Синдром ардат-якши — вещь крайне неприятная не только для азари и поклонников их красоты по всей Галактике. Не менее неприятен он и для учёных — поскольку азари используют всё своё влияние, чтобы скрыть любую информацию об этом явлении. А влияние у них немаленькое — как-никак, древнейший народ Цитадели, создатели мультивидовой цивилизации — в таких условиях нужно быть исключительно тупым, чтобы не обзавестись связями везде, где только можно. Даже если вы не живёте тысячу лет. Даже если не специализируетесь на переговорах и налаживании контактов.
Если кто-то случайно всё-таки узнавал об этом постыдном секрете — большие деньги, доброе слово, соблазнение и пара биотических ударов — что-то из этого всегда действовало. Правда, свидетели в основном не понимали толком, что такого особенного в генетическом заболевании, которое мешает слиянию нервных систем? У всех народов есть свои инвалиды и болезни, но их не прячут за семью замками… Но вероятно, у азари какие-то свои предрассудки, почему бы и не пойти им навстречу…
Когда четверть века назад Батарианская Гегемония аннексировала азарийскую колонию Эсан, её, разумеется, интересовали и прекрасные природные условия, и столь же прекрасные синекожие рабыни, и передовые технологии. Но всё это было лишь дополнительными призами. Основной целью этой военной авантюры был крупный монастырь ардат-якши, который находился на планете. И в этом смысле захват вполне оправдался — и не только потому, что за каждую узницу монастыря платили в среднем выкуп в пять раз больше, чем за обычную азари. Гораздо важнее, что батарианские учёные смогли выяснить настоящую природу этого феномена. Что дало им очень серьёзные козыри на дальнейших переговорах — в обмен на молчание Республики Азари согласились не предъявлять больше претензий на Эсан, смириться с его переименованием в Лорек и даже не требовать изгнания с Цитадели батарианского посла.
Конечно, излагать эти данные просто так, бесплатно — даже союзникам — они не собирались. Но когда Кру-Эл и Ро-Зар совместно представили результаты изучения тела Моринт — им ничего не оставалось, кроме как подтвердить изложенную гипотезу некоторыми фактами. Иначе через несколько часов её подтвердила бы сама пленница, которая уже пришла в себя.
Ардат-якши — не просто бесплодные инвалиды. И даже не просто сильные биотики. Это мощнейшее биологическое оружие.
Бактерии-симбионты обычных азари воздействуют только на центры восприятия и поглощают только несколько молекул генетического кода заражённых. Чтобы «подключиться» к ним, азари нужен физический контакт.
Бактерии-симбионты ардат-якши никаких ограничений не признают. Они захватывают всю нервную систему жертвы, особое внимание уделяя мозговым центрам боли и удовольствия. Их носитель не просто воспринимает ардат-якши, как подходящего партнёра — он видит в ней идеальную умницу, красавицу, спортсменку, защитницу, и вообще кладезь всех возможных достоинств. Электрические поля, производимые организмом ардат-якши, стимулируют даже на расстоянии активность бактерий — и в её присутствии жертва чувствует себя более энергичной, испытывает вспышки радости и вдохновения. Когда же ардат-якши уходит, накатывает депрессия, мир становится пустым и серым. Это похоже на воздействие наркотика — но наркотика строго индивидуального для каждого вида и даже для каждой конкретной особи. Спустя некоторое время такой обработки (от пары дней до месяца, в зависимости от особенностей организма и силы воли жертвы, а также от опыта ардат-якши) она пойдёт на всё, чтобы проводить побольше времени рядом со своим кумиром.
Вопреки распространённому мнению — заниматься сексом со своими избранниками и избранницами, не убивая их, ардат-якши в принципе могут. Если понимать под «сексом» чисто физическое спаривание, без слияния нервных систем. Но для большинства азари это отвратительное извращение. Не только потому, что отсутствует главный атрибут любви — эмпатия, и процесс больше напоминает по ощущениям совокупление с резиновой куклой. Ещё и потому, что сосредоточиться на удовольствии (хотя бы чисто физическом) — азари не может. Всё внимание приходится направлять на то, чтобы удержаться от непроизвольного подключения.
А если не удержалась — не захотела, или не смогла — ну, в лучшем случае партнёр «всего лишь» получит гиперстимуляцию нервной системы. Если он здоровый и сильный, то может обойтись без инфарктов и инсультов. Если при этом ещё и обладает железной волей — то сможет не превратиться в «овощ», хотя реанимироваться все равно будет долго.
