Утром в пятницу офис охватила суматоха. Было официально объявлено об уходе из компании Митча Роуэла. Руководство, собрав начальников отделов, объявило, что Митч уходит по собственному желанию. Но это было еще не все. Не менее потрясающей новостью было то, что Роджер и Эммон Брэндоны назначили окончательную встречу Никосу Андропулосу. Последний раунд переговоров состоится в кабинете одного из принадлежащих ему фешенебельных отелей.

В отель братья Брэндоны приехали за несколько минут до назначенного времени. Оба волновались, особенно Роджер. Эммон сдерживался изо всех сил, но тоже был неспокоен. У обоих была отличная репутация в бизнесе, и они знали, что произведут хорошее впечатление, но все же было бы спокойнее, если б заказ был получен обычным путем, а не из-за присутствия в их офисе Джули Уоткинс.

С чего бы ему настаивать на том, чтобы именно Джули вела его заказ. Может быть, сегодня все прояснится.

Ровно в двенадцать Роджер и Эммон подошли к портье и справились, в каком номере остановился мистер Андропулос. Портье попросил их подождать, позвонил по телефону и доложил об их прибытии. Затем повесил трубку и попросил братьев следовать за ним. Портье проводил их к особому частному лифту, своим ключом отпер дверь, нажал кнопку, и через секунду, как им показалось, они очутились в роскошных апартаментах.

— Добрый день, джентльмены, я — Чарльз Роджер, секретарь мистера Андропулоса. Пожалуйста, следуйте за мной. — Роджер и Эммон двинулись за ним по просторному коридору, поглядывая по сторонам. Полированные деревянные полы покрыты восточными коврами, на стенах — шелковые обои цвета шампанского. Элегантные шелковые драпировки обрамляли большие окна. Белые плафоны люстр украшали позолоченные разводы. Восхищенный Роджер старался не подавать виду, но был поражен всей этой роскошью.

Никос Андропулос встретил братьев, стоя перед массивным мраморным камином. Ростом не менее шести футов, стройный, хорошо сложенный, он крепко пожал руки гостям. Пожимая руку, он смотрел прямо в глаза, и его собственный взгляд был холоден и непроницаем.

— Добрый день, джентльмены. Я — Никос Андропулос.

— Я — Роджер Брэндон, а это мой брат Эммон. Ваше приглашение — большая честь для нас.

— Я хотел увидеться с вами до отъезда в Грецию. Чарльз Роджер будет вести дела в мое отсутствие. Вы познакомитесь с ним во время ленча, вам придется работать в тесном контакте.

Никос Андропулос не пожалел времени, чтобы обстоятельно объяснить, чего именно он ждет от «Брэндон бразерс». Он и словом не обмолвился о Джули или еще о ком-нибудь из служащих. Под конец он вручил Роджеру папку с документами.

— Здесь подробно изложены мои требования. Я буду признателен, если вы внимательно ознакомитесь с контрактом, подпишете его и вернете к завтрашнему дню. Мне бы хотелось покончить с формальностями до отъезда.

— Когда вы уезжаете?

— Завтра вечером. Должен сказать, мне изрядно поднадоели здешние дождь и холод. Учась в колледже в Бостоне, я думал, что привыкну к этой погоде, но ничего у меня не вышло.

— Мы сами из Лондона, — заговорил Эммон, — и к климату Нью-Йорка нам было легко привыкнуть. В Лондоне погода не лучше.

— Я бывал в Лондоне много раз. Мне все там очень нравится, кроме погоды. И, честно говоря, я рад вернуться домой.

Вошел Чарльз Роджер.

— Простите, что перебиваю вашу беседу, господа. Мистер Андропулос, вас просит к телефону дедушка. Будете с ним говорить?

— Да, буду. Извините, джентльмены, я возьму трубку в другой комнате. Мой дед никогда не звонит по пустякам.

Братья вежливо встали. Пока хозяина не было, они огляделись. Это была специальная комната для отдыха при офисе. Старинная английская мебель XVIII века, исключая резной столик в итальянском стиле. На софе богатое, золотой парчи, покрывало, а стулья обиты полосатым красно-серым шелком. На полу лежали дорогие восточные ковры, но ни Роджер, ни Эммон не взялись бы определить место их изготовления. Над маленьким столом в другом конце комнаты висел подлинник Ван Гога. В соседней комнате через приоткрытую дверь можно было разглядеть круглый дубовый стол, в центре которого стоял огромный букет ярко-оранжевых цветов, приятно гармонировавших с обивкой стен. Несколько стульев окружали круглый кофейный столик, на котором красовался большой букет орхидей. В стеклянной вазе лежали экзотические фрукты и орехи, на всех столах стояли массивные бронзовые пепельницы.

Никос вскоре вернулся, куря длинную сигарету, цветом напоминавшую сигару.

— Дурацкая привычка, я знаю. Еще не пробовал бросать, но знаю, что рано или поздно придется это сделать. — Он медленно затушил сигарету в одной из хрустальных пепельниц. — Я никогда не предлагаю другим разделить мою дурную привычку.

Никос снова извинился и предложил Брэндонам сесть.

— Моя мать неважно себя чувствует, надо было поговорить с дедом. Еще раз извините, что прервал нашу встречу. У вас есть ко мне какие-нибудь вопросы?

Эммон отрицательно покачал головой, а Роджер заметил, что, возможно, вопросы появятся после, когда они просмотрят документы, которые он им вручил.

Появился Чарльз и объявил, что ленч готов. Все перешли в столовую. Эммон Брэндон был страстным коллекционером. Он собирал изделия из стекла и хрусталя. И вот, войдя в столовую, он замер, увидев самый красивый подсвечник из всех, какие когда-либо попадались ему. Он состоял из сотен хрустальных шариков, блестевших как бриллианты. Большой овальный стол, также в английском стиле, окружали стулья с шелковой обивкой. Однако этот стол был пуст, и они последовали за Никосом и Чарльзом в соседнюю комнату. Это был солярий, возвышавшийся над Нью-Йорком, откуда даже в пасмурный день открывался прекрасный вид. Круглый стол был накрыт на четверых. В центре стояла ваза с фиалками.

— Фиалки — мои любимые цветы, — заметил хозяин. — В них сочетаются нежность, чистота и красота.

Никос посадил Роджера справа от себя, а Эммона слева. Чарльз сел напротив. Несколько официантов бесшумно обслуживали их, наливая вино и подавая закуски.

Омары были превосходны. За ними подали хорошо приготовленный бифштекс с кровью и большое блюдо греческого салата. На десерт был предложен шоколадный мусс, кофе и чай по выбору. И Роджер и Эммон выбрали кофе.

— Я думал, что англичане предпочитают чай, — сказал Никос.

Роджер засмеялся:

— Мы находим, что кофе к десерту намного лучше, чем чай.

Роджер и Эммон ощущали некоторое беспокойство. Разговор за ленчем шел легкий, ни к чему не обязывающий. Андропулос оказался чудесным собеседником. Он расспрашивал братьев о причинах их переезда в Америку, интересовался их семьями. Гостеприимный хозяин, он всячески избегал разговора о своей персоне.

Завтрак был закончен. Андропулос поинтересовался, не осталось ли у братьев каких-либо вопросов.

Роджер наконец решился:

— Мистер Андропулос, одним из условий, поставленных вами, является то, что исполнителем станет мисс Джульетт Уоткинс.

— Это правда, мистер Брэндон. Разве с этим есть проблемы?

— Нет, проблем нет. Мы просто недоумеваем, откуда вы ее знаете?

— Простите, мистер Брэндон, вас это не касается. Единственное мое условие, как вы и сказали, чтобы она вела заказ. Если вы не согласны с этим, лучше немедленно прекратить нашу беседу.

— Нет-нет. Конечно, мы согласны. Просто хотелось узнать, в чем тут дело.

— Вы разочаровываете меня, мистер Брэндон. Вам следовало знать: я никогда не поручил бы вести мой заказ человеку, которому я не доверяю. Мне понравилось то, что я узнал о мисс Уоткинс, и я хочу, чтобы она занималась моим заказом, иначе мне придется обратиться к вашим конкурентам.

— Не делайте этого. Все будет в порядке. Мисс Уоткинс вполне подходит для этой работы и будет рада заняться ею.

— Она так сказала?

— Да, мы беседовали с ней на эту тему и знаем, что она согласна.

Пора было заканчивать встречу. Уже в лифте Эммон повернулся к Роджеру:

— Ну, что ты скажешь?

— Я думаю, — ответил Роджер, — что во время работы над заказом Андропулоса что-нибудь непременно не будет ладиться. Это нужно будет откорректировать, причем при его личном участии. И значит, мисс Джули Уоткинс придется лететь в Грецию.

Эммон понимающе улыбнулся:

— Ничуть не удивлюсь этому.

Вернувшись к себе, Роджер заглянул в кабинет Джули. Ее не было, зато на столе красовался букет фиалок.

Джули с головой погрузилась в работу. Она брала работу домой и на выходные и уже успела немало сделать. Работать с Чарльзом Роджерсом было легко, дело быстро шло на лад. Ей хотелось детально вникнуть в требование Андропулоса. Сам он не подавал признаков жизни, даже ни разу не звонил ей по телефону. За фиалки она поблагодарила его запиской, но ответа от него не последовало. Чарльз тоже никогда не упоминал о своем шефе.

Блейд Сакс приезжала в Нью-Йорк на собеседование, но Джули не взяла ее на работу. Ей показалось, что Роджер не одобряет этой кандидатуры.

— Вам решать, Джули, — сказал он как-то. — Но кое-что в ней мне не нравится. Как-то раз, разговаривая с ней, я заметил, что она смотрит в окно, как будто ей скучно. По-моему, это не дело. Впрочем, если вы ее рекомендуете, вам за нее и отвечать.

— Джеффри она нравится, он хочет нанять ее, но, по-моему, для начальника отдела сбыта она не подходит. Мне понравился один мужчина из Цинциннати. Помните вы его? Его зовут Бикфорд Хейз, в прошлом профессиональный футболист.

— Да, я помню его, он и мне понравился, но не думаю, что футболист может стать хорошим торговцем.

— У него есть ученая степень, и он хороший человек. Говорит, что прирожденный торговец. Игра в футбол была только увлечением, а потом поступил в компьютерную компанию, самую крупную в Цинциннати, и прекрасно зарекомендовал себя там. Мне кажется, он — удачная кандидатура, и сотрудникам он тоже понравился.

— Учтите, Джули, что вы нанимаете не личность, а работника, — предупредил Эммон.

— Эммон, я нанимаю обоих.

Джеффри подошел к столу Джули и спросил, есть ли у нее время поговорить о состоянии дел в отделе сбыта. Джули почувствовала, что сейчас самое время сказать, что она не хочет брать на работу Блейд Сакс.

— Что вы думаете о Блейд Сакс, Джули?

— Трудно сказать. После беседы с ней у меня не появилось желания работать с ней вместе. У меня есть сомнения…

— Сомнения или ревность? — прервал ее Джеффри с лукавой улыбкой.

Джули рассмеялась:

— Возможно, и то и другое.

— А как прошло собеседование?

— Я разочарована. Она держалась отчужденно. Может, я много требую, но она вела себя так, как будто делает мне одолжение, приехав сюда, и Роджер придерживается такого же мнения.

— Да, — произнес Джеффри. — Мне не удастся порадовать ее сегодня.

— Вы назначили ей встречу?

— Да, сегодня днем. Завтра она уезжает в Бостон, и я должен немного побыть с ней.

Джули была слегка удивлена, но не показала этого.

— Джеффри, вам не стоит брать на себя неприятную обязанность. Я сделаю это сама.

— Спасибо, Джули. Я как раз хотел попросить вас об этом.

Мод позвонила Бикфорду Хейзу от имени Джули и спросила, может ли он еще раз приехать в Нью-Йорк. Джули хотела, чтоб он приступил к работе как можно быстрее, как только закончит дела на прежнем месте.

Хотя Джули была страшно занята на работе, они с Джеффри виделись несколько раз в неделю. Джеффри наконец понял, какая она искренняя и добрая. Правда, она бывала порой резковата, особенно отстаивая свои права, но когда Джеффри однажды спросил ее, чего она хочет в жизни, она очень просто ответила:

— Джеффри, я хочу стать матерью.

Он похолодел. Только этого ему недоставало! Джули решительно отказывалась ложиться с ним в постель и даже сказала ему однажды, что у нее скулы сводит от бесконечных разговоров на эту тему. Она не ляжет в постель ни с ним, ни с кем-либо другим, пока не выйдет замуж, и все тут. Но отделаться от Джеффри было не так-то легко. Он прекрасно знал, что она влюблена в него. А ему всего-то и нужно — ее аппетитное маленькое тело. Иногда он самому себе казался грубым, иногда уговаривал себя, что пора переключиться на кого-нибудь другого, но какая-то необъяснимая сила удерживала его возле Джули Уоткинс.

