За десять лет до описываемых событий

Университетский городок, Гарвард

В дверь квартиры молодого, но весьма перспективного специалиста по истории средних веков деликатно постучали. На пороге переминался представитель старшего преподавательского состава с другого факультета, знакомство с которым у хозяина было более чем шапочным. Увидев вопросительно поднятые брови, пришедший немедленно представился:

— Стюарт Мэдисон — если помните, я преподаю химию. Извините за неожиданный визит, но у меня к вам большое дело. То есть, это для меня оно большое, а для вас, может быть, вовсе и нет. Разрешите войти? — и обаятельно улыбнулся; лукавые морщинки прорезали бледное лицо редко бывающего на солнце мужчины.

— Да, конечно, — слегка оторопевший молодой человек посторонился, пропуская гостя.

— Понимаете ли, — начал свои объяснения химик, — я слышал, что вы недавно съездили принять наследство, в котором среди прочего обнаружились несколько старинных книг. И вроде бы вы подумываете их продать. Это действительно так?

— Про наследство вполне верно, — подтвердил собеседник, — но насчет продажи я еще не решил. Просто-напросто я еще сам недостаточно ознакомился с книгами.

Наверное, они могут принести неплохие деньги, но очень пригодятся по моей специальности. Вы же знаете, я медиевист… — и, словно заранее извиняясь, пожал плечами.

— А я интересуюсь как раз по своей специальности, — подался к нему Мэдисон, — говорят, как минимум одна из книг посвящена химии, точнее, даже алхимии. Нельзя ли на нее взглянуть? Даже если вы не будете продавать, я был бы очень благодарен за возможность почитать ее.

— Вы верите в алхимию? — с интересом и некоторым недоверием осведомился молодой ученый.

— Несколько странная постановка вопроса, коллега, — растерялся гость, — это ведь объективно существовавшая в средневековье наука, предшественница химии, которой мы сегодня многим обязаны. Как можно в нее верить или не верить? В книгах по алхимии попадаются очень старые рецепты получения тех или иных веществ, часто весьма любопытные своими способами, и нередко высказываются интересные мысли относительно как привычных, так и почти забытых в современной химии понятий. Ну, так не позволите ли хотя бы взглянуть?

— Минуточку, — медиевист вышел в другую комнату и вскоре принес оттуда толстый том, поверх собственной обложки обернутый еще и папиросной бумагой, и бережно передал Мэдисону. Тот, разглядев обложку, взволнованно сказал:

— О, да это Василий Валентин! Как раз в точку — подробно его работ я, разумеется, не знаю, но он был первым из западных алхимиков, кто получил соляную кислоту и описал это. Жил он не то в XV, не то в XVI веке, у вас, скорее всего, более позднее переиздание… Да, действительно, 1700 год, — прокомментировал он, заглянув в титульный лист, — ценность книги как таковой это умаляет по сравнению с оригиналом, но лично для меня это все равно, мне любопытен текст… Не дадите ли вы мне этот том хотя бы на несколько дней, очень хотелось бы попробовать кое-какие из приводимых здесь опытов? — поднял химик умоляющие глаза.

Обладатель фолианта колебался.

— Вы же сами понимаете, что книга очень ценная, не хотелось бы ею рисковать…

Словом, я вынужден вам отказать.

— Да, да, это, конечно, ваше право… — понурился старший ученый.

— Но я предлагаю такой вариант. В общем, мне и самому любопытно, что именно вы там найдете, поэтому мы могли бы несколько раз встретиться у вас в лаборатории.

Вы бы производили интересующие вас опыты и заодно поясняли бы мне что-то конкретно по вашей специальности, чтобы и я лучше понимал, о чем там собственно речь. Ведь там смешано все, и абстракции и конкретика, так что самостоятельно я даже не стал бы пытаться отделить одно от другого…

— Прекрасно! — с чувством воскликнул химик. — Вы очень правы, коллега: алхимия — это такой причудливый сплав философии с ремеслом, самой отвлеченной теории с грубой практикой, что по-хорошему именно вдвоем тут и стоило бы разбираться. Мне это подходит — и поверьте, я как-нибудь найду, чем вас отблагодарить!

— После сочтемся, — скромно ответил медиевист, — тогда давайте уговоримся, когда мне лучше к вам подойти…

Несколько дней спустя профессор химии разогнулся от лабораторного стола и с сияющим видом продемонстрировал медиевисту пробирку:

— Вот: соляная кислота, полученная нагреванием обычной поваренной соли с кристаллическим медным купоросом! Воистину классический рецепт! — взгляд его горел счастьем фанатичного исследователя.

— Хм… Значит, все, описанное здесь, работает? — уточнил молодой человек.

— А? Ну конечно, работает, иначе алхимикам незачем было бы и переводить на свои труды дорогую бумагу и еще более ценное время, перед коллегами позориться… Тогда ведь, знаете, по-настоящему удачливых ученых было немного, и все их имена были на слуху.

— Признаюсь, я изначально воспринимал все это не более чем часть своеобразной средневековой философии, — отозвался удачливый наследник, — ну, знаете стишки того времени:

— Стишки стишками, а результат результатом, — не смутился довольный химик, — Мне бы еще хотелось получить хлористую сурьму: Василий Валентин называет ее сурьмяным маслом и пишет, что она обладает целительной силой… Вы не надумали продавать ваши книги?

— Нет, — встрепенулся задумавшийся специалист по средневековью, — ваша демонстрация все меняет, и теперь я вижу, что книги мне определенно пригодятся.

Но не беспокойтесь, еще несколько раз мы определенно с вами встретимся. А скажите, пожалуйста, что, по-вашему, автор может разуметь под выражением «когда змея проглотит свой хвост»?

И торопливо перебросил страницы с места, где красовалось написанное крупным шрифтом: «Способы получения золота».

 

Коттедж Фоллетов, Локс,

штат Калифорния, Сьерра-Невада

Вторник, 20.19

Свет фонаря перед коттеджем Фоллетов плохо развеивал теплые ароматные сумерки.

На ведущую к крыльцу дорожку ступил старик, одетый в неловко сидящие джинсы и клетчатую рубашку. Пес Фоллетов с лаем побежал навстречу, но на полпути в гавканье появились недоумевающие нотки, животное стихло, замедлило бег и остановилось в нескольких шагах от пришедшего. Собачья морда выражала подозрение.

— Фанки, Фанки, это же я, — дрожащим голосом сказал старик и протянул к животному руку. Пес повел носом, неуверенно гавкнул, сделал пару шажков и лизнул руку старика. Затем успокоился и завилял хвостом.

— Эх, Фанки, — взволнованный человек трепал собаку за ухом, — ты узнал меня, старина. Ох, Господи, как же там Бет? Пойдем к ней — уж не знаю, что она и скажет, но ты-то меня узнал.

На пороге коттеджа уже стояла молодая женщина, вглядываясь в приближающихся старика с собакой. На лице ее была тревога, глаза и нос покраснели и опухли.

— Вы что-то знаете о Генри? — выпалила она. — Когда вы его видели? Он не вернулся домой еще в субботу, не знаю, что и делать. Да, наверное, вы его видели, — сказала женщина медленнее, — он ведь уходил в такой же рубашке и джинсах, которые сейчас на вас… Что с ним?!

Старик молча, с отчаянием в глазах глядел на женщину, потом развернулся и медленно пошел прочь. Женщина рванулась за ним, нагнала, вцепилась в клетчатую рубашку.

— Что с ним, отвечайте?!

Тот медленно обернулся к ней и, глядя в глаза, сказал шепотом:

— Бет, это же я, Генри…

Бет несколько секунд всматривалась в лицо старика, а потом обмякла и рухнула на песчаную дорожку. Фонарь скрипнул под порывом ветра, и блики света заметались по скулящему Фанки и странному посетителю, который пытался привести женщину в чувство.

 

Гувер-билдинг,

штат Вашингтон, округ Колумбия

Понедельник, 10:30

Специальный агент ФБР Фокс Молдер жевал гамбургер, в задумчивости забывая подбирать капли кетчупа. Донесшийся от двери голос заставил его вздрогнуть:

— Опять этот вечный кавардак, в эпицентре которого — Молдер с гамбургерами… Ой, осторожно, бумаги!

— Ты специально подкрадывалась, чтобы меня напугать, Скалли? — осведомился мужчина, разглядывая художественное пятно кетчупа на лежащем перед ним документе.

— Нет, я просто забыла, как ты предан процессу еды, — язвительно заметила Дэйна, — чего я никогда не пойму — так это, как тебе при подобной диете удается сохранять стройность и относительную белизну рубашки. Этот вопрос вполне достоин отдельного расследования в качестве паранормального происшествия… Что там с этой бумагой, удастся спасти?

— Увы, подшить ее к будущему делу в таком виде уже не судьба, — отозвался Молдер, поднимая двумя пальцами испачканную журнальную страницу. — Так что я, пожалуй, положу на нее пакет с картофелем фри, чтобы не испортить что-нибудь еще.

— Ну и шутки у тебя, Молдер, — сердито сказала подошедшая ближе Скалли. — Это же «Ридерз дайджест», зачем на твоем столе валяется такое сборище дешевых надуманных сенсаций?

— Должен же я где-то брать информацию для потенциальных дел под грифом «Икс», — невозмутимо ответил Фокс.

— Да ты сегодня почти Бенни Хилл: делаешь все, чтобы развеселить публику!

Постой-ка, что там написано? «Жители Сьерра-Невады рискуют внезапно состариться»… — Скалли покраснела, сердито раздувая ноздри. — Ты хочешь сказать, что это не шутка, и дело, о котором мне сейчас говорил Скиннер, ты действительно намерен завести по информации в «Ридерз дайджест»?! Ну, знаешь ли, Молдер, всему есть предел! Я сейчас вернусь к Скиннеру и сообщу ему о твоем источнике — и даже если он не распорядится прекратить расследование, откажусь работать с тобой!

— Скалли, это ведь не единственный источник, — осадил фэбээровец разбушевавшуюся напарницу, — перед тем, как сообщать Скиннеру, что у нас появилось новое дело, я звонил в Калифорнию. Там действительно происходят странные события: уже несколько раз пропадали люди, а вместо них приходили старики и утверждали, что они и есть пропавшие. Причем знали все подробности, известные тем, кто ушел и не вернулся. Начальник поверил, что это дело по нашей с тобой части. Очень хочется, чтобы и ты поверила моей интуиции. Поехали вместе: в конце концов, если ты останешься, то тебе некому будет рассказывать, какой нездоровой пищей являются гамбургеры.

— Да уж, Молдер, умеешь ты делать девушкам предложения, от которых невозможно отказаться, — кисло улыбнулась Дэйна. — Что с тобой делать, поехали.

— Я знал, я знал! — весело сказал Фокс, триумфальным жестом выложив на стол два авиабилета на Сакраменто. — Кстати, не чувствуешь ничего необычного? — спросил он вдруг, демонстративно потянув носом.

