— Шайхутдинов?

— Я!

— Щедринский?

— Я!

— Эммануилов?

— Я!

— Ярцев?

— Я!

— Конечно, куда ты на хрен из казармы денешься. — Седой майор, хотя ему и было лет под сорок закрыл бумажный список солдат на планшете и криво ухмыльнулся. — Отбой через десять минут и чтобы было тихо. Если я услышу хоть звук, то… — Он оглядел притихших солдат. — Сами знаете, что будет. Разойтись.

Солдаты мгновенно расползлись по казарме, готовя кровати ко сну, снимая форму и укладывая на табуретки. Часть из них потянулась в туалет — чистить зубы, умываться. Самые нерадивые чуханы, которые не успели подшиться, закрылись в сушилке и быстро заработали иголкой с ниткой у кого она была, естественно. Те же, кто не успел прошарить, ходили по казарме и канючили, у кого было, чтобы потом встать через час после отбоя и, быстренько постирав подшиву, пришпандорить ее к воротничку. Сам же майор, который сегодня остался дежурным по роте, зашел в канцелярию, где сидел до невозможности худой писарь с впавшими от недосыпа глазами и тонкими как у пианиста пальцами что-то быстро набирал по клавиатуре.

— Петя, — сказал майор, — а вали-ка ты спать.

Писарь так грустно и тоскливо посмотрел на майора, что тому аж захотелось прослезиться, да только такой номер с бывшим воякой уже не пройдет. Военный улыбнулся одной из своих жутких улыбок, отчего шрам, тянувшийся от правого глаза до подбородка, рассекающий губу, страшно искривился и постучал рукой по двери — на выход, мол.

— Товаааарищщ майор… — Заныл было писарчук. — Тут еще работа не доделана.

— Завтра доделаешь, а теперь отдыхать. — Майор открыл пошире дверь и солдатик поплелся на выход.

— Вот и канцелярскую крысу выгнали. — С удовлетворением заметил один из черпаков, идя в туалет с полотенцем на плече и густо намазанной пастой зубной щеткой. — Повезло ему сегодня, что Топтыгин дежурит. — Прозвище-позывной майора солдат произнес немного тише, чем остальные слова.

— Топтыгин — это кто? — спросил его товарищ, который буквально вчера приехал из госпиталя, куда попал с тяжелой формой пневмонии, давшей осложнения и провалявшийся там два месяца.

— Да майор наш. — Махнул рукой солдат в сторону канцелярии.

— Майор Пейн? — улыбнулся товарищ, на что удостоился серьезного взгляда черпака. — Что такое?

— Не вздумай произнести что-нибудь подобное при нем. — Солдат покрутил пальцами в воздухе. — Прибить не прибьет, но отделает знатно.

— Так он что, руки распускает? И ногу? — удивился бывший госпитализированный. — А замполит? (заместителя командира роты/части по воспитательной работе в армии называют кратко и емко по старому — замполит)

— Жаловаться тоже не советую, были тут одни такие, сейчас в другой роте служат и в другой части. — Приятель хмыкнул. — Ты не смотри, что он инвалид и с протезом ходит — фору любому спецназовцу даст.

— Да откуда он тут взялся? Когда меня в больничку повезли никаких майоров-терминаторов и поблизости не было.

— Перевели откуда-то. — Приятель запихнул щетку в рот и начал усиленно ей там ворочать. — Как раз перед твоим гасиловом.

— Тебя бы так скрутило, сам бы до лазарета побежал. — Приятель сделал вид, что обиделся.

— Ну-ну, — солдат сплюнул пасту в раковину. — Я, слава Богу, не заболел, но иной раз подумаешь… Майор Потапов прибыл как раз месяца два назад. Пришел такой Джон Сильвер в казарму, деды его на смех подняли, что за фигня, калеки только нами еще не командовали. Сам же знаешь, какая у нас рота.

— Ну да, самая глухая часть, куда всяких распиздяев и оболтусов ссылают. — Приятель приуныл. — Командиры говно, жратва — дерьмо, ближайший поселок с бабами километрах в пятидесяти. И чего мы тут в тайге забыли?

