Когда Славик открыл глаза, было уже позднее утро. Артем, сидя за столом, уминал остатки вчерашнего пиршества.

– С добрым утром, – прошамкал он.

– Который час?

– Десять минут двенадцатого. Славик приподнялся на локте, огляделся. Все уже встали. Кровать была аккуратно застелена. Димка, сидя на полу, упаковывал деньги в большую дорожную сумку.

– Проснулся? – спросил он и, кивнув на сумку, сказал: – Во, видал?

– А где Костик?

– Они с Анной спустились к подъезду, оглядеться.

– А Милка?

– В кухне порядок наводит.

– Понятно. Славик выбрался из-под куртки, зевнул. Первым делом он достал из-под импровизированной подушки пистолет и сунул за пояс. И только после этого пошел в ванную. Артем проводил его задумчивым взглядом. Славик умылся, заглянул в кухню, где Милка, подвязав косынкой волосы, драила пол.

– Ты чего это? – с вялым удивлением спросил Славик. Милка выпрямилась, посмотрела на него, улыбнулась:

– Так. Нашло.

– Понятно, – Славик порылся в кармане, достал сигареты, закурил. – Хозяйственный приход, да? Бывает.

– Ты поешь лучше, – донесся из комнаты голос Артема. – Неизвестно, когда еще поесть придется. При одной только мысли о еде Славику стало нехорошо. Он вернулся в комнату, плюхнулся на стул, придвинул пепельницу.

– Кофе есть?

– Есть. – Артем налил из чайника кипяток, насыпал кофе, сахар. Кивнул на чашку. – Пей. Славик сделал глоток. Сразу стало легче жить.

– Знаю, знаю, – усмехнулся он. – В кофе – кофеин.

– Да пей уж, – хмыкнул здоровяк. Димка аккуратно уложил в сумку последнюю пачку, застегнул «молнию».

– Ну вот, – пробормотал он, с удовлетворением оглядывая свою работу. – Хоть сейчас можем трогаться. Шварценеггер, кофейку плеснешь?

– Садись, – Артем указал на стул. Димка подсел к столу.

– Кто как поступит со своей долей? – спросил он. Здоровяк пожал плечами. Славик тоже промолчал.

– А мы с Милкой уже решили. Купим домик в Ялте. Там сейчас недвижимость дешевая. Будем жить у моря. В Ялте классно. Десять месяцев в году лето. Пальмы, горы, море, все такое. Напишем «черепам», чтобы приезжали. Нам этих бабок на полжизни хватит. Шварценеггер, рванем вместе? Скинемся, купим дом побольше. Пополам.

– Поехали, – подумав пару секунд, согласился Артем.

– Перестань, – осадил Димку Славик. – Примета плохая.

– Да ладно, ты же не суеверный, – отмахнулся тот. – Сам-то решил, куда поедешь?

– Нет еще, – отрубил Славик. Он действительно не знал, куда поедет. Это зависело не только от него.

– Что с «помпами» делать? – спросил Артем. – В сумку-то они не влезут. В руках тоже не понесешь. Среди бела дня.

– В газету завернем, – спокойно ответил Славик. – И изолентой перетянем. Все равно патронов для них нет, кроме тех, что в магазинах. Так что перезаряжать не придется. Отстреляемся – бросим. Щелкнул, поворачиваясь в замке, ключ. Он не успел еще закончить первый оборот, а Славик уже целил в дверь из пистолета. Артем тоже выхватил из-за пояса «ТТ», вскочил, опрокинув стул. Димка не успел среагировать. На его взгляд, все произошло слишком быстро. Секунду назад рядом сидели двое друзей. Мгновение – и вот они уже превратились в других людей. В людей, готовых спустить курки.

– Вы чего, мужики? – выдохнул Димка. Дверь открылась, в квартиру вошли Костик и Анна. Славик медленно выдохнул, поставил пистолет на предохранитель и убрал за пояс, после чего вновь опустился на стул.

– Надо это… насчет условного сигнала договориться, – проворчал Артем, убирая оружие. – Чуть не это… не застрелили вас.

– Психи ненормальные. Все равно больше сюда не вернемся, – пробормотал бледный Димка. – Чего договариваться-то? Костик и Анна вошли в комнату.

– Проснулся? Молодец, – Анна едва заметно улыбнулась Славику и… все. Тот почувствовал себя несколько разочарованным. Ему казалось, что после прошедшей ночи их отношения должны измениться, девушка же держалась так, будто между ними ничего не произошло.

– Машина на месте, – доложил Костик. – Мы ничего подозрительного не заметили.

– На «шестерке» поедут Дима и Мила. Толпа молодняка в салоне привлекает внимание. ГАИ может остановить машину. Нам сейчас неприятности ни к чему.

– Правильно, – согласился Артем. Слава ничего не сказал. Он смотрел на Анну, ожидая какого-то одним им понятного знака. Девушка заметила взгляд, спросила:

– Что ты так смотришь, Слава?

– Ничего, – ответил он, отводя взгляд. Славик мучился ревностью. Значит, для нее эта ночь была всего лишь скоротечным любовным похождением? А он-то, дурак, губы раскатал. Поженятся, станут вместе жить. Идиот. Славик набычился. Настроение у него испортилось безнадежно.

– Влюбился, – засмеялся Димка.

– Заткнись, – Славик посмотрел на приятеля так, что тот сразу прикусил язык. Анна взглянула на часы.

– Все. Пора трогаться. Ребята шумно поднимались из-за стола. Артем достал из-под кровати «помповики», взял из сложенной Милкой стопки две старых желтых газеты, завернул в них ружья и обмотал изолентой. Плотно, но так, чтобы лента не мешала ходу затвора и не блокировала окно выбрасывателя.

– Нормально? – Здоровяк взял один из «помповиков» в руку, опустил свободно. Димка отошел на шаг, посмотрел, наклонив голову к плечу.

– Как будто рейки несешь, – оценил он. – Ничего. Сойдет. Мила! Мил! – без всякого перехода закричал он. – Хватит драить! Собирайся, поехали. Милка появилась на пороге кухни. Лицо ее выражало растерянность.

– Уже? – спросила девушка. Славику показалось, что она занялась уборкой исключительно ради того, чтобы заглушить неприятные мысли о предстоящем деле. Ребята шумно собирались. Артем подхватил ружья, поднял тяжеленную сумку с деньгами.

– Димыч, иди машину подгоняй, – сказал здоровяк. – А то я с сумкой, с ружьями. У подъезда, как этот буду… Как дачник. Славик достал из кармана куртки «ПМ» убитого Паши, протянул Костику.

– Держи. Может, понадобится. Патрон в стволе.

– Спасибо. Костик взял пистолет, покрутил, рассматривая.

– Держи двумя руками, – сказал Славик, шнуруя туфли. – Целиться не пытайся. Стреляй навскидку. И главное, не бойся, – напомнил он, застегивая «молнию» на куртке.

– Я пошел, – сообщил Димка, открывая дверь. – Тачку подгоню пока. Шварценеггер, вон, сейчас надорвется. Изнылся уже.

– Почему это изнылся? – возмутился Артем. – Ничего я не изнылся. Просто светиться неохота.

– Да я шучу, Темыч. Ты чего? Димка и Артем вышли на площадку. Костик мялся в прихожей.

– Иди, – кивнул Славик. – Подстрахуй Артема. Мало ли что.

– Хорошо. Костик послушно вышел на площадку. Милка застегнула пальто и теперь ждала Анну.

– Мил, – Славик помялся. – Ты не оставишь нас на секунду? Мне с Аней поговорить нужно. Милка посмотрела на него, на Анну, вышла на площадку, прикрыв за собой дверь.

– Что? – спросила Анна.

– Слушай, я, по-моему, чего-то не понимаю…

– По-моему, тоже, – согласилась девушка.

– Да нет. Я к тому, что вчера…

– Вчера было вчера, – перебила Анна. – А сегодня уже сегодня. И хватит распространять среди ребят чемоданное настроение.

– Погоди, – Славик шагнул к девушке, взял ее за плечи. – Я просто хочу понять…

– Славик, милый, – она поднялась на цыпочки, чмокнула его в щеку. – Мне теперь что, надо у тебя на шее виснуть каждую свободную минуту?

– Но ты не передумала? – требовательно спросил он.

– Насчет чего?

– Насчет замужества.

– Я же сказала, если ты не передумаешь, – она улыбнулась. – И, пожалуйста, в дальнейшем веди себя как взрослый человек.

– А я…

– А ты ведешь себя как капризный ребенок. Пойдем, – Анна взяла его под руку. – Ребята ждут. Они вышли из квартиры, заперли за собой дверь. Милка стояла у лифта. Увидев Славика и Анну, девушка улыбнулась смущенно, как будто застала их в интимный момент. Они спустились на первый этаж. «Шестерка» уже стояла у подъезда.

– Наконец-то, – оценил Димка появление опоздавших. – Заждались уже. Милк, падай. Прокатимся. – Милка обошла машину, устроилась на переднем сиденье. – Ну? – Димка посмотрел на ребят. – Мы поехали? Анна кивнула молча. Артем, Славик и Костя тоже были серьезны.

– Ни пуха вам, мальчиши-плохиши, – Димка улыбнулся. Улыбка получилась напряженной. – Быстренько пошлите меня к черту.

– К черту, – вздохнул Костик.

– Главное, окажись в нужное время в нужном месте, – сказал Славик.

– Не волнуйся, – ответил Димка. – Я там буду. Он поднял стекло, нажал на газ. «Шестерка» медленно проползла вдоль дома и выкатилась со двора.

– Ну что? – вздохнул Артем, когда «Жигули» скрылись за углом. – Пошли? Пристрелим урода и покончим со всем этим.

***

– Ты понимаешь? – спросил Олег, глядя на Жигулова. Они сидели за рулем «Москвича», припаркованного на стоянке у торгового дома, и следили за конякинской «Вольво».

– Ох, мужики, – в который раз вздохнул Бадеев. – Если Конякин нас заметит и позвонит Сигалову – не миновать крупных неприятностей.

– Коля, не ной, – привычно отреагировал Олег.

– Да я же ничего не говорю. Только предлагаю отъехать подальше.

– Подальше мы его машину видеть не будем, – ответил Поликарпов. – Да и он нас наверняка заметит, когда выезжать будет. Здесь безопаснее.

– Единственное, чего я боюсь, – сказал Жигулов, – так это того, что мы понапрасну теряем время.

– Почему понапрасну? Бадеев опасался неприятностей – вполне, надо заметить, справедливо опасался, – но ни на секунду не сомневался в успехе их с Олегом придумки.

– Они появятся, – пробормотал Олег. – Обязательно появятся. Никуда не денутся. У них просто не будет другого выхода. Наши ребята понимают, что Конякин не оставит их в покое. Он уже один раз попытался их убить. Наверняка попытается еще раз. У Конякина достаточно сильные связи и достаточно много денег, чтобы разыскать их, даже если они будут очень тщательно прятаться. У наших героев есть только один выход: добраться до него прежде, чем он доберется до них. Нам остается лишь следить за Конякиным. А они сами к нему придут.

– Понимаешь, Олег, – задумчиво произнес Жигулов, – ты все время упускаешь из виду одно соображение. Эти ребята – не убийцы. Грабители. Воры. Но не убийцы.

– Двух ментов в ангаре они, между тем, завалили, – напомнил Бадеев.

– Это суд будет так думать, – возразил Жигулов. – Мы-то с вами знаем, что трупы в ангаре – не их работа. Или кто-то сомневается? – Оба оперативника промолчали. – То-то. Что, если они предпочтут сбежать и забраться в такую щель, откуда Конякин не сможет их достать?

– Такой щели не существует, – покачал головой Олег. – Анне Борисовой это прекрасно известно. Эта девушка слишком хорошо знает Конякина, чтобы заблуждаться на его счет. Они придут. Вот увидишь.

– Другой вариант. Если в ангаре сработал киллер, почему бы им не заплатить тому же парню, чтобы он устранил Конякина? Денег у них теперь с лихвой хватит на десятерых Конякиных.

– Да потому, Толя, – улыбнулся Олег, – что ни один киллер не возьмется за такую работу без серьезного прикрытия. Это тебе не гнилых ментов в ангаре валить. Тут затрагиваются интересы совсем других кругов. Так, – встрепенулся Олег. – Внимание! «Объект» выходит. Жигулов и Бадеев дружно наклонились вперед и увидели Георгия Андреевича Конякина. Тот спускался по ступенькам торгового дома, а за ним поспешали охранники, верный Миша и какой-то парень в тонких золотых очках и джинсе с ног до головы.

– Это еще что за фрукт такой? – хмыкнул Олег.

– Китайский мандарин, – засмеялся Бадеев. – Смотрите, как мальчишечка спину-то выгибает. Старается. Конякин пребывал в мрачном расположении духа. Жигулов его понимал. Если бы у него, Жигулова, в фирме главного бухгалтера арестовали за хищение, он бы тоже, наверное, переживал. Однако Конякин не кричал. Говорил коротко, отрывисто.

– Эх, сейчас бы парней из одиннадцатого подключить‹$FОдиннадцатое отделение МУРа занимается техническим обеспечением, так называемой «прослушкой» и др.›. Много бы интересного узнали, – сокрушался Бадеев.

