Глава 1

На улице стемнело, и замок готовился ко сну. Гасли окна и факелы во дворе, да и снующих туда-сюда слуг сильно поуменьшилось.

Светловолосая девчонка воровато оглянулась, снимая с крючка старенький плащ, и взмахом руки погасила свечу. Путь думают, что она уже спит. Тихонько выскользнув за дверь, Ровена прокралась к двери чёрного хода. Так и есть, вся челядь празднует на кухне, совершенно не заботясь о том, проникнет ли в особняк кто-то из посторонних. Засов еле слышно стукнул, открывая путь на свободу.

Тропинка заросшего сада вывела беглянку к широченной каменной стене. Лаз был скрыт кустами колючего шиповника и огромными лопухами. Какое счастье, что садовник следил только за господской частью и не наведывался в эту сторону! Приподняв платье, чтобы не цепляться им за острые камешки и не испачкать, Ровена нагнулась и нырнула в тёмное жерло хода. Ура! Теперь можно пусть на недолгое время почувствовать себя свободной. Быстрым шагом, почти бегом, девчонка устремилась в лес, к своему любимому озеру, которое находилось неподалёку от графского замка.

Зачем только отец вызвал её из старой усадьбы? У него и так достаточно наследников, а она всегда была нежеланной, начиная с самого рождения.

Восемнадцать лет назад, её отец, граф Миртур положил глаз на земли, примыкающие к границе королевства. Вот только их владелец напрочь отказался продавать плодородный кус, а угрозы, шантаж и подкуп не помогли. Не сыграло роли даже обращение к королю — тот только пожал плечами, мол, договаривайся сам. Желание получить этот надел оказалось столь велико, что граф женился на дочери старика, владеющего крошечной усадьбой, женился тайно, не желая обнародовать, что его супругой стала женщина, не имеющая титула. От этого брака появился ребёнок, девочка, которую назвали Ровеной. Матушка никогда не выезжала за пределы собственных владений, вместе с дедом воспитывая и обучая дочку.

Миртур изредка навещал семью, о которой никто не знал, чтобы напомнить о своём праве на это место, и заодно наблюдал за ребёнком. Его худшие ожидания подтвердились, дочь в полной мере унаследовала способности своего деда. Граф ненавидел магов, а тут в его собственной, пусть и скрытой от светского общества, семье появилась девчонка, обладающая магическими способностями. Она родилась совершенно не похожей ни на мать, ни на него самого, а вот от внешности старого Архаса взяла очень много. Это несказанно злило, но его сиятельство ничего не мог поделать, толком не зная, каким волшебством владел её родственник.

Прошло пятнадцать лет, и Ровена осталась в полном одиночестве, похоронив родных. Сначала умерла мать, свалившись в высокий овраг и сломав шею, за ней и старый Архас внезапно оставил этот свет. Господин граф тут же подсуетился, и оформил права на землю, которой теперь он мог распоряжаться, являясь законным опекуном. История с его женитьбой всплыла на свет, и Миртур оказался многожёнцем, так как его первая супруга вполне здравствовала. Брак аннулировали, дочь получила статус незаконнорожденной, но скандал удалось замять — у короля оказались собственные планы, которыми он делиться не собирался. А может вовсе и не его величество стал причиной того, что толки быстро поутихли. Ну а светское общество вспоминало об этом инциденте крайне редко и неохотно.

Чтобы не возникло дальнейших вопросов, нежеланную дочь привезли в главный замок. Прочие наследники графа встретили её весьма холодно: ещё бы, кому хотелось узнать, что у них есть ещё одна родственница, которая сможет претендовать на замок и состояние. Впрочем, после оформления завещания, в котором её имя не фигурировало, даже слуги начали относиться с лёгким презрением. Бастард — что может быть хуже для особы женского пола, вечная приживалка из милости.

Единственно, кто относились к ней нормально — это Ранчер, управляющий, служивший графу около двадцати лет, да садовник, ухаживающий за парком и подстригающий кусты. Управляющий обучал девушку знаниям, которые были необходимы при управлении поместьем или дворцом, расчёту необходимых продуктов, тканей и прочих нужных вещей. Это не было жалостью или внезапным дружеским расположением, Ранчер изредка навещал старого Архаса, о чём-то подолгу с ним беседуя, и не однажды видел внучку чародея.

Девушке отвели комнату в одной из башен замка, а потом в приказном тоне велели заняться хозяйством. Еще не прислуга, но и далеко не миледи…

Кесир и Аделина никогда не упускали возможности посмеяться над своей сестричкой. Вот только заставить прислуживать себе так и не смогли, семнадцатилетняя магичка не стеснялась пользоваться своим даром, чтобы напакостничать в ответ. Противопоставить ей было нечего, отец злился и бушевал, но пока не смел тронуть девчонку и пальцем, просто боялся, а может и не хотел, предпочитая, чтобы наследники выясняли отношения самостоятельно.

За пару месяцев, Ровена разведала все окрестности, и иногда убегала по ночам, чтобы отдохнуть от неприветливой атмосферы замка.

Еле слышно прошуршала трава под ногами, и перед глазами открылась водяная гладь, серебрившаяся под полной луной.

Засмеявшись, девушка закружилась по берегу, потом торопливо начала раздеваться. Плащ и платье небрежным комком полетели на землю. Оставшись только в тонкой рубашке, она шагнула в прогретую за день воду и не заметила, что около камыша лежит аккуратно сложенная стопка одежды, а владелец с интересом наблюдает за её разоблачением, скрываясь в тени длинных ветвей ив.

Чуть слышно плеснули волны, расплываясь по песку. Ровена, разбрызгивая воду, носилась по мелководью, потом пробежалась чуть дальше и нырнула, совершенно не заботясь о том, что намокнут волосы, да и рубашка прилипнет к телу, обрисовывая фигуру. Кто может увидеть её ночью? Даже слуги сейчас упиваются пивом, сидя в кухне. Да и чужому человеку пробраться на это место было сложно — графские земли охраняли вооружённые егеря и специально натренированные собаки.

Волосы намокли, а девушка продолжала плавать, не торопясь выбираться на берег. Свежий воздух её просто опьянял, кружил голову. Опять еле слышно плеснула вода, и рядом с ней вынырнула тёмная фигура.

— Чтоб тебя! — взвизгнула магичка, торопливо разворачиваясь к берегу.

— Куда торопишься? — серебристые глаза незнакомца насмешливо блеснули. — Может, познакомимся? Ведь не просто же так ты пришла ночью на озеро.

— Конечно, не просто так, — подтвердила девчонка, пытаясь нащупать ногами дно, — купаться пока никто не запрещал. Отцепись, — она увернулась от протянутой руки и, вздымая брызги, выскочила на берег.

Рубашка прилипла к телу, обрисовывая вполне сформировавшуюся фигуру, и мужчина невольно залюбовался. Ровена подхватила одежду и прошептала несколько слов. С того места, где она только что стояла, в разные стороны разбежались одинаковые девушки-фантомы. Незнакомец расхохотался, её уловка удалась бы, но он был хорошо тренированным и опытным магом и сразу нашёл настоящую, удирающую со всех ног в сторону замка. Лёгкий щелчок пальцами, и за беглянкой отправился чёрный поисковый светлячок, чуть мерцающий в темноте.

— Кшыся, — позвал мужчина, — ну-ка, поди сюда.

Не прошло и пары секунд, как над ним зависла очень крупная летучая мышь.

— Чего надо? — невнятно прочавкала летунья, дожевывая сорванное по пути яблоко.

— Найди её, очень интересная особа, — метаморф мотнул головой в сторону сбежавшей девчонки.

— Горит, что ли? — мышь затрепыхалась в воздухе. — Всё равно светлячок оставит видимый след, сам потом и найдёшь.

— Кшыся! — в голосе мужчины прорезались угрожающие нотки.

— Вот всегда так, — печально вздохнула мышь. — Чуть что — Кшыся, а оно мне это надо? Я-то тут причём, нашли ищейку. Пользуются моей добротой все, кому не лень.

Дальше спорить она не осмелилась, и, невнятно бурча ругательства, бесшумно унеслась по мерцающему в темноте следу.

Ровена пронеслась до самой замковой стены и остановилась только там, тяжело переводя дыхание и прислушиваясь. За ней никто не бежал. Встряхнув кистями, она провела руками по рубашке и волосам, высушивая их очередным заклинанием. От сердца отлегло, а то она всерьёз испугалась незнакомца, сумевшего так мастерски к ней подкрасться. В листьях что-то мелькнуло, потом вверху пронеслась тёмная тень.

— Фу-ты, — девчонка вздохнула с облегчением. Ночных птиц в окрестностях хватало.

Натянув на себя платье и плащ, она нырнула обратно в лаз. Шиповник кололся немилосердно, но обращать внимание на такую мелочь Ровена не собиралась. Слуги уже вышли во двор, ночную тишину прорезало нестройное пение, хотя и негромкое, вдруг проснутся господа, и тогда наказания за нарушение покоя не замедлят долго ждать.

Пробормотав заклинание отведения глаз, девушка скользнула в заднюю дверь и тут же повернула в коридор, ведущий к башне.

Старая замковая башня служила складом для всяческих вещей, как совершенно необходимых в хозяйстве, так и уже вышедших за ненадобностью из обихода. В подвале хранились рулоны сукна и шерсти, на первом этаже стояли ящики с мылом и щёлоком для стирки, второй этаж оказался завален старой рухлядью, которую выбросить не поднималась рука — сломанной мебелью, дырявыми тюфяками, щербатой посудой. Круглую комнату на третьем этаже, единственное помещение, в котором были окна, отдали Ровене, размещать её вместе с господами граф не собирался. А так вроде бы и благодеяние оказал, взяв к себе, и с глаз убрал, чтобы не мозолила своим видом и не напоминала некоторые моменты жизни.

Потратив несколько дней на то, чтобы отмыть комнату от въевшейся в стены грязи, девушка обнаружила старинные узоры, которыми она была разрисована. Постель Ровена соорудила себе сама, пошарив в хламе, сваленном этажом ниже. Она выросла в маленьком поместье, и неплохо умела владеть и молотком, и пилой. Собрать одну кровать из двух оказалось возможным делом, хотя на это ушёл целый день. Небольшой стол около окна, старое кресло, на котором нужно было только заменить прожженную обивку, и этажерка составляли всю мебель. Нишу с развешанными платьями закрыла штора, скроенная из нескольких, и радующая разноцветными лоскутами глаза. Из дома, который когда-то был родным, удалось захватить немножко посуды и шкатулку с украшениями. В первый же день её драгоценности, которых и так было мало, попыталась позаимствовать Аделина. Шкатулка метко плюнула на протянутую руку огнём, и чуть сама не оказалась в камине, но хозяйка успела её вытащить. Больше на вещи никто не зарился, но и новыми одаривать не собирался. Столовалась девчонка вместе со слугами или в своей комнатке, граф не желал видеть незаконнорождённую особу за своим столом.

Закрыв за собой дверь и заложив щеколду, Ровена облегчённо перевела дух. Наверху в углу что-то тихо зашелестело. На балке под самым потолком сидела большущая летучая мышь. Именно сидела, заложив лапку на лапку, а не висела, как ей было положено.

— Тьфу ты, пакость — выругалась магичка, прицельно отправляя в незваную гостью старенькую туфлю.

Мышь хлопнулась на пол, раскинув крылья, и театрально забилась в судорогах. Размером с крупную кошку, бархатистая, даже на глаз, с чёрными крыльями, покрытыми внутри серебристым кружевным узором. Длинные загнутые ресницы летуньи добили хозяйку комнаты, и девчонка наклонилась, чтобы рассмотреть интересное животное.

— Чего пялишься? — мышь приоткрыла один глаз. — Нахалка, так нельзя с гостями обращаться.

— Можно, — заверила Ровена, многозначительно покачивая второй туфлёй, — особенно с незваными.

— Подумаешь, — фыркнула мышь, — места жалко, что ли?

— Разговорчивая, — с восхищением протянула магичка. — Ты кто?

Летунья поднялась на задние лапы, встряхнулась, хлопнув крыльями, и сложила передние лапочки на животе. Девчонка озадаченно нахмурилась, что-то не вязалось в облике гостьи с образом обычной летучей мыши. Ах, да, у обычных мышей мордочка приплюснутая, а у этой чуть вытянутая, да и лапок оказалось четыре, а не две. И всё это не считая очень-таки приличного размера.

— Кшисинда Двадцать Седьмая, — попыталась изобразить придворный реверанс ночная гостья. — Можно, Кшыся, но это только после того, как ты меня угостишь чем-нибудь вкусным.

— Летучая мышь и разговаривает, — снова восхитилась Ровена, совершенно пропустив мимо ушей намёк на угощение.

— Вовсе не летучая мышь, а мышильда. Ты, что, о нас никогда не слышала? А ещё с магическим даром, — обиделась Кшыся, ловко запрыгивая на подоконник и раскидывая по нему крылья. — Так угощать-то будешь или как?

— Наглая ты, — недовольно буркнула девушка. — Ночь сейчас, спать пора. Если хочешь, то вот, — и она переставила на подоконник небольшую корзиночку с домашним печеньем.

— А чаю? — Кшыся лукаво захлопала ресницами. — Вот я и умная, и красивая, и сладкое люблю. Мне что — подавиться теперь?

— Чая нет, есть компот.

На подоконник отправилась кружка с остывшим компотом. Ровена начала раздеваться, утром вставать рано и выспаться совсем не мешало. Гостья аппетитно хрустела слегка подсохшим печеньем, хлюпала холодным отваром и чего-то неразборчиво бурчала себе под нос.

Девушка повозилась в постели, потом ей надоело присматриваться к мышильде и, отвернувшись к стене, она уснула. Уже сквозь пелену сна почувствовала, что к ней пристраивается что-то тёплое и увесистое, но возражать сил не было.

В комнате всё стихло, затихли и пьяные вопли за окном, и тогда посередине пола закружился вихрь серого портала. Мужчина бесшумно шагнул из него, полюбовался на спящую девчонку и Кшысю, подглядывающую сквозь полуприкрытые ресницы, и огляделся. Незнакомка с озера не была служанкой, иначе зачем тогда предоставлять ей отдельную комнату. Но вот то, насколько это жилище выглядело убогим, заставило полночного гостя брезгливо поджать губы. С пальцев сорвалось сканирующее облачко, мгновенно окутавшее Ровену. Кристиан вгляделся в знаки, возникшие в тёмной дымке, и второй раз недовольно дёрнул губами. По его мнению, так не должны были поступать с внучкой известного чародея, а тем более с обладательницей недюжинного и редкого дара, сходного с талантами самих метаморфов.

— Ты мне подходишь, — прошептал мужчина, невесомо проводя ладонью по разметавшимся волосам. — Говорят твой дед не сдерживал эмоций и чувств и всегда высказывал своё мнение в лицо, не считаясь со статусами. По крайней мере, скуки не предвидится.

Кшыся недовольно повернулась на бок, слегка ёжась от сурового взгляда хозяина, но девчонка ей понравилась, а значит можно было задержаться в этом жилище.

Наутро Ровена обнаружила у себя на лице крыло, небрежно откинутое мышильдой.

— Наглая, — восхитилась девушка, — ты должна по ночам летать, а днём забиваться в тёмный угол для отдыха.

— Тебе надо, ты и летай, — недовольно отозвалась Кшыся, цепляя лапкой лоскутное одеяло и закутываясь в него с головой. — Нашла дурочку, — последние слова донеслись неразборчиво.

Солнце уже поднималось, день обещался быть ясным и жарким. Наскоро плеснув себе в лицо холодной водой, Ровена заплела косу, закрутила её вокруг головы и сняла с крючка чистое платье: вчерашнее, испорченное зеленью от травы и грязью, мягким комком валялось в корзине для стирки. В памяти всплыли необычные серебристые глаза незнакомца с озера. Ох, до чего же красив, такой чуть пугающей, необычной красотой. Одновременно что-то дикое и пленительное проглядывало в его внешности. Мышильда продолжала посапывать под одеялом. Сердце неожиданно защемило: она всего лишь внебрачная дочь Миртура, ей светило провести всю жизнь только в роли приживалки собственного отца, а после его смерти и сына.

Брат откровенно её ненавидел, при первой встрече попытался сразу же дать пощёчину, чтобы она поняла, насколько низко стоит по сравнению с теми, кто облечён силой и властью. Вот только не то рука не долетела, не то парень промахнулся, а под ногами почему-то сразу стало скользко, и он растянулся во весь рост в дворовой грязи, пачкая роскошный костюм. Попытки отловить её в тёмных коридорах тоже ни к чему хорошему не приводили, Кесир всякий раз влипал в мелкие, досадные неприятности. Аделина тоже пыталась всячески унизить сводную сестру, но девушка презрительно морщила носик и старалась пропускать колкости мимо ушей.

Теперь у Аделины появился ещё один повод гордиться собственным происхождением, его величество король Брандт лично пожелал устроить семейную жизнь дочери графа. Об этом шептались все слуги, которые, как известно, очень много слышат, а ещё больше замечают. Оставалась всего неделя до приезда монарха и его свиты.

Ровене стало обидно — чем она, внучка старого мага, хуже титулованной красавицы? Разве что выросла в отдалении от света и не очень хорошо разбирается во всех этих этикетных тонкостях. Отец не спешил её пристраивать, если вообще собирался это делать. Шмыгнув носом, девчонка нырнула руками под весёленькое одеялко, собственноручно сшитое из разных лоскутков, следовало вытащить оттуда непрошенную гостю.

Мышильда упиралась, отчаянно пища и отбиваясь.

— Крылья пообрываю, — пригрозила Ровена, хватая её за заднюю лапу и вытаскивая на свет.

— Я же сплю, — возмутилась Кшыся, дёргая лапкой и норовя цапнуть остренькими зубками за палец хозяйку постели.

— Сюда могут войти в любой момент, — пыхтела девушка, отдирая мышильду, вцепившуюся в подушку. — Что будет, если тебя увидят?

Кшыся затихла, потом разжала цепкие пальцы, села и почесала ухо:

— Нехорошо будет, — призналась она.

В это время дверь распахнулась, на пороге стоял граф Миртур. Ровена торопливо присела в поклоне, опуская глаза и разглаживая платье. Бросив косой взгляд в сторону ночной гостьи, она чуть не расхохоталась — мышильда застыла, разведя лапки в стороны и усиленно изображая из себя игрушку.

— Через неделю в замок приезжает его величество, — нехотя процедил сквозь зубы Миртур. — Займись подготовкой вместе со слугами, но, когда король соизволит появиться, не смей даже носа высовывать.

— Да, отец, — Ровена произнесла это машинально и с ужасом увидела, как вспыхнуло лицо мужчины, наливаясь яростью.

Это обращение, невинное и верное по сути, привело его в жуткое состояние. Дёрнувшись, словно собираясь ударить незаконнорождённую дочь, он вдруг застыл на месте, не произнося ни слова. Мышильда торопливо что-то шипела сквозь зубы, вводя разгневанного графа в ступор, останавливая, не давая нанести удар. Глаза одурманенного мужчины заволокло туманом, и тогда Кшыся соскочила с постели и двинулась к окну.

— Через пару минут он очнётся и забудет о своей ярости. Не упоминай слово «отец», если не хочешь ходить в синяках, — пробубнила мышильда в сторону Ровены и выскочила наружу.

Граф отмер, покрутил головой.

— Да, господин граф, — девушка повторно присела в поклоне, откровенно надеясь, что сказанное летуньей окажется правдой.

Не говоря больше ни слова, мужчина развернулся и вышел из комнатки, озадаченно потирая стриженый затылок. Ровена бросилась к окну, пытаясь разглядеть, куда подевалась ночная гостья. Ни под стропилами, ни на ветках огромного старого раскидистого дерева никого не было. По сердцу резануло чувство одиночества, ведь, собственно, никто не спешил с ней разговаривать в замке, сторонились даже слуги, хоть и не все. Пусть это создание и оказалось весьма необычным, оно не несло никакой угрозы, да и не стремилось нанести какую-то обиду.

 

Глава 2

Кристиан опустился на одно колено, приветствуя отца, устало откинувшегося на спинку большого кресла. Небрежным жестом ему разрешили подняться, и тогда метаморф занял своё место на небольшом диване. В камине кабинета горел странный голубоватый огонь, почти не дающий тепла, насыщающий воздух ароматом хвои и свежести.

— Как успехи? — поинтересовался Повелитель.

— Удачно, — Кристиан весело блеснул серебристыми глазами. — Я нашёл себе потенциальную кандидатку в супруги.

— И кто она? — седой мужчина в кресле повернул голову в сторону сына.

— Незаконнорождённая дочь Миртура, внучка старого Архаса.

— Вот как! — Терсан оживился. — Старый хрыч умудрился передать свой дар внучке, а я-то уж было думал, что его способности могут наследоваться только по мужской линии. Это, действительно, удача, тем более король Брандт лично обещал посодействовать в поисках невесты для тебя. Года три назад он получил очень ценную услугу, избавившись от неприятной болезни, пора бы и расплатиться.

— Её зовут Ровена, настоящее имя для леди, — Кристиан вытянул ноги, откидываясь на спинку дивана. — Сейчас за ней присматривает мышильда, и я даже надеюсь, что они подружатся.

— Ты отправил к ней Кшысю? — Терсан расхохотался. — Если девушка сможет найти с ней общий язык, то возможно не испугается и тебя.

— Она пыталась меня надуть, создав кучу фантомов, чтобы сбить со следа. Просто счастье, что девчонка не обучена полностью, а, может, просто не стала пользоваться своей силой в полную мощь. Иначе найти бы её было очень сложно, — метаморф усмехнулся, вспомнив девичью фигурку в мокрой рубашке, прилипшей к телу.

Лёгкое овальное облачко, вылетевшее из его пальцев, показало купание в озере, а потом и комнату в башне.

— Хороша, — восхищённо цокнул языком повелитель и покачал головой. — Однако ты знаешь главное условие, брак возможен только по обоюдному согласию. Если она упрётся, то…

— Судя по тому, что ей не светит ничего другого, и родственники не торопятся найти ей супруга, выхода у магички просто нет, — Кристиан улыбнулся во весь рот, демонстрируя весьма внушительные клыки, — Познакомимся ещё раз, да и пока мышильда у неё в гостях мне есть прямой доступ в её жилище.

— Ну-ну… — туманно донеслось с кресла.

Метаморф поднялся со своего места, потягиваясь и расправляя плечи, в их тёплой стране тоже наступило утро, и пора было приниматься за дела.

Дворец, сложенный из светло-серого мрамора с тёплыми бежевыми прожилками, чуть искрился в лучах поднимающегося солнца. В широченных витражных окнах, составленных из разноцветных кусочков стекла, играли зайчики, отбрасывая блики на узорчатый мозаичный пол. Кристиан деловито осматривал, принадлежащую ему жилую часть, раздумывая, что лучше переделать, чтобы предусмотреть покои и для будущей невесты. Интересно, а что ей понравится? Этот вопрос оставался открытым, и он очень надеялся на помощь летучей помощницы. Отчаянно зачесался нос, потом затылок, за ним шея, а толковые мысли так и не приходили.

Ещё немного побродив вокруг да около, мужчина решительно повернулся и зашагал в старую часть дворца, где жила его старая тётка, даже не тётка, а троюродная прабабка. Пережив очередного мужа, или сведя его в могилу, что, собственно говоря, было одним и тем же, она наконец-то успокоилась и поселилась у своего двоюродного внука. Больше никто из родственников не смог долго выдержать сварливый характер старой метаморфы. Здесь же Терсан и Кристиан только добродушно подсмеивались над бабуськой, пытающейся их воспитывать до сих пор, но всерьёз не воспринимали, правда и не выгоняли, она была единственной, кому позволялось в лицо высказывать своё мнение по любому поводу, а то и без него.

Впрочем, «позволялось» — это сильно сказано, ни один метаморф, включая и здешних правителей, не рисковал связываться с ходячим антиквариатом. Давно ушедшие повелители, хоть и больше соотносились с её возрастом, но тоже лишнего себе в отношении леди старались не позволять.

Роскошные покои, обставленные ничуть не хуже, чем в замках королей и императоров человеческой расы, изобиловали дорогой мебелью, великолепными тканями и прочими бесценными изделиями лучших мастеров.

— Это ты, мальчик? — старушка с красными волосами, убранными в затейливую причёску, даже не подняла головы от книги. — Подожди, сейчас дочитаю.

— Вирнисса, где ты? — «мальчик» завертел головой, слыша, что голос доносится совсем с другой стороны. — Ты опять развлекаешься с куклами и забываешь, что тебя можно найти и по-другому.

— Чтоб тебя, — статуэтка крылатой змеи, стоящей на камине медленно сползла вниз, увеличиваясь в размерах прямо на ходу, — не дал развлечься бедной дряхлой, всеми покинутой и позабытой, женщине.

Змея, блестя аметистовой чешуёй, обогнула его и направилась к цветастой кушетке. Лёгкая вспышка заставила метаморфа чуть прикрыть глаза, тётка обожала эффектные появления. Вместо ползучей гадины на кушетке возникла представительная дама в блестящем фиолетовом платье.

— Соскучился или просто решил навестить? — Вирнисса повела плечами, заставляя спрятаться остатки чешуи.

— Дело есть, — Кристиан пристроился рядом. — Вот нашёл себе невесту, а не знаю, с какого бока к ней лучше подступиться.

— В постель затащи, — дама захихикала. — В твои — то годы опыт должен быть уже приличный, или ты разучился очаровывать девушек?

— Это невеста, а не потенциальная любовница, — возразил мужчина, с интересом разглядывая троюродную прабабку. Вот что за беда у метаморфов, некоторые женщины кажутся просто бессмертными и никак не хотят покидать этот мир. Хотя, надо сказать, Вирнисса осталась единственной дамой из их рода, в чьей крови присутствовал не только ген метаморфов, но и ещё какой-то давно позабытый и оттого непонятный.

— Покажи, — потребовала леди, разворачивая огромный кружевной веер, украшенный разноцветными пёрышками.

То же самое облачко, которое Кристиан продемонстрировал отцу, теперь подверглось пристальному изучению оборотницы.

— Магический фон интересный, — дама возвела глаза к потолку, пытаясь что-то вспомнить. — Где-то я уже видела похожий…

— Внучка Архаса, если тебе что-то говорит это имя.

— А как же, — Вирнисса кокетливо прикрыла порозовевшее лицо веером, — очень хорошо помню этого старого баб… хм, чародея.

— Мага, — уточнил метаморф.

— Нет, мальчик, именно чародея. Дар уж больно специфический, смесь хорошего иллюзиониста с проводником. Знаешь, что такое проводник, в магическом понимании?

— Мне интересно, что ты об этом знаешь, — мужчина вздохнул, его прабабка прожила очень долго, многое видела и пережила на собственной шкуре и вполне могла стать ходячим справочным гримуаром. Да и отец очень её уважал, хотя последнее время с собой никуда не брал.

— Ну, про иллюзионный дар я тебе рассказывать не буду, ты и сам им владеешь вполне прилично, — Вирнисса приманила к себе шкатулку с засахаренными орехами, стоящую на каминной полке. — Да и чужую иллюзию распознаешь. А проводник может построить радужный мост вместо портала и пройти по нему в любую задуманную точку, в любую империю или королевство. Если портал можно отследить, особенно, если он не полностью погас, то радужный мост не указывает на то место, куда ушла персона, владеющая этой способностью. Просто многоцветная переливающаяся линия, похожая на радугу и висящая в пространстве, и всё. Висящая недолго, буквально несколько мгновений.

Метаморф задумался, если та, на которую он положил глаз, надумает сбежать, то найти её будет очень сложно.

— Бабуль, а чем можно понравиться владелице подобного дара? — спросил он, не пряча лукавые смешинки в глазах. — Судя потому, как ты краснеешь при воспоминаниях об её родственнике, тебе это удалось.

— Ну, кто кого обольщал, это вопрос спорный, дед её кобелём был известным, да и скрывался от своих многочисленных любовниц и их разгневанных мужей умело и изобретательно, стараясь не повторяться при побегах, но есть у меня одно наблюденьице, — дама захрустела сладостью, между делом закинутой в рот, и задумалась. — Слушай, но только не смей называть меня больше бабулей, а то я себя чувствую ходячим антиквариатом.

Едва спустившись вниз, Ровена тут же попала в цепкие руки управляющего.

— Идёмте, миледи, нужно посмотреть, какими гобеленами лучше украсить главный зал.

Старый седой мужчина, всю жизнь прослуживший в замке графа Миртура, пожалуй, был единственным, кто тепло относился к незаконнорождённой девчонке. Теперь им обоим предстояло просмотреть целый ворох гобеленов и тканых ковров. Длинные ящики в кладовой открылись без труда, демонстрируя настоящие образцы искусства ткачей. Девушка восхищённо ахнула, разглядывая невиданных животных и рыцарей, ухаживающих за прекрасными дамами или сражающихся на турнире. Несмотря на то, что эти ткани вывешивались только во время особых празднеств, краски не поблекли, и материал не слежался от долгого пребывания под замком.

— В зал, наверное, лучше повесить что-то с гербами или флагами королевства, — Ровена, наклонившись над сундуком, перебирала гобелены. — Вот только, почему я должна этим заниматься, вроде бы в замке целых две хозяйки?

— Они заняты нарядами, а это очень долгое занятие, — лукаво блеснул глазами управляющий. — А для вас это полезно, вдруг когда-нибудь сами станете хозяйкой большого замка. Да и скуку развеете, тяжело же сидеть безвылазно в своей комнате.

— Уу-у-у, — протянула девушка, — это мне не светит. Господин граф никогда не выделит приданого, чтобы я могла создать собственную семью. Опять же он, скорее, предпочёл бы совсем от меня избавиться, но за пределами королевства, чтобы никто ничего не знал. Или прикопать по-тихому в сторонке…

С этими словами она опять зарылась в ворох тканых украшений. В словах старого слуги крылся определённый смысл, по крайней мере, стоило научиться разбираться во всём этом, чтобы оказаться полезной своим родственникам, может тогда они начнут хоть чуточку её уважать. Да и делать на самом деле было нечего, в замковую библиотеку не допускали, к шитью и вышивке в мастерские тоже.

Потом настал черёд выбора посуды, потом нужно было просмотреть запасы продуктов. Вот здесь растерялся даже Ранчер — не зная толком, сколько человек окажется в свите его величества, будут ли гости, рассчитать необходимую провизию оказалось сложно. К графу он идти опасался, его сиятельство с утра пребывал не в лучшем расположении духа. Немного подумав, он отправил слуг в деревню за дополнительной провизией.

Едва выйдя в центральный зал, чтобы посмотреть, как выглядят выбранные гобелены на стенах, Ровена наткнулась на старшего брата. Кесир задумчиво разглядывал каминную полку, поджидая её.

— Так, деточка, — он резко развернулся в её сторону, — плохо работаешь. Почему до сих пор не вытерта пыль? Почему не заменены подсвечники на канделябры?

— А я тебе не прислуга, — огрызнулась девушка, на всякий случай складывая пальцы в защитном жесте. — Возьми тряпку, да вытри, тоже мне указчик нашёлся. А канделябры поставят в день до приезда его величества, чтобы начистить бронзу — требуется время.

— Ты как со мной разговариваешь?! — парень шагнул вперёд.

— В жабу превращу, — зашипела Ровена, теряя над собой контроль, — в зелёную, с бородавками. Будешь в уголке квакать, если ещё раз орать на меня вздумаешь.

Неожиданная оплеуха сбила её с ног, и девчонка покатилась прямо в камин, на остатки неубранной золы. По скуле расползался синяк, граф Миртур всё-таки приложил руку к воспитанию нежеланной дочери.

— Не смей угрожать наследнику моего рода, — загремел мужчина, — иначе окажешься на конюшне. Не забывай своё место, а так же то, что твоя жизнь изначально принадлежит мне, как главе рода. В деревню отправлю, навоз убирать.

Второй удар пришёлся тоже в голову, едва только она попыталась встать.

Голова просто разламывалась, в висках стучало. Ровена не могла даже открыть глаза, чтобы посмотреть, где она находится.

— Кшыся, давай, поправь примочку, — мужской голос доносился словно через толстое одеяло.

По щеке поползло что-то мокрое и холодное, а губ коснулся край чашки.

— Пей, девочка, пей и поправишься быстрее.

Глаза всё-таки удалось разлепить, и сквозь плавающие чёрные мушки девушка увидела только очертания фигуры и серебристые глаза. Питьё оказалось горьким, она закашлялась, пытаясь отвернуться. Внутри всё начало кружиться, быстрее и быстрее, вызывая тошноту.

— Ранчер, ещё воды с уксусом, — приказал незнакомый, или всё-таки уже однажды слышанный, мужской голос.

— Да, лорд.

Вот этот голос ей точно был знаком, даже сквозь полузабытьё она могла бы его узнать. Старина Ранчер тоже находился рядом. Ну, хоть кто-то побеспокоился, и то уже хорошо.

Чьи-то пальцы зашарили по груди, нет, всё-таки по застёжке, распахивая платье, чтобы ей легче было дышать. Тряпка, положенная на голову, исчезла, чтобы тут же вернуться на своё место, только уже холодной. Боль постепенно уходила, уступая место полнейшему безразличию.

— Что вы намерены делать дальше, лорд Кристиан? — Ранчер не скрывал своего беспокойства.

— Я что-нибудь придумаю, но в любом случае она надолго здесь не задержится.

Метаморф исчез прямо от постели девушки, создав мгновенный портал. Мышильда проводила его взглядом и уставилась в лицо управляющему. Тот задумчиво побарабанил пальцами по подбородку, не особенно обращая внимания на странное летучее существо. Ну, крылатая, ну и что? И не таких видел в книгах и альбомах у старого друга.

— Ранчер, тебе нужно идти, — Ровена поморщилась от саднящего ощущения в щеке, и всё-таки разлепила веки. — Граф очень зол, вполне может статься, что он уволит тебя, несмотря на прежние заслуги.

— Интересно, а кто тогда будет заниматься подготовкой к встрече венценосной особы и его гостей? — управляющий присел на край кровати. — Даже, если и уволит, то мне всегда есть куда податься, девочка, в отличие от тебя. Тебе предназначен лишь один путь, — он коснулся пальцем её бедра, — и его будешь выбирать сама.

— Ты знаешь, — потрясённо прошептала девчонка, — ты знаешь о татуировке. Как? Ведь я же нигде не раздевалась, кроме как в своей комнате.

— Я знал твоего деда, и обещал ему присмотреть за тобой, — глаза сидящего мужчины стали тоскливыми. — Он успел рассказать мне, что рисунок радужного моста на коже появляется только при наступлении брачного возраста, поэтому, девочка, ты раньше её на себе и не замечала. К тому же у тебя несколько усилились способности, и увеличилась раздражительность, сила требует выхода, мост требует сделать свой выбор. Ты не сможешь долго сдерживать себя и свои таланты.

— Ох, — девчонка приложила ладони к щекам, — а я так надеялась, что мне ещё рано. Так, значит, все эти вспышки моей несдержанности из-за этой картинки?

— Не только, — Ранчер погладил её по плечу, — ваш род всегда отличался некоторой вспыльчивостью. Но мне на самом деле пора работать, постарайся пока не выходить из своей комнаты, а позже я пришлю служанку с едой.

Он вышел, аккуратно закрыв за собой дверь. Ещё какое-то время Ровена лежала в постели, потом решила попробовать встать. Голова закружилась тут же, только она решила приподнять её над подушкой.

— Куда? — всполошилась мышильда, размахивая крыльями прямо над лицом девушки, — А ну, лежать!

— Долго? — прошептала Ровена, закрывая глаза, чтобы не видеть суматошного мельтешения крыльев.

— Пары часов хватит, — со знанием дела изрекла Кшыся, — я же честно подсматривала, какое тебе зелье дали. И голова на место встанет, и мозги вправятся, и синяк за пару дней сойдёт. Лекарство самолично лорд принёс.

На ресницах девушки повисли слёзы, от собственного отца она такого не ожидала, хотя Ранчер прав — нужно следить за своими вспышками. Ей так хотелось снова окунуться в ту атмосферу тепла и заботы, которая царила в доме деда. А здесь…

Мышильда присела на постель, сложив крылья, и озабоченно покачала головой. В общем-то, хозяин был прав, что отправил её сюда. В дверь постучали, и летучее созданье тут же юркнуло под кровать, чтобы не смущать своим видом впечатлительных слуг.

Точно, поварёнок принес поднос с едой, одновременно зыркая по сторонам. Ещё бы, между слуг уже ходили разговоры, что незаконнорождённая девчонка — волшебница, и граф взял её в свой замок только из-за того, что ему пригрозили страшными карами. Ничего такого, паренёк не увидел — ни черепов, которыми как известно владеют только настоящие злые колдуньи, ни чёрных свечей, ни лохмотьев паутины. Поставив поднос на табурет около кровати, он ещё раз огляделся — рассказывать тем, кто ждал его внизу, было нечего. Фантазии на «присочинить» не хватало, да и обвинить напрямую Ровену никто не мог. Мало ли от чего мог оступиться или поскользнуться графский сынок? Никаких заклятий девица не произносила и младенцев на кладбище тоже не резала.

Последнее знали точно, поскольку одно время следили. Ну а потом, попросту надоело.

Кшыся выползла из-под кровати сразу же, как закрылась дверь. Деловито оглядев еду, она соорудила приличных размеров бутерброд и полезла ближе к Ровене.

— Давай, поднимайся чуть повыше, сейчас я тебя кормить буду.

Из груди девушки вырвался истерический смешок: дожила, теперь странное существо собирается о ней заботиться больше, чем собственные родственники. Бутерброд оказался вкусным, а чай горячим, и очень скоро она почувствовала себя намного лучше. Мышильда чего-то мурлыкала себе под нос, не отвлекая от размышлений. Хотя, о чём думать, чем больше она будет находиться на глазах своей родни, тем больше они будут её ненавидеть.

Так захотелось обрести новую семью, тех, кто будет о ней заботиться, понимать и не чураться её дара. Бедро словно обожгло огнём, и от постели протянулась тонкая разноцветная ниточка, уходящая куда-то за окно. Ровена изумлённым взглядом проводила радужную полоску.

— Ну, ты даёшь, — восхищенно прицокнула языком Кшыся, — Надеюсь, что не удирать собралась? Мост-то ещё слабенький, может и не выдержать. И вообще, о чём подумала?

— Ну, — девушка замялась, — о замужестве, наверное.

Краска смущения залила её лицо, захватывая даже уши. Мышильда ещё раз проводила взглядом тоненькую радугу и многозначительно закивала головой:

— Ага, о замужестве можно. Это очень даже полезно в твоём возрасте думать о подобных вещах.

— А в твоём? — тут же влезла Ровена, пытаясь перевести тему.

— Ой, — летунья смущённо завернулась в крылья, — я совсем молодая, мне и трёхсот лет нет.

Девчонка повернула к ней голову, изучая чуть нахохлившуюся фигурку. На старую развалину мышь не походила совсем, так до скольки же они тогда живут, если триста лет по их понятиям совсем мало. Кшыся завозилась от пристального взгляда.

— Чего уставилась? Долго мы живём, долго, люди столько не живут. Давай-ка, отдыхай.

Сонное заклинание Ровена почувствовала, но защиту выставлять не стала. Зачем? Отдыхать, так отдыхать, всё равно мышильда надёжно стоит на страже.

 

Глава 3

— Он её избил, — Кристиан метался по комнате, сжимая кулаки. — У меня жуткое желание спалить всю эту семейку.

С пальцев посыпались искры, и старший метаморф недовольно поджал губы:

— Мне непонятно, чему ты удивляешься. По человеческим законам её жизнь принадлежит отцу или любому другому опекуну, а потом мужу. Миртур вправе убить её, и не понесёт за это никакой ответственности, ну, может, заплатит очередной штраф в казну, если дело откроется. Я хотел «обрадовать» тебя очередной новостью.

Кристиан остановился, глубоко дыша и пытаясь успокоиться. По его мнению обращаться подобным образом с дочерью, пусть и незаконнорождённой, граф не имел права. В их стране дети наделялись пусть и не равными правами в отношении наследства, но за подобные действия можно было самому оказаться в темнице.

— Что за радость? — он плюхнулся в кресло напротив отца, схватил с подноса бокал с лимонной водой и жадно припал к нему губами.

— Король Брандт предложил тебе в жёны Аделину, а не Ровену. Именно её он собирается отдать, а заодно и заключить с нашей семьёй новое соглашение о таможенных пошлинах, ведь твоей супругой станет знатная девушка, официальная наследница графа. Безусловно, у него в этом союзе собственный интерес, а это означает только одно — он пойдёт до конца и одновременно подведёт ситуацию под оплату долга.

— Тьма! — взвыл мужчина, хватаясь за голову и яростно блестя серебристыми глазами, — Я её видел, это же напыщенная кукла, хотя вполне воспитанная и готовая к браку.

— Мы не можем отказаться, — повелитель постарался, чтобы это высказывание прозвучало как можно мягче. По чести, он и сам был недоволен подобным предложением и уже всячески обдумывал пути отступления. Сложность состояла в том, что простить долг не представлялось возможным, а брать то, что навязывают — здесь он полностью разделял точку зрения сына.

— Разве я не свободен в выборе? — удивился Кристиан, — По нашим законам жену себе выбираю сам. Ну, с твоего одобрения, конечно.

— Здесь замешана политика, не тебе объяснять, что это значит, — Терсан даже и не старался скрыть собственное недовольство. — Если бы с самого начала условием не ставился брак… Да и ситуация спорная, к тому же мы не знаем подоплёки такого предложения. В королевстве много незамужних знатных девушек, но Брандт настаивает именно на этой персоне.

Кристиан подскочил на месте.

— Я к Вирниссе, — коротко бросил он отцу, прокручивая в уме необходимые вопросы.

Тот благожелательно кивнул. В его, более чем, приличном возрасте уже был опыт, когда эта милая, если закрыть глаза и уши, женщина смогла найти изящный выход из некрасивого положения. И не один раз, хотя ему это стоило немалых нервов и непрекращающихся трансформаций.

В этот раз вместо змеи на диване возлежала огромная кошка, сосредоточенно подпиливающая когти алмазной палочкой. Тёмно-зелёная шкура, расцвеченная вишнёвыми кляксами, блестела в солнечных лучах, падающих через раскрытые окна.

— Ты зачастил ко мне, мальчик, — муркнула киса, кокетливо подмигивая ярко-сиреневым глазом.

— А ты, смотрю, развлекаешься, меняя обличья, — двоюродно-внучатый племянник склонил голову, приветствуя старейшую из рода.

— Так хочется чего-то новенького, — Вирнисса, не трансформируясь, потянулась и зевнула во всю пасть, — Что случилось на этот раз, вроде бы не много времени прошло? Или просто поговорить захотелось?

— Мне навязывают совсем другую невесту, — брякнул Кристиан, тут же начав пыхтеть от того, насколько двусмысленно прозвучала фраза.

— Тебе. Навязывают, — кошка нарочно разделила эти слова, чтобы подчеркнуть то, как она не верит, что её родственнику что-то можно навязать. — Интересненько.

Метаморфа поудобней расположилась на диване и начала намурлыкивать фривольную песенку о незадачливом рыцаре, который у алтаря получил кота в мешке. По тексту получалось, что некий возлюбленный приходил по ночам к прекрасной деве, соблазняя её и уговаривая выйти за него замуж. Она согласилась и вышла к алтарю, закрытая плотным покрывалом. Когда после заключения обетов, «дева» подняла фату, рыцарь увидел, что она оказалась жуткой страхолюдиной, и вовсе не такой, какой представлялась в романтической обстановке полумрака спальни. Уделив особое место соблазнению и тому, что за этим последовало, Вирнисса не забывала наблюдать за тускнеющим взглядом правнучатого племянника.

— Ну, не совсем так, но похоже, — признался Кристиан. — Я бы с удовольствием затащил в постель одну, но в храм придётся идти с другой.

— Глупый, — хихикнула кошка, — подумаешь, договорённости. Все эти разговоры и обещания могут разлететься в пух и прах, если ты мне расскажешь о той, которую для тебя готовит его величество. И не забывай, что это всего лишь люди со множеством слабостей и страхов, на которых можно очаровательно сыграть, получив удовольствие от процесса. К тому же из любой ситуации можно найти выход, пусть и не всегда красивый, зато удовлетворяющий обе стороны.

— Обычная представительница человеческой расы, воспитанная в соответствии с этикетом, хорошенькая, — начал метаморф, честно пытаясь припомнить облик Аделины, которую ему приходилось увидеть однажды и мельком. — Неглупая, как все девицы из знатных семей много внимания обращает на титул и состояние своего будущего супруга. Вроде всё, — он немного помолчал и добавил. — Нет, не всё. Она, как и остальные члены её семьи на дух не выносит магию и всё, что с ней связано.

— О, как! — Вирнисса перекинулась в человеческую форму настолько резко, что у мужчины зарябило в глазах. Впрочем, зелёный хвост с вишнёвыми пятнами она всё же оставила. — Так это меняет дело, тебе нужно просто пожить в замке графа несколько дней до предполагаемого венчания и не особо сдерживать свои таланты.

Кристиан призадумался, пытаясь проследить цепочку событий, которая может за этим последовать. Получалось довольно забавно, хотя могло и не сработать.

— Граф Миртур обязан отдать тебе в жёны собственную дочь, — добавила Вирнисса. — Но у него их две, и, если одна исчезнет, то вторая должна её заменить. Осталось напугать первую. Не стопроцентно, но очень вероятно. К тому же уточни у Повелителя, стоит ли в договоре имя девушки. Если нет, то вообще всё разрешится без проблем.

Метаморф взял из шкатулки горсть засахаренных фиалковых лепестков, которыми на этот раз лакомилась тётушка. Определённо в её словах был смысл, а вот то, насколько этот план сработает, зависело только от него. Союзник, ему нужен был во «вражеском» доме хороший союзник, и он предполагал, кто сможет ему помочь.

Одновременно, ему вдруг показалось, что леди знает намного больше об этом семействе. Интуиция тихо и настойчиво нашёптывала, что стоит попробовать устроить родственнице допрос с пристрастием, здравый смысл напрочь отметал такую возможность, ненавязчиво напоминая, что ещё ни одни расспросы Вирниссы добром не заканчивались. Кроме случаев, когда она сама желала что-нибудь рассказать.

— Ты слишком много думаешь, — с неодобрением заметила тётушка, — будто готовишь план военных действий. Ты же владеешь даром богини Метаморфозы, как и все представители нашей расы, а это подразумевает ещё и врождённую артистичность. Играй, мальчик, играй и наслаждайся собственной игрой, каждым её моментом. У твоей девочки магический дар, а это означает, что она не должна испугаться, тем более, что её воспитывал старый Архас. Этот старый коб… э, волшебник повидал на своём веку множество самых разных существ, не думаю, что он не рассказывал о них своей внучке. Да и мышильды-то она не испугалась. А вот остальные могут воспринять твои превращения очень болезненно. И оправдание есть подходящее — ты не желаешь ничего скрывать от будущей супруги, особенно свои таланты и возможности, чтобы после свадьбы для неё это не стало неожиданностью.

Кристиан покивал головой: старая метаморфа была права, как и в большинстве случаев, когда ему приходилось обращаться к ней за советом. Разукрасив хвост жемчужными нитями, Вирнисса немного на него полюбовалась, а потом опять перетекла в кошачью форму.

Ровена проснулась только ближе к вечеру, недоверчиво приподнялась с подушки и обрадовалась — голова больше не кружилась. Подружки-мышильды нигде не было видно. Наверное, улетела по своим делам, решила девушка и осторожно села на постели. До приезда его величества оставалась всего неделя, а уже было совершенно очевидно, что ей не разрешат присутствовать при встрече гостей, придётся наблюдать издали.

