Вернувшись в участок, Блэкстон первым делом открыл ящик своего стола и перебрал папку с бюллетенями. ФБР ежедневно рассылало всем следственным отделам краткую сводку преступлений за предыдущие сутки. Обнаружив нужную сводку, он быстро пробежал ее глазами. Примерно месяц назад был ограблен оружейный склад национальной гвардии в округе Керн. Украдено полуавтоматическое оружие, взрывчатка и боеприпасы – в том числе и бронебойные патроны.

«Вот чем палил мой стрелок», – подумал он. В бюллетене федералы просили немедленно известить их, если где-то всплывет вышеупомянутое оружие. Следовало связаться со специальным агентом, ведущим это дело. Агента звали Клер Донавон. Неудивительно, что сообщение ему запомнилось. Он приколол бюллетень к доске, висевшей напротив его стола.

Стены комнаты были сплошь завешаны разными бумагами – описание улик, новые данные по делам, портреты преступников. Но в отличие от Алекса Блэкстон у себя в рабочем кабинете бумаги развешивал аккуратно, симметрично и периодически обновлял.

Кабинеты были новшеством, введенным недавно назначенным начальником полицейского участка, лейтенантом Мейсом Сент-Джоном. Он распорядился разделить помещение отдела расследования убийств перегородками и таким образом обеспечил каждого следователя не только собственным письменным столом и телефоном, но и тремя стенами, с которыми можно было делать что угодно. Лейтенант считал, что следователям будет работаться лучше, если у них появится «личное пространство».

«Боже, – подумал Блэкстон, – что делает с этими парнями женитьба! Ни один холостяк не заботится о «личном пространстве».

Он набрал номер Джеффа Хагучи из отдела огнестрельного оружия.

– Я как раз собирался тебе звонить, – сказал Хагучи. – Есть информация по той стрельбе на шоссе.

– Уже?

– Та пуля, которую мы выковыряли из асфальта, была семь и шестьдесят два на двадцать один миллиметр.

– Значит, стрелять должны были из М-14.

– Угу. И я еще не добрался до самого приятного. Я нашел на лобовом стекле частичку зеленой краски.

– А это что означает?

– Армейские бронебойные патроны имеют цветовой код: на них зеленая маркировка. В прошлом месяце ФБР разослало по всем криминалистическим лабораториям меморандум. Если мы столкнемся с армейским оружием, нас просят немедленно их уведомить.

– Да, знаю. Из-за того ограбления арсенала в округе Керн. Ты уже связался с федералами?

– Как только приехал. Они только что ушли.

– Они к тебе приезжали? – переспросил Блэкстон, изумленный подобной оперативностью.

– Я тоже удивился, – ответил Хагучи.

Блэкстон постучал карандашом по промокашке, потом нарисовал круг.

– Одного из агентов не звали Клер Донавон? – спросил он, стараясь говорить непринужденно.

– Ты ее знаешь?

– Мы встречались.

– Сложена, как куколка…

– Она не сказала – у них есть версии?

– Можно подумать, они стали бы со мной делиться! Ты же знаешь этих типов, Джигсо. Я – жалкая лабораторная крыса.

– Она хоть что-то тебе сказала? – спросил Блэкстон.

Ему хотелось спросить: «Она носит обручальное кольцо? Волосы у нее все еще длинные?»

– Интересовалась, не конфисковывали ли мы в последнее время гранаты.

– Можно подумать, что мы стали бы звонить ей о пуле, а о гранатах не сообщили бы.

– Ага. Ну, что ты намерен делать?

– Зайду попозже и подпишу разрешение на передачу вещественных доказательств.

– Э-э… Джигсо?

– Что?

– Она их уже забрала.

– Черт! – отозвался он, стараясь, чтобы у него в голосе прозвучала досада. – Похоже, мне придется с ней поговорить.

– Дать тебе ее телефон?

– Не надо, я его знаю.

У него был целый каталог с визитными карточками всех служащих системы правопорядка, с которыми ему приходилось работать. А ее карточку он сохранил бы в любом случае. Опустив глаза, он заметил, что машинально написал внутри круга ее имя.

– Мне пора.

– Ага, – отозвался Джефф, – мне тоже. Некоторым надо зарабатывать себе на жизнь.

