— Серьёзно? — хохотнул Нон. — Ты отправил целый дредноут в Фантомную Зону?!

— Нет, на это есть полномочия только у Совета, — с абсолютно серьёзным видом отозвался Хан. — Я не мог их приговорить к высылке, не судив сперва — а они были не склонны давать показания. Но так как они сами туда влетели, я перед законом абсолютно чист.

— Дру, перестань издеваться! Как тебе удалось открыть портал на пути корабля так быстро?

— Да элементарно, вы бы сами сделали то же самое. Сгенерировал портал на спутниках, как обычно, свернул его до девяти квадратных сантиметров, поставил установку контроля на сверхсветовую ракету — и отправил её в сторону турианского флота вместе с остальными. При разведении боеголовок четыре из них унесли с собой опорные чёрные дыры, растягивая портал. Ну а поставить его по курсу дредноута — и вовсе чисто тактическая задача.

— Ясно… Забавное применение, я об этом не задумывался. И ты намерен их оставить там?

— Хорошо бы, но увы, долгое заключение в Фантомной Зоне мало кто переносит, сохранив мозги. Так что сейчас я хочу поручить Ро-Зар вытащить всю эту толпу и присоединить к основной массе пленных.

— К основной массе? А это где, кстати?

— Большая тюремная станция на противоположном полюсе Рао, выращена три дня назад. Не могу же я содержать бедных турианцев в одной тюрьме с ардат-якши… Не заслужила она столько еды.

Обычно Блюстители путешествуют на попутном транспорте — причём им нет особой разницы, грузовик это или роскошный лайнер. Они давно приучены не обращать внимания на такие мелочи, как комфорт. Если попутного транспорта не находится, для них попутным становится любой корабль. Орден компенсирует все расходы, а другие проблемы индейцев… в смысле капитана и команды, шерифа… в смысле Блюстителя не волнуют. Если им СИЛЬНО не хочется куда-то лететь — могут высадиться на ближайшей планете. Корабль им потом вернут — или то, что от него останется. А управлять им Блюститель может и в одиночку.

Но бывают случаи, когда обычные корабли Цитадели не подходят. Например, если нужно прибыть в систему, осаждённую турианцами и ведущую войну с Цитаделью. По той же причине не подходил и новый корабль Рекса — слишком заметный. В плохом смысле. А нужна была заметность в хорошем.

И Самара запросила личный корабль у Ордена.

Тот, кто хоть раз видел патрульный корабль типа «Меч Правосудия», вряд ли его скоро забудет. И не только потому, что этот монстр сочетает размеры, скорость и маневренность крейсера со щитами и огневой мощью дредноута. В конце концов, за всё надо платить, а чудес не бывает — за избыточно агрессивные характеристики он платит избыточной же стоимостью. Даже очень богатые Республики Азари могут позволить себе строить такие лишь раз в сто лет, а нулевого элемента на одно ядро уходит столько, что можно флотилию крейсеров оснастить.

Но Орден такие мелочи не волнуют. Правосудие — превыше всего. В конце концов, мы свой элно расходуем, а не ваш, так какие могут быть претензии? Что значит «можно было потратить эффективнее»? Что может быть эффективнее для поддержания цивилизации, чем зримая и ощутимая карающая рука закона?! Что значит «Совету не нравится»? Наш Орден существовал, когда вашего Совета ещё и в проекте не было!

И вот так с ними всегда и во всём! Нормальные азари, услышав о них, только за голову хватаются. С их точки зрения, Орден — это зло. Не просто малоприятные типы, а именно воплощённое зло из древних времён. Потому что главной ценностью культуры синекожих является компромисс. А Орден — это воплощённая бескомпромиссность. «Чем отличается кроган-берсерк от Блюстителя? С кроганом-берсерком можно договориться».

Самое мерзкое, что это — зло необходимое. Полностью отрезанная эмпатия и несгибаемый фанатизм — единственное, что оберегает Блюстителей от пагубного воздействия ардат-якши. Нормальную азари на охоту за вампирами не пошлёшь — сама не заметит, как станет её преданной собачкой. Подготовка Ордена сочетает специальные тренировки в течение десятилетий и прямое воздействие на мозг — нечто вроде контр-импринта, нейтрализующего возможные воздействия… а заодно отрезающего для будущего Блюстителя способности к более-менее близким отношениям.

