К вечеру четверга Саша накропал два имени – из клиентов, с которым у него произошло несколько мелких ссор. Более подходящих кандидатур так и не появилось. А наутро пятницы Остапенко чуть не хватил удар: за завтраком, при мирном соседстве с Коноваловым-старшим, ему позвонила дочь и сообщила, что уже дома.

Коновалов стал подавать знаки, что, мол, ей срочно нужно приезжать. Остапенко отмахивался: он и сам это знал. Но куда же деть семейку Коноваловых? Как объяснить Софе, что у них на даче делает раненый мужчина, его сын и прислуга?

Александр чертыхнулся несколько раз к ряду: дела обстояли не лучшим образом.

«Софа, милая, собирайся скорее на дачу. Прихвати вещей и приезжай».

«Пап, что-то случилось? Мама с тобой?».

«Мама отправилась на отдых. Но это неважно, Софа, давай, пожалуйста, без лишних вопросов. Я тебе здесь все объясню».

«Ну хорошо, пап».

Остапенко облегченно выдохнул в трубку, отключая звонок. Он невольно перевел сомневающийся взгляд на Коновалова.

– Мы не будем говорить о наших с вами приключениях, – сказал тот. – Рану я скрою, с сыном и Николаем обсужу. Антон Сергеевич тоже будет в курсе. Никто не признается вашей дочери об истинном положении вещей, обещаю. Представьте нас как гостей, меня – как делового партнера. По сути, ведь так и есть.

– Что-то слишком вы… покладисты.

– Детей надо беречь, – ловко вывернулся Коновалов.

Пришлось Александру с ним согласиться и придерживаться этого плана. Были опасения по поводу несносного мальчишки – с ним всякие бывали прецеденты, но отец заверил, что Илья не проболтается. Комнатка для Сонечки готова, а терпеть «гостей» осталось недолго – Саша рассчитывал не более чем на неделю. Свою часть сделки он выполнил, а предполагаемый убийца… что ж, не всю же жизнь прятаться по норам? Можно договориться о помощи Коновалова и на расстоянии друг от друга. Элементарные меры безопасности, оружие – все это раздобыть и вести активную оборону для Саши как раз не представлялось сложным. А то глядишь, удастся сложить два и два пораньше: кое-какие зацепки и связи Александр для себя уже определил. Ему только не хватало архивной информации и чуть больше времени в сутках.

Но с приездом Софьи вышло далеко не все гладко.

Дочка явилась не одна.

Александр вышел встречать Соню на веранду, договорившись с Коноваловыми, что те пока побудут в прихожей, чтобы не сразу шокировать девочку. Но в результате обалдел Остапенко.

– Здрасьте, дядь Саш! – бойко отрапортовал Артем.

Тёмка был девятнадцатилетним племянником Александра – старшим сыном единственной сестры Нади. Родители Саши и Надежды, к слову, трагически разбились после отдыха, на самолете, когда ему, старшему ребенку, было девятнадцать, а ей – семнадцать. Правда, беда вовсе не сблизила и без того разных, часто непримиримых детей. Жили они всегда как-то равнодушно друг к другу, однако с появлением Артема Александр немного оттаял: в озорнике и балагуре мальчишке дядя души не чаял. Привлек его, конечно, не разрушительный характер болтуна племянника, а страсть того к юриспруденции, что напрочь отсутствовала у Сонечки.

Мало, кто верил, что из повесы Тёмки вырастет что-то путное. Лишь Александр, когда племянник изредка гостил у них с Ниной, не ленился и прививал ему любовь к юриспруденции. Столь сложная наука для подростка, на удивление, давалось ему легко, Артему нравилось представлять себя адвокатом – ярым сторонником закона и торжества справедливости.

Таким и был Тёмка: неумолимый в практических юридических делах, дискуссиях и спорах, и абсолютный раздолбай по жизни. Как в нем сочеталось два настолько разных человека – большой вопрос. В свои юные годы его карьера только начиналась, Артем оставался ребенком, но жаждал стать адвокатом достаточно, чтобы усилием воли не забросить университет. Своей деятельной натурой он однажды привлек и Соню, которая искренне любила брата и считала его лучшим другом.

И вот сейчас, этот оборванец в рваных кедах, кепке набекрень, драных джинсах и футболке, считавшейся якобы чистой, а на деле – в разводах, хитро улыбался. Рядом стояла Сашина малышка: четырнадцатилетняя Софа заметно выросла за время своего отсутствия и сильно похорошела. Фигура приобретала женственные черты, девочка старалась держать осанку, смотрела совсем иначе, не по-детски, а осмысленно: его милая дочка расцвела, что не могло не порадовать и не воззвать отца к гордости. Разрумяненная, в чудном зеленом платьице под цвет глаз, Софья была несказанно хороша.

