Глава 1

Музыка разрывала мою душу, слова, пожалуй, самой известной песни Animal Jazz как нельзя лучше подходили к моему теперешнему состоянию: новая семья, новый город, новая школа. Всё новое, только вот я старая.

Машина, в которой я находилась, плавно вырулила к большому трёхэтажному зданию, остановившись у крыльца.

— Мы приехали. Выключай плеер. — Голос Алисы прорезал царящую в салоне тишину. Я послушно выключила устройство, вынимая наушники из ушей.

— Мне обязательно идти? — Я знала ответ, но, как известно, надежда умирает последней, а я надеялась услышать 'нет'.

— Да. Я хочу, чтобы ты сегодня же попала в класс, ты и так слишком много пропустила. — Женщина горько вздохнула, и её голос смягчился.

— Хорошо, — я открыла дверь, выходя из машины.

— Я поговорю с директором, а ты подожди меня рядом с кабинетом, ладно? — Спросила Алиса.

— Ладно.

И мы направились в школу. Пока моя тётя беседовала с директором, у меня было время подумать, но вместо этого я просто молча, смотрела в окно, а мои мысли представляли собой безумный бесформенный поток.

Алиса была моей тётей, сестрой моего погибшего отца. Не смотря на это, ни я к ней, ни она ко мне, никаких родственных чувств не испытывали, при этом должна заметить, что мы могли спокойно сосуществовать рядом, общаясь просто как хорошие знакомые. Никто не обязан мной восхищаться, впрочем, как и я не обязана перед всеми выпендриваться. Так что, это должен быть самый обычный день, отличавшийся от всех лишь переменой обстановки, но никак не моими ощущениями.

Поток моих бессвязных мыслей был прерван скрипом двери.

— Вика, иди сюда, — на пороге стояла Эльвира. Я молча подошла.

— Разрешите представиться, юная леди, — улыбнулся директор, — Карпов Виктор Андреевич, а вы, как я понимаю, Виктория Дмитриевна?

— Да, Вебер.

— Очень приятно! Так, хорошо, — мужчина потёр ладони, — где ты хочешь учиться, Виктория Дмитриевна? — я улыбнулась этому немолодому человеку, похожему больше на Санта Клауса, чем на директора.

— В десятом классе.

— Ну, это-то я понял, а уклон?

— Мне всё равно.

— Твоя тётя сказала, что ты изучала языки в своей старой школе, может в языковой?

— Нет… я думаю, что это будет тяжело для меня после… — тут Алиса пришла мне на помощь.

— Я согласна с Викой, отправьте её в обычный класс и дело с концом.

— Хорошо, — кивнул Виктор Андреевич, — тогда 10 б будет тебе рад, пройдёмте к ним. Алиса Романовна, вы с нами? — он обернулся к тёте.

— Нет, извините меня, но у меня есть кое-какие дела, вы же справитесь без меня?

— Да, конечно!

— Вот и отлично, тогда прошу меня извинить. До свидания.

— До свидания.

— Удачи, Вика.

Алиса вышла из кабинета, и директор подошел к двери.

— Пройдемте, Виктория, — директор тронул меня за плечо, и мы вышли из кабинета.

* * *

— Знаешь, если подумать, здесь не очень плохо, — уверенно заявила Саша. — Просто тебе надо привыкнуть…

Я познакомилась с ней на одном из уроков. Кажется, на французском. Она сидела одна, и я, не желающая сидеть изолированно ото всех, подсела к ней. Саша очень милая девушка. Она внимательно слушала меня, когда я пыталась объяснить ей, что чувствую, придя в новую школу. О причине я, конечно же, умолчала…

Да она и сама не спрашивала о том, чего я не хотела рассказывать, словно моя новая знакомая чувствовала меру, и вовремя останавливалась, выдавая новую порцию вопросов совершенно по другой теме. Так же Саша была очень умной, и это совершенно не соответствовало её внешности. "Блондинка, она и в Африке блондинка!" — сказал бы человек совершено отрешенный от жизни. И я готова с ним поспорить, ведь со мной сидело живое доказательство обратного.

— Я думаю, что ты отлично впишешься в коллектив, а если учесть, что у нас нет толком никакого коллектива, то всё вообще замечательно, — бодро воскликнула она, увидев, как я расстроено сгорбилась, не желая становиться изгоем.

— Сашка, спасибо, что сидишь тут со мной паришься. Из меня собеседник никакой, — усмехнулась я, и вытянула руки на парте.

— Не придумывай! — смущенно ответила она. — Мне с тобой очень приятно и главное легко общаться.

Удобнее расположившись на стуле, я стала ждать начала урока, но звонок, будто специально не звенел, продлевая мой первый день в школе всё больше.

Наконец уроки закончились, и меня уже у входа школы ждала машина Алисы. Я попрощалась с Сашой, и села в машину. Меня сразу же тётя завалила вопросами.

— Как первый день в школе? Подружилась с кем? А вот та девочка, она твоя новая подружка?

— Эээ… Да, подружилась. Та девочка — это Саша, моя новая знакомая. — Машина тронулась, и я поспешила пристегнуть ремень безопасности, так как Алиса буквально месяц назад получила права, и два раза сдавала машину в ремонт, по случаю аварийной ситуации.

— Ну, вот и отлично, завтра я тебя в школу утром отвезу, а дальше будешь на такси ездить, или по случаю будет довозить тебя Витя, хорошо?

Я согласно кивнула. Витя — это ее муж. Женаты они уже пять лет, и по слухам, живут, душа в душу.

Виктор успешный бизнесмен, у них большой трехэтажный дом. Кстати, там я еще не была, меня туда, только, везут, хотя вещи с аэропорта уже доставили в мою новую комнату.

— Через минут пятнадцать уже приедем, тебе там очень понравится! Витя очень милый человек, и станет тебе хорошим другом. Забудь, милая, о прошлом, живи настоящем!

Алиса всегда старалась меня поддержать. И сейчас старается. Спасибо ей, ведь она представляет что произошло, и понимает, что мне больно.

Тем временем, мы уже приехали.

Моя комната находилась на втором этаже этого огромного дома. Честно признаться, когда я в первый раз сюда вошла, мне показалось, что я никогда не смогу свыкнуться с такой обстановкой: огромная кровать, два громоздких, сделанных из красного дерева, шкафа, окно, размером с мой рост, зеркало, охватывающее почти всю комнату. В общем, покои какой-нибудь принцессы, и уж точно не меня. Но, сейчас, эта комната уже не кажется необычной. Конечно, её масштабы поражают меня до сих пор, но сама обстановка, расположение мебели, уже приглянулись мне по вкусу.

Синие обои в комнате, успокаивали меня, и сейчас, после такого тяжелого дня, они делали свою работу.

Виктора дома не оказалось, поэтому Алиса пошла, готовить ужин, как раз к его приходу.

Она очень хочет, что б мы подружились, и стали настоящей семьей.

Я подошла к окну и задернула шторы. Солнце светило сегодня особенно ярко, и его лучи уже начали раздражать меня.

Проходя мимо зеркала, я не смогла сдержаться, и остановилась, вглядываясь в собственное отражение. Желая, увидеть в нем красоту, я только прибавила к своему багажу ещё одну несбыточную мечту. Ни намека на длинные золотистые волосы, гладкую кожу, идеальную фигуру. Обычная, деревенская девчонка, хотя, позвольте заметить, что большую часть своей жизни я прожила в городе…

Черные вьющиеся волосы неуклюже падали на лицо, прикрывая голубые глаза, которые, спасали мою потерянную ситуацию. Но сейчас глаз почти не было видно, и из-за этого я правда была похожа на мокрое чучело, только что вставшее с постели.

Я заправила длинную челку, которую в последнее время мечтала отстричь, за ухо. Стало немного лучше. Села за туалетный столик, и начала усердно расчесывать волосы.

Какой кошмар. Около получаса я пыталась распутать образовавшиеся колтуны в волосах. Ей богу, чуть расческу не сломала, но успех был на лицо.

Черные прямые волосы, мягко легли мне на плечи. Помыть бы их.

На протяжении всей трапезы Виктор болтал без умолку и это дало мне возможность спокойно подумать. Он оказался словоохотливым человек, а я даже не знала что сказать. На протяжении ужина Алиса развлекала нас веселыми шутками, а я лишь натянуто улыбалась, потому что не знала, что и говорить.

Они с Виктором очень подходили друг другу. Да, везет же некоторым, казалось, как бы то ни было банально, что они действительно созданы друг для друга! Живут в месте уже пять лет, и живут, душа в душу.

Виктор даже смог смериться с тем, что его жена не может иметь детей, и их озарила мысль, удочерить меня, дочь погибшей в автокатастрофе сестры, пришла им не сразу. Но, как мне известно, это была даже инициатива, теперь моего отчима.

А что я? Я не против. Это все равно лучше, чем жить в детдоме. Куда лучше.

 

Глава 2

На стоянку я приехала, когда уже почти не осталось свободных мест. Едва не задев красивенькое темно-красное Феррари, я припарковалась, и облегченно вздохнула, когда двигатель заглох.

— Это твоя? — удивленно спросила Сашка, неожиданно возникнувшая за окном.

Я, заставленная врасплох, испуганно вздрогнула.

Аккуратно открыв дверь, так что бы ни задеть подругу, я вышла из машины, и легко захлопнула её.

— Нет, это моего отца, — уверенно ответила я.

— А у тебя есть братья или сестры? — с интересом спросила я, когда мы сели за парту, и еще не прозвенел звонок.

— Ну, у меня была сестра, — Саша замялась, и грустно опустила глаза.

— Была? — неуверенно переспросила я, доставая из сумки учебник по биологии.

— Да, она погибла в автокатастрофе…

Я удивленно вытаращила на неё глаза, и неожиданно почувствовала, как рана вновь начинает болеть. Кто сказал, что время лечит? Такие глубокие раны, как смерть близкого человека, никогда не заживают! Со временем они просто перестают кровоточить, но шрам остается навсегда! И малейшее упоминание, даже безобидный намек могут сыграть с тобой злую шутку, и привязать навсегда к кровати с платком в руке.

В такой ситуации обычно есть два выхода, либо ты каждый день причиняешь себе боль, воспоминаниями, либо ты просто перестаешь думать или мыслить, живешь в своем мире, занимая себя банальными делами, вроде собирания пазлов или пересчитывания волос на голове.

Как похоже. Моя мать тоже погибла в автокатастрофе. Только у Сашки сестра.

— Мне очень жаль, — еле выдавила из себя я, и попыталась удержать слезы, норовившие вырваться наружу.

Я почувствовала, что не честна до конца с подругой. Она мне рассказала о смерти сестры, а я нет…

— Саш, — я медленно подняла на неё свои глаза. — Я должна тебе кое-что рассказать, если ты и, правда, хочешь быть моей подругой…

Николь кивнула и серьёзно на меня посмотрела.

Я наклонилась к ней, чтобы нас никто не услышал.

— У меня, — я запнулась и посмотрела на небо, такое голубое и бескрайнее, что захотелось утонуть в нем, чтобы попасть к матери, — у меня умерла мама, и тоже в автокатастрофе.

Подруга удивленно на меня посмотрела.

— Что? Когда? — она взволнованно взяла меня за руку.

