В воскресенье полковник Ягубянц направился на ипподром, что вольготно раскинулся в торце Кировского проспекта. Пошел по делу, не развлечения для. Азартные игры с непредсказуемыми цифрами, вроде скачек или спортлото, его привлекали мало. Если неймется, уж лучше лотерейный билет купить, там хоть думать не надо. Холодный ум профессионала предпочитал забавы серьезных мужчин: бильярд, преферанс, в крайнем случае, покер.

Еще он умел лишать тоски одиноких девушек, но не в этот раз.

Так получилось, что в единственный выходной день возникла надобность во встрече с тайным доброжелателем, и ее назначили на ростовском ипподроме. Когда зеленый лист советуют прятать в лесу, гладкие камушки - на морском берегу, то подобные саммиты сам бог велел проводить в людном месте, проверено на практике не раз.

Оделся по гражданке, в белоснежную рубашку под светлым льняным костюмом и мягкие туфли ручной работы. Легкая шляпа в дырочку легла на голову привычно, как влитая, хотя в этом году надевал ее первый раз. Темные очки завершили портрет ничем не обремененного джентльмена. Обычная жизнь проходила на службе, где начальник милиции - всем ребятам пример. Надо соответствовать, форма должна быть идеальной, снимать погоны не резон. Частенько гореть на работе приходилось и ночью - этот костер не был чужим. Для таких случаев в шкафу висел запасной комплект, с парой чистого белья. А вот на конспиративной встрече погоны полковника могли показаться не очень уместными.

Как ни странно, отличным местом для приватного разговора являлась невзрачная пивнушка, что притулилась к забору возле серой стены трибуны. Любители лошадей здесь не задерживались, на ипподром ходят не для того. Выхватив свою кружку пива, болельщики бежали к ограждению беговой дорожки, чтобы там, замочив нос в пене, поорать вволю.

Вообще, публика на ипподроме мало соответствовала образу советских граждан, дружных строителей коммунизма. Люди здесь свистели, выражались нецензурно, и пачками бросали вверх серые картонные прямоугольники - проигрышные билеты тотализатора. А после этого безобразия, выпив водки в кругу таких же ненормальных, азартно бежали в кассу за новыми билетами.

В смысле пива Ягубянц выделяться не стал. Отстояв небольшую очередь, занял высокий столик у стены. По-хозяйски разложил локти на «Советский спорт», купленный по дороге, сдул пену из кружки. Вырванные и обсмакованные плавники таранки не мешали вникать в физкультурные новости. Покончив со спортом, разорвал вяленую рыбешку с хрустом, впился зубами в твердую спинку. Отказаться от лакомства было сложно - мордатый пивщик предлагал рыбу и раки открыто, хотя совершенно нелегально.

- И ведь не придерешься, - подумал Ягубянц. - Таранка крупная, жирная, солена в меру. Цена гуманная. А пиво свежее, горьким солодом в нос шибает.

Денек выдался солнечный, но не жаркий. И полковник разрешил себе еще одну кружечку, под пару янтарных рыбешек. Эта процедура называлась «повторить», поэтому совсем короткая очередь, с пустыми кружками в руках, двигалась к пивнушке отдельно, с другой стороны мокрого прилавка. Тем временем за соседним столиком разложился крепкий мужчина с седыми висками, лет сорока. Докурив сигаретку, он приник к пивной кружке. Наряд на нем был скромный, самый что ни есть простецкий: парусиновые туфли, светлая шведка, серые прямые брюки подпоясаны черным ремнем. Глаза, прикрытые козырьком летней кепки, по сторонам не бегали, смотрели вниз. А там было на что посмотреть: круглую столешницу серого мрамора украшала горка отборных раков. И мужчина перешел к делу - принялся умело, с наслаждением хрустеть ими, вовсю высасывая соки. Скорлупу он деликатно сплевывал на развернутую газетку, а на дальнем краю стола дожидалась своего часа нетронутая связка соленых баранок.

-      Хорошее пиво, - заметил Ягубянц в пространство, - пенное.

-      Да, свежак, - согласился мужчина, не поднимая головы. - У Арсена всегда пиво доброе, потому что дружит с пивзаводом. Раки вкусные варит, сдачу дает без обмана. И пиво не разбавляет. Здесь все честно - парень просто не доливает.