Отдёрнув занавеску, которая закрывала её платья, магичка пригорюнилась, у неё оставался только один праздничный наряд. Погладив ладонью синюю атласную ткань, она решительно вернула штору на место. Какая разница, в чём пойдёт подглядывать, всё равно её никто не увидит.

На табуретке уже стоял другой поднос, поварёнок исправно выполнял распоряжение управляющего, не смея ему перечить. Переставив еду на подоконник, Ровена придвинула кресло и мрачно уставилась на открывающийся вид хозяйственных построек, состоящий из многочисленных амбаров и сараев. Слуги продолжали суетиться по двору, срочно чистя конюшню, таская провизию из кладовых и ледников. В голове пролетела нечаянная мысль, слишком уж торопливо выполняются все работы, может, король Брандт решил приехать раньше? Солнце уже коснулось крыш, удлиняя вечерние тени.

По стене шелестнули крылья, и на подоконник шлёпнулась Кшыся. Обрадовано потерев ручки, она стянула с тарелки пирожок и с нескрываемым подозрением к нему принюхалась.

— Что? — спросила Ровена, наблюдая за ней. — Неужели что-то несвежее учуяла?

— Экономит на муке граф Миртур, старая она, с прошлого года, — состроив презрительную гримаску, ответила мышильда, но всё же откусила приличный кусок.

Девушка обвела взглядом фигурку летуньи, интересно, куда в неё столько еды помещается.

— Кстати, а король приезжает сегодня после заката, — сообщила Кшыся, разглядывая очередной пирожок. — Я у окна леди подслушала её разговор с графом. Так что теперь все носятся с удвоенной скоростью, а Аделина рыдает из-за того, что нечего надеть. Да и у леди графини личико сильно повытянулось, видно не все наряды подготовлены, драгоценности не перебраны, обувь не начищена.

— Ну вот, — огорчилась Ровена. — А я ничего не увижу.

— Увидишь, я такое место отыскала, где и ты поместишься, а в потёмках там тебя никто не разглядит, — мышильда отхлебнула из кружки и мечтательно захлопала огромными ресницами. — Вместе с гостями его величество приезжает, и не на один день. И вообще, успеешь наглядеться на всяких важных персон. Сначала король со своими гостями и свитой пожалует, потом местные и столичные дворяне подтянутся.

Девушка печально вздохнула, очень хотелось находиться в толпе встречающих, первый раз увидеть представителей высшего света. Она ещё раз посмотрела в сторону занавески, закрывающей её платья. Конечно, к выходному наряду полагалось ещё что-то из украшений, а у неё кроме головного обруча, украшенного жемчугом, ничего не было.

Даже в комнатке старой башни стало слышно, как открывают центральные ворота. Ровена встрепенулась и умоляюще посмотрела на мышильду. Та многозначительно указала когтем на крышу. Точно, крыша башни была обнесена небольшим парапетом, и с чердака вполне могло получиться на неё залезть. Оставив поднос на подоконнике, девчонка побежала к лестнице на чердак, которая находилась рядом в небольшом закутке коридора.

Чердак был захламлен всяческим мусором, который туда сваливали не один десяток лет, плотная, кое-где оборванная, пыльная паутина висела плотными серыми лохмами, наводя на мысль о жутком запустении. Девушка огляделась, пожалуй, можно заняться этим местом, чтобы превратить его во вторую собственную комнатку. Висевшая перед лицом, Кшыся нетерпеливо махнула крылом в сторону смотрового окна.

— Ух, ты! — восхитилась Ровена открывающимся видом, выход к парапету оказался почти рядом с ним.

Встав на четвереньки, чтобы её не было видно из-за края, девушка подползла поближе. В просветах между столбиками ограждения было хорошо видно, как в широко распахнутые ворота въезжает кавалькада разодетых всадников. Впереди ехали мужчины из личной охраны государя, везущие два королевских штандарта.

— Хих, — фыркнула мышильда, — умно придумано. Повесили штандарты на тяжёлые копья — и знаки знатной принадлежности, и одновременно можно использовать как оружие.

Его величество благосклонно кивал и махал рукой в ответ на восторженные вопли встречающих слуг и стражи, граф Миртур собрал всех, чтобы организовать толпу и достойную встречу. Дальше ехали всадники, составлявшие свиту, гости, среди которых двое почему-то были закутаны в тёмные плащи с капюшонами, не оставляющими возможности хоть как-то разглядеть лица.

— Это тайные советники или палачи? — Ровена проводила таинственных мужчин взглядом.

— Ни то, и ни другое, — развеселилась Кшыся. — Один из них будущий супруг дочери графа.

Девушка погрустнела, её замужество оказывалось настолько призрачным, да что там говорить, вообще невозможным.

— Чего скисла? — мышильда сложила крылья серым плащиком. — Не чувствуешь себя дочерью или не считаешь подходящей для такого брака?

Тем временем всё графское семейство, высыпавшее на крыльцо, раскланивалось с его величеством, приближёнными и гостями. Миртур скользнул взглядом по двум таинственным мужским фигурам с закрытыми лицами и вопросительно глянул на короля.

— Это Повелитель Зелёной Долины, лорд Терсан, и его сын лорд Кристиан, — Брандт наклонил голову, представляя своих спутников, а потом слегка хлопнул по плечу графа, добавляя. — Это и есть обещанный жених для твоей дочери.

Миртур честно попытался вспомнить, что представляет собой Зелёная Долина, но, кроме того, что они ведут торговлю цветным стеклом и тканями, ничего толкового выловить не удалось. Впрочем, эта небольшая империя вполне процветала, да и его величество с большим уважением представлял гостей. Аделина тут же присела, опуская глаза, как подобает воспитанной девице, и, гадая одновременно, как же выглядит её будущий супруг.

Капюшоны гости снимать не стали, хотя на все поклоны и представления удосужились ответить. От закрытого лица Кристиана временами слышалось еле слышимое невнятное шипение, словно метаморф уже начал примерять на себя роль гигантской змеи.

Граф, поминутно раскланиваясь, пригласил венценосную особу и его гостей почтить своим присутствием их скромный замок. Дальше все сиятельные и знатные лорды вошли в парадные двери, и Ровена отодвинулась от щели парапета, всё равно больше видно ничего не было.

— Кшыся, — в голове у неё мелькнули некоторые воспоминания о том что, пока она валялась в полубессознательном состоянии, по крайней мере, пару раз слышалось это имя — лорд Кристиан, — а теперь давай рассказывай, что это за гости, и с чего ты вообще оказалась в моей башне, — девушка недоверчиво прищурилась.

— Только не вставай в позу обиженной и не начинай всех обвинять раньше времени, — погрозила ей пальчиком мышильда. — И вообще, давай-ка лучше вернёмся в комнату, а то уже начинает холодать.

Летунья демонстративно завернулась в крылья и сморщила нос.

В башне было теплее, но ненамного, Ровена не почувствовала никакой разницы, впрочем прекрасно понимала, что вести подобные разговоры на крыше просто опасно.

— Ну? — нетерпеливо спросила она сразу же, как только заняла своё место около окна.

— Что тебя интересует? — попыталась прикинуться совершенной глупышкой Кшыся.

— Всё, — отрезала девушка. — С самого начала, ведь ты тоже не просто так ко мне в гости заглянула.

— От любопытства много бед, — попыталась возразить мышильда, пристраиваясь на кровати. — А началось всё с того, что некоторой молодой особе захотелось ночью искупаться в озере, причём рядом с моим хозяином.

Ровена притихла, да, на самом деле она тогда просто не обратила внимания, что находится около воды не одна. Правда и мужчина не особенно за ней поторопился.

— Так вот, — Кшыся задумчиво взмахнула крылом, складывая его в виде веера, — мой хозяин и есть лорд Кристиан, который нынче приехал в замок. Он заинтересовался тогда тобой около озера, а меня отправил познакомиться поближе. Если учесть, что некоторая магия мне доступна, то я вполне могу о тебе позаботиться или послать весточку о помощи.

— Так это он меня лечил, — протянула девчонка, начиная краснеть от одной мысли, насколько жалкое зрелище она тогда собой представляла. — А ты, получается, шпионить за мной приставлена, да?

— Не шпионить, — мышильда обиженно затрясла импровизированным веером, — а познакомиться, это очень большая разница. Если бы меня прислали просто за тобой проследить, то можешь быть уверена, ты бы меня вообще не увидела, несмотря на свой дар. Тем более, что мы мастера по скрытой слежке, собственно для этого нас и нанимают.

Ровена поднялась с кресла и задумчиво уставилась на пустой поднос, стоящий на подоконнике. Со всех этих гостей, королей и прочих новостей у неё внезапно разыгрался совершенно зверский аппетит. Судя по тому, что слуги не торопились принести ей еду, они все были заняты на кухне или на другой работе. Немного помявшись, девушка сняла с крючка старую кружевную шаль, чтобы прикрыть лицо и синяк, который уже начал желтеть, и тихонько выскользнула за дверь.

Оставшись одна, Кшыся задумчиво побарабанила коготками по подушке, а потом откинулась назад и закрыла глаза, срочно нужно было установить связь с хозяином прямо сейчас.

Ответ пришёл практически сразу, лорд Кристиан не разрывал канал, по которому они общались.

— Слышал, но не думаю, что тебе стоит на этом зацикливаться, попробуй узнать, что ей известно о метаморфах. А если посчитаешь, что этих знаний недостаточно, то следующей задачей станет подробно рассказать моей будущей супруге о нашей расе.

Мышильда не успела вставить и слова, как хозяин отключился, и она обиженно затрепыхала ресницами, придавая своей мордочке вид оскорблённой невинности. Рассказать-то она, конечно, могла, даже с подробностями, и о метаморфах, и об этой семье. Вот только как убедиться, что девушка смогла понять всё правильно? Не испугается, не начнёт шарахаться от, так любящих менять собственный облик, хозяев? Хотя маниакальной страстью к смене внешности страдала, пожалуй, только старейшая из них, леди Вирнисса. Но та — авантюристка, скучающая, иногда циничная, любящая загонять в тупик сложными вопросами и умеющая искусно увиливать в случае, если ей задают подобные.

Демонстративно вздохнув и попробовав придать себе вид учительницы, Кшыся стала ждать, когда вернётся её будущая хозяйка.

 

Глава 4

Ровена не заставила себя долго ждать. Вскоре на лестнице послышались лёгкие шаги, и в комнату вплыл поднос, а потом и сама хозяйка.

— На кухне полный бедлам, — девушка пристроила еду на столик около кровати и передвинула кресло поближе. — Главный повар обжёг себе руку и теперь ругается на поварят. Муку и крупу рассыпали, когда будут всё это убирать? Наверное, ночью. На меня даже и внимания не обратили, пока я еду набирала. Слуги вовсю судачат об его величестве и о гостях, лиц которых так никто и не увидел. Хотя, — она лукаво усмехнулась, — в комнаты к лордам уже отправили самых бойких горничных. Это леди Севьира постаралась для Аделины, чтобы самые свежие новости и сплетни всегда были из первых рук и только от доверенных лиц. Ведь кто лучше всего осведомлён? Слуги, и никак иначе. Они всё видят и слышат, но их никто не замечает, считая за мебель.

— Ну-ну, — многозначительно покивала мышильда, пытаясь сообразить, что задумал лорд Кристиан, и какие именно новости принесут вездесущие «сороки».

Жареные свиные рёбрышки исходили ароматным парком, в этот раз повар не пожалел пряностей, которые ценились исключительно высоко, да и чуть кисловатая тушёная капуста оказалась умопомрачительно вкусной. Или всё это показалось таким великолепным с голода — Ровена раздумывать не стала, кроме еды её сейчас очень занимал будущий рассказ Кшыси.

Мышильда подцепила с тарелки мочёное яблоко и неуверенно закрутила его в лапках.

— Жду, — девушка недоверчиво прищурилась.

— Ох, — вздохнула летунья, — сначала расскажи мне красавица, что ты знаешь о метаморфах.

— Ну, дед рассказывал, что это существа, которые могут становиться зверями, прямо, как оборотни, только разными, а не каким-то одним, — чуть помявшись, выдала Ровена.

— Не только, — Кшыся вернула яблоко обратно на тарелке и вытерла лапки о салфетку. — Да, они владеют даром Метаморфозы, который позволяет им менять внешность и облик. Например, сегодня метаморф может ходить с красными волосам, а завтра с полосатыми, трансформироваться в разных зверей, причём любого размера — от мышки до дракона. А главное, что это великолепные актёры и очень хорошие маги-иллюзионисты. На деле выглядит, как человек, а прикрывается мороком гигантского паука, такой вариант тоже возможен.

— То есть чисто актёрствуют, вводя в заблуждения окружающих, — разочарованно протянула Ровена, втайне завидуя возможности такого превращения. Вот бы ей сейчас натянуть на себя облик какой-нибудь хорошенькой горничной и пробраться в главный зал, полюбоваться на высшую знать.

— Ну, почему, — обиделась мышильда, — они много чего умеют, да и боевую магию знают неплохо, и хозяйственную. Зелёная Долина-то ведь процветает.

Ровена устремила невидящий взгляд в сторону окна, нестерпимо хотелось выйти из башни.

— Мыша, а почему ты владеешь даром? — переспросила она, вспомнив, как летунье удалось остановить её отца. — Насколько мне известно, заклинательной техникой не владеют магические существа.

— Так я это, — смутилась Кшыся, отползая дальше от края постели, — я же мышильда, вот.

— А поподробнее, — девушка чуть подобралась, готовясь схватить летунью, если та надумает сбежать от её вопросов.

— Чего пристала? — мышильда недовольно насупилась, надеясь, что девчонка отстанет.

— Кшыся!

— Ну-у-уу, — протянула Кшыся, захлопав длиннющими ресницами, — как бы тебе это подоходчивее объяснить. Вообще, мышильды тоже относятся к морфам, то есть изменяющим облик. Только к мономорфам. Это небольшая ветвь карликовых созданий.

Неяркая вспышка озарила комнату, и по ней тут же поплыл резкий запах озона. На постели, прислонившись к стене, сидела миниатюрная девочка с серыми волосами и чёрными глазами в облегающем комбинезоне. Она развела тонкими ручками и передёрнула плечами, показывая, как ей надоели приставучие человеческие особы.

— Какая ты хорошенькая! — умилилась Ровена. — Только вот куда же в тебя столько еды помещается.

— А крылышками помахать, — Кшыся, убедившись, что её новый облик ничуть не смутил хозяйку комнаты, двинулась обратно за едой. — Это, между прочим, много сил требует, а иногда и всякие пируэты в воздухе выделывать приходится. Да и сама магия, знаешь ли, дело энергозатратное.

— Ты ещё вырастешь? — спросила девушка, откровенно любуясь ладной подтянутой фигуркой.

— На ладошку, — прочавкала мышильда, набивая рот яблоком, — и всё. Так что, привыкай, я с тобой теперь надолго. Да, пока не забыла, если увидишь в коридорах чудище какое, или зверя необычного, не торопись пугаться. Вполне возможно, что сиятельные лорды решат развлечься таким необычным способом.

Ровена рассмеялась, живо представив себе нечто трёхголовое, гоняющееся за горничными и Аделиной. Да, таким образом будущий супруг скорее напугает отдаваемую за него молодую графиню, нежели расположит к себе. Хотя в этом есть определённый смысл, не стоит скрывать своих талантов от той, которая назначена ему королём. В душе проснулась жалость к незадачливой сводной сестре, ведь она панически боялась всего, что связано с магией. Голос, который она слышала, пока валялась в полусознательном состоянии, поразил её тёплыми бархатными интонациями, ласкающими слух после окриков родного отца и остальных родственников. И так хотелось увидеть вживую его обладателя.

— Наглядишься, — безаппеляционно прокомментировала её мысли мышильда, несмотря на то, что девушка прошептала эти слова еле слышно. — Успеешь. Гости в замке застряли на несколько дней, пока лорд Кристиан будет знакомиться со своей невестой и наблюдать за ней, так сказать, в домашней обстановке.

Магичка подошла к окну, в темноте почти ничего не было видно, кроме огней от факелов — слуги продолжали метаться между амбарами. Приезд короля намного раньше обозначенного времени просто сбивал их с ног, теперь нужно успевать делать всё быстрее.

Дверь резко отлетела, хлопнув о стену, и мышильда еле успела нырнуть под покрывало. В проёме стоял разъярённый Кесир. Смерив сестру презрительным взглядом, он, тем не менее, обрадовался тому, что верхняя половина щеки у неё всё еще одутловатая с разводами синяка.

— Я уж думал, что ты не послушалась приказа и побежала смотреть на гостей.

— Каких гостей? — вполне натурально удивилась девушка. — Его величество приедет ещё не скоро. Конечно, хотелось бы подышать свежим воздухом, но на очередной кулак нарывать совершенно нет желания. Да и куда я пойду в таком виде?

Она выпрямилась, открыто демонстрируя своё лицо.

— Ах, ну да, — «вспомнил» Кесир, — ты же не выходила. В общем, так, дальше кухни ни ногой, а ещё лучше найди себе занятие, да такое, чтобы ни один гость тебя и близко не увидел. Учти, если отец заметит, что ты пытаешься попасться кому-то на глаза, то за твою жизнь я ни дам самой захудалой монеты. Нечего позорить приличную семью.

— Уже нашла, — пожала плечами Ровена, — на чердаке море пыли и мусора, хочу там прибраться. Так кто там приехал? Я слышала шум…

— Никто, — отрезал наследник графа и выскочил на лестницу, ведущую вниз.

— Ф-фу, — девушка опять повернулась к окну, — одно радует, что не заперли.

— Так можно опять на озеро прогуляться, — вынырнула из-под покрывала Кшыся, — В случае чего, мало ли куда отошла, за водой, например.

— Нет, Кшыся, уж лучше я на самом деле делом займусь, — Ровена отвела глаза, в которых светилось неподдельное отчаяние. Конечно, она не ожидала, что граф Миртур начнёт представлять её гостям, но, чтоб вот так, с угрозами…

Снова поднявшись на чердак, девушка оглядела поле действий. Так-с, что тут у нас… Снять паутину, подмести, вытащить тот мусор, который окажется по силам, на задний двор, чтобы слуги потом могли его сжечь. Засучив рукава, она принялась за работу, стараясь отвлечься от тяжёлых дум.

В главном зале ждали официального представления высоких гостей. Аделина заметно нервничала, ведь сегодня ей придётся вживую увидеть того, кого сам король назначил ей в мужья. Осмотрев своё платье и не найдя в нём никаких изъянов, она замерла в томительном ожидании. Брат с гордостью посматривал в её сторону: ещё бы, если его величество лично потрудился появиться, чтобы представить жениха и невесту, значит, этот брак выгоден и для королевства в целом.

Двери распахнулись, и все присутствующие в зале склонили головы. Король Брандт в камзоле, расшитом золотом, медленно шествовал к почётному месту, разглядывая убранство зала. За ним следовали двое высоких мужчин. Один из них, тот, что постарше, седой, с обручем на голове, украшенным необычно яркими алыми камнями, был повелителем Зелёной долины. Второй, с резкими чертами лица и странными серебристыми глазами, — его сыном, лордом Кристианом. Оба в камзолах без вышивки и каких-либо украшений, только тяжёлые золотые медальоны с гербами.

Аделина покраснела от удовольствия, её жених оказался весьма привлекательным, хотя и несколько староватым на её вкус. Лорду Кристиану, на вид, исполнилось около тридцати с небольшим лет. Хотя, какое это имело значение, при том титуле и состоянии, которые он имел. Поймав заинтересованный взгляд матери, уже начавшей представлять, как будет пара смотреться вместе, она изобразила смущённую улыбку и опять потупила взор.

Лорды в королевской свите тоже не блистали золотым шитьём, будучи одетыми в самую простую одежду. Полное отсутствие украшений, оружие без драгоценных камней на эфесах и подчёркнутое безразличие, с которым они оглядели графскую семью и встречающих слуг.

Молодая графиня с недоумением скосила глаза на чёрный камзол мужчины, которого его величество предназначило ей в мужья. Или Зелёная долина была очень бедной, раз её повелитель и сын одеваются настолько нищенски, или подобный наряд можно было посчитать дорожной одеждой. Если бы не горделивая осанка и лёгкий оттенок презрения, проступивший на лицах гостей, их скорее отнесли бы к королевскому сопровождению, нежели к представителям правящей династии.

Метаморфы между собой не переглядывались, им вполне хватало мысленного разговора, которым оба владели на уровне недоступном для людей. Терсан вместе с сыном перенеслись во дворец Брандта порталом, и намеревались исчезнуть из замка графа Миртура таким же образом, чтобы не терять времени. Его величество настояло на поездке на лошадях, и это было понятно, большая часть здешнего населения не особенно благоволила к проявлениям магии, и ещё неизвестно, как отреагировал бы граф, если заранее узнал, что будущий зять не относится к человеческой расе. Теперь, видя, как его разглядывает предполагаемая невеста, Кристиан мрачнел всё больше и больше.

От замка метаморфы много не ожидали, как и от приёма и предоставления комнат. Увиденное не обрадовало, хозяин замка не особенно тратил деньги на интерьер и ремонт. От гобеленов тянулся лёгкий запах слежавшейся ткани, в углах валялся неубранный мусор, а на сводчатом потолке парадного зала вольготно расположилась паутина.

Кристиан медленно обвёл взглядом присутствующих, и графская семья склонила головы ниже, ощутив, как по их спинам пробежался леденящий холодок.

Его величество опустился на своё кресло, одновременно подав знак, что все остальные могут сделать то же самое. Старый метаморф с еле заметным неудовольствием покосился в сторону графини, насколько он помнил, именно она настолько боялась любых проявлений магии, что предпочитала не обращаться даже к целителям или травникам. Леди Севьира, напротив, была очень счастлива подобным соседством, надеясь за время ужина выяснить настоящее состояние жениха её дочери. Наследник графа, Кесир оказался за столом дальше всех, и этот момент начинал его злить. Пусть, эти гости приглашены именно из-за сестры, и её замужество сможет дать необходимые связи с Зелёной долиной, которая была единственным поставщиком цветного стекла во все королевства, строго храня секреты изготовления. Да, приобщиться к этой весьма состоятельной правящей семье тоже стоило, но молодой граф предпочёл бы, чтобы это он женился на дочери повелителя долины, а потом унаследовал правление в ней. О девушках, происходящих из той же семьи, разговора не возникало, но он надеялся узнать, как обстоят дела с невестами. Этот брак лишних вопросов не вызывал, в основном, вся знать заключала супружеские союзы, в первую очередь исходя из выгоды.

Аделина нарочито смущённо опустила глаза, надеясь, что жених начнёт сыпать комплиментами, а заодно и заведёт разговор. Первой начинать не стоило, это противоречило правилам, принятым в здешнем обществе.

Король Брандт и Терсан потихоньку переговаривались о делах, стараясь, чтобы их разговор было слышно не очень хорошо, а Кристиан молчал. Как он и ожидал, незаконнорождённой дочери графа в зале не оказалось, Миртур предпочитал скрывать её, чтобы не напоминать о скандале.

— Вы молчите, — не выдержав, шепнула Аделина. Её несколько озадачило поведение будущего супруга. Вместо того, чтобы уделять ей всё своё внимание, он растерянно блуждал глазами по залу, словно кого-то искал, — неужели вам не нравится наш замок?

«Играй, мальчик, играй и наслаждайся собственной игрой, каждым её моментом», — всплыло в голове у метаморфа и, сделав над собой усилие, он повернулся к своей очаровательной соседке.

— Ваш замок хорош, спору нет, — сказал он, чуть напряжённо улыбаясь и скользя взглядом по лицу Аделины, по её шее, пока не упёрся глазами в довольно низкий вырез платья. Облизнувшись и чуть выдвинув клыки, отчего верхняя губа приподнялась, он продолжил, — Но мы привыкли к большей роскоши. Надеюсь, что дворец Зелёной долины понравится моей будущей супруге.

Кристиан нарочно произнёс это так, чтобы каждый мог понять фразу по собственному желанию. Хлопнув ресницами и тряхнув головой, дочь графа непонимающе уставилась ему в лицо. Нет, ей просто показалось из-за неровного освещения, а то девушка начала думать, что у мужчины слишком длинные зубы.

— Что-то случилось, миледи? — метаморф растянул губы в безупречной улыбке. В голову никак не ударяло то состояние куража, когда всё можно делать играючи, — Мне кажется, вы побледнели. Кстати, а в вашем королевстве принято молодым девушкам помогать своим гостям при купании?

— Конечно, — Аделина обрадовалась этому вопросу, у неё самой была идея подослать служанку, чтобы она разглядела, что скрывается под одеждой жениха.

— Вы придёте сами? — Кристиан понизил голос до бархатного шёпота и лукаво подмигнул.

— Ах, нет, простите, — девушка пыталась сообразить, насколько будет прилично выглядеть, если она до заключения брачного союза появится в спальне, которую предоставили высокому гостю. Получалось плохо, — К сожалению, сама помочь вам не смогу, но служанку пришлю умелую, так что не беспокойтесь.

Метаморф не смог удержаться, чтобы не улыбнуться снова. Пора было начинать развлекаться, но не стоило это делать у всех на виду, куда лучше, если донесут самые верные слуги. Те, кому безоговорочно поверят.

Вереница слуг потянулась в зал, внося первую перемену блюд. С закусками уже покончили, теперь к длинному столу несли печёную дичь, оленину и жареных целиком мелких кабанчиков. Кристиан с облегчением отвлёкся на еду, с актёрской игрой никак не получалось, вдохновение напрочь затаилось где-то в глубине, не желая вылезать наружу.

Леди Севьира откровенно скучала, оба повелителя занимались своими собственными разговорами и никак не хотели обращать на даму внимания. Терпение графини потихоньку начало истощаться, ведь ей так хотелось обсудить с будущим родственником размеры состояния зятя, и ещё то, как скоро он собирается передать правление сыну. Видеть свою красавицу-дочь повелительницей целой долины очень хотелось.

— Миртур, — она наклонилась к сидящему рядом графу, — неужели обязательно вести разговоры о делах за столом. Тебе не кажется, что правители несколько увлеклись. Мне же хочется узнать и о Долине, и о размере состояния супруга нашей Аделины.

— Не стоит влезать в их беседу, да и задавать такие вопросы тоже, — его сиятельство покосился в сторону гостей, надеясь, что они его не услышат. — Это просто неприлично. К тому же они здесь не на один день, так что у тебя будет время для разговоров на прогулке или в гостиной, вот там и удовлетворишь свой интерес.

Графиня недовольно поджала губы, по её мнению дела за столом не обсуждались, такие разговоры могли испортить аппетит. Куда интересней было узнать о том, какое будущее ожидает её красавицу.

— Ваше высочество, — Аделина опять попыталась привлечь к себе внимание жениха, — а какие обязанности выполняют женщины в вашей Долине. Как они развлекаются?

Кристиан чуть не подавился, а потом хитро и хищно усмехнулся — девочка сама нарывалась на то, чтобы ей испортили настроение.

— У женщин мало обязанностей, они ведут затворнический образ жизни, — он повернулся к Аделине. — Супруге выделяется две комнаты, которые она не может покидать без дозволения мужа, она должна повиноваться и выполнять всё, что ей будет приказано, — метаморф облизнулся, снова выдвинув клыки, и плотоядным взглядом пропутешествовал по её шее, пока не упёрся в соблазнительный низкий вырез платья, который нервно заколыхался при его словах.

— А как же балы? — Аделина поёжилась, представив себя запертой на всю оставшуюся жизнь.

— О, у нас роскошные балы, да и праздники устраиваются очень часто, — Кристиан обрадовался безопасной теме для разговора. Всё равно то, что он сейчас начнёт плести, проверить практически невозможно. — Только, причём здесь супруги? Они никогда не покидают отведённого им места. На всяческие торжества принято появляться в окружении фавориток. В прошлом году у меня их было четыре, в этом году придётся взять ещё двоих, чтобы поддержать свой статус. Да и подарки они получают соответствующие — драгоценности, роскошные ткани для платьев, дорогие предметы обихода.

— Фаворитки? — ахнула Аделина. — А зачем же тогда жениться?

— Наследник рождается только в законном браке, — достаточно жёстко подвёл черту Кристиан, нервно отводя глаза в сторону. В голову так некстати полезла Вирнисса, пережившая четверых мужей. Если бы кто-нибудь из них рискнул заикнуться о том, что его половинка обязана сидеть дома, покойничков в империи значительно прибавилось. Женщины-метаморфы бушевать умели, и от их колкостей сбегал не один супруг. — Кстати, я надеюсь, что вас обучили, как вести себя в постели. Неумелая жена мне не нужна.

Аделина настолько погрузилась в свои думы о том, что ей предстоит всю жизнь провести заключённой в четырёх стенах, что не заметила, как по ёё руке скользнули чёрные когти. Предстоящий брак начинал нравиться всё меньше и меньше.

 

Глава 5

— Ну, рассказывай, — графиня сделала нетерпеливый жест рукой, подзывая горничную. — Как поговорили? Что узнала?

— Меня собираются сделать затворницей! — выпалила Аделина, велев своей служанке расшнуровать платье. — У них жёны сидят взаперти, представляешь? Две комнаты вместо вереницы покоев — и это во дворце повелителя. И не смей никому показываться на глаза, а для сопровождения существуют официальные фаворитки, которых балуют дорогими подарками.

Леди Севьира нахмурилась, эта новость ей совсем не нравилась. Неужели в Зелёной долине женщины на самом деле никуда не выходят? А как же тогда править империей вместе с супругом? А украшения, прочие подарки, выходы в свет, роскошный выезд… собственная свита, наконец? Мысли унеслись далеко, постепенно выстраиваясь в список вопросов, которые она собиралась лично задать лорду Терсану.

— Матушка, — Аделина чуть не плакала от обиды, — конечно же, я выполню любую вашу волю. Но неужели вам настолько безразлична дальнейшая судьба дочери? Провести без выхода до самой своей смерти… да проще уйти в монастырь и оплакивать неудавшуюся жизнь.

— Не говори ерунды, — графиня посмотрела на себя в зеркало, тронула кончиком мизинца поблёкшие губы. Опять придётся заказывать у городского парфюмера помаду, румяна и пудру. — Никаких монастырей. Не верю, что его величество решил наказать таким образом нашу семью — брак-то ведь выгодный. Твой титул сразу же сравняется с наследными принцессами, а на мужчин всегда можно найти средство воздействия.

Кристиан прислушался, похоже, в замке собирались отдыхать. Вода в ванне начала остывать, наступал момент, когда можно воспользоваться одной из способностей, которыми так щедро одарила метаморфов их богиня. Служанка отвернулась за кувшином, готовясь помочь гостю мыться.

Еле слышный щелчок пальцев отправил в ванну совершенную копию мужчины, а сам он чуть отступил, сливаясь с тенью стены и готовясь начать изменять иллюзию.

Булькнула вода — материальный морок занял своё место. Тарна повернулась вовремя, восхищенно оценивая мускулистую фигуру и широкие плечи, по которым разметались тёмные волосы. С того места, где застыл настоящий метаморф ему было хорошо видно, как она облизнулась. Кристиан чуть тряханул кистями, готовя пальцы для иллюзии.

Служанка потрясённо вздохнула, похоже молодой госпоже повезло с будущим супругом. Красивый и вовсе не старый. Из кувшина на голову купающегося полилась горячая вода. Вот только стекая, она становилась чёрной и слизистой, напоминая грязь. С морока начала сползать кожа, а из-под неё выступало нечто тёмное и лоснящееся в мечущемся пламени свечей.

Тарна попятилась, роняя из рук кувшин. В серебряной ванне вместо потрясающе красивого мужчины теперь сидело чудовище, покрытое шрамами и пучками шерсти. Его голова медленно повернулась, и на неё уставились горящие багровым пламенем глаза. Звучно щёлкнули огромные синеватые клыки.

Бедная женщина буквально подскочила на месте, отшвырнула кувшин с остатками воды и бросилась бежать. Звучно хлопнула об стену дверь, чуть не выбитая насмерть перепуганной служанкой.

Кристиан потянулся: держать морок, одновременно управляя им, было нелегко. Наконец шаги в коридоре затихли. Он развеял иллюзию, с сожалением поглядел на ванну, самому искупаться так и не пришлось. Правда, не так далеко от замка находилось очень красивое озеро, но уходить прямо сейчас, не доиграв, возможности не было. Осталось убедиться, что первая «шутка» удалась.

— Госпожа! — мертвенно бледная Тарна влетела в покои графини и распростёрлась на полу, дрожа, словно в лихорадке. — Там… — и она зарыдала, оглядываясь на дверь.

— Как ты себя ведёшь? — леди Севьира величаво поднялась с кресла, незаметно скользнув взглядом по дочери, которая так и не успела уйти к себе.

— Леди графиня, там чудовище… — служанку колотило, будто в лихорадке. — Будущий муж молодой госпожи — не человек, он — чудовище.

Графиня опешила. Неужели в замок всё-таки смогла просочиться эта мерзость, называемая магией? И кто? Её будущий зять? Этого не может быть! Король не мог так поступить с их семьёй!

По коридору уже слышался звук шагов слуг, торопящихся к комнатам, отведённых гостям. Вопль услышали многие, и теперь спешили лично удостовериться в происходяшем. Севьира сжала губы так, что они превратились в тонкую линию, жестом велела подать халат: стоило разбудить мужа, если он не соизволил подняться сам, и немедленно рассказать ему о случившемся.

Служанка была самая надёжная, далеко не молоденькая, прожженная интриганка, слепо преданная своей госпоже. Вряд ли она ошиблась…

Гостевые спальни располагались в другом крыле, находясь в отдалении от хозяйских покоев. Миртур лично возглавлял процессию, ему не терпелось убедиться, что мгновенно разнесённые слугами новости являются правдой. Рядом семенила перепуганная Севьира, поминутно хватающаяся за рукав мужа.

Кристиан ждал их, стоя в халате около окна. Поминутно шипя ругательства сквозь зубы, он пытался просчитать — как действовать дальше. Открывать то, что он является чисто магическим существом, пока смысла не было. Значит, нужно тянуть время, продолжать пугать потихоньку, добиваясь того, чтобы Аделина придумала сама способ отказаться от венца. Она или её родители — значения не имело. В этом браке далеко не последнюю роль играла политика, и наследник метаморфов отчётливо понимал, что придётся играть намного тоньше и хитрее, чем получилось. А получилось скверно.

Дверь распахнулась, и на пороге замер граф, собственной персоной. Несколько оторопело оглядев комнату, он отметил брезгливо поджатые губы высокого гостя и весь его вид, излучающий неприкрытое раздражение.

— Ваши слуги не воспитаны и не вышколены, — Кристиан сразу перешёл к нападению, не дав хозяину замка открыть рот. — Кого мне прислали? Мало того, что горничная вылила на меня кувшин кипятка, едва не ошпарив, так ещё и закатила истерику, посмев не доделать своё дело. Или она пьяна? Вы позволяете своим слугам напиваться?

Севьира из-за плеча мужа внимательно посмотрела на принца. Если не считать мокрых волос, выглядел он весьма представительно даже в халате. Может, служанке просто померещилось? Да и ни для кого не секрет, что вся обслуга уже приложилась к пиву, а то и не по одному разу.

Пламя свечей дрогнуло, отбрасывая причудливые тени на стены, и в его неверном свете красивое лицо будущего зятя на мгновение исказилось, приобретая жуткие черты. Вот в чём дело! Это всего лишь игра света, алкоголя и воображения. Графиня шумно выдохнула, изящно обогнула застывшего супруга и присела в реверансе, подбирая полы халата.

— Прошу прощения у вашего высочества, это мой недосмотр. Может вам лучше прислать мальчика-пажа для услуг?

— Я не интересуюсь особами мужского пола, — Кристиан сдвинул брови. — Хотя…

Севьиру передёрнуло: о повелителях Зелёной Долины она ничего не знала. Вдруг они там на самом деле все — сплошь извращенцы. Хотя, нет. Ведь дочь говорила о том, что у принца есть фаворитки. Может, она опять неверно поняла то, что имеет в виду гость?

Миртур растерянно развёл руками и вышел в коридор, прихватив с собой графиню.

— Я всех, кто посмеет разнести ещё хоть одну сплетню или устроит истерику, отправлю под плети. Здесь король, это делегация из соседнего государства — сейчас любая мелочь может выйти боком нашей семье.

Граф сердито развернулся и решительно удалился в сторону своей спальни.

Кристиан вздохнул с облегчением, несмотря на то, что первая шутка потерпела крах. Теперь обитатели замка спишут всё на винные пары и плохое освещение. Хотя, почему не удалась? Очень даже удалась. Ведь самое страшное — это сомнение и игра воображения на этой основе, а экзальтированные девицы склонны додумывать самые невероятные вещи, прибавляя к ним несуществующие подробности. Жаль только, что пока не будет возможности покинуть свои покои и полюбоваться на Ровену.

Ровена внимательно прислушивалась к затихающему шуму в замке. Похоже, что наконец-то все улеглись. Накинув плащ, она тихонько выскользнула из старой башни и направилась прямиком к любимому лазу. Если не удалось полюбоваться на гостей в зале, то может хоть удастся насладиться видом любимого ночного озера.

Привычно оглянувшись, она нырнула в лаз. Мышильда, недовольно бурча, уже ждала с другой стороны стены.

— Вот охота тебе в глухую ночь переться неизвестно куда, — Кшыся сделала пируэт и зависла перед лицом девчонки, чуть трепеща крыльями. — Сейчас бы покушали и в постельку.

— Почему неизвестно, — отозвалась Ровена. — Очень даже известно — на озеро. Надеюсь, что сегодня там никаких других купальщиков не предвидится.

Под ногами тихо шелестела трава, лёгкий ветерок играл листьями. Луна стояла непривычно низко, расстилая серебристую дорожку.

— Кшыся, как ты думаешь — нет ли здесь посторонних мужчин? — Ровена едва взглянула на мышильду, торопясь раздеться и окунуться.

— Здесь вообще никаких мужчин нет, — проворчала летунья, планируя на траву и раскидывая по ней крылья, — ни посторонних, ни привычных, ни вблизи, ни вдалеке.

Девушка довольно улыбнулась и скинула с себя и рубашку. Всё равно мышильда опытнее её в магии, и если она сказала, что здесь никого нет, значит — нет. Вода оказалась прохладной, освежающей тело после нелёгкого дня. Стараясь лишнего не плескаться, Ровена легла на спину, раскинув руки. Намокнут волосы… да, пускай, всё равно красоваться не перед кем.

Она уже плыла к берегу и повернулась последний раз полюбоваться лунной дорожкой, как рядом вынырнула голова огромной змеи. Завизжав от страха и неожиданности, девчонка чуть не ушла под воду. Ладно, хоть дно оказалось близко. С силой оттолкнувшись от него и выскочив на мелководье, Ровена с брызгами понеслась к берегу. Ноги подгибались от неожиданности и испуга. Скорей! Только бы схватить одежду…

— Нахалка! — с лёгким оттенком презрения отметила змея, скользя точно след в след. — Не поздоровалась, набрызгала. А я, между прочим, красоту наводила, ресницы красила.

И она захлопала ресницами невообразимой длины. Девушка подхватила одежду, комком прижимая к груди, и остановилась. Кшыся трепеща крыльями в воздухе, пыталась изобразить нечто вроде придворного поклона.

— Ты же сказала мне, что здесь никого нет, — сердито зашипела Ровена.

— А ты спрашивала о мужчинах, — парировала мышильда, продолжая пируэты в воздухе. — А это не мужчина, а леди.

— Да у неё соображалка не работает, — презрительно выпалила змея, двигаясь к берегу. — А ещё внучка старого Архаса.

Услышав имя деда, Ровена повернулась. На берег выбиралась не змея, а фиолетовая восьминогая ящерица. Поочерёдно переставляя лапы с одной стороны, а потом с другой, она вышла на песок, встряхнулась и начала внимательно изучать раскинувшийся пейзаж.

Девушка шустренько натянула на мокрое тело рубашку и платье, оставаться нагишом в присутствии непонятного существа казалось неприличным.

— Не мельтеши, а то у меня в глазах рябит, — ящерица задумчиво постучала коготками по песку, и мышильда плюхнулась рядом с Ровеной, возмущённо разводя крыльями.

— Вот от вас леди Вирнисса я совсем не ожидала такого, — Кшыся выдохнула и уселась поудобнее. — Вы ж из своих покоев не выходите.

— А чего, мне вечно в Долине сидеть, что ли? Стены подпирать и диван протирать? — ящерица подмигнула остолбеневшей Ровене. — В моём возрасте прогулки на свежем воздухе очень полезны. Да и родственнички здесь развлекаются, да всё как-то без огонька, с прохладцей. И вообще… — она тронулась с места, шустро перебирая последней парой лап, — худенькая ты, какая-то.

Леди Вирнисса ловко подцепила коготком вырез платья девушки и заглянула внутрь, касаясь холодным носом кожи.

— М-да, — через какое-то время констатировала она, — и самое главное оружие женщины у тебя пока недовыросло. Но перспектива есть, да.

Ровена покачнулась и неловко осела на песок, не отводя ошеломленного взгляда от метаморфы.

— Ладно, будем знакомиться, — ящерица почесалась всеми свободными лапами сразу, стараясь удержать равновесие и не хлопнуться на брюхо. — Меня зовут леди Вирнисса, дальняя родственница твоего будущего мужа.

— Ка-а-акого му-у-ужа? — пролепетала девчонка, потихоньку отползая назад.

— Будущего, — существо скромно потупилось, потихоньку начав перетекать в очередной облик.

Теперь перед Ровеной сидела большая голубая кошка с сиреневыми фосфоресцирующими в ночной темноте пятнами.

— Ой, чего-то у меня лап многовато, наверное у тебя в глазах рябит от такого количества. — Вирнисса задумалась и убрала лишние четыре конечности. — Всё-таки невежливая ты, молчишь, ничего не рассказываешь.

— Ф-фух, — Ровена шумно выдохнула, — я же первый раз вижу подобное, — и покрутила кистью перед собой. — Да и вообще — как вас на наше озеро занесло?

— Тоже мне, магичка недоделанная и недообразованная, — фыркнула старейшая метаморфа. — Чему только тебя Архас учил? В этом озере — замечательный прямой портал, которым может воспользоваться наша семья. Здесь, на островке, этот старый коб… ой, волшебник маяк устанавливал. Ну, мы иногда и путешествуем — надёжно, выгодно, а главное удобно и быстро.

Кошка замерцала и начала перетекать в очередной облик, на этот раз человеческий. Через несколько секунд на песке сидела женщина, затянутая в облегающий кожаный костюм. Белоснежные волосы перемежались с серебристыми прядями. Кшыся, узрев очередную метаморфозу, попыталась сделать очередной реверанс, но завязла в песке и шлёпнулась на живот.

— Простите, леди, что обращалась к вам без должного почтения, — Ровена встала, чинно сложила руки и опустила глаза.

— Да, ладно, — махнула наманикюренной ручкой Вирнисса, — переживу как-нибудь. Лучше расскажи, что там в замке делается?

— Понятия не имею, — честно ответила девушка, во все глаза разглядывая необычную даму. — Мне запрещено выходить к гостям, да и вообще появляться у кого-либо на глазах, когда в замке присутствует кто-то из посторонних.

— А как тебе твой жених? — леди подмигнула девчонке.

— А это не мой, это жених к Аделине приехал. Сам король Брандт ведёт разговор об этом браке. Мне даже разглядеть не удалось, — Ровена печально вздохнула. Ей так хотелось хоть одним глазком взглянуть на того, кто принят гостем в замке.

— Врёшь, ты его видела, — Вирнисса растянулась на песке, совершенно не заботясь о том, что пачкает дорогой костюм. — Вспомни-ка, когда ты с синяком лежала. Кто тебя тогда лечил?

— Не помню. Простите, леди, но мне нужно возвращаться, — Ровена присела в реверансе ещё раз.

Метаморфа проводила девчонку задумчивым взглядом. Похоже пришло время ей слегка развлечься, а заодно и приглядеться поближе к будущей родственнице. За себя она не беспокоилась: тренируясь во всевозможных обличьях, старая герцогиня наловчилась делать это практически моментально. Да и о том, где придётся отдыхать, не особенно беспокоилась, — наотдыхалась уже за такое-то количество лет. Следовало подумать о том, какой облик лучше принять, и чем лучше напугать обитателей замка. Немного поразмыслив, она поняла, что Кристиан в какой-то мере связан и развлекаться только с фантомами ему вдалеке от источника рискованно. Тем более, что придётся ещё возвращаться, да другим порталом. Не купать же невесту в озере для того, чтобы наискорейшим образом добраться до замка? И вообще, мужчины — они же такие слабы-ы-ые…

Леди немножко побродила по берегу, попинала подвернувшиеся под ноги ветки и камешки. Всё-таки слабовата нынче молодёжь пошла — в её время облики менялись со скоростью биения сердца. Да так, что у невольных зрителей начинало в глазах рябить. Она невольно хихикнула, припомнив, как один из мужей, несмотря на то, что сам неплохо владел искусством метаморфозы, каждый раз при её виде просто впадал в ступор. Однако, следовало подумать, с чего лучше начать. Если заявиться в замок в образе знатной леди, которой она безусловно являлась, — никто не поверит из-за отсутствия свиты. Старухой? Могут и не впустить.

Ага, в голову пришла неожиданная идея, и Вирнисса невольно погладила горло. Можно появиться в образе певички… Да, сейчас как раз в честь его величества и высоких гостей устроен праздник, и появление в таком виде никого не удивит. И даже то, что уже стоит глубокая ночь, может сыграть ей на руку. Благородные господа соизволят спать, а слуги уже мечтают об отдыхе как о милости, поэтому чересчур большого количества невольных свидетелей её появления можно не ожидать. Встряхнувшись, метаморфа начала менять облик.

Подвыпившие слуги ещё мотались по двору, вполголоса обсуждая приехавших гостей и недавние события. Спорящие разделились: одни утверждали, что допиться до такого состояния, когда молодой мужчина будет перепутан с чудовищем, просто невозможно, другие охотно верили, что привидеться может ещё и не такое, особенно, если продолжить опрокидывать кружку за кружкой. И никто из них не заметил, как через заднюю калитку скользнуло тёмное чешуйчатое тело. Скрываясь в тени от лунного света, огромная змея ползла к замку. Собравшись в клубок около двери, ведущей на кухню, Вирнисса наконец приняла человеческий облик. Вышедший во двор, повар чуть не упал от удивления. Перед ним стояла высокая фигуристая брюнетка в алом платье и чёрном бархатном плаще.

— Мерзавцы, — с нескрываемым удовольствием прошипела метаморфа, — даже не накормили, не предоставили комнату. Как я буду завтра петь перед его величеством? У меня же пропадёт голос, и я не смогу взять свою лучшую верхнюю ноту. И нижнюю взять не смогу. И вообще никакую.

Она сердито топнула ножкой. Повар оторопело попятился назад, и вскоре его бас можно было услышать в дальних коридорах. На счастье прислуги Ранчер ещё не ложился, и вскоре перед его взором предстала лучезарно улыбающаяся женщина. Подмигнув ему черным глазом и тут же сменив его цвет на жёлтый, Вирнисса по-свойски подхватила управляющего под руку.

— За мной совершенно нет никакого ухода, — с рыдающими нотками в голосе негромко взвыла метаморфа. — Мне не дали сырых яиц, и я почти лишилась голоса. Все слуги вдрызг пьяны, — леди попутно пнула зазевавшегося конюха, который попытался разглядеть насколько у самозваной певички глубокий вырез на платье, и тут же извиняюще улыбнулась.

