Вернулись мы в обратном порядке, только девчонок я сразу перенес на Антонову веранду. Старшину уложил на прежнее место. Потом, уже из собственной спальни, воссоединился с Антоном.

Автомобильная авария практически завершилась — милицейский «бобик» вовсю парил радиатором, лежа на боку. В черной луже у побитой морды грузовика изломанной куклой застыл труп водителя. Время, вернувшееся к своему обычному бегу, наполнило мир вечерними красками, звуками и острым запахом бензина. От автобуса бежал водитель, следом валила толпа гомонящих пассажиров. А мы с Антоном, наоборот, отползли подальше, а потом незаметно смылись кустиками.

С тех пор прошло несколько дней, и каждый из них был наполнен массой разных дел, голова кругом. Доктор советовал двигаться, мол, ходить полезно. Ага. Если это так, почтальон был бы бессмертный! Черепаха вот сидит себе весь день на солнышке, и живет пятьсот лет.

Однако хочешь, не хочешь, а идти надо. И первым делом к Римме. На склад, определенный в ее погребе, я регулярно нырял для вида, унося в огромной сумке банку-другую. Иначе она не поняла бы, куда девается столько продукции.

Крепкий мужичок, блестя голым торсом, во дворе рубил дрова. Он громко хекал, а Римма с довольной улыбкой складывала под стеночкой поленницу. Молочница была облачена в рабочий прикид: васильковую джинсовую юбку с голубой рубашкой, и такого же цвета коттоновую безрукавку, заменяющую фартук. На голове красовалась бейсболка с логотипом Фиата, а на ногах синие кроссовки в тон.

Коля Уваров оказался не прост — на разведку вперед себя выслал верного человека, глухонемого таксиста по имени Денис. Таким подарком судьбы не воспользоваться было бы глупо, и я определил Дениса на постой в надежное место, к собственному агенту Римме.

Дальний родственник, приехавший из деревни — обычное дело, вот и этот гость никого не удивил. А вчера Римма повела его в кино, где после сеанса Денис быстренько начистил рожи Гошиной шпане, вздумавшей на выходе зацепить Римминых дочек. Им всего-то исполнилось по четырнадцать, но развитые не по годам девицы привлекали внимание не только модными шмотками.

Презентация для пацанов закончилась неудачно, хотя драки, как таковой, не случилось — Денис никого не покалечил, просто раскидал шавок по разным углам. А потом сообщил в пространство, что в следующий раз шеи открутит всем неразумным. Этот сможет… И где-то я это уже слышал. Спецназовцы почему-то любят давать хулиганам обещания, связанные с отрыванием разных частей тела.

Выговор за несдержанность закатывать я не стал. У нас на поселке нравы простые, как себя поставишь, так оно дальше и пойдет.

— Михалыч, разговор есть, — Денис вслед за мной вышел со двора. — Тут такое дело, срочно нужен унитаз.

Неожиданное заявление заставило меня остановиться:

— Чего?

— Римма затеяла в пристройке санузел, стройматериалы давно купила, — терпеливо пояснил он. — Мне работы на пару дней. А унитаза нет!

Союзник в лице Дениса мне не помешал бы, но такого быстрого успеха ожидать было трудно.

— А при чем тут Римма, унитаз и ты? — осторожно поинтересовался я.

— Здесь думаю остаться, — отрезал Денис. — Дожил до сороковника, а не нажил ни кола, двора. Посуди сам, кому нужен военный пенсионер с инвалидностью? Оказалось, этой женщине нужен. Задание Николая Сергеича выполню, попрошу расчет. Здоровье мне ты поправил, может, и работенку какую иной раз подкинешь.

Он остро взглянул мне в глаза.

Все прекрасно понимал покалеченный войной спецназовец — не откажу. Только идиот отвергнет услуги профессионала полном смысле этого слова.

— Унитаз, говоришь? — пробормотал я.

— Конечно! Унитаз, раковина, еще чего по мелочам…

Оказывается, этот парень умеет не только убивать. Ну что ж…

— Ладно, только таскать будешь сам. Там я тоже одноногий раненый.

— Понятное дело, Михалыч! Мне все равно на доклад к шефу пора. Когда пойдем?

Когда, когда… А чего тянуть?

— Сумку отнесу, ты переодевайся пока. Через полчаса встречаемся. Оттуда выйдем и, чтоб зря сантехнику туда-сюда не таскать, потом в пристройке и сложим.

