то, что он собирается жениться на ней. Он хотел было высвободиться, но тут его внимание отвлек едва слышный шорох открывающейся двери.

Он застыл, приоткрыл глаза и тут же с облегчением вздохнул — в дверях стоял не кто иной, как Ричард, который, увидев целующуюся пару, тоже замер на месте, не зная, как поступить. Дэниел жестом велел другу не вмешиваться — пусть Сюзетта не знает, что их заметили. Ричард секунду помедлил, но, видно, решил довериться Дэниелу, тихонько попятился и неслышно прикрыл за собой дверь.

Как только Дэниел услышал щелчок и понял, что дверь плотно закрыта, он прервал поцелуй и попытался высвободиться из объятий.

— Сюзетта, сейчас не время. Мне пора. Мне неприлично находиться в вашей комнате в такое время.

— Но, милорд, нам нужно решить, когда мы соединимся, — запротестовала Сюзетта.

Слово «соединимся» породило перед глазами массу картин. Ничего подобного Сюзетта, разумеется, не имела в виду, ведь в его воображении она представала обнаженной…

— Конечно речь не идет о том, чтобы совершить все прямо сегодня, однако нужно действовать быстро. У отца всего две недели на то, чтобы выплатить долг, а я полагаю, что дорога до Гретна-Грин занимает не менее двух дней, и то при условии, что мы будем ехать ночью и днем.

Дэниел вздохнул. Конечно, она говорила вовсе не о том, что предпочел бы он сам. Ее цель — надеть на него оковы. Надо как-то развеять это недоразумение, объяснить, что его присутствие у нее в комнате никак не связано с надеждами на брак. К тому же пора выбираться из дома, надо найти Ричарда, подобрать труп Джорджа и… Мысль о Джордже заставила Дэниела бросить взгляд на окно, из которого он его выбросил. Брови невольно поползли вверх — внизу кто-то двигался. Вытянув шею, Дэниел разглядел, как Ричард закатывает тело Джорджа в простыню.

— Что там такое? — Сюзетта была уже не за спиной Дэниела, а стояла рядом. Дэниел расправил плечи и схватил ее за руку, чтобы утянуть от окна, но она высвободилась, пытаясь заглянуть во двор, — Мне показалось, что внизу кто-то есть. Дэниел, я… — Но слова замерли у нее на губах, когда он сделал то единственное, что смог придумать, — поцелуем заставил ее замолчать.

Попытка была отчаянной, и она удалась. Удалась в отношении обоих. Сначала Дэниел держал все под контролем: умело накрыл ее губы своими; удерживая на месте, крепко обнял и языком раздвинул ей губы, чтобы изгнать из ее головы все подозрения. Но когда Сюзетта слабо вскрикнула и прижалась к нему бедрами, мысли Дэниела смешались. В следующий миг план был забыт. Расчетливый, выверенный поцелуй превратился в дикое, жадное лобзание. Его руки заметались по ее телу в поисках блаженства, которое вдруг оказалось таким необходимым.

 

Глава 4

Сюзетта вскрикнула, когда рука Дэниела крепко обвила ее бедра, проскользнула между телами и легла на ее грудь, укрытую влажной тканью. Сюзетта задохнулась от незнакомого сладкого чувства. Это прикосновение к нежной плоти обожгло ее, словно огнем. Ничего подобного она еще не испытывала. Когда пальцы Дэниела поймали и слегка стиснули ее отвердевший сосок, Сюзетта, боясь в возбуждении укусить его за язык, оторвала губы от губ Дэниела и протяжно застонала.

Дэниел тотчас скользнул губами по ее щеке, нашел мочку уха, слегка прикусил ее и двинулся вниз по запрокинутой шее. Все это время его рука не отрывалась от ее груди — ласкала, стискивала, прижимала, — вызывая столь острое наслаждение, что Сюзетта боялась не выдержать и потерять сознание. Ей вдруг стало трудно дышать, грудь высоко вздымалась, но, казалось, никак не могла втянуть в себя воздух.

Эта борьба между наслаждением и удушьем так заняла Сюзетту, что она совсем не заметила, как Дэниел подтолкнул ее к постели, и очнулась лишь, когда ощутила ногами край кровати.

— Дэниел, я не могу дыша… — слабо пролепетала она, чувствуя его губы у выреза своего платья, но слова обернулись тихим возгласом, когда это самое платье вдруг соскользнуло у нее с плеч.

Оказалось, Дэниел сумел ослабить застежку корсета, а потом сдвинул вырез платья так, что одна грудь обнажилась. В следующий миг его губы уже коснулись розового бутона ее соска и с силой втянули его в рот. Сюзетта стиснула зубы, чтобы не закричать, и едва дышала, чувствуя, как язык Дэниела ласкает и мучает ее беззащитную грудь. Наслаждение было таким острым, что причиняло ей боль. Сюзетта так и не смогла понять, дышит она или нет, но сейчас ей не было до этого дела.

Теперь Дэниел стал покусывать ее сосок зубами. Этого Сюзетта уже не могла вынести. Она запустила пальцы в гриву его волос и потянула голову Дэниела вверх, страстно желая, чтобы он снова поцеловал ее. К счастью, он понял — слегка разжал зубы, выпустил сосок и вновь вернулся к ее губам. Прежние поцелуи Дэниела казались Сюзетте страстными, но их даже сравнить нельзя было с этим. Его жадные губы раздвинулись и выпустили на волю язык, который ворвался ей в рот мощным, требовательным рывком. Сюзетта отвечала с не меньшей страстью, ее руки сцепились вокруг его шеи и прижимали Дэниела с такой силой, что пуговицы его сюртука больно вдавились в ее обнаженную грудь. Она, как в бреду, отстранилась, нащупала эти застежки и торопливыми движениями стала срывать одежду с его плеч. Дэниел понял, чего она хочет, стащил сюртук и отшвырнул его в сторону, а Сюзетта на ощупь расстегнула пуговицы жилета. Дэниел тотчас стряхнул его с себя, а Сюзетта взялась за галстук и сумела развязать его. Мягкая ткань скользнула на пол, а руки Дэниела вновь сошлись у нее на талии. Сюзетта задрожала, когда жесткие волосы у него на груди коснулись ее обнаженных сосков.

Она смутно помнила, что Дэниел еще раньше уложил ее на кровать, но не обратила на это внимания, а сейчас ощутила, как тяжесть его тела вдавила ее в постель. Прохладный ночной воздух из окна коснулся ее щиколоток, потом голеней. Затуманенным от страсти разумом она отметила, что он задирает ей юбку, но не стала сопротивляться. Все ее чувства сосредоточились там, где сливались их губы. Его поцелуи будили в ней новую, непонятную жажду. Когда Дэниел оторвался от ее губ и стал целовать обнаженные груди, Сюзетта вздохнула, потом застонала, вцепилась в его плечи и выгнулась под ним дугой, всем телом ощущая желание и растущую неудовлетворенность.

Рука Дэниела скользила по обнажившемуся бедру. Легкая ткань ее платья больше ничего не скрывала. Столь дерзкие прикосновения подняли настоящую бурю. Возбуждение, предвкушение, страх боролись в душе Сюзетты, находя выход в непроизвольных Движениях бедер. Тело, непривычное к таким смелым ласкам, реагировало самостоятельно.

Дэниел тотчас оторвался от ее грудей, приподнял голову и впился в губы. Как ни странно, этот поцелуй словно бы развеял ее страх и напряжение. Через мгновение Сюзетта негромко застонала и слегка раздвинула ноги, но Дэниел не успел воспользоваться этой победой — в дверь постучали. Они замерли без движения.

— Сюзетта! — раздался из-за двери голос Лизы. Она еще раз постучалась. — Сюзетта, мне надо с тобой поговорить.

Дэниел прервал застывший поцелуй и поднял голову. Сюзетта закусила губу и впилась взглядом в дверь, надеясь, что Лиза уйдет, не дождавшись ответа. Однако получилось иначе — дверная ручка слегка звякнула, а сестра заявила:

— Я вхожу!

— Нет! — с ужасом выкрикнула Сюзетта. Дэниел соскользнул на пол, а она села в постели. К их облегчению, дверь не открылась. Сюзетта в спешке пыталась всунуть руки в рукава платья, а Дэниел, схватив жилет и сюртук, бросился к окну. — Подожди, — добавила она и вскочила на ноги, чтобы расправить платье. Обеспокоенным взглядом она следила, как он натягивает на себя одежду. Он уже сел на подоконник и перекинул наружу ноги, но вдруг замер, оглянулся и снова бросился к Сюзетте. Быстрый поцелуй, краткое обещание «завтра», и он опять у окна.

— Сюзетта! — нетерпеливо позвала из-за двери Лиза.

— Секундочку, — отозвалась сестра, глядя, как исчезает за окном Дэниел.

— Что ты там делаешь? — продолжала Лиза.

Сюзетта вздохнула, поспешила к двери и распахнула ее. Появление сестры прервало волшебную интерлюдию, и Сюзетту это расстроило.

— Я собираюсь лечь спать, — Проворчала она. — А ты чем занята?

Лиза с тревогой вглядывалась в се лицо:

— Ты не больна? У тебя такой румянец…

Сюзетта на миг задержала дыхание, прижала ладони к щекам, потом спокойно ответила:

— У меня все в порядке. Поздно, я не хотела будить Джорджину и сама попыталась расстегнуть корсет. — Сюзетта непроизвольно сморщилась от необходимости лгать сестре. — О чем ты хочешь поговорить?

— О… я… — Лиза оглянулась на дверь в комнату Кристианы. — Я иду от Кристианы. Она говорила странные вещи. Мне очень тревожно. Она говорила про свадьбу с Джорджем и про… — Лиза беспомощно пожала плечами. — Все это так странно.

— Лиза, она просто пьяна, — успокоила ее Сюзетта. — Не обращай внимания на то, что она говорит. Господи! Да, когда мы отводили ее в спальню, она что-то плела про зад Дикки, про клубнику… Я уверена, завтра все будет в порядке.

— Может быть, — вздохнув, протянула Лиза. — Прости, что я не даю тебе спать. Наверное, мне лучше пойти и лечь.

— А вот это правильная мысль, — поддержала ее Сюзетта.

Лиза кивнула, но вдруг обернулась и сказала:

— О, я совсем забыла. Чтобы попасть к себе в спальню, Дикки должен пройти через комнату Кристианы. Утром надо не забыть отпереть его дверь.

— Я отопру, — успокоила ее Сюзетта. — А теперь ложись. День был нелегкий.

— Да уж… — пробормотала Лиза и побрела по коридору.

Сюзетта проследила за сестрой, пока та не вошла в свою комнату, потом со вздохом прошла к окну. Во дворе было пусто. Дэниел уже скрылся. Должно быть, он отправился к парадному крыльцу, туда, где оставил свой экипаж. Да, если он приехал в карете, то его дом не близко, подумала Сюзетта, если у него вообще есть дом в городе. Он ведь мог прийти и пешком. Как мало она о нем знает…

Она закрыла окно и пошла к кровати, но тут ее взгляд остановился на куске белой ткани. Да это же галстук Дэниела! Не успев ничего обдумать, Сюзетта схватила его и бросилась вон из комнаты. Разумеется, он уже ушел, но она еще может догнать его! И Сюзетта поспешила к лестнице.

Когда Дэниел добрался до экипажа, возница дремал на облучке. Дэниел не стал его будить, а заглянул в окно кареты. Внутри никого не было. Дэниел, нахмурившись, обернулся к дому. Тело Джорджа исчезло с того места, куда он сбросил его из окна Сюзетты. Дэниел думал, что Ричард перетащил его в экипаж. Но черт возьми, куда делся Ричард, и что он сделал с Джорджем?

Раздался звук открывающейся парадной двери. Дэниел облегченно вздохнул, он надеялся, что на пороге появится Ричард с телом Джорджа на руках. Однако вместо Ричарда вышла Сюзетта и стала вглядываться в дорогу. В руках у нее светился кусок белой ткани. Дэниел не успел решить, как ему поступить, а Сюзетта уже заметила карету и поспешила к ней.

Дэниел не стал ждать и направился ей навстречу, но не успел сделать и пару шагов, как заметил Движение в одном из оконных проемов. Зрелище настолько поразило его, что Дэниел замер на месте с открытым от удивления ртом. Теперь стало ясно, куда делся Ричард. Друг стоял в открытом окне собственной спальни и, обнаженный, целовал такие же обнаженные груди леди Кристианы.

— О Боже!

Это удивленное восклицание заставило Дэниела опомниться. Оно вырвалось из груди Сюзетты, которая уже подошла к Дэниелу и, проследив за его взглядом, тоже во все глаза смотрела, чем занимается ее сестра.

Дэниел снова перевел взгляд на окно и увидел, как Кристиана обвила ногу вокруг торса Ричарда, а тот поднял голову, чтобы поцеловать ее, потом подхватил Кристиану на руки и унес в глубь комнаты. Дэниелу показалось, что друг не собирается встречаться с ним этой ночью. Однако вопрос, что он сделал с телом Джорджа, оставался открытым. Дэниел решил, что следует вернуться в дом и нарушить идиллию в супружеской спальне. Все-таки дело важное.

— Ты забыл это, — прервала его размышления Сюзетта, протягивая галстук.

Дэниел с удивлением заметил, что она выскочила на улицу, даже не успев привести в порядок свой туалет, и вырез платья придерживала рукой. Пока Дэниел разглядывал все подробности ее наряда, раздался стук подков о мостовую. На дороге показалась карета. Она двигалась в их сторону.

Мгновенно осознав свое положение — он сам стоит без галстука, в распахнутом сюртуке, а она — явно в растрепанном виде, — Дэниел выругался, распахнул дверцу экипажа, втолкнул туда Сюзетту, запрыгнул сам, одной рукой захлопнул дверцу, а другой — опустил шторку на окне. Закончив со шторами, он решил, что пассажиры встречного экипажа не могли ничего заметить, опустился на Сиденье напротив и улыбнулся кривой улыбкой.

— Простите, миледи, но я подумал… — Он попытался откинуться на спинку, но ощутил нечто твердое, оглянулся, чтобы понять, что именно занимает место рядом с ним, и только тут заметил покрытые простынею ноги, которые свисали с соседнего сиденья. Все остальное покоилось на сиденье.

Дэниел пришел в ужас. Обернувшись к Сюзетте, он одной рукой схватил ее руку, а другой — ручку дверцы, намереваясь вытолкнуть девушку из кареты, но тут заметил, что стук копыт раздается совсем рядом — очевидно, экипаж как раз проезжал мимо. Пробурчав под нос ругательство, Дэниел снова захлопнул дверцу и резко повернулся к Сюзетте. Та привстала с сиденья, видимо, полагая, что, взяв за руку, Дэниел хотел притянуть ее к себе.

В карете было темно, но его глаза успели привыкнуть к мраку, он уже хорошо различал темную массу у себя за спиной и понимал, что, поверни Сюзетта голову, она тоже ее заметит, а потому Дэниел быстро привлек Сюзетту к себе и боком усадил на колени, надеясь отвлечь ее внимание.

Сюзетта легко вздохнула и подчинилась. Ее рука легла ему на плечо, она быстро поцеловала его в уголок рта и прошептала:

— Вам незачем извиняться, милорд. Я тоже вся горю и не могу ждать.

Дэниел не был уверен, что правильно понял смысл ее слов, но у него был и другие заботы. Нельзя допустить, чтобы она заметила присутствие Джорджа. Как только чужой экипаж будет достаточно далеко, они выйдут из кареты, а сейчас, чтобы отвлечь ее, он сделал единственное, что смог придумать, — поцеловал ее. Он сам искренне верил, что другой причины у него не было. Во всяком случае, Дэниел считал именно так, заставляя Сюзетту приоткрыть губы и с жаром впиваясь в них поцелуем.

Когда она застонала и плотнее прижалась к нему, он — разумеется, чтобы отвлечь ее, — положил ладонь на ее отвердевшие груди, скрытые под уже высохшей тканью. Сюзетта опять застонала и зашевелилась у него на коленях…

Дэниел, не останавливаясь, сжимал и разжимал ладонь в одном ритме с движениями языка до тех пор, пока Сюзетта не прервала поцелуй и не откинула голову в бессильной истоме. Ее бедра непроизвольно подрагивали, она, сама того не ведая, все больше возбуждала Дэниела, и он не смог устоять — сдвинул вниз корсаж ее незастегнутого платья. Чтобы помочь ему, Сюзетта убрала руки с его плеч и вдруг задрожала, когда ее обнаженная грудь оказалась прямо у него перед глазами. Ему потребовалось лишь чуть-чуть наклониться, чтобы поймать губами сосок. Лаская его языком, Дэниел слышал низкие грудные стоны, вылетающие из ее груди, и чувствовал, как нежный бутон соска превращается в твердый камешек. Он чуть сильнее стиснул его зубами и услышал короткий крик.

— Дэниел… — задыхаясь, произнесла Сюзетта, запустила пальцы в его волосы и подтянула голову вверх.

Он тотчас поднял голову и вернулся к губам Сюзетты. Она ответила ему страстным поцелуем. Их языки сплелись. Тело девушки извивалось в его объятиях, возбуждая Дэниела все больше и больше. Рыча от разгоревшегося желания, Дэниел прихватил зубами ее нижнюю губу. Сюзетта издала сладостный стон наслаждения, колени ее раздвинулись, да так широко, что одна нога соскользнула с его колен.

Дэниел потянул платье вверх и с облегчением вздохнул, когда его рука нашла подол и проникла под юбку. Сюзетта затрепетала от прикосновения к беззащитной коже и губами почувствовала, как он улыбнулся, проводя ладонью по голени, колену и бедру.

Сюзетта застонала еще громче, потом протянула руку, накрыла его ладонь и замерла без движения, ощущая каждым своим нервом, как его пальцы нащупывают горячую, сладкую сердцевину ее женского существа.

— О, Дэниел… — прошептала она, отрываясь от его губ. — Я больше не могу… Пожалуйста, пожалуйста…

— Ш-ш-ш… — негромко произнес он, легонько поцеловал ее в ухо и втянул мочку себе в рот, а сам немного раздвинул ноги, отчего Сюзетта опустилась глубже и еще плотнее прижалась к нему.

Он ободряюще прошептал:

— Да, так, так… — Высвободил ее мочку и рукой сдвинул платье на спине, чтобы до конца обнажить груди. Впервые он видел их полностью и сейчас наслаждался каждым мгновением этого зрелища, тогда как его пальцы продолжали бесчинствовать. Сюзетта распростерлась у него на коленях. Она извивалась, дрожала, выгибалась дугой, своими движениями все сильнее возбуждая его желание. В голове шумело, и хотелось лишь одного — тут же, на месте, оседлать ее. Однако Дэниел не настолько лишился разума, чтобы лишить девушку невинности столь грубым образом, а потому он стиснул зубы и изо всех сил пытался сдержаться.

Сюзетта в который раз удивила его, когда повернула голову и вдруг укусила за грудь. Его жилет и сюртук были распахнуты, и грудь оказалась голой, так что ее зубы впились в него без всякой помехи. Больше Сюзетта никуда не могла дотянуться. Укус был не сильный, просто некий знак неудовлетворенности, которая нарастала в ней по мере того, как зрело желание. Дэниел изумленно хохотнул, а Сюзетта нашла губами его сосок и чуть прикусила. Смех замер у него в горле. Удовольствие, которое он испытал, поразило его самого. У Дэниела было много женщин, но ни одна из них никогда не обращала внимания на его грудь. Разумеется, он и не ждал этого, потому что не думал, что это может принести наслаждение. Оказывается, может. Каждое движение ее губ приносило ему удовольствие, и Дэниел ощутил разочарование, когда Сюзетта вдруг замерла, потом развернулась и заявила:

— Дэниел, я хочу тебя. — И она крепко стиснула его руку.

— Чего же ты хочешь? — переспросил он, уверенный, что она покраснеет и застенчиво уйдет от ответа.

Вместо этого Сюзетта высвободила руку, притянула его голову для поцелуя и яростно зашептала:

— Мне нет дела до того, что в первый раз бывает больно. Я хочу тебя. Хочу, чтобы твой жезл оказался во мне.

— Мой — что? — задохнулся от удивления Дэниел, отстранился и заглянул ей в лицо.

Сюзетта рассержено фыркнула, сдвинулась на самый край его коленей и положила ладонь на твердый бугор у него между ног.

— Он.

Дэниел уже не забавлялся. Это дерзкое прикосновение заставило его прикрыть глаза и застонать. В результате он даже не заметил, что она сделала с его бриджами, но ткань вдруг раскрылась. Сюзетта взяла в ладонь его обнажившийся стержень и провела по нему рукой. У Дэниела чуть глаза не выскочили из орбит.

— Черт возьми! Где ты этому научилась?

— Прочитала, — прошептала в ответ Сюзетта.

Дэниел взял в ладони ее голову и впился в губы Сюзетты, а ее пальчики продолжали свое дело. Сюзетта страстно отвечала, не прекращая свои неумелые ласки, и все благородные мысли о сдержанности постепенно улетучивались из его затуманенной головы. Одним движением он пересадил ее на край сиденья, а сам встал перед ней на колени. Сейчас он мечтал только об одном — вонзить свой раскаленный стержень в ее зовущую плоть.

— Да… о да… — прошептала Сюзетта и шире раздвинула ноги, чтобы он мог приблизиться, а сама раскинула руки и уперлась ими в скамью по обе стороны от себя.

Дэниел поцеловал ее коротким, требовательным, поцелуем и движением бедер коснулся горячего женского естества. Сюзетта оторвалась от его губ, повернула голову и, выгибаясь навстречу этой новой ласке, прошептала:

— Как холодно…

— Я согрею тебя, — пообещал Дэниел.

— Не мне холодно, — засмеялась Сюзетта. — Это у тебя рука холодная. Та, которую я держу.

Дэниел замер. Она не держала его за руку. Одной рукой он придерживал ее на сиденье, а другой направлял…

В этот миг он вспомнил о Джордже.

— Что случилось? — спросила Сюзетта, чувствуя, что Дэниел застыл на месте. Дурман страсти сошел с ее лица, сменившись выражением обеспокоенности, — даже в темноте она разглядела, как исказились черты Дэниела.

Несколько мгновений Дэниел не двигался, потом слегка передвинул руку с ее бедер на талию и притянул Сюзетту к себе так, чтобы ее голова легла ему на грудь. Только тогда он решился посмотреть сначала на одну ее руку, потом на другую. Все стало ясно, Возня в карете сместила положение трупа, и рука Джорджа вывалилась из простыни, ее-то и держала сейчас Сюзетта.

— О Боже! — пробормотал Дэниел, сердясь на себя за то, что на минуту забыл о присутствии трупа.

— Что? — спросила Сюзетта, отпуская холодную ладонь и стараясь выпрямиться.

Секунду Дэниел не пускал ее, но потом позволил приподнять голову так, чтобы он мог ее поцеловать. На этот раз у него действительно был только один мотив — отвлечь ее, не позволить оглядеться и заметить, что они не одни, кроме того, ему нужно было привести в порядок свои бриджи. Целуя ее, он справился со штанами, прервал поцелуй и подхватил ее с сиденья. К счастью, Сюзетта инстинктивно обхватила его руками и ногами, чтобы Дэниел, поднимаясь во весь рост, не уронил ее.

Конечно, он не уронил, хотя пол кареты задрожал под тяжестью их удвоенного веса. Несколько мгновений Дэниел стоял, не двигаясь, на полусогнутых коленях и с прижатой к груди Сюзеттой. Передышка была кстати, ибо он понятия не имел, что делать дальше. Сюзетта была полураздета — лиф болтался у нее на талии, юбка задралась к бедрам. Сам он выглядел столь же неприлично — без галстука, жилет и сюртук расстегнуты. Выходить из кареты в таком виде нельзя но и внутри нельзя оставаться. Сюзетта чудом не заметила обернутого простыней трупа.

— Куда ехать, милорд? — раздался вдруг голос кучера. Должно быть, его разбудила возня в карете.

— Прекрасно, — с раздражением пробурчал Дэниел. Возница благополучно проспал все предыдущие событиями проснулся именно теперь, когда Дэниелу было нужно, чтобы он крепко спал.

— Почему ты ему не ответишь? — спросила Сюзетта, поднимая голову.

— Да что отвечать-то? — пробормотал Дэниел, стараясь не позволить ей оглядеться.

— Поехали в Гретна-Грин, — сдавленно отвечала Сюзетта. Наверное, он слишком сильно прижал ее голову к своей груди.

Дэниел опустил на нее ошарашенный взгляд, но сумел разглядеть только макушку.

— Разве ты не об этом думал, когда посадил меня в карету? — спросила Сюзетта, не получив немедленного ответа.

Дэниел со вздохом прикрыл глаза и вспомнил ее счастливый голос: «Вам незачем извиняться, милорд. Я тоже вся горю и не могу ждать». При этом она осыпала его лицо горячечными поцелуями. Только теперь он понял смысл ее слов — бедняжка считала, что он увозит ее в Гретна-Грин.

— Прекрасно, — снова пробурчал себе под нос Дэниел.

— Дэниел? — позвала Сюзетта, попыталась снова поднять голову и на сей раз почти преуспела.

— Милорд? — в тот же миг подал голос возница.

Дэниел с рычанием повернулся к дверце, убрал одну руку со спины Сюзетты и быстро повернул ручку, потом сильнее прижал голову девушки к своей груди и соскочил на землю. Сюзетта в это время висела на нем, как обезьянка на стволе дерева. Затем он притиснул к себе ее обнаженные груди, спрятав их от чужих взглядов, и зашагал к дому.

К счастью, на дороге никого не было. Разумеется, оставался еще возница, но тут уж Дэниел ничего не мог поделать, разве что прибавить ему плату и тем заставить молчать. Дэниел тяжко вздохнул.

— Что мы делаем? — удивленно спросила Сюзетта, подняла голову и огляделась.

Дэниел не отвечал, просто стиснул зубы и продолжал идти.

Дверь оставалась открытой с тех пор, как Сюзетта выскочила вдогонку за ним. Дэниел широким шагом пересек холл и вошел в ближайшую дверь. Это оказалась гостиная. Отблески свечей в холле бросали на пол слабые блики. Дэниел поставил Сюзетту на пол и быстро стал приводить в порядок ее платье.

— Дэниел? — неуверенно повторила Сюзетта. Она не помогала ему, а просто стояла, пока он просовывал в рукава ее руки и натягивал корсаж платья, чтобы спрятать обнаженную грудь.

— Сегодня мы не поедем в Гретна-Грин, — наконец бесстрастно произнес он.

— А почему? Я думала…

Он не дал ей договорить.

— Что, если мы найдем другой способ выплатить долги твоего отца?

Сюзетта удивленно распахнула глаза и пожала плечами:

— Тогда я не стану выходить замуж. Мы с Лизой обе вернемся в деревню.

Дэниел нахмурился:

— Зачем же вам возвращаться? Когда-то вам все равно предстоит выйти замуж, а лондонский сезон — лучшее время, чтобы найти жениха. Я думал, что все девушки мечтают провести его здесь.

Вздохнув, Сюзетта призналась:

— Кажется, и я когда-то мечтала, но, увидев, как Дикки обращается с Кристианой, раздумала выходить замуж. Если мне не нужно будет приданое, чтобы избежать этого скандала, я, наверное, никогда не вступлю в брак.

— Не все мужичины похожи на Дикки, — быстро возразил Дэниел.

— До свадьбы Дикки тоже был не похож на себя теперешнего, — сухо проговорила Сюзетту. — Пока он ухаживал за Кристианой, он был просто очарователен. Откуда мне знать, что не все мужчины такие?

— Я ни за что не стал бы обращаться с женщиной так, как Дикки обращался с Кристианой, — торжественно произнес Дэниел. — Да никто не стал бы. Уверен, что твой отец не был жесток к вашей матери или к вам.

— Нет, конечно. Он всегда был добрым и любящим человеком. Если забыть, что своей страстью к игре он довел нас до разорения, то он прекрасный человек, — уныло проговорила Сюзетта. — Конечно, я рада слышать, что ты не стал бы вести себя так, как Дикки, однако до свадьбы с Крисси он сказал бы то же самое. Как женщина до свадьбы может узнать, каков в действительности ее жених?

Дэниел нахмурился, не зная, как отвечать на такой вопрос, а Сюзетта продолжала:

— Не понимаю, зачем мы все это обсуждаем. Нет никакого другого способа раздобыть деньги. Я должна выйти замуж, а тебе нужна жена с деньгами. Думаю, у нас нет особого выбора. Даты и сам это знаешь. Ты ведь приехал сюда, чтобы объявить мне, что принимаешь мое предложение. И я считала, что мы прямо сейчас отправимся в Гретна-Грин. Зачем мы вернулись в дом и говорим о постороннем?

Секунду Дэниел смотрел ей в лицо, готовый объяснить, что приехал не для разговоров о предстоящем браке, но в прищуренных глазах Сюзетты он прочитал подозрение и не смог придумать другого объяснения своему появлению в ее комнате, а правда не годилась. Наконец он произнес:

— Мы просто не можем уехать среди ночи, никому ничего не сказав. Мы договорились, что я дам ответ завтра утром. Давай придерживаться этого плана.

Возражений Сюзетты он слушать не стал, а она непременно стала бы возражать. Потому Дэниел развернулся, шагнул к двери, выскочил сначала из комнаты, а потом и из дома. Однако, захлопнув за собой парадную дверь, он не слишком удивился, когда дверь вновь открылась, но не оглянулся на зов Сюзетты, а подбежал к экипажу, заскочил внутрь и бросил вознице:

— Домой.

Прихлопнув дверцу, он облегченно вздохнул и откинулся на спинку сиденья. Экипаж тронулся с места. Снаружи раздался голос Сюзетты. Дэниел посмотрел на занавешенное окно, но устоял перед искушением и не стал смотреть, вернулась ли она в дом, а перевел взгляд на обернутый простыней сверток. Джордж. Дэниелу предстояло заняться трупом, а он по-прежнему не имел понятия, как поступить.

Вздохнув, он покачал головой. Даже в смерти Джордж доставляет неприятности. Если бы не Джордж, Дэниел ни за что не оказался бы в комнате Сюзетты, Она не застала бы его там. Он не стал бы с нею заигрывать и не потерял бы по рассеянности галстук. Она не бросилась бы вдогонку и не завела бы его так, что он едва не лишил ее девственности прямо в этой чертовой карете!

Все из-за Джорджа! Если бы не этот труп в карете, он, Дэниел сейчас бы уже овладел девчонкой и они оба были бы на вершине блаженства. Но не вышло. Дэниел чувствовал сильное искушение как следует пнуть своего окоченелого соседа… хотя на самом деле он должен быть ему благодарен. Ведь тот невольно остановил Дэниела, не дав совершить непоправимое.

Мотнув головой, чтобы прогнать противоречивые мысли, Дэниел откинулся на спинку сиденья, прикрыл глаза и постарался обдумать сложившееся положение.

Как джентльмен он не может получить Сюзетту, не женившись. К тому же он не хочет, чтобы она вышла замуж за кого-нибудь другого, например, за Гаррисона. Однако Дэниел был вовсе не уверен, что сам хочет жениться на ней. В конце концов, они познакомились только сегодня вечером. О Боже!

Что ему нужно, так это время. Время, чтобы узнать ее лучше, чтобы понять, есть ли между ними что-то еще, кроме вожделения. Они так мало знают друг о друге. Конечно, она ему нравится, но жизнь длинная. Не пришлось бы потом долгие годы сожалеть о поспешном решении. Однако Дэниел понимал, что времени у него не будет. Сюзетта хочет выйти замуж лишь потому, что ей нужно получить приданое. Если он сам или Ричард выплатят долги ее отца и Сюзетте больше не будет нужен брак, она тут же умчится к себе в деревню и думать забудет о женихах. Все это опять же благодаря мертвецу на соседнем сиденье и тому, как чудовищно он обращался с Кристианой.

Дэниел открыл глаза и мрачно посмотрел на Джорджа, потом вздохнул и покачал головой. Ему еще предстоит спрятать труп. Потом они с Ричардом должны выяснить, кто убил Джорджа и почему. Все это, не считая необходимости разобраться с собственными внезапными и очень пылкими чувствами к Сюзетте Мэдисон. Дэниел чувствовал, что за несколько часов его жизнь превратилась черт знает во что.

 

Глава 5

— Это и есть твое срочное дело? Ради этого ты заставил лакея вытащить меня из постели? — возмущенно воскликнул Дэниел.

Лакей только что разбудил его, объяснив, что внизу ждет граф Рэднор, который заявляет, что у него неотложное дело. Если учесть события минувшего дня, то за неотложным делом могло скрываться все, что угодно. Поэтому Дэниел мгновенно оделся и поспешил вниз. Оказывается, Ричард явился в такую рань, чтобы узнать, что произошло с телом Джорджа. Особое раздражение у Дэниела вызывал тот факт, что судьба тела ничуть не волновала Ричарда накануне ночью, когда он — голый — обнимался с Кристианой в проеме окна хозяйской спальни. К тому же Дэниел с трудом заснул. Спрятав труп, он долго лежал без сна, размышляя о том, как следует поступить с Сюзеттой. Заснул он лишь пару часов назад и сейчас, проснувшись в такую рань, чувствовал себя разбитым и измотанным.

— Но ты ведь знаешь, как меня беспокоит местонахождение «некоего субъекта», — довольно сдержанно произнес Ричард, а затем с упреком добавил: — Мне не пришлось бы будить тебя, если бы вчера ты не уехал без меня.

Дэниел сердито упал в кресло. «Некий субъект» — это, разумеется Джордж. Они называли его так на случай, если подслушает кто-нибудь из прислуги.

— А что еще мне оставалось делать? — раздраженно проворчал Дэниел. — Сидеть в карете и ждать, пока ты переспишь с женой некоего субъекта?

Ричард смутился.

— Да будет тебе известно, она — моя жена.

Дэниел фыркнул и с насмешкой продолжил:

— О! Как мы изменились! Вот чудеса. Вчера вечером ты не хотел признавать этот брак.

— Ну, э-э-э… теперь у меня, пожалуй, нет выбора. Я ведь ее… — Он замолчал и нахмурился. — Черт возьми! Откуда ты знаешь, что я с ней переспал?

Дэниел с иронией приподнял бровь:

— Разве это тайна? А если да, то тебе не следовало миловаться с ней у окна, где вас мог увидеть любой проходимец.

Некоторое время Ричард стоял, не в силах вымолвить ни слова. Наконец Дэниелу это надоело, и он протянул:

— Ну и?..

Ричард заморгал, словно очнувшись от столбняка, и неуверенно спросил:

— Что «ну и»?

— Так ты собираешься признать этот брак? — с раздражением спросил Дэниел.

Ричард вздохнул, потоптался на месте, нашел стул, уселся и лишь тогда признался:

— До вчерашнего вечера она была девственницей.

Дэниел тихонько присвистнул.

— Да, «некий субъект» оплошал.

Ричард что-то неразборчиво пробормотал. Он выглядел довольно несчастным, но в этот момент Дэниел не очень ему сочувствовал. Во-первых, ему пришлось в одиночку избавляться от тела Джорджа. Во-вторых, сам он покинул дом Рэдноров абсолютно неудовлетворенным. Ричард же, напротив, провел время очень недурно, забавляясь с не совсем законной женой своего покойного брата или же с собственной не совсем женой смотря как на это посмотреть, т. е. с женщиной, которая, по мнению Дэниела, терпеть не могла своего «мужа», которая вчера была в стельку пьяна и которая, по словам Ричарда, до вчерашнего дня оставалась девственницей. Дэниелу не хотел ось думать, что Ричард воспользовался ситуацией — друг был на это не способен. Однако сейчас такое развитие событий явно беспокоило Ричарда.

— Ты хочешь сказать, — продолжил наконец Дэниел, — что после года неудачной супружеской жизни с «неким субъектом», за которого она тебя приняла, она вдруг все простила и упала в твои объятия?

На лице Ричарда появилось виноватое выражение. Он вздохнул и, чувствуя отвращение к себе, признался:

— Я воспользовался тем, что леди слегка выпила.

Дэниел не знал, как вести себя. Ричард не из тех, кто станет действовать подобным образом. Наверняка там были еще какие-то обстоятельства. По его собственным наблюдениям, Кристиана вовсе не сопротивлялась Ричарду. Скорее наоборот — она обвивала его, как плющ. А если она хоть отчасти напоминает Сюзетту… Дэниел закусил губу — у этих девиц Мэдисон очень бурный темперамент. Сам он тоже забыл о своих благородных намерениях и едва не овладел Сюзеттой… Теперь он смотрел на свое поведение без всяких иллюзий. Если бы в первый раз им не помешала Лиза, а во второй Сюзетта не удивилась бы холодности его руки и не заставила бы Дэниела вспомнить о присутствии Джорджа, Дэниел лишил бы ее девственности. В тот момент он плевать хотел на любые последствия.

Кашлянув, он наконец произнес:

— Ну, что же, во всяком случае, ты собираешься признать этот брак.

— Который тем не менее не является законным, — указал Ричард и вдруг испуганно добавил: — А что, если она вчера забеременела? С точки зрения закона ребенок будет внебрачным.

Дэниел нахмурился, но попытался успокоить друга:

— Ну, от одного раза — вряд ли.

— Конечно, но у нас был не один раз, — пробормотал Ричард.

— Ну, даже от двух раз трудно забеременеть, — начал Дэниел, но, заметив смущение Ричарда, спросил: — Три?

Ричард молчал.

— Четыре?! — с недоверием спросил Дэниел.

Ответа не было.

— О Боже! — Дэниел откинулся в кресле. Вот если бы он сам минувшей ночью овладел Сюзеттой пять раз, все время в разных местах и в разных положениях… Мотнув головой, чтобы стряхнуть наваждение, он пробормотал: — Да, дела… Должно быть, она… э-э-э… очень соблазнительна. Остается надеяться, что все обойдется. — И, заметив, как поникли плечи Ричарда, добавил: — Ноты ведь можешь жениться на ней, чтобы все было законно.

— Считается, что мыс ней уже женаты. Черт возьми, как я объясню необходимость еще одного венчания? — горестно произнес Ричард.

Дэниел понял, что не знает ответа. Он устал, он не завтракал, даже чашки чая не выпил. Ну что он может посоветовать в таком состоянии? Решив послать слугу за чаем, он перевел взгляд на дверь, заметил, что не прикрыл ее, поднялся и выглянул в коридор. К несчастью, там никого не нашлось. Вздохнув, Дэниел вернулся к креслу, увидел расстроенное лицо Ричарда и, нахмурившись, невольно подумал, что дверь следовало закрыть значительно раньше.

От движения в голове у Дэниела прояснилось, и он предложил:

— Не надо говорить о необходимости. Ты ведь можешь объяснить Кристиане, что хочешь обвенчаться снова в знак того, что в вашей супружеской жизни все начинается заново, что минувший тяжелый год надо забыть. Она сочтет тебя чертовски романтичным парнем, а ты будешь уверен в законности любых наследников.

Дэниелу показалось, что идея недурна. Надо же, в таком состоянии он породил такую заманчивую мысль! Однако удивление Ричарда вызвало у него легкое раздражение.

— Неплохая идея, — заметил друг.

— Мне и раньше случалось высказывать здравые мысли, — с раздражением отвечал ему Дэниел. Ричард что-то пробурчал, а Дэниел жизнерадостно продолжил: — Кстати, вы сможете сопровождать нас с Сюзеттой в Гретна-Грин.

— Да, можно поехать… — начал Ричард, но вдруг замолк и с удивлением посмотрел на друга: — Ты и Сюзетта?

Дэниел, не желая встречаться с Ричардом взглядом, несколько мгновений рассматривал собственные ногти.

В этом заключался его грандиозный план, который он разработал, лежа минувшей ночью без сна. Он желает получить Сюзетту, но все же он не настолько глуп, чтобы соблазнить ее, а потом всю жизнь сожалеть об этом. Они должны узнать друг друга лучше. Если сегодня он объявит Сюзетте, что не собирается на ней жениться, она не даст ему другого шанса. Она просто вернется к поискам жениха и, возможно, сбежит в Гретна-Грин с Гаррисоном или каким-нибудь другим кавалером из тех, с кем познакомилась вчера вечером.

Дэниел решил, что у него один выход: согласиться на брак, а потом немного отложить его. Так он сумеет провести в ее обществе больше времени. У Сюзетты есть две недели. Дэниел рассчитывал, что сумеет на пару дней отложить поездку, а потом они неспешно отправятся к шотландской границе. Таким образом, они получат еще несколько дней для взаимного узнавания. И лишь тогда он примет решение — в Гретна-Грин придется выбирать либо один путь, либо другой. Если Дэниел поймет, что они сумеют поладить, то скажет «да», если же — нет, то он оставит ее, заплатив все долги, чтобы избавить от необходимости выходить замуж за первого попавшегося.

Единственный недостаток плана, по мнению Дэниела, заключался в том, что ему надо будет следить за собой и не распускать руки. С этого момента он станет проводить с ней как можно больше времени, но только в обществе других людей, чтобы сберечь свою честь и ее девственность. Дело не в том, что он просто желает получить Сюзетту. Она действительно нравится ему, и он никоим образом не должен навредить ей или ее репутации. Дэниел вовсе не из тех, кто губит невинных девушек. Вчерашняя ночь — исключение. Ее близость заставила его забыть свои добрые намерения. Последующие две недели надо быть начеку.

Ричард заерзал на стуле, Дэниел очнулся и понял, что друг все еще ждет какого-нибудь ответа.

— Э-э-э… да, — произнес он.

— То есть ты женишься на Сюзетте? — настороженно переспросил Ричард. Похоже, он не верил собственным ушам.

— Я еще не решил, — признался Дэниел и, не желая встречаться с ним взглядом, стал снимать воображаемую пушинку со своих панталон. — Но я склоняюсь к этому.

Теперь Ричард смотрел на него с явным подозрением. Дэниел отлично понимал ход его мыслей. Собственные вчерашние похождения заставляли Ричарда думать лишь в одном направлении. Сам он вчера переспал с Кристианой и опасался, что Дэниел сделал то же самое с Сюзеттой. Подозрения друга рассердили Дэниела.

— Я с ней не спал, — раздраженно буркнул он. И, желая быть правдивым, добавил: — Но дело шло к тому. Мне помешало лишь присутствие «некоего субъекта».

Это признание удивило и даже смутило Ричарда.

— «Некий субъект» был в карете, — заметил он.

— Вот именно. Мы с Сюзеттой тоже там оказались, — безрадостно сообщил Дэниел, вспоминая мгновение, когда он понял, что Сюзетта держит за руку мертвого Джорджа.

— Ты с Сюзеттой был в карете, а в это время там же находился «некий субъект»? — с ужасом воскликнул Ричард. — А она знала, что «некий субъект» тоже там?

— Давай придумаем ему другое имя, — сердито предложил Дэниел. — Это меня уже раздражает.

— Черт возьми, сначала ответь! — настойчиво потребовал Ричард.

— Ну конечно, не знала, — произнес наконец Дэниел. — Черт подери, да я и сам не знал. Я просто пытался отвлечь ее внимание от его присутствия, но эта попытка завела нас довольно далеко. — Дэниел вздохнул и добавил: — Ирония в том, что именно его присутствие мне и помешало.

Ричард нервно провел ладонью по волосам.

— Если ты с ней не переспал, то почему думаешь о браке? Все это так неожиданно. Ты ведь почти не знаешь эту девочку.

Дэниел почувствовал в его словах тень осуждения и тут же ощерился:

— Я знаю ее столько же времени, сколько ты знаешь Кристиану, а ты готов на ней жениться.

— Кристиана — необычная женщина, и наше положение тоже необычно.

— Ну что же, Сюзетта тоже необычная женщина, и положение у нас тоже необычное, — с насмешкой в голосе возразил Дэниел, но, осознав смысл собственных слов, тут же нахмурился. Да, с этим не поспоришь — Сюзетта действительно необычная женщина. Ее привычка прямо выражать то, что она думала и чувствовала, казалась ему необычной. В обществе так не поступают. Сам Дэниел все детство и юность провел в атмосфере лжи. Приходилось всеми силами скрывать бедность. И теперь подобная откровенность была для него как глоток свежего воздуха. Сюзетта казалась ему милой, забавной, очень одухотворенной и… Дэниел в замешательстве вздохнул, но все же начал рассказывать: — Она сама предложила мне это на балу, потом, обнаружив меня в своей комнате, решила, что я пришел сказать ей «да». Я растерялся, не смог найти правдоподобного объяснения, а потому позволил ей думать, что все так и есть. Я до сих пор ничего не придумал. Нельзя же было сказать ей правду! Однако теперь я рассматриваю ее предложение всерьез.

— Но почему, черт возьми, она сделала тебе предложение? — вскричал Ричард, — Ей ведь нужен муж, нуждающийся в деньгах. К тому же это т муж должен согласиться на ее условия.

Дэниел скривился:

— Ну, да… Видишь ли, я некоторым образом ввел ее в заблуждение относительно своего финансового положения.

Ричард приподнял брови:

— Почему?

— Она стала выяснять, какой у меня доход. Я решил, что имею дело с очередной дебютанткой, которая ищет богатого мужа, и соврал. Можешь представить себе мое изумление, когда это не отпугнуло ее, а наоборот. Услышав, что у меня нет средств, она тут же сделала мне предложение. — Дэниел мотнул головой. Похоже, он угодил в собственную ловушку. Но у него есть оправдание — он так часто становился объектом охоты со стороны расчетливых маменек и их меркантильных дочек! Напротив, мысль о том, что Сюзетта вовсе не интересуется так тяжело доставшимися ему богатствами, породила в Дэниеле особый интерес.

— И ты вместо того, чтобы объяснить ей, что у тебя есть деньги…

— Пока я не собираюсь ничего ей объяснять, и тебе тоже не стоит, — угрюмо произнес Дэниел. — И прошу тебя, не говори, что можешь оплатить карточные долги ее отца. Я сам этим займусь независимо от того, женюсь на ней или нет.

Ричард удивленно приподнял бровь:

— Почему это я не могу заплатить?

Лицо Дэниела помрачнело.

— Сюзетта знает, что пришлось пережить Кристиане за минувший год. А потому мысль о замужестве ее совсем не привлекает. Узнай она, что у нее нет необходимости срочно вступить в брак, она скорее всего заживо похоронит себя в деревне. У меня не будет возможности узнать ее лучше, если я буду жить в Вудроу, а она — в Мэдисон-Мэнор.

— Все ясно, — пробормотал Ричард, а потом добавил: — Я… э-э-э… воздержусь от оплаты долгов тестя. На время.

Дэниел облегченно вздохнул:

— Благодарю.

Ричард только отмахнулся и заговорил на другую тему:

— Хорошая новость состоит в том, что раз я собираюсь сохранить брак с Кристианой, мы можем избавиться от «некоего субъекта». По дороге к тебе я как раз обдумывал разные возможности.

Дэниел покачал головой:

— Не знаю, стоит ли это делать.

Ричард не смог сдержать удивления.

— Мне кажется, — продолжал Дэниел, — что пока не следует окончательно избавляться от него. По крайней мере до тех пор, пока мы не разберемся в этом деле и не выясним, кто его убил.

— Почему это? — непонимающе спросил Ричард. — Не может же он выступать свидетелем в деле о собственном убийстве.

— Не может. Но без тела мы не сможем доказать убийства, — заметил Дэниел. — Тот, кто отравил его, вскоре решит, что у него ничего не вышло. А может, уже решил. И предпримет новую попытку.

Лицо Ричарда вытянулось:

— Тогда мне придется быть осторожным и следить за тем, что я ем и что пью. Однако я не вижу необходимости держать «некоего субъекта» поблизости до тех пор, пока мы не поймаем убийцу. Когда неизвестный злодей попытается расправиться со мной, мы обвиним его в покушении на убийство.