Джули охотно согласилась, когда Джеффри пригласил ее поехать на пикник к Роджеру на Четвертое июля. Он сказал, что приглашение провести выходные с Роджером и его женой Стефани она получит по почте.

— Остаться ночевать? — спросила Джули. — Ну, не знаю.

— Почему? — удивился Джеффри. — У тебя какие-нибудь другие планы?

— Нет, но я плохо знаю их, Джеффри. Я знаю Роджера только по работе, и никогда не видела его жену.

— Джули, ты никого не стеснишь своим приездом. У них есть специальный дом для гостей, и там будет полно народу. В сущности, это деловая вечеринка. Пожалуйста, соглашайся.

— Конечно, мне самой хочется поехать, но, Джеффри, по-моему, ты все еще не оставил мысль уложить меня в постель. Вот что меня беспокоит.

— Не обижай меня, Джули. Ты мне не доверяешь?

— Попал в точку. Лучше брось эту мысль. Этого никогда не случится.

Джеффри тяжело вздохнул.

— Я уже сказал Стефани, что мы приедем. Она пришлет тебе приглашение с указанием твоей комнаты. И не волнуйся, на случай, если я попытаюсь ворваться к тебе, Роджер и Стефани будут на страже.

Бикфорд Хейз прибыл в Нью-Йорк во вторник. Джули встретилась с ним рано утром, и он сразу же заявил, что весьма заинтересован работой. Она рассказала ему, что они могут предложить, Хейз остался очень доволен.

— Сегодня будет совещание у руководства. Думаю, все трое утвердят вашу кандидатуру. После совещания нам надо будет еще поговорить. У меня есть к вам личные вопросы, лучше их задать потом, когда вопрос уже будет решен.

— У меня тоже есть что обсудить с вами, мисс Уоткинс.

— Что же? — насторожилась Джули.

— Получается, что надо мной будет целых четыре начальника? Это нелегко.

— Вы будете подчиняться только мне и Эммону Брэндону в течение первого года, пока я буду вести этот огромный заказ. Однако руководство будет внимательно просматривать ваши отчеты, вот почему они стремятся познакомиться с вами.

— Раз так, все в порядке. Надеюсь, вы не в обиде за мои сомнения?

— Нет, конечно. В отделе сбыта вы — хозяин. Возможно, вы решите заменить кого-либо.

— Когда я увижу братьев?

— Совещание назначено на два часа, а мы с вами поговорим завтра в девять.

Джеффри уехал обедать с Блейд Сакс. Мысль об этом мешала Джули сосредоточиться на том, что говорил Роджер. Она гадала, куда Джеффри поведет Блейд и почему он так рано уехал. Отправился переодеваться? Но все равно, еще только четыре…

— Поговорив с Хейзом и прочитав вашу рекомендацию, Джули, мы все трое сочли, что он нам подходит. Он сказал, что говорил с вами утром.

— Да. Я думаю это хороший выбор.

«Интересно, Джеффри переспит с Блейд?»— подумала Джули.

Роджер взглянул на нее.

— Вы что-то рассеянны сегодня, Джули.

— Нет, Роджер, я в порядке. У меня все готово для мистера Хейза. Он разведен, значит, ему не придется перевозить семью. Впрочем, это его проблема. Мы будем помогать ему как сможем.

— Кстати, Джули, Стефани и я будем рады видеть вас Четвертого июля у нас.

— Спасибо, Роджер, обязательно приеду.

На следующий день Джеффри пришел на работу поздно.

Джули было трудно сосредоточиться во время разговора с Бикфордом Хейзом, однако все прошло хорошо, и он собирался приступить к работе уже в середине июля. Джули вздохнула с облегчением — оказывается, нанимать людей на работу далеко не легкое дело.

Джеффри заглянул к ней, и она заметила, как неважно он выглядит.

— В чем дело, Джеффри, плохо спал?

— Нет, не сказал бы. Видимо, подцепил какую-то инфекцию.

— Почему же ты не идешь к доктору Лестеру? Пусть он тебя осмотрит.

— О Джули, вряд ли доктор Лестер мне поможет.

«Вот оно что, — подумала Джули. — Он провел с ней ночь и просто не выспался». Но что она, Джули, может сделать?

А у Джеффри просто-напросто голова трещала с похмелья. Еще учась в колледже, они с друзьями решили не произносить слово «похмелье». Они решили, что «инфекция» звучит намного приличнее, вот Джеффри и сказал Джули, что у него «инфекция». Он был недоволен прошедшим обедом с Блейд Сакс. Он даже не попытался переспать с ней. Однако подумает он об этом потом, а сейчас надо принять таблетку аспирина.

Джули собралась заранее и нетерпеливо поджидала, когда Джеффри заедет за ней, чтобы вместе отправиться к Роджеру. Оба были в прекрасном настроении. Ни слова не было сказано о Блейд Сакс, и Джули решила не возвращаться к этой теме. В конце концов Джеффри имеет право спать с кем ему угодно… Однако она призналась себе, что ей это неприятно. Они частенько встречались, и Джули понимала, что ему нужен секс, но она не собиралась сдавать своих позиций. Она вздохнула.

— О чем вздохи?

— Так, кое о чем.

— Например, о том, какой сегодня прекрасный день? — улыбнулся Джеффри.

— Да, и еще кое о чем.

— Вот увидишь, тебе понравится Стефани, и я знаю, что и ты понравишься ей, так что об этом не беспокойся.

— Ты как-то сказал, что твоя сестра ненавидит Стефани. Почему?

— Наверно, завидует. Другой причины тут быть не может.

— А твоей маме нравится Стефани?

— Да. Знаешь, я прошлой ночью разговаривал с ней и очень удивился. Мама сказала, что она и мать Никоса Андропулоса вместе ходили в школу и очень хорошо знают друг друга.

— И она никогда об этом не рассказывала?

— Никогда.

— А ты не спросил, почему?

— Спросил, но она ответила как-то уклончиво. Сказала только, что ее школьная подруга вышла замуж за какого-то ужасного грека.

Джули рассмеялась:

— Значит, мистер Андропулос не может гордиться своей родословной?

— Видимо, да. Но мама ничего толком не сказала.

— Значит, его мать англичанка? — удивилась Джули.

— Да.

— Теперь ясно, откуда у него такой рост.

— Рост. Что ты имеешь в виду?

— Я видела его мельком, но успела заметить, что он шести футов или даже выше. А большинство греков низенькие.

— Не знаю, Джули. Мне бы хотелось увидеть его как-нибудь, о нем все столько говорят вокруг.

— Я тебе говорила, что он прислал мне цветы? — спросила Джули.

— Ну да! Не красные ли розы?

— Нет. Он прислал немыслимый букет фиалок.

— Фиалки? Где же он раздобыл их? В каком-нибудь специальном магазине здесь, в Нью-Йорке? Интересно… А записка была?

— Только его инициалы — Н. А. — и все.

— Странно все же, что он не упомянул, что наши матери знакомы.

— Но ведь и твоя мама неохотно говорит об этом. Может, и его мать ему не сказала. Может, ей не нравится, что твоя мать вышла замуж за американца.

Джеффри засмеялся:

— Кто поймет этих женщин?

— Ладно, сменим тему, Джеффри. Расскажи мне про семью Роджера.

— Роджер и Стефани живут неподалеку от города. У них двое пятилетних мальчиков-близнецов. С ними занимается гувернантка из Англии, но Роджер говорит, что требуется еще одна.

— Я люблю детей. А ты, Джеффри?

— О, я обожаю своих племянников.

— Я выйду замуж за человека, который будет любить меня, так же, как и я его. И у нас будет много детей.

— А как ты представляешь себе идеального мужчину?

Она взглянула на Джеффри.

— Он должен быть высоким, кареглазым, с каштановыми волосами. Он должен хорошо одеваться и быть интересным собеседником. Он должен любить только меня и не пытаться обвести меня вокруг пальца. И другого мне не надо.

— Ты нашла уже такого?

— Думаю, что нашла, но я не знаю, что он думает обо мне. По-моему, он думает только о том, чтобы уложить меня в постель, да еще о моей родословной, чем оценивает меня как личность.

Джеффри взглянул на нее с укором.

— Меня не твоя родословная волнует, Джули, а я сам. Я не уверен, что готов жениться. Жениться надо один раз в жизни. Я не приемлю развода и поэтому должен быть уверен в себе и своем выборе.

— По-моему, Джеффри, если по-настоящему полюбишь человека, ничего тебя не остановит. Лучше я останусь одна, чем буду знать, что мой мужчина не будет в меня влюблен. Мне нужна любовь.

— Ты думаешь, что так оно и будет?

— Это единственный путь, Джеффри. Иного нет.

Они свернули с дороги. Место было удивительной красоты. А дом… Это был настоящий дворец! Подъездная аллея вилась вокруг аккуратно подстриженной лужайки прямо к парадному подъезду. Швейцар в форме вежливо приветствовал их и помог припарковать машину. Дом из серого камня с белыми ставнями прекрасно вписывался в ландшафт.

Роджер и Стефани вышли поприветствовать их. Роджер с улыбкой протянул руку Джули.

— Стефани, позволь представить тебя Джули Уоткинс.

Стефани была высокой, с чудесными каштановыми волосами и теплыми зелеными глазами.

Она протянула Джули руку и крепко пожала.

— Очень приятно, Джули. Добро пожаловать в наш дом.

В это время две двуногие «динамитные шашки» подскочили с двух сторон к Джеффри.

— Дядя Джеффри, дядя Джеффри! Пошли купаться. — Стоявшая тут же няня бросила на Джеффри суровый взгляд.

— Дети, поздоровайтесь с мисс Уоткинс. Джули, это Тимоти, а это Томас.

Оба мальчика вытянулись по струнке, мгновенно изобразив идеально воспитанных маленьких джентльменов.

Роджер засмеялся.

— Не беспокойтесь, Джули. Долго они приставать к нам не будут, раз здесь появился Джеффри. Присоединяйтесь к гостям, все собрались у бассейна.

Стефани и Роджер познакомили Джули и Джеффри с несколькими своими друзьями. Джеффри захотелось поплавать, он предложил пойти в раздевалку и переодеться. Джули вошла и огляделась. Здесь была маленькая красивая ванная и сауна. В другой комнате находился душ. Уютная гостиная с мягкой мебелью и телевизором, а также кухня с неплохим баром дополняли картину. Джули задумалась. Интересно, какой же основной дом, если так выглядит домик при бассейне.

Переодевшись, Джули вышла к остальным гостям и подошла к накрытому тут же столу. Джеффри посоветовал перекусить. Один повар готовил мясо на вертеле, другой разделывал кур. На столе стояли блюда с овощными салатами и вазы с фруктами. Неподалеку еще один повар варил омаров в огромном котле. Подошла Стефани и похвалила бежевый купальник Джули.

— Все обратили на вас внимание, Джули. Должна сказать, что с тех пор как вы появились, на остальных дам уже никто не обращает внимания.

Джули растерялась и не знала, что ответить.

— Скажите мне, Джули, вы любите Джеффри? — неожиданно спросила Стефани.

— Я — да. Только не знаю, взаимны ли наши чувства.

— Предполагаю, что да. Мне бы хотелось дать вам один дружеский совет. Когда поедете в Англию знакомиться с семьей, будьте осторожны с сестрой Джеффри, Кларой. Она всем причиняет неприятности. Это ее любимое занятие в жизни.

— Джеффри уже говорил мне о Кларе, так что спасибо за совет. А что до любви, Стефани, я думаю, Джеффри всего лишь хочет переспать со мной. Да еще ему мое происхождение не дает покоя.

— Да. Мама Брэндон придает этому большое значение, Джули.

— Значит, все против меня, ведь я сирота.

— Джеффри говорил об этом Роджеру. Мы уверены, что это не имеет значения. По крайней мере, когда мать увидит, как влюблен в вас Джеффри. Мы таким его еще никогда не видели.

— Стефани, вы слишком высокого обо мне мнения. Может быть, я и нравлюсь Джеффри, но он как будто боится себя связать женитьбой. Меня это огорчает, но я никого не стану силком тащить в церковь. Мне хочется выйти замуж за человека, который, женившись, будет считать себя счастливейшим из смертных.

Стефани засмеялась.

— Могу только сказать, что поступаете вы правильно.

Вечер прошел прекрасно. Поздно ночью, когда другие гости разъехались или разошлись спать, Роджер, Стефани, Джули и Джеффри задержались выпить еще по глотку бренди. Несколько пар расположились в доме для гостей, но Джули предпочла остаться в главном доме.

На следующий день мужчины отправились играть в гольф, а Стефани взяла Джули на деревенскую ярмарку. Утро прошло чудесно, а вскоре после полудня Джули и Джеффри отправились домой.

По дороге Джеффри был молчалив.