Как-то так вышло, что единоличным руководителем проекта Коля назначил себя не только здесь, но и там. Он в очередной раз продублировал мне строгий запрет насчет спекуляции, а непроданных попугаев еще раньше себе забрал, после возвращения на родину.

— Когда ты начнешь жить спокойно? — прошамкал он, вкушая творог со сметаной. — Опять полные сумки коньяка и продуктов! Сказано было русским языком — хватит самодеятельности, все вопросы через меня. Только этот холодильник не считается.

— Мои внуки тоже не считаются, — добавил я.

— И унитаз для Дениса, — завершил диспут Коля. — Парень решил уйти на пенсию, грех лишать человека удобного толчка. Документы и биографию я ему сделал, не пропадет.

— Точно?

— Не учи отца… хм… Кстати, давай подробнее о лечебном эффекте перехода. У Дениса перестал болеть живот, а оттуда две пули достали, это тебе не аппендицит.

— Надеешься на оздоровление? — усмехнулся я. — Правильно делаешь. И омоложение, и оздоровление в одном флаконе подтверждено еще раз, Денис человеком стал. Даже не представляю, сколько с тебя спросить. Почем такая услуга на рынке, как думаешь?

— На рынке запросто получишь полцарства за коня, — Коля наслаждался молочной диетой, жмурился довольным котом. — А когда за твою тушку начнется драка, получишь пулю. Другие варианты: увидишь своих родных в заложниках, испытаешь новые эмоции от пыток, ощутишь сладость ударных доз наркотиков и психотропных препаратов. Не хочешь? Слушай дядю Колю, иначе станешь транспарентным.

* * *

На скамейке в саду молодежь тихо-мирно грызла гранит науки. Мне это занятие приелось давно, лет сорок назад, поэтому в учебник особенно не заглядывал, грыз яблоко. Дело казалось более важным — фрукты требовали пристального внимания. В отличие от книг, они могут перезреть, глазом моргнуть не успеешь. А «белый налив» он такой, быстро превращается в вареную картошку.

Привалившись к боку Антона, Вера успевала и страницы листать, и яблоки хрумкать. Мама Веры, Нина Ивановна, появилась внезапно, и тут же разразился гром небесный.

— Что у тебя с головой, Вера? — прошипела она зловещим шепотом.

Нина Ивановна явилась в симпатичном розовом сарафане, видимо, дома успела переодеться.

— Ой, мама! — пискнула девчонка, вылезая из-под руки Антона.

Вера искренне обрадовалась — в отличие от Антона, впавшего в ступор. Он даже не поздоровался. Так бывает с кроликом, на которого смотрит удав. Мне пришлось брать управление на себя, поскольку у парня, как и у кролика, полностью пропали мысли. Один большой ручной тормоз.

— Здравствуйте, Нина Ивановна, — вежливо привстал я. — А мы вас заждались.

— Да ну? — иронично подняла брови она. — Заждался он, девку тиская! Ребенка под ноль кто обкорнал? А исхудала-то как, кровинушка моя!

Как-то ей стало не до разговоров — надо было расцеловать, потискать и повертеть «ребенка». Железная мама даже прослезилась немного от избытка чувств. Я терпеливо ждал, все когда-нибудь кончается. Кончилось и это, но перехода в атаку я не допустил. Не хватало еще, чтобы Антон погиб от зеленой стрелы, вылетевшей из изумруда прекрасных глаз.

Я сам лягу под этот каток, но позже.

— Да? — удивился Антон.

— Лягу-лягу, — подтвердил я. — Вот увидишь.

Вслух сказал иное:

— Вера!

Вытерев слезы, девчонка мигом вспомнила инструкцию — вытащила из кармана сложенный листок бумаги.

— Мама, Тоша все объяснит. Сначала прочитай это.

Свидетельство о смерти Радиной Веры она читала целую вечность.

— От Антона я давно ожидала какой-то гадости, — Нина Ивановна подняла глаза. — Но чтобы она оказалась такой чудовищной…

— Сейчас все поясню, — шагнув к Нине Ивановне, я заключил ее в объятья.

Неожиданным ходом мне я осуществил задуманное, и оттолкнуть меня ей удалось уже в больничной палате. Майор Радина мягко, по-кошачьи, отпрыгнула. Затем перетекла в угол, где сгруппировалась в боевую стойку.

— Что это значит? — процедила она, оценивая обстановку. — И куда делась моя дочь?!