– Между прочим, – заметил Жигулов, – кто-нибудь заметил, какой на Георгии Андреевиче нынче костюмчик? Смокинг, не хухры-мухры. Сорочка белая, галстучек-бабочка. Похоже, торжество сегодня какое-то намечается.

– Угу, – кивнул утвердительно Олег. – Расправа над злейшими врагами. Житковым и компанией.

– А если серьезно?

– Да кто же его знает, Толя? Может, день рождения или свадьба. Конякин вместе со свитой поравнялись с «Вольво» и… прошли мимо. Паренек в золотых очках угодливо трусил рядом, что только на бегу не заглядывая Конякину в глаза. В дальнем от въезда конце стоянки гужевались пятеро парней в костюмах и кашемировых пальто.

– Все-таки как изменился наш контингент за два с небольшим года, – констатировал чуть ли не с удовлетворением Олег. – Раньше, помнится, в тайваньском «спортике» бегали, в кроссовочках. А теперь гляди. Ну чем не дипломатический корпус, в натуре?

– У этих шеи помощнее, – заметил Бадеев.

– Издержки профессии, – ухмыльнулся Олег, наблюдая за Конякиным. – «Голда» мышцу качает. Конякин остановился рядом с группой, принялся что-то объяснять, тыча пальцем в парня в золотых очках. Тот поддакивал, мелко кивая. Разговор был недолгим. Минуты через три «кашемировые пальто» во главе с Мишей расселись по двум иномаркам. «Золотые очки» потрусил к стоящей поодаль белой «девятке». А вот Конякин остался на месте. Иномарки с ревом вылетели со стоянки, тормознули, сползая с тротуара на проезжую часть и пропуская вперед «девятку».

– Понятно, – тут же потерял интерес к происходящему Олег. – Я-то думал, наших «орлов» нашли.

– Может, нашли, – предположил Жигулов.

– Нет, Толь. За грабителями Георгий Андреевич и сам бы съездил, не погнушался. Олег не ошибся, Георгий Андреевич Конякин не упустил бы случая съездить на встречу с Анькой и всей ее компанией, если бы не одно «но». Сегодня в половине четвертого он должен был быть на смотринах в доме одного очень важного человека, дочь которого собирался взять в жены. Брак этот никто не назвал бы скоротечным. Конякин присматривался к «паре» уже давно. Прикидывал все плюсы и минусы возможного союза. И вот вчера решил, что время настало. Не то чтобы его припекло, просто будущий тесть занимал настолько высокий ранг, что нынешние покровители Георгия Андреевича вынуждены были бы тысячу раз подумать, прежде чем отдать приказ о его устранении. Уже в положении жениха Конякин поднимался на высоту… Нет, недосягаемых в этом мире нет, но есть почти недосягаемые. Так вот, Георгий Андреевич и вошел бы в их касту, как только было бы принято решение о свадьбе. Конякину не очень нравилась невеста – перезрелая лошадь, с лошадиным лицом, лошадиными зубами, лошадиной улыбкой и соответствующим смехом. О фигуре говорить и вовсе не стоило. Да, она, конечно, проигрывала Аньке по всем статьям, однако у нее было главное достинство: положение. Конякин элементарно перестраховывался. Кто осудит его за это? Все в жизни имеет свою цену. Безопасность не исключение. Именно из-за назначенной встречи с будущими «родителями» Конякин и не поехал на площадь Маяковского, на встречу Евгения и Анны. Правда, он высказал своим ребятам пожелание: увидеть сегодня вечером как можно больше грабителей в подвале своего загородного дома, причем желательно живыми. Но… кто знает, как повернется дело? Может быть, парням придется завалить всех. Всякое бывает. Убить все же лучше, чем отпустить. Конякин вздохнул и пошел ко входу в торговый дом. С Тягловым вопрос тоже почти решен. Старичка вполне может хватить удар ночью в камере. В его-то семьдесят два? Запросто. Или удавится, испугавшись предстоящего заключения, на полотенце, сволочь такая. Что осталось? Внести деньги в кассу? Ну, с этим он не опоздает. Завтра же и внесет. Когда убедится в том, что Анька и эти маленькие подонки сдохли. Конякин взбежал по ступеням. Ему не следовало надолго отлучаться из кабинета. Во-первых, должны принести заказанный по случаю сватовства огромный букет. Во-вторых, он ждал звонка от будущего тестя. Проводив Конякина взглядом, Коля Бадеев хмыкнул и тоном Семена Семеныча Горбункова подытожил планы группы на ближайшее время:

– Будем ждать. Жигулов вздохнул шумно, поерзал, устраиваясь поудобнее – который час наблюдения-то пошел, ноги затекли, поясницу ломило, спина и шея заныли, – спросил:

– Сигареткой не угостите, мужики?

***

«Шестерка» добралась первой. Когда Артем, Славик, Анна и Костя перебежали через улицу и вошли на Брестскую, «Жигули» уже стояли под аркой. Димка нервно поглядывал по сторонам, Мила стискивала кулачки так, что ухоженные ногти впивались в ладони.

– Я думал, случилось чего, – отреагировал на появление друзей Димка, выбираясь из салона и открывая багажник. Славик взял завернутое в газету ружье, взвесил на руке. Тяжелое. Протянул Артему. Второе взял себе. Димка захлопнул крышку, закурил нервно. Сигарета дрожала в пальцах, и он счел нужным уточнить:

– Нервничаю мальца. Анна достала из кармана пальто пистолет, передернула затвор. Костик закусил губу. Щеки его стали серого цвета. Артем потер шею, покрутил головой, разминая мышцы. Славик, поглаживая ружье, наблюдал за въездом на стоянку.

– А если он не приедет? – спросил здоровяк.

– Приедет, – немного рассеянно ответила Анна. – Поверь, я хорошо его знаю. Георгий не из тех людей, которые упускают случай насладиться местью. Артем кивнул. Ответ девушки его удовлетворил.

– Эй, – позвал вдруг Славик. Они обернулись. С Садового кольца к стоянке медленно подъехали бутылочного цвета «БМВ», удлиненный мощный «Шевроле», за ними следовала белая «девятка» Евгения.

– А вот и мы, – пробормотал Славик.

– Да. Это машины охраны Георгия, – подтвердила Анна.

– А сам он где? – озадачился Димка.

– Скорее всего в одной из них.

– Ну что, пошли, что ли? – Артем оглянулся на ребят. – Или чего?

– Подожди, – осадила здоровяка Анна. – Сначала мы с Коськой. Они вышли из-под арки и направились к «девятке». Евгений ждал, что они появятся со стороны метро, и поэтому вздрогнул, когда Анна постучала в окно.

– А, это ты, – с облегчением произнес он. – Напугала-то как. Деньги привезли?

– Привезли, – кивнула она. – Скажи, Седой, в какой из этих двух тачек приехал Георгий?

– Как-кой Георгий, – улыбка сползла с тонких губ парня. – О чем ты, Анечка?

– Ты знаешь, о чем, – Анна чуть наклонилась. Ровно настолько, чтобы видеть весь салон. – Так в какой?

– Ань, я, ей-Богу, не пойму, о чем ты говоришь. Рука Евгения как бы невзначай соскользнула с рычага передач.

– Руки, – жестко предупредила Анна. – Руки на колени, чтобы я видела.

– Слышь, – бритоголовый качок наклонился вперед. Анна на секунду повернула голову, и этой секунды оказалось достаточно, чтобы Евгений успел выхватить из-под сиденья пистолет. Зрачок ствола уставился Анне в лицо.

– Сука, – прошипел Евгений. – На понт взять вздумала?

– Отдай мне свою пушку и уезжай, – спокойно ответила девушка. – Тогда останешься жив.

– Чего? – Евгений хмыкнул, засмеялся. – Дура! Да от вас сейчас только рож… Больше он ничего сказать не успел. Приглушенно хлопнул выстрел. Евгения швырнуло на соседнее сиденье. На противоположном стекле повисли черные брызги. На пальто у Анны образовалась коричневая дыра, сочащаяся ленивым дымком. Качок побледнел. Глаза у него полезли из орбит. Он задыхался от страха. Забился, пытаясь открыть дверь. Анна спокойно наблюдала за ним. Она не собиралась стрелять. Качок наконец справился с замком, распахнул дверцу, вывалился наружу и полез под машину. Анна открыла дверцу со стороны водителя, забрала упавшую на пол «беретту». Затем она выпрямилась. И увидела выбирающихся из иномарки «кашемировых» парней. В руках у них были пистолеты. Георгиевские «кавалеры» пошли через стоянку, поднимая на ходу оружие. Анна увидела Мишу, шагающего одним из первых. В следующую секунду из-под арки задним ходом выкатилась «шестерка». Машина остановилась, перегораживая выезд со стоянки. Стекло передней дверцы со стороны пассажира было опущено. Когда «Жигули» остановились, Димка тоже поднял пистолет. Анна подтолкнула Костика:

– Пригнись. Следом за «шестеркой» из-под арки вышли Артем и Славик. Оба со свертками наперевес. «Кашемировые» остановились. От «Жигулей» их отделяло метров десять. Две группы замерли, глядя друг на друга, изучая, ожидая от противника подозрительного движения, чтобы затеять кровавую кутерьму. Трудно сказать, кто и из-за чего спустил курок первым. Кто-то моргнул, шевельнулся или дернул головой. Чей-то палец вдавил спусковой крючок. А дальше понять что-либо стало уже невозможно. Застыли на Садовом машины. Прилипли к стеклам изумленные лица. Капля секунды повисла на острие ножа времени. Со всех сторон загрохотали выстрелы. Клацали затворы ружей. Орал скорчившийся под днищем «девятки» качок. Азартно вопил что-то матерное Димка, раз за разом нажимая на спусковой крючок. Бежал через стоянку Славик, стреляя и передергивая на ходу затвор. Только делал он это медленно, словно воздух стал вязким и густым, как варенье. Вопила Милка, зажимая уши руками. Совсем как давеча, в общаге. Плоские, как бой литавр, пистолетные выстрелы перекрывались геликоновскими взвывами ружей. Газета, в которую был обернут «помповик» Артема, вспыхнула. Она чернела, и обугливалась, и отваливалась серыми хлопьями, обнажая вороненый ствол, из которого выплескивалось пламя. Пули звонко бились о железо, решетя корпуса машин. С хрустом лопались стекла. Ни с того ни с сего откинулась крышка капота «БМВ». В ней тут же образовалось несколько пулевых дыр. Анна не видела, попадала ли она в кого-нибудь. Только в какой-то момент боя она успела заметить возникшего прямо перед ней Мишу и нажала на курок. Пожалуй, это была единственная жертва, которую девушка могла смело отнести на свой счет. Мишу развернуло и бросило на передок «Форда». Он упал на капот лицом вниз и сполз, оставив на эмали темную влажную полосу. Подбежавший Славик оттолкнул Анну за кузов «девятки». И тут же выстрелил поверх крыши. Казалось, что пальба никогда не кончится, но вдруг все смолкло. В наступившей тишине было слышно, как где-то далеко, на Садовом кольце, страдальчески надрывается сирена. Анне показалось, что перестрелка длилась минут десять, на самом же деле все закончилось секунд за пять. «Кашемировые» лежали на асфальте, кто где. Пальто набухали кровью. Славик схватил Анну за руку, потянул за собой. После оглушительного грохота его крик донесся до нее как сквозь вату. Девушка послушно пошла за ним. Бледный как сама смерть Костик плелся за ними. Артем стряхивал ладонью огонь с газеты. Дверцы «шестерки» распахнулись.

– Быстрее! – кричал Димка. – Быстрее! Славик затолкал Анну на заднее сиденье, следом – Костика. Места уже не оставалось. Он кое-как втиснулся сам. Анна посмотрела в сторону лежащих посреди стоянки людей.

– Он в машине. Он, наверное, в машине, – пробормотала она. – Мы должны проверить.

– Нет его там, – жестко ответил Славик. – Он не приехал. – И заорал: – Артем! Садись! Чего ты возишься?

– Да тут газета… – ответил здоровяк.

– Потом погасишь! Садись в машину, тебе говорят!!! Артем забрался на переднее сиденье, и Димка ударил по газам. Завизжав резиной, «шестерка» рванула по Брестской.

– Нам бы перекресток у «Белорусской» проскочить, – бормотал Димка. На их счастье, светофор на развязке у «Белорусской» как раз сменился на зеленый. По случаю будней, машин было не так уж много, и «шестерка» миновала перекресток первой. «Жигули» пролетели через мост, у «Динамо» Димка свернул с Ленинградского проспекта на Театральную, а оттуда на Петровско-Разумовскую аллею.

– Сейчас, – бормотал он. – Тачку только сменим и поедем дальше. На этой дальше ехать нельзя. Она засвеченная. Новая тачка оказалась грязной «копейкой». По слою прелой листвы у колес можно было с определенной долей уверенности гарантировать, что машины не хватятся в ближайшие несколько часов. Открыть дверцу «жигуленка» не составило труда. Достаточно было пошерудить в замке лезвием крохотного перочинного ножичка-брелка. Шланг для перекачки бензина имелся в багажнике «шестерки». Завелась «копейка» крайне неохотно, но все-таки завелась. Ребята набились в салон. Милка все еще всхлипывала, отходя от пережитого недавно ужаса.