Дэниел не ответил. Ричарду повезло, что он смог выбраться из ловушки, подготовленной для него Джорджем. Однако теперь они имеют дело с неизвестным, который, по-видимому, собирается уничтожить Ричарда, точнее, Джорджа, а друзья понятия не имеют, кто этот человек и почему он хочет его смерти. Дэниелу казалось, что следует сохранить тело Джорджа. К тому же оно может понадобиться для установления личности самого Ричарда. Сейчас друзья не имеют представления, что именно происходит и что может случиться дальше. Вместо всех этих аргументов Дэниел просто повторил:

— Мне кажется, что умнее будет сохранить «некоего субъекта», пока мы не выясним, что к чему.

— Ну хорошо, — сдался Ричард. — Ты его надежно спрятал?

Дэниел скривился:

— Ну… э-э-э… вообще-то нет. На ночь я спрятал его в садовом павильоне за домом.

— В павильоне? — непонимающе переспросил Ричард.

Дэниел пожал плечами.

— Ничего другого я не придумал. Нужно было холодное место. И уединенное. В тот момент мне больше ничего не пришло в голову. — Кроме того, он был зол, возбужден, устал как собака… Да и вообще, где люди прячут трупы? Ночью он не знал ответа на этот вопрос, а сейчас сказал: — Но его надо оттуда убрать и…

— Разумеется, — подавленно перебил Ричард. — Его определенно придется перепрятать.

— Я кое-что придумал на этот счет.

— Ты уж скажи, будь любезен, — поджав губы, произнес Ричард.

Дэниел не обратил внимания на сарказм в его голосе.

— Думаю, лучше всего вернуть его в хозяйскую спальню.

Ричард вытаращил глаза:

— Что? Ты…

— Сначала дослушай, а потом шуми, — не дал закончить другу Дэниел. Прежде Ричард не казался ему таким нервным, правда, прежде они и не попадали в подобное положение. — Сестры уже видели, что «Дикки» исчез, теперь они верят, что ты — это ты. И это правда. Кроме того, они знают, что из-за льда, которым они обложили Дикки, кровать пребывает в чудовищном беспорядке. Сунем его обратно в постель. Ты откроешь окна, чтобы в комнате было холодно. Запрем двери и спрячем ключи. Ты скажешь, что заказал новую кровать взамен испорченной и что никто не должен входить в спальню до тех пор, пока ее не приведут в порядок.

Дэниелу нравилась эта идея, ведь они будут прятать тело практически у всех на виду. Усмехнувшись, он закончил:

— Так его никто не найдет, и в то же время он будет у нас под рукой, если вдруг понадобятся доказательства.

— Да, — задумчиво протянул Ричард. — Думаю, это может сработать.

— Сработает, сработает, — заверил его Дэниел и добавил: — Думаю, трудность будет в другом. Как при свете дня перевезти его отсюда в твой дом?

На лице Ричарда вновь появилось встревоженное выражение, а Дэниел продолжал:

— И перевезти надо быстро. Днем кто-нибудь из слуг может заглянуть в павильон и наткнуться на него.

— Черт возьми! — со страхом пробормотал Ричард и опустил голову. Он долго сидел неподвижно, а Дэниел ждал, надеясь, что друг найдет выход. Сам он был неспособен ничего придумать. От недосыпа резало в глазах, он с трудом удерживал зевоту и мечтал лишь о том, чтобы снова оказаться в постели, однако понимал, что не сможет отдохнуть, пока не будет решен вопрос с телом Джорджа. Ночью Дэниелу казалось, что он нашел отличное место, но сейчас понимал, сколько опасностей таит в себе такое укрытие. Вчера он слишком устал, чтобы смотреть на вещи трезво.

— Послушай, нет ли у тебя какого-нибудь старого ковра или большой тряпки, которую не жалко выбросить? — вдруг спросил Ричард. Дэниел перевел на него заинтересованный взгляд. Страх на лице Ричарда сменился улыбкой. Должно быть, у него возникла какая-то идея.

* * *

— Как, ты еще в постели? — Сюзетта в этот момент смотрела на окно, то самое, через которое вчера к ней попал Дэниел. В комнату вошла Лиза и направилась к сестре. — Ты же всегда встаешь с петухами. Ты, случайно, не заболела? — с тревогой закончила Лиза.

Сюзетта, состроив капризную мину, пожала плечами и снова принялась рассматривать окно. Разумеется, она не была больна, разве что от тревоги. Она уже давно лежала без сна, а перед глазами проходили события минувшей ночи. Чем больше она думала о происшедшем, тем больше тревоги испытывала. Застав Дэниела в своей комнате, она тотчас решила, что все будет в порядке. Конечно же, он явился, чтобы принять ее предложение. Они поженятся, она выплатит карточные долги отца, и все будет прекрасно.

Два полных страсти свидания — сначала здесь, у нее в комнате, а затем в карете — только укрепили ее уверенность. Однако их расставание поставило ее в тупик. В конце встречи Дэниел держался холодно — просто опустил ее на пол, поправил платье и заявил, что решение надо отложить до утра. После чего сбежал с такой скоростью, как будто за ним гнались все псы ада. Сюзетта не могла не тревожиться: вдруг она сделала что-то не так и он передумал?

Наверное, нельзя было с таким жаром отвечать на его поцелуи, с тревогой размышляла она. Может быть, он решил, что она слишком легко раздает милости? А возможно, он из тех мужчин, которые верят, что женщина не должна получать удовольствие от плотских радостей, и теперь ему неприятно вспоминать о том, с каким восторгом она принимала его ласки и поцелуи? Она ведь действительно испытывала восторг… Никогда раньше Сюзетта не испытывала такого страстного, первобытного желания. Она вообще ничего подобного не испытывала. Дэниел был первым мужчиной, который ее поцеловал.

Сюзетта со страхом думала о том, что станет делать, если сегодня он заявит, что решил не принимать ее предложение. Наверное, придется искать другого мужчину, но Сюзетта боялась, что это невозможно. Она и представить себе не могла, что способна испытать подобное наслаждение в обществе любого другого претендента на ее руку. Ей становилось дурно от одной мысли, что кто-то из них может притронуться к ней и ласкать так, как это делал Дэниел. Какое будущее ждет ее, если она выйдет замуж за человека, неспособного разбудить в ней страсть? Особенно теперь, когда она вкусила ее сладость.

— Сьюзи? — с удивлением произнесла Лиза и присела на край кровати.

Сюзетта опомнилась и заставила себя улыбнуться сестре.

— Я здорова. Что-то заленилась сегодня.

— О! — с облегчением протянула Лиза. — Я пришла сказать, что приехал Роберт.

— Вот как, — равнодушно буркнула Сюзетта. Ее не особенно занимал визит лорда Лэнгли, старого друга семьи, который немало времени проводил в Мэдисон-Мэнор. Пожалуй, он жил там чаще, чем у себя дома. Сестры привыкли считать его почти старшим братом. Довольно противным старшим братом — он вечно поддразнивал их, смеялся над ними, совсем как настоящий старший брат.

Вскоре после замужества Кристианы молодая чета стала жить в доме Фэргрейвов, который Дикки предпочитал семейному гнезду Мэдисонов. Роберт, привлеченный городскими соблазнами, тоже переехал в Лондон, а Сюзетта и Лиза остались в деревне без всякого общества. Однако Роберт, видимо, не упускал Кристиану из виду, потому что именно его письмо заставило отца отправиться в Лондон. К сожалению, эта поездка завершилась крупным карточным проигрышем, последствия которого они сейчас и пытались сгладить.

— Я решила, что ты захочешь расспросить его о лорде Вудроу, — не отступала Лиза. — Роберт мог бы рассказать нам, является ли Вудроу человеком чести и что он вообще о нем думает.

Эта мысль привлекла внимание Сюзетты.

— Хорошая идея, — заявила она и опустила ноги на пол. Возможно, ей удастся выяснить не совершила ли она ночью ужасных ошибок, а если да, то как их можно исправить. Кроме того, ей бы хотелось узнать о Дэниеле все, что возможно. В конце концов, он ведь будет ее мужем. Во всяком случае, Сюзетта очень на это надеялась.

— Я пришлю к тебе Джорджину, — сказала Лиза, встала и направилась к двери.

— Спасибо, — отозвалась Сюзетта, но не стала ждать служанку, а соскользнула с кровати, выбрала платье и принялась расчесывать волосы.

Дверь в гостиную была закрыта. Сюзетта уже хотела войти, но заметила Лизу в комнате для завтрака и направилась к сестре.

— Как ты быстро, — заметила Лиза и поднялась на ноги, но потом добавила: — Может быть, ты хочешь позавтракать до встречи с Кристианой и Робертом?

Сюзетта быстрым взглядом окинула блюда на буфете и покачала головой:

— Нет, я перекушу после разговора с Робертом.

Лиза явно обрадовалась, что задержки не будет. Старшие сестры всегда относились к Роберту только как к брату, однако у Лизы в последние два года появилось к нему более нежное чувство. Она смотрела на него снизу вверх и по возможности не отходила ни на шаг. Сюзетта полагала, что Роберт понятия не имеет о чувствах сестры, в подобных делах мужчины бывают на удивление толстокожи.

— Ну, так пошли в гостиную? — спросила Лиза и заспешила к дверям.

Сюзетта кивнула и вернулась в холл. Сейчас ее занимал вопрос — почему закрыты двери гостиной? Замужней женщине не следует оставаться наедине с посторонним мужчиной. Хотя Сюзетта знала, что ничего неприличного там происходить не может. Вот если бы там была Лиза, Сюзетта насторожилась бы: вдруг младшая сестра проявит неуместную настойчивость? Однако о Кристиане тревожиться не приходилось. И Сюзетта совсем не удивилась, когда Лиза вдруг кинулась к дверям, распахнула их и взволнованно вскрикнула:

— Вот вы где! — а потом рассерженно добавила: — Хавершем сказал, что приехал Лэнгли. Почему закрыли дверь?

Сюзетта закусила губу, чтобы не рассмеяться, и следом за сестрой прошла в гостиную. На лицах Кристианы и Роберта появилось виноватое выражение. Они явно обсуждали что-то серьезное. Неожиданные нападки Лизы их смутили, но Кристиана быстро пришла в себя и успокаивающим тоном проговорила:

— Боюсь, я прикрыла ее машинально. — Она натянуто улыбнулась и добавила: — Проходите же и садитесь.

Я как раз расспрашивала Лэнгли о сегодняшних балах, узнавала, куда мы сможем поехать.

— А я считала, что сегодня мы едем к Хэммондам, — заметила Сюзетта и вместе с Лизой опустилась на тахту возле Роберта. Она заметила, как переглянулись Роберт и Кристиана, и невольно задумалась, о чем они говорили наедине.

— Так и есть, — быстро проговорил Роберт. — Кристиана имела в виду те балы, что будут потом.

Кристиана кивнула в знак согласия, а Роберт стал перечислять рауты и балы в последующие дни. Сюзетта терпеливо слушала, не особенно вникая в слова Роберта, но, все же отмечала для себя некоторые события — вдруг ей придется ехать туда, чтобы найти замену Дэниелу. Наконец она не выдержала и перебила Роберта:

— Вы знаете лорда Вудроу?

Казалось, вопрос удивил Роберта. Должно быть, Кристиана не сообщила ему о планах Сюзетты. Наконец он произнес:

— Я… Ну, да. Знаю, конечно. Мы вместе учились. Он — друг Ричарда Фэргрейва.

Сюзетта покачала головой:

— Нет, нет. Дикки ему вовсе не нравится.

— Вот как? — удивился Роберт и многозначительно взглянул на Кристиану. — В школе они были неразлей вода.

Сюзетта не поняла смысла этого таинственного переглядывания, но больше всего ей хотелось узнать о Дэниеле, а потому она продолжала:

— Что вы можете рассказать о нем?

— Он из старинной знатной семьи. Единственный сын. Его отец был вторым сыном, но дядя Вудроу умер с год назад, не оставив потомства, и Дэниел унаследовал поместье Вудроу и графский титул.

— О, Сьюзи! Так он граф! — взволнованно вскрикнула Лиза.

Сюзетта нахмурилась. Почему Дэниел не сказал ей об этом? Чем это может обернуться для нее? Роберт пожал плечами:

— Что еще вы хотите узнать?

— Что вы о нем думаете? — тут же задала вопрос Сюзетта. Сестры всегда полагались на мнение Лэнгли о людях, хотя с Дикки он явно ошибся. Правда, в то время у Роберта болел отец, он умер вскоре после свадьбы Дикки и Кристианы. Пока Дикки ухаживал за Кристианой, Роберт редко навещал Мэдисон-Мэнор, а во время коротких визитов был рассеян, потому что тревожился об отце. Сюзетта полагала, что именно смерть отца заставила Роберта уехать в Лондон. В родном доме его преследовали грустные воспоминания.

— Что я о нем думаю? — задумчиво протянул Роберт, поднял глаза к потолку и слегка пожал плечами. — Он мне всегда нравился. Умный, с чувством юмора. Всегда защищал слабых, не позволял обижать их. Сейчас мы вращаемся в разных кругах, но я не слышал о нем ни единого дурного слова. Похоже, он отличный парень. — Роберт замолчал и вопросительно приподнял брови: — А почему вы спрашиваете?

— Потому что Сюзетта собирается за него замуж, — с усмешкой объявила Лиза.

Роберт выпрямился, на его лице отразилось изумление. Сюзетта сердито посмотрела на Лизу и поправила сестру:

— Мы можем пожениться. Он даст мне ответ сегодня.

— Он даст ответ? — с недоверием переспросил Роберт. — Это вы сделали ему предложение?

Да, видимо, Кристиана ничего не говорила ему о сложившемся положении. Тут нечему удивляться, решила Сюзетта, Они, как и в первый раз, старались скрыть от общества случай с отцом. Конечно, Роберт был почти членом семьи, он наверняка предложил бы свою помощь, но сестры этого не хотели. Их отношения изменились бы, они попали бы в зависимость от него, а никто этого не желал. Сюзетта и сейчас не хотела посвящать Роберта во все обстоятельства, а потому просто сказала:

— Разве леди не может сделать предложение джентльмену, если он ей нравится?

Вопрос явно смутил Роберта, а Сюзетта, не давая ему времени опомниться, продолжала расспросы:

— Его родители живы?

Роберт помолчал, но все же ответил:

— Мать жива, отец умер несколько лет назад. Поэтому титул и поместье перешли к Дэниелу, а не к его отцу.

— Он много пьет? — спросила Сюзетта.

Роберт посмотрел на нее с удивлением:

— Не помню, чтобы в юности он сильно напивался. Да и после ничего такого не слышал.

— А как насчет карт? — продолжала Сюзетта, отметив, как напряглись и слегка подались вперед сестры. Вопрос был важным, особенно если учесть, в какие неприятности вовлекло их пагубное пристрастие отца.

Роберт уверенно покачал головой:

— Когда мы учились, он всегда избегал подобного времяпрепровождения. Говорил, что тот, кто выбрасывает деньги на игру, просто идиот.

— А любовницы? — не унималась Сюзетта. Многие мужчины содержали любовниц либо до, либо после свадьбы, но она не желала делить мужа ни с одной другой женщиной.

— Ну, любовницы у него были, — честно признался Роберт. — А сейчас — не знаю. Если у него кто-нибудь и есть, он это хорошо скрывает.

Сюзетта собралась продолжить расспросы, но услышала, как кто-то откашлялся. В дверях гостиной возник Хавершем, дворецкий Фэргрейвов.

— Да, Хавершем? — тотчас спросила Кристиана.

— Лорд Фэргрейв велел сообщить, что он вернулся. Он сейчас присоединится к вам вместе с лордом Вудроу, миледи.

— Дэниел здесь? — воскликнула Сюзетта и попыталась разглядеть а коридоре человека, который ночью не дал ей уснуть.

— Да, миледи. Он помогает хозяину что-то нести в спальню.

— О… — разочарованно протянула Сюзетта. В голове у нее теснились вопросы и тревоги. Возможно, сейчас он объявит ей о своем решении! Он ведь обещал. Что они с Дикки несут наверх? Может, он воспользуется случаем и попросит у Дикки ее руки? Сюзетта полагала, что просить разрешение на брак он должен у отца, но, зная о положении в их семье, Дэниел мог решить, что уместнее говорить с Дикки.

— Спасибо, Хавершем.

Голос Кристианы заставил Сюзетту очнуться.

— Видите! — воскликнула Лиза, когда дворецкий ушел. — Дикки собирается к нам присоединиться. Чудесно, правда?

Сюзетта скроила недовольную мину. Энтузиазм Лизы ей вовсе не нравился. Младшая сестра почти с мольбой смотрела на Кристиану. Сюзетта отлично понимала смысл этого взгляда — Лиза просила сестру дать Дикки еще один шанс. Она верила клятвам Дикки, что он сожалеет о былом и хочет наладить отношения с Кристианой. Однако Сюзетта была не склонна идти на уступки. Ночью Дэниел много говорил о том, что встреча со смертью делает человека другим, но она не верила, что кто-то может измениться так быстро и так основательно. С другой стороны, выбора у них не было. Крисси — жена Дикки, она никуда от него не денется, а жизнь будет легче, если Дикки раскается и станет другим.

— Крисси? — позвала сестру Лиза, когда та поднялась на ноги.

— Надо было сказать Хавершему, чтобы подал чай сюда. Пойду распоряжусь. — И Кристиана поспешно вышла из гостиной.

Сюзетта молча ждала появления Дэниела. Что он ей скажет? Развеет ли тревоги? Почему минувшей ночью он вдруг заявил, что надо отложить решение до утра? Господи, он ведь явился в дом, залез в окно ее комнаты, чтобы сказать ей «да». Во всяком случае, она так решила. А если он пришел ответить «нет», но ее поведение остановило его? На самом деле Сюзетта не дала ему возможности объяснить свое появление, а сразу решила, что он согласен, и бросилась в его объятия, как самая распущенная женщина!

Да, так и было, припомнила Сюзетта. Она почти напала на него первой поцеловала его, а потом… они оба распалились. После столь страстных объятий Дэниел не мог объявить ей, что пришел отказаться от ее предложения. Вот почему, поняла вдруг Сюзетта, он так обошелся с нею в конце свидания.

— Мне нужно сменить туфли, — заявила она и вылетела из комнаты раньше, чем кто-либо успел задержать ее. Другой причины она просто не сумела придумать, у нее не осталось сил ждать решения Дэниела. Неизвестность сводила ее с ума. Она найдет Дэниела и прямо спросит, собирается он на ней жениться или нет. Не будет ни сомнений, ни задержек. Она должна узнать все сейчас.

Хавершем сказал, что Дэниел помогает Ричарду что-то занести наверх. Туда, поднявшись по лестнице, Сюзетта и направилась. Она была как раз возле своей спальни, когда в конце коридора открылась дверь и в холл вышел Дэниел. Сюзетта застыла на месте. Сердце отчаянно колотилось. На сей раз она будет вести себя достойно и не кинется ему на шею. Пусть подойдет сам и объявит свое решение, каким бы оно ни было.

 

Глава 6

Дэниел прикрыл за собой дверь хозяйской спальни, но задержался, ибо происходящее там его тревожило. Они с Ричардом едва успели положить в кровать обернутое ковром тело Джорджа и прикрыть его простынями и одеялами, как в поисках мужа туда явилась Кристиана. Похоже, она не заметила, что в развороченной постели кто-то лежит, — растаявший лед наделал много беспорядка, но если Ричарду не удастся быстро удалить ее из спальни, она может увидеть Джорджа, и тогда случится беда. Придется все объяснять, а Дэниел понятия не имел, как она поведет себя, когда узнает, что Дикки мертв, да и вообще что он никакой не Дикки. Не говоря уже о том, что настоящим графом Рэднором был Ричард, а с ним Кристиана до вчерашнего дня даже не была знакома и встретила его всего за несколько часов до того, как оказалась с ним в постели. Скорее всего такие новости поразят добрую леди в самое сердце.

Однако Ричард попросил Дэниела уйти и сказал, что сам все уладит. Дэниелу оставалось только надеяться на лучшее и ждать развития событий внизу. В этот момент он ничего не мог сделать. Тряхнув головой, он двинулся к лестнице, но вдруг у дверей спальни увидел Сюзетту.

В белом муслиновом платье она была чудо как хороша. Темные волосы мягкими волнами струились по плечам. Однако лицо было слегка бледновато, а под глазами залегли тени. Должно быть, минувшей ночью она спала не лучше, чем он. Эта бледность и круги под глазами делали Сюзетту до странности хрупкой и беззащитной. Дэниел не сдержался — поднял руку и погладил ее по щеке.

— Вы чудесно выглядите, — негромко произнес он, не отводя глаз от ее слегка припухших губ. Наверное, Сюзетта кусала их, чтобы справиться с тревогой. Дэниел ощутил сильный соблазн поцеловать ее, но сдержался.

— Благодарю вас, — пробормотала Сюзетта и натянуто улыбнулась, а потом выпалила: — Вы тоже красиво выглядите, ну, то есть хорошо.

Дэниел хмыкнул и спросил:

— Как вы спали?

— Ужасно. Я так волновалась, — как всегда откровенно заявила она и тут же, не раздумывая, спросила: — Вы собираетесь на мне жениться?

Дэниел, которого подобная прямота должна была привести в смущение, почему-то совсем не удивился.

Он и не ждал от Сюзетты другого. Грустно улыбнувшись собственным мыслям, он кивнул, не решившись произнести вслух то, что отчасти было ложью. В тот же миг он ощутил, как облегченно вздохнула Сюзетта. На ее лице расцвела улыбка. Сюзетта обхватила Дэниела за шею и прижалась губами к его губам. Дэниел заставил себя не отвечать на ее поцелуй. Ему этого очень хотелось, но Дэниел сознавал, что так он никогда не узнает свою нареченную. Он твердо решил познакомиться с ней, а потому решительно снял руки Сюзетты со своей шеи.

— Нам надо поговорить, — сказал он, когда Сюзетта отступила на шаг и нерешительно заглянула ему в лицо.

— О! — с облегчением выдохнула она. — Конечно.

Она огляделась, повернула ручку ближайшей Двери и шагнула внутрь.

— Надо договориться, когда уезжать. Нужно собрать вещи и… — Болтовня замерла у нее на губах, когда Сюзетта поняла, что он не идет следом. Обернувшись, она позвала: — Входите же, милорд. У нас столько дед.

Но Дэниел покачал головой:

— Думаю, нам не следует оставаться наедине. Вчера нам трудно было сдерживаться и…

Сюзетта не дала ему закончить. Шагнув наружу, она схватила его за руку и со смехом втянула в комнату.

— Обещаю, что не стану бросаться вам на шею, милорд. Я понимаю, что вчера ночью показалась вам слишком дерзкой. Уверяю вас, обычно я более сдержанна с мужчинами. Вообще-то я никогда прежде не была такой смелой.

— Я вам верю, — заверил ее Дэниел и, поддерживая безопасную дистанцию между ними, на несколько шагов отступил от Сюзетты. Он верил ей потому, что ясно видел отсутствие всякого опыта, правда, она быстро училась. Ему было лестно, что она отвечает ему так страстно и что не только он вынужден бороться с желанием. Вот и сейчас Дэниел очень остро чувствовал, что находится всего в нескольких шагах от кровати, что Сюзетта закрывает дверь и что сейчас они останутся наедине…

— Я рада, что вы не считаете меня фривольной, — говорила Сюзетта, направляясь к комоду в изножье кровати. — Ночью эта мысль не давала мне спать.

— Мне это даже в голову не приходило, — хрипло произнес Дэниел, глядя, как она становится на колени перед комодом, открывает его, наклоняется над ящиком и перебирает вещи. Он глаз не мог отвести от ее грациозной фигуры. О Господи! Дамы теперь носят настолько тонкие ткани, что платья облегают их, как перчатки, и почти ничего не оставляют воображению, думал Дэниел, разглядывая плавную линию ее бедра. Она словно голая перед ним!

— Как вы считаете, что из вещей мне следует взять? — Сюзетта присела на корточки, вынула из ящика платье и встряхнула его.

Теперь, когда соблазнительные очертания фигуры перестали отвлекать его, Дэниел перевел взгляд на наряд в руках девушки и сглотнул — оказалось, что это ночная рубашка, почти прозрачное одеяние с маленькими розочками по линии выреза. Дэниел и сейчас видел сквозь него все предметы в комнате — и комод, и кровать — и понимал, что если Сюзетта его наденет, то он сможет разглядеть каждый дюйм ее кожи. Черт возьми, зачем незамужней девушке такие наряды, с возмущением думал он.

— Это мамина сорочка, — вдруг заявила Сюзетта и улыбнулась Дэниелу. — Мне она всегда нравилась. Когда мама умерла, отец приказал убрать все ее вещи на чердак. Эту рубашку я нашла несколько лет назад и забрала себе. У меня никогда не хватало смелости надеть ее. Сама не знаю, зачем я взяла ее с собой, когда мы собрались в Лондон, но сейчас я рада, что так вышло. Мне кажется, я решусь надеть ее для тебя.

Дэниел еще раз сглотнул. Его воображение разыгралось. Он представил себе Сюзетту в этой рубашке, потом без рубашки, потом на спине под ним…

Сюзетта с легким вздохом отбросила рубашку на спинку кровати и снова склонилась над ящиком. Выглядела она при этом очень аппетитно.

— Думаю, мне надо взять по крайней мере три-четыре платья, правда?

Дэниел пробурчал нечто похожее на согласие. Его глаза не отрывались от склоненной фигуры. Сюзетта сводила его с ума!

— Расскажи мне про Вудроу, — попросила она. Казалось, ее голос прозвучал из самой глубины ящика.

— Я… Ну, там красиво… Фермы, деревья, маленький пруд для купания. Конечно, дом требует ремонта, — отвечал Дэниел, увлеченный созерцанием ее ягодиц.

— Как ты думаешь, мы будем жить там или в городе?

Дэниел мотнул головой, чтобы сосредоточиться. Следовало обдумать ответ. Прошлой ночью Сюзетта хотела получить право на раздельное проживание. Судя по вопросу, теперь девчонка передумала. Дэниел решил, что это неплохо, то есть будет неплохо, если он все же решит на ней жениться. Кашлянув, он произнес:

— Большей частью в Вудроу. Правда, мне придется отлучаться в город по делам.

— О, я так рада это слышать! — Сюзетта улыбнулась, оглянувшись через плечо. — Я выросла в деревне. Там ведь лучше, правда? Здесь дымно, кругом толпы народу и… — Она пожала плечами и отвернулась к комоду. — Мне бы хотелось растить детей в деревне.

Дэниел вытаращил глаза. Сюзетта вновь нагнулась, и ее ягодицы опять появились у него перед глазами. Дети? Ну разумеется. Если они поженятся, то рано или поздно на свет появятся дети. Дэниел вдруг представил себе маленькую Сюзетту с тоненькими косичками, сверкающими глазами и лукавой улыбкой — совсем как у матери. Картина ему понравилась, и Дэниел улыбнулся.

— Мне бы хотелось иметь двух сыновей и дочку, восторженно продолжала Сюзетта, копаясь в ящике комода.

Дэниел тотчас вообразил пару серьезных молодых джентльменов, с грозным видом стоящих по обе стороны лукавой малышки. Сюзетта тем временем говорила:

— Мне кажется, ты был очень красивым мальчиком. Как бы я хотела увидеть тебя маленьким!

Дэниелу показалось, что в ее голосе появилась страстная нота, но он не стал обдумывать эту мысль, а, склонив голову набок, спросил:

— А ты не будешь скучать по городской жизни?

— О чем тут скучать? — выпрямляясь, спросила Сюзетта.

Дэниел пожал плечами:

— Ну, балы, вечера, театры.

Сюзетта легко рассмеялась и отвернулась от комода.

— В жизни не была в театре. Так что мне не о чем будет скучать. А вечера и балы бывают и в деревне. Конечно, их меньше и они не такие блестящие, но… — Она вдруг замолчала, а потом спросила: — А ты всю жизнь прожил в городе?

Дэниел кивнул, и Сюзетта нахмурилась:

— Значит, ты привык к постоянным развлечениям. Вдруг деревенская жизнь покажется тебе однообразной?

— Не покажется, — уверенно заявил Дэниел. Несмотря на все трудности, связанные с ремонтом Вудроу, он с удовольствием прожил первые шесть месяцев этого года в деревне. Он не бывал у соседей, не посещал никаких увеселений, но тишина, сельский покой, умиротворяющее влияние природы показались ему благотворными. — В юности я мало бывал на балах и раутах, да и в театр ездил очень редко.

— А почему? — удивленно спросила Сюзетта.

— Мы были бедны, — просто сказал он. — Отец был вторым сыном. Он унаследовал городской дом в Лондоне, кроме того, у него была должность в банке, а больше он почти ничего не имел, когда встретил мою мать. А она была старшей дочерью очень богатых родителей. Они сочли, что отец — неподходящая партия для нее, и хотели выдать ее замуж за барона, равного им по состоянию. Но мать любила отца, она с первой встречи считала, что они созданы друг для друга.

— Как чудесно, — промурлыкала Сюзетта, оставляя свои занятия.

— Ее родители считали иначе, — сухо заметил Дэниел. — Когда она против их воли вышла за него замуж, они порвали все сношения с ней.

— Боже мой! — горестно воскликнула Сюзетта.

Дэниел кивнул, потом пожал плечами:

— Но мать и отец все равно были очень счастливы. Денег было маловато, но они любили друг друга и не думали об этом. А потом отец заболел и умер. Вот когда начались настоящие трудности. Матери пришлось отпустить прислугу, самой чинить одежду, продавать мебель. У нее не было туалетов, чтобы ездить на балы. О театрах не шло и речи. Чтобы скрыть недостаток средств, мы вели очень замкнутую жизнь.

— Но ведь вы ездили с визитами к другим и… — Она не закончила предложение, потому что Дэниел отрицательно покачал головой:

— Мы не принимали ничьих предложений, ведь в ответ нам пришлось бы тоже принимать гостей. Так что у нас никто не бывал.

— Почему?

— В доме почти не осталось мебели, — с усмешкой ответил он. — Все было продано, чтобы расплатиться с кредиторами. Потом мама стала продавать драгоценности. К счастью, среди них было много ценных. Мама получила их в юности от родителей. Были и менее ценные, те, что дарил ей отец. С годами ушло все, даже ее обручальное кольцо — подарок отца.

— О Боже! — ахнула Сюзетта.

— Ими она заплатила за мое обучение, — печально признался Дэниел. В последние годы, когда его вложения стали давать хороший доход, он всегда следил, чтобы у матери было все, что она захочет. Но потерю кольца он восполнить не мог, а оно было для нее символом супружеской любви. Дэниел знал, что это кольцо было для матери самой большой жертвой, его ничто не могло заменить, Мать искренне любила отца, да она и теперь его любит. Ее любовь не померкла за минувшие двадцать лет.

Дэниел знал, что расставание с этим кольцом очень тяжело далось его матери и оставило в ее сердце незаживающую рану.

— Как грустно, — тихонько проговорила Сюзетта. — И как все это тяжело.

— Да, моей матери было очень тяжело. Она дорого заплатила за свою любовь.

— Но это была добровольная жертва, — заметила Сюзетта тут же пояснила: — Я говорила не о ней, а о тебе. Тебе ведь тоже было трудно.

Дэниел покачал головой:

— Пока я был ребенком, то не понимал, что мы бедны и живем не так, как другие. Потом я уехал в школу, там все было хорошо. У меня были теплая постель, сытная еда — такой я дома не видел — и отличные друзья. Ричард был самым близким из них.

— Но ведь ты говорил, что вы с Ричардом не были друзьями, — с подозрением заметила Сюзетта.

Дэниел понял, что проговорился, и замолчал, потом осторожно произнес:

— Детьми мы очень дружили. Но я не дружил с графом Рэднором после того, как пожар уничтожил его дом в Лондоне.

Сюзетту, похоже, устроило это объяснение. Вздохнув, она сказала:

— Значит, смерть его брата-близнеца действительно очень повлияла на Дикки?

Дэниел опять помолчал. Ему не хотелось лгать Сюзетте, и пока, осторожно подбирая слова, он преуспел в этом.

— Пожар в городском доме и смерть Джорджа все изменили, — наконец проговорил он. — Однако теперь граф Рэднор стал таким, каким был всегда, и я счастлив, что могу назвать его другом.

— Гм-м-м… — с сомнением протянула Сюзетта. Слова Дэниела ее не убедили. Она снова повернулась к комоду и сменила тему: — Судя по всему, твоя мать очень интересная женщина.

— Думаю, так и есть, — согласился Дэниел. Сам он никогда об этом не задумывался, просто любил мать, как должен любить сын, для которого она пожертвовала всем. Но он ценил ее достоинства, а потому сказал: — Она умная, сильная, обаятельная. Горечь потерь не разъела ее душу. Смерть моего отца стала для нее страшным ударом, но мама каждый день говорила, что те несколько лет, которые они провели вместе, стоят всех последующих страданий.

— Очевидно, она действительно его люб ила, — вздохнула Сюзетта.

Дэниел вдруг задумался, почему он рассказал ей все это. Даже Ричард не знал о его семье таких подробностей.

— Значит, семья твоей матери так ее и не простила? — вдруг спросила Сюзетта. — Они не позвали назад, когда умер твой отец?

— Нет. — Дэниел сурово сжал губы, но потом добавил: — Бабушка иногда посылала нам деньги и все, что могла незаметно взять. Но она умерла, когда я был в школе, а мой дед, — с горечью продолжал Дэниел, — старый негодяй. Он так и не раскаялся.

— Может быть, он еще покается, — успокаивающим тоном произнесла Сюзетта.

— Мне нет до этого дела. Слишком поздно, — мрачно ответил Дэниел. Дед много лет назад мог облегчить бремя своей дочери, но не помог ей. Сейчас Дэниел сделал это сам. Ему ничего не нужно от старого дурака с ледяным сердцем.

— Так много страданий и борьбы, — с грустью заметила Сюзетта. — По сравнению с тобой я была счастлива все детские годы. Мама умерла вскоре после рождения Лизы, но мне всегда хватало любви, свежего воздуха, смеха и радости, У меня были любящие сестры и нежный отец.

— Который довел вас до того, что сейчас ты должна выйти замуж, чтобы спасти семью от позора и разорения, — сухо заметил Дэниел. — Некоторые сталкиваются с бедами раньше, некоторые — позже. В конце концов жизнь всех уравнивает.

Сюзетта с удивлением оглянулась, а Дэниел пояснил:

— Мне довелось встретиться с трудностями в ранние годы, а тебе — сейчас, когда ты только-только простилась с детством. Честно говоря, мое положение лучше. Я. тогда был ребенком и не понимал, чего лишен, а тебя такие события должны потрясти до глубины души. Сомневаюсь, что ты выросла с мыслью, что должна будешь вступить в вынужденный брак.

— И ты ребенком об этом не думал, — спокойно возразила Сюзетта.

Дэниел не знал, как на это ответить. У него не было нужды жениться ради денег, но он не мог объявить ей об этом. Вот если бы Ричард в свое время не помог ему, было бы именно так.

— Наверное, ужасно, что я этому рада? — вдруг спросила Сюзетта.

Дэниел бросил на нее удивленный взгляд:

— Рада чему?

— Тому, что тебе нужна богатая невеста и ты хочешь жениться на мне, — объяснила она и, обернувшись, добавила: — Я очень боялась, что ты откажешься и мне придется искать другого жениха.

Дэниел нахмурился. Ему вспомнился Гаррисон, который танцевал с ней накануне. В голове тотчас всплыл длинный список холостяков, которые с восторгом предложили бы Сюзетте руку только ради ее приданого.

— Мне этого очень не хотелось, — вздохнув, продолжала Сюзетта. — Когда ты до меня дотрагиваешься, я чувствую… такой восторг, которого никогда еще не испытывала, — призналась она. — Мне становится дурно от мысли, что кто-то другой может прикоснуться ко мне подобным образом.

Дэниел с ухмылкой признался, что тоже не рад такой возможности. Сюзетта тем временем вынула из комода еще одно платье и вновь зарылась в шуршащий ворох тканей.

— А от твоих поцелуев у меня захватывает дух, — продолжала она, склоняясь над ящиком комода. — При одной мысли о них у меня мурашки бегут по телу. Хотя если бы ты отказался, никуда бы я не делась. Пришлось бы кому-нибудь другому позволить целовать себя. — Она помолчала. — А может, я ошибаюсь и все было бы хорошо. Я имею в виду, что тебя-то я ведь тоже не знала, когда ты поцеловал меня в первый раз, а ты пробудил во мне такую страсть! Может, поцелуй и есть поцелуй и любой другой мужчина взволновал бы меня не меньше? — Она оглянулась на Дэниела: — Как ты считаешь, такое возможно?

— Her, — буркнул Дэниел хриплым от злости и ревности голосом. В воображении тотчас возникла Сюзетта в объятиях всех кавалеров поочередно.

Сюзетта повернулась к нему лицом:

— Тогда я не понимаю, почему ты на меня так действуешь. Может, все дело в пунше, который мы пили у Лэндонов? Он был крепче, чем мы пили дома. Наверное, он на меня так подействовал.

Дэниел сердито прищурился. Значит, она считает, что ее страсть возникла лишь в результате бокала с пуншем? Это пунш привел ее в такой восторг? Ну что же, сейчас он это проверит. Сюзетта ничего не пила сегодня утром, но он сумеет заставить ее дрожать от возбуждения, да еще как! Ей больше никогда не придет в голову, что дело в пунше, и что любой мужчина может вызвать в ней такое желание.

Дэниел поднялся и решительно шагнул к Сюзетте.

— Я думала, что выпила совсем мало, но, может быть, я сама не заметила, как… — Слова так и повисли в воздухе, когда сильные руки вдруг ухватили ее за талию и оторвали от пола. В следующий миг Сюзетта снова стояла на ногах, но уже лицом к Дэниелу, его губы коснулись ее губ, а по телу побежали те самые мурашки, о которых она ему рассказывала.

Она с жаром ответила — ее руки обвили его шею, а губы раскрылись. Они еще не все обсудили, но Сюзетта была готова отложить разговоры, если эта отсрочка дарила его поцелуи и прикосновения. В ней проснулась необычная жадность — один поцелуй заставлял мечтать о следующем, еще более жарком. Дэниел подхватил ее на руки и отнес на кровать, а она лишь слегка застонала от близости его раскаленного; тела. Когда он уложил ее на постель и хотел выпрямиться, Сюзетта крепко ухватилась за его шею и не отпустила от себя. Однако он сумел высвободиться и расправить плечи.

Сюзетта смутилась, но быстро поняла — Дэниел решительно стряхнул с себя сюртук, потом отбросил в сторону жилет и галстук. Сюзетта с восхищением следила за игрой мышц на его руках, любовалась красотой рельефных мускулов на груди. Раздевшись, он опустился на колени рядом с кроватью и заставил Сюзетту сесть. Она тотчас подчинилась, радуясь новому поцелую, на сей раз беглому — Дэниел лишь слегка коснулся уголка ее губ и занялся ухом. Она наклонила голову ему навстречу, се ресницы сомкнулись, а руки Дэниела тем временем хозяйничали у нее на спине. В следующий миг платье сползло у нее с плеч, и он уже сдвигал вниз рукава.

Когда вся верхняя часть ее тела была обнажена, Дэниел снова поцеловал Сюзетту, на этот раз требовательным, горячим поцелуем, и заставил ее снова лечь. Сюзетта не сопротивлялась. Ее руки обвили его шею, а потом сами собой вдруг задвигались по плечам и спине, затем переместились на его грудь. Тело Дэниела казалось ей твердым и мягким одновременно. Его мускулы двигались под нажимом ее любопытствующих пальцев. Несколько мгновений Дэниел отдавался этим прикосновениям, потом прервал поцелуй и слегка отстранился, чтобы коснуться губами ее ключиц.

Сюзетта беспокойно зашевелилась и обхватила его голову, а Дэниел перенес свое внимание на ее грудь. Сюзетта застонала. Она мимолетно порадовалась, что не стоит, а лежит и не может упасть от слабости в коленях.

— Дэниел, — погрузив пальцы ему в волосы, слабо прошептала она, пока он ласкал губами сначала один сосок, потом другой. Она еще не привыкла к столь острым чувствам. Ей хотелось, чтобы Дэниел остановился и снова поцеловал ее, но на сей раз он остался глух к ее желаниям и продолжал исследовать ее тело — лизнул языком кожу под грудью и спустился ниже.

— О! — вскрикнула Сюзетта, разжала пальцы и вцепилась в простыню, опасаясь причинить ему боль, если запутается у него в волосах. Дэниел покрывал быстрыми поцелуями кожу там, где ее не скрывал вырез платья. Сюзетта обессиленно мотала головой из стороны в сторону и облегченно вздохнула, лишь когда он прервал эту сладкую пытку и приподнял голову. Она решила, что он поцелует ее в губы, и потянулась к нему, но Дэниел вместо этого сместился и потянул вверх юбку.

Сюзетта смотрела на него во все глаза, а Дэниел, не отводя от нее взгляда, продолжал приподнимать юбку, которая теперь была уже у коленей. Вдруг он остановился, крепко взял Сюзетту за левую щиколотку, приподнял ее и поцеловал. Сюзетта сглотнула и облизнула внезапно пересохшие губы, но тут же вскрикнула, потому что Дэниел перекинул ее ногу через свою голову так, чтобы иметь возможность поцеловать щиколотку с внутренней стороны. От этого движения ткань платья скользнула выше, ноги обнажились почти целиком, а юбка теперь едва прикрывала бедра. Сюзетта закусила губу, но не стала протестовать, а лишь сильнее вцепилась в простыню, пока Дэниел целовал ее икры и понемногу продвигался к колену.

Когда он коснулся языком кожи под коленом, Сюзетта содрогнулась так сильно, что Дэниел опустил ее ногу на кровать, но опустил сбоку от себя, и теперь Сюзетта лежала с раздвинутыми ногами, а он поместился между ними. В следующее мгновение Дэниел уже целовал вторую щиколотку и икру.

Сюзетта сильнее закусила губу и приподняла голову, чтобы посмотреть на Дэниела. Она чувствовала себя беззащитной и уязвимой, и это ощущение только усилилось, когда его губы миновали ее колено и огнем обожгли бедро.

— Дэниел? — слабо выдохнула она.

— Ш-ш-ш… Я докажу тебе, что дело не в пунше.

— Я уже поняла, что пунш ни при чем… О! — вдруг вскрикнула Сюзетта и сжала кулаки. Потом он резким движением положил обе ладони на внутренние части ее бедер и еще сильнее раздвинул их. Она опустила на него взгляд и только тут заметила, что юбка лежит у нее на животе вместе с корсажем платья, а сама она вся открыта его взглядам. Дэниел опустил голову между ее раздвинутых бедер и начал делать такое, чего церковь наверняка не одобрила бы.

Сюзетта потеряла дар речи. Она откинулась на подушку, она выгибала тело дугой, извивалась, как дикое животное. Наслаждение было невыносимым.

Дэниел крепко держал Сюзетту за бедра. Его язык и губы настойчиво и дерзко ласкал ее, заставляя Сюзетту всхлипывать, стонать, вскрикивать. Наконец чувство стало настолько острым, что она, боясь закричать в голос, инстинктивно сунула себе в рот кончик простыни. Ее бедра ритмично двигались, словно бы сотрясаемые волной наслаждения, которую он разбудил в ее теле. И вот наступила кульминация, взрыв небывалого восторга почти оглушил ее. Сюзетте показалось, что она умирает.

Когда сладкие судороги начали затихать, Дэниел поднялся и лег рядом с ней, Сюзетта заметила это, лишь когда он властным движением накрыл ее губы своими. Она еще содрогалась от последних приступов наслаждения, а его пальцы уже пробежались по влажной коже и начали ритмично двигаться внутрь и наружу, в одном темпе с языком, который, раздвинув губы, решительно проник в ее рот.

Сюзетта стонала, крепко вцепившись в плечи Дэниела. В теле нарастала еще одна волна наслаждения, а через несколько мгновений она, рыдая, уже сотрясалась от нового пароксизма страсти. На этот раз Дэниел не стал продолжать ласки, а обнял и прижал Сюзетту к себе, давая ей возможность до конца испытать все безмерное счастье финала.

Прошло немало времени, прежде чем спазмы наслаждения стали спадать. Сюзетта открыла глаза и увидела, что Дэниел смотрит на нее нежно и мягко.

— Дело не в пунше, — серьезно произнес он.

— Не в пунше, — согласилась она.

— И ты никогда не испытаешь этого с другими мужчинами, — уверенно заявил он.

Сюзетта слабо улыбнулась — ее позабавило сочетание заносчивости и раздражения в его голосе.

— Значит, хорошо, что ты согласился на мне жениться, — едва слышно пробормотала она. — Я не хочу прожить жизнь е мужем, который не сможет дать мне того, что дал ты. Для всех остальных я теперь потеря на.

На лице Дэниела появилось непонятное выражение. Он склонился над ней и поцеловал долгим, спокойным поцелуем. Сюзетта ответила, но странная мина на его лице тревожила ее. Она вдруг осознала, что сама дважды достигла вершины, а он так и остался неудовлетворенным. Ей показалось это несправедливым, и она шевельнулась в постели. Теперь она сама закинула на него ногу, прижалась грудью к его груди, а рукой нашла его окаменевший стержень. В тот же миг Дэниел оторвался от ее губ и прорычал:

— Но…

— Нет! — угрюмо повторил он. — Я не стану лишать тебя невинности.

— Но ведь мы же поженимся. Все равно она — для тебя, — удивилась Сюзетта и сильнее сжала пальцы. — К тому же мне хочется почувствовать тебя внутри. Я же знаю, что ты хочешь меня.

Несколько мгновений Дэниел не шевелился, потом выпустил ее из объятий и повернулся на бок, чтобы встать.

— Дэниел?

Он, стиснув зубы, подобрал сюртук и жилет, но так и не обернулся к Сюзетте. Дэниел сдерживал себя из последних сил. Если он обернется и увидит ее, такую разгоряченную, почти нагую, этих сил не останется совсем. Ничто не остановит его, тело само потребует расплаты и заставит его нырнуть в эту горячую влажную бездну.

Глупо было ввязываться в такую авантюру, думал он, поспешно застегивая жилет и надевая сюртук. Дэниел из гордости решил доказать Сюзетте, что пунш тут ни при чем и что никто другой не способен довести ее до подобного возбуждения. Напрасно он на это пошел. Не зря же говорят, что гордыня — мать поражения. Он, как идиот, пошел на поводу у собственной заносчивости, забыв о том, какому испытанию придется подвергнуться. А может, он намеренно не стал думать об этом. Возможно, в глубине души он надеялся, что не выдержит, овладеет ею и получит разрядку? К счастью, Сюзетта опять обмолвилась о свадьбе, и совесть не позволила Дэниелу идти дальше. Сюзетта — свояченица его лучшего друга, во всяком случае, станет ею, когда Кристиана и Ричард поженятся. Сейчас Дэниел находится в его доме, а Сюзетта — благородная дама. С этим не шутят. Так что пока он твердо не решил жениться на ней…

Дэниел сморщился — мысль показалась ему нелепой. Кого он обманывает? Если бы закон позволял, он вцепился бы в первого попавшегося священника, приволок бы его сюда, заставил бы тут же обвенчать их, а сам накинулся бы на Сюзетту раньше, чем захлопнется дверь за служителем церкви. Сюзетта — воплощение пламени в женском теле. В его руках она тает, как льдинка на солнце, открыто и искренне отвечая на каждую его Ласку. В прежние годы у Дэниела было много женщин. Некоторые казались ему восхитительными любовницами. Опытные, с безупречной техникой, они умело дарили ему страсть. Однако теперь Дэниел сознавал, что сами они оставались холодными.

