Виктор приспустил полотенце, прикрывавшее горло Элви, и тихо выругался.

— Мейбл чуть не оторвала тебе голову.

— Она ведь не собиралась, — в третий раз напомнила ему Элви, после того как Виктор перенес ее к ней в комнату и, усевшись на кровать, положил к себе на колени. Пакет за пакетом он скармливал ей кровь. Элви заметила, что голос у нее начал восстанавливаться. Она почти не сипела, а говорила как обычно. Значит, дело шло на поправку.

— Молчи, не разговаривай, — остановил ее Виктор, тоже в третий раз, и нанизал очередной пакет с кровью ей на клыки. Он бросал на нее сердитые взгляды, но это только успокаивало ее. Всю ночь Виктор был с ней холоден и отчужден. Но сейчас от холодности и отчужденности не осталось и следа. Он переживал за нее. Это было видно невооруженным глазом. Он был вне себя от гнева и беспокойства. Так ведет себя мужчина, который любит и страдает при виде мучений своей женщины.

Вообще-то это форменное безобразие — оказаться с располосованным горлом, чтобы снова увидеть, насколько он ласков с ней, подумала Элви. Она свирепо глянула на него поверх пакета, торчавшего у нее изо рта.

— Как она? — спросил Харпер, просунувшись в дверь.

— Прекрасно, — заверила его Элви, сдирая с клыков пустой пакет. — А что с Мейбл?

— Ей лучше, — осторожно ответил тот. — Хотя потребуется еще много времени. Она женщина в возрасте, и ей надо кое-что подремонтировать. Нам нужна кровь.

— Я позвоню Тедди. Он заедет в банк крови и сам привезет. Мы продержимся какую-нибудь пару часов? Мне не хочется будить его в такую рань. — Элви посмотрела на часы и закончила: — В полпятого утра.

Харпер недолго размышлял, прежде чем ответить:

— Если бы она не перегрызла горло кое-кому, я бы мог сказать, что крови хватит до середины утра.

Элви кивнула.

— Тогда утром я первым делом перезвоню ему. Он будет очень расстроен, когда узнает, что произошло. А ее надо пока поддерживать в том же состоянии.

Харпер согласился с ней. Пообещав держать их в курсе, он, пятясь, вышел из комнаты.

— Не понимаю, как можно так спокойно говорить о случившемся, — пробормотал Виктор. Забрав у нее пустой пакет, он кинул его в мусорную корзину, которую специально придвинул к кровати.

— Она же не нарочно, — повторила Элви и потянулась за новым пакетом.

— Да, но... Черт, у тебя такой вид, словно тебе это доставляет радость, — словно не веря своим глазам, сказал Виктор.

— Пожалуй. — На ее губах появилась усмешка.

— Но почему, ради Бога? — недовольно спросил он.

— Потому что теперь я не чувствую себя виноватой за то, что накинулась на нее в Мексике, — призналась Элви и серьезно добавила: — Я несколько лет страдала от жуткого чувства вины. Просто ужасного! — Она вздохнула и пожала плечами. — А теперь от него не осталось ни капельки. Мейбл отплатила мне тем же самым, так что мы квиты.

— Женщины! — с досадой произнес Виктор. — Ваши объяснения всегда ставят меня в тупик.

Элви прищурилась в ответ.

— Мы ничем не хуже вас — мужчин. Вас точно так же не понять. Тем более что вы переменчивы, словно ветер.

— Как? — Виктор смотрел на нее в изумлении, но она с треском нахлобучила на клыки пакет с кровью, и теперь нужно было дожидаться, когда он опустеет. — В каком смысле я переменчив, словно ветер? — спросил Виктор, как только она вынула пустой пакет изо рта.

— Ни в каком. — Элви слишком устала, чтобы начать препираться с ним по этому поводу.

