— Надо было привести кузнеца, он бы все сделал. — Александр д'Омсбери остановился, потер подбородок и пожал плечами. — У меня сейчас нет времени.

Герхард Абернати нетерпеливо закудахтал:

— Этот зуб беспокоит тебя еще с тех пор, когда мы уезжали из Туниса. Нужно было сразу принять меры, как только мы прибыли в Англию. А ты до сих пор мучаешься.

Алекс с благодарностью посмотрел на взбудораженного мужчину. Герхард был самым верным и преданным солдатом его отца. Поэтому отец настоял, чтобы старый воин сопровождал сына во время его пребывания в Тунисе, когда принц призвал его присоединиться к крестоносцам. Герхард вроде бы охотно согласился, но Алекс часто думал, не пожалел ли он впоследствии о принятом решении. Никто не ожидал, что они будут отсутствовать так долго. Ровно через год принц Эдуард вернулся, чтобы взойти на трон после смерти отца. Но Алекса он попросил остаться и заменить его. Тот согласился. Это означало еще два года адской жары, песка и крови.

Все это время Герхард был ему верным другом, советником, иногда сиделкой, когда выхаживал его раненного или больного. Старый солдат прикрывал его в бою и был мудрым советчиком, когда предстояло принимать важные решения.

Алекс мог честно признаться, что не выжил бы без Герхарда Абернати, и очень жалел, что отец не дожил до его возвращения, и он не может поблагодарить его за то, что тот отправил старого солдата вместе с ним. Молодой и самонадеянный, Алекс искренне считал Герхарда, который был всего лет на десять старше его, стариком. Он думал, что тот будет ему обузой и из-за него придется двигаться медленнее. Как же он ошибался! Герхард много раз спасал его и сумел стать настоящим другом.

— У меня было слишком много дел, чтобы беспокоиться еще и об этом, — сказал Алекс. — Я займусь зубом, когда мы вернемся из Доннехэда.

— Ты должен заняться им до того, как отправишься в гости к своей сестре и Дьяволу, за которого ее угораздило выйти замуж, — продолжал настаивать Герхард.

— Я уже сообщил, что принимаю приглашение зятя и приеду в Доннехэд. Но я не знал, что здесь так много работы, — сказал Алекс и скривился, оглядывая большой зал.

Просторное помещение было почти пустым, что не могло не удивить, принимая во внимание размеры замка и число живших в нем людей. Сколько Алекс себя помнил, главный зал всегда был оживленным, шумным местом и оставался таким даже после смерти его матери и женитьбы отца на Эдде. Однако теперь здесь было пусто, как в гробнице.

— Думаю, ты заберешь свою будущую жену на обратном пути? — спросил его Герхард.

— Что? Да, наверное… — пробормотал Алекс, глядя в кружку с элем.

Он относился к предстоящей свадьбе без особого энтузиазма. Брачный контракт был составлен и подписан еще тогда, когда он был ребенком. Он должен был жениться на этой девушке еще до отъезда в Тунис, но сумел перенести это счастливое событие на потом. Он думал, что отец будет недоволен его решением, но тот сказал ему только то, что говорил всегда, когда Алекс в очередной раз находил повод отложить свадьбу:

— У тебя еще есть время, сынок.

Подумав об этом и вспомнив, что отец даже не удосужился познакомить его с будущей женой, Алекс пришел к выводу, что отец, в конце концов, пожалел о своем поспешном решении и разорвал бы контракт, если бы это было возможно. К сожалению, за это был предусмотрен штраф, который просто пустил бы их по миру.

— Так что? Ты заберешь девушку или нет?

— Да, — вздохнув, кивнул Алекс. — Замок Стюартов недалеко от Доннехэда, и я вполне могу заехать за ней на обратном пути.

— Не слышу радости в голосе, — съязвил Герхард и усмехнулся: — Неужели тебе не хочется поскорее встретиться со своей нареченной?

— Ее называют сварливой мегерой, — сухо заметил Алекс. — Этот образ никак не вяжется с милой, ласковой невестой.

— Да уж, меньше всего тебе здесь нужны дополнительные проблемы, — вздохнул Герхард, с откровенной симпатией поглядывая на молодого хозяина. — Знаешь, последние три года я очень тосковал по дому, но теперь, когда мы вернулись, мне так не хватает Туниса, его сухого жара и опасных боевых действий.

— Это Эдда так действует на людей, — мрачно сказал Алекс и оглянулся, желая удостовериться, что мачехи поблизости нет. Ему было в общем-то наплевать на эту женщину, но оскорблять и обижать ее он не хотел.

— Она не так плоха, — заявил Герхард, и Алекс уставился на него с немым вопросом. Пожав плечами, старый слуга пояснил: — Просто она и твой отец не подходили друг другу. Отец очень любил твою мать и был настолько убит горем, что даже, похоже, не среагировал на юную невесту, которую ему навязал король. И Эдда стала попросту несчастной женщиной, вынужденной жить здесь, в Северной Англии, с мужем, который был занят только собой. И это после ее счастливой жизни при дворе, где Эдду любили, и баловали, и осыпали комплиментами. Думаю, она была совершенно не готова к грузу ответственности, свалившемуся на ее плечи после смерти твоего отца. А ведь еще надо было продолжать вести хозяйство в замке. Думаю, именно это стало причиной ее сурового обращения со слугами во время нашего отсутствия.