— Специально под это дело прикупил себе новый парфюм «Дикий Билл — три дня в седле»? — Ядовито парировала Скалли, задетая самодовольным видом и тоном напарника. Увидев же его как-то уж очень серьезно нахмурившуюся физиономию, поняла, что несколько перебрала со своим сарказмом. Но Молдер уже спокойно собирал свои вещи, как будто не было ни вопроса, ни ответа.

 

Национальная дорога № 40,

штат Калифорния

Вторник, 12:00

— Сакраменто — край богатый, золото гребут лопатой, — тихонько напевал сидящий за рулем Молдер. — Эх, когда-то по этой дороге ездили ковбои с револьверами: одни охотились на хозяев золотоносных участков, чтобы после смерти владельца забрать золотишко, другие гонялись за охотниками…

— Можно подумать, что ты скучаешь по тем временам. Твой «сиг-сойер» тоже подолгу не залеживается, — заметила Скалли.

— Да не то чтобы скучаю, — протянул фэбээровец, — просто тут витает сам дух тех времен, когда за возможность заработать немного желтого металла люди готовы были не только рабски вкалывать на прииске, но и постоянно подвергать опасности свою жизнь. А уж жизнь других была намного дешевле этого проклятого золота. Кажется, что золото здесь всему хозяин. Пылим мы с тобой по дороге, и сотни с лишком лет как будто не было…

— Сотню с лишком лет назад на автомобилях не ездили, да и за стреляные гильзы отчаянным парням не приходилось отчитываться, — ввернула попутчица. — Поразительно, как ты можешь сохранять бодрость да еще рассуждать о каком-то духе времен после ночного перелета до Сакраменто. Меня это всегда выбивает из колеи…

— Ты же понимаешь, что дела надо делать с утра. Мы уже и в отделении ФБР Сакраменто отметились, и автомобиль напрокат взяли, и в городишко под названием Мохаве едем — а день только начинается. Летели бы другим рейсом, прибыли бы вечером, и как тогда?

— Тогда переночевали бы в Сакраменто, — зевнула Дэйна.

— И потеряли бы целый день? Ну уж нет!

— Между прочим, до этого Мохаве добираться несколько часов на хорошей скорости, а я лично не любительница чуть ли не сутки проводить в дороге, практически без отдыха. Ну да, когда ты делаешь такое лицо фанатика, спорить с тобой бесполезно…

— Скалли, да ты хотя бы посмотри, какая вокруг красота: мы же вдоль Сьерра-Невады едем! Горный воздух с вашингтонским смогом не сравнить, а ты все бурчишь про усталость…

— Ну, красота и воздух, конечно, да — если не считать этой пылищи… — нехотя согласилась Дэйна. — И она, насколько я понимаю, будет с нами все время расследования, это вам не мегаполис. Ну, если, конечно, не задождит, брр.

— Лучше экологически чистая пыль, чем городской смог, — гнул свое Молдер. — Опять же, у нас есть все шансы познать, насколько изменилась жизнь Дикого Запада за последнюю сотню лет, если она вообще изменилась. Смотри, — он бросил на колени напарнице атлас автомобильных дорог, — Мохаве расположен рядом с федеральной трассой, а потом нам надо будет свернуть вот по этой ветке вглубь Сьерра-Невады: сначала городок Оланча, который еще меньше Мохаве, а в самом конце — Локс.

— Мда, — со скепсисом протянула Скалли, — отдыхать я бы сюда точно не поехала, хоть тут и благодатная Калифорния… Зачем ты притормаживаешь?!

— Хочу посмотреть, что написано на той табличке, — пояснил Фокс. — Сейчас, подъедем…

К колышку, врытому недалеко от обочины, была прибита дощечка с надписью: «Здесь сошлись соперники. Их похоронили прямо на месте. Пожалуйста, не топчите их.

Подумайте о душе».

— Чую запах золота и пороха, — сообщил Молдер, изучая надпись.

— А по-моему, эта табличка никак не выглядит даже на сотню лет, не то что на сто пятьдесят, как датирована, — прокомментировала Скалли.

— Твой скепсис иногда действует мне на нервы, — буркнул ее напарник.

— А мне — твоя эмоциональность. Тем более что наше дело — если это вообще наше дело! — никак не связано с золотом.

— Как знать, — задумчиво сказал агент, — мне сейчас кажется, что все в этих местах связано с золотом.

— Лишь бы тебе это не мешало более правдоподобные версии отрабатывать, — фыркнула Дэйна. — В общем, думай что хочешь, а я, с твоего позволения, немного вздремну. Увидишь ковбоя — смотри, не стреляй в него, особенно если он всего лишь пасет коров!

 

Город Мохаве,

Штат Калифорния, Сьерра-Невада

Вторник, 16:00

Пыль на дороге, поднятая шинами автомобиля фэбээровцев, никак не желала улечься, услужливо рисуя для водителя образы суровых золотоискателей, и подчеркивала удаленность от цивилизации для рядом сидящей пассажирки. Молдер вырулил на главную улицу Мохаве, длинную, пустынную и широкую. Он медленно ехал по ней, вертя головой и прикидывая, где здесь может быть административное здание: вот аптека, парикмахерская, универсальный магазин, церковь… Да, в городке, где нет и восьми тысяч жителей, все на виду.

— Если ты рассчитываешь найти здесь салун, а напротив него — деревянный двухэтажный дом, на крыльце которого, держа дорогу на мушке двух револьверов, покуривает толстенную сигару двухметровый верзила в сомбреро и со звездой шерифа, то, видимо, ты ошибаешься. Я думаю, что нам нужно держать курс вон на ту группу зданий, — подала голос проснувшаяся Скалли. Бурча себе под нос что-то недоброе по адресу типов, которые держат окна авто открытыми, она пыталась привести в порядок запылившуюся и помятую блузку. Ее напарник только вздохнул и покладисто перевел взгляд в указанном направлении.

Шериф Мохаве Сэмюэл Пайпер не курил сигару, не носил сомбреро и был нормального человеческого роста. Не наблюдалось при нем и пары «Смит-Вессонов» наизготовку, он даже не выглядел особенно грозным, несмотря на роскошные усы, бакенбарды и табельный револьвер в кобуре.

— Странно, что наше внутреннее, совсем незначительное дело заинтересовало ФБР, — сказал шериф, изучив удостоверения Молдера и Скалли и узнав причину их появления. — Лично я не уверен, должна ли вообще полиция разбираться с этим вопросом — не то, что ФБР…

— Видите ли, шериф, мы не просто ФБР, а отдел по паранормальным происшествиям, — пояснил Молдер. — А учитывая, что внезапно стареющие люди — или же мошенники, выдающие себя за пропавших — появились один за другим в нескольких городках в округе, то мы и пришли к выводу, что это по нашей части.

— На мой взгляд, мошенникам тут позариться не на что. Я все же думаю, что это какая-то странная болезнь, — нахмурился полицейский. — Зэк Трент жил один, но всегда был довольно общительным, и пропал после посиделок с друзьями за кружкой пива. Через пару дней он появился ужасно постаревшим, но помнил, о чем говорил в тот вечер с друзьями, помнил подробности о себе самом и о своих знакомых. Не помнил только, что случилось после того, как он вышел из бара и отправился домой… Словом, мы здесь у себя решили, что с Зэком должны разбираться врачи. Он, собственно, сейчас и находится в местной больнице: наши медики пытаются понять, что с ним такое.

— А я и есть врач, — вступила в разговор Скалли, — у меня медицинское образование, так что с Зэком я буду общаться как специалист. Понимаете, ведь если это новая болезнь, то очень важно установить ее особенности и пути распространения. Ведь вы, например, наверняка не хотели бы заболеть чем-то таким…

Шерифа передернуло.

— Происшествие с Зэком Трентом — первый по времени из зарегистрированных случаев внезапного старения людей в Калифорнии. Сейчас уже наверняка можно проследить какую-то динамику болезни. Так что расскажите нам, как найти Трента и его друзей, с которыми он пил пиво.

На лице Пайпера все еще оставалась тень недовольства, когда он потянулся за листом бумаги и ручкой. Скалли решила добавить немного женского обаяния, чтобы сделать его сотрудничество с федералами было более искренним.

— Не беспокойтесь, шериф, Зэку ничего не грозит. Мы просто намерены сделать все, чтобы таких случаев больше не было. В первую очередь мы заботимся о людях! — Дэйна тепло улыбнулась, смахнув со лба темно-рыжую прядь. Шериф не смог остаться равнодушным к улыбке красивой женщины, и при объяснении, где кого искать, тон его значительно смягчился.

Заняв соседние номера в небольшой гостинице под «оригинальным» названием «Звезда Мохаве», Молдер и Скалли отправились в больницу, где находился Зэк Трент.

Дежурный врач вздохнул:

— Значит, ФБР? Не ожидали мы, хотя странного, конечно, тут много. Врач Трента вернулся домой после окончания своей смены; если хотите, мы сейчас вызовем его сюда или дадим вам его координаты. Но, если вы не слишком торопитесь, я предложил бы переговорить с ним завтра, здесь же. Мы все устаем, отдежурив смену, и я не сомневаюсь, что он сейчас спит. Историю болезни Трента я вам найду, поговорить с пациентом тоже можно хоть сейчас.

— Хорошо, давайте нам историю болезни, и мы пройдем к нему, — согласилась Скалли.

В небольшой одиночной палате работал на полную мощность телевизор. Не обращая на него никакого внимания, на кровати лежал седой, морщинистый, полулысый человек.

— Здравствуйте, Закария. Мы — специальные агенты ФБР Фокс Молдер и Дэйна Скалли, — представились вошедшие, убавив звук. Трент медленно перевел глаза с потолка на фэбээровцев. Скалли мимоходом отметила зеркало, повернутое отражающей стороной к стене.

— Мы хотим знать, что с вами случилось. Расскажите нам, пожалуйста, — мягко попросил Фокс.

— А что рассказывать — не знаю я, как это произошло, — с горечью ответил Трент.

— Я догадываюсь, что вас уже расспрашивал едва ли не весь город, — терпеливо растолковал Молдер, — но поймите, что нами движет не праздное любопытство. Мы подозреваем, что здесь может скрываться преступление — и, разумеется, намерены найти преступника. Поэтому просто опишите нам, как все произошло — с самого начала.

Старик со вздохом сел на кровати:

— Хорошо. В общем-то, все очень просто. В субботу я отправился в бар «Три клена», отдохнуть с друзьями, посидеть за кружечкой пивка…

Скалли, окинув Трента долгим, профессионально цепким взглядом, начала листать медицинскую карту, задерживаясь на результатах проведенных исследований.

Бедолага продолжал рассказ:

— Сидели мы до вечера, точное время не помню, но уже стемнело. Кое-кто из парней начал уже расходиться по домам — им-то хозяйки особо не дают засиживаться, а я холост. В том, что никто дома не ждет, есть и хорошие, и плохие стороны… В общем, мы с Питом Хэррингтоном вышли из бара последними. Там он в одну сторону отправился, а я в другую. Свернул за бар и пошел сквером. Наверное, я недалеко отошел. В темноте, кажется, наткнулся на что-то — в общем, что-то меня в спину стукнуло, и я отключился.