— Стратегически важный объект охраняем. — Солдат усмехнулся. — Вот за этим майора и прислали, чтобы он здесь навел порядок.

— А почему сразу не командиром части?

— Так это он его и попросил. После того, как ему на дверь в отделе кадров указали. С таким протезом, да еще и весь в ранах к боевой работе не пригоден. Я слышал Вова, который со второй роты писарь у комбата в его личное дело заглянул, интересно же, ну, он и рассказал, что у этого майора боевых наград как у меня игрушек на елке. И грамот всяких, он, считай, во всех горячих точках побывал, да не по одному разу.

— Если он такой из себя крутой, то что он здесь делает? Устроился бы инструктором на гражданке оболтусов учить.

— Неее, — протянул товарищ, прополоскав рот. — Он ведь не семейный, квартиры нет, родственников нет, только армия одна и осталась, родная. Живет он здесь вместе с нами в казарме, вон в той комнатушке, что рядом с кабинетом комбата. С нами в столовую ходит, на зарядку и боевая подготовка у него будь здоров. Кросс, правда, он пробежать не может — на несколько секунд выбивается из норматива.

— На своей деревяшке? — удивился приятель.

— Какая там деревяшка? Нормальный бионический протез, поставили в каком-то военном институте как экспериментальную модель. Он все в боевые части рвался, но доктора сказали решительное нет. Вот походит годок, другой, там и решат, подходит он к нему или нет. Да он и без протеза хорош. Дембелей осадил сразу и навсегда — видел, какие шелковые по казарме ходят?

— Ну да, и Головного не видно. — Приятель покрутил башкой. — Где он?

— В лазарете гасится. — Солдат усмехнулся. — Так до дембеля там и просидит. Сам комбат сказал: ты, Головных, лучше нашему майору на глаза не попадайся. Короче, Топтыгин установил здесь свои порядки моментально в два дня. Он как Лаврентий Палыч Берия — строг, но справедлив, отвечать перед ним будешь только за свой косяк. Ну а если отделением накосячили, то тут уж все качаться будут.

— Вся рота?

— Взводом. — Солдат ухмыльнулся. — У него два предупреждения, на третье такой жесткий кач, что лучше бы сдох. Тут у половины разгильдяев по одному и по два, вот они припухшие и ходят. Да и все остальные вместе с ними.

— А ты?

— В смысле, есть ли у меня? Нет, слава Богу. Я как майора увидел, сразу понял — приплыли. Это только самые тупые быки и недоумки вроде Лисцова никак до сих пор не сообразят.

— И что, майор все время в казарме торчит?

— Нет, еще в караул заступает. Но там он еще строже, его не пугает, что у малолетнего дебила заряженный автомат в руках и он с ним по тропе топает. Знаешь как майор посты проверяет? Наденет маскхалат, снаряжение спецназовское на себя, телефон и громкую связь отключит, чтобы часовых не предупредили и проверять. Подползет к тебе на расстояние вытянутой руки и хвать за ногу.

— Так его же со страху застрелить могут! — удивился приятель.

— Я тебе о чем и говорю — совершенно безбашенный тип. Хорошо, оружие на предохранителе и патрона в патроннике нет, а то бы точно застрелили. Зато знаешь как бодрит. — Приятель передернул плечами. — Я даже пукнул пару раз со страху.

— Да ну?

— Вот тебе и да ну. Знаешь как страшно, когда из леса тебе на плечо рука через колючку хоп! Да у нас тут каждый не по разу усрался. А майор потом веселый весь день ходит. Он так за ночь двоих-троих железно до инфаркта доводит. Так что всю ночь сидишь и думаешь — придет не придет? Короче, показатели несения караульной службы повысились, а наши дембеля еще больше загрустили. Оттого, что поняли, что майор их только пригладил в первый день. По отечески так затрещины раздавал. А то если бы в полную силу, то они тут и скончались ты. Как он на тренировке сказал — главное знать куда и как бить.

— Он еще и тренировки проводит?