Для азари эта практика настолько же отвратительна, как была бы для людей… ну например необходимость регулярно приносить в жертву на алтаре младенцев, чтобы сохранить человечество.

У «Мечей Правосудия» нет собственных имён — все они похожи, как близнецы, вне зависимости от того, когда их строили — десять лет назад, или тысячу. Модернизации все проходят дружно вместе — чтобы преступник при всём желании не мог сказать, какой именно корабль из серии перед ним находится. Все до предела автоматизированы, экипаж составляют всего десять служительниц Ордена — угрюмых молчаливых матрон, прошедших ту же обработку, что и Блюстители, но не обладающих столь выдающимися талантами.

«Меч» Самары совершенно спокойно прошёл через турианские боевые порядки к Ретранслятору Арктур. Нет, конечно он сообщил, куда и зачем направляется — как полагалось по протоколу пользования Ретранслятором в военное время — но и только. Вежливые просьбы, как и требования остановиться, им напрочь игнорировались. Предупреждения, что в системе противника только что пропал разведывательный флот — тоже. В ответ на предупредительные выстрелы перед носом, Самара наконец соизволила повторно выйти на связь и сообщила, что не может ответить тем же — её боеприпасы стоят слишко дорого, а потому она проигнорирует ещё два выстрела, после чего, если турианцы не уймутся, будет бить сразу на поражение.

Устраивать войну ещё и с азари на ровном месте — командующему, конечно, не хотелось. Но турианцы тоже были очень дисциплинированными существами. И у них тоже были инструкции. Конечно, будь у них больше времени — они бы связались с Советом, а там уже представительница Республики как-нибудь решила бы вопрос. Но времени не было — «Меч» шёл к Ретранслятору на максимальном ускорении.

И они открыли огонь.

В целом потери были небольшие. «Фанатичная» всё-таки не значит «сумасшедшая», особенно если речь идёт об азари. Самара понимала, что её противники не являются злостными врагами правосудия — они просто выполняют свою работу. Поэтому на фрегаты и крейсера она вообще не обратила внимания — их снаряды не могли пробить щиты «Меча» за короткое время прорыва. Она сожгла только десяток истребителей, которые попытались выполнить боевой заход, да покорежила главный калибр дредноута, подошедшего опасно близко.

Но вот чувствам турианцев, их профессиональной гордости был нанесён очень тяжёлый, почти смертельный урон! Один-единственный корабль, причём не какой-то загадочный линкор неизвестной расы — а свой же, цитадельский — разделал их под орех! Будто поражений на Криптоне мало!

— Мне плевать, кто она, — прорычал адмирал Терлио. — Мне плевать, какие у них там традиции и законы! Разнесите её в клочья главными калибрами, как только покажется из Ретранслятора! Иначе над нами вся Галактика смеяться будет!

Тем временем, Самара, ничуть не обеспокоенная возможным межрасовым конфликтом (её вообще крайне редко что-либо беспокоило) вышла из прыжка у Ретранслятора Вегтор, представилась и потребовала аудиенции с Генералом Зодом — «или любым другим криптонцем, способным принять решение по вопросу арестованной, называющей себя Моринт».

— Прежде всего, одна вещь, которую вы должны знать, Зод. Как чужак, вы можете не понимать некоторых культурных нюансов, поэтому я должна объяснить их вам. Блюстители не торгуются. Я прибыла уничтожить Моринт, а не выяснять, что именно вы хотите получить за неё. Единственное, что имеет значение, будете ли вы препятствовать в этом — или отойдёте с пути, чтобы я могла выполнить свой долг.

— И вас совершенно не беспокоит, что на ваш корабль сейчас нацелены около пяти тысяч тяжёлых орудий? Нет, я конечно понимаю, что у Блюстителей собственная жизнь не является приоритетом. Но если вы погибнете раньше, чем сможете добраться до ардат-якши…

— Это мало что изменит. На моё место придут другие. Да, есть некоторые причины, по которым я предпочла бы убить именно эту ардат-якши лично, своими руками. Но они не настолько важны, чтобы ради них отступить от Кодекса, даже в малом.

— Уточните, пожалуйста. Кодекс Блюстителей запрещает вам заключать какие-либо сделки?

Тюленья мордочка в алой оправе, похожей на очки, смерила его презрительным взглядом.

