Утром я проснулась не в лучшей форме. Голова раскалывалась, глаза воспалились, а тело ломило так, будто на протяжении всей ночи меня дубасили стальным прутом, но я нашла в себе силы сползти вниз и даже позавтракала хлопьями с молоком. Пока я ела, вниз спустился Грейвс, бросил на меня долгий многозначительный взгляд и направился в гостиную. Там он что-то сказал Кристофу, после чего оба вышли из дома через парадную дверь.

Аромат печеных яблок проник почти в каждый уголок дома. Честно говоря, Кристофа трудно воспринимать серьезно, когда он пахнет так по-домашнему. Любопытно, все дампиры пахнут сдобными пирогами? Я не сдержалась и захихикала.

А потом вспомнила, как Кристоф присел на колено в снег, пристраивая дробовик у плеча и целясь в меченого оборотня, и смех стих сам по себе.

Я сладко зевнула и, доплетясь до желтого телефона, висевшего на стене, набрала единственный номер, который знала наизусть — то ли номер попался легкий для запоминания, то ли потому, что трудно забыть парня, который высекает пламя одним щелчком пальцев. К тому же я жила у него на квартире целый месяц, пока он вместе с отцом пропадал в подвалах Нью-Йорка, сдерживая нашествие крыс-мутантов, и еще месяц, когда пана, пропадая неизвестно где, вернулся таким побитым и израненным, что на нем живого места не было. Кстати, Огасту очень нравятся мои омлеты, так что за время проживания в его квартире я приготовила не меньше сотни омлетов!

Трубку с громкими ругательствами подняли на пятом гудке. Послышался хриплый голос Огаста с примечательным бруклинским акцентом (он произносит слова отрывисто, будто они лично виноваты во всех его бедах).

— Надеюсь, вы звоните по важному делу, иначе…

— Привет, Огги! — с наигранной веселостью поприветствовала я его. — Это Дрю.

— Господи… — Шуршание одежды, шелест бумаги и громкий стук, будто на пол от неожиданности уронили нож, однако Огасту быстро удалось прийти в себя от удивления: — Здравствуй, родная! Я так соскучился по твоим омлетам!

Кто бы сомневался! Ты съедал по два омлета в день, потому что не приносил домой другие продукты — только яйца и водку. А чего мне стоило уговорить тебя купить хоть краюшку хлеба!

— А я скучаю по твоему кофе! Слушай, Огаст…

Не зря Огаст носил звание охотника — сразу почуял неладное! Может, мои слова показались ему подозрительными, или меня голос подвел?! Что говорить, если с некоторых пор я сама не узнаю собственный голос!

— Дрю, солнышко, а где папа?

Наверное, он удивился, что отец не позвонил сам.

— Он погиб, проведя последние минуты жизни в виде зомби.

Я пыталась говорить отрывистым, бесстрастным голосом, но в нем все равно звучали боль и страх.

Огаст чуть не подавился и опять уронил на пол что-то металлическое.

— Что?! Черт побери, как это произошло? Скажи, где ты сейчас находишься, Дрю?

Нет, сначала тебе придется кое в чем признаться!

— Огаст, сперва ответь мне на пару вопросов. Ты входишь в Братство?

Гробовая тишина установилась на другом конце линии; наконец ее нарушило щелканье зажигалки и последовавшая за ним глубокая затяжка. Перед внутренним взором предстала квартира Огаста с кухней, где стол наверняка покрылся грудами пепла от сигарет. На стенах висят защитные талисманы и амулеты из разных стран: африканские маски, индейские обереги и среди них массивное серебряное распятие. За окном проезжает городской транспорт, и в затянувшейся паузе хорошо слышны звуки чихающих двигателей и гудящих автомобилей.

— Господи, где ты?

И не подумаю отвечать, пока не узнаю всю правду! У нас в семье дураков отродясь не бывало.

— Огаст, ты один из Братства? Ответь, да или нет?

— Конечно, да, а как ты думала? Дрю, скажи, где ты сейчас находишься?

Я ответила, а он сквозь зубы мрачно втянул в себя воздух. Так каждый раз поступают взрослые перед тем, как собираются лезть в мои проблемы. И знаете что? Никогда и не представляла себе, что обрадуюсь, услышав до боли знакомый звук.

Огаст перестал ходить вокруг да около, сразу перейдя к основным вопросам:

— Где Рейнард? Он должен быть с тобой. Дай ему трубку. Ух ты, да вы знакомы?!

— Кристоф? Курит на крылечке с моими друзьями. — Иными словами, Грейвс отвлекает его, чтобы я без посторонних свидетелей имела возможность дозвониться до тебя и проверить слова красавчика. — Ты его знаешь?

— Он один из лучших бойцов Братства. Дрю, немедленно уезжай оттуда. Скажи Кристофу, что вы сейчас в красной зоне и тебе нельзя там оставаться!

Не поверите, но в голосе Огаста звучал неприкрытый страх.

— Это из-за Сергея?

Имя подобно осе, залетевшей в рот, ужалило язык. Может, так проявляется дар, или неприятие имени происходит из-за того, что Сергей — вампир? Я впервые имею дело с вампиром, но и мне давно известно, что многие охотники избегают в разговоре прямое упоминание имени кровососов, используя слова-заменители, и отнюдь не благочестивые, смею доложить.

Вот и Огаст чуть не поперхнулся дымом, заорав во все горло:

— Черт побери, Дрю! Это не игры, быстро зови Рейнарда!