Но даже это не самый главный риск. Гораздо хуже, что в процессе слияния жертва может ПОНРАВИТЬСЯ ардат-якши. И тогда у неё уже никаких шансов на выживание не остаётся.
Потому что, получив определённый сигнал, непроизвольно испущенный хозяйкой, колония бактерий переключается в режим извлечения ресурсов.
Все ценные нейронные паттерны — рефлексы, навыки, воспоминания, знания — деструктурируются, и воссоздаются уже в нервной системе ардат-якши. Все ценные вещества — в первую очередь нулевой элемент — конвертируются в удобную для употребления форму и вытягиваются посредством биотики.
— Это случайно не тот же алгоритм, по которому работает с жертвами зараза Жнецов?
— Тот же самый, — подтвердил Хоакин-Эл. — Нечто-жизнь в чистом виде — «мы станем единым». Подчинить-высосать-поднять. У обычных азари эта программа ослаблена и превращена в инструмент размножения. У ардат-якши восстановилась вторая фаза цикла. Хорошо ещё, что до третей не дошло, а то если бы каждая из них могла обзавестись персональной свитой из ходячих мертвецов — их бы убивали на месте сразу после обнаружения. Батарианцы используют их для допросов особо упрямых пленных и стимуляции особо ценных рабов.
— Погоди, как используют? Республика же выкупила всех из того монастыря? — хотя Хан уже догадывался об ответе.
— Во-первых, не до конца — процедура выкупа до сих пор идёт, и последних, ориентировочно, переместят лет через сорок. Азари вообще живут долго, а ардат-якши — ещё дольше. Во-вторых, некоторых придержат для себя, фальсифицировав их смерть от несчастных случаев — наверняка найдётся немало таких, кому подобное рабство будет комфортнее жизни в монастыре.
Существует только три способа удерживать ардат-якши в плену сколь-нибудь продолжительное время. Первый — полностью автоматизированная и герметичная тюрьма. Второй — использовать в качестве охраны других ардат-якши — они иммунны к воздействию друг друга. Ну и третий — Блюстители, само собой. Любого другого живого охранника она очарует, как Миледи Фелтона, и тот сам будет рад открыть ей двери.
В силу этого, как доложила Ро-Зар, Моринт сначала относилась к факту своего пленения довольно спокойно. Даже находила в нём положительные стороны — когда ещё выпадет возможность попробовать новое «мяско» — первых за тысячу лет супербиотиков в пространстве Цитадели. Но когда она поняла, что вокруг одни сплошные роботы — у девушки случилась истерика в виде небольшого биотического шторма.
Успокоившись, Моринт попыталась взломать управление роботами. Даже в отсутствие омнитула у неё это могло в принципе получиться. Не сразу, конечно — слишком велика разница в технологиях Криптона и Цитадели. Но со временем… один из предыдущих её любовников был гениальным техником, а биотика в большинстве вопросов вполне заменяла инструменты.
Тогда Хранитель истины просто превратила стены в экраны и показала ей, что находится за стенами станции. Рекс к этому времени уже улетел — на единственном корабле, который вообще здесь был. Так что любая дырка в стене — даже если бы Моринт удалось её проделать — привела бы только к весьма неприятной, хоть и быстрой смерти.
— Я знаю, о чём ты думаешь, — добила её Ро-Зар. — «Если отсюда нельзя сбежать — я доберусь до установки связи и позову на помощь кого-нибудь, кто меня отсюда вытащит». Извини, но это тоже не пройдёт, моя дорогая. Помехи в хромосфере заглушают все сигналы. Кроме ансибля или, по-вашему, квантового коммуникатора, через который я с тобой говорю. Но его ломать бесполезно — он по природе своей обеспечивает связь только с одной точкой.
После этого Моринт только тихонько плакала.
Фотонные звездолёты (в теории) разрабатывают очень многие цивилизации — ещё до выхода в космос, когда им кажется, что это единственный способ достичь звёзд за приемлемые сроки. Разрабатывают… и с сожалением отказываются от этой идеи. С одной стороны, такой движок имеет максимально возможную в природе скорость истечения рабочего тела — триста тысяч километров в секунду. А с другой — потребление энергии просто запредельное. Триста мегаватт на один несчастный ньютон тяги! Чтобы дать такую мощность, нужен огромный тяжеленный реактор, а чтобы двигать такой реактор — ещё больше тяги, для которой нужен ещё более огромный реактор… словом, заколдованный круг, да и только.