— Нет. Мы можем согласовывать свои действия с невинными гражданами, чтобы уменьшить проблемы, которые создаёт для них наша деятельность. Однако с преступниками допустима лишь одна сделка — жизнь в обмен на сдачу и полное сотрудничество. У нас нет права обещать им смягчение приговора, амнистию, или каким-либо образом способствовать их преступной деятельности. Если вы хотите сдаться правосудию, я приму вашу капитуляцию.

— Простите, а можно уточнить, какой именно из законов я нарушил?

— Убийство СПЕКТРа и нападение на Цитадель без объявления войны — военное преступление. Я не утверждаю, что именно лично вы в нём виновны, однако, как лидер цивилизации, нарушившей законы Цитадели, вы несёте ответственность за все поступки ваших подданных.

— А если я скажу, что не только лично не имею к этому отношения, но и никто из моих подданных такого не совершал?

— Это должно выяснить следствие. Я бы с удовольствием занялась расследованием вашего дела, но сейчас у меня есть более срочное задание.

— Видите ли в чём дело, Блюститель… Сделка, которую я предлагаю, как раз и заключается в расследовании нашего случая. Таким образом, приняв наши доказательства и представив их Совету Цитадели, вы развяжете порочный круг — убедитесь, что мы не преступники, и что пойдя нам навстречу, вы не нарушили Кодекс. И заодно получите доступ к Моринт, так что эта сделка поспособствует одновременно и выполнению вашего главного задания.

— Верно. Но это если я действительно получу удовлетворительные доказательства вашей невиновности. Если они окажутся ложными, то я одновременно окажусь пособницей преступников и потрачу время впустую, никак не приблизившись к Моринт.

— Разве в Кодексе отсутствует такое понятие, как презумпция невиновности?

— Отсутствует. Вместо неё действует презумпция доверия Совету. Лицо считается преступником или невинным, если его считает таковым Совет Цитадели — пока не будет доказано обратное. Так что я обязана вести с вами переговоры, как с преступниками.

— Так… а виновность с точки зрения Совета распространяется на каждого представителя криптонского народа, или только на меня лично?

— На лидера, который управлял Криптоном в момент уничтожения турианской флотилии и атаки на Цитадель, а также на всех, кто признавал в тот момент его правление законным. Опять же, пока я не получу доказательств, что кто-то из вас НЕ признавал власти этого лидера, по умолчанию таковыми считаются все представители вашего вида. Максимум, что я могу для вас сделать — предоставить один час Цитадели для размышления. После этого вы должны будете выдать ардат-якши, или столкнуться с гневом Блюстителя.

— Я же вам говорила! — простонала Моринт, сползая по стенке. — Я предупреждала — с Блюстителем невозможно договориться! Теперь она уничтожит и вас, и меня! Если бы она была сама, я бы ещё могла попробовать бросить ей вызов, хотя она сильнее… но этот проклятый крейсер… даже Блюстители редко их используют… А вы даже не понимаете, что навлекли на свои головы!

— Чем так опасен этот крейсер? — вкрадчиво уточнила Ро-Зар. — До этого мы пережили атаку целой флотилии, и пока успешно…

Моринт приподнялась, собирая своё обмякшее тело биотикой. Её взгляд снова стал внимательным и злым.

— Точно я не знаю. Свидетели его боевого применения редко оставались в живых. Но как минимум там саларианский ПОИСК — значительно более эффективный, чем турианский или наш. И контур биотического усиления. И… ходят слухи, что запретные протеанские технологии тоже использовались.

— Контур биотического усиления? Что это?

— Система, позволяющая биотику использовать корабельное ядро, как продолжение собственной биотической системы. То есть она может применять свои техники в космическом бою — сковать вражеские корабли «Стазисом», сбивать с курса «Сингулярностью», стирать в порошок «Деформацией» и так далее. А так как Блюстители — биотики невероятной силы, арсенал эффектов у неё очень широкий. Умножьте это на столетнюю пилотскую практику, и вы поймёте, насколько страшный это противник. Она управляет крейсером, как собственным телом, а что она может сделать со своим телом…

— Так… а биотический резонанс она тоже может применить прямо с корабля?

— Может, но ей это даже не понадобится. ВАШУ цивилизацию она сможет уничтожить просто голыми руками. Ей не нужно улетать от взрыва, как делали турианцы. Сильный и опытный биотик может заставить шар расти в одну сторону, так чтобы его самого это не задевало.