Блэкстон нажал кнопку, прерывая связь, и набрал номер Клер.

Дожидаясь, пока она подойдет к телефону, он крутил в пальцах неровный обломок черепной кости, лежавший на столе в качестве сувенира. Это был один из нескольких фрагментов черепа, которые он обнаружил прилипшими к моторчику, открывавшему автоматическую дверь свежевыкрашенного гаража. На этих немногочисленных осколках он построил дело, которое привело к осуждению преступника. Он оставил это вещественное доказательство как напоминание о том, что, если хороший парень хочет победить, главное для него – не зевать.

– ФБР, – проговорил скучающий женский голос.

– Клер Донавон, пожалуйста, – сказал он.

– Спецагента Донавон сейчас на месте нет, – сообщила ему дежурная. – Хотите оставить ей сообщение?

Он ответил, что хочет, и передал свою информацию, добавив, что дело у него срочное. Она пообещала, что его сообщение будет передано. Со вздохом отодвинувшись от стола, он посмотрел на часы. До конца смены оставалось два часа, и ему не хотелось провести их за столом. Хватит гнуться над докладами и фотографиями с места преступления, и без того шея и плечи ноют.

Откинувшись назад, Блэкстон стал разглядывать афишу с Бобби Фишером, приклеенную липкой лентой над доской объявлений. Фотография была сделана во время матча с Борисом Спасским за звание чемпиона мира. Выиграв титул чемпиона мира, Фишер, вероятно, решил, что ему больше нечего доказывать, и перестал участвовать в соревнованиях. В 1975 году он лишился звания, не явившись на матч. «Интересно, – подумал Блэкстон, – я тоже когда-нибудь устану от всего и удовлетворюсь достигнутым? Надеюсь, что нет. Я люблю свою работу».

Начиная расследование, он планировал его, как шахматную партию. Лучший способ выиграть – посмотреть на доску глазами противника, сообразить, почему тот сделал именно такой ход и каким может оказаться следующий. Причем «игра» с рядовым преступником обычно не требовала особого напряжения интеллекта.

«Итак, представим себе: грузовик и его водитель за несколько секунд до выстрелов. Предположим, я сижу на месте водителя…» Он проиграл несколько сценариев. Что-то не складывалось. Не может быть, что в стрельбу перерос обычный дорожный конфликт. Тут было нечто большее. Он это чуял.

Если считать, что второй выстрел не был случайным, то преступник действовал умышленно, даже демонстративно. Но совершить такое преступление открыто, среди бела дня… Однако свидетелей не нашлось. Возможно, преступники прекрасно сознавали, что делают. Полицейские тщательно осмотрели шоссе, но не обнаружили отстреленные гильзы. А вдруг гильзы прилипли к протектору другого автомобиля, который и увез их с места преступления? Что ж, плохим парням опять повезло!

Именно в этот момент сержант Манн решил выйти из своего кабинета и заглянуть к Блэкстону.

– Чем занимаешься? – спросил он.

– Снайпером, затеявшим стрельбу на шоссе.

– И что надумал?

– Я пока весь в сомнениях, – поделился Блэкстон. Он поднял перед собой руки, словно держал рулевое колесо. – Вообрази: я еду по шоссе и вижу другую машину. Они меня подрезают – и начинается ссора. – Он помахал левой рукой с вытянутым в неприличном жесте средним пальцем. – Пассажир второй машины вытаскивает винтовку и прицеливается в меня. Что я должен сделать? Резко уклониться вправо!

– И что ты хочешь доказать?

– Да то, что не все сходится. Наш убитый сполз под руль. Зачем?

– А ты что думаешь?

– Думаю, он узнал ту машину раньше, чем преступники его увидели. Он не мог съехать с шоссе, поэтому притормозил и стал ждать, чтобы они проехали. Но они заметили его и пристрелили.

– Отлично! – сказал Филипп Манн. – Теперь тебе нужны только свидетели, орудие убийства и добровольное признание преступника. Все остальное у тебя есть.

– Шутить легко… Я всего-навсего имею в виду, что убийца действовал с умыслом… не в припадке ярости. – Да, верно: его объяснение укладывалось в картину. Смертельный выстрел был слишком точным, слишком прицельным. А в состоянии ярости человек не контролирует себя и действует небрежно. – Убитый узнал нападавших, вот и все.