Сюзетта была другой. Ее порывы и чувства были естественными, а желание — неподдельным. Ее искренняя страсть возбуждала его до предела. Он чувствовал, как она дрожит от нетерпения, и сам испытывал мощный позыв желания. Ее экстаз едва не довел его до разрядки. Дэниел хотел обладать всем этим богатством, и если для этого придется жениться, так что же, он едет в Гретна-Грин!

— Дэниел?

Он замер на месте, едва не раскрыв от удивления рот. Сюзетта стояла перед ним абсолютно нагая. Видно, она сбросила платье, которое он и так почти снял с нее. В этот момент Дэниел пытался справиться с галстуком, но Сюзетта отбросила его руки, как будто желая помочь, и вдруг замерла и серьезно заглянула ему в лицо.

Очень благородно с твоей стороны, что ты не хочешь лишать меня девственности: Я тебя понимаю и очень ценю твою сдержанность, но в одном из романов, которые я читала, было написано, что я могу дать тебе удовлетворение без того, чтобы ты проникал в меня своим… своим… ну, ты понял.

— Черт возьми! Что ты такое читала? — вскричал Дэниел.

Сюзетта улыбнулась, затем потянулась поцеловать его, одной рукой стянула с его шеи галстук, а второй ладонью коснулась бугра на его брюках. Дэниел бросился целовать ее, но вдруг замер — из-за двери послышались мужские голоса. Он прервал поцелуй и слегка оттолкнул от себя Сюзетту. Похоже, разговаривали Ричард, и Лэнгли, и направлялись они к хозяйской спальне. Черт возьми, рассердился Дэниел, о чем только Ричард думает, но тут же одернул себя — а сам он о чем думает?

Дэниел со вздохом отвернулся от Сюзетты. Перед ней невозможно устоять. Он обманывал сам себя, полагая, что хочет сначала узнать ее лучше и лишь потом уложить в постель. Она напоминала ему дом, охваченный пожаром. Она затягивала его в себя, как в смерч, сжигала, как молния. Все его добрые намерения и разумные решения перед лицом ее страсти превращались в ничто.

— Одевайся, — решительно заявил он и подтолкнул кровати, где лежало сброшенное платье. — Мы уедем в Гретна-Грин, как только сможем.

— Но… — начала Сюзетта, не отводя взгляда от бугра на его панталонах, но Дэниел твердой рукой развернул ее за плечи.

— Потерплю до свадьбы, — мрачно заявил он, но не слишком поверил в свои слова, ибо Сюзетта сводила его с ума. Дэниел опустил недовольный взгляд на свои штаны, отошел к окну, распахнул его и сделал несколько глубоких вдохов. Следовало успокоиться перед тем, как присоединиться к остальным обитателям дома. Конечно, ушат холодной воды был бы полезнее… Дэниел со вздохом захлопнул окно, повернулся и увидел, что Сюзетта уже оделась и пытается самостоятельно справиться с застежками платья. Дэниел шагнул к ней и помог застегнуть корсет.

— Тебе надо причесаться, — пробормотал он. — Я буду ждать внизу.

Он поспешно вышел из комнаты и, лишь прикрывая за собой дверь, вспомнил об осторожности. Нужно было проверить, есть ли кто-нибудь в коридоре. Ричард как раз запирал на ключ дверь в хозяйскую спальню, а рядом стоял Лэнгли. Кристианы рядом не было. Дэниел решил, что и Лэнгли, и Кристиана теперь знают обо всех подробностях случившегося. Он почувствовал странное облегчение. Трудно хранить подобную тайну, а теперь у них будут союзники и помощники.

— Думаю, ты прав, — говорил Ричард, проверяя запор и расправляя плечи. — Я поговорю с Дэниелом. Посмотрим, отыщет ли он недостатки в этом плане.

Дэниел двинулся им навстречу:

— В каком таком плане?

Оба собеседника обернулись к нему.

— Откуда ты взялся, Вудроу? — резко произнес Лэнгли и с подозрением посмотрел на дверь в спальню Сюзетты.

— Я… я… э-э-э… — Дэниел сделал жест в сторону холла, но застыл на месте, услышав, что дверь за его спиной открывается.

— Дэниел, Дэниел! Ты забыл галстук, — раздался свистящий шепот Сюзетты. Он обернулся и увидел, что она спешит к лестнице, очевидно, полагая, что Дэниел сразу направился вниз.

Он вздохнул и громко позвал:

— Сюзетта!

Она оглянулась. Глаза ее испуганно распахнулись, когда она поняла, что, кроме Дэниела, в холле находятся Ричард и Роберт.

— О! — прошептала она, медленно поворачиваясь к мужчинам. Потом махнула рукой в сторону лестницы, но тут же спрятала руку за спину — именно в ней оказался галстук Дэниела. — Я хотела спуститься в гостиную.

В ответ на эти слова Ричард громко хмыкнул. Сюзетта нахмурилась, шагнула к Дэниелу, молча сунула ему галстук, развернулась и спокойно удалилась.

Дэниел, не сводя глаз с ее спины, быстро справился с галстуком, сумев повязать его правильным узлом. Губы его улыбались — ну какая другая женщина сумела бы с таким достоинством выйти из положения? Конечно, она была раздражена и расстроена, любая на ее месте испытывала бы то же самое, но Дэниел чувствовал: с ней он никогда в жизни не будет скучать, и не только в постели. Эта мысль укрепила его. Он закончил возиться с галстуком и уверенно повернулся к Ричарду и Лэнгли. Последний встретил его гневным взглядом.

— Мы скоро поженимся, — сразу объявил Дэниел, не дожидаясь упреков и обвинений, которые мог предъявить ему Лэнгли.

— Значит, ты принял окончательное решение? — с интересом спросил Ричард.

— Я не уверен, что нашел правильные слова, — с кривой усмешкой признался Дэниел. — Точнее было бы сказать, что я покорился неизбежному. Сюзетта — сама стихия.

— Это правда, — согласился Лэнгли. Напряжение покинуло его. — И когда же состоится путешествие в Гретна-Грин? Я хотел бы сопровождать вас.

— Чем скорее, тем лучше, — мрачно провозгласил Дэниел. — Если Сюзетта снова выскочит из-за двери и утащит меня еще в одну комнату, то я не смогу гарантировать, что она доберется до Гретна-Грин такой же невинной, как сейчас. А ведь сегодня она уже не столь невинна, как была вчера.

 

Глава 7

— Они страшно рассердятся.

Дэниел увидел, как скривился Ричард, услышав это предсказание Роберта, но промолчал. Он полагал, что Лэнгли прав и что сестры будут в ярости от такого коварства, но Дэниел и сам был не рад развитию событий.

Была полночь. Накануне он встретил Лэнгли и Ричарда возле спальни Сюзетты. Как он и думал, Кристиана и Роберт Лэнгли уже знали о Джордже и всех его преступлениях. Обсудив положение, мужчины пришли к выводу, что следует отправиться в Гретна-Грин немедленно, о чем они и объявили собравшимся в гостиной сестрам. Предложение было встречено бурей возмущения. Дамы заявили, что «это никак невозможно никак!». Джентльменам следовало учесть, что леди захотят в день своей свадьбы выглядеть нарядно. Понадобится целый день, чтобы уложить вещи, и без горничных тоже никак не обойтись.

Скорого отъезда в одном экипаже — как планировали мужчины — не получилось. Решено было выехать утром следующего дня в трех экипажах, в сопровождении горничных и нескольких сундуков. В трех сундуках лежали наряды для дам, в одном — одежда джентльменов, а в последнем — тело несчастного Джорджа.

Столь многочисленная компания не могла продвигаться быстро. Решили на ночь снимать номера в гостиницах. На дорогу до Гретна-Грин уйдет, по-видимому, не меньше четырех дней. Дэниела это устраивало, В принципе он уже принял решение жениться на Сюзетте, но радовался возможности познакомиться с ней ближе. Однако скоро выяснилось, что такой возможности у него не будет. Кристиана и Ричард ехали в парадной карете графов Рэдноров, а Дэниел и Сюзетта следовали за ними в экипаже Вудроу. Лиза и Роберт Лэнгли сопровождали их в качестве свидетелей. Коляска Лэнгли замыкала процессию. В ней ехали горничные.

Все утро у Дэниела почти не было возможности поговорить с Сюзеттой. Роберт предпочитал хранить молчание, односложно отвечая на все попытки Лизы втянуть его в разговор. В результате та завела беседу с Сюзеттой, и Дэниел был вынужден слушать их болтовню. Разумеется, он понимал, что многое узнает о своей нареченной, прислушиваясь к ее диалогу с сестрой, но все же это было не то, что прямой разговор с ней самой. Дэниелу хотелось расспросить Сюзетту о детстве, послушать ее рассказы. Ведь он сам немало поведал ей о себе и теперь хотел услышать ответные признания, но получилось иначе. Когда вся компания вернулась к экипажам после остановки в Стивенедже, сестры решили ехать вместе с Кристианой, а Ричарда отправили к мужчинам.

После обеда атмосфера поездки переменилась. Утром карету наполняла легкая болтовня и смех сестер. Беседа же трех джентльменов была куда серьезнее и даже мрачнее. В основном они обсуждали убийство Джорджа и говорили о том, кто бы мог это сделать. Никто из них ничего не знал о связях Джорджа и его делах за минувший год; Поэтому разговор скоро иссяк, и путники погрузились в молчание.

Дэниела не оставляла мысль о том, что в расследовании могла бы помочь Кристиана. Кто лучше нее мог рассказать, чем занимался Джордж весь этот год? Но сейчас Кристиана ехала с дамами, и не было никакой возможности расспросить ее.

Когда прибыли в Рэднор, Дэниел почувствовал облегчение, но облегчение это было недолгим. Оказалось, леди пребывают в весьма взволнованном состоянии, потому что после обеда Лиза вспомнила, как утром некий оборванец вручил ей письмо и велел «передать его графу». Случилось это в предотъездной суете, и Лиза, к несчастью, забыла о послании и вспомнила о нем, лишь когда они почти доехали до Рэднора. Здесь в семейном склепе мужчины собирались оставить тело Джорджа. Кристиана полагала, что письмо предназначалось Джорджу, а не Ричарду. Из письма выяснилось, что кто-то знал о смерти Джорджа и подозревал, что Ричард убил брата с целью завладеть именем и титулом. Этот человек требовал за молчание весьма солидную сумму. Теперь им предстояло не только выяснить, кто убил Джорджа, но и противостоять шантажисту. Казалось, что ситуация выходит из-под контроля.

Единственным положительным следствием письма было то, что Кристиане пришлось рассказать все сестрам, и теперь ничего не приходилось скрывать от Сюзетты и Лизы. Правда, Сюзетта осыпала Дэниела упреками. Она сердилась, что он сам не рассказал ей о случившемся. Она была уверена, что мужья и жены не должны иметь друг от друга таких тайн. Дэниел не стал говорить, что они еще не женаты, он только подчеркнул, что это была не его тайна. Однако такой ответ не удовлетворил Сюзетту.

Появление письма означало, что поездка в Гретна-Грин откладывается. Следовало немедленно вернуться в Лондон и найти шантажиста. Однако тело Джорджа нужно было поместить в семейный склеп.

Дальше события развивались следующим образом. В склепе их застал врасплох местный священник. Начались расспросы. Пришлось давать объяснения. Если бы не эта задержка, все три экипажа уже летели бы по направлению к Лондону. В конце концов священник предложил немедленно обвенчать Ричарда и Кристиану. Он заявил, что оглашение состоялось год назад, тогда же было получено особое разрешение. Брак не может считаться законным, потому что Ричард отсутствовал на церемонии и не расписался в церковной книге. Если священник обвенчает его и Кристиану и они перед лицом свидетелей распишутся в регистрационной книге, брак будет абсолютно законным и нерушимым. Церемонию провели тут же. Потом Ричард предложил сестрам подняться наверх и отдохнуть, а тем временем слуги на скорую руку готовили свадебный обед. Они пообедают вместе со священником, а потом отправятся в Лондон, пообещал Ричард.

Однако как только сестры вышли, Ричард отвел священника в сторону, а Дэниела и Лэнгли выпроводил из дома. Оказывается, он решил, что без дам они смогут ехать быстрее и что будет безопаснее оставить их здесь, в Рэднора, а не тащить с собой в город. Джентльмены разберутся с шантажистом, вернутся сюда, заберут дам и продолжат путешествие в Гретна-Грин, где Дэниел и Сюзетта поженятся.

Как уже было сказано, Дэниел не обрадовался такому развитию событий. Он понимал, что Сюзетта придет в ярость, он и сам расстраивался, что не сможет познакомиться с нею ближе. Однако Ричард настаивал на своем, говорил, что в Рэдноре леди будут в безопасности, что нельзя вовлекать их в историю с шантажом. Кроме того, смешно тащить за собой горничных и все сундуки, ведь они будут отсутствовать всего день или два, а потом продолжат путь в Гретна-Грин. Дэниелу все это не нравилось, но он был вынужден признать, что в аргументах друга есть смысл. В конце концов он уступил. Пока дамы отдыхали, трое джентльменов, как воры, выскользнули из Рэднора и в карете Дэниела пустились по лондонской дороге.

Еще не настала полночь, а они уже проделали три четверти пути до Лондона.

— Дамы нас простят, — произнес Дэниел, надеясь, что так и будет.

— Можете мне поверить, — холодно отвечал Лэнгли. — Я знаю сестер Мэдисон всю свою жизнь. Вам это дорого обойдется, Обоим. — Потом он перевел взгляд на Ричарда: — Я рад, что вы…

Дэниел не слышал, что он говорил дальше. Его рассеянный взгляд устремился к светлому от луны небу, а мысли — к Сюзетте. Интересно, что она делает сейчас? Скорее всего еще сердится из-за его бегства. Когда они вернутся за дамами в Рэднор, придется приложить не мало усилий, чтобы получить прощение. В Лондоне он купит ей какой-нибудь подарок, решил Дэниел и тут же повеселел, сообразив, Что лучшим подарком будет обручальное кольцо. Прежде он совсем об этом не думал. Дэниел как раз пытался понять, что предпочтет Сюзетта — строгое кольцо с единственным бриллиантом или же более нарядное с несколькими камнями, — когда его размышления прервал громкий треск, и экипаж резко накренился в сторону.

Послышались крики. Дэниел попытался ухватиться за что-нибудь, но не успел. Его швырнуло сначала к одной стенке, потом к другой. Обоих его спутников постигла та же участь. Втроем они кувыркались внутри коляски, которая, прежде чем остановиться, успела несколько раз перевернуться. Наконец все стихло.

Тишина пугала. Дэниел не сразу смог набрать в легкие воздуха и застонать. Он лежал на спине на относительно ровной поверхности, но что-то острое впивалось ему в спину. Чертовски неудобно, но хуже было то, что он почти не мог дышать. Что-то тяжелое придавило его сверху и не давало вздохнуть. Скорее всего кто-то из спутников, с трудом сообразил он. Или сразу оба. Судя по весу, именно так. Вдруг эта тяжесть зашевелилась. Дышать стаю совсем невозможно.

— Лорд Вудроу?

Темнота вдруг озарилась ослепительным светом. Это возница с зажженным фонарем открыл дверцу кареты, которая оказалась вверху, и заглянул внутрь. Дэниел убедился в своей правоте — и Ричард, и Лэнгли придавили его всей своей тяжестью. Правда; сейчас Роберт попытался освободиться — он подтянулся на руках и вылез наружу. Ричард застонал.

— Черт возьми Ричард! Слезь с меня, я не могу вздохнуть, — с трудом выдавил из себя Дэниел, но друг и сам уже старался облегчить его положение. Бормоча извинения и непроизвольно пихая Дэниела в бока, он сполз в сторону, однако не сумел сразу выбраться из кареты, а приткнулся рядом и спросил:

— Ты как?

— Исцарапан и помят, но цел, — сообщил Дэниел. — А ты?

— Тоже. — Ричард посмотрел вверх.

Дэниел проследил за его взглядом. В просвете, на фоне неба, все еще маячил возница, из-за его спины выглядывал Роберт.

— Что произошло? — спросил Дэниел у своего кучера.

— Сам не понял, милорд, — почесал в затылке слуга и вместе с Робертом сдвинулся в сторону, чтобы дать возможность Дэниелу выбраться через открытую дверцу кареты. — Мы ехали, все было отлично. Вдруг раздался треск, карета наклонилась, перевернулась и покатилась. Повезло, что лошадей не потащило следом, иначе они пропали бы.

Осторожно спускаясь на землю, Дэниел с беспокойством спросил:

— А ты как, не расшибся?

— Меня выбросило с козел, но я свалился на куст. Со мной все в порядке, — заверил слуга, а потом мрачно добавил: А карета вдребезги. Боюсь, ее не починишь.

— Слава Богу, все целы, — сказал Дэниел и вопросительно взглянул на Лэнгли.

— Я-то цел, — подтвердил Роберт и спрыгнул с перевернутого экипажа. — Мне кто-то заехал локтем в лицо, пока мы кувыркались. Так что будет синяк под глазом, а в остальном — все нормально.

Дэниел удовлетворенно хмыкнул и направился к колесам. Присев, он стал внимательно рассматривать сломанные спицы и с подозрением заметил:

— Как чисто сломались…

Подошел Ричард:

— Думаешь, их подпилили?

— Вот эти три выглядят так, как будто подпилили. — Дэниел указал на три соседние спицы. Казалось, их действительно срезало ножом. — Остальные расщеплены и перекручены. Все вполне естественно. Видно, они сломались из-за перекоса, когда разошлись те три.

Друзья поднялись на ноги и расправили спины. Ричард хмуро огляделся и произнес:

— Согласен. Вопрос в том, кто это сделал, зачем и когда.

— Зачем — это понятно, — отозвался Дэниел. Убийца Джорджа считает, что яд не подействовал. А вот насчет времени… — Он опустил взгляд на сломанное колесо. — Утром в Рэднор мы ехали вчетвером. Если бы колесо подпилили в Лондоне, оно сломалось бы под нашей тяжестью еще до выезда из города.

— Значит, это сделали в Рэдноре или на одной из трех остановок, — сделал вывод Ричард.

Дэниел кивнул. Очевидно, убийца Джорджа решил, что покушение провалилось, и сделал еще одну попытку избавить мир от этого человека. Довольно жестокосердно с его стороны, с усмешкой подумал Дэниел, ведь вместе с Ричардом могли погибнуть и другие. Тем временем Ричард снова оглянулся. Похоже, он боялся, что злодей выпрыгнет на них из-за кустов. Дэниел не мог винить его за это. Если спицы были повреждены в Рэдноре или на одной из остановок, значит, за ними следили из самого Лондона. Злодей и сейчас может быть неподалеку.

— Кажется, я слышу стук колес, — вдруг произнес Ричард.

Приподняв бровь, Дэниел прислушался и вскоре уловил слабый звук приближающегося экипажа.

— Да, и едут быстро. Лучше убраться с дороги.

Ричард кивнул, Дэниел кликнул возницу, тот быстро отвел лошадей на заросшую травой обочину и стал раскачивать фонарь, чтобы привлечь внимание приближающегося экипажа.

— Карета шестеркой, — сообщил Лэнгли, как только чужой экипаж появился на залитой лунным светом дороге.

Дэниел кивнул и с облегчением вздохнул, когда кучер неизвестного экипажа обогнул слугу, но не замедлил движения, а на большой скорости пролетел мимо.

— Разве это не… — начал Лэнгли.

Дэниел услышал, как Ричард мрачно ответил «да» на незаданный вопрос. Пока карета неслась мимо, он успел разглядеть три лица, прижатых к стеклам. Семейный экипаж Рэдноров скрылся за поворотом. Дэниел тряхнул головой. Из кареты на них смотрели сестры — Кристиана, Сюзетта и Лиза.

— Я же говорил вам, что они не будут сидеть сложа руки, — словно бы забавляясь, произнес Лэнгли.

— Но не сказал, что они кинутся в погоню, — холодно возразил Дэниел.

Лэнгли рассмеялся и пожал плечами:

— Не хотел испортить сюрприз.

Дэниел хотел сказать что-то резкое, но вдруг уловил стук еще одной кареты. На сей раз она двигалась в противоположном направлении. Джентльмены не удивились, когда выяснилось, что карета Рэдноров возвращается, но очень неспешно.

— Час расплаты настал, — мрачно произнес Лэнгли и подошел к дверце, которая почему-то распахнулась не сразу.

Это дурной знак, решил Дэниел. Вздохнув, он обратился к своему кучеру и приказал ему привязать лошадей позади кареты Рэдноров, а самому сесть с возницей на козлы. Видимо, придется оставить лошадей и возницу в ближайшем трактире.

— Приветствую вас, леди.

Услышав из уст Лэнгли это жизнерадостное восклицание, Дэниел оглянулся и увидел, как Роберт исчез в глубине кареты. Ему ответил хор вежливых голосов. Потом наступила тишина. Теперь к дверце экипажа приблизился Ричард — заглянул внутрь, тяжело вздохнул, подавленно повторил:

— Приветствую вас, леди. — И шагнул внутрь.

Дэниел с любопытством ждал последствий, но все было тихо. Скорчив гримасу, он решил, что его ожидает столь же холодный прием. Кристиана и Сюзетта, без сомнения, винят его и Ричарда в том, что их бросили в Рэдноре, а Роберта они виновным не считают. Пожав плечами, он собрался произнести: «Приветствую вас, леди» — и подошел к дверце кареты. Ответом ему было молчание. Впрочем, холодность дам его не удивила. Он успел заметить, что Роберт и Ричард сидят на одной скамье с зажатой между ними Кристианой, а Лиза и Сюзетта с кислыми лицами расположились напротив. Дэниел шагнул внутрь и расположился между двумя Младшими сестрами.

Экипаж тотчас тронулся с места. Пассажиров качнуло. Дэниел вскрикнул, получив от Сюзетты случайный толчок локтем. Она пробормотала извинения, он, кивнул, но потом заметил, что Ричард усадил протестующую Кристиану себе на колени. Дэниел решил, что идея хороша, ухватил Сюзетту за талию и тоже перенес ее к себе на колени. Он ожидал сопротивления, но был приятно удивлен, когда Сюзетта удобно расположилась на новом месте и только слегка сдвинулась, чтобы положить руку ему на плечо.

Однако вскоре ему пришлось усомниться, что путешествие будет действительно приятным. Ложбинка между грудей Сюзетты оказалась прямо у него перед глазами. Дэниел немедленно вспомнил, как однажды ночью они оказались в том же положений. Тогда он обнажил ее груди, ласкал их, целовал…

Кто-то ущипнул его за ухо, Дэниел опомнился и увидел, что его лицо опасно приблизилось к этой самой ложбинке, оказавшись в нескольких дюймах от волнующих выпуклостей. Он тотчас выпрямился и огляделся — не заметил ли кто-нибудь его оплошности? Но все внимание спутников было обращено на Ричарда и Кристиану, которая упрекала его за то, что женщин оставили в Рэдноре. Одна лишь Сюзетта занималась его персоной. С лукавой улыбкой она слегка поерзала у Дэниела на коленях и заглянула ему в лицо, оценивая результат. Дэниел понял, почему она не стала возражать, когда он посадил ее себе на колени. Девчонка представила, как это подействует на него, и решила наказать Дэниела по-женски.

— Маленькая плутовка, — прошептал он.

Улыбка Сюзетты стала шире. Она снова заерзала. Ее груди заколыхались возле его губ. Казалось, она просто пытается устроиться поудобнее, но Дэниел знал, что все это затеяно лишь для того, чтобы помучить его. Он убедился, что прав, когда послышался шепот Сюзетты:

— Я вспоминаю первый раз, когда мы с вами оказались вдвоем в карете, милорд.

Дэниел прикрыл глаза, чтобы не смотреть на ее груди, до которых не оставалось и дюйма. Плутовка намеренно приподнялась у него на коленях. Черт возьми, она была так близко, что, высунув язык, ой мог бы лизнуть кожу у выреза платья. Сюзетта снова задвигалась у него на коленях, а потом чуть слышно добавила:

— Тогда мы тоже не добрались до цели.

В ту ночь они никуда не направлялись, хотя Сюзетта этого и не знала. Однако сейчас, как подозревал Дэниел, она под словом «цель» имела в виду вовсе не Гретна-Грин. Сам он, во всяком случае, думал не о путешествии в Шотландию. Ему вдруг вспомнилось, как он стоял на коленях между ее ног. Только присутствие Джорджа помешало ему.

Черт возьми, девчонка беспощадна! Остаток путешествия может оказаться мучительным.

— Что? Джордж был отравлен? — вдруг спросила Сюзетта. Дэниел ощутил, как она напряглась, убрала ладонь с его шеи и раздраженно сложила руки на груди. Это привлекло его внимание к беседе спутников.

Выяснилось, что говорили о Джордже и о шантажисте.

— Да, кажется, Джорджа отравили, — подтвердила Кристиана. — Дэниел и Ричард почувствовали, что от него пахнет горьким миндалем.

— Миндаль не ядовит, — возразила Сюзетта.

— Горький миндаль используют для приготовления цианистого калия, — пояснила Лиза. А когда все посмотрели на нее с удивлением, пожала плечами и добавила: — Я много читаю.

— Это правда, — согласилась Сюзетта и повернулась к Кристиане: — Чего еще мы не знаем?

— Теперь вы знаете все, что известно мне. Про яд я сама узнала только после свадьбы; Просто не было времени рассказать вам, — извиняющимся тоном проговорила она.

Сюзетта кивнула, а потом требовательно обратилась к Дэниелу:

— Что еще?

Тот вздохнул. Ну вот, Сюзетта опять на него сердится, считает, что он намеренно скрывал от нее все эти события. Однако он не стал оправдываться, а просто заверил:

— Это все.

— А почему ты сам не рассказал мне об этом?

Дэниел прибег к известному доводу:

— Это была не моя тайна.

Сюзетте не понравился такой ответ, она усмехнулась и сухо заметила:

— Это я уже где-то слышала. — И повернулась к нему лицом. Она была так сердита, что забыла о своих шалостях и перестала его мучить. Дэниел с мрачным удовлетворением заметил, что во всем есть свои преимущества, и тут же усомнился в своем выводе. Оказалось, он уже скучает по ее выходкам.

— Итак, есть убийца и есть шантажист, — подвела итог Лиза, а Дэниел вновь вернулся к теме разговора, прекращая сожалеть о том, чего Сюзетта больше не делала. — Или мы считаем, что это один и тот же человек?

Ричард бросил на друга вопросительный взгляд. Дэниел пожал плечами. Сейчас он соображал с трудом.

Конечно, Сюзетта больше не ерзала, но она продолжала сидеть у него на коленях, и Дэниел очень остро ощущал близость ее тела, к тому же его руки лежали у нее на талии, в нескольких дюймах от ее грудей. Ну как тут задумываться о серьезных вещах?

— Они не знают, — сделала вывод Сюзетта, не дождавшись ответа ни от одного из джентльменов.

— Я вот что думаю, — нахмурилась Лиза. — Не так уж легко добавить куда-нибудь яд, чтобы никто в доме этого не заметил.

Дэниел тоже подумал об этом, но Сюзетта вдруг снова зашевелилась у него на коленях, очевидно, решив продолжить его мучения. Ему снова пришлось стиснуть зубы, но сосредоточиться удалось только на всех оттенках ее движений и на роскошных изгибах ее груди. Разговор вдруг превратился в неразборчивый шум в ушах. Гораздо интереснее было наблюдать, как поднимается и опадает грудь Сюзетты. Но тут послышалось его имя, и Дэниел очнулся.

— У тебя есть какие-нибудь идеи, Дэниел? — спросил Ричард.

Дэниел понятия не имел, о чем идет разговор, но Сюзетта нагнулась и, прошептала:

— Ты не знаешь, кому Джордж доверял настолько, что признался в убийстве Ричарда?

Дэниел помотал головой, затем откашлялся и объяснил:

— Мой дядя умер в прошлом году, с тех пор я жил в Вудроу и занимался восстановлением имения. Уехал я оттуда как раз перед тем, как получил твое письмо из Америки. Я даже не знал, что ты — вернее, игравший твою роль Джордж, — женился. Я понятия не имею, чем он занимался.

— Это будет нетрудно выяснить, — вмешался в разговор Лэнгли. — В свете обожают сплетни. Немного расспросов, и мы узнаем, кого Джордж считал другом.

— Значит, надо расспросить слуг, собрать все слухи, понять, чем занимался Джордж весь этот год и с кем. И… надо распорядиться насчет денег. — Ричард обвел взгляд дом спутников: — Кто-нибудь может предложить еще какие-то шаги для выяснения всех обстоятельств?

Никто не ответил, тогда Дэниел выразил общее мнение:

— Думаю, с этого можно начать. Надеюсь, мы скоро узнаем что-нибудь полезное.

Ричард кивнул, а Кристиана вдруг наклонилась и вытащила из-под сиденья большую корзинку.

— Что это? — спросил Лэнгли.

— Пока закладывали карету, мы распорядились, чтобы кухарка приготовила, еду в дорогу, — ответила Кристиана.

— Значит, там еда? — с надеждой спросил Ричард.

— Конечно. — Кристиана обернулась к мужу. — Неужели вы трое не сообразили взять что-нибудь на дорогу, когда убегали из Рэднора, как воры?

Наблюдая за супругами, Дэниел вдруг почувствовал, что Сюзетта зашевелилась у него на коленях и тоже потянулась под скамью. Сделав вид, что удерживает ее от падения, Дэниел схватил Сюзетту за бедра и слегка раздвинул свои ноги, чтобы она уселась верхом только на одно его колено. Она вскрикнула, а на лице Дэниела появилась злорадная усмешка — не одному ему мучиться. Потом, словно бы помогая Сюзетте извлечь из-под сиденья вторую корзинку, он плотнее притянул ее к себе. Сюзетта задохнулась от возбуждения. Дэниел с удовлетворением понял, что жертвами этой изматывающей игры могут быть оба, но уже в следующий миг усомнился в своих выводах — Сюзетта, прикрываясь корзинкой, уронила одну руку вниз, сунула ее под себя и стиснула ладонью его член.

Именно в этот момент Дэниел решил, что девчонка сведет его с ума раньше, чем он на ней женится, А возможно, сумасшествие продлится всю жизнь… Но, чувствуя, как снова смыкаются ее пальцы, он подумал, что путь в бедлам будет приятным.

 

Глава 8

— Я подожду в гостиной, — сказал Дэниел, когда все вышли из комнаты для завтрака, а Ричард объявил, что ему надо переодеться.

В город они прибыли к четырем часам утра и мечтали лишь о том, чтобы скорее оказаться в постели.

Сюзетте удалось немного подремать в карете, но она чувствовала себя такой измотанной, что почти не ответила на легкий поцелуй Дэниела. В спальне она, не раздеваясь, рухнула на кровать и тут же заснула.

Утром оказалось, что платье превратилось в мятую бесформенную тряпку. Велика же была радость Сюзетты, когда выяснилось, что и горничная Джорджина, и сундук с нарядами уже здесь. Очевидно, экипаж с горничными мчался всю ночь. В Лондон он прибыл практически следом за господами. Джорджина сообщила, что, когда горничные подъехали, карета Рэдноров еще стояла перед домом. Видно, служанки смогли догнать своих хозяек потому, что экипаж Рэдноров двигался медленно — ведь туда, кроме дам, уселись и три джентльмена.

Сюзетта подождала, пока Дэниел войдет в гостиную, а Ричард умчится в свои покои, и тогда обратилась к старшей сестре.

— Когда мы будем опрашивать слуг? — спросила она, глядя, как Дэниел устраивается на диване. У всех были на сегодня задания. Сюзетта и Кристиана должны были провести расследование среди слуг, чтобы понять, кого из них могли подкупить и уговорить отравить виски Джорджа. Лиза и Лэнгли собирались отправиться с визитами к знакомым и там узнать как можно больше о деятельности Джорджа. Ричард и Дэниел займутся деньгами для шантажиста. Ричард надеялся схватить шантажиста, однако считал, что надо подготовиться к любому развитию событий.

— Подождем, пока все разойдутся, — решила Кристиана. — Почему бы тебе не составить компанию Дэниелу? Мне надо поговорить с Ричардом.

Сюзетта улыбнулась. Именно это она и рассчитывала услышать, а потому тотчас скользнула в гостиную и плотно прикрыла за собой дверь.

Услышав скрип двери, Дэниел насторожился.

— Что ты придумала?

— О чем это вы, милорд? — самым невинным тоном осведомилась Сюзетта. — Я всего лишь хотела составить вам компанию, пока вы ожидаете Ричарда.

— Гм-м-м… Для этого не надо так плотно закрывать дверь. Ее вообще не стоит закрывать. — Он поднялся и хотел распахнуть дверь.

— Подожди, я… — Сюзетта вздохнула, она опоздала — дверь уже открылась. В холле стояла Лиза. Скрывая раздражение, Сюзетта опустилась на диван, а в гостиную вошла Лиза в сопровождении Роберта Лэнгли. — Я думала, что вы поедете с визитами.

— Да, но пока еще рано, — пожала плечами Лиза. — Мы решили немного подождать. Кроме того, вас двоих нельзя оставлять без присмотра в запертой комнате.

Сюзетта нахмурилась, ей не понравился скрытый в словах Лизы упрек, и она невольно подумала, что иногда младшая сестра может быть более строгой дуэньей, чем старшая. Остальные принялись оживленно обсуждать планы надень, никого не заботило, что Сюзетта не присоединилась к разговору. Вдруг сверху донесся непонятный стук. Все подняли глаза к потолку.

— Что это может быть? — заинтересованно спросила Лиза.

— Э-э-э… возможно, кто-то забивает гвоздь, — пробормотал Лэнгли и обменялся с Дэниелом понимающим взглядом.

— Нет, молоток тут ни при чем. Звучит так, как будто мебель стучит о стену. — Она нахмурилась. Стук зазвучал сильнее, его ритм ускорился. Лиза поднялась со стула. — Лучше я пойду и посмотрю, что там происходит.

— Нет-нет! — вскочил на ноги Лэнгли. — Нам пора ехать. Он поймал Лизу за руку. — Пора начинать расследование.

— Но…

— Пора, пора, — продолжал настаивать Лэнгли, таща Лизу к двери гостиной.

Дэниел усиленно избегал взгляда Сюзетты, снимая со своих брюк воображаемые пылинки.

— Может, мне стоит пойти и проверить, в чем дело? — произнесла Сюзетта. Стук на верхнем этаже стал еще интенсивнее.

Дэниел бросил на нее встревоженный взгляд, но, как видно, ее выражение лица успокоило его.

— Если хочешь…

Сюзетта состроила недовольную мину. Она-то надеялась, что Дэниел попробует ее остановить и ей удастся поцеловать его и, таким образом, пробить брешь в обороне. Она не понимала, зачем нужна подобная сдержанность. Они скоро поженятся. Кроме того, ей хотелось, чтобы первая брачная ночь оставила по себе только приятные воспоминания, а не муки боли и лужи крови, о которых она читала в книгах. Но чтобы было именно так, следует расстаться с девственностью раньше, чем они доберутся до Гретна-Грин.

Конечно, гостиная — не место для таких занятий, но Сюзетта рассчитывала, что ночью Дэниел ускользнет из общей с Робертом спальни и придет к ней. Тут-то все и случится. Сейчас она всего-навсего получит поцелуй, чтобы набраться смелости и сделать ему такое предложение. Однако Дэниел как видно, не собирался идти ей навстречу. Придется сказать все без обиняков, решила Сюзетта и уже открыла было рот, но сообразила, что дверь по-прежнему распахнута. Захлопнув ее, Сюзетта уселась рядом с Дэниелом и возмущенно вздохнула, когда он резко отодвинулся от нее.

— Милорд, ну в самом деле! Почему вы разыгрываете из себя перепуганную невинность? Я не собираюсь нападать на вас, — сердито воскликнула она.

— Разыгрываю кого? — пораженно произнес Дэниел и нахмурился. — Я…

— Мне хочется, чтобы наша брачная ночь была приятной, — перебила Сюзетта, не позволяя ему разозлиться.

Дэниел усмехнулся:

— Я тоже. И могу вас заверить, что сделаю все, чтобы она оставила у вас хорошие воспоминания.

Вот и отлично. Тогда приходите сегодня ко мне в комнату…

— Нет, — твердо заявил Дэниел.

— Ну пожалуйста! — взмолилась Сюзетта. — Я не желаю, чтобы наша брачная ночь окончилась потоками крови и нестерпимой болью. Не хватало мне еще лишиться чувств!

— Потоки крови? — изумленно переспросил Дэниел. — Кто тебе сказал, что будут потоки крови и боль до обморока?

— Я читала, — независимо сообщила Сюзетта, но на сей раз на Дэниела это впечатления не произвело.

— Пожалуй, настало время узнать, что ты такое читаешь? — сердито произнес он.

Сюзетта ощутила раздражение.

— Не помню, как называлась книга. Мне Лиза дала.

— Очаровательная маленькая Лиза? — с ужасом произнес Дэниел. — Мне определенно придется поговорить об этой девчонке с Ричардом.

— Ей кто-то дал эту книгу, — сообщила Сюзетта. — Кто-то ехал через нашу деревню и оставил ей несколько книг, но я прочитала только эту. Там про юную сельскую девушку, которая попала в Лондон и в результате трагических обстоятельств стала падшей женщиной. Она рассказывает о своей жизни в это время, а потом воссоединяется с возлюбленным, который и был ее первым любовником. — Сюзетта нахмурилась. — Первый раз у нее все было очень болезненно, она даже упала в обморок. А очнувшись, поняла, что потеряла много крови. Она даже идти не могла. Ее звали…

— Фанни, — закончил фразу Дэниел.

— Такты тоже читал? — удивленно воскликнула Сюзетта.

— Нет, не читал. Мне кто-то рассказывал, вот я и узнал сюжет, — заверил ее Дэниел. — Это запрещенная книга. Как она могла попасть к Лизе?

— Я же сказала: кто-то ей дал, — раздраженно ответила Сюзетта.

— Кто?

Сюзетта нахмурилась. Она знала, что книгу запретили, но это ее не остановило, а лишь разожгло любопытство. Лиза не сказала, кто дал ей эту книгу. Скорее всего не хотела навлечь на этого человека неприятности, ведь цензура действительно запретила книгу. Сюзетта подозревала, кто этот человек, но из тех же соображений не стала называть его Дэниелу.

— Она мне не сказала.

Дэниел ответил подозрительным взглядом, а она раздраженно воскликнула:

— Не смотри на меня так. Ты — не мой отец.

— Это правда, — согласился Дэниел.

— Давайте больше не будем отвлекаться и вернемся к нашей теме, милорд. Вы придете ко мне в комнату сегодня ночью, чтобы мы могли покончить с этим кровавым делом? Тогда к приезду в Гретна-Грин я уже излечусь.

Дэниел взял ее за руку и мягко произнес:

— Уверяю тебя, Сюзетта, все не так, как ты воображаешь. Возможно, будет несколько, капель крови, но не потоки, и боли почти совсем не будет.

Глаза Сюзетты сузились.

— Значит, тебе уже приходилось лишать невинности девственницу?

— Боже мой, нет! — вскричал он с таким ужасом, что Сюзетта ему поверила.

— Значит, ты не знаешь! — победно воскликнула она.

Дэниел не сразу сообразил, что на это ответить, а Сюзетта тем временем уселась ему на колени и обняла за шею. Она даже не пыталась его поцеловать, а положила голову ему на плечо и прошептала:

— Ну пожалуйста, Дэниел! Я не хочу в каждую годовщину свадьбы вспоминать только боль. Будет чудесно, если мы заранее уберем барьер, останется одно удовольствие — и все.

Дэниел со вздохом обнял ее.

— Когда ты так близко, я ничего не соображаю, — пожаловался он и прижался губами к ее шее.

— И не надо соображать, — прошептала Сюзетта и, когда он повернул голову, поймала губами мочку его уха.

Дэниел резко вздохнул, повернулся и накрыл ее рот губами. Сюзетта улыбнулась этому требовательному поцелую и переместилась так, как будто хотела оседлать его колени. Юбки мешали, и Дэниел приподнял, их. Сюзетта почувствовала, как холодный воздух коснулся ее обнаженных ягодиц, но Дэниел тотчас прикрыл их ладонями, затем заставил ее приподняться и поймал губами оказавшийся рядом сосок.

Сюзетта застонала, обхватила руками его голову и закусила губу, чувствуя, как рука Дэниела скользнула между бедер.

Вдруг оба услышали, как у двери кто-то кашлянул:

— Хм…

Дэниел тотчас отпустил ее грудь и одернул на Сюзетте юбку. Голос Ричарда произнес:

— Похоже, я вовремя.

Сюзетта повернулась и спрятала на груди Дэниела горящее лицо. Он успокаивающим жестом погладил ее по спине, а потом встал с дивана, заставляя и Сюзетту подняться на ноги. Она ощутила, как он легко поцеловал ее в лоб и отошел. Не слишком стеснительная, Сюзетта все же предпочла не встречаться с Ричардом взглядом и не оборачивалась до тех пор, пока не услышала, как закрылась дверь в гостиную. Лишь потом она упала на диван и застонала от стыда и ужаса.

— Ну что же, здесь тоже сложилось неплохо, — заметил Дэниел, когда они несколькими часами позже вышли из мастерской портного и направились к экипажу Рэдноров.

Сегодня они должны были подготовить деньги для шантажиста и без труда выполнили эту задачу. Дэниел еще раньше заметил, что Ричард в одежде брата чувствует себя неловко, а потому предложил заехать к портному. Разумеется, Ричард согласился. В Англию он вернулся недавно и, не имея приличествующего графу гардероба, вынужден был пользоваться одеждой Джорджа, который всегда отличался пристрастием к ярким павлиньим цветам.

К счастью, портной оказался свободен, дело завершилось так же скоро, как и поездка в банк. Отметив удовольствие на лице Ричарда, Дэниел улыбнулся и весело добавил:

— Может, нам повезет — вернемся домой и узнаем, что у всех остальных тоже был хороший день, личности шантажиста и отравителя выяснены, нам останется только схватить их.

— Было бы неплохо, — ухмыльнулся Ричард.

— Ты же сам говорил, что мы оба — люди удачливые, — весело напомнил ему Дэниел.

Ричард хотел ответить на шпильку, но вдруг замер на месте, а в следующее мгновение схватил Дэниела за руку и отскочил с ним на обочину. Все произошло так неожиданно, что Дэниел не успел сообразить и, не удержавшись на ногах, повалился на землю.

Только тут до него донесся бешеный цокот копыт и стук колес. Мимо них на бешеной скорости пролетел экипаж. Порыв ветра, поднятый проносившейся коляской, показал Дэниелу, как близко была опасность. Несколько мгновений он лежал на земле, ожидая, пока уймется сердцебиение.

— С вами все в порядке, милорд? — раздался голос рэдноровского кучера, но у Дэниела не было сил ответить. Отозвался он, лишь когда его позвал Ричард. Сделав над собой усилие, Дэниел сел и хрипло произнес:

— Да. Благодаря тебе.

— Вот черт! — в гневе воскликнул кучер. — Это наемная карета, милорд. Форейтор даже не пытался остановиться. Как будто нарочно хотел на вас наехать.

Ричард что-то пробурчал в ответ. Дэниел поднялся наконец с земли и стал отряхивать одежду. Ричард занялся тем же. Закончив, Дэниел осмотрел Ричарда и заметил у него на лбу струйку крови.

— У тебя кровь, — с беспокойством объявил он. — Ты, видно, стукнулся головой, когда мы летели.

Ричард, сморщившись, ощупал царапину и стер кровь. Друзья направились к экипажу.

Отец винит себя за то, что случилось? За то, что я была вынуждена выйти замуж за Дикки?

Сюзетта бросила на Кристиану недоуменный взгляд. Она не поняла, почему у сестры возник этот вопрос. Они провели утро, расспрашивая прислугу, от которой не узнали ничего полезного, а ведь обе надеялись выяснить, кем был шантажист и кто мог отравить виски Джорджа.

Побеседовав с последней из горничных и не узнав ничего нового, сестры спустились в кабинет, где заговорили сначала о мужчинах, а потом о Лизе и книгах, которые она читает.

Кристиана пришла в ужас, когда узнала, что Сюзетта читала запрещенную книгу о проститутке Фанни, и ужаснулась еще больше оттого, что книга принадлежит малышке Лизе и та тоже ее прочла. В ответ возмущенная Сюзетта заявила, что Лиза уже не ребенок, ей почти двадцать лет, однако таки не поняла, почему мысли сестры вдруг перешли к отцу и его раскаянию.

— Да, — наконец ответила она, мрачнея при мысли об отце, чьи дурные наклонности привели Кристиану к несчастному супружеству, а теперь вынуждают ее саму вступать в поспешный брак. И сердито продолжила: — И это правильно. В первый раз я ему сочувствовала. А он снова так поступил.

— Все это может оказаться неправдой, — тихонько сказала Кристиана. — Возможно, он вообще не играл.

— Как это? — недоверчиво воскликнула Сюзетта.

— Ричард рассказывал, что Дикки подружился с неким владельцем игорного притона. Говорят, что этот владелец опаивал своих клиентов наркотиками и обирал их, негромко продолжала Кристиана. — Ричард подозревает, что с отцом произошло то же самое.

От этого известия у Сюзетты перехватило дыхание. В голове вдруг закружились воспоминания того утра, когда они с Лизой приехали в Лондон. Закусив губу, она сообщила:

— Когда мы обнаружили отца в нашем доме, он все время говорил, что жалеет о случившемся, что сам не знает, как это произошло. Что он ничего не помнит, не знает даже, чем кончилась игра. Оба раза он проснулся уже дома и узнал, что проиграл все до пенса и что мы разорены.

Кристиана тихонько вздохнула.

— Вероятнее всего, что он совсем не играл.

— О Боже! — Сюзетта без сил откинулась на спинку кресла. — Я так жестоко с ним обошлась, когда мы приехали из деревни. Я столько ему наговорила.

— Тебя можно понять, — успокоила ее Кристиана. — Откуда тебе было знать, что Дикки может опоить отца.

— Проклятый Дикки! — воскликнула Сюзетта, распрямляя спину. — Я бы убила его, если бы он уже не умер!

— Гм… — Несколько мгновений Кристиана молчала, потом заметила: — Но если бы не Дикки, я не оказалась бы замужем за Ричардом, а ты никогда не встретила бы Дэниела и не сделала бы ему предложение.

— Это правда, — согласилась Сюзетта, с отвращением сознавая, что именно Дикки невольно способствовал их знакомству. Возможно, они встретились бы, но лишь случайно. Обменялись бы вежливыми приветствиями и никогда не узнали бы, какая страсть может возникнуть между ними. Эта мысль почти испугала ее. Было страшно представить, что она никогда не испытала бы его поцелуев и ласк и всего того, что еще ждет их в будущем. Да, насчет будущего… Сюзетта по-прежнему боялась крови и боли. Правда, Дэниел уверял ее, что все не так страшно, но ведь он никогда не ложился в постель с девственницей, так откуда ему знать? С другой стороны, до недавнего времени Кристиана тоже была девственницей, и Сюзетта решилась задать вопрос:

— А ты довольна Ричардом?

— Думаю, у нас может получиться хороший брак, — осторожно ответила сестра.

Сюзетта фыркнула, сдержанность Кристианы показалась ей смешной.

— Боже мой, перестань. Хороший брак, говоришь? Я слышала, какие стоны и вопли раздавались из твоей спальни. И в ту ночь, когда умер Дикки, и в прошлую. «О, Ричард, о… о… да… о…» — Сюзетта хмыкнула. — Ты кричала так, как будто сейчас умрешь.

— Ты нас слышала? — с ужасом прошептала Кристиана.

— Весь дом вас слышал, — безжалостно отвечала Сюзетта. — Он ревел, как лев, а ты визжала, как поросенок. — Сюзетта помолчала и добавила: — Думаю, это подходящее описание для того, что я читала в книжке про Фанни. — Кристиана молчала, тогда Сюзетта задала следующий вопрос: — Было очень больно, когда он воткнул свой шест в твою нежную сердцевину?

