– Хью.

Легкий стук по плечу разбудил его и почти столкнул из седла. Восстановив равновесие в последний момент, он по качал головой, чтобы проснуться, и уставился затуманенными глазами на человека, находившегося рядом с ним.

– Лукан.

Хью снова покачал головой, с трудом приводя мысли г порядок. Взглянув на солнце, он увидел, что спал недолго, наверное, несколько мгновений. Оно было в том же положении, когда у него закрылись глаза. Проклятие, он становится старым для всей этой ерунды. Он измучен.

– В чем дело?

Хью проследил взглядом за жестом друга, указавшего на тело, лежавшее посреди просеки, и поморщился.

– Он выскочил из леса с поднятым мечом перед самым рассветом.

Услышав это, Лукан изогнул бровь.

– То, что у него с горлом, не похоже на рану от меча. То же самое могу сказать о его лице.

– Нет, это сделали волки Уиллы.

Лукан свистнул и снова посмотрел на мертвеца.

Хью взглянул в том же направлении и заерзал, испытывая стеснение.

– Ты принес мне что-нибудь поесть и попить? У меня в горле все пересохло.

– О да!

Лукан отвязал мешок от седла и отдал Хью, снова посмотрев на мертвеца, когда Хью достал мех с элем.

– Это, наверное, неплохо. Если мы сможем убедить Уиллу, что его убил ты, она, может быть, из благодарности согласится выйти за тебя замуж.

Хью помотал головой, перевернув мех вверх дном, он жадно глотал его содержимое. Через несколько мгновений Хью опустил мех.

– В этом нет никакой необходимости. Она согласилась выйти за меня. Уилла собирается, пока мы разговариваем. Все еще собирается, – с трудом выдохнул он.

Лукан усмехнулся.

– Все еще?

Хью поморщился.

– Они собираются с рассвета. Лукан вытаращил глаза.

– Но тут не может быть столько вещей. Это совсем маленький домик.

– Ну да, – мрачно согласился Хью. – Но тут есть еще и конюшня со зверинцем.

– Зверинцем?

– Ох, не спрашивай, – поморщившись, ответил Хью, но Лукану и не нужно было спрашивать.

В этот момент Балдульф вывез из конюшни нагруженную доверху повозку. Там было много всякого хлама – изогнутый стул, клетки с животными, корзины и мешки, наполненные неизвестно чем.

За повозкой шла Уилла. Она кинула в их сторону быстрый взгляд и вошла в дом. Балдульф подвел лошадь, запряженную в повозку, так, чтобы она остановилась на расстоянии одного-двух шагов от входа, и последовал за Уиллой. Мгновение спустя они вернулись, погрузив новые корзины и набитые мешки поверх тех, что уже лежали в повозке. Лукан наблюдал за их действиями, широко раскрыть глаза.

– Они только сейчас перешли к вещам в доме? Хью со смирением наблюдал, как люди снова пропал внутри домика.

– Уилла начала собираться в доме, потом предоставила Иде закончить упаковывать вещи и пошла помогать Балдульфу забрать все из конюшни.

Два рыцаря молча наблюдали, как Уилла и Балдульф вышли из дома с новыми корзинами и мешками и погрузили их в повозку.

– Может быть, нам стоит предложить им помощь? – предложил Лукан, когда пара отправилась обратно в домик.

Хью отрицательно покачал головой.

– Я уже предлагал. Они сказали, что я буду только мешать. Они пожелали позаботиться обо всем самостоятельно.

– Ничего себе!

Лукан испытывал смущение из-за того, что ему надо будет просто сидеть, пока Уилла, Ида и Балдульф работают.

– Ну а какие у тебя планы относительно него?

Хью проследил за взглядом друга, увидел тело, все еще лежавшее на просеке, и поморщился.

– Я подумал, что мне следует отвезти его в деревню. Может быть, кто-нибудь знает, кто это.

– Он несколько в беспорядке, – отозвался его друг. – Очень сомнительно, что кто-либо узнает его, даже если когда-нибудь знал.

Хью пожал плечами.

– Все-таки можно попробовать. Лукан кивнул.

– Ты уверен, что он пришел по собственному желанию?

– Я уверен, что волки пошли бы за остальными, если бы те скрылись в лесу после первого нападения.

Хью взглянул в направлении дома, когда оттуда вышли Балдульф и Уилла с очередными тюками.