До войны этому мужчине Ягубянц приходился соседом и одноклассником. И первая драка за чернобровую девчонку была с ним. Потом случилась беда, оккупация, голод и смерть близких. После освобождения и Победы он отправился служить в армию, а сосед, Сержик Оганесян, загремел в тюрьму по хулиганке.

Встретились через несколько лет, когда Ягубянц после срочной службы топтал землю рядовым милицейским опером. А Сержик тогда вернулся с первой ходки. Знакомством не козырял, хотя иногда их пути пересекались. Детская дружба сохраняется навсегда, особенно, если дружили родители. Недавно вот на свадьбе дальнего родственника увиделись в Чалтыре, совершенно случайно. Шли годы, Ягубянц уверенно двигался по служебной лестнице, после школы милиции заочно окончил юридический факультет. Сержик Оганесян тоже набирал вес в своем мире. В жизни у каждого свои пути и свои университеты, тут ничего не попишешь, колея тоже имеет значение. Старая пословица верно говорит: попала собака в колесо, пищи, но бежи.

Сержик не был «тихушником» или «свекрухой», в смысле, стукачом, а приходился Ягубянцу кем-то вроде народного дружинника. И если дружинники являлись добровольными помощниками милиции, то Сержик был секретным консультантом Ягубянца, не проходящим ни по каким картотекам. Помимо рядовых осведомителей, подобных связей было несколько. Это позволяло полковнику крепко держать руку на пульсе своего района. Впрочем, за его границами тоже.

Волей богов темный мир настолько перемешался со светлым, что отделить паразитов сложно. Общение происходит постоянно, и у каждого успешного милиционера есть свои секреты, и свои секретные скелеты в шкафу. О контактах между милицией и криминальным миром говорить во все времена считалось моветоном. Не принято это было - ни с той, ни с другой стороны. Жизнь трудно впихнуть в милицейский шаблон, а контакты были всегда, и порой принимали самые причудливые формы. Наиболее часто эта форма имела вид взаимных услуг и уступок.

Во всех мирах стабильность ценится выше резких перемен. На фоне бессловесных овец, идущих строем, гордые волки время от времени договаривались с усталыми волкодавами - об условиях перемирия и вооруженного нейтралитета. При случае своего куска не упускали, конечно, а иногда и вспышки насилия случались, с обеих сторон. Но в целом покон (то есть договор) соблюдался, и сохранялся паритет.

- Как мама? - спросил крепкий мужчина, отодвигая пустую кружку и придвигая полную.

- Спасибо, уже лучше, - Ягубянц незаметно перекрестился. - Знахарка, что ты посоветовал, недаром ест свой хлеб. Поговорила с мамой душевно, пошептала чего-то по-своему. Выписала разной травки, велела маме на физиотерапию в поликлинику ходить. После этого человек ожил. Золотая ведьма.

-      Бабушка Мухия такая, - согласился Сержик. - Мне плечо починила, а я уже рукой двигать не мог.

-      Что насчет фальшивых денег? - осведомился Ягубянц, продолжая смотреть в стену поверх пены пивной кружки.

-      Ничего. Я же тебе сразу сказал: людям непонятно, надо пощупать образец, - Сержик отломил от рака солидную клешню. - Как можно ставить диагноз, не видя больного?

-      Нет у меня образца, - вздохнул Ягубянц, но потом встрепенулся. - А чего там смотреть? Даже эксперт в госбанке денежку от настоящей отличить не смог. Бери любую сторублевку, и щупай.

-      Слушай, ты чего? - возмутился Сержик. - Меня же люди на смех поднимут! Любую бери, ага... Если банковский эксперт не отличил, что от подпольного рисовальщика хочешь? Саша, предоставь себе уровень: для изготовления бумаги с водяными знаками мало быть художником, нужно знать химию. Специальные краски для денег - это, считай, алхимия. А для глубокой и высокой печати надо быть полиграфистом. В нашем городе таких гениальных мастеров нет. И не было, рупь за сто даю. Рисовальщики не в счет, их работу только бабушкам на рынке сбывать.

Гул ипподрома притих, а Сержик перевел взгляд на зеленое поле, обрамленное коричневой грунтово-песчаной дорожкой. Вдали, стиснутые загородкой, бесновались лошади под мелкими фигурками жокеев.