— Что-нибудь не так? — забеспокоилась Джули.

— Почему ты спрашиваешь?

— Ты такой молчаливый.

— Мне нечего сказать, Джули.

Джули не стала приставать, решив оставить Джеффри в покое. Она отлично провела время, и, если что-то ему не понравилось, это его забота.

Подъехали к ее дому, и Джеффри помог ей втащить сумку.

— Спасибо за чудесный уик-энд, Джеффри. — Больше она решила ничего не говорить.

— Спасибо, что составила мне компанию. Прости, я был не очень приятным попутчиком, но у меня накопилось столько разных мыслей.

— У кого их нет! До свидания, Джеффри.

Джули была ужасно занята. Она работала над составлением планов для Бикфорда Хейза. Плюс Роджер предложил взять на работу двух дизайнеров-графиков. Заказ Андропулоса включал выпуск красочно оформленного ежегодника. «А впоследствии, — сказал Чарльз Роджерс, — надо будет выпустить рекламные буклеты разных отелей». Собственных фотографов было решено не нанимать, а воспользоваться услугами фотофирмы, которой компания не раз уже заказывала съемку.

Джеффри должен был ввести Бикфорда Хейза в курс дела. Джули регулярно встречалась с Бикфордом и Эммоном. Всем необходимо было работать очень напряженно, чтобы Бикфорд поскорей смог действовать самостоятельно, так как после Рождества Джули намеревалась вплотную заняться заказом Андропулоса.

Джеффри последнее время был необычно молчалив. Джули не понимала, что беспокоит его. Они часто виделись, их нежная дружба вполне устраивала Джули, но она чувствовала, что Джеффри хочет большего. Она и сама страстно желала его, молила Бога о том, чтоб он предложил ей выйти за него замуж. Однако этого не случилось.

Лето подошло к концу.

Джеффри и Бикфорд не только сработались, но и сдружились. Джеффри сказал ей, что называет Бикфорда Биком. Это оказался отличный парень, все полюбили его. Джули ничего не знала о его личной жизни, кроме того, что Хейз разведен.

Как-то в пятницу Бик пригласил Джули пообедать завтра. Она согласилась.

— Почему бы и не сходить с ним? — сказала она Мод. — Мы с Джеффри последнее время почти никуда не ходим. Так что расширю свой кругозор.

— Смотря что ты хочешь этим сказать, — отозвалась ехидная Мод.

И вот, когда в субботу Джеффри позвонил и сказал, что заедет за ней и повезет ее обедать, Джули заявила, что у нее другие планы.

— Другие планы? Что ты имеешь в виду?

— Джеффри, Бик Хейз пригласил меня пообедать, а так как ты не предупредил меня заранее о своих планах, я согласилась.

— Джули, мне кажется, мы не понимаем друг друга.

— В первый раз слышу о непонимании, Джеффри.

Джеффри бросил трубку. Ну и черт с ней! В жизни он никого не ревновал и презирал это мерзкое чувство.

Джули и Бик прекрасно провели вечер. Он был привлекательный мужчина, имел много знакомых, и Джули это было приятно. Держался Хейз естественно, и они провели приятный спокойный вечер. Он сказал, что личная жизнь у него не складывается, а ему так хочется кого-то полюбить.

Бик привез Джули к дому, и она пригласила его подняться к ней на чашку кофе. Никто из них не заметил «мерседес», стоящий в темном месте улицы вдали от фонарей.

Через час Бик ушел, и Джули уже собиралась ложиться, как у входной двери раздался звонок. Кого принесло в такой час? Это оказался Джеффри, и он непременно желал войти.

— Джеффри, уже около двух часов!

— Я знаю, который час. Открой дверь или я открою ее сам!

«Он, должно быть, пьян», — подумала Джули, но решила впустить его.

Она стояла в дверях, ожидая, пока откроются дверцы лифта. Джеффри был разъярен. Он ринулся в комнату, резанув таким взглядом, как будто хотел ударить девушку.

— Он пытался затащить тебя в постель?

— Джеффри, ради Бога, как ты можешь такое говорить? Бик отличный человек и настоящий джентльмен. Я даже не поцеловала его на прощание.

— Тебе повезло, потому что ты принадлежишь мне.

— Я не принадлежу ни тебе, ни кому-либо другому, Джеффри. Почему ты так себя ведешь? — возмутилась Джули.

— Я скажу тебе почему. Я влюблен и ревную, и я чуть с ума не сошел, просидев три часа в машине, — со злостью бросил он.

— Ты сидел три часа в машине? — не поверила она.

— Да, а ты еще требуешь объяснений!

— Джеффри, мы не понимаем друг друга. Ты никогда не говорил, что возражаешь против того, чтобы я виделась с другими людьми.

— Я думал, ты сама это понимаешь. Я люблю тебя, Джули, и хочу жениться на тебе. Я хочу, чтобы ты поехала в Лондон на Рождество, познакомилась с мамой и с Кларой, и мы отпразднуем помолвку.

— А как же быть с моей родословной?

— Я не думаю об этом, Джули. Я думаю о тебе.

— Джеффри! Я ведь давно люблю тебя. Только я думала, что ты не отвечаешь мне взаимностью.

— Знаю, я вел себя как осел, Джули. Я не мог поверить, что кто-то сможет заставить меня испытать такие чувства. Я не знаю, что я сделаю, если ты скажешь «нет». Ты выйдешь за меня замуж?

— Буду счастлива, Джеффри. Садись. Я приготовлю тебе кофе.

Джеффри облегченно вздохнул, словно сбросил с плеч тяжелую ношу.

Джули вошла с кофе, Джеффри спал на софе. Она прикрыла его пледом и отправилась в спальню. Проснувшись, она обнаружила, что он ушел, оставив записку, что позвонит ей днем.

Джеффри позвонил и рассказал, что разговаривал с мамой и Кларой, сообщил им о предстоящей помолвке и что обе очень рады.

— По правде говоря, Джули, они восприняли это лучше, чем я ожидал.

— Ты сказал им, что я сирота?

— Да, но это их не огорчило, как мне показалось. Я хочу, чтобы Рождество мы провели вместе. Хочу познакомить тебя с семьей, с друзьями и показать Лондон.

— Придешь пообедать со мной? Нам столько всего надо обсудить, Джеффри. — Джули едва не плакала от радости. Это мужчина ее мечты, и вот мечта сбывается: он любит ее, а она — его.

Они уютно пообедали вдвоем, долго разговаривали, слушали музыку. Джеффри уехал рано, а Джули легла спать, полная мыслей о нем, но ночью она проснулась, потому что ей приснился грек. Ну и пусть. Мало ли кому что снится.

Джеффри пришлось отправиться в Лондон раньше, чем он собирался. Бик Хейз активно принялся за дело, ему хорошо работалось с Джули и Эммоном. Принятые на работу дизайнеры приступили к разработке стиля. Для заказа Андропулоса пришлось также нанять автора текстов, корректора и редактора. Сформировался целый отдел, начальником назначили Блисс Харкинс. На верхнем этаже отделу выделили помещение.

Джеффри и Джули перезванивались по нескольку раз в день. Как-то уже к концу рабочего дня зазвонил телефон. Джули подумала, что это Джеффри, но Мод сказала, что звонят из бюро путешествий.

— Зачем я им понадобилась? Может быть, Джеффри уже начал делать приготовления к моей поездке в Лондон?

— Понятия не имею, босс. Я спрашивала, но эта дама желает говорить лично с тобой.

Джули нажала кнопку.

— Джули Уоткинс слушает.

— Мисс Джули, это Сьюзен Нагел из экскурсионного агентства города Нью-Йорка. Поздравляем вас! — с воодушевлением выпалила она.

— Большое спасибо, но с чем? — растерялась Джули.

— Вы только что выиграли недельную поездку на курорт в Акапулько.

— В жизни не выигрывала никаких конкурсов и даже никогда не участвовала в подобных мероприятиях! — воскликнула Джули.

— Вероятно, кто-то таким образом сделал вам подарок… Знаете, ведь часто люди дарят друг другу лотерейные билеты или карточки спортлото. Приз составляет полная оплата путешествия плюс пятьсот долларов на расходы.

— Нет ли тут какой-нибудь ошибки? — все еще сомневалась Джули.

— Нет, ошибки нет. Вы должны только дать согласие и улетаете в Акапулько в первых числах декабря.

— Даже не знаю, что вам сказать, мисс Нагел. Я должна подумать. А если я решу не ехать, могу я передать свой приз кому-нибудь другому?

— Нет, приз именной, и воспользоваться им можете только вы.

— Дайте мне время на размышления. Сможете вы позвонить мне завтра рано утром? Я должна обсудить это кое с кем.

Джули не верила своим ушам. Она и мечтать не смела о таком путешествии, особенно сейчас, когда потратила все свои сбережения, чтобы купить платья для поездки в Лондон.

Вскоре позвонил Джеффри, Джули рассказала ему о неожиданно свалившемся выигрыше, и он принялся уговаривать ее ехать.

— Честно, Джули, ты много работала, неделя отдыха тебе не повредит. И к тому же ты приедешь в Лондон загорелой, еще красивее, чем всегда.

Джули эта мысль тоже понравилась. Она устала, а в Лондоне ей хотелось выглядеть хорошо. И когда на следующее утро раздался звонок мисс Нагел, она согласилась. Роджер тоже не стал возражать. В тот год она не брала отпуск, и ей надо было немного отдохнуть перед Лондоном. К тому же сразу после Рождества начнется суета с заказом Андропулоса.

Джули решила купить кое-какие вещи для поездки в Акапулько, но, побывав в нескольких магазинах, обнаружила, что выбор летних вещей невелик в связи с окончанием сезона. Просмотрев свой гардероб, она вздохнула. Купальник она хотела бы поменять на более модный, однако белые брючки и шорты вполне ничего. Прибавив к ним несколько блузок, маек и сандалии, она решила, что готова ехать хоть на край света. Вечерние туалеты ей ни к чему. Говорят, в Акапулько их и не носят. Да и к чему думать о нарядах? В Мексике не будет никого, кто бы знал Джули Уоткинс. Да и, кроме тряпок, ей есть о чем волноваться. Она никогда не ездила в подобное путешествие, и, конечно, гораздо приятнее было бы поехать с кем-нибудь. Но поездка рассчитана только на одного человека, а значит, ей придется в одиночестве купаться и загорать.

На работе надо было оставить все дела в полном порядке, чтобы в случае необходимости Эммон мог справиться без нее. С Чарльзом Роджером они к тому времени достигли полного понимания, а от Андропулоса по-прежнему не было ни слуху ни духу. Оставалось только удивляться, почему он, который так настаивал, чтобы Джули занималась его делами, сам ни разу не связался с ней. «Ну что ж, значит, будем работать независимо от его капризов», — подумала она. И вообще, мысленно она уже в Акапулько.

Джули вошла в салон первого класса, как будто для нее в этом не было ничего необычного. Раньше о таком полете ей доводилось только читать. Стюардесса предупреждала малейшее желание пассажиров, шампанское лилось рекой. Пожилая леди рядом, узнав, что Джули никогда не была в Акапулько, принялась рассказывать об этом курорте. С ноября по март там самое лучшее время. Съезжаются тысячи туристов, и, если не забронировать номер заранее, можно не найти места. Джули немного встревожилась, но успокоилась, подумав, что агентство, конечно, обо всем позаботилось. Дама щебетала о том, как выглядит Акапулько во время рождественских праздников, но это мало интересовало Джули. Она слушала только из вежливости, ведь праздники ей предстояло провести в Англии в семье Джеффри. Они еще не назначили день свадьбы, решив обсудить это с миссис Брэндон.

Стюардесса прервала ход мыслей Джули.

— Хотите еще шампанского, мисс?

— Да, спасибо.

Джули заказала обед и уютно устроилась в кресле, потягивая легкое вино. Она оглядела других пассажиров и вздохнула. Вот если бы Джеффри был рядом! Джули вздохнула, подумав, что проведет всю неделю без него. Она до сих пор не могла поверить в такую удачу: она едет в Акапулько, летит первым классом и все оплачено, а впереди — Мексика, семь дней и семь ночей тепла и моря, чтобы расслабиться, отдыхать и мечтать о Джеффри!

Рейс был не прямой, с посадкой на два часа в Мехико. Джули решила побродить по городу, ей все не верилось, что она в Мексике, видимо, она осознает это только на курорте.

Полет до Акапулько был коротким. Первый взгляд на город Джули бросила с борта самолета. Ярко-голубая вода бухты с трех сторон была окружена горами. Строения уступами поднимались в горы. Повсюду росли пальмы, город утопал в цветах.

Казалось, все создано здесь для того, чтобы радовать глаз.

Взглянув в сторону залива, Джули увидела длинный песчаный пляж. Песок был не такой белый, как на Багамах, но побережье было очень красивым. И пальмы она увидела впервые и решила, что ничего более прекрасного в мире нет.