— Ну… не знаю… — пробормотал Алекс.

Именно эти слова он услышал от Эдды, когда, возвратившись домой, обнаружил, что половина слуг разбежались, а другие готовы сделать то же самое. Не таким он ожидал увидеть родной дом. Оказалось, что отец умер, а сестра вышла замуж за человека, прозванного Дьявол из Доннехэда, и переехала к нему. Замок был почти пуст. Алекс неделю пытался навести порядок и убедить слуг вернуться. Он обещал им обеспечить лучшие условия и держать Эдду под контролем.

Он не мог приказать им вернуться. В конце концов, они присягали на верность его отцу. Но отец всегда повторял, что несчастный человек — плохой работник и уважать надо всех слуг, даже тех, кто занимает самое низкое положение. Поэтому он никому не угрожал и давал лишь те обещания, которые был в состоянии выполнить.

К счастью, он сумел убедить почти всех вернуться на свои места, за исключением двух-трех человек, которых не сумел найти. Результатом его титанических усилий стал относительный порядок, воцарившийся в замке д'Омсбери. Теперь Алекс считал себя вправе взять небольшую передышку и навестить сестру. Он тревожился об Эвелинде с тех самых пор, как приехал домой и узнал, что она вышла замуж за Дьявола из Доннехэда. Откровенно говоря, ее благополучие было для него сейчас важнее всего на свете.

Алекс не мог поверить, что Эдда позволила ей выйти замуж за бастарда. Этот человек не родился с прозвищем Дьявол из Доннехэда, а заслужил его. Говорили, что этот лэрд абсолютно безжалостен в бою и очень суров по отношению к своим людям. Он уже пережил одну жену, которая упала с обрыва и разбилась насмерть при весьма странных обстоятельствах. Если верить слухам, в тот день Дьявола из Доннехэда видели ехавшим верхом недалеко от того места, где произошла трагедия. И за этого человека Эдда разрешила Эвелинде выйти замуж!

Эта мысль заставила Алекса еще раз оглянуться в поисках мачехи. У него не было большого опыта общения с женщинами, и он нередко не знал, что и думать, когда дело касалось этих загадочных существ. Эдда никогда не была милым, добрым человеком. Похоже, ее всегда возмущала жизнь, которую она была вынуждена вести. Но после его возвращения она явно сделала над собой усилие. Алексу почти нравилась женщина, которой она теперь стала. Но факт, что она позволила Эвелинде выйти замуж за неподходящего человека, не мог не настораживать, равно как и страх, который она внушала слугам. Он не знал, как она себя вела в его отсутствие, и не мог решить, насколько можно доверять ее новому отношению.

Поговорив с сестрой, Алекс, конечно, узнает больше. Это была еще одна причина, по которой он так стремился отправиться в путь. Он бы выехал немедленно, если бы не должен был сначала вернуть слуг, а потом решить, кого оставить за себя на время своего отсутствия в замке. При обычных обстоятельствах он, не раздумывая, оставил бы Герхарда. Этот человек стал бы превосходным смотрителем крепости, в этом можно было не сомневаться. Но суть в том, что оставлять его Алексу чертовски не хотелось. Он привык к его мудрым советам и понимал, что обойтись без него ему будет чрезвычайно сложно, тем более что ему предстоят такие важные визиты, как к сестре и к его собственной нареченной.

Ни от одного, ни от другого визита Алекс не ждал ничего хорошего. Он был вспыльчивым человеком и опасался, что, если найдет Эвелинду несчастной, не сможет совладать с искушением немедленно проткнуть ее супруга шпагой. В результате столь поспешных и необдуманных действий он и сам может погибнуть, если люди лэрда начнут активно защищать его.

А Герхард, напротив, был человеком уравновешенным, всегда тщательно взвешивал все «за» и «против» и умел своевременно остановить молодого хозяина. На это Алекс и рассчитывал, собираясь на встречу с сестрой и ее мужем.

Алекс не забывал и о своей суженой, сварливой мегере. Так Меревен Стюарт звали лет с шестнадцати, если не раньше. Это была одна из причин, по которой он не торопился с ней встречаться. Такое прозвище не могли дать милой, доброй девушке, и он имел все основания подозревать, что общаться с ней будет непросто. И здесь Герхард тоже мог оказаться незаменимым помощником. Нет, он никак не может оставить этого полезного во всех отношениях человека смотрителем в замке. Но это означало, что до отъезда придется подготовить на это место кого-нибудь другого. После недолгих размышлений Алекс остановил свой выбор на Джоне, спокойном, уравновешенном человеке, которого теперь, после недельного обучения, можно было уже оставить вместо себя. Накануне Алекс объявил, что сегодня они выезжают в Доннехэд, и он не хочет, чтобы его планам что-нибудь помешало, тем более зубная боль.

Одна из служанок принесла поднос с хлебом и сыром для Алекса и Герхарда — они собирались завтракать. Чувствуя, как урчит от голода у него в животе, Алекс поблагодарил девушку и с вожделением оглядел поднос с едой.