Ранчер судорожно сглотнул, щёлкнул отпадающей челюстью и на какой-то момент просто замер, пытаясь сообразить, чьи манеры кажутся ему настолько знакомыми. На ум приходила только одна исключительно знатная дама, с которой ему приходилось пару раз сталкиваться у Архаса. Дама останавливаться совершенно не собиралась, и теперь уже она тащила его по коридору.

Наконец найдя свободную комнату, она остановилась и презрительно сморщила нос.

— А-а-а… простите меня, леди Вирнисса, — пробурчал управляющий, поняв, кто же скрывается под обликом разбитной певички, и неловко разводя руками. — Какими судьбами?

— Заскуча-ала, — томно протянула метаморфа. — Однако я рада, что память вам не изменила, милейший.

— А лорд Терсан в курсе, что вы соизволили прибыть? — Ранчер честно пытался просчитать, насколько этот визит был запланирован и кто больше виноват в позднем появлении припозднившейся гостьи.

— Ни в коем случае, — женщина плюхнулась на жалобно скрипнувшую кровать и поправила сползающий вырез платья. — Я тут невесту своему младшему родственнику присмотрела, и теперь желаю, чтобы лорд Кристиан именно с ней связал свою жизнь. Мнение его величества короля Брандта меня не интересует, как и всех прочих вместе взятых, — она чуть покачала пальцем, предупреждая следующие вопросы и объяснения.

Ранчер вздохнул — в замке намечалась глобальная катастрофа в лице неуёмной, стосковавшейся по развлечениям, метаморфы. Если бы гости графа Миртура решили вдруг поразвлечься, используя свой дар и врождённые способности организма, то это оказалось не настолько страшно, как личное появление одной из старейших леди.

В рассохшуюся оконную раму снаружи вежливо поцарапались, а потом маленькая лапка аккуратно поддела когтем крючок.

— Моё почтение леди Вирниссе, — мышильда изобразила воздушный поклон.

— Виделись уже, — метаморфа даже не повернула в её сторону голову. Она ползала по кровати на четвереньках, выискивая блох, клопов и прочие недоразумения, к которым ей вдруг захотелось придраться.

Постель оказалась чистой, и женщина решительно скинула на неё плащ, одновременно создавая фантом спящего человека. Ранчер благоразумно не стал ничего спрашивать, ему уже стало ясно, что гостья намерена начать развлекаться немедленно.

— Может всё-таки отдохнёте? — он запоздало вспомнил правила вежливости. — Ночь, время позднее, путешествие дальнее.

— На том свете наотдыхаюсь, — Вирнисса искоса глянула в его сторону, стремительно начиная придавать коже голубоватый оттенок. Ярко-алое платье сменилось на белое. Волосы выцвели, становясь практически прозрачными и обвивая фигуру лёгким облаком. — У вас тут привидений давно не было?

— Да у нас их вообще никогда не было, — управляющий попятился, мечтая как можно быстрее оказаться в своей комнате и притвориться спящим. Ну или мертвецки пьяным.

— Теперь будут, — улыбнулась метаморфа, показав два ряда острейших зубов, больше похожих на иголки.

— Леди Вирнисса, — Кшыся взмахнула крыльями, — при вашем появлении разбежится всё царство Владычицы, так что отправиться на тот свет вам совершенно не светит.

— О, — тут же оживилась женщина, — чего-то я в Смерть давно не играла. Милейший, — она повернулась к управляющему, который сморщился так, будто у него внезапно заболели обе челюсти, — а где у вас косы хранятся? Ну, или грабли? Вилы тоже можно, но на крайний случай.

Ранчер неопределённо помахал рукой и быстренько скрылся за дверью.

— Невежливый, а ведь казался таким приличным господином, — печально вздохнула леди. — Ладно, в смерть я поиграю в следующий раз, а сегодня будем развлекаться обликом плачущей невесты. Кшыся, веди. Где там кандидатка, мечтающая стать в будущем повелительницей Зелёной Долины?

 

Глава 6

Аделине не спалось: думы о том, как ей придётся всю замужнюю жизнь провести взаперти, не давали покоя. Провозившись на постели, она окончательно сбила простыни и уже протянула руку к колокольчику, стоявшему рядом на столике, как дверь в спальню тихонько приоткрылась.

— Ирса? — негромко позвала девушка, надеясь, что её горничная сама пришла проведать хозяйку и поинтересоваться — не нужно ли чего.

Вместо горничной в комнату влетела суматошно бьющая крыльями огромная летучая мышь. Или это так показалось перепуганной миледи? За ней вплыла в комнату полупрозрачная фигура, подметая пол белым платьем. Потянуло холодом…

— Несчастная, — всхлипнуло новоявленное привидение, — какая же ты несчастная. Ыы-ы-ы… Тебя выдадут замуж за самое ужасное существо во всём мире. Я тоже была когда-то молодой и доверчивой, с надеждой глядела на будущий брак…

Аделина застыла, прижимая руки к груди и боясь даже завизжать.

— Ответь мне, девочка, — с надрывом в голосе провозгласила прозрачная фигура, кружа около постели. — Неужели тебе хочется провести остаток жизни взаперти, терпя унижения и издевательства? А потом тебя замуруют в высокую башню, и твой возлюбленный, забыв о клятвах, пустится во все тяжкие и забудет отдать приказания слугам, чтобы тебя кормили…

Привидение снова всхлипнуло, и из его белых глаз покатились целые потоки воды. Сквозняк усилился, ещё больше понижая температуру в спальне, благодаря хитрому жесту призыва.

— Ты исхудаешь, потеряешь волосы и ногти, никто не вспомнит, что жила на свете такая красавица. Неужели ты хочешь повторить мою судьбу?

На этой трагической ноте леди Вирнисса решила замолчать, потому как жертва изображала из себя статую, а не благодарную зрительницу. Пролетев по комнате взад-вперёд, она снова обдала дочь графа леденящим холодом и выскользнула за дверь. Тотчас из коридора донёсся истошный вопль горничной, которая всё-таки решилась навестить свою хозяйку, а потом звук упавшего тела.

И тогда Аделина в ужасе завизжала. Так, что Кшыся, спрятавшаяся за шторой, срочно вывалилась в открытое окно.

Метаморфа, став темной и почти слившись со стеной, с удовольствием прослушала голосовые переливы невесты Кристиана, а потом, убедившись, что к ней в спальню направились слегка раскачивающиеся от алкоголя служанки, потихоньку пошла прочь. Навещать своих родственников она не собиралась, только мысленно дала мышильде отбой. Теперь стоило продолжать играть избалованную стервозную певичку. Тут у неё всплыло в памяти, что король Брандт в последнее время отличался неуёмной страстью к женскому полу, а принимать его ухаживания настроения не появилось. Напротив, возникло непреодолимое желание сделать гадость и его величеству, который осмелился предложить её родственнику совсем не ту девушку. Но сначала лучше поговорить, без лишних глаз и ушей…

Ровена уже спала, съёжившись на жёсткой кровати. Старое лоскутное одеяло почти не спасало от ночного холода. Около её постели бесшумно появилась тёмная тень, и Кшыся, распластавшаяся на подушке, с шипением подскочила, оскаливая мелкие острые зубы.

— Тише, — прошептал Кристиан, осторожно укладываясь к своей будущей невесте под бок.

Длинные пальцы легко коснулись девичьего лба, даря спокойные и радужные сны. Ровена завозилась, с облегчением выпрямляясь и пододвигаясь ближе к теплу. Ласково погладив её по волосам, метаморф задумался. Судя по очередным воплям, причиной которых он никак не мог стать, в замке явно появился кто-то ещё, преследующий вполне определённую цель. Вот только интересно — кто мог помочь, да ещё так неожиданно и искусно с ярким налётом театральности? Кристиан перебрал в голове всех подданных: никто не знал, куда они отправились вместе с отцом. Яркая догадка внезапно озарила его, и мужчина, не сдержавшись, зажмурился и еле слышно застонал. Конечно! Таким нахальством и изобретательностью на его памяти обладало только одно существо — его собственная престарелая, хм, родственница.

Ну да, леди Вирнисса искренне заинтересовалась внучкой старого волшебника и теперь претворяла в жизнь собственный план по устройству судьбы своего правнучатого какого-то-юродного племянника. В замке намечалась катастрофа, грозящая стать глобальной. Хотя… он довольно усмехнулся, у леди, как у всякой особы женского пола его расы, источником не только вдохновения, но и силы, служила именно буйная фантазия. Именно поэтому женщины-метаморфы обладали практически неистощимыми запасами магии иллюзий и трансформаций, которые иногда ввергали их супругов в настоящий кошмар. А уж если учесть, что престарелая родственница давно не имела возможности полностью применить свои способности на практике, и последнее время не участвовала в никаких разъездах, то…

Девушка прижалась к нему, приоткрывая затуманенные сном глаза.

— Ты кто?

— Тише, милая, я твой сон, — Кристиан коснулся невесомым поцелуем виска. — Просто сон, который будет тебя охранять.

Утро ознаменовалось очередными визгливыми возмущениями певички, которая громко сетовала на то, что ей до сих пор так и не предоставили служанку для одевания. Ранчер страдальчески сморщился и поспешил к графу Миртуру, на ходу придумывая подходящую легенду для прибывшей гостьи.

Граф встал утром недовольным прошедшей ночью. Его некогда спокойный замок в одночасье превратился в сущий ад. Да, слуги и раньше позволяли себе напиваться по праздникам, но ни у кого не возникало таких ярких видений. Может на самом деле с этими гостями что-то не так? Может король просто решил таким образом отыграться на своём подданном за ту маленькую мистификацию с двойной женитьбой? В зеркале отразилось хмурое мятое лицо. Да даже если так, Кристиан, его будущий зять, в скором времени станет Повелителем целой долины. Достаточно посмотреть и оценить его возраст, а значит и возраст его отца. А это значило, что Аделина займёт очень высокое положение. Именно его дочь займёт это высокое положение, вытягивая и их семью вверх по лестнице статусов. Ради этого стоило потерпеть несколько дней, и заодно сделать супруге и детям хорошее внушение, чтобы вели себя прилично и достойно, даже если что-то им и не нравится.

— Хм, — замерший в двери, Ранчер почтительно поклонился, — ваша сиятельство, прибывшая поздно вечером певица для услаждения слуха его величества требует себе служанку для помощи, а у меня нет свободных горничных. Какие будут распоряжения на этот счёт?

— Певица? — Миртур недовольно сдвинул брови. — Ах, да, для его величества… Отправь к ней Ровену, ей всё равно нечем заняться, пусть хоть таким образом приносит пользу.

Граф поджал губы, ещё не хватало, чтобы его величество осталось без развлечения. Откуда в замок прибыла певица, он думать не собирался, вполне возможно, что она просто отстала по дороге — карета оказалась недостаточно быстрой, чтобы не отстать от кавалькады всадников. Теперь стоило узнать, в котором часу привык завтракать король Брандт, чтобы организовать всё самым наилучшим образом.

— Миледи, — Ранчер заглянул в комнатку Ровены, — его сиятельство требует, чтобы вы немедленно отправились прислуживать прибывшей певице.

— Нашли горничную, — проворчала девушка, заплетая косу. — Ранчер, а что это за певицы, которые прибывают в замок не в свите короля? Может это какая-то проходимка или воровка?

— Э-э-э, — управляющий неловко затоптался около двери, лихорадочно соображая, кем на самом деле является гостья.

Его выручила мышильда, спланировавшая на подушку с потолочной балки.

— Ровена, это леди Вирнисса, метаморфа, — с убийственной честностью прояснила туманное дело Кшыся. — Она сильно заскучала в замке и теперь желает театрально и ужасно развлечься. Ну и заодно будет петь. Кстати, голос у неё и в самом деле великолепный.

— Вот как, — оживилась девушка. — Насколько я поняла, высокородная леди желает, в том числе, и соблюсти инкогнито? Иначе бы не пряталась под сомнительной личиной. Да, конечно, я всегда рада исполнить приказание его сиятельства.

Последние слова она произнесла чуть громче, слыша осторожные шаги за дверью. Конечно, либо братец торопился подслушать, либо кто-то из слуг затаился на лестнице с той же целью.

Точно: в комнату заглянул Кесир, злорадно усмехаясь. Наконец-то отец решился указать этой мерзавке её место. А уж приказ прислуживать певичке вообще ставил сводную сестру на уровень низшей горничной.

— Братец, — Ровена чуть наклонила голову, не утруждая себя настоящим поклоном, — у вас тоже есть ко мне какое-то поручение? Или вы пришли, чтобы сообщить о том, что собираетесь представить меня королю?

В крови девчонки забурлило давно сдерживаемое негодование, грозя вырваться наружу, и она уже с трудом сдерживала себя. Скрежет зубов графского сына расслышала даже мышильда, скоренько свалившаяся под кровать.

— Ты не смеешь разговаривать со мной в таком тоне, — Кесир было замахнулся, но внезапно передумал, опуская руку. Не стоило награждать девчонку лишними синяками — вдруг певичка из приближённых к его величеству и нечаянно пожалуется на то, в каком состоянии ей прислали горничную. — Не тяни время, иди и помоги ей одеться, принеси завтрак, ну и что ещё там положено выполнять обычной служанке.

Ровена чуть приподняла брови. Её совершенно не утруждало такое распоряжение, тем более, что метаморфа была знакома с её дедом, а значит могла многое порассказать. Не говоря более ни слова, она поправила шпильки и выскользнула за дверь.

Вирнисса старательно пыталась стянуть шнурки корсета на необъятной груди. Перевернув предмет белья задом наперёд, она злобно пыхтела, надувая щёки и моргая чересчур длинными ресницами. Чуть только кто-то из слуг намеревался заглянуть в приоткрытую дверь, как весь нижний коридор тотчас оглашался визгом и руганью. Ровена укоряюще покачала головой и прикрыла створку поплотнее.

— Ф-фу, — вслух пожаловалась метаморфа, — какая неудобная мода у людей. Или у всех бюсты, отвисшие как у коров, и их приходится поддерживать их при помощи этого пыточного устройства.

Она разочарованно последний раз дёрнула за слишком короткие шнурки. Ровена огляделась: она точно помнила, что на берегу озера высокородная леди была без багажа. Откуда тогда взялся этот плетёный короб с нарядами и предметами дамского туалета?

— Доброго утра, леди Вирнисса, — девушка присела в поклоне. — А откуда такое богатство? — она обвела рукой выпирающую гору платьев.

— Тоже мне, магичка, — фыркнула леди, с сожалением возвращая грудь к нормальному размеру. — Чему только тебя дед учил? Это мой крошечный гардеробчик для путешествий, а хранилось всё в шкатулке в упаковке. Ты что никогда о свёртывающих артефактах не слышала? М-да, налицо пробелы в образовании, надо будет тобой заняться.

— Леди, — Ровена обошла метаморфу и взялась за шнурки, — вдохните, и будем утягивать этот непременный предмет белья для знатной дамы. Кстати, а певица — это знатная дама или не очень?

Девушка специально уклонилась от темы своего магического образования. Пусть дед и немногому её успел научить, хотя об этом судить было сложно, но вот две вещи он сумел вдолбить ей в голову. Первая — никогда не раскрывай ни перед кем своих настоящих возможностей, и второе — сердце и внутреннее чувство не обманет, достаточно точно помогая определить истинное отношение любых персон. Как бы они себя не вели, что бы не делали и не говорили, тем более, что могло сложиться множество обстоятельств, в которых нельзя было бы поступить по-другому. Пусть эта леди и позволяла в отношении неё колкости и двусмысленности, но уж точно не хотела этим обидеть или как-то унизить. Да и фон от неё шёл ровный, пусть и искрящийся россыпями разноцветных брызг, но не опаляющий ненавистью или презрением.

— А ну его, — Вирнисса отложила корсет в сторону, оставшись в тонкой полупрозрачной рубашке. — Певица — это состояние души и умение владеть собственным голосом, только и всего. А всё остальное прилагается в виде актёрского дара.

— Леди, а вы точно уверены в своём возрасте? — Ровена с удивлением оглядывала безупречную кожу и точёную линию плеч.

— Нахалка, — вполголоса буркнула метаморфа, ныряя в тёмно-вишнёвое платье, расшитое яркими розами по подолу и лифу. — Я-то уверена. Но вот сама подумай, стоило ли мне представать здесь в виде дряхлой старухи? Певичка должна выглядеть в меру соблазнительно и одновременно недоступно. Хочешь глянуть, глянь, но недолго.

Лицо будто стекло вниз, открывая сетку мелких морщин в уголках глаз, на лбу и около рта. А вот ярко-сиреневые глаза смотрели цепко, никак не выдавая возраста. Совершенно седые, густые волосы, убранные в мягкий узел, да худощавая, но держащаяся с достоинством фигура.

— Какая красавица! — Ровена с удивлением оглядела метаморфу, начавшую обратную трансформацию. — Я бы сказала, что вы чудесно сохранились.

— Я и говорю, что ты нахалка, — Вирнисса повернулась к ней спиной, подставляя застёжку из мелких пуговичек. — У женщин метаморфов век жизни зависит от вдохновения и игры. Когда мы меняемся и играем, тело обновляется. А вот когда пропадает желание трансформироваться, это и есть истинная старость. Именно поэтому некоторые дамы с сумасшедшей фантазией переживают мужчин в нашей расе. Однако, девочка, я затеяла весь этот театр вовсе не из-за вечной молодости.

— А зачем? — девушка справилась с застёжкой и накинула на плечи леди дорогую кружевную шаль из серебристых нитей.

— Ну, шаль сюда вряд ли подойдёт, — метаморфа критически оглядела себя в небольшом потемневшем зеркале, висящем на стене. — Всё-таки певичка ни в коем случае не должна выглядеть как леди, подобным особам это категорически противопоказано. Лучше дай мне, м-м-м, вон то жуткое красное боа.

— Оно же вульгарное, — удивилась Ровена. — Да, и вы ускользнули от ответа.

— Вульгарное — это самое то, что нужно для этой роли. Да, я ускользнула. Но могу ответить, даже если тебе это и не понравится, — леди резко повернулась к девчонке, одновременно меняя цвет волос и глаз на чёрный, — Мне кажется, что ты можешь стать хорошей парой моему младшему родственнику, лорду Кристиану. Насколько я поняла, твоя родня не жалует всё то, что связано с магией, вот этим я и собираюсь потихоньку заняться, а заодно и до смерти напугать твою сводную сестру, которая уже в мечтах примеряет корону Повелительницы Зелёной долины. Не факт, мои планы могут измениться.

— Вообще-то я не думала о замужестве, — девушка, порозовев от смущения, отвела глаза в сторону и отступила на один шаг.

— Бред, — отрезала леди, — все хорошенькие девочки обязательно должны об этом думать. Итак, чем ты будешь угощать скромную столичную певичку?

Не рассуждая, Ровена вылетела за дверь, нарочито громко топоча каблуками и изображая из себя прилежную служанку. Протопав по коридору, она застыла в дверях кухни, где придирчиво осматривал блюда Ранчер.

— Уважаемый управляющий, — ласково пропела Ровена, кося глазами на служанок графини, — что я могу отнести для завтрака личной королевской певице? Актриса голодна и хотела бы слегка подкрепиться перед встречей с его величеством.

Служанки переглянулись: они в первый раз слышали о том, что в замке появилась незнакомая дама. Ранчер призадумался — отправить леди блюдо для слуг не представлялось возможным, гостья стояла слишком высоко по титулярной лестнице, велеть отнести что-то дорогое и предназначенное для господ, тогда могут возникнуть вопросы и недовольства, с чего это обычную певичку угощают вкусностями. Мучительно вздохнув, он кивнул на блюдо с ветчиной и свежими булочками. Ровена, хохоча в душе, подхватила тарелку, кувшин со свежим морсом и поспешила обратно. Старейшая метаморфа оказалась очень приятной дамой, почему бы на самом деле не помочь ей развлечься. В душе пробуждался неведомый азарт.

Вернувшись обратно, девчонка чуть не уронила завтрак на пол. На кровати расположилась двухголовая кобра в красном боа, завязанном бантиком на шее, задумчиво ковыряющая кончиком хвоста в зубах.

— Леди Вирнисса, — Ровена осуждающе покачала головой, — а если бы вместо меня вошёл кто-то другой? И лицезрел вот такое чудо?

— А я не глухая, — подмигнула сиреневым глазом одна голова.

— И вполне могу отличить твои шаги от чьих-то ещё, — поддакнула вторая.

— А есть тоже в два горла будете? — фыркнула, не удержавшись, девушка.

— Вот ещё, — прошипела метаморфа и тут же перетекла в человекоподобную форму, — в две глотки есть неудобно, уже проверяла. Давлюсь, да и лезет с трудом.

Она без всякого смущения придвинула к себе блюдо и принялась за свежеподжареную ветчину. Ровена застелила постель и задумчиво глянула на плетёный короб с вещами.

— Леди Вирнисса, а может мне пока развесить ваш гардероб? Там столько красивых платьев, они же помнутся.

— Пусть мнутся, — метаморфа отхлебнула прямо из кувшина, — магией в случае чего поглажу. В общем так, девочка, ты уже поняла, что в замке теперь начнётся полный кошма… то есть светопредставление. То бишь, я просто буду ненавязчиво веселиться. За годы затворничества, — тут её лицо приняло скорбное выражение, — и постоянного сидения на одном месте я одряхлела и обветшала. Из меня сыпется песок, и мне желается исправить этот кошмар. Твоё дело утверждать, что ничего не видела и не слышала, спала, была занята, мечтала. И подумай о замужестве, пора уже.

Она критически оглядела девичью фигуру, хмыкнула и неожиданно напела короткую мелодию, выводя только голосом, без слов. Ровена замерла, у метаморфы на самом деле голос оказался просто волшебным.

За дверью зашебуршалось, словно кто-то переступил с ноги на ногу. Потом створка приоткрылась, и в комнату буквально просочился встревоженный управляющий. Оглядев метаморфу, он шумно выдохнул и только после этого изобразил нечто вроде поклона.

— Леди, вам надлежит присутствовать на королевском завтраке.

Ранчер смущённо развёл руками, прекрасно понимая, что дама может запросто послать его очень далеко и цветисто.

— В качестве главного блюда? — стрельнула глазами в его сторону метаморфа, опять припадая губами к краю кувшина. — Или на десерт?

— Я был вынужден доложить графу Миртуру о вашем прибытии, и теперь его сиятельство желает лично вас лицезреть. А в присутствии короля… чтобы избежать возможных неприятностей, в виду столь неожиданного прибытия вне свиты. Надеюсь, что его величество не будет возражать против вашего присутствия.

— Да с удовольствием! — пропела Вирнисса, заново увеличивая бюст и придавая взгляду томное выражение, — Надеюсь, что его величество будет просто счастлив, а выпихнуть меня за ворота, кстати, он не посмеет. Мои неблагодарные родственнички тоже присутствуют на завтраке или как?

— Конечно, — Ранчер осёкся, сообразив, какая необычная может получиться встреча.

Вирнисса покопалась в своём «гардеробном» коробе и вытащила оттуда ярко-красные туфли на высоченных металлических каблуках. Конечно, можно было увеличить свой рост за счёт очередного преобразования, но у неё появилась очередная идея. Как только женщина повернулась к управляющему, Ранчер беззвучно застонал. У такого вполне благопристойного платья впереди распахнулся разрез, демонстрирующий стройные ножки в черных кружевных чулках. Ладно, хоть не до подвязки, но всё же выше колен.

Управляющий попятился, мысленно молясь всем существующим и несуществующим богам. Столь высокая леди, безусловно стоящая по своему положению рядом с венценосными особами его страны, всерьёз решила продолжить играть роль разбитной девицы. Оставалось только ждать, как на неё отреагируют сам граф и его супруга. Король-то, скорее всего, отнесётся благосклонно, оценив внешнюю привлекательность и соблазнившись мнимой доступностью. Но страшно было подумать, как может отомстить метаморфа, если его величество рискнёт протянуть к ней руки.

— Ага, — подтвердила Вирнисса, верно угадав его опасения, — молись за несчастного.

Он подцепила управляющего под руку, подмигнула Ровене и вытащила Ранчера за дверь.

 

Глава 7

Большая зала, украшенная флагами и гербами королевства, могла вместить гораздо больше народу. Но граф Миртур, повинуясь воле его величества, позволил присутствовать на королевском завтраке только членам своей семьи и свите. Прочие гости из соседних владений были приглашены на помолвку и последующую за ней свадьбу, а эти празднества намечались не ранее, чем через два дня.

Метаморфы заняли свои места. Терсан задумчиво ковырялся вилкой в поднесённом ему блюде. Ему самому не нравилось то, как Брандт решил расплатиться за оказанную услугу. Политика! Здесь его величество пытался провернуть именно тот брак, который был выгоден в первую очередь собственному королевству. Его подобный союз устраивал больше всего, буквально принуждая метаморфов к сотрудничеству и торговле не на их условиях. Пусть новые пункты, которые могли вписать в договор о пошлинах и торговле, пока не были внесены, но при таком браке они были очень вероятны.

Повелитель искал выход из неудобного положения и не находил — его сыну придётся связать свою жизнь с той, которая его совершенно не привлекает. Теперь Терсан опасался, что принц буквально возненавидит его за подобное решение.

Кристиан завтракал молча и казался совершенно спокойным, даже отстранённо-равнодушным, почти не обращая внимания на щебечущую под боком Аделину, которая уже несколько минут пыталась ему рассказать о том, как в её спальне появилось ужасное привидение убитой невесты.

Дверь в зал распахнулась, и по ковровой дорожке вплыла очаровательная брюнетка. При каждом её шаге, юбка соблазнительно распахивалась, открывая стройные ноги чуть выше колен.

Пока Брандт пытался собрать разъезжающиеся глаза, стремящиеся одновременно разглядеть и лицо певички и мелькающие коленки, Терсан подавился и теперь судорожно пытался откашляться, ловя ускользающую из пальцев вилку и не отводя взгляда от неожиданной гостьи.

— Ваше величество, — музыкально пропела Вирнисса, наклоняясь так, чтобы продемонстрировать ещё и вываливающийся из выреза платья бюст. — Вы желали меня видеть?

Король оживился: эта неожиданная и незапланированная девица уже ему нравилась. В это время повелитель Зелёной Долины нервно елозил руками по столу, пытаясь прийти в себя и сообразить, что может делать в замке его престарелая родственница. Ведь он же лично перед выездом из дворца убедился, что метаморфа плотненько сидит в своих покоях и занимается маникюром.

Вирнисса даже не повернулась в сторону внучатого племянника, демонстрируя обиду и пренебрежение и не забывая расточать обольстительные улыбки его величеству.

Теперь запылала возмущением и графиня, разглядывая неприличный наряд.

— Миртур, — голос хозяйки замка заметно срывался, — немедленно вышвырни эту нахалку вон. Она одета как шлюха, — тут она заметила, что его сиятельство практически её не слушает, наблюдая за королём, и замолчала.

— Что значит вышвырни? — Брандт побагровел, уловив краем уха шёпот за столом. — Это моя любимая певица. Как её…

— Вирни, — пропела метаморфа, опять приседая в поклоне и выставляя изящную ножку из разреза. — Прошу прощения, но я не смогла приехать к ужину, карета попалась неторопливая. Но сегодня почту за честь развлечь ваше величество.

Графиня, не удержавшись от гневного порыва, слишком резко прихлопнула ладонью по столу, и получила в награду недовольный монарший взгляд, не обещавший ничего хорошего.

— Вам не нравится моя свита? — желчно переспросил король, буравя глазами леди Севьиру. — Или вы считаете, что мне надлежит советоваться с вами — кого приглашать, а кого — нет? Может мне следует подбирать своё сопровождение только согласно вашим предпочтениям? Вы смеете навязывать королю свои предпочтения?

Пока графиня рассыпалась в извинениях, а его величество выказывал недовольство, Кристиан слегка прищурился и послал своей старшей родственнице приглашение к мысленному разговору.

Леди Вирнисса, даже и не подумав, что с гостями тоже надлежит раскланяться, тихонько отошла в сторону и заняла место около камина. Отсюда ей было хорошо видно весь зал, стол, да и поговорить никто не мешал.

— Моя дражайшая тётя, чем обязан радости лицезреть вас вдали от собственных покоев? — Кристиан не смог придумать ничего лучше, как начать с этих слов.

— Оставь свой дурацкий этикет для королей и прочих властителей, — ядовито отозвалась метаморфа. — Бросили старушку в гордом одиночестве и надеетесь, что вас не настигнет моя ужасная мстя? Вообще-то решила поддержать, а то, смотрю, ты не особенно счастлив от договора женитьбы на графской дочке, которая безуспешно пытается обратить на себя внимание, а заодно и выведать, каковы перспективы её замужества.

— Так я уже ей рассказал, что наши женщины заперты и нужны лишь для рождения наследников, а сопровождение составляют лишь многочисленные фаворитки, — принц бросил короткий взгляд в сторону Аделины, которая наконец-то примолкла, всем своим видом демонстрируя вселенскую обиду, оттого, что её не слушают.

— Заперты, значит, — Вирнисса мстительно прищурилась, пытаясь припомнить, какой из её мужей делал попытки хоть в чём-то её ограничить и что с ним после этого стало. — Хотя, это неплохой вариант. Однако, попрошу вас, дорогие родственнички, не вмешиваться в мои развлечения. Я уже приняла собственное решение, и ваше мнение на этот счёт меня просто не интересует.

— Вирнисса! — донёсся чуть приглушённый вопль Терсана, подключившегося к беседе, — Я же всё-таки твой повелитель! Будь любезна…

Договорить он не успел, потому что в его адрес полетело длинное зубодробительное ругательство от метаморфы насчёт признания его повелительства, а также защиты угнетённых родственников и прав обездоленных и обделённых вниманием женщин его расы. Терсан поморщился, успев разобрать в этой скороговорке всего лишь несколько приличных слов, и благоразумно замолчал. В появлении престарелой тётки несомненно был плюс. Её изобретательность превосходила все мыслимые ожидания и предположения, а творческий подход не однажды заставлял обращаться в бегство даже самих метаморфов. Неудивительно, что при таких порывах вдохновения, она настолько сохранила магические силы, от души пользуясь чисто женским источником. Оставалось только выждать и продумать собственную тактику. Это было труднее всего, особенно если учитывать, что сама леди никогда ничего не предусматривала заранее, а предпочитала экспромты и эксперименты.

Вирнисса стояла на одном месте, иногда чуть поводя плечами, и загадочно улыбалась, как только его величество переводил взгляд в её сторону. Певичек к столу не приглашали, но уже по поведению монарха было видно, что он пытается решить и эту задачу.

— Вирни, — Брандт закончил обвинительную речь по поводу несдержанности графини, — когда же мы сможем насладиться вашим чудесным голосом? — его взгляд сально проехался по точёной фигурке и остановился на разрезе платья и соблазнительно выставленном колене.

— Как всегда, ваше величество, — метаморфа присела, демонстрируя глубокий вырез платья. — Вечером я в полном вашем распоряжении. А сейчас, позвольте удалиться, чтобы не нарушать покой вашей трапезы.

И она метнула ехидный взгляд в сторону хозяев замка.

Король нахмурился, наблюдая очень и очень недовольные лица графской семьи. Если с представителями другого государства он ничего поделать не мог, и в силу некоторых обстоятельств ему приходилось быть вежливым и внимательным, то хозяев очень захотелось подвинуть… подальше. Но… вечер ещё не наступил, и вообще было только утро, поэтому он милостиво кивнул головой.

Вирнисса тут же развернулась в сторону выхода.

— Миледи, — Терсан даже крякнул с досады, что ему приходилось так обращаться к собственной родственнице, — а не уделите ли мне внимание? Очень хотелось бы обсудить, сможете ли вы навестить и нашу страну?

Метаморфа застыла: вот не стоило вмешиваться ему, ах, не стоило. Не вовремя! Ещё не хватало, чтобы весь план полетел к демонам из-за того, что дражайшему внучатому племяннику не терпится отправить её обратно.

— Только после того, как всемилостивейший монарх насладится моим обществом, — отрезала она. — Желания короля стоят превыше всего.

Здесь замер даже Кристиан, отчётливо понимая, что Брандту тоже придётся несладко. Представительницы их рода терпеть не могли вот такие сальные взгляды, предпочитая им истинные чувства.

Вирнисса не стала ждать ответа или очередного несвоевременного, по её мнению, предложения и выплыла из зала.

— Леди, — стоящий в коридоре Ранчер страдальчески заломил руки, — что вы задумали?

— Тише, — леди подхватила его под локоть, — право, не стоит привлекать к себе внимание вот такими неосторожными воплями. А теперь, быстренько сопроводи мою особу в комнату, а то я могу нечаянно заблудиться и попасть совсем не в те покои. А ведь этого вам не надо, не правда ли? И вообще, не зли меня, а то и стены кровью заплачут.

Она насмешливо изогнула бровь и потащила слабо упирающегося управляющего по коридору.

Терсан продолжал морщиться как от зубной боли, не обращая внимания, что на него уже устремила своё внимание графиня. Ей отчего-то показалось, что высокий гость тоже недоволен разбитной особой и захотелось перетащить его на свою сторону, чтобы вместе донести до собственного монарха, что подобным девицам не место в приличном доме. Сразу успеха достичь не удалось, повелитель Долины о чём-то настолько напряжённо думал, что совершенно не замечал бросаемых в его сторону взглядов.

Метаморфа занимало только одно — как избежать катастрофических разрушений в чужом замке? Мало ли что могло прийти в голову леди Вирниссе — она и так долго никуда не выходила, скучая, будто настоящая затворница в своей части дворца. Спорить или приказывать ей — изначально выглядело бесполезным делом, столь древняя бабка и раньше не стеснялась посылать собственного повелителя далеко и надолго, и не его одного, предыдущему правителю доставалось ничуть не меньше. Оставалось только присоединиться к театру в качестве бесплатных статистов, ибо на актёров в присутствии настоящей мастерицы своего дела они никак не тянули.

— Вам что-то не понравилось? — леди Севьира решила привести в действие план по устранению некоторых развратных особ из собственного дома.

— Ни в коем случае, — коварно улыбнулся Повелитель Долины. — Я недоволен только тем, что не удалось пригласить столь выдающуюся актрису к себе. В моём государстве любят театр и всегда проявляют уважение к настоящим талантам.

Он даже покраснел от старания и придумывания ёмкой и действенной фразы, заодно некстати припомнив, что он сам никогда не обращал внимания на то, есть у его тётки голос или нет. А лучше бы его не было вовсе — тише и спокойнее жилось всем.

Получив неаристократический тычок под рёбра от собственного мужа, графиня благоразумно закрыла рот, но не отказалась от намерения выпроводить самозванку за стены собственного дома, а заодно и проучить, чтобы не смела больше появляться в приличном обществе.

— М-да, — многозначительно протянул король, не забывая наслаждаться завтраком, — как сейчас помню…

Он честно хотел припомнить, когда же имел честь лицезреть певичку, но память отказала напрочь. В голове вертелось что-то такое знакомое, но ухватить мысль за хвост никак не получалось — в глазах до сих пор стояла многообещающая улыбка Вирни и её соблазнительные ножки.

— Леди, я боюсь за вас, — управляющему всё-таки удалось выдернуться из цепких пальцев метаморфы. — Король, знаете ли, большой любитель женского пола.

— Это стоит бояться за него, — легкомысленно улыбнулась Вирнисса. — Мне здесь ничего не угрожает. Не родился ещё сластолюбец, который попытался затащить меня в постель против моей собственной воли. Весёлая жизнь ему будет обеспечена, а также долгое лечение от нервного потрясения. Кстати, а в вашем государстве есть приюты для душевнобольных и внезапнопомешанных?

Ранчер мысленно взвыл и проклял тот день, когда он принял на себя бразды управления хозяйством этого поместья. Развлечения леди оно могло и не пережить.

— Милейший, не стоит так волноваться, — скучающая леди нарочито доброжелательно похлопала его по плечу. Управляющий вздрогнул. — Будем вместе надеяться, что дворец устоит, а ваши милейшие, честное слово, милейшие хозяева останутся живы. Хотя их здоровье может немного пострадать, я не люблю, когда некоторые размахивают кулаками. Могу нечаянно наказать… Вот так, да.

Дальше до своей комнатки она шествовала как королева, расточая улыбки направо и налево. Действие начиналось и уже становилось разрушительным. Зазевавшись на яркую брюнетку, садовник уронил себе на ногу вилы, горничная, аж затрясшись от злости или зависти, пролила на свеженакрахмаленное бельё вишнёвый морс, паренёк-пастух вместо козы, которую он пытался загнать в сарай, огрел кнутом поварёнка. Тот от неожиданности грохнул вазу с яблоками в кучу золы, собранной из камина.

Развлекательный театр в лице одной актрисы набирал обороты.

— Как прогулялись, ваша светлость? — Ровена прибрала комнату, развесила наряды «певички», как и положено приличной служанке. Уж лучше поработать здесь, чем раздражать своей персоной дражайших родственников — подставляться под очередные синяки не было ни малейшего желания.

— Восхитительно! — леди Вирнисса пробежалась по крошечной комнатке, зачем-то поцарапала вмиг отросшими коготками, облупившуюся оконную раму. — Король — тот ещё кобель, твоя семейка вызывает у меня желание сделать гадость немедленно, слуги невоспитанные, комната тесная, настроение от всего этого — самое творческое.

— Вам достаточно только заявить о своём статусе: слуги станут вежливыми, комната просторной…

Договорить девушка не успела — метаморфа пренебрежительно отмахнулась свободной рукой.

— Приторно вежливыми, спален нормальных всё равно нет, король от этого не станет более скромным, а твои родственники более умными или хотя бы осторожными. А весь запал пропадёт, и начну я хиреть, как старый сельский баобаб…

— Простите, леди, кто?

Ровена не поняла последнего слова.

— Что? — высокородная леди даже отвлеклась от отколупывания краски. — А! Баобаб — это такое дерево, древнее, толстое, с жуткими наростами на коре. Кстати, может мне на сегодняшнюю ночку бородавки отрастить?

— А разве его величество не пожелает сегодня лицезреть столь именитую певичку? — еле заметно съязвила девушка. — Или вечерний концерт отменён?

— Ни в коем случае, — оживилась Вирнисса. — Вечерний концерт — это прелюдия к моему триумфу. К тому же так и подмывает удивить собственных родственничков, наплевавших мне в душу… то есть, на мои таланты.

— А король? — осторожно поинтересовалась Ровена. — Ведь он пожелает вас видеть после концерта?

— Конечно, пожелает, — здесь голос высокородной леди прозвучал с оттенком лёгкой аристократической брезгливости. — Желать не вредно. До некоторых пределов. Могу ему составить компанию, да…

Это «да» прозвучало многозначительно и опасно. Для короля.

Дверь распахнулась и на пороге застыл Кесир. Он презрительно оглядел замершую родственницу, потом перевёл взгляд на «певичку».

— Моя мать, сиятельная графиня, недо…

— Да ладно, — невежливо отмахнулась Вирнисса, плюхаясь на постель и закидывая ногу на ногу, отчего разрез разъехался, обнажая стройную ногу в чулке до самой подвязки. — Подумаешь, какая цаца! Она недовольна! Все претензии к всемилостивейшему монарху. Он так желает, и точка. Графиням в желания короля лучше не лезть.

— А тебе не кажется, — здесь Кесир, сам того не зная, допустил грубейшую ошибку — не стоит тыкать незнакомым персонам, даже, если они вам не нравятся, — что я могу по-тихому пристукнуть нахалку и прикопать её в куче соломы. А потом развести руками — мол, никто не видел, как певичка уехала.

— Попробуй, — метаморфа оживилась. — Начинай прямо сейчас. Хоть в каком-то развлечении проведу время до королевского ужина. Ну, слабо?

— Вон отсюда! — заорал графский сын на сводную сестру, нисколько не заботясь о том, что его могут услышать.

Схватив за плечи девушку, он вытолкал её в коридор и плотнее прикрыл дверь.

Ровена не стала медлить и рванула по нижнему коридору, надеясь встретить кого-нибудь из королевской свиты и предупредить, что концерт находится под угрозой срыва.

Заложив щеколду с внутренней стороны, Кесир сделал ещё одну ошибку, недооценив противника. Его сила и выучка могли сойти против слабой женщины, но не против старой метаморфы, которая ехидно молчала, улыбалась и копила злость для рывка.

Какой-то недоносок посмел её оскорбить! Её! Да на такое не рискнул бы пойти даже сам повелитель Зелёной Долины, не говоря уж о многочисленных мужьях и прочих мужчинах.

Удар кулаком не достиг своей цели, Вирнисса ловко увернулась, заодно наградив малолетнего наглеца чувствительным пинком, отчего он кубарем полетел на пол.

— Выпил? Ноги не держат? — участливо поинтересовалась она, поднимаясь с кровати. — Так, пойди, проспись! Или рассольчику хлебни. Хотя пить с утра — это не комильфо.

Хотела было добавить — «деточка», но пока ещё рано было снимать маску, да и делать это без значительной аудитории леди не хотелось. Представление без зрителей и восхищённых аплодисментов — это не представление.

Кесир ловко перекатился и встал, уже багровея от злости.

— Наглая тварь!

Следующий удар тоже не достиг цели, а вот в локте что-то хрустнуло. Леди перехватила его руку и стукнула ребром ладони по предплечью.

— Я тебе не слабая девушка, мне ничего не стоит за себя постоять, — предупредила Вирнисса.

Пусть комната была маловата, но юркая метаморфа словно перетекала из одного положения в другое, да настолько быстро, что у молодого графа начало рябить в глазах.

Теперь он стал расчётливее, более внимательно оценивая противника.

— Ты — не певица, — наконец пропыхтел он, разбив нос об стену, до которой ему помогли добраться с удвоенной скоростью.

— Одно другому не мешает, — резонно заметила леди. — На концерте сам убедишься. Конечно, если себе что-то не повредишь до него. Ты такой неловкий!

Тоненькая щеколда вылетела с одного пинка, и в комнатку ворвалась стража. На заднем плане маячил сиятельный граф, а около него пытался выглянуть из-за плеча его величество.

— Что здесь происходит? — хозяин поместья сначала оценил побитость собственного чада, и только потом невинную ухмылку «жертвы».

— Он хотел принудить меня, — тонко взвыла метаморфа, незаметно меняя облик. Как на грех, ткань на платье оказалась качественной и поддалась только когтям. Надо же было соответствовать несчастной жертве безумной похоти.

Теперь растрепавшиеся волосы и слегка порванный наряд ярко свидетельствовали о насилии, которому чуть не подверглась именитая гостья.

— Принудить к чему? — не хуже змеи зашипел Брандт, отодвигая графа и втискиваясь в комнатку. — Кто посмел прикоснуться к моей певице?

Кесир сейчас больше всего на свете мечтал оказаться в своей комнате, а не сидеть на полу, размазывая кровь.

— Он набросился на меня. Я защищалась, — всхлипнула Вирнисса, поднимая на монарха умоляющие глаза. — Ваше величество, здесь не ценят ваших личных актрис, им пытаются нанести ущерб.

Король принахмурился: положение оказалось неожиданно сложным. С одной стороны — это, вроде бы, его личная певица, с другой — более пострадавшим выглядел как раз графский сын. Певичка — не знатная девица, и не стоило яро вставать на её защиту. Но у него в душе тлел так и не потухший огонёк мести Миртуру за ценные земли, которые тот прикарманил, и теперь предоставлялся неплохой момент, чтобы отыграться. Первым пунктом значилось заключение брака дочери графа с представителем нечеловеческой расы, а ведь именно этого его сиятельство изначально даже и допустить не мог. Осталось подумать, как сделать гадость более ощутимой в плане репутации дворянского семейства.

— И вы не защитите меня? — метаморфа театрально заломила руки, продолжая жалобно хлюпать носом.

— В чём дело? — его величество развернулся к главе семьи. — Как посмел ваш отпрыск поднять руку на мою гостью?

Миртур побагровел, его с самого начала раздражало ворчание супруги на тему приличий-неприличий. Без короля пусть говорит и делает то, что считает нужным для поддержания порядка, но в присутствии монарха…

— Кесир? — граф склонил голову перед Брандтом и повернулся к сыну.

— Мать очень недовольна этой шлю… — и сын хозяина замка съёжился от ненавидящего взгляда, которым его наградил отец.

— Вон! — Миртур развернулся к королю. — Смею заверить, что этого больше не повторится.

— Вы уверены? А вот я лишний раз убедился, что с вашей семейкой невозможно быть уверенным ни в чём, — голос его величества донельзя отдавал холодом. — Вирни, надеюсь, что этот хам не нанёс непоправимого ущерба, и вы всё-таки порадуете меня своим выступлением?

— Оо-о-о, — пролепетала Вирнисса, позволяя слезам пролиться крупными каплями, — вы так великодушны. Нет, он не успел, да и мне уже приходилось постоять за себя и свою честь. Вся ваша, господин монарх, все мои таланты только для вас.

Надо отметить, что под понятием чести в похожих ситуациях, метаморфа понимала только собственное желание и настроение.

Тем временем, оскорблённый и озадаченный Кесир уже пробрался в коридор и теперь целенаправленно двигался к своей комнате, поминутно вытирая рукавом кровь, капающую из разбитого носа. Он прекрасно понял, кто позвал на помощь, и теперь жаждал как следует проучить зарвавшуюся девчонку.

 

Глава 8

Кристиан раньше своего отца ощутил волну негодования, пришедшую от старой тётки, пришедшую по внутренней связи. Чуть не подскочил на месте, готовый бежать, разыскивать и спасать. Ладно, хоть на его руке грузом повисла понурая Аделина, из последних сил пытающаяся выяснить перспективы своего замужества, это его и притормозило.

Пойманное негодование сменилось возмущением, потом смущением. Потом выжиданием, и принц вздохнул с облегчением — даже если леди и вляпалась в неприятную историю, что было ей свойственно из-за несдержанного языка, то выпуталась из неё без ущерба для себя самой. За нервы или целость остальных он не ручался.

Навстречу не бежали слуги, никто не метался с воплями о демонах и чудищах, значит, пока обошлось без кардинальной смены облика.

— Лорд Кристиан, — дочь графа недоумённо заглянула ему в глаза, — за время нашей прогулки вы не произнесли ни слова. Неужели вы не хотите поговорить со мной о нашем будущем?

«У-у-у-у», — мысленно взвыл метаморф. Ему искренне было жаль Аделину — жёны, дочери, племянницы полностью зависели от родственника мужского пола или опекуна. Отец сам решал, за кого выйдет замуж его наследница, и при этом никогда не руководствовался её интересами. На первый план выступали интересы семьи или королевства.

И Аделина, как послушная дочь, пыталась выполнить повеление родителей, устраивая с женихом прогулки по тенистым аллеям парка.

— Будущее мне представляется весьма туманным, — чуть напыщенно произнёс Кристиан. — Тем более я уже рассказал, что супруга у нас находится только в своих покоях, служит для рождения наследников и всё. Для сопровождения на светские мероприятия есть фаворитки. Вас что-то ещё интересует? Спрашивайте.

Он упрямо гнул свою линию, которую начал ещё вчера. Супруга — затворница и точка.

В голове неожиданно хихикнуло, из-за того, что метаморф забыл отключиться от линии связи, их разговор продолжала подслушивать тётка.

«Леди, — мысленно взмолился он, — я и так выгляжу угрюмым и неразговорчивым, давайте не будем…»

Закончить фразу ему не дали.

«Меня только что пытался избить мерзкий сынок графа! — радостно сообщила Вирнисса. — Видите ли его мамашке пришлись не по вкусу мои модные наряды и идеальная фигура».

