Быстренько ополоснувшись под душем, в одних трусах я проскочил мимо мыльной горы в ванне — очень хотелось кушать. Настрогал кучу бутербродов, порезал помидорчики с огурчиками, налил чаю. К трапезе приступил, приложив к подбитому глазу проверенную временем пачку пельменей. И все было хорошо, пока на кухню не вышла Анюта. Она разрушила мое мировоззрение, намотав вместо одежды банное полотенце. Исключительно на голову.

— Какая красота! — коснувшись плеча бедром, Аня нагнулась над блюдом с бутербродами.

— Анна, что ты со мной делаешь? — сказал я строгим голосом. — Придется тебя наказать.

— Да, Антон Михалыч, накажите меня, — она потупила глазки. — Поставьте на колени, и накажите два раза. Нет, три, чтобы дошло до глубины души.

Прожевав угощенье, она облизнулась, а затем хищно поцеловала меняв губы. Все проблемы и заботы вселенским ветром выдуло из опустевшей головы, а блок оперативной памяти моментально завис. Доступными для чтения оказались лишь короткие, отрывочные фрагменты — объятья на кухонном диване, сложная позиция у дальнего угла стола, и скачки на ковре в гостиной. Пробудился в спальне, на собственной кровати, с крепкими девичьими ягодицами в руках. Анюта сопела на моем плече, а солнце нагло лезло в глаз. Сбылась мечта, и без всякой грусти я этот высокий воздушный замок поцеловал в шею.

— Ну Антон Михалыч, — капризно пробормотала она. — Дайте поспать, сколько можно?

И этот человек мне заявляет «сколько можно»? Лицемерная женская логика! А если мне уже пора, то почему нельзя? Вот сейчас как раз и можно. И вообще, незачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. С моей двойной жизнью «завтра» может и не наступить. Впрочем, кто знает, что еще сегодня ждет.

Многие мысли посетили меня, когда все-таки мягким вторжением я прервал ее сон. Самое лучшее время не наступит, так не бывает. Это самообман, есть только сегодня, и есть только сейчас. Важно понять, что когда мы идем по дороге, то с каждым шагом наш путь сокращается. Если сегодня что-то сделали, то завтра нужно сделать меньше, или же мы просто стали на еще одно действие ближе к цели.

Закончив одно действие, я без паузы приступил ко второму, и перевернутая Аня подо мной запричитала хвалу господу, подтверждая мою правоту. Нам не по душе расхлябанность и безответственность. Каждое дело, за которое мы беремся, необходимо доводить до логического завершения и не успокаивать себя обещаниями вернуться завтра, чтобы доделать. Вот честно выполним все намеченное, и только тогда перейдем к заслуженному отдыху.

Аня извивалась, била меня пятками в спину — незначимая суетность, я неумолимо шел к своей цели. Сомненья прочь, что отложено, то потеряно. Только вперед! Хвалиться следует не тем, что можешь сделать, а тем, что уже сделал. Кончил дело — гуляй смело, вот наш девиз.

Завтракали мы чинно и степенно, по-английски: манная каша, тосты, джем, мед, чай.

— Антон Михалыч, вот что подумала, — Аня уставилась на меня своими серыми глазищами. — Чтобы не нарушать ваши планы, могу я сама приходить сюда?

— Как это? — кусок хлеба застрял у меня в горле, чуть не поперхнулся. — Ты способна пройти через время и расстояния?

— Ходить пока не умею, — она подлила мне чаю. — Но я умею учиться. Захотела играть в волейбол — стала кандидатом в мастера спорта. Скрипку освоила на «отлично». Еще готовлю не хуже мамы — борщ вам понравился, сами сказали.

— А мастерству любви где так выучилась? — осторожно поинтересовался я. — Если это не секрет.

— Вам можно знать, — она слегка зарделась. — В прошлом году мама нашла мне репетитора по скрипке. Заниматься к нему домой ездила. Во тон меня и учил всему… Пока мама не застукала. Пришлось учителю бежать в другой город. Папа до сих пор злой, но тогда, слава богу, был в командировке.

Где-то я читал, что девушкам с серыми глазами по жизни везет — и в карьере, и в любви. Они чувственные, смелые, любопытные, им всегда все интересно.

— Тебе эта наука интересна? — уточнил я.