— Но вы так не делали, когда участвовали в рейде. Или вы недостаточно сильны и опытны?

Азари насмешливо фыркнула.

— Я делала то, за что мне заплатили — и так, как мне указывали. Турианцы мало что понимают в биотике, а мне на результат было плевать. Если бы я хотела именно уничтожить вас, а не просто отработать контракт, если бы пилот истребителя подчинялся мне, а не я ему… вас бы уже не было.

«Определённо, она меня искушает, соблазнительница чёртова…»

После таких откровений Моринт, Хан просто разрывался между противоречивыми желаниями. Политик внутри него требовал переиграть Самару на словах, а воину не терпелось померяться с Блюстителем силой и навыками.

«Меч Правосудия» тем временем совершенно спокойно висел рядом с Ретранслятором, не подавая признаков жизни. Интересно, она о фотонных минах вообще догадывается? Они, конечно, малозаметные, но ведь не невидимые совсем… Конечно, одно-два попадания ей не страшны, но ведь можно настроить мины так, чтобы несколько десятков лучей достигли цели одновременно…

С другой стороны, чтобы нацелить мины с такой точностью, ему придётся включить двигатели коррекции, а вот это уж точно будет обнаружено…

Какая жалость, что проверить все эти предположения на деле можно только один раз…

— Простите за беспокойство, уважаемая Блюститель, могу я уточнить ещё один вопрос? Если я пожелаю сдаться, как именно вы будете производить арест целой цивилизации?

— Я арестую вас лично, как лидера преступной группировки. Потом подам сигнал турианскому флоту, который прибудет для осуществления оккупации планеты по всем военным законам Цитадели. Когда передача планеты будет зафиксирована, я смогу улететь.

— А если арест будет производиться не совсем по военным законам Цитадели? Ну например, они решат перед высадкой для красоты немножечко побомбить?

— Тогда организаторы этой бомбардировки будут зачислены в военные преступники, — абсолютно спокойно ответила Самара. — Но я не стану вмешиваться в процесс выяснения отношений между одними преступниками и другими, если это не поставит под угрозу моё основное задание.

— В этом я ничуть не сомневался, — любезно улыбнулся Хан. — Но разве, став военными преступниками, они останутся легитимными силами правопорядка?

— Нет конечно.

— То есть вы потеряете возможность передать им планету — так как этот акт окажется нелегитимным. А значит, не сможете покинуть систему, пока сюда не прибудут какие-нибудь другие войска Цитадели, более сдержанные.

— Это может быть проблемой, — неохотно признала Самара.

В решениях командующего осадой она не сомневалась. Причём не важно, кровожаден ли этот конкретный турианец. Лишние потери ему в любом случае не нужны — а потому перед высадкой будут подавляться любые возможные очаги сопротивления.

Правда, возможно избежать человеческих потерь, если выжигать потенциальные точки сопротивления не торопясь — предупреждая аборигенов о каждом ударе, чтобы те могли эвакуироваться. Но учитывая размер Криптона и масштабы его индустрии — такая аккуратная зачистка займёт не меньше года. И всё это время Самаре все равно придётся сидеть в системе Рао — потому что она не может зафиксировать факт передачи преступников властям, пока турианцы не заявят о полном контроле над планетой.

— Если у вас есть предложения, как обойти эту проблему, я готова их выслушать.

— Позволяет ли Кодекс заключить с предполагаемым преступником такую сделку, которая ничем не поможет ему, если он виновен, но окажется весьма выгодной, если он невинен?

— Зависит от конкретного содержания сделки. Но в принципе — да, допустимо.

— Отлично. В таком случае я вижу следующий выход из этого тупика. Для столетней погони сама по себе неделя или даже месяц задержки не важны — важно, что ваша личная подозреваемая может убежать или подчинить ещё больше жертв, если вы опоздаете. Мы сообщим, где именно и в каких условиях содержится Моринт. Вы лично убедитесь, что покинуть систему она не сможет — без нашего или вашего на то ведома и согласия. Также она не сможет никому причинить вреда более того, который уже причинила, а также не сможет увеличить свою силу и возможности. Если эти доказательства будут убедительны, у вас появится больше времени на побочные задания. Вы сможете провести собственное расследование и установить наш реальный статус виновности. При этом, если вы придёте к выводу, что я всё-таки соврал — вам будет ЛЕГЧЕ отбить Моринт, так как вы будете знать её точное местоположение. Без этого вы можете уничтожить каждый город на Криптоне — но ни на шаг не приблизиться к главному заданию. Наша планета, как вы можете видеть, велика.