— Доброе утро.

Алекс поднял глаза и увидел идущую по залу Эдду. Она радостно улыбалась, чего никогда раньше, когда он был моложе, не делала. Но теперь, после его возвращения, улыбка не сходила с ее лица. Это делало ее довольно привлекательной. Алекс и не думал, что мачеха может быть такой. Имевшая странные, очень тонкие каштановые волосы и неважные зубы, Эдда никогда не была красавицей и до его отъезда в Тунис всегда ходила с постной миной и казалась настоящей уродиной.

— Вижу, вы завтракаете. Хорошо. Значит, я не так поздно встала. — Она подошла ближе к Алексу и с удивлением уставилась на него: — Алекс, у тебя щека опухла. Ты где-то поранился?

У Алекса от неожиданности брови полезли наверх. Он провел рукой по лицу и нахмурился, почувствовав, что одна щека действительно больше другой.

— Это больной зуб, — объяснил Герхард. — Я говорил, что надо вырвать его до нашего отъезда, но парень упрям как осел.

— Ты не должен упрямиться, Алекс. Может начаться заражение, — объяснила Эдда.

— Все в порядке, — заверил ее Алекс, в качестве доказательства откусил изрядный кусок сыра и взвился, поскольку боль прострелила челюсть.

— Я вижу, — хмыкнул Герхард.

Эдда взглянула на служанку, которая принесла еду:

— Девочка, ступай, приведи кузнеца для своего господина.

— Нет никакой необходимости… — начал Алекс, но мачеха перебила его:

— Есть. Ты не уедешь из д'Омсбери, пока не избавишься от этого. И более сильные люди погибали от заражения, а начиналось все с больного зуба.

Алекс скорчил недовольную гримасу, но больше не протестовал. Если говорить честно, зуб его действительно здорово беспокоил, а любое воспаление чревато неприятными последствиями. Он еще раз сморщился при мысли о предстоящих ему испытаниях и решил пока заняться более привлекательным делом — поесть. Он аккуратно отправил в рот кусочки сыра и начал медленно жевать, стараясь не касаться больного зуба. К несчастью, это не слишком помогало. Боль, конечно, была не очень острой, но теперь она пульсировала по всей челюсти и убивала всякое удовольствие от еды.

Тяжело вздохнув, Алекс решил больше не мучиться.

— Кузнец пришел, — объявил Герхард, и Алекс повернулся к дверям. Увидев вошедшего мужчину, он с удивлением воскликнул:

— Это кузнец? А что случилось со старым Болдриком?

— Я слышал, что, пока нас не было, старик отдал Богу душу, — спокойно ответил Герхард. — Это Грефин, новый кузнец.

Алекс нахмурился. Ему не понравились ни новость, ни новый кузнец. Старый Болдрик был крупным мускулистым человеком, а этот был худощавым коротышкой, казалось, вообще не имевшим мышц, а собственно, и силы, без которой невозможно вырвать больной зуб. Алекс по опыту знал, что этот процесс требует большой физической силы. Ему однажды пришлось помогать рвать зуб одному из своих людей в Тунисе. Зубы иногда совершенно не желают отделяться от челюсти, и тогда на их вытаскивание уходит много времени и сил.

— Я слышал, вас беспокоит зуб, милорд?

Александр настороженно покосился на остановившегося рядом с ним кузнеца. Он совсем было решил не трогать зуб, но боль стала слишком сильной, да и десна распухла от воспаления. Придется рвать.

Он кивнул и повернулся вместе со стулом. Теперь он сидел лицом к кузнецу и боком к столу. Грефин сразу подошел вплотную и сказал:

— Откройте рот, я должен посмотреть.

Александр открыл рот.

— Который зуб? — спросил кузнец, заглянув ему в рот.

Александр осторожно прикоснулся пальцем к зубу, стараясь не загораживать кузнецу обзор рукой.

— Вижу, — пробормотал Грефин и, как только Алекс убрал руку, сильно ткнул пальцем больной зуб.

Алекс едва удержался от крика — уж очень было больно. Он только посильнее зажмурился, потому что кузнец продолжал осмотр.

— Ну и как впечатление? — поинтересовался Герхард. Он встал, подошел к кузнецу и теперь сам пытался заглянуть в рот Алекса.

— Плотно сидит, — вздохнул кузнец. — Совсем не шатается.

Алекс почувствовал, что чужие пальцы выскользнули из его рта, но не открыл глаза, потому что боль продолжала пульсировать, очень медленно утихая.

— Мне нужен кувшин виски, — объявил кузнец. Тут глаза Алекса все-таки открылись, и он посмотрел вслед служанке, поспешившей на кухню.

— Зачем? — удивленно спросил Герхард раньше, чем это успел сделать Алекс.

— Для него. — Грефин указал на Алекса. — Это немного приглушит боль.

Алекс сразу замотал головой:

— Ни в коем случае. Мы выезжаем в Доннехэд, как только покончим с этим. Вовремя путешествия на север мне понадобятся мозги. Так что просто вырви зуб.