Необходимую энерговооружённость может обеспечить только антиматерия — но даже если вам удастся наработать и сохранить её в достаточном количестве — ни один известный материал не сможет выдержать испепеляющего жара аннигиляции. Гамма-кванты можно перевести в диапазон инфракрасного или видимого света — но соответствующий преобразователь будет опять же огромным и тяжёлым, а значит для его разгона понадобится ещё больше антиматерии…
А после открытия эффекта массы все эти техногенные монстры забываются, как ночной кошмар. Реальные скорости звездолётов никогда не превышают десяти тысяч километров в секунду — а этого можно добиться и обычной термоядерной горелкой, в крайнем случае с антипротонным катализом.
Чтобы воплотить в жизнь подобный кошмар инженера, нужно быть… криптонцами. То есть не догадываться о существовании элно, зато иметь в своём распоряжении невероятно прочные и жаростойкие кристаллы, а также солнечный камень, который мало того, что содержит энергию в максимально возможной концентрации, так ещё отдаёт её сразу в диапазоне видимого света.
И даже со всем этим расходы оказываются чудовищными. Чтобы разогнать корабль до девяти десятых скорости света, на каждый эл массы звездолёта необходимо полтора эла солнечного камня!
А если речь идёт о линкоре с «сухой» массой в восемьдесят гигаэлов?! Представляете, СКОЛЬКО в нём энергии с полной заправкой?! Конечно, тем кораблям, которые отправляются Бахак воевать, полный ход не понадобится — они не на досвете лететь будут. Перед отправкой Хан снял с каждого из них девяносто восемь процентов запасов солнечного камня, а также на порядок облегчил корпуса. И даже так — каждый из них мог испарить самый могучий флот Цитадели за несколько секунд.
Если догонит, конечно.
Где предки взяли эти океаны энергии — можно было только гадать. Конечно, земное Солнце излучает примерно то же количество всего за одну секунду, а Рао — за две минуты. Но вокруг красного карлика вроде бы сферы Дайсона не видно? А на геотермальных станциях такое богатство пришлось бы собирать дольше, чем существует вся криптонская цивилизация.
Нет, не нужно батарианцам иметь представление о полной мощи чудовищ, которых они неосторожно пустили к себе в систему. Даже у самого Хана от этих цифр мурашки по коже бежали. А у них небось все четыре глаза на макушку вылезут. Батарианцы может и не гении физики — но посчитать расход энергии, необходимый для фотонного двигателя, они уж как-нибудь смогут.
Поэтому параллельно с установкой ядер эффекта массы, в баки Малого Сапфирового Флота заливали рабочее тело. Поначалу работники станции хотели влить ещё и горючее — стандартную смесь дейтерия и гелия-3, но очень обрадовались, когда узнали, что это не нужно и достаточно обычного водорода-протия.
Выбрасывать облака плазмы, конечно, не так эффективно, как чистый свет — зато и менее зрелищно. Тем более, что они смогут постоянно пополнять запасы — в каждой системе, через которую предстояло пройти, лавируя по сети вторичных Ретрансляторов, перед финальным марш-броском на Бахак. А вот нового солнечного камня им никто не подарит.
А для этого самого марш-броска вспомогательные маневровые плазменные двигатели смогут временно сыграть роль основных. Эффект массы позволит во много раз увеличить их мощность, не повышая теплосброс.
Турианцы показали себя изумительно способными к обучению — уже на втором минном поле не потерял хода ни один фрегат, а на третьем — вообще обошлось без повреждений и жертв. Большинство человеческих командиров, знакомых Хану, пришлось бы дрессировать гораздо дольше.
А пока «лодочки» играли с ними в кошки-мышки, они заодно произвели и серию замеров тёмной энергии. Спустя сутки Хан располагал детальной картой каналов связи Экстранета, через которые флот докладывал на Арктур о ходе осады.
После этого можно было переходить к следующей фазе плана.
Несмотря на несколько повреждённых кораблей, капитаны и экипажи чувствовали себя в общем-то в безопасности. И тот факт, что у противника появилось несколько слабеньких сверхсветовых аппаратов — на это ощущение повлиял мало. Стрельба «по баллистике» на большие расстояния в космосе малоэффективна, даже корректируемыми снарядами. Во всяком случае, если ваша цель — звездолёт, а не планета. Невозможно предсказать, куда именно он уйдёт за время подлёта. А чтобы догнать его, вам придётся снабдить снаряд ядром эффекта массы и двигателями, как у настоящего звездолёта.
И В ЦЕЛОМ для Галактики эта тактическая аксиома оставалась верной.