— Конечно. Он же взводный. И третий взвод попал — он из них готовит что-то вроде элиты внутренних войск: пробежка, рукопашный бой, разведка, скрытое нападение, владение любым оружием от вилки и ложки, заканчивая гаубицей. Тяжело, конечно, но я бы лучше к ним перевелся.

— Ты что, обалдел?

— Никто из третьего взвода в наряды не ходит и на работы тоже. Бордюры эти и траву красить по двадцать раз не надо, в кухняк гарантированно не попадешь, если, конечно, не накосячишь. Дневальным на тумбочку тоже не поставят. Хотя, у нас для этого четвертый взвод есть — они теперь вечный кухонный наряд и сортиродрайщики. Это майор так распорядился, когда только пришел. Комбат на него хотел было наехать, да что-то передумал. — Солдат улыбнулся. — Нашла коса на камень. Первый взвод — обычный стрелковый, мы, второй взвод — снабжение и обеспечение.

— То есть? — не понял товарищ.

— Таскать ящики с патронами, харчи, шмотки. Если куда-нибудь ротой идем, то наша задача: всех напоить и накормить, снарядить, поставить палатки и так далее. Четвертый взвод все уберет и закопает дерьмо, если такое найдется. Третий взвод разведает местность, оборудует секреты, посадит наблюдателей, обозначит территорию, на которой мы шаримся — ветки для костра собираем, лагерь обустраиваем. Первый взвод — первичное охранение. Они не как третий взвод — просто пушечное мясо, короче, но все же лучше устроились. Все работы по казарме и части мы выполняем — первый и второй взвод. Третий — понятно. Четвертый тоже. Вот такие нововведения, так что привыкай.

— Однако. — Товарищ почесал затылок. — И это все майор сделал за два месяца?

— Ну да, во всяком случае наша часть стала более-менее напоминать боевую. На стрельбище железно каждую неделю ходим и не по три патрона выдают со слезами на глазах, а прямо три магазина битком набитых. Стрельба стоя, в полуприседе, лежа, с колена, да хоть вверх ногами, майор на патронах не экономит.

— Как это он из Егорыча столько боеприпасов выбил?

— Да фиг его знает, только тот уже уволился. Тащить нечего стало, назначили молодого сержанта на его место, а тот только Топтыгину в рот глядит и поддакивает. Я тебе так скажу — майора нашего в части Уважают. И не просто, а с большой буквы. Наверное, командир на такое и рассчитывал, когда его позвал.

Дверь канцелярии отворилась и на пороге возник майор в армейской майке, из ворота которой торчала волосатая грудь, в черных трусах. Сразу же в глаза бросилась искривленная черная палка с подобием стопы на шарнире на месте левой ноги. Круглый тяжелый диск опирался на пол, чуть вдавливая доски. Майор демонстративно поднес к глазам часы.

— Еще две минуты. — Возвестил он. — Заканчиваем хождение.

Солдаты заторопились. Подшивающиеся зубами рвали нитки, оставляя некрасивые концы, те, кто не успел помыться, бегом торопились в туалет. Как всегда распиздяи создали пробку и сейчас у входа в нужник возникла небольшая давка. Приятели расстелили кровати, тот, который приехал с госпиталя, полез наверх и заворочался, устраиваясь поудобнее.

— Минута! — майор смотрел на часы.

Все завертелось еще быстрее — все забегали как угорелые, кто-то бросил идею с подшиванием и мытьем и завалился прямо так. За оставшиеся пятьдесят секунд казарма успокоилась, только в туалете тонкой струйкой журчала вода из-под крана.

— Кто не выключил за собой воду? — спросил майор.

Казарма молчала.

— Таааак. — Протянул он. — Добровольцев нет, значит. Тогда…

С верхней койки упало тело и выскочило на взлетку. (центральный проход в казарме между кроватями)

— Товарищ майор, разрешите пройти в туалет и выключить воду.

— У тебя двадцать секунд солдат. Время пошло.