Грефин рассмеялся:

— Нет, милорд, вам это необходимо. И я не дотронусь до вашего зуба, пока вы не выпьете кувшин виски. А путешествие пока придется отложить.

— Я не хочу виски, — продолжал настаивать Алекс. Он никогда не увлекался спиртными напитками. Их вкус ему не нравился, да и эффект они оказывали на него весьма своеобразный. Он только глупел, больше ничего. Но самое отвратительное для него было похмелье.

— Алекс, — примирительно начал Герхард, но Грефин, несмотря на маленький рост, был не менее груб, чем его предшественник, и не нуждался в поддержке.

Он схватил голову Алекса и повернул его лицо к себе. Пальцы одной руки глубоко вдавились в здоровую щеку, а большой палец другой руки сильно надавил на опухоль. Когда же Алекс зашипел от боли, Грефин удовлетворенно кивнул и громко заметил:

— Последний мужчина, которому я пытался вытащить зуб раньше, чем напоил его, едва меня не задушил.

Александр заметил двух мускулистых парней, ожидавших неподалеку. Очевидно, это были первые зрители. Он как раз хотел спросить, какого черта они здесь околачиваются, когда вбежала девушка и передала Грефину кувшин.

— И все же я…

— Вы выпьете это проклятое виски до последней капли, — перебил его кузнец, а потом эти парни будут вас держать, пока я буду тянуть этот чертов зуб. Вот так. — И он вручил Алексу кувшин.

Алекс раздраженно заскрипел зубами. Он уже совсем было решил, что сам вырвет свой зуб… как-нибудь потом. Но пронзившая его боль оказалась такой сильной, что он сразу передумал. Выругавшись, он понял, что отъезд все же придется отложить, взял кувшин и начал большими глотками поглощать огненную жидкость. Головная боль с похмелья — это, конечно, неприятно, но она ничто по сравнению со страданиями, которые он сейчас испытывал.

— Вот это да! — восхищенно воскликнул Герхард, когда Алекс поставил на стол пустой кувшин.

— Приступай, — прорычал Алекс, облокотился на спинку стула и крепко ухватился за деревянные подлокотники. Вздохнув, он открыл рот. Виски на него еще не подействовало, но ему было все равно. Он хотел как можно скорее избавиться от боли.

— Почему мы вчера вечером не доехали туда, куда должны были приехать? — канючил Броди. — Мы ведь были почти на пороге д'Омсбери и вполне могли спокойно спать в доме, вместо того чтобы сегодня вскакивать ни свет ни заря.

— Потому что твоя сестра захотела привести себя в порядок и предстать перед будущим мужем в презентабельном виде. Так что прекрати нудить. Мы почти приехали.

Ветер донес слова Броди и ответ отца до Мерри, которая ехала немного позади. Она оглянулась на троицу, но они не обращали на нее никакого внимания. Как только они выехали из замка Стюартов, мужчины все время старались держаться впереди. Мерри решила, что они просто не хотят злить ее. Хотя они накануне пили только эль и не требовали у нее ключей от кладовой, эля они приняли изрядно и засиделись далеко за полночь. А на рассвете она уже их подняла, заставила позавтракать, сесть на коней и отправиться в путь.

В первый день путешествия мужчины держались от нее подальше и даже не жаловались на похмелье. На второй день они пришли в себя и захотели двигаться побыстрее. Теперь все они ехали так быстро, что Мерри постоянно оглядывалась на повозку, в которую были уложены ее пожитки. Та могла в любой момент не выдержать и развалиться. Но на поверку она оказалась довольно прочной. По прошествии нескольких дней путешественники добрались до окрестностей замка д'Омсбери. Мужчины хотели ехать прямо в замок, но Мерри наотрез отказалась. Было уже слишком поздно. Подъемный мост был наверняка поднят, а устраивать шум и будить всех обитателей замка ей не хотелось.

Кроме того, они ехали несколько суток, останавливаясь лишь на ночлег. Мерри хотелось, прежде чем встретиться с нареченным, смыть с себя дорожную пыль и надеть свежее платье. И вот теперь они уже были почти у цели. Мерри подумала, что они появятся в замке, когда все еще будут завтракать. Девушка вздрогнула и прикусила нижнюю губу. Она очень волновалась по поводу предстоящей встречи. Почему она так волнуется? В дороге Мерри, пытаясь отвлечься от дорожной скуки, представляла себе свое будущее в самом радужном свете. Этот брак освободит ее от данного матери обещания и позволит, наконец, заняться собой. Она смотрела в будущее с надеждой и облегчением. Александр д'Омсбери представлялся ей хорошим, честным человеком и наверняка будет заботливым мужем… Она будет жить в Англии с умным, надежным человеком, на которого можно положиться. И он уж точно не будет во всем от нее зависеть. В общем, Мерри была полна самых радужных надежд.

— Мерри вполне могла заняться собой уже в замке д'Омсбери. Там у всех нас была бы удобная постель и теплая ванна, — раздраженно заметил Гавейн. — Вы же не думаете, что в д'Омсбери могут отказаться принять ее? — Он сделал паузу и обеспокоенно добавил: — Он же не может так поступить, правда?

— Что?

Эхан Стюарт, казалось, был очень озадачен подобным предположением. Когда же он ответил, Мерри услышала в его голосе отчетливые нотки неуверенности.