Выйдя из здания аэропорта, Джули оглянулась в поисках встречающего. И действительно увидела мужчину, державшего плакатик с надписью: «Мисс Джульетт Уоткинс». Она помахала мексиканцу рукой и сказала:

— Джульетт Уоткинс — это я.

— Добро пожаловать в Акапулько, мисс Уоткинс. Мое такси рядом. Я отвезу вас прямо в отель, вы сможете поплавать и отдохнуть перед ужином.

Он представился. Его звали Ален, по-английски он говорил прекрасно. А пока они ехали по извилистой дороге к городу, Ален показал себя и как хороший гид.

— Слева один из самых лучших отелей. Вы должны обязательно посетить этот пляж и заглянуть в один из ресторанов. На Рождество они ставят огромную елку. Их в Акапулько всего несколько, так как ель сохнет, не переносит жары. Здесь можно поиграть в гольф, и многие гости привозят свои клюшки.

Джули глядела по сторонам. На тротуаре она заметила мужчину и маленького мальчика, погонявшего ослика. Что-то похожее на хворост громоздилось на спине у ослика.

— Неужели на ослике везут дрова? — изумилась Джули.

— Si, во многих домах нет электричества. И даже в некоторых новых домах нет плит. Гринго тут многое удивляет. Вам понравится, я уверен.

Они немного помолчали, затем водитель продолжил:

— Мы проезжаем Пуэрто Маркес. Очень красивый пляж, многие предпочитают его пляжу Костера, который в самом центре. Взгляните назад. Видите там маленькие хижины? Это все рестораны, и большинство из них национальной кухни. Моя семья любит «Хуачинаго», в него ходят все американцы. Рыбу там обмазывают майонезом и готовят прямо на открытом огне. Вы никогда ничего вкуснее не ели.

Джули вздыхала, слушая. Ален не умолкал:

— Проезжаем Лас-Бризас. Здесь останавливаются знаменитости. Многие американцы имеют тут собственные виллы, а иные снимают дома по многу лет. Видите, вон там на соборе крест. Его подсвечивают ночью, и он виден из разных частей города.

— А что это за круглое розовое здание?

— Дискотека. Здесь полно народу каждую ночь. Очень популярное место.

Джули продолжала вертеть головой. Шикарные современные отели чередовались с жалкими лачугами. Джули интересовало все, особенно люди, их лица, одежда. Среди туристов мелькали местные жители, многие были в индейской одежде. И все они что-то продавали — один, например, водрузил себе на голову не меньше двадцати сомбреро разом.

Проехав Костеру, свернули в узкую улицу, мощенную камнем и грязноватую. Затем такси повернуло влево, по направлению к заливу, и наконец остановилось у входа в розовое каменное здание. Здание было невысокое, но, казалось, оно тянется чуть ли не вдоль всего побережья. Джули успела только подумать, что это — одно из самых красивых мест в Акапулько.

Водитель распахнул дверцу, носильщик подхватил ее багаж. Идя за носильщиком, она столкнулась с мужчиной лет пятидесяти, тот подошел и запросто обнял ее за талию.

Джули остолбенела.

— Прошу прощения, сэр, — только и смогла она выговорить, — вы загораживаете мне дорогу.

— Пойдем выпьем, малышка, — засопел мужчина.

— Я вам не малышка и не собираюсь с вами пить ни сейчас, ни потом. Будьте добры, уберите руки. Я никогда вас не видела, а выпить я предпочту без вас.

Мужчина почему-то страшно удивился ее реакции, и на минуту Джули показалось, что он сейчас ударит ее. Затем он неожиданно повернулся и пошел прочь. Носильщик и Джули безмолвно стояли на месте.

Ступив на мощеную дорожку, Джули впервые в жизни увидела игуану. Ящерица была шести-семи дюймов длиной, и Джули вскрикнула от страха. Носильщик засмеялся:

— Не бойтесь, мадам. Вы ее не тронете, и она вас не тронет. Если бы не игуаны, нас бы живьем сожрали жуки.

Джули стало неуютно. Она здесь не дольше десяти минут, и вот какой-то тип пристает бесцеремонно к ней, под ногами снуют ящерицы.

— А вот и ваши апартаменты, мадам, — объявил носильщик.

— Это мой номер? — переспросила Джули.

— Да. Я отнесу ваши вещи наверх.

Джули не верила своим глазам. Номер был огромный, с видом на залив. Океан был так близко, что можно было слышать, как волны плещутся о борта лодок. В окно был виден внутренний дворик, обсаженный цветущим кустарником. Уютный бар так и звал на дружескую вечеринку. Джули подумала, что, верно, остальные победители конкурса соберутся отметить поездку в этом баре.

Джули поднялась наверх в спальню, куда носильщик уже отнес ее вещи. Ей хотелось поплавать, а потом немного подремать перед обедом. В спальне было абсолютно темно. Она включила свет и увидела, что окон в комнате нет. Странно. Стены обтянуты черным шелком, мебель — черной кожей. Посреди комнаты красовались две королевских размеров кровати. И зачем селить одного человека в комнату с двумя огромными кроватями?

Плохо, что нет окон, ей хотелось слышать шум прибоя. Но, может быть, так устроено на случай, если у гостя бессонница? Тут же в спальне стояли стереоустановка и телефон. Джули громко засмеялась. Вот бы сестры-монахини подивились такой спальне! Она вошла в ванную. Ее ожидал новый сюрприз. Здесь была оборудована сауна. Душ располагался отдельно и мог вместить по меньшей мере шесть человек. И зачем такой огромный? Джули удивилась, но решила, что так и должно быть, а ей все в новинку, потому что она путешествует первый раз.

Подремав немного после купания в бассейне, Джули приняла душ и выбрала желтое открытое платье к обеду. Широкая разлетающаяся юбка открывала ее стройные ноги. Завтра же нужно пойти загорать.

Джули вошла в ресторан и остановилась, ожидая, когда ей укажут столик. Ей было слегка не по себе. Официант посадил ее за стол, и она принялась листать меню. В дверях появилась миниатюрная брюнетка. Осмотревшись, она направилась прямо к столику Джули. Она была в розовых шелковых брюках и такой же маечке.

— Ты обедаешь одна? — спросила она Джули.

— Да, а что — нельзя?

— Конечно, можно. Просто я сегодня тоже одна и подумала, может, я сяду с тобой. Меня зовут Максин Фрейзер, мой спутник приедет только завтра. Я голодна, а одной скучно есть.

— Конечно, я тоже не люблю есть одна. Я — Джули Уоткинс и приехала из Нью-Йорка.

— А когда приезжает твой кавалер, — поинтересовалась Максин.

— Я без кавалера, — сказала Джули. — И знаешь, если тебе нечем платить, тебе лучше сесть отдельно, потому что мой обед оплачен.

— Как у всех нас, — засмеялась Максин.

Максин заказала виски со льдом. Выпивку ей принесли вместе со спагетти для Джули.

— Знаешь что, Джули? — предложила Максин. — Давай закажем на двоих шатобриан? Идет?

И Максин принялась безумолчно болтать. Она поведала Джули, что живет в Вашингтоне и приезжает в Акапулько каждый декабрь.

— Это тебе по средствам? — удивилась Джули. — Я хочу сказать: тебе по средствам приезжать каждый год в Акапулько?

— Ох, ну и юмор у тебя, детка! — Максин залилась смехом.

Джули было приятно это слышать, однако она никак не могла взять в толк, что так развеселило Максин. Обе молчали, и Джули стала описывать Максин свой номер. Та сказала, что и у нее такой же.

— Вот только понять не могу, зачем такой огромный душ и две кровати?

— Через некоторое время, Джули, ты поймешь, что душ мог бы быть и побольше. В прошлом году нам вшестером показалось тесновато.

Джули непонимающе уставилась на нее. Она готова была провалиться сквозь землю. Посмотрев на Максин, она спросила:

— Ты смеешься надо мной?

— И не думаю. А почему ты так решила? Разве ты здесь не для того, чтобы встретиться с мужчиной?

— Нет, был конкурс, и я выиграла эту поездку. Меня привезли сюда прямо из аэропорта.

— Э… В этом отеле, Джули, останавливаются богатые мужчины. Посмотри вокруг, большинству из них уже за пятьдесят. И ты также можешь заметить, что тут нет некрасивых женщин.

— Я ничего не понимаю, Максин…

— Джули, все эти мужчины состоят в браке, а сюда они приезжают на несколько дней, на неделю, некоторые на целый месяц. Кое-кто из них привозит девушек с собой, некоторые находят подруг здесь. Я с Марком познакомилась еще в Вашингтоне. Мы встречаемся здесь уже третий год.

— Так ты… проститутка?

— Ну, не совсем. Я не отдаюсь за деньги, я много значу в жизни Марка, а он — в моей. Я не смогла бы попасть в Акапулько, если бы он не оплатил эту поездку. У него жена и шестеро детей. Он говорит своей жене, что поехал по делам в Ориент. Его секретарь звонит ему сюда, и, если надо, Марк перезванивает домой, так что его жена ни о чем не догадывается. Он звонит ей каждый вечер, и часто они разговаривают при мне.

— Максин, более странных вещей я никогда не слышала.

— Ничего странного здесь нет, Джули. Иногда мне кажется, что жена Марка что-то подозревает, но не обращает на это внимания. Он говорит, ее не интересует секс, она больше всего занята детьми. Я как-то спросила: наверное, когда они были молоды, у них было много секса — ведь как-то они сделали шестерых детей. А он ответил, что это было как раз шесть раз за их супружескую жизнь. Сам Марк из Сиэтла, он занимает ответственный пост в крупной фирме, и если наши отношения откроются, это здорово навредит ему.

— А как же ты, Максин? Неужели тебя устраивает такая жизнь? Сколько тебе лет?

— Мне двадцать восемь, и если я встречу мужчину моей мечты, я выйду за него замуж, но, честно говоря, мне в это верится с трудом.

— И ты ему расскажешь о Марке? — изумилась Джули.

— Почему я должна рассказывать об этом? Я здорово умею врать, — рассмеялась Максин.

— Максин, я просто в шоке, — призналась Джули.

— А я не знаю, как ты будешь здесь целую неделю без мужчины. Кто-нибудь обязательно начнет приставать, и вполне возможно, этот кто-то окажется очень привлекательным и богатым мужчиной.

— Понимаю, понимаю. Один уже попробовал меня подцепить.

— Все девушки, что приезжают сюда, обязательно проходят врачебный осмотр. Даже сдают анализ крови.

— Я никаких анализов не сдавала и вообще не понимаю, в чем дело? Надо срочно ехать домой.

— Джули, не будь наивной. Вряд ли ты имеешь обратный билет на завтра. По-другому отсюда в декабре не улетишь.

— Да, верно. А если снять номер в другом отеле? Или они тоже все заказаны? — спросила встревоженная Джули.

— Конечно. Сейчас самый разгар сезона.

— Что же мне делать, Максин?

— Вон идет Кларк. Он владелец и управляющий. Поговори с ним, — посоветовала неунывающая брюнетка.

Кларк подошел к их столику и пожал руку Максин, затем поздоровался с Джули.

— Кларк, это Джули Уоткинс.

— Привет, Джули. Добро пожаловать в Акапулько. Вы у нас впервые, я просмотрел записи. Не понял, как зовут вашего спутника.

— Проблема в том, Кларк, что Джули не хочет никакого спутника.

— Что ты имеешь в виду? Мы не разрешаем женщинам приезжать сюда одним. Ты же знаешь, Максин.

— Тут что-то странное, Кларк. Джули думает, что она выиграла поездку сюда в качестве приза в каком-то конкурсе.

Кларк засмеялся, но его смех звучал немного нервно.

— Мы никогда не давали призов одиноким женщинам. Тут что-то не так.

— Конечно, Кларк, но что же делать?

— Может быть, Джули, вы расскажете мне все по порядку?

Джули была рада поскорее разобраться в этом недоразумении. Ее беспокойство росло.

— Мне позвонили по телефону и сказали, что я выиграла недельный тур в Акапулько. Я не участвовала ни в каком конкурсе, но мне объяснили, что, видно, кто-то захотел сделать мне сюрприз. Я посоветовалась со своим женихом, и мы решили, что это — хорошая мысль. Я не была летом в отпуске, и мы подумали, что мне надо немного отдохнуть. Тур включал в себя авиабилет, отель, еду и пятьсот долларов на расходы.

— Да, это действительно странно. Я просмотрел ваши документы и увидел, что вы выполнили все формальности. Первое наше требование — это медицинская справка.

— Я уже говорила Максин, я не ходила ни на какой осмотр, Кларк.

Кларк хотел что-то сказать, но тут подошел официант с телефонной трубкой. «Это Мэри», — сказал он. Кларк отошел и, пока он разговаривал, Максин объяснила Джули, что Мэри — его жена.