Вот только они не учли, что их перемещения не были полностью случайными. Они оставались привязаны к ретрансляторам Экстранета, которые не могли маневрировать так часто и активно, как боевые корабли. Они зависели от прибывающих из облака Оорта транспортов с топливом и полевых модулей разрядки ядра. Они должны были учитывать внезапное появление в космосе минных полей. Наконец, их манёвры определялись не генератором случайных чисел, а волей капитанов. А это говорит о многом — если за вами наблюдает бывший сверхчеловек, ныне находящийся в теле воина с искусственно обострённой интуицией, да ещё привитой «сверху» эмпатией.
Три десятка сверхсветовых ракет одновременно вышли из броска за 15 тысяч километров от зарегистрированного расположения каждой из осаждающих флотилий. Собственная скорость ракет составляла три тысячи километров в секунду (в некотором смысле знаковая цифра — именно с той же скоростью шли турианские штурмовые ракеты на Криптон, так что можно было считать её подписью «за наши города»). То есть всё расстояние до цели они преодолели секунд за пять.
Почему так далеко, неужели нельзя было подлететь поближе?
А чтобы с уверенностью накрыть весь флот разделяющимися боеголовками. Разведение-то производилось на досвете — и конус разлёта получался весьма узким. Расходясь с постоянным ускорением в 1000g, они накрывали круг диаметром в 250 километров.
Реакция турианских пилотов гораздо выше человеческой — из народов Цитадели в скорости с ними могут сравниться только саларианцы. Пять секунд для них — очень много времени. Все успели изучить ситуацию и принять решения.
В основном решения были одинаковыми и совершенно естественными для данной ситуации. Банально врубить максимальную тягу и меньше чем за секунду выскочить из зоны поражения. Ну не может обычная ракета, даже самая мощная, тягаться в ускорении со звездолётом на эффекте массы.
Проблема их состояла в том, что часть вторичных боеголовок представляла собой всё те же треклятые фотонные мины, да и сама центральная ракета была снабжена невероятно мощным лазером. А от лазерного луча не убежишь — во всяком случае, сразу. Повторилась та же драма, что и при штурме Ретрансляторов. Испарялась абляционная броня, ускоренные частицы уносили с собой тёмную энергию — и корабли теряли ход. Ненадолго, всего лишь пока не перезарядится ядро — но сейчас именно эти мгновения и становились фатальными.
Заработали ПОИСКи. Электроника услужливо подрисовала на обзорном экране невидимые в безвоздушном пространстве лучи, и рядом с каждым — «100/100/100». Полная мощность лазера на выходе, сто процентов вероятности поражения, сто процентов мощности реализовано на поверхности цели.
И… ровным счётом ничего не произошло. Модули в несколько метров размером, казалось, вообще не замечали, что на них сосредоточена огневая мощь, способная испарить шаттл и изрядно покалечить фрегат.
Живые существа уже ничего не успевали предпринять — даже будь они трижды турианцами. Но корабельные виртуальные интеллекты тут же завопили на весь Экстранет — внимание, новая неизвестная опасность, занести во все тактические компьютеры — противник обладает неизвестной, но крайне эффективной противолучевой защитой!
Только их вопли уходили в пустоту. На пути лучей, идущих к Арктуру, внезапно развернулись огромные непрозрачные плоскости-одеяла. Сдвинуть ядра настолько, чтобы луч обошёл эти препятствия, они уже не успевали.
Разумеется, оставался ещё ансибль на борту флагмана — дредноута «Наместник». Его заглушить было невозможно — во всяком случае, быстро. Для этого сначала требовалось расковырять несколько слоёв брони. Зато можно было заглушить сам дредноут.
Три ракеты вышли из сверхсвета с разных сторон от километрового корабля, почти с нулевыми реальными скоростями — и тут же накрыли его волной рассеянного лазерного излучения. Пробить толстый слой брони они не смогли — да это и не было целью. Важнее, что мгновенно выгорели нежные приёмные элементы лазерных коммуникаторов и видеорегистраторов. А спустя миллисекунды заработали мощнейшие помехопостановщики. Огромный корабль ослеп и оглох. Он мог передать на базу «происходит что-то нехорошее» — но и только.
Конечно, это дало фору всего секунд на тридцать — чисто физически флагман был совершенно цел, а такие мелкие детали, как наружные сенсоры, саморемонт восстанавливал почти мгновенно. На время восстановления он активировал второй комплект сенсоров — прикрытых ранее броневыми заслонками. И тут же получил по ним вторым комплектом фотонных мин.