— Нет, конечно, нет. Почему ты задаешь подобные вопросы?

— Ну, он как-то не спешил за невестой, — с неохотой пояснил Броди.

— Да, — поспешно уточнил Эхан, — потому что был в крестовом походе по просьбе английского принца.

— Но принц уже вернулся два года назад, а он остался служить, — сказал Броди.

— А может быть… — с тревогой продолжил Гавейн, — он прослышал, что наша Мерри — сварливая гарпия, и всячески уклоняется от женитьбы?

— Нет, он не может так поступить, — твердо ответил отец. — Если потребуется, мы последуем за ним на край земли. Он женится на девчонке, и точка. А теперь помолчите. Не хочу, чтобы Мерри слышала, как вы называете ее сварливой гарпией. Если она разозлится, вам же будет хуже.

Заметив, что мужчины обеспокоенно посматривают на нее, Мерри постаралась придать своему лицу безразличное выражение. Она внимательно изучала лес, через который они проезжали. Девушка слишком устала, чтобы ставить мужчин на место, у нее на это не было сил. К тому же она не впервые слышала, что ее называют гарпией или сварливой мегерой. Эти прозвища уже давно не задевали ее, но теперь она задумалась: может быть, ее суженый тоже прослышал, что она злая и сварливая, и потому действительно пытается избежать женитьбы?

Мысль была неприятной. Раньше Мерри как-то не приходило в голову, что он может просто не захотеть связать с ней свою судьбу.

— Приехали.

Мерри подняла голову и остановила лошадь за мужчинами. Лес неожиданно кончился, и перед ними на холме возник замок. Жилище д'Омсбери представляло собой большую, весьма впечатляющую крепость, возвышающуюся над окружающей местностью. Крепость д'Омсбери была намного больше замка Стюартов. Впрочем, это Мерри не беспокоило. Удивляло только одно: как ее отцу удалось устроить столь выгодный брак. Он всегда говорил, что это было сделано благодаря дружбе со старым лордом д'Омсбери. Вроде бы они встретились еще молодыми при дворе и подружились. Сын д'Омсбери, Александр, родился на пять лет раньше Мерри, и в день рождения Мерри мужчины скрепили узы дружбы брачным контрактом.

Мерри подозревала, что дружеские отношения после этого продлились недолго. По крайней мере, она не помнила, чтобы семьи обменивались визитами. Очевидно, дело было в пьянстве ее отца. Мама говорила, что отец и в молодости любил выпить, но пока был жив его отец, он не был беспробудным пьяницей. Когда умер дед, Мерри было два года. Видимо, горе в сочетании с новой ответственностью — как-никак он стал лэрдом — заставило его переступить черту. Он предпочел счастливое хмельное забытье суровым реальностям трезвой жизни.

— Мы приехали, Мерри. — Отец обернулся и весело улыбнулся. Физиономии братьев тоже расцвели улыбками, когда он добавил: — Сейчас ты встретишься со своим нареченным и скоро станешь замужней дамой с целым выводком малышни, за которой нужен глаз да глаз. «Как и за тремя великовозрастными оболтусами», — подумала Мерри, но не стала произносить эти слова вслух. Ей уже все равно. Очень скоро она избавится от этого тяжкого бремени. У нее появится муж, который, как она надеялась всем сердцем, не будет иметь ничего общего с ее отцом и братьями.

Лелея в душе эту надежду, Мерри направила свою кобылу вверх по склону холма. Было уже не так рано, поэтому подъемный мост был опущен и ворота открыты. Но стража все равно их остановила, и Мерри предоставила возможность отцу объяснять, кто они и какова цель их визита. Потом они въехали во внутренний двор замка и остановились у ступенек, ведущих внутрь. Можно было не сомневаться, что новость об их прибытии уже достигла обитателей замка.

Спешившись, Мерри услышала, как открылась входная дверь, и увидела сбежавшего по ступенькам солдата — явно бывалого, закаленного в боях. Это был не ее суженый. Александр был старше ее всего лишь на пять лет, а этот был старше лет на пятнадцать — двадцать. Недоумевая, Мерри подошла к отцу и встала рядом. Солдат подошел прямо к ним.

— Рад видеть вас, лорд Стюарт, — поприветствовал он отца и протянул ему руку: — Я Герхард… человек лорда д'Омсбери.

Мерри удивилась. Судя по заминке, он не знал, как представиться и правильнее назвать свою должность в замке. «Странно», — подумала она, наблюдая за тем, как мужчины обмениваются рукопожатиями.

— А вы, должно быть, леди Меревен. Очень приятно познакомиться с вами, миледи. Добро пожаловать в замок д'Омсбери.

— Спасибо, — пробормотала она.

Отец представил братьев, Герхард вежливо поприветствовал их, после чего обратил внимание на слуг и солдат, которые тоже спешились и теперь не знали, что им делать.

— Я немедленно распоряжусь, чтобы позаботились о ваших людях, лошадях и вещах. А пока давайте войдем.

Отец кивнул, взял Мерри за руку и повел вверх по ступенькам.