Наконец-то свершилось! Настоящий взрослый собирается помочь нам!

— Уже зову, только не надо так кричать. Подожди минутку.

Я бросила трубку на кухонную стойку, подошла к парадной двери и рывком открыла ее настежь.

Грейвс резко обернулся, не донеся сигарету до рта. Что-то он чересчур бледный. Замерз, что ли? Нет, вы только посмотрите на нахала! Натянул мои перчатки на огромные ручищи и стоит себе в развевающемся на ветру длинном черном плаще с взлохмаченной прической. Возле сломанных перил примостился невозмутимый Кристоф, как обычно, в безукоризненном пуловере и джинсах. Он поднял голову навстречу морозному ветру, словно испытывая его на лютость, а в едва потревоженных волосах вновь заиграли светлые сполохи.

Мороз в одно мгновение пробрал меня до самых костей. Попросить, что ли, Кристофа, чтобы научил не чувствовать холод? Вместо этого я сказала:

— Огаст хочет поговорить с тобой.

Как похоже на прежние деньки, когда мне так же приходилось передавать сообщения отцу!

В груди с каждой секундой росло приятное чувство, и вы, наверное, без труда догадались, что я испытывала огромное облегчение. Наконец-то появился тот, на кого можно положиться, и плевать, что он примерно моих лет!

Исполнилось желание иметь рядом друга, который подскажет и поможет вернуться на правильный путь. Под контролем Огаста и этого парня дела обязательно пойдут на лад и все будет хорошо!

Проходя мимо, Крис одарил меня хмурым взглядом внезапно потемневших голубых глаз. Меня аж перекосило от его недовольной мины и запаха яблок, вновь ударившего в нос. Грейвс бросил окурок в ближайший сугроб, и тот очертил красную дугу в серых утренних сумерках, забрезживших в пасмурном небе.

— Так Огаст подтвердил? — живо поинтересовался Грейвс.

Сначала я только кивнула, потому что горло сжала невидимая рука, мешавшая говорить, но, справившись с подступившими слезами, ответила:

— Да, все, что рассказал Крис, правда. Пошли в дом, здесь так холодно.

Грейвс вошел в парадную дверь, а я задержалась и оглянулась на улицу. Над спрятанным под белым покровом миром стояла гробовая тишина. Вместо снега шел обещанный по радио град, а пронизывающий ветер расшвыривал его во все стороны. Утро начиналось с ясного неба и солнечных лучей, но теперь небо затянули низкие свинцовые тучи.

Я вышла на крыльцо и прислушалась к мертвой тишине, нарушаемой лишь тревожными стонами ледяного ветра.

Наш дом похож на корабль, который огромная штормовая волна вот-вот расколет пополам. Кругом ни души, так как он стоит вдали от остальных строений, и иногда кажется, что мы живем на Луне. Неудивительно, что ни одна душа не пришла поздравить нас с новосельем и, к счастью, никто не услышал выстрелы и крики.

Окрестности превратились в ровную обледенелую простыню. На двух подъездных дорожках образовались монолитные сугробы, из-под которых местами выступали разноцветные обшивки соседских автомобилей: голубой мини-вэн у дома на углу улицы и зеленый «форд» напротив. А перед гаражами лежал снежный покров, на котором не видно ни одного следа.

Почему же на душе так тревожно? Я присмотрелась к улице и вдруг на фоне снежной картины заметила деталь, которая и вызывала беспокойство.

На улице отсутствуют следы шин и вообще не видно никаких следов! Вся округа словно вымерла, совсем как в вестерне, когда жители городка попрятались от бандитов в ожидании очередной перестрелки.

Весь мир стал серым, а по спине пробежал холодок, вызванный отнюдь не ледяным ветром. Я задрожала всем телом, не понимая причины, и в этот момент в дверь просунулась курчавая голова Грейвса:

— Какого черта ты торчишь на холоде? Хочешь помереть? Даже куртку не удосужилась надеть! Марш в дом!

Тем не менее я не торопилась попасть в спасительное тепло дома и еще раз внимательно осмотрела улицу. Вроде ничего подозрительного, но как-то уж слишком тихо и пустынно. Прямо как на кладбище!

Сегодня утром обещали ясную погоду, а когда мы перед рассветом распивали горячий шоколад, и обсуждали встречу с крылатой змеей, начался настоящий снегопад. Выходит, соседи благоразумно решили остаться дома? Вполне возможно. Но…

Последний фрагмент пазла встал на место, когда потерявший терпение Грейвс не выдержал и сердито крикнул:

— Дрю? Какого черта? Ступай в дом!

Я осторожно вошла в дом, с опаской перенося ногу через порог, словно крыльцо могло развалиться в любую секунду.

— Обрати внимание на соседские крылечки, — произнесла я неестественным голосом. — Везде горит свет, и это посреди дня.

— Ну и? — сказал Грейвс. — Кристоф тоже свет заметил. Что за…

— Надо уходить.

Сжатые от испуга зубы дробили слова на мелкие кусочки. Я втолкнула гота внутрь, захлопнула за собой дверь и, задвинув засовы, без сил прислонилась к ней, чувствуя, как все тело окутывает благодатное тепло.

Сколько времени осталось до заката? Надо проверить!

— Грейвс, собирай свои пожитки, а потом помоги упаковать оружейные ящики и…

— Дрю! — окликнул меня из кухни Кристоф каким-то странным тоном, в котором звучали знакомые нотки.