– Раненые есть? – Димка посмотрел в зеркальце заднего вида. В суматохе бегства никто даже не удивился тому, что среди шестерых не оказалось ни одного раненого. Почему-то это показалось вполне естественным.

– Ну что? – спросил Димка, петляя по узким улочкам. – Рвем когти?

– Мы должны убить Георгия, – глухо проговорила с заднего сиденья Анна. – Иначе окажется, что все это зря. Несколько секунд в салоне висело тяжелое молчание.

– Ну нет, – вдруг заявила Милка. – С меня хватит. Я ухожу. – Никто ей не ответил. – Что вы молчите? – закричала девушка. – Почему вы все молчите? Остановите машину! Остановите, я хочу выйти!!!

– Сиди, – жестко ответил Димка. – И успокойся. Видишь? Ничего не случилось. Мы все целы, никого даже не поцарапало.

– Бог благоволит новичкам, пьяным и дуракам, – едва слышно пробормотал Костик.

– Я не могу так больше!!! – зарыдала Милка. – Неужели ты не понимаешь? Посмотри, в кого ты превратился! Посмотрите, в кого вы все превратились! Вы стали такими же, как те, кого вы убили! Дима, мне страшно! Я боюсь!!! Давай уйдем вместе. Дима.

– Дима, останови машину, – попросила Анна. Димка послушно свернул к обочине. Анна перегнулась через Милку, открыла дверцу.

– Иди. – Милка шмыгнула носом. – Что сидишь? Ты же хотела уйти? Ну так иди. Тебя никто не держит. Забирай свою долю и уходи. Милка молчала. Она вдруг поняла, что уйти еще страшнее, чем остаться. То есть… Одним словом, Милка и сама не знала, что ее больше пугает – пули или одиночество.

– Дима, – всхлипнула она. – Пойдем вместе… Димка молчал, смотрел перед собой. Не то чтобы он совсем не боялся, но сегодня… Нет, пожалуй, первый раз еще вчера, в ангаре, он вдруг испытал такой кайф, какого не испытывал никогда. Куда там постельным играм. А только что, точнее, четверть часа назад, на стоянке, Димка четко понял, что ему нравится то, что они делают. Действительно нравится.

– Ты идешь? – спросила его Анна. Димка молча покачал головой. – Ты? – теперь она смотрела на Милку. Та тоже не ответила. Анна посмотрела на остальных. – Если кто-то хочет уйти, он может это сделать. Но только прямо сейчас. Потом будет поздно. У вас есть минута. Если кто-то надумает, пусть забирает свою часть денег и уходит. – Минута прошла в напряженном молчании. Никто не вышел из машины. – Через тридцать минут, максимум через час, мы разбежимся в разные стороны, чтобы никогда больше друг друга не увидеть. Анна захлопнула дверцу.

– Тебе страшно, – спокойно сказала она Милке. – Мне страшно. И остальным, наверное, тоже. Но мы должны доделать то, что начали, – и, протянув руку, коснулась Димкиного плеча. – Ты знаешь, как проехать к торговому дому? – Димка кивнул. – Тогда поехали. «Копейка» отвалилась от тротуара.

– Славк, – обернулся Артем. – У тебя в «помпе» патроны остались?

– Два, по-моему, – ответил Славик.

– Дай один.

– Один-то тебе зачем? Ни рыба ни мясо.

– Это так, в потолок шмальнуть, если что. Зажатый со всех сторон Славик, двигая только предплечьем, выщелкнул патрон из ствола, протянул здоровяку.

– Держи. Артем подхватил патрон, вогнал его в магазин, передернул затвор.

– Слышь, Шварценеггер, пистолет мне заряди, – попросил Димка, вытаскивая из-за пояса «ТТ». – У меня руки заняты.

– Слава, патроны у тебя? – повернулся здоровяк.

– В куртке. Ань, достань патроны из внутреннего кармана, я повернуться не могу. Только осторожнее, они россыпью. И пошел треп, слегка разрядивший обстановку. После разрешения инцидента с Милкой всем как-то сразу стало легче. Исчезли последние недосказанности. Слава Богу, Рашид дал запасные патроны, иначе они вполне могли остаться без оружия. Хватило на всех, еще и осталось.

– У меня «беретта» в кармане, – сказала Анна. – Если кто-то хочет – забирайте. Я все равно не удержу.

– Давай, – глаза у Димки загорелись. – А «ТТ» пусть Профессор возьмет.

– Не стоит, спасибо, – ответил Костик. – Мне хватает.

– Ну и зря, – пожал плечами Димка. – «ТТ» лучше. У него пробивная способность выше. Так за разговором они добрались до Онежской, а оттуда свернули на Флотскую.

***

Чтобы не остаться без связи, Олег захватил с собой рацию. Однако с самого начала «бдений» ею не воспользовались ни разу, и поэтому, когда из динамика донесся их позывной, ни Поликарпов, ни Бадеев, ни Жигулов не сообразили, что вызывают именно их. Первым сообразил Олег. Схватил передатчик:

– «Ноль двадцать четвертый» на связи. Жигулов по роду службы пользовался исключительно телефоном и не привык к передатчикам. Он вообще не понимал, как патрульные умудряются разбирать речь «Центральной», причем правильно. Вот где был фокус. Куда там иллюзионистам с их шляпами и кроликами. Олег выслушал невнятное, испещренное треском помех сообщение, ответил:

– Понял тебя, «Центральная». Отбой. Он опустил рацию и выматерился.

– Все, мужики, – сказал, как сплюнул. – Вы правы. Они не приедут.

– Что случилось? – встревожился Жигулов.

– Наши герои четверть часа назад устроили пальбу на Маяковке. Перестреляли там конякинских молодцов, как цыплят.

– Да брось. Жигулов почувствовал, как по спине пробежал неприятный холодок. Хоть он и строил из себя вчера непримиримого борца, хоть и разорялся на все отделение, а ребятам этим, грабителям, все равно сочувствовал и даже в глубине души симпатизировал. Во всяком случае, это были не отмороженные «быки», которые грабят и убивают удовольствия ради. Над этими довлела ситуация. Жигулов это понимал. И Олег Поликарпов понимал, иначе не стал бы останавливать его вчера. И Коля Бадеев понимал, иначе не поехал бы сюда сегодня. Но… Вчера еще Житков и компания были грабителями. Сегодня они стали убийцами. А это совсем другое дело. Другая статья, другие сроки. Если не могила.

– Кто? Наши пацаны? Этих бугаев в пальто? – Бадеев ткнул пальцем в сторону, где полчаса назад стояли две иномарки. Хмыкнул, переваривая факт, произнес уважительно: – Сильны, сильны. Растут.

– Наши, – ернически передразнил Олег. – Со двора, что ли, с одного? Наши. Идиоты. Сами себя загоняют, как… Эх, – он обреченно махнул рукой. – Поехали? Чего уж теперь.

– Олег, может, я останусь? – предложил Жигулов. – А что, если они все-таки приедут!

– И не надейся, – ответил оперативник. – Если бы существовала хоть малюсенькая вероятность, я бы и сам никуда не уехал. А так… Эти ребята идиоты, конечно, но на самоубийц не похожи. Понимают, поди, что сматываться нужно. В управлении уже ввели «Перехват» и «Сирену». Войска подняли. Прочесывают вокзалы, аэропорты, по электричкам даже патрули пустили. Если их до сих пор не задержали, они уже где-нибудь в Подмосковье сидят. На даче какой-нибудь заброшенной. Так что поехали. Посмотрим, что там к чему. «Москвич» развернулся и покатил к Петрозаводской. В это же время с Флотской к торговому дому свернула старенькая «копейка». Олег мазнул по ней взглядом, но не остановился. «Москвич» резво покатил в сторону Центра.

***

«Копейка» въехала на стоянку.

– Где парковаться-то? – спросил Димка.

– В сторонке приткнись где-нибудь, – Славик оглядывал выстроившиеся вдоль газончика машины. – Парни, по-моему, пора махнуть нашу «копеечку» на что-нибудь попрестижней.

– Зачем? – сдавая назад, Димка крутил головой. В зеркало он ничего не видел. – Хорошая «лошадка». Не Бог весть что, конечно, но бегает резво.

– Дурень, – ответил Славик. – Пока мы тут с Жорой разбираться будем, менты все дороги перекроют. Попробуй прорвись через кордон на своей «копеечке». Не дай Бог, толкаться придется. Это же не танк. Радиатор враз полетит.

– Точно, – согласился Димка. – Я не подумал. А что брать-то?

– «Джип» нужен. Потяжелее. И желательно с защитой впереди.

– Ага, – Димка усмехнулся. – Ты на автосалоне, что ли? Еще цвет закажи и модель. Выбирай из того, что имеется в наличии. Славик оглянулся. В этот момент на стоянку вкатился здоровый, как бегемот, черный, как уголь, «Ниссан-Патрол». Над передним бампером сверкала хромом защитная дуга. Тонированные стекла не позволяли рассмотреть, сколько человек в салоне, но это не имело значения.

– Вот эту и возьмем, – сказал Славик, открывая дверцу и выбираясь на улицу. – Хорошая машина, сильная. «Ниссан» сбросил скорость, покатил по стоянке. Владельцы высматривали место для парковки. Отыскав свободную ячейку, джип встал, водитель заглушил двигатель. Славик на ходу вытащил из-за пояса пистолет, убрал руку с оружием за спину, подошел к «Ниссану». Передние двери распахнулись. Водитель и пассажир оказались спортивными ребятами лет двадцати пяти. В куртках «пилот», с «ушастыми» кепками на головах, в джинсах и кроссовках, они удивительно походили друг на друга. Водитель посмотрел на стоящего рядом с его иномаркой улыбающегося парня. Тот компанейски хлопнул ладонью по задней дверце:

– Хорошая машина, брат.

– Угу. Классная, – подтвердил тот и поинтересовался: – Че надо?

– Да вот, – Славик кивнул на иномарку. – Хочу одолжить.

– Че одолжить? – не понял водитель и, поглядев на пассажира, сказал: – Слышь, тут какой-то придурок. По-моему, по репе хочет. Славик достал из-за спины пистолет, улыбнулся еще шире.

– Брат, давай без шума, ладно? Положи ключи на капот и три шага в сторону.

– Да ты че, козел, – глаза водителя округлились. Похоже, он совсем не испугался оружия. – Ты, чисто, хоть знаешь, на кого тянешь, братан? Водитель угрожающе двинулся на Славика. Тот большим пальцем взвел курок. За спиной водителя послышался еще один щелчок. Более сочный и громкий. Парень замер. Он узнал звук взводимого затвора помпового ружья.

– Ты это… Дай ключи, ладно? Вас же по-человечески просят.

– Слышь, а я их знаю, – вдруг пробормотал пассажир. – Это те отморозки, что два банка охреначили. Я тебе утром фотку в газете показывал. Водитель бросил ключи на капот «Ниссана», отступил, недобро глядя на Славика.

– Мы тебя найдем, петушара, – мрачно пообещал он. – Пожалеешь тогда. Славик кивнул Артему:

– Скажи Димке, пусть несет сумку, – и, взяв ключи с капота, спросил: – Не возражаешь? Через пару минут подошел Димка. Сильно скособочившись, он тащил сумку с деньгами.

– Держи, – Славик протянул ему ключи. – Сумку кинь в багажник. Милка, – Славик кивнул девушке, – лезь на заднее сиденье. Димыч, ты останешься здесь. Разверни машину и встань так, чтобы сорваться в любую секунду.

– Я лучше с вами, – возразил тот. – Пусть Профессор останется. От него все равно толку никакого…

– Делай, что тебе говорят, – категорично приказала Анна. – Когда мы выйдем, машина должна быть готова. Все. Пошли. Димка, чертыхаясь, полез за руль автомонстра, Милка на заднее сиденье. Славик, Артем, Анна и Костик поднялись по ступеням ко входу в торговый дом.

– Охранник с автоматом слева, у ювелирного отдела, – напомнила Анна. – Артем, возьмешь его на себя.

– Хорошо, – кивнул здоровяк.

– Кстати, раз уж мы здесь, не забрать ли нам дневную выручку?

– Легко, – серьезно ответил Славик. – Только деньги не во что складывать.

– На прилавках выдачи товара полно пакетов, – улыбнулась девушка. – Пошли! Они толкнули дверь, вошли в зал и… Ребята даже переглянулись от неожиданности. Им навстречу шагал Георгий Андреевич Конякин собственной персоной. За ним поспешали трое охранников и двое каких-то облезлых юлящих типов.

– Работаем, ребята, – негромко и жестко скомандовала Анна. Они разделились. Артем сразу направился к ювелирной секции. Ружье он держал под курткой. Ствол «помповика» вызывающе торчал из-под полы. Очевидно, охранник не сразу понял, что это такое. Ему и в голову не могло прийти, что грабители заявятся сюда снова, на следующий же день после первого ограбления. Такого не бывает. Поэтому охранник не беспокоился, и, лишь когда он разглядел ружье, рука его метнулась к автомату. Артем рванулся к нему, выхватывая на ходу ружье, и резко ударил прикладом в лицо. Автоматчик отлетел на метр, рухнул на пол. Из разбитых губ брызнула кровь. Артем деловито наклонился, подхватил автомат. В ту же секунду остальные вытащили оружие.