Внимательно слушавший Молдер уточнил:

— Вы считаете, что стукнул вас не человек?

— Нет, удар-то был совсем не сильный, хотя и больно. И не похоже было на кулак, а как будто камень небольшой прилетел или ветка распрямилась и задела. Пришел в себя в том же скверике, лежу на тропинке, темнота — ну, встал я, огляделся и отправился к себе. Очнулся трезвым, но голова трещала: решил, что упал и заснул, хотя обычно такого не бывает. Уже у себя пошел умываться и случайно глянул в зеркало… Побежал к врачу, прямо на дом, он недалеко от меня живет. Потом выяснилось, что меня не было два с лишним дня.

— В каком состоянии была ваша одежда? Пропало ли что-нибудь?

— В том-то и дело, что ничего не пропало. Ключи точно на месте были. Хотя, насчет мелочи точно сказать не могу — я просто не знаю, сколько ее было, когда я вышел из бара. В любом случае, на кармане звенело.

— Вы ощущаете какие-то изменения в своем здоровье? — вступила Скалли, закончившая проглядывать медицинскую карту.

— А вы, мисс, чувствовали бы изменения, окажись вы вдруг на несколько десятков лет старше?! — обернулся Трент. — Самое меньшее, на что я могу пожаловаться — выпадающие клоками волосы. Только теперь я понял, как легко мне было двигаться, да и просто дышать еще какой-то месяц назад…

— Простите, — смутилась Скалли, — меня интересует, менялось ли ваше самочувствие с того момента, как это с вами произошло.

— Пожалуй, не было ни лучше, ни хуже. Хотя, я ведь только осваиваюсь со своим новым телом, так что мне трудно судить, — с горечью проговорил Трент.

— Сочувствую, — тихо сказала Дэйна.

— Что мне ваше сочувствие, мисс! Совсем недавно при встрече я подмигнул бы вам, а вы улыбнулись бы мне не как больному, а как вполне привлекательному мужчине. А теперь я вижу в окружающих только презрение и жалость. Да что там, я сам-то на себя смотреть не могу!.. — выкрикнул Трент и лег, повернувшись лицом к стене.

Скалли с Молдером переглянулись и вышли.

После того, как убежденная материалистка Скалли еще в офисе не поддержала беседу о предчувствиях напарника, лишенных всякого здравого основания, Молдер опасался делиться своими ощущениями. Не хватало еще, чтобы Дэйна начала его подозревать в обонятельных галлюцинациях или в окончательном отрыве от реальности. Неизвестно, что было бы хуже, но вряд ли это могло кого-то порадовать. И тем не менее, он был уверен, что в палате Трента витает то же Нечто, заставившее Фокса обратить внимание на журнальную публикацию. Но если раньше это было смутное, далекое ощущение, теперь же, пусть до сих пор оставаясь безымянным, оно приблизилось и тревожило всерьез…

— Я все же склонна присоединиться к мнению шерифа — это проблема медицинского плана. Возможно, Закарию Трента следует изолировать и изучать его состояние в каком-либо медицинском центре. Хотя, изолировать его уже поздно… Не будь свидетельств того, что Тренту сорок лет и еще совсем недавно именно на столько он и выглядел — я бы сказала, что перед нами абсолютно нормальный семидесятилетний старик. Примерно о том же свидетельствуют и те медицинские материалы, которые я просмотрела, причем имеющиеся прежде у Трента заболевания практически не прогрессировали. Есть очень редкая болезнь под названием прогерия, когда дети очень быстро стареют и в итоге не доживают до совершеннолетия. Вполне может быть, что перед нами тот же самый случай, только по неясной причине в юности пациента болезнь законсервировалась, и под влиянием какого-то фактора начала развиваться только сейчас, — рассуждала Скалли по дороге к гостинице.

— Насколько я понял, скачок старения произошел конкретно за два дня, выпавшие из памяти Трента. После этого он вроде бы не старел — во всяком случае, в том же ужасающем темпе, — указал Молдер.

— Да, но, может быть, он сейчас будет стареть хоть и быстрее, чем положено, но медленнее, чем в период скачка. Не исключено, что болезнь взяла свое именно за период консервации, и теперь продолжится в типичном для нее темпе. И отследить это можно будет только по прошествии хотя бы месяца, — настаивала Скалли.

Молдер вздохнул:

— Я вижу, что ты уже нашла для себя определенную версию, которой придерживаешься, и остановилась на том, что это болезнь. Только вот вопрос на шестьдесят четыре тысячи долларов: где же в таком случае он был те два дня? В кустах лежал, что ли? Но по его же словам, очнулся он на тропинке, и при возвращении одежда его была в относительном порядке!

— Что же, Охотник за привидениями думает, будто Закарию Трента похитили инопланетяне?! — хмуро огрызнулась Дэйна.

— Ну, не все беды в мире происходят по инициативе инопланетян. Но я точно не намерен останавливаться на версии, которая оставляет слишком много вопросов — как твоя.

— Хорошо, завтра еще поговорю с лечащим врачом Трента, что-то это наверняка прояснит.

— Договорились: ты, как специалист, общаешься с врачом, а я сегодня же опрашиваю друзей Трента, завтра — обслугу бара. Вдруг кто-нибудь да видел что-то.

 

Бар «Три клена», Мохаве

Штат Калифорния, Сьерра-Невада

Среда, 10:13

Шагнув через порог бара, Скалли оценила обстановку. Массивные деревянные столы и стулья, за стойкой — батарея бутылок от спиртного, пара посетителей цедят пиво, а вон в том углу Молдер поглощает завтрак.

— Ну вот, Скалли — здесь почти настоящий салун! — с удовлетворением сообщил Фокс.

— И что, ты хлещешь виски? — иронически переспросила Скалли, присаживаясь напротив и переводя взгляд на тарелку Молдера. — О, нет! Только не это!!!

— Да не расстраивайся ты так, дорогая напарница, — подмигнул Призрак, — смотри, у меня в булочке не бифштекс, а кусок прожаренного мяса… Уступка местному колориту! Закажи и себе что-нибудь этакое, чтобы не жалеть об упущенном!

Рядом со столиком вежливо остановился парнишка в переднике: явно и официант, и бармен по совместительству.

— Гамбургер для леди, — весело сказал фэбээровец.

— Нет! — вскричала Дэйна, остановив уже развернувшегося парнишку. — Давайте, э-э… Есть овсянка?

— Нет, мисс, — тот явно старался не заразиться смехом от фыркающего Молдера, — могу предложить яичницу с беконом.

— Без бекона, пожалуйста. А еще пару гренков, кофе и салат. У вас же есть какой-нибудь салат?

— Найдем, мисс, — молодой человек удалился.

— Представляю, как он сейчас возьмется расковыривать гамбургеры, чтобы добыть тебе салат! — веселился Фокс.

— Если с самого утра из тебя шутки так и брызжут, то даже и не знаю, не лопнешь ли ты к вечеру от смеха, — озабоченно сказала Скалли.

— Ты права, веселого в общем-то мало, — посерьезнел Молдер. — Ну, как беседа с врачом?

— Видимо, это все же не прогерия, — признала Скалли, — либо какая-то ее принципиально новая форма. С одной стороны, мы действительно имеем некоторые признаки прогерии: соответствующие изменения кожи и мышц, инсулярную недостаточность, внезапно появившийся артериосклероз и даже, как это ни грустно, начальную стадию катаракты. Но дело в том, что прогерия — это наследственное заболевание, а в роду Трента ничего подобного не зафиксировано. Кроме того, прогерия возникает чаще всего у детей, либо, в крайнем случае, у мужчин в возрасте до 30 лет. То есть, мы имеем совершенно нетипичную картину.

— Врач не зафиксировал каких-то повреждений, особенно на спине? — деловито осведомился Молдер, отхлебывая кофе.

— Я, разумеется, спросила об этом. И врач припомнил, что на спине действительно был синяк… Но это, прямо скажем, был не единственный след ушиба, несколько гематом были и на голове. Врач считает, что это следы от падения. Трент на что-то наткнулся, упал, ударился головой, отключился — и вот имеется амнезия, то бишь выпадение памяти. Именно из-за этого удара он и не помнит, где провел два с лишним дня.

— Все бы ничего, — протянул Призрак, — только не находишь ли ты, что это как минимум странно — очнуться на том же месте, где упал, спустя чуть не трое суток после падения, да так, чтобы за прошедшее время не быть никем обнаруженным?

— Разумеется, странно, — Скалли подтверждающе качнула головой, — только это гораздо логичнее объясняет произошедшее. Трент на самом деле знает, что и где с ним было, вот только не помнит. Нам надо найти способ выяснить это.

Перед Дэйной появились яичница с гренками, салат и кофе.

— Эх, если бы все вопросы можно было решить одной лишь логикой… Тогда и в нашем подразделении не было бы особой необходимости. Спасибо, Томми, ты нам пока не нужен, — обратился фэбээровец к парнишке, как бы невзначай начавшему протирать совершенно чистый стол за спиной у Скалли. Тот разочарованно вздохнул, но внял предупреждению и ушел на кухню.

— Я поговорил с Томми, — махнул головой Молдер в сторону кухни, — он кое-что помнит просто потому, что состарившийся Трент — событие для такого городка очень значительное, и тут не один вечер обсуждали случившееся…

— А теперь будут обсуждать еще и наш приезд, даже наше меню, — понимающе кивнула Скалли.

— Ну, разумеется. И хотя шериф предпочел бы все замять, но люди встревожены. Тот же Томми сам ходит домой через сквер, и той ночью закончил работу немногим позже ухода Трента. Так вот, хотя кленов тут далеко не три, но он уверен, что Трента не было ни на тропинке, ни в пределах нескольких метров от нее. Вечером ничего необычного не происходило, ребята сидели за пивком мирно, даже не ссорились.

Двухдневного отсутствия нашего пострадавшего никто и не заметил, ведь живет-то Трент один, да и работа у него сдельная. Вся шумиха поднялась уже позже. Люди не знают, что случилось, но боятся. Хозяин бара даже подумывает, не стоит ли сменить вывеску и вырубить сквер.

— Ясно, — протянула Дэйна. — Ну что, сейчас расходимся опрашивать друзей Трента?

— Питера Хэррингтона я беру на себя, — кивнул Молдер. — Хотя сдается мне, вряд ли мы узнаем что-то существенное.

 

Гостиница «Звезда Мохаве», Мохаве

Штат Калифорния, Сьерра-Невада

Среда, 15:47

Молдер постучал в номер Скалли, дверь немедленно открылась.

— Есть одна идея. Поедешь со мной к шерифу?

— Ну не телевизор же смотреть я приехала, — улыбнулась Дэйна.