«Капитан этого флагмана не очень умён — иначе он бы открывал „глаза“ по одному, чтобы заставить меня тратить больше зарядов…»
Не сказать, что это сильно изменило бы исход сражения — но напоследок на Арктуре получили бы немного больше информации.
«Наместник», словно ослепший зверь, яростно рванулся вперёд на максимальном ускорении, чтобы выйти из зоны поражения. Даже не очень умный капитан хорошо понимал — несколько десятков сверхсветовых ракет с небольшими ядрами не могли доставить на поле боя много оружия. Поэтому главное — выдержать первый натиск, потом волна схлынет так же быстро, как и появилась.
Три тысячи турианцев так и не успели понять, что с ними произошло. Впрочем, теперь у них было достаточно времени для раздумий. Очень-очень много времени. До самого конца Вселенной, если сильно не повезёт.
Экипажи на других кораблях тоже несколько обалдели, когда огромный дредноут, гордость турианского космического флота, непревзойдённая машина уничтожения, просто исчез за доли секунды. Не разлетелся на куски, не испарился, не улетел куда-то за пределы обнаружения. Просто… исчез. Ни единого кусочка, ни облачка газа, ни одного электромагнитного или гравитационного сигнала.
Если бы они тщательно — покадрово — проанализировали запись пропажи «Наместника», то увидели бы немало интересного. Но Хан не оставил им времени на тщательное расследование. У этих турианцев своих проблем хватало.
Например таких, как осколки многоцветного кристалла, влетевшие им в борта на одном проценте скорости света. Нет, щиты благополучно погасили даже такую чудовищную кинетическую энергию — несколько фрегатов получило повреждения, но не опасные, а крейсера вообще отделались царапинами.
Вот только чужеродные тела даже не думали испаряться, как положено любым нормальным снарядам при столкновении на такой скорости. Вместо этого они… укоренялись… и начинали расти… Мерцающие прожилки разбегались во все стороны от точки удара, датчики в броне замолкали один за другим.
Пытались бороться с этой заразой по-разному. Отстреливали поражённые броневые листы, но они тут же возвращались, прилипая к кораблю в другом месте. Пытались выжигать направленными взрывами — но кристаллы оказались очень тугоплавкими и прочными, пока удаляли один, успевало вырасти ещё три. Самые умные кинулись к ангарам и спасательным капсулам — но шаттлы тоже оказались заражены, а капсулы не имели тяги на эффекте массы, так что их не торопясь собрали после боя.
Иные капитаны пытались перейти на сверхсвет и дотянуть до Арктура, в надежде, что там помогут. Бесполезно. Ассимиляция полностью завершалась за два часа. Под руководством искусственного интеллекта корабли разворачивались… нет, не к Криптону. Не сразу к Криптону. Сначала они догоняли и захватывали тех своих собратьев, которые сумели выйти из зоны обстрела незаражёнными.
Ещё несколько звездолётов предприняло попытку прорваться в центр системы, к Ретранслятору. Несмотря на отчаянный риск, это был, пожалуй, самый осмысленный шаг. Кристаллы вполне могли не добраться до систем управления за время подлёта. А плотность огня… возможно, операторы не станут стрелять в полную силу по своей же машинерии. Или сами же кристаллы сыграют роль дополнительной брони, раз они такие крепкие…
Отчасти план сработал — стрелять по ним не стали.
Вот только эти капитаны были не единственными умными в системе. И помехи, блокирующие использование Ретранслятора, были уже отработаны во время прорыва мониторов. А заодно возле артефакта их ждали сами мониторы. Полностью починенные, перезаправленные, укреплённые кристаллической бронёй и заряженные КРИПТОНСКИМИ ракетами. С кристаллозародышами в качестве боеголовок. Ассимиляция завершилась всего за пять минут.
Стандартный состав турианского флота — один дредноут, шесть крейсеров и шесть фрегатов с каждым крейсером, плюс шесть фрегатов при дредноуте. Итого сорок девять кораблей, к которым в данном случае прилагались ещё девять небоевых судов — мобильная станция разрядки ядра, четыре станции Экстранета, танкер и два буксира. Всего с них было снято четырнадцать тысяч пленных.
Криптон праздновал первую большую победу. Аугменты, скрываясь за чужими лицами, смотрели на это с презрительными усмешками. Воистину великое достижение — разгромить на собственной территории один флот… из тридцати. Вот то, что основные турианские силы остались в неведении о причинах поражения, ещё можно было считать достижением.
И конечно, пятьдесят семь ядер эффекта массы разного калибра. Война перешла на совершенно иной уровень.