— Шест? — Кристиана вытаращила глаза.

— Так его называет Фанни. Ну, эту штуку, — добавила Сюзетта, пожала плечами и повторила вопрос: — Было очень больно?

Кристиана со стоном спрятала в ладонях вспыхнувшее лицо и ничего не ответила.

— Ну же! — настаивала Сюзетта. Господи, зачем вообще нужны старшие сестры, если они не могут помочь в таких случаях?

— Может, чуть-чуть, — наконец призналась Кристиана, опустила руки и расправила плечи, словно собираясь подняться на эшафот.

Сюзетта на это представление не обратила внимания.

— Гм. Фанни от боли потеряла сознание. И было очень много крови.

— Знаешь, Сюзетта, то, что происходит в спальне, это только часть брака, — заговорила Кристиана. — Мне приходится ладить с ним не только в спальне, и я начинаю думать, что справлюсь с этим.

Сюзетта почувствовала, что сестра желает сменить тему, но не стала ее одергивать. Из них троих Кристиана была самой чувствительной. Не сводя глаз с сестры, Сюзетта заметила:

— Мне кажется, он обращается с тобой лучше, чем Дикки. И он согласился узаконить брак, чтобы мы все не попали в скандальную историю. — Когда Кристиана кивнула, Сюзетта призналась: — Сначала я думала, что он сам хочет избежать скандала, но потом решила, что Лиза права. Мужчинам скандал не так страшен, как нам, женщинам. Значит, он женился только ради тебя. Это очень благородно. Куда благороднее, чем брак Дэниела со мной. Ведь он делает это из-за денег.

Кристиана нахмурилась, а Сюзетта вдруг ощутила, сколько горечи прозвучало в ее словах, И отвела взгляд. Она действительно чувствовала горечь, а это было глупо; ведь она получала то, к чему стремилась: джентльмена в тяжелом финансовом положении, настолько тяжелом, что он согласен жениться на ней, позволить невесте распорядиться частью приданого и дать ей право вести собственную жизнь. Почему же согласие Дэниела вдруг так огорчило ее?

— Ты сомневаешься, стоит ли выходить замуж за Дэниела? — Кристиана чутко уловила настроение сестры.

Сюзетта сглотнула и задумалась. Сомневается ли она? Нет. Она хочет за него замуж. Он ей нравится. Ей нравится его общество и… Вот если бы Дэниел тоже хотел жениться на ней!

— Может быть, Ричард выплатит долги отца. Если их вообще придется выплачивать. Если мы докажем, что отца опоили наркотиками и он совсем не играл…

— Не стоит на это рассчитывать. Едва ли мы сможем это доказать. Сейчас у нас и так масса сложностей. — Сюзетта тут же пожалела о своих словах, натянуто улыбнулась и решила сменить опасную тему. — Кстати, давай-ка вернемся к нашим делам. С кем мы еще не говорили?

 

Глава 9

— Ты знаешь этого типа?

Дэниел выглянул из окна кареты пытаясь рассмотреть человека, на которого указал друг. Перед домом Ричарда ходил туда-сюда немолодой джентльмен. Незнакомец был прекрасно одет, в шляпе, с тростью, но его благородную внешность портило то, что он разговаривал сам с собой.

— Кого-то он мне напоминает, — задумчиво протянул Дэниел, рассматривая его лицо, но не узнавая. — Кажется, он чем-то встревожен.

— Прекрасно! — с сарказмом произнес Ричард, открывая дверцу кареты. — Еще одна тревога пожаловала.

— Похоже, ты в последнее время действительно притягиваешь неприятности.

Когда друзья подошли к незнакомцу, он стоял как раз у парадной двери и что-то бормотал себе под нос, потом вдруг резко обернулся и, увидев Ричарда, отскочил.

Дэниел с любопытством рассматривал незнакомца, а Ричард его спросил:

— Вам помочь, сэр?

Незнакомец недоверчиво распахнул глаза:

— Что?

— Я — Ричард Фэргрейв, граф Рэднор. — И Ричард протянул ему руку.

Дэниел заметил, что незнакомец отнесся к протянутой руке как к ядовитой змее. Потом неизвестный джентльмен нахмурился и самым мрачным тоном ответил:

— Вы шутите, милорд! Мне так дорого обошлись ваши темные делишки, а теперь вы делаете вид, что не знаете меня?

Ричард уронил протянутую руку. Дэниел с любопытством приподнял бровь. Ему было ясно, что этот джентльмен имел дела с Дикки и теперь вполне естественно, принял Ричарда за его брата.

— Почему бы нам не зайти в дом и не обсудить это? — И Ричард прошел к двери.

Незнакомец проследил, как Ричард ее открывает, затем развернулся и отскочил назад. Дэниел решил, что он хочет скрыться, и на мгновение замешкался, не зная, стоит ли его останавливать. В конце концов, неизвестный джентльмен мог бы сообщить что-нибудь интересное о действиях Джорджа в роли Дикки. Однако Дэниел не успел принять решения. Пожилой джентльмен достал из сюртука черно-белый пистолет и упер его в бок Дэниела, потом оглянулся на Ричарда и заявил:

— Почему бы вам не зайти в дом самому и не привести мне девочек? А мы с вашим другом подождем здесь.

Дэниела, конечно, поразило такое развитие событий, однако он не очень испугался. Прежде всего потому что они стояли посреди улицы, где была масса прохожих. Ни один разумный человек не стал бы нажимать на курок в таком месте. Правда, пожилой джентльмен говорил сам с собой и мог оказаться совсем не разумным человеком. Кроме того, Дэниел не сильно беспокоился, потому что незнакомец явно принадлежал к приличному обществу и к тому же упомянул «девочек», а это могли быть только сестры Мэдисон. Дэниел уже начал догадываться, кто этот старик и почему он кажется ему знакомым. Поэтому он и решил, что вероятность быть застреленным невелика. Во всяком случае, застреленным намеренно, мысленно поправился он, заметив, как дрожит рука пожилого джентльмена.

Ричард обернулся и замер, оценивая ситуацию.

— Ха! Обыграл я тебя, Дикки! — вскричал вооруженный незнакомец. — А теперь верни моих дочерей. Всех верни, Я не оставлю тебе ни одну. Не допущу, чтобы ты над ними издевался!

— Ваших дочерей? — с интересом переспросил Дэниел, убедившийся, что его предположения верны. Джентльмен оказался Седриком Мэдисоном, отцом Сюзетты. И выглядел он знакомым потому, что отец и дочь имели схожие черты лица, хотя у Сюзетты они были значительно мягче.

Хотя Мэдисон и продолжал прижимать дуло пистолета к боку Дэниела, интересовал его только Ричард.

— Можете больше не притворяться, милорд! — с презрением бросил старый джентльмен. — Вы слишком долго меня обманывали. Обижали мою Крисси. Роберт все мне рассказал после бала у Лэндонов. Вы никогда не любили мою девочку. Вы просто хотели наложить лапы на ее приданое. А потом каким-то образом снова втянули меня в игру, чтобы Сюзетта оказалась в таком же положении. Все! Я больше этого не потерплю. И Крисси я вам не оставлю, жена она вам или не жена, Я заставлю суд расторгнуть этот брак. Если понадобится, пойду к королю! А теперь ведите сюда всех трех дочерей, пока я окончательно не потерял терпение.

— Папа?

Все одновременно повернули головы в сторону Лизы, спешащей к ним по улице в обществе Роберта Лэнгли.

— Папа, что ты делаешь? Тычешь пистолет в бок жениху Сюзетты… Ну-ка, убери его, пока кого-нибудь не поранил!

— Ну нет, — твердо заявил лорд Мэдисон, свободной рукой схватил Лизу за руку и оттащил с линии огня в сторону, а второй рукой сильнее упер ствол пистолета в бок Дэниела. — Я не позволю Сюзетте выходить замуж за такого негодяя. Он — друг этого дьявола, а значит, такой же мерзавец, как Дикки. А теперь будь хорошей девочкой и приведи сестер, душенька. Мы уезжаем, возвращаемся в Мэдисон-Мэнор. Я продал лондонский дом, чтобы расплатиться с долгами. Сюзетте больше нет нужды выходить замуж.

— Вы продали городской дом? — На сей раз Дэниел действительно заволновался.

— Продал, — с гордой улыбкой отвечал лорд Мэдисон, переводя взгляд с Ричарда на Дэниела и обратно. — Парочка негодяев вроде вас этого не ожидала, правда? Да я бы продал и все имение, только бы не позволить вам заманить еще одну мою Дочку в ловушку. — Он расправил плечи и добавил: — И Крисси я спасу, заставлю расторгнуть ее брак.

— Папа! — со вздохом произнесла Лиза. — В этом не было никакой необходимости. Дэниел позволил Сюзетте выплатить долг из ее приданого, а остальное использовать по ее собственному усмотрению. Он не такой дьявол, каким был Дикки.

— И кстати, — вмешался Лэнгли, — Ричард вовсе не тот негодяй, за которого вы его принимаете. — Роберт взял Лизу за руку, притянул ближе, потом нагнулся и стал что-то шептать на ухо старому джентльмену. Дэниел кое-что услышал и понял, что Роберт объясняет ему сложившееся положение. Прошло немало времени, прежде чем Мэдисон опустил пистолет и резко переспросил:

— Что?

Роберт серьезно кивнул:

— Да-да, Крисси очень счастлива с графом Рэднором. С этим графом Рэднором, — подчеркнул он. — А Дэниел — хороший и благородный человек. Он станет Сюзетте прекрасным мужем.

Дэниел фыркнул и с насмешкой произнес:

— Только в том случае, если этот джентльмен не расскажет ей, что продал чертов дом, чтобы заплатить долги. Если она узнает, то не выйдет за меня замуж из одного только чувства противоречия.

— Я уверен, лорд Мэдисон не станет об этом распространяться, — вмешался Ричард, с удивлением заглядывая в лицо тестя.

— Почему это не стану? — вскричал Мэдисон. — Если Сюзетта не желает выходить за него замуж, я не позволю, чтобы ее выдали замуж насильно.

Ричард натянуто улыбнулся:

— При обычных обстоятельствах я бы с вами согласился. Однако, если учесть сцену, которую я застал сегодня в гостиной, то честь требует, чтобы он женился на Сюзетте. И как ее зять я должен убедиться, что Дэниел выполнит свои обязательства.

— Что? — повторил Мэдисон, впиваясь взглядом в Дэниела, который усмехнулся при воспоминании о событиях в гостиной, случайным свидетелем которых стал Ричард. Сюзетта забралась ему на колени, а Дэниел приподнял подол платья, чтобы оно не мешало Сюзетте сесть на него верхом. Дэниел собирался пойти дальше, но тут явился Ричард. Скандал. Если об этом станет известно, репутация Сюзетты будет погублена навсегда. Да если понадобится, он сам обо всем разболтает, лишь бы заставить ее выйти замуж! Он принял окончательное решение, и теперь Сюзетта от него никуда не денется!

Тут Дэниел заметил что все смотрят на него, и быстро кивнул:

— Точно. Я совсем забыл. Мы обязательно должны обвенчаться, иначе она погибла.

— Ты уверен, что он порядочный джентльмен? — с, сомнением спросил Мэдисон у Роберта.

— Уверен, — скрывая усмешку, ответил Роберт. — Вы только посмотрите, как он рвется выполнить свой долг.

В ответ Дэниел изобразил на лице самую восторженную улыбку, всем своим видом показывая старому джентльмену, как он счастлив жениться на его дочери.

— Кроме того, — продолжал Роберт, — то, что Сюзетта позволила Дэниелу некоторые вольности, означает, что она не имеет ничего против брака с ним. Но вы ведь знаете, какая она своевольная. Лучше не посвящать ее во все детали. Пусть некоторое время считает, что брак необходим.

Мэдисон нахмурился.

— Из трех: моих дочерей Сюзетта всегда была самой упрямой и несговорчивой. — Он перевел взгляд на Дэниела. — Вы сами-то понимаете, на что идете? С ней вам придется нелегко.

— Может, и нелегко, — согласился Дэниел, полагая, что «нелегко» — это еще мягко сказано. С Сюзеттой наверняка будут трудности, но кто же ценит то, что досталось легко? И он добавил: — Зато всегда интересно. Мэдисон, который, как видно, уже успокоился, серьезно кивнул:

— Я это понимаю. Она очень похожа на свою мать. Мне приходилось целый день скакать, как молодому бычку, только бы поспеть за ней, но я ни разу не пожалел, что женился.

— Так вы не скажете, что ей больше нет необходимости выходить замуж? — с надеждой спросил Дэниел.

Мэдисон поджал губы и посмотрел на младшую дочь, потом оглядел джентльменов и вздохнул:

— Я поговорю с ней. Если Сюзетта не возражает против брака с вами, я пока промолчу о продаже дома.

— Благодарю вас. — Дэниел с облегчением поклонился, а Мэдисон обернулся к Ричарду, внимательно оглядел его и покачал головой:

— Вы поразительно похожи на Дикки.

— Мы ведь были близнецами.

— Но, разница есть. Глаза другие. У него взгляд был или пустой, или расчетливый. Ау вас… — Старый джентльмен снова покачал головой, очевидно, не в силах описать, в чем состоит разница.

— Давайте все же войдем в дом, — предложил Ричард.

— Хорошо, ведите, — согласился Мэдисон. — Я не против чашки чая, крепкого и сладкого. Я был не в себе, когда собирался сюда, и сейчас чувствую ужасную слабость.

— Чай, значит, чай. — Ричард толкнул уже открытую дверь и прошел внутрь.

Дэниел жестом пригласил лорда Мэдисона, Лизу и Лэнгли пройти вперед, а когда сам вошел в дом, в холле открылась одна из дверей. Из кабинета появилась Сюзетта.

— Мне показалось, я слышала голоса, — с улыбкой произнесла она.

Дэниел нахмурился — вдруг кто-то из слуг был в холле во время предыдущего разговора? Тогда он мог услышать каждое слово…

Сюзетта взглянула на вошедших и, заметив отца, удивилась.

— Папа, — шагнув к нему, воскликнула она, — что вы здесь делаете?

— Явился нас спасать, — с улыбкой произнесла Лиза, — и держал под прицелом Ричарда и Дэниела, пока мы с Робертом не объяснили ему положение вещей.

— Вот и хорошо. — Сюзетта немного помедлила, но потом все же обняла отца. Старик был явно поражен, он не ожидал от средней дочери столь теплого приема. — Папа, прости, что я наговорила тебе лишнего. Когда мы приехали в Лондон, я была очень сердита. Ты этого не заслужил. — Она отстранилась и добавила: — Крисси сказала, что Дикки опоил тебя каким-то зельем.

Лорд Мэдисон перевел взгляд на Ричарда. Зять кивнул и сказал:

— Люди говорят, что Дикки в последнее время очень сдружился с хозяином игрового клуба, где такие штуки проделывали и раньше.

— Я и сам начал это подозревать, — признался лорд Мэдисон и облегченно вздохнул. — Я вообще не помню, что играл. Помню отдельные картины. Меня провели через зал, там все смеялись и болтали. Потом мне велели что-то подписать. — Он помотал головой. — Я никогда не увлекался картами и даже не умею играть в азартные; игры. Тем не менее мне показали вексель с моей подписью.

Сюзетта погладила его по спине и снова обняла, а Дэниел предложил:

— Теперь, когда многое выяснилось, нужно сесть и все обсудить. Пусть каждый расскажет, что ему известно. — Дэниелу хотелось увести разговор в сторону от векселей. Вдруг кто-нибудь усомнится, что Сюзетта должна срочно выходить замуж?

Дэниел подошел ближе к невесте и встал так, чтобы она оказалась между ним и отцом. Ему очень хотелось взять ее за руку, но он сдержался. Надо все время быть начеку — вдруг лорд Мэдисон изменит решение и прямо сейчас объявит, что продал дом и теперь может расплатиться с долгами? Тревога и неопределенность лишили Дэниела покоя, и он с неудовольствием сознавал, что положение не изменится до тех пор, пока они с Сюзеттой не обвенчаются и не лягут в супружескую постель, после чего их брак станет нерушимым. Однако это событие произойдет не раньше, чем закончится история с шантажистом. К счастью, Ричард и сам стремился покончить с этим делом как можно скорее.

— Согласен, — произнес он. — Давайте пройдем в гостиную. — И спросил: — А где Кристиана?

— О! — воскликнула Сюзетта. — Совсем забыла, Я же пошла ее искать. Крисси отправилась к Хавершему приказать, чтобы он привел к нам Фредди, но ее так долго не было, что я решила пойти за ней.

— Фредди — это лакей Джорджа? — спросил Ричард, которому, очевидно, было известно имя слуги.

— Да, — подтвердила Сюзетта. — Мы подумали, что он мог догадаться о замене, которую год назад произвел Джордж, а если он видел в эти дни тебя, то мог догадаться и о том, что ты — не Джордж. Значит, Фредди и есть наш шантажист.

— Возможно, — грозно прорычал Ричард.

Дэниел с надеждой подумал, что одна из загадок почти решена, когда со стороны кухни появился спешащий к ним дворецкий.

— Хавершем, ты не видел мою жену? — с тревогой спросил Ричард. — Она пошла к тебе.

— Поэтому я и ищу вас, милорд, — с несчастным видом произнес дворецкий. — Очевидно, леди Рэднор не нашла меня и сама пошла к вашему лакею. И попала в… затруднение.

— В какое такое затруднение?! — взревел Ричард.

— Я как раз шел мимо комнаты Фредди и услышал, как он говорил, что похитит ее и заставит вас заплатить выкуп, — мрачно доложил Хавершем. — Я так понял, он хочет сначала отвести ее в кабинет и поискать что-то ценное. Если мы спрячемся там и подождем, пока он появится, то сможем застать его врасплох и освободить леди Рэднор, не причиняя ей вреда.

— Хороший план. — Дэниел с уважением посмотрел на дворецкого, потом перевел взгляд на Ричарда: — Надо спешить! Мне кажется, в кабинете нелегко спрятаться.

Ричард кивнул. В этот момент Лэнгли заявил:

— Я тоже пойду.

— И я, — твердо произнес лорд Мэдисон.

— И я! — вставила Сюзетта.

Дэниел нахмурился, он-то хотел, чтобы остальные ждали в гостиной, но тут вмешался Ричард:

— В кабинете не хватит места, чтобы спрятаться. Пойдут Роберт и Дэниел. А вы все быстро укройтесь в гостиной, чтобы не спугнуть Фредди. — Лорд Мэдисон открыл было рот, чтобы возразить, но Ричард опередил его: — Думаю, вы, сэр, единственный, кто сможет удержать Сюзетту и Лизу на месте.

Лорд Мэдисон не стал ему перечить, а лишь кивнул в знак того, что смиряется с решением зятя. Дэниел облегченно вздохнул.

— Боже мой, как там Крисси? — с отчаянием воскликнула Лиза, обращаясь к Сюзетте.

— Плохо, конечно. Этот Фредди захватил ее в заложницы. Его интересует только выкуп, — нервно проговорила Сюзетта, виня себя за случившееся. Если бы она пошла вместе с сестрой, ничего страшного не случилось бы. Как ей хотелось быть сейчас вместе с мужчинами и участвовать в спасении сестры! Вместо этого она вынуждена торчать здесь под присмотром отца и Хавершема.

Ну почему, когда приходит беда, мужчины бросаются вперед, а Женщины Должны сидеть и ждать у моря погоды?

— Схожу на кухню и велю поварихе приготовить чай, — вдруг заявил Хавершем и направился к двери.

— Ричард велел нам ждать здесь, — резко возразил лорд Мэдисон и вскочил на ноги, как будто намереваясь силой удержать дворецкого, если тот не подчинится.

Сюзетту удивила такая решимость отца, но она так и не узнала, собирался ли он действовать столь же решительно, потому что Хавершем остановился.

— Конечно, милорд, — поклонился он. — Но я подумал, что надо изображать обычную жизнь, иначе похититель может насторожиться. Вы трое — гости, и можете сидеть в гостиной — это вполне естественно, а мое присутствие здесь выглядит странно.

Сюзетта увидела, что отец задумался.

— Он прав, папа, — вмешалась она. — Это необычно и может спугнуть негодяя. Тогда он передумает и сбежит вместе с Крисси, не заходя в кабинет. Хавершем должен заниматься своими привычными делами.

— Наверное, так, — неохотно согласился Седрик Мэдисон и с тяжелым вздохом кивнул дворецкому: — Ладно, идите, но держитесь подальше от кабинета и не делайте ничего, что может насторожить лакея.

— Да, милорд.

Сюзетта с завистью смотрела, как Хавершем покидает гостиную, а потом вдруг вскочила и поспешила к двери.

— Скажу ему, — забормотала она, — чтобы повариха прислала печенья. Мне хочется сладкого, чтобы успокоить нервы.

— Сюзетта! — резко окликнул ее отец.

— Я только на секунду, — заявила она. Лорд Мэдисон не успел и глазом моргнуть, как дочь выскочила из комнаты.

Как она и надеялась, Хавершема уже не было в холле. Сюзетта хотела подойти к двери кабинета и послушать, что там происходит, но из-за двери гостиной раздался голос отца, и она бросилась в сторону кухни, как будто сразу туда направлялась. За ее спиной скрипнула дверь, и отец прошипел ее имя, но Сюзетта уже скрылась в кухне, да она и не собиралась ему подчиняться.

Хавершем был уже там. У Сюзетты глаза распахнулись от изумления, когда она его заметила. Дворецкий с громадным кухонным ножом в руке спешил к задней двери.

— Думаю, мы не скоро дождемся своего чая, — с сарказмом проговорила Сюзетта.

Хавершем, отпустив дверную ручку, застыл на месте, потом виновато пролепетал:

— Я… э… только… — И замолчал, не в силах продолжать.

— Собирались подстричь кусты на заднем дворе? — усмехнулась Сюзетта.

Хавершем непонимающе посмотрел на нее, но потом понял, что она не сводит глаз с огромного ножа у него в руках. Состроив бесстрастную мину, он опустил оружие и с достоинством объявил:

— Я уже распорядился насчет чая, миледи.

— Да-да, миледи, — зачастила кухарка. — Чайник уже на огне. — И она снова вернулась к тесту, которое разделывала у себя на столе. — Потом мистер Хавершем увидел, как мимо окна пробежал один из мальчишек с мешком на спине и бросился за ним.

— С мешком? — Сюзетта услышала из-за спины голос отца, обернулась и совсем не удивилась, заметив его в дверях кухни. За ним, стиснув от волнения кулаки, стояла Лиза.

— Ну, мне показалось, что с мешком, — не прекращая работы, продолжила кухарка, подошла к плите, что-то помешала в кастрюле и вернулась к разделочному столу. — Я только одним глазочком видела. — Она бросила вопросительный взгляд на Хавершема, ожидая, что он поддержит ее.

Дворецкий хмуро пояснил:

— Именно этот мешок лорд Ричард поджидает в кабинете. — Он выразительно посмотрел в сторону кухарки. — Я просто хотел удостовериться, что Фредди направится в кабинет, и никуда больше.

Сюзетта нахмурилась. Возможно, похититель решил прошмыгнуть в кабинет через двор, а не идти по коридорам, рискуя встретить кого-нибудь из прислуги. Но если в мешке была действительно Кристиана, это дурной знак. К тому же джентльмены ждут, что Фредди войдет через дверь в холл. Они не готовы к тому, что он появится через французское окно. Негодяй может тихонько подойти к окну и заглянуть туда. Если он заметит что-нибудь подозрительное, то скроется вместе со своей пленницей.

— Правильно, я с вами, согласился лорд Мэдисон и взял с деревянной подставки самый большой нож. — Девочки, возвращайтесь в гостиную. Мы вернемся, как только все кончится.

И он вместе с Хавершемом вышел в заднюю дверь кухни.

— Идем в гостиную? — спросила Лиза.

— А ты как думаешь? — резко отозвалась Сюзетта, схватила скалку, которой кухарка раскатывала тесто, и бросилась к выходу.

— Подожди меня! — задохнулась Лиза.

Сюзетта оглянулась. Сестра тоже решила вооружиться — перебрала несколько кухонных принадлежностей и остановилась на большой двузубой вилке, потом кинулась следом за Сюзеттой.

Сюзетта кралась вдоль задней части дома, стараясь держаться как можно ближе к стене. Она, даже не оглядываясь, чувствовала, что сестра следует за ней по пятам. Впереди осторожно пробирался Хавершем, за ним — отец. А еще дальше находился их противник. Фредди стоял у французского окна кабинета и сквозь стекло пытался разглядеть, что происходит внутри. Тело Кристианы лежало у него на плече, и негодяй придерживал его рукой. Сначала Сюзетта решила, что сестра без сознания, но, когда похититель приоткрыл дверь в кабинет, Кристиана открыла глаза.

— Она жива, — с облегчением прошептала Лиза за спиной у Сюзетты.

Сюзетта молча кивнула и подняла свою скалку — вдруг негодяй выбежит из кабинета и сможет проскочить мимо отца и Хавершема? Тогда Сюзетта не станет медлить, даст ему изо всех сил по голове своим импровизированным оружием. Она сделает все, чтобы спасти Кристиану!

Теперь Хавершем был уже возле французского окна кабинета. Сюзетта видела, что он колеблется. Похититель оставил створку приоткрытой. Дворецкий осторожно заглянул в кабинет и проскользнул внутрь. Лорд Мэдисон отстал от него на пару шагов. Он, в свою очередь, тоже посмотрел в окно и следом за дворецким проник в кабинет.

Сюзетта, встревоженная происходящим, на цыпочках пробежала к окну и услышала голос Ричарда:

— Ты не выйдешь отсюда! Разве что в кандалах.

Она поняла, что он обращается к похитителю, и все также осторожно продвинулась к самой двери. Отец стоял почти у порога, перед ним возвышалась фигура дворецкого. В шаге от Хавершема стоял растерянный похититель, все еще удерживающий на плече поникшую Кристиану. С противоположной стороны комнаты к нему приближался Ричард, а из-за дивана как раз поднимался Дэниел. Роберта видно не было.

— Где Роберт? — взволнованно прошептала у нее за спиной Лиза. Сюзетта покачала головой.

В этот момент похититель завопил:

— Не подходи! Иначе зарежу ее!

Сюзетта не заметила у него в руках никакого оружия, но, видимо, оружие все же было, потому что Кристиана вдруг крикнула:

— Осторожнее!

— Отпусти ее! — приказал Ричард.

— Иди к черту! — Прорычал похититель, развернулся, чтобы броситься к окну, но увидел Хавершема.

Сюзетта заметила, как перекосилось лицо лакея, когда тот налетел на дворецкого. Больше она ничего не успела разглядеть. Все произошло очень быстро. Похититель вдруг повалился на спину. В его груди оказался огромный мясницкий нож. Из раны брызнула кровь. Как видно, злодей сам наткнулся на нож в руке Хавершема.

— О Боже! — слабо пробормотала Лиза. Сюзетта стремительно обернулась. Сестра страшно побледнела и покачнулась.

— Все хорошо, все хорошо, — успокаивающе зачастила Сюзетта, поддержала Лизу за талию и отвела от окна. — Отдышись.

Лиза несколько раз глубоко вздохнула. Ее щеки порозовели. Как видно, ей стадо лучше.

— Ты как? — заботливо спросила Сюзетта. Лиза при виде крови всегда падала в обморок, но сейчас, похоже, твердо стояла на ногах, ведь она успела разглядеть только пятно на ливрее похитителя. Как бы то ни было, Лиза кивнула и даже сумела улыбнуться.

Сюзетта ответила на ее улыбку, подняла голову и увидела, как отец выводит из кабинета едва стоящую на ногах Кристиану.

— Мне надо кое-что сказать твоей сестре, — обратился лорд Мэдисон к Сюзетте. Та кивнула. Отец и дочь направились в глубину сада.

— Нам следует вернуться в дом, — сказала Сюзетта младшей сестре. — Ты как, можешь идти?

Лиза кивнула.

— Я не буду на него смотреть, — пообещала она.

Сюзетта взяла ее за руку и повела в дом. Хавершема в кабинете уже не было, а Роберт присоединился к остальным джентльменам. Все трое столпились вокруг лежащего и загораживали сестрам проход. Сюзетта услышала, как Роберт сказал:

— Ну что же, одной задачей меньше, С шантажистом покончено.

— Осталось только выяснить, кто отравил Джорджа и кто до сих пор пытается убить Ричарда, — холодно отметил Дэниел.

— Боюсь, мы с Лизой не узнали сегодня ничего полезного, — извиняющимся тоном произнес Роберт, обращаясь к Ричарду. — Думаю, люди не хотели сплетничать в присутствии Лизы. Все-таки она твоя свояченица. Может, Сюзетта и Кристиана выяснили кто из слуг мог подлить яд в виски Джорджа?

— Мы спросим у них, — пообещал Ричард и повернулся к двери, но удивленно остановился, когда увидел Сюзетту и Лизу. — А где…

— Отец захотел поговорить с Кристианой. Они в саду, — сообщила Сюзетта.

Ричард выглянул наружу, но тут же обернулся. Дверь в кабинет распахнулась. Вошел Хавершем в сопровождении двух крепких молодых людей в красных форменных куртках. Это были сыщики с Боу-стрит.

— О Боже, — слабо произнесла Лиза. — Я не могу здесь больше оставаться.

Сюзетта с удивлением обернулась к сестре и поняла, что ее испугало вовсе не появление представителей власти. Лиза обещала, что не станет смотреть на мертвого похитителя, но сейчас она, как зачарованная, не отводила от него глаз и с каждым мгновением становилась все бледнее.

— Пойдем, — скомандовала Сюзетта и потянула сестру за руку. — Подождем в гостиной, пока сыщики не закончат свою работу.

— Спасибо тебе, — поблагодарила ее Лиза и покорно вышла из кабинета вслед за сестрой.

 

Глава 10

— Тебе не надо сидеть со мной. Я могу побыть одна. Иди, если хочешь увидеть, как там все остальные.

Сюзетта взглянула на сестру и покачала головой.

— Нет. Мне и здесь хорошо. Сыщики наверняка задают тысячу глупых вопросов и занимаются… чем там им положено заниматься. — Она неопределенно махнула рукой.

— Надеюсь, что они заберут труп и что это как раз входит в то, «чем им положено заниматься», — мрачно произнесла Лиза.

— Уверена, так и будет, — успокоила ее Сюзетта. — Они, безусловно, не оставят тело посреди кабинета.

Лиза состроила кислую гримасу и вздохнула.

— Как неприятно, что мне от таких вещей всегда становится дурно. Вечно я падаю в обморок.

Сюзетта пожала плечами, прошла к окну и выглянула наружу.

— У каждого свои недостатки, а у тебя они совсем безобидные. Ты не так часто видишь кровь. Представь себе, если бы ты падала в обморок при виде булочек.

Лиза хихикнула, а Сюзетта порадовалась, что сестра приходит в себя, но тут за дверью раздался шум шагов, и в гостиную торопливо вошел Дэниел, а следом за ним — Роберт. Сюзетта тотчас отметила довольное выражение на лице своего жениха.

— Все закончилось. Они уехали, — объявил он, подошел к Сюзетте и притянул ее к себе.

— Вот и хорошо. — Она удивленно заглянула ему в лицо. С момента их знакомства Дэниел всегда стремился соблюдать приличия, и Сюзетта не понимала, почему он изменил свое поведение — обнял ее на глазах у Лизы и Роберта, да еще наклоняет голову, как будто хочет ее поцеловать.

Все же Дэниел не стал целовать Сюзетту, во всяком случае, в губы, а просто коснулся шеи и пробормотал:

— Тайна шантажа и убийства разгадана. Теперь нас здесь больше ничего не держит. Понимаешь, что это значит?

— Гретна-Грин, — выдохнула Сюзетта, поднимая голову, а Дэниел стал осыпать ее шею быстрыми поцелуями, от которых у нее мурашки пробежали по телу и помутилось в голове. Поэтому она не сразу поняла смысл его слов. — Ты говоришь, что убийство тоже разгадано? настороженно спросила она. Значит, Фредди был не только шантажистом, но и убийцей?

— Нет, — пробормотал он, не отрывая губ от ее кожи.

— Тогда кто это? — хмурясь, спросила Сюзетта.

Дэниел выпрямился и с улыбкой заглянул в ее рассерженное лицо.

— Как мне нравится такое выражение! Мне так и хочется развеять его поцелуями, — воскликнул он.

— Дэниел! — запротестовала она, а он снова принялся целовать ее. Меж тем зрителей прибавилось. В гостиной появился лорд Мэдисон и заявил о своем присутствии громким хмыканьем.

Дэниел выпустил Сюзетту из объятий и без всякого раскаяния в голосе обратился к ее отцу:

— Сэр, вы будете сопровождать нас в Гретна-Грин?

— Разумеется, — торжественно отвечал Мэдисон, но блеск в его глазах указывал, что он доволен происходящим.

Дэниел окинул вопросительным взглядом Лизу и Роберта, и те кивнули в знак согласия.

— Дэниел! — Сюзетта постучала пальцами ему в грудь. — Так кто же отравил Джорджа?

— Расскажу по дороге, — пообещал он, взял ее за руку и потянул к двери.

Сюзетту позабавило его нетерпение, но она не стала сопротивляться и позволила вывести себя в холл, однако здесь Дэниел оставил невесту и поспешил к Ричарду, стоящему в обществе Кристианы у лестницы.

— Ричард, теперь, когда шантажист обнаружен, а личность отравителя установлена, нет нужды медлить. Мы сразу же едем в Гретна-Грин.

Ричард недовольно заворчал, но потом согласился:

— Ну хорошо. Утром отправляемся.

— Утром? — явно разочарованным тоном переспросил Дэниел.

Ричард кивнул:

— Дамам надо уложить вещи и…

— Сундуки еще не разобраны. Во всяком случае, мой, — перебила его Сюзетта и оглянулась на дверь гостиной, из которой как раз появилась Лиза в сопровождении отца и Роберта.

— И мой, — поддержала Сюзетту младшая сестра.

Сюзетта перевела взгляд на Кристиану. Та немного помедлила, но потом все же призналась:

— И мой.

Ричард нагнулся и что-то прошептал жене. Кристиана ответила таким же шепотом. Тут заговорил Дэниел:

— Ричард, твой экипаж все еще у дверей? Мне кажется, ты не отсылал его в конюшню?

— Не отсылал, — признался Ричард. — Думал, что он может еще понадобиться.

— Мой тоже перед домом, — объявил Роберт. — Надо только погрузить вещи.

— Отлично! — Дэниел удовлетворенно хлопнул в ладоши. — Остается заложить мою карету, уложить сундуки и можно… Черт! — Дэниел умолк. — Совсем забыл! Карета же сломана. Для горничных придется нанять повозку.

Сюзетта расстроенно закусила губу. В который раз возникает препятствие на пути в Гретна-Грин. Ей уже начинало казаться, что кто-то их проклял.

— Можно ехать в моем экипаже, — предложил лорд Мэдисон. — Он здесь.

Сюзетта счастливо заулыбалась. Все будет хорошо. На этот раз ничто не помешает им добраться до Гретна-Грин и пожениться.

После трехдневного путешествия Сюзетта уже не удивлялась, просыпаясь утром в незнакомой кровати. Однако ей все же требовалось несколько мгновений, чтобы сообразить — она ночует в трактире, в одной комнате с Лизой, и все они едут в Гретна-Грин. В тот же миг Сюзетта окончательно проснулась и села в постели. Сегодня последний день путешествия. К обеду они будут в Гретна-Грин и сразу обвенчаются. Потом будет свадебный обед, а ночью они с Дэниелом станут наконец мужем и женой.

От этой мысли улыбка на лице Сюзетты стала не такой лучезарной. Беспокоило не само замужество, а вступление в супружеские отношения. Сюзетту это пугало. Она уже расспросила Кристиану о том, будет ли ей больно, но неубедительная фраза сестры «пожалуй, чуть-чуть» не успокоила ее. Кристиана явно не желала обсуждать эту тему. Но почему? Не хотела говорить о столь личных вещах? Или боялась напугать Сюзетту? Старшая сестра быстро сменила тему разговора, и Сюзетта так и осталась со сведениями, почерпнутыми из романа о потоках крови и обмороке от боли.

Как было бы хорошо, если бы у них с Дэниелом эта пугающая процедура была уже позади! К несчастью, они ни разу не оставались с глазу на глаз с тех пор, как покинули Лондон. Отец очень серьезно отнесся к своей обязанности блюсти чистоту дочери до свадьбы. К тому же он привлек к этой миссии обеих ее сестер и даже Ричарда и Роберта. Ни Сюзетта, ни Дэниел ни на минуту не оставались в одиночестве, даже когда спали. Для каждого ночлега в трактире снималось три комнаты. Одна — для Ричарда и Кристианы, вторая — для Лизы и Сюзетты, а третья — для трех джентльменов — лорда Мэдисона, Роберта и Дэниела. Сюзетта не возражала против того, чтобы спать в одной комнате с Лизой, а вот Дэниел страдал — Седрик Мэдисон и Роберт ужасно храпели.

Сегодня ночью все будет иначе. Больше Дэниелу не придется терпеть надоедливых соседей. Он будет спать с ней в одной постели. Их ждут потоки крови и боль.

Сюзетта вздохнула, откинула одеяло, соскользнула с кровати и быстро оделась. Она уже расчесывала волосы, когда проснулась Лиза и, зевая, спросила сестру:

— Что ты делаешь?

— Собираюсь в дорогу, — смеясь, отвечала Сюзетта. — Тебе тоже пора вставать и одеваться. Кристиана будет…

— О Боже, — пробормотала Лиза и снова упала в подушки. — Разве ты не помнишь, что сегодня мы поедем поздним утром? Сегодня можно поспать подольше.

Сюзетта замерла со щеткой в руках.

— Разве? А почему?

— Не знаю, — ответила Лиза и повернулась на бок. — Отец сказал, что утром можно поспать. Поедем позже. — Она оглянулась на старшую сестру: — А тебе он этого не говорил?

— Нет, — хмурясь, ответила Сюзетта.

— Наверное, забыл, — со вздохом сказала Лиза и снова отвернулась. — Ложись и поспи.

Сюзетта не ответила. В сердце возникла тревога. Почему они не выезжают в обычное время? Они всегда выезжали почти на рассвете, а сегодня наступил последний день путешествия, и уж сегодня-то надо было выехать как можно раньше.

Сюзетта положила щетку на сундук и хотела раздеться, чтобы снова лечь в кровать, но решила, что не сумеет заснуть. Не бродить же ей из угла в угол, ожидая, пока остальные начнут просыпаться… К тому же она ощутила жажду, а потому тихонько выскользнула из комнаты в коридор.

Снизу, из общего зала, доносился негромкий гул голосов. Сюзетта тихонько прикрыла дверь в спальню, перегнулась через перила и посмотрела вниз, на пустые столы. Наконец она отыскала взглядом беседующих. Дэниел и хозяин трактира тихонько разговаривали у дверей кухни.

Сюзетта улыбнулась. Серьезное выражение лица Дэниела и взъерошенные волосы позабавили ее. На его щеке остались следы от складок подушки. Он выглядел так мило, что у Сюзетты сладко заныло сердце. Она хотела спуститься вниз и присоединиться к мужчинам, но в этот момент разговор закончился. Хозяин нырнул в кухню, а Дэниел прошел мимо длинных пустых столов и исчез за входной дверью.

Сюзетта решила догнать жениха, быстро слетела по лестнице на первый этаж, выскочила во двор и успела заметить, как Дэниел скрылся в дверях конюшни. Сюзетта поспешила туда, на ходу размышляя, зачем он встал так рано, если выезд назначен на позднее утро. С другой стороны, подумала она, у них будет шанс провести несколько минут наедине.

У дверей конюшни Сюзетта замедлила шаг, вошла и не сразу обнаружила Дэниела, Тот седлал лошадь у дальней стены. Сюзетта поспешила к жениху.

— Что ты делаешь? — спросила она, приближаясь к стойлу, где трудился Дэниел. Дэниел едва не подпрыгнул от неожиданности, но, узнав Сюзетту, тотчас улыбнулся.

— Доброе утро! — приветствовал он ее, оставил упряжь и пошел навстречу.

— Доброе утро, — машинально ответила Сюзетта. — Зачем ты седлаешь лошадь?

— Потому что собираюсь ехать на ней, — просто сказал он. — Так будет быстрее, чем в карете. Хотя возвращаться придется в карете. Мама обожает ездить верхом, но она стареет, к тому же в этом году много болела. Я не хочу, чтобы она переутомлялась.

— Мама? — непонимающе переспросила Сюзетта.

Дэниел рассмеялся, шагнул из стойла и обнял Сюзетту за талию.

— Да, мама. Я хочу, чтобы вы познакомились, хочу, чтобы она присутствовала на нашей свадьбе, я еду за ней. Поэтому мы решили выехать сегодня позже. От этого трактира до Вудроу всего час езды.

— О! — взволнованно выдохнула Сюзетта. Ее представят его матери! А если она не понравится леди Вудроу? А если леди Вудроу откажется благословить этот брак? Если…

— Что за мысли витают сейчас в твоей голове? — хмурясь, спросил Дэниел. — Чего ты испугалась? Не хочешь, чтобы моя мать присутствовала на свадьбе?

— Я… конечно, хочу. Просто я… А вдруг я ей не понравлюсь? — жалобно спросила Сюзетта.

Дэниел крепче притянул ее к себе.

— Понравишься. Нет человека, которому бы ты не понравилась, — успокоил ее Дэниел и, отстранившись, добавил: — Мы с тобой первый раз остались наедине. Можно мне поцеловать тебя на дорогу?

Сюзетта распахнула глаза. Из головы тотчас вылетели, пусть на время, все тревоги о встрече с будущей свекровью.

— Ну как? — наклонясь, спросил Дэниел.

— О да, — выдохнула Сюзетта, и он накрыл губами ее губы.

Это вовсе не утренний поцелуй, решила Сюзетта, когда он языком заставил ее раздвинуть губы. Утренний поцелуй — это легкое касание. А в поцелуе Дэниела утро, день и ночь слились воедино. «Я хочу бросить тебя на солому, задрать юбку и делать все, что мне взбредет в голову» — вот что значил этот поцелуй.

Боже, Дэниел и правда умеет целоваться! Сюзетта закинула руки ему на шею и выгнула тело дугой, устремляясь навстречу его поцелуям. Ладони Дэниела спустились ей на ягодицы, прижали бедра Сюзетты.

Наконец Дэниел оторвался от ее губ и, задыхаясь, сказал:

Мне пора.

Но его руки не подчинялись хозяину. Они нашли ее груди и стиснулись их.

— Да-да, — согласилась Сюзетта, опустила руку и сквозь бриджи сжала его отвердевший стержень.

Даниель глухо застонал и опять жадно впился в ее губы. Его пальцы болезненно сжимали груди Сюзетты, повторяя ритм движений ее ладоней внизу. Наконец он прохрипел:

— Черт возьми, Сюзетта, если ты это не прекратишь…

Он не успел закончить фразу, а со свистом втянул воздух в легкие, потому что рука Сюзетты скользнула под пояс его брюк и нашла свою жертву. Ткань больше не стояла у нее на пути. Их губы опять слились. Дэниел слегка подтолкнул Сюзетту назад, спиной она почувствовала что-то колючее и мимолетно подумала, что это, должно быть, тюк сена, но поцелуй и ласки Дэниела не давали ей сосредоточиться ни на чем, кроме этих блаженных ощущений. Кроме того, она была очень занята — пыталась расстегнуть пуговицы на поясе его брюк.

Сюзетта даже не заметила, как Дэниел расшнуровал корсет платья, и поняла это, лишь когда прохладный утренний воздух коснулся ее спины.

Дэниел попытался стянуть рукава с ее рук, но Сюзетта не позволила, ведь ей пришлось бы оставить в покое застежку брюк. Тогда Дэниел бросил свои попытки, потянул вырез платья вниз, выпустил на свободу ее обнаженные груди и тотчас приник губами к отвердевшему соску.

— А, — застонала Сюзетта и тут же добавила торжествующее: — Ха! — Она наконец расстегнула пуговицы и сумела вытащить его стержень наружу. На миг Дэниел окаменел, его бедра рывком подались навстречу ее смелым прикосновениям, а руки спустились ниже, зарылись в юбках Сюзетты, а потом решительно двинулись вверх.

Сюзетта ловила воздух губами, чувствуя, как его пальцы раздвигают ей ноги и касаются самого тайного уголка ее тела. Прикрыв глаза, она ненадолго отдалась этим волшебным ощущениям, но вскоре подняла руки и оттолкнула Дэниела. Еще немного такой сладкой пытки, и она совсем не сможет соображать, а Сюзетте хотелось осуществить еще одно свое намерение. В книге о Фанни она прочла, что женщина может доставить удовольствие мужчине губами, и ей хотелось попробовать.

Дэниел подумал, что она решила прервать игру, отстранился и пробормотал:

— Прости, мне не следовало…

Слова застыли у него на губах, когда Сюзетта вдруг опустилась перед ним на колени и губами взяла его стержень.

Оба замерли. Дэниел — от неожиданности, а Сюзетта — потому что не знала, как вести себя дальше. В книге весьма смутно говорилось о последующем. В основном там были метафоры и непонятные аллегории. Сюзетта решила следовать собственным желаниям — язык и губы подскажут ей, что надо делать.

Она так и не сумела понять, доставила ему удовольствие или нет, но сама испытала массу приятных ощущений, к тому же удовлетворила собственное любопытство, исследуя символ мужского достоинства. Вдруг Дэниел поймал ее за руку и приподнял, но не поставил на ноги, а посадил на тюк сена.

— Я сумела… — Сюзетта хотела спросить, все ли она сделала правильно, но вместо ответа Дэниел поцеловал ее в губы. Его руки снова легли ей на грудь, но потом одна ладонь опустилась и скользнула под подол платья.

Сюзетта застыла. Из ее губ вырвался долгий стон, она откинула голову и вся отдалась этой дерзкой ласке. Пальцы Дэниела без остановки продолжали свой беспощадный танец, а его губы метались по ее шее, ключицам, соскам.

Сюзетта не пыталась высвободиться. Ее пальцы зарылись в его волосы, ногами она обхватила Дэниела за бедра. Он не прекращал поцелуи и ласки, пробуждая в глубине ее тела нарастающую жажду разрядки. Вдруг Сюзетта ощутила, как что-то мягко раздвинуло створки потайной раковинки проникло внутрь. Вскрикнув, она крепче обхватила его бедра ногами и сама рванулась ему навстречу. Напряжение становилось нестерпимым.

— Дэниел… — взмолилась она, надеясь, что мука закончится.

В ответ он приподнял голову и впился в ее губы нескончаемым поцелуем. Сюзетта вцепилась в его плечи, но Дэниел вдруг отстранился. Она едва не расплакалась от разочарования, но он тут же снова прижал к себе ее бедра. Сюзетта опустила руку и стиснула пальцами окаменевший стержень, как будто призывая его к действию. Тем не менее она оказалась совсем не готова, когда Дэниел подчинился этому беззвучному призыву и рывком вошел в глубь ее лона. Значит, в первый раз это были всего-навсего пальцы, решила Сюзетта, ведь сейчас в нее проникло что-то огромное и беспощадное. С губ Сюзетты готов был сорваться крик боли, но Дэниел не позволил — он накрыл ее губы губами и поймал этот звук, потом прервал поцелуй и заглянул ей в лицо:

— С тобой все в порядке?