— У меня ничего нового, — рассказывала она по дороге, — все говорят одно и то же: никаких ссор, никто против Трента ничего не имел, случившееся всем кажется очень подозрительным и даже пугающим, но ничего необычного замечено не было…

Знаешь, Молдер, это ведь просто ужасно: считая себя более или менее здоровым человеком, вдруг в один день узнать, что от твоего здоровья ничего не осталось, и тебя отделяют от смерти какие-то несколько месяцев. А может быть, и дней, — печально сказала Скалли. Фокс сочувственно накрыл своей рукой руку напарницы, поняв, что она вспоминает о подкосившей ее когда-то угрозе рака.

— В общем, ты, наверное, прав: здесь есть, с чем разбираться. Даже если это болезнь, то наступает она как-то странно. А что, у тебя появилась зацепка?

— Не уверен, но нужно задать один вопрос шерифу Пайперу. Пит Хэррингтон не сообщил почти ничего интересного ни словами, ни поведением: да, разошлись у порога бара, Хэррингтон отправился домой, где его встретила и слегка отругала жена. Он утверждает, что по дороге никого не встретил, только у самого дома мимо проехал, как он выразился, «симпатичный темненький пикапчик». — Скалли с Молдером захлопнули дверцы автомобиля и вошли в здание городской полиции. — Но он считает, что машина не из Мохаве, потому что тогда видел ее впервые. Что и неудивительно: все-таки федеральная трасса рядом проходит. В общем, подтвердить алиби Хэррингтона некому.

— Не знаю, что вы там надумали, но это не Пит, — Сэмюэл Пайпер вышел в коридор навстречу им. — У вас в столице, конечно, все по-другому, но здесь мы все обо всех знаем. Не трогайте Пита, пожалуйста.

— Я тоже полагаю, что навряд ли Хэррингтон замешан в случившемся: на мой взгляд, у него нет ни мотива, ни возможности совершить столь странное преступление. Да и в другие места, где были аналогичные случаи, Хэррингтон по показаниям свидетелей не выезжал. Но все же присматривайте за ним, хорошо? — Молдер как бы не заметил сердитого выражения лица шерифа.

Пайпер пожал плечами, но его насупленные брови несколько разошлись.

— И вот еще какой у нас к вам вопрос. Раз уж здесь все обо всех знают, то не появлялся ли в последний, скажем, год в Мохаве новый человек, а точнее — старик?

— Хм, — озадачился шериф, — действительно, с полгода назад у нас тут появился какой-то старик-нищий.

— И где его можно найти?

— Рядом со свалкой бродяга Хэнк себе какую-то хибарку сколотил, так этот новый старикан в той хибарке и живет, — Пайпер заговорил медленнее, явно думая над сказанным.

— Вместе с бродягой Хэнком? — уточнил Молдер.

— Нет… Вместо него. А сам Хэнк куда-то пропал, мы и внимания особо не обратили!

Может, этот старикан и Хэнк… — глаза шерифа расширились.

— Как нам добраться до свалки? — поинтересовалась Скалли.

— Я вас отвезу. Все вместе с ним поговорим, потом сюда же вернемся, — буркнул Пайпер, поглаживая бакенбарды.

Но поговорить с местным нищим не удалось. Распахнув дверь сколоченной из фанеры и досок хибарки, глава полиции Мохаве и фэбээровцы увидели человека, лежащего на старом, продырявленном диване. На покрытом морщинами мертвом лице застыло удивительно умиротворенное выражение.

Если усопший выглядел почти счастливым своим перемещением в мир иной, то его бренное тело абсолютно не порадовало визитеров. Тем удивительнее было для шерифа Пайпера и Скалли зрелище явно принюхивающегося Молдера. Но тому не было дела до оторопевших коллег: для него под хлипким потолком хижины истаивал запах смертельной выгоды. Пусть ничто не указывало на местонахождение того, кто мог нажиться на этой смерти — Фокс ни капли не сомневался, что она не случайна.

Однако делиться выводами, основанными лишь на его непонятно с чего обострившемся обонянии, он не торопился не только с шерифом Мохаве, но и со своей напарницей.

 

Городской морг, Мохаве

штат Калифорния, Сьерра-Невада

Среда, 18.50

Скалли готовилась к вскрытию. На всякий случай пролистала патологоанатомический справочник и облачилась в мягко шуршащий медицинский костюм. Заражения она не ожидала, но все же надела ставшие уже привычными за время работы над делами под грифом «Икс» респиратор и защитные очки. Молдер, позевывая, читал в коридоре городскую газетку, где в качестве главного события освещался их со Скалли приезд в Мохаве. Почувствовав ее взгляд, Фокс поднял голову и подмигнул:

— Я здесь подожду результатов. А Пайпер уже бродит возле трупа, тебя дожидается.

Хочет присутствовать при вскрытии… Я ему велел в таком случае тоже надеть медицинский костюм.

— Пусть присутствует, лишь бы совсем рядом не отирался, — голос из-под респиратора звучал слегка приглушенно, но внятно.

Скалли вошла в прозекторскую. Проверила хирургические инструменты на подносе рядом со столом для вскрытия — все на месте. Обратилась к шерифу, который переминался в углу и никак не тянул на медбрата в своем облачении:

— Пожалуйста, не подходите слишком близко — на вас может попасть трупная жидкость, мало ли что… Лучше даже наденьте на всякий случай респиратор, очки и перчатки. И не разговаривайте — я буду вести запись.

Скалли включила диктофон и начала говорить, натягивая резиновые перчатки.

— Труп: опознан предположительно как бродяга по имени Хэнк, фамилия неизвестна.

Мужчина, белый. Возраст неустановлен — по показаниям свидетелей, Хэнку было сорок пять — сорок семь лет, перед нами же старик возраста не менее восьмидесяти лет, — диктовала Скалли. Стол был залит светом хирургических ламп: слава Богу, медицинское оборудование здесь было вполне приличное, хотя и в единственном экземпляре. Она внимательно осмотрела труп, проверяя состояние кожных покровов.

— Видимых причин смерти не обнаруживается. Вероятно, она наступила не более трех и не менее двух суток назад, скорее всего во сне. Поверхностный осмотр выявил сильную катаракту и атрофию эпидермиса.

Окончив предварительный осмотр, Скалли взяла с подноса большой скальпель и начала вскрывать брюшную полость. Сзади засопел шериф. Не обращая на него внимания, спецагент ФБР аккуратно удаляла по одному внутренние органы и подробно описывала их состояние.

— А вот и причина смерти — тромбоэмболия в правом желудочке. Сгусток крови привел к инфаркту миокарда, — Скалли обернулась к шерифу и показала препарированное сердце. Пайпер громко сглотнул, развернулся и выбежал из прозекторской. Дэйна, слегка улыбнувшись, продолжила вскрытие…

— Ну, что? — поинтересовался Молдер, когда напарница наконец вышла из прозекторской. По коридору насупленно бродил уже переодетый в свою одежду шериф.

— Общий атеросклероз, изменения эндокринных желез, катаракта, характерные изменения кожи и скелетных мышц — типичная для прогерии картина. И умер от инфаркта, как часто умирают прогерики. Внутренние органы изношены, но картина несколько отличается от той, что бывает при естественном старении. Сложно сказать, в чем проблема, но общее впечатление такое, словно старение шло очень неравномерно… — Скалли неуверенно посмотрела на Молдера. — Я взяла образцы тканей, которые нужно отправить на анализ, хотя не факт, что он что-то покажет: для этого надо было вовремя позаботиться о сохранности тела. Я не могу подтвердить, что это именно Хэнк, который резко состарился: как ты понимаешь, мне просто не с чем сопоставлять, медицинской страховки у него не было и, соответственно, никакой врач его не обследовал. Но, безусловно, нечто странное в этом есть…

— Видимо, шериф, мы завтра утром покинем ваш город — пока что мы узнали все, что хотели, — кивнув Скалли, спецагент повернулся к Пайперу.

— Хорошо, — шериф не сумел скрыть облегчения. Слегка смутившись этого, он неубедительно пробормотал: — Если будет нужно что-то еще, возвращайтесь, будем рады помочь.

— Обязательно, шериф Пайпер, — обольстительно улыбнулась Дэйна. Его взгляд упал на запечатанные пакеты с образцами тканей. Шериф передернулся, взглянул на женщину с укоризной, но вышел, ничего не сказав.

— По-моему, ты оскорбила его представления о том, чем должна заниматься привлекательная женщина, — негромко сказал Молдер. Скалли молча усмехнулась.

 

Мотель «Дикий Билл», город Оланча,

штат Калифорния, Сьерра-Невада

Четверг, 10:20

Молдер небрежно развесил в своем номере мотеля взятую с собой одежду и пошел к Скалли, номер которой был напротив. Положив ногу на ногу, он наблюдал, как Дэйна разглядывает серую водолазку.

— Хорошо, что я взяла ее с собой, потому что белая блузка совершенно пропылилась, — проговорила она сердито.

— Так ведь ты все-таки не в Гувер-билдинг сейчас ходишь, белые блузки и классические костюмы необязательны, — усмехнулся Фокс. — Надевай джинсы, водолазку, и вперед. Чтобы выразить твое официальное положение, вполне достаточно удостоверения ФБР. Или ты рассчитываешь пленять всех шерифов маленьких городков Дикого Запада, где надеешься побывать?

— Да ну тебя, Молдер, — рассмеялась Скалли. — Что здесь у нас?

— Деннис Вильямс пропал спустя ровно неделю после исчезновения Трента — и так же, как и он, появился через два дня состарившимся. Подробности у шерифа, затем у самого Вильямса.

— Отлично, сейчас выдвигаемся, дай только макияж подправить, — вздохнула Дэйна.

В этот момент раздался стук в дверь. Фэбээровцы переглянулись, затем Молдер подошел к двери и распахнул ее. На пороге стоял средних лет мужчина в костюме-тройке, при галстуке и с дипломатом. С простоватого, веснушчатого лица на Молдера уверенно глядели голубые глаза.

— Вы из ФБР?

— Э… да, — подтвердил Молдер. — Специальные агенты Фокс Молдер и Дэйна Скалли. С кем имеем беседу?

— Лоуренс Купер, ведущий корреспондент «Еженедельной Оланчи». Можно Ларри, — представился посетитель. — Так я войду? — и, не дожидаясь ответа, прошагал в номер.

— Видите ли, Лоуренс, мы сейчас уходим, нам нужно работать, — сохраняя вежливость, сказал Молдер.

— Прекрасно! Значит, я с вами! — с энтузиазмом воскликнул тот.

— С чего бы это вдруг, мистер Купер? — вмешалась Скалли.

— С того, что мы будем полезны друг другу — я объясню вам, что где находится, и могу, как одно из самых осведомленных лиц в городе, ответить на ваши вопросы, — невозмутимо сообщил журналист.

— А в чем заключается наша польза для вас? — сдерживая улыбку, справился Молдер.

— Это должно быть очевидно, — укоризненно поглядел на него Купер, — я напишу статью или даже несколько статей о том, как в нашем городе работает ФБР. А то общественность, знаете ли, волнуется.