— Где сам д'Омсбери? — спросил он. — Разве он не должен встречать нас? Надеюсь, он не в отъезде?

— Нет, что вы, — сказал Герхард, идущий прямо за ними вместе с Броди и Гавейном. — Но вообще-то говоря, вам повезло. Если бы вы прибыли завтра, то не застали нас, мы бы уже уехали в Доннехэд.

— В Доннехэд? — удивилась Мерри.

Она остановилась и повернулась к шедшему сзади Герхарду. Доннехэд был крепостью Дункана, и от нее до замка Стюартов было всего полдня пути.

— Да, дело в том, что сестра Александра, Эвелинда, недавно вышла замуж, и он очень хочет навестить ее, — пояснил Герхард. В этот момент отец весьма чувствительно подтолкнул Мерри, чтобы заставить идти вперед. — Вообще-то мы должны были уехать сегодня утром, но Алекс… как бы это сказать… испытывает недомогание.

Мерри невольно вздрогнула и насторожилось. Очень уж ей не понравилось слово «недомогание». Она использовала именно его, говоря о похмельных страданиях отца и братьев после ночи, дня или нескольких дней непрерывного пьянства. И что этот человек имел в виду, говоря, что они собирались уехать этим утром? Неужели за ней никто не посылал? Если бы ожидался ее приезд, жених наверняка не планировал бы никакого визита к сестре.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — заметил отец, и на его физиономии появилась широкая, но неестественная улыбка. Явно опасаясь, что дочь начнет задавать неудобные вопросы, он покрепче ухватил ее за руку и поволок за собой по ступенькам.

— Да, конечно, — не стал спорить Герхард, но я должен объяснить…

— Не стоит. Нам все объяснит сам лорд д'Омсбери, — прервал его Эхан, распахнул двери и ввел Мерри в зал. Он сделал еще несколько шагов, таща Мерри за собой, но потом остановился, чтобы дать возможность глазам привыкнуть к полумраку. Как и в большинстве замков, в здешнем главном зале было намного темнее, чем снаружи, и резкий переход от света к темноте на короткое время ослепил людей. Именно по этой причине Мерри сначала услышала голоса, а уж потом увидела обитателей главного зала. Шумные восклицания доносились откуда-то из центра зала. Присмотревшись, Мерри разглядела небольшую группу людей, столпившуюся вокруг кого-то.

— Он там? — спросил Эхан Стюарт, оглянувшись на сопровождавшего их Герхарда.

Тот кивнул, но поспешил вперед, чтобы преградить им дорогу.

— Постойте, я должен объяснить…

Но ее отец не нуждался в объяснениях. Жестом приказав человеку замолчать, он решительно зашагал к собравшимся, волоча Мерри за собой. Герхард устремился за ними:

— Я должен вам сказать, что он страдает от… Черт побери!

Оглянувшись, Мерри увидела, что мужчина в темноте обо что-то споткнулся. Он наклонился, чтобы поднять то, что валялось на полу. В это время Мерри была вынуждена отвлечься, потому что отец внезапно резко остановился, и она налетела на него. Оказалось, они уже подошли к группе людей, и отец как раз хлопал стоявшего ближе всех к ним человека по плечу. Огромный, как дом, мужчина повернулся и был явно недоволен тем, что его отвлекли от происходящего, и уже почти открыл рот, чтобы обругать нахала, но вынужден был сразу закрыть его, потому что отец торжественно объявил:

— Я лэрд Стюарт, а это моя дочь Мерри, которая скоро станет вашей хозяйкой. Где ее нареченный Александр д'Омсбери?

Глаза мужчины удивленно расширились, переместились на нее, он слегка поморщился, потом улыбнулся. Но не ответил на вопрос ее отца. Зато сильно ткнул локтем стоящего рядом человека и, завладев его вниманием, что-то прошептал ему на ухо. Тот оглянулся, скользнул взглядом по вошедшим и ткнул кулаком кого-то еще. Через несколько мгновений все лица уже были обращены на нее. Но, ни один из мужчин не вышел вперед и не объявил, что он и есть ее нареченный.

Мерри чувствовала себя неловко. Она не привыкла, чтобы на нее смотрело столько мужчин сразу. Тут снова вмешался Герхард:

— Простите, лорд Стюарт, но я действительно должен вам кое-что объяснить. Дело в том… — Но его прервал яростный вопль, раздавшийся из центра группы.

Мужчины, разглядывающие Мерри, снова отвлеклись и сосредоточили свое внимание на том, что происходило впереди. Очевидно, это было важнее и интереснее, чем знакомство с потенциальной хозяйкой. Мерри встала на цыпочки, но ничего не смогла разглядеть за широкими спинами собравшихся. В это время Герхард проскользнул мимо нее и стал прокладывать себе дорогу к центру толпы. Мерри последовала за ним. Когда Герхард остановился, она снова встала на цыпочки и на этот раз сумела разглядеть, что происходит. Два человека лежали на полу. Еще один — тщедушного вида — пытался защититься от высоченного, широкоплечего, огромного, как медведь, мужчины, который пытался его задушить. Зрелище было очень впечатляющее, и Герхард впал в шоковое состояние и остолбенел. Но потом довольно быстро пришел в себя и рявкнул на остальных:

— Я же вам говорил, что его надо держать как можно крепче, кретины!