Тело, теряя тапки, понеслось в строну нужника, где, зашлепав босыми ногами по кафелю, быстро закрутило кран и вернулось в расположение, пытясь надеть тапки на ноги, но, бросив это занятие, подхватив их в руки, залезло на кровать. Майор кивнул и погасил свет в расположении, после чего вернулся в канцелярию, оставив дверь открытой. Он подошел к компьютеру, на котором писарь что-то печатал. Все документы были сохранены и помещены в папку с сегодняшней датой. Майор проверил работу писарчука и уже хотел запустить игру, чтобы скоротать время до проверки караула, как скрип кровати из казармы отвлек его внимание.

— Это что такое? — спросил майор в темноту. — В три скрипа захотелось поиграть?

Ответом ему была гробовая тишина.

— То-то же. — Усмехнулся майор и закрыл дверь, чтобы не мешать солдатам засыпать звуками пальбы.

Так, так, за кого бы нам сыграть сегодня, подумал майор, щелкая пальцем по левой кнопке мыши. Псих? Не неохота, да и орет он больно громко. Шизик? Тоже тот еще тип, хотя драйвовый, как говорит молодежь. Может сирена? Титьки у нее ничего так. Когда я последний раз видел титьки? В две тысячи шестом? Даже потрогать не дали, сволочи, сразу же пристрелили снайпершу. Ну да я ведь не некрофил, чтобы и трупаком кувыркаться. Да и сиськи там так себе, двухкнопочный калькулятор. Теперь понятно, чего ее в снайперши потянуло — мужики не клюют, никто не обслуживает. Вертеть задницей надо было лучше, чтобы рыбка ловилась. Ладно, сыграю за Майюшку, тем более что ОП 3 я за нее так и не прошел. Будильник завел? Ну, тогда понеслась. Майор нажал кнопку запуска игры. И наступила темнота.

Было неимоверно холодно. Казалось, ледяная стужа пронизывает до костей, вымораживает мясо, конечности не чувствуются. Майор попытался подняться и, несмотря на холод, у него это получилось. Тело двигалось с трудом, но все же подчинялось командам. Он тянул его вверх к солнцу, но поганый ветер швырял ему хлопья снега в лицо. Кое-как разлепив замершие глаза, он оглядел унылую белую равнину с торчавшими тут и там мертвыми телами, обломками конструкций, горами мусора, изредка скрываемыми туманом. Майор поднялся на колени и только сейчас обратил внимание на руки.

ОНИ БЫЛИ НЕ ЕГО!!! Не лопатообразные ладони с многочисленными порезами и мелкими шрамиками, которые уже ничто не могло исправить, нет. Они были гладкими и тонкими с такими же ухоженными пальчиками. И что самое главное — с мягким маникюром в виде лака для ногтей. Майор резко посмотрел себе на грудь. Твое желание сбылось, идиот, мимолетно подумал он, глядя на «свой» неплохой такой бюст третьего размера. А может быть четвертого?

— Су. а, бл. ь, е. ть, е. на в рот, пидарасы вонючие!!! — заорал во всю мощь девичьих легких майор на всю снежную равнину. — Че за х. ня?!!

Стоит сказать, что голосовые связки претерпели не просто кардинальные изменения — голосок оказался очень красивым, с приятным тембром. Вот только орать на морозе наверное не стоило. Майор в ужасе разглядывал свою обнаженную левую руку, покрытую татуировками, желто синий комбинезон, штанцы с низкой талией и кроссовки, утопающие в снегу. Никакого оружия и подавно не было. На поясе только висела небольшая коробочка, книга на цепи справа и несколько непонятных кубиков, касающихся тела своими холодными боками.

Рядом зашевелился сугроб и оттуда показалась голова Сальвадора.

— Кому не спится в ночь глухую?! — спросил он. — Че так холодно. Е..ть! Че за х. ня?!

— А ты наблюдательный. — С издевкой сказал майор.

— Э, какого хрена тут происходит?! — завопил Шизострел. — Я, мать его, должен быть у себя дома! Су. а, походу, пиво было хреновым!

— ИИИИИИИИИИИИИ! — раздался голос справа от майора. — Я мужчина!!!

Он резко обернулся и увидел, как спецназовец Экстон выползает из ямки, проделанной его телом в падении.