Усевшись на кровати, она сняла с горла полотенце и спустила ноги на пол. Потом поднялась и подошла к зеркалу, чтобы осмотреть рану. От потери крови она была в полуобморочном состоянии, когда Виктор нес ее сюда. Но ей запомнилось, о чем говорили подступившие к нему мужчины. Она услышала, что они связали Мейбл, скормили ей несколько пакетов крови и дали лекарства, которые удалось достать Харперу. Все сделали быстро, и Мейбл постепенно успокоилась и перестала кричать.

К тому времени рана у Элви стала затягиваться, а Виктор продолжал давать ей кровь. Сейчас она видела в зеркале, что горло почти зажило, злил только оставшийся шрам. Впрочем, он тоже скоро исчезнет.

Элви подняла глаза на Виктора, который появился в зеркале у нее за спиной. Положив ей руки на плечи, он вгляделся в ее отражение.

— Тебе лучше пока не вставать.

Она почувствовала, как ее тело откликнулось на легкую хрипотцу в его голосе, и затаила дыхание, а он разглядывал ее в зеркале. Его глаза блеснули серебром, и от голубой радужки ничего не остаюсь. Глаза словно превратились в источник чистой энергии. Этот жаркий поток она ощутила всем телом. Надо было сказать ему, чтобы он оставил ее в покое, или по крайней мере потребовать у него объяснений, почему он был так равнодушен прошлой ночью. Но у тела имелись свои соображения на этот счет, и оно льнуло к нему, подстраивалось под него.

Элви едва слышно вздохнула, когда его руки обняли ее за талию, а потом потянулись вверх и погладили грудь, скрытую под топом красного платья. Она взяла его за руки и сжала их, когда он стиснул ей грудь. Ее глаза засияли золотом. Она непроизвольно выгнулась, подставляя грудь ласкам, а ягодицами опираясь на него.

Когда Виктор наклонился, чтобы нежно поцеловать ее в горло, она смежила веки. И в щелочку стала наблюдать, как он осторожно отстегивает лямки, которые удерживали платье. Верхняя часть платья тут же соскользнула вниз и повисла на талии, выставляя напоказ ее грудь.

— Красавица! — прошептал Виктор, разглядывая ее в зеркале. Как только это слово коснулось ее уха, она вздрогнула, а потом потянулась, как кошка, одну руку положив ему на бедро, а другой обхватив его за шею, и прижалась к нему спиной. Соски возбужденно напряглись в предчувствии его прикосновении.

Виктор сделал то, что она ждала от него. Он положил руки ей на грудь. От эротичного ощущения, когда он дотронулся до нее, и наблюдая, как он это делал, Элви застонала. Она никогда не считала себя эксгибиционисткой, но вид их сплетенных тел в зеркале произвел на нее оглушающее впечатление. Когда Элви увидела, как его рука соскользнула вниз под красную юбку, она снова застонала и прижалась к нему спиной еще теснее.

Все тревоги вдруг куда-то ушли, хотя им так и не удалось ни о чем поговорить. Но сейчас выяснение отношений меньше всего волновало ее.

Элви развернулась у него в руках. Перед походом в клуб все мужчины переоделись, как и она. Сейчас на Викторе была обычная хлопчатая рубашка голубого цвета и джинсы. Она немедленно принялась вытаскивать рубашку у него из джинсов, потом занялась пуговицами, расстегивая их вслепую, когда Виктор наклонился ее поцеловать. Ничего, кроме поцелуя, ее не занимало.

Ей удалось расстегнуть почти половину пуговиц, и тут Виктор под юбкой взял ее за ягодицы. Сначала он погладил их и помял, а когда Элви покончила с пуговицами и стала стаскивать ему рубашку с плеч, подхватил под ягодицы, поднял и прижал к себе. К тому месту, где спереди бугрились джинсы.

Элви оставила рубашку в покое и схватила его за вздувшуюся ширинку. При этом она отчаянно продолжала сосать его язык. Поставив ее на пол, Виктор расстегнул молнию на платье. Прижавшись к его груди, она задрожала, когда легкая ткань улеглась на пол у ее ног, а вслед за платьем последовали трусики. Из одежды на ней остались только красные туфли на высоких шпильках.