— Три месяца назад, — я закусила губу, чтобы заглушить душевную боль физической.

— Как я тебя понимаю… — искренне прошептала подруга.

— Ты даже не представляешь на сколько, — грустно выдохнула я.

Мне было очень тяжело говорить. Но я должна была кому-то это рассказать. Кому-то, кто смог бы меня понять, выслушать, поддержать. Я должна была быть с Николь полностью откровенной. И я даже рада, что кому-то да высказалась.

* * *

— Саш, неужели тебе нравится, что Микки, может в любой момент тебя унизить? — я ошеломленно на неё посмотрела.

— Да, пусть даже так! Зато, я пока не по уши в дерьме!

Я недоуменно на неё смотрела, и наблюдала, как выражение её лица становится очень жалким и грустным. Хотелось, объяснить ей, что она лучше Микки в пятьдесят раз, но она ведь не слушает! Она словно кого-то боится! Будто ей нельзя этого делать по каким-то причинам!

— Я пойду домой, — минуту помолчав, прошептала подруга.

— Я тебя подвезу, — уверенно заявила я.

— Нет, я лучше пешком, — с этими словами, она медленно развернулась и пошагала прочь с остановки.

— Саша! — крикнула я ей в след.

Но она не остановилась, и даже не посмотрела на меня. Медленно передвигая ногами, она уходила от меня всё дальше и дальше…

Расстроено, я резко открыла дверь машины и запрыгнула в салон. Ударив кулаками по рулю, я сложила голову на руки, и тяжело вздохнула, сожалея, что из-за какой-то дуры, поссорилась с новой подругой, и кажется серьёзно. У нас с ней разные жизненные принципы. Она лучше простоит в стороне, когда я не могу просто наблюдать за чем-либо и при этом бездействовать. Дверь неожиданно захлопнулась, и я непроизвольно вздрогнула, подняв голову.

На улице поднимался ветер, хотя, погода была очень солнечной. Казалось, здесь не бывает пасмурно.

Меня сразу пробесила эта выскочка. Микки — эта одна из самых популярных девочек вообще в школе. Точнее выразиться, она и есть — самая популярная. На перемене после уроков, подошла ко мне познакомиться, учится со мной в одном классе.

Прилюдно унизила Сашку, и пригласила меня к себе на день рождения в пятницу. То беж, послезавтра.

Ну, а Сашу она, конечно, не приглашала. Ну, нет, я конечно, тоже молодец, согласилась. Зато вот Сашка обиделась. Надо было отказаться, вот зачем мне это?

Я ехала по трассе с бешеной скоростью. Вот честно слово, если бы сейчас на пути мне встала Микки, я бы ее задавила без зазрения совести! Таких сжигать надо!

Проезжая мимо пост ГАИ, мне пригрозили полосатой палочкой. Пришлось остановиться.

Резко надавив на тормоза, я случайно чуть не задавила ГАИшника.

— Да что б тебя, мать твою! — толстоватый мужчина с ярко зеленой кофтой, по форме, от испуга съежился. Затем весь красный подошел к моему окну.

— Права! — похоже, он разозлился.

Я достала и бордочка красную папку, и достала свои права.

— Пожалуйста, — я протянула ему синюю карточку.

ГАИшник раздраженно вырвал из моих рук права.

— Нарушаем, девушка. Там знак для кого висит? Максимальная скорость движения транспорта — 90 километром в час! — ГАИшник вернул мне права.

— Еще раз нарушишь, прав на месяц лишу! И кстати, вы оштрафованы на 200$.

— Сколько?!

— 200$. Выписываю штраф. — ГАИшник протянул мне листок бумаги, который я хотела сжечь.

— Хорошо. — Алиса меня убьет. — До свидания.

Я резко нажала на педаль, но быстро опомнившись, сбавила скорость до 90 километров.

— Все доброго, — услышала я в след себе, от ГАИшника.

* * *

Я не знала, как сказать о штрафном листке Алисе, поэтому припарковав тачку в гараж, я пошла к кабинету Виктора.

Войдя в дом, я лишний раз убедилась, до чего он богат и прекрасен. До кабинета Виктора оставалось буквально два шага, но я резко остановилась. Рассматривая экзотические картины, и личные портреты хозяев, я наткнулась взглядом на портрет мамы.

Она была изображена в античном времени, как графиня.

Белые волосы, были плотно заплетены в сложную прическу, ярко сверкали небесного цвета глаза. Ажурное красное платье до пола и слегка приподнятая пышная юбка, мамиными руками.

Моя мама не красавица, но на этом портрете — она как богиня. Я бы ее и не узнала, если бы не знакомые черты лица и родимое пятно на шее.

Я отвлеклась от разглядывания матери, и постучала в кабинет Виктора.

— Войдите.

Я осторожно приоткрыла дверь, и лицезрела сидячую в кресле фигуру Виктора.

— О, Вика, заходи! Какими судьбами? — я села в кресло напротив него.

— Ммм, помнишь, ты мне сегодня утром дал машину? — Начала я издалека.

— Ну, помню, — Виктор кивнул.

— Ну, так вот, понимаешь…

— Где разбила? — Виктор помрачнел.

— Да нет, что ты! — я в свое оправдание нелепо замахала руками. — Просто скорость превысила.

Виктор обмяк в кресле

— Ну ладно, штраф-то хоть какой?

— 200$

— Наглеют.

Отчим встал из кресла, и подошел к большой картине собственного изображения. Затем слегка отодвинул ее, и так показался в стене металлический ящик.

Я раскрыла рот. Как все просто!

Затем, он ввел очень длинный код в сейф, и достал от туда толстую купюру долларов. Затем протянул ее мне, и закрыл сейф.

Я вытащила из связки денег 200$, и вернула остальное законному владельцу.

— Оставь себе, это подарок. — Отчим мне подмигнул и вышел из кабинета, а я так и осталась как дурра, стоя посередине комнаты с протянутой рукой денег.

Да там же тысяч десять долларов!

Мне стало как-то неловко. Я ведь даже спасибо ему не сказала. Еще можно попытаться нагнать.

 

Глава 3

Я открыла глаза. И в них больно ударило раскаленное солнце. Вся моя комната уже переливалась светло-желтыми лучами. А за окном вовсю шумели автомобили и прохожие. Проведя, рукой по лбу, я поняла, что очень вспотела. Снова эта невыносимая жара,

когда же она, наконец, закончится?

Я взглянула на часы. Половина двенадцатого. Ну, что ж, в школу я теперь точно не пойду. Сейчас, моим единственным желанием было просто принять холодный душ, поэтому я сползла с постели и направилась в ванную. Когда по моему телу приятно потекли леденящие струйки воды, мне сразу же стало легче.

Когда с душем было покончено, я спустилась вниз. Дома уже никого не было. Алиса снова носится с каким-то контрактом, а Виктор как всегда на работе. Есть мне совершенно не хотелось, поэтому я просто схватила маленькую пачку печенья из кухонного шкафчика и плюхнулась на диван в гостиной. Я не включила телевизор, как обычно, и даже не взяла книгу. Я просто сидела и смотрела в одну точку. А, точнее, рассматривала портрет моей матери возле камина.

Как она тут красива. Она всю жизнь прожила в облаках, и умерла среди них. Сколько себя помню, она всегда уделяла мне мало внимания, со мной в основном возился папа. Но потом пришел и его черед. Смерть забрала и его.

Это было вечером, кто-то поджег квартиру, и от него осталась лишь кучка пепла, среди пепла. Его прах не нашли, поэтому было только надгробье.

По нему я страдала больше чем по матери, хотя всегда мечтала быть очень близка с ней.

Успокоив себя этой мыслью, я достала из пачки крохотный крекер… потом один, другой… и вскоре я поняла, что внутри ничего не осталось. Я с горечью посмотрела на дно упаковки: пусто. Раздраженно отшвырнув пакет на пол, я встала и направилась к входной двери. Когда я вышла во двор, ветер теплым потоком хлынул мне в лицо. Я зажмурилась.

Не люблю такую погоду. Я снова вошла в дом. Резко захотелось спать, и я прилегла на все тот же диванчик, сонными глазами всматриваясь в портер мамы.

Через минут пять, мои глаза и вовсе закрылись, и чуткий сон неожиданно завладел моим телом. Скорее всего, я просто дремала, потому, что прекрасно слышала все шорохи в комнате. Слышала дуновение ветерка из открытых окон и отчетливый шелест сверчков. Неожиданно волнение, которое охватило меня за этот день, куда-то исчезло, и я плавно начала погружаться в небытие.

Внезапно я почувствовала, как что-то приятно коснулось моего лица, словно какой-то человек нежно провел ладонью по моей щеке. Потом снова и снова. Наверное, это самый приятный сон за все время…

Неожиданно чьи-то холодные губы коснулись моего лба. И я блаженно зажмурилась.

— Поверь, так будет лучше, — тихо прошептал голос мне на ухо.

Не знаю почему, но эта фраза жутко испугала меня, и я, открыв глаза, резко приподнялась с кровати.

— Кто здесь! — внезапно вырвалось из моего рта, и я стала внимательно оглядывать гостиную.

Никого… похоже, это и, правда, был сон. Я дотронулась рукой до своей щеки. Она вся горела, словно у меня была лихорадка.

Что бы там ни было, самое главное сейчас постараться себя вести как раньше. Я поднялась наверх, в свою комнаты, и закрыла дверь на замок изнутри, на всякий случай.

Я снова улеглась на кровать, и накрылась одеялом. Спать больше не хотелось, а сердце бешено колотилось как зверь в клетке. Как будто хотело вырваться наружу.

Неожиданно в дверь постучали.

— Да? — спросила я каким-то не своим голосом.

В дверном проеме появилась голова Алисы, и мой страх сразу же отступил.

— Доброе утро, — пропела она, — Вик, пора завтракать.

— Завтракать? — переспросила я и невольно взглянула на часы, — Ах, да, конечно, я сейчас спущусь.

Видимо, уже приехала. Что-то рано сегодня, всего двенадцать. Странно, что она не спросила, почему я не в школе.

Погода стояла отличная. Солнце ярко светило и согревало мою бледную кожу, которая сильно нуждалась в этом тепле. Недавно скошенные газоны, уже пожелтели от такого изобилия солнца, и даже самые высокие деревья склонялись к земле от невыносимой жары.

Я медленно шла в столовую, хотя есть, совсем не хотела. Просто не было аппетита…

На столе дымился горячий завтрак. Я села на стул напротив Алисы.

— Вика, а почему ты не в школе? — Алиса поправила строгую юбку и села за стол.

— Я проспала, — честно ответила я, и запихнула в рот кусочек омлета.

— Больше так не делай, хорошо? — Алиса взволнованно посмотрела на меня.

— Да, конечно, — я отправила в рот еще один кусок, и еще один.

У меня быстро разыгрался аппетит.

— Очень вкусно.

Алиса мне улыбнулась, но ничего не сказала.

Когда я доела завтрак, и погрузила тарелку в посудомойку, я поднялась наверх в свою комнату, напоследок поблагодарив за завтрак.

Проходя мимо портрета мамы, мной овладело странное чувство. Ее взгляд пробирал до костей, и заставлял сердце бешено колотиться.

