На даче маршала Гречко их ждали, стол был накрыт в садовой беседке. После пары рюмок водки, да под уху с дымком, речь генерала Жукова полилась легко и непринужденно. В такой высокой компании делать тайну из деталей следственного дела ему показалось лишним. Ради красоты повествования можно было и крепкое слов вставить, и курьезы упомянуть. Ничего страшного, зато воспоминаний

об этом будет до конца жизни - не каждый день член Политбюро и министр обороны с улыбками внимают обычному генералу КГБ.

-      Хорошая ушица, - Арвид Янович отодвинул пустую тарелку. - Наши повара так не умеют, у них чаще рыбный суп получается.

-      А у меня Иван Петрович сам повар, и сам рыбак, - министр обороны кивнул на седого старшину, прибирающего со стола. Под белым передником явно проступала кобура. - Старинный рецепт знает, тут разнорыбица нужна. Когда-то и я так умел, да все времени на рыбалку не хватает.

Генерал Жуков понял все прекрасно, поднялся:

-      Спасибо за обед, товарищ маршал, однако мне пора и честь знать. Работа ждать не любит.

Министр обороны «на посошок» предлагать не стал. Проводив гостя до машины, он вернулся в беседку не один. Из дома Гречко привел начальника Генерального штаба маршала Захарова и руководителя ГРУ генерала армии Ивашутина. От обеда те отказались, их успели накормить на веранде.

-      Тогда не будем терять времени, - после приветственных слов и рукопожатий Арвид Янович налил себе чаю. - Защита от прослушки налажена?

-      С утра все проверили. А телефон из беседки убрали, от греха подальше, - маршал Гречко оглянулся.

Его охранники курили вдалеке, в установленном месте. Садовник с глазами волкодава постригал розы у забора. А охрана Пельше прогуливалась возле «Чайки», но в переделах прямой видимости.

Товарищ Ивашутин, вы помните полковника Пеньковского? - Пельше поднял глаза.

Судя по блеснувшим глазам собеседника, предателя Пеньковского в ГРУ помнили хорошо. Несколько лет назад его арестовали сотрудники ГКБ, а руководил ими генерал

Ивашутин, в то время служивший Первым заместителем Председателя КГБ.

В процессе расследования Пеньковский признался в сотрудничестве с иностранными разведками, и по приговору суда был расстрелян. Как следствие, в министерстве обороны полетели головы. А начальник ГРУ генерал армии Серов был разжалован в генерал-майоры, переведен в Туркестанский военный округ и лишен звания Героя Советского Союза.

-      Почему вы вспомнили Пеньковского? - Ивашутин явно ожидал какую-то каверзу.

Пельше не заставил себя ждать со шпилькой.

-      У меня есть информация, что не всех предателей вы прищучили, - он полез в карман. - Вот, читайте.

Пять минут длилась тягостная тишина. Листок несколько раз переходил их рук в руки, и вернулся к Пельше, чтобы снова осесть в кармане.

- Не будем называть фамилии, ладно? - Арвид Янович подлил себе чаю. - Береженого бог бережет.

Короткий текст он помнил наизусть:

Дмитрий Федорович Поляков, 1921 года рождения.

Полковник ГРУ, начальник китайского направления в советской военной разведке. Работает на ФБР с ноября 1961 года. Псевдоним - «Бурбон». Образцы конспиративных текстов, адреса в США, шифры и почтовые связи хранятся в рукояти спиннинга. При задержании может применить яд. Желательно нейтрализовать снотворным, изъять очки, личные вещи, переодеть и проверить зубы.

Покровителем Полякова в ГРУ является Сергей Иванович Изотов, начальник Управления кадров. Подарки от Полякова принимал неоднократно и охотно. Компрометирующие материалы на генерала Изотова не обнаружены.

Маршал Гречко досадливо крякнул.

-      Товарищи, а не выпить ли нам водки? - не дожидаясь других мнений, он махнул рукой.

Старый солдат понял все правильно - вернулся со стопками и бутылкой «Столичной». Гречко что-то ему шепнул, и на столе мгновенно образовалась немудреная закуска: квашеная капуста с огурцами, хлеб и мясная нарезка. Тем временем шустрая деваха притащила с кухни поднос чистой посуды и графин компота.

-      Кто еще знает? - остро глянул маршал Захаров.

Темнить и чего-то скрывать Председатель КПК Пельше не собирался. Он организовал эту встречу с одной целью - обрести здесь партнеров и единомышленников. Многие временные союзы настолько быстро прокисают, что превращаются в гнойники, едва достигнув цели. Они лопаются, унося в небытие противников и использованных по пути союзников. Этого не хотелось, слишком много планов предстояло претворить в жизнь. Пельше вздохнул, и на вопрос ответил прямо:

-      Товарищ Брежнев знает. Он поручил расследование Комитету Партийного Контроля, возможности для работы у нас есть... Но после размышлений я решил обратиться к профессионалам. Вот об этом Леонид Ильич не знает. И очень важно, чтобы дальше этого стола наш разговор не пошел.