«Избить? — Кристиан начал звереть, не замечая, что клыки уже приподнимают верхнюю губу».

«Ключевое — пытался, — леди опять хихикнула. — Пришлось попортить ему физиономию и слегка повредить руку. Жаль, что не сломала. Ну и попинала немножко, но душу не отвела, нет».

«Спокойно!!! — тут же заорала она снова. — Я же чувствую твоё бешенство. Не стоит превращаться в зверя, потому как со мной всё чудесно, Ровена позвала его величество, и король лично засвидетельствовал покушение… нет, покусительство на мою драгоценную персону».

Кристиан медленно выдохнул, надеясь, что его преобразование не было замечено. А его и в самом деле не заметили, Аделина уныло плелась рядом, рассеянно вертя в пальцах вышитый платок.

Ранчер влетел в комнату леди сразу же, как только ушёл король.

— Как ты здесь служишь? В таком змеином гнезде? — сиятельная метаморфа сменила шею и голову на змеиную и теперь задумчиво хлопала крыльями капюшона. Остальная часть тела осталась человеческой.

— Леди, у вас всё в порядке? — в этот раз управляющий взял себя в руки намного быстрее. Ну а смена облика его вообще не волновала, достаточно навидался подобного за свою жизнь.

— У меня-то в порядке, а вот у твоих работодателей намечаются проблемы. Монарх уж очень недоволен. Но, ни одна певичка, даже самая распрекрасная, не может вызвать такую волну негодования и удовлетворения одновременно. Хотелось бы узнать, а в чём, собственно, подвох и с чего король взбесился и обрадовался одновременно? — морфа облизнулась.

— Спор из-за земель Архаса, — Ранчер решил не скрывать, ещё не хватало, чтобы леди Вирнисса в удовлетворении своего любопытства и поисках информации разгромила кабинет графа. — Король, точнее, кто-то из его родственников хотел присоединить этот надел к своему и построить там таможню и гостевой дом. Во всяком случае, так звучит официальная версия.

— И первому снимать сливки с контрабанды и таможенных пошлин, — понимающе кивнула метаморфа. — При Архасе никто туда не совался, поскольку старый чародей был весьма не прост, а как он отбыл на тот свет — так зашевелились.

— Король собирался взять Ровену ко дворцу на положение воспитанницы, пристроить её под крылышко её величества и совершенно законно забрать надел, но Миртур успел раньше. Точнее, Архас отбыл на тот свет несколько неожиданно и несвоевременно для короны.

— Ах, да, скандал двоебрачия, — протянула Вирнисса. — Какая жалость, что я столько времени провела взаперти без возможности выхода в свет! Можно было всё обыграть по-другому — подселить в развалюху чародея пару привидений или… самой поучаствовать.

Она примолкла, но по разъезжающейся ухмылке Ранчер понял, что тогда вообще все желающие поиметь желанный кусок земли получили бы бесплатный билет в приют для сумасшедших. И посланники его величества вряд ли стали исключением.

— Леди, но вынужден предупредить, что его величество на самом деле может пожелать увидеть вас в своих покоях, — на этой фразе внутри у бедняги управляющего всё затряслось. — Сами понимаете, монарх и всё такое.

— Пожелает — значит, увидит, — философски заметила метаморфа. — Посмотреть на себя я дозволяю, хоть и не картина, но однозначно очаровашка. Не стоит оставлять столь представительного мужчину без зрелища.

— Но он может пожелать… в-вас… в п-постели, — в этом месте Ранчер начал заикаться, представляя себе гнев леди и недовольство его величества из-за того, что эффектное тело может оказаться не таким уж и доступным.

— Желать не вредно, — Вирнисса щёлкнула зубами. — Желать можно всё, что угодно. И с какого времени тебя так стали заботить постельные утехи короля? То, что он — непроходимый бабник, мне известно. Может, я намерена излечить его от пагубной напасти? Давненько не целительствовала в этом направлении.

Дверь потихоньку приоткрылась и также тихо закрылась за вернувшейся Ровеной.

— Конечно, я очень тебе благодарна, — повернулась леди к девчонке. — Но, надеюсь, что ты понимаешь, насколько этот шаг может испортить жизнь? Твои родственнички — те ещё дряни, единственно сам Миртур относительно терпелив. А вот от сводного братца точно следует ждать любую гадость.

— Я отдаю себе отчёт, леди Вирнисса, — Ровена слабо улыбнулась. — Надеюсь, что удастся себя защитить — чары в помощь. Но что будет, если король узнает, что я — чародейка? В здешнем государстве не приветствуется магия.

— А кто тебе сказал, что его величество пренебрежительно относится к магам? — удивился Ранчер. — Он наоборот расположен к тем, кто имеет дар. Если в некоторой отдельной семье ум зашёл за разум, то не надо это заблуждение распространять на всех.

— Первый раз слышу, чтобы его величество благоволил к имеющим магические способности, — протянула Ровена, прислоняясь к стене рядом с дверным косяком.

— Это ты зря, — Вирнисса пристроила ветхую подушку к спинке кровати и с удобством вытянула ноги. — Ненавижу эти костыли, — она с ненавистью покрутила ступнёй, обутой в туфельку на высоченном каблуке. — Помнится, несколько, эм-м-м-м, сотен лет назад, когда Терсан только делал первые шаги на дипломатическом поприще, я сопровождала своего племянника и его сына в нынешнее государство. Архас тогда был подростком, но вот его родители…

Ранчер навострил уши, о старом чародее никто толком ничего не знал.

— Сколько же вам лет? — недоверчиво переспросила Ровена, больше обратив внимание на «несколько сотен».

— Леди не задают таких вопросов, это неприлично. Леди всегда столько лет, сколько ей самой хочется, — и метаморфа сменила облик на совершенно юный. Эдакая шестнадцатилетняя невинность с пухлыми щёчками и сиреневыми глазами, в которых прыгали демонята. — Так вот, тогдашний правитель здешних земель очень хвалил сына своей двоюродной сестры, только в приватной беседе с послами, в которой одна скромная дама участвовала лично.

— Интересно, а Терсан об этом знает? — Ранчер сел прямо на пол, от услышанной новости плохо держали ноги.

— Знает, если не забыл. В череде неотложных государственных дел и хитросплетении дипломатических переговоров можно позабыть всё, что не относится к его же собственному государству. А так — только он и знает, ну и я, разумеется, а вот Кристиан — нет. Но всё это исключительно секретная информация, поскольку дед этого талантливого подростка не был человеком в полном понимании этого слова. Правда, у Терсана не сохранился ценный документ оригинального семейного древа, по которому поползала одна наглая гусеница, подарив потомку исключительно интересные гены.

— А у вас, леди, этот документ есть.

Управляющий даже не спрашивал, он скорее констатировал этот факт.

— Конечно, — невозмутимо подтвердила Вирнисса. — Мой внучатый племянник проявил такую небрежность к чужой родословной, что пришлось прикарманить пергамент. И если возникнет необходимость, я непременно донесу до Брандта некоторые мелочи, которые ускользнули от его королевского ока.

— А кто был отцом чародея? — Ранчер напрягся, совершенно не понимая, зачем он задал вопрос, за ответ на который можно потерять голову.

— Позвольте не отвечать, — лукаво улыбнулась метаморфа. — Меньше знаешь — крепче спишь, милейший. К тому же я вам и так много наговорила, но надеюсь на ваше благоразумие.

За оконцем зашебуршалось, и в него протиснулась мышильда. Она скромно сложила крылья и пристроилась на край потолочной балки, не торопясь спускаться ниже.

У управляющего голова пошла кругом. Если предположить, что досточтимая леди приходится Терсану … точнее, он ей внучатым племянником, то получается, что Архас максимум на полторы-две сотни лет моложе нынешнего повелителя Зелёной Долины. Точно не человек, даже чародеи столько не живут. К тому же по матери он в кровном родстве с нынешним королём, пусть и в дальнем, но всё же. Тут же стал понятен и интерес Брандта к земле, которая находилась во владении Архаса, его величество просто желал вернуть надел в лоно семьи, только и всего, и немало этому способствовал момент рождения Ровены. Старый хрыч унаследовал способности к чарам, помимо дара проводника, а чары — это удел метаморфов. Если бы он был родственником старой леди, пусть даже дальним, то она не использовала его как коб…не вела с ним приватных бесед.

— Ах, милейший! — с патетикой в голосе воскликнула Вирнисса. — Право, не стоит так много думать, голова заболит. Лучше подумайте, чем может заняться скучающая столичная девица, у которой из достоинств только большая грудь и хороший голос?

Закончив завтрак, его величество благосклонно кивнул щедрым хозяевам и широко улыбнулся высоким гостям. Из мыслей не шла черноволосая певичка. Какое роскошное тело! Какая грудь! А если ещё и голос окажется на высоте, то определённо стоило забрать её с собой во дворец. И плевать на пересуды придворных и косые взгляды жены. Да-да, плевать! Но всё же точил душу червячок сомнения — а может не стоит торопиться заводить интрижку?

Брандт поднялся из-за стола, привычно отмечая женские восхищённые взгляды. Да, он был хорош собой. Высокий, подтянутый, пусть седой, но волосы не потеряли своей густоты, с яркими зелёными глазами. И ни грамма жира, свойственного монархам в его возрасте. Да и возраст не такой уж преклонный, сорок лет — разве это годы?

Неудивительно, что дам, желающих упасть в королевские объятия, всегда хватало. Что в молодости, что сейчас, и сейчас, пожалуй, даже больше.

Тут подлетел один из царедворцев, жарко зашептал в ухо, не то пытаясь выслужиться, не то искренне собираясь нагадить графу.

Было от чего взбелениться — королю только что сообщили, что наглый хозяйский отпрыск решил по-своему разделаться с эпатажной красавицей.

Отшвырнув салфетку, Брант знаком велел Миртуру следовать за собой.

Грязь в коридорах его не удивила, в той части дома, где располагались слуги, можно было увидеть ещё и не такое. К тому же замок давно не перестраивался и не ремонтировался, хозяин отчего-то не желал тратить деньги на благоустройство.

А вот происходящее в комнатке удивило и позабавило одновременно. Отпрыск Миртура с разбитой физиономией и ничуть не испугавшаяся женщина. Пусть и слегка потрёпанная, что подтверждало наличие актёрского дара у певички и умение выкрутить сложившуюся ситуацию в свою сторону.

Момент получался очень удобный, чтобы припомнить графу старые просчёты, особенно связанные с заключением второго брака при живой супруге, и захапанная земля. Граф тогда выплатил значительный штраф храмовникам и вроде бы признал дочь, которая в этом случае тоже получала титул, но не имела права наследования… кроме собственного надела, который достался ей после смерти деда. Вот этот-то спорный кусок и уплыл в ведение Миртура, а ведь его величество собиралось лично передать девушку под опёку венценосной супруги и забрать приграничную территорию на правах опекуна. В конце концов, это была обычная практика — за всё надо платить, а особенно за расположение монарха. Но Брандт ничего припоминать не стал, а просто запомнил, чтобы воспользоваться при подходящем случае. Кесира облил поистине королевским презрением, певичку облагодетельствовал улыбкой и заботой о здоровье — на этом своё участие в данном происшествии решил закончить, ещё раз напомнив Вирни, что желает её слышать ближайшим вечером.

От затхлого воздуха полуподвала у него тут же разболелась голова, и он пожелал выйти в сад.

Прогуляться просто так, отдыхая и раздумывая о своём, о королевском, не удалось, ему тут же попыталась составить компанию леди Севьира.

— Ваше величество, — реверанс леди пусть и не блистал изяществом придворных дам, но всё же статусу соответствовал. — Скучаете?

— О, да! — обрадовался король, мечтая сорвать злость хоть на ком-нибудь. — Просто чахну от скуки в здешней глуши. Чахну и вяну на глазах, но дела прежде всего. Вы подошли вовремя и есть несколько минут, чтобы поговорить без помех. Как вам лорд Кристиан?

Он нарочно не назвал метаморфа женихом, потому как в голове начала формироваться новая идея — как отомстить шустрому графу и получить от этого максимум удовольствия.

— Замечательно! — с воодушевлением начала графиня, но, заметив недоверчивую ухмылку монарха, стушевалась. — Он какой-то странный.

— Что не так? — Брант прекрасно был осведомлён о неприятии знатной четой всякого волшебства и собирался на этом разыграть собственную карту.

— Он не восхищается красотой Аделины, не ухаживает за ней. Никаких знаков внимания, вы представляете? — затараторила Севьира, пытаясь за короткое время неожиданной личной аудиенции высказать как можно больше.

Монарх честно попытался припомнить внешность графской доченьки. В памяти всплывало что-то неопределённо-блондинистое, часто встречающееся в коридорах собственного дворца. Этакая куколка, наивно и восторженно взирающая на мир и полагающая, что этот мир обязан немедленно хлопнуться перед ней на колени из-за неземной красоты.

— Возможно, принц избалован вниманием роскошных дам. Ему доводилось видеть немалое количество образчиков женской красоты, поэтому лорд Кристиан спокойно отнёсся к внешности вашей дочери.

Брандт начал разговор осторожно, нельзя было допустить ни малейшего просчёта до того, как он решится нанести нервам графини ощутимый удар.

— Но ведь Аделина такая тонкая, нежная. Настоящий цветок, который украсит жизнь любого мужчины, — Севьира восторженно стиснула руки и закатила глаза.

Слушая её можно было подумать, что особы мужского пола не мыслили своего существования без постоянного восхищения и поклонения.

— Цветов у каждого настоящего мужчины видимо-невидимо, целые букеты, а то и гирлянды, — заметил Брандт, с неудовольствием припоминая количество собственных фавориток. Да его супругу нужно было причислить к лику светлейших ещё при жизни, стольких соперниц приходилось терпеть. — Одним больше, одним меньше. К тому же Аделина рассчитывает на официальное оформление брака, а не на короткую интрижку.

— Это вы к чему? — насторожилась графиня, моментально сбросив маску восхищения собственной дочерью, которую она только что приметила гуляющей в сопровождении будущего зятя.

— Что ей рассказывал сиятельный принц об обычаях своего государства? — выкрутился король. Не стоило выдавать, что знаешь о гостях намного больше, чем можно было себе представить.

— Вы представляете, — Севьира понизила голос до шёпота, не замечая, как морщится его величество. — Он поведал моему сокровищу, что она будет только сосудом для вынашивания наследников и всё. Понимаете, моя дочь будет заперта в своих покоях. Никаких светских вечеров, никаких развлечений, на которых обязаны присутствовать фаворитки вместо законной супруги.

Этот момент заинтересовал монарха, и он погрузился в воспоминания о своём детстве, когда ему пришлось собственными глазами увидеть одну из леди метаморфов, прибывшей вместе с посольством.

Тогда в зале посольская миссия его не заметила, поскольку юный принц пристроился за портьерой, чтобы понаблюдать за тем, как ведутся переговоры с представителями нечеловеческой расы. Помнится, его ещё поразило то, что внешне они ничем не отличались от людей. Почти не отличались, поскольку ярко-сиреневые глаза сиятельной леди он запомнил. И ту лёгкую усмешку, скользнувшую по тонким губам, когда она поклонилась именно ему. Да-да, если этот небрежный кивок вместе с хитрым прищуром можно было считать поклоном. И лукавый вопрос, произнесённый шепотом «Подглядываете, ваше высочество?».

— …Так что вы скажете? Неужели моя красавица и впрямь окажется запертой? — закончила печальное повествование, больше похожее на жалобу, леди Севьира.

— Вполне это допускаю, — очнулся король. — Мне не доводилось бывать в тех землях, но насколько мне докладывали — их женщины и впрямь несут участь затворниц. Они полностью подчинены супругу и повелителю, никогда никому не противоречат. Очень полезный обычай.

Врал, ох, как врал, и не краснел, поскольку из того же детства вспоминалось, как эта самая сиреневоглазая леди шипела что-то нецензурное, но тихое, своему же собственному повелителю. И, несмотря на её блестящий внешний вид, почему-то издали казалось, что она старше Терсана и намного.

— Ваше величество, но это неприемлемо! — воскликнула графиня. — Аделина не перенесёт такого унижения.

— Так можно пристроить её в фаворитки, — мстительно прищурился Брандт, — будет везде присутствовать, получать подарки. Но, увы, фаворитка никогда не займёт место повелительницы Долины.

— Вы шутите! — всплеснула руками Севьира. — Умоляю вас, повлияйте на лорда Кристиана. Должен же он понимать, что его будущая супруга воспитана совсем в других правилах! Иначе её жизнь превратится в настоящий кошмар.

Вот за последнюю фразу и зацепился король, собираясь её использовать в дальнейшем. Однако, появилась тема для срочного обсуждения с повелителем зелёной Долины, и откладывать этот разговор он не собирался.

— Приемлемо — не приемлемо, вы должны отдавать себе отчёт, что в других землях другие обычаи… Это брак по расчёту, как и положено в дворянских кругах.

Быстренько кивнув опечалившейся графине, его величество удалилось в поисках собственных гостей.

 

Глава 9

— Пора тебе познакомиться со своим будущим супругом наяву, — безаппеляционно заявила метаморфа, критически оглядывая Ровену. — Сейчас день на дворе, я желаю прогуляться, а то уже задохнулась в этом подвале. Будь любезна составить мне компанию.

— Отец будет против, — девушка перевела взгляд на Кшысю, которая изображала из себя статуэтку. — Мне запретили показываться высоким гостям на глаза. К тому же я не думаю о замужестве. Приданого нет, о чём можно говорить?

— А положено думать, — заупрямилась Вирнисса. — Мой… э-э-э… младший родственник хорош собой, к тому же ты с ним уже встречалась. На озере. А твоё приданое — это, милочка, твои способности, намного более ценные, чем монеты.

Ровена покраснела, та встреча, когда ей пришлось выпустить фантомы, вспоминалась часто. Да и мышильда сразу сообщила, что её прислали для присмотра за будущей супругой.

— Давай, проводи меня в сад, — леди задумчиво закопалась в сундуке с платьями. — Сейчас только очередной наряд себе выберу. Платья не должны лежать, они любят, когда их выгуливают. Что же выбрать?

— Хотите снова что-то экзотичное? — поинтересовалась девушка, старательно уходя от темы замужества.

Ей хотелось встретить снова своего незнакомца, ох, как хотелось. Но в глубине души крутился червячок сомнения — не может быть, чтобы с первого взгляда и случайной встречи она могла понравиться настолько, что метаморф пожелал связать с ней свою жизнь.

— Экзотичное… вряд ли, — Вирнисса не забывала поглядывать на «горничную», отмечая растерянность, сменившуюся мечтательностью. Хорошая девочка, да! Не уцепилась за возможность выгодного брака всеми конечностями. — Но соответствующее надо найти.

За сундуком последовали вешалки-распялки, на которые перекочевала часть нарядов.

— И снова нечего надеть! — с мучительным стоном выдохнула леди. — Не то сундук мелкий, не то я не знаю, чего хочу в данный момент.

Второе было более вероятно.

— Сейчас день, — Ровена снова перебрала вешалки. — Может белое. Оно и скромное, и…

— Какое из них? — тут же оживилась леди. — То, которое с кружевами и таким роскошным вырезом на спине, или то, которое с розами? Скромных у меня отродясь не водилось.

— Совсем? — удивилась девушка, с изумлением разглядывая белое с вырезом до… большим, одним словом.

— Почти, — Вирнисса вытянула из сундука очередной наряд, состоящий из широких брючек и полупрозрачного камзола. — Можно попробовать вот это.

В «вот это» не влезал наспех увеличенный бюст, а уменьшать его метаморфа не собиралась. Ровена с облегчением вздохнула, втайне надеясь, что выбор платья затянется до вечера и прогулка отложится.

Надежда умерла, возмущённо пискнув на прощание, как только сиятельная леди достала на свет целый комплект: белую блузку, сползающую с плеч при любом движении рукой и полосатую юбку из сатина.

— Вот, — метаморфа покрутилась перед старым зеркалом, засиженным мухами и изъеденным временем. — И плечики соответствуют образу певички, и юбка горожанки, и верхний корсет только подчёркивает фигуру.

Тёмно-синий корсет застёгивался на мелкие пуговички и своим кроем подчёркивал пышные верхние формы.

— Причёску? — Ровена взялась за гребень, непрестанно кося глазами на открытые плечи леди.

— Нет, просто подними волосы вверх, чтобы они не закрывали ничего лишнего, и свяжи в высокий хвост. Необычно и вполне подходяще.

В сиреневых глазах блеснули довольные огоньки, и тут же радужка поменялась на непроглядно чёрный цвет.

Вовремя заглянувший в дверь управляющий нервно сглотнул и поспешил ретироваться. Ранчер мучительно думал — стоит ли предупредить его величество о неожиданной гостье или нужно оставить всё как есть, оставшись в наблюдателях. Метаморфу обижать не хотелось, королю, лично, он вроде бы не присягал и втайне рассчитывал, что развлечения престарелой леди далеко не зайдут.

Теперь, когда на свет выползло предположение, что Ровена происходит из королевской семьи, из неправящей её части, управляющий мог себе представить, как разозлится Брандт, если ему станут известны некоторые подробности жизни своей дальней родни. Любой родственник короля, независимо от степени родства, автоматически находился под патронажем и защитой короны.

Леди ничего не желала слышать об отмене прогулки. Мнение Ранчера, да и Ровены в данный момент метаморфу не интересовало. Пока в голове созревал план, нужно было осмотреться. А как это можно лучше сделать? Только знакомясь с окрестностями замка.

От чёрного хода вела извилистая тропинка, вытоптанная по высокой траве.

Вирнисса приглушённо ругалась, наткнувшись на мелкий репейник. Можно было воспользоваться магией для очистки, но пока она не собиралась раскрывать некоторые свои таланты обитателям поместья.

— Леди, вы ругаетесь как извозчик, — тихонько хихикнула Ровена, мастерски уворачиваясь от колючек.

— А певичке это вполне пристойно, — заметила метаморфа, но притихла.

Колючки… колючки… Может их кому-нибудь в штаны подсыпать? Вдруг вспомнилось буйное детство, изобиловавшее шалостями, когда юная иллюзионистка спасалась от старших братьев и сестёр при помощи мелких пакостей. В живых не осталось никого — только она одна, единственная представительница рода Кхан в этих землях, унаследовавшая дар, который крайне редко встречался даже у представителей её расы. Единственная, не озаботившаяся потомством, слишком далеко уплывшая в мир превращений и метаморфоз. Без детей, без внуков, с последними, вечно занятыми своими делами родственниками…

— Что-то печальное? — забеспокоилась Ровена, видя, как мрачнеет лицо леди.

— Прожила жизнь зря! — морфа ловко подобрала юбку и стрельнула взглядом по сторонам. — Только сейчас в полной мере понимаю свою беспечность и паршивое отношение к родне. Чувство вины за потерянные годы оказалось куда неприятнее, чем предполагала.

Стоило им только выйти на дорожки сада, за решёткой которого виднелся парк, как Вирнисса оживилась. Ещё бы, в обозримом пространстве прогуливался её правнучатый племянник, суровый и сосредоточенный, а за ним следовала Аделина с похоронным выражением лица.

В листве старой яблони прошуршала мышильда, роняя на землю оборванные крыльями листья.

— Кшыся, — громовым шёпотом поинтересовалась леди, — кого тебе с высоты видно?

— Тоже мне высота, — невежливо буркнула Кшыся, но всё же забралась повыше. — Его величество покинула леди Севьира, и теперь король прогуливается в одиночестве и скоро пройдёт мимо ограды, если, конечно, не поменяет направление. Родственников Ровены и близко не видно, кроме Аделины, которая изображает вселенскую скорбь от того, что ей так и не удалось объяснить лорду Кристиану, что она настоящий цветок, желаниям которого стоит потакать.

— Ага, король один, — метаморфа на мгновение остановилась, проверяя свою неподражаемую внешность, и ринулась вперёд.

— Леди… — простонала Ровена и замолчала, сообразив, что для певички такое поведение вполне естественно.

Брандт задумчиво разглядывал кустарники и клумбы, мечтая, чтобы никому не пришло в голову нарушить его уединение. Свита следовала в почтительном отдалении, не рискуя приближаться. Среди веток мелькнула полосатая, юбка и его величество с досадой поморщился — если это опять кто-то из просителей или родственников графа, то их ожидал неласковый приём.

— Какая чудесная погода! — Вирнисса с удовольствием посмотрела на безоблачное небо и закружилась, радостно раскинув руки. — Сад просто волшебный!

Сад волшебным не был, за ним ухаживали мало, поддерживая в порядке только многочисленные клумбы и дорожки, ну и некоторые живые изгороди.

— Вирни! — король прищурился, эта девица возбуждала в нём нездоровый интерес и непроходящее любопытство.

— О-о-о, — пролепетала метаморфа, приседая в реверансе. — Ваше неподражаемое величество! Какая встреча! Я счастлива, поверьте.

Свита было дёрнулась, но быстро распознала знаки благоволения к особе, с завидным постоянством возникающей на пути монарха, и благоразумно поотстала. А вот спутницу певички они разглядели очень тщательно, стараясь на всякий случай запомнить.

— А что это вы тут делаете, милочка? — Брандт предлагать руку певичке не стал, не тот статус, но пообщаться был рад, проявив внимание и к оголённым плечам, так кстати вынырнувшим из-под блузки, и к тонкой, затянутой в простой корсет, талии.

— Великолепная погода, я ничем не занята. Так захотелось пройтись и посмотреть, как живут в своих поместьях здешние дворяне, — леди пристроилась с левой стороны от короля, автоматически последовав придворному этикету, и не заметила, как насторожилось его величество.

Бранд не был бы королём, если не умел подмечать некоторые мелочи и на их основании делать выводы. Эта девица уже не просто интересовала, вызывая вполне обоснованные мужские желания, но и интриговала, будучи не похожей на актрисок, которых он перевидал достаточно.

Вслед за Вирни из кустов вышла ещё одна девушка, светловолосая и худенькая, смутно напоминающая кого-то очень знакомого.

— А это кто? — король остановился, разглядывая незнакомую особу.

— А, это Ровена, — махнула рукой метаморфа. — Мне её в служанки определили.

Ровена… Монарх моментально сделал стойку как охотничья собака. Память не подвела, выдав информацию о сомнительном браке графа Миртура.

— Леди Ровена, приятно с вами познакомиться, — пусть в голосе звучала лишь обманчивая светская любезность, но ум уже вовсю работал над очередной подножкой, которую безумно хотелось подставить хозяину поместья. — На каком основании вас отправили прислуживать? Подобное недостойно вашего статуса, тем более, что приставили к безродной горожанке.

Вирнисса ничуть не изменилась в лице, с удовольствием слопав и «безродную» и «горожанку» и искренне радуясь, что удалось достоверно сыграть свою роль.

— Простите ваше величество, — девушка попыталась изобразить придворный поклон, но у неё выходило из рук вон плохо, и король нахмурился. По всему получалось, что граф признал свою дочь только ради земли, но совершенно не озаботился её светским воспитанием и обучением. Да и признал ли — в памяти не находился момент предоставления ему на подпись соответствующего документа.

И это момент Брандт тоже собирался обыграть, а то и переиграть всё, что было задумано изначально, только чтобы наказать зарвавшегося дворянина.

— Я желаю вас видеть сегодня за ужином за своим столом, — решительно произнёс монарх и, обернувшись, поманил к себе одного из сопровождающих придворных.

Придворные не являлись бы придворными, если бы не были в курсе всех сплетен, слухов и просто спорных моментов. Они тут же сделали соответствующие выводы, отвесив приличествующие статусу поклоны.

— Лично проследите, чтобы леди Ровена нынешним вечером села за мой стол, — приказал Брандт своему секретарю и, нисколько не сомневаясь, что его распоряжение будет выполнено, двинулся вперёд.

Теперь его мысли снова занимала певичка.

Впрочем, Вирнисса чуть отстала, почтительно раскланялась с удаляющейся спиной, и только хотела исчезнуть в прогале между низкорослыми ивами, как её вежливо остановили.

Всё становилось ясно! Его величество никуда её не отпускал, а значит придётся ещё какое-то время поработать бесплатным приложением к прогулке.

— Вирни, куда же вы делись? — сам не понимая почему, Брандт всё же обратился к певице на «вы». — Что такое? Это неуважение к королю, я не позволял вам уйти и уже вижу беседку, где мы сможем прекрасно провести время.

В тени раскидистых, уже отцветших платанов, стояла беседка. Бывшая некогда беломраморной, сейчас она представляла собой строение, заметно выщербленное временем, потемневшее и слегка поросшее мхом. На каменных скамьях лежали разноцветные подушки, прикрывая трещины и сколы.

«Поторопились, — бегло отметила Вирнисса. — Даже кинули кое-как».

— Вирни, а вы владеете каким-либо музыкальным инструментом? — его величество желал отдохнуть и был весьма расположен к беседе.

— Конечно.

Метаморфа подождала, пока король усядется на скамье, и только потом устроилась на подушке около ступеней.

— Тогда не соблаговолите ли развлечь меня игрой и своим чудесным голосом? Право хочется вспомнить те сладостные минуты, когда мне доводилось его слышать, — Брандт сделал жест рукой и тотчас один из его придворных пропал среди листвы густого кустарника, стоящего нестриженой стеной.

Вирнисса нервно завозилась, ей как-то не понравилась постановка самого вопроса. Не то, чтобы она опасалась, что не сможет сыграть пару мелодий, или спеть пару песен. Нет, здесь король и в самом деле озадачился тем, что коль певица в его свите, но возможно она услаждала его слух и раньше.

М-дя, ситуация вырисовывалась щекотливая.

— Уж не доставят ли сюда ваши сопровождающие клавесин? — сладким голосом поинтересовалась леди и кокетливо повела оголёнными плечами.

— Не уверен, что хозяин замка так любит музыку, что держит дома подобные предметы, — Брандт бросил взгляд в сторону белого шиповника, около которого нервно прохаживался граф Миртур, навостривший уши. — Во всяком случае, на вчерашнем ужине подобного развлечения нам не предоставили.

Кристиан, тем временем сделав круг, уже подходил к месту отдыха монарха. Его спутница отговорилась внезапной головной болью и исчезла в коридорах замка, и это обстоятельство несколько поднимало настроение. К тому же он уже заметил старую метаморфу и принял решение находиться к ней поближе. Во избежание эксцессов, так сказать.

Посланный придворный выскочил из кустов и почтительно протянул инструмент, бережно обёрнутый в дорогой бархат.

— Что это? — изумилась Вирнисса, не торопясь принимать его в руки. Согласно этикету она могла сделать это только с разрешения хозяина.

— Лютня, — Брандт с затаённой гордостью огладил деку, чуть перебрал струны. — Что вы можете о ней рассказать?

Инструмент и в самом деле заслуживал внимания и исключительно бережного обращения.

— Она чудесная, — леди даже не пришлось разыгрывать театр, она и в самом деле восхищалась искусной работой мастера-лютье. — Дека с одинарной розеткой, украшенной пластинками из драконьего зуба, дерево преимущественно с горных местностей, и ель для деки, и кровавая вишня для корпуса. Парные струны великолепны. Но, увы, ваше величество, я слышу, что она чуть расстроена.

— Так, настройте, — благожелательно разрешил король. — Вам дозволительно.

Вирнисса пробежалась тонкими пальцами по колкам, подкручивая и слушая звук. Все прочие замерли: придворные в удивлении — ведь это был любимый инструмент его величества, а граф нервно дёрнулся — он и в самом деле считал музыкальное обучение для своих детей необязательным.

Закончив настройку, она вопросительно взглянула на Брандта и, получив молчаливое разрешение в виде кивка, тронула струны.

Метаморфа не стала исполнять ничего сложного или модного, решив оставить подобные мелодии для ужина, а запела старинную балладу о любви бронзового дракона к русалке, которую он встретил у озера.

Кристиан густо покраснел — он и в самом деле не предполагал, что у его родственницы настолько хороший голос. Распевный с ярко выраженными грудными нотами, он очаровывал, заставляя окружающих таять от восхищения.

Король чему-то слегка улыбался, наслаждаясь чудесным исполнением. Как только певичка начала петь, он сразу же сделал вывод, что хочет видеть ночью её в своих покоях. Один и без свидетелей, даже без слуг. Для приватной беседы…

Одна баллада сменялась другой, после любовной истории слушателям была предложена героическая сага, переложенная на музыку.

— Достаточно, — внезапно Бранд оборвал метаморфу, которая и сама получала удовольствие от своего пения. — Думаю, что вечером смогу в полной мере насладиться всем вашим голосом, потенциал которого, я надеюсь, вы пока не раскрыли.

— О, разумеется, ваше величество, — Вирнисса с лёгким поклоном передала лютню обратно в руки монарху, с удовлетворением наблюдая, как он лично оборачивает инструмент мягкой тканью. — Я могу идти.

— Да, конечно, жду на ужине, — несколько рассеянно покивал головой король, поглаживая лютню.

Проверка удалась, да ещё и в присутствии свидетелей. Теперь никто не посмеет сомневаться в том, что некой столичной певице и в самом деле благоволит его величество.

Изобразив небрежный поклон, далёкий от почтительного придворного расшаркивания, метаморфа направилась прочь от беседки. По дороге она обогнула графа Миртура, слегка мазнув ему по ногам тканью юбки.

Хозяин замка проводил певицу задумчивым взглядом, с тоской глянул на солнце, определяя время. Этот момент он упустил — гостей, да ещё столь высоких, стоило не только кормить и выгуливать, расхваливая природные красоты заросшего парка, но и развлекать. Если с первым справлялся управляющий, со вторым подключились и его домашние, то третий момент, собственно развлечение, оказался упущенным. Ладно, хоть поместье располагалось недалеко от города, и с самого раннего утра туда был отправлен гонец с поручением любой ценой разыскать и доставить актёров или циркачей.

По чести, Миртур никогда не интересовался музыкой или пением, да и его супруга не считала это стоящим увлечением. Графиню больше занимали наряды и внешность, она успешно обучила дочь уходу за своим лицом и всегда надеялась, что их кровиночка займёт более высокое положение, чем её родители.

Теперь граф лично наблюдал результаты своих просчётов — король откровенно скучал. Единственным развлечением стала появившаяся из ниоткуда певичка, надо сказать с хорошим голосом и актёрским дарованием. Последнее он заметил в крохотной комнатке — изрядно побитого сына и целёхонькую нахалку, которая тут же переключила внимание присутствующих на себя несчастную и пострадавшую, хотя ни той, ни другой не являлась. Ну, сын — тот ещё идиот, прежде чем выполнять распоряжение матери, нужно было посоветоваться с отцом. За что и получил, по полной, до разбитого в кровь лица.

Певичку Миртур в этом происшествии не винил, если она и в самом деле любимица его величества, то нанесение ей ущерба могло вызвать неудовольствие короля. А она — любимица, в чём все слушатели удостоверились лично.

Впрочем, граф не собирался предоставлять актриске другое помещение для жилья, в связи с большим наплывом гостей, в том числе и свиты, которую он тоже как-то позабыл учесть, дела с комнатами обстояли проблематично. Гостевое крыло после прибытия остальных гостей и придворных из столицы будет заселено под завязку. Возможно даже придётся отдать что-то из личных покоев, но это всего на одну-две ночи, не более.

Тем временем, Вирнисса неспешным шагом возвращалась в замок. Прогулки — прогулками, но стоило и честь знать и не привлекать к себе лишнего внимания. А вот покосившийся сарайчик с ржавым замком ей понравился. Уже потому, что именно в него садовник прятал свои вилы и косы, в чём метаморфа убедилась, подглядев в щёлочку между рассохшимися досками.

Покрутив в пальцах шпильку, она решила всё-таки пока оставить сарайчик в покое и дождаться ночи. Ночь, темнота, призрачный лунный свет и… очередной образ предстояло придумать.

 

Глава 10

— Леди, вы потрясающая! — заявила Ровена, как только метаморфа вернулась в комнату. — Все были в полном восторге от вашего пения.

— Пение, да-да, — женщина выглядела задумчивой и немного рассеянной. — Кстати, как тебе король?

— Я его боюсь, — честно призналась девушка. — Мне не приходилось видеть так близко венценосных персон, да и знатных людей в таком количестве тоже.

— Тебе повезло, выросла в глуши и понятия не имеешь об интригах и дрязгах, которые царят среди приближённых к трону особ.

Метаморфа раскинула руки и рухнула на постель.

— Устали, леди? Может обед принести? — Ровена чувствовала себя неуютно. И из-за комнаты, и из-за того, что высокородная дама вынуждена терпеть такие неудобства.

— У тебя всё на лице написано, — отозвалась Вирнисса. — Брось, я с детства помоталась по всяким посольствам, да и потом тоже. Неужели ты думаешь, что всегда предоставляются хорошие спальни и слуги? Кстати, об обеде… Тащи. И обед тащи, и Ранчера на закуску. Я тут такой чудесный сарайчик приглядела, теперь продумываю свой новый выход.

Ровена со вздохом облегчения выскользнула за дверь, где тут же попала в злющие руки Кесира.

— Ты и впрямь думаешь, что нищая певичка может тебя защитить? — графский сын вполне мог соперничать со змеёй по достоверности шипения. — Работай и не лезь не в своё дело, и помни, что я ничего не прощаю.

Девушка ловко выкрутилась из захвата, и промолчала, хотя очень хотелось возразить. По кончикам пальцев пробежали искорки силы и потухли — не стоило сейчас лезть на рожон.

Вовремя, в коридоре уже слышались тяжёлые шаги.

— Кесир, — загремел на весь этаж его сиятельство, — я отправил тебя в собственные покои. Что ты здесь забыл?

Граф после концерта в саду решил проводить певичку до комнаты и лично убедиться, что она не шпионка, не выслеживает и не вынюхивает. Только развлекает и ничего более, как и положено приглашённой актриске.

Увиденное его порадовало, Вирни немного потопталась в саду, но потом пошла в свой закуток, никуда не сворачивая и ничего не разглядывая. То есть, знала своё место и ни на что не претендовала. Последний момент радовал — пусть выглядела она… А как она выглядела? Да как и положено разбитной девице её ремесла — вроде бы доступно, но в то же время достаточно элегантно, и этого Миртур отрицать не мог.

А вот, тенью проскользнувший на этаж прислуги, Кесир уже начал бесить своей упёртостью. Сказал же — вон! Посмел ослушаться, щенок, опять лезет не туда!

— Я только хотел удостовериться, что с гостьей всё в порядке, — пробормотал сын графа, машинально проверив распухший нос.

— Ты посмел тронуть игрушку короля, его любимую певицу. Сам знаешь, что я и так на волоске от опалы, — его сиятельство, схватив Кесира за рукав, оттащил того к двери чёрного хода и не заметил, что на потолочной балке прямо над ними, среди пыльных лохмотьев паутины, притулилась любопытная мышильда.

— Эту дрянь стоило вышибить за ворота ещё по прибытии. Ранчер умолчал, что в замок проникла самозванка…

Договорить он не успел и захрипел, схваченный мощной рукой за горло.

— Это любимая певица его величества, не далее, чем полчаса назад, я лично в этом убедился. Когда король дал ей собственноручно настроить лютню. Драгоценную лютню, судя по тому, как приближённые бережно обращались с инструментом.

— Ну и что? — Кесир потёр горло, но никак не мог взять в толк, причём здесь какой-то музыкальный инструмент. Да им на базаре в рыночный день цена в несколько медяков. — Может решил проверить, вот и подсунул негодную?

Граф чуть не захлебнулся от злости: промахи в воспитании собственных детей вылезли в самое неподходящее время.

— Идиот! — прошептал он в самое ухо сыну. — Чтобы я тебя рядом с этой актрисой больше не видел, и матери передай, чтобы не смела вылезать с нравоучениями. Всё испортите. Пш-шёл…

И от всей души наградил ослушавшегося отпрыска пинком.

Лохмотья паутины заколыхались, и Кшыся высунула оттуда мордочку сразу же, как только в коридоре стихли шаги.

Бесшумно скользнувшую мышильду не увидел никто, кроме Ровены, возвращавшейся с кухни. Кшыся решила не докладывать о подслушанном разговоре, всё равно там ничего интересного не прозвучало. Кроме одного, Кесир становился просто одержим желанием отомстить сводной сестре.

Вирнисса задумчиво проглотила суп, не чувствуя вкуса разделалась с утиной ножкой. Её занимал вопрос, который всплыл из прошлого. Как чудесный ребёнок, так страстно желающий внимания взрослых и понимания, стал настоящим коб… сердцеедом, перебирающим юбки без остановки? Что такого произошло во дворце и в его жизни?

— Леди? — Ровена решилась обратить на себя внимание.

— Прости, мне надо подумать, — метаморфа закончила обед и села около запылённого окна.

Липкая паутина между рамами, на которой покачивались давно высохшие мушки, ей не мешала, как и подоконник, из которого местами торчали щепки. Неухоженный особняк, что и говорить. Внешне походил на дворец, но в части, где обитала прислуга, ремонта не делалось давным-давно.

Ровена собрала тарелки, ещё немного потопталась в крохотной комнатке и выскользнула за дверь. Надоедать леди своим присутствием она не собиралась, вдруг там и впрямь какие-то важные думы.

Его величество зря время не терял, позвав к себе в беседку метаморфов и велев приближённым никого не подпускать под предлогом… да под любым предлогом. Не пускать и всё. Даже хозяев.

— Вы недовольны, Терсан? — Брандт решил не ходить вокруг да около. В конце концов, это он был обязан гостям из Зелёной долины, а не они ему.

— Не могли бы поделиться, чем вызвано решение предложить моему сыну в жёны Аделину? Почему именно дочь графа Миртура, а не кого-то другого? — повелитель Зелёной долины бросил короткий взгляд в сторону сына, но тот ничем не выразил своего неудовольствия или интереса к беседе, даже в лице не переменился.

Король замялся, с одной стороны он блюл свои интересы, с другой не очень хорошо понимал, какая разница — эта девушка станет женой Кристиана или другая. Насколько ему было известно, особых предпочтений в выборе спутницы метаморфы никогда не выказывали. Но… было одно «но», всплывшее только что. Магия! Метаморф — абсолютно магическое существо, принимающее практически любой облик, а сможет ли будущая супруга принять собственного мужа настолько многоликим?

Вопрос оставался открытым — как не испортить отношения с гостями и провести в жизнь собственный план, который он продумывал достаточно долго?

Кристиан вежливо скользил взглядом по прогуливающейся туда-сюда свите. К нему с вопросом не обращались, кого на самом деле он бы предпочёл — отец знал. Да и этикет не предполагал, что принц в присутствии своего повелителя вмешается в разговор без разрешения или приглашения. Но к разговору он прислушивался, сделав выводы, что как только к ужину прибудет местная знать, король может сделать попытку номер два и ради сохранения хороших отношений предложить ему на выбор кучу других девиц. Если они приедут, разумеется.

Ровены нигде видно не было, от Кшыси никаких сигналов по внутренней связи не поступало, тягомотина здешнего безделья затягивала беспросветной тоской. Даже реликтовая представительница его расы, этот ходячий антиквариат, и то притихла, не выдавая никаких эмоций или идей.

— Есть некоторые моменты, из-за которых я был вынужден предложить именно эту кандидатуру, — нехотя признался Брандт, видя, как именитые гости мрачнеют на глазах. — Они не касаются политики и не устремлены на то, чтобы ущемить вас в торговых соглашениях. Это внутреннее дело.

— А мы инструмент? — не выдержал Терсан и, сам того не осознавая, поступил так же, как и его старая тётка — изменил облик. На человеческой шее застыла печально хлопающая ушами ослиная голова. — Ы-и-а, за кого вы нас принимаете?

Лёгкий пинок по голени заставил его опомниться и вновь принять нормальную человеческую форму.

Королевская свита благоразумно изучала окружающий пейзаж, небо, медленно плывущие облака и заодно никого близко не подпускала. В эту поездку Брандт взял с собой только тех, кому по долгу службы приходилось встречаться с метаморфами и не только за столом переговоров. Он предполагал, что задуманное предприятие может застопориться или получить неожиданное развитие, и не желал любоваться на нервные физиономии собственных приближённых. Избранные сохраняли каменные лица, старательно делая вид, что ничего не произошло.

— У вас есть собственные предпочтения в выборе избранницы? Возможно, кто-то на примете? — монарх не сдался, не отказался от своего плана, просто думал, как безболезненно его подкорректировать.

— Ровена, — повелитель Зелёной долины не стал вилять, прежде всего беспокоясь о счастье собственного сына.

— Невозможно, — король развёл руками. — По закону она — бастард, а значит не может стать женой столь высокопоставленного лица. И титул я ей дать не могу, нужно обоснование.

— А «вам так захотелось» — не подойдёт? — поинтересовался метаморф, искоса поглядывая на вытягивающееся лицо Кристиана.

— К сожалению, нет.

Король и в самом деле сожалел, но жажда мести и желание проучить зарвавшегося дворянина настолько прочно укоренились в его мыслях, что он не мог себе позволить отступить от задуманного.

— А если сама Аделина откажется? — продолжал прощупывать почву Терсан.

— Её желание не имеет значения, потому как судьбой дочери распоряжается граф. Вы же знаете наши законы.

«Вирни… — издевательски взвыл Кристиан по мысленной связи, надеясь, что тётка откликнется».

«Хам! — последовал немедленный ответ. — Ты мешаешь мне думать».

«Повелитель уже прямым текстом высказал королю, что его избранница не подходит мне во всем параметрам. Бесполезно».

«Причина? — Вирнисса всё-таки решила сподобиться на внеплановый разговор с правнучатым племянником, отвлекаясь от собственных мыслей».

«Отсутствие титула — раз, и это самое главное. То, что в данный момент не может изменить даже его величество».

Младший метаморф и на самом деле впадал в тоску, понимая, что эти переговоры ни к чему хорошему не приведут.

«И только? — удивилась леди. — Уверяю, у меня есть инструмент, после которого Брандт может изменить своё решение. Главное, чтобы вы не лезли, а то всё испортите».

Она отключилась с характерным треском, который возникал в связи, когда морфа начинала менять облик в соответствии с испытуемыми эмоциями.

Кристиан тяжело вздохнул, надеясь, что отец слышал их разговор.

А он слышал, поскольку изображал крайнюю задумчивость. Потом слегка оттаял:

— Можем ли мы надеяться, что при наличии некоторых «обстоятельств», ваше величество изменит своё решение?

— Вряд ли, — хмуро признался Брандт, надеясь, что гости уменьшат нажим, которому он не хотел поддаваться. — Любые «обстоятельства», как вы говорите, хороши при официальном подтверждении, против закона я пойти не могу — это аукнется очень крупными проблемами.

Гости отступили, и монарх чувствовал, что это временно. Не подходила им выбранная девица, никак не подходила. Пусть, безусловно и хороша собой, но изменчивому метаморфу будет скучно с такой женой, да и она, воспитанная в ненависти к магии и магическим существам, отравит ему семейную жизнь с самого начала.

У короля появилась идея, как разрулить неприятную ситуацию, но он не был уверен в своих мыслях и подозрениях, а также в том, что удастся обойти закон. Закон государства гласил, что особа царствующей крови могла сочетаться браком только с представителем другой правящей династии, ненаследными принцами и принцессами и их прямыми потомками или, в крайнем случае, по личному выбору монарха и согласию жениха, но не ниже определённого титула.

Аделина подходила под последний пункт, а Ровена ни под один из них. Метаморфы настаивали, его величество упирался, отчётливо понимая, что не стоило устраивать тяжбы с законниками-жрецами в собственной стране.

Будущая помолвка и немедленно следующая за ней свадьба становились неподъёмным грузом для всех.