Я как можно скорее прошли мимо, и поднялась по лестнице, но не держалась, и напоследок обернулась, пытаясь вглядеться в лицо рисунка.

Черты лица смазались вдалеке, а теперь напоминали лицо маньяка, или какого-нибудь монстра из книжек.

Я судорожно выдохнула и направилась прямо по коридору, на пути сворачивая в комнату.

Я ее боялась. В глубине души, могу признаться себе в этом.

Я ее боюсь.

* * *

Придя в комнату, у меня подкосились ноги, и я упала прямо на проходе.

Как же так! Я ведь закрывала дверь, до того как пришла Алиса. Как она ее открыла, если дверь была заперта изнутри?

Выходит, она к ее приходу уже была открыта.

Мне стало страшно. Кто ее открыл? Может, у Алисы есть ключ, а? Возможно.

Этим я себя успокоила, хотя не мешало убедиться.

Я вырвалась из комнаты, как из клетки, в которой меня всю жизнь держали, и считали зверем, и бросилась по лестнице.

Алиса была еще на кухне, и медленно доедала омлет.

— Алиса, а когда ты вошла ко мне в комнату, дверь была открыта?

Мачеха взглянула на меня исподлобья.

— В смысле?

— Ну, — я замялась — дверь была закрыта на замок, или нет?

Алиса, не задумываясь, разрушила все мои надежды, и снова развеяла страх в душе, лишь одним словом "нет".

Меня начало подташнивать, и я села на стул. Алиса, заметив мой вид, взволнованно спросила.

— Ты себя хорошо чувствуешь?

— Да-да, просто голова закружилась, я пойду в комнату.

— Иди, только домашнее задание у подружек узнай.

— Да, хорошо.

Каждый шаг давался мне с трудом, и душа трепетала, сжималась от одной мысли, что мне прикосновение в гостиной не привиделось. Но я шла…

Я резко остановилась напротив двери в свою комнату.

Она была нараспашку открытой.

Дыхание мгновенно прервалось, и я оцепеневшими ногами зашла в комнату. Что-то слишком много чудес на сегодня.

Это я ее так оставила.

Еще раз, закрыв дверь на замок, я проверила ее, подергав за ручку. Теперь точно закрыта. Я последовала совету, или скорее приказу Алисы, и позвонила Саше, что б узнать домашнее задание. Она не брала трубку, и я решила позвонить ей потом, или узнать домашку завтра в школе.

 

Глава 4

Ночь стояла довольно жаркая, и поэтому все окна в моей комнате были нараспашку открыты. Во всём доме уже потух свет, и моё семейство постепенно засыпало, вот только я не могла и глаза сомкнуть. Включив маленький светильник около окна, я села на подоконник и достала из не разобранной сумки футболку, которую я сразу же сняла, после приезда. Она была испачкана на боку, причем достаточно сильно. Вчера на дне рождения у Микки, я выглядела как нищая среди них богатых.

Плюс ко всему этому, я запнулась ботинком о ножку стула, и повалилась на стол. Вишневый сок попал мне прямо на футболку, оставив на память неприятное пятно, которое врят ли вообще отмоется. После того, как она при людно посмеялась на своем празднике надо мной, я ей врезала, да так, что у нее зуб отлетел.

Поднимаясь по ступенькам в школе, я невольно посмотрела на парковку, с которой у меня были связаны не очень приятные воспоминания.

— Вебер! — провыл чей-то до неприятного знакомый голос.

Я узнала эти смазливые нотки сразу, вот только сознание не хотела соглашаться с ушами. Микки позвала меня? Меня? Девушку, которая выбила ей зуб после того, как та оскорбила её?

Медленно развернувшись, чтобы не потерять над собой контроль и не врезать ей ещё раз, я сжала руки в кулаки, да так, что костяшки хрустнули. Я нервная.

— Вебер, — озадачено прохрипела крашеная блондинка и сбавила скорость, все ещё, приближаясь ко мне.

Да, теперь-то я точно вижу, что это не её настоящий цвет. Корни просто до неприличного торчали, окрашивая макушку в рыжий цвет.

— Тебе чего? — недовольно огрызнулась я.

— У меня к тебе есть дело…

Она остановилась прямо рядом со мной, а я еле сдержалась, чтобы истерично не рассмеяться. Правда, один нервный смешок мне всё же не удалось подавить.

— Ко мне?

Я отмахнулась от неё рукой, едва сдержавшись от приступа смеха подступившего к горлу. Кажется, мне надо лечить нервы…

— Нет, я серьёзно, — фыркнула она. — Насколько я знаю, у тебя мама писатель…

— Ну, да. Только тебя это не должно интересовать. — я уже развернулась, чтобы уйти, но вдруг она схватила меня за руку.

— Постой! Меня попросил директор, что бы я распечатала объявление с ее фотографиями. Так вот, может, твоя мама сможет договориться с каким-нибудь издательством и распечатать её фотографию, как рекламу на форзацах некоторых книжек…

— Кого 'ее'?

— Да просто одна женщина пропала, и вот его попросили, а он попросил меня…

— Ага, а ты меня, а я маму. Логично, — я не хотела ей помогать из-за ее же лени. Ее попросили, пусть она и выкручивается.

— Вебер, не будь эгоисткой! Может эта женщина в опасности! Похоже Микки не на шутку взволнована.

— Она твоя родственница?

— Да, это моя мать, но тебе-то какая разница? Помоги! — Микки взмолилась.

— Ладно, я поговорю с ней, — не сказав больше не слова, я прошла мимо Микки, оставив ее одну. Хотя эта королева никогда не бывает одна. Может ее мать сбежала от такой дочурки.

Глупо.

Дни тянулись, не оставляя мне и маленькой надежды на что-нибудь хорошее… Каждый был по-своему ужасным и глупым. Так же, Саша вдруг решила заговорить со мной на одном из уроков, конечно, мы с ней ничего серьёзного не обсуждали. Она спросила меня про практическую работу, которую мы писали на биологии…. Ещё совсем недавно нашли труп матери Микки, которую так тщательно пыталась найти вся полиция. Я выполнила своё обещание, и поспросила Алису помочь в поисках, но даже это не спасло жизнь бедной девушке. Микки уже вторую неделю не появляется в школе, видимо хандрит. Её тело было обезображено и найдено в одном из темных закоулков городка. Теперь на каждой улице стояла патрульная машина, полицейские, в которых пытались следить за происходящим, но думаю, даже это никому не поможет, так как я собственными глазами видела, как две девушки выдирали друг другу волосы. Одна из них сейчас в госпитале, вторая в больнице. И все на это смотрели, разве что попкорна не было.

В общем, началась самая нейтральная полоса в моей жизни, так как ни черной, ни белой её нельзя было назвать. А еще я как назло заболела, и лежала дома с температурой.

Алиса принесла мне чай и пару круассанов, включив телевизор, я уставилась в экран. Шла передача про животных, показали лебедей, и я замирала от восторга — эти прекрасные птицы создавали пары на всю жизнь, и если одна из них умирала, то другая отправлялась вслед за ней. Мне не верилось, что у меня в жизни когда-нибудь будет такая же любовь — вечная, до конца моих дней. Я видела счастливые браки, но почему-то мне казалась, что со мной такое не случиться.

Покончив с чаепитием, и ощутив чудовищную усталость, я отправилась в свою комнату.

В школу мне разрешили не ходить. Алиса нашла меня слишком бледной для занятий, так что весь день был в моём распоряжении. После лёгкого завтрака, я подумала, что неплохо было бы посмотреть какое-нибудь кино, чтобы отвлечься от мыслей и воспоминаний, которые никак не хотели оставить меня в покое. Почитав рецензии на 'кинопоиск. ру' я остановила свой выбор на "Хатико. Самый верный друг".

Ах, я искренне плакала под конец фильма, мне было песика. Конечно, после слёз снова разболелась голова, так что ведро сливочного мороженого пришлось как нельзя кстати. Эльвира, разумеется, покупала его для себя, но извините… У меня же горло не болит, только температура.

Понедельника я дожидалась с огромным нетерпением. Когда же, наконец, наступил понедельник, вся моя уверенность куда-то пропала, я почувствовала себя маленькой девочкой, стоящей на пороге большого мира. Отогнав от себя пугающие мысли, я пошла собираться.

В школе царило сонное царство. Все почему-то ходили как заспанные мухи, лишь одна я чересчур бодрая. На пути к кабинету биологии, я встретила Сашу.

Та помахала мне рукой, я догнала ее.

— А чего все такие усталые? — С интересом спросила я.

— Да так, вчера дискотека была, а вот меня так не было, поэтому я нормальная. — Подруга натянуто улыбнулась.

Я сидела на кухне и нехотя жевала подгоревший омлет. Вся моя семейка уже давно разъехалась по своим делам, а вот у меня был в запасе целый час. Всеми способами я отгоняла от себя мрачные мысли. Мне недавно только стало ясно, что, чтобы поменьше думать о моем никчемном существовании, нужно побольше придумывать себе разных занятий. Вот прошлись с Алисой по магазинам, и сразу стало легче, а, сходив в кино, можно на неделю забить себе голову фильмом, можно еще звать друзей, устраивать вечеринки…

Что там еще нормальные люди делают? А, может, мне еще домашнего питомца завести? Я горько усмехнулась, кого я обманываю?

Мне по ночам сняться дебильные сны, как мама в небесно голубом платье, протягивает мне руки, как будто просит помочь. И все сны одинаковы. Был бы на моем месте кто-нибудь другой, у него бы уже давно крыша съехала, а я вроде держусь.

Где-то недалеко от меня что-то грохнуло, как будто свалился телевизор, причем с этажа седьмого.

Я встала из-за стола и пошла на звук, но с моим-то великим везением, я воинственно запнулась каблуком об плинтус, и гордо повалилась на пол.

Свет отключили. Я ничего не вижу дальше своего носа. Вставать я не решилась, поэтому поползла туда, где по моим сведеньям должен быть выход. Но не было даже стен.

Сердце упало куда-то в желудок, и неприятно билось там. Я чувствовала себя маленьким слепым котенком. Совсем близко раздался грохот, как я говорила, как будто упало очень что-то тяжелое, я испуганно закрыла глаза и сжалась. Отовсюду стояли крики, кто-то даже матерился.

Молились вслух, и грохот стоял ужасный. Я услышала знакомый голос:

— Без паники! — Голос смутно напоминал мне мамин.

— Мы все умрееем!! — Кто-то истерично выл позади меня.

Я решилась открыть глаза. Лучше б я этого не делала.

Я оказалась в кресле самолета. Вокруг была суета. Я огляделась. Самолет падал, и из окна было видно, как дымится правый двигатель. Я отвернулась от окна, и увидела моя маму в костюме стюардессы. Это бы ее первый и последний полет.

Она пыталась всех успокоить. Странно, но эта форма ей очень к лицу, хотя она терпеть не могла синий цвет. Я его всегда любила.

Я не верящими глазами смотрела на всю эту суету, меня же никто не замечал. Потом самолет упал в воду. В ушах зазвенело, и начало резко понижаться давление. Я пыталась прорваться сквозь всех, что б увидеть еще раз маму, но стекло не выдержало, и через окна начала просачиваться вода. Половина пассажиров погибло при контакте с водой, кто-то сильно ударился, кто-то потерял сознание. Но большинство утонуло.

