Эти утренние события происходили в маленьком зеленом подмосковном городке, который в прежние времена отличался большими претензиями на светскость и изысканность, ибо произрос он в местных лесах и болотах на базе двух секретно-военных институтов, был откормлен не на общем скудном пайке, а на щедрых харчах министерства обороны. Раньше жить здесь не брезговали и академики, разрабатывающие золотую военную жилу. Зелено, чисто, уютно. От столицы недалеко — два часа на машине. А то и меньше. Что говорить о жителях окрестных деревень: они на ушах стояли, чтобы попасть в этот оазис, где вожделенная колбаса по прописке без очередей, да еще и вышколенные продавщицы могли ее нарезать, а это уж диковинка. В магазины их без прописки пускали, но и только. Стояли, смотрели, как местные законные жители, чаще всего хлюпики в очках и их худосочные бабы, отоваривались по двести грамм, а в душе кипела хорошо известная классовая ненависть. Кордоны преодолевали кто как мог, поэтому в городке население вскоре стало напоминать компот ассорти: нахрапистые селяне ужасающе быстро разбавляли очкастых интеллигентов и в таких комфортабельных условиях почему-то также ужасающе быстро спивались, валяясь в кустах, растущих в городе в изобилии.

В городок Машу занесло случайно. Приехала она с другого конца страны с мужем, ребенком и больной мамашей. Муж был из местных, сельских. Поселились у его родителей, стали жить. Маша еще одного ребенка родила. В вопросах деторождения она прозорливостью не отличалась, да и все вокруг так делали. Но мамашины припадки, которые прогрессировали с каждым месяцем, кого хочешь от семейной жизни отвадят. Отвадили и Машиного мужа, несмотря на его нетребовательный взгляд на жизнь. Разбежались. Маша получила первый нокаут, который запросто свалил бы с ног здорового мужика. Но поскольку ей валиться было нельзя, свалилось бы еще трое — одной веревкой связаны, она начала свою борьбу за жизнь. Методы борьбы нехитрые и всем хорошо известны. Но что может одинокая женщина? Работа в местном роддоме акушеркой ночь через ночь, чтобы хоть что-то заработать. Зарплата — слезы. Плюс — цветы и конфеты от благодарных пациентов. Спекулировала по случаю, знакомых имела множество в торговом мире. Была молода, и молодость выручала. Тогда еще, слава богу, Маша сама была конфетка: ладная фигурка, славная мордашка, пышная грива волос. Ну, двое детей — на ней ведь не написано. Да и жениться совсем необязательно. Потихоньку тянула с мужиков, стараясь и выбирать их с этим расчетом. На то и жила со своим семейством. Кстати, такой скромной проституцией занимались многие. Машу никто и не думал осуждать, а некоторые даже завидовали. Потому что жила она, в принципе, весело, не унывала, многим было похуже. Потому что у них не было такой внешности, такого характера, а были вместо этого алкоголики-мужья, которые регулярно колотили их, да еще норовили пропить что-нибудь из дому. Десять лет Маша ждала жилье, снимала квартиру, короче, тянулась изо всех сил. Все в конце концов утряслось. Даже мамаша вроде выздоровела. Но огонь непримиримости с такой жизнью горел в ней все время. Она ждала. Никто так жадно не мечтал о богатстве, никто так активно не веселился, никто так громко не смеялся. Наступили для нее долгожданные лучшие времена. Встретились, как обычно, в ресторане. To-се, а ты ничего, и ты ничего. Короче, стали жить. Мужик молодой, но тертый. Маша интуитивно просекла, что возможности у него есть. Он давно понял, что большие деньги заработать нельзя. Но это даже не главное — какой дурак этого не понимает? Были в нем дерзость и упрямство, умение завязывать связи, где надо. Короче, дело пошло. Он изо всех сил старался обставить все тихо. Но не такова была Машина натура — и понеслась ее душа в рай. Наряды, бриллианты, рестораны. Тащила все блескучее, как сорока. Понятно, изголодалась женщина, богатела очень громко, чтобы все знали. Как бы беря реванш у жизни. Хвасталась кормильцем на каждом углу и в доказательство своей благодарности и преданности решила родить. Все было хорошо, но судьба — редкая сволочь. Тут она и поднесла Маше. С пузом, беззащитная, она осталась, как рыба на берегу. Мужик в бегах, имущество описано, живот раздувается, окружающие злорадствуют. Но и не такое утрясалось. Нельзя исправить только смерть — это знают все. И родила Маша благополучно, и мужик ее потихоньку дрыгался-дрыгался — и приспособился. Помогли, укрыли, обогрели. На этом жизненном этапе она, тайком распродав все, что можно, отбывала к нему с новорожденным и средним сыном. От мамаши она избавилась каким-то хитрым образом, прописав у старого деда, а старшего уже забрали в армию. Груз тяжелый: годы, дети, нелегальное положение.