– Балдульф!

Воин положил свою ношу и направился к двум всадникам. До этого Хью считал, что сесть на лошадь трудно, но теперь ему не хотелось спешиваться. Дело было не в раненой голове. Рана была незначительной. Ида признала это, она мяла ее до тех пор, пока ему не захотелось выпороть ее. Нет, его беспокоило другое. Болезненные ощущения Хью, казалось, нарастали с каждым мгновением. Ему было очень больно сидеть. Пришлось даже прикусить язык, чтобы не застонать, когда он садился в седло и слезал с него. Он начинал верить, что у него седельная язва. Что бы это ни было, боль была очень сильной.

– Да, милорд?

Голос Балдульфа отвлек Хью от собственного больного седалища, ему удалось выдавить из себя улыбку, которая, как он подозревал, больше походила на гримасу.

– В повозке останется место для нашего приятеля? Балдульф внимательно посмотрел на тело, на повозку, потом снова на тело.

– Нет, – решил он и добавил: – Но я выведу из конюшни мою лошадь. Мы можем положить его на нее, связать ему руки и йоги у нее под животом, чтобы он не упал

Сначала Хью очень хотелось предоставить Балдульф; действовать, но потом он все-таки смиренно решил взяться за дело самостоятельно. В конце концов ему придется спешиться.

– Приводи лошадь. Я этим займусь.

Кивнув, воин направился к конюшне. Хью выждал, пока он пропал из виду, сжал зубы, глубоко вдохнул к быстро перекинул ногу через седло, чтобы спешиться. Пронизывающая боль ударила его сзади, заставив замычать при приземлении. К счастью, кажется, Лукан ничего не заметил. Хью стоял, боясь пошевелиться. Притворяясь, будто разминает ноги, он выслушал отчет Лукана о людях, вернувшихся из Клейморгана. Они расспросили всех и каждого в замке и его окрестностях, однако, казалось, никто ничего не знал. Балдульф вернулся с лошадью и длинной веревкой. Хью пришлось пошевелиться. Он вздрагивал, потому что боль в ягодицах усиливалась с каждым шагом. Сидя, боль еще можно было терпеть. Ходьба же превратилась в мучение. С помощью Лукана он легко поднял тело на лошадь и привязал его. Потом Хью пришлось садиться верхом, а это, он знал по опыту, тяжелее, чем просто двигаться. Уступая внезапному усилению боли, Хью снова стиснул зубы и взлетел в седло. Но в этот раз он не смог удержаться от болезненного вздоха во время скольжения и попытался замаскировать этот звук ругательством.

– Что-то не так? – с любопытством взглянул на него Лукан.

– Я порезал палец о…

Хью не закончил и неопределенно пошевелил поясницей, стесняясь признаться, что у него на ягодице разрастается болячка.

– Милорд?

Хью посмотрел вниз и опять увидел рядом с собой Балдульфа.

– Да?

– Все погружено.

Хью взглянул на повозку. Ида терпеливо сидела на одной половине сиденья. Уиллы нигде не было.

– Где?..

– Уилла как раз занимается своей лошадью, – объяснил Балдульф.

– Господи…

Удивившись такой набожности, Хью повернулся и проследил за взглядом Лукана. Уилла выезжала на лошади из конюшни. Ее длинные золотистые волосы спадали по плечам. Она сидела прямо и уверенно держала поводья, ее бедра крепко сжимали бока животного. Именно то, как она сидела верхом, поразило Лукана. На ней были мужские брюки и белая блуза, взметнувшаяся от ветра, когда Уилла остановила лошадь и спешилась, чтобы проверить что-то на боку кобылы. Хью увидел, как красиво обтягивают бриджи ее крепкие ягодицы. Он почувствовал скорее ужас, нежели благоговение. Хью пришпорил лошадь, собираясь отругать девушку и настоять на том, чтобы она переоделась и поехала в дамском седле. Балдульф задержал Дюлонже, ухватив его лошадь за повод.

– Когда мы везли Уиллу сюда из Клейморгана, то одели ее как мальчика ради безопасности, – объявил он.

Хью уставился на него.

– Одетая таким образом, она должна была ехать как мальчик. Это было необходимо. Ей нужно было ездить на лошади по-мужски, чтобы иметь возможность приезжать па ярмарки. Только так она поначалу могла видеться с лордом Ричардом.