– Коронер установил личность жертвы?

– Пока нет. Права у водителя фальшивые. Грузовик краденый. – Блэкстон открыл записную книжку. Все события еще были свежи в его памяти, но он давно усвоил привычку докладывать старшему по званию, непременно сверяясь со своими заметками. – Помощник коронера снял отпечатки пальцев, как только им доставили труп. Мы считаем, что у погибшего может быть криминальное прошлое. Ребята из отдела отпечатков обещают вычислить его к следующему месяцу или раньше, если этого парня арестовывали в нашем районе.

– Свидетели есть?

Блэкстон вспомнил рассказ патрульного о женщине в «гранд-туре».

– Пока нет. Мы дадим сообщение в вечерних новостях. Посмотрим, не принесет ли это результатов. Вскрытие назначено на завтра.

– Почему так быстро?

– В субботу у Шугармена занятие с группой практикантов. Он решил включить нашего неопознанного: говорит, что его ранение – классический случай входного и выходного отверстий.

– Ладно, держи меня в курсе, – распорядился Манн.

Блэкстон опустил сведения насчет ФБР и специального агента Клер Донавон, причем сделал это сознательно.

Манн пригладил волосы рукой.

– Будем надеяться на сообщение в новостях. А иначе информацию нам придется ждать довольно долго. Занимайся другими делами. Где твой напарник?

Блэкстон посмотрел в дальний конец коридора.

– Наверное, в сортире. У него сейчас сеанс телепатической связи с женой.

– Когда ей рожать?

– В будущем месяце.

– Это у него третий?

– Ага. У него двое мальчишек, и мне кажется, пора бы ему завязать с этим. Он с каждой беременностью прибавляет в весе по десять фунтов.

С этими словами Блэкстон заправил рубашку под ремень, с удовольствием ощущая свой собственный подтянутый живот.

– Он хочет девочку?

– Только не вздумай спросить его, кого он хочет. Он же помешан на гороскопах. Ему важнее всего, чтобы Салли удалось продержаться до двадцать второго ноября, тогда им не придется иметь дело со Скорпионом.

– Любой хорош, лишь бы был здоров, правда?

– Казалось бы.

Блэкстон смотрел, как Филипп Манн уходит в свой кабинет, и думал о той женщине в «гранд-туре». Она узнала грузовик. Ей должно быть что-то известно. Если только она не из тех полоумных, которые испытывают прилив активности при виде полицейского значка. Если она из таких, то он знает немало парней, которые обязательно бы ее разыскали. Такие дамочки обычно весьма непосредственны в выражении высокой оценки работы правоохранительных органов.

Он начал было убирать фотографии в папку с делом об убийстве неопознанного человека на шоссе, но тут его внимание привлекла одна деталь. На темно-синей обшивке сиденья грузовика выделялся маленький белый треугольник. Он покарябал пятно ногтем и потянулся к телефону. Может, дежурный найдет на стоянке этот «шевроле» и посмотрит, в чем дело.

Сержант Манн постучал по стеклянной стенке и нетерпеливо поманил его к себе. Блэкстон убрал фотографии в пока еще тонкую папку и положил ее на среднюю полку стеллажа. Он встал, надел пиджак и пошел узнать, зачем понадобился сержанту.

– У нас еще стрельба, – сообщил Манн. – Возьмешь? – Он помахал листами отчета с места преступления.

– Опять на дороге?

– Нет, на этот раз в доме. Двойное убийство.

– Беру, – отозвался Блэкстон, протягивая руку за адресом.

В середине коридора он наткнулся на Алекса, выходящего из туалета.

– Пошли, – сказал он. – У нас опять стрельба – двойное убийство.

– А ты знаешь, что у тебя глаза загораются, когда ты это говоришь? – спросил Алекс, застегивая молнию на ширинке.

– Слушай, почему ты не застегиваешься до того, как выйти? – ответил Блэкстон вопросом на вопрос. – Ты хоть руки моешь?

– И мыл бы, да никак не могу выяснить: их положено мыть до или после?

– Ты у нас просто комик, Перес. Тебе об этом уже говорили?

– Мне сесть за руль, мамочка?