— ИИИИИИИИ! — продолжал вопить он и топать ногами на месте, уминая снег.

Майор подшагнул к Экстону и с размаху залепил ему по морде, покрытой щетиной.

— Заткнись и возьми себя в руки. — Твердо сказал он.

— Странно, что он удивлен, что он мужик. — Сказал Сальвадор, усаживаясь в сугроб. — Хотя он всегда казался мне пи. ром.

— Я девушка! — возразил Экстон, размазывая слезы по щекам. — Какие страшные ногти! А эта рожа, волосы и… там.

— Что тебе не нравиться? — с ухмылкой спросил Шизострел. — Если ты лесбиянка, то это рай для тебя. Кстати, где мы?

— Неужели не догадались? — спросил молодой девичий голос. — Мы на Пандоре.

— Ага, только синекожих аватарок я тут не наблюдаю. — Съехидничал Сальвадор. — Да и местечко то еще.

— Самое начало. — Сказал Майор. — Короче, мы в игре.

— ИИИИИИИИ! — завопила Экстон.

— Отставить истерику, только гражданской бабы мне тут не хватало. — Майор замахнулся было еще раз треснуть спецназовцу (или спецназовке?) по роже, но удержался. Было чертовски холодно и ноги в кроссовках стали уже подмерзать. — Надо добраться до домика Железяки, а то я сейчас дуба дам.

— Я тоже. — Стуча зубами, из снега показалась голова Гайки. — Вся с ног до головы в снегу.

— Так, — майор огляделся. — Нас четверо. Где еще двое?

— Надо пошарить тут, в снегу. — Сальвадор встал на колени и начал рыть руками.

— Ты что, не мерзнешь? — спросил его майор.

— Так я же типа местный. — Пожал плечами Шизострел. — Вроде как привычный. Черт, где же они?

Он работал как бульдозер, пока вдалеке не показался черный шлем, выглянувший из-под снега.

— Мороз по коже/ пронизывающий ветер/ дам дуба. — Сказал Зеро.

— Ой, нолик! — восхитилась Экстон. — И почему я не в нолике. Дернул же меня кто-то поиграть за спецназовца.

— Погоди. — Майор насторожился. — Ты решила поиграть и в итоге очутилась здесь?

— Гениально! — воскликнула Гайка. — А то ты сама не догадалась? Я поняла сразу же это по твоим матюгам и воплям. Ты что, торговкой на рынке работаешь?

— Вообще-то я майор разведроты. — Обиделся Топтыгин.

— Ты мужик?!!! — Сальвадор выпучил глаза и захохотал в голос. — Вот это ты попал! Во попал! Прикинь, когда тебя будут шпилить!

Майор сам не понял как оказался рядом с Шизострелом. Ноги и руки сработали как надо и хохочущий коротышка полетел в снег со сломанной рукой и пробитой печенью.

— Су. а, руку сломал, гад! — завопил он, хватая ртом воздух

В воздухе запищало что-то и Сальвадор покраснел, затем его рука неестественно вывернулась и встала на место, повреждения, нанесенные майором устранились моментально и Шизострел встал на ноги. Он ухмыльнулся майору и сказал:

— Разведка против ОМОНа. Да ты хер выстоишь! — И кинулся в бой.

Молния промелькнула мимо майора и Сальвадор повторно полетел в снег. Между противниками стоял Зеро и сжимал в руке катану, с пылающим голубым лезвием.

— Бить друг друга/ чесать кулаки/ враги рядом.

— Слушай, а ты не мог бы не говорить хокку? — почесывая зад, спросил Сальвадор и, не дожидаясь ответа, повернулся к майору. — Прости, мужик, но это твое попадалово. — Он хрюкнул, но сразу же успокоился. — Врагу не пожелаешь.

— Ладно, проехали. — Махнул рукой майор.

Он и сам понимал, что зря сорвался, а теперь… черт, что же делать с этим девичьим телом, которое ему досталось?

— Это все не виртуальная реальность? — спросила Экстон.