Я почувствовала, как вода добралась до моего носа. Не долго думая, я сама погрузилась в воду.

Судорожно схватив ртом воздух, я очутилась на полу. Либо я просто сильно ударилась головой, либо я реально это видела. Сев на диван, я невольно посмотрела на портрет матери. Интересно, почему он здесь? Это же дом Виктора, который маму ни разу в жизни не видел.

 

Глава 5

Утром яркое солнце осветило мою комнату своими первыми лучами. Я недовольно сморщилась и, нехотя поднявшись с кровати, направилась в ванну. Цвет лица был каким-то бледным, слишком прозрачным…

Почистив зубы, и расчесав волосы, я натянула на себя первые попавшиеся вещи, и спустилась вниз, где за столом сидели Алиса и Виктор. Неужели вся семья в сборе?

— Доброе утро, — робко сказала я, и присела на один из стульев.

— Доброе, — улыбнулась Алиса и отпила чай, всё ещё рассматривая газету. — Как же я рада, что убийцу нашли, и теперь он будет гнить в тюрьме до конца своих дней!

В её голосе слышалась жестокость, сравнимая со скрежетом металла, и я удивленно нахмурилась.

— Думаю, этому рады все, — уверенно прошелестела я. В последнее время, мачеха стала слишком часто читать утренние газеты. Видимо опасалась за свою жизнь. Мать Микки ведь убили. Зато убийцу нашли.

А вот у меня наступили летние каникулы, и я могла беспардонно целыми днями сидеть дома, и никто бы мне ничего не сказал.

Утром я проснулась в ужасном состоянии: голова раскалывалась, все тело было налито свинцом, а главное, мне совершенно не давала покоя вся эта история с мамой. Господи, ну почему все происходит именно с нашей семьей? От этой мысли мне снова захотелось плакать. Но нет, я больше не могла выдавить из себя ни одной слезинки, потому что проревела почти всю ночь. Я нехотя сползла с кровати и побрела в ванную. Сделав там все необходимые утренние процедуры, я снова оказалась в своей комнате. На душе было очень тяжело. Хотелось вот так, и остаться здесь навсегда, ничего больше не знать!

Я бежала по огромным коридорам, в надежде найти укромное место, но вокруг были только пялившееся любопытные глаза, обнаглевшие уже просто до немыслимых границ! Учитывая последнее заявление Микки, я, конечно, предполагала, что теперь мне здесь жить будет намного веселей, но ведь у людей должны быть чувства сопереживания, или хотя бы совесть! Я не прошу меня жалеть, и тем более не хочу, чтобы все ходили и поражались моей дерьмовой жизни, но всё же…

Неожиданно прозвенел звонок, и прожег мою голову насквозь, добавив боли к и так стучавшим вискам.

Я сняла трубку.

— Алло?

На той стороне провода была совершенная тишина.

— Алло? — Повторила я уже более громче.

— Алло! — Я уже кричала в трубку. — Достали!

С раздражением повесив трубку, я включила телевизор.

Так-с, что тут у нас интересного? По ТНТ опять 'Дом-2', ну его на фиг, по России опять какую-то фигню крутят, а что по другим каналам идет, я даже смотреть не стала, и выключила телевизор. Трубка опять зазвонила.

Я посмотрела на определитель номера, опять тот же. Я все-таки ответила.

— Алло?

Опять молчание.

— Эй, я вас слушаю! — Замогильная тишина. Да что за дурацкие телефонные приколы?! Я повесила трубку. Дебилизм.

Я решила пойти прогуляться, надела туфли, и вышла из дома.

Алиса говорила, что тут очень красиво.

Вокруг постепенно исчезали дома и маленькие магазинчики, уступая место густому зеленому лесу. Запах свежести впился в мою голову, и я блаженно вдохнула его, не ведая себя от счастья. Пели птицы, вечерние лучи солнца пробивались сквозь толстый слой веток, делая свет зеленым и каким-то сказочным. Время замерло, будто специально для меня…

Тропинка, по я шла, была довольно простой. Мы почти всё время шли вперёд, изредка поворачивая на право. Иногда приходилось переступать через деревья, которые, как объяснил мне Виктор, упали из-за сильного ветра в прошлом году. И тут мы вдруг вышли на не большую поляну, даже на маленькую поляну. Размером она была примерно с мою комнату, но она была так прекрасна! Вокруг огораживал её от посторонних густой лес, а почти посередине, было повалено огромное старое дерево, словно разделяя поляну на две части.

Даже при таком тусклом свете, поляна блистала всеми своими красками, заставляя меня подходить всё ближе и ближе, касаясь высокой травы кончиками пальцев и вдыхая свежий вечерний запах.

Я, блаженствуя, прошла дальше и неожиданно увидела впереди обрыв. У меня замерло сердце, увидев всю ту красоту, вид которой открывался внизу. Тут было необыкновенно! Словно я попала в сказку!

Аккуратно присев на дерево, так, что бы ни повалиться с него, я зажмурилась от удовольствия. Какая красота! Где такое прячут? Полянка совершенно безлюдна. Зазвонил мобильник, тем самым прервал мою идиллию. Ну, если это опять тот придурок, я выброшу этот телефон прямо в реку, с обрыва.

Звонила Алиса.

— Да? — Я поднесла телефон к уху.

— Вика, ты сейчас где? — Голос тети был каким-то взволнованным.

— Я гуляю, как ты мне и советовала. А что-то случилось? — Я вглядывалась в закатное небо, последние лучи солнца ласково светили мне в лицо.

— Да, Витю убили. — В голосе Алисы появились сопливые ноты. Похоже, она даже плачет.

— Как?! — Я резко встала с дерева.

— Я приезжаю домой, — Алиса говорила все это слегка, заикаясь, и явно до истерики осталось недалеко. — А там, там столько крови…

Алиса не выдержала и заплакала.

Я бросила трубку, сказав, что скоро буду, и бросилась по лесной тропинке к дому. Пешком я шла где-то полчаса, а вот думаю, добегу я за минут десять.

Запыхаясь, я прибежала к дому. На крыльце сидела бледная тетя, а рядом были машины скорой помощи, и милиции.

Я подсела к ней, и обняла, думаю говорить ничего не надо. Алиса уткнулась мне в плечо, и тихо заплакала, лишь изредка слегка вздрагивая плечами.

Из дома вывезли на носилках мертвого Виктора. Я выгнула шею, что б посмотреть на него, но из-за белого халата врача, я ничего так и не увидела, кроме окровавленного лица, застывшем в полном ужасе. Но мне и этого хватило.

Затем, ко мне подошел милиционер, и попросил сесть в машину, а Алиса вернулась в дом. Ей нужно было все убрать, я чуть позже сказала, что подойду и помогу ей.

Когда я села в машину, мент начал заваливать меня вопросами. Типо кто такая, где прописана, кем являюсь пострадавшему, где находилась в это время, и если у меня алиби. Алиби у меня нет. Поэтому, я главная под подозрением.

Стало жутко. Что б я убила?! Меня выпустили из машины, и я почувствовала себя прикованной к ней. Чувствую, мы с этим дядечкой еще встретимся. Не доверяюще он на меня смотрел.

Когда я вошла в дом, то там было уже чисто, только разбитые вазы, и осколки стекла. Крови особо много не было еще с самого начала, но Алисе и ее хватило. Сейчас она бледнющая при бледнющая, сидела на диване, и смотрела в одну точку. Она была больше похожа на покойника, чем на живую.

 

Глава 6

Я не отрывала взгляда от маленькой капельки дождя на стекле. Траектория ее движения не поддавалась разумным объяснениям, она дрейфовала, как льдина в океане, увеличиваясь в размерах и приобретая продолговатую овальную форму. Дождь не прекращался уже двое суток, что сильно мешало мне использовать ее способности. Шумы сметали ее "третий глаз" с верного пути, если так можно назвать приспособление, благодаря которому я, словно GPS-навигатор, отлично ориентировалась на местности и превосходила в возможностях карты Google.

Я нахмурилась, очередной раз, пытаясь пробраться через дождевую завесу. Скрестив руки на груди, я снова и снова пронзала каплю взглядом, будто пытаясь заставить ее замереть.

Глупо, конечно, но мне начинало казаться, что именно в этом несформировавшемся безжизненном теле заключается причина моих неудач.

Наконец мой взгляд прояснился, целая гамма эмоций за одну секунду промелькнули в нем: удивление, тревога, непонимание, боль. Черный раскладной телефон из последней женской серии опасно соскользнул из ладони, и я поспешила положить его на подоконник. Подсветка еще не погасла после последнего входящего вызова. Удивительно, как в такую погоду вообще имелась связь.

Я взяла телефон в руки, и уже в который раз пересматривала неизвестный номер 'хулигана'. За последнее время, мне звонили с этого номер, уже тридцать раз. Но я упорно не поднимала трубку, так как не видела в этом необходимости.

Зайдя в 'Галерею', я наткнулась на фотографии.

В телефоне оставались фото семьи с последних совместных каникул, я часто подвергалась ностальгии, пересматривая них. Мама, папа, дедушка, бабушка — у всех радостные лица, а на фоне плещется темно-синее море. Они даже не знают, что сейчас со мной происходит, и, возможно, никогда не узнают. Уже слишком поздно, что бы жалеть.

Любимые бабушка и дедушка, которые казалась такими заботливыми и нежными, оказались лишь монстры под маской. Они во всем всегда винили меня! Они считали, что именно из-за меня погиб их сын. Они думали, что он спалил себя. Даже если так: причем тут я? Вот не понимаю я их логику. Они отказались от меня сразу, и вообще хотели затаскать по судам. Но меня оправдывали.

Каждый раз…

Я совсем не хотела находиться дома, но и не хотела оставлять в этом старом замке, одну Алису. Я решила спуститься к ней, ведь я могу ее понять. Я в раннем возрасте потеряла отца и мать. Она потеряла сестру и мужа. Теперь все висит на ней. Я, дом, работа. А семья…. А семьи теперь нет даже у нее. Иногда мне кажется, что я несу одни несчастья в дом, как только здесь поселюсь.

Алиса лежала на диване, а я рядом с ней была не захлопнутая книга, видимо заснула когда читала. Я так не умею. Старая книга. Это даже напомнило мне дневник, до чего утонченной была обложка.

Не люблю я запах старых книг. Он напоминает мне о том, чего уже не вернуть. Он напоминает мне об истории, которую я не очень — то люблю. Он напоминает мне о сырых и темных подвалах, куда складывают ненужные и забытые вещи. К слову о подвалах, такой имеется даже в голове. Почти у каждого. Мы запираем на замок воспоминания, которые не хотим нести с собой сквозь время, мы запираем там старых школьных друзей, учителей, интересы и мечты. Мы забываем то, что когда — то было столь важно. Ненужная информация рассеивается, исчезает безвозвратно. Но призраки из старого подвала однажды могут вылезти и дать о себе знать. Детские страхи, неудачи, давешние враги — они только и делают, что ждут удачного случая, чтобы выбраться из своей темницы. Но они никогда не предупреждают заранее о своем появлении, они любят сюрпризы.