– Нет, я хорошо знаю, куда нам ехать. Ты уж заканчивай одеваться, ладно?

Алекс расправил на плечах подтяжки. Он уже не пытался носить ремни.

– Кстати, я наконец дозвонился по тому номеру, – сказал он, натягивая спортивную куртку. На животе куртка не сходилась и потому осталась незастегнутой.

– Ты про номер телефона, что мы нашли в бумажнике неизвестного с шоссе?

– Ага. Это – бар в Каньонвиле, в штате Орегон. Называется «Гадюшник».

– Мило. Там кто-нибудь знает нашего парня?

– Тот тип, с которым я разговаривал, к образцовым гражданам не относится. Я позвонил шерифу округа, и он мне дал номер телефона помощника тамошнего шерифа, парня по имени Том Муди. Муди раньше работал следователем в полиции округа Беверли-Хиллз.

– Мир тесен.

– Он говорит, ему надоело выслушивать указания, кого ему можно сажать, а кого нельзя. Теперь, говорит, он сам и есть закон. Я сказал, мы пошлем ему фотографию нашего трупа с шоссе. Он обещал поспрашивать народ, когда ее получит.

Через двадцать минут Блэкстон и Алекс приехали на место преступления. Нужный им дом находился на Хэмптон-авеню, к югу от Розовой, за ветхими домами, которые строились еще в пятидесятые и с тех пор обросли незарегистрированными пристройками, крытыми жестью.

Согласно путеводителю «Томас», этот район Лос-Анджелеса – к востоку от океана, между бульваром Вашингтона и Розовой авеню – назывался Венис-Бич, но Венис-Бич состоял из нескольких кварталов; каждый из них контролировала преступная группировка, собранная по расовому признаку. Призрачный город был территорией банды чернокожих «Береговых Уродов», а в Тортилья-Флэт обосновались «Чикано». По слухам, самые предусмотрительные обитатели авеню Хэмптон и Электрик спали под матрасами. По крайней мере раз, а то и два в неделю следователям приходилось выезжать в этот район по сообщению о смерти при подозрительных обстоятельствах.

Когда они подъехали к зданию, расположенному прямо на границе Тортилья-Флэт и Призрачного города, на тротуаре уже собралась толпа: некоторые даже принесли с собой стулья. Случай явно был из ряда вон выходящий. В воздухе ощущалась праздничная истерия. Репортеры новостей успели установить освещение, превратив сумерки в день, и брали интервью на фоне входа в многоквартирный дом, огороженный стойками с натянутой желтой лентой.

Блэкстону в нос ударил густой запах жирной свинины. Он посмотрел на другую сторону улицы и нашел его источник: небольшую лавочку, втиснувшуюся между прачечной-автоматом и жилым домом. Яркие белые буквы на красно-зеленом навесе сообщали, что это «Мексиканская гастрономия». Окна были защищены коваными чугунными решетками. Неоновые буквы высвечивали названия американских сортов пива. За ними к потолку поднимались картонные коробки с консервами – еще одна линия защиты от грабителей и пуль.

Полисмен, охранявший входную дверь, приветствовал подошедших Блэкстона и Алекса кивком.

– Где они? – спросил Блэкстон.

– Идите по коридору.

Тела лежали в спальне. Латиноамериканцы, мужчина и женщина. Похоже, их застрелили, пока они спали. Блэкстон осмотрел их руки в поисках обручальных колец. На пальце женщины оказалось дешевое колечко.

Он прижал палец к ее шее. На коже осталась вмятина.

– Думаю, со времени смерти прошло от шести до восьми часов.

На комоде был устроен маленький алтарь Девы Марии. Алекс мимоходом перекрестился и нагнулся, разглядывая груду диванных подушек на полу.

– А это что, по-твоему?

Блэкстон пожал плечами:

– Может, с ними жил какой-то родственник.

– Угу, здесь такое часто бывает, – согласился Алекс.

Блэкстон снова повернулся к убитым.

– Первым убили мужчину, – сказал он. – Он не успел проснуться. Женщина пыталась закрыться от выстрела. – Он поднял правую руку женщины и продемонстрировал Алексу рану на ладони.

Блэкстон вышел из квартиры и окликнул полисмена, который первым прибыл на место убийства.

– Кто их обнаружил? – спросил он.