— Один тут уже смотрел, как работает ФБР, — пробормотала Скалли. Но Молдер, подумав пару секунд, заявил:

— Ну что же, Ларри, вы можете, как минимум, проводить нас к шерифу. А что, разве на улице прохладно? — поинтересовался он, глядя на облачение Купера. Тот слегка покраснел:

— Нет, просто хотелось познакомиться по всей форме, знаете ли… Чтобы вы не подумали, что в провинции все абы как разгуливают…

Скалли, фыркнув, закрылась в ванной. Журналист тут же вопросил театральным шепотом:

— В ФБР все женщины такие красивые и такие сердитые?

— Нет, она уникальна, — с гордостью ответил Молдер. — А у вас все корреспонденты такие напористые?

— Нет, я один такой. Но я ведь не какой-нибудь местный захудалый писака, не подумайте — я ведь несколько лет проработал в разных газетах Лос-Анджелеса! И сейчас не только в «Еженедельную Оланчу» пишу, но и в другие издания, иногда даже общеамериканского масштаба! — посетитель старался говорить скромно, но заметно раздувался от собственной важности. Фэбээровец поднял глаза, припоминая:

— А в «Ридерз Дайджест» случайно не ваша статья была?

— Моя! — обрадовался Купер. — Хотя, не совсем: я передал им информацию, их редактор все искромсал, придумал какие-то свои выводы, заголовок побросче поставил — и дал за моей фамилией.

— Я смотрю, вы мужчина бойкий. Почему же приехали сюда из Лос-Анджелеса? — донеслось от двери в ванную. Уже готовая к выходу Скалли облокотилась на косяк и с несколько недобрым любопытством смотрела на журналиста.

— Да они там думают о себе слишком много, — с негодованием ответил Ларри, — поэтому я вернулся туда, где родился. Лучше буду первым в деревне…

— По крайней мере, откровенно, — прокомментировала Дэйна последнюю фразу и выразительно повертела на пальце ключи: — Выходите, джентльмены.

Уже по пути к шерифу Молдер задал актуальный вопрос:

— А как вы на нас вышли, учитывая, что мы только что приехали и даже в местном полицейском участке еще не были?

— Ну, о том, что вы прибыли в Мохаве, нам сообщили коллеги из тамошней редакции.

Сопоставив время появления стареющих людей, да и просто глянув на карту, легко было заключить, что наш город станет следующим в вашей поездке. Сегодня с утра я позвонил Сэмюэлу Пайперу, который сообщил, что вы уже уехали. Приличной гостиницы у нас нет. Где же мне было вас ждать, как не в мотеле?

Скалли только удивленно приподняла брови.

— Похоже, мы не пожалеем, что заполучили такого спутника, — заключил Молдер.

— А вы сомневались? — самодовольно улыбнулся Купер.

Шериф Оланчи глядел на явившуюся к нему троицу настороженно, переводя взгляд с журналиста на предъявивших удостоверения фэбээровцев. Скалли снова прибегла к своему обаянию, глянув на главу местной полиции с ласковой улыбкой в серо-голубых глазах:

— Мы расследуем дело о возможном преступлении, жертвой которого стал Деннис Вильямс. Расскажите нам, пожалуйста, какой информацией по этому поводу вы располагаете?

— А вы считаете, что это преступление? — шериф негодующе посмотрел на журналиста, который активно закивал головой. — У нас тут некоторые чего только не напишут, лишь бы внимание привлечь к своей персоне…

— Всякое может быть, шериф. Наше дело — провести расследование, и если за странными случаями скрывается преступление — найти виновных. Ваше мнение мы обязательно примем к сведению, — улыбка Дэйны стала совершенно чарующей, так что шериф даже не сразу собрался с мыслями.

— Во всяком случае, мисс Скалли, уголовного дела мы не заводили. Пошел Дэнни вечером в бар искать приключений, ну и нашел их. Что конкретно с ним случилось, мне непонятно, но я не думаю, чтобы такое мог сотворить человек.

— И вас совершенно не настораживает, что житель Оланчи пропал из города и вернулся вот этаким? — вступил Молдер. Шериф опять посмурнел:

— Каким «вот этаким», мистер, если вы его даже не видели? Дэнни теперь прямо вылитый его отец, который года два тому назад от пьянки помер. Да и сам-то Дэнни бездельник и забулдыга, даже напился тогда и то на чужие деньги. Куда он пропал и пропадал ли вообще, я не знаю — как только всякие слухи до меня доползли, я к нему отправил полицейского. А Дэнни в ответ на мою заботу отправил полицейского куда подальше. Стало быть, и дело заводить не о чем.

— Понятно, — вздохнул Молдер, — но мы к нему все равно наведаемся. И еще вопрос: не исчезал ли у вас из города за последние полгода какой-нибудь бродяга, и не появлялся ли в Оланче какой-нибудь старик-нищий?

— Было такое, — буркнул шериф, — ушел куда-то Крыса, а мы к нему уж привыкли. А потом другой побродяжка появился, да только ненадолго: помер он, уж месяца три как. Сам помер, от старости, никто не помогал, — уточнил он, глядя на уже раскрывшего рот Молдера.

— Большое вам спасибо, шериф, — попрощалась Скалли.

— Вы, мисс Скалли, очень приятная дама, — с несколько топорной галантностью отозвался тот.

Уже садясь в машину, журналист с удивлением сказал Дэйне:

— А вы, оказывается, и улыбаться умеете!

— На работе — только когда это нужно, — отрезала спецагент.

— Понятно, — пригорюнился Купер, — если думаете, что обойдетесь и без меня, то незачем на меня улыбки тратить.

— Совершенно верно.

— Ларри, — вмешался Молдер, — мы хотя бы едем в верном направлении?

— Да, я вас приведу к дому Вильямса — пусть ваша напарница и считает, что я бесполезен. А мы с ним вообще-то учились вместе, так что я его знаю как облупленного, — в голосе Купера прорезалась обида.

— Ну, может быть, вас удовлетворит моя улыбка? — и Фокс добросовестно растянул губы. Журналист критически посмотрел на его лицо и выразительно вздохнул. Потом, оживившись, полюбопытствовал:

— А почему вы спрашивали про Крысу?

Молдер, немного подумав, стоит ли отвечать, все же сообщил:

— В Мохаве мы обнаружили такую же историю: городской нищий как бы пропал, а в его жилище поселился какой-то старик. Прямо перед нашим приездом он умер от инфаркта, видимо во сне — подобные смерти тоже иногда входят в разряд «от старости».

Глаза Ларри расширились:

— Так-так… Общие моменты есть. Если предположить, что состарившийся в Мохаве, как там его фамилия, и наш Вильямс тоже умрут от старости, то, значит, у всех четверых будет одинаковая судьба. После этого вполне логично предположить, что бродяги были просто первыми жертвами этого недуга или этого преступника. Просто начал он с заведомо никому не нужных отбросов общества, на которых особо никто внимания не обращает. Люди даже не сразу поймут, что исчезнувший бродяга и невесть откуда появившийся старик — один и тот же человек…

— Купер, почему вы решили пойти в журналисты, а не в полицейские? — удивленно спросила Дэйна.

— Называйте меня Ларри, мисс Скалли, — ответил он радостно, — я польщен, что вы признаете мои способности к аналитике! Но, видите ли, мои таланты этим далеко не ограничиваются, зачем же гробить их на службе в полиции? Там ведь о них даже никто не узнает и не оценит по достоинству, разве что пойманные преступники, — и доблестный служитель пера презрительно хмыкнул.

— Ну да, то ли дело тиснуть статейку в «Ридерз дайджест», — в голосе Скалли прозвучал сарказм, который ее собеседник предпочел не заметить.

— Я напишу прекрасную статью о самой очаровательной и самой суровой женщине в ФБР! — воскликнул он вдохновенно. Дэйна скривилась, и Молдер поспешил перевести тему разговора:

— Далеко нам еще осталось?

— Совсем заболтались, — Купер хлопнул себя ладонью по лбу, — нам надо сейчас вернуться к предыдущему повороту, там направо и до самой окраины.

Дом Денниса Вильямса был маленьким и облезлым, вокруг все заросло сорной травой.

Журналист нажал на кнопку звонка. Не услышал в ответ ни звука и постучал.

Тишина. Купер постучал решительнее и дольше. Выждав минуту, все трое переглянулись. Молдер отстранил Ларри и для начала толкнул дверь. Больших усилий предпринимать не пришлось — дверь со скрипом отворилась. Скалли вздохнула, придержала рвущегося вперед Купера и вошла сразу вслед за напарником.

— Эй, есть кто-нибудь дома? — громко спросил фэбээровец, осматриваясь.

Обстановка была крайне скудной, на всех предметах лежал налет пыли и старости.

— Беспорядок ужасный, но, скорее всего, по небрежению хозяина. Не похоже, чтобы здесь поработали воры, — тихонько сообщила Скалли.

— А у него всегда так, — не заботясь о тишине, прокомментировал Ларри. — Что вы хотите от пьяницы? Работы постоянной нет, где что добудет — сразу на выпивку.

Родители умерли, а из женщин никто на него не позарился. Дом он, понятное дело, не ремонтировал с тех пор, как живет один.

— Похоже, что и не убирал, — протянула Дэйна. Сделала несколько шагов, заглянув в соседнюю комнату, и мрачно сказала: — А вот и хозяин.

Деннис Вильямс ничком лежал поверх неразобранной кровати, разбросав руки и ноги и демонстрируя вошедшим покрасневший морщинистый затылок с седыми редкими волосами. На полу комнаты валялись несколько пустых бутылок. Молдер, внимательно окинув взглядом эту картину, пробормотал:

— Неужели еще один труп?

— Не думаю, — ответил журналист. Понюхал воздух и констатировал: — Самогон.

«Дежавю», подумал спецагент. Действительно, по большому счету ситуация на свалке в Мохаве отличалась только тем, что его ощущения были острее, да пострадавший был, похоже, мертвецки пьян, а не мертв.

Без малейшего сомнения в правильности своих действий Купер подскочил к лежащему, потряс его за плечо и проорал:

— Дэнни, вставай, к тебе люди пришли!!!

Тот издал протяжный стон и, не поворачиваясь, с трудом спросил:

— Что, уже выметаться? Дайте еще хоть пару дней пожить…

— Нет, к тебе из ФБР!

— Откуда-откуда? Ты что метешь, мужик? — просипел Вильямс, но, покряхтывая, перевернулся и даже сделал попытку встать: впрочем, неудачную. Дождавшись, пока взгляд алкоголика сфокусируется на них, Молдер со Скалли достали удостоверения и автоматически представились. Дэнни с почти слышным скрипом перевел глаза на журналиста:

— Ларри, ты, что ли, сучий потрох? А чего при костюме? Правда, чтоль, ФБР по мою душу? — Купер кивнул, и морщины на лице Вильямса обвисли: — О, Господи… Я ничего не помню за последние несколько дней… А что я такого натворил?

— Откуда у тебя деньги на выпивку? — внятно поинтересовался журналист.