Я люблю запах новой литературы, люблю типографическую краску, новые страницы, особенно глянцевые. Новая обложка книги так и просит, чтобы ее перелистнули. Новые книги открывают новые двери, из них я черпаю вдохновение. После каждой хорошей книги возникает желание творить, действовать, по-другому смотреть на мир. Открывается второе дыхание, прежние мелкие неудачи кажутся сущим пустяком по сравнению с тем, чего можно достичь, поддавшись кратковременному порыву.

Особенно такое происходит после прочтения остросюжетной литературы. Невольно сравниваешь жизнь героя со своей серой жизнью, и думаешь: "Ухты, не все так плохо, оказывается".

Моя же жизнь превратилась в плохо-написанную мистику. Точнее, оно может быть интересно читателю, но вот я бы с удовольствием переместилась в низкопробный любовный роман. Честно. Там ничего сложно. Сопли, любовь. Хотя признаться, меня от этого тошнит.

Я заботливо накрыла тетю пледом, а сама пошла на кухню. Хочу что-нибудь съесть. В последнее время, Алиса вообще забросила и себя, и работу. Она взяла отпуск, и целыми днями сидела на этом диване, и читала именно эту книгу.

Погода стояла прекрасная, и корабль с золотистыми парусами легко скользил по спокойному морю. Это был совсем новый парусник с узорчатыми скамьями для богатых отдыхающих (некоторые — под балдахином, для женщин), изящными столиками с позолоченными ножками и натертой до блеска палубой. Два десятка гребцов слаженно работали веслами. Морской ветер оставлял на губах вкус соли, водяная гладь блестела и переливалась на солнце. Ни веселой, ни беззаботной я себя не чувствовала. Мы с тетей сидели рядом на скамье, и Алиса сосредоточенно смотрела на горизонт, щурясь от яркого солнца, словно пыталась что-то там разглядеть. Тетя обнимала меня за плечи и молчала.

Она настояла на нашем летнем путешествии, в котором ни одного плюса я за эти два дня, разглядеть не смогла. Ко мне вчера вечером приставали пьяные, а Алиса всю ночь ревела. От пьяных я, конечно, легко избавилась, но вот Алису было не утешить. Неудачно мы выбрали корабль. Я вообще хотела поездить по странам, но Алиса честно призналась, что пока не в силах. Ее хватает на то, что бы в обнимку со мной сидел на скамейке, и смотреть на закат.

— Пошли, Вика. — Алиса встала со скамьи, и пошла к входу в каюту. Я последовала за ней. Завтра прибытие корабля домой.

Когда мы вошли в каюту, то Алиса сразу же села, и выжидательно посмотрела на меня. А это значит, что она хочет поговорить.

Я села напротив.

— Знаешь, Вика, я тут подумала…. Ты хочешь в Румынию?

— Зачем? — Я вскипятила чайник, и достала две кружки. — Тебе каркаде, как обычно?

— Да. — Алиса убрала прядь волос за ухо, и отпила от краев кружки. — Просто понимаешь, у меня там дом остался. Я же раньше там жила. Вот и подумала, давай лучше туда переедем? Начнем все сначала, а?

Тетя смотрела на меня так, будто от меня зависел ее выбор. Переехать навсегда? А как же Сашка? Жалко, конечно, но если Алисе так будет лучше… Мне лично, с переездом стало спокойнее, может ей надо того же. Иногда нужно подумать и о других.

— Давай.

Тетя засияла, и я ответила ей на улыбку.

— Спасибо тебе милая, что понимаешь.

— А что с этим домом?

Тетя задумалась. Действительно, что? Теперь там все ее по праву, поскольку я удочерена, мое тоже. Тем более, после ее смерти. Мда, я а я богатая оказывается, наследница.

— Продадим. Я не хочу, что бы этот дом, потом после меня, перешел тебе. Там погибло целое семейство Вебер!

— Хорошо. — Я согласно кивнула, и постелила себе постель. — Спокойной ночи.

— Спокойной…

В каюте погас свет, и вскоре мы заснули.

Женщина, с глазами цвета небес, тянула ко мне руки, и постоянно шептала мне слово 'Останься'. Наконец, она до меня дотянулась, и потянула на себя. Мне стало страшно, и я закричала. Неугасающая черная воронка, тянула нас на себя. Мама просила ей помочь, что б воронка не затянула и ее. Но я не могла! Мне не за что было держаться!

Я с отчаянным криком, пыталась сделать всю возможно. В конце концов, воронка все-таки затянула на обоих.

Я в поту резко села на кровати. Рядом сидела взволнованная Алиса.

— Что с тобой? Плохой сон? Ты кричала во сне.

— Да, да. Уже все…

Тетя прижала меня к себе. Стало очень тепло. В душе было тепло. Мне всегда не хватало маминой, такой заботы и ласки. Все откладывала на потом, что б сказать ей, как мне ее не хватает. Теперь я знаю, что нельзя ничего откладывать. Когда-нибудь, их не станет, и ты останешься совершенно один, с несказанными вовремя словами. И это внутри, постепенно убивает.

Я это знаю. Не делайте таких ошибок.

Хотя, все учатся только на своих ошибках. Это равносильно тому, что зимой идет снег в России. И не как по-другому.

* * *

Глядя на сидевшую передо мной женщину, я вспоминал старый анекдот про фальшивые елочные игрушки: игрушки красивые, блестящие, внешне неотличимы от настоящих — но радости от них никакой.

Сидевшая передо мной женщина была очень недурна собой: стройная фигура, не выдающийся, но умело подчеркнутый бюст, стройные ноги, правильные черты лица. Ее можно было бы назвать красавицей, если бы не странный взгляд прозрачных, словно лед, серо-голубых глаз. Такие глаза, наверное, были у Снежной Королевы. В общем, женщина она была видная, но почему-то не вызывала никаких желаний, которые по идее неизбежно должна вызывать у мужчины красивая женщина.

Отсюда и возникла ассоциация с фальшивыми елочными игрушками и Снежной Королевой. Впрочем, Снежную Королеву я не видел, но глаза и связанное с ним неприятное ощущение казалось мне знакомым. Где я мог видеть эти глаза?

— Честно говоря, Юлия… э-э… — замялся я, не зная отчества собеседницы.

— Витольдовна.

— Да, Юлия Витольдовна… Так вот: я абсолютно не понимаю, чем могу вам помочь. Дело в том, что мы дружили с Димой, виделись как минимум раз в неделю за субботним преферансом и покером, на дискотеках МГУ, но это было давно, пять лет назад. Поэтому мне странно, что вы, Димина жена…

Она испытующе впилась в мои глаза ледяным взглядом Снежной Королевы. И тут я вспомнил, где видел похожий взгляд. Это вовсе не был взгляд Снежной Королевы. В одной из книг я наткнулся на большую цветную фотографию фюрера Третьего германского рейха Адольфа Гитлера. Так вот: у него были именно такие серо-голубые до прозрачности глаза и ледяной пронизывающий взгляд. Сходство было поразительное — как будто фамильное! М-да, Юлия Алоизовна…

— У вас характерная внешность, — заметила Юлия, оценивающе скользнув по мне взглядом. — Я даже помню, что как-то, раз вас видела мельком. Вы изменились: сбросили пивной животик и несколько поседели. Неужели скаживается тот случай в метро?

Я не знал, как отреагировать на столь сомнительный комплимент и, откашлявшись, продолжил:

— Мы с ним поговорили, обменялись мобильными телефонами, но за два месяца так и не созвонились. Вот и все!

— Нет, не все! — резко отозвалась Юлия. — Месяц назад Саша вам звонил. Не отпирайтесь: я видела распечатку звонков с мобильника Саши. Разговор был короткий, продолжался одну минуту пять секунд. Что он вам сказал?

Мне очень не понравился ее тон, и я почувствовал себя оскорбленным. Да что она позволяет себе, черт возьми?! Что это за допрос?! Надо немедленно поставить ее на место. Не в грубой форме, разумеется, — но поставить.

— Послушайте, Юлия! — решительно заявил я. — Вы сами говорите, что разговор был короткий. Да, Саша неожиданно позвонил мне, но я был занят и разговор не получился. Разумеется, мне было неудобно так сразу оборвать его, и я поинтересовался, как его дела, как здоровье… Короче, набор общих фраз. Да что еще можно сказать за минуту пять секунд?! Я попросил его позвонить позже, но он так и не позвонил. Как видите, мне скрывать абсолютно нечего. Да и с какой стати мне что-то скрывать?

— Да, наверное… — задумчиво протянула Юлия, сверля меня ледышками глаз. Но сильное раздражение помогло мне достойно выдержать этот взгляд.

Юлия закинула ногу на ногу и положила на колено ладони со сцепленными пальцами. От этого движения юбка еще выше обнажила ее безупречные ноги. Но они меня не волновали. Разве могут вызывать положительные эмоции фальшивые елочные игрушки, Снежная Королева и Адольф Алоизович в юбке?

— Я не подозревала о ее существовании до тех пор, пока этот козел не позвонил мне! — с досадой воскликнула Юлия.

Хм… Я не считаю себя тонким психологом, но, похоже, что Юлия была вполне искренна.

— Хорошо. Я сегодня же свяжусь с Тавровым, чтобы не позднее завтрашнего дня вы смогли переговорить с ним, — пообещал я.

— Замечательно! — воскликнула Юлия и придвинулась ко мне, добавив доверительным тоном:

— Мне очень хотелось бы, чтобы вы, Владислав, тоже приняли активное участие в этом деле… гарантирую вам персональное вознаграждение.

При этом строгая офисная юбка, до этого почти прикрывавшая колени, от ее скользящего движения вдруг съехала сантиметров на тридцать вверх, а расстегнутая на две верхние пуговицы блузка явила передо мной то, что по идее, должна была скрывать. Я на мгновенье ощутил замешательство, но тут перехватил ледяной взгляд "а-ля фюрер" и немедленно пришел в себя.

— Спасибо, Юлия! — отозвался я, торопливо вставая. — Обещаю, что я… э-э… приму посильное участие в этом деле.

— Не забудьте: у нас в распоряжении осталась неделя, — напомнила Юлия.

* * *

Я покинул кафешку почти сразу за Валерией. Сдержав обещание, я немедленно позвонил Таврову и рассказал о перспективной клиентке.

— Шантаж? — переспросил Тавров и я явственно представил, как он недовольно морщится: больше дел о шантаже Тавров не любил только дела о супружеских изменах.

— Зато платежеспособна, — подчеркнул я. — У нее одна серьга стоит больше, чем ваш автомобиль.

— Хорошо, давай завтра на двенадцать, — согласился Тавров. — И сам приезжай, раз ты ее бывшего мужа знал.

— Обязательно! — заверил я. Затем позвонил Валерии и сообщил о назначенной встрече.

— А вы человек дела, Владислав! — похвалила Валерия. — Извините, но не ожидала. Спасибо! Надеюсь, что вы и в дальнейшем будете так же энергичны.

Хм… Что она имела в виду? Ладно, там разберемся.

Честно говоря, дело было вовсе не в том, что я когда-то знал Диму Гардина. Я предпочел утаить от Валерии кое-какую информацию. Пока утаить, поскольку сам только что вспомнил он ней и хотел убедиться, что она действительно представляет хоть какую-то ценность.