– Убитая женщина, Синтия Руис, работала в магазинчике напротив. Когда она не вышла на работу, хозяин пришел ее искать.

– В котором часу это было?

– Примерно в четыре пятнадцать. Диспетчерская зарегистрировала его вызов в четыре тридцать. Она не отзывалась на стук, тогда он обошел дом и заглянул в окно.

– А мужчина?

– Ее жених, Хесус Гусман.

– Употребляли наркотики?

– Нет. Я знал их обоих, – ответил полисмен. – Они были славные ребята, с бандами никак не связаны. Думаю, мы здесь имеем дело с абсолютно невинными жертвами.

Он выделил слова «абсолютно невинными».

Блэкстон понял, что хочет сказать полисмен. Смерти во сне не заслуживает никто, но порой бывает, что поступки жертвы способствуют ее безвременной кончине.

– Как думаете, что произошло? – поинтересовался он.

– Наверное, неудачная попытка ограбления.

– Тогда почему с нее не сняли кольцо? – спросил Блэкстон.

Он посмотрел через плечо полисмена на дверь. Пластину замка с корнем вырвали из фибролита. Он велел полисмену посторониться и сделал снимки. Над дверным глазком криво висела медная цифра «6». Подойдя ближе, он увидел, что в нескольких дюймах над перекосившимся номером находится пустая дырка от гвоздя. Одним пальцем подвинув номер, он убедился, что дырка от гвоздя полностью совпадает с отверстием, просверленным в цифре, которая теперь выглядела как «9». Он сфотографировал и это.

– Алекс! – позвал он.

Алекс появился из квартиры.

– Что у тебя?

Он показал ему номер на двери.

– Давай прогуляемся.

На соседней двери номера не оказалось, а на следующей был номер «7». Они завернули за угол. Дверь квартиры на восточной стороне здания тоже была без номера. Блэкстон постучал – и не получил ответа.

Алекс заглянул в одно из грязных оконцев рядом с дверью:

– Внутри слишком темно, ничего не видно. Сейчас принесу фонарик.

Блэкстон старательно обшарил взглядом помещение, но не увидел там ничего подозрительного.

– Попробуй найти управляющего и узнать, кто снимает эту квартиру, – сказал он. – А я пойду в магазин и поговорю с тем типом.

– Эй, Джигсо, купи мне заодно несколько чурро. Знаешь, такие длинные пончики. Хрустящие такие.

– Но у меня в машине ты их есть не будешь.

– Ни в коем случае.

Хозяин магазинчика повторил Блэкстону свои показания: как он увидел тела через заднее окно спальни и понял, что им уже нельзя помочь.

– А в квартиру никто не заходил? – спросил Блэкстон.

– Может, та гавача.

– Белая девушка? Что это была за девушка?

– Ай, – расстроился хозяин. – Надо было раньше о ней сказать. Но я напугался – никогда в жизни не видел такой ужас. Тут была женщина с ребенком.

– Где эта женщина сейчас? Вы ее знаете?

– Не знаю, – ответил тот по-испански.

Блэкстон сделал пометку в блокноте, купил Алексу два чурро и вернулся на место преступления. Еще двадцать минут они опрашивали соседей и местных торговцев. Как обычно, никто ничего не видел и не слышал.

С помощью десятилетнего переводчика – Алекс плохо знал испанский – Блэкстон выяснил, что управляющего в здании нет и арендную плату вносят в контору по недвижимости на Мар-Виста. Блэкстон позвонил в эту контору и после долгих препирательств добыл имя и телефон владельца дома, ушедшего на покой врача, живущего в Палм-Спрингс. В квартире врача трубку сняла горничная. Она сообщила Блэкстону, что «мистер токтор» вернется поздно вечером в понедельник. Он продиктовал свою фамилию и телефон, а потом аккуратно занес все полученные сведения в записную книжку.

Блэкстон вернулся в дом, чтобы еще раз взглянуть на место преступления перед тем, как коронер увезет трупы. Что-то хрустнуло у него под ногой на ковре спальни: детская погремушка. Он поднял ее и положил в пакет для вещественных доказательств, стараясь не дотронуться до поверхности, чтобы не уничтожить возможные следы. Даже у младенцев есть отпечатки пальцев.