— А напомните мне, уважаемые, — его величество решил немного изменить тему, — в вашем государстве и в самом деле женщины заперты?

Терсан с изумлением покосился в сторону монарха и быстренько поглядел по сторонам, выискивая на всякий случай свою родственницу — настоящий образец запертости, бесправности и подчинённости.

— Нет, конечно, — второй взгляд отправился в сторону сына, безучастно рассматривавшего потемневшие скамьи. — Хотя, иногда кажется, что, будучи запертыми, они производили бы меньше разрушений. А с чего возник такой интерес?

— Леди Севьира беспокоится за судьбу дочери, — пояснил Брандт. — Я попытался объяснить ей, что в разных государствах могут быть разные обычаи.

— Объяснить? — ухмыльнулся Терсан. — Король попытался объяснить нижестоящей леди?

— Так нужно, — монарх свернул тему, откровенничать с представителями другой расы он был не готов.

Разговор не клеился, радовало только то, что он получился конфиденциальным — никто из графского семейства или его прислуги близко не появлялся.

Повелитель Зелёной Долины и сам не понимал, с чего он вдруг съязвил. Вирнисса на месте, а она всегда была мастерицей разруливать сложные ситуации, оперируя фактами, о которых никто не имел даже приблизительного понятия. Стоило и на самом деле расслабиться, что никак не удавалось из-за беспокойства о сыне. Тот мог потерять контроль из-за эмоционального перенапряжения и начать менять облик в любом месте и в любое время, пугая непривычных гостей.

— Ваше величество, — один из охранников поднялся на пару ступеней, но заходить в беседку не стал, лишь склонил голову, — из дворца получено сообщение. Завтра, после обеда, сюда прибудет хранитель печати, чтобы лично присутствовать при заключении брака между графской дочерью и лордом Кристианом. Вместе с ним приедет и секретарь.

Король скрипнул зубами — он откровенно ненавидел законника, который ко всему прочему являлся его двоюродным братом. Герцог Мерч Элиеф всегда выверял всё до буквы, до запятой, наизусть зная все положения, параграфы, держа в памяти огромное количество приказов и правил, пусть даже изданных давным-давно. Вряд ли в его присутствии удалось хоть как-то помочь его высочеству с выбором будущей супруги или переиграть свадьбу. Желчный и сухой, бесстрастный — он был хорош в своём деле, когда оно касалось государства, но здесь речь шла о семейном счастье…

Миртур в это время тоже пребывал не в лучшем расположении духа. Слуга, посланный за актёрами или циркачами, вернулся, привезя с собой крохотную музыкальную труппу, состоящую из двух флейтисток и одного лютниста — облезлого больного старика. Больше никого найти не удалось. Если бы было больше времени…

Впрочем, на худой конец годились и музыканты. Как раз для выступления столичной певицы, поскольку граф сомневался, что Вирни будет аккомпанировать себе сама. Да и инструмента при ней не имелось, это подтвердил управляющий, отчего-то странно прячущий глаза. Никак и он положил глаз на эту выскочку.

А тут ещё вздумала жаловаться супруга, видите ли её не устраивала будущая жизнь дочери. Неизвестно, что ей там наговорили, но Миртур был абсолютно уверен, что развернуть ситуацию в свою сторону можно всегда, ведь эти женщины такие хитрые. Сначала устраивают бурную ночь, после которой дрожит в теле каждая клеточка, а потом, многообещающе улыбаясь, вытягивают деньги на очередные драгоценности или наряды.

Севьира, обиженная тем, что король вмешиваться не собирался, проявляя странное равнодушие к судьбе верноподданной, как раз в это время перебирала шкатулку с украшениями, раздумывая, стоит ли отдавать фамильные драгоценности дочери в приданое или они всё равно ни разу не будут надеты. Ладно, просто проваляются запертыми в шкафу или сундуке, а вдруг в Зелёной Долине драгоценности супруги принадлежат её мужу — тогда возникал риск остаться без них вообще.

— Мама-а, — жалобно протянула Аделина, — вы поговорили с его величеством? Он объяснит моему будущему мужу, что я привыкла к другому отношению? К тому же, если я буду всё время под замком, то как тогда править государством? Из-под своей комнаты?

— Король ничего не обещал, — графиня приложила к шее серебряное колье с бирюзой. Нет, не подходило. — Но умная женщина всегда найдёт способ управлять мужчиной.

 

Глава 11

Как только вездесущий Ранчер предупредил леди, что прибыли музыканты, она, как порядочная актриса, тут же отправилась знакомиться с теми, кто будет ей аккомпанировать на вечернем концерте. Вряд ли король соизволит ещё раз передать свой собственный инструмент в чужие руки.

Музыкантов устроили на заднем дворе, на сеновале. Погода стояла тёплая, не дождливая, сено ещё не свозили с многочисленных лугов, где оно сушилось на специальных вешалах, так что места оказалось более, чем достаточно.

Две женщины с аппетитом обедали хлебом с молоком, кувшин которого принесли с кухни, а старик-лютнист лежал в углу, бездумно разглядывая крышу.

— Ну? — певичка подбоченилась, выискивая глазами инструменты. — Чего играть будем?

— А чего надобно? — голос старика отдавал хрипотцой, услышав которую леди тут же насторожилась.

— Арии из столичного театра, баллады, любовные песенки. Что-то из этой музыки вам знакомо?

Дед повернулся, прищурился, но снова отвернуться не успел — леди метнулась вперёд, когтями вцепляясь в обшлага потрёпанной куртки.

— Ты-ы-ы! — шипение метаморфы леденило не только кровь, доски старого сарая подёрнулись едва различимым инеем. — Какого демона ты тут мотаешься, Шаррмит?

— Тоска заела, — старик не сделал ни одного движения, даже не попытался отодвинуть разъярённую даму. Только вытянул из охапки травы стебелёк и сунул в рот, прикусывая подозрительно целыми для такого возраста зубами.

— Идиот, ты же можешь себя выдать?

— А наплевать, — на морщинистом лице неожиданно ярко засияли янтарные глаза. — Столько лет уже прошло… А ты не меняешься, Вирнисса. Всё такая же активная и молодая. Вот всегда меня интересовал этот вопрос — как такая расчётливая и хитрая стерва умудрилась пережить четверых мужей и не одряхлеть?

— Потому что стерва, — огрызнулась леди, разжимая стиснутые когти. Подумала, поправила слегка подранную куртку, стряхнула с неё мелкие комочки земли. — Только не говори, что твоему родственнику было со мной плохо или скучно.

— Не-е-ет, — издевательски протянул старик, — с тобой никто не соскучится, но и долго не проживёт, неуёмная ты наша. Твои супруги от такого счастья предпочитали как можно скорее получить сердечный удар, пару минут похрипеть и бегом отправиться к праотцам — лишь бы тебя не видеть. Никогда не представляла себе такого варианта развития событий, а?

Флейтистки словно не слышали разговора, продолжая жевать и обсуждать шёпотом что-то своё.

— Ты плохо выглядишь, — Вирнисса пропустила колкость мимо ушей и внимательно изучила сгорбленную отощавшую фигуру. — Когда перекидывался последний раз?

— А вот тогда и перекидывался, — окрысился в её сторону дед. — Зачем мне молодость и долгая жизнь, если одна любовь умерла, а вторая ничего обо мне не знает. Сдохну в канаве и ладно. Тебе всё равно не понять — ты не знаешь, что такое дети.

— Жестоко, но верно, — леди выпрямилась. — И глупо. Я была лучшего мнения о вашем роде, Кшаррон производил впечатление мудрого и увёртливого политика, от его племянника я ждала того же.

— Извини, — старик поднялся тоже, оказавшись почти на голову выше жены своего дяди. — Но ты и в самом деле не можешь понять, что я чувствую. Хочу хотя бы раз увидеть свою дочь перед смертью.

— И оставить её без настоящих родственников? — сарказм, льющийся с голоса метаморфы, можно было черпать горстями. — То есть, опять одну, без поддержки, выполняющей прихоти самодура и его семьи, в воле которых она оказалась. Если бы некоторые мужчины думали в первую очередь головой и не исчезали в неизвестном направлении восемнадцать лет назад… Да лучше бы ты её выкрал вместе с матерью!

Она тоже била больно, испытывая несказанное удовольствие от того, что отца Ровены начало корчить в буквальном смысле этого слова. Как ему удалось удержаться от превращения, Шаррмит и сам не понял.

— Нет, — прохрипел он, падая на колени и опуская голову. — Не буду.

— Ну и дурак, — беззлобно констатировала леди. — Непроходимый упёртый дурак! В замке нынче его величество гостит, я из себя столичную певичку изображаю. Ты же был хорошим музыкантом, сможешь подыграть?

— Зачем? — морф перекатился и теперь уже сидел на полу.

— Дочь увидеть хочешь? — Вирнисса наклонилась к съёжившемуся мужчине. — А брак ей хороший устроить хочешь? А чтобы она уехала отсюда в Зелёную Долину, где у тебя и самого дом сохранился? Ведь всего восемнадцать лет прошло. Всего, понимаешь?

Морщины чуть разгладились, но музыкант продолжал упрямо молчать.

— Вот на кого я трачу время, а? — леди капризно всплеснула руками и подняла глаза к стропилам, с которых свисали мотки полуистлевшей бечевы. Висящего среди них ответа не оказалось. — Я уговариваю хама, который оскорбил истинную аристократку до мозга костей, а заодно и сопляка, который сделал неправильные выводы, повёл себя недостойно мужчины и теперь ничего не желает исправлять. Ах, только смерть! Ха-ха…

И она мешком свалилась на пыльный пол. Женщины переглянулись и на всякий случай переместились ближе к дверям, вдруг какой слуга пойдёт — так отвлечь, пока бывшие родственники разыгрывают театр, а заодно и проверяют нервы друг у друга.

— Э! — старик легонько ткнул развалившуюся леди в плечо.

— Не «э», а госпожа певичка, — Вирнисса приоткрыла один глаз и показала обалдевшему от происходяшего метаморфу язык. — Коль попал в замок графа, так придётся выполнять то, ради чего вас сюда привезли. Настраиваем струнные, продуваем духовые и… начинаем репетировать, — она бегло глянула в сторону флейтисток и поинтересовалась, — Сам учил?

— Конечно, — Шаррмит, тяжело покряхтывая, подтянул к себе мешок и вытащил инструмент. — И учил, и натаскивал.

Завидев лютню, леди едва не завизжала от восторга. Но пугать неожиданными воплями слоняющихся по двору слуг не стоило, поэтому она ограничилась выпученными глазами на стебельках и длинным фиолетовым языком, который свесился до самого корсажа.

— Вирнисса, ты в своём репертуаре, — усмехнулся метаморф, пробегая пальцами по струнам. — Да, это «Хрустальная заря». Сейчас настрою и посмотрим, как можно расширить твой список арий и серенад.

— Не боишься, что ограбят по дороге? Лучший инструмент за всю историю Долины!

— А со мной къерры, — Шаррмит мотнул головой в сторону женщин. — Порвут любого в момент и не подавятся.

Подавилась как раз Вирнисса, её выход из дворца с целью развлекательной прогулки становился уж очень познавательным.

— Ты заключил договор с тенями подземелий? — леди отряхнулась и села на старую колоду, валявшуюся около стены. — Сильно рисковал…

— Или они со мной. Какая разница? — старик снова показал белые крепкие зубы в кривой ухмылке. — Важен сам факт их присутствия. Так что будешь петь?

— Помнишь, во дворце твоего дяди устраивали театральный вечерочек с переодеваниями? — Вирнисса откинулась, рассчитывая опереться на стену, но колода покачнулась и она еле успела восстановить равновесие, чтобы не упасть.

— Было такое, — Шаррмит даже не переменился в лице. — Что-то с того вечера осталось в твоей памяти?

— А я ещё не впала в маразм и не страдаю старческим слабоумием, — обиделась леди. — Что играли, то и осталось. Сначала песенка юной пастушки, потом она выходит замуж и сгорает от страсти, потом ария покинутой бабищи. Ну а в конце милая старушка трогательно утирает платочком слёзы на могиле незадачливого мужа, который осмелился променять счастливую и радостную жизнь с ней на любовь знатной женщины. Этакий похоронный марш.

— Ничего не напоминает из твоей собственной жизни?

Шаррмит спросил и напрягся — дама вполне могла за такие слова заехать ему по уху. За невежливое и непочтительное отношение к старшей не только по возрасту, но и по титулу.

— Хам! — шепотом взвизгнула достопочтенная леди и оглянулась на дверь. Подслушивающих вблизи не наблюдалось, иначе къерры бы среагировали. Их слуху, обонянию и интуиции могли позавидовать и сами морфы. — На наивную пастушку я тянула только будучи сопливым ребёнком, и от меня ещё никто не уходил, во всяком случае, по собственной воле, ну а остальное чистое совпадение.

Метаморф решил не продолжать дискуссию, тем более, что ему понравилась перспектива спокойно посмотреть на дочь вблизи.

Быстрые аккорды раскатились каскадом чистых звуков в полутьме сарая. Вирнисса восторженно прижала руки к груди и зажмурилась — возможность снова услышать дивный инструмент повергла её в экстаз.

Но Шаррмит решил окончательно добить бывшую родственницу и заиграл старую серенаду, которую, и он знал это, поскольку сам же и аккомпанировал, пел его дядя, уговаривая красавицу-аристократку заключить брак.

Глуховатый баритон с еле заметной хрипотцой заставил женщину встрепенуться. Ресницы дрогнули и по щекам покатились слёзы.

— Это невозможно, — выдохнула леди. — У вас настолько похожи голоса…

— Спой это на вечернем концерте. Ради меня, ради моей любви, да и своей тоже, — метаморф прижал струны ладонью. — Я подпою тебе эхом. Знаешь, и в самом деле тоска, тоска по семье, по вечерам, наполненным музыкой и играми, таким тёплым и таким домашним. Ты права, я допустил ошибку… Так надеялся, что Сильвия…

Голос сорвался и старик замолчал. Впрочем, он уже не выглядел настолько дряхлым, каким пришёл в замок. Морщины разгладились, спутанные седые волосы потемнели, а из груди вырвался беспомощный полурык-полустон.

— Ты сохранил письма?

Шаррмит тяжело тряхнул головой и вернулся в облик старого лютниста. Пальцы задрожали, но он всё-таки полез за пазуху и вытащил стопку писем, перевязанных алой ленточкой.

— Это лента с её волос.

Мужчина бережно погладил сложенные листы и хотел спрятать их назад, как змеёй скользнувшая метаморфа его остановила.

— Они мне нужны, чтобы доказать истинное отцовство Ровены. Они и в самом деле мне нужны. Верну, я понимаю, сколько у тебя с ними связано, — Вирнисса тронула его за плечо. — Обещаю, верну в целости и сохранности.

— Расскажешь, что задумала? — старик проводил печальным взглядом простые серые конверты, предназначенные для мышиной почты.

— Разумеется, но ты должен пообещать мне, что не наделаешь глупостей и не обнаружишь себя. Пока, во всяком случае.

Леди деловито запихнула приличную стопку бумаги за корсаж. Вот здесь уже удивился метаморф, увидев, что лиф блузки не оттопырился, а плотно лёг на старое место.

— У тебя там свёрнутый портал? — мужчина вытянул жилистую шею, пытаясь заглянуть в вырез.

— Не наглей, мои прелести не для зелёных юнцов, — сухо прокомментировала Вирнисса. — В конце концов, у каждой настоящей женщины свои секреты…

— Можно подумать, твои мужья не были юнцами по сравнению… — Шаррмит неожиданно резво отскочил в сторону, увидев, как потемнел сиреневый взгляд. — Прости, не смог удержаться, иглы наше всё. Рассказывай, я поддержу тебя во всём, даже если моя жизнь будет в опасности…

Он произнёс стандартную формулу доверия и опустился на одно колено, безоговорочно признавая главенство и опыт старейшей метаморфы.

Его величество с тоской поглядел на темнеющее небо, сегодняшнего вечера он ждал с особым нетерпением. Свита уже донесла, что Миртуру удалось раздобыть настоящих музыкантов, и его «любимая» певичка усердно репетирует на сеновале.

Двусмысленная фраза, не правда ли? Певичка и сеновал — что можно подумать при таком словосочетании?

Но стражник, пару раз заглянувший в раскрытые настежь двери, убедился, что и в самом деле репетируют. Старик задумчиво перебирал струны, а Вирни втолковывала флейтисткам, что от них требуется. И снова повтор музыкальных фраз. Снова и снова. Под конец у стража начала кружиться голова от бесконечного мурлыканья певички и не менее бесконечного повторения одного и того же. Как они там не свихнулись в своём театре от постоянных репетиций?

— Ваше величество, — сопровождающий придворный склонил голову, — в зале ждут только вас.

— А гости? — Брандт не заметил, насколько тоскливо прозвучал вопрос.

— Повелитель Зелёной Долины и его наследник уже там.

— Эхе-хе, — по-старчески закряхтел король, поднимаясь с кресла. Вот сидел около окна, любовался темнеющим пейзажем и птичьей вознёй в листьях раскидистого серебристого клёна, никого не трогал…

В этот раз по залу от самой двери и до центрального стола раскатали алую ковровую дорожку.

Музыканты, отмытые от дорожной пыли, чинно заняли места на низких табуретах около стены. Старик лениво поглаживал лютню, завернутую в старую холстину, флейтистки, открыв рот, разглядывали лепнину и гобелены. По их удивлению можно было судить, что в замки артистическую братию приглашали редко.

— Ваша сиятельство, Ровену привести в зал? — доверенный лакей наклонился к уху графа.

— Ни в коем случае, наоборот проследите, чтобы она и близко не подходила к главному дому. Из башни может выходить, но не дальше заднего двора, — Миртур сделал нетерпеливый жест, отпуская слугу.

— Но его величество…

— Уверен, что король даже не вспомнит о ней, — граф кивнул на двери, в которых драгоценной статуэткой застыла певичка.

Для парадного выхода Вирнисса выбрала облегающее тёмно-синее платье из мерцающей ткани со скромным вырезом на груди. Но это спереди, а спина оказалась открытой от плеч до самой талии, если не ниже. И волосы подобрала так, чтобы ни от одного взгляда не ускользнула горделивая осанка и соблазнительные изгибы фигуры.

Король шумно сглотнул и скосил глаза на гостей. Если наследник пребывал в привычном состоянии задумчивости, то взгляд Повелителя Зелёной Долины ярился непонятно чему, вспыхивая едва заметными искрами.

Метаморфа пропустила вереницу слуг, с удовольствием любуясь тем, как косят их глаза и заплетаются ноги. Ладно хоть не уронили серебряную посуду, нарушая торжественность момента.

Первая перемена блюд отправилась на столы.

Старик-лютнист распаковал свой инструмент, спокойно поглядывая на высшее собрание, что-то шепча, коснулся раскрытой ладонью струн, и повернулся к столичной актриске, ожидая её выхода.

Да-да, это твой выход Вирнисса! Тряхни стариной, покажи всем этим ничтожествам свой колоссальный талант!

Тонко запели две флейты, по очереди подхватывая затейливую мелодию.

Терсан вздрогнул и прищурился — в магическом зрении плыло, не давая разглядеть ни музыкантов, ни великолепные инструменты. Пусть он не особо усердствовал в изучении нотной грамоты, обязательной для всех метаморфов, но отличить лютню, созданную истинным мастером своего дела, от дешёвой подделки мог. А сейчас играла легендарная лютня, с изумительной красоты звуками, безупречно настроенная, поющая под умелыми пальцами своего настоящего хозяина…

Лукаво усмехнувшись в сторону озадаченного родственника, Вирнисса плавно ступила на ковёр. Благодаря сумасшедшему приливу вдохновения, неожиданную силу получил второй ген, родственный метаморфам, но всё же отличающийся от них по силе и направлению — ген старых асфиров-хэмилли, передавшийся из глубины веков маленькой девочке, единственной среди ныне живущих в Зелёной Долине. Она воспользовалась им с удовольствием и приличной долей злорадства, наложив на музыкантов собственную иллюзию, не дающую возможности различить их истинные облики даже при полной потере контроля. Право не стоило пугать раньше времени высоких гостей раззявленными пастями огромных собак и их призрачными светящимися телами. Да и открывать своё настоящее лицо Шаррмиту тоже не было смысла.

Лёгкий румянец залил её щёки, в чёрных глазах засияли сиреневые огни, и под сводами парадного зала раздался голос, неподражаемый и чистый. С лёгкостью переходя от грудного контральто к высочайшему колоратурному сопрано, певица не задыхалась, не пыталась форсировать сложные фразы, она словно жила исполняемой арией.

Следующей была кокетливая каватина со множеством изысканных пассажей, потом лирическая баллада, сменившаяся томной серенадой.

— Чудесно! — воскликнул Брандт, вставая со своего кресла и аплодируя от души. — А что-нибудь трагичное, чисто из личного театрального репертуара, можно попросить? Вирни, не сомневаюсь, что тебе по силам создать одним голосом настоящий спектакль.

— Благодарю за честь, ваше величество! — певица лукаво улыбнулась и подмигнула музыкантам.

Правда для этого ей пришлось повернуться спиной и продемонстрировать великолепный вырез на платье, отчего Миртур побагровел, его супруга поперхнулась, а Терсан помрачнел ещё больше.

Повелитель Зелёной долины не краснел от смущения, как его сын, но и его внутренне коробило от осознания того, что таланты старой тётки и впрямь оказались заперты, в том числе благодаря и его стараниям. Собственно, он сомневался, что леди рискнёт выйти замуж ещё раз, её возраст уже давно перевалил за критическую отметку даже для долгоживущих метаморфов.

Выбор Вирниссы пал на причудливую оперу, которую она посещала давным-давно в разъездах.

Она добавила в арию множество фиоритур и пассажей, считавшихся доселе невыполнимыми, при этом импровизировала настолько просто, будто перед ней стояла партитура для чтения с листа. В её исполнении было столько искусных модуляций, столько выразительности и поистине сумасшедшей энергии, а сквозь эту бурную весёлость иногда прорывалось такое мрачное отчаяние, что слушатели переходили от восхищения к ужасу, не переставая благоговеть перед небывалом талантом.

Завершив сложнейшую партию, Вирнисса поклонилась, подумала и кивнула лютнисту.

На прощание она собиралась исполнить песню, которую слышала в исполнении одного из менестрелей, и теперь собиралась преподнести публике.

Король слушал, полузакрыв глаза, словно растворяясь в чудесных звуках, и не ожидал, что вступит ещё один голос, мужской, еле слышным эхом ведя свою партию. Тихо, отдавая первенство солистке, рассказывая о своих воспоминаниях и своей тоске.

Аделина честно скучала, не понимая, почему его величество со своей свитой и его высокие гости боялись шелохнуться, чтобы не пропустить ни одной ноты. Да красиво, но не настолько же, чтобы уделять актрисе столько внимания, забывая о тех, кто сидит рядом.

Граф покачал головой — гонец, который привёз труппу, заслужил хорошее вознаграждение, музыканты играли выше всяких похвал. Удивляло только одно, как за такое короткое время они смогли выучить такой обширный репертуар? Судя по изумлению короля, тот тоже не рассчитывал на настолько высокий профессионализм. Странствующая труппа честно отрабатывала обещанные деньги.

И он принял решение — на время высочайшего визита оставить их у себя, чтобы концерт состоялся и в оставшиеся дни. Сомнения насчёт столичной актриски развеялись полностью. Пусть Миртур был дилетантом по части музыки и всего того, что с ней связано, но не заметить искреннее восхищение более искушённых персон по части искусства было невозможно.

— Хочу её, — пробормотал король, подзывая своего слугу. — После ужина приведёшь Вирни в мою спальню и лично проследишь, чтобы нам не мешали. Никаких любопытствующих рядом, чтобы даже и близко никто не смел подойти. Охрану полную, на всех местах, задействуйте любые артефакты. Помехи мне не нужны.

 

Глава 12

Под спальню высокому гостю отвели комнату на третьем этаже. Тяжёлые портьеры на окнах защищали от ночного прохладного ветерка, широкую кровать застелили лучшими простынями. На круглом столике, занявшем место между двух кресел, стояла низкая серебряная ваза с тёмным южным виноградом.

Король прошёлся по спальне, жестом отослал камердинера, напомнив ему, чтобы певичку привели немедленно. Долго ждать не пришлось, тихо скрипнула открывшаяся дверь, и в комнату вплыла Вирни. Всё в том же тёмно-синем платье, в котором она выступала в большом зале.

— Вы желали меня видеть? — без поклона, только вежливо подчёркнутое ожидание ответа.

— Да, что-то мне не спится. Не могли бы вы развеять мою тоску, которой здесь, кажется, пропитаны стены? — Брандт начал медленно расстёгивать манжеты, всем видом показывая, что он готов лечь в постель.

— Есть какие-то пожелания? — певица без приглашения опустилась в одно из кресел, с любопытством оглядывая обстановку.

— Спойте для начала.

— Желаете балладу или романтическую историю? К чему сейчас расположено ваше сердце? — Вирнисса переменила позу и закинула ногу на ногу, выставив колено, обтянутое тонким кружевным чулком.

— Колыбельную, — неожиданно объявил король. — Ту, которую вам пела ваша мать. Ведь вам пели что-то подобное?

Метаморфа пожала точёными плечами и взялась за лютню, которая лежала рядом на скамеечке.

Пробежалась пальцами по струнам, припоминая старую мелодию, и запела о маленькой принцессе, которой скучно сидеть в своей башне, а хочется посмотреть белый свет. Она жалуется няне, а та рассказывает ей сказку и просит немного потерпеть.

Здесь она не блистала неожиданными переливами роскошного голоса, а словно рассказывала историю, подходящую для тёплого домашнего вечера.

Король слушал, продолжая стоять около кровати, и снова начал расстёгивать манжеты.

Лютня издала ироничный стон, Вирнисса аккуратно положила её на место, чуть развернулась в сторону шкафа, около которого стоял стул, и подмигнула пустоте.

— Простите, леди! — морок рассыпался, а Брандт, до той поры сидевший в углу, поднялся, отвешивая вежливый признательный поклон. — Так понимаю, что моя мистификация не удалась?

— Удалась бы, не будь я тем, кем являюсь, — уклончиво ответила метаморфа, без зазрения совести и отсутствия разрешения запуская руки в виноград. — А вообще-то у вас заело морок на расстёгивании. Можно подумать, что на рубашке бесконечно много манжет.

— Леди Вирнисса, единственная женщина в посольстве Зелёной Долины. Кстати, а зачем вас туда пригласили? — король, застёгнутый на все пуговицы, занял второе кресло, жадно разглядывая певичку.

— Мужчины занимаются делами, они ведут переговоры, но ведь часто бывает так, что некоторая информация утаивается или искажается, большей частью недоговаривется. И в этих случаях нужен кто-то, обладающий достаточно высоким положением, чтобы участвовать в делегации, не обременённый лишними обязанностями, и чья функция состоит только в том, чтобы подмечать мелочи. На первый взгляд незначительные, но могущие оказать значительное влияние.

— И вы тогда бросили всех этих послов и занялись мальчишкой, который с восхищением наблюдал за вами из-за портьеры…

— Где я прокололась? — поинтересовалась метаморфа, сдувая бюст до нормального размера и меняя чёрный цвет глаз на сиреневый.

— Сначала во время завтрака меня заинтересовало, почему у черноглазой брюнетки в зрачках мерцают столь знакомые сиреневые искры. Потом — лютня. Ведь это вы мне её тогда подарили. Ну а на концерте… вы и вправду считаете, что ваш голос можно забыть?

— А в моменте с лютней что не так? — насторожилась леди, прокручивая в памяти утреннее выступление в беседке.

— Ни один мастер не заподозрил в перламутровых пластинках зубы водных драконов, земли которых граничат с вашей долиной. Вы же сами тогда рассказали, что выпавшие зубы являются предметом выгодного торга.

Брандт печально вздохнул и перетянул вазу к себе поближе. Давно не получалось вот так просто сидеть и разговаривать, не думая об этикете, спокойно и без лишних глаз. За уши, которые могли запросто приклеиться к стенам, пытаясь услышать, чем же в такой поздний час развлекается его величество, он не беспокоился. Старый проверенный артефакт-глушилка работал исправно.

— Откровенность за откровенность, ваше величество, — Вирнисса дождалась утвердительного кивка и продолжила. — Как получилось, что из славного мальчугана, который был готов учиться всему и изначально нацеливался на семейную жизнь, основанную на понимании и доверии, вырос заядлый бабник, слава о котором летит даже за пределами его собственного королевства?

— Сложно объяснить, — мужчина улыбнулся, но как-то криво и устало.

— А вы попробуйте. Времени достаточно, мало ли чем ваше величество занимается со столичной певичкой? — метаморфа улучила момент и переставила виноград обратно к себе.

— Это самое безопасное прикрытие для того, чтобы не пытались убрать мою жену.

Брандт помрачнел, постукивая кончиками пальцев по подлокотнику кресла.

— Заговор? — оживилась леди, оставив ягоды в покое.

— В некотором роде. Пьющего короля убрать проще всего, пусть я и устойчив к большинству ядов, но нет предела совершенству отравителей. А сердцеед — это такой король, который обеспокоен только юбками и особо не вмешивается в дела государства.

— Точнее вмешивается, но через тайный департамент и доверенных советников, — теперь уже Вирнисса, выпустив когти, побарабанила по столешнице.

— Именно.

— А если подсунут магичку? Что тогда?

— Магов я различаю, даже скрытых. Да и артефакты в помощь, достаточно одного сигнала или контрольного слова и по комнате бежит мышь. А дальше мне уже не до приглашённой дамы, срочно камердинера, лакеев и пусть вылавливают это морочное безобразие. Но, леди, почему вы не явились открыто, а решили затеять этот театр?

— Плохо играю? — кокетливо осведомилась метаморфа, закручивая чёрные волосы каскадом локонов.

— Нет, вы всегда на высоте, но в детской памяти одна мудрая леди осталась навсегда, как и её манеры, и привычки. Вы послужили идеалом для выбора супруги.

— Хорош идеал, — пробурчала Вирнисса. — М-да, некоторые моменты я всё же не учла. Старость-старость, провалы в памяти… Так что же происходит с дамами, если они без магических способностей?

— Материальный фантом, небольшая чистка памяти, замена воспоминаний, дама в восторге от ночи страсти, небольшие подарки… Всё, что полагается.

— А королева?

— А она в курсе, Мариэтта участвовала как советчица. Ну, чего там расстегнуть, как натуральнее растрепать волосы, губы намазать безвкусной перцовой настойкой. Помогала создавать образ дамы после сладостной ночи, проведённой в постели монарха. А утром мы с ней разыгрывали громкое выяснение отношений — чтобы выглядело бурно, но в то же время в рамках приличий. Всё-таки королевская чета и всё такое.

— Не стану задавать вопрос — откуда у вас такие театральные способности? Не проще выловить заговорщиков и поступить с ними по закону?

— Не проще, потому как служба безопасности не преуспела в этом деле, — король отвёл глаза. — Нам нужно успеть вырастить детей, да и обстоятельства… Получается, что королева — жертва влюбчивого самодура, недовольная и жалующаяся. Так всё же — отчего эта театральная постановка с вашим непосредственным участием?

Брандта на самом деле интересовало, с чего это дама столь преклонного возраста решила оставить свои покои и заявиться инкогнито, да ещё в столь сомнительном образе.

— Хочу женить своего родственника на Ровене, — заявила Вирнисса, разыскивая взглядом бутылку с вином. — А заодно немного развлечься, завяла, понимаете ли.

— Она — бастард, не могу…

— Да ладно, ваше величество. Можете, ещё как можете. Вы всё можете, только пока не подозреваете об этом. Если мне не изменяет память, то… известный вам король Орхинт был весьма доволен успехами сына своей двоюродной сестры, особенно на чародейском поприще.

— Орхинт? Сестра… — Брандт задумался, перебирая по памяти семейное древо.

Пока монарх пытался припомнить собственную генеалогию, леди всё же разыскала бутылку и отколупала от неё пробку. По комнате поплыл яркий земляничный аромат, смешанный с тёплой цветочной ноткой.

— Что это? — его величество недоверчиво глянул в сторону пузатой ёмкости.

Вирнисса поболтала бутылкой, отчего запах усилился, принюхалась, потом звучно чихнула.

— Некое вино… нет-нет, не яд, — поспешно поправилась она, видя, как вытягивается лицо Брандта. — Призвано усиливать сговорчивость. А не выпить ли?

Она хитро подмигнула и выудила из-за пазухи крохотную коробочку. Король с ужасом уставился на бюст, который опять начал расти, натягивая лиф платья.

— Я не заказывал ничего подобного, — пробормотал он, сообразив, что метаморфа могла принять особый напиток на свой счёт.

— При вашей внешности, обаянии и власти подобные средства ни к чему, множество дам с лёгкостью упадут в королевские лапы. Однако вернёмся к Ровене и Кристиану, — Вирнисса принюхалась теперь к бокалам, кинула в них по крупинке порошка из коробочки и мастерски разлила вино. — Нельзя вашим врагам давать повод думать, что вы уж слишком удачно избегаете ловушек. Моё средство не определит ни один здешний маг, оно нейтрализует всё. Хорошо, почти всё, — поправилась женщина и с лукавой улыбкой отхлебнула из бокала. — М-м-м, Миртур или замешан в заговоре, или его используют втёмную.

— Согласен, — Бранд посмотрел в предложенный ему бокал, покачал его, потом, очевидно махнув на всё рукой, отпил вслед за гостьей.

— Раскрывайте карты, ваше величество, — Вирнисса снова разлила напиток, но пить его уже не стала. Отставила подальше и снова полезла себе за пазуху. Теперь на свет появилась крошечная статуэтка с завязанными ушами. — Артефакт от подслушивания. Простите, но вашим я не доверяю.

— У вас есть доказательства, что Ровена из благородного рода, помимо графского?

— У меня есть предположение, что далеко не всё так однозначно, ваше величество. Архас — сын двоюродной сестры вашего предка, а, значит, в ней тёчет правящая кровь. Думаю, что этого достаточно для задуманного мной брака. Почему для вас столь важным является спор из-за земли? Надел крошечный, таможня там вряд ли принесёт значительные деньги в казну, если, конечно не поставлять через него контрабанду.

Леди поднялась на ноги, пробежалась, разминаясь по комнате, выглянула в окно и снова плюхнулась на своё место.

— Там везде мои люди, — попытался уйти от ответа Брандт, но, увидев скептическую гримаску, которой наградила его метаморфа, нехотя продолжил. — Старый чародей хранил перстень силы правящего рода. После его смерти дом и земля перешли к Миртуру, а я опоздал, поскольку в то время был болен «Чёрной водой». Теперь я не знаю, что с артефактом и в чьих руках он находится.

— Вас спасло то, что в ваших жилах течёт, в том числе, и нечеловеческая кровь, сила перстня, отсрочившая непременную гибель и лекарство, которое для вас раздобыл мой внучатый племянник. «Черная вода» — это серьёзно. Кстати, вот, ознакомьтесь.

Вирнисса снова полезла за пазуху, и король начал нервно хохотать — похоже, за лифом, прячущим столь необъятную грудь, можно было уместить множество нужных вещей.

На свет появился потёртый свиток, перевязанный серебристой ленточкой — специальным артефактом, предохраняющим ценные бумаги от разрушения.

Брандт развернул пергамент и уставился на витиевато выписанные строчки со знакомым наклоном буквы «о», фамильным наклоном, которому кронпринцев обучали специально, чтобы в случае необходимости отличить подлинный документ от подделки. Личный указ царствующего тогда Орхинта награждал Архаса герцогским титулом, переходящим по наследству, но не дающим права участвовать в гонке за трон или место советника.

— Этого достаточно? — поинтересовалась метаморфа, любуясь, как разглаживаются морщины на лице его величества, а на губах появляется плутовская улыбка.

— Вполне! — заявил король. — Предъявлю сей свиток моему жрецу, его слова в дальнейшем будет достаточно. Только позже, не думаю, что сейчас есть необходимость снимать его с крыши. Разумеется, вам придётся пока его у меня оставить. Но верну, честно верну, в ваших руках он будет куда в большей сохранности.

— Кошмар! — возмутилась леди. — Священное лицо ночует на такой верхотуре?

— Священное лицо меня охраняет, — поправил её король. — После того, как земля чародея отошла к Миртуру, у меня не нашлось веской причины отправить туда своих людей для обыска.

— А что не так с перстнем? — Вирнисса, несколько расслабившись, позволила себе смену облика и теперь над внушительным бюстом заворочалась лупоглазая головы совы.

— Он слабеет, — мрачно ответил Брандт. — Я это чувствую. Слишком много энергии понадобилось для того, чтобы выжить. Архас перезаряжал семейный артефакт, но сейчас он почти на нуле.

— Напомните, как оно выглядит, это драгоценное семейное украшение?

Метаморфа не стала спрашивать, почему их величества не обнародовали герцогский титул и самолично не носили предмет силы. Это и так было понятно — не стали привлекать лишнего внимания к чародею, живущему на самой границе, да и украсть во дворце могли значительно быстрее, чем найти столь ценный артефакт в многочисленных схронах Архаса.

— Мужской перстень-печатка с гербом династии, украшенный бордовыми янтарями, — пожал плечами король. Если уж разговор зашёл так далеко, то смысла утаивать внешний вид артефакта не имело смысла.

— Этот?

И снова, уже в который раз, залезание за пазуху, в результате чего на свет был извлечён серебряный перстень с затейливо вырезанным гербом и ободковым кастом для крепления потемневших камней.

— Этот, — погрустнел Брандт, бесцельно вертя в пальцах становящееся бесполезным украшение. — Толку-то, ещё месяц-два максимум и заряд закончится.

— А давайте договоримся, — Вирнисса снова заложила ногу на ногу, не заботясь о том, насколько высоко разъехался разрез на платье. Впрочем, короля, и это было ясно, её прелести совершенно не волновали. — Вы своей волей назначаете в жёны Кристиану внучку старого коб… чародея, а я в качестве ответной благодарности размещу ваш подыхающий родовой символ непосредственно в источнике.

— Он должен находиться на территории этого королевства, — попытался объяснить монарх. — Иначе…

— А я его далеко и не потащу, — улыбнулась леди, демонстрируя два ряда мелких игольчатых зубов. — Источник рядом, нужно сделать всего несколько шагов, но у меня к вам будет дополнительная просьба…

Брандт молча кивнул, ради сохранения силы династии можно было выполнить и не одну просьбу, тем более, что просительница прекрасно понимала границы возможностей его величества.

— Хочу порезвиться, попугать слегка местную знать. Ваши люди меня не интересуют, надеюсь, что они обладают достаточно устойчивой психикой и хорошей выдержкой, и не станут шастать за мной по крышам и коридорам. Давненько не трансформировалась на полную, понимаете ли. Да так, чтоб с пробежками…

Леди вопросительно уставилась на монарха, продолжая цедить сдобренное алхимическим зельем вино.

— Я только «за», — король завозился в кресле. — Тем более, что у меня есть подозрения, что смерть Архаса была подстроена, да и граф оказался подозрительно торопливым в стремлении прибрать к рукам землю, принадлежащую по закону только Ровене, — заметив непонимающий взгляд ночной гостьи, он спокойно пояснил. — Подобный герцогский титул наследуется вместе с землёй и никогда не принадлежит опекуну или супругу, кем бы он не являлся. Старый закон не подлежит изменению, как и остальные о личных наделах.

— Вот и замечательно, — морфа оценила конец фразы, Брандт ясно дал понять, что не собирается претендовать на землю. Да и зачем она ему была нужна, если перстня там уже нет.

Вирнисса поднялась, умелыми точными движениями растрепала себе причёску, придала глазам томность, а губам припухлость и пояснила:

— Думаю, на этом мой визит можно закончить. Не стоит певичке надолго задерживаться в покоях, это всё-таки не супруга или официальная фаворитка. Хотя, думаю, вам стоит ознакомиться ещё и с этими документами…

В этот раз из выреза платья появилась крохотная коробочка, развернувшаяся в шкатулку.

— Уф-ф-ф, — его величество с облегчением выдохнул, — я уж начал сомневаться в собственном разуме, глядя, как вы снова и снова достаёте…

— Что вы, — притворно смутилась леди, — столько всего за корсаж положить просто невозможно. Но я такая любительница хитрых артефактов!

Небольшая пачка писем легла на стол рядом с бокалами.

— Что это?

— Это достоверное свидетельство некоторых скрытых от вашего внимания обстоятельств, а заодно и доказательства рождения Ровены. Архас берёг эту переписку ровно до тех пор, пока не начал сдавать, всё-таки он куда больше человек, чем его внучка. Надеюсь, что данные сведения окажутся для вас полезными. Кстати, теперь туда вложены и письма от второго родителя. Сами понимаете, только ознакомитесь, и потом я их у вас заберу. Это личное…

Она не стала ждать возражения или согласия, просто повернулась и вышла за дверь.

Король задумчиво покачал бокалом и поставил его на стол, пить без метаморфы, на запах определяющей всяческие добавки, он не рискнул. Но вот очередное задание тайной канцелярии стоило дать, пусть дополнительно расследуют — кому понадобилось проносить в покои подобное вино и чего от него таким образом собирались добиться.

Глупо улыбающаяся певичка, слегка покачиваясь, прошагала мимо стражников, которых предоставил его сиятельство, чуть не оступилась на лестнице, успев удержаться за перила. Лишь только господский этаж остался позади вместе с брезгливыми взглядами отчего-то не спящих горничных, всех как на подбор из личного услужения леди Севьиры и Аделины, как маска слетела. Вирнисса скинула туфли, чтобы не стучать каблуками и опрометью кинулась в свою комнатку.

Она искренне жалела принца, который принял когда-то бразды правления после смерти короля, и знала, что Брандт не лгал, её специально обучали чувствовать ложь и недоговорки. Теперь являясь хранительницей артефакта рода, метаморфа очень хорошо понимала, почему чародей отдал перстень именно ей. Самое безопасное место — в другом государстве. Правда, было ещё одно, и в нём предмет силы защищала бы сама магия. Как надолго? А пока не исчерпается полностью источник, расположенный в подводной пещере в графском озере. Ведь именно поэтому Архас и установил там маяк для портала.

Влетев в самовольно занятое ей помещение, леди деловито закопалась в сундуке, выискивая костюм для срочного путешествия. Ровена не стала дожидаться певичку, уйдя к себе в башню, только под потолком, зацепившись лапками за притолочную балку, висела Кшыся.

— Как король? — пискнула мышильда, наблюдая, как Вирнисса натягивает специальную одёжку, не мешающую превращениям.

— Пока жив, — коротко ответила метаморфа, срочно укорачивая волосы до седого ёжика.

Преображение заняло не больше мгновения, место якобы спящей певички занял старый фантом из брошенного на постель плаща, а длинное чешуйчатое тело выскользнуло в форточку.

Вот удобным был полуподвал для таких побегов — и к земле близко, и от любопытных глаз окна скрывала густая тень разросшихся кустов и бурьяна.

По озёрной глади шла рябь от прохладного ночного ветерка. Тёмная змея, выскользнувшая из густой травы, торопилась к воде.

Вирнисса несколько лет хранила этот перстень, отданный Архасом. Не пыталась считать с мужского украшения информацию, не сканировала, просто хранила по просьбе старого друга. И теперь была рада оказать помощь выросшему мальчишке, которого учила играть на лютне, да что там, подарила её сама. Да-да, именно эту, которую король берёг как большую драгоценность, не позволяя никому взять в руки.

Плоская голова разрезала мелкие волны и сразу же ушла на глубину.

В середине озера из воды поднималась небольшая скала, поросшая мелкими побегами латенции. Ничего примечательного, только камень и крошечные округлые листочки. Но вот на глубине, почти у самого дна, куда мог донырнуть далеко не всякий, таился вход в пещеру.

Узкая расщелина, слишком узкая для человека, но вполне достаточная для рептилии, вела вверх.

— Тьфу, — Вирнисса не стала трансформироваться обратно, только отплевалась от воды, отрастила две лапки, вроде ящеричных, и сдёрнула с клыка перстень.

В небольшой пещерке ещё сохранился воздух, еле заметно колышащийся над небольшой каменной чашей.

— Вот и лежи теперь тут, — с заметной долей злорадства прошептала метаморфа, опуская артефакт в центр углубления. — Сюда даже магией не добраться, никто не сможет перебить силу природного источника.

Ярко вспыхнули янтари, словно наливаясь алой кровью, даже серебро и то посветлело.

Вирнисса не стала задерживаться в подводной пещерке, только свилась клубком, разворачиваясь в сторону выхода, и сразу нырнула обратно. Дело было сделано.

Старый чародей тоже приплывал к этой скале, только заряжал родовой перстень при помощи небольшого ритуала передачи силы. Ему в пещеру доступа не было, приходилось сидеть на неудобной вершинке как на жёрдочке. И так раз в три года, поскольку заряд держался недолго. Это было неудивительно, поскольку нападение следовало за нападением, и если бы Брандт являлся носителем чистой человеческой крови, то давно иссяк.

Вода заметно похолодала, но в чешуйчатой шкуре земноводной рептилии морфу это беспокоило мало. Приходилось плавать в куда более ледяных ручьях, когда она забиралась высоко в горы, чтобы отдохнуть от бесчисленных делегаций и посольств.

Брат всегда таскал её с собой, пользуясь тем, что у Вирниссы не было детей, как и особой привязанности к дому. Потом так же её приглашал племянник, потом Терсан, убедившийся в проницательности метаморфы и умении подмечать всяческие мелочи. Мужья не возражали, поскольку сами участвовали во всяческих поездках, только иногда сетовали, что никак не получалось «одомашнить» красавицу-метаморфу. И всегда за спиной повелителей делались ставки — кто же всё-таки сможет привязать леди к себе и семье.

Чешуйчатая гадина выбралась на песок, прошагала на восьми лапах (это количество больше всего нравилось морфе), по-собачьи встряхнулась и пристроилась на стволе поваленного дерева. Следовало поразмыслить и только потом пускаться в обратный путь.

 

Глава 13

— Вы доверяете ей? — высокий мужчина, закутанный в тёмно-серую одежду, пробежал глазами пергамент.

— Абсолютно и безоговорочно, — кивнул Брандт. — Она практически единственная, кому я доверял с самого детства. Что скажете о документе?

Его величество, несмотря на позднее время, спать не ложился, а напротив вызвал к себе доверенного жреца. Жрец и законы знал, и боевой магией мог помочь в случае необходимости.

Исхар провёл раскрытой ладонью над написанными строчками и удивлённо поднял брови.

— Документ подлинный, я могу свидетельствовать, что на нём подпись короля Орхинта. Почерк твёрдый, текст написан без принуждения или шантажа, имена не переправлены, алхимические зелья для подделки или сокрытия отдельных строк не применялись. Откуда такая ценность? Ведь…

Жрец замолк, понимая, что количество родственников правящей крови только что изменилось, и он держал в руках подтверждение

— Да, Ровена — герцогиня, — рассеянно подтвердил монарх, — а ещё она никакого отношения не имеет к Миртуру. Граф с самого начала вознамерился завладеть землёй старого чародея, и, улучив момент, когда того не было дома, одурманил Сильвию порошком зельцы.

— Галлюциноген? — брови жреца прочно обосновались в поднятом положении.

— Именно. Потом увёз её в один из храмов, где подкупленный жрец провёл брачную церемонию. По всем правилам, заметь, с согласием невесты. А потом вернул назад.

— Имея живую жену, к тому же беременную, его сиятельство тайком женился на другой?

Получив разрешение в виде кивка, Исхар присел на краешек кресла, пытаясь разобраться в лихорадочно кружащем рое возникших мыслей. Мысли разбегались как испуганные тараканы, не желая выстраиваться в виде ясной картинки.