Неожиданно Виктор остановился и поднял голову. Ей стало интересно, что его так привлекло. Она оглянулась через плечо и заглянула в зеркало. Виктор сверлил взглядом их отражение. Единственно, что она отметила для себя, — на одном из них было чересчур много одежды. Отвернувшись от представшей перед ней картины, Элви принялась лихорадочно довершать начатое. Она наконец стянула с него рубашку и взялась за молнию на джинсах. Та послушно разошлась в стороны, и Элви встала на колени, спуская джинсы вниз по его ногам. Поневоле она обратила внимание на то, какие они мускулистые, какие мощные — ноги настоящего коммандос.

Когда его возбужденный орган вывалился из джинсов, Элви не удержалась и поцеловала его. Спустив джинсы до колен, она сдалась и оставила все как есть. И взялась за член. Наклонившись, взяла его в рот, втянув в себя, насколько это было возможно.

Виктор застонал в ответ и запустил пальцы ей в волосы. Но это воспринималось лишь краешком сознания. Элви вся сосредоточилась на ощущении наслаждения, которое целиком охватило и ее. Лаская его, она словно чувствовала, что он испытывает при этом. Ее тело реагировало так, будто эти ласки предназначались ей самой. Она не могла понять, как так получалось, только в эту минуту она испытывала то же самое, что и он. Оставалось надеяться, что и Виктор пережил с ней такой же момент единения там, в гараже, пару дней назад. Неужели он действительно понял тогда, что может ее возбудить до безумия? Понял, когда надо остановиться, а когда заняться с ней любовью.

Стоило ей подумать, что вот сейчас она взорвется от переполнявшего ее наслаждения, как Виктор схватил ее за плечи и поставил на ноги. Он прижался губами к ее губам и проник в нее языком. Потом приподнял и положил ее бедра себе на талию. Удерживая Элви на весу, он полностью отдался поцелую. Так, не отрываясь от нее, он повернул к кровати, забыв, что джинсы болтаются у него на коленях. При первом же движении они оба вспомнили об этом, потому что Виктор неожиданно покачнулся, теряя равновесие, и повалился вперед.

Элви вскрикнула. Закрыв глаза, она инстинктивно вцепилась в него, ожидая, что они грохнутся на пол. Однако в последний момент Виктор выкинул руки вперед и приземлился на них, не дав ей коснуться пола спиной. Оба вздохнули с облегчением. Виктор глянул на нее. В этот момент она отпустила его и легла на пол под ним.

— Ты не ударилась? — заботливо спросил он.

Она уже собралась покачать головой, но тут неожиданно дернулась и повернулась в сторону двери. В холле послышался топот шагов.

— Виктор! Элви!

— Подождите! — крикнул Виктор. Не выпуская ее из рук, он подскочил к двери и зажал ее ногой. Ручка дернулась вниз, потом остановилась. За дверью возникла тишина. Виктор перевел дух. Упершись лбом в лоб Элви, закрыл глаза.

— У вас все в порядке? — Из-за двери глухо донесся голос Харпера. — Мы слышали, как вскрикнула Элви.

Виктор поднял голову и пристально посмотрел Элви в глаза.

— С ней все в порядке. Она... Э... Я переносил ее назад в постель и споткнулся.

— Переносил ее назад? — резко спросил Эдвард. — Она что, вставала? Ей ни в коем случае нельзя этого делать.

— Да-да, полностью согласен. Теперь я буду держать ее в постели, — пообещал Виктор, но когда они встретилась взглядами, у него в глазах заплясали чертики.

В ответ она тихо засмеялась. И задохнулась, когда он двинул бедрами и ткнул в нее торчащим членом. Серебряный жар в его глазах стал осязаемым, а он, лаская ее, нарочно ткнулся в нее членом еще раз. Элви обняла его за плечи, крепко прижалась к нему, отдаваясь во власть его нежности.