Справедливый упрек заставил нескольких мужчин покрепче выйти вперед, чтобы помочь Герхарду растащить сцепившихся мужчин. Потребовалось какое-то время и немалые усилия, но, в конце концов, это удалось. Мерри предположила, что крупному мужчине просто все надоело, или то, что заставило его наброситься на тщедушного человека, уже утратило актуальность. Потому что он вдруг перестал сопротивляться и позволил оторвать себя от жертвы и увести. Пострадавший человек тут же отполз в сторону, по-собачьи встряхнулся, не без труда поднялся на ноги и скрылся в толпе. Герхард подтолкнул вперед большого мужчину, поправил на нем одежду и сообщил:

— Вот он, ваш суженый.

У Мерри даже дыхание перехватило, когда она поняла, что ее будущий муж с трудом стоит на ногах, и это с учетом большого числа помощников, которые помогали ему держаться прямо. Но как выяснилось, не одна она была шокирована. Александр д'Омсбери, с ужасом глядя на Герхарда, громко возопил:

— Какого дьявола? Что здесь делает эта мегера Стюартов?

Взгляды собравшихся снова обратились на Мерри. Они были разными — веселыми, смущенными, извиняющимися. В этот момент девушка испытала самое большое разочарование в своей жизни. И, тем не менее, она гордо вздернула подбородок, когда Герхард прошипел:

— Алекс, она перед тобой.

Потом он еще немного придвинул своего господина к Мерри, и та получила возможность убедиться, что, к сожалению, не ошиблась. Ее будущий муж, поддерживаемый Герхардом, действительно едва стоит на ногах.

— Милорд, позвольте представить вам вашу суженую, леди Меревен Стюарт, — торжественно произнес Герхард и поставил человека перед ней. Вернее, он попытался это сделать. Крепко поддерживая своего лорда за руку выше локтя, что должно было его остановить в нужном месте, он подтолкнул его вперед. Но дело было в том, что ноги Александра д'Омсбери почти не слушались своего хозяина и он едва не протаранил головой Мерри, прежде чем захват Герхарда заставил его неуклюже протопать в сторону. Преданный слуга тут же подхватил хозяина под вторую руку, развернул и, как шкодливого мальчишку, поставил перед невестой. Затем он мрачно повторил:

— Это леди Меревен Стюарт.

Даже не заметив болезненной гримасы Герхарда, Алекс некоторое время таращился на гостью, потом выдохнул на нее зловонное облако паров виски и сообщил:

— Черт меня побери, а ты хорошенькая. И вовсе не похожа на мегеру.

Вокруг раздались смущенные шепотки, В этот момент Эхану Стюарту удалось протиснуться к дочери, и он вознамерился что-то сказать, но Мерри дернула его за руку, призывая к молчанию.

— Благодарю вас, — сухо проговорила она.

А что еще она могла сказать? Совершенно очевидно, что мужчина мертвецки пьян. Завтра он все равно ничего не вспомнит.

— Добро пожаловать, — с трудом ворочая языком, произнес он, потом обернулся к Герхарду и сообщил: — Что-то мне нездоровится. — И рухнул на пол.

На несколько минут в помещении воцарилась тишина. Люди молча смотрели на потерявшего сознание человека. Мерри тоже ничего не говорила, хотя готова была кричать, плакать, выть и рвать на себе волосы. Только что в мучительной агонии умерли все ее радужные надежды. Ясно, что она попала из огня да в полымя, сменив один дом с пьяницами на другой, такой же. Нет, этот вариант был, пожалуй, даже хуже, потому что «местный» пьяница имел права на ее тело и постель. И еще он в пьяном угаре чуть не убил человека. Мерри закрыла глаза, не в силах справиться с отчаянием и жалостью к себе. Ей никогда не удастся избавиться от дураков и пьяниц. Такова ее горькая участь. Она позволила себе еще минуту пожалеть себя, потом с усилием открыла глаза. Обнаружив, что теперь все взгляды устремлены на нее, она выпрямилась и громко сказала:

— Вы разве не собираетесь уложить вашего лэрда в постель?

Последовал быстрый обмен взглядами, после чего все как-то сразу засуетились, задвигались, устремились к лежащему, толкаясь и мешая друг другу. В конце концов, у неподвижного тела осталось четверо крепких мужчин, которые подхватили его, кто за руку, кто за ногу, и поволокли к лестнице. Остальные потянулись следом, даже хилый человечек, которого Александр душил.

Мерри провожала взглядом процессию, пока та не скрылась из виду, потом нерешительно оглянулась на отца и тут обратила внимание на женщину, которую раньше не заметила. Высокая брюнетка была лет на пятнадцать старше Мерри. Она тоже задумчиво смотрела вслед людям, уносящим Александра. Мерри было любопытно узнать, кто она такая. Тут женщина как раз взглянула на нее, расплылась в улыбке и быстрыми шагами направилась к гостям.

— Доброе утро, Меревен. Я Эдда, мачеха Александра. Добро пожаловать в замок д'Омсбери.