— А почему нет? — ответила она моей присказкой. — Искусство управления интимными мышцами было известно еще в древней Японии. Учитель объяснил постулаты гейш, как ублажать мужчину, я тренировала «женское» уменье. Здесь нужно лишь время и желание. Так почему не смогу научиться ходить в ваше время?

— Не думал об этом, — пробормотал я.

— А вы подумайте, — посоветовала она невинным тоном.

Хорошее предложение. Если броскам во времени можно обучить, начинать мне следует с Антона. Следующая на очереди — Нина. А вот с тренингом Анюты следует повременить. Мне только не хватало ее внезапного появления здесь… Например, во время лечения алкоголизма Надежды Козловской.

Кстати, это важно. Отведу Аню домой, высплюсь, потом к Надежде направлюсь. Время там не движется — попаду вовремя, сразу после полуночи.

— Какие планы на сегодня? — направил девушку в деловое русло.

— Кухню драить не буду, — извиняющим тоном сообщила она. — В следующий раз добью, сейчас сил нет.

Слава тебе, господи! Укатали сивку крутые горки.

— Так, — поощрительно хмыкнул я. — А что будешь?

— Ногти в салоне сделаю и прическу поправлю. А потом домой, хорошо?

— Годится, — согласился я, вручая ей запасную связку ключей. — Мне тоже надо отъехать — внуков проведать, и в больницу заглянуть.

В моей теперь уже бывшей палате, лежа рядом с мамой, Вера читала маме новости с планшета.

— О, кто пришел! — обрадовалась она. — Хорошо выглядишь, Дед!

— Кажется, опять помолодел, — догадался я, прикладываясь губами к ладони Нины.

— Антон… — отозвалась белая мумия. — Как же мне надоело валяться!

Лысый доктор держал меня в курсе дел. В больницу Нина попала вовремя, однако ее состояние называлось «стабильно тяжелое». Да и моральный удар женщина схлопотала неслабый, такое только время лечит.

Знаком я попросил Веру чтение продолжать, а сам направился к холодильнику. Она кивнула:

— «В Тверской области обнаружен гаишник, который не берет взяток».

— Брехня, — хмыкнула Нина. — Листай дальше.

— «Банда лесбиянок похитила и съела Алексея Навального».

— Хуже больницы мне надоел этот ваш Навальный, — Нина вздохнула. — То зеленкой его намажут, то в торт засунут. Вот теперь лесбиянки до него добрались. Посмотри внимательно, может, не съели, а надругались?

— Мама, ну как лесбиянки могут надругаться над пидором? Нет, точно съели. Слушай дальше: «В застенках Северной Кореи держат Иисуса Христа».

— Религиозная пропаганда! Бога нет. Дальше?

— «После употребления картофельной ботвы начинают расти ампутированные руки».

— Если бы все так было просто…

— «Гопники из Домодедово отрезали крыло самолета лазерной указкой».

— Гопники, они такие. Хуже них только футбольные фанаты.

— «В космосе найден голый мужчина».

— Пьяный, небось, — пробормотала Нина. — Там же холодно!

— А вот это очень интересно: «директора НАСА Чарльза Болдена отправили в отпуск по болезни — после того, как он публично заявил, что вторжение внеземных пришельцев произойдет в ближайшее время. Болден является ветераном космических полетов кораблях многоразового использования «Колумбия», «Дискавери» и «Атлантис». На его счету более 680 часов в космосе. В 2009 году его назначили директором NASA. По словам Болдена, во Вселенной существуют не менее тридцати тысяч инопланетных цивилизаций. Выступая на конференции НАСА, Болден заявил: «нас могут захватить в любой момент». После чего его тут же увели со сцены два сотрудника космического агентства. По словам сотрудников НАСА, не все разделяют мнение Чарльза Болдена. Его заместитель Дэйв Ньюман постарался успокоить собрание, заявив, что у Национально космического ведомства нет никакой информации о том, что кто-то собирается напасть на нашу планету. Позже Чарльз Болден отказался от каких-либо комментариев».

— Антон, а что за сережки на моей дочери? — без всякого перехода вопросила Нина. — Это бриллианты, или мне кажется?

— Ну мама! — с обиженной интонацией протянула Вера.

— Послушай, Нина, — в голос я добавил немного стали. — Для меня это пустяк, а девушке приятно. В чем проблема?

— А золотая цепочка? — наседала та. — Крестик тоже непростой… И почему на комсомолке крестик, Антон?!