– Я думал, что он не встречался с ней первые пять лет, – пробормотал Лукан.

Его внимание было приковано к прелестным формам Уиллы, и он совершенно не понимал, почему ее манера ездить верхом вызвала у Хью такое раздражение.

– Да, все так и было. Они никогда не встречались и не разговаривали, Уилла даже не знала, что сэр Ричард присутствовал па ярмарке, но он мог видеть ее. Граф смотрел, с каким удовольствием она играет, ест сладости, и убеждался, что с ней все в порядке. Это все, что он позволял себе в первые годы. Конечно, когда ее фигура начала формироваться, нам пришлось отказаться от мужского платья. И все-таки, когда он наконец разрешил ей навещать его, она ездила, одетая как мальчик, но в плаще, скрывающем фигуру. Уилла никогда не покидала этого дома на лошади, одетая иначе. Она умеет ездить верхом только так.

Хью выслушал объяснение, но был слишком занят тем, что смотрел на Лукана. Почувствовав неудовольствие Хью и то как грубо он себя повел, глазея на будущую невесту друга, Лукан прокашлялся и пробормотал какое-то извинение. Он отвел взгляд от Уиллы, когда та вернулась в седло.

– У Хилли что-то с копытом? – поинтересовался Балдульф, когда девушка подъехала к ним.

Когда Уилла не ответила, Хью перестал хмуриться, поднял голову и заметил, что она с тревогой смотрит на белое полотно, которым Ида перевязала ему лоб.

– У вас течет кровь, – с испугом произнесла Уилла.

– Это ерунда, – заверил ее Хью.

– Нет, не ерунда, милорд. Час назад вы были уверены, что стоите на пороге смерти. Теперь я понимаю, что прежде, чем паковать веши, нам нужно было отвезти вас в Хилл-крест и уложить в постель.

Хью почувствовал, что краснеет под проницательным взглядом Лукана. Дюлонже не сказал другу, что пытался уговорить Уиллу выйти за пего замуж, внушив ей, что он умирает.

– Вы совершенно красный, – забеспокоилась Уилла. – Мне следует поехать вместе с вами, чтобы вы не упали с лошади.

Хью не успел и слова вымолвить, как она уже поставила свою лошадь рядом с его и ловко перелезла к нему в седло. Устроившись, она отклонилась назад, чтобы взять его руки в свои и положить их себе на талию.

– Просто держитесь и опирайтесь на меня, – приказала она, беря поводья. – Берегите силы.

Хью собрался было протестовать, но промолчал. Он не чувствовал слабости. По крайней мере в голове. Об остальном своем теле он ничего подобного сказать не мог. Ощущение от того, что она прижимается к нему, очень смущало его. Смущало настолько, что боль в ягодице стала казаться чем-то далеким. Хью совершенно забыл о ней, когда почувствовал, как ягодицы Уиллы прижимаются к его паху и верх ее груди касается его рук.

– Проклятие.

Хью осознал, что выругался вслух тогда, когда Уилла чуть было не выбила его из седла, повернувшись, чтобы спросить, как он себя чувствует. Потеряв равновесие от неожиданности, Хью вцепился во что-то, чтобы удержаться в седле, и почувствовал, что сжимает ее нежную груд; Глаза Уиллы, находившиеся в непосредственной близости от его собственных, расширились при этом от испуга.

– Милорд? – с трудом выдохнули нежные губы. – Вь хорошо себя чувствуете?

– Да, – хрипло ответил Хью.

– Тогда, может быть, вы могли бы держаться за что-нибудь другое? – предложила она, запинаясь.

Хью мигнул, соображая, что она имеет в виду, потом по тому, как она покраснела, и по тому, как сдавленно хихикнул Лукан, понял, что произошло. Кашлянув, он убрал руки, резким движением и положил их ей на бедра. Он твердо держал ее, чтобы не поддаться искушению еще раз, Хью удалось бросить умоляющий взгляд на Лукана в тот момент, когда Уилла пришпорила лошадь, чтобы та заняла место за повозкой, которую Балдульф уже выводил с просеки. Хью очень хотелось потребовать поводья обратно. Он был не из тех, кто легко отказывается от контроля над ситуацией. Несмотря па это, ему удалось устоять перед искушением. Гораздо меньшего успеха он добился в деле приведения своих мыслей в порядок. Тело Уиллы было мягким и твердым там, где это необходимо. От нее исходил аромат лимонов и солнца, она согласилась стать его женой. Ему больше не нужно беспокоиться о том, как он прокормит своих людей. Самое тревожное время кончилось… по крайней мере ему так казалось. Хью подумал, что один из часовых на стене возвестил об их прибытии. Уайнекен и Джолиет ждали их наверху лестницы, ведущей в замок, когда они въехали во двор замка. Старик поспешил спуститься. Перед тем как Хью понял, что она собирается сделать, девушка выскользнула из его рук и спрыгнула на землю.