— Ну, будем надеяться, — пробубнил Эдвард. — Мадам не понимает, что телу нужно дать время, чтобы как следует восстановиться. А она все куда-то рвется после такой серьезной раны. Ей нужен хороший надзиратель.

— Я за ней присмотрю, — сказал Виктор у нее над ухом и снова потерся об нее, доводя до исступления.

— Что-что? — отрывисто переспросил Эдвард. — Я не расслышал.

— Я говорю, что присмотрю за ней, — соврал Виктор. Его голос почти заглушил ее стон, когда они снова опустились на пол. Но только почти.

— Ты уверен, что с ней все в порядке? — с тревогой спросил Харпер. — Мне показалось, она стонет.

— Ты в порядке, Элви? — прошептал Виктор, целуя ее за ухом. А потом, перекатившись на бок, сунул ей руку между ног.

— Да, — выдохнула Элви, выгибаясь дугой. Она снова застонала, но Виктор, склонившись и целуя, принял ее стон в себя, одновременно лаская влажную плоть у нее между бедер.

— Вы уверены? — Она поняла, что Харпер хмурится, поняла, что он серьезно озабочен. Но сейчас ей хотелось, чтобы он убрался отсюда.

— Мне хорошо. — Элви воспользовалась моментом, чтобы ответить, когда Виктор оторвался от нее. Слова прозвучали нечетко, она все никак не могла отдышаться. И уже на последнем дыхании, только чтобы избавиться от надоедливых мужчин за дверью, добавила: — На самом деле. Можете не беспокоиться. Я сейчас как раз ложусь спать.

— Искренне надеюсь, что у тебя это не получится, — сказал Виктор, уткнувшись ей в ухо губами. Потом опустил голову и, ухватив сосок зубами, легонько прикусил его.

— Элви! — снова возник голос Харпера.

— Да? — выдавила она. И вдруг почувствовала тревогу, потому что Виктор оставил сосок в покое и, сдвинувшись вниз, уткнулся лицом ей между бедер. Элви тут же стиснула их, чтобы не дать ему сделать то, что, как она подозревала, он намеревался сделать. Его это не остановило. Виктор с силой развел ей ноги в стороны. Ему не понравилось, что она решила скрыть от него свое самое сокровенное.

— Элви! — повторил Харпер.

И она поняла, что в первый раз он ее не услышал, потому что тогда ей просто-напросто отказал голос.

— Да? — решилась повторить она. Теперь у нее получилось. Но Виктор как раз в этот момент провел языком по ее изнывающей плоти. Хватая ртом воздух, она изо всех сил постаралась, чтобы ее голос зазвучал обыденно: — Что такое?

За дверью повисла какая-то неуверенная пауза, и Элви подняла голову, чтобы посмотреть на Виктора. Потом схватила его за волосы, оттянула вверх и свистящим шепотом приказала:

— Прекрати!

Сначала ей показалось, будто он подчинился, лицо Виктора показалось у нее между ног. Но только для того, чтобы продемонстрировать разнузданную ухмылку. А потом он вставил в нее палец. Элви взбрыкнула, словно необъезженная лошадь. Ее телу было абсолютно все равно, есть мужчины за дверью или нет. Рот Виктора нашел то, что искал, а Элви прижала к губам руку, чтобы не застонать вслух. Она закрыла глаза, и тут Виктор занялся ею всерьез.

Он сразу нашел нужную точку, нужный ритм и силу, с которой действовал. Она замотала головой из стороны в сторону.

У Виктора, должно быть, большой опыт по этой части, вдруг подумала Элви, удивляясь тому, что он с ней делал. Не может быть, чтобы он...

— А вы не забудете утром позвонить Брансуику насчет крови? — спросил Харпер, отвлекая ее от мыслей. Она резко открыла глаза.