Вернувшись, Кларк передал Максин привет от Мэри и продолжил разговор с Джули.

— Я рассказал о вас Мэри, Джули, она тоже недоумевает. Она предложила, чтобы я стал вашим кавалером на эту неделю. Когда ее нет рядом, мне очень одиноко. Я живу здесь всю жизнь и буду рад повозить вас по округе.

— Спасибо, Кларк, но, право же, мне неловко обременять вас.

— Нет проблем, Джули. Знаете, примерно так я встретил мою жену. Моя семья владела этим отелем с давних пор, но никто из моих братьев не хотел работать здесь, так что все лежало на мне. В то время я был один. Над Мэри сыграли подобную шутку друзья. Первый раз я увидел ее, когда она влепила пощечину одному нашему постоянному клиенту, когда он попытался обнять ее. Я вышел посмотреть, в чем дело, она набросилась и на меня.

Я предложил ей стать ее кавалером на пару дней, если она перестанет злиться. Но она холодно заявила, что не собирается спать ни со мной, ни с кем-либо другим и уедет при первой же возможности. Я влюбился в нее, и мы поженились в следующем месяце. Отель наш она не одобряет, поэтому живем мы в Палм-Бич, а я приезжаю сюда в ноябре и остаюсь до февраля, когда самый большой наплыв туристов. Каждые две недели я навещаю ее, и так мы будем жить до той поры, пока отец не надумает продать отель.

— Кларк, дайте мне подумать. Все это так неприятно, я буду чувствовать себя обязанной. Не в моих правилах гулять по Акапулько с женатым мужчиной. — Джули была очень расстроена.

— Ладно, увидимся утром. Я люблю поспать, но надеюсь увидеть вас перед завтраком.

Кларк ушел. Джули повернулась к Максин и спросила:

— Как ты думаешь, ему можно доверять?

— Да, по-моему, тебе повезло, — подмигнула ей Максин.

— Как же Мэри не ревнует?

— Они полностью доверяют друг другу. Кларк никогда не обманывал Мэри. Он на самом деле очень порядочный человек.

Пока они беседовали, противный тип, тот самый, с которым Джули столкнулась в вестибюле, подошел к столу.

— Привет, Максин, — буркнул он.

Максин равнодушно кивнула ему. Мужчина попросил ее представить его Джули. Типа звали Бенни, и Максин явно неохота было с ним болтать. Заметив, что Бенни надоедает женщинам, вернулся Кларк.

— Привет, Бенни, ты приехал на неделю?

— Нет, Кларк, только на вечерок, а сейчас хочу познакомиться с этой очаровательной куколкой, но Максин не хочет нас знакомить.

— Это потому, что она моя кузина и вскоре выходит замуж. Она приехала ко мне на неделю погостить. Так что ничего не получится, Бенни.

Бенни ушел, а Кларк обратился к Джули:

— Вы любите рыбалку?

— Никогда не ловила рыбу, но думаю, что мне понравится.

— Отлично, у нас есть десятиместная лодка. Отправимся в среду. Выедем около десяти, перекусим прямо в лодке. Обогнем залив, искупаемся, а потом пообедаем в Ла-Квебраде.

— О, Кларк, как здорово!

— Вы с Марком не хотите присоединиться к нам, Максин?

— Не знаю, Кларк. Это здорово, но надо у него спросить. Иногда ему ничего не хочется: только сидеть у бассейна и отдыхать.

— Если надумаете, дай мне знать.

Джули отхлебнула вина и предложила:

— Давай пройдемся по пляжу, Максин.

— Не стоит делать этого, Джули, — сказал Кларк. — Тут небезопасно ночью. На нашем пляже никогда ничего не случалось, но я бы не стал испытывать судьбу.

Максин взглянула на Джули и вздохнула.

— Я согласна с Кларком. Никаких прогулок ночью.

— Почему?

Кларк наполнил ее бокал вином.

— Если вы еще не хотите спать, почему бы не прогуляться по парку? Тут есть и кинотеатр, но вряд ли фильмы, которые там демонстрируются, вам понравятся.

— Прогуляться по парку — это неплохо, — заметила Джули. — Мне надо успокоиться. И еще, Кларк, мне хотелось бы попросить вас об одной вещи. Посмотрите, пожалуйста, в мою медкарту и выясните, кто подписал медицинское заключение. Может, тогда я пойму, что происходит.

— Обязательно. Я скажу вам это утром. Мне надо еще поработать, так что спокойной ночи, леди. Увидимся завтра.

Джули и Максин направились в парк, сопровождаемые похотливыми взглядами. Отойдя на порядочное расстояние, обе прыснули от смеха. Максин посмотрела на Джули:

— Уверена, они вообразили, что мы с тобой лесбиянки.

Джули хихикнула:

— Вот уж к чему у меня никогда не возникало интереса.

Парк был прекрасен, дивно благоухали экзотические цветы. Из-под ног выскочила игуана и замерла посередине дорожки.

— Ты первый раз видишь игуану? — спросила Максин.

— Нет, я уже одну такую видела и ужасно испугалась.

— Они всегда выскакивают неожиданно. Иногда я нахожу детеныша в раковине и, если он жив, беру его за хвост и выбрасываю на улицу. Без игуан здесь нельзя, жуки не дадут покоя.

Они шли вдоль кустарника, любуясь луной. Долгое время они молчали, каждая была погружена в свои мысли. Джули первая нарушила молчание:

— Спасибо за все, что ты сделала для меня, Максин.

— Это от всего сердца, Джули. Надеюсь, все будет в порядке. Когда приедет Марк, я уже не смогу часто видеться с тобой. Он не хочет ни с кем общаться, когда мы здесь. Интересно, Джули, ты расскажешь своему жениху об этом приключении?

— Я еще не думала об этом. А ты думаешь, надо сказать?

— Да, Джули, на твоем месте я бы обязательно сказала.

— Я подумаю. Спокойной ночи, спи крепко.

— Уж сегодня высплюсь. Скорее всего больше мне здесь спать не придется, — хмыкнула Максин.

Джули долго не могла заснуть. Она решила не ходить завтракать, уж очень не хотелось встречаться со всеми этими людьми. Лучше дождаться Кларка, а если не придет, она поест одна в номере. Хотя больше ей бояться нечего — теперь все думают, что она — кузина Кларка, и никто не будет к ней приставать. Джули задумалась о Максин. Все это не укладывалось в голове. Ездить в Акапулько с женатым мужчиной на одну неделю в году — такого Джули и представить не могла. Ей не терпелось взглянуть на этого Марка. Хоть Максин и сказала, что он не хочет ни с кем общаться, Джули было очень любопытно.

Она натянула белые шорты и коротенький топ. Удобные белые сандалии дополняли ее наряд. Джули чувствовала себя счастливой и свежей, но только до тех пор, пока не открыла дверь и не вышла наружу. Было так жарко, что у нее перехватило дыхание. А ведь стоял декабрь. Сразу после завтрака она решила влезть в бикини и просидеть весь день у бассейна.

В ресторане завтракало всего четыре человека. Для начала Джули заказала свежий ананас, папайю и бананы. Все это она решила дополнить яйцом в мешочек. Она наслаждалась завтраком, когда заметила в дверях Максин и ее кавалера. Максин помахала ей рукой, но к столику они не подошли.

Джули внимательно посмотрела на Марка. Он оказался совсем не таким, каким она его себе представляла. Ростом не менее шести с половиной футов, внушительный на вид мужчина, подтянутый и хорошо одетый. И, если бы перед ней стояла задача в толпе указать политика, она обязательно указала бы на Марка. Он со всеми здоровался, доброжелательно улыбался, жал руки. Обстановка в зале царила совсем домашняя.

Это удивило Джули. Но она подумала, что раз все сюда приехали с одной целью, так нет никакого смысла держать это в секрете.

Допив третью чашку кофе, Джули подписала чек и направилась в офис. Она решила во всем разобраться. Но вдруг ноги ее словно бы приросли к земле. Она подняла глаза и увидела самые красивые мужские глаза, какие когда-либо встречала. Эти глаза могли принадлежать только одному человеку на свете — Никосу Андропулосу. Вот уж кого она никак не ожидала здесь увидеть. Значит, он в Акапулько и знает, где она остановилась!

Они молча уставились друг на друга. В его взгляде ясно читалось презрение.

— Мистер Андропулос, пожалуйста, позвольте мне объяснить… Я…

— Объяснения ни к чему, мисс Уоткинс. Я прекрасно знаю этот отель. Но должен добавить: я не являюсь его постояльцем. Один из моих отелей находится пососедству, и здесь я по срочному делу: назревает шторм, и мне нужна помощь мистера Кларка.

— Мистер Андропулос, но мне бы хотелось объяснить свое присутствие здесь. Понимаете, я выиграла… — Прошу вас, мисс Уоткинс, вы ничего не обязаны мне объяснять. А, вот и Кларк. Извините.

— Ник, как дела? Я рад, что ты смог приехать. Ты знаком с Джули Уоткинс? Она наша гостья из Нью-Йорка.

— Да, мы встречались в Нью-Йорке.

— Ник, не хочешь ли присоединиться к нам за обедом? Я везу Джули в Зона Розе. Она хочет попробовать хуачианго, а там готовят лучше всех.

— Спасибо, Кларк, но у меня много дел. Я не планировал эту поездку и боюсь, что мне придется сидеть на телефоне всю ночь. Благодарю за то, что ты выделил мне в помощь своего менеджера. Желаю приятно провести время. — Они попрощались. Андропулос сел в свою машину.

Что же делать? Джули злилась на себя: она вела себя как ребенок. Она вовсе не обязана ему что-либо объяснять. Однако он, оказывается, красивее, чем ей запомнилось. Великолепно сложен, мускулы играют под кожей при каждом движении. И черный цвет, который он предпочитает, так ему к лицу. Нет, положительно, красивей мужчины она еще не встречала.

Садясь в машину, Ник старался держаться спокойно, но он был потрясен до глубины души. Неужели эта воплощенная невинность, эта Джульетта оказалась шлюхой? Такие чистые голубые глаза, такие золотистые волосы… Он ненавидел ее так, как никогда не ненавидел ни одну женщину. Она одурачила его, обвела вокруг пальца. На лбу у Никоса выступили крупные капли пота. Он был рад укрыться в своем лимузине.

Что-то необыкновенное есть в этой женщине. Никос не знал, что именно, но, когда он увидел ее впервые, он почувствовал нечто, чего никогда не испытывал по отношению к другим женщинам. Даже просто остановиться неподалеку от ее офиса и смотреть, как она идет домой после работы, доставляло ему огромное удовольствие. Он вел себя как школьник и как школьник же стеснялся. Разыскать ее не составляло проблем. Водитель хорошо ее запомнил, они проследили за ней и увидели, что она вошла в «Брэндон бразерс». Остальные сведения раздобыл частный детектив. Какое счастье, что он не стал звонить ей в Нью-Йорке! А ведь ему не раз хотелось пригласить ее куда-нибудь.

Ник почувствовал вдруг, что ненавидит этот отель и все, что там происходит. Женатые мужчины обманывают своих жен, а большинство жен знают это и не обращают внимания. Его всегда удивляло, как такой человек, как Кларк, мог держать этакое заведение. Он производил впечатление порядочного человека, да и, встретив однажды Мэри, Ник понял, что муж и жена очень привязаны друг к другу. Как же может Кларк так поступать?

Приехав домой, Андропулос погрузился в работу. Поручил секретарю дозваниваться по нескольким номерам, а сам принялся за документы. Но голубые глаза Джули не выходили у него из головы. Они только что смотрели на него умоляюще. Ясно, она боится, что он отменит заказ, тогда ее выгонят из «Брэндон бразерс». Но как же вести с ней дела? Ее личная жизнь его не касается, конечно, но доверять важный дорогостоящий заказ безнравственной особе?..

Нет, конечно, заказ он не снимет. «Брэндон бразерс» уже закупили оборудование, наняли людей, будет нечестно, если он расторгнет договор. К тому же компания ни в чем не виновата, виноват он сам. Не зря отец говорил, что нельзя позволять женщине вскружить себе голову. Следовало всегда помнить эти слова. Но как болела душа… Никос понимал, что должен прекратить думать о ней, выбросить ее из своего сердца, но он также знал, как непросто будет это сделать.

Ну почему, почему не какая-нибудь другая девушка, а именно Джульетт Уоткинс попалась ему на глаза в этом кошмарном отеле.

Джули сидела в офисе Кларка, ожидая секретаря. Вскоре они появились.

— Доброе утро, Джули. Это Ана. А это Джули Уоткинс из Нью-Йорка. Помните, я говорил вам, что она не проходила никакого медицинского осмотра.

Ана была женщина за сорок, еще очень привлекательная, хотя немного полноватая. У нее были прямые блестящие черные волосы, как у большинства мексиканок. Она затянула их узлом на затылке и перехватила лиловой в тон платью лентой. По-английски Ана говорила прекрасно.