-      А в чем ваш интерес? Непонятно. Учтите, Арвид Янович, армия в политические игры играть не будет, - Захаров свою рюмку так и не выпил, по-прежнему держал ее в руках. - Наше дело солдатское, Родину защищать.

-      Именно для блага страны нацелен Комитет Партийного Контроля, - хмыкнул на этот пассаж Пельше. - И я придерживаюсь мнения, что Родину надо любить только за то, что она есть. Однако живя ради других, мы не отказываемся от своей собственной жизни, а наоборот, расширяем ее границы.

Арвид Янович умел говорить правильные речи, долгий жизненный опыт сказывался. Однако вдруг сменил тему:

-      Сейчас в Лондоне разгорается шпионский скандал, где майор КГБ Лялин перебежал на сторону врага. Английской разведке стали известны не только фамилии наших людей в Лондоне, но и планы по организации диверсий отдела «В» Первого главка КГБ. Советской стране нанесен колоссальный ущерб. А дипломатический скандал еще только предстоит.

-      Погодите, - нахмурился генерал Ивашутин. - Это совершенно закрытая информация. Даже мне, руководителю ГРУ, она не доводилась официально.

-      Но, тем не менее, вы знаете? - холодно улыбнулся Пельше.

Ивашутин пожал плечами:

-      Военная разведка не первый день замужем.

-      И очень хорошо, - кивнул Пельше. - Поэтому я здесь. КГБ ждет шторм и комиссия ЦК КПСС, а Родину тем временем кому-то защищать надо. Не милицию же звать на помощь...

-      Каждый день новости, и одна хуже другой. Живем как в сказке, чем дальше, тем страшнее. Что будем делать с Изотовым? - генерал Ивашутин посмотрел на министра обороны. - Управление кадров ГРУ - не хрен собачий.

-      В госпиталь, - рубанул рукой Захаров. - Найдем болячку, и законопатим надолго. Тем временем с Поляковым разберемся, помолясь.

Собравшиеся переглянулись и, кажется, перемигнулись. Пельше продолжил:

Если информация по полковнику Полякову подтвердится, мне надо знать результаты.

-      Будет публичный суд? - судя по кислому виду, министр обороны такого развития событий явно не желал.

-      Не уверен, - обнадежил его Пельше. - Контролеры из ЦК КПСС нам в военной разведке сейчас не нужны. Более того, нам здесь нужна тишина и спокойствие. А с людьми иногда происходят несчастные случаи. В конце концов, у Полякова может случиться длительная командировка. Очень длительная.

-      Хорошая мысль, - пробормотал маршал Гречко.

Пельше поправил очки и прикрыл глаза:

-      Недавно Святитель Николай Сербский высказал глубокое соображение. Сейчас вспомню, в каком-то зарубежном журнале читал... Вот: «Преступление всегда слабость. Преступник трус, а не герой. Потому всегда смотри на своего обидчика как на более слабого. Как не станешь мстить малому ребенку, так же не мсти никому ни за какую обиду. Ибо она рождается не от зла, но от слабости. Так ты сохранишь свою силу и будешь подобен спокойному морю, которое никогда не выйдет из берегов - чтобы утопить безрассудного, бросающего в него камень».

Закончив цитирование, Арвид Янович вздохнул:

-      Сказано замечательно, но я не намерен прощать безрассудного, бросающего в нас камень. И на дне морском ему самое место, вместе с камнем.

-      Думаю, мы найдем общий язык, - маршал Захаров оглядел товарищей, те согласно кивнули. - Но встречаться в таком составе крайне нежелательно.

Старый маршал знал кремлевские расклады уединенные встречи высокопоставленных чиновников расценивались в ЦК КПСС как подготовка к заговору, с соответствующими выводами и немедленным докладом товарищу Брежневу, с копией в отдел административных органов ЦК.

-      Состав расширять не будем, ваших заместителей привлекать не стоит. Предлагаю создать рабочую группу, - Пельше достал две фотографии. - Ознакомьтесь, это мои помощники. Борис Пуго и Петр Угрюмов. На обороте адреса с телефонами. Подберите надежного человека, в дальнейшем через них будем держать связь. Официальная версия: мы ведем партийный контроль за расследованием «Бриллиантового дела». Министерство обороны консультирует при необходимости.

-      А что там непонятного? - удивился министр обороны. - Отличная работа следователей КГБ.

-      Поговорите со своими женами, - Пельше смотрел на собеседников без иронии. - Узнаете много интересного.

В загашнике у него лежала убойная информация, полученная от вездесущего товарища Седых. Речь шла о повальном интересе советской элиты к дорогим висюлькам. Мода на редкие камни захватила не только женщин из семей членов Политбюро, но и жен чиновников всех мастей, генеральш Министерства обороны и МВД а также деятелей искусства и культуры.