— Вряд ли. — Гайка пожала плечиками. — Мы чувствуем холод, хочется есть и в туалет, ноги, руки двигаются, мы мыслим и управляем телами, значит, все это вполне реально.

— А матрица? — спросил Сальвадор.

— Ну, если так. — Гайка смешно оттопырила губу, — то умереть мы можем и здесь, причем навсегда. Так что давайте держаться рядом — Пандора не то место, где можно сориться и ругаться. Тут и пулю схлопотать недолго.

— Согласен. — Кивнул майор. — Двигаем к домику.

— А как же псих? — напомнил Сальвадор.

— Нам и тебя одного хватит. — Сказала Экстон.

— Может, его еще не пропатчили? Хотя, я же здесь. — Пробормотала Гайка.

— Давайте порыщем в округе, но не больше пяти минут, а то и сами ласты завернем. — Предложил майор.

Они усиленно обшарили место своего приземления в радиусе пятидесяти метров, но никого не наши и побежали по направлению к домику. Ноги и руки постепенно коченели, даже Шизострел в свой майке стал чуть бледноватым. Вел всех Зеро — видимо, технологии рулят и он видел гораздо лучше остальных в этой пурге. Майор бежал сначала тяжело — кроссовки проваливались в снег, но вскоре рыхлая поверхность сменилась твердым подмерзшим настом под которым был лед и он постепенно вошел в ритм. Дыхание стабилизировалось, грудь поднималась и опускалась. Первое время она сильно отвлекала, мешая рукам и мелькая перед глазами, но Топтыгин сосредоточился на движении и тепле, выбросил все мысли из головы. Вот только он испытывал какой-то дискомфорт в заду.

Домика, точнее норы Железяки они достигли быстро — дверь нараспашку, внутрь идет ледяной желоб. Дома хозяин или нет, неизвестно, но вооружиться не помешает, тут же скачут четырехрукие мордоплюи, встреча с которым может оказаться фатальной. Майор пошел первым. За ним Зеро, Сальвадор, Гайка и Экстон, которая все время оглядывалась назад. Спустившись вниз, они обнаружили разобранных и нефункционирующих Железяк, кучи хлама, обрывки плакатов и прочий мусор. А самое главное — камин в котором горел огонь и оттуда тянуло долгожданным теплом. Экстон первая подскочила к огню и протянула руки.

— Хорошо. — Довольно сказала она, потирая ладошки.

— Смотреть на это выше моих сил. — Прокомментировал Сальвадор. — Почему ты не попал в спецназовца? — обратился он к майору.

Тот пожал плечами.

— Я за него никогда не играл, а тут решил игрануть за эту… и вот.

— Короче, мы все попали сюда теми персонажами, которыми играли. — Подытожила Гайка и протянула руку майору. — Галина, системный администратор.

— Ты админ?! — выпучил глаза Шизострел. — Ни фига себе! Представляю твое тело до этого, все такое сальное, волосы слипшиеся, немытые или ты носишь дреды на голове?

— Майя, тебе стоит его убить при случае. — Галка серьезно посмотрела в глаза майору. — Он уже достал своим остроумием.

— Ладно, ладно, молчу. — Сальвадор примирительно поднял ладони вверх. — Но все же без моей огневой мощи вам не обойтись.

— Ее еще надо найти. — Майор покачал головой и пожал протянутую руку Галки. — Майор Потапов, военный.

— Серега, ОМОН. — Сальвадор помахал пальцами и повернулся к Экстону. — А ты кто?

— Аня, я врач, то есть интерн. — Экстон густо покраснела.

— Медик? Это хорошо. — Сказал майор.

— Постой, постой, — Сальвадор поднял руку, — если ты врач, чего же ты так на тело реагировала? Ну подумаешь, мужик. Тебе ведь должно быть все равно?

Экстон еще гуще покраснела и отвернулась.

— Эгей, — смекнул Серега. — Да у тебя, видать и мужика никогда не было? Что, я прав?

— Оставь девушку… хм… короче, ее в покое. — Сказал майор. — Видишь, человек стесняется.