Глаза Самары вспыхнули белым биотическим пламенем, тело окуталось сиянием.

— Почти верно, Генерал, почти верно. Однако ваше предложение неприемлемо по двум причинам. Первая — время может быть важно не только для меня, но и для вас. Если вы пытаетесь выиграть время, его затрата на расследование будет пособничеством с моей стороны. И вторая… я уже знаю, где находится Моринт. Так что лучше просто не стойте у меня на пути…

Она ещё не закончила говорить, а «Меч Правосудия» уже сорвался с места на огромном ускорении. Хан впервые увидел на практике, что такое пилот-Блюститель и преисполнился уважения. Ей не требовалось вводить что-то в омнитул, набирать пальцами на пульте или подключаться к нейроинтерфейсу. Корабль чутко реагировал на малейшие изменения её биотических полей. Конечно, в скорости азари уступала турианцам или саларианцам — «Ну не дано потомку млекопитающих превзойти в небесах хищную птицу!». Но это компенсировалось огромным опытом, причём не только пилота, но и корабля. За сто лет практики Самара имела возможность настроить все интерфейсы звездолёта под себя, записать в память свои любимые приёмы и манёвры — и теперь одним движением зрачка могла запустить целый каскад виражей. Эффект массы сверхмощного ядра творил чудеса — шестисотметровый корабль вилял и лавировал, словно маленький истребитель, непредсказуемо меняя курс и скорость по несколько раз в секунду, выдавая десятки тысяч g.

Даже скорость света оказывалась недостаточной. Лучи фотонных мин били куда угодно — только не в то место, где находился «Меч». Эта пляска среди смертельных огней завораживала, заставляя сердце воина биться чаще.

Конечно, были немногочисленные случайные попадания, но первые несколько секунд абляционная защита их держала. Более того, корабль даже не терял ход от попаданий, как это случалось с турианскими фрегатами и крейсерами. Сначала Хан списал это на необыкновенную мощность ядра, но потом заметил нечто вроде широких, почти километровых лепестков, раскрытых у кормы крейсера — и восхищённо присвистнул. Удивительно простое и в то же время эффективное решение. При ускорении корабль «сгребал» этими лепестками облака плазмы, возникающие при абляции. Чем не давал им выйти за пределы поля эффекта массы, и унести с собой тёмную энергию. Когда же ускорение падало, лепестки закрывались, как бутон цветка — возвращая остывшие атомы абляционной броне, и одновременно образуя дополнительный слой защиты вокруг корпуса.

За четыре секунды «Меч» вырвался из зоны фотонных мин. За десять — подошёл вплотную к световому барьеру. За пятнадцать — вышел из зоны гашения Ретранслятора и смог перейти на сверхсвет. Теперь на экранах он выглядел, как размытая полоса — свет от разных точек, в которых побывал корабль, приходил к датчикам одновременно. И ни в одной из них крейсер не находился на самом деле — он уже ушёл дальше.

По кривизне этой полосы Хан понял, что Самара действительно знала, где именно находится блудная дочь. Вместо того, чтобы атаковать Криптон, она напрямую шла к Рао. При средней скорости в две световых, она должна была достичь тюрьмы в хромосфере за три минуты. При этом она не забывала «качать» корабль из стороны в сторону, чтобы попасть по нему невозможно было даже спереди. Лазеры, выпущенные сзади и сбоку, банально не догоняли сверхсветовой корабль.

Впрочем, даже самый совершенный пилотаж и даже самый дорогой корабль не помогут вам нырнуть в солнце. Даже если оно всего лишь красный карлик. От всенаправленного потока жара не уклонишься — хоть на до-, хоть на сверхсвете. Охладители крейсера могли выдерживать жар хромосферы не более двух минут. Поэтому приблизившись на минимальную безопасную дистанцию, Самара вывела корабль из сверхсвета, чтобы точно определить положение цели и уничтожить её одним нырком.

И… офигела.

В первую же минуту сенсоры нащупали пятьдесят восемь обьектов, выглядевших в точности, как тюрьма, на которую она получила указания. Ни один не находился там, куда ей указали. Все — двигались, плыли в разные стороны, словно фантастические корабли в огненном море.

