Григорий Балала явился в автосервис лично, чтобы руководить процессами. Оделся Гриша нарядно - белая рубашка с золотыми погонами, темные брюки с наглаженными стрелками, блестящие туфли. Но более всего внимание привлекала фуражка. Вернее не так: Офицерская фуражка ГИБДД. Штучной работы, с высокой тульей и ручной вышивкой, она сражала наповал своей красотой.

- Сказал жене, что вызвали на работу, - снимая красоту с головы, буркнул он на мой немой вопрос. - Но выпить мне это не помешает!

Гриша быстро сошелся с Артемом Трубилиным, всем причастным механикам раздал указания, даже мной пытался командовать. Правда, двум автоматчикам, маячившим у входа, от него задач не досталось, к их счастью.

Потом мы быстренько оформили сделку, простились с теперь уже бывшим хозяином автомобиля, и отправились в ресторан. «Тайгер» оставили в сервисе - масло поменять, фильтры, какие-то резинки и кое-что по мелочам.

И только сели на открытой террасе, раскрыли меню, как внезапно что-то ударило в голову. Не в смысле глупость какая, а солидно прилетело. Голова даже дернулась, будто булыжником долбануло. Меня повело, в глазах моментально потемнело. И не только от боли - лицо залила кровь. Смахнуть ее не удавалось, кровь продолжала течь теплым ручьем, заливая глаза.

- Снайпер! - заорал Артем Борисыч, переворачивая набок тяжелый стол из дубовых досок.

Загремела посуда, хрустнула раздавленная тарелка - Артем Трубилин за шиворот тянул меня в укрытие. При этом он не забывал раздавать указания:

-      Делай как я! Всем укрыться! Гриша, не спи, бляха-муха, падай! Федя, Семен, видите его?

На пол рядом бухнулся охранник:

-      В моей зоне угрозу не наблюдаю!

Откуда-то справа подобное заявление сделал другой охранник.

-      Занять круговую оборону!- в голосе Трубилина слышалась злая ярость. - Федя, роняй официантку нах (нецензурно), обзор закрывает! Это ж надо, такие сиськи вырастить... Михалыч, ты как?

Надо было что-то ответить, но сознание медленно меркло, а звуки гасли в вязкой вате. И еще я чувствовал, что теряю связь с Антоном. Незримая, эта связь ощущалась постоянно, а теперь пропала. В душе словно струна лопнула, заполняя пустоту нарастающим гулом.

- Караул, в ружье! - Трубилин тем временем орал в телефон. - Нападение на Антона Бережного! Здесь снайпер, визуально не наблюдаю! Тревожную группу в ресторан «Вечный зов»! Фельдшера не забудьте, у нас трехсотый. И скорую сюда!

Кровь, заливавшая глаза, глушила звуки веселой ресторанной музыки. А потом подступила чернота и полная тишина.

***  

Степанида Егоровна Радина плохо спала этой ночью. Болели старые раны, ныли колени, да и сердце было не на своем месте. Она беспокойно ворочалась в душной спаленке, пока не посерело небо за окном.

В предрассветный час забылась тревожным сном, но с первыми криками петуха поднялась и, кряхтя, отправилась кормить птицу. А потом собралась в дорогу, быстро, не мешкая. Оделась нарядно: выходная юбка, праздничная кофта и парадные полуботинки. Вещи из запаса, не новые, но добротные. Такое берегут, чтобы в гроб лечь, когда время придет.

Коробку папирос «Герцеговина Флор» сунула в дорожный ридикюль, рядом с верным финским ножом, а компактный трофейный браунинг - в карман широкой юбки.

Сердце давило привычной тупой болью, но больше болела душа за Верочку. Недавно она приезжала на велосипеде, вместе со своим мальчиком. Надо же, два года тайно вздыхала, слезы по ночам лила - а теперь вдруг подружилась

с тем, о ком мечтала. Стала гладкая, румяная, глаз радуется. Точно такой же веселой она была в четырнадцать лет.