* * *

Тавров на данный момент жил в Румынии, поэтому по сути дела, я должен ехать к нему. Взяв рейс, сегодня на 20:00, я стремительно покинул аэропорт. И зачем мне все это? Конечно, жалко Диму, а ради друга, я готов даже избавиться от надоедливого 'Гитлера'.

Пожалуй, единственное, на что у меня осталось время — так это собрать вещи.

В аэропорте было много народу. Все суетились, кто даже пил успокоительное. Видимо, сильно боится, что самолет упадет. Короче, я чувствовал себя как в муравейнике.

Димку Гардина я действительно знал со студенческих времен. Учились мы в разных институтах: я в Московском авиационном, а он в Физико-Техническом. Познакомились же мы в общежитии географического факультета Московского университета.

Дело в том, что обычные для студентов начала годов пьянки было удобнее проводить не в общаге альма-матер, а на нейтральной территории. Блюдущие нравственность студентов студенческие "оперативные отряды народной дружины" периодически проводили внезапные проверки в студенческих общежитиях и организаторам "пьянок", — под понятие которых подпадали любые мероприятия, во время которых на столе появлялась хоть одна бутылка вина, — грозило серьезное наказание: от строгого выговора с занесением в учетную карточку комсомольца до отчисления института.

Но это касалось только "своих" студентов. Если сотрудники оперотряда, к примеру, обнаруживали в туалете общаги вдребадан пьяного студента, то первым делом проверяли его студенческий билет. В случае, если это оказывался студент другого учебного заведения, то его оставляли там, где нашли: с такой находкой хлопот больше, поскольку надо вызывать наряд милиции, который и оформит официальный протокол о "нарушении общественного порядка".

А кому нужна лишняя морока? Куда как проще со "своими": изымаешь студенческий билет, передаешь с сопроводительным письмом в деканат и получаешь заслуженную благодарность от комитета комсомола института, а самое главное — прошение о преимущественном назначении стипендии или, в случае необходимости, прошение о продлении сессии. Озабоченное воспитанием студенчества руководство учебного заведения неизменно положительно реагировало на такие бумаги, так что рвение комсомольских оперативников было вполне понятно. Но "чужие" студенты руководство не интересовали и потому для увеселений общаги чужого института были куда как безопаснее. Именно по этой причине и сошлись наши с Гардиным пути-дорожки в общаге МГУ.

Как сейчас помню: это был день рождения приятеля, студента МГУ. Примерно через полчаса после начала мероприятия нагрянул оперотряд, конфисковал почти все спиртное, после чего с чувством выполненного долга оперативники удалились, уводя с собой виновника торжества как "организатора пьянки" и унося пару первокурсников, успевших за полчаса "наотмечаться" до полного бесчувствия. Остальные разбежались как тараканы и в резко опустевшей комнате остались только я со своими однокурсниками Андрюхой и Мишкой, малознакомый тогда еще Димка Гардин и развеселая девица, успевшая спрятать под собственной юбкой от бдительных оперативников непочатую бутылку водки.

Мы распили водку в такой компании — благо закуски осталось достаточно — после чего отправили порядком захмелевшую девицу в женскую половину общежития в сопровождении Димы.

Димка получил строгий наказ: вернуться вместе с симпатичными, веселыми и бодрыми девушками для продолжения банкета, благо Андрюха специально для этого предусмотрительно приобрел в ближайшем универсаме большую бутылку божественного югославского шерри-бренди "Мараска". Стоила бутылка емкостью ноль семь десятых литра аж двенадцать рублей пятьдесят копеек. К слову, этот напиток до сих пор продается в Хорватии и Черногории. Не скажу за Хорватию, но сейчас в Черногории указанная продукция из славного хорватского города Задар стоит около двенадцати евро — отсюда любопытствующие могут вычислить реальный курс советского рубля начала восьмидесятых годов двадцатого века.

Ждали мы Диму часа два, за это время втроем благополучно "уговорили" весь запас шерри-бренди. Как позже выяснилось, захмелевшего Диму "пробило" на философию и он два часа рассказывал несчастным девушкам про особенности мировоззрения Гегеля, пока потерявшие терпение раздосадованные девушки не выставили его в коридор. Но это так, к слову…

В нашу компанию студентов МАИ Дима вошел по следующей причине. Мы традиционно в ночь с субботы на воскресенье играть в преферанс и покер. И нам как раз не хватало четвертого человека: наш друг и партнер Олег после неудачно сложившейся для него очередной сессии безвременно покинул нас и пополнил ряды доблестной Советской Армии. Дима любил перекинуться в обе указанные игры и занял место Олега.

По окончании института, как водится, связь с Димой я потерял. И потому для меня полной неожиданностью явилась встреча с ним спустя двадцать пять лет в пивном ресторане "Дурдин" на Полянке.

Единственное что меня расстраивало — так это то, что опять ехать в Румынию. Почему и знать не надо. Сколько я там жил, сколько раз меня там убили, сколько легенд сочинили — тихий ужас. И самое главное, что никто из всех не упомянул обо мне, как правильном человеке. Тиран да убийца. Чем-то даже обидно. Хотя, со временем культуризации, к моей персоне появился интерес.

Особенно у подростков. Даже интересно, чем я их так привлек.

Придется опять, наверное, поселяться в замке. Только там, наверное, пылищи, как волос на голове у пуделя.

Я уселся в сидение пассажира у окна. Удобно устроившись, я уже начал надеяться, что буду сидеть в экипаже один. Но как бы, ни так. Еще каким-то идиотам, нужно летом в Румынию. Справа от меня села девочка. Школьница, может класс 9-10. Черные прямые волосы до плеч, и ярко голубые глаза, невероятно небесного цвета.

У Юлии Витольдовны, они были как лед, а у этой девочки — как небеса. Вроде цвет почти одинаковый, но какая-то разница внутри.

Вместе с ней, у самого края села полноватая женщина лет 30. Выглядела она несчастно. Да и девочка особо не веселилась.

— Ну что Виктория, куда хочешь сходить? — Женщина обратилась к девочке.

— В смысле?

— Ну, на какие экскурсии? — Женщина натянула на лицо улыбку, ужасно неестественную. Получилось так, что у нее куда-то съехала челюсть. Да уж…

Виктория скривилась.

— А там есть что-то интересное?

О-па…. Так зачем они туда едут? Неужели жить?

— Ну, конечно. Например, море. Или папа, в детстве водил меня на экскурсию в замок Бран.

Я подавился соком, которая принесла заботливая стюардесса. Лучше б не приносила. Откашлявшись, я поймал на себе внимательные взгляды соседок.

— Эээ… Гадость! — Я притворно отдал стюардессе уже пустой стакан сока. Выглядело нелепо. Но что поделать.

— Виктория тихо хмыкнула, а ее соседка глупо захлопала глазами. Ситуация были наинелепейшей.

— Нуу… — развязно протянула Виктория. — всякое бывает. Меня Вика зовут.

— Эээ…. А я Алиса. — Женщина тоже решила представиться. Тут решил не тормозить и я.

— Влад, очень приятно. — Облокотившись на спинку стула, я взглянул в окно, и закусил нижнюю губу. Вот обещал же себе, не с кем не разговаривать до приезда. Я же тогда не убью его из-за хорошего настроения.

— А вы отдыхать, или жить там будете? — Женщина, похоже, решила дальше задавать вопросы.

— Я там живу.

— О, мы тоже! — Она развела руки в стороны. — Может, по соседству будем?

— Это уж врят ли. — Я натянуто улыбнулся.

— Почему?

Я немного помолчал, но потом все-таки ответил.

— Понимаете, я… Живу не в совсем обычном месте…

— Вы нищий? — Сочувственно протянула Алиса.

— Что?

— Так нет?

— Нет…

— Извините…

* * *

Что б ни портить себе настроение, я достала книгу рассказов, и приступила к чтению. Тетя до сих пор надоедала соседу.

Сборник представлял собой небольшую книжку, из мини рассказов по возрасту. Вот я, например, решила прочитать один из них, над которым часто посмеивалась.

* * *

Понедельник. Утро. 9:21

Ползаю на коленях в поисках очков. Вот говорили мне друзья, купи себе линзы! А вот я придурок деньги решил с экономить, и ходить с золотой (естественно липовой) оправой. Ну что поделать, с деньгами проблема. Мне 21 год, учусь в институте (каникулы у меня… Лето как-никак), родители бросили на произвол судьбы, купив мне квартирку в Купчино. Вот и живу один, уже три года. На вид я себе не нравлюсь совсем, рыжий, худой и еще эти вечные мешки под глазами… Мерзость, зеркала трескаются. Девушка у меня была всего один раз в жизни, милая блондиночка. Сама на меня накинулась (в переносном смысле), я очень удивился. Даже загордился собой… Но потом вернулся ее жених из армии, и они жили долго и счастливо. Не считая того, что милая блондиночка перекрасилось в розовый, стала эмо, и покончила жизнь самоубийством. А ее муженек от горя спился, его припекла мама, и сейчас гот "отдыхает" в центре наркологический помощи. Короче я даже рад, что она меня бросила. О, мои очки!

Быстро нацепив потрескавшиеся в стеклах очки, я помчался к холодильнику. Мама родная, какой я голодный. И как всегда, в холодильнике только плесень и отвратительный запах… Я заглянул в кошелек, 100 рублей и 28 копеек. Негусто…. Надо бы на работу устроиться. А кстати, я вам не говорил, что из института меня выпихнули? Ага, слишком тупой. Одно радует, в армии меня не берут, так как и зрение подводит, да еще у меня плоскостопие. Я даже ему рад… Зрению. С моим 0.2, меня ни куда не возьмут.

Обреченный голодом, мне пришлось тратить последние деньги на пельмени.

Я врубил плеер и пошел к ближайшему продуктовому магазину. В ушах играла уже порядком доставшая меня песня группы Бандерос — what a beautiful life. Надо переключить. А дьявол! Плеер сел… И даже не зарядить его, налоги месяц назад в последний раз платил. Нет, точно устраиваюсь на работу.

Да кстати, невежливо как-то, меня Виктор зовут. Шишкин Виктор Денисович, не звучит как-то. Так мне все говорят. Ну и пусть говорят, моя бабушка смотрит передачу с Андреем Малаховым "Пусть говорят!". И она настраивает меня на оптимистичный настрой. Не Малахов, бабушка. А вот и магазин…

— Брысь от сюда! — И магазина выбежала женщина и рассеяно посмотрела на меня. — Ой, это я не вам! Там просто кошка, паштет ворует.

— Паштет? — Я немного был удивлен. Обычно кошки колбасу или на худой конец Вискас, воруют.

— Ага! Зубы у него такие, любой метал, прокусят! Уу, рыжая сволочь! Это я не вам! Проходите…

Я зашел в прилавок, по-быстрому купил пельмени (на этих гадов, 79 рублей ушло!), уже выходя, я увидел бедного маленького котеночка. Он свернулся в клубок под дверью. Это видимо не тот гадкий кот, который тырит паштет, тот рыжий, а этот серенький. Я взял котенка и пошел домой.