— Когда Архас появился в своей усадьбе, его ждала заплаканная дочь и очень довольный граф. Миртур попытался нажать на чародея и стребовать с него в качестве приданого дом и кусок земли. Чародей упёрся, но ему был предоставлен брачный браслет, так некстати украсивший запястье дочери. Тогда он оформил завещание. Именно завещание, поскольку надеялся, что брак удастся признать незаконным, или с графом за это время что-то случится. Бумага исчезла из архива ровно за сутки до смерти старика.

— Не было свидетелей, а слово Сильвии и рассказ о её состоянии, навеянном порошком, отказались принять во внимание. Но ведь можно было подать высшее прошение?

— А вот этого он сделать не мог, поскольку выполнял тайные поручения правящей династии. Граф уехал, весьма довольный произошедшим, не зная, что и на него было оказано воздействие. Архас отомстил своеобразно, встроив в воспоминания Миртура постель, в результате которой на свет появилась Ровена, — король вздохнул, взялся было за бокал, но вовремя вспомнил, что туда добавлено и отставил его в сторону.

— Ровена не его дочь, — эта фраза прозвучала даже не вопросом, а утверждением.

— Нет, она — дочь метаморфа из рода Хаарсвел, который появился в усадьбе практически сразу за уехавшим графом. Получив записку о беременности своей возлюбленной, он тут же рванул к ней, надеясь наконец уговорить будущего тестя на брак. Но расстояние, время и некоторые черты характера сыграли неприятную шутку и сделали счастливую семейную жизнь невозможной.

— Это тоже подтверждено документально? — пусть на жреца горой сыпалась новая неизвестная доселе информация, но хватки законника он не терял.

— Разумеется. Есть официальное письмо, в котором несостоявшийся супруг просит разрешения на брак с Сильвией. И ответное тоже. Свод законов Зелёной Долины можно запросить, если возникнет такая необходимость.

Брандт повертел в пальцах аккуратно связанную стопку писем.

— И всё это от певички? Интересно, откуда женщина, пусть и наделённая недюжинным талантом, смогла раздобыть столь редкие бумаги?

Зря Исхар позволил себе небрежный тон, в голосе ответившего монарха зазвучали ледяные нотки:

— Певичка — это леди Вирнисса, собственной персоной. Думаю, по роду своей деятельности вам приходилось слышать это легендарное имя. Её последний супруг был дядей метаморфа, влюбившегося в дочь чародея. Вот оттуда и письма, и часть документов.

Король прекрасно понимал, что всего нельзя говорить даже доверенным людям, и самых верных могут подкупить или шантажировать, а поэтому умолчал и о том, какую роль играл Архас в правлении династии.

— Она не может быть жива, — пробормотал жрец. — Даже легенды столько не живут.

— Может, и я лично подтверждаю, что эта дама не кто иная, как леди Вирнисса А-эт-Шерр, урождённая боковой ветви Кхан, чистокровных асфиров, стоящих у самых истоков зарождения расы, принцесса крови, принадлежащая к правящей династии, но без наследования венца повелителей. Она младшая дочь одного из правителей Зелёной Долины тогдашнего времени от второго брака. Мать происходила из семьи Кхан, довольно своеобразного рода по своей сути. Ну а трон наследовали родственники по мужской линии, начиная с отца, потом старшего брата и передавая друг другу в порядке очерёдности.

— Почему тогда чародей не отправил внучку к её отцу? — Исхар резко сглотнул, напрочь отказываясь верить во внезапно оживший реликт, и перевёл разговор на более близкие и понятные события. Нервно стиснутые пальцы уже болели.

— А основание? Замужем за одним, а рожает от другого? Ровена и так считается бастардом, куда уж ещё-то… Тем более, князя Шаррмита не смогли найти, а к леди Архас обращаться не стал.

Брандт поднялся, разминая ноги, затёкшие от долгого сидения, и сделал круг по спальне.

— Вы желаете это обнародовать?..

Исхар хотел ещё что-то сказать, но замер, удивлённо глядя, как по лицу и рукам короля разливается золотистое сияние.

— Она это сделала, — прошептал монарх. — Так быстро? Демоны всех раздери, она это сделала.

— Что с вами? — жрец вскочил, готовясь немедленно начать сканирование и принимая состояние короля за неизвестную магическую атаку.

— Сила рода возродилась, — кротко улыбнулся Брандт. — Это скоро пройдёт, но ты — единственный, кто своими глазами видел возрождение, будешь молчать всю жизнь.

Ещё никогда Исхар не получал столько тайной информации в течение буквально нескольких минут.

— Вы желаете объявить о признании своей новой родственницы завтра, когда прибудут остальные гости?

— Нет, но помолвке Кристиана и Аделины не бывать, это могу заявить совершенно точно. Мне нужно, чтобы семья графа до последнего оставалась в неведении, к тому же очень интересует, что добавили вот в это вино.

И король покачал бокалом.

Намёк был понят, и жрец тут же достал из потайного кармана белый платок, пару фиалов с реактивами и артефакт, который позволял определять состав жидкостей.

Четыре капли украсили углы плотной льняной ткани, тихо щёлкнули притёртые пробки.

Линза из дымчатого хрусталя, покрытая по окружности мелкими рунами, составлявшими сложный узор, сначала потемнела, потом стала совершенно прозрачной.

— Ну? — нетерпеливо спросил Брандт, видя, как насторожился служитель.

— Как вы себя чувствуете? — вроде бы осторожный, очень аккуратный вопрос, но Исхар и в самом деле не очень хорошо понимал, как удалось королю противостоять столь сложному алхимическому составу.

— Нормально. Что-то удалось обнаружить?

Король потянулся к вазе с виноградом, но тут же отставил его подальше — мало ли чем могли промыть полупрозрачные чёрные ягоды.

— Интересное зелье, вызывающее непременное расположение, практически полностью подавляющее волю. Изучалось в старых жреческих школах, применялось, если нужно было добиться чьего-то согласия без шантажа и угроз, мягкое по действию, постепенно сходит на-нет, не вызывая неприятных ощущений. И самое главное — принятые под его влиянием решения не отвергаются потом разумом или эмоциями. Мол, да, тогда всё сделано было правильно. А ну встать!

Брандт приподнял брови и наградил доверенного жреца мрачным взглядом. С какой это стати его личная охрана посмела повышать голос?

— Вот и я о том же, — пояснил Исхар свой окрик. — На вас оно не подействовало.

— Вирнисса не стала объяснять, что туда долили, а просто добавила нейтрализатор.

— Уверены?

Жрец упорно не желал верить, что метаморфа не участвует в интригах против государя.

— Уверен. Но вы его не назвали, значит, действие ограничено.

— Позвольте поинтересоваться…

— Ваша подозрительность, увы, очень нужна, но только не по отношению к леди, — его величество верно понял, что хотел произнести служитель. Исхар сомневался всегда и во всём, не верил даже собственным глазам, только анализу множества фактов. — Нет, это не она добавила, вино принесли слуги графа, А Вирнисса лишь предприняла предупредительные шаги. Заметьте, она не нейтрализовала вино полностью, отдавая отчёт, что это может быть проверено, лишь только кратковременно уничтожила его действие, поставив меня об этом в известность, а заодно дала хороший совет.

Жрец упрямо помотал головой, взглянул на своего короля и… сдался:

— Что будете делать?

— Честно? Не знаю, — устало признался Брандт. — Завтра начинают прибывать очередные гости, возможно, среди них будет тот, кому выгодно моё состояние полного согласия с любыми требованиями или просьбами. Попытаюсь подыграть, но основная тяжесть ляжет на твои плечи. Не можешь оформить бумаги, нет печати, надо вернуться во дворец — не взял с собой специальных гербовых листов… Да мало ли…

— Выдержу, — хмуро заявил Исхар. — Закон — такая хитрая штука, что по-всякому повернуть можно, и время протянуть тоже. Только вряд ли что будет зависеть именно от меня, завтра приезжает хранитель печати, его подпись имеет больший вес и приоритет.

В это же время

— Вы всё сделали?

Говорившего мужчины не было видно, его скрывала лёгкая туманная дымка, плавающая в сфере связи.

— Вино доставлено в покои. Певичка вышла от короля помятая и слегка навеселе. Там не было других графинов, а воду нарочно не подавали, так что полный эффект будет через двенадцать часов, но не уверен, что продержится долго, — граф говорил шёпотом, хотя лично запер дверь кабинета на ключ и закрыл окна. Даже к камину поставил плотный экран, хотя по такой узкой трубе вряд ли кто мог спуститься.

— Вторую порцию подольёте во время завтрака, этого будет вполне достаточно, — неизвестный немного помолчал, словно собираясь с мыслями или раздумывая, какой вопрос стоит задать следующим. — Что с усадьбой?

— После того, как ваши люди перешарили там каждый уголок, даже землю проверили поисковыми артефактами, дом и все постройки сожжены. Перстень не найден. Либо он утратил свою силу и поэтому не отзывается, либо его попросту там никогда и не было. Или он давно во дворце, например в драгоценностях королевы или в сейфе короля.

Миртур невольно поёжился, пусть собеседник не выказывал недовольства, и голос журчал равнодушно, тем не менее по плечам пробежал неприятный холодок.

— А у девчонки? Может старик передал украшение ей?

— Все её вещи были проверены не раз. Пара платьев, дешёвенькая фероньерка в паре с ниткой мелкого жемчуга, посуда, которую она привезла с собой. Комнату обшаривали трижды, ничего не обнаружили. Сам лично проверял с поисковиком.

Мужчина помолчал, пока по сфере лентой вилась полоса тёмного дыма, указывая на окончание разговора. Потом откинулся на спинку кресла и прошептал:

— Да, придумка с ненавистью к магическим штучкам и магам собственной персоной, оказалась очень удачной, никто не сможет обвинить меня в участии в каких-то тайных делах. Семья Миртур настолько далека от всего этого…

Тихо звякнул очередной пузырёк, выставленный на стол. Граф задумчиво повертел его в пальцах и ехидно улыбнулся — король подпишет не один указ, а два. Не только отречение от престола в пользу какого-то дальнего родственника, но и передачу всей приграничной территории лично ему, тому, кто так долго ждал, чтобы получить в собственное пользование все таможни и торговые потоки. Ну а чем будет заниматься новый государь, и с какой скоростью исчезнут все потомки ныне царствующего монарха, его не интересовало.

Да, и ещё эта девчонка. Королевский посланец передал, что Ровена обязана присутствовать на ужине наравне с остальными домочадцами. Один вечер уже удалось игнорировать это приглашение, а во второй, да, он выполнит распоряжение и посадит её подальше в угол. Если выполнит и если посадит… А потом придумает, как избавиться от надоевшей дочери. Чародейка в доме ни к чему.

Миртур встал, прогулялся по кабинету, шумно вздохнул, покосившись на запертые ради предосторожности окна, убрал сферу связи в потайной сейф, спрятанный за портретом собственной супруги. За дверцей, на второй полке уже стоял ряд крошечных пузырьков с пометками в виде разноцветных ленточек, навязанных на горлышки, к ним присоединился ещё один. Еле слышно щёлкнул замок, и створка повернулась, встав на место.

Наконец-то можно было распахнуть окно, впуская свежий ночной воздух.

Вирниссе не лежалось спокойно, она, то елозила пузом по бревну, стараясь устроиться поудобнее, то чесалась, причём всеми лапами сразу, и едва не сверзилась обратно на песок.

— Блох что ли подцепила? — метаморфа поцарапала когтями чешую, пытаясь поймать неизвестное насекомое, вызывающее неприятный зуд. — Или на нервной почве какая болячка приключилась?

Коготки хрустально звякнули перед самым носом, когда она решила рассмотреть — удалось ли хоть что-то зацепить.

— Это ещё что за ерундень? — в порыве удивления леди перешла на простонародную речь, которой, впрочем, и так не чуралась при близком общении.

Когти переливались всеми цветами радуги, играющими в алмазных гранях. Вирнисса оглядела собственные пальцы, пусть и в ящеричной форме, потом перевела взгляд на чешую. Мелкие пластинки искрились аметистовыми оттенками: от бледно-сиреневого до глубокого фиолетового.

Попытка перехода в человеческую форму тоже удалась без труда, причём даже в истинном облике метаморфа уже не производила впечатления древней старухи, скорее просто женщины в элегантном возрасте.

— Ну надо же! — восхитилась леди. — Новый способ омоложения — «залезь с ногами в источник» называется. Надо запатентовать. Главное, чтобы мозги не помолодели до младенческих, а то тогда моему внучатому племяннику придётся для престарелой тётки нанимать персональную няню.

Она глупо хихикнула, удивилась самой себе, отрастила бюст как у коровы, удлинила ноги, посмотрела на всё это безобразие, смачно плюнула в кусты и вернулась в змеиный облик. Для скорости и бесшумности передвижения такое тело подходило лучше всего.

Через мгновение на берегу никого не было, не качались даже немногочисленные травинки, выглядывавшие из песка.

— Леди… — на балке под потолком зашуршало.

Змеиное тело медленно перевалилось через форточку и тут же преобразилось с симпатичную моложавую даму средних лет.

Вирнисса пару минут поизучала себя в обшарпанном зеркале, потом кротко вздохнула и начала разыскивать себе очередной наряд. Наутро нужно было выглядеть в меру соблазнительно, но уже не вульгарно. Доступная певичка отходила на второй план, пора было подготавливать почву для собственного появления. Если, конечно, оно понадобится…

— Леди, — замолкшая было Кшыся решилась напомнить о себе. — Я тут нынче прогуливалась по крышам…

— То есть подслушивала в меру своих способностей, — сверкнула глазами в её сторону метаморфа.

— Ну да, — согласилась мышильда и плавно спланировала поближе. — Так вот. Граф и в самом деле связан с заговорщиками, он получил новое распоряжение по сферной связи.

— Граф настолько наивен, что оставил открытым окно? — изумилась леди, ни на мгновение не прекращая раскопки.

— Что вы? — Кшыся потупилась и посверлила коготком спинку кровати, на которой постаралась устроиться со всевозможным удобством. — Он всё закрыл, даже артефакты против подслушивания активировал. Миртур та-а-ак предусмотрителен.

Леди бросила копаться в кофре и развернулась к мышильде.

— Только не говори, что ты задействовала для подслушивания тайный канал.

— Я — не самоубийца, леди, — обиделась летунья. — Я просто спустилась по каминной трубе. Сейчас лето, камин не топят, в комнатах и так достаточно тепло, а в нём такие чудные выщербины в кладке — цепляйся-не-хочу. Можно вверх головой, можно вниз, даже поперёк и то есть, где устроиться.

— И? — Вирнисса поморщилась от потока слов, но слушать не перестала.

— Завтра здесь будет основной заказчик, королю опять что-то подольют. Ровена всем мешает из-за какой-то тайны, связанной с усадьбой Архаса, — на одном дыхании выпалила Кшыся и торжествующе завернулась в крылья.

— Тоже мне тайна, — пробурчала метаморфа, с ненавистью глядя на вытащенные наряды. — Нет уже тайны, вся вышла.

— Усадьбу сожгли дотла…

Мышильда развела крыльями и поёжилась, глядя, как ярость меняет красивое лицо леди до неузнаваемости.

— К-х-х-хто пос-с-смел? — голосовые связки изменились тоже, выдавая хорощо различимое шипение.

— Нынешний владелец тех земель.

Кшыся не выдержала и перелетела поближе к форточке — кто его знает, насколько сейчас себя способна контролировать высокорожденная леди?

Впрочем, вспышка угасла неожиданно быстро, сменившись выражением живейшего интереса.

— И что будет тому, кто рискнул спалить имущество королевской родственницы? Хочу лично на это полюбоваться, — Вирнисса отрастила огромные загнутые ресницы и похлопала ими, одновременно выпячивая губы, словно для поцелуя. — Рудники или подземелья, подземелья или рудники — на что бы сделать ставку?

Наряды полетели обратно в кофр, а на развешанные она так и не взглянула, решив, что остаток ночи можно и подремать.

Мышильда немного потопталась на очередной жёрдочке, потом вылетела в форточку и направилась в башню — не стоило оставлять Ровену одну так надолго.

 

Глава 14

Утро ознаменовалось торопливой пробежкой управляющего по замку и прилегающему хозяйству. Ранчер помнил, что леди собиралась развлекаться, и теперь искал следы её ночных развлечений, чтобы успеть навести порядок.

Сарайчик с садовым инвентарём стоял закрытый, кусты сохранили цветы и листья, стёкла в окнах целы, кирпичи из стен не повысыпались. Да и поднимающиеся слуги не жаловались на массовые галлюцинации или преследующих их чудовищ. Ранчер тут же пришёл в благодушное настроение, проводил взглядом сменяющуюся охрану короля и поспешил проверить на всякий случай ещё и сад.

Вовремя! Навстречу ему уже спешил не то давящийся смехом, не то булькающий от ужаса садовник. Управляющий насторожился.

— Что случилось? Пастух не углядел за козами, и они погрызли жасмин под господскими окнами?

Что он городил и сам не понимал, торопясь увести старого мужчину от возможных глаз и ушей.

Садовник всё-таки смеялся, но делал это сдавленно, поминутно хватаясь, то за рот, чтобы не слишком ярко светить странными зелёными зубами, то за грудь, то за трясущийся живот.

— Да что там? — Ранчер воровато оглянулся по сторонам, опасаясь, что их ещё кто-то увидеть.

— Слизень, господин, — садовник трагически булькнул и закатил глаза. — Огромный плачущий слизень.

Ы-ы-ы-ыыы…

Зеленовато-полупрозрачный слизень ползал вдоль тщательно подстриженной изгороди из буксуса, то и дело роняя крупные слёзы, похожие на незрелую клубнику. Он не торопился, не высовывался, просто мотался туда-сюда, печально свесив рожки и моргая фиолетовыми ресницами.

— Леди, — шепотом обратился к слизню управляющий. — Леди, уже утро. Если вас увидят в таком состоянии, то может получиться крупный скандал.

Садовник булькнул ещё раз и прислонился к стволу вовремя подвернувшегося дерева.

Ранчер оглянулся на слугу, неизвестно зачем пожевал губами, поняв одно — этот человек либо уже видел метаморфов, либо знал, на что они способны. Во всяком случае, пугаться он не собирался, и за грудь хватался совсем по другой причине, нежели от страха.

— Леди, — управляющий сам готов был зарыдать вместе со слизнем.

— Какая я тебе леди? — трагическим баритоном выдал лорд Кристиан, снова пустив слезу. — Уйди, несчастный, я в печали.

— Лорд? — Ранчер плюхнулся на траву и сжал пальцами виски. Вот от кого он не ожидал подобной выходки, так это от наследника Зелёной долины собственной персоной.

— Так это, может сюда стожок привезти? — робко вмешался садовник. — Прикроем его высочество травкой, пусть себе погорюет, коль настроение такое.

Кусты зашуршали, будто через них ломилось нечто гигантское, и на лужайку скользнула змея, ярко блистая фиолетовой чешуёй. Под солнечными лучами от чешуек рассыпались блики, точно отражаясь от алмаза.

— Э-э-э, — управляющий поднялся на ноги, на всякий случай отвесил поклон и замолчал, гадая, кого могло принести в компанию к тоскующему метаморфу — самого повелителя или скучающую старушку.

— Тогда два стожка, — садовник прищурился, зрительно пытаясь измерить ещё и змею и прикинуть, сколько понадобится травы для прикрытия.

— Не надо, — змея свилась в клубок, поднимаясь уже в человеческом облике.

Вирнисса в строгом, то есть без огромного декольте и разрезов по бокам, платье встала на ноги, подошла к продолжавшему рыдать слизню и что есть силы пнула его в бок.

— За что? — негромко взвыл Кристиан, тоже перекидываясь в человека.

— За несвоевременную трагедию, — пояснила леди. — Тоже мне, мужик называется. Подумаешь, в девушке отказали. Ещё не вечер, в смысле, не свадьба, всё триста раз поменяется. Тебе ещё твою красавицу на тарелочке с голубой каёмочкой принесут, золотой ленточкой перевязанную, в качестве подарка.

— Ага, так стожки уже не нужно, — обрадовался садовник, хватаясь за здоровенные ножницы. — Тогда пойду кустарник стричь, а то господа проснутся и соизволят своё «фи» высказать, если неровные ветки торчать станут. Преогромная вам благодарность, леди, а то его сиятельство и её сиятельство точно бы удар хватил.

Ранчер задумчиво проводил взглядом удаляющегося садовника. Надо же, столько лет служил и никогда бы не подумал, что в доме есть работники, которые спокойно относятся к представителям нелюдей.

— Тётушка, я вчера лично присутствовал при разговоре с его величеством, — вздохнул Кристиан. — Король заявил, что брак с Ровеной невозможен по статусу. Никогда бы не подумал, что наследный принц может быть настолько ограничен в собственном выборе.

— Ограничен, так и есть, — Вирнисса невозмутимо кивнула, одновременно делая знак управляющему, что инцидент исчерпан, проблема решена, и слизень некоторое время точно не появится. За другие облики она не ручалась. — Любой наследник ограничен законом, но не в твоём случае. Разговор был вчера? Вчера. Потом целая ночь прошла. Расслабься и наслаждайся чудесным утром, ласковым солнцем и запахом жасмина, от которого у меня уже болит голова. Ненавижу жасмин, ненавижу жасмин, ненавижу жасмин…

— То есть вы уже вмешались? — мужчина недоверчиво прищурился, разглядывая собственную престарелую тётку. Как-то не выглядела она престарелой, очень даже не выглядела, и уж точно была в собственном обличье, а не в изменённом.

— Отчасти, — внесла туману в разговор метаморфа. — Ночь — время тёмное, всякие тайны выползают на поверхность. Разные скелеты могут выскочить из шкафов и забыть вернуться обратно. Только, умоляю, не лезь куда не надо и вообще никуда не лезь, а то испортишь момент истины.

Рассказывать про свой полуночный разговор с Брандтом она не собиралась, как и ставить родственников в известность, что несколько лет являлась хранительницей сверхценного родового артефакта.

Кристиан хмуро проводил её взглядом, за ночь определённо что-то произошло — Вирнисса пусть и не выглядела как леди, но на столичную актрису тоже смахивала с трудом. Своей родственнице он доверял полностью, не сомневаясь в её талантах улаживать спорные моменты. Но, именно для сегодняшнего улаживания, нужны были железные аргументы, подтверждённые или прямыми свидетелями, или настоящими документами. Интересно, а откуда метамофа, последнее время практически не покидавшая дворца, смогла раздобыть необходимые бумаги или сведущих личностей, да ещё за такое короткое время?

Рассвет быстро набирал силу, поднимающееся солнце высушило капельки росы на траве и листьях.

Брандт всё решил — он король-самодур, юбочник и сердцеед, поэтому вместо графа захотел посадить рядом с собой Вирниссу. По честности, он попросту боялся очередного алхимического зелья или ещё какой подставы. Охрана далеко, да даже стоя за его креслом они вряд ли смогут пробовать всё подряд и проверять каждого приближающегося аристократа. По спине пробежали ледяные мурашки, лишь только в окно король узрел приветливо улыбающегося Миртура, который после лёгкой утренней прогулки, намеревался лично присутствовать при выходе его величества. Ощущения уже смахивали на паранойю.

— Есть пожелания, распоряжения? — сменившийся охранник из тайного департамента играл роль камердинера.

— Певичку посадить рядом со мной, графа близко не подпускать, только в вашем или её присутствии, незаметно просканировать всех гостей, которые прибудут к ужину.

— Что искать? — слуга расправил складки камзола и пышные манжеты на рукавах. Приказу он не удивился, при смене ему вкратце пересказали кто есть кто и как к этому относиться.

— Наличие любых магических предметов, привезённого в качестве лакея или секретаря мага, подозрительные лекарства, травы, камни.

— Травников и целителей учитывать? — под следующий вопрос на шею легла широкая плоская цепь сложного плетения с медальоном власти.

— Обязательно. Метаморфов ни в чём не ограничивать, передвижение свободное. Моей любимой певички это касается особо, она должна иметь доступ в отведённые мне покои или к моему телу в любое время дня и ночи, независимо от того — сплю или нет, голый или одетый, живой или при смерти.

Брандт мрачно посмотрел на себя в зеркало и кивнул: пора отключать артефакт, мешающий подслушиванию. Дальнейший разговор должен был убедить хозяина замка и того, кто им руководил, что всё идёт по плану, все зелья действуют, и его величество готов выполнить любое желание. С любым желанием было тяжело, и он плохо представлял, как сможет сыграть, потому как понимал, что с него потребуют.

Миртур лично проверил кухню и готовящиеся блюда, посмотрел на вереницу приготовленных бутылок с вином. В кармане лежал приготовленный фиал, но нужно было воспользоваться им так, чтобы не возбудить подозрений или лишних вопросов, и он решил воспользоваться собственной дочерью. А пусть она откроет бутылку, разольёт вино по бокалам и лично предложит его величеству и высоким гостям.

— Король пожелал, чтобы его любимая певица в последующие дни занимала место рядом с ним, — словно из ниоткуда бесшумно возник королевский посланец.

Такая способность неожиданно появляться и неслышно исчезать заставляла графа вздрагивать каждый раз.

Сначала он оскорбился подобной просьбой — его, аристократа, ни во что не ставят, подменяя разговор с человеком высокого круга обществом столичной актриски, пускай и очень высокого таланта. Но, поразмыслив, успокоился. Если вдруг что-то и заподозрят, то всегда можно свалить на неё, мол, это она хотела добиться от короля всяческих милостей и привилегий, вот и подлила что-то в вино. А про его величество можно уже и забыть, после сегодняшнего вечера он не будет иметь никакой власти.

Ах, да, на завтра намечается свадьба! Здесь тоже можно обыграть, воспользовавшись тем же зельем. Пусть повелитель Зелёной долины откажется от трона в пользу сына, а там Миртур лично обучит Аделину, как заставить супруга быть более благосклонным и внимательным. Ну а потом на трон сядет внук, под неусыпным наблюдением деда, и его собственная династия получит в правление целое государство.

Последние размышления особо подняли настроение.

Проходя мимо окон покоев его величества, граф нацепил на лицо радостную улыбку и подобострастно поклонился, вызывать подозрения не стоило.

Король встретился ему в коридоре, ведущем к обеденному залу.

— О, милейший Миртур! — Брандт излучал такое благорасположение, что его сиятельство насторожился. — Чудесное утро! Кстати, надеюсь, что вам передали мой маленький каприз — желаю видеть Вирни рядом с собой на всех застольях… да, и на прогулке. Она — чудесная женщина.

При этих словах глаза его величества заволокло мечтательной дымкой, словно он вспоминал прошедшую ночь.

Этот момент Брандт отыграл потрясающе, поскольку и сам был восхищён расторопностью метаморфы, в кратчайшее время облегчившей жизнь ему и его потомкам. За остальное время, которое вынужденно будет проведено в кругу не самых приятных, как выяснилось, гостей, король опасался и поэтому предпочёл иметь рядом профессиональную актрису как поддержку.

Граф еле удержался, чтобы не скривиться при воспоминании о развязной певичке, но вовремя удержался.

— Разумеется, ваше величество! Это несложно, ведь наш долг служить вам и вашим желаниям. Я немедленно отправлю за ней управляющего.

Ранчера пришлось ещё поискать, чтобы отдать ему распоряжение, а вот столичную актрису — нет. Она нашлась сразу же, занятая разбором своих театральных костюмов.

— Тебя желает видеть король.

Здесь Миртур совершенно не собирался разводить этикет, поскольку любая актриса заведомо стояла по статусной лестнице ниже его.

— Да без проблем, — лучезарно улыбнулась Вирни, вытягивая из груды нарядов белоснежную блузку с кружевными оборками и чёрный корсет, расшитый алыми розами в тон широкой юбке.

Граф недоверчиво оценил стоимость кружев и искусной вышивки. По всему было видно, что столичная актриска, судя по дороговизне нарядов, пользуется большой любовью и приличной поддержкой, выражаемой в звонкой монете. И не только король оценивает её талант. Окинув беглым взглядом кофр, вешалки и постель, мужчина сделал вывод, что эта дама всё же не аристократка из обедневшего рода, как промелькнуло у него в голове. Не было самого главного — фамильных украшений, пусть даже и недорогих.

— Оцениваете мой гардероб? — лукаво протянула метаморфа. — Да, он — заказной, шился у лучших портних. Знаете ли, певица моего уровня не может позволить себе выглядеть кое-как, это вредит репутации.

Миртур промолчал, вступать в разговор с простой горожанкой он считал ниже своего уровня.

Дверь с треском захлопнулась, чтобы открыться вновь. Ровена поприветствовала «отца» в коридоре, дождалась, пока он уйдёт, и только потом вошла в комнату.

— Как спалось, леди? — она оглядела разбросанные платья и, покачав головой, начала их собирать, чтобы сложить или развесить как положено.

— А замечательно, — Вирнисса кокетливо повела плечами, разглядывая себя в зеркале и раздумывая — а стоит ли сегодня увеличивать бюст. — Погодка стояла чудесная, водичка приятно прохладная, так что спала без задних ног. Правда, утро ознаменовалось срочной пробежкой. Во избежание, так сказать…

— Прогулялись? — девушка спешно застилала кровать, пытаясь придать обшарпанной комнатке мало-мальски приличный вид.

— О, да, встретила рассвет в саду. Кстати, здесь неплохой и очень умелый садовник, подстрижка кустов мастерская, ценный работник, что и говорить. И спокойный, выдержанный, что произвело на меня приятное впечатление.

Вирнисса быстренько переоделась, плеснула себе в лицо холодной водой из кувшина, который принесла Ровена, критически глянула в зеркало и… всё-таки увеличила грудь. Не стоило так быстро выходить из сложившегося образа.

— Вам что-нибудь принести с кухни? — девушка закончила быструю уборку и теперь ожидала ответа леди.

— Нет, теперь я завтракаю вместе с королём. Ну, или он со мной. И гуляю, как я поняла, тоже с ним. В общем, охраняю от всяческих неожиданностей, то есть составляю компанию и развлекаю, чтобы монарх не заскучал в этой провинции. Кшыся? — леди не нашла мышильду на привычном месте около форточки и прислушалась. Внутренняя связь пока молчала — или морфа опять кого-то подслушивала, или где-то подсматривала, или попросту тырила из сада яблоки, до которых была большой любительницей. — Кстати, будь любезна сегодня вечером присутствовать на королевском ужине. И не где-то там, в уголке, а за тем же столом, что и его величество.

— Отец будет против, — пробормотала Ровена, представляя, какой начнётся скандал, если она появится в зале.

— Зато король «за». К тому же я и сама сижу за этим столом, так что мне будет приятно твоё соседство, — Вирнисса подмигнула оторопевшей девчонке, натянула лёгкие цветастые ботиночки на шнуровке и. покачивая бёдрами, выскользнула за дверь.

Вскоре из коридора донёсся грохот упавшей посуды, звонкий шлепок (опять досталось незадачливому зазевавшемуся поварёнку), сдавленная ругань и сердитое шипение управляющего, торопящегося за певичкой, чтобы самому сопроводить её до королевского стола. Последнее, так сказать, во избежание недоразумений, связанных с наличием чересчур впечатлительных метаморфов в стенах замка.

Королевский стол к завтраку в этот день превзошёл самые немыслимые ожидания. Вместо простой ветчины, жареных колбасок, сыра и различных пирожков на утренней льняной скатерти стояли блюда с копчёностями. Творожный сыр заменили рассольным, вызывающим жажду, свежие овощи — квашеными.

— Доброго утра, ваше величество! — метаморфа присела в нарочито низком поклоне, опять выставляя ножку, на этот раз закрытую пышной юбкой.

Король подавил в себе желание вскочить и лично придвинуть высокородной леди стул. Он даже её родственникам не настолько доверял, понимая, что и Терсан и Кристиан, в первую очередь, обязаны блюсти интересы собственного государства.

— Доброго… — он чуть не обмолвился, попытавшись обратиться к ней, как к леди, но вовремя сообразил и спрятал заминку за кашлем. Жест, указавший, где она должна сидеть, выглядел не совсем прилично, но понятно. И Вирнисса, раскланявшись с удивлёнными родственниками, заняла место по левую руку короля.

Хозяева замка теперь сидели за другим столом, накрытым не менее роскошно. Пусть Севьира недовольно поджимала губы, Аделина расстроенно крутила в руках веер, а Кесир мрачно сверлил певичку взглядом, Миртур выглядел куда более довольным. Чересчур довольным, настолько, что его величество насторожился.

— А вам не кажется, что приглашение за королевский стол столичной актриски выглядит необычно? — шёпотом прошипел Терсан, сидящий по правую руку монарха и надеющийся, что прочие присутствующие на завтраке его не услышат.

— А я — юбочник и самодур, — радостно ответил Брандт, тоже понизив голос до едва различимого. — Слава летит вперёд и играет мне неплохую службу. Кстати, певичка просто очаровательна. Мы провели вчера несколько незабываемых часов в… приватной беседе, и я получил незабываемое удовольствие.

Повелитель ощутимо вздрогнул и бросил взгляд в сторону своей тётки. Неужели престарелая метаморфа решила развлечься с человеческим королём, который по сравнению с её возрастом не тянул даже на эмбриона.

«Хам! — донеслось по мысленной связи. — Я с младенцами не сплю».

«Тётя, вы, что, применили на короле изменение памяти? Да тут такой скандал будет! — Терсан в сердцах зазвенел вилкой».

Брандт покосился в его сторону, лукаво ухмыльнулся и начал оглядывать стол. Обычно на завтрак подавали лёгкие закуски, не предполагающие постоянное утоление жажды, тем более вином.

«Его величество прямым текстом сказал, что это была приватная беседа. Надо верить королю, дорогой племянник. А удовольствие можно получить и от разговора, особенно, если правильно выбрать тему, — Вирнисса в свою очередь посмотрела на блюда и оценила находчивость графа, ведь король будет испытывать жажду от такого количества солёных кушаний, а значит будет предложено вино, от которого сложно отказаться».

«Вы ещё и подслушиваете? — этот вопрос повелитель Зелёной долины уже произнёс без плещущегося негодования, старательно сдерживая эмоции».

«А я уши воском не заливала, а заткнуть их меня не просили, — спокойно парировала леди и ткнула вилкой в тонко нарезанный копчёный бекон. Насколько она помнила, именно этот продукт готовился с минимальным количеством соли».

Стоит ли говорить, что король моментально сделал то же самое.

Еле слышно донеслось царапанье с поперечной балки, и Вирнисса на вопросительный взгляд короля неопределённо улыбнулась. Присутствие Кшыси сейчас могло сыграть на руку, ведь профессионального мага, кроме находящегося в монаршей свите, в замке пока не было.

Брандт коротко вздохнул, не зная с чего начать разговор. После ночной беседы и выяснения некоторых неприятных подробностей задерживаться у «гостеприимного» хозяина не хотелось, но и развернуться и уехать было уже нельзя. Коль пошла такая песня, то стоило наступить себе на горло и попытаться выяснить до конца. Тем более, что за спиной готовилась тяжёлая артиллерия из реликтовой леди и… да мало ли кого она могла позвать себе в помощь. Договариваться метаморфа всегда умела.

— Фи, — Вирнисса состроила брезгливую гримаску, — как всё солоно, явно у хозяев нет проблем с покупкой этой специи. Да и копчёности пересолены, просто ужас, у меня уже всё в горле скрипит. Останусь без голоса, не смогу петь, ах! Воды, воды! Умираю, воды!

— И в самом деле, милейший граф, — повелитель Зелёной долины не спеша поковырялся в тарелке и отложил вилку, — складывается впечатление, что вы решили уморить его величество и его гостей от жажды и некачественной еды.

Король благоразумно молчал, растянув губы в дежурной и давно неискренней улыбке. Одного он понять не мог, когда метаморфы успевают переговариваться между собой и продумывать одну линию поведения. Ему и в голову не могло прийти, что Терсан и его сын единогласно решили не заморачиваться этим вопросом, а просто подыграть престарелой тётке, и то по минимуму, поскольку невозможно было угадать, что она предпримет или скажет в следующее мгновение.

— Прошу прощения, — Миртур поднялся из-за своего стола, — очевидно, недосмотрел управляющий. Не беспокойтесь, ваше величество, он будет наказан.

— Ваш управляющий лично заведует солью и добавлением её в копчёности и прочие кушанья? — решил внести свою лепту и лорд Кристиан, с досадой швырнув серебряный столовый прибор на тарелку. Тарелка не зазвенела, несмотря на то, что была заказана в составе дорогого сервиза у талантливого гончара.

— Ах! — вилка метаморфы нечаянно выскользнула из пальцев и упала на скатерть, зацепив предмет сервировки, стоящий перед ней. Точно по краю, не больше, чтобы только послушать звон.

Фаянс был хорош, тонкостенный, нужного обжига, да и роспись искусная, явно старался настоящий художник. Изделие такой толщины должно звенеть, пусть не настолько чисто и тонко, как фарфор, но всё же. А здесь звук был сухой и гулкий. Даже если представить, что графская семья решила подсунуть к королевскому завтраку треснувшую посуду, всё равно звук не соответствовал.

Вирнисса насторожилась, кажется дело было не только в вине, но и в оригинальной обработке посуды. Хорошо, понятно, зачем королю подали подобное блюдо, даже понятно, почему у её родственников такие же — мало ли, что можно запросить с правящей семьи соседнего государства, но ей-то зачем подсунули? Или надеются подействовать на монарха и через неё? Или боятся, что певичка может заметить поведение, несвойственное королю, и кому-нибудь расскажет? Эх, тяжела жизнь вечного шпиона! Что только ей не приходилось пить-пробовать-травиться за колоссальное количество лет, находясь в посольских делегациях.

Тем временем, граф велел принести вино, лично отобрал бутылки для центрального стола, сам откупорил пробки и разлил его по кубкам. Аделина, сияя как начищенная золотая монета, подхватила поднос.

Король побледнел, Терсан, сидевший по другую руку, озадачился, а метаморфа радостно захлопала в ладоши.

— Ваше величество, посмотрите, какая прелесть! Господин граф столь любезен, что решил подать в качестве комплимента вчерашнее вино. Оно было чудесное, не правда ли? Какой вкус, какой букет! Бесподобно! Запах земляники так бодрит.

Миртур благосклонно поклонился в сторону глупой певички и мысленно ей поаплодировал. Такой удачи он и не ожидал, эта недалёкая девица с хорошим голосом, сама того не зная, уже играет на его стороне. Теперь его величество вряд ли сможет отказаться от напитка, а значит и от зелья.

Как удалось графской дочери удержать тяжеленный поднос и не расплескать ни капли, осталось загадкой, но Аделина с ловкостью вышколенной прислуги донесла кубки и с поклоном предложила королю и его гостям. Не забыв, впрочем, метнуть ласковый взгляд в сторону жениха.

Королевская охрана, стоявшая за спиной монарха, сдержанно зашепталась. Вот же, какая незадача! И точно знали, что с вином что-то не так, и не могли открыто отобрать у монарха бокал, или хотя бы подсунуть ему нейтрализатор. Следовало дождаться главного зачинщика и поймать его с поличным, а уж потом хватать всякую мелочь.

Кщыся, которая до той поры пряталась за потолочной балкой, приготовилась к собственному выходу. Бесшумно спланировав вниз, она плюхнулась между тарелками, потянув на себя скатерть. Кубки опрокинулись, король шустро отъехал на скрипнувшем стуле и посмотрел на Вирниссу.

— Ах! Простите, это моя почтовая мышь, — метаморфа захлопала ресницами, срочно поправляя блузку. И… совершенно случайно задела локтем пару кубков, в аккурат свой и соседский, грохнув их на пол. — Я такая неловкая, — краснея, пробормотала певичка. — Мне так стыдно, сейчас всё исправлю.

И она слетела со стула на пол, прячась за длинной скатертью.

— Вирни, бросьте! — трагически возопил Брандт, радуясь секундной передышке и пролитому вину. — Впрочем, я помогу…

Последнюю фразу он произнёс, поскольку тонкие коготки вцепились ему в штанину, стягивая вниз.

Не успел граф сообразить, что кубки придётся наливать заново, а графиня завизжать от вида чересчур крупной ночной летуньи, как король нырнул вслед за метаморфой и тут же получил открытый пузырёк в зубы. Похоже, место за вырезом блузки у сиятельной леди никогда не пустовало.

Сердито метнув взгляд на недогадливого «мальчишку», Вирнисса сердито изобразила гримаску шута, которые часто играли в труппах и при королевских дворах.

— А дальше что? — шёпотом переспросил Брандт, упрямо не желая вылезать наружу. Пусть это было не королевское поведение, недостойное мужчины его возраста, но, демоны задери, так хотелось просто выжить и не дать возможности захватить трон.

— Поиграйте в дурачка, когда с вас начнут что-то требовать, займитесь дурошлёпством. Думаю, свои истинные намерения и те, которые вам попытаются навязать, различить с помощью нейтрализатора несложно, — пожала плечами леди и добавила, поскольку сидение под столом начало затягиваться. — Только не переиграйте, — и сразу без перехода. — Ах! Вы так любезны…

Дальше последовало сдавленное хихиканье, которое можно было расценить как угодно, в том числе и как ответ на приставание к грудастой певичке под прикрытием скатерти.

У метаморфов кубки остались на столе, и теперь повелитель Зелёной долины усердно думал, наморщив лоб и стараясь не начать превращаться, как ему самому выйти из этой ситуации. Если это тётка устраивает представление, в котором лично принимает участие король, то здесь что-то нечисто, в том числе и в этой семейке тоже.

— Что это такое? — вынырнув из-под стола и заняв своё место в кресле, король ткнул пальцем по направлению к сидящей на краю блюда крупной летучей мыши.

— Это почтовая мышь, ваше величество, — Вирнисса разгладила слегка помявшийся лиф блузки и виновато потупилась. — Я ожидала известий из театра. Это так неожиданно. Простите, это очень невоспитанное животное.

Второй раз вино наливал сам Миртур. Хмурое лицо чуть разгладилось, лишь только его величество жадно припал губами к краю кубка. Случайность, да, это была случайность, и никто ничего не заподозрил, ведь цепные псы из личной охраны не дёрнулись с места. Никогда не предполагал, что интрига, в которой его пригласили поучаствовать, окажется настолько лёгкой. Единственно, что омрачало настроение — это ненайденный артефакт, который требовался заказчику. Ничего, заказчик лично появится в замке, и не один, а с собственным магом. И дело будет завершено.

Ну, а почтовая мышь вполне может существовать, здесь охрана тоже не дёрнулась и не удивилась. Кто его знает, как рассылаются письма в столице? Сфера связи — артефакт дорогостоящий, и вряд ли какой покровитель расщедрился, чтобы сделать настолько роскошный подарок актриске.

Кристиан смотрел на кубок с вином с таким выражением, будто ему только что поднесли яду. Да не простого, а специального, для умерщвления представителей его расы. Так хотелось встать и выплеснуть в ненавистную физиономию хозяина замка.

Тонкий нюх метаморфов тут же распознал подмешанные ингредиенты и их назначение. Если бы королю не подлили то же самое, то они заподозрили бы политическую игру против собственного государства и правящей семьи. Но, нет, поведение высокородной леди говорило об обратном и стоило смирить свой гнев.

— Вам не нравится? — тихонько подошедшая Аделина решила обратить на себя внимание. — В окрестностях города отличные виноградники, и оттуда присылают только самое лучшее.

— Верю, — Кристиан, упорно не поднимая глаз, изучал содержимое своей тарелки, на которой тоже углядел следы весьма специфического средства, возбуждающего нездоровое и неконтролируемое желание соглашаться с любыми доводами. — У нас с утра подают травяной чай или воду из горных источников. Не хочется обижать радушного хозяина, но с утра я пить вино не буду, это противоречит нашим обычаям.

Севьира недовольно покачала головой: попытка настоять могла привести к тому, что принц упрётся, а она так хотела, чтобы он подписал бумаги, дающие будущей супруге и её семье полную свободу действий на землях Зелёной Долины.

Единственно, кто не огорчился, был граф. Основное он сделал, споил его величеству следующую порцию алхимических капель. Пусть король и не воспользовался тарелкой, таская копчёный бекон прямо с основного блюда, но вино отведал. Ну а как только капли начнут действовать, так можно будет предложить и другие… м-м-м, обычные кушанья.

— Вирни, я желаю прогулку в твоём обществе, — громогласно прошептал Брандт, наклоняясь к уху певички. — Чтобы только ты и я. — тут он заметил сердитый взгляд Терсана и исправился, — и мои гости. Надеюсь ещё раз услышать чудесный голос или послушать истории о гастролях и других землях.

— Разумеется, ваше величество, — Вирнисса подавила желание отрастить себе хвост и поковыряться кончиком в зубах. Можно и голову, м-да, с капюшоном, а лучше три, и восемь лап с когтями, и кривые зубы, загнутые внутрь. Настроение трансформироваться зудело внутри. Но развлекаться было ещё рано. На дворе стоял белый день, светило солнышко, отчаянно верещали незнакомые птички…

Завтрак закончился мгновенно, потому как король не желал голодать, сидя за накрытым столом. Кивнув охране, он важно поднялся со своего места.

— Составить вам компанию? — заюлила леди Севьира, надеясь во время прогулки сделать очередную попытку и попросить повлиять на жениха, который опять перестал обращать внимание на Аделину и задумчиво шарил глазами по сторонам.

— К сожалению, меня первым попросил о личной аудиенции повелитель Зелёной Долины. Вы же понимаете, что я не могу отказать персоне такого уровня, совсем не могу. А лишние свидетели конфиденциального разговора ни к чему, — виновато улыбнулся Брандт, искоса наблюдая за поистине змеиной грацией певички и понимая, что без её нейтрализатора он бы сейчас согласился на встречу с графиней, о чём потом долго жалел.

Графиня просияла, понадеявшись, что его величество всё-таки выбрал время объяснить будущему зятю как воспитаны истинные аристократки его королевства.

Все присутствующие тоже поднялись из-за стола, сидеть, если король пожелал закончить трапезу, считалось верхом неприличия.

Прошествовав мимо склонившихся хозяев дома и свиты, Брандт устремился в сад.

 

Глава 15

Монарх практически бегом пронёсся до знакомой беседки и успокоился только тогда, когда занял в ней насиженное со вчерашнего дня место.

— Ваше величество, — попыталась урезонить его Вирнисса, сохраняя на лице восторженное выражение. Несмотря на то, что охрана не подпускала посторонних, стоило продолжать играть на публику, которая могла наблюдать издалека, — пока ничего страшного не произошло.

— Кроме того, что мне очередной раз подлили отравы? — вызверился король. — Подали пересоленные закуски? Преподнесли зелье соглашения?

Терсан хотел вмешаться, объяснить… но леди вовсе не собиралась позволять «мальчишке» подобные вспышки.

— Подливали вам и раньше, насылали смертельную болезнь, — она в свою очередь показала удлинившиеся зубы, исказившие красивое лицо. — Один испорченный завтрак не стоит того, чтобы потерять возможность скорого раскрытия заговора. Вы не умираете от голода. Один-два дня без деликатесов не подкосят ваше здоровье.

И она широко улыбнулась во весь рот, демонстрируя игольчатый оскал.

Брандт нахмурился, не замечая, как в момент посерьёзнели метаморфы. Дело принимало неприятный оборот. А уж вдвойне неприятным оказалось понимание того, что их дражайшая родственница участвует в раскрытии чужого заговора, как всегда забыв сообщить о своих планах.

— Леди, — осторожно произнёс повелитель Зелёной долины, втайне надеясь не нарваться на зловещую ухмылку в свой адрес, — вы-то тут причём?