— Дом продал, тут все по-честному, — сообщил пьяница, — Ларри, будь человеком, там под столом…

Однокашник понял его без продолжения, принеся бутылку, где на донышке плескалось немного мутной жидкости. Старик сделал несколько жадных глотков, лицо его сразу подтянулось и приобрело более осмысленное выражение. Он потряс бутылку над распахнутым ртом, с сожалением отставил ее в сторону и пояснил:

— Я так думаю, что жить мне осталось немного, и дом уж ни к чему. Лучше провести последние дни так, как хочется. Разве покупать выпивку — это противозаконно?

— Нет, мистер Вильямс, мы к вам по другому делу, — Молдер решил, что пора брать беседу в свои руки. — Нам нужно узнать, что случилось, когда вы исчезали на несколько дней и вернулись постаревшим.

— Я думаю, что заболел, и что эта болезнь сведет меня в могилу, — потупив глаза, ответил Дэнни.

— Давайте попробуем по порядку, мистер Вильямс — если, конечно, вы помните, как и что происходило, — предложила Скалли.

— Помню, но мне все-таки непонятно, ведь я почти и не пил — только три пива и поставили, друзья называется… — начал тот.

— Подождите, мистер Вильямс. Прежде всего, когда это было?

Старик подумал немного и перевел беспомощный взгляд на Ларри, громко прошептав:

— А какой сегодня день?

Журналист, посмотрев на него с презрительной жалостью, сказал:

— Примерно с полмесяца назад, в субботу, он пошел вечером в бар…

— Да, да, в субботу. В выходные они все там сидят и пьют пиво вдали от суровых женушек и бестолковых детишек, — желчно продолжил Дэнни, — Могли бы и угостить приятеля стопочкой виски, все ведь знают, в каком я положении, у меня и на еду-то порой ни полдоллара нет — да куда там, не допросишься… Ладно хоть, за вечер трое на кружку пива для меня расщедрились. Да еще Томкин предложил с утра прийти починить у него забор, на эти деньги я бы несколько дней прожил.

Проторчал я там до закрытия — повар мне иногда, когда все разойдутся, отдает остатки еды. Ну и в этот раз тоже сунул бумажный пакет, да я пошел. Прошел метров, может, триста, и тут мне какая-то сволочь из кустов камень в спину кинула. Я хотел обернуться, да почему-то упал и как-то мне совсем плохо стало…

— А вы не заметили, на улице кто-нибудь был? — вставил Молдер.

— Не, никого не было. Прятались, наверно, мальчишки-заразы… Ну вот, потом пришел я в себя, встал с земли — и до дома. Жалко, пакет с едой не нашел, наверное, отлетел далеко. Наутро просыпаюсь — как-то мне совсем хреново. Смотрю, весь я какой-то стал морщинистый, а ощущения такие, будто на части разваливаюсь.

Сначала решил больше не пить, потом передумал, здоровья уж не вернешь, — Ларри во время этой тирады однокашника вид имел самый скептический. — А жрать-то хочется, пошел к Томкину забор чинить. Хозяйка его на меня смотрит как на привидение, пятится и пищит: «Дядя Сэм?» Так отца моего звали. Нет, говорю, Салли, это же я, Дэнни, меня Томкин позвал забор чинить, только ты сначала дай пожрать, а? Она как завизжит… Соседки сбежались, крик подняли. Кто-то сказал еще, что уже среда. Ну и все, не знаю я, что это было.

— Мистер Вильямс, я врач. Разрешите мне вас осмотреть? — попросила Скалли.

Алкоголик заколебался. — Хотя бы до пояса. Ларри вам поможет раздеться.

— Ладно, — старик взялся дрожащими пальцами за покрытый разномастными пятнами джемпер, надетый прямо на голое тело, но Купер уже решительно стаскивал с него одежду. — Эй, полегче все-таки… Только я с кровати сходить не буду, хорошо?

Скалли уже пробежалась пальцами по его голове, оттянула веко, стараясь не морщиться от мощного запаха перегара. Ощупывая тело, особенно внимательно оглядела спину, наконец потрогала пальцем:

— Сюда удар пришелся?

— Кажется, да, — кряхтя подтвердил осматриваемый.

— А на голове у вас синяков не было? Может, вы при падении сотрясение получили, оттого и не запомнили ничего?

— Да всяко может быть, мисс, но если чего и было — так этого я тоже не запомнил.

Можно одеваться? — и выпивоха потянулся за джемпером.

— Дэнни, ведь у вас теперь есть деньги — может быть, вы лучше ляжете в больницу на лечение? — с жалостью спросила Скалли.

— Бросьте, мисс, разве ж это лечится. У меня и отец развалиной помер, что уж теперь, такая, значит, судьба, — махнул рукой Вильямс.

— Но ведь отец-то, наверное, не за три дня постарел!

— Разве же я помню? Спасибо, мисс, но пьяница есть пьяница. Вам надо что еще, а то я бы выпил?

— Нет, спасибо, мистер Вильямс, — поблагодарил Молдер, и все трое покинули дом.

— Осмотр, конечно, при таких условиях удалось провести весьма поверхностный, но в принципе вырисовывается та же картина, что и у Закарии Трента, — сказала Дэйна по пути к машине. Заводя авто, Фокс предложил:

— План действий такой. Сейчас возвращаемся в мотель, а ближе к вечеру, когда народ с работы возвращается, ты, Скалли, отправишься на разговор с семьей Томкиных. Ну а я — в бар, там тоже можно что-нибудь интересное узнать. Ларри, а вашим городским ребятишкам свойственно после полуночи по кустам шастать и камнями в прохожих швыряться?

— Вовсе нет, — с некоторой даже обидой ответил журналист, — первый раз про такое слышу, да и то от Вильямса, а это считай что и не слышал вовсе. — В голосе его засветилась надежда: — Могу я вас сопровождать, мисс Скалли?

— Нет, вы можете пригодиться мне, Ларри, — ответил Молдер, подмигнув напарнице.

Скалли с облегчением улыбнулась сначала Фоксу, потом приунывшему Куперу.

 

Бар «Пляшущий койот», Оланча,

штат Калифорния, Сьерра-Невада

Четверг, 18:30

— Может, сначала по пиву? Повар точно никуда не денется до самого вечера, — выдвинул предложение Купер.

— Чтобы потом прочитать в газете, что фэбээровцы на работе глушат пиво? — подмигнул Молдер.

— Нет, я и не думал, — смутился Ларри, отводя глаза.

— Ну, вообще-то официальный рабочий день уже окончился, и я бы не прочь поужинать перед беседой с поваром. Лучше так, чем наоборот: чего доброго, повар с перепугу еще подсыплет мне в тарелку какой-нибудь не той специи, — усмехнулся Молдер.

— Да вы шутник! Я бы советовал мясо с бобами, и все-таки пиво.

Мясо с бобами оказалось и вправду очень неплохим. Расправившись с порцией, Молдер, прихлебывая пиво, погрузился в размышления о странностях собственных ощущений и сложившейся ситуации. Даже при том, что он привык доверять своей интуиции, сейчас ему самому казалось странным свое доверие к образам, которые подсказывал нос.

…кровь на земле, россыпь стреляных гильз и три силуэта удаляющихся в прерию всадников… Музыка в стиле Моррикони. «Неужели у меня теперь еще и зрительные слуховые?!»

Обнаружив, что он пялится в экран телевизора, висящего над барной стойкой, Фоксу пришлось дать себе мысленную затрещину и выругаться без видимого повода, что привело не ожидавшего ничего подобного журналиста в молчаливое удивление.

Вернувшись к нормальному состоянию, Молдер огляделся и приступил к непосредственной работе.

Бар постепенно заполнялся мужчинами, зашедшими сюда после работы пропустить кружечку пива, в помещении стоял гул и сгущался табачный дым.

— Ну что же, надеюсь, повар сейчас не слишком занят?

— Нет — они же не едят, а только по паре пива выпивают, — заверил Ларри, — дома-то жены с ужином ждут. Так что пойдемте.

На кухне в нос ударяла сложная смесь ароматов еды, которые по отдельности были вроде и хороши, но вместе наносили ощутимый удар по обонянию. Юноша-разносчик наскоро ополаскивал пивные кружки, в раковине высилась гора грязной посуды.

Повар в не слишком чистом переднике сидел, расслабленно вытянув ноги, и медленно цедил пиво.

— Привет, Микки, — поздоровался журналист, — тут к тебе дело. У нас ФБР расследование проводит…

Лицо повара вытянулось. Молдер взмахнул удостоверением:

— Фокс Молдер, специальный агент. Между прочим, вы готовите отличное мясо с бобами! Не пугайтесь, я всего лишь хотел расспросить вас о вечере в позапозапрошлую субботу.

— Да разве я помню? — не слишком охотно ответил повар. — А что случилось-то?

— В этот вечер Денниса Вильямса кто-то ударил, когда он возвращался из бара, а когда он пришел в себя, то оказался постаревшим на несколько десятков лет.

— Вот оно что! — лицо повара оживилось. — А вы точно знаете, что его кто-то ударил, а не он все выдумывает или спьяну ему показалось?

— Следы от удара, во всяком случае, обнаруживаются до сих пор. И мы бы хотели узнать, не видели ли вы чего-нибудь подозрительного?

Повар наморщил лоб.

— Я думаю, что все было как обычно, потому что я ничего из ряда вон не запомнил.

Дэнни точно уходил последним из посетителей, после него мы с хозяином оставались тут еще, может, минут пятнадцать.

— А когда вы совсем закрыли бар, на улице никого не было?

— Конечно, нет, было уже совсем поздно, даже парочки по улицам не бродили.

Помню, я даже удивился, когда где-то рядом завелся мотор, и мимо проехала машина.

— Какая машина? — быстро спросил Молдер.

— Не знаю, я не всматривался. Кажется, небольшой грузовик — а может, и нет.

В кухню вбежал разносчик с новой порцией пивных кружек. Поскольку он явно держал ушки на макушке, Молдер обратился без предисловий:

— Молодой человек, а вы не припомните, не был ли в ту субботу в баре кто-то, вам незнакомый? Вы ведь, наверное, постоянных посетителей более или менее знаете в лицо.

— Да, кажется, заходили несколько новых людей по одиночке, — откликнулся юноша, не прекращая ополаскивать кружки, — но точно я сказать не могу, и описать тоже — времени-то много уже прошло, не хотелось бы ошибиться. — И, звякнув вымытым стеклом, опять убежал в зал, откуда уже доносились выкрики «Эй там, парень!»

— Да, и вот еще что, — брови повара взволнованно приподнялись, — только сейчас вспомнил, а тогда сразу забыл. Я ведь видел на земле бумажный пакет с едой, который дал Дэнни. Сначала удивился, он ведь ради этих остатков так засиделся. А потом решил, что, может, он был пьянее, чем мне показалось. Уронил, да так и пошел дальше.

— Ага, — кивнул Молдер. — А могло ли так быть, что он с кем-то поссорился, и этот человек дождался его и потом ударил?

