Сон удерживал меня в своих объятиях до двух часов ночи. Потом отлетел, оставив бодрствовать и болезненно вслушиваться в тихое поскребывание настенных часов рядом с кроватью. Создавалось впечатление, что мне вставили новые барабанные перепонки.

Ночь уже не была такой светлой, как раньше. Она ушла от меня, кто-то отогнал ее прочь и завладел ею.

Это ощущение стало вскоре гнетущим.

Вдруг во дворе послышалось прерывистое дыхание — пот разом залил меня с головы до пят.

Во дворе недалеко от окна кто-то был, и, судя по хрипу дыхания, этот кто-то пытался сдержать себя, но добивался обратного эффекта.

Я тут же подумал о колодце и разлагающемся псе. Меня просто парализовало от мысли, что мертвый зверь вернулся к жизни силой безжалостного заклятия.

Я решил, что он пытается выбраться из колодца, как уже делал по ночам, и поздравил себя с тем, что заложил тяжелым камнем выход из его логова.

Но я не чувствовал ни малейшего запаха падали, а потом с противоположной стороны донесся тихий стон. Дыхание тут же сместилось туда, и страх отпустил меня.

Я вскочил на ноги и подошел к окну. Ночная прохлада охватила мое потное тело. А быть может, на поверхность кожи выполз ужас.

Тишина восстановилась. Выглянув наружу, но не высовывая головы, я увидел заложенный камнем колодец.

Затем перевел взгляд туда, откуда, как казалось, послышался стон. Там высилась давно высохшая навозная куча. Но никого рядом с ней не было.

Меня охватил внезапный ужас, когда дыхание возобновилось у этой кучи. Я не видел ни человека, ни зверя, а дыхание пересекало двор, направляясь в сторону дороги в деревню.

Признаюсь, за все золото мира я бы не вышел наружу, поскольку, минуя окно, из которого я выглядывал, ощущая на губах и в носу прах потустороннего мира, загадочное дыхание замерло прямо напротив меня и постояло на месте, словно давая понять, что знает о моем присутствии.

Ночь, потемнев, стала в моих глазах сообщником неведомого. Я буквально ослеп от страха и не мог пронзить мрак взглядом.

Дыхание целую вечность глядело в мое окно, хотя оно было только темной щелью в стене — тьма и края проема скрывали мое лицо.

Дыхание оставалось на месте, словно хотело успокоиться после долгого бега, словно готовилось к внезапному нападению.

Быть может, оно пыталось околдовать меня и напитать страхом, но новый стон из глубины двора заставил его поспешно повернуться на звук. По затиханию дыхания и испытанному мною облегчению стало ясно — неведомый гость перестал интересоваться мною.

Он не пошел на тихий призыв, похожий на трение двух шершавых тканей, а быстро удалился от Ардьер и растаял, как бы унесенный и разогнанный внезапным порывом ветра.