— А леди всегда оказывается в том месте, в котором нужно, — Вирнисса кокетливо покосилась на внучатого племянника и разгладила кружевную оборку на блузке. — К тому же мы с его величеством давно знакомы, отчего не помочь по старой памяти, тем более, что лично мне это ничего не стоит.

Терсан замер, переваривая фразу и пытаясь вспомнить, когда его внезапно помолодевшая бабка могла познакомиться с королём этих земель. На память приходила только давняя поездка, когда Кристиана включили в состав делегации как кронпринца. Но Брандт тогда был мальчишкой, совсем ещё ребёнком.

— Ах, Терри, не мучай память, голова заболит, — с досадой отмахнулась леди. — Достаточно того, что это событие имело место, даже если и проскользнуло мимо твоего наидрагоценнейшего внимания. Думаю, что вы тоже заметили некоторые специфические средства, нанесённые на посуду и добавленные в вино?

Кристиан молча кивнул. Разумеется, он обнаружил следы зелья, что привело его в бешенство. Особенно под аккомпанемент назойливого щебетания Аделины.

— И всё же, ваше величество, раз уж мы оказались вместе с вами по одну сторону, — Терсан дождался утвердительного жеста и продолжил. — Может, всё-таки введёте нас в курс дела? Да и с помолвкой нужно что-то решать — сегодня вечером граф намеревался объявить о заключении союза между своей дочерью и Кристианом.

Король скромно улыбнулся:

— Вам больше не стоит беспокоиться о брачном союзе. Принц получит в супруги кого пожелает.

— Вы даёте согласие на брак с Ровеной? — удивился метаморф. — А как же закон, о котором мы говорили вчера?

— А он не нарушен, — Брандт позволил себе немного расслабиться. — В связи с появлением на свет некоторых документов, подтверждающих, что Ровена — герцогиня и моя дальняя родственница по неправящей ветви в династии. К тому же наполовину принадлежит к вашей расе. Только пока не знаю, как преподнести Миртуру новость, что брак, на который он возлагает столько надежд, не состоится.

— Тётя? — Терсан так резко развернулся на скамье, что чуть не упал.

— Что тётя? — похлопала внезапно подросшими ресницами Вирнисса. — Дорогой внучек, ты всегда занят государственными делами, границами и торговлей, поэтому и не знаешь некоторых подробностей моей семейной жизни. Собственно, она тебя никогда и не интересовала. Ну а собирание разнообразных скелетов в коллекцию — это от скуки, у меня такое хобби.

— Я что-то пропустил?

Повелитель пытался отдышаться и заодно взять над собой контроль, потому как тело из-за кучи несвоевременно вываленной информации желало преобразования, чтобы сбросить напряжение.

— Ровена — дочь внучатого племянника моего последнего супруга и дочери Архаса, который и сам не был человеком в полной мере; естественно, девочка с настоящим титулом по обеим сторонам. Вспомни законы о правилах наследования титулов без заключения брака между родителями, которые подписывал твой прадед, м-м-м, некоторое время назад. Скучно сидим, — переключилась морфа, пытаясь немного разрядить обстановку, — хоть бы инструмент какой принесли, а то в компании певички и без музыки.

Впрочем, Терсан привычно пропустил мимо ушей её последнее замечание. Его сейчас куда больше занимал предстоящий брак сына.

— Ровена из рода Хаарсвел?

— Ну да, — Вирнисса поправила подушку и села поудобней. — Герцогиня с одной стороны, да и с другой род тоже знатный, князья-с.

— Так как мне преподнести Миртуру отказ? — уныло переспросил Брандт. — Не хотелось бы устраивать скандал и афишировать, что мне кое-что известно о противозаконной деятельности графа.

— А никак, — леди выпустила фиолетовые алмазные коготки и полюбовалась игрой света на гранях. — Вот приедут гости, к ним нужно присмотреться. К тому же вы все очень плохие актёры и это меня беспокоит больше всего. Если от его величества особых подвигов на ниве лицедейства я и не ожидаю, то с вами-то что случилось дорогие родственнички? Забыли молодые годы — так вспомните. Вас хотят склонить к каким-то обещаниям — подыграйте так, чтобы противник озадачился вашим поведением. Сильно ничего не обещайте, переводите разговор, будто эти зелья вызывают у вас потерю памяти или умственное расстройство. Проверить всё равно невозможно, я сомневаюсь, что у мага в подопытных кроликах есть представитель нашей расы.

— Поиграть в дурачка? — Кристиан криво усмехнулся, перспектива выглядеть идиотом в глазах высокорождённой публики не прельщала.

— В дурачка-а-а, — напротив обрадовался второй метаморф. — В дурачка — это интересно, а главное очень перспективно.

Терсан мечтательно прикрыл глаза и облизнулся.

— Выглядеть идиотом перед будущей супругой? — закипятился младший лорд. — Нет уж, увольте.

— Молодой, — скептически фыркнула Вирнисса, отворачиваясь в сторону буйно цветущей сирени.

— Глупый, — поддакнул ей Терсан.

— Недальновидный, — резюмировал король. — Искусство дипломатии подразумевает и не такие ходы.

Кристиан обиженно нахохлился, искренне мечтая о том времени, когда можно будет менять облик в зависимости от настроения, а не держать контроль постоянно.

С крыши беседки донеслось царапанье, потом показались кончики крыльев и внутрь, ловко удерживаясь коготками, вползла Кшыся. И тут же повисла вниз головой.

— Вести из театра? — чуть громче сказал его величество, заметив, что Миртур остановился в опасной близости от их места отдыха. С такого расстояния артефакты для подслушивания действовали очень-таки неплохо, передавая не только разговор, но и интонации.

— О, да, — воодушевлённо пропела морфа. — Вы не представляете, наш маэстро написал новую оперу и жаждет, чтобы я оценила всяческие фиоритуры, которыми он так любит украшать выходные арии, восходящие трели просто очаровательны и придают его произведению налёт изысканности.

— Интересно было бы послушать, — фальшиво обрадовался король. — Маэстро не прислал ноты?

— О, партитура весомая, её не поднимет даже настолько откормленная летучая мышь.

Сверху донеслось сдавленное фырканье.

Граф убедился, что разговор крутится в области искусства и незаметно удалился, тем более, что он собирался лично проконтролировать прибытие и размещение особых гостей. Ну а заодно и приготовление лучших блюд и напитков.

— Я устал, — плечи короля тяжело поникли, — я и в самом деле устал. Как только вижу эту мерзкую рожу, сразу хочется схватиться за саблю.

— Ваше нетерпение может всё разрушить, — с очаровательной гримаской промурлыкала Вирнисса. — За графа не беспокойтесь, за ним есть кому проследить, и её методы куда более тонки и незаметны, чем у вашей охраны. Однако, мне хотелось бы поднять вопрос о женитьбе моего родственника.

— Я обещал, значит, брак будет заключён, — король взглянул на замершего Кристиана, изображающего из себя статую. — Но я пока не очень хорошо себе представляю, как это можно сделать.

— А и не надо ничего представлять, — небрежно отмахнулась метаморфа. — Так или иначе возникнет удобный случай, но мне необходимо, чтобы ваш доверенный жрец был готов провести обряд в любое мгновение и в любом месте. Надеюсь, у него нет проблем с соответствующим вызовом силы?

— Нет, — подтвердил Брандт, указывая глазами на замершего около беседки Исхара. — Мой жрец в полном вашем распоряжении.

Леди оценила напряжённую спину и настороженные уши и тихо рассмеялась.

— К тому же возвращаю вам вчерашние документы. Законное лицо ознакомилось с их содержанием, надеюсь, что больше они не понадобятся.

Король начал вытаскивать из кармана камзола бумаги. Потрясённый Терсан сначала впился взглядом в лицо ухмыляющейся тётки, потом протянул руку к документам. Как же так, он опять что-то упустил из виду?

Ловкая ладошка шаловливо шлёпнула его по пальцам, потом певичка аккуратно сложила стопку и отправила её за корсаж. Брандт проводил глазами конверты и свиток и, в который раз, нервно хихикнул. Пусть ему единственному было известно, каким образом куча предметов умещается за вырезом блузки, всё равно этот момент впечатлял.

— Вирнисса, — Терсан вытянул шею и осторожно выдвинул глаза, — как у тебя там всё укладывается?

— Не наглей, Терри. Заглядывать в декольте собственной двоюродной бабки — это уже верх извращения, — буркнула метаморфа, быстренько оглядываясь по сторонам. — Кшыся, валяй заниматься делом, а то я слышу, как стучат копыта.

— Где стучат? — повелитель Зелёной Долины немного расслабился и позволил себе отрастить любимые ослиные уши.

Временами бурчание старой тётки действовало успокаивающе, возвращая детские воспоминания, когда она с удовольствием возилась с ним и его братьями и сёстрами, сподвигая их на трансформации.

— Если мне не изменяет слух, то кавалькада сейчас в десяти минутах езды от замка. Ваше величество, не стоит дёргаться так, будто вас посадили на ежа, пока ничего страшного не произошло.

Метаморфа старательно расправила оборку на широкой цветастой юбке, всем своим видом демонстрируя готовность к приключениям.

Терсан с тихим стоном закатил глаза — ему как никому другому было известно, что если тётка с такой тщательностью начинает поправлять наряды, то это только отвлекающий манёвр, не мешающий одновременно продумывать какую-нибудь гадость.

— Ле… — король закашлялся, пряча свою ошибку. — Вирни, ни один тренированный слух на таком расстоянии не в состоянии уловить подобные перемещения.

— Одного-двух всадников возможно, — ослепительно улыбнулась женщина, даже не стараясь спрятать светившееся в глазах предвкушение. — Но звук от копыт целой кавалькады прекрасно передаётся по земле и камню.

И она постучала каблучком по мраморному полу беседки.

Брандт кивнул, перемещения и в самом деле можно было отследить подобным образом, но мужчины до такой степени с головой ушли в решение собственных проблем, что подобных вещей не замечали.

Вскоре бряцанье конской сбруи стало слышимым, как и топот копыт, и очередные приветственные крики наспех собранной челяди.

— Пойдёте встречать? — поинтересовался повелитель Зелёной Долины, наблюдая, как улыбка застывает на губах короля, делая его лицо похожим на маску.

— Нет, — его величество вытянул ноги. — Ещё не хватало, чтобы монарх с воплями радости нёсся встречать своих подданных. Нет, я бы пробежался, но в другую сторону.

— Сегодня обеденного и вечернего концерта не будет, — внезапно объявила Вирнисса. — Вряд ли они с наскока начнут приводить в действие свой план. Зелье зельем, но заказчик должен лично убедиться в вашей готовности передать венец в другие руки. К тому же он, скорее всего извещён, что вместе с его величеством в замке присутствуют гости. Пусть Миртур и не в курсе, что Зелёная Долина — это земли метаморфов, но основной заговорщик-то должен быть осведомлён, иначе грош цена его уму и подготовке.

Король подумал и медленно кивнул, в словах старой леди был резон. Перебрав в памяти многочисленную родню, он так и не смог ни на ком остановиться. Никто из родственников мужского пола не подходил для занятия трона. Венец был зачарован так, что признавал только династическую кровь, а подобных мужчин можно было пересчитать по пальцам и за ними всегда проводилось негласное наблюдение.

Кто?

Самый близкий к трону — двоюродный брат, Мерч. Сухой, желчный, словно помешанный на изучении законов и хроник королевства. Казалось, разбуди его ночью, и он, не открывая глаз, перечислит королей и их семьи. Кто какие правила вводил, какие параграфы и уложения менял. Всё наизусть и без запинки, до последней буквы или запятой.

Дальше герцоги Альтенэр, заядлые модники, тоже со своими тараканами в голове, далеко не всегда соглашающиеся с указами, не брезгующие поддерживать тайные контрабандные каналы.

Собственные дети малы, две дочери на выданье и восьмилетний кронпринц. За ним точно никто не стоит.

Князь Вавчер, родной дядя, ещё не совсем дряхлый, хитрый лис, даром, что такой же рыжий. Плут, любитель азартных игр, но в меру.

В остальных родах к правящей династии относились только женщины — их можно сбросить со счетов, как и их супругов. Опять же — право венца.

Прочие дворяне… лорд-канцлер — ему по статусу положено временами критиковать собственного короля. Он — советник, умный, дотошный, от чистого сердца желающий королевству блага. Правда, последнее время несколько раз пытался подсунуть указы, мягко говоря не идущие на пользу короне. Но это не повод подозревать его как основного заказчика.

Кто?

Ворота распахнули заранее, встречая очередных придворных, торопящихся в замок.

Впереди, как и положено, лорд-канцлер. За ним хранитель печати с секретарём, прочие лорды. Все, как на подбор, представители своих собственных родов. И среди сопровождающих почти полное отсутствие женщин, всего две или три нарядные дамы.

Миртур снова встречал гостей, стоя на парадном крыльце. Супруга с дочерью светились заученными улыбками, которые можно было принять за восторженные. В кои-то века, их замок посетило такое количество самых именитых аристократов королевства.

Слуги разбирали поводья лошадей, торопливо уводя их на конюшню.

— Ваша светлость, ваша милость… — граф раскланялся с гостями.

— Его величество здесь? — Мерч с поджатыми губами, похожий на растрёпанного ворона или грача в своем чёрном плаще, нетерпеливо огляделся.

— Да, ваше высочество, король изволит быть на прогулке. Хотите повидаться с ним немедленно?

Миртур никому из гостей не отдавал предпочтения, ровно и приветливо здороваясь. Не стремился встретиться глазами, разве что оглядел секретаря, который приехал вместе с хранителем печати.

Спрятавшаяся под скатом крыши, мышильда терпеливо ждала, временами поглядывая на башню. Ровена и в этот раз притаилась за парапетом, жадно разглядывая аристократов, приехавших из столицы. Ничего такого, разве только дорогие камзолы и сапоги, а на внешность самые обычные.

— Где моя комната? — Мерч никогда не был образцом вежливости и этикета, хотя последний знал назубок, внимательно проверяя соответствие статусов и приёмов.

— Прошу вас, — Кесир решил лично проводить брата короля, нужно же примелькаться при дворе. — Вы взяли с собой фаворитку или слугу? Нужна ли будет дополнительная кровать?

— Никаких баб! — фыркнул кузен короля. — А секретаря можно разместить и в библиотеке, мы всего на одну ночь. Велите подать ванну, я не собираюсь встречаться с его величеством в таком виде.

Ванны потребовались всем гостям и срочно. Слуги, недовольно запыхтев, потащили в гостевое крыло вёдра с водой.

Граф решил пока не встречаться лицом к лицу с тайным заказчиком. В замке есть свита короля, а кто сказал, что они не шпионы? Военную выправку видно и невооружённым глазом. Сфера в таких делах всегда была удобней.

— Что? — заказчик тоже торопился и не желал привлекать к себе внимание.

— Вы уверены, что зелье окажет именно то действие, которое нужно? Здесь полно личной королевской охраны. Сейчас, когда приехало много гостей, они будут настороже.

На том конце разговора послышалась сдавленная ругань. Переворот не был любимым и постоянным делом тайного лица, пусть и проводился не один десяток лет.

— Есть идея?

— В замке гостит любимая певица его величества. На самом деле любимая и на самом деле певица. Может ли ваш помощник обыграть это таким образом, что…

Миртур не договорил, но собеседник на том конце связи вначале недоверчиво хмыкнул, а потом согласился. Какая разница, кого подставить так, чтобы в случае неудачи все подозрения пали не на них?

Закрывать камин и окна его сиятельство в этот раз не стал, разговор занял мало времени — белым днём даже мастерам сыскного дела следить очень затруднительно.

— Вирнисса, может леди, да ещё в таком почтенном возрасте, не стоит лезть в дворцовые интриги? — Терсан скептически оглядел облик певички, прекрасно видя через него и совершенно не понимая, с чего двоюродная тётка ни с того ни с сего стала выглядеть значительно моложе своих лет.

— Ох, Терри, ба… ой, истинные леди живут именно интригами, — печально проговорила метаморфа, подпустив в голос рыданий. — К тому же, женщинам всегда нужно беречь своих мужчин, а особо младших родственников, — и закончила совершенно серьёзно. — Если что пойдёт не так, я-то уже свой век прожила, и не один, а тебе ещё править и править. Поэтому, сделай одолжение, отдыхай. Составь компанию его величеству, не отпускай далеко от себя сына. Если что — свисти! Неприятеля близко не подпускай, разрешаю лёгкую неадекватность.

На последнее замечание все трое мужчин изумлённо уставились на певичку, заливавшуюся смущённым румянцем под подозрительным взглядом вновь появившегося в саду графа.

— Ваше величество, — Миртур с почтением отвесил поклон. — Прибыли ваши придворные. Сейчас они приводят себя в порядок после долгой дороги, чтобы предстать перед своим королём в приличествующем виде. Вы желаете их видеть.

Последняя фраза прозвучала угрожающе утвердительно. Сказал и поднял глаза, пытаясь оценить реакцию короля.

— Да-да, — расплылся в улыбке Брандт. — Я желаю их видеть, я всегда счастлив видеть свой двор.

И энергично закивал головой, подтверждая, что рад, в восторге, соскучился и так далее.

Стоило только уверенной поступи графа стихнуть в траве, как повелитель Зелёной Долины насторожился, а его величество окончательно скис.

— Вы и в самом деле так рады их видеть?

— Нет! — король продолжал излучать счастье, только лицо от старания слегка перекосилось. — Его тон был утверждающим. Миртур не спрашивал моего разрешения, он фактически приказывал. Если учесть, что зелье преподнесено соответствующее… Вирни, а насколько хватит нейтрализатора.

— Этого на двое суток, но лучше не злоупотреблять некоторыми продуктами и напитками.

Вирнисса поднялась со своего места. Дальше монарха можно было оставить на попечение её дражайших родственников. Да и вряд ли прямо сейчас, днём, с наскока, наступит заключительная фаза смена правителя. Заговорщикам требовалось договориться, ещё раз проверить все шаги, а это требовало времени.

Стоило вернуться к себе и попытаться из своей комнатушки просканировать гостей, чтобы хоть приблизительно оценить их магический потенциал.

 

Глава 16

— Вам удалось проверить гостей? — король неторопливо переодевался к обеду, медленно и со вкусом выбирая камзол.

— Да, — Исхар коротко поклонился, держа в протянутых руках шёлковый шейный платок. — У двоих с собой охранные артефакты в спящем состоянии, секретарь — бывший аптекарь, удалось запросить место его учёбы. Он тоже с артефактами, причём носит их с собой постоянно.

— Это и понятно, — сморщился Брандт, — Он ответственен за бумаги и подобные вещицы обязательны. Аптекарь? Значит, он и есть тот алхимик. Кто-то ещё?

— Нет, ваше величество. Больше магов нет. Да и секретарь хранителя печати по магическому фону слишком слаб. Не боевик, совершенно точно. Что будете предпринимать? Какие будут указания?

— Понятия не имею, — ответил король на первый вопрос и тут же добавил, — Только следить, у нас одна надежда на сиятельную леди. Секретаря можно арестовать, но не факт, что он знает заказчика в лицо, здесь даже допрос с пристрастием не поможет.

Как не дёргалось его величество и его гости, как ни пыталась охрана вычислить злоумышленников, ничего не удавалось. Вновь приехавшие лорды и их сопровождающие вели самые, что ни на есть, банальные разговоры о торговле и контрабанде, сетовали на жаркую погоду, наперебой хвалили хозяина за гостеприимство и, как ни странно, не приставали с просьбами к его величеству.

Обед прошёл в напряжённом ожидании гадости, расслабленной и чирикающей на тему свежих столичных новостей оказалась только певичка. Она с радостью поддерживала разговор о театрах и известных голосах, умудряясь не скатиться в воспоминания, по которым можно было заподозрить её возраст, искусно увиливала от вопросов о покровителях и меценатах, поддерживающих такой талант. Потом подхватила под руки двух сопровождающих дам, которые являлись фаворитками кого-то из придворных и уволокла их в соседнюю гостиную сплетничать.

Дамы поначалу упёрлись, не желая так скоро покидать мужское общество, но потом с удовольствием последовали за ней. А как же, ведь светские разговоры были одним из самых любимых развлечений среди титулованной знати!

Пока Вирни ахала и восхищалась безупречным вкусом аристократок, их знанием нынешней моды и новых веяний в ювелирном искусстве, Брандт поймал себя на мысли, что начинает потихоньку сходить с ума. Глаза стекленели не в силах наблюдать за непрерывно перемещающимися лордами, улыбка приклеилась к губам до такой степени, что болели скулы. Одно радовало — метаморфы чувствовали себя ничуть не лучше.

Появившийся в поле зрения кузен буквально осчастливил короля уже своим бесстрастным видом и кучей свитков под мышкой. Напрягала только мысль — а вдруг он и есть тот, кто собирается подвинуть своего двоюродного брата на троне?

— Ваше величество, надо срочно обсудить один законопроект, — Мерча не касалось то, что придворные желают вести беседу. Мало ли что они желают! Дела королевства превыше всего.

— Конечно, — согласился Брандт, проклиная себя за то, что подписался играть в сговорчивость. Только отступать было поздно.

Отодвинувшись от стола, они устроились в креслах около стены.

— Вот нужно рассмотреть закон, который предлагает лорд-канцлер о торговых пошлинах, — законник зашелестел бумагами. — Его сиятельство хочет увеличить пошлины на ввозимые шелка.

— Конечно! — «обрадовался» король. — Пошлины — это же так замечательно, такое подспорье для казны.

Благодаря тонкому слуху и некоторому удалению от основной массы жужжащих гостей, Терсан расслышал эти фразы и скрипнул зубами. Речь шла именно о тех тканях, которые поставляли из Зелёной Долины. Он уже приподнялся, готовясь вмешаться в разговор, как возмущение Мерча пролило бальзам,/ заставив притихнуть растущее недовольство.

— Что конечно? — тихо, но яростно переспросил хранитель печати. — Этот закон ни в коем случае нельзя пропускать, с нами не захочет торговать ни одно государство при таких-то условиях.

— Отлично, — тут же согласился его величество, — значит, подписывать не буду. Отправьте лорду-канцлеру отказ.

Мерч вытаращил глаза, ещё ни разу он не встречал брата настолько готовым к любым предложениям.

— Ты перепил? — зашипел законник в самое ухо Брандта. — Ещё день на дворе, а уже совершенно ничего не соображаешь.

— Не соображаю, — король поймал единственное слово, за которое смог уцепиться уставший разум. — Ты совершенно прав.

Кузен недоверчиво взглянул в остекленевшие глаза, потом пробежался взглядом по столу. Так и есть, только вино, никакого намёка на воду или другие напитки.

— Оставим дела, — упавшим голосом провозгласил он. — Что за женщина сегодня крутилась около тебя? Её проверила твоя охрана?

— Да, — машинально повторил его величество. — Совершенно верно.

— Брандт… — хранитель печати вдохнул-выдохнул и вознамерился продолжить расспросы.

Продолжить разговор не удалось, рядом словно тень возник граф Миртур с золочёным кубком в руках.

— Ваше сиятельство, попробуйте, это вино поистине божественный нектар.

— К вашему сведению, я не пью ничего, кроме воды, — Мерч недовольно поджал губы. — Только воду, вино затуманивает рассудок, а на моём посту нужно всегда сохранять ясность ума.

— Но ведь сейчас вы отдыхаете. Может стоит хотя бы раз в жизни позволить себе расслабиться? — граф старался говорить как можно мягче и ни в коем случае не выглядеть назойливым. Только приветливый и радушный хозяин, не более.

Трио спорщиков о контрабандном стекле, устроившихся рядом с центральным столом, ловко обогнул герцог Чаринг. Его камзолы всегда отличались богатым шитьём, золотыми нитями и целыми аппликациями из парчи, да и пуговицы изготавливали лучшие ювелиры.

— Мерч, не стоит быть таким мрачным и деловым, — он поднял свой кубок. — У хозяина замка сегодня помолвка. Он выдаёт замуж единственную дочь. Вы уже видели эту прекрасную голубоглазую богиню?

— Я не давал разрешения называть меня по имени, — хранитель печати поднялся со своего места, сравнявшись в росте с таким же высоким герцогом. — Пить не буду, и его величеству тоже не дам. У короля есть ответственность перед страной, а подобное состояние неприлично для правителя целого государства. Будьте любезны подать родниковой воды.

Чаринг пожал плечами, пригубил из собственного кубка и отошёл к дамам, которые только что вышли из соседней гостиной.

Стоило ли говорить, что воды опять не принесли и Мерч потихоньку начал закипать.

— Ваше величество, вы представите меня? — Вирни, наговорившись вдоволь с приехавшими фаворитками, подошла к королю.

Хранитель печати вздрогнул и поднёс к глазу линзу из горного хрусталя, позволяющую различать мороки и подделки. Даже сквозь артефакт его глазам была видна яркая брюнетка, зазывно улыбающаяся во весь рот. Настоящая!

— Это Вирни, моя любимая певица, — с облегчением проговорил его величество. — Она доставляет истинное наслаждение своим пением, потрясающий талант чистейшей воды, уникальный голос и чувство музыки.

— Да, я такая, — самодовольно подтвердила актриса, почтительно склоняясь перед двоюродным братом короля.

— С каким театром у вас заключён контракт? — взял быка за рога Мерч. — Кто директор, кто из меценатов вас поддерживает? На каких условиях вы бы желали петь только для его величества? Вас привлекает королевский двор?

От взгляда проницательного кузена не укрылось, что король сразу же стал чувствовать себя спокойнее, даже прилипшая светская улыбка стала теплее.

— О, в столице только один стоящий театр! — восторженно зачирикала Вирни. — Но директор — просто ужас, выбить с него стоящую гримёрку или дополнительное вознаграждение очень сложно.

Мерч через пару минут пожалел о том, что задал вопрос и о том, что вообще начал разговор. На него грудой были вывалены последние сплетни о театрах, похождениях актрис, подарках, которые получают некоторые недостойные, не имеющие голоса, зато блистающие своей внешностью. Вирнисса тараторила как сорока, не давая возможности вставить ни слова, при этом кивая головой и изящно жестикулируя, что со стороны вполне могло сойти за оживлённый диалог.

Ещё после десяти минут, хранитель печати возненавидел всех певиц одним махом и одну чересчур говорливую особу в отдельности. Леди, так и не ответив ни на один из вопросов, умудрилась перескочить на последние веяния моды, проехаться по сплетням, которые гуляли в столице, посетовать на дороговизну шёлка, атласа и грабительские цены у портных, снова проехаться по сплетням, теперь уже о знатных семействах и их отпрысках, отличившимся в азартных играх, а особо в проматывании родительского состояния. Следующий виток её восторженного монолога адресовался плохой обработке камней в ювелирных лавках. Попутно Мерчу пришлось выслушать мнение о низком качестве волнистых перьев для боа. И всё это на одном дыхании, да так, что казалось будто этой даме для разговора воздух не нужен вообще.

В конце концов, кузен его величества благополучно забыл, о чём спрашивал, и мечтал только о том, чтобы эта роскошная трещотка наконец заткнулась.

— Вы меня совсем не слушаете! — обиделась Вирни, заметив плавающий взгляд Мерча. — Сами спросили, я честно вам всё рассказала. Но всегда могу повторить с самого начала. Желаете?

Хранитель печати совсем не желал, тоскливо отметив некий надоедливый звон, поселившийся в ушах от такой темпераментной беседы.

«Слабак, — констатировала певица, наблюдая за затуманившимся взглядом и неверной походкой королевского родственника».

Терсан сразу расслабился, услышав знакомые истерические нотки в голосе тётки. На его памяти встречалась пара случаев, когда дед не вовремя чем-то поинтересовался, да ещё тем, на что Вирнисса никогда не пожелала бы дать ответ. Но у метаморфа терпение оказалось побольше, внимание более рассеянное, поэтому леди распиналась тогда больше часа. И в первый раз, и во второй. Выдохлись оба, один, пытаясь слушать, но понимая, что можно в рассказ не вникать, вторая, всё-таки надумав нормально вдохнуть. Больше прецедентов в истории не имелось, и никто не рисковал задавать неудобных вопросов в неподходящее время.

— Зелья больше не подливайте, — злой шёпот коснулся уха графа. — Демонов Мерч, принесло же его. Мой маг решит эту проблему.

Миртур, не поворачиваясь к говорившему, философски пожал плечами. Он выполнил всё, что ему велели, и на этом умыл руки. Оставалось ещё одно дело, к которому он собирался припрячь собственного сына. Но это дело ждало до темноты.

После тяжёлого для короля обеда, придворные и гости переместились в сад, а Вирнисса незаметно покинула светское общество, улизнув в свою комнатку.

Кшыся уже сидела там, но на всякий случай под кроватью.

Леди выслушала доклад, помрачнела, покусала ноготь большого пальца и бросила вслед протискивающейся в форточку летунье только одну фразу:

— На связи в любой момент… И наплевать на инкогнито.

— Миртур, почему его величество молчит о помолвке? — леди Севьира нервно затрясла веером, следуя за толпой гостей. Ей, как хозяйке дома, всегда надлежало быть в курсе, что может потребоваться столичной знати.

— Понятия не имею, — зло зыркнул по сторонам граф.

Предположение у него было, только он не собирался делиться со своей супругой.

Мало ли как подействовало это зелье, старательно добавляемое в вино? Может у короля начисто отбило память?

Впрочем, он собирался это выяснить и теперь терпеливо поджидал момент, чтобы напомнить о своей дочери его величеству.

Случай представился через пару минут, поскольку сиятельные гости из Зелёной Долины слегка поотстали, хранитель печати вообще скрылся с глаз, а охрана следовала, как ей и положено, чуть поодаль.

— Ваше величество, когда вы собираетесь объявить о помолвке моей дочери с принцем? Я лишь хотел уточнить, чтобы Аделина успела переодеться и предстать в наряде, более соответствующем торжественному случаю.

Не ожидал его сиятельство, что король, сам того не представляя, обыграет именно предположение о потере памяти.

— У вас есть дочь? — Брандт даже остановился.

— Конечно, — Миртур потёр лоб. — Мы все ждём объявления от вашего величества.

— А-а-а, — обрадовался король, — это та темноволосая дама, любящая накручивать себе мелкие локоны, будто подражая кучерявым овечкам? Разве она не замужем, вроде возраст-то уже того, ого-го? Вы же говорили, что собираетесь женить сына.

Граф затравленно обернулся, разыскивая похожую леди. Никого похожего вокруг не наблюдалось.

— Не-е-ет, — медленно протянул Миртур, пытаясь сообразить, как выкрутиться из такого щекотливого положения. Официальной бумаги на этот счёт не существовало, во всяком случае у него самого. — Моя дочь светловолосая и голубоглазая. Вы же сами предложили заключить брак с кронпринцем из Зелёной Долины.

— Не помню, — засокрушался его величество. — Надеюсь, вы покажете мне свою крошку. Жаль только я не захватил ей в подарок игрушек и леденцов.

Граф решил зайти с другого конца и, раскланявшись с монархом, поспешил задать тот же самый вопрос Повелителю Зелёной Долины.

— М-м-м. — поднял на него усталые глаза Терсан, втайне любуясь метаниями его сиятельства, да и разговор он тоже слышал, благо находился недалеко.

— Как вам замок? Всё ли удобно? — Миртур понимал, что с нужным вопросом в лоб к этой правящей особе подкатить не получится, этикет чтоб его.

— Ужасно, — вздохнул метаморф, открывая канал связи к сыну. Пусть послушает. — Такое впечатление, что мы выехали куда-то на задворки. Из окон дует, еда пересолена, с утра на зубах хрустит, в коврах столько пыли. Вы бы, милейший, передали графу, что с гостями нужно обращаться с соответствующим уважением. И вино мерзкое, отдаёт чернилами.

— Простите, но я и есть хозяин замка, — граф не нашёл ничего лучше, как сделать ещё одну попытку. — Всенепременно приму к сведению ваши пожелания. Вино заменят, за специями лично проследит управляющий. Хотелось бы поинтересоваться, когда вы намерены объявить о помолвке вашего сына?

— Мой сын женится? Какой ужас? — вытаращил глаза Терсан, стараясь не переборщить и не округлить их до ненормального размера. — Этот поганец всё-таки выбрал одну из своих фавориток и не поставил меня в известность? Но, милейший, когда и как вы об этом узнали? Или этот негодник успел и здесь нашалить? Дети сейчас пошли такие неуправляемые…

Выдал кучу вопросов и непроизвольно поморщился — в ухе ржала развесёлая тётка.

— Какая фаворитка? — опешил Миртур, с ужасом понимая, что события полностью вышли из-под контроля.

— Ну, это вам виднее. А вдруг она беременна? А вдруг я уже являюсь дедом и не единожды? Немедленно выясню, — сердито рявкнул метаморф и, оставив графа в полной растерянности, устремился к сыну.

Прогулка для графской семьи закончилась неудачей. Хозяин замка морщился, предвкушая скандал от супруги, Аделина, будучи не в курсе разрушенного брака, по мере сил старалась занять гостей.

— У них полностью отключилась память, — Миртур невежливо исчез из сада и устремился в кабинет, чтобы срочно поговорить по сфере. — Король и Повелитель ничего не помнят о договорном браке. Помолвка летит ко всем демонам.

— Не дёргайтесь, — лениво посоветовал собеседник. — Вместе со специями пусть добавят к мясу содержимое зелёного пузырька. Это нейтрализатор. Ну а повару поясните, что это специальный настой для аппетита.

— А как же дело? Неужели всё, что было предпринято до этого. Напрасно?

Его сиятельство нервничал — увидеть, что мечты, которые из разряда радужных и несбыточных постепенно переходили в разряд реальных, вдруг могут лопнуть как мыльный пузырь, это было выше его сил.

— Маг решит все проблемы, это в его силах.

Он успокоил графа, но не успокоился сам. На его памяти зелье согласия никогда не вызывало потери памяти и, либо его величество прекрасно понял, какая против него ведётся игра, либо и в самом деле алхимик что-то напутал, стремясь усилить состав до максимума. И за действие нейтрализатора он тоже не отвечал, не будучи уверенным в его надёжности.

Опасение вызывали и метаморфы, поскольку влияние на них подобных средств никогда не изучалось. Оставался запасной план, над которым сейчас работал его специалист, и этот план должен был привести к небывалому успеху.

Герцог вышел из-за портьеры, огляделся, отключая сферу. Вот не любил он срочные вызовы, от которых внутренний карман камзола начинало трясти, будто за пазухой и сиятельного лица внезапно проснулась и запрыгала лягушка. Слуги сновали мимо, не обращая внимания на придворного, подчиняясь артефакту отведения глаз.

На ужине Вирниссу опять посадили рядом с его величеством, не обращая внимания на возмущение лорда-канцлера и хранителя печати, соответственно рангу занимающих это почётное место. Придворные слегка удивились, но король не зря слыл женолюбом, к тому же двор находился на выезде, а не на официальном приёме. Певичку оставили в покое, пока, на время, поскольку она отнекивалась и не собиралась развлекать высокопоставленную публику. Завтра, всё будет завтра, а сегодня она берегла голос для завершающего выступления.

Впрочем, Мерч перестал спорить сразу же, как только столкнулся взглядом с наглой девицей. В её глазах искрилось такое открытое торжество, смешанное с крохой издёвки, что мужчина, вспомнив предыдущий разговор, тут же согласился занять место подальше.

Женщина усмехнулась и внимательно изучила стол. От мяса доносился явный запах нейтрализатора, который метаморфы не перепутали бы ни с чем другим.

Значит, заговорщики сменили тактику, и будут добиваться своего не с помощью знания алхимии. В ход пойдут куда более изысканные средства, с которыми придётся бороться тоже другими методами и не факт, что у неё хватит на это умения или знаний.

Ласково улыбнувшись замершему Брандту, она начала наполнять свою тарелку.

Терсан мрачно жевал кусок запечённого зайца, мечтая отрастить тридцать два волчьих клыка одним махом, а лучше драконью голову целиком. Его нюх уже различил очередной запах, не соответствующий приправе. Это не было ядом, но и настоящим нейтрализатором тоже не являлось, скорее просто ослабляющим действие первого. Пусть они приняли методы предосторожности, но искусство алхимии не стояло на месте и настоящие мастера своего дела встречались во всех расах без исключения.

Музыкантов на застолье не приглашали, и Шаррмит маялся от безделья, ожидая, когда сможет посмотреть на дочь.

Надежды оправдались, вскоре послышались тихие шаги, и в сарай заглянула светловолосая девушка. Метаморф даже вздрогнул, увидев знакомые глаза, точь в точь как у Сильвии.

— Ваш обед, — Ровена внесла большую корзину с хлебом, кувшином молока и вяленым мясом. — К сожалению, сегодня ваше выступление не состоится, но завтра будете играть, начиная с завтрака его величества, с самого утра.

Шаррмит молчал, жадно разглядывая лицо девушки. Глаза Сильвии, упрямый подбородок — это их семейная черта, князей Хаарсвелов, а вот остальные черты были словно списаны с Архаса.

— Может быть ещё что-то нужно? — Ровена улыбнулась на такое неприкрытое любопытство.

— Нет, миледи, — старик натужно закашлялся. — Благодарю, миледи.

Красивая дочка выросла, спору нет. И ведь Вирнисса, эта старая чешуйчатая гадина, на самом деле права! Уж как тогда обиделся, задрал нос, лелея то, что его отвергли, не желая выслушивать объяснений. Исчез, удрал. Что взыграло — он теперь и сам не мог объяснить, а то и не хотел разбираться заново. Уязвленное самолюбие, пожалуй. Дочь простого чародея отвергла князя, владельца собственного земельного надела, назло ему вышла замуж за графа. А, оказывается, не назло… Так сложились обстоятельства, а он не пожелал чуточку поразмыслить и попытаться хоть что-то исправить. Сильвии больше нет, но осталась дочь, которая может снова заставить почувствовать себя нужным.

Къерры молча жевали в сторонке, стараясь не привлекать к себе внимания. Ладно, хоть смогли выбраться на свет, пусть в плотной шкуре чужого обличья, но увидели то, что тысячелетиями скрывалось от глаз теней. Просто из-за природных особенностей — солнечный свет вызывал жуткий зуд, который не прекращался даже после возвращения в прохладные сумеречные пределы.

 

Глава 17

— Повар зол, как собака, — устало поделился Ранчер, глядя, как леди закапывается в собственные наряды всё глубже и глубже.

— Чего так? — Вирнисса на мгновение вынырнула из короба, вытащив очередное платье. Повертела в руках, подумала и кинула обратно.

— То граф требует добавить кучу соли, а хорошему мастеру такое распоряжение как острый нож у горла. Он же прекрасно понимает, что весь вкус подаваемого блюда летит к собачьим демонам. То очередная добавка, якобы для аппетита, а на самом деле отдающая мерзким лекарством. Как бы с этих изысков у благородных лордов животы не разболелись?

Управляющий тяжело вздохнул, ему жутко не нравилось, как в одночасье изменились хозяева, требуя от слуг совершенно невозможные и нелогичные вещи. И развлечения метаморфы здесь не сыграли никакой роли.

— Передай ему мой личный поклон за терпение. Максимум сутки и театр закончится, хозяева придут в норму, если вообще придут…

Леди вытащила старый кожаный костюм для трансформаций, чёрный, кое-где искрящийся, обтягивающий лиф с длинными рукавами, закрытый до самого горла, развевающаяся юбка с кучей разрезов, облегающие штаны и короткий плащ, едва закрывающий колени.

— Вот эта прелесть! Старая потёртая в нужных местах кожа, разрезы создают впечатление лохмотьев, мерцающая расцветка служит для отвода глаз, — женщина поймала взгляд Ранчера и пояснила. — Будут целиться — промажут однозначно. Ну-с, милейший, вы мне обещали косу или граблю для более полного облика. Сами принесёте или мне замок на сарайчике вскрывать?

Управляющий помрачнел — он до последнего надеялся, что светопреставления не случится.

— Значит самой, — тоскливо вздохнула леди и щёлкнула пальцами, отгораживаясь от мужчины непрозрачной завесой. Переодеваться при зрителях она не собиралась. — Я же вредить не буду, просто пробегусь по коридорам и крышам, оценю придворных, их нервы, готовность отправиться на тот свет, то есть насколько они готовы сотрудничать с потусторонними силами…

Когда завеса растаяла, Ранчер не сдержал стона, оседая на пол рядом со стеной.

Смерть в исполнении старой дамы оказалась впечатляющей. Костюм и впрямь смахивал на потусторонний, делая фигуру расплывчатой, словно колышущейся в свете дешёвой свечи. Плюс — низ наряда, выглядящий как лохмотья, плюс — соответствующий облик. В этот раз леди не заморачивалась всяческими ухищрениями, распустив собственные волосы и сделав кожу на лице полупрозрачной. Просвечивающие, слегка форфоресцирующие кости черепа и светящиеся зубы вводили в невольную дрожь.

— Ау, Ранчер. — Вирнисса помахала раскрытой ладонью перед лицом управляющего, с удовлетворением прослушала парочку звучных «ик!». — Слабоват Ранчер. Придётся самой сарайчик вскрывать.

Она покопалась в куче шпилек, вываленных прямо на кровать, быстренько соорудила фантом и притопнула сапожком. Подковка отозвалась погребальным звоном.

Замок спал, или так могло показаться из-за тишины, стоящей в коридорах. Около дверей именитых гостей и его величества слегка подхрапывали стражники. Личная охрана короля притаилась на крыше и в саду.

Тихонько подкравшись к сарайчику, дама распрямила шпильку, придирчиво оглядела замок и осторожно закрутила ей в замочной скважине.

— Леди, не надо его ломать, — послышался шёпот из-за сарайчика. — Сказали бы, я и сам открыл.

Из-за кустов, окружавших сарайчик, выполз садовник в обнимку с большой чёрной бутылью.

— Не спится? — ядовито поинтересовалась Вирнисса.

— Ожидаю спектакля, — пояснил мужчина, протягивая ключ и кивая на её наряд. — Первое действие уже началось.

— Полукровка?

Леди не удивилась отсутствию реакции на её экзотическую внешность. Некоторые расы умели смотреть сквозь облик, а большинство представителей нелюдей подобной театральной одеждой испугать было невозможно, они и сами частенько веселились подобным образом.

Замок был смазан на совесть, чтобы не послышалось ни скрипа, ни скрежета и не привлекло ничьего внимания.

— Обижаете, леди, — мужчина усмехнулся. — Самый что ни на есть чистокровный. Или вы чуйку потеряли? Неудивительно, при таком возрасте-то?

Леди сначала вытащила из сарайчика косу, взвесила её в руках — тяжеловата. В углу стояли старые ржавые насквозь вилы.

— Во! Хочу это, — Вирнисса прикрыла дверь и воинственно взмахнула вилами. Садовник не шелохнулся, лениво отхлёбывая из бутыли. — Чуйку не потеряла, но зачем тратить силы и пробиваться через морок, если можно просто спросить.

— Я Архасу пообещал за внучкой присмотреть, — садовник слегка позеленел, позволяя пробиться листочкам на висках. — Силы в доме у меня нет, но весточку могу послать.

— Силы у тебя вообще нет, — леди выдвинула глаза подзорными трубами. — Стар стал лесной дух, да и весточка твоя далеко бы не улетела. Но спасибо, что держишь обещание. Кому бы весточку-то посылал?

— Просто тревогу поднял, — развёл руками лесовой. — Может и подоспел бы кто. А насчёт силы ты зря, ветви и корни многое могут.

— Особо в подземельях за каменными стенами, — фыркнула Вирнисса. — Считай, что ты обещание выполнил, и помощь уже тут. Ну, теперь мне понятно, как ты Кристиана узнал, да и на мои костюмы тебе глубоко наплевать.

— Зря вы так, леди, — слегка обиделся дух. — Наряды у вас чудесные, молодость напоминают, в лесу ведь тоже шалят по праздникам. Ностальгия заедает, скучаю.

— Ровену заберём в Долину не позднее завтрашнего дня, — женщина заново закрепила задуманную внешность. — Сам-то куда подашься? Или останешься здесь?

— Досмотрю представление, — мужчина ещё глотнул закрепляющего зелья. Не хватало, чтобы человеческое обличье рассыпалось в самый неподходящий момент. — Помашу рукой, и обратно в лес, на границу.

Духи и в самом деле видели истинную суть и истинный облик, не прилагая особых усилий.

— Ладно, любуйся, — Вирнисса ещё раз взмахнула вилами, подумала и всё-таки заменила их на косу. — Что-то мне подсказывает, что твоя помощь и в самом деле может понадобиться. Лианами владеешь?

— Обижаете, леди, — остаток зелья звонко булькнул на донышке. — В моем повелении горные плющи.

Леди кивнула и бесшумно устремилась обратно к дому.

Мага она не боялась, человеку пробиться через обличье метаморфы было невозможно, поскольку они изменяли самих себя, словно переплавляя тело. А вот доставить неприятностей он мог, и поэтому Вирнисса решила держаться подальше от библиотеки и посетить только гостевое крыло. Прибегнуть к некоторым фокусам боевой магии, при необходимости, могла и она, но предпочитала лишнего на рожон не лезть.

Крыльями летучей мыши всколыхнулись полы плаща, серебристо сверкнула коса, заботливо оттёртая пучком травы.

В этот раз она чеканила шаг по коридору гостевых покоев, молча и от этого ещё более жутко.

Некстати выскользнувшая из своих покоев фаворитка завизжала на пронзительно-высокой ноте. Выскочивший на её вопль лорд-канцлер побелел как бумага и мышью просочился обратно в свою комнату, где тут же послышался звук передвигаемой мебели — пресветлый герцог баррикадировал вход.

Пара служанок молча свалилась в обморок, просто встали, как вкопанные, постояли и аккуратно сползли по стеночке. Умницы, так и надо!

Впрочем, один из гостей оказался более подготовленным или более прозорливым — активировав охранный амулет, он заорал во весь голос, поднимая тревогу. Хотя потери сознания тоже не избежал.

Со всех этажей начала сбегаться стража.

В коридорное окно заглянул охранник из личной свиты короля, нервно сглотнул, и тихо убрался обратно, благоразумно сделав вывод, что смотреть на это безобразие не стоит.

— У-у-у-ы-ы, — тихим низким голосом взвыла леди, взмахнула косой и понеслась прямо на стражников.

Плащ послушно хлопал за спиной, имитируя крылья, подковки застучали погребальным звоном. Их женщина выбирала сама, объяснив кузнецу в точности, какой звук ей нужен.

Стражники зажмурились и сомкнули строй, по лицам мазнуло ледяным ветром. И так же, сомкнувшись, синхронно повалились на пол, перегородив коридор. Вирнисса легко оббежала охрану по стене и бросилась к лестнице, ведущей на третий этаж, а оттуда на крышу.

Не хватало времени, не хватало буквально пары минут, чтобы эффектно скрыться. Именно скрыться, а не сбежать.

И тогда метаморфа приняла другое решение. Резко свернув в отдельный коридор, она проскользнула в дверь королевской спальни.

— Вирни? — Брандту хватило смелости не поднять тревогу раньше времени.

— Ну а кому ещё больше всех неймётся-то? — вопросом на вопрос ворчливо ответила леди, зашвыривая косу под кровать и на бегу меняя облик на змеиный.

Стрелой скользнув по лежащему монарху, она свалилась в узкую щель между стеной и кроватью.

Вовремя, в дверь уже стучали.

Стража во главе с графом ворвалась к королю, даже не спросив разрешения.

— Как вы посмели? — разъярился Брандт, чувствуя несказанное удовольствие от того, что выдался замечательный случай наорать на хозяина дома. И на всякий случай пониже спустил край покрывала с постели. — Как вы посмели потревожить мой сон?