— Навряд ли, — с сомнением в голосе сказал повар. — Кому он нужен, Дэнни?

Пьяница, конечно, никчемный, но безобидный. Попрошайничает вечно, это да, но чужого не берет, и если что — может отработать. Не представляю, кто бы и какое бы зло мог на него держать, чтобы дожидаться ночью и по башке бить… Правда, Ларри?

— В спину его стукнули, — сообщил Ларри.

— Да хоть бы и еще куда. Я не думаю, что ждали именно Дэнни. Может, спутали с кем-то, может, еще чего.

Внезапно в баре стало очень тихо.

— Никак, случилось что-то, — озабоченно сказал повар. Молдер с журналистом переглянулись и поспешили к выходу из кухни.

На пороге бара стояла Скалли, а шокированные посетители, оставив в покое кружки с пивом и рюмки с виски, молча смотрели на нее сквозь обволакивающие все вокруг сизые клубы дыма. Фокс, быстро подойдя к Дэйне, подхватил ее за талию и вывел на улицу. Ларри, обернувшись к залу, умиротворяюще поднял руки:

— Простите их, друзья, они не местные!..

Зал потихоньку опять загудел, мужчины вернулись к своей выпивке.

— Скалли, в маленьких западных городках еще сохранились патриархальные нравы: как минимум вечером, когда мужчины пьют пиво, порядочным женщинам в баре не место, — укоризненно выговаривал Молдер смущенной Скалли.

— Да я, собственно, просто шла мимо от Томкиных, и решила присоединиться к вам…

— Не стоит дурманить головы местному населению призраком феминизма! Хорошо еще, что мы свою беседу с обслугой бара в принципе закончили.

Молдер слегка задумался: озвучивать свои выводы при головастом журналисте ему не хотелось. Чтобы прервать неловкое молчание, он завел беседу на задевшую его тему:

— Я слышал, в этих краях когда-то была масса убийств из-за золота?

— Да уж, в прошлом веке, когда тут золото нашли, немало людей полегло. Да и новым поселениям в горах Сьерра-Невады названия давали соответствующие: Голденсвилл, Томбстоун… Кое-где на городских кладбищах сохранились старые могилы, так к ним впору водить экскурсии для любителей вестернов. Надписи на камнях типа: «Бедный Билли, он назвал Бена лжецом»; «Здесь покоится Джо, гроза Дальнего Запада, промедливший всего один раз в своей жизни»; «Бедняга Дон — он нашел золото и рассказал об этом».

— А сейчас?

— Что сейчас? — пожал плечами Купер. — Золото в основном добывают государственные компании. Золотоносных участков в личном владении — раз, два и обчелся, да и крайне редко там золото находят, после сотни-то с лишним лет усердных поисков. Даже для криминальных репортажей ничего экстремального. Вот ваш приезд — это да!..

Скалли с Молдером дружно вздохнули.

— Хотя, постойте. Кажется, я что-то слышал о том, что тут рядом, в городке Трона появился какой-то удачливый старатель. Вроде бы участок купил совсем недавно, но уже приносил на продажу несколько самородков. Ерунда, конечно, по сравнению с прежней добычей, но для одиночки вполне хватит, чтобы обеспечить себе безбедную и даже богатую жизнь.

— Никто за ним не охотится? — иронически спросила Скалли.

— Да вы, мисс Скалли, будто бы считаете, что у нас тут полторы сотни лет ничего не менялось, — обиделся Ларри. — Какой смысл за ним охотиться? Это раньше можно было присвоить участок убитого старателя, а сейчас закон не позволит. Его участок наверняка под охраной, закон на его стороне — кому охота связываться?

— Ну что же, значит, запах золота уже не так кружит людям головы, как мне было показалось из-за местного, гм, колорита, — рассеянно произнес фэбээровец, о чем-то размышляя.

— Ох, Молдер, не нравится мне этот блеск в твоих глазах, — чуть слышно сказала Скалли.

В мотеле Скалли открыла свой номер и вошла туда первой. Молдер, остановившись в дверях, сказал:

— До свидания, Ларри. Вы и в самом деле были нам полезны, спасибо, — и захлопнул за собой дверь, не обращая внимания на жалобное выражение лица журналиста.

Тот, впрочем, не стал расстраиваться понапрасну, а, оглядевшись по сторонам, присел на корточки и приложил ухо к замочной скважине.

— Томкин сказал, что его хозяйка велела ему починить прохудившийся забор. Делать это ему не очень-то хотелось, и когда в баре он увидел Вильямса, то угостил его кружкой пива и предложил взять починку забора на себя, — достаточно ясно доносился голос Скалли, — Домой Томкин ушел относительно рано, поскольку обещал детям, что в субботу поиграет с ними. Когда Вильямс не появился ни в воскресенье, ни в понедельник, Томкин немного удивился, но решил, что тот запил, и предпринимать ничего не стал. Как, впрочем, и чинить забор своими силами.

Вильямс появился только в среду с утра, и миссис Томкин с первого взгляда приняла его за Сэмюэла Вильямса, покойного отца нашего пьяницы. Конечно, перепугалась, сбежались соседки… В ходе разговора все-таки поняли, что перед ними Деннис Вильямс, поохали, сообща накормили и отправили домой. Забор, между делом, так и стоит неотремонтированный. Одна из соседок присутствовала при беседе и слова миссис Томкин подтверждает. На вопрос, мог ли кто желать зла Вильямсу, все сильно удивились и сказали, что быть такого не может, потому что Дэнни, хоть и пьяница, но мухи не обидит.

Призрак передал напарнице свою беседу с поваром, и оба спецагента некоторое время помолчали. Затем Скалли произнесла:

— Кажется, Молдер, ты и на этот раз оказываешься прав. Я считаю, что всех этих людей каким-то образом заразили болезнью. Общее у них одно: как заметил наш проныра журналист, и бродяги, и Вильямс, и с некоторой натяжкой Трент считались отбросами общества, из-за которых никто особенно не станет беспокоиться.

По-моему, кто-то ведет странные и антигуманные эксперименты на людях.

— И на наш приезд этот кто-то совершенно не рассчитывает, — подвел итог Молдер.

— Значит, у нас перед ним преимущество. Исчезновения традиционно случаются по субботам, сегодня четверг. У нас в списке числится еще Генри Фоллет из Локса, пропавший в позапрошлую субботу. Завтра в 9 утра выезжаем в Локс, опрашиваем свидетелей и принимаемся за конкретные поиски нашего водителя темного пикапа.

Ларри поднялся на ноги и неслышно удалился. Когда через несколько секунд Молдер отправился в свой номер, в коридоре уже никого не было.

 

Мотель «Дикий Билл», Оланча,

штат Калифорния, Сьерра-Невада

Пятница, 08:50

Когда Молдер поутру подошел к портье за стойкой мотеля, чтобы сдать ключи, Купер уже терпеливо сидел в холле. На этот раз он был одет вполне демократично: джинсы и хлопковая рубашка немаркой расцветки куда более естественно сочетались с его простоватой физиономией, чем костюм-тройка, в котором журналист вчера то и дело пытался вытереть галстуком вспотевший лоб.

— Доброе утро, Ларри, — поприветствовал Фокс журналиста, — если вы ждете нас, то должен сказать, что мы сейчас уезжаем. Спасибо за помощь, приятно было познакомиться.

— Я знаю и жду вас, чтобы ехать с вами, — Купер выдвинул вперед небольшую сумку.

— Хм, — Молдера забавляла непрошибаемая уверенность этого человека, — а почему вы, собственно, решили, что мы прихватим и вас?

— Да по той же причине, по какой я ездил с вами вчера. Согласно логике вещей, вы сейчас должны отправиться в Локс, заниматься Генри Фоллетом. А мне случается бывать в Локсе, там у меня есть родня, и я неплохо знаю его жителей. Конечно, вы вполне можете и сами найти все, что вам нужно, но я серьезно сэкономлю вам время. А в приближении субботы это актуально, не так ли?

— Молдер, ты что, хочешь поддаться на его уговоры? Зачем тебе карманный журналист?! — раздался рядом недовольный голос Скалли.

— Я бы и не против, Ларри, но моя напарница не хочет, чтобы вы ехали с нами.

Разве что вы сами ее уговорите, — сделал Молдер невинную физиономию. Купер моментально обернулся к Дэйне и жалобно заканючил:

— О, мисс Скалли, поверьте — я не помешаю вам, а наоборот, постараюсь быть полезным. Я даже забуду о том, что вы самая красивая и самая суровая из всех виденных мною женщин, если вам это так не нравится!..

Фокс с трудом сдерживал смех. Обезоруженная Скалли пробурчала:

— О моей суровости можете не забывать. Молдер, если он тебе так нужен, бери его и общайся с ним сам.

Ее напарник продемонстрировал сложное выражение лица — вообще-то он еще не принял решения, но после этих слов Скалли уже ничего не оставалось, кроме как согласиться.

— Ну что же, размещайтесь на заднем сидении нашей машины.

Обрадованный журналист поспешил к выходу, и через несколько минут фэбээровцы застали его переминающимся у закрытого авто. Забравшись в салон, он тут же проговорил:

— С вашего позволения, я до Локса посплю: вообще-то не привык так рано вставать… — и тут же плюхнулся головой на сиденье.

— Да уж, помощничек, — саркастически сказала Скалли.

— Но и мешать точно не будет, а разве не этого ты хотела? — пожал плечами Молдер.

 

Дорога на Локс,

штат Калифорния, Сьерра-Невада

Пятница, 10:05

На подъезде к Локсу сидящий за рулем Молдер предложил Скалли разбудить журналиста.

— Вот еще, — кисло отозвалась напарница, — или буди сам, или пусть спит. Если до приезда к шерифу не проснется — не думаю, что мы без него не справимся.

Отыскав полицейский участок Локса, Молдер со Скалли оставили посапывающего Купера в машине. Шериф, выслушав о цели приезда фэбээровцев, ответил на уже отработанный Скалли и Молдером ряд вопросов. Бродяг в Локсе последние несколько лет не было, да и неудивительно: это был последний городок по хорошей автомобильной ветке, дальше можно было разве что отправиться плохими дорогами в Неваду, чтобы в итоге попасть в малонаселенную местность, где добывали химическим путем золото да проводили испытания оружия массового уничтожения.

Иначе говоря, бродяг такие глухие места совсем не прельщали.

Сюрпризом для фэбээровцев оказалось то, что, в отличие от прежних одиноких страдальцев, Генри Фоллет был женат, и сейчас на восстановительную терапию для него тратилась семейная медицинская страховка.

— Бет Фоллет в воскресенье к обеду весь город подняла, Генри до самого вечера тьма народу искала, — мрачно поведал шериф, — полицейских у меня двое, оба продолжали его искать и в понедельник. Во вторник особо уже и не искали, ну а вечером Фоллет сам пришел. Где был — не знаю, но точно могу сказать: хоть он ничего и не помнит, а только не в Локсе. Тут, наверное, ярда неосмотренного не осталось, все хозяйки даже в погреба и на чердаки заглядывали…

— Могли бы и разбудить, — встретил их в машине обиженным заявлением заспанный Ларри. — Что это у вас лица такие озадаченные?