– Дядя! – воскликнула она и побежала к нему навстречу.

– Дитя мое!

Наблюдая за ними, Хью нахмурился. Они приветствовали друг друга так, будто с их последней встречи миновали годы, хотя Хью знал, что прошло чуть меньше недели. Странно, но он почувствовал себя уязвленным, заметив их очевидную привязанность.

– Я думал, вы се крестный, а не единокровный родственник, – раздраженно проворчал он.

Осторожно спешившись, Хью двинулся вперед, чтобы взять Уиллу за руку, как только они прекратили обниматься.

– Был и остаюсь таковым, – рассмеялся Уайнекен.

– Но слово «крестный» очень длинное, и я обычно путала его, когда была маленькой, – усмехнулась Уилла. – Я звала его «Бог», это было короче, но перестала, когда отец Бреннан рассказал мне о вере.

– Она думала, что я – это Он, – посмеиваясь, объяснил Уайнекен.

Уилла отодвинулась от Хью, чтобы еще раз порывисто заключить старика в объятия.

– Я не понимала, почему он не мог выполнить мои крохотные желания, хотя утверждал, что очень сильно любит меня.

– Какие желания? – с любопытством поинтересовался Лукан, спешиваясь, чтобы присоединиться к ним.

– Ну, совсем крохотные, – сухо пробормотал Уайнекен. – Каждый раз, когда я навещал се, ей хотелось чего-то нового. Однажды она захотела снова увидеться с отцом. В другой раз Уилла пожелала, чтобы ее мать воскресла и она смогла стать такой, как другие дети. Потом она потребовала удлинить дни, дабы она могла играть подольше. И, по-моему, во время одного из моих приездов она спросила, нельзя ли ей получить собственного пони. Да! Еще ей хотелось получить все сладости мира. Уилла слегка наморщила нос.

– Ида не любит сладости, – объяснила она.

– Наконец, после того как я объяснил ей, что просто не в состоянии сделать некоторые вещи, о которых она просила, Уилла воскликнула: «Но ты должен, ты же Бог», – и я понял ее смущение. Мы с Идой постарались втолковать ей, кто такие крестные, объяснив, что они заменяют отцов или дядей, на что она поинтересовалась, почему бы не называть крестных просто дядями. Я сказал, что согласен с ней, и с тех пор она звала меня дядей.

– Это великолепная история!

Все повернулись к Джолиету, спускавшемуся по лестнице. Подойдя прямо к Уилле, он энергично обнял ее, потом отпустил и улыбнулся.

– Здравствуй, красавица! Нам еще нужно представиться друг другу по всей форме. Я – кузен

Джолиет, который мог бы стать твоим мужем, если бы не этот увалень. Он тебе надоест, ты только дай мне знать. Я сделаю тебя вдовой и женюсь на тебе сам.

Хью никак не мог понять, откуда Джолиет узнал, что был вторым в списке претендентов на руку Уиллы. Ему потребовалось некоторое время, чтобы заметить, с каким благоговейным выражением лица она рассматривала его младшего кузена. А когда он это все-таки заметил, то почувствовал раздражение и страх. К счастью, Хью не успел осрамиться – Уилла вытянула руку и провела ею по рукаву яркой пурпурной куртки Джолиета.

– Какая красивая материя! – воскликнула она. Джолиет оглядел себя и кивнул.

– Красиво, не правда ли? Вам бы он очень пошел. Он был бы хорошим фоном для ваших волос, гораздо лучшим, чем то, в чем вы сейчас, дорогая. Если позволите, благовоспитанная леди не должна прибывать куда-то как нищенка. Лучше бы вы вступили в соперничество с леди Годивой, чем прибыли, одевшись неподобающим образом. Конечно, ваши волосы достаточно длинные и густые, чтобы служить подходящим покрывалом.

