Тендаи завел мотор. Как только Мартина уселась на сиденье, он нажал на газ, и они быстро свернули с грунтовой тропы на главную дорогу. Над шоссе дрожащим водянистым облаком висело марево.

Тендаи был взволнован.

— Простите, мисс Мартина. Мне не стоило привозить вас сюда. Очень прошу вас, не упоминайте об этом визите при вашей бабушке.

Мартина почти не слушала его. Ее лоб все еще покалывало после прикосновения Грейс, а мысли ураганом уносили ее в прошлое. Мартина пыталась вспомнить хоть что-нибудь, что помогло бы как-то объяснить произошедшее.

— Но почему Грейс упомянула о моей маме? Она жила в Савубоне?

— Пожалуйста, — взмолился Тендаи. — Спросите об этом свою бабушку.

Несколько минут они ехали молча, а затем зулус свернул к песчаной дороге, огороженной высоким забором с колючей проволокой. Над въездом на двух высоких белых столбах красовалась огромная деревянная табличка с черной надписью: «Заповедник Савубона».

Джип остановился, и Тендаи указал на окно:

— Видите буйволов?

Мартина с трудом вернулась к действительности. Солнце слепило глаза, и она не видела ничего, кроме бесконечных деревьев, пыльных кустов и травы, сгорающей под невероятной синевы небом. На горизонте виднелась горная цепь. А над деревьями лениво кружил черный орел.

— Нет, — вздохнула она. — Не вижу.

— Смотрите не поверх деревьев, а вглубь, — сказал Тендаи.

Присмотревшись, Мартина увидела могучие черные спины буйволов. Девочку поразили кривые рога и большие головы, мелькавшие среди деревьев.

А потом она увидела слона. Он стоял под деревом с зонтичной кроной, изогнутые бивни и серый хобот практически сливались с ветвями. И буйволы, и слон казались такими же древними, как сама земля. Но даже с расстояния нескольких десятков метров чувствовалась их смертоносная мощь.

Мартина не сводила со слона глаз. Ее захлестывали впечатления. Слишком много всего произошло с тех пор, как она покинула аэропорт.

— Ух ты! — наконец воскликнула она. — Он такой огромный и такой... такой неподвижный. Я раньше диких животных только по телевизору видела. А кто еще здесь есть?

— Еще двенадцать слонов, — с гордостью ответил Тендаи, — восемь страусов, сто пятьдесят газелей, десять антилоп-гну, восемнадцать винторогих антилоп-куду, двадцать зебр, шесть львов, четыре леопарда, семь бородавочников, два стада бабуинов и... — Он замолчал. — И все.

— И кто еще? Вы хотели что-то добавить.

— Нет, ничего, — ответил Тендаи. — У местных племен есть поверье, что однажды в Савубоне появится белый жираф. В Африке существует легенда о ребенке, который обладает властью над всеми животными, и ребенок этот будет ездить на белом жирафе. Но это всего лишь миф. В Савубоне и обычных-то жирафов уже почти два года нет, но ко мне постоянно приходят люди, уверяющие, что видели белого жирафа. Индейцы говорят, что цвет у него, как у снежного барса. Если это правда, жираф будет одним из редчайших животных на планете. Хотя пока нет никаких доказательств его существования. Я провожу в заповеднике дни напролет и до сих пор не видел его.

У Мартины возникло странное чувство — словно этот разговор уже был, только в какой-то другой жизни.

— Но вы верите в его существование? — с любопытством спросила она.

Тендаи пожал плечами:

— Время от времени я нахожу следы, но они никуда не ведут. Я иду по ним пару сотен метров, а потом они словно растворяются в воздухе.

— Значит, это может быть правдой!

Зулус улыбнулся:

— Малышка, следы не всегда оставляет тот, за кем ты следуешь. В древности индейцы привязывали к ногам шкуру с лап животных, чтобы уводить других охотников в сторону. А твоя бабушка рассказывала, что в горах Азии люди даже пытались подделывать следы снежного человека. Вполне возможно, здесь происходит то же самое! — Тендаи внимательно посмотрел на Мартину. — Если белый жираф и существует, — добавил он, — то он ужасно пугливый.

Подвеска громыхнула, когда машина свернула на песчаную дорогу. Подъехав к высоким стальным воротам, Тендаи вылез из машины и распахнул их. За воротами оказались подъездная дорога, окруженная с обеих сторон огромными красными и оранжевыми цветами, и аккуратный луг перед белым домом с соломенной крышей. Мартина сжалась. Через несколько минут она познакомится со своей бабушкой. Обрадуется ли ей Гвин Томас? Добрая ли она? Научится ли она любить Мартину, даже если не рада ее приезду? Что, если нет? Что тогда?