Обычно так говорил папа, когда дела шли из рук вон плохо:

«У нас проблемы, детка, пакуй скорей вещи, и немедленно уносим отсюда ноги!»

Крис появился в конце коридора, и я удивилась, как он постарел за это время, а на лице появились морщинки.

— Уже знаю, — опередила я его. — Иду упаковывать оружие.

Он остановился, не сводя с меня пристального взгляда, а я, смирив остатки гордыни, робко попросила:

— Послушай… не поможешь загрузить вещи в грузовик?

Я по-прежнему прижималась спиной к двери, потому что не чувствовала под собой ног, опять превратившихся в две вареные макаронины. И конечно, Кристоф понял, что я имею в виду не только погрузку вещей в грузовик, а рассчитываю на его помощь во всем остальном, потому что только в этом случае остается слабая надежда выбраться живыми из волчьей пасти.

Голубые глаза Кристофа метнулись в сторону Грейвса, и я поняла, что он этим хочет сказать: «Конечно, помогу, но мы не можем взять парня с собой. Он только помешает!»

Господи! А если он сейчас произнесет свою мысль вслух?

Наш обмен взглядами не остался незамеченным для Грейвса, и он напрягся всем телом, однако ни единым жестом не выдал страха. Несмотря на страшную усталость, у меня хватило сил крепко сжать плечо Грейвса.

Папа никогда бы не бросил меня на произвол судьбы, по крайней мере, по своей воле. И будь я проклята, если оставлю друга в беде!

«Он купил мне чизбургер», — промелькнула в голове нелепая мысль, но мне ли не знать, что за ней скрывается.

Грейвса покусал оборотень, ему угрожали пистолетом, но парень ни разу не пожаловался на судьбу. Наоборот, старался помочь во всем, успокаивал и поддерживал. Найдите другого парня, который совершенно бескорыстно сделает то же самое для незнакомой девушки, оказавшейся в беде? Да, Грейвс — единственный человек, кому я полностью доверяю!

За все время нашего знакомства он ни разу не подвел!

Грейвс — мой лучший друг, и я его не брошу здесь одного.

Кристоф с минуту смотрел на мою руку, сжимающую плечо Грейвса, потом рассеянно кивнул, словно в долгом споре с самим собой принял важное решение. Нахмуренное лицо разгладилось, и он перестал выглядеть старше своих лет. Плечи распрямились, а острый подбородок снова гордо вскинулся вверх:

— Наверное, у тебя своя система погрузки вещей на грузовик, — произнес он наконец-то, скрестив руки на груди. — Что загружать в первую очередь?

— Мою постель, то есть матрас. Тогда все остальное на мягком… — Я резко замолчала из-за нового вопроса, который предстояло решить. — Куда мы поедем?

— Не волнуйся! — Кристоф опустил руки вниз. — Я все устрою. Начинай паковать вещи, а ты, волколак, пойдешь со мной.

Что сказать о моей жизни, если через два часа усердной работы три подростка упаковали ее всю без остатка в дом-автоприцеп весом с полтонны?

Я сунула мамину жестяную коробку в ящик с ванными принадлежностями и, оторвав кусок клейкой ленты, заклеила его.

— Это очень ценная коробка, — пояснила я Грейвсу. — Уложи ее в одеяла.

Рядом с огнеупорным сундучком, в котором лежит прах отца. Господи, папочка, если б только ты был жив!

«Наши слова да Богу в уши!» — любила повторять бабушка, и была права.

— Ценная так ценная! — согласился Грейвс.

Он вышел из кухни и ударом ноги распахнул дверь в гараж. Гаражную дверь на улицу Кристоф открыл сам, с легкостью преодолев сопротивление скрежещущего металла. Сломанная пружина заскрипела от натяжения, словно терзаемая агонией душа. Во всяком случае, у меня возникла именно такая ассоциация. Мы с папой пытались открыть гараж, но дело оказалось слишком хлопотным.

Но не для полувампира. Или дампира, как вам больше нравится.

Интересно, я тоже обрету нечеловеческую силу, когда со мной произойдет то, о чем твердит Кристоф? Войду в силу? Тоже буду пахнуть, как сдобная ватрушка? Или это только Кристоф пахнет яблоками с корицей? Может, он пользуется специальным одеколоном?

А от мамы исходил аромат чистоты и доброты.

Мама!

У меня столько вопросов! Жаль, нет времени выслушать ответ на каждый из них!

— Я знаю, — сказал Кристоф, отвечая кому-то по телефону. — Просто пришлите вертолет, а я уж привезу ее к месту встречи, так что не волнуйтесь.

Он замолчал, слушая собеседника на другом конце провода. Звучавший в трубке голос казался жутким в зловещих завываниях ветра. Кристоф говорил по телефону уже десять минут. Я за это время успела запаковать последние коробки, а Грейвс отнес их к грузовику.

— Стоит ли повторяться? — горько рассмеялся Крис, обращаясь к собеседнику. — Нам она нужна живой, и, кстати, я первый нашел ее. — Очередная пауза. — Пусть меня судят потом, а сейчас пришлите вертолет. Мне плевать на прогноз погоды… Хорошо, пока!

Он повесил трубку, несколько секунд смотрел, не отрываясь, на телефон, потом резко развернулся на каблуках.