Он протянул руку и поднял одну из переливающихся прядей, достигавших почти до колен, Хью хлопнул его по руке.

– Довольно, Джолиет! Кузен ты мне или нет, но если ты не прекратишь надоедать, я…

– А кто такая леди Годива? – с любопытством перебила его Уилла.

– Известная наездница, – быстро ответил Уайнекен, слегка покраснев. – Кстати, об одежде. Я приготовил тебе сюрприз, – продолжил он, кашлянув.

– Мне?

Уилла повернулась к нему, широко открыв глаза от волнения.

– Ну, это отчасти является причиной, из-за которой я так стремительно уехал после смерти Хиллкреста. Я понимаю, что мой скорый отъезд расстроил тебя, дорогая, но мне нужно было найти Хью и короля Иоанна, чтобы известить их о смерти Ричарда. И кроме того, мне хотелось быть уверенным, что ты будешь выглядеть на свадьбе должным образом. – Уайнекен неожиданно улыбнулся. – По моему заказу тебе сшили свадебный наряд.

– Новый наряд?

– Да. Идем, я положил его в комнате над лестницей, и мне не терпится узнать, понравится ли он тебе.

Он взял Уиллу под руку, чтобы ввести ее в замок, но внезапно замер и повернулся назад.

– О, Хью, чуть не забыл: я говорил со священником, тот заверил меня, что свадьба может состояться, как только вы оба будете готовы. – Он посмотрел на Хью и Уиллу. – Я полагаю, все в порядке? Вы со всем разобрались и теперь готовы пожениться?

– Да, – в один голос ответили Уилла и Хью.

– Хорошо, хорошо, тогда нам, наверное, нужно послать кого-нибудь за священником. Нет смысла откладывать свадьбу. Эти три дня повариха и остальные слуги только и делали, что готовились к свадьбе. По-моему, все готово.

– Я так понимаю, вы нашли письмо и теперь знаете ее имя? – спросил Хью, чувствуя облегчение, которое тут же померкло, когда он заметил взволнованное лицо Уайнекена. – Вы не нашли его?

– Нет, черт меня побери. – Уайнекен понурился. – Сегодня утром я просматривал вещи Ричарда еще раз, когда вбежал слуга и сказал мне, что вы с Уилл ой едете в замок. Я так разволновался, что забыл…

– А что не так с моим именем? – с любопытством перебила их Уилла.

Уайнекен заставил себя улыбнуться и успокаивающе похлопал ее по руке.

– Не бойся, дорогая. Мы найдем письмо, и можно будет устраивать свадьбу. Хью, ты, наверное, мог бы… Что такое, Уилла? – спросил он, когда она похлопала его по руке, привлекая к себе внимание.

– Зачем вам это письмо?

– Нам нужно знать твою фамилию, чтобы проставить ее в брачном контракте, дорогая. Ричард обещал, что оставит мне письмо, в котором укажет ее, но я никак не могу его найти. – Он повернулся к Хью, чтобы продолжить: – Наверное, ты мог бы мне помочь. Я уже несколько раз обыскал эту комнату и… Да, Уилла, в чем дело? – спросил Уайнекен нетерпеливо.

– Я знаю свою фамилию.

– Разумеется, знаешь, дорогая.

Он снова обратился к Хью, но тут же повернулся, удивленный ее словами,

– Ты знаешь?

– Ну конечно, милорд.

– В чем дело? – спросил Хью, когда увидел, что Уайнекена задержала эта новость.

– Уилла Эвелейк.

– Эвелейк, – с улыбкой пробормотал Хью.

– Эвелейк, – эхом отозвался Уайнекен, морща лоб и как будто пытаясь поместить туда фамилию Уиллы.

– Теперь все в порядке? – с тревогой спросила Уилла. – Теперь можно заключить брак?

Уайнекен расплылся в улыбке.

– Да! Да, да. Хью…

– Я пошлю кого-нибудь за священником.

– Хорошо, хорошо. И, может быть…

– Я обо всем позабочусь, – терпеливо заверил его Хью. – Почему бы вам не отвести Уиллу наверх и не показать ей платье, которое вы приготовили для нее, чтобы она смогла подготовиться к свадьбе самостоятельно.

– Да, да.

Лучезарно улыбаясь, старик взял Уиллу под руку и снова направился к лестнице.