У нее просто вылетело из головы, что эти проклятые мужики торчат за дверью. Как только она могла забыть об этом? Она поняла, что Виктор стал ласкать ее более решительно.

— Не забуду! — крикнула Элви, вскидывая бедра. На периферии зрения в танце закружились огни. Она почувствовала, что вот-вот взорвется и в этот раз Виктор не проявит к ней милости.

— Точно? — настойчиво спрашивал Харпер.

Элви захлопала глазами, удивляясь, о чем вообще идет речь. Она уже забыла, в чем заключался вопрос. Она вообще с ним не говорила. Или говорила? Нужно что-то ему сказать. Но что? Явно либо «да», либо «нет». Понимая, что может ошибиться, крикнула наобум:

— Да!

— Ну слава Богу, спасибо, — пробормотал Харпер. — Тогда я пошел спать. Алессандро уже лег. Эдвард собирается побыть с Ди-Джеем на случай, если Мейбл потребуется помощь. Если вам что-нибудь понадобится, просто крикните.

Элви и не думала отвечать. На самом деле она даже не слышала, что он говорил. Или, если точнее, она слышала, но не понимала ни слова. Сознание отказывалось усваивать хоть что-то в тот момент, когда ее одна за другой накрывали волны наслаждения. Виктор бросил ее в мир чувственных наслаждений, и ей показалось, что еще немного, и она взорвется.

Когда звук удаляющихся шагов объявил ей, что мужчины ушли, Виктор вскочил и сгреб ее в охапку. Судя по всему, ему уже удалось стянуть с себя джинсы, поэтому на этот раз они добрались до постели без приключений.

Он повалился на спину, удерживая ее в объятиях. Элви ойкнула, приземлившись ему на грудь, и быстро воспользовалась представившейся ей возможностью. Она уселась на него сверху, прежде чем он успел подмять ее под себя. Она больше не даст издеваться над собой. Элви знала, что ей нужно, и собиралась это получить. Виктор потянулся к ней, но она приподнялась над его бедрами, рукой нащупала его член и ввела в себя. А потом уселась на него.

Оба напряженно замерли. Их взгляды пересеклись, когда Виктор вошел в нее. Неожиданно он сел. Положив ей руку на затылок, привлек к себе и накрыл ее губы жадным поцелуем.

Элви застонала. Одной рукой она обхватила его за плечи, чтобы удержать равновесие, другую — погрузила в его волосы. А он целовал ее, его язык был у нее во рту. Виктор проникал всюду, снаружи и внутри ее. Ей хотелось завернуться в него, и все равно этого казалось мало. В таком положении она не могла двинуться, а именно этого ей и хотелось. Но тут Виктор перевалил ее на спину и оказался сверху.

Он накрыл ее своим телом. Элви ахнула, когда он вышел из нее. Единственным желанием было, чтобы он навсегда оставался там. Когда он снова вошел в нее, она вонзила ногти ему в спину, понукая его не останавливаться. И протестующе вскрикнула, когда Виктор ухватил ее за запястья и завел ей руки за голову. Он тут же вновь прильнул к ее губам, проникая в нее языком и прижимаясь всем телом.

Сначала Элви попыталась вырваться, потом сдалась, сосредоточившись на ритмичных толчках его тела, которые рождали в ней ураган, стирающий все мысли. Последнее движение, и взрыв наслаждения накрыл их волной. Чтобы не закричать, Элви вцепилась зубами в его плечо. И наконец, расслабилась, уплывая в темноту, подступавшую со всех сторон к костру, который они вместе разожгли.