Присутствие Артема пугало еще и потому, что не только у Сони была с собой сумка с вещами, но и у него: массивный рюкзак, чехол с гитарой за спиной…

– Здрасьте, – понуро проговорил Александр, когда к нему вернулся дар речи после тщательно проведенного наблюдения. – Со-онь?

– Ну а чего, – вскинулась девочка, – когда я тебе звонила, Тёмка уже был у нас. Я и позвала его с собой.

– Я просил приехать тебя одну, – строго начал выговаривать Александр.

Он прервался, заметив, как округлились глаза Сони и с интересом оживились – Тёмкины. Саша оглянулся: позади него маячил Коновалов. При параде. Дети поздоровались.

– Приветствую, – отсалютовал он. – Александр, зря вы кипятитесь. Всем найдется место.

– Не уверен.

– Нет, отчего же? Нам с вами никто не помешает.

– Пап? – вклинилась Соня, выразительно посматривая на Коновалова.

– Соня, Артем, это Семен Викторович, – уныло представил его Саша. – Мой деловой партнер. Они с сыном Ильей и поваром гостят у нас на даче, мы решаем важное дело.

– С поваром и водителем, – добавил Коновалов, ловко обходя Александра и подавая руку для приветствия Тёмке. Юноша любопытничал, хотя на бизнесмена и покосился с опаской и подозрением, но ему все равно явно не терпелось выяснить, кто это.

– Дядь, ты разве мне не рад? – опомнился Артем, пожимая ладонь Коновалова. – Я рассчитывал на более дружелюбный прием! – с шутливой патетикой произнес он.

– Рад, Тёмка, просто не подготовился к твоему приезду, – выдавил из себя улыбку Остапенко: и куда теперь девать племянника? Как не впутывать во все это? – Все-таки надо было тебе приехать позже.

– Хм, – почесал переносицу юноша. – Так мне уйти, что ль?

– Что вы, не воспринимайте дядю всерьез. Он не со зла, – подключился Коновалов, внезапно занявшись уговорами Тёмы, как бы невзначай уволакивая его за собой внутрь. – И потом, возможно, хотя бы вы разнообразите досуг моего сына – он у меня жуткий любитель прожигать жизнь в интернете.

– Задрот? – невинно спросил Тёма.

– Не понял? – растерялся Семен Викторович.

– Забудьте, – отмахнулся Артем, улыбаясь.

Соня и Александр незаметно остались наедине.

– Пап, все нормально? – в который раз обеспокоилась дочь.

– Да, милая, – кивнул Саша, подавляя поднимающуюся изнутри очередную волну гнева. На Коновалова, разумеется, и на сговорчивого племяша отчасти. К дочке он относился только с теплом, злиться на нее не умел. – Правда, маме я не сказал, что мы на даче. Она расстроится, что мы все еще не у бабушки. Нам придется побыть пока здесь. Подождешь, когда папа уладит свои дела?

– Пап, что ты, в самом деле, – мягко улыбнулась дочь, – мне не десять, я способна понять тебя. Раз нужно переждать, то это даже к лучшему. Мы давно с Тёмычем не виделись, вот и отдохнем!

– Детка, только пообещай, что с ним никуда далеко не убежите, – серьезно проговорил Саша. Увидев удивленное лицо Сони, он пояснил, придумывая на ходу: – В последнее время у нас на дачах небезопасно. Говорят, маньяк какой-то бродит.

Софи вылупила глаза от страха. Александр пожалел, что придумал именно эту причину, но ничто другое их попросту не задержало бы дома.

– Поэтому Семен Викторович приехал с водителем?

– Да, милая, дядя Коля служит ему и охраной, – данный факт пришелся кстати.

– Неужели вы не боитесь, в таком случае, заниматься делами здесь? – Соня умела ставить в тупик, хотя вопрос и вправду был логичен.

– Семен Викторович не из тех, кто чего-либо боится, – мрачно сказал Саша, понимая, что совершенно не врет, тем самым. – Да и твой папа не лыком шит, – добавил он с улыбкой, сильно удивившись, что данный аргумент не пришел на ум первым. – Поэтому со мной вы с Артемом можете быть спокойны.

– Ну хорошо, я постараюсь не уходить далеко. Но за Тёмку не ручаюсь.

– За него и я не ручаюсь, к сожалению, – вздохнул Александр. – Ну, Софьюшка, обними своего папулю, – ласково пролепетал он, широко улыбаясь.