Я по-прежнему сидела на коленях с клейкой лентой в руках и выжидающе смотрела на него. Кристоф подошел к раковине и выглянул в окно. Тусклый дневной свет коснулся его головы, вновь зажигая светлые сполохи в волосах.

— Стемнеет раньше, чем мы выедем из города.

Со своего места я видела лишь краешек неба из-за нависшей над окном, обледеневшей водосточной трубы. Тучи сгустились, словно перед грозой, только в воздухе не висит влажное напряжение, которое обычно появляется в южных штатах.

— Но это…

— Думаешь, такая погода обычна для здешних мест? — Он устало повел плечами. — Черт, нужно было раньше связаться с Братством. Я так надеялся, что отвлек Сергея в прошлый раз и он решил, что твой отец не настолько глуп, чтобы привезти тебя в самое пекло, но теперь ему все известно.

Не смей говорить так об отце!

— Папа не был глупцом! — Фраза прозвучала устало и совсем не резко, как я опасалась. — Возможно, у него имелись на то основания.

— Думаю, тебе ничего не известно о причинах, которыми руководствовался твой отец. Ай, ладно, забудь! — Он махнул рукой, словно отгонял муху. — Нужно срочно выбираться отсюда. У нас назначена встреча, хотя потом меня, скорее всего, будут судить. — Губы скривились в жестокой усмешке, глаза вспыхнули ярким огнем, а на блестящие волосы наползла черная тень, и исчезли светлые сполохи, словно лучи заходящего солнца на горизонте. — Впрочем, если я приведу с собой светочу, меня простят, — пожал плечами Кристоф. — Я сяду за руль.

Ты? Как же, разбежался!

— У тебя права-то есть?

— Ты теперь у нас вместо полицейского?

Он протянул руку, и я механически передала ему клейкую ленту.

Вместо ленты теплые сильные пальцы Кристофа обхватили мое запястье. Наши взгляды встретились, и в глубине его глаз вспыхнули странные огни, о значении которых я не смела и думать. Каким-то образом изменился запах, словно ветер подул в другом направлении, и повеяло жимолостью в погожий летний денек.

Мы стояли и не отрываясь смотрели друг на друга.

Неожиданно открылась дверь, и вошел Грейвс.

— Холодает, — сообщил он. — Я уложил все коробки, и, Дрю, отдаю тебе должное, они упакованы так мастерски, что даже у Блетч… — заметив неладное, он резко замолчал.

В этот момент Кристоф рванул меня за руку, и я подлетела к нему на полной скорости, настолько сильным оказался рывок. Причем сейчас сила Кристофа отличалась от стальной хватки, с которой я уже имела возможность столкнуться. Не была она похожа и на неуправляемую мощь Грейвса в момент превращения. Кристоф притянул меня к себе с такой легкостью, словно я вешу не больше пушинки. Однако не сверхъестественная сила напугала меня, а понимание того, что при желании он может без труда сломать перехваченное запястье. Мы стояли совсем близко друг к другу, но Кристофу этого показалось недостаточно, и он притянул меня еще ближе.

Я отпрянула на шаг, пытаясь ослабить хватку и высвободить руку. Потревоженное плечо и спина отозвались протестующей болью. Черт, в скором времени опять придется тоннами пить аспирин или другое болеутоляющее!

Наконец я высвободила руку, но, если честно, стала сомневаться, что мне удалось бы довершить свой прием, не отпусти ее Кристоф по собственной воле.

Он ведь не обладал такой силой раньше. Или просто скрывал ее?

На пороге застыл Грейвс.

— Отдай ключи, Дрю! — приказал Кристоф, сверкая белоснежной улыбкой, от которой его лицо приняло жестокое выражение. — Солнце садится, и если я чувствую приближение заката, кто поручится, что Сергей не почувствовал его еще раньше?

В голове роем кружились мысли. Когда отец уставал, я садилась за руль и лучше всех изучила норовистый грузовик. Мне знаком каждый шум двигателя, который возникает каждый раз, стоит увеличить скорость. А знает ли напыщенный красавчик, как поведут себя тормоза на обледеневшей дороге или как вырулить на узкой тропинке, да еще с таким грузом на борту? Нет никакого желания отдавать ключи этому самоуверенному типу, пусть даже за него и поручился Огаст.

Но Огаст не станет бросать слова на ветер. К тому же, не я ли сама просила о помощи?! Вот только представить не могла, что спасать меня явится почти мой ровесник, пусть и выглядящий как зрелый, опытный мужчина. Ну, если Кристоф и есть самый лучший член Братства…

Нет, не верю я ему до конца. Слишком опасный тип!

— Куда поедем? — наконец поинтересовалась я.

— Встреча назначена в юго-восточном районе города. Угол Берка и Семьдесят второй улицы. Приди ты туда сразу после нашего телефонного разговора, Сергей вряд ли догадался бы о твоем существовании. Я помог бы тебе выбраться из города и переправил бы в Школу за считанные секунды. — Легкое пожатие плеч выдало его досаду. — Сейчас придется справляться своими силами, так что лучше отдай ключи, Дрю.

Я порылась в сумке, лежавшей на стойке, и отыскала связку ключей.

— Знаешь, с таким грузом машину иногда заносит. Лучше за руль сяду я.

— Дрю, — ледяным тоном произнес Кристоф. — Если хочешь вырваться живой из этой передряги, делай, что говорят.