— Я была на первом году интернатуры! — выпалила Аня. — Училась хорошо, отметки у меня отличные, меня бы в хорошую больницу взяли, да только это дурацкое попадание! Все зря! — из глаза спецназовца как по мановению руки полились слезы и он стал рыдать, заливая форму.

Майор растерянно посмотрел на Сальвадора, потом на Галку и Зеро.

— Чего ты на меня смотришь? — окрысился Серега. — Думаешь, я умею баб утешать?

— Ты только и можешь, что проституток по почкам бить. — Заявила Галка.

— Да как ты…

— Хорошо. Драться с бандитами будем, которых тут полно. — Майор поднял руки. — Нечего между собой сраться. Э, Экстон, то есть Аня, кончай сырость разводить. — Спецназовец еще всхлипывал. — Тебе лет-то сколько?

— Двадцать три… — В три ручья снова полились слезы. — Ууууу!

— Так, давай, делай что-нибудь. — Майор указал Галке рукой на Аню.

— Почему я?

— Потому что у тебя есть опыт и ты женщина. — Вякнул Сальвадор. — А мы тупые и черствые мужики, которые только и могут что пиво трескать и футбол свой дурацкий смотреть.

— Оно и видно по вам. — Фыркнула Галка и подошла к Ане. — Хватит уже, слезами горю не поможешь, мы все в одной лодке.

— Эт точно. — Брякнул Сальвадор, засовывая руки в камин. — О, отогрелся, супер. Сейчас бы чего пожрать и вообще хорошо.

— Это домик Железяки, тут по определению ничего съедобного быть не может.

— Может там шестеренка завалялась? — Сальвадор пошарил оторванной рукой робота угли.

— Ты что, она же после второго раза респауниться. Или после третьего? — сказала Галка.

Экстон прекратила рыдать и теперь размазывала слезы по щекам. Майор сел на стул. В заду свербило. Он украдкой оттянул комбез.

— Э-э, Аня, ты стринги носила?

— Ну, пробовала пару раз, а что?

Сальвадор усмехнулся.

— Что, жопу натирают?

— Заткнись, трепло. — Отмахнулся майор. — Слушай, давай я тебе свои отдам, а ты мне трусы, а?

— Чего? — не поняла Аня.

— Трусы дай мне. Пожалуйста. — Попросил майор.

Галка зашлась в приступе смеха.

— Ой не могу! Ой, Майюшка носит стринги и комбинезон у нее такой же! Как же мне тебя жалко!

— Блин, да я быстрее сдохну в этой компании, чем помощи дождусь.

— А че ты у меня не попросил? — спросил Сальвадор. — Боишься?

— Твои слишком широкие и глубокие, спадать будут. У Зеро фиг знает, есть или нет. А вот у него… нее, они точно должны быть.

— А как же я? — спросила Аня.

— А ты так, прямо на голое тело штаны оденешь. Поверь, это нормально.

— Вот еще, у меня теперь… пиписька, которую и застудить можно.

— Так, — серьезно сказал Сальвадор. — Теперь называем писю членом и начинаем лечить сифилис.

— Какой сифилис? — Экстон распахнула глаза.

— Трусы. — Спокойно сказал майор, хотя очень хотелось выораться. — Давай сюда.

— Нет.

— Слушай, да что я тебя уговариваю, сейчас загну раком и сам сниму. — Майор встал со стула.

— Я буду сопротивляться. — Экстон встала в стойку. Точнее, она подумала, что встала.

Резкая подсечка от майора и она валится на пол. Однако, какое хорошее тело, подумал он, быстрое, точное, ловкое, тренированное, легкое и что самое главное руки-ноги на месте. Хотя, вон у Галки искусственная рука как живая двигается. Чего это она там притихла и застыла. Ладно, Бог с ней, главное трусы, а то уже жопа свербит.

Майор быстро ухватил Экстона за ремень и одним движением выдернул его из штанов после чего приспустил их. Аня не сопротивлялась.

— Бл..ь. — Только и смог сказать майор, после увиденного нижнего белья спецназовца.

Сальвадор дико захохотал.

— Я так и знал, так и знал! — Заорал он. — Стринги! Мужские стринги!