Соня жеманно повела плечиком, выражая слабый протест, но зажать себя в объятиях позволила. Саша испытал неимоверное облегчение теперь, когда его Цветочек с ним. Тяжесть на его плечах частично спала, он и не подозревал, что все это время дико переживал, в том числе и за Соню. Все же, когда за стенкой враг и его окружение, по-настоящему начинаешь ценить близких: жены и дочки ему, ой как не хватало. Конечно, Саша ни за что бы самолично не привел сюда Софью, поддавшись своему эгоизму, но девочка прибыла слишком поспешно. Сознательно привозить ее Александр, разумеется, не стал бы. Однако само присутствие Сони сейчас очень помогало и придавало сил.

Единственный, кто мог испортить всю конспирацию – это Артем. Несмотря на имидж придурковатого тусовщика, соображал он на славу, схватывал налету и анализировал информацию со скоростью света. Ничто не мешало ему сделать правильные выводы, если только Тёмка краем глаза заметит повязку на предплечье Коновалова или уловит их холодные напряженные отношения с Сашей.

Вся надежда внезапно оказалась исключительно на актерский талант Коновалова. Но на сей раз бизнесмену было куда выгоднее сохранить для родных Александра выбранную версию, которая оригиналу уступала совсем не во многом.

Отправив Сонечку в ее комнату, Саша поспешил разыскать Тёму. Только шагнув в коридор, в открытую дверь гостиной он сразу и нашел его, но не в лучшем состоянии. Артем и Илья яро спорили о чем-то – по обрывкам фраз не разобрать: младший Коновалов при этом вжался в спинку дивана, выставив перед собой, словно щит, ноутбук, а Тёмка нависал над ним сверху, глаза его опасливо сверкали. Александр бросился, было, остановить племянника – еще пара минут, и тот набросится на Илью, но его остановила легшая на плечо рука. Остапенко с удивлением обнаружил, что Коновалов-старший наблюдал за юношами у стены, будучи абсолютно хладнокровным и невозмутимым.

– Я бы не селил их в одной комнате, – лишь обыденным тоном заметил он.

– Артем сейчас побьет вашего сына, – как ребенку, втолковал ему Саша.

– Драка их и рассудит, – флегматично бросил бизнесмен. – Они полярно разные, конфликтов не избежать.

– Вам не тревожно за сына?

– Нет, – удивился Семен Викторович. – А должно? Он взрослый мальчик, пусть учится. Признаться, я даже буду рад, если ваш племянник преподаст ему урок, – понизив тон, заявил он. – Мой Илюша не умеет драться, – совсем шепотом добавил Коновалов.

Воистину, его меры воспитания поражали воображение.

Тёмка, между тем, уже схватил Илью за волосы. Тот отставил ноутбук, протяжно взвыв, и начал брыкаться ногами.

– Идемте, – бросил Коновалов, увлекая Александра за собой и претворяя двери.

Они вновь разместились на веранде.

– Не знаю, как вам удается сохранять спокойствие, когда там ваш ребенок, – искренне не понимал Саша, наливая себе чая.

– Вам естественно испытывать желание защищать и оберегать своего ребенка – у вас ведь дочка, – миролюбиво разъяснил Коновалов, внимательно наблюдая за ним. – С сыном нельзя допускать постоянного своего участия и опеки, иначе вырастишь слюнтяя.

– У вас с Ильей не вышло, – констатировал Александр, сознавая, что это звучит жестко.

– Издержки моей работы и не только, – пожал плечами Коновалов. – Ваша дочь – прелестное создание.

– Она у нас большая умница, – скромно добавил Александр. – Но лучше бы ей не сталкиваться ни с вами, ни с Ильей.

– Пожалуйста, я и не думал вмешиваться, – развел ладони Коновалов. – Указания по поводу Артема? – было неясно, иронизирует бизнесмен, или обращается к Саше без сарказма.

– Артем сам себе указание, – буркнул Остапенко, желая прекратить бессмысленный разговор.

***

Вопреки мнению родителей, Соня вовсе не была пай-девочкой и зубрилой. Учеба в лицее с углубленным изучением иностранных языков и развитым направлением филологии давалась Софье легко и непринужденно, как шнурки завязать. Литературу она обожала и действительно много читала, дома была послушна, мила и обходительна, но не зря же Сонечка надоумила маму и папу сплавить ее подальше, чтобы жить самостоятельно.

Она была хорошей, старательной и практически без изъянов до своих тринадцати лет, пока вдруг однажды не поняла, как тяготит притворяться чужим себе человеком, будто скрываться за несвободной личиной. Софье требовался всплеск новых эмоций, встряска, и она вдоволь получила ее за год в общежитие. Соня больше не убивалась из-за четверок вместо пятерок на учебе, лишь бы не потерять гордость родителей, и отличные оценки стали появляться у нее сами по себе.