Ну, если дело обстоит именно так…

— Подождите, — неожиданно вмешался Грейвс, подступая ближе. Его волосы искрились, а глаза горели ярким зеленым огнем. — Дрю водила грузовик раньше. Да она весь город объездила вдоль и поперек! К тому же грузовик принадлежит ей.

— Тебя не спрашивают, так что не тявкай, волколак! Кристоф стремительно бросился к ключам, но я вовремя уловила его движение и отпрянула.

Он чуть не перехватил ключи, но наши пальцы соприкоснулись лишь на мгновение. Потом я отпрыгнула в сторону, сумкой сметая забытую посуду с кухонной стойки. В сумке все перемешалось, но это меня больше не волновало. Своим необдуманным поведением я добилась одного: оказалась между двумя парнями.

«Возьми ситуацию под контроль, Дрю!» — прозвучал в голове совет отца.

— Давайте решим раз и навсегда, друзья.

Я прокашлялась, не сводя глаз с исказившегося от злости лица Кристофа. Брови насуплены, глаза мечут молнии, рот сжат в тонкую линию без намека на улыбку. Сейчас он выглядит еще опаснее, чем показалось при первой встрече. И, что греха таить, несмотря на приступ гнева, на удивление симпатичен и привлекателен, особенно с всклоченными волосами. Аромат яблок, исходящий от Кристофа и такой нелепый в данной ситуации, вдруг разбудил во мне чувство голода.

Я облизнула губы и четким голосом произнесла:

— В конце концов, это мой грузовик, и, значит, я его и поведу. А ты, Кристоф, прекратишь обзывать моего друга. Он не заслужил такого отношения. Мы вместе выедем из города, и, если нам это удастся, можешь катиться обратно в свое Братство. Мы с Грейвсом поедем своей дорогой. Понятно?

В скудном дневном свете дом выглядел удручающе, а тут еще в стены ударил очередной порыв ветра, пытающийся снести все на своем пути. Странный, угрожающий звон слышится в его стонах, которые становились все громче.

Во рту внезапно появился привкус апельсинов, а перед глазами на долю секунды все пошатнулось.

Нет, только не сейчас. Черт возьми! Я отмахнулась от нахлынувшего чувства опасности и устремила пристальный взгляд на Кристофа, бросая немой вызов.

Однажды в небольшом провинциальном городке неподалеку от Сент-Питерсберга нам повстречалась огромная собака, охранявшая вход в нужный для нас дом. У отца, как помните, не было дара, но в тот день он продемонстрировал мне кое-что другое, назвав это «дуэлью взглядов». Надо просто смотреть в глаза противнику, представляя его маленькой горошинкой, и поверить, что он ни за что не напугает вас и не заставит сдвинуться с места.

Собаки чуют чужой страх, как некоторые из людей или обитатели Истинного мира. В девяноста девяти случаях из ста собака сразу почует сильную личность и поддастся ее влиянию. Прямой, бесстрашный взгляд играет огромную роль и отпугнет даже толпу тупоголовых качков, окруживших вас плотным кольцом.

Плечи выпрямлены, сердце бьется в груди глухо, но уверенно. Глаза устремлены в одну точку и излучают силу, по крайней мере, надеюсь, что она там есть. Я смотрела на Кристофа взглядом, отрепетированным тысячу раз у зеркала, и представляла на своем месте отца, который не раз демонстрировал силу своего взгляда обитателям Истинного мира. Легкая улыбка на губах, одна рука как бы невзначай лежит на рукояти пистолета, а другая едва касается стакана с виски.

Эх, был бы здесь сейчас отец, он бы живо с Кристофом разобрался.

— Ты думаешь, что сможешь скрыться от Сергея? — спросил Кристоф и предпринял очередную попытку завладеть ключами.

Мир на миг остановился, и я оказалась быстрей — пусть лишь на долю мгновения, но опередила его движение. Грейвс громко чертыхнулся, а я отпрянула назад, надеясь, что не наскочу на него.

— Что-то мне не верится, что скрыться от Сергея так уж сложно.

Я перекинула через плечо лямку сумки и снова сделала шаг назад. Еще немного, и я окажусь у самой двери в гараж. Вот только отведи я сейчас взгляд от Кристофа, не уверена, что он не кинется вдогонку за мной со всей скоростью, на которую способен.

А в чем я, собственно, уверена? Сложный вопрос!

Дампир опять сделал резкое движение рукой, и я на миг отвела взгляд от его лица. Все смешалось. Послышался громкий рык и клацанье острых зубов, пол ушел из-под ног, а ключи выпали из рук. Раздался громкий крик Грейвса, за ним звук разбившегося стекла. В ту же секунду теплая, сильная рука сомкнулась у меня на шее.

Кристоф слегка сжал пальцы, и я чуть не задохнулась, таращась на его гордый профиль. Сам дампир смотрел в сторону окна, выходившего на простирающийся вдалеке лес. Только что в это окно он вышвырнул Грейвса.

Кристоф перевел горящий взгляд на меня, под оскалившейся верхней губой показались острые клыки. В волосах, которые снова казались напомаженными, больше не играют всполохи, зато глаза загадочно мерцают в тусклом свете кухни.

— Думаю, меня надо наградить за долготерпение, — прошептал он со зловещим свистом, появившимся в голосе из-за клыков. — Я вытащу тебя и твою зверушку отсюда живыми, но вы должны слушаться меня. Понятно?