Вспыхнув от смущения, Сюзетта кивнула. На самом деле ей почти не было больно, и вскрикнула она больше от неожиданности. Хотя какая уж тут неожиданность…

Боль была такой незначительной, что даже самая чувствительная девушка не упала бы от нее в обморок. Должно быть, любовник Фанни что-то сделал неправильно. Тем не менее было очень странно чувствовать внутри себя мужскую плоть. Дэниел словно бы растягивал ее внутренности и наполнял их собой. Сюзетте это не понравилось, но потом он просунул руку между их телами и снова начал ее ласкать.

Она застонала, в теле поднялась жаркая волна страсти, которая еще минуту назад, казалось, утихла совсем. Сюзетта чуть расслабила ноги, давая простор Дэниелу и побуждая его к действию. И он начал плавные, ритмичные движения, в такт толчкам своего языка у нее во рту. Постепенно рывки ускорились. Чтобы удержать ее бедра на месте, он крепко обхватил их руками, все резче бросая тело вперед.

Сюзетта впилась ногтями ему в плечи, она беспрерывно стонала и выгибалась навстречу приближающейся кульминации. И вот она наступила! Казалось, внутри у нее что-то взорвалось. Сюзетту потрясла сила этого незнакомого ощущения. Волны наслаждения накатывали снова и снова, и она бессильно отдалась их непреодолимой власти. Дэниел сделал еще несколько бросков, потом вдруг хрипло зарычал и бессильно упал ей на грудь. Сюзетта поняла, что он достиг пика.

— Черт возьми, — через минуту прохрипел он, медленно выпрямился и виновато заглянул ей в лицо. — Прости.

— За что? — удивленно воскликнула Сюзетта.

— Мне не следовало… Конюшни — не самое подходящее место для леди. Кто-нибудь мог войти и… Мне нельзя было…

Сюзетта поцелуем заставила его замолчать, потом прошептала:

— Мы можем повторить это еще раз? — И почувствовала, как он беззвучно расхохотался.

— Идея заманчивая, — с ухмылкой ответил он и отстранился. — Но прямо сейчас я не могу. Кроме того, мне надо ехать. — Дэниел наклонился и поцеловал ее в кончик носа. — Прости, но я действительно должен отправляться.

Сюзетта разочарованно вздохнула и с неохотой выпустила его из объятий. Дэниел поправил свою одежду, потом стал приводить в порядок ее платье.

Когда он вернулся в стойло, где седлал лошадь, Сюзетта соскользнула с тюка сена и тут же сморщилась — между ног болезненно саднило.

— Тебя долго не будет?

— В карете отсюда час езды до Вудроу. Маме, наверное, надо будет собрать вещи. Но раз я еду туда верхом, то, думаю, за два часа обернусь, — рассеянно проговорил он, седлая коня.

— А можно мне поехать с тобой? — спросила Сюзетта, которой не хотелось с ним расставаться.

Дэниел удивленно взглянул на нее, задумался, но потом покачал головой и вернулся к своему делу.

— Нет. Мне лучше поехать одному.

— Почему? — нахмурившись, спросила Сюзетта и с тревогой добавила: — Ты боишься, что я не понравлюсь твоей матери?

Вопрос рассердил Дэниела, он оглянулся и твердо сказал:

— Нет, разумеется, нет.

— Тогда почему мне нельзя поехать? — Она вдруг прищурилась — в голову пришла другая мысль и поразила ее в самое сердце. — Ты ведь вернешься?

— Конечно, вернусь, — не оборачиваясь, рассмеялся Дэниел, поймал поводья и вывел лошадь из стойла. Остановился перед Сюзеттой, быстро поцеловал ее, развернул за плечи и скомандовал: — А сейчас иди скорее в дом.

Сюзетта хотела повернуться, но Дэниел не отпустил ее, довел до дверей и вывел во двор. Лошадь шла на поводу следом за ними.

— Ну же, иди! — решительно произнес он и слегка подтолкнул Сюзетту в сторону трактира.

Она вздохнула и пошла. Оглянулась она лишь у входных дверей. Дэниел уже вскочил в седло, улыбнулся, махнул ей рукой и дал жеребцу шпоры. У Сюзетты возникла суеверная мысль, что если она будет провожать Дэниела взглядом до тех пор, пока он не скроется, то больше его никогда не увидит. Она резко отвернулась и вошла в дом.

В общем зале по-прежнему не было ни души, и Сюзетта была этому рада. Глупо было так думать, но ей казалось, что любой человек, который сейчас увидит ее, поймет, что она больше не девственница, как будто происшедшее оставило на ее внешности неизгладимый след.

Тряхнув головой, чтобы избавиться от своих фантазий, она поднялась по лестнице и вернулась в комнату, где спала Лиза. Сюзетта решила, что сможет теперь заснуть. Она действительно чувствовала слабость и думала, что сон пойдет ей на пользу.

Всю первую часть пути до Вудроу Дэниел не мог прогнать с лица удовлетворенную усмешку. Он машинально направлял коня в нужную сторону, а мысли были заняты одной только Сюзеттой. В голове кружились сладкие воспоминания: лиф, спущенный с обнаженных грудей, юбки, взлетевшие к талии, полные желания глаза… Вот он проникает в ее лоно и чувствует, что вернулся домой. С каждым броском его тела ее руки и ноги обвиваются вокруг него все сильнее. В ушах Дэниела звучали ее вздохи, бессильные стоны и вскрики. Он нашел в ней все, на что надеялся, и даже больше. Сюзетта была такая раскованная, такая искренняя. И он целую жизнь будет наслаждаться этими сокровищами. Теперь Дэниел не хотел ничего другого.

Улыбка исчезла с лица Дэниела. Прежде он никогда не думал о женитьбе. Идея обзавестись женой отталкивала его, несмотря на то что всю жизнь перед ним был пример матери. Дэниел полагал, что такая женщина — исключение.

Наблюдая за дамами в обществе, Дэниел пришел к выводу, что большинство из них — испорченные создания. Капризные, как принцессы, они нуждались в ворохе нарядов, потому что не могли появиться в одном платье дважды. Им требовались шкатулки, полные драгоценностей, чтобы подтвердить статус в обществе. С ними нужно было ездить на балы и в театры, даже когда у мужа были дела, те самые, которые обеспечивали благополучие этих дам.

Но Сюзетта не такая. Она была готова принести себя в жертву, чтобы спасти остальное семейство от скандала. Сюзетта предложила это сама, даже не подумав, что Лиза тоже могла бы выйти замуж и воспользоваться своим приданым ради общего благополучия.

Кроме того, Дэниел верил, что Сюзетта не станет бесконечно таскать его по балам. Она уже говорила, что шумному и задымленному городу предпочитает сельскую тишину и красоту природы. Что касается нарядов, то Дэниел уже заметил: ее платья всегда хорошо пошиты и очень красивы, но их нельзя назвать последним криком моды, впрочем Сюзетту это беспокоит не больше, чем реакция посторонних, на ее откровенные высказывания. Она так равнодушна к материальным ценностям, что Дэниелу невольно хотелось осыпать ее этими ценностями с ног до головы.

Усмехнувшись, Дэниел огляделся. В этот миг справа из леса раздался громкий треск. Дэниел придержал коня и всмотрелся в полосу деревьев по обочине дороги. Он был уже на границе своих владений. Ему говорили, что в лесу шалят браконьеры, хотя за те полгода, которые провел в Вудроу перед отплытием в Америку, он ничего о них не слышал. Очевидно, он стал свидетелем незаконной охоты на лесную дичь. Надо сказать об этом…

Дэниел не успел додумать эту мысль. Треск раздался снова, и что-то впилось в спину. Сначала Дэниелу показалось, что его просто ударили. У него перехватило дыхание, и он едва не выпал из седла, но упал на спину Жеребцу, ударил его каблуками, и конь во весь опор полетел вперед. Треск послышался снова, но на этот раз Дэниел ничего не почувствовал, сейчас он думал лишь о том, чтобы удержать в руках поводья. Ему трудно было дышать, пальцы слабели. В какой-то Момент ему показалось, что прострелено Легкое, но он сделал глубокий вдох и убедился, что это не так. Возможно, просто шок. А может быть, кровопотеря. Дэниел почувствовал, как по спине бегут горячие струйки, и порадовался, что он так недалеко от дома, иначе можно было бы и не доехать, мрачно подумал он. А через мгновение испугался, что так и будет, — настолько сильно закружилась у него голова.

 

Глава 11

— Разве мы не подождем Дэниела? — спросила Сюзетта у отца, когда тот позвал ее завтракать. Она не отрывала взгляда от двери и с трудом сдерживалась, чтобы не выскочить во двор — вдруг Дэниел уже подъезжает? Два часа, о которых говорил Дэниел, прошли полчаса назад. За это время она уже несколько раз ходила смотреть на дорогу.

С мрачным видом Сюзетта подчинилась и села за стол рядом с Лизой.

— Почему он задерживается? — пробормотала она.

— Наверняка леди Вудроу захочет взять с собой какие-то вещи, их надо сложить, — беззаботно ответил Ричард, сидящий рядом с Кристианой напротив младших сестер.

— Наверное, — согласилась Сюзетта. Она не стала объяснять Ричарду, что даже с учетом времени на сборы Дэниел собирался вернуться через два часа.

Завтрак проходил очень весело. Все много болтали и смеялись. Одна лишь Сюзетта с трудом следила за разговором и все время поглядывала на дверь, ожидая, что вот-вот появится ее жених. Когда с завтраком было покончено, Сюзетта с облегчением выскочила из-за стола и поспешила к двери, намереваясь пойти в конюшню и узнать там последние новости. Но на пороге ей попался хозяин трактира, который как раз шел оттуда. Сочувственно улыбаясь, он покачал головой:

— Его еще нет, мисс. Уверен, скоро он будет здесь.

— Да-да, — растерянно буркнула Сюзетта и натянуто улыбнулась. — Благодарю вас. — Она отступила, давая ему пройти, потом развернулась и пошла к лестнице.

Надо проверить вещи. Все ли она упаковала? Вдруг под кроватью остался чулок или что-нибудь еще? Ей надо чем-то заняться. Ожидание было невыносимо.

Сюзетта посетовала на собственное нетерпение, поднялась наверх и вошла в комнату, которую занимала вместе с Лизой. Внутри, у самого порога лежало письмо. Подняв его, Сюзетта с удивлением заметила свое имя, аккуратно написанное на переднем сгибе.

Она развернула лист и направилась к своей кровати, но, начав читать, застыла на месте.

«Дорогая Сюзетта,

прошу меня извинить за то, что сообщаю это в столь неподходящее время. Тем не менее я должен известить вас, что не могу на вас жениться. Следует прямо сказать, ваше поведение сегодня утром в конюшне ни в коей мере не может считаться приличным для благородной леди. Я расцениваю то, что произошло, как грубый и грязный инцидент. Вы вели себя не лучше деревенской девицы, которая охотно задрала передо мной Юбку среди навозной вони. Это происшествие заставило меня усомниться в вашей способности стать верной женой. Я опасаюсь, что столь неукротимая страсть в сочетании с общей несдержанностью вашей натуры и полным отсутствием самоконтроля заставит меня вечно сомневаться в том, что вы будете достойно вести себя с любым мужчиной, который попадет в сферу ваших интересов. Я стану с подозрением смотреть на наших наследников, ибо никогда не смогу поверить, что это именно мои дети, а не результаты ваших сношений с лакеем, конюхом или гостящим у нас джентльменом. Я не хочу такой жизни, а потому еще раз прошу меня извинить, но я не вернусь в трактир, чтобы продолжить путешествие в Гретна-Грин. Желаю вам всяческой удачи в будущем, но я не буду его частью.

Искренне ваш Дэниел».

Сюзетта читала письмо уже во второй раз, когда дверь за ее спиной отворилась и раздался голос Кристианы:

— Вот ты где, Сюзетта! Мы с Лизой решили прогуляться, чтобы время прошло скорее. Хозяин сказал, что тут есть очень миленькая дорожка к воде. Сюзетта?

В этот миг Сюзетта обернулась, посмотрела на сестру больными глазами и едва слышно прошептала:

— Дэниел не вернется.

— Что? — Кристиана заметила в дрожащих руках Сюзетты письмо и хотела взять листок; но Сюзетта прижала его к груди. Ей было стыдно, что сестра может прочесть такое.

— Он не хочет жениться на мне, — с усилием проговорила она. Ей вдруг стало трудно дышать. Воздух проникал в легкие короткими толчками, но, казалось, так и не мог их наполнить. — В груди больно, — наконец прохрипела она.

— Присядь. — Кристиана подтолкнула ее к кровати. Сюзетта рухнула на постель, а Кристиана бросилась к окну и распахнула его, чтобы впустить свежий воздух. — Дыши, дыши глубже, — обернулась она к сестре.

Сюзетта со свистом втянула в себя воздух. Через минуту, она задышала ровнее.

— Сюзетта, позволь мне прочесть письмо, — слова попросила Кристиана.

— Нет, — глухо произнесла Сюзетта и сильнее прижала листок к груди.

— Ну хорошо, тогда расскажи, что в нем. Я уверена, ты что-то неправильно поняла, — мягко проговорила Кристиана.

— Дорогая Сюзетта, прошу меня извинить за то, что сообщаю это в столь неподходящее время. Тем не менее я должен известить вас, что не могу на вас жениться, — наизусть процитировала она. Слова были как будто выжжены в ее памяти.

— Да, тут все ясно, — мрачно согласилась Кристиана. — Он объяснил почему?

— Я несдержанна, мои страсти неукротимы, у меня нет самоконтроля, и он сомневается в моей способности быть верной женой после свадьбы, — бесстрастно проговорила Сюзетта и вдруг разрыдалась.

— О, Сьюзи, — забормотала Кристиана, обняла сестру и принялась укачивать ее, как маленькую. Сюзетта плакала навзрыд. В дверь постучали.

— Кто там? — сердито спросила Кристиана.

— Ваш муж, сударыня, — весело ответил Ричард.

Кристиана помедлила, потом все же пригласила:

— Войди.

Сюзетта попыталась успокоиться и отвернулась от сестры, чтобы стереть слезы.

— Я просто зашел узнать… Что случилось? — Сначала Ричард лишь заглянул в комнату, но, увидев сердитое лицо жены и заплаканное — Сюзетты, быстро вошел и захлопнул за собой дверь. — Что здесь произошло?

— Дэниел не собирается возвращаться, — поднялась ему навстречу Кристиана. — Он решил, что не хочет жениться на Сюзетте, что она слишком несдержанна, что ее страсти неумеренны, что у нее нет самоконтроля.

Наступила тишина. Кристиана ждала слов мужа. Сюзетта подняла на Ричарда заплаканные глаза.

— Ричард? Ты не удивлен? Наверняка тут какая-то ошибка или…

— Не знаю, — задумчиво протянул он, помолчал, потом добавил: — Сначала Дэниел не был уверен, что хочет жениться на Сюзетте. Он боялся, что если сразу в этом признается, Сюзетта не станет проводить с ним достаточно времени и он не сможет узнать ее лучше. — Ричард снова задумался. — Но я был уверен, что в конце концов он твердо решил жениться, и потому…

— Ты хочешь сказать, что он лгал? — гневно воскликнула Кристиана. — Он заставил Сюзетту поверить, что у него благородные намерения, а сам…

— Он не то чтобы лгал… — Ричард запнулся. — Сюзетта ведь застала его у себя в ту ночь, когда мы переносили тело Джорджа, и сразу решила, что он пришел, чтобы сказать ей «да», а Дэниел не стал ее разубеждать.

— В чем же разница между таким поведением и ложью? — сурово произнесла Кристиана. — Он позволил Сюзетте сделать неправильные выводы и не поправил ее.

Сюзетта наморщила лоб.

— Если он пришел не затем, чтобы принять мое приглашение, то тогда зачем же…

— Мы должны были убрать труп Джорджа, — начал рассказ Ричард. — Мы только что забрали его, а тут вы вернулись с бала. Мы спрятались в вашей, Сюзетта, комнате, не зная, что она занята. Я оставил Дэниела с телом Джорджа, а сам пригласил тебя и Лизу в кабинет и старался задержать вас как можно дольше, чтобы Дэниел успел скрыться. Но тут вы, Сюзетта, захотели выпить виски, а я уже понял, как был отравлен Джордж, и выбил стакан у вас из рук. Вы рассердились и убежали.

— О Боже! — Сюзетта вспомнила, как сильно она разозлилась, решив, что он просто пожадничал, а на самом деле Ричард не дал ей выпить отравленное виски. Она покачала головой. Теперь это все не имело значения. Стиснув зубы, Сюзетта заметила: — Когда я вошла, Дэниел был один. Джорджа с ним не было.

— Он выбросил тело в окно и хотел сам вылезти следом, а тут появились вы, — смущенно объяснил Ричард.

Сюзетта прикрыла глаза и отвернулась.

— Значит, он никогда не хотел на мне жениться.

— Это не… Я не знаю, — устало произнес Ричард. — Вы очаровали его. Ему хотелось узнать вас лучше.

— Ну что же, — сурово проговорила Кристиана, — он своего добился. Я знаю, они целовались, и даже больше того…

Сюзетта сморщилась, как от боли.

— Но как же приданое? Я думала, он хочет жениться ради денег. Почему же он все бросил, если ему нужно было только мое приданое? — Не успела Сюзетта задать этот вопрос, как лицо ее вспыхнуло от стыда — ответ был в письме. Очевидно, даже возможность получить приданое не заставила его жениться на столь распущенной и несдержанной девице. Тряхнув в отчаянии головой, Сюзетта простонала:

— Боже мой! Он так меня презирает, что даже готов отказаться от приданого, которое ему необходимо!

— Ему не нужно приданое, — извиняющимся тоном произнес Ричард. — Как раз это была ложь.

— И ты знал? — с возмущением спросила Кристиана.

— Нет же, нет! Ему нужны деньги, — возразила Сюзетта, припомнив рассказы Дэниела о детстве. Не мог же он все выдумать? Или мог? О Господи, а она-то верила каждому его слову! — Он говорил мне, что его мать продала всю мебель, чтобы прокормить семью. Даже свои драгоценности и обручальное кольцо. У них не было ни слуг, ни…

— Все это правда, — с облегчением заверил ее Ричард. — А когда он повзрослел, мать действительно убеждала его жениться ради денег. Она изо всех сил старалась скрыть свое тяжелое положение и предпочитала, чтобы в обществе ее считали зазнайкой, но только не нищей. И ей верили. Ведь ее собственная семья была очень богатой, но родственники отвернулись от нее, когда она вышла замуж за отца Дэниела, а после его смерти жена и сын оказались почти без средств.

Как ни странно, Сюзетта испытала облегчение оттого, что Ричард подтвердил рассказ Дэниела, но тут же возразила:

— Но вы же сами сказали, что Дэниелу не нужно мое приданое.

— Не нужно. — Ричард взъерошил волосы. — Как-то раз Дэниел рассказал мне историю своей жизни, рассказал о том, как они бедны, как мать пожертвовала всем, чтобы воспитать его, как она уговаривает его жениться на девушке с деньгами. — Ричард пожал плечами. — Конечно, я и сам об этом догадывался. Мы были очень дружны, я многое замечал и просто ждал, пока он сам обо всем расскажет. А когда это случилось, я помог ему с вложениями, и теперь у него почти столько же денег, сколько у меня. Он богат и в вашем приданом не нуждается.

— Значит, я никогда не была ему нужна по-настоящему, он никогда не хотел меня, — несчастным голосом произнесла Сюзетта.

— Он просто играл с ней, — гневно воскликнула Кристиана, опустилась на кровать рядом с сестрой и крепко прижала ее к себе.

— Я в это не верю, — решительно заявил Ричард. — Дэниел благородный человек. Я не стал бы дружить с ним, если бы думал иначе. Должно быть какое-то объяснение.

— Какое? — мрачно спросила Кристиана.

— Не знаю, — расстроенно признался Ричард и протянул руку к письму: — Позвольте я прочту.

— Нет! — Сюзетта смяла листок в кулаке и прижала его к груди. Она не могла позволить Ричарду узнать о том, что делала в конюшне. В тот момент ей казалось, что ничего не может быть прекраснее, а сейчас все выглядело как грязная интрижка. Она задрала юбку, как распущенная деревенская девчонка, и Дэниел теперь презирает ее за это.

Ричард и Кристиана помолчали, а потом Ричард попросил разрешения поговорить с женой наедине. Супруги вышли, а Сюзетта свернулась калачиком на кровати и прижала к себе злополучный листок. Следовало сжечь его или порвать, но у нее не было сил, она просто лежала и смотрела в стену.

Дверь в комнату открылась, потом закрылась, раздались легкие шаги, кто-то присел к ней на кровать и нежно погладил по спине.

— Все будет хорошо, Сьюзи, — раздался шепот Кристианы. — Ричард и Роберт съездят за Дэниелом и разберутся что произошло.

Сюзетта окаменела. Ричард и Роберт узнают, что Дэниел испытывает к ней отвращение из-за ее распущенного поведения. Ее позор станет известен всем. Она резко обернулась к Кристиане:

— Ты должна их остановить!

Кристиана удивленно воскликнула:

— Почему?

— Потому что! — прошипела Сюзетта, садясь на постели. — Должна, и все. Я не хочу, чтобы они с ним говорили.

— Но почему? — настойчиво повторила Кристиана.

Сюзетта, не отвечая, поднялась с постели и вышла, чтобы самой поговорить с Ричардом. Слетев вниз, она выскочила из трактира и увидела, как Ричард и Роберт выезжают со двора. Ее плечи поникли. Пока она добежит до конюшни и оседлает лошадь, они будут уже далеко, а она понятия не имеет, в какой стороне Вудроу и как туда добраться. Она их ни за что не догонит!

— Вы Сюзетта?

Сюзетта равнодушно огляделась, увидела знакомое лицо, окинула его безразличным взглядом, покачала головой и пошла назад в трактир. Человек двинулся следом, еще раз окликнул ее, но Сюзетта не отозвалась, а поднялась по лестнице и скрылась у себя в комнате.

Кристиана была еще там, она сидела на кровати и, расправив смятый листок бумаги, читала письмо Дэниела. Сюзетта сообразила, что оставила его здесь. Захлопнув дверь, она бессильно привалилась к ней и молча ждала слов сестры. Наконец Кристиана подняла голову и полным сострадания голосом произнесла:

— О, Сьюзи!

Не в силах встретиться взглядом с Кристианой, Сюзетта опустила голову. Ее сжигал стыд.

Дэниел очнулся отболи. Ему казалось, что грудь разрывается. В первый момент он решил, что упал с лошади и сейчас хищники терзают его израненную плоть. Но, открыв глаза, он увидел склонившуюся над ним седовласую женщину, лицо которой до сих пор хранило свидетельства былой красоты. Кэтрин, леди Вудроу!

— Мама? — недоуменно прохрипел он и, оглядевшись, понял, что лежит в парадной спальне Вудроу. — Как?..

— Вот так вот. — Она помогла ему сесть и поднесла к его губам чашку. Когда Дэниел сделал несколько глотков, она продолжила: — Мистер Лоуренс возвращался после осмотра одной из ферм и наткнулся на твою лошадь. Она трусила по дороге, а ты лежал у нее на спине. Он, конечно, тут же доставил тебя домой, ко мне.

Дэниел кивнул, услышав имя своего управляющего. Джон Лоуренс был очень надежным работником, и перед путешествием в Америку Дэниел без колебаний оставил имение на него.

— Что случилось? — настороженно спросила мать.

— В меня стреляли.

— Это я уже поняла, — отозвалась леди Вудроу. — Это ведь я тебя перевязала. Но кто стрелял?

Дэниел устало покачал головой.

— Не видел. Я ехал за тобой и решил срезать путь через лес. — Дэниел вдруг нахмурился — вспомнил случай с поломанной каретой. Тогда они решили, что спицы колеса были подпилены. В тот раз они пришли к выводу, что это — дело рук убийцы Джорджа, который считал, что первое покушение не имело успеха. Однако убийца дал понять, что знает о смерти Джорджа, что ему не нужна была смерть Ричарда, и Дэниел поверил. Сейчас ему пришло в голову; что целью двух последних покушений был совсем не Ричард. Его ранение подтвердило эти подозрения, но вслух Дэниел этого говорить не стал, ему не хотелось огорчать мать еще больше, а потому он сказал: — Возможно, охотник не разглядел меня сквозь кусты и принял за дичь.

Леди Вудроу нахмурилась, но возражать не стала.

— Ты ехал за мной? Зачем?

— О! — воскликнул Дэниел. Он вдруг вспомнил, зачем ехал. Если он вовремя не вернется, Сюзетта с ума сойдет от беспокойства, пошлет людей искать его. Черт возьми, зная Сюзетту, он мог предположить, что она сама бросится на поиски, вероятно, даже приедет в Вудроу, увидит его дом и поймет…

— Сколько сейчас времени? Как давно я здесь? — Дэниел резко сел в кровати и едва не закричал от боли в спине и животе.

— Сейчас же ложись, — приказала леди Вудроу. — И ответь на мой вопрос. Куда ты меня хотел отвезти?

— На свою свадьбу, — ответил Дэниел, решив подчиниться матери и ненадолго прилечь. На пару минут всего, а потом надо будет…

— На твою свадьбу? — с ядовитой интонацией переспросила она.

Дэниел настороженно посмотрел на мать. Она редко говорила таким тоном, разве что была очень сильно расстроена. Сейчас она действительно выглядела огорченной. Да, леди Вудроу была расстроена, испугана, ошеломлена.

— На твою свадьбу? С кем? И как ты умудрился спланировать свадьбу, не известив меня? И почему я ничего об этом не слышала от других?

— Честно говоря, никакого плана не было, — смущенно признался Дэниел. — То есть план был, но без особого размаха. Мы ехали в Гретна-Грин и…

— В Гретна-Грин! — воскликнула леди Вудроу и прижала руку к груди. — Значит, она беременна?

— Разумеется, нет, — раздраженно ответил сын.

— Тогда зачем сломя голову лететь в Гретна-Грин? — быстро спросила она.

Дэниел беспомощно покачал головой:

— Это все сложно, мама.

Леди Вудроу прищурилась:

— Но может быть, ты все же постараешься и объяснишь мне?

Дэниел отвел взгляд и начал рассказывать.

— Ее зовут Сюзетта, и она — в общем, она тебе понравится. Она похожа на тебя — сильная, умная, добрая, с характером. Сюзетта не похожа на других светских дам, — с улыбкой произнес он. — Она не лицемерит из вежливости и всегда говорит, что думает. Сюзетта не будет улыбаться в лицо, а потом за спиной говорить гадости.

— Понимаю, — тихонько проговорила леди Вудроу. — Как видно, эта Сюзетта не похожа на других.

— Не похожа, — серьезно подтвердил Дэниел. — Я надеюсь, вы подружитесь. Сюзетта выросла в деревне. Жила с двумя сестрами и отцом. Она была еще маленькой, когда умерла ее мать. Так что она воспитывалась без материнского надзора. Возможно, Сюзетта в отличие от большинства молодых леди не слишком разбирается в хозяйственных вопросах, но это не имеет значения. Будет прекрасно, если ты ее полюбишь, хотя бы ради меня.

— Я уверена, что мы станем с ней друзьями, — успокаивающим тоном произнесла леди Вудроу.

Дэниел кивнул и попытался сесть, но она слегка подтолкнула его в плечо и удержала в постели.

— Лежи, сынок. В тебя стреляли, — строго сказала она.

Дэниел замотал головой:

— Мне надо ехать. Они все ждут меня в трактире.

— Они? — переспросила леди Вудроу.

— Сюзетта, ее сестры, их отец, Ричард и джентльмен по имени Роберт Лэнгли. Они ждут, пока я привезу тебя. Ждут и волнуются, — Он нахмурился и огляделся. — Сколько времени? Я даже не знаю, сколько времени назад я уехал. Они, наверное, уже ищут меня.

— Почему ты не пригласил всех их сюда? — спросила мать, пытаясь удержать его в постели.

— О… э… ну… — Дэниел вздохнул, откинулся на подушки и признался: — Сюзетта думает, что я женюсь на ней ради ее приданого.

Леди Вудроу округлила глаза:

— Прости, я не поняла.

— Я сказал, что…

— Я слышала, что ты сказал, — перебила его мать. — А теперь объясни мне, почему эта бедная девушка думает, что ты женишься на ней из-за приданого.

Дэниел удивился ее резкому тону. Она действительно рассердилась.

— Видишь ли, у Сюзетты довольно большое приданое. Если честно, огромное. Она искала мужа, которому нужны были бы деньги… — Он увидел недоумение на лице матери, запнулся, потом вздохнул и закончил: — Мама, это долгая история. В общем, я не хотел, чтобы Сюзетта видела, насколько хорошо мы обеспечены. Иначе она могла бы не согласиться выйти за меня замуж.

— Дэниел, это какая-то бессмыслица, — нетерпеливо бросила леди Вудроу. — Женщины всегда ищут состоятельных женихов. Им нужны богатые мужья.

— Ты же не искала, — с улыбкой возразил Дэниел.

— Да, я не похожа на других светских дам, — усмехнулась она.

— И Сюзетта тоже, — серьезно повторил Дэниел.

— Ты уже говорил. Тем не менее я… Ну-ка ложись, — приказала она, когда он снова попытался подняться. — Ты будешь лежать, отдыхать и рассказывать мне о Сюзетте.

— Времени нет. Я должен ехать.

— Ты должен поправиться. Я пошлю кого-нибудь в трактир и…

— Нет! — вскрикнул Дэниел и схватил мать за руку. — Она приедет сюда. Нельзя, чтобы она приехала сюда.

Кэтрин Вудроу приподняла бровь и откинулась в кресле.

— Тогда ты должен объяснить почему. Иначе я пошлю за ней и сама все узнаю.

Дэниел застонал и прикрыл глаза, но тут в дверь постучали.

— Войдите, — распорядилась мать.

Заглянул дворецкий.

— Миледи, лорд Рэднор и лорд Лэнгли требуют провести их к лорду Вудроу. Говорят, что не могут больше ждать. — И, состроив выразительную мину, добавил: — Они ждут уже два часа. Боюсь, я не смогу удержать их внизу.

— Почему ты не сказала, что они здесь? — раздраженно спросил Дэниел у матери и перевел взгляд на дворецкого, который многозначительно кашлянул и позволил себе едва заметно улыбнуться, после чего снова надел на себя маску безупречного дворецкого:

— Очень рад, что вы пришли в себя, милорд. Мы все очень переживали; когда мистер Лоуренс привез вас домой.

— Благодарю, Уоткинс, — пробормотал Дэниел и спросил: — Ричард и Лэнгли одни?

— Да, милорд.

— Слава Богу, — буркнул он и снова сел. На сей раз его мать не возразила. — Пригласи их наверх.

— Дэниел, объясни, пожалуйста, что происходит? И почему молодая леди, на которой ты хочешь жениться, считает тебя бедным, ведь ты десять лет работал, как проклятый, чтобы разбогатеть? Все это какая-то бессмыслица.

Дэниел поморщился:

— Это довольно запутанная история.

— Какая разница. Время есть.

— Да, но… — К счастью для Дэниела, появление Ричарда и Роберта избавило его от дальнейших объяснений. Должно быть, оба взлетели наверх, как на крыльях, — так быстро они оказались в парадной спальне, причем без стука. У обоих были мрачные, даже гневные лица, но единственный взгляд на Дэниела все изменил.

— Черт возьми, что с тобой произошло? — потрясенно воскликнул Ричард и приблизился к кровати.

— Меня подстрелили, — сообщил Дэниел.

Ричард нахмурился, а Роберт выпалил:

— Это тебя судьба наказала.

— Наказала? За что? — пораженно спросил Дэниел.

— За разбитое сердце Сюзетты, — прорычал Роберт. — Твое письмо ее раздавило.

— Какое письмо? — Дэниел переводил недоуменный взгляд с одного друга на второго.

— Письмо, в котором ты сообщаешь ей, что передумал жениться, — пояснил Роберт, но на сей раз голос его прозвучал не столь сердито. — Ты же послал Сюзетте письмо, где написал, что расторгаешь помолвку и не женишься на ней.

Дэниел решительно покачал головой:

— Я никогда не писал такого письма.

Роберт и Ричард в растерянности молчали, а леди Вудроу сказала:

— Могу подтвердить, что Дэниел не оставлял никакого письма. Он как раз говорил мне, что приехал забрать меня на свадьбу. С тех пор как мой сын пришел в себя, он все время пытается сорваться с места и вернуться в трактир. Мне показалось, что он жаждет жениться на этой молодой леди.

Ричард перевел встревоженный взгляд на Роберта.

— Думаю, что кто-то из вас должен посвятить меня во все подробности этого дела, — твердо заявила леди Вудроу. — Мне кажется, трудно считать совпадением то, что молодая леди получила письмо, разрывающее помолвку, а мой сын был в это же время ранен. Здесь должна быть какая-то связь.

 

Глава 12

Несколько благословенных мгновений Сюзетта, проснувшись, не помнила о случившемся. Потом память вернулась. Она почувствовала, как саднит горло, как распухли глаза. Вспомнила, что плакала, пока не заснула. И вспомнила, почему плакала. С ее губ сорвался слабый жалобный стон. Она — падшая женщина, которую бросили в день свадьбы. Бросили опозоренной и никому не нужной. Во всяком случае, большинство мужчин будут думать именно так.

— Ты проснулась?

Сюзетта вздрогнула и нашла взглядом сидящую у камина сестру. В этот момент Лиза встала.

— Как ты себя чувствуешь?

Старательно избегая взгляда, Сюзетта пожала плечами, потом спросила:

— Ты меня презираешь?

— Конечно; нет. И Кристиана — тоже, — быстро проговорила Лиза и опустилась на кровать рядом с сестрой. — Ты велела ей уйти, и она не успела сказать тебе ни слова. Она не сердится. Она все понимает. Ты любишь Дэниела, и тебе хотелось выразить любовь своим телом. Это естественно.

— Я не люблю его, — пробормотала Сюзетта.

Лиза ответила ей нетерпеливым взглядом.

— Сюзетта, ты несколько дней не отходила от него ни на шаг. И если ты его не любишь, значит, ты просто актриса, изображающая разбитое сердце.

Сюзетта опустила голову. Она действительно пыталась уверить себя, что не любит Дэниела. Не может любить. Но эта мука, когда она читала письмо, боль в груди при мысли о том, что она больше никогда его не увидит…

— Ты любишь его, — уверенно заявила Лиза. — Я тебя знаю. Возможно, ты убеждала себя, что поступаешь так из деловых побуждений, что для вас обоих все складывается очень удобно — ему нужна невеста с приданым, а тебе — муж, которому это приданое необходимо… — Лиза покачала головой. — Но твои глаза вспыхивали, как только он входил в комнату. Ты ловила каждое его слово. И страсть, которую ты ощущала и делила с ним… — Она пожала плечами. — Это и есть любовь. Ты его любишь.

— И много же счастья принесла мне эта любовь, — мрачно пробормотала Сюзетта.

— Бедная сестричка! — Лиза крепко обняла ее. — Я тоже была уверена, что он тебя любит. Может быть, он чего-то боится? Может быть…

— Может быть, мое распущенное поведение оттолкнуло его, — сухо закончила фразу Сюзетта. — Может быть, он боится, что я веду себя так со всеми мужчинами.

— О, я уверена, что это не так, — пылко возразила Лиза. — Он же знал, что у тебя это в первый раз. Потоки крови и ужасная боль должны были…

— Не было никаких потоков крови, и ужасной боли тоже не было, — с несчастным видом сообщила Сюзетта. — Мне почти совсем не было больно. Чуть-чуть саднило, и все. А насчет потоков крови… — Она покачала головой. Она даже не знала, была ли кровь вообще. В конюшне было темновато. Но никаких потоков точно, не было. Она бы заметила.

— О! — Лиза закусила губу. — С тобой это было в первый раз?

Сюзетта рывком подняла голову и гневно взглянула на сестру:

— Конечно, в первый.

Лиза сразу сдалась:

— Ну значит, Фанни все неправильно рассказала. Или это у всех по-разному.

Сюзетта горестно покачала головой:

— Если ты, сестра, которая знает меня всю жизнь и которой известно, что я никогда не встречалась с мужчинами, сомневаешься во мне, то почему не усомниться ему? Он, как видно, считает, что я переспала с половиной королевского флота.

— Почему он должен так думать? Мы живем не на побережье, — недоуменно сказала Лиза.

Сюзетта окинула ее странным взглядом и собралась встать.

— Ты куда? — Лиза тоже поднялась на ноги.

— Пойду прогуляюсь.

— Но я хотела почитать тебе, чтобы ты немного развеялась, — возразила Лиза.

— Я не желаю, чтобы мне читали, — бесстрастно заявила Сюзетта и надела туфли.

— Я могу тебе что-нибудь рассказать, — предложила Лиза.

— Нет.

— Могу спеть.

— Я хочу побыть одна, — нетерпеливо воскликнула Сюзетта и бросилась к дверям. Ей так хотелось выбраться из этой комнаты! Она не желала ощущать на себе жалостливые взгляды Лизы, не желала, чтобы ее развлекали. Ей нужно подумать, что теперь делать. Если вообще можно что-нибудь сделать. Разумеется, кое-что она просто должна сделать. Должна выйти замуж, чтобы спасти семью. Сейчас она всего в одном дне пути от Гретна-Грин, где можно быстро обвенчаться, под рукой нет только жениха. Если Дэниел действительно не хотел на ней жениться, он должен был сказать об этом несколько дней назад, в Лондоне. Тогда она могла бы найти другого кандидата, а сейчас все подходящие холостяки остались далеко позади. Что за чертовщина!

Дэниел оказался ослом, а она — идиоткой. Скоро вернутся Ричард и Роберт, и тогда все узнают, какая она дура. Хотя, решила Сюзетта, все итак, наверное, уже знают. Кристиана и Лиза знают. Сейчас Ричард и Роберт, без сомнения, уже добрались до Вудроу и потребовали от Дэниела объяснений. И он их, вероятно, даст. Значит, Роберт и Ричард тоже будут все знать. Останется только отец, но и ему, видимо, все скоро станет известно. Ошибка сама по себе была ужасна, но всеобщая осведомленность казалась вообще невыносимой. Впрочем, так ли это важно? Потеря уважения всех этих людей все равно значила для Сюзетты меньше, чем потеря Дэниела, Она надеялась… Но зачем возвращаться к несбывшимся мечтам? Очевидно, все ее мысли были ошибочны, и теперь она осталась с разбитым сердцем.

Сюзетта прошла через общий зал и выскользнула из трактира. Лизе она говорила, что не испытывает к Дэниелу никаких чувств, но себе признавалась в том, что любовь к нему глубоко проникла в ее сердце. Она тосковала по нему, жаждала увидеть его, как усталый путник жаждет получить глоток воды. Ей хотелось касаться его, хотелось разделить с ним каждый миг будущего. Каждое утро с момента их встречи она просыпалась с одной надеждой — скорее увидеть Дэниела и не потерять ни одной минуты, которую можно провести с ним. Но ведь и сам Дэниел дорожил ее обществом! Поэтому ей так трудно поверить, что он никогда не собирался жениться на ней, что все разговоры о том, что им следует лучше узнать друг друга, были обманом.

Возможно, он с самого начала решил обесчестить ее. Думать об этом было страшно. Это означало, что она совсем в нем не разобралась, никогда не знала его.

Стараясь даже не смотреть в сторону конюшни, места своего падения Сюзетта обошла дом и нашла убегающую в лес тропинку. Она шла и думала о Даниеле. Вдруг он один из тех хлыщей, которые соблазняют и губят невинных девушек, достаточно наивных, чтобы…

Сюзетта покачала головой. Нет. Она не в состоянии в это поверить. Не могла она полюбить такого негодяя!

С другой стороны, какая разница? Случилось то, что случилось. Она отдалась ему, он отказался на ней жениться, и теперь ей придется столкнуться с последствиями своего легкомыслия. Мужчина ждет от невесты девственности, и она ни за что не станет лгать, что все еще невинна. И все же ей надо выйти замуж, и по возможности скорее, ведь происшествие в конюшне может иметь и более серьезные последствия.

Сюзетта сглотнула и прижала ладонь к животу. Вдруг семя Дэниела уже пустило корни? Вдруг она беременна? На миг она страстно пожелала, чтобы так и было, в лице Дэниела-младшего ей удастся навсегда сохранить память о времени, проведенном с его отцом. Но она тут же ужаснулась этой возможности, Глядя на это дитя, она каждый день будет страдать от боли.

Сюзетта вздохнула, прислонилась к стволу дерева и закрыла глаза. Ах, если бы все получилось иначе! Если бы он любил ее… если бы она никогда его не встречала… Она могла бы прожить всю жизнь, не почувствовав этой страшной боли и не узнав того счастья, которое испытала с Дэниелом.

— Ох, извините!

Сюзетта огляделась. В нескольких футах от нее стоял джентльмен и, казалось, сомневался, стоит ли продолжать путь. Это был тот самый человек, который встретился ей во дворе трактира, когда она смотрела вслед Ричарду и Роберту. Тот самый, который спросил: «Вы Сюзетта?» Тогда он показался ей смутно знакомым. Сюзетта была уверена, что знает его, но ни тогда, ни сейчас не хотела задумываться.

— Вы плачете! — с тревогой воскликнул он и приблизился к ней.

Сюзетта поднесла ладонь к лицу и с удивлением поняла, что оно мокрое от слез. Она даже не заметила, что плачет, и невольно подумала, что теперь ей долго предстоит оплакивать свою потерю. Заметив, что незнакомец подошел совсем близко, Сюзетта развернулась и хотела, уйти, но он поймал ее за руку.

— Пожалуйста, расскажите мне, что случилось? Возможно, я смогу вам помочь, — мягко произнес он, заставляя ее остановиться.

— Ничего, — пробормотала Сюзетта, не оборачиваясь к незнакомцу. — Не беспокойтесь, пожалуйста. Со мной все в порядке.

— Да какой же джентльмен способен бросить леди, плачущую в лесу? — пробурчал он, вытащил из кармана платок и развернул Сюзетту так, чтобы стереть с ее лица слезы. — Вот так-то лучше.

— Благодарю вас, — чуть слышно произнесла Сюзетта, пока он убирал платок.

Он кивнул, огляделся и очень серьезно сказал:

— Знаете, вам не стоит бродить в одиночестве. Граница между Англией и Шотландией совсем рядом. Тут довольно опасные места, и молодая леди никогда не должна появляться здесь без сопровождения.

Сюзетта посмотрела на окружившие их деревья. Пейзаж выглядел очень мирно. С другой стороны, в чаше могла прятаться дюжина разбойников с большой дороги, но Сюзетта увидела бы их не раньше, чем они бы на нее выскочили.

— Пойдемте, я провожу вас. — Он взял ее за руку и потянул по тропе. — Тут недалеко есть чудесный водопад. Сам не знаю почему, но вода всегда меня успокаивает. Так было с самого детства. А вы любите воду?

Сюзетта буркнула что-то неразборчивое. В этот момент она сама не знала, что любит, а что нет, и даже сомневалась, любит ли она вообще что-нибудь. Больше всего ей сейчас хотелось вернуться к себе в комнату, сжаться в комок и плакать до тех пор, пока сон не принесет облегчения. Сейчас она уже жалела, что не отослала Лизу и не осталась у себя в спальне.

— Лондон со всеми его развлечениями хорош, но, на мой взгляд, ничто не может сравниться с матерью-природой и ее сельскими красотами, вы согласны? — Незнакомец спокойно продолжил беседу. — Свежий воздух, птичьи трели, шум ветра в ветвях… В деревне я всегда набираюсь сил. Вот мы и пришли. Правда, красиво?

Сюзетта увидела, что они сошли с тропы и оказались перед небольшим прудом с ниспадающим в него водопадом. Довольно мило, равнодушно отметила Сюзетта и тут же задумалась, что сказал бы об этом пейзаже Дэниел.

— Если бы я мог представить, что встречу в лесу прекрасную леди, то велел бы жене трактирщика уложить для нас корзинку для пикника, — заметил спутник Сюзетты и потянул ее за руку, побуждая присесть на большой валун у воды. — А теперь нам придется ограничиться тем, что я захватил с собой. Выбирайте, персик или груша?

И он вытащил из кармана фрукты. Сюзетта не была голодна, но из вежливости взяла персик, ее спутник тоже присел на камень, но на таком расстоянии, чтобы это не выглядело неприличным.

Наблюдая за каскадами воды, оба молчали. Мысли Сюзетты бежал и своим чередом. Разумеется, она думала о Дэниеле, вспоминала его добрые глаза, улыбку, смех, вспоминала его поцелуи.

— Позвольте, я выброшу косточку.

Хотя Сюзетта совсем не хотела есть, она с удивлением поняла, что съела весь персик и даже не почувствовала вкуса. Она протянула незнакомцу косточку и проследила, как он зашвырнул ее в пруд.

— Вот так. — Он выпрямился; на камне и вдруг сказал: — Конечно, это не мое дело, но вы кажетесь мне очень печальной. И вы совсем не похожи на ту живую молодую леди, которую я встретил на балу у Лэндонов.

Сюзетта насторожилась и посмотрела на спутника. На сей раз действительно посмотрела. Определенно его лицо показалось ей знакомым, но она по-прежнему не помнила почему.

— Простите, — наконец произнесла она. — На том балу у Лэндонов я танцевала со столькими кавалерами, и это было так давно. Боюсь, я не помню вашего…

— О, я тот, с кем вы не танцевали, — значительно произнес незнакомец и тут же представился: — Я — лорд Данверс, Джереми Данверс. В тот вечер я был в вашем списке, но когда подошел, чтобы пригласить вас на обещанный мне танец, вы были чем-то расстроены и тут же уехали.

— О! — сморщилась Сюзетта, припоминая случившееся. Этот джентльмен подошел как раз в тот момент, когда она заметила человека, которого приняла за умершего Дикки. Тогда Сюзетта поступила действительно очень грубо — схватила Лизу за руку и без всяких объяснений потащила ее к Кристиане.

— О, я вижу, вы меня вспомнили, — весело заметил Данверс.

— Я должна извиниться перед вами. Обычно я не бываю так груба, но в тот момент как раз возникли семейные проблемы, — как можно спокойнее объяснила Сюзетта. Она тут же припомнила, что Лиза расстроилась из-за того, что Сюзетта не стала танцевать с молодым человеком, который очень хорошо соответствовал ее требованиям, а кроме того, не был ни стар, ни безобразен. Сейчас Сюзетта невольно подумала, что если бы Ричард приехал на бал несколькими минутами позже, все в ее жизни могло бы сложиться иначе. Может быть, она прямо на том балу сделала бы предложение Данверсу и даже никогда не взглянула бы на Дэниела.

— Вам незачем извиняться, — успокоил ее Данверс и грустно улыбнулся. — Хотя я мог бы возложить на вас вину за свое разбитое сердце.

Сюзетта бросила на него удивленный взгляд:

— Простите, но я не…

Джереми успокаивающе похлопал ее по руке.

— Извините меня. Просто минутная слабость. Не сдержался. — Он вздохнул и посмотрел на воду, а через некоторое время признался: — Когда вы так неожиданно сбежали, я остался без дамы и пригласил молодую светловолосую девушку. Мы танцевали, болтали, смеялись… Должен сказать, я был очарован. Принес ей чашу с пуншем и попросил снова оказать честь и потанцевать со мной еще раз. — Он криво усмехнулся. — Вы же понимаете, насколько рискованно дважды танцевать на балу с одной леди.

— Конечно, — согласилась Сюзетта, не отрывая взгляда от падающих струй воды.

— Следующим вечером я снова встретил ее на балу у Хэммондов и опять дважды приглашал на танец, подавал ей пунш. Мне показалось, что она тоже испытывает ко мне симпатию. Мы вышли в сад, и я даже сумел сорвать поцелуй.

Сюзетта с трудом сглотнула, ей невольно вспомнилось, как они с Дэниелом целовались на балу у Лэндонов.