Вера поставила чайник и быстренько протерла пыль в доме. Постель перетряхнула, простынку заменила и взбила подушки. Потом из корзинки достала гостинцы: заварные пирожные с двумя бутылочками «кока-колы». К этому освежающему напитку, редкому лакомству, Степанида Егоровна пристрастилась во время войны. Давно это было, теперь его не достать. Верка, небось, у иностранцев выменяла. Она ж теперь студентка, а в ростовском мединституте заграничных братьев видимо-невидимо, что собак нерезаных.

И еще внучка оказалась заботливая, травки разной по баночкам рассыпала, подписала. А во время чаепития спину погладила, слова добрые пошептала. Потом в щеку поцеловала, что очень помогло. Охота жить вернулась, а то настроение было ниже плинтуса, хоть ложись да помирай.

И после того визита девчонка телефонировала регулярно, утром и вечером, докладывала секретарше председателя колхоза радужную картину бытия, с уверениями в полном его порядке, но доверия детским показаниям не было. По этой причине деньги, отложенные на черный день, тоже прихватила. Своей интуиции Степанида Егоровна привыкла верить, а сейчас чуйка прямо-таки вопила о надвигающейся беде.

Председатель Семен Семеныч кочевряжиться не стал, разрешил водителю колхозного «козлика» подкинуть до города уважаемую женщину, почетную военную пенсионерку. С одним условием: только туда. Обратно должна добираться своим ходом, Василий на «козле» здесь самому нужен.

Свежий ветер в лицо радовал, а вот страсть автомобиля «ГАЗ-69А» кланяться каждой кочке едва не доконала. С трудом дотерпев эту пытку, из председательского кабриолета Степанида Егоровна вылезла немного раньше, у продуктового товарного фургона. Тут всегда можно свежим батоном запастись, да сладких гостинцев купить, внучку побаловать. Заодно запас папирос пополнила.

Водитель Вася, в упор сраженный белоснежным бюстом продавщицы, задержался выпить лимонаду. Дело молодое, можно и полюбезничать с Люськой-бесстыдницей, а старухе здесь делать было нечего. Выбивая резиновой насадкой трости крохотные облачка пыли, она потихоньку двинулась к дочкиному дому. И на полпути разглядела причину своих предчувствий - серую «Волгу», приткнувшуюся в конце тупика. Обычный вроде автомобиль, да только гибкая антенна над крышей выдавала спецмашину, с новейшей системой беспроводной связи «Алтай». Что это такое, Степанида Егоровна знала. Будучи на пенсии, она не теряла связи с бывшими коллегами. Из «Лесной школы», недавно преобразованной в Краснознаменный институт КГБ, частенько заезжали старинные приятели, мастера диверсионных акций, а теперь преподаватели кафедры специальных дисциплин. Любят они на завалинке посидеть, деревенских разносолов попробовать и новостями поделиться. Да что скрывать, иногда и совета испросить у бывалой диверсантки.

Вода не заровняла следы и, в отличие от здоровья, светлый ум и ясность сознания на старости лет она не потеряла. Впрочем, не надо обладать большим умом, чтобы понять: просто так новенькую спецмашину сюда посылать не станут.

Возле калитки, развалившись на лавочке, лузгал семечки молодой человек приятной наружности. В светло-серых штанах и полосатой тенниске он выглядел рядовым обывателем. На этой скамейке она сиживала частенько, считай, каждый вечер, когда приезжала в гости. И поэтому местную молодежь знала в лицо, как девчат, так и их ухажеров. Этот парнишка был чужим. А то что человек служивый, ветерану пятого управления ГРУ объяснять не надо, такое понятно с первого взгляда.

Что ж, пришла беда, отворяй ворота. Нинка в обиду себя нипочем не даст, однако дочка нынче далеко, пьет целебную водичку в Кисловодске. А вот Верочка, свет в окошке, подлежит безусловной защите. Ребята на «Волге» приехали не чаю попить, об этом чуйка, словно баба с придурью, трубила во весь голос. Придется работать. Прикрыв на секунду глаза, Степанида Егоровна выдохнула отрешенно, на ходу вгоняя себя в боевой транс.