— Джули, сейчас мы посмотрим вашу карту. — Она вышла в другую комнату и вскоре вернулась с папкой. — Вот копия вашего медицинского заключения.

Джули взглянула на документы. Ее имя и адрес указаны правильно. Несколько странной казалась только подпись некоего доктора Рамона Милнера.

— Я никогда не слышала о докторе Рамоне Милнере, Кларк! И, как я уже говорила вчера, я не проходила никакого осмотра перед отъездом.

— Может быть, вернувшись в Нью-Йорк, вы сходите к нему, и он прольет свет на эту историю? Похоже, Джули, кто-то сыграл с вами шутку.

— Но зачем, Кларк? Подумайте, во сколько эта шутка кому-то обошлась. Сколько стоит мой номер в это время года?

Джули раскрыла рот, услышав ответ Кларка.

— Пятьсот долларов в день. И это не все. Если учесть авиаперелет, еду, экскурсии, я бы сказал, что кто-то выложил пять-шесть тысяч долларов за этот розыгрыш.

— Вы уверены? — не веря в услышанное, переспросила Джули.

— Абсолютно. Я сегодня позвоню отцу, расскажу ему эту историю и посмотрим, что он скажет.

Кларк взглянул на Джули. Как она наивна! Кто же подстроил ей это? Уж не жених ли? Но зачем? Кто мог так подставить девушку, собиравшуюся замуж, — послав ее в такое место?

— Джули, — спросил Кларк, — нет ли у вас врагов? Может быть, на работе?

Джули подумала о Гувере и Митче Роуэле.

— Ну, есть два человека, у меня с ними плохие отношения, но вряд ли они могли зайти так далеко. И даже если б хотели, ни один, ни другой не стали бы тратить на меня таких денег.

— Единственное, что я могу вам посоветовать, Джули, — это немедленно сообщить обо всем вашему жениху. Иначе могут получиться большие неприятности.

— Согласна, Кларк, но об этом не говорят по телефону.

— В общем-то да, но, если он вам не поверит, я могу позвонить ему сам.

— Спасибо, Кларк, но надеюсь, что он мне верит. Мы всегда откровенны друг с другом.

— Вы, конечно, правы, но все же стоит ему рассказать. Между женихом и невестой не должно быть тайн. Впрочем, давайте сменим тему. Ана едет в город купить кое-что к вечеринке. Я попросил ее взять вас с собой. Однако она водит машину как сумасшедшая, так что закрывайте глаза. Как она умудряется не попадать в аварии, я никогда не мог понять. Остается только закрыть глаза и молиться. Она может припарковать машину там, где не положено, при этом у нее почему-то ни разу не сняли номера. А вот у меня на той неделе сняли.

— Как же это получилось?

— Может быть, вы заметили, что здесь каждый полицейский носит на ремне отвертку. Стоит не так припарковаться, они снимают номер. Получить его обратно стоит три доллара, но надо ехать в город, и это занимает целое утро.

— Почему же вы паркуетесь в запрещенных местах?

— В городе всего несколько парковок. И очень трудно поставить машину. Поэтому я ставлю машину куда придется, надеясь, что меня не заметят. Но всегда попадаюсь.

Ана засмеялась и взглянула на Джули.

— Вы готовы ехать, Джули?

— Да, а вы?

— Кларк предупредил вас, что я маньяк на колесах?

— Что-то вроде этого.

— Я никогда не попадала в аварии, так что не волнуйтесь. Пошли.

Дорога шла вдоль берега. То тут, то там мелькали ресторанчики, каждый чем-нибудь отличался от соседнего. Повсюду было полно магазинов, киосков, уличных лотков. Ана повернулась к Джули.

— На обратном пути перекусим. Здесь готовят чудный суп из осьминогов.

Джули поморщилась, а Ана засмеялась:

— Держу пари, вы никогда не ели осьминогов!

— Нет, но я обязательно попробую. Однако не обижайтесь, если мне не понравится, — улыбнулась Джули.

— Уверена, что суп вам понравится. Мы, мексиканцы, едим осьминогов в собственном соку с рисом. Мне нравится к ним темный острый соус. Но некоторые не могут даже заставить себя попробовать это блюдо.

— Если вы не перестанете говорить об осьминогах, придется остановить машину. Можете сменить тему?

— Конечно, тем более что мы приехали.

— Что вы делаете? Вы что, собираетесь оставить машину прямо посреди улицы?

Джули увидела нескольких мексиканцев, занимавшихся парковкой машин. Однако места на стоянке не было. Ана подошла к одному из них, одетому в коричневую форму, и отдала ключи.

— Они зарабатывают этим себе на хлеб, — пояснила она. — Мы скажем, через сколько времени вернемся, а уж его дело — обеспечить сохранность машины.

Она перебросилась с этим человеком несколькими испанскими словами, и женщины отправились в ближайший магазин.

— А он не сбежит с вашей машиной? — поинтересовалась Джули.

— Нет. Во-первых, я знаю его и всю его семью. Во-вторых, это его работа. Он честный человек. К тому же он получает за это хорошую плату.

Джули обратила внимание на то, какими грязными были улицы. Однако уличных торговцев здесь почти не было. Ана объяснила, что на пляжах они больше зарабатывают, чем на улицах. Сами мексиканцы никогда ничего не покупают у уличных торговцев.

Однако один все же подошел к ним. Ана заговорила с ним по-испански, и, хотя Джули ничего не поняла, было ясно, что ее спутница разозлилась. Мужчина пожал плечами и ушел. Джули заметила женщину, продававшую розы. Цветы были очень хороши и стоили один доллар. Она сказала Ане, что хочет купить несколько роз себе в номер.

— Нет, Джули, не покупайте их. Они только выглядят хорошо, она держала их в ледяной воде, а обертка поддерживает головки. Не успеете их принести домой, как они поникнут.

— Это ужасно.

— Это ее жизнь. Большинство мексиканцев честные люди, но есть и такие, которых с рождения приучили надувать иностранцев. И, по-моему, обманщики есть везде.

Ана показала на магазины, в которых им предстояло сделать покупки. Первым делом она подошла к цветочнику и заказала огромный букет к столу. Попутно она сообщила Джули массу полезных вещей, в том числе, что в Мексике не рекомендуется пить свежую воду.

На обратном пути Ана притормозила у супермаркета.

— Я покупаю большую бутыль воды здесь или, если желаете, вам ее пришлют домой. Я всегда покупаю здесь специальный раствор со специями, в котором вымачиваю овощи. Пойдемте, я покажу вам замечательную булочную.

Там женщины съели по очень вкусному крендельку, затем Ана предложила ехать назад, а по дороге остановиться перекусить.

Джули так увлеклась видами, что не заметила, как они подъехали к ресторану, стоящему на самом берегу. Вокруг него, не боясь людей, бродили пеликаны. Они вошли в небольшое уютное строение, крыша которого была сделана из пальмовых листьев.

— Вы заметили, как листья подобраны друг к другу? Они прилегают очень плотно и могут сохраняться много лет. Они не пропускают дождь и спасают от жары.

Ана заказала суп и спросила, что Джули будет пить.

— Сама я предпочитаю пиво, — заметила она.

Они сделали заказ и в ожидании принялись смотреть по сторонам. Между столиками сновали торговцы и предлагали посетителям сувениры.

Принесли суп. Он оказался очень вкусный. В нем были мидии, какая-то рыба, моллюски, кусочки осьминога, каждый горшочек украшала половинка краба. Джули ела с аппетитом, но заметила, что некоторые кусочки трудно разжевать. Ана пояснила, что это и есть осьминоги. Их надо варить очень долго.

Покончив с супом, женщины отправились обратно в отель. Дорогой Джули спросила о Никосе Андропулосе.

— Я мало его знаю, — отозвалась Ана. — Он владеет соседним отелем.

— Должно быть, у него красивые дома в Греции. Зачем ему дома здесь, в Мексике?

— Это не дом, а его отель, Джули, часть его бизнеса, — продолжала Ана. — Вообще я знаю о нем очень мало. Он иногда заходит к нам. Но он никогда не пообедает, не выпьет в баре. Приходит только обсудить что-нибудь с Кларком. Кларку он очень нравится, но он чувствует, что Андропулос не одобряет, скажем так, «специализацию» нашего отеля.

— А вы-то как терпите подобное заведение?

— Я работаю с Кларком и его семьей уже много лет. Начинала прислугой, когда была совсем молодой. Отец Кларка послал меня в школу. Я выучилась машинописи и бухгалтерии. Вся семья уважает меня, доверяет мне полностью. А я благодарна им. Летом отель закрыт, работает только ресторан, и тогда я вообще веду дела одна. Я понимаю ваши чувства, Джули, но, если люди чувствуют потребность побыть вдали от своих семей, это не мое дело. Я рада, что у меня хорошая работа, а остальное меня не касается. Конечно, кое-что мне не нравится, но я стараюсь не осуждать людей. Те, кто приезжает сюда, мне неинтересны. Что мне, деловые совещания проводить с ними в Нью-Йорке?

— А как вам Максин? Она такая красивая, могла бы стать кому-то хорошей женой.

— Максин — хорошая женщина, согласна, но своего суженого она еще не встретила. Кларк дружит с Максин больше, чем с другими гостями. Я думаю, что в ближайшее время она более серьезно отнесется к замужеству. Большинство этих типов хотят молоденьких девушек, а Максин ведь уже под тридцать. Уж не знаю, бросит ли ее Марк ради молоденькой — все может быть. Максин считает, что здесь они оба отлично отдыхают. И, по-моему, больше она ни о чем не думает.

Характеристика была исчерпывающей. Джули решилась задать Ане мучивший ее вопрос.

— Как вы думаете, кто же мог сказать, будто я прошла медицинский осмотр, когда я этого не делала?

— Тут что-то не так, Джули, но в этом можете разобраться только вы сами. Вы не попали бы к нам без медицинского осмотра. Я попрошу Кларка, чтоб он дал вам копию заключения. Больше ничем помочь не могу.

Приехав в отель, Джули поблагодарила Ану за поездку и обед и отправилась к себе в номер. Она никак не могла прийти в себя после встречи с Никосом Андропулосом. Что он о ней подумал? У нее было странное чувство, что именно ему, а не Джеффри, она должна объяснить все. У него такие проницательные глаза, как будто смотрят в душу. А вообще Джули никак не могла понять, как она к нему относится. Ей то страстно хотелось видеть его, то, наоборот, безумно не хотелось. Никогда ничего подобного не испытывала она раньше. Ведь она даже не знакома с этим мужчиной, а все же, как будто знает его всю жизнь. И больше всего не давало ей покоя презрение в его глазах, когда он увидел ее у служебного здания этого отеля. Он не имеет права думать, что она особа легкого поведения. Джули понимала, что надо выбросить Андропулоса из головы и думать о Джеффри. Но это было непросто. Ей безумно хотелось встретиться с Никосом. Каждый раз, выходя из номера, она вглядывалась, нет ли его у бассейна либо в ресторане.

Одно она знала точно. Она влюблена в Джеффри, и они должны пожениться. Надо прекратить думать о Никосе, причем чем скорее, тем лучше.

Кларк и Джули отправились в город обедать.

— Я выбрал ресторан, расположенный у самой воды. Там будет замечательный вид и не так жарко.

Сидеть здесь с Кларком было спокойно и комфортно. Джули была уверена, что он чувствует себя так же. Он помог ей, когда она оказалась в сложном положении, и Джули была ему больше чем благодарна. Беспокоило ее только, что Никос Андропулос находится где-то здесь, рядом, в Акапулько.

— Вы сегодня задумчивы, Джули.

— Размышляю, сырую нам подали воду или нет?

— Уверен, что нет. Многие не верят, что в дорогих отелях и ресторанах воду очищают обязательно. О вашем здоровье здесь заботятся больше, чем вы сами. Иначе весь бизнес пойдет насмарку. Туристы любят делиться впечатлениями. И если хотя бы двое расскажут знакомым, что после еды в таком-то ресторане им было плохо, ресторан можно закрывать.

Кларк заказал хуачианго, и Джули с любопытством ожидала, когда принесут экзотическое блюдо. Сделав заказ, они лениво глазели по сторонам. Торговцы на пляже уже собирали свой пестрый товар. Среди них были и совсем маленькие дети, и старики. «Как они выдерживают целый день на таком солнце и не обгорают?» — подумала Джули.

Ресторан был полон. Кларк объяснил, что сезон начинается в ноябре, а самый разгар — декабрь. В это время цены подскакивают чуть ли не вдвое. Он, например, зарезервировал столик заранее. А то перед входом выстраивается очередь.

— Он всегда переполнен? — спросила Джули.

— Нет, не всегда. Летом туристов совсем мало, и хозяева даже ставят у дверей специальных зазывал.