– Всем на пол! – закричал Славик, поворачиваясь вокруг оси. – Никому не двигаться! Конякин сбавил шаг, а затем и вовсе остановился. Он смотрел на Анну. Глаза его сощурились, превратившись в две щелки, из которых исходили волны ненависти.

– Сука, – выдохнул Конякин. Охранники дружно полезли под пиджаки.

– На пол! – рявкнула Анна. – Быстро! – Она не старалась держать на мушке всех сразу, а целилась в Конякина. – Пристрелю, тварь, – яростно выдохнула она одними губами. Но Конякин понял.

– Делайте, что она говорит, – буркнул Георгий Андреевич телохранителям. Те послушно улеглись на пол.

– Все на пол! Живо! Славик шагал через зал. И под его взглядом продавцы и покупатели опускались на колени, а затем укладывались лицами на холодный мрамор. Не оборачиваясь, он крикнул:

– Костя, смотри за дверью! Из бокового прохода вынырнул Артем. На плече у него болтался короткий «АКМУ». Он вышел на середину зала и встал так, чтобы контролировать проходы, ведущие в оба крыла. Славик подошел к пункту выдачи товара, перегнулся через стойку, подхватил фирменный пакет и вернулся к кассе:

– Деньги в пакет. Живо, – сказал он молоденькой симпатичной кассирше. Бледная от испуга девушка открыла кассу и принялась перекладывать купюры.

– Быстрее, – без крика, но с нажимом, поторапливал Славик. – Быстрее. Не делайте глупостей, и с вами ничего не случится. У него за спиной, из правого прохода, вынырнул автоматчик и тут же наткнулся на ствол пистолета, который держал Костя.

– Руки вверх! – скомандовал тот. Охранник медленно поднял руки.

– Положи его на пол, – посоветовал Артем, оглядывая зал. – И автомат забери. Костя стащил с плеча охранника автомат и повесил себе на шею.

– Ложитесь, – приказал он. Вел себя Костик крайне неумело. Охранник это чувствовал. И Артем чувствовал тоже. Он переключил внимание с выхода на охранника.

– На пол! – приказал увесисто, как кирпич на ногу уронил. Тот закивал, уперся ладонями в пол, лег. Артем кивнул удовлетворенно, начал поворачиваться к двери, и в этот момент стекло брызнуло ему в лицо огнем.

Анна смотрела на Конякина. Лежа у ее ног, тот чувствовал себя явно не очень уютно.

– Ты знаешь, зачем мы пришли? – спросила девушка.

– За бабками.

– Нет, не за бабками. Бабки это так, по ходу дела. Не пропадать же добру. Мы пришли за тобой. Лежать! – Анна наступила мыском сапога на плечо бывшего любовника.

– Сука, – зашипел он. – Тварь. Ну убей меня. Убей. Прямо сейчас. И смотри не промахнись. И «контрольку» не забудь. Потому что если я выживу, то найду и тебя, и твоего гаденыша-братца, и этих ублюдков. Найду и прикажу закопать вас в лесу, по головы. Всех, в рядок. Давай!

– Как скажешь, – Анна взвела курок пистолета. В это время у нее за спиной грохнула автоматная очередь.

Димка развернул «Ниссан», поставил почти у самых ступенек и теперь ждал. Он жалел, что не пошел вместе с остальными. Самое веселье пропустил. Вот ведь подвезло. Научился водить тачку лучше других. Сиди теперь в машине, кукуй.

– Дима, – позвала с заднего сиденья Милка. – Дима, ты меня любишь?

– Что? – он повернулся. – Да, конечно. Люблю. Конечно. Ты же знаешь.

– Дима. Если ты меня любишь, пообещай одну вещь.

– Какую вещь?

– Пообещай, что как только мы уедем отсюда, то заберем деньги и уйдем. И что бы потом ни случилось, ты никогда больше не станешь заниматься этим… – Милка требовательно смотрела ему в глаза. Димка кивнул:

– Ладно.

– Нет. Скажи: «Я обещаю».

– Ну ладно. Обещаю.

– Дима, я должна сказать тебе еще одну вещь, – тихо произнесла Милка.

– Милк, давай потом, а? Димка почувствовал раздражение. Эти девчонки вечно лезут со своими разговорами в самое неподходящее время. А ему нужно следить не только за лестницей, но еще и за двумя «быками», стоящими у стены.

– Нет, сейчас. Я беременна, Дима.

– Хорошо… – он осекся. – В каком смысле?

– В прямом, Дима. У нас с тобой будет ребенок.

– А… Черт. – Димка растерялся. – Я хотел сказать… Ты уверена?

– Уже третий месяц, – призналась Мила.

– Нет, а… Стоп. Ты точно уверена?

– Точно, Дима.

– Черт, – Димка от волнения начал грызть ногти. – Черт. Вот только этого нам сейчас и не хватало. Вот только этого… Черт. В этот момент кто-то хлопнул по дверце. Димка резко обернулся. Автоматчик в черном замахал ему рукой: «Уезжай».

– Я… – Димка опустил стекло. Он понял, что тот выскочил из другого входа и обошел здание вокруг. Значит, сейчас этот парень возьмет ребят за жабры. Димка взвел курок. – Слушай, командир…

– Уезжай, твою мать! Немедленно! – хрипло выдохнул тот. – Вооруженное нападение. Сейчас стрельба начнется! И, не дожидаясь ответа, побежал вверх по лестнице, передергивая на ходу затвор автомата.

– Дьявол! – выдохнул Димка. – Попали! – Он дернул ручку двери, повернулся к Милке. – Оставайся в машине!

– Дима, не уходи! – На лице девушки отразился ужас. – Дима, мне страшно! Я боюсь, Дима!

– Я тоже, – сказал он, глядя, как охранник одолевает последние ступеньки. – Но он же ребят положит.

– Дима, не оставляй меня! – закричала Милка.

– Сиди здесь. Закрой дверцу и не выходи из машины. Димка побежал следом за автоматчиком, перепрыгивая сразу через две ступеньки. Когда он оказался на площадке, охранник уже поливал огнем зал, целя поверх лежащих людей. Димка вскинул пистолет и спустил курок. Как только он взбежал до середины лестницы, владелец «Ниссана» и его друг ринулись к машине. Водитель прыгнул за руль, его приятель распахнул заднюю дверцу, схватил Милку за волосы и рывком вытащил из машины.

– Пошла, сука, отсюда! Водителю даже не пришлось запускать двигатель. Димка сделал это за него. Оставалось только нажать на газ. Что и было сделано незамедлительно. «Патрол», взревев двигателем, понесся к выходу со стоянки.

– Хрен тебе, а не машину, козел, – пробормотал водитель, когда джип на дикой скорости свернул на Флотскую.

***

Славик даже не понял, что произошло. Он никогда еще не слышал, как бьет автомат в большом зале с отменной акустикой, и поначалу ему показалось, что несколько человек быстро бегут по выложенной стальным листом крыше торгового дома. Кассовый аппарат на стойке вдруг разлетелся на кучу мелких осколков, словно по нему щелкнули огромным невидимым пальцем. За спиной обрушилась витрина с английским фарфором. Пакет с деньгами, подброшенный какой-то неведомой силой, отшвырнуло в сторону. Купюры брызнули фонтаном, закружились в воздухе, будто опадающая по осени листва. Славик инстинктивно втянул голову в плечи, одновременно поворачиваясь вокруг оси и вскидывая ружье. Стрелявший стоял в дверном проеме, между первым и вторым рядом дверей. Из-за огненного шара, танцующего на стволе укороченного «АКМ», Славик видел лишь отсвет кувыркающихся в воздухе гильз. И еще он видел, как спустила курок Анна. Из затылка Конякина вылетело черное влажное облачко, и Георгий Андреевич медленно завалился на спину. Впрочем, Славику могло показаться, что медленно. Возможно, напротив, все происходило очень быстро, просто он потерял ощущение времени. Из-под головы Конякина маслянисто растекалась черная лужа. Анна развернулась, держа пистолет в вытянутых руках перед собой, выцеливая черную фигуру охранника. Люди, находившиеся в зале, пришли в движение. Кто-то пытался отползти под прикрытие витрин, хотя… какое там могло быть прикрытие? Пули прошивали толстые стекла насквозь. Часть витрин кренилась, аппаратура сыпалась с полок и разбивалась о мрамор. Визжали кассирши, кое-кто из посетителей старался спрятаться за угол, лежавшие телохранители Конякина начали подниматься, выхватывая оружие. Славик бросился вперед. На ходу он потянул спусковой крючок. Ба-бах! – ружье дернулось, выплюнув двенадцать девятимиллиметровых картечин. Они угодили в спину одному из телохранителей. Тот упал, засучил ногами. Второй телохранитель мгновенно обернулся к Славику. В руке у него был пистолет, и Славик понял, что черный зрачок ствола – это последнее, что он видит в жизни. Секунду спустя телохранитель дернулся и рухнул лицом вперед. Стоящий поодаль Артем опустил ружье. Лицо его заливала кровь, которую здоровяк то и дело утирал рукавом. Грохот вдруг стих. Когда Славик посмотрел в сторону двери, автоматчик лежал на полу, а над ним с пистолетом в руке стоял Димка.

– Пошли, – Славик схватил Анну за рукав. – Костя, уходим! Тот стоял, упершись окровавленной ладонью в витринное стекло, чуть нагнувшись вперед.

– Тема, помоги ему! – заорал Славик уже на бегу. Здоровяк обернулся.

– Костика забери! Артем подбежал к Костику, схватил за плечо, потащил за собой. За ними тянулась неровная кровавая дорожка.

– О Господи! – испуганно выдохнула Анна. – Что с Коськой?

– Пошли, нужно уходить, – Славик ногой толкнул дверь. – Быстрее!

– Коська! Анна все время пыталась обернуться, но Славик с силой держал ее за плечи, заставляя бежать.

– Артем о нем позаботится! Пошли! Они выскочили на лестницу и… остановились. Машины не было.

– Дима, где тачка? Тот тоже оглянулся. Милка, стоя у лестницы, смотрела на них, и выражение лица ее было страшным.

– Сейчас. Сейчас, сейчас. Димка скатился по ступеням. Он озирался в поисках хоть какой-нибудь колымаги, лишь бы с хозяином за рулем. Никого.

– Вашу мать! – в отчаянии заорал Димка на всю площадку. – Вашу мать! Ну, отлично, блин! Просто прекрасно, вашу мать! Ни тачки, ни денег! Из дверей торгового дома выскочил окровавленный Артем. Костик почти висел на нем.

– А где машина? – спросил здоровяк, изумленно останавливаясь.

– Коська? – Анна оттолкнула Славика, метнулась к Костику, схватила лицо брата в ладони, попыталась заглянуть в глаза. – Коська, что с тобой? Тебя ранили, да? Сильно болит? Куда тебя ранили, Костенька?

– Артем, ты цел? – спросил Славик. Уйти с двумя ранеными на руках нечего было и думать.

– Ерунда, – отмахнулся здоровяк. – Стеклом порезало. А машина-то где?

– Сейчас будет. Пошли, – скомандовал Славик. – Аня, пойдем. Девушка послушно побежала вниз по лестнице, постоянно оглядываясь, словно боясь, что Костик в следующую секунду умрет. Тем временем Димка выскочил на дорогу и вскинул руки. В правой он держал «беретту», левую поднял раскрытой ладонью вперед. Водитель первой же машины, чистенькой белой «Волги», ударил по тормозам. «Волгу» повело, развернуло почти на девяносто градусов. Из-под колес ударил фонтан грязи. Димка подбежал, распахнул переднюю дверь.

– Вылезай, – скомандовал он водителю, румяному толстяку, направляя на того пистолет. Толстяка не пришлось просить дважды. Вывалившись из салона, оскальзываясь и оглядываясь через плечо, хозяин «Волги» резво побежал прочь. Димка прыгнул за руль, рванул рычаг передач.

– Залезайте! – заорал он, распахивая дверцы. – Живее! – Ребята побежали к машине. И только Мила осталась стоять. – Милка, садись! – Девушка отрицательно покачала головой. – Милка, ну садись! Ну? Ну быстрее!!! – На Флотской послышался истошный вой сирен. – Садись, говорю!

– Поехали! – крикнул Славик. – Димыч, поехали! Тот дернулся было из машины, но сирены уже накатывали, их протяжные шакальи вопли становились невыносимы.

– Я вернусь за тобой! Слышишь? Я за тобой вернусь!!! Они оба знали, что это неправда. Но в тот момент Димке очень хотелось верить, что так и будет. Он захлопнул дверцу и нажал на газ, выворачивая руль влево. «Волга» ударилась колесами о бордюр и тут же рванула вперед. Они успели проехать метров двести, когда из-за поворота показались голубые вспышки маячков.

***

На стоянке собралось столько народу, что со стороны могло показаться, будто здесь снимают кино. Патрульные из местного отделения взяли площадку в широкое кольцо. Проблесковые маячки «Скорых» и милицейских машин придавали картине некоторую искусственность. Расхаживали эксперты, собирая пинцетами стреляные гильзы, трудились судебные медики, криминалисты изучали брошенное оружие, баллистики пытались выстраивать траектории полета пуль. Олег предъявил документы, и плечистый сержант пропустил их за оцепление. Тут до них никому не было дела. Все занимались своей работой. Жигулов окинул стоянку беглым взглядом. Часть трупов уже убрали, но вычерченные мелом силуэты и обширные пятна крови указывали, где именно настигала людей смерть.