И интуиция подсказывала, что это лишь верхушка айсберга — те, кого ей ПОВЕЗЛО обнаружить! Гораздо больше аналогичных структур остаётся невидимыми, скрытыми за стеной пламени.

— Что это такое, Генерал Зод?!

— А, это? Ну понимаете, вы убежали так быстро, что я не успел объяснить вам суть проблемы, Блюститель Самара. Видите ли, у меня был только один чертёж типовой хромосферной тюрьмы — рассчитанной максимум на двадцать пленников. А тут сразу свалилось в семьсот раз больше. Масштабировать конструкцию просто не было времени. Поэтому я приказал сразу построить их с запасом, чтобы не повторялась такая неудобная ситуация. И да, конечно, как разумное существо, уважающее права военнопленных — я велел оснастить каждую тюрьму самыми современными по криптонским меркам системами обороны. Так что вы, конечно, можете попытаться уничтожить их все, одну за другой. Но я бы не назвал это самым конструктивным подходом.

Искусственная невозмутимость Блюстителей оказалась в данном случае весьма кстати. Будь на месте Самары обычный полицейский, он бы наверняка попытался отомстить за то, что его оставили в дураках. Азари очень сильно разозлилась — но она никогда не позволяла чувствам влиять на её работу. Такие вещи Орден выбивал из своих адептов в первую очередь.

Так что Самара просто приняла своё поражение, как факт — и взялась за расследование.

Это тоже было не так просто, как на словах. У зондов с гигатонным зарядом на борту отпечатки пальцев не спросишь. Индустриальный уровень Криптона вполне позволял такие зонды произвести. И в соответствующем количестве.

Вначале он показал Самаре запись первого контакта, сделанную по ансиблю. Затем — протоколы всех межзвёздных путешествий, предпринятых с момента открытия Ретранслятора. Само по себе это ещё не было прямым доказательством — всё же записи можно и подделать. Но стало первым шагом.

Затем последовала статистика распределения энергии на Криптоне в этот период. Её подделать уже сложнее — соответствующие данные собираются и записываются несколькими независимыми вычислительными центрами.

Какое отношение имеет распределение энергии к атаке на Цитадель? Элементарно, мой дорогой Ватсон. Самара знала, что такое супербиотики, и почему криптонцы не могут покинуть родную планету лично. Следовательно, чтобы атака имела хоть какой-то практический смысл, им пришлось бы подготовить целую кибернетическую армию вторжения.

— У вас была такая армия, — резко сказала Самара, указывая на пик на графике производства. — А может и сейчас есть.

Хан мысленно застонал. Ну конечно. Шестьдесят миллионов копий Фаоры… по меркам Цитадели это очень солидные силы, способные не то, что одну станцию — звёздную систему оккупировать и удержать. Ну да, конечно это всё лёгкая пехота — без бронетехники, артиллерии, авиации и прочего она малоэффективна. Возможно, он даже сможет доказать это Блюстителю. Но ведь захват Цитадели — это как раз городские бои.

А доставить всю эту армию через Ретранслятор можно на одном, не слишком большом транспортнике.

— В таком случае, посмотрите ещё вот эту запись. Рекс наверняка рассказывал вам, при каких обстоятельствах ОН попал в плен?

Самара немного смягчилась.

— Да, рассказывал. И да, это весьма похоже на двустороннюю провокацию. Но Блюститель не имеет права рассуждать в категориях «похоже-непохоже». Это могло быть совпадением. Более того, вы могли даже сами нанять эту пиратскую армаду через подставных лиц, чтобы подтолкнуть свой народ к войне.

— Но в этом случае мой народ невиновен. Он тоже жертва, ничего не знающая о нападении.

— Верно. Вы хотите сделать личное признание и сдаться?

— Если Орден и Совет Цитадели устроит формальное признание — принятие вины и наказания без заявления о том, что именно я это сделал. В противном случае я буду виновен ещё и в лжесвидетельстве.

— Не устроит. Им нужен истинный виновник, а не добровольная жертва.

— В таком случае давайте продолжим его искать, — Хан переслал на компьютер Блюстителя ещё два файла. — Первый — результат анализа крови Рекса и нескольких трупов участников нападения. Второй — результат вскрытия киберзомби в наших собственных городах.