— Спасибо, — пробормотала Мерри, сдерживая желание высвободить руки из сильных цепких пальцев женщины. — И называйте меня, пожалуйста, Мерри.

— Конечно, дорогая, — улыбнулась Эдда, но ее улыбка получилась кривой. Женщина была явно обеспокоена. — Мне очень жаль, что вы все это видели. Герхард объяснил вам, в чем дело?

— Как вам сказать, — сухо процедила Мерри, — он нам сказал, что мой нареченный недомогает.

— Ну и ладно, — с облегчением вздохнула Эдда. — А я боялась, что у вас может сложиться совершенно неправильное впечатление. По правде говоря, я уверена, что за три года, которые Александр провел вдали от дома, он не стал пьяницей. И не приобрел привычку, едва продрав глаза, пить виски кувшинами. Просто обстоятельства так сложились. — Она еще раз улыбнулась и пригласила гостей к столу: — Пожалуйста, садитесь. Вы уже завтракали?

— Нет, — поспешно ответил отец Меревен, когда они устроились за столом. — Мы въехали в ваши леса вчера поздно вечером и остановились на ночлег. Мерри встала очень рано, все утро прихорашивалась, а потом мы сразу поехали сюда.

Эдда кивнула и повернулась к служанке, которая топталась за ее спиной.

— Лиа, принеси медовухи для леди Меревен и… — Она сделала паузу и вопросительно взглянула на Эхана Стюарта: — А что для вас, джентльмены?

— Для них тоже медовухи, — твердо заявила Мерри.

— Послушай, дочка, — запротестовал Эхан, — мы так долго ехали без единой капли виски и, конечно…

— …обойдетесь, — мрачно заявила Мерри, наклонилась и со злостью зашипела ему прямо в ухо, надеясь, что Эдда не услышит: — Я не позволю вашей пьяной троице меня здесь позорить. Никакого виски!

Эхан скривился, но протестовать не стал, а Мерри с очаровательной улыбкой сказала Эдде:

— Они с удовольствием тоже выпьют медовухи.

— Тогда медовухи и для джентльменов, Лиа, и что-нибудь поесть.

Служанка убежала выполнять приказ, а Эдда снова улыбнулась гостям:

— Надеюсь, ваше путешествие было приятным?

Мерри скривилась:

— Езда верхом от рассвета до заката редко бывает приятной. Но нам повезло. На нас не напали бандиты, да и вообще мы добрались без приключений.

— От рассвета до заката? — с удивлением переспросила Эдда.

— Конечно, надо было торопиться, мы же все здесь, — обиженно заявил Эхан, — и я, и мои сыновья. Конечно, в замке мы оставили человека, который за всем присмотрит, но он же не хозяин.

Мерри фыркнула, заработав укоризненный взгляд отца.

— Мы хотели доставить сюда девочку, благополучно выдать ее замуж и уехать к себе.

— Да, я вас понимаю, — с сочувствием кивнула Эдда. — Вы хотите как можно быстрее вернуться домой. То, что вы все вместе приехали выдавать ее замуж, свидетельствует о вашей большой любви и привязанности к ней.

Мерри с трудом сдержалась от язвительного комментария, наблюдая, как отец и братья надулись от гордости, чрезвычайно довольные комплиментом. Она не сомневалась в том, что ими двигала не столько любовь, сколько желание побыстрее от нее избавиться, но не стала это уточнять.

— Конечно, — подхватил отец. — Учитывая обстоятельства, может быть, стоит сразу же послать за священником и…

— Отец! — воскликнула Мерри.

— А что? Твой суженый собирается ехать в Доннехэд, а нам нужно возвращаться домой. Какой смысл тянуть?

— По-твоему, не играет никакой роли тот факт, что жених пребывает в невменяемом состоянии? — полюбопытствовала она.

— Да, это немного мешает, — согласилась Эдда, и ее глаза подозрительно заблестели. — Но я уверена, что он придет в себя к вечеру или, в крайнем случае, завтра утром. Так что ничто не помешает устроить нам венчание утром, а потом все смогут отправиться по своим делам.

Отец и братья сразу согласились, но Мерри хранила молчание. Она больше не стремилась выйти замуж, но откладывать свадьбу действительно не было смысла. Брачный контракт содержал условия, обязательные для выполнения обеими сторонами, и ей придется рано или поздно выйти замуж. Осознав, что Эдда смотрит на нее, ожидая согласия, Мерри вздохнула и кивнула.

— Прекрасно, — с энтузиазмом воскликнула Эдда. — Тогда, как только вы поедите, я отправлюсь искать отца Гиббона, а вы поговорите с кухаркой.

— Я? — не скрыла удивления Мерри.

— Конечно. С завтрашнего дня вы здесь станете хозяйкой и будете за все отвечать. Поэтому вполне можете начать уже сегодня. Кстати, это все-таки ваша свадьба, дорогая, и кому, как не вам, выбирать меню для свадебного торжества?

Мерри неуверенно улыбнулась и кивнула. Если так, почему бы ей действительно не поговорить с кухаркой. Оставалось только надеяться, что кухарка согласится исполнять ее приказы, несмотря на то, что она пока не замужем за Александром д'Омсбери официально и еще не стала хозяйкой замка.