— Не бери на понт, начальник, — усмехнулся я. — И не вешай мне, что я не делал!

— Мама, нас с Анютой окрестил Николай Сергеич, — призналась Вера.

— Как это окрестил?! — поразилась Нина. — Коля вас в церковь водил?

— И водил, и крестил, — согласилась Вера. — Он сказал, в той аварии нам бог помог.

— Да вас Антон вытащил!

— Антон был его руками, мама.

— Господи, боже мой, — всхлипнула Нина. — Каждый день новые новости. Выходит, мы с Колей теперь родственники? Или как это называется?

* * *

Вернулся домой под вечер. На скамейке у парадного таксист Иван, покуривая, листал газету. Местные мамаши, наблюдая за чадами, кучковались вдалеке, возле детской площадки. А время бабушек еще не наступило.

Присел рядом:

— Как дела?

— Нормально. С девушкой Леной проблема закрыта. Не сразу, правда. Охрана Гасанова пыталась быковать, — он ухмыльнулся. — Но тут, совершенно случайно, мимо проходили наши ребята…

— Слушай, а ты зачем Гасанова в Управление приглашал? — озвучил я мучавший с утра вопрос.

Иван усмехнулся:

— Обычный троллинг. Да, я давно пенсионер и работаю на Николая Сергеича. Но ежу понятно, что в Управление он не пошел бы. А насчет Лены не волнуйтесь, еще какое-то время мы за ней присмотрим.

— Да, — согласился я. — Было бы неплохо. Девочка заканчивает консерваторию. Думаю загрузить ее работой по специальности, партитуры расписывать.

— Принял, — кивнул Иван. — Ваша Аня прогулялась, посетила салон, проводили домой.

— За мной тоже ребята смотрят?

Таксист пожал плечами.

— Приказ Уварова — усилить бдительность и все такое. Кстати, возьмите «Макарова». Хорошая штука вместо вашей уродливой «Осы».

— Зачем мне два?! — удивился я, складывая травматические пистолеты в пакет.

— Очень удобно, — прищурился Иван. — Один в левом кармане, другой в правом. А «Осу», если хотите, можете дальше в пакете таскать.

Разуваясь в прихожей, я не услышал привычного фона телевизора. Спит, что ли? Девчонка обнаружилась в гостиной. Из одежды на ней были наушники поверх обновленной прически, моя старая клетчатая рубаха и гитара Фендер «JazzBass». Изредка поглядывая в зеркало, Анюта подпевала, трогала струны, не забывая приплясывать.

Долго это представление смотреть не удалось, девчонка взгляд почувствовала.

— Вот, тренируюсь, — смущенно улыбнулась она, снимая гитару. — Технику игры с ютуба качнула. Похвалите меня, Антон Михалыч?

И не возразишь ведь, надо хвалить. Перед дальней дорогой люди советуют присесть, нам пришлось прилечь. Ничего не поделаешь, такова привычная схема транспортировки.

В своей спальне Анюта вздохнула печально:

— Вот и закончился мой день рождения… — разжимать объятья она не спешила.

— Послушай, — я устало вытер пот со лба, — этот день там закончился, а здесь еще не начинался!

— Там было здорово, а здесь будет как обычно, — Аня легко поднялась, накинула ночную рубашку. — Прежде, чем уйдете, знайте: я влюблена. И если какой бабе глаза выцарапаю, то не от злости, а по любви.

Вот этого мне только не хватало! Женские драки в мои планы не вписываются. Мне вообще скандалы ни к чему.

— Нюся, я старый больной человек, — пробормотал я. — У меня жена, дети, и еще одна женщина в Ростове-на-Дону.

— А теперь буду я, — отмела она возражения. — Баул под столом видите?

— Большой. Что это?

— Гастрономический сюрприз любимому мужчине, — прошептала Аня. — Завтра в честь дня рождения будет обед, но пригласить вас не могу. Семейное собрание, и на праздничный стол дедушка всегда привозит окорока с колбасами собственного изготовления. В деревне лучше мастера по мясу нет, вам понравится.

— Так много?! — у меня аж сердце защемило. Не помню, чтобы дамысердца подобные сюрпризы делали. И вообще, никто в этой жизни не дарил мне домашнюю колбасу с окороками.

— Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, — водружая баулмне на грудь, сообщила Анюта железную истину. — Ну все, идите, а то чего-то плакать хочется.