Несколько раз в течение ночи Элви просыпалась, каждый раз удостоверяясь, что Виктор тут и его руки обнимают ее. Каждый раз, кроме одного, когда Элви сонно приподнялась на постели и огляделась. Виктора не было. Подумав, что он отправился к себе в комнату, Элви с недовольным вздохом упала на подушку и заснула. Когда она снова открыла глаза через какое-то время, он лежал рядом. Окончательно Элви проснулась в десятом часу утра. Вспомнив, что нужно позвонить Тедди, она осторожно выбралась из объятий Виктора и выскользнула из кровати. Быстро приняв душ, оделась и на цыпочках, чтобы не потревожить Виктора, вышла из комнаты.

В доме стояла тишина. Она поднялась в холл и постояла у двери в комнату Мейбл. Осторожно приотворила ее. Увидев мирно спящую подругу на кровати и Эдварда с Ди-Джеем, заснувших каждый в своем кресле, она так же осторожно прикрыла дверь и спустилась на первый этаж. Элви сомневалась, что процесс обращения Мейбл закончился, но худшее явно осталось позади.

Из кухни она позвонила Тедди. Тот, понятное дело, страшно удивился, когда узнал, что им снова требуется кровь. Накануне приезда мужчин они с Мейбл специально организовали большие запасы. И тут Элви сообразила, что ещё ничего не рассказала ему про покушения на Виктора и о том, как ее ранили. Собиралась рассказать, но с того дня, как ей стало известно, что он неравнодушен к ней, между ними возникло ощущение неловкости.

Она и сейчас ничего не сказала, предпочитая встретиться с ним лично. Тем более что Тедди разгневался, услышав новость про обращение Мейбл. В итоге он разорался и в конце концов бросил трубку.

Поморщившись, Элви положила трубку, потом включила плиту, а сама, захватив поднос из буфета, спустилась в подвал посмотреть, сколько еще неготовых пирогов оставалось в холодной комнате. Она ничуть не удивилась, обнаружив там на полке пятнадцать штук. Прошлой ночью Ди-Джей дал Мейбл кровь спустя час после того, как они улетели, а потом ему было не до пирогов. Мейбл металась и визжала наверху.

Уместив на поднос три штуки сразу, Элви отнесла поднос на кухню и поставила на стойку. Она открыла холодильник, достала оставшийся пакет крови, нанизала на клыки и, пока он пустел, посмотрела в окно. За окном ее ждал сад. К сожалению, она так и не занялась им. Может, ей удастся сделать хоть что-то, пока пироги будут печься.

Отойдя от окна, она выбросила в мусор опорожненный пакет и пошла в гардеробную. Там достала шляпу и блузку с длинными рукавами, которую надевала позавчера. Переоделась в них и быстро намазалась кремом от загара. Довольная собственной предусмотрительностью, Элви засунула пироги в печь, установила таймер и, натянув перчатки, выскользнула из дома.

На душе стало радостно, едва она вышла на галерею. Птицы пели и плескались в своем бассейне. Между цветами танцевали бабочки. Белки ковырялись в земле, наверняка в поисках черных орехов.

— Доброе утро, Элви!

Остановившись у края галереи, она огляделась и улыбнулась Майку Найту. Одетый в шорты и рубашку с короткими рукавами, сосед вылавливал сачком листья, нападавшие ночью в бассейн.

— Доброе утро, Майк. Ты сегодня не на работе?

Тот покачал головой.

— У меня выходной. Специально подгадал, чтобы помочь на ярмарке.

Элви кивнула. Начальник пожарной охраны мог себе позволить свободный график, и он часто пользовался такой возможностью. Майк был активным участником всех благотворительных мероприятий, как и она до своего обращения.

— Как там дела с пирогами? — поинтересовался он. — Карен сказала, что ты про них совсем забыла.

— Слава Богу, она мне напомнила. Я действительно про них забыла, — призналась Элви. — Все почти готово. Последние я сейчас поставила в печь, но тут мне пришла мысль выйти в сад и посмотреть, что предстоит сделать.

— Значит, теперь мы часто будем тебя здесь видеть, — улыбнулся Майк. — И прекрасно. Нам очень не хватало болтовни через забор.