-      Сынок, Петровы здесь живут? - обратилась она к парню, улыбнувшись щербатым ртом.

Тот позу не изменил - древняя старуха на палочке, с авоськой продуктов и при старомодном ридикюле, особой тревоги не вызывала. Позу не сменил, хотя напрягся.

-      Адресок у них какой, мамаша? - страж калитки делал вид, что вдохновленно сражается с семечками. Мол, удачно прожарились, и оторваться от кулька сил нет.

А сам глазами из-под бровей зыркнул, будто плетью стегнул. Ирод... Этот не только плетью сможет.

-      У Петровых-то? Третья Степная, восемь, - подслеповато прищурившись, услужливо доложила Степанида Егоровна.

Усмехнувшись снисходительно, парень принялся на пальцах показывать бабушке, как та заплутала в географии, забредя в Машиностроительный тупик.

-      К искомой улице путь иной, - пояснил он, помогая себе рукой, - поэтому придется вернуться к магазинчику на колесах. А оттуда, минуя Вторую Степную, уже налево.

Степанида Егоровна поджала губы. Неплохое знание местности обнаружилось у экскурсовода с московским говорком. И государственный номер на транспорте непростой, тоже московский. Так спешили гости дорогие, что даже вывеску сменить забыли. Прямо стыдно за контору, ей богу. Да, в остальном серьезно подготовились приезжие ребята к посещению Нинкиной хаты - и карту района, выходит, проштудировали, и по округе покатались. Ироды. А семечками, небось, у больницы запаслись. Этим лакомством вместе с домашней выпечкой издавна приторговывают местные шкуродеры-лотошницы.

- Совсем старая из ума выжила, - согласилась с невысказанным выводом Степанида Егоровна. - За дурной головой ногам покоя нету...

Уложив на лавочку свой немалый багаж с покупками, она притулила к забору палочку. Вздохнула искренне, даже огорченно. А потом на развороте, сложенными в щепоть пальцами, тюкнула чужаку под кадык, в межключичную впадину.

Сомнений не испытывала, поздно метаться из стороны в сторону. За военные годы довелось много служивых людей «исполнить», и в советской форме тоже попадались враги. А здесь ситуация была элементарно простой - тот, кто угрожает на ее дому, своим быть не может, и пощады не дождется. Мелькнула еще одна мысль: теперь стало понятно, зачем сельский участковый капитан настойчиво в глаза лез, и все про Нину с ее отпуском выпытывал...

Пока парень, откинувшись на спинку скамейки, хрипел, затихая, заглянула в окно «Волги». Автомобиль оказался пустым - значит, в доме орудует группа численностью не более четырех человек. Скорее всего, трое. В настоящей ситуации это значительное превосходство, черт бы их побрал. На такие операции дилетантов не посылают но, с другой стороны, асы глубинной разведки здесь тоже не нужны.

- Ладно, чего гадать, там видно будет,- подстегнула себя Степанида Егоровна. - Иди работать. Соберись в последний раз, и иди. Зажилась уже, черти в аду давно приплясывают от нетерпения.

Все эти мысли промелькнули в голове за одно мгновенье, не мешая ей внимательно оглядеться. Солнце начало припекать, однако летний жар высохшее старческое тело не беспокоил. Волновало другое - труп на скамейке. Несмотря на безлюдную улицу, оставлять здесь след по всем неписаным правилам было бы ошибкой.

Плохо, конечно, однако тащить в сень сада бугая под восемьдесят килограмм веса просто некому. В ее возрасте и сложившихся обстоятельствах такое турне выглядело непосильной задачей. Впрочем, если не удастся решить оперативные вопросы внутри дома, эта наглядная проблема станет не такой важной.