– Слушай, Толя, – негромко сказал Олег. – Без удостоверения тебе расхаживать, наверное, особенно не стоит. Могут неправильно понять. Ты постой тут, а мы с Колей попытаемся получить какую-нибудь информацию. Хорошо?

– А что, есть еще какие-то варианты? – кивнул Жигулов. – Нет? Ну тогда о чем разговор?

– Мы постараемся побыстрее управиться.

– Угу. Еще скажи: «Не скучай».

– Не скучай, – усмехнулся Олег. Они с Бадеевым направились в сторону парковочной площадки, а Жигулов остался стоять в метре от оцепления. Он ничего не делал. Просто стоял, смотрел и слушал. В стороне, у кареты «Скорой помощи», высокий статный полковник беседовал о чем-то с усталым врачом.

– Ваш свидетель в шоке, – монотонно объяснял врач полковнику. – И начать снимать с него показания вы сможете только после того, как он придет в себя. Если вообще придет.

– Но доктор, – бормотал полковник. – От его показаний может очень многое зависеть.

– Этот парень сейчас не понимает, на каком он свете находится, – вздыхал врач. – А вы говорите «показания»… Свидетеля можно было понять. Смотреть на последствия бойни – это одно, а пережить ее – совсем другое. Скоротечные огневые контакты могут плохо отозваться на нервной системе и мыслительных способностях неподготовленного. К Жигулову подошел бледный от полученных впечатлений лейтенант.

– Вы к кому? – вяло поинтересовался он.

– Я – следователь Жигулов из Ховринского ОВД. Моя группа занимается расследованием ограбления банка…

– А, – кивнул лейтенант. – Слышал. Про которое в газетах вчера писали?

– Именно, – подтвердил Жигулов. Лейтенант кивнул в сторону стоянки:

– Ваши «подопечные» порезвились.

– Я знаю. Кого-нибудь из убитых удалось опознать?

– Пока только одного. Владельца вон той белой «девятки», – лейтенант указал на нужную машину. – Евгений Илларионович Якушкин. Привлекался за фальшивомонетничество. Отсидел два года, освободился полтора года назад, условно-досрочно. – Лейтенант затянулся. – Похоже, здесь «стрелка» была. Они вдвоем с приятелем приехали. Теперь Якушкин в морге, а его приятеля еле-еле из-под машины вытащили. «Крышу» у парня сорвало с корнем. А вообще вам лучше к начальству обратиться. Хотя… – он поморщился, – пока эксперты не закончат, свежей информации все равно не будет.

– Да уж понял. Потому и жду.

– Ну ладно, – лейтенант козырнул. – Пойду я. – Он вздохнул. – Кровищи там, как на скотобойне… Жигулов так и не уловил, в какой именно момент все изменилось. В движениях патрульных вдруг появилась отчетливая целеустремленность. Все заспешили к машинам. Даже статный полковник оставил в покое усталого врача и широко зашагал к черной «Волге» с синей мигалкой на крыше. Жигулов попытался уловить обрывки разговоров, стараясь понять, что же все-таки произошло, но так ничего и не понял. Одна за другой патрульные машины отваливались от тротуара, включали сирены и уносились в сторону «Белорусской». Поликарпов и Бадеев отделились от толпы и побежали к оцеплению. Но раньше их успел молоденький лейтенант. Явно обрадованный тем, что можно убраться прочь, он потрусил к оцеплению, поравнявшись с Жигуловым, на секунду замедлил шаг и сказал:

– Там ваших «подопечных» прищучили. И вновь перешел на трусцу. Подошедший Олег кивнул:

– Пошли, Толя, в машину. По дороге все расскажу. Они нырнули за оцепление и быстрым шагом направились к «Москвичу».

– Ты мне одно скажи, Олег. Их взяли? – спросил Жигулов.

– Пока девчонку только взяли.

– Борисову?

– Минину.

– Отлично. По крайней мере, не застрелят «при оказании вооруженного сопротивления».

– Сама сдалась, представляешь? Встала и стоит.

– Тем более хорошо, – Жигулов кивнул. – Меньше дадут. Жалко, что и остальные не сдались.

– Остальных вот-вот возьмут. Они у торгового дома «Волгу» захватили. Сейчас их по Ленинградке к Центру гонят.

– Значит, они все-таки приехали, – констатировал Жигулов.

– Приехали, Толя. И устроили перестрелку еще почище, чем здесь. Положили не то троих, не то четверых, я толком не понял. Конякина застрелили. Автоматами разжились. – Олег мрачно сплюнул. – Сдается мне, Толя, теперь такое начнется – только держись.

***

«Волга» пронеслась по Кронштадтскому бульвару и свернула направо. Димка гнал, подрезая, то и дело вылетая на встречную полосу. Выл клаксон, а за ним плыл вой сирен. Вместе получалась такая какофония, что хотелось заткнуть уши. Славик повернулся, посмотрел на Костика.

– Что с ним? Артем поджал губы:

– Зацепил его тот тип с автоматом.

– Сильно зацепил?

– Не знаю. По-моему, сильно.

– Перевязать бы его чем-нибудь, – сказал Славик.

– Чем? – здоровяк хмыкнул. – Рубашки разве что порвать? Славик подумал, стянул куртку, свернул на манер скатки и протянул Артему:

– На. Прижми поплотнее к ране. Надо кровь остановить. Здоровяк прижал свернутую куртку к боку раненого. Костик дернулся, застонал.

– В больницу ему надо, – заявил Артем и вздохнул. – Там враз заштопают. А так… Крови теряет много. Может это… и вовсе истечь.

– В больницу нельзя, – заметил жестко Димка, давя на клаксон и объезжая возникший впереди затор по встречной полосе, распугивая машины. – Они в милицию сообщат. Профессора арестуют.

– А что, будет лучше, если он умрет? – хмуро поинтересовался здоровяк.

– Лучше, не лучше. Все равно они с нас не слезут. – Димка быстро глянул в зеркало заднего вида. «Мигалки» болтались метрах в ста пятидесяти позади. – Остановимся – арестуют всех. В лучшем случае. В худшем – пристрелят. А так… Пока наручники наденут, пока протокольчик составят, пока то, пока се, пятое, десятое – Профессор десять раз успеет на тот свет отправиться.

– О Господи, – Анна закусила губу. – Что же делать? Слава? Что делать? «Волга» свернула на Адмирала Макарова, пролетела до моста. Димка включил правый поворотник.

– Давай под мост, – скомандовал Славик.

– Там же поворот на Центр, – ответил недоуменно Димка. – Зажмут ведь.

– Давай под мост, говорят тебе.

– Но…

– Делай, что сказано. Димка вздохнул, решительно нажал на газ.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – пробормотал он. «Волга» прошла под мостом, дважды свернула направо и выехала на Ленинградское шоссе.

– Если прижмут, даже деваться будет некуда, – пробормотал Димка. – Во попали.

– До любого «Макдоналдса» дотяни.

– До чего дотянуть?

– До «Макдоналдса».

– Ах, вон ты о чем, – Димка криво усмехнулся, покачал головой. – А я-то уже было подумал, что у тебя есть план… Нет, вообще-то ты это неплохо придумал. Гамбургеров возьмем, картошечки. Похаваем.

– Слушай, кончай трепаться. Димка хмыкнул со злым весельем.

– Правильно. Ему нас в ж…у заталкивать можно, а мне так и потрепаться нельзя…

– Димка прав, – пробасил с заднего сиденья Артем. – На фига нам «Макдоналдс», скажи?

– Нужно. И лучше тот, который на Пушке.

– А еще лучше, который на Бродвее. Так что следующая остановка – Нью-Йорк, – Димка маскировал растерянность сарказмом.

– Заткнись, – оборвал его Славик. – Рули лучше.

– Да я рулю, рулю. – «Волга» проскочила «Сокол». – До «Белорусской» дотянем, – пообещал Димка. – А уж дальше – как получится, – покосился на сидящего рядом Славика. – Молчу, молчу. Чем ближе к Центру, тем меньше становилось машин. Очевидно, милиция перекрыла Тверскую. Да и позади болтались только голубые пятна «маячков». У «Белорусской» машина взлетела на мост и… Димка нажал на тормоз. Внизу, у основания моста, Тверскую перекрывал заслон из двух рядов «УАЗов». По обеим сторонам дороги демонстративно застыли черные фигурки.

– Похоже, абздец, пацаны, – Димка посмотрел в зеркальце заднего вида. – У нас максимум минута времени.

– С разгону прорваться не получится? – спросил Славик. Он не очень хорошо разбирался в подобных маневрах, и тут ему приходилось полагаться на Димкино мнение.

– Да хрен его знает. Если хорошо ударить, может, получилось бы, вот только эти… колдуны, блин, за секунду превратят нашу красавицу в дуршлаг на колесах, – вздохнул Димка. – А заодно и нас. Славик взял с колен автомат, передернул затвор, опустил стекло.

– Артем, я беру правую сторону, ты – левую. Бей над головами. Начинай на подъезде и короткими очередями.

– Хорошо, – кивнул здоровяк.

– Давай, Димыч. Поехали.

– Я знаю эту игру, – кивнул тот, нажимая на газ. – Называется: «Кто первый обоср…я». «Волга», набирая скорость, покатилась вниз. Когда до «УАЗов» оставалось не более двадцати метров, Славик выставил ствол автомата в окно и нажал на спуск. Черные фигурки бросились врассыпную.

– Держитесь, сейчас тряхнет, – проорал Димка. На скорости сто двадцать километров в час тяжелая «Волга» врезалась между двумя «УАЗами». Удар был настолько силен, что вездеходы отбросило метра на три. Заскрипело, сминаясь, железо. Посыпались стекла. Капот «Волги» выгнулся горбом. Двигатель взвыл, взяв чудовищно высокую ноту, но тут же сполз на привычный низковатый гул. Покатился по асфальту сорванный бампер.

– Давай, родная! Давай! – приговаривал Димка, терзая коробку передач. – Потерпи, немного осталось. Сзади коротко рокотнула очередь. Несколько пуль ударили в крыло, но патрульные опоздали. Теперь заслон работал на беглецов, защищая «Волгу» от выстрелов. К тому же беглецы получили фору во времени. Машинам преследования пришлось сбросить скорость, чтобы просочиться между двумя помятыми «УАЗами». «Волга» между тем подъезжала к «Маяковской».

– Ба, знакомые места, – не переставая ерничал Димка. – Хоть экскурсию проводи. «Дорогами боевой славы». Посмотрите направо, посмотрите налево. Ошалевшее оцепление наблюдало за тем, как изувеченная, громыхающая «Волга» прокатилась мимо и исчезла за домами. Сразу за Садовым кольцом стояло заграждение. Оно не было предназначено для того, чтобы останавливать беглецов. Здесь просто заворачивали машины, не пуская их на Тверскую, к месту недавней перестрелки. Димка даже не стал притормаживать. Отброшенные мощным ударом, исковерканные оградки покатились по тротуару, оставляя на черном асфальте белые царапины. Через минуту дырявая и помятая «Волга» вползла на стоянку у «Макдоналдса». Славик вылез из машины, придерживая автомат, помог выбраться Анне. Димка вытащил раненого Костика. Артем поднял «помповик», оглянулся:

– Куда теперь?

– Туда. Славик указал на вход в ресторан.

– Ты правда, что ли, пожрать решил? – прокряхтел Димка, поддерживая Костика. – Или отсидеться думаешь? Так ничего не выйдет, чувак.

– Пошли, – держа Анну за руку, Славик направился к ресторану. Компания поднялась по оклеенным резиной ступенькам и вошла в широкий предбанник. Здесь Славик остановился, пропустив ребят, запер дверь на скобу, и только после этого, натягивая шапочки-»чеченки», они вошли в зал. Окровавленные, перепачканные, страшные. Девочка-уборщица попятилась, выронив швабру. Она была первой, кто их заметил. Правда, и единственной. Посетители продолжали спокойно есть, обслуга – обслуживать. Славик огляделся. Время удачное. Народу в зале не то чтобы очень много, но и не мало. Очереди совсем короткие. Один-два человека. Хоть в этом им повезло. Учитывая, что на руках раненый, с большой толпой они бы, пожалуй, не справились. Задавила бы их толпа. Гул голосов был почти осязаемым. Плотным, как стена. А на крик у Славика не осталось сил. Кто-то из кассиров поднял руку, гаркнув привычное: «Свободная касса». Глядя на него, Дима достал из-за пояса пистолет и тоже поднял руку. И нажал на курок. Выстрел перекрыл царящий в зале шум. Гул голосов стал стихать, пока не угас окончательно. Головы всех присутствующих повернулись в их сторону. Сотрудник службы безопасности – высокий парень с солидным, круглящимся брюшком – бодро зашагал к ним. Он, похоже, еще не до конца осознал, что происходит. Димка наставил на него пистолет, отрицательно покачал головой, прошептав одними губами: «Не надо». И тот остановился как вкопанный, осознав вдруг, что пистолет самый что ни на есть настоящий. В наступившей тишине Димка удовлетворенно кивнул и весело оценил:

– Так намного лучше. – Он повернулся к Славику: – Говори.