- Дан старт четвертой скачке! - с явным волнением в голосе объявил диктор. - Первые триста метров пройдены за двадцать четыре секунды! На втором повороте ведет Задумчивый! Пятьсот метров пройдены за тридцать восемь секунд, вперед вырывается Вахтер!

Ипподром вдруг завопил, заулюлюкал. Редкие посетители пивнушки, бросив застолье, устремились к ограждению беговой дорожки. Следом, забыв о пиве, метнулась очередь, которую замыкал мордатый пивщик в когда-то белом халате. Видимо, это был центральный забег в программе скакового дня. Перекрикивая шум, диктор торжественно объявил, что очередная скачка вышла на финишную прямую.

Выбивая копытами комья земли, плотная группа лошадей промчалась мимо. Что у жокеев, что лошадей морды свирепо оскалены - жуть. После бурного финиша с судейским гонгом, вздоха трибун и доброго глотка пива, Ягубянц досадливо крякнул:

- Этот же надо так орать... Как в последний раз, господи прости. Натуральный дурдом. Ладно, что удалось выяснить по поводу майора Радиной?

Пачку милицейских ориентировок, с приметами и описанием, он передал еще на прошлой неделе. Текст заканчивался указанием не задерживать при обнаружении, а организовать скрытное наблюдение. Сержика это тоже касалось, в смысле, требовалось позвонить по телефону.

-      Тут все проще и сложнее, - мужчина пальцем поддел жирок из-под панциря очередного рака.

-      Как это?

-      Никаких следов. Как говорится, никто никуда не ползет.

-      Точно? - полковник замер с рыбным хвостиком у рта.

-      Таки да. Подняли всех, от карманников до попрошаек, - Сержик пожал плечами. - Этот человек по городу не ходит. Такое ощущение, что она испарилась, или лежит глубоко под землей. Больше ничем не могу помочь, извини.

Ягубянц кивнул, молча вытер руки об газетку, и пошел прочь. Тем временем очнулся диктор:

-      Приносим извинения за задержку результатов четвертой скачки. Победителя выявил фотофиниш. По уточненным данным, первым пришел Аэроплан! Задумчивый второй. Вахтер третий.

Сержик Оганесян хмыкнул, и смахнул со стола стопку серых билетов. Деньги потеряны небольшие, но жучок с конюшни, который сделал неверный прогноз, сегодня ответит. Зря он это сделал, и зря с людей водку за это брал...

А полковник Ягубянц в кассовом зале неожиданно столкнулся с капитаном Агопяном. Того под руку держала капитан Сорокина. В коротком летнем платье, Марина улыбалась, всячески демонстрируя классные ноги и цветущий вид.

-      Володя? - Ягубянц поднял брови. - Здравствуйте, девушка.

-      Товарищ полковник? - не менее удивился Агопян. Он даже собрался отдать честь, но вспомнил, что одет в гражданку.

-      А мы вот на лошадок смотрим, - беззаботно улыбнулась капитан Сорокина. - Семь рублей уже продули!

-      Отойдем на минутку, - хмуро буркнул Ягубянц.

Оставив Марину у колонны, они перешли к окну.

-      Чего это у тебя глаза блестят, Володя? Выпивал сегодня?

-      Так воскресенье, товарищ полковник! - от напрасного наезда парень оторопел, но сразу перешел в наступление: - Вообще-то я в отпуске. И, между прочим, обратно никто еще не отзывал.

На явную наглость Ягубянц мог бы и вспылить. Но не стал - задумался.

Тем временем Агопян набрался смелости:

-      Может, отпустите догулять, а? Товарищ полковник, понимаете, Марину Сорокину внезапно в отпуск отправили, хотелось бы в Ялту вдвоем смотаться, пока там тепло.

-      Хм... На отдых в Крым с куратором из Москвы? - Ягубянц закатил глаза, обозначая высоту полета птицы Сорокиной. - Хм... А почему нет? Это полезное дело. Ты зайди ко мне завтра с утра, лады? Проинструктирую на всякий случай. И свою путевку на вас переоформлю. Мне она точно не понадобится.

Ипподром снова завопил, и Ягубянц поморщился. С огромным удовольствием он выскочил улицу, чтобы быстрее отдалиться от этого гнезда порока. Креста на них нет, и Гринписа тоже...