Как у него это получилось? Я не удержалась и следующую мысль, мелькнувшую в голове, произнесла вслух, настолько она меня взволновала:

— Научи меня такому же!

— Сукин сын! — зарычал Грейвс, а потом ругательства заглушило низкое утробное рычание, звон битого стекла и вой промозглого ветра, ворвавшегося в кухню и наполнившего воздух привкусом ржавого железа.

— Дрю? Дрю?!

Голос звучал почти по-звериному, но свое имя я узнала.

— Как только сядет солнце, все ваши соседи проснутся. — Рука Кристофа больше не мешала дышать, но и не позволяла сделать лишнее движение. — Я только ранил похитительницу снов, и она, возможно, залетела ко всем вашим соседям и отложила яйца в спящие тела. Когда на закате вылупится юный выводок, они будут ужасно голодны, а тут им попадетесь вы! Маленькая, но пикантная закуска! — Он чуть поднял голову. — Вероятно, Сергей не знает точно, живали ты, но наверняка что-то подозревает на сей счет, раз его любимая маленькая убийца не вернулась под утро домой. Как только наступят сумерки… Не двигайся, Волколак!

Кристоф поднял свободную руку и, наверное, указал Грейвсу место. Громкое ответное рычание стало стихать.

— Ну что, будешь слушаться, птичка? — спросил Кристоф.

Я собиралась ответить утвердительно, хотя бы ради того, чтобы избавиться от железной хватки на шее, но тут порыв ветра донес до нас оглушительный крик. И тут поняла две вещи.

Скудный дневной свет таял на глазах, и стремительно надвигались серые сумерки.

И рычание вырывалось не только из глотки Грейвса.

В дверь со скоростью товарного поезда влетел огромный вервольф, целясь Кристофу прямо в грудь.

На жуткую долю секунды пальцы сжались на моей шее, а потом разжались, и дампира отбросило в сторону. С оглушительным визгом, стоя на четвереньках, я поползла к двери в гараж, словно после пьяной вечеринки, и перекатилась через порог, свалившись на прохладный бетонный пол. Ударилась локтем о дверной косяк так, что зубы лязгнули, и едва не прикусила кончик языка. Однако, не обращая внимания на острую боль, поползла дальше.

Надо мной пролетело еще одно волосатое тело, мокрое от снега и продолжавшее трансформироваться уже в воздухе. Я припала к полу, задыхаясь от ужаса, и снова громко завопила.

— Дрю! — позвал меня кто-то громким голосом.

Через порог перепрыгнул Грейвс, чуть не приземлившись прямо на меня, но извернулся в воздухе с невероятной грацией. Когда он встал на землю, в руках сверкнуло что-то металлическое — да это же связка ключей!

А из дома вместо яростного рычания стал доноситься грохот. Скрипело дерево, кирпичная стена грозилась рассыпаться под тяжелыми ударами, летели в стороны щепки, и время от времени раздавался оглушительный вой, исполненный боли.

Я быстро поднялась на ноги и запнулась лишь на миг, снова услышав грохот, треск и жуткий вой. Казалось, в доме поселились сотни оборотней: тени мелькали в открытой двери гаража, вновь раздался зловещий вой.

Если вам доводилось когда-нибудь слышать эти низкие утробные звуки, нет нужды описывать их, но если нет, то знайте: на свете нет ничего ужаснее. Вой продирает до мозга костей и сводит с ума! Так рождаются ночные кошмары: вы сидите возле костра в холодную ночь в дремучем лесу и молитесь всем богам, чтобы дров хватило до рассвета, иначе выжить не удастся.

Но самое ужасное, что звериный вой проникает в голову и будит чудовище, скрытое в глубинах сознания, невменяемую голодную тварь о четырех лапах, живущую в каждом из нас!

Я изо всех сил зажала уши руками, не имея сил противостоять доносившемуся вою. А верный Грейвс ухватил меня за локоть, да так, что кожа занемела, и потащил к грузовику, по-прежнему кособоко припаркованному возле дома. Хорошо хоть заведется без проблем благодаря включенному обогревателю для двигателя!

Может, не стоило задерживаться и паковать вещи?

Еще одна волосатая тварь пулей ворвалась в гараж и заскользила лапами на гладком бетонном полу со следами машинного масла. Грейвс глухо вскрикнул, а я спряталась за него, как в фильмах ужасов смазливая героиня прячется за спиной бойфренда. Оборотень оскалил пасть, рыкнул раз-другой и прыгнул мимо нас на кухню.

— Они убьют его! — в отчаянии закричала я.

— Лучше его, чем нас! — заорал в ответ Грейвс и потащил меня к грузовику.

Мелкие ледяные крупинки падали с багрово-свинцовых небес, кружась в неведомых водоворотах и вихрях, подчиняясь всепоглощающей власти ветра. Грейвс рывком открыл водительскую дверь и влез на сиденье, а я последовала за ним.

Нельзя оставлять его здесь. Конечно, нельзя. Но, Господи Иисусе, что мы можем сделать? Оборотни были повсюду — долговязые, с похожими на человеческое тело формами, покрытые шерстью злобные твари с желтым дьявольским огнем в глазах. Шесть вервольфов скакало по крыше дома, вот один из них с глухим стуком прыгнул на землю прямо перед грузовиком, вытягивая худые, но мускулистые лапы. Он зарычал, ощерив хищную пасть, и от его рычания завибрировала приборная панель в грузовике.