Поверхностный обыск незнакомца дал ожидаемое удостоверение сотрудника КГБ и бесшумный пистолет «Гроза», которым Степанида Егоровна немедленно вооружилась. Финский нож обратным хватом лег в левую руку. Переступила, приноравливаясь к балансу оружия в руках. Выдохнув еще раз, плечом осторожно толкнула калитку. По дорожке двинулась не спеша - ситуация требовала беречь силы на неравный бой в доме. Малые возможности одряхлевшего организма давно вызывали не оптимизм, а одну лишь печаль.

Выплеск адреналина прояснил голову и погасил боль в левой половине груди. Тяжесть в пояснице тоже куда-то делась, дрожащие колени прекратили ныть. Даже сухость во рту перестала мучить. Пить не то чтобы перехотелось, просто это стало неважным. Потом будет и жажда, и откат, но это будет потом.

С правой стороны от дома, в кустах у забора, доживали свой век несколько ветхих строений - кухня с одним окном, покосившийся угольный сарай и летний душ с алюминиевым баком на крыше. Такие дополнительные баки когда-то подвешивали к истребителю МиГ-17, и во время длительного полета он их сбрасывал. Страна наша щедро разбрасывала по полям пустые баки, а люди, наоборот, подбирали. Народ у нас бережливый, и на выдумку хитер. Все излишки к делу пристраивает - ведь запах керосин выветривается быстро, а алюминиевый душ потом веками будет служить.

Посторонние мысли молнией пронеслись в голове, Степанида Егоровна их отбросила у двери летней кухни. Дверь оказалась прикрыта неплотно, и это насторожило: непорядок. Жизнь учит простым вещам, а соседским кошакам волю только дай, мигом все разграбят. Не могла Верка такого безобразия допустить, хозяйскую науку с малых лет освоила.

Финкой отодвинув незапертую дверь, Степанида Егоровна повела стволом - вслед за быстрым взглядом справа - налево. Врагов внутри не оказалось, а вот непорядок имел место. Как ни крути, но брошенный у печки труп, с характерным пятном на светлой майке, назвать порядком трудно. А крови-то из-под него сколько натекло, господи... Целая лужа. В деревянный пол впитается, потом вовек не отмыть.

Характерные кухонные ароматы перебивал запах смерти - тяжелый дух крови, сгоревшего пороха, общественного туалета и давно не стираных носков. Откуда-то возникла Муся. Задрав хвост, кошка жалобно мявкнула, с надеждой потереться о ногу. Смотрела она испуганно, усы торчали дыбарем. Степанида Егоровна грозно цыкнула, и Муся порскнула в сторону, моментально пропав из поля зрения. Кошка хорошая, грех ругать - добрая, ласковая, мышей ловит исправно. Но не до нее сейчас.

Пригнувшись, она быстренько обошла дом. Дверь на веранде выглядела запертой, а вот окно в спаленке со стороны сада оказалось открытым. И оттуда слышались мужские голоса. Однако стрелять через окно, а тем более врываться следом внутрь, в ее положении было бы ходом проигрышным. Скорее, даже невозможным. Эх, скинуть бы годков сорок... Глупые мечты, нереальные, поэтому отступила. Ключа от двери дома на своем месте, под козырьком крыльца веранды, не нашла. Значит, Верка точно в доме. Очень плохо.

Изнутри входную дверь заперли на крючок, однако с препятствием легко справилась финка, вставленная в щель. Попортила филенку немного, но ждать нечего, надо внучку от лихих людей ограждать.

- А запоры здесь от честных людей... - мелькнула посторонняя мысль.

Лишние рассуждения пришлось отбросить вместе с крючком. Вошла тихо, и взгляд сразу наткнулся на труп у стеночки. Еще один! Твою мать... Проклятые гости! Зачем понадобилось устраивать войну, чтобы войти в дом к простой девчонке?

Одетый в приметные шорты, с залитым кровью лицом, труп кого-то напоминал. Вгляделась - точно: парень, с которым Верочка на велосипедах приезжала. Антон, кажется. Что тут поделаешь, не повезло ухажеру. Верно говорят: судьба не собака, палкой не отобьешься, а где беде быть, там ее не миновать.

С другими девочками надо было встречаться, глядишь, может и иначе бы вышло.