Софа сохраняла прежнюю модель поведения скорее по привычке и из нежелания расстраивать папу, которого любила чуть больше мамы. Давно уже опротивели розовые простыни, цветастая занавеска, разве что мишки вызывали приятные воспоминания. Но святая святых – ее спальню, так оберегаемую отцом – Соня не решалась поменять даже сама.

Высунувшись в окно второго этажа, Софья покрутила колесиком зажигалки, поднесла ко рту сигарету и затянулась, медленно и с наслаждением выпуская колечки дыма. Эту приятную для нее привычку она приобрела вдали от родительского контроля, не собиралась с ней расставаться, полагая, что так Соня приближается к независимости, свободе духа и воли – вот и курить она начала добровольно, не спросив ничьего разрешения или согласия. Чем не удавшийся маленький бунт? Софа с непривычки, конечно, не стала бы так открыто и явно курить дома, но, во-первых, Тёмыч ее рвение ко взрослости поддержал, а во-вторых, на даче данный факт наверняка останется незаметным.

Так что Соня могла вдоволь ощутить себя полноценным членом общества, взрослым и самостоятельным.

Была, однако, одна проблемка, не дающая Соне покоя и жутко мешающая при откровенных разговорах с подружками: она стеснялась парней и не умела кокетничать с ними, общаться. А как хотелось не отставать от сверстниц хотя бы в вопросах флирта и дружбы и не смотреть с завистью на старшеклассниц, вволю гуляющими с ребятами в открытую!

Едва услышав о взрослом сыне Семена Викторовича, Софья воспряла духом: а что если Илья – и есть ее судьба? Не просто первый парень, но, может, и жених? Сотрудничество отца с самим Коноваловым – известным в городе богачом – само по себе большая удача. Как его только угораздило связаться с таким авторитетным человеком? Соня, признаться, иногда считала папу примером классического неудачника, но сейчас готова была гордиться и признать свою ошибку. Если еще и Илья окажется подходящим для нее кавалером, то она, для радости родителей, будет учиться старательнее прежнего. Лишь бы обрести, наконец, раскрепощенность с достойным парнем.

Соня навела марафет и поторопилась спуститься в гостиную. Но уже на пороге той комнаты столкнулась со взвинченным Тёмкой. Он перехватил Софью за руку и с силой потащил прочь.

– Эй! – возмутилась она, вырываясь.

– Ты с этим придурком общаться не будешь.

– Вот еще! Моя дача, и пойду, куда захочу! – Соня обошла кузена и прямиком ринулась в гостиную.

Артем только всплеснул руками и вернулся назад.

Илья показался ей довольно симпатичным, да и возраст вызвал у Софьи одобрение. Чуть женственные черты лица не были ей по душе, но это был единственный видимый недостаток юноши. Опрятный, только помятый слегка, в одежде, подобранной со вкусом (а не в том, что выбрала мама или дико несоразмерной). А вот на скуле назревал синяк. И губу Коновалов странно покусывал.

Соня обернулась на Тёмку, уже подозревая, почему он ее выводил.

– Ты подрался с нашим гостем? – возмутилась она. – Что за манеры?

– А о его манерах ты много знаешь? – не менее эмоционально отозвался Артем, кивая и указывая в сторону Ильи.

– Как невежливо… – начала Соня, оборачиваясь, и поперхнулась, не договорив.

Илья, оказывается, скалился и прожигал ее убийственным взглядом со смесью презрения.

– Я не нуждаюсь в защите маленьких девочек, – процедил он ледяным тоном. – Можете отвалить со своим имбецилом братом, я не собираюсь играться с вами.

В момент все мечты Софьи о благородном рыцаре в лице Ильи, заботливым и потакающим ей в любых капризах, пышной богатой свадьбе, красивом большом доме, рассыпались в труху.

– Опять нарываешься?! – глаза Тёмыча налились кровью. Он сжал кулаки и готов был броситься в бой.

Илья же не сдвинулся с места. Его поведение ничуть не убедило Софью в положительном исходе драки в пользу Тёмы. За кузена она волновалась, как ни крути, сильнее.

– Перестань, – шикнула Соня. – Зачем ты потакаешь ему? Не обращай внимания.

Ей удалось остудить пыл Артема, хотя он и косился на ухмылявшегося Илью. Каникулы на даче перестали казаться Соне радушными, а грубый мальчишка не подходил на роль ее принца.

В комнате показался отец.

– Тёма, разделишь комнату с Ильей?

– Нет! – одновременно выкрикнули юноши.

Такое единодушие не вызвало оптимизма ни у папы, ни у Сони.