– Минуту внимания, – почти не повышая голоса, но зная, что будет услышан всеми, произнес тот. – Мы приносим свои извинения за то, что испортили вам обед. С этого момента все присутствующие становятся нашими заложниками. Попрошу всех очень спокойно, без суеты, занять свободные места. Обслугу тоже касается. – Стоящие покорно рассаживались. Если не учитывать специфику ситуации, выглядело это забавно. Те, кто сел, вытягивали шеи, чтобы видеть и слышать бандитов. – Кстати, – Славик повернулся к сотруднику службы безопасности. – К вам это относится тоже. – Тот понятливо закивал, плюхнулся на стул. – Спасибо. Итак, – Славик поднял автомат стволом вверх. – Если вы будете вести себя спокойно, не станете впадать в панику или строить из себя героев, с вами ничего не случится. Просто ваш обед плавно перейдет в ужин. Как только власти выполнят наши требования, мы вас отпустим. Одно общее требование: никаких разговоров. Тех, кто надумает пообщаться, проявлять чудеса отваги и сообразительности или попробует сбежать, расстреливаем на месте. – Он подумал секунду и добавил: – Спасибо за внимание. Можете продолжать есть. – Какое там. Никто даже не притронулся к еде. Страх – лучший враг чрезмерного аппетита. Повернувшись к Артему и Диме, Славик сказал: – Обслугу в зал. Проверьте технические помещения. Людей со второго этажа отвести на первый. И туалеты не забудьте посмотреть. Может, там Брюс Уиллис прячется, – он невесело улыбнулся. – Потом я скажу, что делать дальше. Он посмотрел на часы, стилизованные под Эйфелеву башню. Без десяти четыре. Обхватив Костика за пояс, Славик потащил его к стойке. Оказавшись у прилавка, одним широким движением сгреб подносы и сбросил их на пол. Разлетелись веером цветастые листки рекламы. Славик обвел взглядом растерянных кассиров, выбрал одного, прочтя имя на бирке, позвал:

– Ты, Витя, иди-ка сюда.

– Я? – переспросил парень, стремительно бледнея.

– Ты, ты. Иди сюда. – Тот сделал неловкий шаг. Похоже, он пребывал в предобморочном состоянии. – Иди сюда, говорят тебе! – заорал на него Славик. – Быстро! Считаю до трех! Раз! – Парень торопливо перелез через прилавок, встал рядом. Славик рванул его к себе с такой силой, что форменная куртка не выдержала. – Запомни, Витя, когда я говорю «быстро», это значит «бегом»! Бегом, а не шагом! Ясно? Парень закивал поспешно, придерживая рукой отодранный клок куртки.

– Молодец, – успокаиваясь, но все еще немного нервно кивнул Славик. – Хорошо, Витя. Слушай меня внимательно, повторять не буду. – Славик указал на Костю. – Берешься за ноги. На счет «три» осторожно поднимаем и бережно кладем его на прилавок. Осторожно и бережно. Понял, Витя?

– Я…

– Я спрашиваю, понял? – вновь повысил голос Славик.

– Понял, – торопливо закивал тот.

– На счет «три». Давай, Витя. Раз, два… Взяли! – Они подняли бесчувственного Костика и положили его на стойку. – Молодец. Иди садись. – Паренек потрусил к столикам. – Стой, – вспомнил вдруг о чем-то Слава. – Свет в зале погаси.

– Хорошо, – парень послушно побежал к распределительному щиту, выключил свет. На улице еще было достаточно светло, и Славик без труда мог видеть весь зал. Другое дело, что будет позже, когда сгустятся сумерки. Тем не менее лучше сидеть в темноте. Меньше соблазна для снайперов. Он повернулся к прилавку, прочел имя одной из кассирш на нагрудном значке: «Таня».

– А скажи-ка мне вот что, Таня. У вас здесь есть аптечка? На случай ожогов или еще чего-нибудь.

– Есть, – пискнула девчонка сдавленно.

– Хорошо, Таня. Принеси сюда.

– Аптечку? Славик стиснул зубы.

– Танечка, я что, интересовался чем-то другим? Может, набором столярных инструментов или садовым инвентарем?

– Нет, – глаза у девушки стали размером с чайные блюдца.

– Тогда какого черта ты переспрашиваешь? – рявкнул Славик. – Почему, мать вашу, мне каждый раз приходится одну и ту же фразу повторять дважды? Здесь что, общество тугоухих?

– Нет, – девушка почти рыдала.

– Нет, – повторил Славик. – Слава Богу. В таком случае, давай попробуем еще раз, Таня. Принеси мне, пожалуйста, аптечку. Девушка мгновенно скрылась в глубине кухни и через минуту вернулась с аптечкой в руках.

– Положи ее на прилавок. А теперь быстро все в зал. Продавцы послушно побрели в зал, где их встречал Артем. Славик наклонился к Анне, заглянул в глаза.

– Не нервничай. Все будет в порядке. Слышишь? – Он взял ее за плечи, слегка встряхнул. – Через час Костик отправится в больницу. Обещаю. Но час придется продержаться. В аптечке должен быть нашатырь и что-нибудь противошоковое, от ожогов. Вколи ему. Наложи тампон, приклей пластырем. Одной полоской. Только не перевязывай. Давай. И не бойся. Я сказал, все будет в порядке. Хорошо?

– Хорошо.

– Ты мне веришь? Глаза Анны вдруг наполнились слезами. Она заплакала, размазывая слезы по щекам, совсем как девочка-подросток. Кивнула утвердительно.

– Это самое главное. И хватит тут сырость разводить, – Славик улыбнулся. – Давай. Займись Костиком. Анна, шмыгая носом, полезла в аптечку. Подошедший Артем несколько секунд наблюдал за ее действиями, затем предложил хмуро:

– Может, это… пулю из раны вытащить?

– А ты умеешь? – спросил Славик.

– На охоте как-то это… вынимал раз. Ножом.

– Не надо ничего вынимать. Пока так полежит, а через час врачи в больнице вытащат.

– Ну ладно. Как хочешь. Славик отошел к окну, посмотрел на площадь. За его спиной Артем и Димка выводили в зал последних людей из обслуги. Тишина стояла мертвая. Несколько раз к ресторану подходили «голодающие», смотрели в окно, сложив ладони «колодцем», и даже стучали в дверь.

– Интересно, – прозвучал рядом спокойный голос Димки. – Они что, потеряли нас, что ли?

– Все осмотрели? – не оборачиваясь, спросил Славик.

– Да, все чисто. – Димка привстал на цыпочки, вглядываясь в вечер. Даже рот приоткрыл от усердия. – Что за фигня такая творится? Сидим тут уже двадцать минут, и ничего. – По Тверской, мигая маячком, проехала милицейская машина. Свернула на бульвар и через несколько секунд скрылась за домом. – Да что ж такое-то, в самом деле? – возмутился Димка. – Ослепли они все там, что ль? Или издеваются?

– Слушайте, – обернулся Артем. – Я не понял… Если они нас потеряли, может, ноги сделаем, пока не поздно?

– Ты, Шварценеггер, думай иногда, чего говоришь-то, – постучал себя пальцем по лбу Димка. – Какие ноги? Вокзалы давным-давно небось перекрыты. Аэропорты тоже. Деньги наши уехали, нас не спросив. И потом, – он указал на Костика, над которым колдовала Анна. – Их куда? Здесь предлагаешь бросить? Или на горбине по улице попрешь? Давай, попробуй. Посмотрим, далеко ли ты убежишь.

– Да ладно, чего ты… – пожал широченными плечами Артем. – Я так, предложил только.

– Предложил он, – Димка усмехнулся и снова отвернулся к окну. – Тоже мне, предлагальщик выискался.

– Что-то, и правда, тихо больно. Не нравится мне это, – пробормотал Славик, глядя за окно.

– Ну так и я же о том же, – убежденно кивнул Димка. – Не иначе как задумали что-то, гады.

– Иди, подгони, – кивнул Славик.

– Ага, понял. – Димка выскочил в предбанник, открыл дверь, вышел на крыльцо. Обстоятельно оглядевшись, он снял с плеча «АКМУ», поднял его и влупил длинную очередь. Прохожие на Тверской застыли, словно замерзли. Головы дружно повернулись к темной коробке ресторанчика. А затем… Затем люди кинулись бежать, толкая и оттирая друг друга. Неважно куда, лишь бы подальше. Димка кивнул с удовлетворением, вошел в ресторан, запер дверь.

– Вот так-то лучше, – весело заявил он. – Э, орлы. Там, в углу, за столиком. Тебе, тебе. Что, молча не сидится, да? А кто? Пушкин с Лермонтовым? В общем, еще раз замечу, что шепчетесь, пристрелю, на хрен, обоих. Понятно? Пеняйте потом на себя, – Димка подошел к Славику. – Сейчас запрыгают. А то как мертвые прямо. Аж обидно. Площадь обезлюдела в течение считанных секунд. А еще через минуту подъехали первые патрульные «УАЗы» и «Жигули». Всполохи мигалок отблескивали в оконных стеклах, в витринах и на мокром, почти зеркальном асфальте. Затем появился защитного цвета грузовик. Остановился у магазина «Армения». В ярких лучах фар замелькали черные силуэты. Солдаты оцепляли площадь. Устраивались за деревьями армейские снайперы со своими ободранными «эсвэдэшками». Согнутые фигурки были отчетливо различимы при вспышках синих проблесковых огней.

– Во дают, – оценил работу военных Димка. – Как у тети Моти на блинах.

– Шаг от окна сделай, – посоветовал Славик, отходя в темноту.

– Чего?

– От окна, говорю, отойди.

– Зачем?

– На всякий случай. Эти парни из своих винтовок тебя «снять» могут не напрягаясь. Так что лучше отойди от окна. Димка послушно вернулся в зал, прошелся вдоль столиков, поглядывая на заложников.

– Хоть бы анекдот кто-нибудь рассказал, что ли, – пробормотал он. – Все веселее было бы. Эй, в углу. Слышите, Пушкин с Лермонтовым, вы анекдот какой-нибудь знаете? – Один из заложников молча покачал головой. – А корефан твой? Тоже нет? О чем же вы болтали-то тогда? А ты, румяный? – это сотруднику службы безопасности. Тот тоже потряс головой, развел руками. – Что, – Димка оглянулся, – никто анекдота свеженького не знает? Ну вы даете, мужики.

– Димыч, – позвал ровно Славик. – Завязывай пижонить.

– Не, ну интересно, – недоуменно ответил Димка. – Столько народу, и никто анекдота не знает? Ребята, как же вы живете?

– Заканчивай, говорю, – оборвал его Славик, направляясь к прилавку. – Оставь их в покое. Костик уже пришел в себя. Лежал молча, дышал часто и мелко, уставившись в потолок. Анна стояла рядом, держа его за руку.

– Очухался, Профессор? – подошел к ним Славик. – Как чувствуешь себя? – Костик попытался улыбнуться. Получилось не очень. Жалко получилось, прямо скажем. – Ничего. Скоро поедешь в больничку, там тебя заштопают по полной программе. Ты лежи, лежи пока. Сил набирайся. Ань, пошли, разговор есть. – Они вышли в раздевалку для обслуги. Здесь можно было снять шапочки. – Слушай. Сейчас ты пойдешь к милицейским машинам. Скажешь, что ты заложница. Мол, мы тебя отпустили, чтобы ты передала наши требования. Будут расспрашивать насчет нас – говори, что видела троих. А в остальном – все, что происходило в зале.

– Нет, – категорично ответила Анна. – Я не пойду.

– Пойдешь, – жестко приказал Славик. – Причем именно сейчас, пока суматоха. Потом они очухаются, вызовут подкрепление, привезут тех ребят, которые за нами следили. А они знают тебя и Костика в лицо. Кстати, смотри, долго ему в больнице оставаться нельзя будет. Максимум – день. Потом тебе придется его увезти. Но к тому времени откроют вокзалы.

– А вы? – сросила девушка. – Что будет с вами? Славик вздохнул:

– С Димкой-то понятно. Его фотографии в газете не было. Прикинется шлангом, никто ничего не заподозрит. Нам с Артемом сложнее. Но выпутаемся как-нибудь.

– Как? – спросила Анна, глядя ему в глаза. – Как вы собираетесь выпутываться? Площадь оцепили, повсюду снайперы.

– Как, как… – Славик подумал. – Уедем.

– На чем?

– На «Волге».

– Вы же водить не умеете.

– Кто тебе сказал? Я умею водить. Не так, как Димка, конечно, но умею. Выпустим заложников, сами под это дело доберемся до машины и уедем. Даже если нас заметят, стрелять все равно не станут. Побоятся в заложников попасть. Не волнуйся, уйдем как-нибудь. И потом, – Славик оглянулся на двери зала, – двоим спрятаться проще, чем четверым. Так что иди и не переживай. Выберемся. А насчет требований скажи так: снайперов с газонов убрать. Это первое. Второе: миллион долларов наличными. Третье: машину и беспрепятственный проезд до Шереметьево-2. Четвертое: самолет с полными баками. Скажи: деньги должны быть готовы к пяти. В пять мы пристрелим первого заложника. Дальше – по одному каждые полчаса. Анна кивнула, посмотрела в сторону, спросила негромко:

– Последнее условие нереально. Они не успеют к пяти. Можешь убивать заложника прямо сейчас.

