Посланника пришлось отправить обратно (разумеется, снабдив предварительно ансиблем с запасом запутанных частиц на пару терабит). Переходить на изолированную станцию из непробиваемого кристалла, запрограммированную лично Ханом, аналогичную той, на которой содержался Рекс, он отказался. А подстрелить его кораблик, созданный для незаметности, а не прочности, находилось слишком много «желающих» систем орбитальной обороны. Хан не мог круглые сутки заниматься перехватом кибератак, он был и другими делами занят.
Правда, теперь он делал это не один. Четверо пробуждённых аугментов смогли получить нулевой доступ, не вызвав подозрений. С сетевой безопасностью стало несколько полегче. Возможно, если он получит ещё хотя бы троих — можно будет зажать «Призрака-1» в угол.
Хоакин делал свою работу на пять с плюсом — он сумел выйти на связь с тремя десятками пробуждённых. Теперь сеть влияния Хана оказалась почти такой же разветвлённой, как у Жнецов. Четверо из рабочей гильдии, один жрец, двадцать воинов и двое учёных (включая самого Хоакина). Жаль только, что не нашлось ни одного артиста — в работе с общественным мнением это было бы полезно. И ещё двое…
«Ты серьёзно?!»
«Я всегда серьёзно. Двое наших пробудились в телах киберзомби, когда я передал им контрольную фразу. Я пока не до конца уверен, кому они лояльны — нам или Жнецам. Но, судя по всему, доминирует пробуждённая личность. Они сами заявляют, что смогут сохранять себя, пока не попадут под очередную передачу. Ну, разумеется, мы их держим в экранированных помещениях…»
Это было очень, очень плохо. Даже не в том дело, что им достались тела дистанционно управляемых полуживых марионеток. В чём-то они, возможно, даже совершеннее людей. Кру-Эл даже восхищался эффективностью этих биомеханических гибридов. Хан найдёт им применение. И в том, что они сами приспособятся жить в таком состоянии — он не сомневался. Психика аугментов невероятно пластична и приспособляема.
Но…
При захвате Коррила 99 процентов киберзомби погибло. Самоликвидировалось при угрозе захвата или было уничтожено в бою. И если часть его товарищей оказалась в телах этих чудовищ, вероятность выживания для них… странно, что хотя бы двое выжили!
«Не всё так плохо, — бывший телохранитель угадал настроение босса. — Я тоже сначала подумал, что всё пропало. Потом проверил статистику. Эти два множества почти не перекрываются. „Серая Зона“, похоже, предпочитал для трансплантации чужих личностей не рядовых солдат, а достаточно высокопоставленных офицеров, политиков, администраторов. А Жнецы, когда подчиняли таких правящих лиц, предпочитали их сохранять более-менее похожими на людей — и внешне, и внутренне. Так эффективнее. Форсировали процесс у рядового пушечного мяса, причём в основном у безродных, которых искать не будут. Ху-Ул трансформировался, когда его брали, под влиянием прилива адреналина — и превращение завершилось уже после захвата. Но он был единственным на базе в Самоцветных Горах. Второй образец, майор Блу-Зод, закончил трансформацию всего пару дней назад — он не имел отношения к Корриллу, был раскрыт Ларой Джор-Эл при попытке Жнецов подобраться к вам».
Хан слегка перевёл дух.
«Кто именно попал в этих двоих?»
«Отто и Кларк».
Ещё одно везение. Не самые ценные члены команды. И не особо ему близкие.
«Как они могут мыслить, если мозговые структуры нарочно упрощены?»
«Ага, вот и я сразу задался тем же вопросом. Похоже, тут следует сказать спасибо тебе и твоим мерам предосторожности. Судя по всему, наномашины Жнецов не могут просто так разрушить мозг. Они считывают структуру синаптических связей, переводят её в цифровой формат и отсылают через импланты на центральный сервер — а тот уже подтверждает получение и даёт добро на стирание. Так как мы их изолировали — они не могут слить информацию. Так что мозг остаётся целым и продолжает работать».
«Это значит, что наши братья никогда больше не должны оказаться в зоне действия того спирального артефакта… Иначе мгновенно превратятся в пустые туши… Погоди, а что же обычные киберзомби, криптонские? Они тоже сохраняют человеческую личность, если их вовремя изолировать?»
«Теоретически — да. Память там остаётся — до тех пор, пока не появится возможность её „слить“. Но она пассивна, мозг находится в глубокой спячке, руководят телом все равно механические части. А пробуждение наложенной личности — каким-то образом мозг из спячки вывело. Я пока вижу три объяснения. Или „Серая Зона“ заложил что-то вроде информационной бомбы. Или система Жнецов просто зависла от появления нового сознания в уже прочитанном мозгу — такая ситуация программой не предусмотрена. Или разум аугмента оказался достаточно сильным и гибким, чтобы перебороть программный контроль».
«Нужно попробовать добиться такого же пробуждения у криптонцев. Это не только сработает на нашу репутацию, но и поможет объяснить, откуда у нас взялись мыслящие и говорящие мутанты. Что насчёт остальных?»
«Есть несколько вариантов, в кого они могли попасть. Сейчас проверяю. Полный отчёт смогу дать недели через две».
«Ро-Зар?»
