Утро безжалостно затолкало солнце в оконную раму. Крепко зажало, выдавило яркие брызги, заставляя меня прищуриться. Вот старый склеротик! Уходя из дома, опять забыл задернуть гардины. Но ничего, сейчас мы это безобразие поправим.

Стоило шевельнуться, как кошка встревожено мяукнула. Встав на задние лапы, Алиса принюхивалась к незнакомому запаху пороха и крови.

— Привет, подруга, — сказал я. — Как ты тут?

Кошка не ответила, но и без слов было ясно, что здесь все по-прежнему.

Удачно я вынырнул из Испании — в собственную квартиру да народной диван. Очень хорошо вышло. Дом не самый худший вариант, учитывая, что прыжок совершился интуитивно, практически бессознательно.

Опустил взгляд: из дырочки на груди толчками выплескивалась кровь. А вот это лишнее. Следует отрешиться, зажав рану рукой. Шумит водопад, течет речка… У меня все в порядке, состояние «норм», бываю проблемы их уже. Следуя дальше по сценарию, я убедился, что процедура аутотренинга работает, с каждой минутой становилось легче. А чего, в самом деле, произошло страшного? Боль терпимая, тумана в голове мало, только обида со злостью в глубине души плещется.

Хотя стоп — что значит ничего страшного? В меня только что стреляли! Черт возьми, это не сон и не галлюцинации. В меня стреляли и попали. За что?!

— Дела все еще не так плохи, чтобы рассчитывать на улучшение, — усмехнулся я, поднимаясь.

Немного штормило, однако не критично, двигаться можно. Вот только левая рука словно отсохла, плохо слушается… Ладно, внесем корректировку, акцентируем внимание на правой. В домашней аптечке нашлось все необходимое: йод, стерильные салфетки и пластырь. Кое-как залепив дырку, я обмотался бинтом. Живописно так, крест-накрест, как делал когда-то с пулеметными лентами легендарный матрос Железняк.

Заглотнул пару таблеток. Оглянулся, и запил это дело наркомовской чаркой. Полстакана коньяка организму не повредит, а даже наоборот, взбодрит слегка. Положил на стол «Осу» — стыдно признаться, но с ней я чувствовал себя как-то уверенней. Следом выложил телефон, чтобы перелистать книжку контактов.

Мягко запрыгнув на стол, кошка нюхала воздух возле моей руки и удивленно фыркала — странные запахи ее пугали. Не дрожи, Алиса, прорвемся!

План действий представлялся простым до примитива: подлечиться, вооружиться и вернуться, чтобы замочить гада. Никаких сомнений и трепета я теперь не испытывал. Но сначала распахнул встроенный шкаф, где хранилось личное оружие и боеприпасы. Сто лет этот сейф не видел дневного света, однако с тех пор мало что изменилось. Собственно, и выбор здесь остался небольшим — двустволка да два пистолета. Потянул старенькую «тулку» двенадцатого калибра, взвесил в руке, но тут же поставил на место. Нет, с охотничьим ружьем там не развернешься. Да и неудобно однорукому бойцу будет стрелять, тем более из положения «сидя».

Пневматический пистолет «Вальтер СР-88» красив, но это не оружие, а хороший пугач, по большому счету. Остается травматическая «Оса», четырехствольный уродец. Впрочем, мне не красотами любоваться, мне Игорька достать надо. Там расстояние всего пять метров, «Оса» врага с ног собьет точно. А в лицо попаду — мало не покажется. С десяти метров резиновая пуля пробивает доску, а с трех — двухмиллиметровую сталь. Что ж берем. И патроны заодно пихаем все в сумку.

— Гриша, удобно говорить? — я выбрал нужный контакт.

— Привет, сто лет тебе в обед, — засмеялся из трубки Григорий Балала, давний знакомый. — Говори, Михалыч, для тебя всегда удобно, особенно, когда ты наливаешь!

Всю свою жизнь Гриша провел в городском ГАИ, где поддерживал контакты с множеством людей. Он успешно решал любые вопросы, в чем я имел возможность убедиться не один раз. А потом, после решения, ему судовольствием наливал. Конечно, как иначе, это святое.

— У меня проблема, Гриша, — ровным голосом доложил обстановку. — Огнестрельное ранение в грудь. Дырку заклеил. Выходного отверстия нет. Скорее всего, пуля застряла в ребре. Нужна первая помощь на дому.

Я старался излагать кратко и ясно, однако Гриша понял меня неправильно.

— Ты там совсем охренел?! — заорал он из трубки. — Немедленно вызывай скорую! Ну а полицию они сами найдут. Или мне звякнуть куда следует?

— Никуда звонить не надо, — терпеливо продолжил я. — Нет времени, Гриша. Мне нужна первая помощь сейчас и здесь. И чтобы быстренько кольнули промедол, или какое иное обезболивающее. Второе, нужен бронежилет со шлемом. У тебя такое добро в хозяйстве имеется, я знаю. И третье, прямо сейчас мне надо попасть на ваше стрельбище, потренироваться в стрельбе из пистолета.

— Совсем охренел старый маразматик, — повторно озвучив диагноз, Григорий надолго замолчал, переваривая информацию. — Кто в тебя стрелял?

— Нашлась одна гнида, — не стал я распространяться. — Надо придавить заразу.

— Я не люблю, когда стреляют в спину, я также против выстрелов в упор, — процитировал Гриша. — Войнушку затеял?