Мы с Грейвсом в унисон завизжали высоким фальцетом, который при других обстоятельствах мог бы показаться, пожалуй, забавным и даже смешным. Судорожным движением я вставила ключ в зажигание и повернула так, что чуть не погнула его. Двигатель громко заурчал, словно гром громыхнул над домом.

Господи помилуй!

Дернув рычаг на положение «задний ход», я не стала оглядываться, чтобы посмотреть, куда еду. Да и что можно увидеть, если обзор закрывает загруженный доверху прицеп? Грузовик резко отъехал задом в тот момент, когда жуткий оборотень с оскаленной пастью и свисающим набок языком прыгнул на капот, но промахнулся. Провод от обогревателя для двигателя болтался на ветру, как флаг.

Грейвса кинуло на приборную панель, когда мы врезались в гору ледяных глыб. Еще повезло, что я попала в колею, которую протаранила несколько дней назад, паркуя грузовик у дома. Взвизгнули шины с противобуксовочными цепями, и я изо всех сил повернула руль. Грузовик с грохотом тряхнуло, а потом выровняло уже на дороге.

Я рванула рычаг переключения скоростей и на секунду замешкалась. Ведь в доме остался Кристоф, а за него ручался сам Огаст. И потом…

— Дрю! Скорее! — закричал Грейвс, и я до отказа надавила на педаль газа.

Цепи на колесах звякнули, и грузовик понесся вперед.

Грейвс опасался вовсе не оборотня, он показывал на что-то продолговатое и извивающееся, с перепончатыми крыльями, усевшееся на крышу грузовика и начавшее биться в стекло.

Я закричала от ужаса, но вместо крика из пересохшего рта вырвался только глухой всхлип. На секунду меня ослепили воспоминания прошлой ночи. Мелькнули видения: мое бессознательное, сонное тело открывает окно и прохладный, липкий язык летучей твари прикасается к моему, а комнату наполняет запах острых специй вперемешку со смрадом гниющего болота.

Омерзительное зловоние, не имеющее ничего общего с ароматом яблок, который исходит от Кристофа!

Кристоф! Совсем один лицом к лицу с оборотнями, но мне сейчас не до него.

Я включила дворники, и они ударили по вытянутой голове маленькой похитительницы снов. Выравнивая грузовик, я переключилась на задний ход. Летучая тварь по-прежнему сидела на крыше, и я решила сбить ее струей воды из омывателя лобового стекла. Слава богу, он не замерз и выпустил струю воды.

Летучая тварь запищала пронзительным голосом, царапающим мозг, и ее откинуло в сторону порывом усиливающегося ветра. Рессоры грузовика визгливо скрипели на морозном воздухе. Учащенное дыхание вырывалось белым облаком изо рта.

— Черт подери, — произнес потрясенный Грейвс. — Она все-таки вывела птенцов.

А ведь Кристоф предупреждал. Черт, Кристоф остался в доме, осажденном оборотнями!

— Боже мой! — прошептала я в ответ. — Они убьют его.

— Если честно, я думал, он убьет тебя, — признался Грейвс, стуча от испуга зубами.

Маленькие ледяные кристаллики, застрявшие в его волосах, мерцали в темноте.

Я включила фары, осветив развернувшуюся перед нами дорогу, и краем глаза заметила знак остановки в конце улицы. Дома окружили нас, ослепляя яркими огнями освещенных крылечек, а из каждого окна, разбитого с приглушенным звуком, вдруг стала выползать беспросветная мгла. Воздух немедленно заполнился сотней маленьких извивающихся существ с почти прозрачными крыльями, которые стали яростно бросаться на грузовик, пытаясь пробить обшивку.

— Держись!.. — крикнула я, прибавляя газу.

Колеса скользили по обледенелой дороге, и мы поехали со скоростью двадцать миль в час. Впрочем, из-за стонущего за окном ветра, свинцового низкого неба и крылатых змеек с ядовитыми клыками, исступленно кидающихся на лобовое стекло, казалось, что грузовик едет намного быстрее.

Хорошо, что еще не лето! Глупая мысль вызвала нервный смешок, больше похожий на безумное хихиканье душевнобольной.

Я снова прибавила газу, нажав на педаль. Конец улицы неотвратимо приближался, а с ним и знак. Нужно срочно решить, куда поворачивать!

Направо или налево?

Времени на раздумья совсем не остается. Если бы эти жуткие твари с крыльями перестали хоть на мгновение терзать грузовик, я напрягла бы мозги и вспомнила, куда нужно свернуть, а сейчас даже думать об этом не в состоянии. Направо или налево?

Направо или налево, направо или налево, направо или налево…

Налево! Я рывком повернула руль налево, слегка снизив скорость на повороте, и грузовик плавно заскользил по ровной дороге, в конце которой нас поджидал небольшой сугроб, закрывавший проезд на главную трассу. Преграда из подтаявшего, грязноватого снега образовалась по вине нерадивого водителя снегоочистительной машины. Вот уж кто получит основательный нагоняй от начальства, когда соседи с улицы позвонят и нажалуются на горе-чистильщика!

Распластавшаяся на лобовом стекле крылатая змея зашипела, и злобный свист проник в салон. Вдруг в голову пришла ясная, но страшная мысль, отметавшая сомнения и колебания. А ведь с моей улицы больше никто никогда не позвонит и ни на кого не пожалуется! Никогда! Во всех соседних домах и домишках лежат одни гниющие трупы, из которых вылупились разрывающие плоть жуткие птенчики. Змея-мама умерла или, возможно, еще где-то подыхает, а детки уже вылупились и вырвались голодные на божий свет.