– В пять, – повторил Славик и выразительно постучал по запястью. Анна повернула голову, посмотрела на него.

– Ты сможешь это сделать? Ты действительно готов убить безоружного человека? Слава, последнее условие лучше опустить. Если ты не сможешь выстрелить, они поймут, что вы блефуете, и пойдут на штурм. Славик улыбнулся, сунул руку в карман джинсов и достал… пластиковую именную карту, на которой белыми печатными буквами было выведено: «Виктор».

– Витя Гуревич, – сказал он. – Номер первый. Или ты думаешь, я зря этого пацана хватал?

– Но… – Анна недоуменно посмотрела на бирку. – Здесь же только имя, откуда…

– Фамилия? – хмуро улыбнулся Славик. – Фокус-покус, – и достал из кармана… чек. – Этот парень как раз пробивал чек, когда мы подошли, а внизу на чеке указывается фамилия кассира. Вот, читай. – Анна посмотрела на протянутый листочек. Действительно, латинскими буквами внизу было выведено: «Gurewich V.». – Все просто. Славик спрятал карточку в карман, неловко взял Анну за плечи, прижал к себе. Так они простояли минуту. Ничего не говоря, просто слушая дыхание друг друга. Наконец Славик отстранил Анну, скомкал на груди девушки водолазку и рванул. Шов на рукаве треснул.

– Что ты?.. – удивленно начала было Анна, но Славик не дал ей договорить. Коротко размахнувшись, он влепил девушке пощечину. Голова ее дернулась, из раскрывшейся раны на губе брызнула кровь. Анна упала на колени, непонимающе посмотрела на Славика.

– Извини, – сказал тот спокойно. – Снайперы наверняка видели, как я уводил тебя из зала. Теперь умойся. Пусть будут видны синяки. Если что, скажи, тебя изнасиловали. – Он помог Анне подняться. – Не обиделась? – Девушка покачала головой. – Просто сейчас надо действовать наверняка. Ошибка может стоить жизни всем нам.

– Я понимаю, – вытирая кровь с губы, ответила Анна. – Понимаю.

– Хорошо. Умойся и начнем, пожалуй, наше представление.

***

Передатчик в очередной раз прохрипел что-то невнятное и смолк. Олег сунул его в карман, посмотрел на Жигулова.

– Михмихыч нас разыскивает. Говорят, пол-отделения на уши поставил.

– Зачем? Я вроде бы отстранен. Вплоть до завершения служебного разбирательства.

– Толя, у начальства по семь пятниц на неделе.

– Это точно, – засмеялся Бадеев.

– Пора бы уж и привыкнуть. Не первый год замужем. Посмотри, что делается, – Олег указал за окно. «Москвич» был припаркован у обочины, прямо напротив Музея Революции. Метрах в пятнадцати, вверх по Тверской, улицу перегораживал кордон из милицейских машин. На другой стороне площади можно было увидеть еще один кордон, а за ним, насколько хватал глаз, автомобильная пробка.

– Видишь? – спросил Олег, словно Жигулов был слепым. – Представляешь, что сейчас на улицах творится? Из-за наших «героев» половину личного состава подняли, спасательную службу, армию. А кто другие кучи разгребать будет? Сегодня Москва – рай для преступников. Так что чему ты удивляешься? Наверняка Михмихыч уже подыскал для нас срочную работенку.

– Мне кажется, здесь, – Жигулов кивнул на оцепление, – мы были бы полезнее.

– Начальство всегда лучше знает, где от нас больше пользы. А нам остается только брать под козырек, – Олег оглянулся, принялся разворачивать машину. – Ладно. Поехали. И так пробки на каждом перекрестке. Час добираться будем, не меньше.

– Хорошо, если не больше, – вздохнул Бадеев. – Михмихыч с ума сойдет. Вот увидите.

***

Облаченный в милицейскую форму полковник поправил фуражку и поднял висящий на груди мегафон:

– Внимание! Я обращаюсь к бандитам, засевшим в ресторане. Здание окружено. Сопротивление бессмысленно. Этим вы только усугубите свою участь… В зале ресторана Димка повернулся к Славику и поинтересовался:

– Что, он сказал, мы усугубим?

– Участь, – серьезно ответил тот.

– Ах, у-участь, – кивнул Димка. – Ну, раз участь, тогда да. Тогда конечно. – Помолчал и добавил: – Я только не понял, это он требует или предлагает?

– …Предлагаю вам… – словно в ответ на его реплику, гаркнул полковник, -…немедленно отпустить заложников, сложить оружие и сдаться. Суд учтет это при вынесении приговора! Повторяю!

– Да не надо! – донеслось вдруг от ресторана. – Мы слышали! Лучше встречайте «звуковое письмо»! От крыльца ресторана отделилась тонкая фигурка и, чуть заметно пошатываясь, побрела к заграждению. Славик проводил уходящую Анну взглядом. Он видел, как девушка перешла сквер, как ее подхватили трое солдат и повели к заграждению. Ему не удалось даже взять ее на прощание за руку. Славик был вынужден идти сзади, как и полагалось в подобной ситуации настоящему террористу. Как только Анна скрылась за ограждением, он вернулся к стойке и положил на нее автомат. Достал из-за пояса пистолет, проверил наличие патронов в обойме. В полумраке зала заплакал ребенок. Судя по голосу, мальчишка. Славик повернулся к заложникам:

– Кто плачет? Плач перешел в сдавленное рыдание. Видно, кто-то из взрослых закрыл ребенку рот. Славик пошел на звук. Первая секция кресел, вторая, третья… Та самая. Точно, мальчишка. На вид пацану года четыре. Рядом мама – перепуганная блондинка лет тридцати. При появлении Славика мальчишка замолчал.

– Он больше не будет, – вдруг панически выкрикнула блондинка. – Он больше не будет, честное слово! Он будет вести себя тихо. Правда, Петенька? Петенька не ответил. Он смотрел на Славика. Тот поморщился:

– Не кричите. Своего пацана перепугаете и всех остальных заодно, – присел на корточки, улыбнулся мальчишке: – Устал? – Тот подумал несколько секунд, потом утвердительно мотнул головой. – Потерпи. Скоро мама отвезет тебя домой. У тебя игрушка есть какая-нибудь? – Тот снова покачал головой, теперь отрицательно. – Витя! – позвал Славик, обернувшись и отыскав взглядом кассира. – Подойди-ка сюда. – Паренек сорвался с места, подбежал, встал рядом. – Слушай, у вас там вроде эти… как их… одним словом, возьми игрушки и раздай детям. – Парень потрусил к стойке. – Можно шагом, – добавил Славик.

– Прекратите ломать эту дешевую комедию!!! – возмутился сидящий через ряд товарищ в очках. – Смотреть противно! Думаете, вам эти игрушки зачтутся? – Славик медленно повернул голову и уставился на очкарика тяжелым немигающим взглядом. А тот, поняв, что санкций до сих пор не последовало, воодушевился: – Вы – обычные бандиты. И своими… театральными эффектами не заставите нас думать иначе! И на суде лично я первым проголосую за смертный приговор!

– Ты ошибся, дядя, – с недоброй улыбкой подал голос Димка. – Мы не обычные бандиты. Мы очень злые бандиты. Мы настолько злые бандиты, что сегодня завалили двенадцать человек. И если придется завалить еще одного, никто из нас не заплачет от горя. Понял, дядя?

– А поем-ка я, пожалуй, – ни с того ни с сего сказал Артем. – Еще кто-нибудь есть будет? – Молчание. – Зря, – прокомментировал отказ приятелей здоровяк и пошел к кухне. За стойкой Витя Гуревич набивал коробку из-под «Хеппи милса» игрушками. – Слушай, – окликнул его Артем. – Дай там бутерброд какой-нибудь. Побольше только. – Парень схватил «биг-мак», с готовностью протянул здоровяку. Тот кивнул: – Спасибо, – и зашагал к «боевому посту», жуя на ходу. Этот «продуктовый поход» несколько снял напряжение, возникшее в зале. Артем именно этого и добивался. Славик выпрямился, подмигнул мальчишке. Уже отходя к двери, услышал, как кто-то зло и сдавленно шепчет «очкарику»:

– Слышь ты, м…к, не гони волну.

– Эй, – Димка повернулся к Славику, – они убрали снайперов из сквера.

– Хорошо, – спокойно ответил тот. Он действительно думал, что это хорошо. Нет, Славик не обманывался относительно намерений милиции. Скорее всего снайперы остались. Сидят где-нибудь в домах, смотрят через окна. Облегчение он испытал от другого: если снайперов убрали, значит, с Анной все в порядке. Ей поверили. Время тянулось настолько медленно, что Славику иногда казалось, оно и вовсе остановилось. Несколько скрасил ожидание Виктор Гуревич, расхаживающий между столами и раздающий детям игрушки. Шелестели, разрываясь, пакеты. Нет, в раздаче игрушек была своя цель: отвлечь внимание заложников от мрачных мыслей. Вроде тех, что бродили в голове «очкарика». Взрослые смотрели на детей, и если кто-то из них и помышлял о героическом поступке, то в этот момент понимал достаточно отчетливо: кроме взрослых, здесь есть еще и эти маленькие человечки. Начнись стрельба – не достанется ли кому-то из них шальная пуля? Гуревич закончил «раздачу подарков» без десяти пять. Без пяти Славик подошел к лежащему на стойке Костику.

– Слышь, Профессор, собирайся с силами. Через пять минут тебе придется идти. Я помогу, конечно, слегка, но тащить тебя, извини, не получится. Поэтому мобилизуй внутренние резервы. Сможешь? – Костик вздохнул, кивнул. – Хорошо. Тогда вникай дальше: тебя зовут Виктор Гуревич. Отчество, я думаю, не понадобится, но если вдруг станут допытываться – вырубайся и все. Понял? – Костик снова затряс головой. – Молодец. Значит, описываешь им то, что видел в зале. В подробности особенно не вдавайся, подозрительно будет. Ты – самый обычный перепуганный пацан. Кассир. Аня уже ушла. Она придет за тобой в больницу. А сейчас вставай, пошли. Тебе надо переодеться. А то вся одежда кровью пропиталась. Он помог Костику сесть, повел в служебные помещения. В раздевалке Славик без особого труда вскрыл один из ящиков, достал униформу сотрудника ресторана, оглядел ее.

– Чуть мешковата будет, но в суматохе вряд ли заметят, – он взял куртку. – У тебя ранение сквозное? Или пуля в теле сидит?

– В боку, – прошептал Костик. – Вот здесь, – и осторожно коснулся пальцами бока.

– Ну-ка, – Славик прижал куртку к спине Костика, наметил нужную высоту. Затем отвел руку с курткой в сторону и выстрелил. В комнате запахло горящими тряпками. – Горим! – Славик погасил тлеющие нитки. – Надевай теперь. А то народ бы там сильно удивился. Как так? Рана на теле есть, а дырки от пули на куртке нет. Костик медленно разделся, морщась и постанывая, натянул униформу. Дыра от пули немного не совпадала с раной, но Славик надеялся, что никто не обратит на это особого внимания. Достав из кармана нагрудный значок, нацепил его Костику, отошел на шаг, оценил.

– Ничего. Для заложника сойдет. Пошли, что ли? Время уже. Они вышли в зал. Славик взял Костика под руку. Со стороны могло показаться, что бандит просто держит заложника, увлекая за собой, не давая ступить и шагу в сторону. На самом деле Славику приходилось поддерживать раненого.

– А ну-ка все на колени и смотреть в пол! – рявкнул заложникам Димка, наблюдая за действиями приятелей. – И руки на затылок. Все! Дети могут сидеть. Заложники покорно сползали с диванчиков и стульев, становились на колени и опускали головы. Им вовсе не хотелось ссориться с людьми, в чьих руках сейчас была их жизнь. Славик и Костя прошли к двери, сняли скобу.

– Тебе придется пройти метров пять, – шептал, не разжимая губ, Славик. – Если станет совсем невмоготу – опускайся на колени. Все равно они ни хрена не поймут. Костик молчал. Берег силы. Сюрприз ждал их на выходе и заключался он в крепеньком мужичке, спокойно идущем к ресторану. Мужичок, несмотря на холод, был в одной рубашке и держался слишком спокойно. Славик остановился у двери, подтолкнул Костика вперед. Того пошатывало от слабости. Впрочем, выглядело все весьма натурально. Просто мальчишка потерял голову от страха и не может идти. Ничего странного. Его ведь не на прогулку вывели. Убивать. Мужчина остановился возле короткой лестницы, посмотрел на Костика снизу вверх, сказал:

– Успокойся, Витя. Успокойся. Все хорошо. Сейчас я поднимусь, войду в дверь, а ты спокойно, – слышишь, спокойно, – пойдешь через сквер, к магазину «Армения». Только ни в коем случае не беги. Там, на углу, оцепление, тебя встретят. Понял? – Костик кивнул. – Ну и хорошо, что понял. Хорошо. – Костик пошатнулся, и Славик понял, что у того просто нет сил стоять. Нужно было появиться этому… – Эй, посмотри мне в глаза, – быстро сказал мужчина. – Витя, посмотри мне в глаза. – Костик поднял голову. – Все будет хорошо. Не бойся. Сейчас. Еще несколько секунд. Он поднялся на крыльцо. Славик вздохнул с облегчением. Теперь Костик стоял справа от этого мента, и тот физически не мог видеть лица раненого. Мужчина медленно поднял руки и повернулся кругом. Славик покачал головой и постучал себя по запястью, давая понять, что контрольное время истекло. Впрочем, даже если бы оно не истекло, ему все равно пришлось бы стрелять. Он поднял пистолет и нажал на спуск, целя чуть правее руки Костика. В последний момент мужчина ловко оттолкнул «заложника» и упал на пол. Сейчас Костик не выдержал бы и слабого толчка, а уж сильного – тем более. Он повалился на бок. Славик поспешно отступил в темноту. Долю секунды спустя грохнул выстрел снайпера. Дверное стекло осыпалось градом осколков. Мужчина медленно поднялся. Он смотрел на Славика, а Славик смотрел на него – белые круги на черном фоне маски. Мужчина спокойно, словно ничего не произошло, шагнул к Костику, что-то спросил, затем поднял его на руки и понес через сквер к оцеплению.