За «розочками», как между собой модницы называли бриллианты, гонялся весь свет. Спрос рождает предложение, поэтому в Москве быстренько сложилась криминальная система, где деньги текли рекой. Под видом мастерских, пошивочных ателье и антикварных лавок практически открыто действовали пункты скупки и перепродажи бриллиантов. Особо наглые типы, такие как администратор театра «Современник», занимались торговыми операциями прямо в рассаднике культуры, на рабочем месте.

Жены дипломатов скупали бриллианты с меркантильной целью - в США они стоили значительно дороже, являясь предметом обмена на импортные шмотки. Московская милиция смотрела на возню элиты сквозь пальцы, слишком уж высокие имена мелькали в донесениях, фамилии жен милицейского начальства - само собой, а дочь Генерального секретаря, Галину Брежневу, осуждать не брался никто.

Для совсем важных людей и богатых дельцов проводились секретные аукционы, где ворованные драгоценности редкостью не являлись. Так что, учитывая другую мафию, меховую, работы Комитету Партийного Контроля предстояло выше крыши.

А с предателями пусть работают профессионалы. В кармане Пельше имелся неплохой задел на будущее:

Аркадий Шевченко, 1930 года рождения. Ставленник министра иностранных дел СССР Громыко, работает в США в качестве заместителя Генерального секретаря ООН по политическим вопросам. Регулярно информирует ЦРУ о настроениях и разногласиях в Кремле по вопросам внешней стратегии.

Олег Гордиевский, 1938 года рождения. Сотрудник ПГУ КГБ (внешняя разведка). После командировки в Данию служи! в Москве, в географическом отделе КГБ, где занимается Великобританией и Скандинавскими странами. Во время работы в советском посольстве в Дании начал сотрудничать с британской разведкой МИ-б.

Ветров Владимир Ипполитович, 1932 года рождения. Сотрудник ПГУ КГБ, майор. Завербован в Канаде. Передал французской разведке полную схему организации советских усилий в области научно-технической разведки. Детализировал задачи, достижения и неудачи этой программы. Псевдоним - Фэревел. Ветров сдал имена полутысячи сотрудников советской разведки, занимавшихся сбором научно-технической информации.

Александр Дмитриевич Огородник, 1939 года рождения. Дипломат. Работает вторым секретарем посольства СССР в Колумбии. «Ходок» по бабам настолько великий, что в МИДе о нем слагают легенды. На этой почве завербован ЦРУ.

Псевдоним - Агроном. Передает документы особой важности, прежде всего по взаимным отношениям СССР и США.

На этом список не заканчивался, но лиха беда начало... Новые партнеры должны сначала доказать свою полезность, начав с важного и для них дела. Как говорится в китайской пословице: умному человеку не надо долго объяснять. Шагнул - оглядки бесполезны.

Провожая Пельше до автомобиля, маршал Гречко позволил себе нескромный вопрос, ведь выпитая вместе водка допускала некоторую раскованность.

-      Скажите, Арвид Янович, а что случилось с товарищем Сусловым?

-      А что с ним случилось? - искренне удивился Пельше.

Он даже остановился, оглянувшись. В беседке маршал Захаров и генерал Ивашутин энергично шептались, размахивая руками.

Гречко хмыкнул:

-      Сорока на хвосте принесла: Михаил Андреевич в кремлевскую больничку загремел.

-      Ах, вот вы о чем... - Пельше продолжил движение. - Ничего серьезного, ноготь на ноге врос. Пустяшная операция.

-      У нас другая информация. Вроде он неудачно упал, и головой повредился.

-      Хм... - Пельше задумался. - Это меняет дело.

Из-за ерунды с ногтем Суслова он не собирался навещать больного, а теперь придется. Если «серый кардинал партии» выбыл из игры, это серьезно меняет расклады в Политбюро. Суслова многие считали вторым лицом в СССР, но как сказать, как сказать... По крайней мере, в секретариате ЦК, этом центре власти, Суслов командовал единолично. Леонид Ильич Брежнев, принимая решение в его отсутствие, мог объявить вслух, при этом разведя руками: «А это ещё как Михаил Андреич посмотрит». Достаточно заметить важную деталь. Суслов обращался к Брежневу по имени, а Генеральный секретарь партии не иначе, как «Михаил Адреич».

Товарищ Суслов отличался порядочностью, скромностью, строгостью и капризностью. Он ходил в одном и том же пальто с галошами, за подарок мог лишить работы, а на обеде вместо осетрины по-московски требовал себе пюре с сосисками. Никак не афишируя, половину своей немалой зарплаты он перечислял в Фонд мира.

Главный идеолог культа коммунизма, могущественная фигура, товарищ Суслов выбыл из борьбы на неопределенный срок. События неслись вскачь, оставалось только не выпасть из ритма.