— Ваше величество, — граф торопливо заозирался. — В замке творится что-то непонятное. Высокие гости утверждают, что они видели смерть, направляющуюся в ваши покои.

— Я жив! — рявкнул монарх, испытывая желание запустить чем-нибудь в ненавистную физиономию. — Такое впечатление, что все перепили. Что у вас подают за вино, а, милейший? Вы туда галлюциногенов не подсыпали? Ваша семья не балуется опасными травами? Завтра же уезжаем!

— Простите, — Миртур низко склонился, не переставая крутить головой по сторонам. — Мы только беспокоились о вашем благополучии. Ещё раз простите.

Пятясь задом и непрестанно кланяясь, злой граф дошёл до двери и ещё раз оглядел спальню. Никаких следов. Если бы не вопли дворцовых прихлебателей, то появление призрака можно было списать на чистую галлюцинацию.

Брандт задумался, потом пробарабанил по стеклянному бокалу, стоящему на столике около кровати, короткую мелодию.

В раскрытое окно тотчас заглянул человек.

— Двоих в коридор к двери, — отдал приказ король. — Хозяйскую стражу не подпускать. Проверьте всё внизу, сад должен быть чист от посторонних.

Он совершенно верно предполагал, что метаморфа не пустится в обратный путь по замковым коридорам, а предпочтёт воспользоваться окном.

— Гы-гы-гы, — из простенка вытянулась змеиная голова и подмигнула Брандту.

— Как повеселились? — поинтересовался его величество.

— Мало и некачественно, — призналась метаморфа. — Порадовал момент, что из вашего лорда-канцлера может получиться хороший строитель — он с такой скоростью забаррикадировал дверь, что ему могут позавидовать настоящие профессионалы. Горничные — лапочки, тихо улеглись и никому не мешали своими воплями. Одна из фавориток теперь будет озадачена поиском краски для волос, не сомневаюсь, что седые пряди в рыжей шевелюре уже появились. Хотя экстравагантная полосатость ей к лицу. Стражники, настоящие мужественные воины, зажмурились и упали, чтобы своими телами преградить путь врагу.

На кровать взобралась уже не змея, а ящерица. Небрежно прошлёпала восемью лапами прямо по лежащему королю и направилась к окну.

— Прыгать будете? — поинтересовался Брандт, любуясь лунными отблесками на аметистовой шкуре.

— Вот ещё, — пренебрежительно отозвалась Вирнисса. — Полечу. Надо летучего змея запустить, а то давно так не пробовала. А за косой с утречка либо управляющий, либо садовник зайдёт, скажите своей охране, чтобы не препятствовала забрать инвентарь.

Чешуйчатая красавица взобралась на подоконник и вдруг вздрогнула, выгнув спину и яростно зашипев.

— Что? — его величество даже сел на постели.

— Эта скотина только что попыталась убить Ровену, — невнятно пробормотала леди и выпрыгнула в окно, раскрывая крылья уже на ходу.

— За ней, — скомандовал король Исхару, дежурившему около окна. — След в след, и не отставая. Все дальнейшие действия по её распоряжению.

Доверенный жрец молча подчинился. Какая-то сволочь вздумала лишить жизни королевскую родственницу? Да за это его величество в порошок сотрёт не раздумывая.

В это же время

— Хватит спать, — Кесир грубо подёргал за плечо, разметавшуюся на постели Ровену. — Его величество пожелали воды. Свежей. Поэтому одевайся и марш к колодцу.

— Так там воды чуть на донышке, — забормотала девушка, торопливо натягивая первое попавшееся платье. — Только к утру наберётся.

— В старом колодце возьмёшь, — парень вручил ей ведро, а сам нетерпеливо тряханул серебряным кувшином, который держал в руке. — Шевелись, я тоже спать хочу.

Ровена торопливо собрала волосы и, ещё толком ничего не соображая, побрела к выходу во двор.

Старый колодец стоял за пределами основного дома, который разрастался, пристраивая новые амбары и сеновалы в другую сторону. Камни, из которых он был сложен, позеленели, покрывшись плотным слоем мха. Но этот источник продолжали использовать, пусть и не так часто, как основной во дворе. Во всяком случае раз в год непременно чистили от всякого мусора, листьев и обломившихся веток.

Тропинка постепенно зарастала травой, над головой лениво шумели старые деревья. Ограду скрывал буйно разросшийся плющ. Деревянное колесо немного подгнило, а бревнышко, к которому крепилась цепь, рассохлась.

— Давай шустрее, — пробормотал Кесир. — Король ждать не будет.

— А почему я? — вдруг сообразила девчонка. — Горничных-то полным-полно.

— Откуда мне знать? — парень широко зевнул. — Его величество не соизволил доложить, почему тебе выпала такая честь лично достать воды и отнести ему в покои. Может поговорить хочет?

Ровена с тоской посмотрела на небо, время уже было после полуночи. Неужели королю до сих пор не спится?

Она исподлобья взглянула на «сводного» брата и потянулась, чтобы повесить ведро на крюк. Жалобно звякнул отброшенный кувшин. Кесир мгновенно наклонился, подхватил девушку за ноги и вниз головой столкнул в колодец.

Сверху суматошно забила крыльями здоровенная летучая мышь и молча ринулась к блестевшей на самом дне воде.

Парень подобрал кувшин, критически осмотрел тропинку — следов не осталось, трава уже начала подниматься, и торопливо двинулся в сторону главного дома. Следовало уйти тихо и быстро, чтобы ничьи глаза его не заметили.

Буль-буль…

Ровену спасло то, что колодец был не настолько глубоким, да и воды в нём набралось достаточно, чтобы не разбиться. Вынырнув, она с тоской посмотрела вверх и попробовала зацепиться за камни. Кладка скользила под пальцами, не давая даже слабой возможности удержаться.

Крикнуть? Позвать на помощь?

Так ведь ближе всего к источнику сейчас только её «братец», и он может вернуться, чтобы довершить начатое. Всего ничего, прицельно сбросить на голову пару камней.

Вниз спланировала Кшыся, вцепилась когтями в ворот и попыталась приподнять девчонку. Не получалось, несмотря на худобу, это был слишком большой вес для мышильды.

— Не вытяну, — мрачно пропыхтела Кшыся своей подопечной. — Сколько сможешь продержаться?

— Н-н-не зн-н-наю, — простучала зубами Ровена, вынырнув очередной раз из ледяной воды. — Колодец набирается и тем-м-мперат-турка как зимой в проруби-би-би. Д-д-дуб-бею…

— Держись!

И мышильда, запрокинув голову, пискнула что-то совсем превышающее слуховой порог.

— Я отправила просьбу о помощи своим хозяевам, — деловито сообщила она. — У них возможностей побольше.

Она снова попыталась подцепить девчонку за ворот, но ветхая ткань рвалась под острыми коготками.

— Буль, — девушка снова вынырнула и опять торопливо зашарила коченеющими пальцами по стенам, надеясь найти хоть какую-то выщербину для опоры.

— Аш-ш-ш, — сверху донеслось разъярённое шипение, и в колодец свесилась змеиная голова.

Вирнисса на ходу спрятала крылья и теперь раскачивалась на самом краю каменного борта.

— Ну вы и летать? — шумно выдохнул появившийся рядом жрец.

— Ты тоже неплохо бегаешь, — оценила леди. — Поднять её оттуда сможешь?

— Нет, — мужчина сокрушённо покачал головой и примерился, как можно слезть вниз.

— Тогда лучше стой здесь, — решила метаморфа и нырнула в тёмное жерло колодца.

Чешуйчатое тело крошечной змейки плюхнулось рядом с Ровеной и тут же начало расти до нормального размера.

— Д-д-доб-брый вечер, леди, — клацнула зубами девушка, с ужасом чувствуя, как тело замирает, отказываясь от борьбы.

— Не очень-то он и добрый, — буркнула Вирнисса, в свою очередь шлёпая лапами по камням и оценивая возможность цепляться за стены.

Одна она бы выбралась без проблем, а вот с дополнительным весом дело оказалось затруднительным.

— Цепь коротка, — сообщил сверху Исхар.

— Это и ослу понятно, — рявкнула метаморфа, совершенно не заботясь о том, что её могут услышать. В конце концов, жрец — боевой маг, если подоспеет неприятель, то продержится достаточное количество времени. — Цепь новая, её заменили не так уж и давно. Явно эта гадость планировалась заранее. Кшыся, марш за садовником.

Мышильда не стала переспрашивать, какую помощь может оказать старый слуга. Приказы леди никогда не обсуждались, да ещё произнесённые таким тоном. Взвившись вверх, она скользнула под кроны деревьев и помчалась в господский сад.

Вирнисса поднырнула под слабо бултыхаюшуюся девчонку, ровно так, чтобы та могла зацепиться между первой и второй парой лап.

— Дерш-ш-шись, — прошипела она и упрямо всадила алмазные когти в кладку. — Сейчас что-нибудь придумаем.

Подняться удалось не намного, дальше камни прилегали плотнее, и метаморфа застыла, для надёжности упёршись в противоположную стену хвостом, который тоже скользил, не давая удерживать устойчивое равновесие.

Садовник словно вырос из-под земли, зеленея на глазах.

— Сейчас, — проскрипел он, покрываясь листьями.

Вниз начали спускаться толстые плети горного плюща, а старик опёрся руками о камни, словно прорастая сквозь них корнями.

— А вот и верёвочки! — обрадовалась леди, немыслимым образом умудрилась не рухнуть снова в воду и поползла вверх. Ветки лиан затрещали…

— Руки разжимаются, — еле слышно простонала Ровена.

— Жить хочешь? — угрюмо переспросила ящерица. — Значит, удержишься. К тому же помощь на подходе. Там наверху настоящие мальчики ждут.

И верно. Сверху девушку подхватили Исхар и подоспевший Кристиан, бережно отцепляя от чешуйчатого туловища.

— Явился — не запылился, — пробурчала Вирнисса, перетекая в человеческую форму. — Твою невесту топят, а ты ни слухом, ни духом.

— Сложно ориентироваться в незнакомом месте, — попытался оправдаться принц и замолчал — пререкаться на эту тему с недовольной тёткой не имело смысла.

Закутав трясущуюся девчонку в камзол, он поднял её на руки.

— Так птичкой надо было, — ласково порекомендовала леди, благодарно раскланиваясь с садовником, который вытаскивал свою бороду из воды. — У птички манёвренности больше, чем тропинки разыскивать. Чему только тебя отец учил? — она на мгновение замолчала, покрутила головой и нетерпеливо подозвала к себе Исхара. — Союз помолвки и немедленно.

— Браслеты в кармане, — с готовностью отозвался Кристиан, поворачиваясь нужным боком к тётке.

— А меня никто не хочет спросить? — Ровена немного пришла в себя и теперь с любопытством разглядывала предложенного жениха. От метаморфа шло такое приятное и очень нужное сейчас тепло. Но поспешное предложение смущало по-прежнему, слишком малое знакомство даже для договорного брака.

— Так помолвку, а не брачный союз, — удивлённо протянула метаморфа. — К тому же твой настоящий отец не против.

— Граф Миртур согласен на то, чтобы я вышла замуж? — девушка клацнула отпадающей челюстью, отчасти от того, что не согрелась, отчасти от удивления.

— Я сказала — настоящий отец, уважаемая миледи княжна, — Вирнисса встряхнулась, обдав присутствующих ледяными брызгами. — Он здесь и не возражает. Но, думаю, что помолвка ни к чему обязывает, и по нашим законам ты можешь её расторгнуть. Давай, решайся, — заторопила она Ровену, — и побежим лечиться, а то водичка родниковая, не летняя.

— Не брак? — лицо лорда Кристиана вытянулось.

— А ты уже мечтал покобелировать? — хитро прищурившись, поинтересовалась тётка. — Конечно, можешь попытаться уговорить, но не забывай, что должно быть и её согласие.

— Согласна, — девушка ляпнула настолько поспешно, что метаморфа расхохоталась, Кристиан с мечтательным видом облизнулся, а Исхар предпочёл отвернуться, чтобы скрыть собственную усмешку.

— Ну же, — леди нетерпеливо притопнула, — ваше святейшество или как вас там, давайте шустрее, а то холодно и спать хочется, да и у старушки кости болят.

Жрец недоверчиво оглядел скалящуюся во весь рот метаморфу, припомнил как живенько «болящая» носилась по коридорным стенам, но спорить не стал, торопливо готовя пальцы для нанесения узора союза.

Монотонный тихий напев — искрящееся облачко силы осело на левые запястья жениха и невесты. И поползли линии, переплетаясь, словно нити, связываясь в знак помолвки.

— Холодно, — простучала зубами Ровена, вжимаясь в тело метаморфа.

— В мою комнату, — решил Кристиан, лёгким поклоном поблагодарив служителя за совершённый обряд.

— Идиот! — печально вздыхая, прокомментировала леди. Вот угораздило же заиметь настолько недалёких родственников. — В твоей комнате постоянно ошивается кто-то из графской прислуги. К тому же спектакль ещё не завершён.

— К тебе? — поднял брови принц.

— Вдвойне идиот, моя комната тоже похожа на проходной двор.

— Так можем сразу вернуться в Долину, — обрадовался метаморф и пристыженно смолк, глядя как брови Вирниссы в буквальном смысле взлетают на лоб, помахивая лёгкими крылышками, и замирают в положении «домиком».

— К Ранчеру или к садовнику? — леди задумчиво почесалась, не замечая, что у неё опять отросли лишние конечности. — Лучше к садовнику, там точно искать никто не будет. Кшыся, найдёшь платье поприличнее, всё же утром следует представить Ровену ко двору по всем правилам. Мои наряды ей, увы, не подойдут. Садовник, ау? Где у нас этот представитель листово-древесной породы?

— Да здесь я, — лесной дух отклеился от ствола ближайшего дерева. — У меня каморка маленькая, но тёплая. Миледи согреется.

— А я говорю — пей лекарство, — высокородная леди вытащила из-за корсажа целую кучу пузырьков и теперь по очереди спаивала их содержимое девушке.

— Да куда так много? — вяло попыталась отбиться Ровена. — Мне уже приходилось сильно замерзать и не раз, ничего страшного, не заболею.

— Страшно — не страшно, хочу поиграть в целительницу, — пробурчала метаморфа, подсовывая под руку очередную склянку. — Давай, это за маму, это за папу, это для здоровья, это для красоты. Ну а это, — она торжествующе покрутила в пальцах пузырёк с розоватой жидкостью, в которой плескались алые огоньки, — для скорейшего замужества.

Девушка послушно пила всё подряд, решив, что травить её Вирнисса не станет. А на последнюю фразу, произнесённую женщиной шёпотом, и вовсе не обратила внимание.

Снотворное подействовало быстро, согревающее тоже, и стоящий рядом лорд Кристиан торопливо подтянул старенькое одеяло, на всякий случай закутывая невесту потеплее.

— Не пялься, не зарься и руки не тяни, — строго предупредила леди младшего родственника, пряча последнюю пустую склянку в рукав. — До дома дотерпишь со своими неуёмными желаниями. А теперь марш в свою комнату, да так тихо, чтобы ни одна мышь не услышала.

 

Глава 18

— Говорят, что вы и в самом деле хороши, — с лёгким поклоном обратился к певице герцог Чаринг. — Не соизволите ли исполнить арию, которая в этом сезоне имеет потрясающий успех?

Король удивлённо воззрился на светскую особу, припоминая, что особой страстью к театру этот лорд никогда не пылал, а уж тем более не посещал спектаклей.

— К сожалению то, что я не исполняла раньше, не задерживается в моей памяти. Да и не припомню, чтобы нечто подобное было поставлено без моего участия, — смущённо пролепетала Вирнисса, с детским восторгом разглядывая камзол, затканный золотыми нитями и представляя, как она когтями режет его на тончайшие ленточки и завивает их в серпантин. — Если ваша светлость предоставит ноты, то надеюсь за полчаса мы сможем подготовиться и предложить вашему вниманию это произведение.

— Всего за полчаса? — герцог расхохотался. — За полчаса вы сможете выучить четыре листа сложнейшего текста?

— Ой, ну я же всё-таки певица, — притворно обиделась женщина. — Да и музыкальная труппа — истинные профессионалы своего дела.

Брандт замер, понимая, что это предложение поступило не просто так. За правым плечом недовольно сопел Исхар.

— Пари! Если вы сможете исполнить эту вещь, то получите вот это, клянусь своей землёй.

С лёгким щелчком открылся длинный бархатный футляр, и взорам присутствующих предстало изумительной работы золотое ожерелье в виде ажурного ошейника с подвесками из крупных рубинов.

Глаза певицы алчно блеснули, она облизнулась и кивнула.

Из кармана камзола на свет появились четыре серых разлинованных листа, испещренных мелкими нотными знаками.

— Вы позволите? — Вирнисса протянула руку к нотам, бросив горящий взгляд в сторону дорогого украшения.

— Даю вам тридцать минут, — торжественно объявил герцог. — Думаю, что соседнего зала для репетиции достаточно.

— Разумеется.

Певичка снова жадно взглянула в сторону футляра и сделала знак музыкантам следовать за ней.

Кшыся осталась на месте. Плотно прижавшись к балке, под мороком наложенным лично метаморфой, она была готова стать глазами и ушами для вынужденно отсутствующей леди. Мало ли, что может произойти за эти полчаса?

Соседний зал оказался пустым, едва заметив музыкантов, оттуда резво сбежала последняя горничная.

Сегодня высокородная леди снова пришла не с пустыми руками. Вытащив из-за выреза платья артефакт-статуэтку в покрывале, она активировала его лёгким нажатием и взяла ноты.

— Зачем тебе этот ошейник? — хмуро переспросил Шаррмит, надеясь вернуться в зал и наконец увидеться с дочерью в нормальной обстановке, а не на бегу.

— Мне незачем, я артефакты абсолютного подчинения не коллекционирую, даже камни и те паршивые. Сразу видно, что делался наспех, — отозвалась метаморфа, торопливо пробегая глазами строчки. — Текст потрясающий. Определённый набор звуков, чередующийся в этой тональности, вводит слушателей в подобие ступора. Вот этот такт, и это гениальная задумка, он крошечный, но самый важный, работающий на запуск всей комбинации. Определённо поработал очень изобретательный маг, отдаю должное его таланту. И ведь быстро написал, всего за ночь, и в самом деле преподнёс как арию.

Старик приуныл, пусть его способностей хватало на то, чтобы один раз попробовать сыграть и запомнить любую мелодию, но подобная музыка не вызывала ни восторга, ни энтузиазма.

— Проигрываем пари? — он с надеждой глянул в лицо Вирниссы.

— Ни в коем случае, — отрезала она, — вставляем сюда и сюда, — леди ткнула пальцем, — каскад нисходящих трелей. В середине каждой трели акцентируем вторую ноту, она станет сигналом к сбрасыванию этого ступора. Опасный такт урезаем на конечную ноту, ах, нет, поднимаем её на полтона и играем на грани слышимости. Этакий ветерок, скользнувший по залу.

— Если замрут все, то и мы вместе с ними, — прошептал Шаррмит, близкий к отчаянию и смене облика.

— Вовсе нет, — обрадовала леди. — Третий звук каждой вписанной трели сохранит сознание исполнителей в обычном состоянии, но, увы, придётся подыграть. Если заговорщики хотят на пару минут почувствовать себя победителями, значит надо дать им кратковременное ощущение победы. Выдадут себя «от и до».

— А прямо сейчас нас не ступорнёт? — метаморф глянул на часы, украшавшие бюро из красного дерева. — Пять минут уже прошло. К тому же, по идее, мы должны замереть прямо здесь, при репетиции.

— Тоже нет, — женщина что-то упрямо подсчитывала, загибая пальцы. — Подобные арии учатся кусками, на целое исполнение и полный прогон здесь времени не предусмотрено, как и на исполнение в полную силу. Не забывай, что главное — не то, что сыграешь ты, а то, что спою я. Ну а на некоторых предусмотрительных особах, скорее всего, особые артефакты, нейтрализующие действие звуков. Кстати, очень и очень умный ход, в случае провала кивают на нас — мол, это вот эта труппочка вознамерилась при помощи музыки провернуть свои тёмные делишки.

— Но создатель этого средства воздействия, скорее всего будет в зале и услышит эти изменения? — мужчина опасливо оглянулся на дверь, потом на камин.

— Будет, он уже там, — согласилась Вирнисса, — и лично проверит исполнение. Но я сомневаюсь, что за столь короткое время он мог выучить собственную партитуру, к тому же мои трели призваны на отведение глаз, то есть ушей, создателя этой музыки. А ещё он не спал, а это снижает концентрацию и повышает вероятность ошибок.

— Леди, я в восхищении! — с чувством прошептал метаморф. — Одного не понимаю, где и когда вы всему этому научились?

Вопрос остался без ответа, делиться секретами дама не собиралась.

Старшая къерра тоже подошла, внимательно изучая ноты, покачала головой и указала когтем в пару нот, идущих резким диссонансом с другими.

— Да, я в курсе, — кивнула леди. — Надеюсь, вы сможете удержаться от прямого броска хотя бы пару секунд? Этого достаточно. Начинаем.

Шаррмит похолодел, поняв, что против них в команде играет высококлассный специалист, прекрасно понимающий, кто скрывается под обликом флейтисток. Да и его, наверняка, тоже раскусили, а вот насчёт старой метаморфы он не был уверен. С этой старой клячей никогда и ни в чём нельзя быть уверенным до конца. За всю её более чем долгую жизнь никто так и не понял, сколько козырей в рукаве высокородной леди, и не факт, что эти козыри не организовали собственное размножение, расползаясь не только по рукавам, но и карманам, и прочим потайным местам, включая лиф платья, за который при желании Вирнисса могла впихнуть целый сундук.

Мелодию, начатую флейтой, подхватила лютня…

За столами велась спокойная непринуждённая беседа. Брандт из последних сил старался играть свою роль, понимая, что приближается развязка.

К тому же лорд-канцлер, умело оттеснив Мерча, с воодушевлением рассказывая о новых указах, которые нужно срочно провести в жизнь, немедленно подписать, чтобы по возвращении во дворец не тратить на это драгоценное время.

Король радостно кивал и соглашался, не шевеля пальцем и искренне надеясь, что ушлый придворный не сочтёт улыбку за оскал. Разумеется, и подпишем и запечатаем, но не сейчас — мы же за столом, это неудобно. Не стоит обижать радушного хозяина и отказываться от застолья ради дел, которые вполне могут подождать. Это же не война, нет?

Охрана насторожилась — им приходилось сложнее всего, между его величеством и ними постоянно кто-то проходил, не давая следить за развитием событий.

Терсан тоже кивал, всегда строго невпопад чужим словам, и втайне мечтал отрастить пушистый хвост и использовать его в качестве опахала или метёлки, чтобы отгонять назойливых собеседников. Да, его сын будет править Зелёной Долиной. Да, разумеется, он передаст ему венец… О-о-о, к сожалению это невозможно сделать прямо сейчас, поскольку передача правления всегда переходит в присутствии старших лордов Долины, иначе может быть оспорена и отменена. Кивал и холодел, понимая, что тот, кто задумал переворот в своей стране, вознамерился присоединить и соседние земли, надо сказать очень богатые и плодородные.

Старших лордов рядом не наблюдалось, да их попросту и не могло быть, поскольку повелитель, изображая марионетку, прекрасно знал, что все законы государства за его пределами не могут быть известны. Врал в лицо, не смущаясь, тянул время, хотя очень хотелось вскочить и разметать прилипчивых придворных огненным вихрем, а заодно и полюбоваться на обожжённые загребущие руки.

Кристиан в свою очередь изображал из себя куклу. Ему пришлось легче всего, поскольку он попросту ссылался на обычаи, установленные прежними повелителями. Мол, всё давнее и отменено быть не может, мудрость предков не оспаривается. Да, женщины ведут затворнический образ жизни, фаворитки — это признак статуса и если их разогнать, то народ взбунтует, признав властителя недееспособным по мужской части. Да, он несомненно наследник, но только после смерти старшего родственника и если с этим согласятся остальные лорды. Какие лорды? Представители остальных родов и династий, занимающие в иерархической лестнице далеко не последнюю ступень. Вот насчёт ступени он не врал, достойных семей и на самом деле хватало, но они никогда не претендовали на трон, зато удобно было ими прикрываться, что не однажды использовалось в сложных переговорах.

Графская семья в обхаживании гостей и его величества участия не принимала. Миртур отдавал последние распоряжения насчёт подачи парадного завтрака, леди Севьира лихорадочно пыталась найти выход из затворничества собственной дочери, которое казалось неотвратимым, а Аделина засматривалась на холёных столичных аристократов, втайне лелея надежду избежать неудобного брака.

Аристократы — аристократами, но футляр с драгоценным украшением произвёл на неё неизгладимое впечатление.

— Матушка, разве актрисам преподносят такие дары? — девушка скосила глаза на дорогостоящий предмет пари, стоящий на отдельном столике.

— А ты и в самом деле уверена, что эта столичная штучка сможет выучить ноты за такое короткое время? — изумилась графиня. — Мне кажется это было сделано нарочно, чтобы поставить нахалку на место.

— В старом колодце на поверхности пусто, — лакей ядовитой змеёй скользнул к графскому сыну и наклонился, донося последние новости. — Цепь не спускали, запасов воды в замке хватит на три дня даже при таком количестве гостей, к тому же основной колодец во дворе уже начал набираться. Следов рядом нет.

— Утонула, — язвительно прошипел Кесир.

— Похоже, — торопливо согласился доверенный слуга, нырять в ледяную воду и проверять лично желания не возникло. — За ночь вода сильно прибыла, удержаться на скользких камнях невозможно. У неё не было шанса.

Кесир откинулся на спинку стула и впервые позволил себе открытую злорадную ухмылку. Наконец-то удалось избавиться от надоевшей «сестрёнки». А главное и отец был не против такого развития событий.

Герцог Чаринг взглянул на большие каминные часы, стоящие в парадном зале и не смог сдержать неудовольствия — музыканты опаздывали, то есть оставалось ещё минуты три-четыре, весь план грозил полететь в тартарары.

Секретарь лорда Мерча спокойно улыбался, наблюдая за суетой около столов и за излишне торопящимися придворными. Всё-таки простые люди без талантов и способностей излишне нетерпеливы — неужели так тяжело подождать несколько минут, а потом в порядке очереди и важности проводить в свет свои задумки.

Его немного беспокоили метаморфы, поскольку маг не совсем был уверен в действии на эту расу некоторых специальных средств. Но у него была предусмотрена ещё пара задумок, одной из которых должна была стать незнакомая ария, предложенная талантливой певичке, хотя на создание этого шедевра ушёл весь вечер и вся ночь. В том, что она справится с заданием, мужчина не сомневался. Достаточно было увидеть алчный взгляд, устремленный в сторону изысканного и очень дорогого украшения. Лютнист не вызывал опасений полным отсутствием магического фона, а вот флейтистки, а точнее те, кто под ними скрывались, порадовали. С подобными тварями он уже сталкивался и прекрасно знал, как ими управлять.

Ну а от всего этого участия секретарь хотел получить только две вещи — место придворного мага у будущего короля и соблазнительную дамочку с чудесным голосом, которую можно было использовать и как певицу, и как постельную принадлежность. Последняя вызывала зверское желание завалить её прямо в зале, на столе, сбросив с него тарелки.

Двери открылись, и в проёме нарисовалась Вирни с торжествующей улыбкой и слегка подрагивающими от нетерпения пальцами.

Герцог Чаринг и секретарь переглянулись. Похоже женщине и впрямь удалось невозможное — поистине золото и драгоценные камни творят настоящие чудеса.

— Высокие лорды, мы готовы, — певичка разложила ноты на специально приготовленном пюпитре, чтобы музыканты могли их видеть.

Его величество вздрогнул, мгновенно забыв, что нужно продолжать тупо улыбаться. Тон, которым Вирнисса призвала присутствующих к вниманию, его насторожил.

Тем временем, женщина вышла вперёд, закрывая собой лютниста. Опустила голову, сосредотачиваясь только на музыке и той роли, которую ей предстояло сыграть.

Эмоции хлынули бурной волной, никогда ещё леди не испытывала такой сильной потребности излить свою тоску. Она была великолепна и величественна, женщина, задыхающаяся от ревности и губительной страсти. Голос, казалось, заполнил все закоулки зала, заставляя даже стены вибрировать вместе с ним.

Терсан побледнел, закрывая глаза, ему как никому другому было известно, насколько тяжело держать контроль над своими многочисленными обликами, испытывая такой вихрь чувств, а уж тем более донося его до слушателей. Тело прошила дрожь, больше похожая на судорогу, настолько сильная, что пришлось сжать кулаки, чтобы справиться с волнением…

Маг судорожно стиснул амулет, лежащий в кармане, понимая, что при такой силе исполнения, может не поздоровиться и самому создателю уникального нотного текста. Оставалось только судорожно отсчитывать такты, проверяя искусство музыкантов. Ноги внезапно стали ватными — его тоже настиг собственный талант, заставив замереть на месте.

В зале повисла нехорошая тишина. Так бывает перед бурей или ураганом, когда отсутствие живых звуков становится зловещим.

Лютня и флейты молчали тоже, оборвав мелодию в самом конце, не доиграв пары звуков крошечного финала.

Чаринг тяжело тряхнул головой, сбрасывая остаточные путы волшебной музыки. Какое счастье, что он подстраховался, прихватив с собой не один нейтрализующий амулет, а четыре. Зато вся его выдрессированная команда словно вмёрзла в лёд, не в силах шевельнуть даже пальцем. Это создавало сложности, потому как теперь приходилось действовать одному.

Осмотрелся, замечая пустые глаза его величества, охраняющей свиты и высоких гостей, легко скользнул к флейтисткам и медленно потянул инструменты из их пальцев. Управляющие флейты — это было гениально, но что случится, если их сломать?

Резкий треск разорвал тишину зала, тонкие трубочки хрустнули, сломанные об колено.

Секретарь лорда Мерча тоже отмер, лихорадочно дыша и растирая грудь, похоже его зацепило намного сильнее.

Остальные продолжали сидеть неподвижно.

— Певичка твоя, — герцог ткнул пальцем в брюнетку, изображавшую из себя статую с раскрытым ртом и поднятой рукой. — Теперь нужно, чтобы король подписал бумаги об отречении от престола в мою пользу, хранитель печати оформил их в соответствии с законом, а нелюди поставили свои автографы на соответствующих документах. Сможешь сделать так, чтобы присутствующие выполняли твои указания?

— Разумеется, — маг отмер окончательно и на деревянных ногах двинулся к парадному столу, доставая из-за обшлага камзола заранее заготовленные документы. — Что-то ещё?

— Миртура и его семью в расход, они выполнили свою задачу. Мерча, после того, как он завизирует указ, тоже. Законник таких знаний и упёртости мне ни к чему. Нелюдей в ошейники полного контроля до тех пор, пока не будет подписано объединение земель и передача их под мою власть. Къерров можешь использовать для уничтожения.

Брандт с ужасом смотрел, как к нему приближается секретарь, которому доверял даже его брат, скрупулёзно проверявший каждого человека из обслуги. Смотрел и ничего не мог сделать, тело не повиновалось, язык словно примёрз к нёбу. Слух не отключался, он слышал абсолютно всё. Слышал и не понимал, какого демона в заговоре оказался замешан герцог. Боковая ветвь, крайне далёкая, не имеющая отношения к династии.

В памяти с удивительной точностью всплыла однажды подслушанная история о том, что его отец заглядывался на дочь одного из лордов. Та отвечала взаимностью, но эта история не получила продолжения, во всяком случае на уровне сплетен, заглохнув в самом начале. Теперь с ужасающей неотвратимостью на него нахлынуло понимание того, что герцог его сводный брат, прямой потомок правящего рода, а значит… тоже находился под охраной артефакта, который он сам же и попросил усилить.

Лист бумаги с текстом отречения лёг на стол, отодвинув посуду и бокалы…

— И-и-и-эх! — высоченным визгом разнеслась по залу неожиданная нота, взятая безупречным голосом, и точно в тон ей подпела серебряная струна лютни, запуская отмену оцепенения для всех остальных.

— Нет, ну каков нахал! — восхитилась Вирнисса, лёгким танцевальным па двинувшаяся в сторону Чаринга. — Думаешь, если бастард, то всё можно, да? Сомнительное количество королевской крови в жилах не даёт много прав.

Гости, сидевшие за столами, продолжали сидеть неподвижно, с изумлением и недоверием разглядывая его светлость, стоявшего в одиночестве в середине зала.

Маг отшатнулся, недоумевая, как простой певичке удалось преодолеть столь мощное заклинание. И спиной почувствовал мрачный восторг королевской охраны, намеревавшейся тут же скрутить заговорщика, как только окончательно спадёт навеянный ступор. Да и метаморфы слегка начали шевелиться, потихоньку зажигая пламя на ладонях.

— Тебе со мной не справиться, — герцог попятился, с ужасом и изумлением наблюдая, как у столичной актрисы вырастают белоснежные крылья, тут же пропадают, сменившись ворохом скользких щупалец, шевелящихся за спиной. Щупальца опали, рассыпавшись почерневшими от мороза цветочными лепестками — леди с точностью на каждый удар сердца меняла внешность, словно играя с обликами, и никак не могла решить, на котором из них остановиться.

— Уверен? — мурлыкнула фиолетовая пантера, покрытая странной чешуёй вместо шерсти.

Тут же выцвела до прозрачности, на мгновение пропав с глаз и появилась совсем рядом, ледяным чешуйчатым телом обвивая ноги бастарда. Впрочем, верхняя половина туловища осталась человеческой, женской, с потрясающей красоты формами.

Со стороны музыкантов донёсся странный хрипящий звук.

Пусть герцогу было не до того, но маг глянул и обомлел — лютнист словно переплавлялся, ломая худое тело и выпуская иглы, которые даже на первый взгляд казались ядовитыми.

— Кто ты? — Чаринг попытался дёрнуться, но гибкий хвост чешуйчатой твари как родного обнял его за колени.

— Твой самый жуткий ночной кошмар! — прошипела леди, вильнув в сторону, поскольку отмерший секретарь уже подхватил ошейник подчинения и теперь старался улучить момент, чтобы натянуть его ей на шею. — Не поймаешь, не поймаешь. Ой, боюсь-боюсь…

— Тогда, — маг метнулся назад, собираясь водрузить сомнительное украшение на шею Терсана. — Пусть этот нелюдь убьёт тебя. Он — старый воин, умеющий сражаться с подобными порождениями тьмы.

Леди, спеленав четырьмя парами верхних конечностей руки герцога, ржала как лошадь, старательно соблюдая животную тональность. Не стоило сбиваться с ведущей линии, не стоило показывать, что и впрямь возможна схватка метаморфов. Блеф до последнего, так учил её дед со стороны матери.

Нервы мага сдали и он, запрокинув голову, издал тонкий леденящий вой, заставляя къерров подчиниться новому хозяину. Взвыл и отшвырнул дорогое украшение, так и не попытавшись пленить хоть кого-нибудь.

Вот не так всё планировалось, совсем не так! Певичка должна была ползать на коленях, умоляя о внимании, нынешний король, бегом прихватив собственную семью, по собственному желанию отправлялся гнить в подземную камеру, герцог торопливо строчил указ о предоставлении новому придворному магу титула, земли и прочих привилегий.

Откуда взялась эта странная тварь, совершенно не желающая подчиняться ни звукам, ни артефакту, который он за последние минуты пытался активировать несколько раз? Да ещё и издевалась, испытывая наслаждение от того театра, который закатила.

Къерры разом сбросили человеческие тела и напружинились, готовясь к прыжку. Голос хозяина вторгался в уши, заставляя подчиняться даже против собственной воли. Медлили из последних сил, борясь с призывом, воспламеняющим кровь.

— Тяжела ж ты, жизнь артистическая, — пробурчала морфа, неохотно выпуская жертву из захвата и трансформируясь в человеческий облик.

Черты лица расплылись, подёргиваясь сумеречной рябью, тело стало серебристо-прозрачным.

— Хаайра те иилисаэ! — низко пропела Вирнисса, приветственно раскидывая руки и обдавая присутствуюших мертвенным холодом. По стенам поползли тонкие ветки инея, — Илисса тери а къерр! А къерр ассэ ассиэ.

Сумеречные псы, иначе именуемые тенями подземелий, плюхнулись на живот и поползли в её сторону, скуля и прижимая уши. Их призывала истинная хозяйка, своя до мозга костей и никакой пришлый не смог бы перебить этот зов.

— Ты кто? — маг пошёл по второму кругу, пытаясь сообразить, что за существо сейчас стоит в центре зала. — Василиск? Ехидна? — первое, что пришло на память из-за частичного змеиного облика. — Но ты не тень. Сейчас белый день на дворе, а тени могут подняться из глубин только в безлунную полночь.

— Не мучай мозги, голова заболит, — участливо порекомендовала леди, присаживаясь на корточки и с восторгом обнимая здоровенных псов за шею. — Красавицы мои, умницы, да будет ваша память всегда с вами, да подчинитесь вы только своей воле и разуму. Тхеасса тери а къеррэ ассиэ. Фью-фиаю-ю-ю.

И засвистела, модулируя голос под напевы сломанной флейты, позволяя къеррам снова обрести защитную шкуру.

Терсан, выйдя из ступора, выпучил глаза в пол-лица, округляя их блестящими блюдцами Его собственная, давно знакомая родственница демонстрировала чудеса магии, свободно управляя сумеречными тенями, да ещё с такой лёгкостью.

— Вирни? — громовым шёпотом переспросил он. — Это и в самом деле ты?

В голову внезапно полезло, что вдруг тётка на самом деле давно умерла, а её тело заняла одна из свободно гуляющих теней, да ещё высшего порядка.

— Почитай генеалогию на досуге, Терри, особенно по моей линии, — с досадой посоветовала Вирнисса. — Особо по роду Кхан. Чтение — оно облагораживает и образовывает, и очень полезно для употребления в любых количествах и в любом возрасте.

И вроде бы все забыли про двух основных зачинщиков. Маг тихонько полез в карман, рассчитывая раздавить сферу срочного портала и попытаться сбежать. Тонко свистнули выпущенные иглы — Чаринг и секретарь с хрипом повалились на пол.

— Ты их грохнул? — невежливо поинтересовалась высокородная леди, методично тюкая остроконечным носком туфли в бок бывшего герцога. Бывшего, потому как после сегодняшних событий ему вряд ли удалось сохранить титул.

— Вот ещё, — презрительно отозвался Шаррмит, приглаживая колючки и поднимаясь на задние лапы. Дикобраз в человеческий рост выглядел внушительно. — Парализовал на время, чтобы не дёргались, а то действие несколько затянулось.

Окончательно отмершая охрана его величества деловито скручивала лорда-канцлера, графа Миртура и его сына, ещё пару подозрительных придворных.

— С-с-спасибо! — выдохнул Брандт, ещё не веря, что долгожданное расследование подошло к концу.

— Ты ничего не сможешь со мной сделать, — прохрипел Чаринг. — Артефакт рода рассчитан и на меня. Он будет поддерживать и мою жизнь. Если умрём, то одновременно.

Король умоляюще глянул в сторону метаморфы.

Вирнисса лениво потянулась, сбрасывая все обличья и представая в виде моложавой дамы с седыми волосами.

— Да ладно! — она небрежно пнула герцога в бок последний раз. — Увы, но вынуждена огорчить, — родовой артефакт рассчитан только на нынешнего короля и его официальных потомков, а всяческих появившихся до позавчерашнего вечера отпрысков он больше не учитывает. Попрошу присутствующих это учесть и больше не пытаться поменять монарха. Магия — дело тонкое, а настройка семейных реликвий и тем более.

Она замолчала, но его величество и так понял непроизнесённые слова — старая метаморфа не только разместила перстень в источнике, но и умудрилась сменить его настройки так, что теперь ни один бастард не мог претендовать на власть до тех пор, пока в роду есть прямые официальные наследники мужского пола. А заодно и забыла поставить его об этом в известность, как впрочем частенько случалось, когда дама вмешивалась в какие-либо дела.

Восхищение зашкалило, превысив мыслимые высоты…

— Попытка государственного переворота, призванная сменить монарха, наказывается пожизненным заключением в подземельях Ахтара и конфискацией имущества в пользу казны, включая и землю, — вдруг очнулся Мерч. — Параграф восемнадцатый, пункт четвёртый, подписанный лично королём Орхинтом в присутствии старших представителей всех родов королевства. Именно тогда была предупреждена первая попытка смены династии, организованная родственниками четвертой линии.

Он выразительно глянул в сторону леди, внимательно разглядывающей золочёный камзол, валяющийся вместе с носителем под ногами, и снова представляющей, как она с упоением пилит его на ленточки. В Хрониках того времени, которые он тщательно изучал по многим источникам, упоминалась иноземная леди, но, увы, мельком и без подробностей.

Маг закатил глаза и уплыл в обморок, его уникальная работа потерпела фиаско. Кто мог подумать, что в землях метаморфов, а точнее в Зелёной Долине, осталась в живых представительница рода Кхан, асфиров-хэмилли, стихийников, повелевающих Тьмой и сумеречными созданиями! К тому же, разбирающаяся не только в магии голоса, но и в магии звука.

— Леди Вирнисса, — король вышел из-за стола и отвесил низкий поклон женщине, — моё почтение и моя искренняя благодарность.

Вирнисса скосила глаза и с удовлетворением отметила, что графиня и её дочь пребывают в сильном замешательстве от такого количества нелюдей, внезапно оказавшихся в стенах их родового замка, а заодно и от того, как презираемая певичка оказалась леди куда более высокого полёта, чем их сиятельства.

— Всегда рада помочь старым знакомым, — пропела она. — Однако мне хотелось бы завершить эту затянувшуюся мыльную оперу триумфальным выходом последних действующих лиц. Итак, принимайте.

Двери зала распахнулись.

Ранчер, терпеливо ожидавший знака, вывел в зал светловолосую девушку в синем атласном платье с серебряной вышивкой. Открытая до локтя рука переливалась узором брачного браслета.

— Позвольте представить сиятельным лордам и прочим присутствующим урождённую княжну рода Хаарсвел, герцогиню, дальнюю родственницу его величества короля Брандта по женской линии, невесту лорда Кристиана, леди Ровену

— Мама, — истерично взвизгнула Аделина, благополучно пропустившая мимо ушей все титулы, — мы столько времени кормили выскочку, которая не принадлежит к нашему роду? Какой ужас!

— Заткнись, девочка, — ласково посоветовала Вирнисса. — Ваша семья уже отличилась, как могла, даже попыталась уничтожить внучку Архаса и родственницу правящего монарха, кстати. Династия-то одна, — пренебрежительный взгляд отправился в сторону связаного Кесира, угрюмо хранящего молчание. — Далее, я хочу представить высокому собранию её отца, князя Шаррмита Хаарсвелла, который пожелал лично присутствовать при заключении помолвки своей дочери.

Дикобраз приветственно осклабился и встопорщил иглы — высокое собрание впечатлилось.

Терсан с изумлением разглядывал бывшего родственника. По правде он так и не смог пробиться через искусную иллюзию своей тётки, чтобы определить, кто прячется в облике старика-лютниста. Кто мог подумать, что племянник последнего мужа Вирниссы сможет задвинуть личную неприязнь на задний план и будет действовать по указке метаморфы и вместе с ней?

— Теперь, я надеюсь, представление можно считать законченным…

 

Эпилог

Через месяц в Зелёной Долине

— Что решила? — восьминогая ящерица, блестя отполированной фиолетовой чешуёй, наворачивала одиннадцатый круг возле кресла, на котором сидела леди Ровена. — Ты можешь согласиться на предложение моего родственника и стать его женой, а можешь и отказаться, если не хочешь.

— Хочу, — пробормотала девушка, пряча смущённые глаза, — только не знаю, как обрадовать лорда. Леди, не могли бы вы не мелькать с такой скоростью, а то у меня от мельтешения начинает кружиться голова.

— Беременна? — любопытная ящеричная морда свесилась через спинку кресла. — Правильно, так и надо. Захомутать мужика, вручить ему пищащий свёрток в руки, полюбоваться на вытянутую физиономию, чуть передохнуть и отправиться за вторым. Не поняла, отчего такие раздумья? Или у тебя завелись другие кандидаты на руку и сердце?

— Нет, никто больше не завёлся, — Ровена вздохнула. — Последнее время мне всё чаще снится радуга, и я боюсь, что радужный мост может увести меня совсем в другую сторону.

— Покажи, — ящерица фиолетовой чернильной кляксой стекла на ковёр, и поднялась сиреневым аистом.

От бедра девушки тонкой крепнущей лентой протянулась семицветная радуга, уходящая в окно. Протянулась и застыла, ожидая, когда хозяйка решит пройти по ней.

— Вот оно как! — аист сменил длинные ноги на змеиный хвост и задумчиво почесал им седой хохолок. Впрочем, через мгновение кресло напротив заняла седая дама, увешанная дорогими жемчугами. — Радужный мост всего лишь символ твоего собственного выбора. Твоя дорога. Она есть у каждого, но не у каждого проявляется вот так материально. Если не считать моментов, когда подобный путь может спасти жизнь своему обладателю, то в остальном он символизирует тягу твоего сердца и ответственность, которую ты принимаешь за собственное решение. Так что ты решила?

— Конечно, семья! — воскликнула девушка. — Я так мечтаю о большой и крепкой семье.

— Так иди к нему, девочка. Просто иди, и ты увидишь, как Кристиан будет счастлив.

Радуга засияла сильнее, как только Ровена попыталась на неё встать, дрогнула, превращаясь в семицветное полотнище, и унесла свою владелицу в другое крыло дворца.

— Дети, — прошептала Вирнисса, проводив её тоскливым взглядом, — дети — это замечательно. Когда-то, очень много лет назад, я сделала свой выбор и осталась одна. Кто же знал, что особый дар семейства Кхан граничит с бессмертием? Что этот выбор мне придётся расхлёбывать бесконечно долго? Архас тоже сделал свой выбор — он служил династии, к которой принадлежал сам, пусть и не в близком родстве, но всё же. У каждого свой радужный мост судьбы, и каждого он ведёт к цели, независимо правильная она или ошибочная. И свой цвет радуги…

Через несколько лет в замке повелителя Зелёной Долины

Плоская мохнатая многоножка деловито семенила по длинным коридорам. На спине странного существа, заливаясь радостным смехом, сидели двое детей, мальчик и девочка, запустив пальцы в длинный мех.

— В общем, мы сбежали, — мальчик состроил виноватую рожицу сиреневому глазу на длинном стебельке, второй такой же глаз внимательно следил за дорогой. — Мэтр слишком нудно ведёт уроки, не давая нам ни минутки передышки.

— Ну, вообще-то, знания — это сила, — неуверенно возразила многоножка. — Учиться нужно и старательно, и много, тогда будете оказываться в выигрыше. Жизнь такая долгая штука, что невозможно предугадать, что может пригодиться в любой её момент.

— Лиас, Сильва, — впереди в коридоре появился рассерженный Шаррмит, — нельзя сбегать с уроков. Мэтр-учитель вас ждёт.

— Бабуля, спасай, — тихонько всхлипнула белокурая девочка.

— Не называй меня бабулей, а то я начинаю чувствовать себя ходячим антиквариатом, — проворчала Вирнисса. — Последний раз будем прогуливать, ладно? Порядок всё-таки должен соблюдаться.

— Лиас, Сильва!

— И-эх! — многоножка подпрыгнула, мгновенно отрастив восемь лап с присосками, — Держитесь крепче, сейчас проверим, насколько быстро ваш дед бегает по стенам. Удир-раем, ур-ра!..

И пусть попробует догнать…