— Это… похоже на результат воздействия ардат-якши…

— Вы тоже обратили внимание? Совершенно верно. Машины, которые имитируют воздействие инфекции «демонов ночных ветров»… или наоборот, это бактерии ардат-якши имитируют их воздействие? Только жертвами заразы Жнецов стало гораздо больше людей, чем убила Моринт за всю свою жизнь. И может стать ещё больше — если их не остановить. Вы всё ещё полагаете, что это дело не стоит вашего внимания и является напрасной тратой времени, Блюститель Самара?

Вечером пришла Лара. Согласилась выпить с ним вина, вручила ему собственноручно изготовленный криптонский омнитул и рассказала, что первые сто миллионов серийных образцов уже заложены на выращивание.

— Тяжеловат как-то… — задумчиво сказал Хан, взвешивая в ладони устройство. — Цитадельские гораздо легче.

По первой прикидке масса устройства составляла почти десять элов.

— Разумеется, — усмехнулась вдова. — Мы всем конструкторским бюро думали, как бы над вами поиздеваться пожёстче. Это же воинская модель, не игрушка для научников. Рассчитано именно на вашу лошадиную выносливость. Носится в виде разгрузки по всему телу, заодно играя роль дополнительной брони. Модули по мере необходимости притягиваются к центру сборки на предплечье. В полной сборке может имитировать любое известное на Криптоне ручное оружие — от стандартной плазменной винтовки со всеми режимами до боевого посоха. Энергозапас — до одного эла солнечного камня. Дополнительные режимы солдат может прописывать собственноручно или скачивать из сети.

— Разве не проще набирать дополнительную массу из окружающей среды по мере необходимости? — лукаво прищурился Хан.

— Проверяешь, Зод? Зря. Я научилась доверять тебе — научись и ты мне. Мы уже не школьники, чтобы так подкалывать друг друга. Максимальная скорость кристаллизации зависит от конкретного вещества, но в среднем один эл в секунду — предел. Десять лишних секунд в бою могут оказаться фатальными. А все стандартные оружейные режимы спроектированы так, чтобы время сборки не превышало полсекунды, а у большинства — четверти. Ты бы знал, на какие ухищрения нам пришлось пойти, чтобы обеспечить такую скорость трансформации. Омнитулы всех остальных гильдий меняют базовые режимы гораздо медленнее. Разумеется, если ты совершенно уверен, что в ближайшее время защита и тяжёлое оружие не понадобятся — ты можешь сбросить лишнюю массу, уменьшив устройство до четверти эла. Для этого мы придумали режим омникристалла — своего рода аналога омнигеля, универсальное сырьё с минимальным временем переработки. Кроме того, есть ещё и промежуточный режим — когда лишние модули складываются в виде ранца-дирижабля. Его можно прикрепить на спину, или приказать следовать за тобой на определённом расстоянии.

— Восхитительно. Вы действительно всё продумали.

— Разумеется. Рабочая гильдия халтуры не делает, — глаза Лары сверкнули. — Кстати, твоя личная модель имеет небольшое отличие от серийной воинской.

— Какое именно? — он удержался от ехидного комментария на тему ошейника со взрывчаткой.

— В неё встроено небольшое ядро нулевого элемента. Это позволяет имитировать не только плазменные, но и кинетические винтовки, создать аварийный компенсатор перегрузки, если твоё поле Кум-Эла вдруг ослабнет, производить замораживающие и поджигающие атаки…

— А ещё взорвать планету, если вдруг у меня возникнет такое желание. Теперь я понимаю, что вы действительно мне доверяете.

— И это тоже, — вздохнула Лара. — Но я не НАСТОЛЬКО тебе доверяю. Считай это символическим жестом. Просто твоя банда контролирует основную часть запасов элно на планете, и не давать вам ядра — означало бы испортить отношения на ровном месте, так как аналог вы бы сами сделали, пусть повозившись чуть подольше. Я не могу на это пойти после того, как ложно обвинила тебя в убийстве мужа.

— Ты уже точно уверена, что ложно?

— Да. Я выследила всех — конкретного убийцу, способ осуществления убийства, того, кто заказывал, и канал, по которому пришёл заказ.

— Судя по формулировке, мне ты подробностей не скажешь.

— Нет. Пока ещё нет. Мне осталось сделать последнее — осуществить правосудие. С голограммой Алуры я уже договорилась, она поможет всё организовать. Когда все виновные получат своё, ты узнаешь всё. А пока развлекайся с омнитулом.