— Мне тоже, — торжественно заявила Элви и не покривила душой. Общение с ними стало одной из многих вещей, которых она была лишена в течение этих пяти лет.

— Тебе нужна помощь по саду? — Он бросил заниматься бассейном, чтобы взглянуть на нее. — Я был бы рад помочь вернуть его в прежнее состояние. Карен, наверное, тоже. Если честно, я удерживал ее, чтобы она не занялась твоим садом. Карен так жалела, что все твои усилия пошли прахом за эти пять лет.

Элви хмыкнула, ничуть не сомневаясь в его словах. Карен и Майк буквально вылизывали свой дом и участок. Они постоянно сновали туда-сюда, чистили, красили или ковырялись в саду. Их двор был в безупречном состоянии, и она знала, что все в доме — тоже. Бедная Карен, вероятно, сходила с ума, видя, как ее сад медленно приходит в упадок. Мейбл иногда нанимала Оуэна постричь лужайку или сделать что-нибудь по мелочи. На большее ее не хватало.

— Нет, спасибо, — сказала она. Майк как раз повесил сачок на дерево. — Я просто вышла посмотреть, насколько тут все ужасно. Наверное, придется нанять ландшафтного дизайнера, чтобы он все привел в божеский вид, если работы слишком много. Теперь я могу выходить из дома днем, но лучше этим не злоупотреблять. Потому что тогда придется больше поглощать крови.

— О, какая жалость, — с сочувствием откликнулся Майк.

— Но лучше так, чем вообще никак, — пробормотала Элви и направилась к лестнице, ведущей во двор.

— Элви! — окликнул Майк. Она повернулась к нему. Майк заколебался, а потом спросил: — Ты стала счастливее?

Она захлопала глазами.

— Счастливее?

— Да. — Мак подошел к забору. — Однажды Мейбл сказала, что ты страшно жалеешь, что поехала в Мексику и превратилась... э... в вампира. Она говорила, что ты жутко несчастна.

— Я действительно говорила такое. Много раз, — тихо призналась Элви. В то время она действительно так все это ощущала. Но тогда считалось, что есть ей нельзя, спать следует в гробу и бегать от солнечного света надо, как от чумы. С появлением в ее жизни других бессмертных многое что изменилось. На это, собственно, все и надеялись, когда приглашали мужчин сюда.

— Прости меня.

Элви оторвалась от собственных мыслей и в изумлении уставилась на соседа.

— За что?

— За то, что уговаривал тебя поехать в Мексику, хотя тебе этого не хотелось, — объяснил он. — Многие из нас почувствовали себя ужасно, после того как Мейбл на городском собрании, которое созвал Тедди, рассказала, что с вами там приключилось. Мы бы никогда не настаивали, знай, чем все закончится.

— Не глупи, Майк, — остановила его Элви. Все эти годы она знала, что причиной их терпимого отношения к ее новому статусу было чувство вины. Они испытывали вину за то, что уговорили ее отправиться в путешествие, в которое ей не хотелось ехать. Элви собиралась отменить поездку в Мексику после аварии, но все, начиная с Тедди, Мейбл и Найтов и кончая Дон — продавщицей из универсама, настаивали на том, что ей необходимо развеяться.

— Мы очень надеялись, что план Мейбл с публикацией этого объявления даст толк.

Элви слегка улыбнулась и собралась заверить его, что именно так и получилось. Но тут ее внимание привлек шум машины, донесшийся со стороны подъездной дорожки.

— О, вот и Тедди пожаловал, — сказала она. — Давай поговорим позже.

Помахав рукой, Элви дошла до конца галереи и спустилась по лестнице, чтобы поприветствовать Тедди. Он как раз вылез из машины и стал доставать из багажника сумку-холодильник.

— Как она? — мрачно спросил Тедди, идя к ней по дорожке.

— Спала, когда я к ней заходила. — Элви пошла вперед, чтобы открыть перед ним дверь.

Тедди занес сумку в дом, бухнул ее на стойку в кухне и повернулся к Элви.