А дома было нечто…. Я забыл закрыть холодильник! Теперь ни какой противогаз не поможет. Открыв все комнаты и окна, но первым делом закрыв холодильник…. Придется выкидывать, а где я возьму новый? Ладно, это потом, сейчас главное сварить пельмени, и выключить из розетки холодильник. Поставив пельмени на плиту, я решил помыть котенка… Тот как только увидел открывающуюся тонкую струйку воды из под крана, быстро сообразил что к чему, и нырнул под диван. Вот все эти коты предсказуемы, до зубной боли! Нет что б под ванну спрятаться, у меня там труба протекает…

Кота я поймал и кое-как помыл. О мама, он рыжий! И как эта тетка разглядела среди пяти сантиметрового слоя грязи и пыли, что он рыжий?!

Кота пришлось оставить, хоть будет о ком заботиться. Буду ему паштет покупать, а сам пока накормлю его пельменями. А вот как кота назвать? Может… Паштет?

Вечер. 20:16

Я рылся в газетах, в поисках достойной мне работы. Но в глаза лезли один уборщики, грузчики и садовники…. Для уборщика я слишком ленивый, как и для садовника, а вот грузчик из меня просто ужасный, я даже рюкзак свой еле доносил, что там про картошку говорить. Так, а это что? Секретарь референт, что-то знакомое. Вспомнил, звоню.

Меня устроили! Завтра на работу с резюме. Ну да, не совсем устроили, сказали что подумают. Но тоже хорошо, хоть надежда какая есть. Все, мыться и спать…

Вторник. Утро. 9:58

Черт возьми, я проспал на целых 58 минут! Ну будильник, и у тебя зарядка села? Да, телефон выключился, блин. Я быстро одел свой самый приличный костюм. Это был серый пиджак и джинсы. Пришлось надевать кеды, других нет. Ну не в шлепанцах же я пойду?

День. 15:05

Меня устроили теперь окончательно! Сказали что результаты хорошие. Ага, в далеком будущем я был программистом. Точнее буду. Так-с, компьютер, ты моя радость. А то у меня же свет отключили, уже месяц точно не заходил. Работы пока нет, можно зарегистрироваться на каком-нибудь сайте. Открылась стартовая страница "Вконтакте", ну что ж, видимо это моя судьба.

Зарегистрировался, поставил фотку офигенного блондина (нашел в инете), и девчонки повалились, особенно из Питера. Ну, еще был один спамщик. Все предлагают встретиться, ага, а вы не испугаетесь? Меня даже Сергей Зверев не исправит, таким родился.

Сфотографировался с веб-камеры, все по-удалялись, ну разве что спамщик остался, я решил написать ему

"Приветик)))".

Мне ответили

" Смотри, какие тут http://grebenshchgyjup.narod.ru прикольные майки, я себе уже несколько купил! "

Заходить на сайт я не рискнул.

Вечер. 20:01

Я уговорил начальника выдать мне зарплату сегодня. Хотя что там уговорил, он скептически и даже как-то сочувственно оглядел меня с головы до ног, и молча протянул конверт с деньгами. Сколько там, ого 35 тысяч! Да у меня не плохая работа. Надо в магазин зайти…

Я зашел в тот же магазинчик, продавщица была уже другая. Молоденькая, лет 18, но не красивая. (Ага, кто бы говорил) Купив пять пачек паштета и пирожки с пиццей, я почему-то решил зайти и заплатить налоги. Что с человеком деньги делают…

А еще я взял в кредит холодильник и стиральную машину. Сказали сегодня часам к 21:00 доставят. А пока… Я решил поесть и накормить Паштета.

Машинку и холодильник действительно привезли, выплачивать всего три тысячи в месяц. За годик я его выкуплю. А пока в ночной клуб.

Ночь. 12:34

М да, скучно. Ни кто на меня даже не смотрит. А я всю жду Белый танец… В углу притаилась хорошенькая девушка. Одинокая какая-то…. Заметив, что я на нее смотрю, она улыбнусь. Офигеть, мне улыбнулись за эти 3 часа первый раз! Я уверенно подошел.

Девушка представилась первой. Ее зовут Светлана, но для меня можно Светик, или котенок… Она что, умом тронулась? Нет, она, конечно, не красавица, но и не такое чудовище как я. Мы с ней обменялись номерами, и она пошла домой. Я вызвался проводить ее. Неплохо для первого раза, ведь согласилась.

Среда. Утро 8:49

Зазвонил мобильный, я все-таки поставил его на зарядку и смог врубить комп. Живем…. Звонил "котенок". Кто? Ой, это же Светочка! Она предложила встретиться, но больше намекала на то, что бы ко мне в гости, вечерком. Ну о`кей. Я не против, даже "за".

Надо сходить в магазин, купить цветы и тортик. А еще какие-нибудь сережки для нее. Ну и в главном порядке костюм себе, нормальный. Так я и сделал…. Сложились проблемы с сережками… Пришлось купить брошку. Бриллиантовую. Не удивляйтесь, какой-то мужик втюхал мне ее всего за пару тысяч. Понятно, подумал я, ни какой не бриллиант. Но проверив у эксперта (я даже там побывал) это действительно оказались бриллианты!

Вечер. 19:25

Позвонив Сашку (мой лучший друг), одолжил у него "Мерс" на вечерок. Тот добрая душа, дал. Нарядившись как следует, расставив шикарный стол, я подъехал на 15 минут раньше. Ну, типо, чего ты так долго, я тут уже весь заждался.

И она вышла. О боже, да она красавица! Сразу вспомнился мультик, обожаемый мною в детстве, "Красавица и чудовище". Добрый мультик… Света слегка удивилась "моему" "Мерседесу", но послушно села. И мы поехали…

Как же она очаровательно при свечах, пахнет от нее весенними ландышами, и такой огонек в глазах… Странный кстати. Я вручил е й брошку, торжественно так, с поцелуем. Она была в шоке… Потом, когда узнала что это настоящий бриллиант. А потом…

Через пять лет…

Я счастлив. Нет, Я СЧАСТЛИВ! У меня красавица жена Светочка, двухлетний сынок Саша, и маленькая девочка Уля. Ульяна… Я стал директором фирмы. Мой начальник ушел на пенсию, и подарил фирму мне! Мы с ним очень сроднились за последнее время, я счастлив… Повторяюсь? Ну и что, зато я счастлив… А тот добродушный дяденька, который продал мне бриллиантовые сережки, оказался папой Светы. Ну, мол, дочери замуж давно пора, вот и… Короче, дай бог вам такого счастья!

* * *

Рассказ мне всегда нравился, и довольно оптимистичный, и учит ходить и не унывать в жизни. Вот мне бы так, как ему. Тем временем, Алиса уже совсем достала Влада, что тот сидел, полностью отвернувшись к окну, и отвечал ей сквозь зубы.

Я решила занять Алису более интересным делом, чем портить людям жизнь.

— Алиса?

— Да, милая? — Тетя отвлеклась от соседа, и посмотрела на меня. Тот заметно расслабился.

— Слушай, я тут вспомнила. Помнишь, ты мне говорила, что очень любишь 'судоку', а с собой забыл журнал?

— Да, конечно.

— Ну, так вот, у меня в журнале парочка есть, тебе дать?

— Конечно, давай! — Тетя заметно приободрилась, и взяла у меня из рук журнал с ручкой. — Спасибо, Вик, не знаю, что бы я без тебя делала, умерла бы от скуки!

Владислав не удержался и громко хмыкнул.

Я решила помолчать.

Когда все успокоилось, я снова взялась за чтение. Тут был еще один прикольный рассказик…. Автор этого рассказа была Магомедова Эльмира Казимбеговна (С)

* * *

Мне было очень грустно. Я чувствовала себя больной, разбитой и очень несчастной. Я за один-единственный день успела обидеться на лучшую подругу, отказать в свидании молодому человеку, с которым только что познакомилась, еще я забыла позвонить маме, когда пришла домой, и не купила попугаю корм. Еще я попала под дождь и теперь, наверное, простужусь…

А самое главное — я не прошла отбор в конкурсе. Даже не проиграла, а просто не прошла отбор… Дело в том, что я играю на гитаре. Я сама сочиняю песни, и слова, и музыку, и сама пою. Наверно, это мое хобби, не знаю. Как это назвать. Я пою, потому что поется, иначе не могу. Если мне радостно, если этой радостью хочется поделиться, — я о ней пою. Если грустно — я пою эту грусть.

Сегодня мне не пелось. О конкурсе авторов и исполнителей песен я узнала через интернет и решила, что это и есть мой звездный шанс. Я за месяц подала заявку, выбрала самые лучшие свои песни и стала с нетерпением ждать назначенного дня. И день пришел.

Вообще-то я ждала немного другого. Я думала, это будет такой маленький концерт, где каждый из конкурсантов будет выходить на сцену и петь свои песни. Ничего подобного. Девчонки, парни, дяди и тети с музыкальными инструментами и без толпились в коридоре перед дверью с надписью "Комиссия". Иногда из-за двери строгий женский голос произносил чью-то фамилию и конкурсант скрывался за дверью, а потом выходил оттуда, унылый или довольный в зависимости от решения комиссии.

— Третий раз не могу пройти отборочный тур, — пожаловался мне худой длинный парень в очках, нервно перекладывая из руки в руку флейту. Я удивилась, как это он и поет и играет? Не одновременно же! Я хотела что-то ответить, но тут голос за дверью произнес мою фамилию. Я глубоко вздохнула и пошла.

Комиссия состояла из нескольких дядей и теть, сидящих за деревянным столом с горой бумаг и стаканами с водой. Перед столом стоял один стул, даже без микрофона.

— Садитесь, — проскрипела пожилая кучерявая женщина в черном пиджаке и с очень красными губами. Я села.

— Пожалуйста, исполняйте, — попросил лысый дяденька, вытирая платочком свою блестящую лысину.

И я стала петь. Я пела со всей душой, перебирала струны, иногда даже закрывая глаза… Я спела две грустные песни и одну веселую. По-моему, самые лучшие, добрые и красивые из своих. Когда я открыла глаза, кучерявая женщина сухо сказала "Спасибо" и стала шушукаться с лысым дяденькой. Остальные члены комиссии с деловым видом шуршали бумагами. Наконец дяденька посмотрел на меня.

— Благодарим вас за выступление, но вы не проходите. К сожалению, ваши песни не жизненны. Приходите через год.

Мир вокруг сразу как-то потух и посерел. Я встала, взяла гитару и направилась к двери, но потом все-таки не выдержала и спросила:

— Не жизненные — это как?

Кучерявая тетя посмотрела на меня через очки.

— В них нет актуальной проблематики, социальной, к примеру… Глубокого психологизма тоже нет. Они бесполезны… Идите, не задерживайте очередь. Виря-а-асов! Вирясовым оказался тот самый нервный паренек с флейтой.

Гитара лежала на кресле и тоже грустила. Наши с ней песни были бесполезными. В них не было ни социальной проблематики, ни психологизма. И поэтому они были никому не нужны, а соответственно мы с гитарой — тоже. И весь мир вокруг был пустым и серым. А я-то гордилась своим творчеством! Считала это главной частью своей жизни… Бесполезной!!!

Весь вечер я сидела перед телевизором, почти бездумно переключая каналы, а в девять часов пошла спать. Укрылась с головой и провалилась в мягкую темноту.