Принесли фрукты. За соседним столиком какой-то американец поднял скандал. Кларк поморщился. — Ненавижу, когда наши соотечественники так себя ведут. Многие не понимают, что за границей они представляют свою страну. Считают, что на курорте можно распускаться.

За едой Джули решилась расспросить Кларка о Никосе Андропулосе.

— Я его почти не знаю, — отозвался Кларк. — Он заходит ко мне, когда приезжает в Акапулько, но у нас не близкие отношения. Несколько раз мы с Мэри обедали с ним, но он никогда не говорит о себе. Он чуть ли не самый богатый человек в мире, а ведь ему не больше тридцати. Мэри спросила его, почему он не женится, а он сказал, что не прочь, но пока не нашел ту, на которой хотел бы жениться. Он прекрасно ведет дела своего отеля здесь, так же, как и во всем мире. И еще у него есть какой-то бизнес. Я слышал, что с ним очень здорово работать, но не дай Бог перейти ему дорогу. Однако, Джули, я никак не могу понять одну вещь.

— Какую, Кларк?

— Вы сказали, что влюблены в одного человека, но совсем не говорите о нем. По-моему, вы не знаете, как объяснить ему ваше пребывание здесь.

— Да, я люблю Джеффри Брэндона. И действительно, я боюсь рассказать ему об этом. Однако надеюсь, что он поймет меня.

— Давайте честно, Джули. Вы говорите о Никосе Андропулосе гораздо больше, чем о вашем Джеффри. С чего бы это?

— А я и не заметила, что много говорю о мистере Андропулосе. Видите ли, мне предстоит работать с ним, когда я вернусь из Лондона. Он недавно посмотрел на меня с такой ненавистью, я не могу понять почему. И конечно, мне это неприятно.

— У вас нет причин для беспокойства, Джули, — ободряюще улыбнулся Кларк.

Закончив обед, они сразу же вышли из ресторана, так как перед входом еще стояло много желающих. Без сомнения, Кларк знает, что говорит, и Джули немного успокоилась.

— Обычно после ужина парочки ходят потанцевать, Джули, но мне что-то не хочется. Вы не разочарованы?

— Нет, что вы! Я очень, очень признательна вам, что вы нашли время пообедать со мной. Я ни за что бы не пошла одна в ресторан.

— У меня есть предложение. Давайте вернемся в отель и пойдем в бассейн. Сегодня тепло, там будет чудесно.

— Превосходно. А то одной мне не хочется.

— С вами бы ничего не случилось. Я ведь объяснил всем, что вы не относитесь к разряду доступных женщин.

Вернувшись в отель, Джули побежала переодеваться. В баре она увидела Никоса. Она прошмыгнула мимо, сделав вид, что не заметила его, но сердце в груди подпрыгнуло. Дрожащими руками натянула она бикини. Кларк уже ждал ее с двумя полотенцами в руках и улыбкой на лице.

— Кларк, в баре сидит Андропулос! — взволнованно шепнула она.

— Да, я уже поздоровался с ним.

— Странно, что он пришел. Зачем? Может, я ему понадобилась? Он ведь, кажется, сказал, что вечером будет занят? — Джули попыталась напустить на себя безразличный вид, но это ей плохо удавалось.

— Он сказал, что закончил все дела. Знаете, он всегда появляется в обществе красивых женщин, но сегодняшняя его дама — это просто что-то изумительное. Фотомодель, наверное. Правда, красивая?

— Да. Интересно, кто она?

— Давайте поплаваем, а потом подойдем и поздороваемся с ними.

— По-моему, мне не стоит с ним здороваться. Посмотрите, как он смотрит на нас.

— Не понимаю, Джули. Не может же он думать, что мы с вами любовники? Он должен знать, что я не обманываю свою жену.

Джули вздохнула. Почему Ник так смотрит на нее? Рядом с ним сидела потрясающая блондинка — высокая, с превосходной фигурой, желтое платье и золотые босоножки очень шли к ней.

— Взгляните, как глазеют на его спутницу здешние мужчины, — шепнул Кларк. — А Ник почему-то смотрит только на вас, Джули, и притом ужасно злится. Поговорю-ка я с ним утром.

— Кларк, я не знаю, что и думать. Он смотрит так, как будто хочет убить и вас и меня…

— Давайте поплаваем, Джули, а потом я поговорю с ним, — предложил ей Кларк.

— Да, это было бы хорошо. Во всяком случае, я хотела бы, чтобы он знал, что я стала жертвой дурацкого розыгрыша. Я очень хочу, чтоб он знал это, сама не понимаю почему.

Наплававшись вволю, они отправились искать Ника, но он и его спутница уже ушли.

— Не тревожьтесь, Джули. Возможно, вы больше его и не увидите.

Эта мысль совсем не обрадовала Джули: она вовсе не хотела никогда больше его не видеть. И в любом случае она собиралась объяснить ему, как оказалась в отеле Кларка.

— Может быть, он придет завтра, — предположила она.

— Вряд ли. И потом, мы же собираемся завтра на рыбалку. У Никоса собственный самолет, он появляется и исчезает, когда захочет.

Никогда Джули так не переживала. Может, она все же увидит его завтра вечером и тогда все объяснит?

— Вам лучше поспать, Джули. Рыбалка — большое удовольствие, но встать придется рано. Возьмите с собой купальник, шорты, удобную обувь и майку, да не забудьте какую-нибудь панаму или кепку, чтобы прикрыть голову.

— Хорошо, Кларк, спокойной ночи.

Джули заснула быстро. Ей снились кошмары, и в каждом присутствовал Никос Андропулос.

Джули проснулась, предвкушая новое для себя развлечение. Она надела купальник под голубые джинсы, захватила легкую хлопчатобумажную кофточку на случай, если изменится погода. В спортивную сумку она бросила косметичку, полотенце и кепку.

Кларк повез всех к пристани, где уже ждала яхта. На рыбалку отправились пять парочек из отеля. Максин и Марка среди них не было, и Джули вспомнила слова Максин о том, что они вряд ли будут видеться после приезда Марка. Похоже, они даже ели в комнате — Джули их совсем не видела.

Экипаж состоял из взрослого мексиканца и троих подростков. На яхте были две туалетные комнаты, небольшая столовая и каюта на четверых.

Яхта медленно отплыла, юноши помогали гостям приготовиться к рыбалке. Через полчаса показались первые дельфины. Джули забыла обо всем, глядя, как они выпрыгивают из воды и кувыркаются в воздухе, издавая смешные звуки. Позже они увидели больших морских черепах, но эти неповоротливые существа были совсем не так забавны. Никто не ловил рыбу, все отдыхали, загорали, любовались видом. Вскоре подали завтрак — сандвичи с мясом, сыр, хлеб и свежие фрукты. Гостям предложили на выбор легкие напитки, пиво или бренди.

Завтракая, Джули разглядывала других пассажиров. Ее внимание привлекла странноватая пожилая пара, казавшаяся здесь чужеродной. Мужчина назвался Биллом, и похоже было, что ему не по себе. Он без конца теребил висевшие на цепочке очки. Поймав взгляд Джули, он вцепился в них еще сильнее. Кларк пояснил, что мужчина этот здесь впервые и чувствует себя неловко.

— Пусть вас это не волнует, Джули. Пойдемте ловить рыбу.

Они пошли на корму, откуда хорошо видны были целые косяки рыб. Кларк показал ей чаек и альбатросов. Множество птиц, громко крича и хлопая крыльями, летели за яхтой, надеясь на поживу. Кларк обратил ее внимание на белоснежные виллы в горах, видневшиеся по всему побережью. Крутые лестницы спускались от них вниз к пляжу, при каждой был бассейн. Джули подумала о Джеффри. Ей страстно захотелось, чтобы он был рядом. Он умел ценить красоту. И вдруг ей стало страшно. Она должна принять решение. Должна рассказать все про поездку в Акапулько. Но где и как сказать? Если она начнет объяснение по телефону, он может не так ее понять. Лучше подождать до Лондона. У них будет время побыть вдвоем перед помолвкой, вот тогда-то она все и расскажет. Конечно же, он поверит ей. Она никогда больше не попадет в подобное место. Кто же так поступил с ней? Джеффри этого сделать не мог. Не мог поступить так мужчина, которого она любила и которому доверяла больше всех на свете.

Во второй половине дня Кларк и Джули искупались. Было страшно жарко, не хотелось вылезать из воды. После купания яхта взяла курс на Ла-Квебраде — смотреть закат. Джули видела такое только в фильмах да на открытках. Зрелище было незабываемое. Несколько мужчин, держа в руках факелы, карабкались на скалы. На верхушке одной из скал стояла скульптура. Кто-то сказал, что это Святая Мария — перед тем как отправиться в плавание, корабли останавливаются перед ней и возносят молитвы. Один из мужчин с огромной высоты прыгнул в воду и быстро подплыл к другой скале. Факел в его руке продолжал гореть. Так сделали еще несколько пловцов. Толпа зрителей зааплодировала смельчакам. Представление произвело на Джули неизгладимое впечатление.

В отель они вернулись перед самым ужином. Парочки разбрелись по своим комнатам. Кларк повернулся к Джули.

— Я знаю место, где варят лучший рыбный суп на свете. Вам понравится.

— Это не тот ресторан, куда мы ходили с Аной?

— Возможно. Это было на Костера?

— Да, но если честно, Кларк, мне там не очень понравилось. Суп островат для меня.

— Тогда, может, съедим пиццу?

— Пицца в Акапулько? — поразилась Джули, которая пока что встречалась только с местной кухней.

— Естественно. Здесь все есть.

— Пицца — это хорошо. Я успею принять душ?

Джули зашла к себе и с наслаждением встала под душ. Едва она кончила мыться, раздался резкий стук в дверь. Обвязавшись полотенцем, Джули открыла и замерла на пороге, увидев Никоса Андропулоса.

— Мистер Андропулос, что вы тут делаете? — опешила она.

— Вы всегда открываете дверь, наспех обмотавшись полотенцем? — холодно спросил Ник.

— Во-первых, полотенце закрывает больше, чем бикини. А во-вторых, мне хотелось бы знать — вам-то что за дело, в чем я хожу? Кто дал вам право задавать мне вопросы? Вообразили, что если вы богач, то можете мне указывать? Ошибаетесь!

— Я вовсе не хотел вас рассердить. У вас, кажется, песок на плече, — неожиданно смягчившись, сказал он.

— Возможно. Мне не нравится, как вы на меня смотрите, и лучше бы вам уйти. Мне неловко.

Ник пристально смотрел на нее. Волосы собраны на затылке в узел. Прекрасные глаза сверкают от злости. Полотенце обтягивает стройное тело. О, как она прелестна!

— Я пришел пригласить вас и Кларка к себе на обед.

— Спасибо, но мы уже решили съесть пиццу. И, вообще, я не желаю обедать с вами. Ваше присутствие раздражает меня, я была бы вам весьма признательна, если б вы навсегда оставили меня в покое. Нас с вами связывают дела. И, конечно, вы можете разболтать в моей фирме, что встретили меня здесь. Однако я ничего плохого тут не делаю.

— Я вовсе не собирался рассказывать об этой встрече в «Брэндон бразерс», если это так волнует вас. Я сейчас уйду, раз вы этого желаете. Никто никогда так со мной не поступал, как вы, напротив, многим было приятно разделить со мной компанию.

— Приятно! Вы вбили себе в голову, что я проститутка! Вы смели осуждать меня, обливали презрением… И вы еще думаете, что мне может быть приятно в вашем обществе!

Ник повернулся и вышел. Он был в ярости, больше всего ему хотелось схватить ее и хорошенько встряхнуть. Он желал ее, как никогда не желал ни одну женщину, и знал, что очень нелегко будет выбросить ее из головы. Эти мысли сводили его с ума. Он был готов убить своего счастливого соперника — Кларка. А он-то всегда считал Кларка порядочным человеком!

Придя к себе, Ник немедленно поднял трубку и распорядился, чтобы приготовили самолет. Ему было нужно в Нью-Йорк, и он хотел как можно быстрее покинуть это проклятое место.

Он надеялся в самолете заснуть и хотя бы некоторое время не думать о Джули. Он позвонил повару и распорядился, что приготовить на обед.

— Обедать буду один. — С этими словами он бросил трубку и вышел за дверь, чтобы ехать в аэропорт.

Ник пытался читать. Ничего не получалось. Никак не удавалось сосредоточиться. Ничего подобного с ним никогда не случалось. Некоторые его романы были достаточно серьезны, однажды дело чуть не дошло до женитьбы, но никогда он не позволял ни одной женщине влиять на свою хорошо отлаженную жизнь. Это приводило его в бешенство. Перед обедом он выпил добрую порцию виски.

