Веселье в княжеском тереме было в полном разгаре, когда Лют поставил на стол кубок и тронул за локоть Эрика.

— Погоди пить. Хочу спросить тебя.

Ярл с неудовольствием отнял от губ чашу с вином, вытер рукой липкую от хмельного зелья бороду

— Спрашивай.

— Ты обещал узнать волю своих богов и сказать, куда двинешься из Полоцка с викингами. С тех пор прошло много времени, а я так и не слышал твоего решения. Скажи мне его сейчас.

— Боги не дали нам ответа. Один указал старому дротту дорогу на древлян, а райские девы валькирии, говорившие с вещуньей Рогнедой, и огненные стрелы, посланные Тором, позвали нас в поход на полян. Когда новый главный дротт снова пожелал узнать волю неба, бога предсказали нам удачу в теплых морях. Я до сих пор не знаю, что делать.

— Жаль, — жестко сказал Лют, — потому что завтра вечером тебе с викингами придется покинуть полоцкую землю.

Эрик удивленно вскинул брови.

— Завтра вечером? Ты торопишь нас. Мне надобно еще раз узнать волю богов и держать перед походом совет с лучшими воинами-гирдманами.

— У тебя остается сегодняшняя ночь и целый день завтра. За это время можно сделать все. Главное, запомни одно: чтобы завтра вечером ни одного твоего викинга в Полоцке не было.

Ярл с грохотом поставил чашу на стол.

— Ты гонишь меня, брат? Забыл о святом законе гостеприимства?

Глаза Люта сузились, на скулах вздулись желваки.

— Закон гостеприимства, ярл? Как смеешь ты говорить о нем? Мы, русичи, добры и приветливы к друзьям и гостям, но мы суровы к врагам. А ты не гость на полоцкой земле, а ее враг. Вступив в злодейский сговор с хазарином Хозроем, ты собираешься разжечь смуту на русской земле, а также зовешь в ее пределы тевтонов, этих убийц и грабителей. Возноси хвалу небу, что я разговариваю с тобой, а не велел прибить гвоздями к воротам града, которому ты мечтаешь принести столько зла и горя.

Эрик с такой силой ударил кулаком по столу, что подпрыгнули и жалобно зазвенели кубки. Ноздри ярла раздулись, глаза сверкали. Еще бы, ведь никто и никогда так с ним не разговаривал!

— Угрожаешь мне, полоцкий князь! Смотри, пожалеешь…

— Мне незачем угрожать, ты и сам знаешь, что слабее меня. Я просто не хочу лишней крови, а потому взываю к твоему благоразумию. Перестав быть гостем полоцкой земли, покинь ее подобру-поздорову.

Эрик расхохотался.

— Ошибаешься, князь. Да, как властелин полоцкой земли, ты намного сильнее меня. Но в самом городе хозяин — я. При тебе лишь старшая дружина, вместе с киевлянами Микулы это всего триста мечей. А у меня в городе — пятьсот. Одно мое слово — и конунгом Полоцка вместо Люта станет Эрик.

Не ответив, Лют схватил ярла за локоть, с силой сжал и рванул вверх. Заставив этим Эрика вскочить на ноги, князь подтолкнул его к распахнутому окну горницы.

— Взгляни на подворье. Ты привел с собой на застолье сто лучших викингов, исключи их из числа тех пятисот, о которых сейчас говорил.

Эрик провел рукой по глазам, сгоняя с них хмельную пелену, и выглянул во двор терема. На подворье стояло несколько длинных столов, на лавках вдоль них сидели вперемежку русские и варяжские дружинники. Столы ломились от яств, трещали от множества сосудов с душистым италийским и греческим вином, от громадных корчаг с пенящимся пряным медом. Прямо на земле между столами высились дубовые бочки с игристым и пьянящим пивом-олом.

И Эрик с ужасом заметил, насколько пьяны его викинги по сравнению с русами. Многие из них едва держались на ногах и не были уже в состоянии подняться со скамей, некоторые свалились на землю и спали под столами. Те же, что еще могли передвигаться, сгрудились вокруг седого певца-скальда и подпевали ему хриплыми нетрезвыми голосами. Эрик обратил внимание и на то, как много сновало сегодня между столами княжьих прислужников-гридней в шлемах и боевых кольчугах, с мечами на поясах. От взгляда ярла не ускользнули и несколько групп русских дружинников, стоявших в тени деревьев невдалеке от пирующих со щитами и копьями в руках.

Подошедший к Люту киевлянин Микула протянул ему горящий факел, и князь заговорил снова:

— Ярл, стоит мне появиться с этим факелом в окне, и через минуту на подворье не останется ни одного живого викинга. А через час будут подняты на копья или изрублены все остальные варяги, находящиеся в городе. Я отправил им от твоего имени три десятка бочек самого крепкого пива и несколько сулей вина, и потому они сейчас так же пьяны и беспомощны, как эти, — кивнул Лют на подворье. — А теперь суди, кто в городе хозяин.

— Вокруг Полоцка еще четырнадцать сотен викингов, — глухо произнес Эрик. — Они завтра же отомстят за нас.

Князь усмехнулся.

— Эти викинги тоже не доживут до завтра. Вокруг города стоят по весям на кормлении у смердов двадцать пять сотен моих дружинников. Если твои варяги сейчас спят, то мои русичи готовы к бою и лишь ждут сигнала, чтобы обрушиться на них. Взгляни на ту стрельницу, — указал князь в сторону ближайшей к окну части городской стены.

Эрик посмотрел в нужном направлении и увидел на крепостной башне трех русских дружинников с зажженными факелами в руках. В отсветах пламени у ног воинов темнела куча валежника.

— Костер на башне — это смертный приговор варягам, что находятся за городом, — пояснил Лют. — А теперь, ярл, взвесь все, что слышал и видел, — закончил он.

Эрик отвернулся от окна, сложил на груди руки и бесстрастно взглянул на Люта.

— Я проиграл. Но я викинг и не боюсь смерти. У меня нет вины перед небом, и встреча с Одином меня не страшит.

— Ты не просто викинг, но еще и мой брат. Вот поэтому я дарю тебе жизнь и предоставляю право выбора: киевское знамя или путь на родину.

— Нас зовет на службу и ромейский император, — заметил Эрик. — Многие викинги хотели бы служить ему.

И тогда в разговор вступил Микула.

— Мы не вмешиваемся в чужие дела. Но если ты и викинги решите следовать в Царьград, наши дороги совпадают. Я тоже тороплюсь в Киев и провожу вас до него.

Эрик поочередно глянул на князя и тысяцкого и опустил в пол глаза.

— Я вас понял, русы. Не знаю, куда двинусь с дружиной из Полоцка, но даю вам слово ярла и викинга, что завтра вечером в городе не останется ни одного варяга.