***

Если к Центру еще можно было проехать, то в обратную сторону – никак. На всех относительно крупных магистралях образовались пробки. А между тем наступил час «пик». Поэтому до отделения Жигулов, Поликарпов и Бадеев добирались минут пятьдесят. Михмихыч ждал в дежурке, и вид у него был вовсе не яростный, а потерянный. И лишь когда компания вошла в отделение, лицо полковника налилось кровью.

– Вы где шляетесь? – угрожающе поинтересовался он.

– Но, товарищ полковник… – попытался ответить за всех Жигулов, однако тот не стал слушать.

– Вы что, не знаете, что в городе творится? – возопил Михмихыч. – Какая складывается обстановка?

– Так точно, знаем, – ответил Олег.

– Когда каждый человек на вес золота, они мотаются где-то по своим личным делам!

– Мы не по личным, – настала очередь Коли Бадеева. – Мы, товарищ полковник, по общественным.

– Черт знает что, а не работники милиции! – продолжал гнуть свою линию Михмихыч.

– Товарищ полковник… – Жигулов все еще надеялся объяснить, однако его усилия гибли в зародыше.

– А вы знаете, что вас сам замначальника УВД Москвы разыскивал? Оперативники переглянулись.

– Никак нет, товарищ полковник, – ответил Бадеев. – Откуда же нам знать?

– Нет, вы только посмотрите на них, – Михмихыч задохнулся от негодования. – «Откуда». Да от верблюда! Никого эти ваши «откуда» не волнуют. Вот закончится вся эта… свистопляска, я с вами разберусь. Самые жесткие меры приму. Гуляют они, понимаешь, где-то, а половина управления с ног сбилась! Жигулов виновато не обратил внимания на то, что один «замнач» плавно дорос до «половины управления».

– Значит, так, – грозно сдвигая брови, произнес полковник. – Берите дежурную машину и мигом в центр. На Пушкинскую. – Дальше он обращался уже к Жигулову. – Там эти твои… «банкиры» захватили ресторан. «Макдоналдс». Разыщите, кто там у них старший, и чтобы все указания, как мои! Не дай Бог, мне пожалуются, что вы там характер решили показывать. В порошок сотру. Под суд отдам! Все ясно?

– Так точно, – кивнул Жигулов. – Разрешите идти?

– Идите, – буркнул Михмихыч, переводя дыхание. Жигулов, Поликарпов и Бадеев быстро зашагали к дверям.

– Вот гадство, – прошептал на ходу Олег. – Столько времени зря потеряли.

– Бадеев! – окликнул оперативника Михмихыч.

– Да, товарищ полковник?

– Ты куда это направился?

– Так ведь… – Коля растерянно оглянулся на товарищей, указал на дверь. – Вы же сами сказали…

– Насчет тебя разговора не было. Ты мне здесь понадобишься. У нас сегодня вызовов – хоть отбавляй. Не знаем, как расхлебаться.

– Но ведь…

– Все. Разговор закончен. Шагом марш к дежурному, – отрубил Михмихыч и вновь переключился на Жигулова с Поликарповым: – Ну? А вы чего ждете? Идите! Они вышли на улицу. Сержант Гриша Матвеев дожидался у своего любимого «УАЗа».

– Гриша, – окликнул его Жигулов. – За сколько доберемся до Пушкинской?

– Минут за сорок.

– Гриша, родной, бутылку поставлю, – взмолился Олег, устраиваясь на заднем сиденье. – Давай только побыстрее, – и серьезно добавил: – ГИБДД остановит – вали все на нас.

– С этими я сам разберусь, – дернул плечом Гриша. – А вот как с пробками быть?

***

– Идиллическая картинка, – прищелкнул языком Димка, глядя через стекло на мирно беседующих Славика и давешнего парламентера. – Ну прямо друзья-товарищи, куда деваться. Сейчас еще сигаретами делиться начнут. – Он не успел договорить, как мужчина вытащил из кармана пачку, достал сигарету и предложил Славику. – Ну? Что я говорил? Гадом буду, колдун.

– Помолчи, – спокойно посоветовал Артем.

– Старик, нас через несколько минут, может, расстреляют на хрен, – со злой иронией ответил Димка, – а ты мне даже потрепаться напоследок не даешь. Он явно храбрился. Показная смелость была фальшивой, и Артем это понимал.

– Успокойся, – проворчал он. – Может, все еще обойдется.

– Обойдется тут, – Димка окинул взглядом улицу. – Ты видал, сколько народу собралось? А в доме напротив снайпер сидит. Я его засек, когда он в Славку стрелял. Нам бы, по уму-то, сейчас грохнуть кого-нибудь из заложников, они сразу бы в себя пришли. А так-то чего им не выпендриваться?

– Помолчи, – попросил Артем. – Я тебя как друга прошу. – Заложники все еще стояли на коленях, опустив головы, глядя в пол. – Эй, – окликнул их здоровяк. – Можете снова на лавки садиться. В это время парламентер спустился по ступеням и зашагал к «Армении». Славик же вернулся в зал, встал у двери.

– Ну? Что тебе этот тип сказал? – быстро спросил Димка.

– Собери детей, – приказал тот.

– Зачем? – не понял Димка.

– Собери. И одного взрослого приведи. – Славик посмотрел в ту сторону, где сидела блондинка с бутузом Петенькой. – Мамашу эту приведи.

– Блондинку? Сейчас сделаем. – Димка направился к столикам, командуя на ходу: – Детей к дверям. Живо! Чего ты вцепилась? Ничего ему не сделается. Совсем, что ли, очумела от страха? Никто не собирается стрелять.

– Внимание! – повысил голос Славик. – Спешу вас порадовать, господа заложники! Власти решили уступить нашим требованиям. Поэтому мы отпустим детей в сопровождении одного взрослого. Через четверть часа выйдут женщины. – Он выдержал паузу. – Мужчинам, к сожалению, придется задержаться. Кроме сотрудников службы безопасности. Их мы приравняем к женщинам. Можете не волноваться, с вашими детьми ничего не случится. Артем собирал детей, строил парами, приговаривая:

– Ты это… вот с ней встань. Не толкайся, стой спокойно. Мама? Мама тоже скоро выйдет. Вот вы, постарше, это… сзади встаньте. Так, хорошо.

– Глянь, – развеселился за его спиной Димка. – Эй, Шварценеггер! Ты в детском саду воспитателем не работал? А зря! У тебя получилось бы! Артем взглянул на него исподлобья, но тем не менее повел детей строем. Блондинистая мамаша нервно обдирала лак с ногтей.

– Спокойно, спокойно, – сказал ей Славик. – Когда выйдете из ресторана, не торопясь пойдете через сквер к магазину, на ту сторону площади. Там вас встретят. Понятно?

– Да. Я… Мне… Хорошо. На той стороне. Встретят. Хорошо. Я поняла… Славик вышел в предбанник, снял запорную скобу:

– Идите. Парами, парами. Не толкаться. Оказавшись на улице, дети тут же сбились в кучу. Блондинистая мама, ухватив за ручку Петеньку, повернулась:

– Дети… Идите за мной… – Она была невероятно бледна. Казалось, еще секунда – и женщина упадет без чувств.

– Не бежать, – предупредил сзади Славик. – Идти спокойно. Толпа, как гигантское многоногое, многорукое и многоголовое существо, зашевелилась, пришла в движение и одной копошащейся массой двинулась к скверу. Десять секунд – и дети исчезли за куцыми кустами. Славик запер дверь, вернулся в зал.

– Ну? И что теперь? – поинтересовался Димка. – Как ты думаешь уносить ноги?

– Не сейчас, – ответил тот. – Позже, – и, повернувшись к Артему, добавил: – Темыч, подойди, побазарить нужно. Димка, присмотри пока за заложниками.

– А вы куда? – обеспокоился тот.

– Да мы здесь. Славик и Артем отошли в сторону. Славик присел на стойку, взял автомат.

– Значит, так, Тем, – тихо, чтобы не слышал никто из заложников, сказал он. – С Димкой ясно. Будем выпускать мужиков – выпустим и его заодно.

– Да его разорвут, – покачал головой тот.

– Не разорвут. Устроим суматоху, он маску снимет, куртку. Не узнают. Другой вопрос, как нам с тобой быть.

– А что мы с тобой? – все еще не понимая, спросил Артем. – Тоже с заложниками… это… уйдем.

– Не получится с заложниками, Темка, – вздохнул Славик. – Наши портреты и по телику показывали, и в газетах печатали. Узнают нас. Здоровяк задумался, покрутил головой, оценивая обстановку, хмыкнул:

– А ведь могли вырваться за город…

– Тогда Коська бы умер.

– Да, Костик, Костик… Его еще схватить могут, узнать…

– Нет, – покачал головой Славик. – Он в больнице. Мне мент этот сказал. Так что с ним все будет в порядке. Аня заберет его завтра. А до этого времени они ничего не поймут.

– Ладно, хрен с ним, с Костиком, – буркнул Артем. – Плевать мне сейчас на него. Ты лучше скажи, что нам делать? Славик молчал не меньше минуты. И Артем молчал. Им обоим не хотелось умирать.

– Тем, у нас есть два выхода, – Славик старался не встречаться взглядом со здоровяком. – Мы можем сбежать. Но только гарантированно, чтобы нас не взяли.

– Интересно. Это как же? – Артем обернулся, указал рукой на площадь. – Ты это… видел, что там творится?

– Видел.

– Хорошо видел?

– Хорошо.

– По-твоему, мы можем уйти? Артем ждал ответа. Он не язвил. Он действительно ждал. Ему очень хотелось, чтобы Славик сказал «да» и предложил чудесный план спасения. Такой, в который можно поверить сразу и безоговорочно. Но Славик вздохнул и отрицательно покачал головой.

– Еще, Темк, мы можем умереть. Но так, чтобы наши трупы не нашли.

– Нормально, – вдруг зло процедил Артем. – Мало того, что влетел, как этот… как полный лох, так еще и умереть спокойно не дают. Класс! Слушай, а ведь ты с самого начала знал, да? Ты с самого начала знал, что нам не уйти? Признайся честно, знал?

– Знал, – кивнул Славик. Глядя приятелю в глаза, Артем медленно покачал головой:

– Чтоб ты сдох, сука… Повернулся и пошел в зал.

– Артем! Мы не договорили, – Славик догнал его, вцепился в рукав.

– Знаешь что, Слава, – с ненавистью выдохнул Артем, – иди ты в жопу со своими разговорами…

– Постой… – Славик дернул его за рукав. И тогда Артем, резко развернувшись, ударил его в лицо. Здоровяк вложил в удар все свое отчаяние. Славик отлетел метра на три, проехался по полу спиной.

– Еще раз полезешь ко мне – убью, – серьезно пообещал Артем.

– Мужики, вы чего? – изумлению Димки не было границ. Заложники с удивлением и страхом смотрели на переполненного яростью здоровяка и на лежащего у стойки главаря бандитов. Славик чувствовал, как по лицу стекает кровь. Он стянул маску – всклоченный, бледный, злой, – поднялся, ухватившись за прилавок.

– Слышишь? – окликнул он здоровяка. – А ты выйди на улицу, сдайся и расскажи им все. Тебе зачтется. Артем на ходу развернулся на сто восемьдесят градусов и двинулся к Славику.

– Слава, – выдохнул он. – Знаешь, почему ты – сука? Потому что подставил друзей! Нарочно подставил! Меня! И его, – указал на Димку. – Подставил! Понял? Но ты дважды сука, потому что все рассчитал! Ты ведь знаешь, что я никогда никого не предал. И даже сейчас я не пойду к ним и ничего им не скажу! И вот потому, что ты мне это предложил, ты дважды сука, Слава! Я теперь с тобой разговаривать даже не хочу! Вот так! – Он вновь развернулся и направился к столикам, за которыми сидели заложники. – А вы чего вылупились? А ну, смотреть всем в пол!

– О чем это вы, мужики? – Димка с недоумением глядел на приятелей. – Может, объясните?

– Его попроси, – Артем указал на Славика. – Он у нас мастер объяснять!

– Слав, – позвал Димка. – Слышь, Слав. Вы про что это?

– Ни про что, – вздохнул тот. – Ладно. Иди сюда, поговорить надо.

– Чего? – Димка встал рядом, поглядывая на заложников. – Чего вы не поделили-то?

– Неважно. Ты слушай.