Но очень скоро проснулась. Потому что в окно кто-то стучал. Сначала я подумала, что уже, наверно, очень поздно, совсем не время приходить в гости. Потом удивилась, почему стучат в окно, а не в дверь. А потом вспомнила, что я живу на восьмом этаже и подпрыгнула на кровати. В окно стучали. Я присмотрелась и никого не увидела. Если честно, теперь я поняла, что значит выражение "Волосы встали дыбом".

— Кто. кгм… Кто там? — спросила я, вжимаясь в стену.

— Это я, — шепнула темнота за стеклом.

Я натянула одеяло до подбородка и совсем слилась со стеной.

— Это я, ветер! Открой, — шепнул странный гость.

Не выпуская из рук одеяла, я медленно подошла к окну и открыла форточку. В лицо дунул ветерок, пахнуло ночной свежестью.

— Ты чего вдруг форточку закрыла? — спросил тихий шелестящий голос над самым моим ухом. Я почувствовала, как щеки коснулось что-то легкое, воздушное и приятное.

— Просто забыла открыть.

Я помахала рукой возле уха, но ничего не поймала.

— А я знаю, ты грустишь, — сказал голос уже возле другого уха. — Я тебя хорошо знаю.

— Грущу, — не стала я спорить. Я немного успокоилась — в конце-концов ничего плохого не происходит, — и села на кровать. — А что?

— А ничего, — прошелестел таинственный гость, а потом так же тихо, свистяще-шелестяще пропел:

Не печалься ни о чем,

Ночь накрыла небосвод.

И летит вокруг луны

Звезд волшебный хоровод.

Слушай пение сверчка

И листвы напев простой…

Не тревожься, не грусти

И лети смелей за своей мечтой!

Вот тут я окончательно растерялась. Это была моя песня! Откуда он ее узнал, этот ветер?!

— Как — откуда? — удивился моему вопросу ночной гость. — Ты же ее сама ночью у окна как-то пела. Я и выучил! Я теперь всем, кто ночью грустит, ее пою! Теперь что-то легкое и прохладное коснулось моего плеча, я опять помахала руками, но безрезультатно.

— Ты поешь мои песни всем, кто грустит по ночам?!

— Ну да, — сказал ветер таким тоном, как будто речь шла о чем-то совершенно очевидном. — Не только твои, конечно, но твои я особенно люблю… Они… Очень воздушные, — судя по голосу, ветер сказал мне самый лучший комплимент, какой мог.

— Спасибо, — вздохнула я. Горечь и обида нахлынули на меня вместе с воспоминаниями о бесполезности моих песен и я позорно заревела.

— Ты чего? — испугался ветер, — не плачь!

Легкое и прохладное обняло меня за плечи, ткнулось в щеку и взъерошило волосы.

— Ты чего? Ты чего? — повторял ветер.

И я рассказала.

— И не в том дело, что я конкурс не прошла, — всхлипнула я под конец своей печальной истории, — а в том, что песни у меня бесполезные!

Ветер присвистнул.

— Хорошо, — прошелестел он, — бесполезные твои песни. Потому что так сказала "очкастая тетя"? Можешь больше их не петь. Ерунда, что ночному ветру теперь будет без них грустно, ты не пой, раз они бесполезные!

— Извини, — пробормотала я, — я… я не знала…

Но ветер уже разошелся. Он дернул занавески, хлопнул форточкой и всколыхнул искусственные ромашки на тумбочке.

— Бесполезные, — повторил мой странный собеседник голосом, уже больше похожим на свист, чем на шелест. — Бессполеззные! Ничего, что плачущие по ночам дети от них ус-сспокаиваются, они бесполезные! Глупосссти, что один твой знакомый до сих пор поет твою старую пес-сенку, когда ему одиноко, — обиженно шуршал он. — Подумаешь, твоя школьная учительница показывает эти слова, что ты ей на память написала, своим ученикам…подумаеш-шь… А твоя мама, — прошипел ветер у самого моего уха, — когда ты не видишь, плачет от радости, слушая, как ты поешь-шь… Радуетс-с-ся, сос-седям хвастается! Но они бесполезные! — громыхнул он на весь дом. — не пой их!

Хлопнула форточка и в комнате стало тихо. Ветер улетел. Мне стало стыдно. В самом деле, что мне какая-то комиссия, если моя мамочка любит слушать, как я пою? И ветер мои песни любит… Поет по ночам, а я его, кажется, обидела…. Я подошла к окну, стала на цыпочки и тихонько позвала в форточку:

— Ветер…Эй, ветер!

Тишина.

— Ветер…

Я прижалась лбом к стеклу. Ну что же это такое? Улетел… обиделся. Я еще немного постояла, а потом пошла и взяла гитару. Устроилась с ней на подоконнике и стала перебирать струны. От знакомых звуков стало легче и спокойнее на душе. Ничего, что я плачу, это пройдет, надо просто спеть…

Тихонько стукнула форточка. Легкое и прохладное опять коснулось щеки и обняло за плечи.

— Ветер, ты вернулся! — обрадовалась я.

— тот не друг, кто друга в беде бросает! — философски заметил он. — Ты все-таки молодец, я услышал, как ты играешь…а знаешь что? — я почувствовала, как ветер касается моих волос. Похоже, он заплетал мне косичку. — Знаешь, что? Давай сочиним песню вместе? О том, что не надо грустить!

— Давай о тебе? — предложила я, перехватывая гитару поудобней. — О ночном ветре!

— Но не буду же я петь сам о себе, — задумался мой ночной друг.

— Я буду, — сказала я и коснулась струны.

И мы сочинили. По-моему, просто замечательную, добрую, ночную и воздушную песню о ветре и о том, что все будет хорошо…

Когда я открыла глаза, было уже позднее утро. Я вспомнила свой сон и удивилась: приснится же! Что самое удивительное, я помнила слова той песни, что мы с ветром сочинили во сне… Надо быстро записать, пока не забыла, — подумала я, вскочила с кровати и… чуть не наступила на гитару. Она почему-то лежала на полу у окна, хотя вчера я оставила ее на кресле.

Занавеска была отдернута и из открытой форточки доносились звуки нового дня — шум машин, голоса людей… Я схватилась рукой за волосы. Они были заплетены в косичку.

Кстати, на следующий год состав комиссии на конкурсе авторов и исполнителей песен поменяли. Я спела именно эту песенку — и прошла. Я назвала ее "песня ветра", ведь мы с ветром сочинили ее вдвоем. Теперь мне предстоит спеть ее на сцене, на самом конкурсе. Да, вот еще: мы с ветром недавно решили…А впрочем, об этом уже в другой раз.

* * *

В прочем, общее настроение улучшилось, и стало даже как-то приятнее на душе. Бывает у меня такое. Алиса увлеченно разгадывала 'судоку', а сосед беспардонно дрых. Мне стало скучно, до посадки еще часа два.

Я облокотилась на спинку стула и уставилась в окно. Ничего не обычного, облака и дождь. Причем, из-за него-то, я почти ничего и не вижу.

Самолет начал по медленному опускаться на землю, в ушах неприятно заложило. Через некоторое время, стало еще больнее, и мы все-таки приземлились.

Настало время выходить из самолета. К этому времени, Алиса уже разгадала все возможные кроссворды, которые только были, а Владислав уже давно проснулся.

Мы вышли из аэропорта примерно через час, получив чемоданы и оформив документы, Алиса заказала нам такси, и мы уехали.

Наш дом находился в одном часу пути. Даже чуть поменьше. Где-то минут сорок. Я села на заднее сидение, и смотрела в окно. Румыния была похожа на Питер. Все почти такое же. Наверное, все страны между собой похожи.

Дом поражал своими габаритами. Я-то наивная, думала, что он будет обычный.

Отдельный участок среди частных богатых домов. Мда, видимо тетя привыкла к роскоши.

Вид из окна моей комнаты, был немного странен. Из него наблюдалась высокая гора, и на ней такая ма-аленькая точка. Может дом, может поселок, а может…

— В замок Бран! Сейчас соберем вещи, и на экскурсию, которую я обожаю! — Алиса радостно вбежала в комнату, и приказала прислуге разложить мои вещи, и навести в доме порядок.

— У меня всегда было личное туда приглашение, и по праву я могу с собой взять еще пять человек, но мне одной тебя будет уже, много. — Тетя улыбнулась, и, схватив меня за руку, побежала к машине.

Через полчаса мы уже подъехали к горе, где возвышался небольшой мостик. Там было немного народу, и все в основном щелкали замок. Говорят, из-за погоды, экскурсии туда закрыли, так как на замок не раз обрушивалась целая лавина камней.

Тете удалось заставить нас пропустить в замок, и уже через пятнадцать минут, я стояла в огромном зале, широко раскрыв рот.

— Только ты тут громко не говори, говорят, тут до сих пор кто-то живет. — Заговорческим шепотом сказала мне тетя.

— Да ну?

— Ну да. Не раз люди видели, чьи-то следы, плюс, по вечерам тут горит свет. Правда, в основном свечи, точнее везде, но этого уже достаточно. По телу побежали предательские мурашки.

— Ааа… Может, врут?

— Может, но я лично сама видела. А знаешь, пошли, походим туда, где еще не была я? Сейчас замок в нашем распоряжении!

— Совсем?

— Ну, почти…

— А где ты еще не была? — С интересом спросила я, разглядывая хрустальный бокал на столе.

— Ну, например, в его личном кабинете, или спальне. Нам говорят, вообще полный хаос.

— Почему? — На бокале, были заметны отпечатки пальцев…

— Ну, просто, еще не отреставрировали. — Отмахнулась тетя, и подошла ко мне. — Чего ты тут копаешься?

— Да так, рассматриваю кое-что…. Смотри, тут свежие отпечатки пальцев.

Тетя нервно хохотнула.

— Ты чего это?

Она прислонилась к стене, глядя куда-то дальше меня. Меня осенило повернуться.

За моей спиной, почти в плотную стоял мужчина, который сидел с нами по соседству в самолете.

— О, здравствуйте, а вы тут какими судьбами?

— Да так…. Прогуливаюсь. — Он слегка отошел, и присел на кресло, которое, кстати, должно хранить средневековую пыль.

— Вика… — Я повернулась к тете, та жарко зашептала мне на ухо — Это он! Я точно тебе говорю!

— В смысле? — Я отпрянула от нее. Мало и выпить успела где…

— Помнишь, он говорил свое имя, и что живет в странном месте, и точно не по соседству?!

— Помню, и что?

Тетя хлопнула себя по лбу, как будто я не понимаю элементарных вещей.

 

Эпилог

Конец истории я думаю, уже очевиден, и совсем не обязательно составлять к нему конец, еще на кб 20. Нет, Он не сожрал их, и не выпил их кровь, как могли бы вы подумать, просто тут, заезженная тема, кА они жили долго и счастливо. Этот счастливый конец, можете составить себе сами, он подойдет. Просто, я имела в виду, точнее хотела показать то, что не все козлы, внутри кажутся такими же козлами:)

Я надеюсь, на меня снова не в обиде, что я не дописала конец, в таких историях, вообще не приняты концы, и книга написана не для этого…. В это книге, Вам встретятся еще вроде два рассказа…. А может и один. Как вы почитаете.

'Ведь все зависит от вас' (с) Клуб 'Джокера'

КОНЕЦ