— У меня голова шла кругом, — со странной горечью продолжал Джереми. — Боюсь, я позволил себе увлечься, и сильно. Везде искал встречи с ней. Она, казалось, не возражала. Дело кончилось тем, что я совсем потерял голову и попросил ее стать моей женой. — Он вздохнул. — Хотел пойти к ее отцу и просить ее руки, но она убедила меня этого не делать, а настояла, чтобы мы сбежали в Гретна-Грин и там обвенчались.

Джереми нагнулся, подобрал камешек, который давно уже поддавал носком ботинка, и зашвырнул его в пруд.

— Разумеется, правда состояла в том, что ее родители ни за что не одобрили бы этот брак. Она — богатая наследница, а у меня только баронский титул, небольшой замок в Северной Англии и совсем мало денег, чтобы его содержать. — Он мило улыбнулся и пожал плечами. — Я согласился, и мы уехали.

Сюзетта удивленно приподняла бровь:

— Она сейчас в трактире?

Джереми покачал головой.

— Видимо, она увлеклась не так сильно, как я. Мы ехали день и ночь, прибыли в Гретна-Грин и… — Он с горечью улыбнулся. — В последний момент она передумала. Разрыдалась и сбежала. Даже не позволила мне отвезти ее домой. Заявила, что сама наймет лошадей и вернется. — Он снова нагнулся за камешком, взвесил его на ладони и бросил в пруд. — Поэтому я возвращаюсь в одиночестве и по-прежнему холостяком, а надеялся уже стать новобрачным.

— Я вам сочувствую, — прошептала Сюзетта. История Джереми не слишком отличалась от ее собственной.

— Черт возьми! — в сердцах воскликнул он. — Чтобы выполнить долг перед семьей, мне все равно надо жениться, и поскорее, — с несчастным видом продолжал он. — Я очень долго не хотел брать в жены первую попавшуюся молодую леди с деньгами, а тут мог быть брак по любви, но… — Он мотнул головой. — Похоже, придется продать себя, как племенного жеребца, первой встречной ведьме, у которой водятся деньги. Надо ведь спасать родовое гнездо от разорения.

Сюзетта некоторое время смотрела на него пустым взглядом и вдруг разрыдалась.

— О Боже! — вскрикнул Джереми. — Я не хотел вас расстраивать. Все хорошо, все хорошо. Сейчас мое сердце ранено, но, я верю, оно исцелится, — с надеждой проговорил он и жалобно попросил: — Пожалуйста, не плачьте!

— Извините меня, — всхлипнула Сюзетта, но справилась со слезами, приняла у него платок и вытерла глаза и щеки. — Дело в том, что мы оказались в очень сходном положении.

Он удивленно поднял брови:

— Вам нужно выйти замуж ради денег?

— Нет. В общем, да, но… О! — Сюзетта вздохнула и коротко описала свое положение, рассказав, что ей требуется муж, которому нужны деньги и который позволит ей выплатить долги и жить своей жизнью.

— Значит, у вас большое приданое и вам нужен муж без средств, а у меня есть титул, земли и нужда в богатой невесте. И вот мы оба сидим здесь с разбитыми сердцами и без всяких надежд, — хохотнул он и покачал головой. — У судьбы странное чувство юмора, правда?

Сюзетта грустно кивнула и вернула ему платок. Некоторое время оба молчали, потом Джереми взглянул на нее и сказал:

— Как вы думаете, с моей стороны очень дерзко предложить, чтобы мы поженились?

Сюзетта отвела глаза. Эта мысль тоже пришла ей в голову, но ведь тогда придется рассказать ему о том, что она наделала.

— Я не стал бы этого предлагать, но… Мне так с вами спокойно, — признался он и с грустью добавил: — Поверьте, не в моих правилах праздно болтаться и вываливать все свои беды хорошеньким девушкам, которые попадаются на пути. А сегодня я и сам не заметил, как все вам рассказал. — Он криво улыбнулся. — Мне даже стало легче.

Сюзетта с трудом выдавила из себя улыбку, мысленно спрашивая себя, хватит ли у нее мужества признаться ему в своем проступке. Ей тоже было с ним легко. Он хорошо держался и был ей приятен. Не так, как Дэниел, который волновал и возбуждал ее с первой встречи.

— И знаете, я думаю, если супруги не испытывают друг к другу ошеломляющей страсти, они все равно могут быть счастливы, — добавил Джереми, — Мне кажется, со временем мы могли бы стать друзьями.

Сюзетта вздохнула и опустила голову. Дэниел ей не достанется, а Джереми не так уж плох. Конечно, они только что встретились, но он показался ей порядочным человеком. Он сам испытал разочарование в любви и сумеет понять ее разбитое сердце. Он способен решить все ее трудности и может избавить от необходимости искать еще одного подходящего кандидата в мужья. Ах, если бы только не пришлось рассказывать ему о том, что она натворила! Но этого не избежать, решила она и тут же выпалила:

— Я позволила кораблю своего нареченного проникнуть в свой пролив.

Джереми с недоумением смотрел на Сюзетту. С его губ сорвался единственный звук:

— Э-э-э?

— Он загнал гвоздь по самую шляпку, — продолжала объяснения Сюзетта, используя еще одну метафору из тех, что вычитала в книге.

— Э-э-э… — Джереми все еще не мог понять, о чем речь.

Сюзетта раздраженно вздохнула.

— Он погрузил свой жезл в мое клеверное поле.

Джереми почесал в затылке.

— В клеверное поле?

Лицо Сюзетты вспыхнуло. Других метафор она не помнила. Видимо, придется выражаться яснее.

— Я отдала ему свою невинность, милорд.

— О! — протянул он и вздохнул. — Да, понимаю. Ну что же… Тут уж ничего… О Господи!

Сюзетта опустила голову, ожидая слов осуждения, но Джереми, помолчав, кашлянул и сказал:

— Должен признать, что не хотел бы чужого ребенка. Но думаю, тут вот как надо поступить. Мы должны воздерживаться от… э-э-э… забивания гвоздей, пока не станет ясно, беременны вы или нет.

Сюзетта ответила ему изумленным взглядом:

— Вы… вы готовы смириться? То есть я имею в виду…

— Вы, очевидно, любите его, — мягко произнес Джереми. — Ваши слезы это доказывают, а я знаю, что такое любовь. Но честно говоря, не думаю, что он заслуживает вашей любви. Ведь он лишил вас невинности, а потом бросил. Я, например, никогда не отпустил бы ту молодую леди, если бы наши отношения зашли так далеко.

Сюзетта почувствовала себя униженной и отвернулась от собеседника, но он погладил ее по руке.

— Это не ваша вина, а его, — успокаивающим тоном произнес он. — И вот что я хочу сказать. Конечно, мы должны убедиться, что вы не беременны, и это — единственное, что может повлиять на наше решение.

— А если выяснится, что я беременна?

Наступило молчание, наконец он сказал:

— Скорее всего вы не беременны. Будем на это надеяться. А если все же беременны, перед Нами будет несколько возможностей. Это может быть девочка, которая не наследует ни титул, ни имение. Вы можете не доносить ребенка. — Он пожал плечами. — Нам обоим нужен брак, в этом мы можем быть друг другу полезны. Зачем сейчас задумываться о будущем?

Только тут Сюзетта заметила, что почти не дышала во время этой короткой речи. Она кивнула и почувствовала себя лучше. Боль в сердце не проходила. На глаза набегали слезы. Конечно, ей предстоит еще немало плакать, и, очевидно, плакать на свадьбе оттого, что рядом с ней Джереми, а не Дэниел, но все другие сложности будут решены. Семье не будет угрожать скандал, векселя будут оплачены, а Джереми вовсе не пришел в ужас от ее легкомыслия и не отвернулся от нее.

— Сюзетта?

Она оглянулась. В этот момент на поляну вышел ее отец. Увидев, что дочь не одна, лорд Мэдисон нахмурился:

— Я тебя давно искал и собрался уже вернуться в трактир, но услышал ваши голоса.

— Лорд Мэдисон. — Джереми поднялся на ноги. — Я отдаю себе отчет, что вел себя слишком смело, наслаждаясь обществом вашей дочери в столь уединенном месте, но мы случайно встретились на тропинке, и я решил, что зрелище водопада поднимет ей настроение.

— Мы знакомы? — Лорд Мэдисон, сощурившись, разглядывал Джереми.

— Нет, но я о вас слышал. Я и не подозревал, что вы тоже здесь находитесь, иначе я сам разыскал бы вас, — заявил он с кривой улыбкой.

— Зачем? — быстро спросил лорд Мэдисон.

— Ну, у нас ведь есть общие дела, — признался Джереми, но тут же добавил: — Но думаю, теперь об этом можно забыть.

— Какие дела? — настороженно спросил отец Сюзетты.

— Вам не о чем беспокоиться, милорд. Я… — Джереми вдруг умолк, нахмурился, бросил на Сюзетту быстрый взгляд, мотнул головой и коротко рассмеялся. — Прошу прощения, мисс Мэдисон. Я хотел обсудить это с вашим отцом с глазу на глаз, но вспомнил, что вы в курсе этого дела.

— Какого дела? — неуверенно спросила Сюзетта.

— О Проигрыше вашего отца, — извиняющимся тоном произнес он и обернулся к Мэдисону: — Я как-то играл в одном казино, и мне очень везло. К несчастью, у Цербера не было под рукой наличных, чтобы выплатить мой выигрыш, и он передал мне ваши векселя и предложил мне получить деньги с вас. Но теперь, когда Сюзетта согласилась выйти за меня замуж, я буду чувствовать себя ослом, если потребую…

— Замуж? — задохнулся лорд Мэдисон и растерянно посмотрел на Сюзетту, которая переводила взгляд с одного джентльмена на другого. Ей казалось, что у нее земля уходит из-под ног. Наконец она обратилась к Джереми:

— Вы играете?

— Обычно нет, но тут друзья уговорили меня, и мне вдруг повезло. — Он пожал плечами и виновато продолжил: — До тех пор пока вы не объяснили, зачем вам надо срочно выйти замуж, я понятия не имел, что у вашего отца будут сложности с оплатой, иначе я бы не принял вексель от Цербера. Я-то думал, что ваша семья богата.

— С оплатой трудностей нет, — решительно заверил его лорд Мэдисон. — Сюзетте нет надобности выходить замуж. Деньги у меня в трактире.

Сюзетта была поражена:

— Ты достал деньги? Откуда ты их взял?

— Продал дом в Лондоне, — с неохотой признался он.

— Папа! — расстроенно вскрикнула Сюзетта.

Он смущенно пожал плечами:

— Мы все равно им почти не пользуемся. И лучше так, чем видеть еще одну свою дочь в несчастном браке.

— Ну что же, — криво усмехнулся Джереми. — Все хорошо, что хорошо кончается.

— Да, — невесело согласился лорд Мэдисон. — Возвращайтесь со мной в трактир, я вам заплачу и наконец забуду об этой проклятой истории.

Джереми кивнул в знак согласия, а отец взял Сюзетту за руку и повернулся к трактиру.

— Не могу выразить, какое облегчение чувствую оттого, что все закончилось благополучно, — проговорил Джереми, шагая следом за Мэдисонами. — Сейчас могу признаться несколько опасался, что вы откажетесь выплатить всю сумму по векселям плюс проценты.

Лорд Мэдисон застыл на месте, его пальцы вцепились в руку Сюзетты, которая с тревогой заглянула в лицо отцу:

— Папа?

Лорд Мэдисон медленно повернулся к Джереми:

— Проценты?

— Ну да. — Казалось, Данверс удивлен его реакцией.

— Какие проценты? — мрачно поинтересовался отец Сюзетты.

— Так, дайте подумать. Когда я выиграл вексель, его стоимость равнялась удвоенной сумме, за которую вы расписались. Думаю, сейчас он дороже. Однако лично я могу отказаться от процентов, набежавших с тех пор. На мой взгляд, для недельного срока они выглядят непомерными. Так что сумма, которую я выиграл, вполне меня удовлетворит. Я смогу кое-что заплатить кредиторам и выиграю время, чтобы найти другую невесту.

— Удвоенная сумма? — как во сне повторил лорд Мэдисон.

Джереми озабоченно нахмурился:

— Но разве это вас удивляет? Вы ведь прочли вексель перед тем, как его подписать?

Отец выпустил руку Сюзетты. Она смотрела на него с возрастающим беспокойством. Ей было ясно, что отец не читал вексель. Если его опоили наркотиком и ограбили, то он и не мог этого сделать. Видно, конечная сумма поразила его, вот он и побледнел. Сюзетта поняла, что у него недостаточно денег, чтобы расплатиться.

— Успокойся, папа, — притворно спокойным тоном заговорила она. — Джереми сказал, что если мы поженимся, он забудет о твоем векселе. Так мы и сделаем.

— Я охотно это подтверждаю, милорд, — заверил Мэдисона Джереми.

— Нет! — слабо прошептал отец, схватил Сюзетту за руку и твердо повторил: — Нет. Пойдем сначала надо поговорить с Ричардом. — Но, сделав пару шагов, он остановился и пробормотал: — Их сейчас нет. Они уехали, чтобы заставить Дэниела… Но они скоро вернутся.

— Они должны были вернуться еще два часа назад, — мрачно заметила Сюзетта и мысленно продолжила незавершенную фразу отца: «Они уехали, чтобы заставить Дэниела жениться». Она-то думала, что Ричард и Роберт отправились за объяснениями. Но внезапно Сюзетта осознала, что они решили в прямом смысле заставить его жениться на ней. Какой перед ней выбор? С одной стороны, она может выйти замуж за Джереми и жить с человеком, который кажется ей приятным и к которому она со временем может даже привязаться. На другой чаше весов человек, которого она страстно любила и которого могут силой заставить жениться на ней. Что ее ждет? Он будет вечно раскаиваться, а ее любовь каждый день будет умирать под градом невысказанных упреков. Тяжкий выбор, с горечью подумала Сюзетта и упрямо вздернула подбородок. — Очевидно, Дэниел не склонен делать то, к чему его принуждают. И честно говоря, если его даже заставят жениться на мне, я сама этого не захочу. Я выйду замуж за Джереми, Мы заплатим по векселю из моего приданого и забудем об этом.

— Сюзетта! — тихо прошептал отец, но она тряхнула головой, повернулась к Джереми и закончила свою речь:

— Конечно, если вы, милорд, еще не отказались от своего предложения.

— Не отказался, — заверил ее Джереми.

Сюзетта кивнула и пошла по тропе.

— Сюзетта, пожалуйста, — забормотал отец, догоняя дочь. — Не делай этого. Подожди, пока вернутся Ричард и Роберт. Выслушай их.

— Чтобы мне еще раз сказали, что Дэниелу я не нужна? — с горечью бросила она.

— Ты не можешь сейчас ясно мыслить, — настойчиво произнес старик, схватил дочь за руку и заставил остановиться. — Во всяком случае, повремени, обдумай все спокойно.

— Знаешь, папа, сегодня я впервые с тех пор, как встретила Дэниела, трезво смотрю на вещи, — с грустной улыбкой возразила она. — Он… Когда он был рядом, я вообще не могла думать. Я отлично знаю, что некоторые вещи делать до свадьбы нельзя, а я сделала. — Лицо Сюзетты вспыхнуло от стыда, когда она прочла понимание в глазах отца. По ее щекам покатились слезы. Спазм стиснул горло так сильно, что дальше она говорила шепотом: — Могут быть последствия, а этот брак решит все сложности.

— О, Сюзетта, — грустно покачал головой отец.

Сюзетта уже устала слышать эти сочувственные слова, с деланной беззаботностью она продолжила:

— Я была идиоткой. Конечно, я не верила, что Дэниел меня любит, но считала, что он женится на мне из-за приданого.

— Данверс хочет того же самого, — заметил Седрик Мэдисон и оглянулся на Джереми, который немного отстал, чтобы дать им возможность поговорить наедине.

Сюзетта пожала плечами.

— И пусть он его получит. Мне уже все равно. И надо думать о последствиях. Если я беременна… — Она тяжело вздохнула. — То ребенок должен иметь имя, а не считаться незаконным.

— А он знает? спросил лорд Мэдисон и указал глазами на Джереми.

— Да, — просто сказала Сюзетта и пожала плечами. — У нас деловое соглашение, папа. Мы оба отдали наши сердца другим, а этот брак ради общей выгоды. Все будет хорошо. Джереми кажется мне добрым человеком. Думаю, у нас все получится. Я выйду за него замуж.

Плечи лорда Мэдисона поникли.

— Тогда я поеду с вами.

— Это необязательно.

— Я — твой отец, а ты — незамужняя леди. Тебе нужен сопровождающий. Я поеду с тобой и буду стоять рядом, с алтарем.

Сюзетта молча кивнула. Она словно оглохла и онемела. Решение принято, ее будущее определилось, и она чувствовала одну только пустоту.

 

Глава 13

— Никогда не думала, что я воспитала такого дурачка!

Дэниел застыл от слов матери.

— Дурачка?

— Конечно, дурачка, — уверенно подтвердила леди Вудроу, а потом горестно покачала головой. — Надо же! Заставил девушку поверить, что женишься на ней только ради денег! О чем ты думал?

— Но она хотела как раз такого мужа! — запротестовал сын.

Леди Вудроу посмотрела на него сверху вниз и провозгласила:

— Ни одна женщина не хочет, чтобы мужчина, которого она любит, женился на ней только ради денег.

Дэниел растерянно заморгал, потом улыбнулся и спросил:

— Так ты считаешь, она меня любит?

— Ну разве не дурачок? — покачала головой мать. — Вернее, идиот.

— Мама! — с раздражением буркнул Дэниел.

— Конечно, она тебя любит, олух! Неужели ты сам веришь, что она легла бы в постель с любым охотником за приданым?

— Нет, конечно, но…

— Сынок, нам, женщинам, с детства вбивают в голову, что невинность — самая главная ценность, что девственность — лучший подарок Мужу. Вы, мужчины, можете валяться с какими угодно девками, но мы — нет, — язвительно закончила она.

У Дэниела глаза полезли на лоб. «Валяться с девками»? И это говорит его мать, вдовствующая леди Вудроу, строгая и чопорная дама? Он никогда не слышал, чтобы она так разговаривала.

— Но мы так мало знакомы. Она еще не успела меня полюбить.

— О Господи! — пробормотала леди Вудроу и тут же спросила: — А ты успел? Или скажешь, что не любишь ее? Я хорошо тебя знаю, сынок, и понимаю, что это было бы ложью. Когда ты говоришь о ней, твои глаза сияют, а на лице появляется глупая улыбка. Если ты считаешь, что женишься на ней, чтобы просто уложить ее в постель, значит, ты сам себя обманываешь. Ты вспомни, я уже десять лет уговариваю тебя жениться и подарить мне внуков, а ты только морщишься и ворчишь. И вдруг ты срываешься с места и летишь в Гретна-Грин только ради того, чтобы переспать с этой девушкой! Кстати, судя по тому, что вы трое здесь говорили, ты уже переспал с ней.

Дэниел нахмурился. А леди Вудроу отвернулась от сына и обратилась к Рэднору:

— Ричард!

— Да, леди Вудроу? — Ричард поднялся на ноги.

— Вы и ваш друг должны помочь моему сыну одеться, а я прикажу, чтобы закладывали карету, и уложу кое-какие вещи, — распорядилась она. — Мы выезжаем, как только все будет готово.

— Да, миледи, — поклонился Ричард. Леди Вудроу улыбнулась и потрепала его по щеке.

— Вы всегда были хорошим мальчиком, Ричард, — с любовью произнесла она и вышла.

— Сюзетта ее полюбит, — пробормотал Роберт, когда дверь за леди Вудроу закрылась.

Дэниел мрачно спросил:

— Это шпилька, или ты действительно думаешь, что они поладят?

— Можешь не сомневаться, они станут неразлучны, — заверил его Роберт и стал подбирать одежду Дэниела. — Я даже думаю, что они будут единым фронтом выступать против тебя. Так что молись, чтобы у тебя с Сюзеттой рождались только мальчики, иначе ты останешься в меньшинстве.

Дэниел слабо улыбнулся, но, вспомнив о письме, помрачнел. Каким жестоким оно должно показаться Сюзетте после того, чем они занимались в конюшнях!

— Сюзетта была очень расстроена?

Ричард промолчал. Ответил Роберт:

— Я сам с ней не разговаривал, но из коридора слышал, как она плачет. В жизни не слышал таких душераздирающих рыданий. Думаю, твоя мать права — Сюзетта любит тебя, поэтому она так убивалась.

От этих слов у Дэниела защемило сердце.

— Как вы считаете, мама сказала правду — письмо и стрельба связаны между собой?

— Похоже, — отозвался Ричард. — Очень уж странное совпадение. В конце концов, если бы ты вернулся как собирался, ты бы просто сказал ей, что письмо поддельное.

— Да, но если тот, кто в меня стрелял, думает, что я убит, зачем вообще вся эта история с письмом?

— Может, они сомневались, что рана смертельная? — предположил Роберт.

— Может, — согласился Дэниел. — Но какой цели служит письмо? Просто убедить ее, что свадьбы не будет? Зачем это нужно?

Ни Ричард, ни Роберт не смогли ответить на этот вопрос. Появление письма казалось бессмыслицей, но у Дэниела возникло дурное предчувствие.

— Давайте же одеваться, — вдруг заспешил он. — Чем скорее мы вернемся в трактир, тем лучше. Там происходит нечто непонятное.

— Я не понимаю, зачем нужна такая спешка. Почему нельзя остановиться на постоялом дворе и отдохнуть? — жалобно произнес отец Сюзетты.

— Милорд, мы в дороге не более часа, и причиной тому ваша медлительность, — с поразительным, на взгляд Сюзетты, терпением отвечал Джереми. Самой ей терпения уже не хватало, отец безмерно раздражал ее.

Седрик Мэдисон настоял на том, чтобы сопровождать их в Гретна-Грин, после чего, как мог, оттягивал время отъезда — бесконечно долго укладывал вещи, хотя Сюзетта подозревала, что он их вовсе не распаковывал, ведь они провели в трактире всего одну ночь и собирались продолжить путь, как только Дэниел привезет свою мать. Разумеется, отец не стал бы доставать ничего, кроме смены одежды. Тем не менее он провел массу времени у себя в комнате и вышел, лишь когда Джереми потерял терпение, поднялся наверх и предложил свою помощь, чтобы ускорить отъезд.

Сюзетта, ожидавшая внизу, в общей комнате, и сама хотела ехать как можно скорее. Кристиана и Лиза все это время пытались убедить ее, что надо дождаться возвращения джентльменов, но как раз этого Сюзетта не желала. Для одного дня унижений довольно! А потому она с нетерпением ждала отца, вздрагивая всякий раз, когда открывалась дверь трактира. Мысль о возвращении Ричарда и Роберта приводила Сюзетту в ужас, и она испытала настоящее облегчение, когда отец все-таки спустился вниз.

Но и после этого отъезд пришлось отложить. Лорд Мэдисон стал настаивать, что Сюзетта выглядит изможденной и ей обязательно надо поесть. Джереми пытался убедить его, что у них с собой будет корзинка с едой и они смогут перекусить в дороге, но старый лорд был непреклонен: они как следует пообедают в трактире вместе с Кристианой и Лизой. Устав спорить с упрямым стариком, все сели за стол.

Наконец карета тронулась с места, но не проехали они и часа, как лорд Мэдисон захотел отдохнуть.

— Да посмотрите же, — говорил Седрик Мэдисон, — уже темнеет. А вдруг одна из лошадей оступится в темноте и вывихнет ногу? Разумнее снять на ночь комнату, а утром продолжить путь. Что за странная спешка? — настаивал отец Сюзетты.

— Кучер заверил меня, что через час мы будем на месте, — не уступал Джереми. Мы снимем комнаты в Гретна-Грин.

Сюзетта виновато улыбнулась Джереми, ей было неловко за отца, но жених не смотрел на нее. Сцепив руки на коленях, он непрерывно вертел большими пальцами и, казалось, пребывал в глубокой задумчивости.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила леди Вудроу.

Дэниел с натужной бодростью улыбнулся матери. Она вместе с Робертом сидела напротив него и Ричарда в семейном экипаже Вудроу.

— Прекрасно, мама. Кровотечение совсем остановилось, а рана даже не болит.

Леди Вудроу озабоченно покачала головой и заявила:

— Я тебе не верю.

Дэниел вздохнул. Он и в самом деле чувствовал себя неплохо. Спина, конечно, горела, и он ощущал заметную слабость, но считал, что вылечить его может только время. А сейчас Дэниел полагал, что хороший обед и кружка эля будут лучшим лекарством. Он еще легко отделался. Все могло обернуться куда хуже. Конечно, он потерял довольно много крови, но пуля не задела важные органы. Ему повезло. К тому же у Дэниела не было никаких признаков лихорадки. Мать хорошо очистила рану, чтобы не началось воспаление.

— Мы почти на месте. Я уже вижу трактир, — объявил он. Мать тут же выглянула в окно.

— Я пойду вперед и прикажу хозяину приготовить обед, а вы двое проводите Дэниела, — распорядилась леди Вудроу, когда коляска остановилась. Дэниел нетвердо стоял на ногах, правда, помощь друзей ему не требовалась. Даже дюжина здоровых помощников не могла уменьшить адскую боль.

Корчась отболи, Дэниел последовал за матерью в дом и догнал ее, когда почтенная дама уже остановилась в дверном проеме общего зала и окинула взглядом его обитателей. Дэниел поискал взглядом Сюзетту, но в помещении были только хозяин, Кристиана и Лиза. Обе сестры сидели за пустым столом и, склонившись друг к другу, тихонько шептались, но подняли головы на звук открывшейся двери.

Картина сразу преобразилась. Горестное беспокойство на лицах молодых леди сменилось бешеным гневом. От неожиданности Дэниел отступил, а сестры набросились на него, как две фурии.

— Вы — чудовище! — кричала Лиза.

— Как вы посмели явиться сюда, негодяй?! — вторила ей Кристиана.

— Вы — мерзкий соблазнитель невинных девушек! — продолжала Лиза. — Она ведь любила вас, злодей!

— Вы разбили ей сердце! Убить вас мало! — Кристиана собралась ткнуть его кулаком, но Ричард поймал ее за руку, а Роберт бросился к Лизе, чтобы удержать ее от нападения на раненого.

— Так, — раздался звучный голос леди Вудроу. Сестры тотчас умолкли и повернули к ней сердитые лица. Почтенная дама встала рядом с сыном, а потом, к его удивлению, улыбнулась и сказала: — Я рада, что вы так страстно защищаете Сюзетту. Подобная сестринская любовь согревает мне сердце. К несчастью, мои собственные сестры оказались жестокосердными.

Кристиана и Лиза недоуменно выслушали эту речь, потом Кристиана обернулась к мужу:

— Кто…

— Это моя мать, — вмешался Дэниел. — Если вы помните, я за ней и поехал. Хотел, чтобы она присутствовала на нашем с Сюзеттой венчании в Гретна-Грин.

— Но ведь вы разорвали помолвку, — сердито вступила Лиза, а когда он отрицательно покачал головой, неуверенно переспросила: — Разве нет?

— А письмо? — запальчиво произнесла Кристиана. — Я прочла его, милорд, там все очень ясно написано. Вы прямо говорите, что не женитесь на Сюзетте, и называете ее чуть ли не распутной.

У Дэниела перехватило дыхание. Он бросил отчаянный взгляд на мать, а та легонько подтолкнула его к столу.

— Тебе надо сесть, — решительно напомнила сыну леди Вудроу. — Ты обещал, что поешь, как только мы прибудем, в трактир. Я только поэтому согласилась на быстрый отъезд из Вудроу. И ты сдержишь обещание.

— Но я должен поговорить с Сюзеттой! — Дэниел бросил жалобный взгляд на лестницу, надеясь, что невеста скрывается у себя в комнате. Наверное, выплакала уже все глаза, сочувственно думал он.

— Ты можешь есть и говорить. А теперь сядь, пока не упал.

— Почему он должен упасть? — запальчиво спросила Лиза, но подошла к Дэниелу ближе, чтобы лучше его рассмотреть. — Что с ним такое?

— Его подстрелили по дороге в Вудроу, — сообщил Ричард. — И он не писал никакого письма.

— Что?! — с ужасом воскликнула Кристиана.

Дэниел начал оборачиваться, ему надо было поскорее выяснить, где же Сюзетта, но тут его пронзила резкая боль, и он замер, не имея возможности даже вдохнуть.

— Сядь! — приказала мать и усадила его на скамью. — Ричард, быстро к хозяину. Прикажи, чтобы подали бульон и что-нибудь основательное.

Дэниел, уже не пытаясь поворачиваться, снова поднялся на ноги, осторожно обогнул стол и сел так, чтобы видеть всех присутствующих. Ричард ушел к хозяину, а леди Вудроу обратилась к сестрам Сюзетты.

— Итак, вы, должно быть, Кристиана и Лиза, — приветствовала она их и каждой пожала руку.

— Да. Откуда вы знаете? — спросила Кристиана.

Почтенная дама не стала указывать, что они минуту назад так накинулись на Дэниела, что она легко опознала в них родственниц Сюзетты.

— Просто я поняла: ни одна из вас не может быть Сюзеттой.

— Это почему? — мрачно поинтересовался Дэниел. Он не описывал внешность своей невесты, а говорил лишь о ее характере и поведении.

Леди Вудроу недовольно посмотрела на сына — ей не понравилось, что он снова двигается, — но не стала одергивать его, а спокойно сказала:

— Потому что Сюзетта сейчас, наверняка, мчится в Гретна-Грин с первым попавшимся ей холостяком, которому нужны деньги.

— Что? — пораженно вскрикнул Дэниел, не понимая, почему матери пришла в голову такая нелепая мысль. Сюзетта, видимо, наверху, отчаянно рыдает из-за того, что потеряла его, Дэниела. Не успел он это подумать, как Лиза кивнула в знак согласия.

— Да. Приехал лорд Данверс и предложил ей выйти за него замуж в обмен на векселя нашего отца. Сюзетта согласилась. Откуда вы узнали? — с удивлением спросила она у леди Вудроу.

Дэниел был настолько потрясен этой новостью, что почти не услышал ответа матери.

— Но иначе зачем бы подбросили то письмо? — ответила она. — Только для того, чтобы заставить ее отказаться от любви к Дэниелу и сразу уехать с другим.

— Черт возьми, какая мудрая женщина! — пробормотал Роберт на ухо Дэниелу и уселся рядом. — Мне это не пришло в голову.

— И мне, — горестно признался Дэниел и вскочил на ноги. Значит, вот чем она лечит свое разбитое сердце!

— Сядь, Дэниел, — в очередной раз приказала леди Вудроу, даже не оборачиваясь на сына, а тот невольно подумал, что у матери, наверное, глаза на затылке, особенно когда это касается его здоровья. Да и зачем он вскочил? Сюзетта его не любит. Она настолько к нему равнодушна, что сбежала с первым встречным, кто предложил ей руку. Черт возьми, прошло ведь меньше суток! В Лондоне он оказался первым, кто соответствовал ее планам, но, как видно, не последним. Как унизительно думать об этом, особенно после того, что произошло в конюшнях! Если Сюзетта полагает, что она с любым мужчиной будет испытывать подобные чувства, ее ждет жестокое разочарование. Так ей и надо!

— Когда они уехали? — спросил Роберт, а Ричард в этот момент вернулся в зал.

Несмотря на горечь разочарования, Дэниел очень напряженно ждал ответа.

— Не больше часа назад, — пробормотала Кристиана. — Отец настоял, что поедет с ними, и заставил их сначала пообедать. Он все тянул время, говорил, что надо собрать вещи, хотя я уверена, он их не распаковывал. Думаю, он надеялся, что вы вернетесь и сообщите новости.

— Благослови его Господь, — прошептала леди Вудроу и обратилась к Ричарду: — Когда будет готова еда?

— Хозяин уверял меня, что тотчас. У его жены готово жаркое, а со вчерашнего вечера остался ростбиф. Она сейчас все подаст.

— Вот и отлично. — Леди Вудроу подтолкнула Кристиану и Лизу к столу и предложила: — Давайте все подкрепимся.

Ричард с сомнением посмотрел на Дэниела, но леди Вудроу махнула рукой:

— Не обращайте на него внимания. Он дуется. Распустил нюни оттого, что Сюзетта сбежала и собирается замуж за другого. Оно и к лучшему. Не придется уговаривать его сдержать слово и поесть.

— Я не дуюсь, — сквозь зубы прорычал Дэниел. — И не говори так обо мне. Видишь, я сижу и не двигаюсь.

— Но ты не споришь, что распустил нюни, — с легкой насмешкой проговорила мать и села на скамью рядом с сыном.

— Я нюни не распускал, — вздернув подбородок, возразил он. — Она оказала мне услугу. Если ей совсем нет до меня дела и она готова бежать с любым, кто подвернется под руку, мне же лучше — не будет головной боли в будущем.

— Но ведь… — начала Лиза, но леди Вудроу не дала ей закончить.

— Пусть сначала поест, — негромко сказала она и добавила: — Дэниел может быть ужасно упрямым. Пусть он поест, а потом бросается ее спасать.

— Кого спасать? — мрачно поинтересовался Дэниел, — Она уехала по собственной воле.

— Интересно, почему ты не можешь даже назвать ее по имени? — задумчиво протянула мать. — А вот и обед. Отлично!

Дэниел хмуро молчал. Он не называет ее по имени, потому что не хочет. Вот какие мысли бродили у него в голове, пока он с грозным видом хлебал бульон. Ей предстоит свадьба, а не гибель. Дэниел едва не подавился от гнева. Он очень зол на нее. Она его разочаровала! Сначала легко поверила, что он способен написать такое письмо, а потом приняла предложение другого! Все это так не похоже на Сюзетту. Дэниел полагал, что в таких обстоятельствах она, скорее, бросилась бы за ним в погоню и потребовала бы объяснений. Особенно после того, что произошло в конюшне. Вот как она стала бы действовать, если бы любила его!

Дэниел оттолкнул от себя опустевшую миску и придвинул тарелку с мясом и гарниром из картошки, лука и капусты. Такой гарнир подавали у шотландской границы. Раньше Дэниелу он нравился, но сегодня он не чувствовал вкуса. В голове была только Сюзетта и ее измена. Неужели Сюзетта действительно могла подумать, что он способен сначала лишить ее невинности, а потом разорвать помолвку?

— Из вашего рассказа, молодые люди, я поняла, что в последнее время с вами произошла пара несчастных случаев, — заговорила его мать.

Ричард кивнул:

— Сначала кто-то подпилил несколько спиц на колесе кареты, в которой мы ехали в Лондон, а потом нас с Дэниелом на улице чуть не сбил наемный экипаж.

— И вы, Ричард, решили, что это вовсе не несчастные случаи, а попытки убить вас, так? — продолжала расспросы леди Вудроу.

— Нуда. Но потом мы все-таки стали считать их случайностями, — уклончиво ответил Ричард.

Леди Вудроу не стала выспрашивать у него подробности, а просто заметила:

— Однако в обоих случаях мог пострадать Дэниел, так?

— Ну да, — согласился Ричард, не понимая, куда она клонит.

— Если принять во внимание сегодняшнее нападение, то можно прийти к выводу, что жертвой предыдущих попыток должен был стать именно он. Вы согласны? — бесстрастно заключила она.

Ричард недоуменно смотрел на Дэниела, но тот никак не реагировал.

— Эти нападения начались не раньше, чем Дэниел согласился жениться на Сюзетте, — продолжала мать.

— Мне уже приходило в голову, что за всем этим может стоять приятель Дикки, который, согласно их плану, должен был жениться на Сюзетте, — неохотно признался Дэниел.

— Почему же ты ничего не сказал? — с упреком вскричал Ричард.

Дэниел пожал плечами:

— Это было всего лишь подозрение. Мы ведь не знали имени сообщника Дикки, который собирался жениться на Сюзетте, знали только его кличку — Вертун. К тому же мы все равно собирались в Гретна-Грин. Я считал, что, как только мы поженимся, этот тип бросит свои попытки. К чему было поднимать шум? Мы каждое утро внимательно проверяли кареты. Я думал, что этого достаточно.

— Пока в тебя не выстрелили, — сухо возразил Роберт.

— Да, все произошло неожиданно, — признался Дэниел. — Выстрел никак не сочтешь несчастным случаем.

— Сюзетта забрала то письмо с собой? — вдруг спросила леди Вудроу.

— Нет, — ответила Кристиана. — Оно у меня.

— Можно мне посмотреть? — спросила пожилая дама.

— Конечно. — Кристиана вынула из кармана смятый листок и протянула его матери Дэниела.

Дэниел перестал жевать, наблюдая, как мать расправляет и раскладывает на столе злополучное письмо. Когда Она склонилась над ним, он придвинулся ближе и тоже стал читать, но тут же со свистом втянул в себя воздух — так поразили его бездушные слова.

— Черт возьми! Откуда тот, кто его написал, узнал про конюшню? — в ужасе вскричал он.

— А что там насчет конюшни? — смущенно спросил Ричард.

Мать Дэниела сделала вид, что не услышала вопроса, и пробормотала:

— Видно, тот, кто это писал, подсматривал за вами. Вы оба думали, что были наедине. Поэтому Сюзетта поверила, что только ты мог написать такое письмо.

— Да, — в смятении признал Дэниел.

— Письмо подбросили, чтобы не только разбить ей сердце, но и сломать силу духа, — сурово произнесла леди Вудроу. — Бедная девочка сгорала от стыда.

— Так и было, — подтвердила Кристиана. — Она думала, мы все ее возненавидим, даже я и Лиза.

— Черт возьми! Да что там, в этом письме? — воскликнул Роберт и встал с места, чтобы подойти ближе.

Дэниел схватил письмо и сунул его в карман. Он никому больше не позволит читать его. Эта мерзкая писулька превратила их столь романтичную встречу в нечто грязное и непристойное. Ее автор — настоящий змей, Прокравшийся в Эдем.

Роберт постоял немного и вернулся на свое место.

— Прочитав эти страшные оскорбления, она, разумеется, поверила, что ни один мужчина больше никогда не захочет на ней жениться, — пришла к выводу леди Вудроу. — Этот джентльмен, который вдруг явился и сделал ей предложение, должен был показаться бедной девушке рыцарем в сияющих доспехах. Ведь она попала в такую ужасную беду. А тут еще неоплаченный вексель…

— Его зовут Джереми Данверс, — напомнила присутствующим Лиза. — Она должна была танцевать с ним на балу у Лэндона, но приезд Ричарда заставил ее отказаться от танца. Она подбежала ко мне, схватила за руку и потащила к Кристиане.

— Данверс? — повторил Роберт. — Да… Он-то определенно подойдет под условия Сюзетты. У него есть баронский титул и земли, но нет денег на их содержание.

— Дело не только в этом, — призналась Кристиана. — Стыд и страх, что никто никогда на ней не женится — не единственная причина. Сюзетта опасается, что могут быть и другие… последствия того, что произошло в конюшне. Поэтому она хотела себя обезопасить.

— Какие последствия? — спросил Ричард. Дэниела тоже заинтересовал этот вопрос, но когда он увидел, как вспыхнула Лиза, то удержался и не стал повторять слов Ричарда. До него вдруг дошло, что имелось в виду. Понимание было таким же острым, как удар пули, проникшей ему в спину. Сюзетта может оказаться беременной!

В следующее мгновение Дэниел вскочил с места и бросился к двери. Возможно, обед подкрепил его силы, или же застучавшая в висках кровь победила прежнюю слабость, но сейчас он чувствовал, что готов на все. Голова была ясной, а все мысли сосредоточились на одном. Он должен добраться до Сюзетты. Эта идея так заполонила его мозг, что он почти не слышал поднявшегося за его спиной переполоха, но когда заговорил Роберт, Дэниел все же прислушался.

— Данверс, — с неприязнью произнес тот. — Я знал, что ему нужны деньги, но никогда не думал, что он может пасть так низко.

— Мы его остановим, — решительно заявил Ричард.

Его Дэниел тоже услышал.

— Остановим, — согласилась леди Вудроу и вместе с Лизой и Кристианой вышла из трактира. — Девушки говорят, что экипаж Данверса запряжен только двумя лошадьми. Мы поедем в двух каретах с четырьмя лошадьми на каждую и догоним их вовремя. Служанки могут не спешить.

Дэниел нахмурился:

— Если мы, мужчины, поедем верхом, получится быстрее.

— От этого у тебя может открыться рана. Кроме того, вам все равно придется ждать нас, — возразила леди Вудроу, потом добавила: — Неужели ты думаешь, что Сюзетта выслушает тебя, ведь она считает, что письмо написал ты.

— Ричард и Роберт могут объяснить…

— В тот момент она скорее прислушается к женщине, — постаралась убедить сына леди Вудроу, вместе с сестрами присоединяясь к джентльменам. — Кроме того, ты ведь ранен, а джентльмены могут оказаться заняты Данверсом и его кучером. Не забудь, этот Данверс уже доказал, что ради приданого способен на убийство. Он не отдаст ее без сопротивления. — Мать покачала головой. — Лучше поехать всем вместе, тогда мы справимся с любыми сложностями.

Дэниел заколебался, а мать погладила его по щеке:

— Мы догоним их, обещаю тебе, сынок. Я не стала бы рисковать твоим счастьем и возможным внуком. Ты веришь мне?

Дэниел не хотел мириться с задержкой, но понимал, что мать права. С четырьмя лошадьми, запряженными в каждый возок, они догонят беглецов задолго до Гретна-Грин. А если возникнут сложности, то дамы могут оказаться полезны, ведь Сюзетта с большей готовностью прислушается к своим сестрам. Кроме того, его мать умеет лечить, Вдруг кто-нибудь получит ранение или откроется его рана? Дэниел знал, что такое вполне возможно. Он ведь не собирался прятаться за спины Ричарда и Роберта. Он сам свернет Данверсу шею!

— Ну ладно, — наконец согласился он и обратился к Ричарду и Роберту: — Займитесь экипажами. Проследите, чтобы все было готово. Я пока оплачу счет и велю погрузить сундуки. Поспешим. Надо догнать, пока их не обвенчали, иначе мне придется сделать Сюзетту вдовой.

 

Глава 14

— Данверс, меня удивляет, что вы не поговорили с Ричардом до того, как они с Лэнгли уехали.

Сюзетта слышала это замечание отца, но не обратила на него внимания. Невидящими глазами она смотрела в окно, а перед мысленным взором вставали мучительные картины дней, проведенных с Дэниелом. Если бы она вела себя иначе, сейчас в экипаже сидел бы не Джереми, а Дэниел. Сюзетта сморщилась от сердечной боли и сразу упрекнула себя за слабость.

Эти бесконечные мысли не способствовали дружеской атмосфере в дороге. То, что, несмотря на всю медлительность отца, Ричард и Роберт не вернулись до их отъезда, доказывало, что они долго пытались уговорить Дэниела вернуться, но так и не преуспели. Впрочем, если его требовалось уговаривать, то он ей не нужен. Если Дэниел оказался способен так жестоко обойтись с ней, то он не тот человек, за которого Сюзетта его принимала.

Именно так говорила себе Она, когда в карете Данверса они уезжали из трактира. Конечно, в дороге Сюзетта несколько раз меняла свое мнение. Она любила Дэниела и принял а бы его в любом случае. И ненавидела за то, что он бросил ее, и не хотела нового унижения, не хотела его больше видеть. Ненавидела себя за безрассудное поведение, за то, что своей неуемной страстью оттолкнула Дэниела. А потом снова чувствовала, что любит и все простит, если ее прощение потребуется. Все эти метания вконец измотали Сюзетту, а правда была в том, что Дэниел ее не любит и она должна выйти замуж за Джереми.

При одной этой мысли на ее глазах выступали слезы, и она часто-часто моргала, чтобы не дать им пролиться. Завтра на венчании она закроет глаза и представит, что на месте Джереми стоит Дэниел. Так ей будет легче выдержать эту церемонию. Тут она замерла. Ну конечно, все произойдет не ранее завтрашнего дня! Сегодня, когда они приедут в Гретна-Грин, будет уже слишком поздно. Значит, им придется переночевать на постоялом дворе и только на следующий день обвенчаться.

— Зачем бы я стал говорить с Рэднором? — Джереми наконец ответил на вопрос лорда Мэдисона. Он старался говорить безмятежно, но что-то в его тоне привлекло внимание Сюзетты, она бросила на него настороженный взгляд и заметила, что он вдруг перестал крутить большими пальцами, как делал с момента отъезда. Сейчас его руки были так крепко сцеплены на коленях, что побелели костяшки пальцев.

— Вы же с ним друзья? — продолжал расспросы Седрик Мэдисон. Сюзетта снова уставилась в окно. — Мне кажется, вы были в клубе, а потом и в игорном доме в тот раз, когда я так много проиграл.

— Вы помните ту ночь? — Теперь в голосе Данверса звучала явная настороженность. Сюзетта мимоходом отметила это, но не стала углубляться в эту мысль.

— Помню, но отрывочно. А вот то, что вы с Дикки были вместе, помню отлично, — с мрачной задумчивостью проговорил лорд Мэдисон, поглаживая набалдашник своей трости. Сюзетта знала, что у отца это признак крайнего возбуждения, но, с другой стороны, он был возбужден с того момента, как узнал, что она собирается замуж за Джереми.

— Мы просто хорошие приятели, — пробормотал Джереми.

Сюзетта снова посмотрела на своего жениха. Он отвернулся к окну и снова стал крутить пальцами.

— Как вы узнали о моих векселях? — не прекращал расспросы отец.

— Я же вам объяснял: Цербер дал мне их вместо денег за выигрыш, — резко ответил Джереми. Приятные манеры явно изменяли ему.

— Ну да, объясняли, — подтвердил Седрик, но его голос звучал все суровее. — Мне трудно поверить, что кто-нибудь мог согласиться на такие условия — самому искать должника. Да и вообще ни один респектабельный владелец игрового заведения не станет даже предлагать такое.

— Едва ли Цербера можно считать респектабельным человеком, — пробормотал Джереми. Его пальцы все беспокойнее крутились вокруг друг друга.

— О да, я слышал. Слышал, что он опаивает и обирает неосторожных гостей. Таких, как я. Поэтому мне трудно поверить, что вы что-то выиграли, тем более столь крупную сумму.

Джереми нетерпеливо заерзал на сиденье, потом резко бросил:

— Но я выиграл. И вам повезло, что я хочу жениться на вашей дочери в счет вашего долга. Разве не так? Давайте сменим тему.

Лорд Мэдисон гневно прищурился.

— Мы выяснили, что Дикки заманил меня в игорный притон и вытянул все деньги, чтобы его друг мог жениться на моей Сюзетте, как сам он женился на Кристиане, — гневно проговорил он. — И очень странно, что вы появились в тот самый день, когда у моей девочки оказалось разбитое сердце.

Сюзетта смотрела на отца и не могла вспомнить, когда они все это узнали. Очевидно, джентльмены говорили на эту тему, пока она была с Лизой в гостиной. Что еще она пропустила? Сюзетта вдруг подумала, что Дэниел так и не сказал ей, кто отравил Джорджа. Правда, она больше не спрашивала его. Как это ни жестоко, но она была рада, что Дикки умер, тем более что он собирался устроить для нее такой же вынужденный брак, как для Кристианы. Если честно, ей было даже жаль, что Дикки так легко отделался.

— Я понятия не имею о планах Дикки, — пробормотал Джереми. — И приехал я в этот день случайно. Это просто совпадение. Счастливое совпадение, что я встретил Сюзетту и узнал о ее несчастье.

И он улыбнулся Сюзетте, но она не ответила на его улыбку. Вопросы отца наконец заставили ее очнуться. Впервые с тех пор, как она прочла письмо Дэниела, в голове у Сюзетты прояснилось.