Подали обед. Люстра заливала уютную комнату мягким успокаивающим светом. Никос без всякого аппетита поковырял креветки, почти не тронул и жареное филе. Повар подал молодой картофель с грибным соусом и зеленую фасоль. Затем принесли салат. К кофе Нику подали свежие булочки. Повар, следивший за ним из-за занавески, чувствовал: что-то не так. Однако ясно было, что беспокойство хозяина вызвано не качеством обеда. Вероятно, что и деньги тут ни при чем.

Джули и Кларк очень подружились. Он делал все, чтоб ее отдых был приятным. Не то, что Ник Андропулос, который едва все не испортил. Да еще так рассердил ее, что она выложила ему все прямо в лицо. Конечно, она вела себя невежливо, когда он пришел пригласить ее на обед. Надо было принять приглашение, они с Кларком все бы объяснили ему в спокойной обстановке… Она повторяла себе снова и снова, что это не имеет никакого значения, но в глубине души чувствовала, что имеет, да еще какое.

Джули и Кларк собирались пойти куда-нибудь обедать.

— Давайте пообедаем в горах, Джули. Там есть чудный ресторан — самая лучшая еда в Акапулько.

— Мне хотелось бы немного пройтись, Кларк. У меня с собой есть немного денег, а я еще их ни на что не потратила.

— Я готов сопровождать вас куда угодно, Джули, — галантно сказал Кларк.

Они поехали вдоль Костера, и Кларк спросил Джули:

— Вы хотите купить что-нибудь себе?

— Нет, мне особенно ничего не нужно. Я уже все купила для Лондона. Я хочу купить серебряные крестики для знакомых монахинь. Прямо-таки вижу их лица, когда они увидят подарки.

— Вы в самом деле так их любите?

— Конечно. Они так обо мне заботились и когда я была маленькая, и сейчас тоже. Многие, узнав, что я росла в монастыре, думают, что этакая святоша, но это совсем не так. Я получила обычное, вполне светское воспитание, разве что следили за мной чуть строже.

— Представляю, как они будут шокированы, если узнают, где вы жили в Акапулько.

— Еще бы! Но они поверят мне, когда я расскажу, как это вышло. Если, конечно, сама смогу в этом разобраться.

— Я все же думаю, что это дело рук ваших бывших сослуживцев. Наверняка они решили отомстить таким образом.

— Не могу поверить, чтобы они потратили столько денег. Надеюсь, что визит к тому доктору хоть что-то разъяснит.

— Если узнаете что-нибудь, дайте нам знать, — попросил Кларк, которого задела за живое вся эта история.

— Должна признать, Кларк, что благодаря вам эта ужасная история закончилась отлично. Я прекрасно провела время. Только вот мистер Андропулос едва все не испортил. Я ведь рассказала вам, что он явился вчера ко мне в номер приглашать нас к обеду? А я ответила, что мы не нуждаемся в его обществе и предпочитаем пиццу и пиво.

— Почему вы так поступили, Джули? Ведь это был шанс все ему объяснить.

— Не знаю почему, Кларк. Конечно, я вела себя глупо.

— Он вернется сюда в феврале. Тут будет несколько больших приемов, и Никос всегда приезжает на них. И часто сам устраивает приемы. Обычно меня приглашают на них, и я буду иметь возможность объяснить ему, что случилось. К этому времени, может, вы выясните подробности.

— Боюсь, в феврале будет уже слишком поздно, — покачала головой Джули.

— Почему же?

— В январе мы начинаем выполнять его заказ. Мне как-то не по себе. Может, я поговорю с ним, когда вернусь из Лондона…

Они отправились в ресторан и больше не говорили о Нике. Еда оказалась превосходной. Джули удивили туалеты некоторых женщин. Она ожидала увидеть обычные летние платья, однако большинство дам пришли в вечерних платьях или нарядных блузках, а некоторые — в белых шелковых брюках и ярких цветастых топах. Она сказала об этом Кларку, и он ответил, что в основном здесь собирается местная элита.

— Это место знают не все туристы, — объяснил он.

— Меня удивляет, как они одеты. Я и не думала, что надо брать такие наряды в Акапулько.

— Многие из этих людей проводят здесь по шесть месяцев в году. Они все знают друг друга, и одежда для них — это часть игры. Я и сам-то себя неловко чувствую. Вы заметили, что на многих мужчинах костюмы от Армани?

— Шесть месяцев! Не могу представить, как здесь можно находиться шесть месяцев.

— О, Джули, таких очень много. У них тут свои клубы, многие занимаются благотворительностью. В конце февраля проходит большой показ мод, поверьте, это впечатляющее зрелище. Мэри тоже всегда приезжает в это время в Акапулько.

После обеда отправились прямо в отель. Джули знала, что Кларк собирается звонить Мэри, а она решила лечь пораньше и почитать перед сном, чтобы не думать о нем, об этом Андропулосе.

Зазвонил телефон. Это был Джеффри, и они долго болтали. Он рассказал, что очень занят на работе, а Джули сказала, что ей нужно будет кое-что сказать ему, когда она вернется. Она подумала, что не стоит ждать до Лондона. Лучше сказать ему сразу же, когда она приедет в Нью-Йорк.

— Джули, что-нибудь серьезное?

— Да нет, Джеффри, это просто шутка. Уверена, мы посмеемся над ней вместе.

— Ладно, но нельзя ли потерпеть до Лондона? Мне тут надо ненадолго уехать. Возникло кое-что неожиданное, потому и звоню тебе ночью. Вернусь, как и ты, к Рождеству. Так что, если это ждет, так будет лучше.

— Безусловно, можно подождать, Джеффри.

— У нас все в порядке. Мама и Клара очень ждут нашей помолвки и свадьбы. Я удивлен так же, как Роджер и Стефани. Ты не представляешь, как я счастлив, любовь моя!

— О Джеффри! Я тоже счастлива, я очень тебя люблю и жду не дождусь Рождества, чтобы увидеть тебя.

— Клара спрашивает меня, какого цвета платье ты наденешь на помолвку. Она хочет украсить дом цветами, которые гармонировали бы с твоим платьем.

— Я надену черное, Джеффри.

— Черное? Странно, — после небольшой паузы произнес Джеффри.

— Джеффри, тебе оно понравится. Оно длинное, очень открытое, я надену к нему маленький жакетик. Он мне очень идет. Клара может выбирать любые цветы на свое усмотрение. К платью я надену жемчуг, ты скажи ей об этом.

— Мечтай обо мне. Спокойной ночи, любимая.

— Спокойной ночи, Джеффри, я буду мечтать о тебе. Я очень тебя люблю.

Джули заснула, но всю ночь ей снился Ник. Ни разу Джеффри не появился в ее снах.

В четверг Джули проспала и вышла только к ленчу. Ана сказала ей, что Кларк повезет ее сегодня обедать в Лас-Бризас. Джули оглядела зал. Максин и Марк сидели за соседним столом, но Максин даже не попыталась представить Марка Джули. Она только махнула ей рукой. Еще тут был немолодой господин, который теребил очки. Его дамы не было. Она огляделась, высматривая Никоса Андропулоса, и убедилась, что его тут не было. Видимо, он все же решил оставить ее в покое. Ничего не говорил об Андропулосе и Кларк.

Целый день Джули провела у бассейна. Она сидела одна, не желая ни с кем разговаривать. Кларк был прав, никто ее не беспокоил.

Когда подъехал Кларк, Джули уже была готова. В белых брюках и синей шелковой рубахе, очень загорелый, он выглядел весьма импозантно. Джули надела платье в розово-зеленых разводах. Кларк одобрительно кивнул, увидев ее наряд. После обеда Кларк с улыбкой признался:

— Должен сказать вам, Джули, что эту неделю я провел необычайно интересно. Никогда не посещал столько ресторанов, сколько мы объехали с вами. Когда приезжает моя жена, мы в основном сидим в отеле. У нас там есть свой отдельный бассейн, и Мэри целый день сидит в воде, а еду нам обычно приносят в номер.

— Кларк, вы просто спасли меня.

— Мы сегодня утром говорили о вас с Аной, обсуждали ситуацию, в которую вы попали. По-моему, в Нью-Йорке вы не найдете никакого доктора Рамона Милнера.

— Единственный человек, который сильно ненавидит меня и кому по средствам это сделать, — Ник Андропулос.

— Забудьте о нем. Он тут ни при чем. Он ведь даже не собирался приезжать в Акапулько. Это я вызвал его в связи с нашими делами. К тому же это совсем не в стиле Ника. Он честен, и дурачить кого-то не в его правилах.

— Я не знаю, почему я так сказала, Кларк. Конечно, он бы так не поступил, — согласилась Джули.

— И все же, Джули, я очень советую вам все рассказать жениху. Вы должны быть безупречно чисты перед ним, а такие вещи, как правило, рано или поздно вылезают наружу. — Кларк, вы абсолютно правы. Я много думала об этом. Я скажу ему в Лондоне на Рождество или, может быть, сразу после свадьбы. Глупо об этом говорить, но я девственница, и он знает это. Я боюсь, если я расскажу ему перед свадьбой, он может засомневаться, и тогда, поняв, что он мне не доверяет, я не смогу выйти за него.

— Джули, может быть, лучше дать ему шанс?

— Может, и так. Но все же я не чувствую себя виноватой. Я ведь не сделала ничего плохого. Он знает, что я сижу в гостинице в Акапулько, плаваю, загораю, читаю. Я скажу вам одну вещь. Я здесь увидела сторону жизни, о существовании которой и не предполагала. И я никогда бы не поверила в существование такого места, если б не увидела своими глазами. Я рада, что встретила такого прекрасного человека — моего Джеффри, — что он хочет жениться на мне и ввести меня в свою семью.

— А я не понимаю, Джули, как это его мать так легко приняла вас, ведь она хотела, чтоб он женился на ком-нибудь из лондонского высшего общества.

— Наверное, поняла, что может потерять его, когда Джеффри объяснил ей, что я для него значу. Вы не можете представить, как она энергично готовится к помолвке.

— Дай Бог, чтоб вы не ошиблись, Джули.

Следующий день Джули провела в полной праздности. После завтрака она сразу пошла в бассейн. Теперь она могла ходить туда спокойно — никто не обращал на нее внимания. Потом одна из девушек пригласила поиграть в теннис. Прямо с корта они вместе отправились обедать и мило поболтали за столом. Вечер Джули также провела в бассейне. И каждый раз, когда появлялся кто-то новый, она вскидывала голову, надеясь увидеть Никоса Андропулоса. Но почему она так ждала его появления, она и сама не знала.

Джули прекрасно загорела. К ужину она надела нежно-голубое платье, в котором выглядела очень эффектно. Появились новые постояльцы. Она услышала, как один мужчина попросил официанта представить его Джули, но тот ответил, что дама не одна.

Вечером сон никак не шел к ней. Джули лежала и думала над словами Кларка о том, что надо немедленно рассказать все Джеффри. Возможно, она сделает это еще до помолвки. Потом она стала представлять себе, что мог подумать о ней Никос Андропулос. Она остановилась в этом отеле с дурной репутацией и проводила время с Кларком, женатым мужчиной. Что хорошего он мог о ней подумать? Остается только надеяться, что он не расторгнет контракт с «Брэндон бразерс».

Как только взошло солнце, Джули встала, чтобы поплавать перед завтраком. Ей хотелось увидеть Кларка. Проведя день в одиночестве, она поняла, как плохо чувствовала бы она себя без него.

— Ну что, скучали без меня вчера?

— О да! Я так вам благодарна за то, что вы опекали меня всю эту неделю!

— Сегодня ваш последний вечер. Я хочу пригласить вас в гости к моим друзьям, которые живут по ту сторону залива. От них открывается великолепный вид на горы.

— Что мне надеть?

— Что угодно. Возьмите какую-нибудь шаль на всякий случай. Я приеду за вами в половине десятого.

Джули выбрала для поездки белые слаксы и ярко-голубой топ. Она попросила Ану заказать цветы для хозяйки. Подъезжая к дому, они услышали музыку. Джули нравились мексиканские мелодии, темпераментные и мелодичные. Стол ломился от еды и напитков, тут же в саду на гриле готовили цыплят. Шампанское лилось рекой.

Джули очень понравились друзья Кларка, особенно то, что на вечеринке присутствовали дети.

— Мы всегда разрешаем им быть с гостями. Если вы приедете в Акапулько на Рождество или на Новый год, вы увидите, сколько тут собирается детей. Они обожают эти праздники.

По дороге домой Кларк сказал, что Джули произвела впечатление на хозяев. Им понравились ее голубые глаза, ставшие на загорелом лице еще ярче, и золотистые, посветлевшие от солнца волосы.

На следующий день Кларк отвез Джули в аэропорт. Тепло попрощавшись с ней, он напомнил, чтобы она как можно скорее рассказала Джеффри обо всем.

Кларк стоял в дверях и махал ей рукой и вдруг с сожалением подумал, что они, вероятно, никогда не встретятся снова.