Дрю, что ты натворила?!

Рядом что-то кричал Грейвс, но у меня и без него хлопот хватало. Грузовик, рассерженный моими непомерными требованиями, вилял задом, отвлекая внимание.

Я выровняла его и протаранила сугроб, преграждавший дорогу. Капот подпрыгнул, цепи на колесах глухо звякнули, кузов опять завилял, однако нам удалось выехать на посыпанную песком трассу, где нас поджидали новые неприятности.

Трасса была пустынной. Крылатые твари по-прежнему с шипением бросались на обшивку и лобовое стекло. Как бы они шины не продырявили острыми клыками! Я отпустила тормоза и стала набирать скорость — руль словно ожил в руках, пытаясь вырваться на свободу.

«Молодец, Дрю! — произнес в голове папин голос так близко, будто он сидел рядом и учил, как прежде, азам вождения в критических ситуациях. — Физика — это сила, верно?!»

— Вот именно! — Я едва узнала собственный голос, звучавший глухо и надсадно. Мы ехали все быстрее, под аккомпанемент хрустящих костей попавших под колеса грузовика летучих змей. Они падали на ледяную дорогу с омерзительным звуком и умирали, прежде чем мы переезжали их на скорости двадцать пять миль в час. — Это сила! — повторила я отрешенным голосом.

— Что? — переспросил Грейвс, обеими руками ухватившийся за переднюю панель.

Скромный багаж, вместивший в себя всю мою жизнь, плотно забит в грузовик, тем не менее что-то перекатывается по полу под задним сиденьем. Надеюсь, не саквояж с медикаментами. Или ящик с оружием, что еще хуже. Только нечаянного выстрела из пистолета нам не хватает!

Господи, а что будет с Кристофом? Почему я так переживаю за его судьбу и почему бросить его на произвол судьбы оказалось легче, чем Грейвса?

Разве это самый важный вопрос, Дрю?!

Грузовик катился с небольшого холма, постепенно набирая скорость. Ветер за окном крепчал, а змеи все падали и падали под колеса с мерзким хрустом. Раз уж летучие твари сами валились наземь, словно мертвые мухи, я выключила дворники. Теперь в лобовое окно били лишь ледяные крупинки.

В первую очередь нужно разузнать, кто прислал оборотней и почему они напали именно на Кристофа. Вот и разберись для начала с этими вопросами! Впрочем, мне хватало других проблем.

Вдруг впереди на перекрестке замигал светофор, где, ожидая зеленый свет, стояло несколько автомобилей. Искренне надеюсь, что никто из сидящих внутри водителей и пассажиров не рассмотрел толком наших преследователей, когда мы на скорости проскочили перекресток, мигнувший нам на счастье зеленым огоньком светофора. Я хлюпала носом от пережитого испуга, вытирая мокрые от слез щеки, и наконец-то поняла, по какой дороге мчится грузовик. Оказывается, я чисто рефлекторно поехала по единственному знакомому маршруту — в направлении школы.

Черт бы меня побрал!

— Грейвс, — откашлявшись, обратилась я к нему. С каждой секундой число тоненьких черных извивающихся тварей за стеклом становилось все меньше, все реже раздавался омерзительный хруст под колесами. — Где-то здесь валяется карта города. Кажется, лежит на сиденье. Будешь подсказывать дорогу.

— Сейчас найду. — Он замолчал, и послышалось торопливое шмыганье носом. Оказывается, я не одна распустила нюни, и если мои слезы лились без утайки, размазываясь по щекам, Грейвс плакал неслышно и тихо, скрывая позорящие мужчину слезы. — Вот карта! — наконец отозвался он. — Нашел! И куда мы едем?

А я почем знаю?!

Несмотря на охватившую растерянность, губы упрямо произнесли:

— Угол Берка и Семьдесят второй улицы, где-то на окраине города.

— Аха, вижу. Только зачем мы туда поедем?

Он оторвал пальцы от передней панели и вытер рукавом плаща заплаканные глаза. Я не могла разжать побелевшие пальцы, с силой сжимавшие руль, но мне так хотелось дотянуться до него и успокоить. А больше всего мне нужно было успокоиться самой.

— Мы поедем туда, потому что нам не вырваться живыми из города, по крайней мере, своими силами. — Нам не вырваться самим и при свете дня. Остается надеяться, что вечер еще не наступил! Но, к сожалению, уже зажглись уличные фонари, и фары осветили надвигающиеся сумерки. Во рту появился сильный привкус искусственных апельсинов, разъедающий язык едкой горечью. — Там нас должны встретить друзья Кристофа. В любом случае, нам нужна помощь, а если с их помощью удастся выбраться из города, лучшего и желать нельзя!

Черт, Кристоф!

Шея и рука снова заныли. Завтра, скорей всего, появятся синяки в тех местах, где прикоснулась его рука. Если, конечно, для меня наступит завтрашний день!

— Здорово! — хриплым голосом отозвался Грейвс, скомкав карту. Я притворилась, что не замечаю его страха. Все тело сотрясалось от рыданий, но заплаканные глаза, не отрываясь, следили за дорогой, а руки твердо сжимали руль, словно он превратился в спасательный круг. — Что же произошло у нас в доме?

— Не знаю.

И подумать страшно!