— Единственное, что нам известно о сообщнике Дикки, это его кличка — Вертун, — заявил отец и недвусмысленно посмотрел на Пальцы Джереми, который вдруг перестал ими вертеть. Лорд Мэдисон гневно выпалил: — Вы и есть сообщник Дикки, который собирался жениться на моей Сюзетте. Вы с самого начала участвовали в заговоре, а ваше удачное появление в трактире в тот момент, когда появилось письмо, заставляет меня сомневаться, что его написал Дэниел.

Сюзетта окаменела, но теперь она ловила каждое слово отца. Седрик Мэдисон отставил трость, повернулся к дочери, взял в руки ее ладони и продолжил:

— Дэниел страстно хотел жениться на тебе, девочка. Он даже просил меня не рассказывать о продаже дома, чтобы ты не передумала, если у тебя больше не будет необходимости выходить замуж.

— И ты согласился? — удивленно воскликнула Сюзетта.

Лорд. Мэдисон пожал плечами:

— Ты бываешь очень упряма, Сюзетта, и тогда становишься худшим своим врагом. Мне нетрудно было поверить, что ты можешь отказаться от брака, но к тому моменту я уже понимал, что вы любите друг друга.

— Ты думаешь, он любит меня? — негромко спросила она, боясь разбудить в душе надежду.

— Я в этом уверен, — торжественно провозгласил Седрик и добавил: — Ни один мужчина не стал бы мириться с твоими причудами, если бы не любил тебя.

Сюзетту слегка задел такой двусмысленный комплимент.

— Любит он тебя или нет, но Дэниел — слишком благородный человек, чтобы воспользоваться твоей неопытностью, а потом сбежать, — значительно продолжал ее отец. — Кроме того, Дэниел не трус, не стал бы он сообщать такую новость в письме. Что-то здесь не так. Я полагаю, нам следует вернуться в трактир и дождаться известий от Дэниела.

Сюзетта не знала, как поступить. Самое худшее с нею уже произошло. Если она сейчас вернется, то, возможно, ее ждет новое унижение. Еще несколько минут назад она была готова на все, только бы избежать этого, но слова отца пробудили в ее сердце нежданную надежду. Если существовал хоть малейший шанс, что Дэниел не писал того письма… Сюзетта никогда не видела его почерка. К тому же в конюшне их мог кто-нибудь видеть.

Проглотив комок в горле, она чуть заметно кивнула.

— Ты смелая девочка, Сюзетта! — Отец похлопал ее по руке и повернулся к Данверсу. — Остановите…

Сюзетта, не поднимая головы, смотрела на свои руки, но когда голос отца внезапно оборвался и он повалился на нее всей своей тяжестью, она вздрогнула.

— Папа! — Сюзетта обхватила отца, не позволяя сползти на пол кареты, потом подняла глаза на Джереми и ужаснулась. В руках Данверса оказалась отцовская трость с тяжелым металлическим набалдашником, которым он, видимо, и ударил старого джентльмена по голове.

В ответ на ее взгляд Джереми пожал плечами, холодно улыбнулся, положил трость рядом с собой на сиденье и вынул пистолет.

— Мы не будем останавливаться, — как ни в чем не бывало произнес он. — А вы выйдете за меня замуж.

— Черта с два, — выпалила Сюзетта, устраивая отца на полу кареты так, чтобы он опирался на дверцу.

— Вам бы следовало выразиться более драматично, например, «я скорее в гроб лягу» или что-нибудь в этом роде, — с насмешкой проговорил Джереми. — А я бы тогда ответил: «Нет, в гроб ляжет он». Потому что я убью вашего отца, если вы не прекратите капризничать.

Сюзетта в ужасе смотрела на него, не понимая, куда делось мягкое обаяние этого джентльмена. Сейчас перед ней был совсем другой человек. О Боже, неужели ее так легко обмануть? Видимо, да, с горечью решила она и открыла рот, чтобы ответить, но Джереми опередил ее:

— Пожалуйста, не утруждайтесь фразами вроде «Вы этого не сделаете». — Он состроил притворно любезную мину. — Я уже делал это и сделаю снова. А теперь снимите с него галстук и свяжите его, — сменив тон, холодно приказал он. — И покрепче! Мне будет жаль, если он сумеет освободиться и в результате получит пулю.

Дэниел вопросительно вглядывался в лицо Ричарда, пока тот спешил от постоялого двора к карете, Было решено на каждой станции справляться о беглецах. Ричард и Роберт делали это по очереди, чтобы лишний раз не беспокоить рану Дэниела.

— Ничего нового? — спросил Дэниел, когда Ричард приблизился.

Рэднор мрачно покачал головой. К их экипажу подкатил второй, оттуда высунулась голова леди Вудроу, она выслушала ответ Ричарда и снова скрылась в карете, чтобы сообщить новости Лизе и Кристиане.

Первый час пути они проделали без остановки, а потом останавливались у каждого трактира и постоялого двора, чтобы узнать, был ли здесь экипаж Данверса. Даже если злодей решил двигаться без привалов, ему все равно пришлось бы менять лошадей. Однако выяснилось, что Данверс нигде не останавливался.

— Я начинаю думать, что он вообще никуда не будет заезжать и мы впустую тратим время, справляясь о нем в каждой харчевне, — озабоченно проговорил Дэниел, когда Ричард занял место в карете.

— Пожалуй, — протянул Ричард. — Если Данверс стрелял в тебя и написал подложное письмо, то он, конечно, захочет как можно скорее оказаться в Гретна-Грин и обстряпать дельце, пока никто не успел помешать ему.

Дэниел откинулся на сиденье и обратился к друзьям:

— Может быть, прекратим заезжать в каждый трактир на дороге? Даже если они остановятся, а мы их пропустим, это будет нам только на руку. Мы окажемся в Гретна-Грин раньше Данверса и устроим засаду.

Когда оба джентльмена кивнули в знак согласия, Дэниел передал своему кучеру новые указания.

Увидев, что отец приоткрыл глаза, Сюзетта издала вздох облегчения. Старый лорд так долго был без сознания, что она начала опасаться, как бы удар по голове не оказался смертельным. Вдруг отец так и не очнется? Но теперь она сможет приступить к плану, который обдумала, пока Седрик был без сознания.

Данверс убрал пистолет, как только Сюзетта связала отца. Как видно, негодяй не слишком опасался ее, а потому решил спрятать оружие. Как бы то ни было, сейчас он опять вертел пальцами и смотрел в темноту за окном, окутавшую окрестности.

— В следующем трактире нам придется остановиться, — холодно заявила Сюзетта. — Мне надо в туалет.

Данверс бросил на нее безразличный взгляд и снова отвернулся к окну.

— Нет.

— Но мне надо, — настойчиво повторила Сюзетта.

Джереми пожал плечами:

— Мы не остановимся. — И он отвернулся к окну.

Глаза Сюзетты сузились от гнева, она ждала подобного ответа, а потому придумала еще один план. Сейчас она взялась за его осуществление и поднялась на ноги.

— Что вы делаете? — вскричал Данверс, услышав шорох ткани.

Сюзетта шагнула к нему, но Данверс успел вытащить из кармана пистолет. Она без страха повернулась к Данверсу спиной. Она не боялась, что он выстрелит, это не в его интересах, по крайней мере до тех пор, пока они не поженятся, ведь для него она — курица, несущая золотые яйца. И она с размаху шлепнулась к нему на колени.

— Вот дьявол! — прорычал Джереми и попытался высвободиться, толкая ее в спину. — Ну-ка, слезайте и сядьте, где сидели.

Сюзетта уперлась руками в стенки кареты, не давая сдвинуть себя с места.

— Если вы не хотите останавливаться, вам же хуже, спокойно объявила она и добавила: — Потерпите, милорд, это всего минута.

Она услышала, как он, задыхаясь, прохрипел:

— Вы же не можете…

— Могу, — безмятежно заверила его Сюзетта. — Но разумеется, только в том случае, если вы не остановитесь и не захотите, чтобы мы оба остались сухими.

Сюзетта поймала смятенный взгляд отца, подмигнула ему, а потом сразу прикрыла глаза. Лорд Мэдисон понял сигнал и сам закрыл глаза, изображая обморок, а Сюзетта продолжила:

— Думайте скорее, милорд. Боюсь, я не смогу долго терпеть.

— Черт возьми, ладно. — И не в состоянии сдвинуть ее с себя, Данверс заколотил в стенку кареты: — Эй, Томпсон! Останавливай! Говорят тебе, останавливай!

Экипаж замедлил свой бег, и Данверс объявил:

— Мы останавливаемся. Так что слезайте с меня, мадам.

— С удовольствием, — сухо ответила Сюзетта и спокойно пересела на свое место. Данверс тем временем смотрел на нее как будто она сошла с ума или же была каким-то нечистым созданием. В ответ Сюзетта сладко улыбнулась: — Не могу дождаться, милорд, пока нас обвенчают.

Зрачки Данверса расширились от ужаса, Сюзетта усмехнулась, а он, заметив это, свирепо нахмурился.

— Быстро выходите! — выпалил он, махнув пистолетом в сторону двери.

Сюзетта выскочила наружу и, оглянувшись, увидела, что Данверс угрюмо рассматривает ее отца. Очевидно, решив, что человек в бессознательном состоянии ничем ему не угрожает; Данверс что-то пробормотал и, вышел из кареты следом за Сюзеттой. Увидев, что она не двигается с места, он прикрикнул:

— Делайте же свои дела!

— Как, здесь? Прямо на дороге? — с притворным удивлением воскликнула она.

— Да, здесь, — сердито подтвердил Данверс. — Давайте-давайте! Или мы сейчас же поедем дальше, а вы можете делать все под себя. Лично я поеду верхом и тут же пристрелю вашего отца, если замечу, что вы решили выскочить.

Сюзетта вздохнула, пробормотала:

— Ну и ладно! — И шагнула к обочине.

— Вы куда? — крикнул ей вслед Джереми.

— А как вы думаете? — с сарказмом спросила она. — Я не собираюсь делать свои дела на глазах у вас и вашего кучера.

Сюзетта с облечением услышала, как он выругался, но возражать не стал. Его возражения ей не помешали бы, но Данверс мог осложнить выполнение задуманного. Добравшись до зарослей каких-то кустов, она огляделась, присела, удостоверилась, что ее не видно и крикнула:

— Пойте…

— Что? — удивленно крикнул Данверс.

— Пойте или читайте стихи, — приказала Сюзетта. — Я не могу ничего делать, пока вы слушаете.

— Черт возьми!

— Так будет быстрее, — пообещала она.

Раздалась новая порция ругательств потом Джереми крикнул:

— Сами пойте!

— Если я буду петь, то не смогу сосредоточиться. А вдруг я издам какой-нибудь звук? Получится неприлично, как будто…

— Черт с вами! — не дал ей договорить Данверс. Очевидному него не хватило духа выслушивать физиологические подробности, и Он начал читать молитву. Сюзетта мимоходом подумала, что в его устах это звучит довольно кощунственно, ведь такого злодея и в церковь-то пускать нельзя, но жаловаться вслух не стала. Все так же на корточках она, прячась за кустами, двинулась в сторону леса, потом приподнялась и, согнувшись, быстро побежала обратно к дороге. Добежав до леса позади кареты, Сюзетта остановилась, Оглянулась и подождала, пока он устанет декламировать. Ожидание было недолгим.

— Вы закончили? — нетерпеливо вскричал он, в третий раз прочитав молитву.

Сюзетта молчала.

— Сюзетта! — выкрикнул Данверс, в голосе которого зазвучало вдруг подозрение. Не получив ответа, он грубо выругался и двинулся к кустам. — Черт возьми! Где вы?

Сюзетта проследила, как он добрался до места и начал шарить по кустам, но вскоре, как она и рассчитывала, вернулся к карете и крикнул:

— Томпсон! Слезай оттуда! Помоги найти эту маленькую шлюху!

По губам Сюзетты пробежала улыбка — в первый раз с той минуты, когда она получила подложное письмо от Дэниела, Джереми действовал именно так, как она рассчитывала. Сюзетта видела, как кучер спустился с козел и по высокой траве побрел на голос своего господина.

Как только возница присоединился к Данверсу, Сюзетта подхватила юбки, выскользнула из-под защиты деревьев, быстро обежала карету и взобралась на козлы с той стороны, которая не просматривалась из леса. Еще не успев устроиться на сиденье, она схватила поводья, кучерский хлыст и ударила по лошадям.

Лошади рванулись вперед. Сюзетта едва не слетела со своего места, но удержалась и хлестнула снова. Лошади прибавили ходу. Сюзетта оглянулась. Джереми и кучер бежали к дороге. Сюзетту это не испугало, она понимала — им ее не догнать, но вдруг Джереми остановился и вытащил пистолет. Сюзетта пригнулась, чтобы не дать ему прицелиться.

Раздался выстрел. Ничего не почувствовав, она решила, что стрелок промахнулся, но вдруг бегущая справа лошадь споткнулась, толкнула лошадь слева и упала. В следующий миг обе лошади повалились на землю и потянули за собой карету. В мгновение ока Сюзетта соскочила со своего места, спрыгнула с заваливающегося на бок экипажа, сильно ударилась о землю, а потом, опасаясь, что карета, падая, придавит ее, откатилась подальше.

Приподняв голову, Сюзетта огляделась. В нескольким футах от нее лежал на боку экипаж. Она, превозмогая боль, поднялась на ноги и побрела к коляске. Надо спасать отца. Связанный, он ничего не мог предпринять, когда экипаж перевернулся. Сгорая or беспокойства, Сюзетта по запасному колесу, кучерской лесенке и железным прутьям вскарабкалась на перевернутую карету и поползла к дверце. Сверху она видела бегущего в ее сторону Джереми, а за ним — кучера, но сейчас ей было не до них.

Было уже почти темно, а в карете еще темнее, но глаза быстро привыкли к сумраку, и вскоре Сюзетта разглядела бесформенную фигуру отца, лежавшего у нижней дверцы. У нее замерло сердце, когда она заметила, что он неподвижен. На мгновение Сюзетте показалось, что Седрик Мэдисон умер.

— Папа? — выдохнула она, боясь удостовериться, что ее попытка к бегству убила отца, но тут же с облегчением заметила, как он шевельнулся. — Слава Богу! — с чувством пробормотала она.

В следующий миг чьи-то руки схватили ее и оттащили от дверцы. Послышался голос Данверса:

— Вытащи старика, Томпсон.

Сюзетта оглянулась. Кучер на коленях подполз к дверце и заглянул внутрь. В следующий момент Данверс сбросил Сюзетту с перевернутой кареты. Именно сбросил — швырнул на землю, как мешок с сеном. Это было невысоко — футов шесть — восемь, но Сюзетта очень сильно ударилась. К следам прежнего падения прибавились новые царапины и синяки. Она попыталась подняться на ноги и едва сдержалась, чтобы не застонать. Болело везде. Ей показалось, что в первый раз, спрыгивая с облучка, она пострадала меньше, но, возможно, тревога за отца не позволила ей сосредоточиться на собственных ушибах.

— Поднимайся! — крикнул Джереми, схватил Сюзетту за руку и дернул, не дожидаясь, пока она сама попытается встать, Потом хорошенько тряхнул ее и прорычал: — Надо бы убить тебя прямо сейчас.

— Милорд?

Мгновение Джереми в бешенстве смотрел на Сюзетту, потом обернулся на голос слуги:

— Что тебе?

— Он связан, — с сомнением произнес тот и кивнул на дверцу кареты.

Лицо Данверса стало жестким. Он резко бросил:

— И что?

Кучер немного подумал, потом, склонив голову набок, осторожно проговорил:

— Вот если бы вы пообещали мне… Премию или, например, прибавили жалованья?

Джереми злобно прищурился:

— Отлично. Достань его.

Кучер кивнул и исчез в открытой дверце кареты.

— Сядь, — отрывисто бросил Данверс.

Сюзетта помедлила, но потом присела на траву. Не стоило злить и без того раздраженного негодяя. Он мог ударить ее, а сбежать Сюзетта не смела — здесь оставался отец. Да и ноги ее почти не держали, лучше уж она посидит.

Как только она опустилась на землю, Джереми бросился к козлам и стал там что-то искать. Через несколько минут он вернулся с короткоствольным ружьем — мушкетоном. Сюзетта не удивилась, что у кучера было оружие. На дорогах могли встретиться разбойники, и оружие оказалось бы кстати.

Джереми сунул мушкетон под мышку и начал перезаряжать пистолет. Сюзетта вспомнила о лошади, которую он подстрелил. Похожее, животное погибло, во всяком случае, лошадь лежала на боку и не шевелилась. Вторая была жива, но она запуталась в поводьях, к тому же ее придавил труп первой. Лошадь пыталась подняться, но тщетно.

Сюзетта обратилась к Джереми:

— Одна из лошадей еще жива, но не может встать на ноги.

Джереми посмотрел на животное, но тут же перевел взгляд на показавшегося из кареты Томпсона. Кучер уселся на стенке, спустив ноги в дверной проем, потом наклонился внутрь, вытащил старика и положил его рядом с собой, а через минуту уже соскочил на землю сам и стащил Седрика.

Сюзетта с тревогой смотрела на отца, но вскоре с облегчением поняла, что хотя он и выглядит измученным, но видимых ран не имеет.

— Отлично, — бросил Данверс своему кучеру, когда тот поставил Седрика на ноги и подвел к своему господину. — Посади его рядом с дочерью.

Томпсон подтолкнул старика к Сюзетте, заставил его сесть и вопросительно посмотрел на Джереми, ожидая дальнейших распоряжений.

— А теперь посмотри, нельзя ли спасти лошадь. — Джереми указал перезаряженным пистолетом на мучающееся животное.

Кучер бросил туда быстрый взгляд и помрачнел. Сюзетта тоже заметила, что несчастное животное ослабело, и поняла, что труп слишком сильно давит на него, мешает дышать и отнимает последние силы. Как видно, кучер пришел к такому же выводу и угрюмо сообщил.

— Она не дотянет. Не успею ее вытащить. К тому же два колеса все равно сломались. Ехать нельзя.

— Осмотри лошадь! — гаркнул Джереми.

Томпсон злобно нахмурился, но поплелся к лошади, однако не успел он сделать и пары шагов, как Джереми вытащил из-под руки мушкетон и выстрелил кучеру в спину. Тот повалился на землю, а Данверс отшвырнул разряженный мушкетон, взял пистолет и направил его на пленников:

— Встать!

Сюзетта с ужасом посмотрела на Данверса, потом перевела взгляд на несчастного кучера:

— Вы застрелили его! В спину! Просто так!

— Зато никто не станет меня шантажировать, — холодно отозвался Данверс. — А теперь вставайте.

Сюзетта не верила своим глазам. Неужели человек способен на подобные злодеяния?

— Но…

— Может, выстрелить в вашего отца, чтобы вы были сговорчивей? — зловеще произнес он.

— Не выйдет, — огрызнулась Сюзетта, которую душил гнев. — Тогда вы не заставите меня сделать ни шагу.

— Я не сказал, что убью его, — холодно возразил Джереми. — Предупредительный выстрел в руку, а?

Сюзетта тотчас вскочила на ноги и помогла отцу, руки которого были связаны за спиной. В тот же миг подскочил Данверс и дернул ее за руку, чтобы она оказалась к нему спиной.

— Руки за спину!

Сюзетта помедлила, но затем подчинилась — выбора у нее не было. Нельзя рисковать, ведь злодей может ранить отца. Она протянула руки назад и почувствовала, как он связал их какой-то тканью. Своим галстуком, поняла она, когда Данверс появился у нее перед глазами.

— А теперь вперед! — И он взмахнул пистолетом.

Сюзетта оглянулась на карету.

— А лошадь? — спросила она. — Она ведь задохнется, если мы ее не вытащим.

— Это меня не касается, — безжалостно заявил Данверс. — Из-за вашего дурацкого побега мы не можем ехать дальше; Смерть животных — на вашей совести.

Сюзетта промолчала, лишь мысленно произнесла: «Мерзавец» — и пошла по дороге.

 

Глава 15

— Почему останавливаемся? — угрюмо спросил Дэниел и посмотрел в окно. Была уже глубокая ночь, молодая луна окрасила пейзаж серыми бликами. Дэниел почти ничего не видел.

— Похоже, недавно здесь произошел несчастный случай, — сообщил Ричард, вглядываясь в темноту из противоположного окна.

Дэниел придвинулся ближе к товарищу и выглянул наружу. Да, вот на обочине перевернутая карета.

— Думаешь, это экипаж Данверса? — спросил Роберт и сполз с сиденья, чтобы заглянуть в стекло.

Дэниел нахмурился и заколотил в стенку кареты, чтобы возница остановился. На сей раз он не остался ждать в экипаже, пока Ричард и Роберт выяснят, в чем дело. Как только коляска остановилась, Дэниел открыл дверцу, выбрался наружу и даже не застонал от боли, хотя рана в спине дала о себе знать.

— Можешь идти? — заботливо спросил Ричард, который вышел вторым.

Дэниел заскрипел зубами, но не стал жаловаться, а молча кивнул и пошел к перевернутому экипажу.

— Что здесь такое?

Дэниел услышал голос матери из подъехавшей следом кареты, но оборачиваться не стал. Ричард им все объяснит.

— Несчастный случай. Надо посмотреть, — коротко сообщил тот.

Карета лежала на боку. Два колеса были сломаны приблизившись, Дэниел попытался рассмотреть герб на задней стене в сероватом свете луны, не узнал его и двинулся к козлам. Сбоку на дороге он заметил лежащего человека и вместе с Ричардом и Робертом подошел к нему.

— Кучер? — предположил Ричард, когда трое друзей окружили тело.

Дэниел осмотрел ливрею и угрюмо кивнул. Роберт присел на колени, быстро осмотрел лежащего и объявил:

— Мертв.

— Должно быть, его выбросило с козел, — решил Ричард.

Роберт покачал головой. Он все еще стоял на коленях, но сейчас смотрел на собственные руки, потирая указательный и большой пальцы.

— Кровь, — уверенно заявил он и приподнял сюртук на спине погибшего. Даже в призрачном свете луны стали видны страшные раны. Вся спина кучера была испещрена мелкими окровавленными отверстиями.

— Похоже на выстрел из мушкетона, — сморщился Ричард.

Он поправил одежду кучера и выпрямился.

— Разбойники?

— Это экипаж Данверса.

Услышав голос Лизы, Дэниел резко обернулся. Все три леди столпились у задней части экипажа и рассматривали герб. Кристиана кивнула в знак согласия:

— Я тоже узнаю его.

Выругавшись, Дэниел шагнул к передку кареты, но Ричард опередил его и быстро вскарабкался на перевернутый возок.

— Пусто, — объяснил он.

— А где же Сюзетта и ее отец? — с тревогой спросила леди Вудроу.

— Наверное, идут пешком, — предположила Лиза.

Дэниел вгляделся в темный силуэт лежащего кучера.

Он не мог поверить, что Данверс застрелил собственного слугу. Скорее всего на них напали какие-то разбойники. Пытаясь заглушить тревогу, которую разбудила в нем эта мысль, Дэниел распорядился:

— Надо рассредоточиться и осмотреть окрестности. Если ничего не найдем, поедем дальше.

Все разошлись и стали искать какие-нибудь следы вдоль обочины и среди кустов. К облегчению Дэниела, обнаружился только разряженный мушкетон и мертвые лошади, а больше ничего.

— Что теперь? — спросила леди Вудроу, когда все снова собрались у экипажей.

— Поедем вперед, но медленнее, — скомандовал Дэниел, от которого все ждали решения. — Все должны внимательно смотреть по сторонам. Вдруг они идут не по дороге, а по краю леса. Если не найдем их до ближайшего трактира, то решим, что делать дальше.

— С дороги! И быстро, быстро! — крикнул Джереми и так сильно толкнул Сюзетту к кустам, что она едва не упала.

Все же устояв на ногах, она следом за отцом дошла по высокой траве до деревьев. Лорд Мэдисон нашел укрытие за густыми кустами и, не ожидая команды Данверса, присел за ними. Сюзетту все это не удивляло. Они уже дважды проделывали такой трюк, когда слышался стук колес Приближающейся кареты. Так они не скоро доберутся до Гретна-Грин. Не то чтобы она рвалась туда. С этим негодяем она никуда бы не пошла по доброй воле.

В обычных обстоятельствах Джереми наверняка попытался бы остановить любой проезжающий экипаж, чтобы добраться до ближайшего постоялого двора и там нанять лошадей и добраться до цели. Однако сейчас, когда он держал их под дулом пистолета, это было невозможно. Сюзетта все время задавалась вопросом, как же он собирается доставить их в Гретна-Грин и заставить ее согласиться на венчание?

— Ну-ка, вниз! — рявкнул Данверс, когда она не последовала примеру отца и осталась стоять. И резко стукнул ее по плечу. Сюзетта присела.

— Данверс, как вы собираетесь попасть в Гретна-Грин? — вдруг спросил лорд Мэдисон. Сюзетта почувствовала смесь удивления и облегчения. С тех пор как отец пришел в себя, он не сказал еще ни слова. Сюзетта начала опасаться, что его рана серьезнее, чем она думала. Услышав его голос, она обрадовалась, но ответ Данверса ее тоже интересовал, и она в темноте попыталась разглядеть лицо похитителя. В призрачном лунном свете оно казалось бледным как мел. Разжав плотно сжатые губы, Данверс сказал:

— Дойдем пешком до ближайшего трактира, потом я оставлю вас в лесу связанными, найму лошадей, и мы поедем дальше.

— А потом убьете еще одного кучера? — с сарказмом в голосе произнесла Сюзетта.

— Я сам буду править, — резко бросил он. — А сейчас заткнитесь.

Сюзетта помрачнела, но тут на дороге послышался стук кареты. Она двигалась медленнее, чем две предыдущие. Тогда лошади неслись галопом. Очевидно, путники куда-то спешили и хотели как можно скорее добраться до цели, а возница этой кареты придерживал лошадей, как будто его пассажиры выехали на прогулку в парк. Сзади с той же Скоростью двигался второй экипаж. Сюзетта прищурилась, у нее перехватило дыхание.

— Это наши, — выдохнул ей на ухо лорд Мэдисон.

В открытом окне кареты она разглядела Дэниела и Ричарда. Оба высунулись из окон и всматривались в темную цепочку деревьев, окаймлявших обочину.

Да, они, убедилась Сюзетта и улыбнулась отцу, а тот прошептал:

— Там Дэниел. Я же говорил, что он хочет на тебе жениться.

— Заткнитесь, — прошипел Данверс, пока второй экипаж проезжал мимо них столь близко, что было хорошо видно женщин, которые тоже внимательно смотрели по сторонам. В одной издам Сюзетта узнала Лизу, а вот вторую, старшую даму, она не знала.

— Наверное, это мать Дэниела, — пробормотал Седрик Мэдисон.

— Если вы издадите хоть один звук, я застрелю Мэдисона, — угрожающе прошептал Джереми.

Сюзетта смотрела на приставленный к виску отца пистолет и обдумывала план спасения. А если броситься вперед, вцепиться зубами в руку Джереми и оттолкнуть ее? Тогда пистолет выстрелит в сторону. Но у Сюзетты не было уверенности, что Джереми не выстрелит раньше, чем она успеет сбить прицел. Рисковать нельзя. Пришлось сидеть тихо и беспомощно смотреть, как кареты проезжают мимо и скрываются за следующим поворотом.

Потом она привстала, но Джереми поймал ее за руку и дернул вниз:

— Сиди.

— Но почему? — с раздражением бросила Сюзетта. — Они уехали.

— Хочу убедиться, что они не вернутся, — рявкнул он. — А теперь сядь и заткнись.

Сюзетта хмуро подчинилась. Минуты бежали. Сидеть на корточках было очень неудобно. Она несколько раз тяжело вздохнула.

— Прекрати, — прошипел Джереми. — Я слушаю.

— О Боже! — со злостью воскликнула Сюзетта. — Да уехали они, уехали. Пора идти. Я голодна, мне холодно. К тому же теперь мне и правда надо в туалет.

Джереми окинул ее злобным взглядом и прорычал:

— Если бы не приданое, я убил бы тебя на месте.

— Но ты подождешь и убьешь нас обоих после венчания, — констатировал лорд Мэдисон.

Лицо Джереми стало бесстрастным.

— Не говорите глупостей, — холодно произнес он. — У меня нет желания убивать вас. Я должен, жениться на Сюзетте. Как только это произойдет, я вас освобожу, милорд. Даже позволю Сюзетте жить с вами, если она захочет. Брак станет чисто номинальным, но его нельзя будет расторгнуть.

Сюзетта не верила ему ни на грош. Ему придется убить их обоих. Она все равно может обратиться к властям и сообщить, что ее принудили к браку. Джереми не станет рисковать, оставляя их в живых.

— Неужели вы можете вообразить, что мы вам поверим? — так же холодно отозвалась она. — А если так, то у вас еще меньше ума, чем я думала.

— Так вы полагали, что я глуп? — словно бы забавляясь, спросил Джереми. — И все же согласились выйти за меня замуж?

— Милорд, я дала свое согласие, потому что была в отчаянии. Иначе ни одна женщина на это не согласилась бы, — заверила его Сюзетта.

Джереми заскрипел зубами от злости.

— Если бы Дикки не умер, я бы сам убил его за то, что он посадил вас мне на шею.

Сюзетта не очень удивилась, поняв, что он знает о смерти Дикки. Пожав плечами, она ответила:

— Вам бы пришлось встать в очередь. Многие хотели с ним расправиться. — И с улыбкой добавила: — Кстати, я уверена, что и вас многие предпочли бы видеть в гробу. Кто-нибудь из них в ближайшее время преуспеет, и вы получите по заслугам.

Джереми злобно прищурился:

— Я начинаю думать, что даже самое богатое приданое не стоит того, чтобы терпеть ваши колкости.

— Но ведь ваш план сводился к тому, что вам и не пришлось бы долго терпеть ее, не так ли? — резко бросил лорд Мэдисон.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — пробормотал Джереми и перевел взгляд на дорогу.

— Хотя думаю, первоначальный план был другим? — с тяжелой задумчивостью поправил себя лорд Мэдисон. — Видимо, сначала предполагалось, что все три мои девочки должны выйти замуж по необходимости якобы из-за моих проигрышей. Замужество, постель и смерть — вот как было задумано! Я бы остался оплакивать свои потери, а вы, Дикки и кто-то третий пользовались бы их приданым.

— Они собирались убить нас троих? — воскликнула Сюзетта и опять задумалась над тем, что пропустила из мужских разговоров, пока была с Лизой гостиной. Она уже догадалась, что после свадьбы Джереми собирался убить и ее, и отца, но то, что Дикки планировал разделаться со всеми тремя сестрами, показалось ей пределом жестокости. Должно быть, он задумал это еще до встречи с ними и терпеливо ждал пока каждую из них можно будет заставить выйти замуж за нужного человека. Кристиана была замужем уже целый год. Сколько же времени им могло понадобиться, чтобы снова завлечь отца в игорный дом и там опоить его? На это мог уйти еще целый год, если бы отец вел себя так, как после вынужденного брака Кристианы. Весь прошлый год он просидел у себя в кабинете, сгорая от стыда и виня себя за то, что практически проиграл в карты родную дочь. Нет сомнения, что в следующий раз он повел бы себя так же. Мог пройти еще год до того, как злодеям удалось бы завлечь его в свои сети и убедить в новом проигрыше, который заставил бы выйти замуж и Лизу. Терпение, необходимое для осуществления такого плана, поразило Сюзетту не меньше, чем его хладнокровная жестокость.

— Всех троих разом, — сказал Седрик Мэдисон в ответ на вопрос дочери. — Вы должны были погибнуть от несчастного случая с каретой.

— Откуда вам это известно? — вскрикнул Джереми.

— Лакей Джорджа, Фредди, рассказал нам, — бесстрастно произнес лорд Мэдисон.

— Фредди! — с презрением повторил Джереми. — Он должен был найти векселя и принести их мне. Я бы потребовал деньги и расплатился с ним за услуги. — Джереми на миг задумался, потом спросил: — Как же он, черт возьми, дал себя поймать?

— Потому что он такой же глупец, как и вы, — опередив отца, выпалила Сюзетта.

— Ну, вы и грубиянка! — с отвращением буркнул Джереми, а потом пробормотал себе под нос: — Ловкач Дикки женился на тихой безответной Кристиане, а мне подсунул гарпию!

— Ах, вы бедненький! Столько мириться с моим острым языком, чтобы заполучить все мои деньги! — с насмешкой произнесла Сюзетта. И вдруг до нее дошел смысл его слов о Фредди, «Он должен был найти векселя и принести их мне». Значит, вот что лакей искал в кабинете, когда притащил туда Кристиану. Он умер раньше, чем успел их найти. — Так у вас нет векселей! — обвиняющим тоном воскликнула она.

— Нет, — признался Джереми, и на его губах появилась жесткая усмешка. — Вы только представьте — ни у одного из вас не хватило ума потребовать, чтобы я их предъявил! Иначе вы не влипли бы в такую историю! Именно это заботило меня больше всего, когда я подошел к вам в трактире. Насчет брака я не сомневался — знал, что сумею обвести вас вокруг пальца и вы согласитесь обвенчаться со мной. — Он ухмыльнулся и похвастался: — Я даже без денег могу уговорить любую. Ухаживание — это не сложно, но я боялся, что вы потребуете предъявить векселя. Однако вам это даже в голову не пришло. — Он приподнял бровь и с издевкой поинтересовался: — Так кто из нас глупец?

Сюзетта горестно прикрыла глаза. Какая же она доверчивая!

— Прости меня, Сьюзи, — с отчаянием в голосе произнес Седрик Мэдисон. — Я должен был все проверить.

Глядя в несчастное лицо отца, Сюзетта покачала головой:

— Я ведь тоже об этом не поду мала… Ты не виноват. Это не твоя ошибка.

— А знаете, что самое приятное? — весело спросил Джереми. — Когда мы обвенчаемся, я получу приданое, а вы оба умрете, я вернусь в Лондон и буду искать векселя в кабинете у Ричарда, пока их не найду, а потом предъявлю иск, чтобы получить долг, из доходов имения. Так что мне достанутся и приданое, и деньги по векселю.

Джереми расхохотался. Сюзетта молча наблюдала за его злобной радостью, а когда он успокоился, спросила:

— И как же мы умрем?

Данверс нахмурился.

— Думаю, еще один несчастный случай с каретой будет выглядеть подозрительно. К тому же я убил Томпсона, теперь придется заявить, что это дело рук разбойников с большой дороги. Значит, этот вариант тоже отпадает. — Он немного подумал и пожал плечами. — Пожалуй, можно устроить пожар. Дикки не хотел прибегать к такой мере, потому что его родители и брат погибли в пожаре. Боялся, что это покажется подозрительным. Но мне бояться нечего: Кроме того, у вас будет медленная и мучительная смерть. Мне это по душе.

— Какой же вы мерзавец! — с отвращением произнесла Сюзетта.

Джереми улыбнулся:

— К счастью, это не может служить препятствием к браку.

— Кстати, о браке, как вы собираетесь вынудить меня согласиться, если я знаю о ваших планах убить меня сразу после венчания?

— Вы захотите жить и будете делать то, что вам сказано. До последнего будете надеяться как-нибудь спастись, — безразлично сообщил Джереми.

Подумав, Сюзетта решила, что в этом есть смысл, но тут же сказала:

— Сейчас я подчиняюсь вам только потому, что вы угрожаете отцу. Новы же не сможете держать его под прицелом, когда будете стоять перед аналоем в Гретна-Грин. Никто не согласится нас обвенчать, если вы будете размахивать пистолетом.

— Я об этом уже думал, — беззаботно признался Данверс, и Сюзетта вскоре поняла почему. — Я спрячу вашего отца. Он будет крепко связан. А тем временем мы обвенчаемся. Вы согласитесь, если захотите снова увидеть его, — уверенно закончил он.

Сюзетта смотрела на него с бессильным гневом. Его план сработает. Она выйдет замуж, потому что будет надеяться каким-нибудь образом спасти себя и отца. Другой надежды у них нет. Вдруг Джереми совершит ошибку, вдруг им удастся сбежать? Вдруг Дэниел с друзьями будет ждать их в Гретна-Грин?

— Все, хватит ждать, — вдруг заявил Джереми. — Пора идти.

Сюзетта сразу выпрямилась, но лорд Мэдисон не смог встать самостоятельно, и Данверсу пришлось ему помочь, как и два предыдущих раза. Но, оказавшись на ногах, Седрик бодро пошел к дороге.

— Нет! — крикнул Данверс. — Мы пойдем краем леса.

Седрик помедлил, но потом вернулся в лес. Сюзетта шла за ним следом, остро чувствуя за спиной присутствие Данверса.

— Видимо, мы проехали мимо них, — заявил Дэниел, выходя вместе с Ричардом и Робертом, из конюшен.

Увидев, что кучер Данверса погиб скорее всего от рук грабителей, друзья решили, что остальные путники, видимо, остались живы и пошли дальше пешком. Им казалось маловероятным, чтобы разбойники силой уволокли трех человек. Грабители забирают деньги и драгоценности, а не людей. Это означало, что Сюзетта, лорд Мэдисон и Данверс должны сейчас направляться в эту сторону. Когда друзьям не удалось обнаружить путников на дороге, они решили, что те уже добрались до постоялого двора, первого с места крушения кареты. Однако хозяин заверил их, что никто, подходящий под описание, на постоялом дворе не появлялся. Тем не менее, джентльмены продолжили расспросы в конюшне, но получили тот же ответ.

— Наверное, следует вернуться и снова осмотреть дорогу отсюда и до разбитой кареты.

Дэниел покачал головой:

— Так мы можем их пропустить. Они, как видно, идут пешком и прячутся за деревьями, чтобы снова не столкнуться с разбойниками. Они могут добраться сюда, пока мы будем обыскивать дорогу до кареты, и уехать раньше, чем мы вернемся.

— Хотелось бы мне знать когда точно разбилась карета, — пробормотал Ричард, всматриваясь в дорогу. — Тогда бы мы знали, как далеко они отсюда.

Взгляд Дэниела тоже шарил по лесу вокруг трактира, по дороге и ее обочинам. Ему вдруг пришло в голову, что Данверс, Сюзетта и ее отец могут появиться у трактира в любую минуту, и неизвестно, как поведет себя Данверс, если увидит здесь поисковую партию. Дэниел полагал, что ни Сюзетта, ни лорд Мэдисон не подозревают, что именно Данверс написал подложное письмо и он же скорее всего стрелял в самого Дэниела. Неведение Сюзетты и ее отца сейчас для них спасительно, но если Данверс увидит здесь Дэниела с друзьями, ему это не понравится. Любые вопросы и возражения могут сделать положение Сюзетты и Седрика опасным.

— Будем ждать здесь, — решил Дэниел. — Нужно только убрать с глаз экипажи. Устроим засаду.

— Быстрее! — гаркнул Джереми и подтолкнул Сюзетту стволом пистолета.

Она стиснула зубы. Данверс уже несколько раз подгонял их, каждый раз тыкая ей в спину оружием. Сюзетта подозревала, что отец просто не может идти быстрее. Он всегда ходил с тростью. И не для вида. Много лет назад он упал с лошади, и с тех пор его часто беспокоила сломанная нога. Ходьба по ночному лесу, видимо, разбередила старую рану. Сюзетта уже давно заметила, что отец начал прихрамывать, но не стала ничего говорить Данверсу, ибо не ждала от него сочувствия. Она просто остановилась и заявила:

— Нет.

— Вперед! прорычал Джереми и толкнул ее в спину.

Сюзетта обернулась к нему, мило улыбнулась и кокетливо опустила ресницы — на балу у Лэндона она видела, что так поступали другие дамы. Не хватало только веера.

— О, милорд, — нежно проворковала Сюзетта. — Я так устала, мои ноги распухли. Нельзя ли нам отдохнуть?

— Так, значит, — холодно отозвался Данверс, — когда нужно, вы можете изобразить из себя леди.

— Как и вы можете изобразить из себя человека, — парировала Сюзетта.

— О Господи! Какая же вы язва! — пробормотал Данверс.

— О, милорд, это вы уже говорили, — устало заметила Сюзетта и вдруг предложила: — Так не женитесь на мне. Я предпочитаю выйти замуж за Дэниела.

— Я это уже заметил, — фыркнул он. — Когда я увидел вас в конюшне, вы вели себя как настоящая шлюха.

— Я вела себя как любящая женщина! — гневно воскликнула Сюзетта. Письмо — написанное, без сомнения, Данверсом, хотя он этого и не признал, — повергло ее в море отчаяния и стыда, но больше она не собиралась стыдиться. Невесело усмехнувшись, она высокомерно продолжила: — Неудивительно, милорд, что вы не узнали любовь, когда увидели ее проявления. Думаю, ни одна женщина не способна почувствовать к вам ничего подобного. Но можете мне поверить, в тот момент вы видели женщину, которая любит и отдается любимому человеку.

— Значит, это была любовь? — с насмешкой поинтересовался Джереми и вдруг холодно добавил: — И потому вы так легко согласились обвенчаться со мной?

— Вы заставили меня поверить, что он не хочет меня, — защищаясь, проговорила Сюзетта.

— Заставил, согласился Джереми. — Все получилось так легко, что мне стало даже жаль. Неужели ваша вера в него была так слаба? И ваша любовь тоже, — с презрением произнес он.

Сюзетта побледнела. Неужели ее вера действительно так слаба? Могла ли она сразу понять что письмо сфабриковано? Они с Дэниелом не сказали друг другу ни слова о любви. Сюзетта на самом деле сомневалась, что он ее любит. Считала, что скорее всего Дэниел относится к ней с симпатией, что она нравится ему. Теперь, когда ее сердце уже не разрывалось от боли, она вдруг осознала, что Дэниел никогда и ни за что не поступил бы так ни с одной женщиной! Если бы ему действительно понадобилось разорвать помолвку, он сделал бы это лично и со всей деликатностью. Она даже решила, что Дэниел предпринял бы все возможное, чтобы она меньше страдала: предложил бы денег для оплаты долговых векселей или же попытался бы найти подходящего молодого человека доброго нрава, который захотел бы занять его место. Да, он повел бы себя именно так!

— Как вы были потрясены, когда поняли, что ему нет до вас никакого дела! — с восторгом произнес Джереми, склонил голову набок и поинтересовался: — Или вам просто было стыдно, что вы валялись с ним, как последняя шлюха?

— Я не шлюха, — спокойно возразила Сюзетта, но Джереми окинул ее с ног до головы таким презрительным взглядом, как будто она вывалялась в грязи.

— Без сомнения, со мной вы бы тоже вели себя грубо и, недостойно, — запальчиво выкрикнул он и содрогнулся, видимо, от мысли, что такое могло случиться с ним. — Но вы оказались бы разочарованы.

— Уверена, что так и случилось бы, — насмешливо произнесла Сюзетта и с удовлетворением отметила, как вспыхнуло его лицо.

— Я не это имел в виду.

— Вот как? — Она с самым невинным видом захлопала глазами. — То есть вы хотите сказать, что не похожи на Дикки, который не может вести себя с женщиной как мужчина? Знаете, мне пришло в голову, что вы оба страдаете одной и той же болезнью, вы любите мужчин, а не женщин.

— Сука! — выпалил Данверс и так сильно ударил ее по щеке, что голова Сюзетты бессильно мотнулась.

— Мерзавец! — крикнул лорд Мэдисон.

Сюзетта увидела, как отец двинулся на негодяя, медленно повернулась к Данверсу и бесстрастно проговорила:

— Думаю, я оказалась слишком близка к истине. Поэтому вы так и взбесились, Джереми. Так, значит, вы — любовник Дикки?

Дико взревев, Данверс бросился на Сюзетту. Со связанными за спиной руками она не могла сопротивляться, а только попятилась, но не успела сделать и пары шагов, как пальцы Данверса сомкнулись на ее шее.

 

Глава 16

— Что-то не так, — пробормотал Дэниел, глядя на лес из дверей конюшни.

— Их действительно долго нет, — уныло подтвердил Ричард.

— Они ведь идут пешком, кто-то может быть ранен, а это замедляет движение, — предположил Роберт.

— Если действительно кто-то ранен, они попытаются остановить какой-нибудь экипаж, — возразил Дэниел. Хозяин постоялого двора сообщил им, что до них у него останавливались уже две кареты, и люди в обеих сообщили о перевернутой коляске и убитом кучере. Первая карета проехала за полчаса до того, как Дэниел с товарищами прибыл на постоялый двор. Если бы Данверс со спутниками шел по дороге, они легко добрались бы сюда примерно за час. Дорога по лесу и среди кустов заняла бы больше времени, но ненамного. Ходьба по очень неровной земле могла задержать их на полчаса, но Дэниел с друзьями ждет их уже больше часа. Где же они?

— Ты не думаешь, что Данверс мог миновать этот трактир и пойти дальше? — с тревогой спросил Роберт.

Мысль показалась Дэниелу очень неприятной. Он сомневался, что Сюзетта и ее отец добровольно согласились бы на такое, но Данверс мог их заставить. До следующего постоялого двора очень далеко. Чертыхнувшись, он направился к стойлу одной из своих лошадей.

— Что ты собираешься делать? — бросился следом за ним Ричард.

— Проеду назад, но по лесу, и попробую найти их. Если не получится, мы проедем до следующего трактира и проверим там, — решительно объявил Дэниел.

— Ты ранен. Ты не можешь ехать верхом! — запротестовал Ричард.

— Это просто царапина. Мне надоело слушать про нее, — соврал Дэниел, взял с верстака у стены седло и пошел седлать лошадь.

— Давай я поеду, — предложил Ричард, взял из рук Дэниела седло и принялся за дело.

— Кто-то должен остаться здесь, на случай если я пропущу их и они явятся раньше меня, — сердито проговорил Дэниел. В душе он был благодарен Ричарду, что тот взялся оседлать лошадь. Едва он схватил седло, рана тотчас дала о себе знать резкой болью.

— Ты можешь остаться здесь с Робертом, а я съезжу, — настаивал Ричард, прилаживая упряжь.

Дэниел поймал его за руку. Ричард выпрямился и вопросительно посмотрел на друга, а Дэниел серьезно произнес:

— А ты бы остался, если бы там была не Сюзетта, а Кристиана?

Ричард нахмурился и вернулся к работе, закончил, расправил спину и тяжко вздохнул:

— Твоя мать убьет меня за то, что я позволил тебе ехать.

— Ей не обязательно знать, — грустно улыбнулся Дэниел и добавил: — Я буду тебе очень благодарен, если ты промолчишь. Иначе она кинется заемной в погоню.

— Обязательно кинусь, — заявила леди Вудроу.

Дэниел со вздохом обернулся. Мать как раз входила в конюшню.

— Я еду, мама, и не будем это обсуждать.

— Другого я и не ожидала, — сердито пробурчала она. — Но один ты не поедешь.

— Роберт и Ричард должны остаться здесь на случай, если…

— Значит, с тобой поеду я, — просто сказала она, обернулась к Ричарду и попросила: — Ричард, оседлайте мне жеребца. И не волнуйтесь, если седло будет мужское.

— Хорошо, леди Вудроу, — ответил Ричард, вышел из стойла и отправился за вторым седлом.

— Мама, ты не можешь… — начал было Дэниел, но она не дала ему закончить.

— Ты будешь стоять здесь и спорить со мной, или мы все-таки едем за твоей Сюзеттой? — резко перебила она сына. — Хочешь спорить — пожалуйста, но я еду с тобой.

Сюзетта очнулась от боли. Казалось, у нее болит сразу все — голова, горло, бока, кисти, ноги. Саднило и горело везде. Просто ужасно, подумала она.

— Сьюзи?

Узнав голос отца, Сюзетта открыла глаза, огляделась и не сразу поняла, что высокие тени вокруг — это деревья, а сама она, свернувшись калачиком, лежит на холодной земле.

— Очнулась? — спросил отец. Голос раздался у нее из-за спины. Теплая рука прикоснулась к ее ладони. Сюзетта попыталась повернуть голову и едва сдержала стон — резкая боль пронзила горло.