«Пока что разработал только наркотик, блокирующий вообще любые проявления эмоций… Как крайнее средство — сойдёт, но само по себе привлекает слишком много внимания. Готовлю систему тренировок, которая позволит достоверно изображать любые эмоции, даже для Ро-Зар. Но это не меньше месяца…»
«Криптонского месяца?!»
«Нет, что ты. Земного. Тут сложности с генетическим разнообразием криптонцев и их реакций. Метод, эффективный для аугмента в теле воина, не подойдёт мне — и наоборот…»
«Сейчас нужнее для воинов. Их больше. И пришли мне партию этих наркотиков».
Впрочем, это, похоже, был день под общим лозунгом «Ты серьёзно?!». Не успел Хан подправить свои планы на ближайшее будущее с учётом откровений Хоакина, как поступило новое сообщение — от Нона. Хану понадобился весь его самоконтроль, чтобы не подпрыгнуть в кресле.
Когда он дал задание разместить в городах и на орбите детекторы тёмной энергии, настроенные на характерные колебания нулевого элемента, то был уверен, что это всего лишь мера предосторожности. Профилактика. В крайнем случае, если очень повезёт, удастся засечь секундную активацию какого-нибудь оружия или персонального щита.
Он никак не ожидал, что первый же детектор, размещённый в центре Арго, выдаст мощнейший — и при этом постоянный — сигнал обнаружения.
— Это точно не сбой?
— Ты меня это уже спрашивал, — ехидно отозвался Нон. — О результатах сканирования недр Криптона.
— Да сколько же всякой дряни там под землёй сидит? — пробормотал Хан, разглядывая картинку под разными углами.
Размер «пузыря» эффекта массы превышал два километра, а влитая в него энергия — мегатонну! Центр его находился примерно в полутора километрах от поверхности. И не где нибудь — а прямо под главным храмом Рао — тем самым, под которым у Хана было странное свидание с Квен-Даром.
Только въевшаяся за десятилетия привычка инстинктивно прятать всё, что вообще можно прятать, спасла отца криптонской демократии. Что бы там ни сидело под землёй — оно явно НЕ ХОТЕЛО быть обнаруженным. И нулевого элемента у этого монстра хватало, чтобы выразить свой протест в самой громкой форме. Если бы Хан вздумал провести установку детекторов открыто, с использованием учёных и рабочих…
Возможно, ничего бы не произошло. Возможно, поле под храмом просто исчезло бы на время — пока проверка не завершится. И это было бы даже хуже, чем взрыв, который обратит в пепел весь Арго.
Он совершенно не сомневался — Квен-Дар приглашал его в подземелья именно на встречу с этим… чем бы оно ни было. Именно оно скрывалось под кроваво-красной гладью бассейна-«озера». Именно оно вызвало у Алуры, даже в виде голограммы, панический ужас. Именно оно пыталось промыть Хану мозги — и успешно промыло бы, если бы он не решил перестраховаться, и не отправил внутри скафандров своего и Фаоры безмозглых (в буквальном смысле — с отсутствующим головным мозгом) клонов. Пример Дев-Эма показал, что никакая броня этому воздействию не помеха.
«Надо будет спросить у Рекса и Лорто, не знают ли случайно в мирах Цитадели способа незаметно эвакуировать город-миллионник».
— И что ты собираешься с этой штукой делать? — вывел его из размышлений Нон.
— В первую очередь — засекретить по самые уши. Абсолютно никто, кроме нас с вами, не должен узнать о её существовании. Даже обладатели нулевого доступа. Даже Фаора и Астра. Пока мы не найдём способа от неё избавиться одним ударом — сидим тихо, как мышки. И делаем всё, чтобы не спугнуть.
К сожалению, приходилось такие вещи растолковывать. При всём своём опыте, умении понимать людей и прекрасной научной интуиции, Нон в некоторых житейских вопросах отличался просто детской наивностью. По меркам опытного земного интригана, конечно.
— Скажите, учитель… а вот вы, как опытный сейсмолог… могли бы в принципе подорвать несколько бомб в окрестностях Арго — но так, чтобы для других учёных это выглядело землетрясением естественного происхождения? И разумеется, чтобы при этом никто не пострадал.
— Хммм… если как следует рассчитать… несколько разломов там недалеко есть, так что совсем неестественной такая встряска не будет. Но от них максимум вода в бокале колышется. Чтобы организовать эвакуацию города — этого маловато. По-настоящему сейсмически нестабильной зоной Арго станет только через полтора месяца…
— А мне не нужна эвакуация… пока что, — улыбнулся Хан. — Мне нужна сейсморазведка. Хочу немножко прощупать этот пузырь ударными волнами — и попробовать получить картинку того, что в нём находится. Но так, чтобы эти, под храмом, не догадались, что их щупают.
— Но мы не знаем, насколько развита инопланетная сейсмология. Я смогу замаскировать взрывы под землетрясения для моих коллег — это непростая, но решаемая задача. Но если Жнецы — точнее, те, кто их поддерживает — больше нас знают о строении недр… Для них эта разница может быть очевидна.
— А на этот случай мы организуем второй слой легенды… Именно то, о чём вы подумали, учитель. Жестокий и жадный генерал Зод хочет инсценировать гибель Криптона — и для этого испытывает способы искусственного создания землетрясений.
— Только в Арго?
— Почему только? Мы и несколько других городов потрясём… Народу такая разминка в любом случае пойдёт на пользу.