— Я также против выстрелов в упор, — подтвердил правоту поэта непреклонным тоном. — Знаешь, что на эту тему сказал товарищ Хрущев?

— Что?

— Кто ударит нас по щеке, тому мы голову оторвем.

— Хм… Перерыв пять минут, звонок другу, — Григорий отключился.

На самом деле я лукавил, время в гостиничном номере остановлено. Не совсем, конечно, но течет очень медленно. Лечиться мне можно сколько угодно — как в телерекламе «пусть весь мир подождет». Еще можно позвонить Коле Уварову, чтобы попросить о помощи, и тот поможет.

Но сначала Коля отстранит меня от активной стадии, выслав вперед свой личный спецназ. Эти парни способны накрошить в капусту не только Игоря Неделькина, а кого угодно. Однако для меня так не годится, потому что это личное дело. Наказать крысу — вопрос принципа. И я этим займусь немедленно, сейчас же. Мы за ценой не постоим…

Когда подло нападает враг, это объясняют «превентивным ударом» или военной хитростью. А когда в тебя стреляют свои, это предательство. Спускать такое нельзя, мой убийца должен быть наказан. Ибо воздастся каждому по делам его.

Острый голод погнал меня на кухню, где я слопал целую курицу. Холодную смолотил, без гарнира и хлеба. Не заметил, как за минуту умял и косточки облизал. Боль в ране пыталась пульсировать, но каждый раз я ее отговаривал, лаской отгонял. И она отступала, куснув зубами для проформы.

— Значит, так, — из телефона, наконец, проявился Гриша. — Лысый доктор, уже известный, к тебе выехал. Встречай с цветами. О цене вопроса будешь договариваться сам. Человек бздит, так что не жмоться. А я буду через час, твои задачи утрясу только. Давай, Михалыч, держись там.

Ага. «Вы там держитесь, всего вам хорошего».

На диван гостиничного номера я приземлился не как в прошлый раз, а по-хитрому, немного левее. И, в отличие от прошлого раза, прибыл одетым по полной форме, в бронежилет. Такой выход я отрепетировал дома — с полицейским шлемом на голове и с «Осой» в вытянутой руке.

Здесь ничего не изменилось, мотылек у светильника по-прежнему парил в вязком воздухе. А Игорь, гудя свою единственную ноту низким голосом, целился в то место, где я ранее стоял — для повторного выстрела. Насколько помню, профессионал всегда поражает цель «двойкой», а потом уже делает контроль. Игорь был уверен в себе, но я считал иначе: на каждую хитрую задницу всегда найдется болт с резьбой.

Очень медленный ты, парень!

Лазерный целеуказатель, включенный заранее, позволил мне открыть огонь без промедления. Два часа тренировки свою роль сыграли, не зря кучу патронов по ростовой мишени спалил. Весь запас истратил! Попасть в Игоря удалось сразу, сбив ему линию прицеливания. Четыре патрона в обойме невеликий резерв, однако хватило. Да и калибр 18 мм оказался серьезным аргументом, пусть пуля резиновая, сердечник-то там стальной.

Надо отдать должное профессиональному козлу, выстрелить все-таки он успел. Но не первым, опоздал маленько, на мгновенье — резиновая пуля уже достигла его лица. Агрессора подвела собственная самоуверенность и мой обычный беззащитный вид доставщика пиццы. Нет, Игорек, бог все-таки есть. А если нет, тогда в следующий раз делай контрольный выстрелсразу, без лишних разговоров…

Облако раскаленных газов, выплеснувшись из ствола его «Беретты», поползло в стороны, выпуская смазанный цилиндрик пули. Такое же облако из «Осы» плыло ему навстречу. А вражеская пуля, гудя шмелем нанизкой ноте, неспешно проследовала мимо моего уха, чтобы смачно вляпаться в спинку дивана.

Краски поблекли, теряя яркость, необычайная четкость пропала. Время вернуло свой обычный бег — мотылек над светильником затрепетал с прежней силой, а звуки приобрели обычную тональность.

Роняя пистолет, Игорь повалился на пол. Произошедшего он так и непонял, отошел в мир иной со снисходительной ухмылкой. Ну что, ж, скотина, желаю тебе в следующей жизни такого же конца.

Поднявшись с дивана, я подошел ближе. Из четырех выстрелов целидостиг один, превратив глаз в кровавую яму. Резиновая пуля точно в цель с пяти метров — неплохой выстрел для дилетанта. Повезло мне, скореевсего, первым же достал. И слава богу, иначе бы здесь было два трупа.

Однако трупов в спальне оказалось больше. Один на полу у стеночки, авторой возле окна, на стуле. Перемотанный скотчем, избитый вусмерть, труп оказался Ниной.

— Бл*ть! — вырвалось у меня непроизвольно. — Сучок поганый Игорек.

Перезаряжая «Осу», я вышел в гостиную, наклонился над поганымИгорем, и выстрелил во второй глаз. Бессмысленное действие принесло некоторое удовлетворение. Ему уже все равно, а мне приятно. Так тебе, треклятому, и надо! Никогда не думал, что убийство собственного убийцы может доставить радость.

Постоял, выпуская пар и переваривая события. В комнате резко пахлосмертью, когда она подает коктейль с запахом мочи, крови и сгоревшего пороха.

За спиной послышался шорох, я обернулся — сидящий труп шевельнулся. На окровавленной маске лица отрылись глаза, полные боли.

— Ты пришел, — прошептала Нина беззвучно. — Как же мне плохо, Антон…