— Папа? — спросила Сюзетта, с трудом различая тень за своей спиной.

— Я здесь. — Седрик стиснул руку дочери. — Как твоя голова?

— Болит, — устало призналась она.

— Неудивительно. Ты ударилась, когда упала. И кровь сильно шла, — рассказал он. — А сейчас еще идет?

— Не знаю. — Она просто чувствовала боль, и все. Нахмурившись, Сюзетта спросила: — Когда я упала?

— Когда Данверс бросился на тебя, я толкнул его плечом. А больше я ничего не сумел сделать, — виновато сообщил он. — Я боялся, что он тебя задушит.

— Да, он был страшно зол, с удовлетворением произнесла Сюзетта.

— Ты умеешь взбесить человека, — грустно отозвался Седрик.

Сюзетта усмехнулась и спросила:

— Значит, ты его толкнул, и этого хватило?

— Вы оба полетели на землю, это отвлекло его. Но думаю, больше всего подействовали мои слова. Я сказал, что он не сможет жениться на трупе, — признался лорд Мэдисон.

— Хорошая мысль, — вздохнула Сюзетта.

— И она сработала, — заметил он и виновато добавил: — Но при этом ты ударилась головой о камень. Так что голова у тебя болит из-за меня.

— Ты спас мне жизнь, — сказала она и попыталась сесть, но не смогла — что-то ее удерживало.

— Он привязал нас друг к другу, — объяснил Седрик. — У него не было веревки, так что он оторвал полоски от твоего платья и воспользовался ими.

Сюзетта в удивлении приподняла голову, осмотрела себя и обнаружила, что ее платье стало короче, чем было, когда она отправилась в это страшное путешествие. Теперь ясно, почему ей так холодно.

— А где он сам?

— Решил дойти до постоялого двора, нанять лошадь и вернуться за нами. Поэтому он связал нас вместе. Решил, что если ты придешь в себя до его возвращения, мы все равно далеко не уйдем.

Сюзетта перестала дергаться и спросила:

— Когда он ушел?

— Довольно давно. Если мы собираемся бежать, надо спешить, — озабоченно произнес Седрик.

Сюзетта кивнула и тут же об этом пожалела — движение отдалось в голове новой болью; Как будто белка вгрызается в череп за ухом, с мрачной усмешкой подумала она, подождала, пока боль стихнет, и сказала:

— Считай до трех. На счет «три» садимся.

Отец начал считать.

— Мне кажется, мы уже проехали полпути до разбитой кареты, — сказала леди Вудроу, но Дэниел не ответил на это пугающее замечание матери.

— Они, без сомнения, прошли дальше, — добавила она, шаря глазами по обеим сторонам дороги.

Дэниел плотно сжал губы и упрямо молчал. Он не собирался поворачивать назад, пока они не доедут до перевернутого экипажа, а мать, видимо, предлагает именно это.

— Дэниел, я думаю… — начала леди Вудроу, но вдруг замолчала и натянула поводья. — Что это?

Он тоже придержал лошадь и, бросив быстрый взгляд на мать, увидел, что она вся подалась вперед и пытается разглядеть что-то справа от дороги.

— Что это за создание? — с тревогой и недоумением спросила леди Вудроу, от волнения ее голос прозвучал на необычно высокой ноте.

Дэниел проследил за ее взглядом и не сразу, но уловил среди деревьев какое-то движение. Теперь он и сам смотрел во все глаза. Существо находилось на приличном расстоянии от них, ростом оно было с человека, но в обхвате — значительно шире. В лунном свете виднелись белые, серые, черные пятна. Дэниел никак не мог разобрать, что это такое. Непонятное создание словно бы прыгало, но было несравненно больше кролика, и двигалось оно как-то нелепо и неестественно. Так мог бы идти совсем пьяный человек.

— Не знаю, — наконец признался Дэниел. С минуту он наблюдал за неизвестным явлением, потом отрывисто бросил: — Оставайся здесь. — И пришпорил лошадь. Двигался он медленно и бесшумно, ибо не мог понять, что его ждет, но, оказавшись совсем близко, понял, что беспокоился напрасно. Существо издавало столько шума, что не могло услышать его приближения. Ветки громко трещали и заглушали любые звуки. Шума было столько, что Дэниел не сразу понял, что существо… разговаривает. Разговаривает по-английски, двумя голосами — мужским и женским.

— Давай прямо, папа. Ты все время забираешь вправо.

— Я и стараюсь прямо, Сьюзи. Это ты сворачиваешь в сторону.

— Не твое «прямо», а «прямо» параллельно дороге. Прыгай налево, а не вперед.

— О, что же ты сразу не сказала, дочка?

Внезапно Дэниел догадался, что именно видит перед собой, почувствовал невероятное облегчение и едва не расхохотался, но пригнул голову к шее лошади и сдержался. Он хорошо себе представлял, в какое негодование повергнет Сюзетту, если подъедет к ней, хохоча во все горло.

— Это она?

Дэниел оглянулся и увидел, что мать ослушалась его распоряжения и поехала следом за ним. Очевидно, она тоже поняла, что видит двух людей, связанных между собой спина к спине и прыгающих по лесу самым невероятным образом. Дэниел молча кивнул в ответ, не решаясь открыть рот, чтобы не рассмеяться.

— Так, — протянула леди Вудроу и, склонив голову набок, некоторое время рассматривала девушку, которая вскоре должна была стать, ее невесткой. — Она, должно быть, замерзла в этом своем… что там на ней надето?

Дэниел присмотрелся и едва не ахнул. Он не верил своим глазам. Ему показалось, что на Сюзетте одна только короткая рубашка или юбочка, но, вглядевшись в ее наряд внимательнее, он понял, что это платье, у которого практически отсутствует подол. Ноги, обнаженные почти до бедер, слабо светились в белом сиянии луны. О Боже!

Пришпорив жеребца, Дэниел рванулся вперед, быстро сокращая расстояние между ними.

— Еще раз, — задыхаясь, скомандовала Сюзетта, и они снова прыгнули. Она — направо, а отец за ее спиной — налево. Сюзетта надеялась, что они движутся в сторону следующего постоялого двора.

— Сьюзи! — позвал лорд Мэдисон. Было слышно, как тяжело он дышит.

— Да? — хрипло отозвалась Сюзетта.

— Может, нам надо идти в другую сторону? — с присвистом предложил он. — Ведь этим путем ушел Данверс, здесь же он будет и возвращаться.

— Так и есть, — признала Сюзетта. — Поэтому мы идем тут.

— Как это? Почему? — удивился Седрик.

— Потому что он подумает, что мы пошли в другую сторону, — ответила она. — Мы пройдем в эту сторону еще немного, а потом углубимся в лее. Он пройдет мимо нас, а когда обнаружит, что мы сбежали, будет искать в обратном направлении. Решит, что мы из боязни попасться ему на глаза пошли к трактиру, который остался сзади, а не рискнули идти ему навстречу.

Она спиной почувствовала, как он хмыкнул.

— Ты всегда была умной девочкой, — признал Седрик.

— Не такой уж умной, — грустно возразила Сюзетта. — Если бы только у меня хватило ума поверить Дэниелу…

— Ну, хватит. Перестань себя упрекать. Вероятно, Данверс увидел вас в конюшне, а ты подумала, что про это никому не известно. И конечно, решила, что, кроме Дэниела, никто не мог написать то письмо.

— Но ты же догадался, что Письмо может быть поддельным! — возразила она.

— Сначала нет. Просто мне показалось подозрительным, что Данверс оказался тут как тут и быстро уговорил тебя выйти за него замуж. А потом я вспомнил, что он был в клубе вместе со мной и Дикки, — рассказывал Седрик. — Так что не ругай себя. Тут нет твоей вины. Данверс и Дикки задумали все это с самого начала, а Данверс продолжал осуществлять план и после смерти Дикки.

— Наверное, так, — вздохнула Сюзетта и огляделась. — Нам пора двигаться глубже в лес. Данверс может вернуться в любое время и… — Она умолкла, заметив впереди высокую тень. Через мгновение Сюзетта разглядела очертания всадника и испугалась, что это Данверс, а они не успели убраться с тропинки. Но фигура на лошади была совсем не похожа на их мучителя. Более широкие плечи вызывали в памяти облик Дэниела. Сюзетта так часто смотрела на своего жениха, что теперь узнала даже его силуэт.

— Это Дэниел! — громко воскликнула она, чтобы успокоить отца, волнение которого ощущала спиной.

— Ты уверена? — недоверчиво спросил он.

— Уверена, — радостно повторила Сюзетта, но Седрик Мэдисон не успокоился пока Дэниел не подъехал ближе и не окликнул их.

— Сюзетта! Лорд Мэдисон! — крикнул он, прыгая с лошади, и на секунду замер, ухватившись за седло. Сюзетта это заметила и нахмурилась от дурного предчувствия. Но в следующее мгновение Дэниел уже бросился к ней с вопросом:

— Ты цела?

Сюзетта кивнула. Боли она почти не заметила. Пока они с отцом прыгали по тропинке, каждое движение отзывалось в черепе мучительным спазмом, и, наверное, она привыкла.

Дэниел взял в ладони ее лицо и тут же нахмурился — на лбу Сюзетты была запекшаяся кровь.

— Ты ранена?

— Просто стукнулась головой, и все, — с улыбкой ответила Сюзетта, жадно вглядываясь в дорогое лицо. Она думала, что никогда его не увидит, а он стоит перед ней!

Дэниела не успокоили ее слова.

— Это Данверс сделал?

Она скривилась:

— Да.

— Где он? — Дэниел огляделся.

— Отец сказал, что он пошел в ближайший трактир, чтобы нанять лошадь.

Дэниел на минуту успокоился, но, встретив ее взгляд, твердо заявил:

— Я не писал того письма.

Сюзетта хотела ответить, но в этот момент женский голос показал ей, что Дэниел явился не один.

— Боже мой, Дэниел, — потребовала леди Вудроу, спускаясь из седла на землю, — развяжи их сейчас же. Бедная девочка почти голая. Она же до костей промерзла! И оба, без сомнения, измучены и голодны. Объясняться будете, когда отвезем их в трактир и согреем.

— Конечно! — воскликнул Дэниел и быстро обошел отца и дочь, чтобы выяснить, как они связаны. Сюзетта понятия не имела как, знала только, что он порвал ее платье на полосы, и теперь она стояла почти раздетая и очень мерзла. Приехавшая с Дэниелом леди была права. Сюзетта смотрела на нее во все глаза. Даже после ночного путешествия верхом эта дама держалась с изяществом и достоинством истиной леди — иначе не скажешь. В темноте, на кочках и рытвинах можно было споткнуться, вывихнуть ногу, упасть. Но даму это не трогало. Она двигалась уверенно и грациозно. Вытащив из рукава маленький ножик, дама протянула его Дэниелу.

— Возьми, он тебе пригодится, — с легкой улыбкой сказала она.

— Черт возьми, откуда он у тебя? — удивился Дэниел.

— Взяла с собой из дома. Пистолет я тоже прихватила, — безмятежно сообщила она и, саркастично приподняв бровь, добавила: — Неужели ты мог подумать, что в таких обстоятельствах я соберу свои платья, но не подумаю об оружии?

Дэниел лишь мотнул головой и принялся разрезать импровизированные веревки, а дама обратилась к Сюзетте:

— Вы, должно быть, мисс Мэдисон? Рада с вами познакомиться, дорогая. Я — мать Дэниела, Кэтрин Вудроу, — проговорила она таким любезным тоном, как будто они встретились на балу.

— Э-э-э… Я тоже рада вас видеть, — запинаясь, произнесла Сюзетта, которую смущали и собственный вид, и обстоятельства знакомства. В обычных условиях ей следовало пожать леди руку… но сейчас она примотана обрывками платья к отцу, а руки связаны за спиной, э ответ на приветствие она может лишь криво улыбнуться.

— Дэниел мне много о вас рассказывал, — как ни в чем небывало продолжала леди Вудроу, развязывая ленты своей накидки. — Не могу передать вам, как я счастлива, что он наконец нашел девушку, на которой захотел жениться. Я уже отчаялась ждать.

— О… э-э-э… я… — Сюзетта тщетно пыталась достойно ответить на ее тираду, но в этот момент узы ослабли, и она потеряла опору. Сюзетта и не подозревала, как сильно поддерживает ее отец, а теперь колени у нее подломились, и она стала опускаться на землю.

— Вот так, — бодро проговорила леди Вудроу, подхватила ее и, удерживая за талию, набросила ей на плечи свою накидку. Тем временем Дэниел разрезал путы на руках Седрика Мэдисона.

— Вы сможете дойти до лошади, милорд? — спросил он, помогая старому джентльмену, устоять на ногах.

— Со мной все в порядке, — отмахнулся Седрик, повернулся к дамам, слегка кивнул леди Вудроу и перевел встревоженный взгляд на дочь. — Сюзетта очень сильно ударилась головой. Она долго была без сознания, ей нужна помощь.

— Мы доставим вас в трактир и там перевяжем, — пообещала леди Вудроу и убрала руку с талии Сюзетты, чтобы Дэниел смог откинуть полу накидки и разрезать веревку на руках невесты.

Как только это было сделано, Дэниел вернул матери нож и обнял Сюзетту, но не сдержался и застонал. Сюзетта перепугалась, но не успела сказать ни слова, как леди Вудроу отвлекла ее внимание:

— Боюсь, у нас нет запасных лошадей, лорд Мэдисон. — И она с самым светским видом взяла его под руку и повела к своему жеребцу. Казалось, эта пара вышла на прогулку. — Вам придется ехать за моей спиной.

— Для меня это будет огромное удовольствие, леди Вудроу, — в тон ей ответил Седрик.

Сюзетту расстроило то, что его хромота явно усилилась. Как видно, прыжки по дороге не пошли на пользу его больной ноге. Надо будет сделать ему горячий компресс, чтобы унять боль.

— Я сказал тебе правду, Сюзетта, — настойчиво произнес Дэниел и подхватил Сюзетту на руки, чтобы отнести к лошади. — Поверь, я не писал того письма.

— Я знаю, — вздохнув, отвечала Сюзетта. — Сама не могу понять, почему я поверила, но он все знал о конюшне и…

— Не надо объяснять! — Дэниел не позволил ей договорить. — Сначала я очень рассердился, что ты поверила, будто я способен разорваться помолвку таким письмом, а потом прочитал, что он написал о конюшне… — Дэниел помотал головой. — Конечно, ты поверила, что это я. Мы же думали, что были одни.

Сюзетта молча кивнула. Ей не хотелось ни думать, ни говорить о том, что Данверс подсматривал за ними. Своими мерзкими комментариями он умудрился осквернить в ее глазах то, что произошло между нею и Дэниелом.

Дэниел осторожно поцеловал ее в макушку, стараясь не задеть ушибленного места, и спросил:

— Ты можешь сама постоять, пока я сяду на лошадь?

— Могу, — прошептала Сюзетта.

— Держись за стремя, — приказал он и поставил ее на землю.

Сюзетта прислонилась к теплому боку лошади, Дэниел взлетел в седло и протянул к ней руки. Она подалась к нему, и он одним движением поднял ее наверх.

— Теперь отдыхай, — распорядился он, усаживая Сюзетту перед собой. — Ты в безопасности, скоро мы будем в трактире.

Она пристроила голову у него на груди так, чтобы боль в голове не мешала наслаждаться внезапно пришедшим покоем. Дэниел пришпорил лошадь.

Дорога не заняла много времени, но Сюзетте она показалась бесконечной. Голова болела невыносимо, и Сюзетта невольно порадовалась, что желудок у нее пуст — они ничего не ели с тех пор, как пустились в дорогу в обществе. Данверса, а это было очень давно.

Как только маленькая кавалькада показалась из леса, Роберт и Ричард выскочили из конюшен.

— Вы захватили его? — спросил Дэниел, останавливая своего коня.

— Данверса? — удивленно спросил Ричард и шагнул в сторону, чтобы принять поводья у леди Вудроу, за спиной у которой сидел Седрик Мэдисон. — Нет. Разве его не было с Сюзеттой и лордом Мэдисоном?

Дэниел покачал головой:

— Он оставил их связанными в лесу и вроде бы направился сюда, чтобы нанять лошадей и ехать в Гретна-Грин.

— Мы его не видели, — пожал плечами Роберт и взял под уздцы лошадь Дэниела.

Дэниел помрачнел.

— Помоги Сюзетте.

Он легко, как ребенка, спустил Сюзетту вниз, а Роберт, оставив поводья, подхватил ее, прижал к груди и, заметив рану на голове, взволнованно вскрикнул:

— Что с тобой, Сьюзи? Это Данверс?

— Нет, я ударилась о камень, — устало произнесла Сюзетта.

— Это я виноват, — расстроенно сообщил ее отец, спрыгнул с коня и, обернувшись, помог спуститься леди Вудроу. — Хотел сбросить с нее Данверса, но они оба упали, а позади Сюзетты оказался булыжник. И здоровенный. Надо было сначала посмотреть, а потом толкать его.

— А что делал с ней Данверс? — напряженно спросил Дэниел.

Сюзетта бросила на него удивленный взгляд. Голос Дэниела звучал одновременно злобно и испуганно.

— Душил ее, — усмехнулся лорд Мэдисон, а Сюзетта заметила, что все трое друзей явно расслабились, как будто этот ответ показался им более приемлемым, чем первая, мысль. Сюзетта поняла: они испугались, что Данверс пытался ее изнасиловать, но все же Ричард спросил:

— Черт подери, зачем он пытался вас убить? Он же не может жениться на трупе.

— Его взбесили мои слова, — поджала губы Сюзетта. К ее облегчению, Дэниел не стал расспрашивать дальше, а подтолкнул Сюзетту к трактиру. У дверей он обернулся:

— Я прослежу, чтобы ее хорошо устроили, и вернусь. Данверс должен быть уже здесь. Надо обыскать лес поблизости.

Раньше друзья не были уверены, что останутся здесь на ночь, а потому не сняли комнаты заранее, теперь им предстояло этим заняться. Но все быстро уладилось, и вскоре Дэниел уже усаживал Сюзетту на кровать.

— Поговорим, когда я вернусь, — сказал Дэниел, поцеловал ее в кончик носа и выпрямился. — А сейчас я должен найти Данверса.

— Сейчас ты должен снять сюртук и рубашку и позволить мне осмотреть твою рану, — входя в комнату, заявила леди Вудроу. Следом за ней вошел Седрик Мэдисон в сопровождении Кристианы и Лизы. Сестры несли горячую воду, одежду и ткань для перевязки, а на усталом лице Седрика расплывалась блаженная улыбка.

— Моя спина в полном порядке, — сердито возразил Дэниел, обращаясь к матери.

— А что у тебя со спиной? — встревоженно спросила Сюзетта.

— В него стреляли. Поэтому он не смог к вам вернуться, как обещал, — сообщила леди Вудроу.

— Стреляли? — в ужасе повторила Сюзетта и вопросительно посмотрела на Дэниела. Раны она не видела, но заметила, что он несколько бледнее обычного, впрочем, не настолько, чтобы предположить неладное. Стало ясно, почему он не вернулся в трактир как они договорились. Сюзетта сразу заподозрила, что это дело рук Данверса, ведь тот застрелил на ее глазах своего кучера, и тоже в спину! Как видно, негодяй не стремился оказаться лицом к лицу с теми, кого хотел убить. Пожалуй, кроме нее. Когда Данверс пытался ее задушить, они смотрели друг на друга.

— Дэниел, ты не выйдешь отсюда, пока я не осмотрю твою рану, решительно объявила леди Вудроу. — Ты скакал на лошади, поднимал и опускал Сюзетту. Уверена, что твоя рана открылась. Раздевайся!

По лицу Дэниела было видно, что он не собирается подчиняться, но тут леди Вудроу добавила:

— Я пошлю за Ричардом и Робертом. Они тебя подержат, а я тем временем перевяжу рану.

— Ладно, — буркнул сын и начал сдирать с себя сюртук.

Успокоенная леди Вудроу повернулась к отцу Сюзетты:

— А вы, милорд?

Седрик Мэдисон расправил плечи:

— А что я?

— У вас есть раны, которые нужно обработать?

— О нет. Со мной все отлично, — быстро проговорил он и шагнул к двери.

— Тогда почему у вас на голове запекшаяся кровь? — строго спросила леди Вудроу. — И почему вы хромаете?

— Ах это… Я хромаю из-за старого перелома. А голова… Меня ударили, — торопливо объяснил он и добавил: — Но с тех пор прошло уже много часов, так что все в порядке.

— Сядьте. Я осмотрю вас после Дэниела и Сюзетты, — непреклонно распорядилась леди Вудроу.

Седрик Мэдисон тяжко вздохнул, опустил плечи и покорно уселся на стул у камина.

Сюзетта, Кристиана и Лиза е распахнутыми от удивления глазами наблюдали за этой сценой, но когда леди Вудроу шагнула к обнаженному до пояса Дэниелу, прыснули и зажали рты ладошками. Они выросли почти без матери, и поведение суровой и решительной леди было им внове.

 

Глава 17

Сюзетта открыла глаза. Комнату освещало пламя камина. Было тепло и уютно. Сюзетта не сразу вспомнила, где она.

— О, вы проснулись.

Сюзетта повернулась на голос. Из кресла у камина поднялась леди, мать Дэниела. Она перевязала рану на спине сына, но все же позволила Дэниелу отправиться вместе с Ричардом и Робертом на поиски Данверса. Только попросила сына быть осторожнее. Потом леди Вудроу промыла рану на голове Сюзетты, но решила, что можно ее не зашивать, дала раненой выпить какой-то горький отвар и велела спать. Сюзетта послушно закрыла глаза, а почтенная дама занялась ее отцом. Сюзетта была уверена, что не сумеет заснуть. Голова раскалывалась от боли. Тем не менее ей удалось задремать, но, видимо, ненадолго.

— Как вы себя чувствуете? — спросила леди Вудроу, прикладывая теплую ладонь колбу Сюзетты. — Лихорадки нет. А голова болит?

Сюзетта слабо покачала головой:

— Нет. Благодарю вас.

— Вот и чудесно, — удовлетворенно кивнула леди Вудроу.

— Они нашли Джереми? — Сюзетта посмотрела на дверь.

— Вы спали очень недолго. Они пока ищут, — ответила мать Дэниела и состроила недовольную гримасу. — Боюсь, что не найдут. Должно быть, он заметил, что мы здесь. Судя по подложному письму, которое он написал якобы от имени Дэниела, этот молодой человек весьма неглуп. Думаю, он залег где-нибудь, как дикий зверь, за которым идут по пятам охотники. Однако я уверена, нам еще предстоит с ним встретиться.

— Письмо? Так вы его прочли? — в ужасе проговорила Сюзетта и ощутила дурноту, когда почтенная дама кивнула.

Леди Вудроу, внимательно следившая за выражением лица Сюзетты, присела на краешек кровати и взяла в ладони ее руку.

— Письмо написали, чтобы вы почувствовали себя опозоренной, но вы не должны испытывать никакого стыда.

— Разве не должна? — тяжко вздохнула Сюзетта. Она действительно вела себя неразумно и неприлично, об этом письмо не лгало.

— Ну, если вы должны стыдиться, значит, должна стыдиться и я, — заявила леди Вудроу. — Потому что мы с отцом Дэниела тоже не дождались венчания и тоже на пути в Гретна-Грин.

— Правда? — изумленно воскликнула Сюзетта. Леди Вудроу казалась ей… истинной леди. Трудно было представить, что ее тоже обуревали страсти.

— Я тоже, знаете ли, была молода, — усмехнулась мать Дэниела. — А лорд Вудроу был самым чудесным человеком на свете — обаятельным, красивым, умным, веселым. Мы были безумно влюблены друг в друга. — Она грустно улыбнулась, вздохнула и посмотрела на Сюзетту. — Дэниел очень похож на него. И если вам выпадет хотя бы половина счастья, которое досталось нам с мужем, вы будете на седьмом небе. Но думаю, в вашей жизни все будет еще лучше.

— Я постараюсь сделать его счастливым, — тихонько пообещала Сюзетта.

— Я вам верю. И верю, что он тоже будет стараться. — Лицо леди Вудроу вдруг стало серьезным. — Он ведь любит вас. Я это поняла сразу, как только он сообщил мне, что женится. Никогда не слышала, чтобы он о ком-либо говорил с таким восторгом.

Сюзетта проглотила комок в горле. Это были самые чудесные слова, которые она слышала.

— И я думаю, вы его тоже любите, — добавила леди Вудроу.

— Люблю, — прошептала Сюзетта.

— Значит, вы согласны выйти за него замуж, даже несмотря на то что он богат? — с легкой насмешкой в голосе спросила леди Вудроу.

Сюзетта сначала нахмурилась, потом хмыкнула и кивнула:

— Согласна.

— Вот и прекрасно. — Почтенная дама погладила ее по руке. — Пойду прикажу, чтобы вам подали ужин. Голова у вас теперь не болит, и вы должны быть голодны.

— Благодарю вас. — Сюзетта слабо улыбнулась.

Когда Дверь за леди Вудроу захлопнулась, Сюзетта откинулась на подушку, вздохнула и задумалась о Дэниеле. Неужели он и правда ее любит? Приятно было услышать слова его матери, но поверит она в них только тогда, когда услышит из уст Дэниела.

Как неожиданно изменилась ее жизнь! Сюзетта взялась устроить свое замужество, даже не рассчитывая найти любовь. Ей нужен был муж, которого настолько заинтересует приданое, что он согласится с ее требованиями. Она всего лишь хотела защитить себя от последствий неудачного брака, такого, как был у Дикки и Кристианы. Вместо этого Сюзетта встретила человека, который не только не нуждается в ее деньгах, но и способен любить ее. И которого любит она сама. Кроме того, у нее будет прекрасная свекровь. Сюзетта верила, что сможет искренне полюбить эту леди. Мать Дэниела вполне соответствовала тому восторженному описанию, которое Сюзетта слышала от ее сына. Леди Вудроу вызывала у окружающих почтительное уважение. Как она управлялась с мужчинами! Сюзетта чувствовала, что сможет многому научиться у нее.

Она не могла поверить, что все складывается так удачно, но была благодарна судьбе.

— Ну вот! Выглядите отлично! — воскликнула леди Вудроу и отступила на Шаг, чтобы осмотреть свою работу.

Одобрение будущей свекрови заставило Сюзетту счастливо улыбнуться. Она не отрывала взгляда от зеркала. В нем отражалась невеста в чудесном платье стиля ампир с короткими рукавами такого нежно-розового оттенка, что его можно было принять за белый. Поверх платья на невесте была красная ротонда с золотым кантом. Горничная Сюзетты Джорджина помогла ей вымыться и одеться, но потом леди Вудроу отослала служанку и сама взялась причесать невесту. Стараясь не потревожить рану на голове Сюзетты, леди Вудроу уложила длинные волосы локонами на Макушке. Получилось очень эффектно.

— Вы так прекрасны! — с восхищением произнесла леди Вудроу. — У вас с Дэниелом будут красивые дети.

Сюзетта вспыхнула, рассмеялась и обняла ее:

— Благодарю вас, миледи.

Та ответила на ее объятие, но пожаловалась:

— «Миледи» звучит слишком формально. Если хотите, можете звать меня Кэтрин или… — Она на миг умолкла, закусила губу, но потом продолжила: — Я надеюсь, что наступит день, когда вы назовете меня «мама». Но настаивать я не буду.

— Благодарю вас, — прошептала Сюзетта. — Я с восторгом буду обращаться к вам «мама». — Она говорила искренне. Прошлой ночью они проговорили с леди Вудроу много часов подряд и пошли спать, только когда в гостиницу вернулись джентльмены. Как и ожидалось, Данверса не нашли. Он исчез. Утром беседа продолжилась. Дамы не прекращали беседу ни за завтраком, ни в карете во время последнего отрезка пути до Гретна-Грин. Дорога заняла три часа, но это время пролетело для них как одно мгновение. Они болтали о книгах, о домашних занятиях, о близких. Дэниелу и лорду Мэдисону оставалось лишь терпеливо улыбаться. Впрочем, Сюзетта знала, как сильно хотел Дэниел, чтобы мать и невеста поладили. К счастью, так и произошло. Сама она, во всяком случае, испытывала к будущей свекрови уважение и симпатию.

— Ну что же, — улыбнулась леди Вудроу и шагнула к двери. — Пойду скажу вашему отцу, что вы готовы и он может вас забрать.

Сюзетта еще раз окинула себя удовлетворенным взглядом. Ее сегодняшний наряд больше подошел бы для бала, чем для венчания в трактирном дворе, принадлежащем местному кузнецу, но Сюзетте не было до этого дела. В день своей свадьбы она хотела быть красивой. И сегодня Сюзетта действительно выглядела лучше, чем когда-либо прежде. Оставалось только надеяться, что и Дэниел, сочтет так же.

Мысль о Дэниеле заставила ее снова улыбнуться, а потом вздохнуть. Со времени своего спасения Сюзетта проводила время в обществе леди Вудроу, но с Дэниелом они ни разу не остались наедине и не сумели поговорить. Джентльмены очень устали от поисков. Они обыскали дорогу и лес по обе ее стороны до места, где разбилась карета Данверса. Потом двинулись в противоположном направлении, но все было тщетно.

Все были измотаны и разочарован. Дэниел, с еще не затянувшейся раной, выглядел изможденным и бледным. Сюзетта порадовалась, когда леди Вудроу сумела убедить его лечь в постель и отложить разговор с невестой на утро. Но утром у них тоже не оказалось времени. Сюзетта долго спала — должно быть, под действием настойки, которую перед сном дала ей леди Вудроу, — а проснувшись, сразу бросилась вниз, где вся компания уже сидела за завтраком, после которого был намечен выезд. Всем не терпелось скорее добраться до цели и покончить с делом раньше, чем возникнут новые препятствия.

Когда прибыли в Гретна-Грин, Дэниел отослал дам готовиться к свадьбе, а сам пошел искать кузнеца.

Теперь подошло время венчания, а они так и не поговорили. Сюзетта даже не знала, что именно Дэниел собирался обсудить с ней. Он уже убедил ее, что не писал того письма, да Сюзетта и сама пришла к такому же выводу. Возможно, он хотел сообщить ей, что не беден, но об этом она тоже уже знала.

В глубине души она надеялась, что Дэниел хочет объявить ей о своих чувствах. Отец и леди Вудроу убеждали Сюзетту, что Дэниел любит ее, но как чудесно было бы услышать об этом от него самого!

В этот момент в дверь негромко постучал и. Сюзетта открыла дверь, за которой стоял ее отец. Старый лорд был в сюртуке и темных панталонах. Казалось, он собрался на бал. Трость была при нем. Видимо, джентльмены достали ее из перевернутой кареты, когда пытались найти Данверса.

— Как я рада видеть тебя, папа, — улыбнулась Сюзетта.

— Ты никогда так чудесно не выглядела, Сьюзи, — серьезно ответил отец. — Думаю, твоя мама плачет на небесах от счастья и гордости.

— О! — Сюзетта смахнула слезу с повлажневших глаз. — Не говори так, папа, иначе я совсем расплачусь и проплачу всю свадьбу.

— Прости меня, детка. — Он поцеловал ее в щеку и прошел в комнату.

Сюзетта удивилась:

— Нам же пора выходить.

— Мне надо с тобой поговорить. — Он плотно прикрыл за собой дверь, жестом пригласил Сюзетту присесть на кровать, сам опустился рядом, взял дочь за руку и заглянул ей в лицо. — Я хочу точно знать, что ты действительно этого хочешь.

Сюзетта нахмурилась:

— Разве не ты убеждал меня отказаться от брака с Джереми и остаться в том трактире, чтобы дождаться Дэниела?

— Я, — согласился лорд Мэдисон.

— А теперь ты собираешься отговорить меня от брака с Дэниелом? — недоуменно проговорила Сюзетта.

— Нет-нет! — воскликнул Седрик и стиснул руку дочери. — Нет, Сюзетта. Я не хочу тебя отговаривать. Я ведь вижу, что вы любите друг друга и станете прекрасной парой.

— Тогда в чем же дело? — пожала плечами Сюзетта, а он похлопал ее по руке и покачал головой.

— Я не отговариваю тебя. Просто у вас с Дэниелом все произошло так неожиданно. Помолвка была такой скоропалительной. Я хочу убедиться, что ты сама уверена в своем решении. Не стоит выходить замуж по необходимости. Если ты вдруг решишь, что не хочешь спешить, что должна узнать его лучше, то я поддержу тебя.

У Сюзетты отлегло от сердца. Она обняла отца и прошептала:

— Благодарю тебя, папа. Для меня это важно. — И, расправив плечи, добавила: — Но я не хочу никаких отсрочек. Я хочу выйти замуж за Дэниела.

— Ну и хорошо. — Седрик улыбнулся, потом вздохнул. — Что же, теперь мы останемся с Лизой вдвоем, но и она, наверное, вскоре найдет себе мужа. — Он покачал головой — Кажется, только вчера вы были маленькими, бегали, играли…

— Для тебя мы навсегда останемся маленькими, папа. — Сюзетта стиснула его руку. — Мы с Дэниелом всегда будем рады видеть тебя в Вудроу. Теперь, когда ты продал наш лондонский дом, тебе придется останавливаться у Ричарда и Кристианы. Мы будем часто видеться, ведь ты — часть нашей жизни.

— Конечно, мы будем видеться, — согласился лорд Мэдисон и улыбнулся грустной улыбкой, но потом, уже веселее, добавил: — А вы подарите мне замечательных внуков, и я буду их баловать. Пусть они радуют вас так же, как вы радовали меня и маму.

Сюзетта весело покачала головой:

— У вас с леди Вудроу только внуки на уме, а ведь мы еще даже не поженились.

Лорд Мэдисон поднялся на ноги, предложил дочери руку и повел ее к двери.

— Леди Вудроу показалась мне очень хорошей женщиной, — заметил он.

— Мне тоже, — призналась Сюзетта, — Я ее уже полюбила.

— У вас это взаимно. Она говорила то же самое о тебе. — Они вышли из комнаты. На площадке лестницы он начал спрашивать: — Ты волн…

Слова замерли у него на губах. Сюзетта проследила за его взглядом и успела заметить, как дверь одной из комнат распахнулась и оттуда вышел мужчина. Он был еще далеко, но Сюзетта разглядела на нем грубую рабочую одежду и короткую куртку их тех, что носят конюхи. Решив, что он из местных работников, Сюзетта слегка удивилась его присутствию в помещении для гостей, но в этот момент человек повернулся к ним лицом, и она его узнала. Завидев их, Джереми Данверс — а это был именно он — вытащил из кармана пистолет.

— Ты же сказала, что она готова, — проговорил Дэниел, нетерпеливо поглядывая в сторону трактира. Несколько минут назад его мать спустилась из комнаты Сюзетты и отправила лорда Мэдисона за дочерью. Вся компания сразу вышла во двор, чтобы подождать невесту. И ждала до сих пор.

— Конечно, готова, — подтвердила леди Вудроу и тоже оглянулась на входную дверь. Беспомощно вздохнув, она пожала плечами и заметила: — Может, он захотел по-отцовски поговорить с ней перед свадьбой?

— Гм-м-м… — протянул Дэниел, нервно постукивая пальцами по бедру. Глаза его не отрывались от двери. Сюзетте и ее отцу давно было пора спуститься. У Дэниела появилось дурное предчувствие.

— Ты же не боишься, что она передумала из-за твоего богатства? — хмурясь, спросил друга Ричард.

— Про это я ей еще не говорил, — быстро отозвался Дэниел.

— О! — воскликнул Ричард и признался: — А я сказал.

— Что? — Дэниел резко обернулся к другу, а тот виновато добавил:

— Это было после того, как она получила то письмо. Я думал…

Дэниел не стал ждать окончания фразы, а в тот же миг рванулся к двери трактира. Надо же было влюбиться в единственную девушку в Англии, которая способна отказать ему из-за богатства! Сердце Дэниела сжалось от страха. Ну что у него за характер! Вечно он выбирает самую тяжелую дорогу к цели! И влюбился он, разумеется, в женщину с очень непростым нравом.

Так думал Дэниел, взлетая по лестнице на этаж, где располагались комнаты для гостей. Если Сюзетта думает, что может дать задний ход и отказаться от свадьбы, ничего у нее не выйдет! Возможно, Сюзетта носит его дитя! И черт возьми, он любит ее! Поддерживая себя такими мыслями, он решил, что пойдет на все, чтобы…

Внезапно Дэниел замер посреди коридора. Из-за двери до него долетел голос Сюзетты. Дверь вела не в ее спальню, а в комнату, Где ночевал и он сам, Ричард и лорд Мэдисон. Насторожившись, Дэниел приложил ухо к щели. Если лорд Мэдисон действительно решил поговорить с дочерью перед свадьбой, Дэниел подождет. Он просто спустится вниз и вернется к матери. А если Сюзетта говорит отцу, что передумала, Дэниел…

Додумать он не успел. Из-за двери раздался мужской голос. Дэниел его не узнал, но понял, что говорит не лорд Мэдисон. Все остальные джентльмены были уже внизу. Значит, оставался только один человек. И этот человек — Джереми Данверс, Можно было догадаться, что у того не хватит ума переждать в укромном месте.

Сжав челюсти, чтобы сдержать нетерпение, Дэниел осторожно повернул ручку, немного приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Сначала он увидел Сюзетту и ее отца. Лорд Мэдисон был мрачен и, кажется, напуган, а Сюзетта с гневом смотрела на человека, который угрожал ей пистолетом.

— Вы идиот, если считаете, что ваш глупый план жениться на мне ради приданого может осуществиться сейчас. Если вы даже заставите меня насильно обвенчаться с вами, всем известно, что у вас на уме, и брак никогда не признают действительным.

— Я не собираюсь жениться на такой змее, как вы, — прорычал злодей, который, очевидно, и был Данверсом.

— Тогда чего вы хотите? — резко бросила Сюзетта. — Почему вы нас удерживаете?

— Разумеется, потому, что мне нужны деньги, — хмыкнул негодяй. — Из-за вас мне придется пуститься в бега, а для этого…

— О, не пытайтесь взвалить на меня ответственность за ту грязь, в которую вы превратили свою жизнь, милорд, — не дала ему договорить Сюзетта. — Вы разбили голову моему отцу, застрелили собственного кучера, связали нас. Вероятно, в Дэниела стреляли тоже вы!

Дэниел смотрел на Сюзетту и не услышал, ответил ли что-нибудь Данверс, но, очевидно, он как-то дал понять, что ее подозрения верны, потому что Сюзетта насмешливо продолжила:

— К счастью, и этого вы не сумели сделать, как следует, Дэниел жив. Это единственная причина, почему я делаю вам следующее предложение: если вы сейчас уберетесь, мы с отцом не скажем о вас ни единого слова. Можете идти, мы не пошлем за вами погони.

— Я не уйду без того, за чем пришел, — рявкнул Данверс. — Мне нужны деньги, чтобы перебраться на континент. Я знаю, что у Мэдисона есть деньги от продажи лондонского дома. — Он перевел взгляд на отца Сюзетты: — Вы сами так сказали, когда встретили нас у водопада. Сказали, что они у вас в трактире и вы сейчас же их мне отдадите. Но вместо этого мы поехали в Гретна-Грин. Я решил, что они у вас в сумке, которую вы укладывали перед отъездом.

— Я не настолько вам доверял, чтобы брать их с собой, — сказал Мэдисон, и Дэниелу показалось, что сказал с удовольствием.

— Я так и подумал, — с горечью произнес Данверс. — Вчера я дошел сюда, но увидел, что из ворот выезжает Вудроу и какая-то дама, и понял, что здесь вся компания, а потому вернулся назад. Но разумеется, Вудроу нашел вас быстрее. — От злости Данверс заскрипел зубами. — Когда он и дама вернулись с вами сюда, я решил, что нужно найти деньги и сбежать на континент. Я снова вернулся к своей разбитой карете, обыскал вашу сумку, но денег там не оказалось.

— Они в сундуке у Роберта, — спокойно заметил лорд Мэдисон.

— Значит, вы можете их забрать у него и отдать мне. Конечно, если хотите, чтобы ваша дочь и вы сами остались живы.

Глаза Дэниела сузились. У него не было с собой оружия, и он слушал весь этот разговор, только чтобы понять, каковы планы этого негодяя. Если Данверс решит бежать, прихватив с собой Сюзетту, Дэниел спрячется в одной из соседних комнат и, рассчитывая на внезапность, прыгнет на злодея, когда он со своей пленницей будет проходить мимо. Однако выяснилось, что у Данверса другая мысль. Но в любом случае Дэниел не верил, что Данверс оставит Сюзетту и лорда Мэдисона в живых. Злодей говорил с такой яростью, что было ясно — он ненавидит и, Сюзетту, и ее отца и винит их за провал своих планов. Он уже убивал людей, и его пленники знали об этом, он стрелял в Дэниела, пытался задушить Сюзетту. Такой человек ни перед чем не остановится. Дэниел полагал, что Данверс застрелит лорда Мэдисона, как только получит деньги, а потом завершит то, что начал прошлой ночью, — задушит Сюзетту.

Судя по лицам дочери и отца, они тоже это понимали, однако Седрик Мэдисон кивнул и отвернулся.

— Что вы делаете? — прорычал Данверс и шагнул к старому джентльмену.

Дэниел воспользовался случаем, проскользнул в комнату и стал красться вдоль стены, надеясь оказаться за спиной у Данверса.

— Хочу достать деньги. Ведь вам нужны деньги?

— Отлично. И не пытайтесь выкинуть какой-нибудь фортель, — грозно рыкнул Данверс, схватил Сюзетту за руку и притянул к себе.

Дэниел продолжал красться вдоль стены, надеясь добраться до камина и схватить там кочергу.

— Я и не собираюсь, — буркнул Мэдисон, открыл большой сундук у стены и начал в нем рыться.

Дэниел наконец завладел кочергой, крепко ухватил ее и двинулся к Данверсу, стараясь, чтобы тот не заметил его боковым зрением.

— Поспешите, черт вас подери! — нетерпеливо прикрикнул Данверс.

— Их положил сюда Роберт, и я не знаю… ага, вот они, — вдруг громко произнес Седрик Мэдисон.

Дэниел не понял, чем выдал себя. Он не издал ни звука, не попал в поле зрения негодяя и подкрался уже совсем близко, но Данверс вдруг замер, потом развернулся и увидел Дэниела. Глаза его невероятно расширились, он перевел ствол пистолета на нового противника, но и этот момент Дэниел взмахнул кочергой и прыгнул.

Грянул выстрел. Все на мгновение оглохли. Дэниел услышал, как вскрикнула Сюзетта, и непроизвольно схватился за грудь, чтобы зажать рану, хотя сам ничего не почувствовал. Не было ни резкой боли, ни крови. Дэниел удивился, поднял глаза на Данверса и успел заметить, как тот медленно опускается на пол. Из-за его спины появился лорд Мэдисон, который по-прежнему стоял на коленях перед сундуком, но теперь в его руке был дымящийся пистолет.

— Дэниел! — закричала Сюзетта, бросилась к жениху и обняла его за талию. — Тебя же могло задеть пулей.

— Но не задело, — пробормотал он, выронил из рук кочергу и обнял невесту. — Кроме того, меня беспокоила ты, а не я сам.

— Обо мне нечего было тревожиться, — заверила Сюзетта, отстраняясь от Дэниела, чтобы лучше рассмотреть его. — Отец ни за что не оставил бы деньги в трактирном номере. Их ведь могли украсть. Он носит их на себе. А про сундук он сказал, чтобы добыть пистолет.

— Теперь я это понял, — произнес Дэниел и бросил уважительный взгляд на лорда Мэдисона. Тот поднялся на ноги, подошел к лежащему Данверсу и перевернул его на спину.

— Мой папа — меткий стрелок, — с гордостью прошептала Сюзетта. — Он и нас всех научил стрелять.

Дэниел ощутил тревогу, узнав, что Сюзетте позволяли брать в руки оружие, но лишь натянуто улыбнулся и перевел взгляд на лорда Мэдисона.

— Мертв, — объявил старый джентльмен. — Попрошу трактирщика убрать тело, пока вы будете венчаться… если вы, конечно, По-прежнему хотите венчаться, — неуверенно закончил он. — Но если это происшествие расстроило вас и вы решите перенести свадьбу на завтра, никто вас не осудит.

— Нет! — хором выкрикнули жених и невеста.

Лорд Мэдисон улыбнулся и кивнул:

— Тогда я пошел к трактирщику. Встретимся во дворе. Не начинайте без меня.

— Пойдем, — пробормотал Дэниел, выпуская из объятий Сюзетту.

Она неохотно отстранилась и вместе с Дэниелом пошла к двери, но в последний момент вдруг остановилась:

— Мне надо тебе кое-что сказать…

Дэниел ощутил, как у него оборвалось сердце. Серьезный тон Сюзетты не предвещал ничего хорошего. Скорее всего она собирается сделать признание, которое вряд ли ему понравится. Кашлянув, он хрипло выговорил:

— Ну хорошо. — И повернулся к ней лицом.

Когда Сюзетта глубоко вздохнула и опустила взгляд на свои туфельки, Дэниел почувствовал настоящий испуг. Что его ждет? Но Сюзетта подняла голову и вдруг выпалила:

— Я люблю тебя.

Дэниел заморгал от неожиданности. Он все еще ждал неприятных признаний, но через мгновение понял, что Сюзетта хотела сказать именно это. Она любит его! Мать говорила об этом Дэниелу, но слышать это из уст Сюзетты было так прекрасно.

— Благодарю тебя, — наконец произнес Дэниел и обнял ее за талию. — Я тоже тебя люблю.

— Любишь? — с сомнением в голосе спросила она. — Даже если я не всегда веду себя как истинная леди?

Дэниел напрягся. Он вспомнил слова, которые сказал ей в первый вечер знакомства, когда она не позволяла ему проводить себя на террасу, потому что они не были должным образом представлены друг другу. Тогда он сказал: «Так и есть, но я подозреваю, что вы не истинная леди, а потому мы можем себе это позволить».

Заметив тревогу и даже страх на лице Сюзетты, Дэниел прикрыл глаза и с раскаянием подумал о том, что неосторожное замечание может напомнить о себе очень болезненно. Он не сомневался, что память об этих словах сыграла свою роль, когда Сюзетта читала письмо Данверса. Дэниел взял в ладони ее лицо и торжественно сказал:

— Когда нужно, ты бываешь истинной леди, а когда нет, я люблю тебя еще больше. Сюзетта, в тебе есть все, о чем я только мог мечтать. Я люблю тебя такой, какая ты есть: остроумной, веселой, смелой и дерзкой. Я люблю тебя. — Он прижал ее к себе. — Просто мне хотелось первому сказать тебе это.

Сюзетта пожала плечами:

— Тогда надо было поторопиться.

Дэниел закинул голову и расхохотался. В памяти всплыла фраза лорда Мэдисона о том, что Сюзетта очень Похожа на свою мать и он всю жизнь старался не отстать от нее. Теперь Дэниел ни на йоту не сомневался, что с Сюзеттой получится то же самое, и порадовался этому.

Покачав головой, он склонился над Сюзеттой и поцеловал ее.

— Пойдем вниз. Не могу дождаться, когда ты станешь моей женой.

— Пойдем, — согласилась она, высвободилась из его объятий и позволила вывести себя из комнаты, но у дверей вдруг остановилась и сказала: — Но меня, милорд, вы не обманете. Я знаю, почему вы так стремитесь жениться на мне.

— Почему? — Дэниел вздрогнул от неожиданности.

Сюзетта насмешливо объяснила:

— Потому что не хотите на обратном пути спать в одной комнате с моим отцом и Робертом.

Дэниел захохотал и притянул Сюзетту к себе. Да, с ней не придется скучать, в который раз подумал он и почувствовал, что именно этого он и хочет.