— Как ты могла позволить такому случиться? После всего, что она сделала для тебя. — Он пылал гневом.

— Ничего я не позволяла, — быстро ответила она. — Меня даже не было здесь. Ди-Джей обратил ее и...

— Ты должна была быть здесь. — Тедди резко оборвал ее. — Она пять лет нянчилась с тобой, делая за тебя все, что ты не могла. Следовало бы в знак признательности уделить ей больше внимания. — Он раздраженно фыркнул. — Но полагаю, ты была не в силах оторваться от проклятого Аржено, чтобы побеспокоиться о подруге.

— Я... — забормотала Элви, но он, прищурившись, снова остановил ее.

— Так это Ди-Джей все устроил? — неожиданно спросил Тедди, словно до него это дошло только сейчас. Поджав губы, он прорычал: — Я ему покажу...

— Даже не думай! — взвилась она. — Мейбл любит его. И он сделал только то, о чем она просила сама.

— Разберемся! Я наведаюсь к ней. Один! — Он заявил это так, словно она собиралась спорить с ним.

Элви понаблюдала, как он решительно стал подниматься по лестнице, и покачала головой. Потом развернулась и пошла вон из дома. Она не станет вмешиваться. Ди-Джей сам с ним разберется. А если ему захочется наорать на нее, он знает, где ее найти. Вне себя от злости, она вышла на галерею и спустилась во двор.

Она не могла представить, что человек может так кардинально поменять свое отношение к ней. Заявить, будто она виновата в том, что случилось с Мейбл! В том, что она плохая подруга и позволила такому случиться! Правда состояла в том, что если бы она узнала о желании Мейбл быть обращенной, то осталась бы и присутствовала при процедуре. И у Тедди нет права судить ее, кипятилась она, обходя сад и осматривая урон, нанесенный временем. Элви настолько взволновала перепалка с Тедди, что она решила заняться какой-нибудь работой, чтобы отвлечься.

Дойдя до садового сарая, она потянула дверь на себя и вошла внутрь. Здесь находился садовый инвентарь, который висел на крюках, лежал на полках. В прекрасном состоянии, лишь покрытый тонким слоем пыли.

Выругавшись сквозь зубы, Элви осмотрела инструменты, пытаясь решить, что же ей нужно. Хотелось заняться чем-нибудь таким, что потребует много физических сил. Лучше всего распилить что-нибудь, подумала она. К сожалению, пилить было нечего. Они покупали все уже распиленным и оструганным.

Помянув недобрым словом мужскую глупость, Элви взялась за штыковую лопату. Она представила, как начнет рыть канаву, как будет загонять лопату в землю, отбрасывать ее в сторону, наклоняться и разгибаться, сколько потов прольет, и ей это понравилось.

Элви двинулась на выход, но дверь неожиданно с грохотом захлопнулась. Она оказалась в полной темноте. К тому же в сарае не было окон. Темнота сгустилась такая, что даже с ее зрением ничего невозможно было различить. В другой раз это просто разозлило бы ее, но сейчас почему-то напугало. Элви не наведывалась в сарай несколько лет. Если раньше она могла передвигаться здесь с закрытыми глазами, совершенно точно зная, где и что стоит, то теперь все поменяло свои места, сбивая с толку. К тому же тут имелось много острого и режущего инструмента, от которого лучше держаться подальше. Сейчас Элви даже не могла сообразить, в какой стороне находится дверь.

Надо было чем-нибудь подпереть дверь, прежде чем заходить сюда, подумала она и выругала себя за непредусмотрительность. И тут до нее донесся странный запах.

Это что, дым? Она потянула запах носом и нахмурилась, чуть не поперхнувшись. Это был дым.

Ей показалось, что в дальнем углу просветлело. Она повернулась в ту сторону и увидела языки пламени, которые уже бежали вверх по дальней стене.

— О черт! — выругалась Элви.