— Надо же, здесь у нас пропавший — человек не одинокий. По словам шерифа, Фоллет пусть и не влиятельный, но вполне респектабельный горожанин, — сообщил Молдер.

— Это я и сам мог бы вам сказать. Ну так и бродяг-то здесь нет, верно?

— И что же из этого следует? — недовольно спросила Скалли.

— Я так полагаю, что Фоллет попался просто потому, что обычные жертвы отсутствовали. Кто-то же должен был пострадать, так почему бы не Фоллет, — журналист уже вполне проснулся.

— В этом что-то есть, но все равно нужно поговорить с Фоллетом и его женой.

Ларри, вы знаете, как туда проехать?

— С самими Фоллетами незнаком, но если вы сообщите мне адрес — найду быстро.

Буквально с порога коттеджа Фоллетов пришедшего заключала в объятия безнадежность, ставшая здесь хозяйкой. Это жилище могло быть очень уютным, но сейчас рукодельные занавесочки с кокетливыми рюшами, мягкие коврики на деревянных половицах, наивные картинки на стенах словно покрылись серым налетом уныния. Симпатичная молодая блондинка, Элизабет Фоллет, выглядела не просто бледной, а какой-то даже бесцветной — зеленоватые глаза казались поблекшими, углы рта скорбно опущены. Искра недоумения, возникшая в ответ на представление Скалли и Молдера, слегка оживила ее.

— Проходите, пожалуйста… Вы по поводу Генри?

— Да, мы расследуем случаи, подобные тому, что произошел с вашим мужем. Ваш рассказ поможет нам быстрее найти виновника, — произнес Молдер.

— Если вы с этим уже сталкивались, то может, объясните, что с Генри вообще такое? — в смятении спросила миссис Фоллет.

— Происходящее наводит на мысль о чьих-то преступных экспериментах. Те люди, исчезновения которых мы расследовали прежде, возвращались заболевшими прогерией: это болезнь, при которой человек очень быстро старится. Скорее всего, у вашего мужа то же самое, но, конечно же, для твердого заключения нужно изучить состояние мистера Фоллета и побеседовать с ним, — вступила Скалли.

— Это можно как-то вылечить? — глаза Элизабет потихоньку наливались слезами, она ставшим уже автоматическим движением выудила из кармана носовой платок.

— Жаль вас огорчать, но, скорее всего, нет. Увы, современная медицина не может поворачивать время вспять, — сочувственно сказала Скалли.

Миссис Фоллет захлюпала носом, Дэйна успокаивающе дотронулась до ее предплечья.

Мужчины стояли с неловким видом людей, на глазах у которых происходит беда и нет возможности помочь. К чести Ларри, он не встревал с бестактными вопросами, которых можно было бы ожидать от журналиста, и вообще вел себя как тень фэбээровцев.

— Он сейчас в Троне, там больница гораздо лучше нашей, — всхлипнула жена Генри, — мы уже спустили на обследование всю нашу семейную медицинскую страховку… Ах, Господи, почему только я тогда не уступила ему?!

— О чем вы говорите, миссис Фоллет? — Скалли была сама участливость. Ее собеседница метнула быстрый взгляд в сторону мужчин и вздохнула. Молдер, быстро сориентировавшись в ситуации, подал голос:

— Скалли, нам нужно побеседовать с людьми в баре и посмотреть на предположительное место происшествия. Шериф ведь не ошибся, мистер Фоллет пропал после посещения бара? — Элизабет кивнула. — Простите, миссис Фоллет, но мы вынуждены вас покинуть — поговорите, пожалуйста, с одной мисс Скалли.

Закрыв дверь за Молдером и Купером, Элизабет заглянула в серьезные глаза Дэйны и решилась продолжить:

— Понимаете, в ту субботу, когда Генри пропал, мы с ним поссорились. Причем по совершенно глупому поводу: я планировала вместе с ним поужинать у мамы, а он сказал, что предпочел бы остаться дома. Я сказала, что уже пообещала маме, а он ответил, что неплохо бы перед такими обещаниями спрашивать его мнения, потому что он всю неделю ждал возможности просто отдохнуть и расслабиться… Слово за слово, тут еще старые какие-то обиды всплыли, начали кричать друг на друга, сейчас даже вспоминать неловко… — Элизабет и в самом деле покраснела. — В общем, он хлопнул дверью и даже не сказал, куда уходит. Я одна пошла к маме и весь вечер жаловалась на то, какими невыносимыми бывают мужчины. А потом он не пришел домой.

— Раньше такое бывало? — уточнила Скалли.

— Нет, что вы! — воскликнула миссис Фоллет, — мы поженились недавно, год и два месяца назад. Ссоры, конечно, случались, но несильные, такой крупный скандал произошел впервые. К ночи я уже сильно забеспокоилась, начала звонить его друзьям. Один из них, Бен, сказал мне, чтобы я не тревожилась, потому что он видел Дэнни в баре. Я легла спать обиженная, посчитав, что он просто придет ночью. А вот когда утром обнаружилось, что Генри так и не появлялся — тут уже наступила настоящая паника! Я бросилась звонить всем, кому только могла, включая полицию…

— Не ссорился ли мистер Фоллет с кем-то в последнее время? Может быть, кто-то желал ему зла? Не заметили ли вы чего-нибудь подозрительного в поведении тех, с кем разговаривали по телефону и просили о помощи?

— Если у Генри и были с кем-то проблемы, то мне об этом ничего не известно. По телефону тоже, как мне кажется, я не заметила ни в ком фальши. Вы же сами сказали, что подобные случаи были и в других местах, разве нужно подозревать кого-то близкого?

— Да, скорее всего, преступник не живет не в Локсе — но мы должны учитывать все возможности. И не огорчайтесь так: в произошедшем нет вашей вины, даже в самых благополучных семьях случается всякое. Как бы там ни было, муж все-таки вернулся к вам. — Попыталась утешить женщину Скалли.

— Но мне иногда кажется, что это уже вовсе не Генри, — прошептала Элизабет, закрыв лицо ладонями. Дэйна только вздохнула:

— Мы очень сочувствуем вашему положению. И приложим все силы, чтобы найти того, кто это сделал.

В это время Ларри и Молдер уже сидели в баре за кружкой пива — верный способ совместить приятное и полезное. По прикидкам Молдера, здесь навряд ли стоило ждать неожиданностей, поэтому он попросил Купера побеседовать с парой завсегдатаев, неторопливо потягивающих пенный напиток. Сам Фокс внимательно выслушал рассказ разносчика, а потом дождался прихода хозяина бара. Главным достижением визита в бар — если, конечно, не считать обеда, который Молдер, расщедрившись, оплатил журналисту из федерального бюджета — стало указание на место, где стоял темный пикап.

— Я, когда проходил мимо, еще подумал: вот ерунда какая, сломался кто-то, что ли? Иначе с какой стати ему было с дороги съезжать, расстояние-то довольно приличное. Подходить, правда, не стал, в кабине все равно света не было, — неторопливо рассказывал, растягивая во рту вместе со словами жевательную резинку, чернобородый великан Джо, — а в воскресенье смотрю: уже нет его здесь.

Ну, верно, или не ломался, или починил водитель свой пикапчик. Номер? Не, номер я, конечно, не смотрел, да и не увидеть бы его было — темно же. Только знаю точно, что не местный он. Я его первый раз вижу.

Молдер даже и не надеялся ничего обнаружить в указанном районе, но по мере приближения его снова настиг запах. Тяжелый, с одновременным привкусом беспомощности и абсолютной власти. Ошарашенный такими ощущениями, спецагент тем не менее, ведомый ими, как нитью Ариадны, безошибочно нашел нужное место.

На его счастье, в позапрошлую субботу с утра дождило, так что мокрая земля превратилась в тесто, а потом установилась ровная, сухая, в меру жаркая погода.

Поэтому места, где люди ходили нечасто, давали возможность прочитать историю того хмурого субботнего дня. И Молдер с волнением обнаружил на обочине, метрах в пятидесяти от дороги, четкие следы автомобильных шин. Конечно, это могли бы быть следы совсем другой автомашины, но в одном месте перпендикулярно следу шин тянулась неровная двойная полоса, по сторонам которой кое-где выглядывали отпечатки носков ботинок. Именно так должны были выглядеть следы, если бы один человек тащил другого, ноги которого волочились бы по земле. Увидеть, где именно Фоллет упал, не представлялось возможным — по дорожке и рядом с ней за это время прошло слишком много людей.

Через сорок минут здесь стоял хмурый шериф Локса, разглядывая показанные ему Молдером следы и выслушивая объяснения.

— Значит, сейчас нам нужно выяснить, не видел ли кто на местных бензоколонках темного пикапа, а главное — его водителя? Что же, хорошо. Кроме того, сегодня и в следующие пару дней мы постараемся опросить всех, кто был неподалеку вечером той субботы. Уж будьте спокойны, — пообещал шериф.

— Хорошо, запишите номер моего мобильного телефона, и не стесняйтесь звонить сразу, как только что-то выяснится. До утра мы еще останемся в вашей гостинице, — предложил Молдер.

Однако к утру, когда Скалли и Молдер вместе с заспанным Ларри садились в авто, чтобы ехать к Генри Фоллету в больницу Троны, новостей никаких не было.

 

Муниципальная больница, Трона

штат Калифорния, Сьерра-Невада

суббота, 11:15

В отдельной палате на кровати с табличкой «Генри Фоллет» лежал уставшего и отчаявшегося вида старик.

— Здравствуйте, мистер Фоллет, — произнесла Скалли, держащая в руках наскоро просмотренную медицинскую карту.

— Вы мой новый врач? — почти без интереса спросил тот.

— Не совсем. Я действительно врач, но кроме того, еще и сотрудник ФБР, специальный агент Дэйна Скалли. Со мной мой напарник, Фокс Молдер, и, гмм… сопровождающее лицо. Мы расследуем случаи, похожие на ваш.

— ФБР считает, что здесь есть что расследовать? — в голосе старика звучала безнадежность.

— Определенно есть, — уверенно сказал Молдер, — вы не первый человек в этих местах, кто пропал и вернулся состарившимся. Но расскажите, пожалуйста, как именно это происходило у вас.

Генри Фоллет приподнялся на кровати и со вздохом, неохотно начал рассказ:

— В тот день я поссорился с женой. Думал отдохнуть, а она собралась тащить меня в гости. Ну, вы понимаете, — он кивнул мужчинам, — и я решил просто уйти в бар и посидеть там подольше. Чтобы Бет меня не донимала, да и сама бы поуспокоилась.

Ну, и засиделся… Вообще говоря, после женитьбы мне уже давненько не приходилось подолгу проводить время в баре. Как-то мне этого недоставало, что ли. — Молдер смотрел на рассказчика с видимым сопереживанием, а Ларри даже понимающе кивал, хотя оба были холостяками. Повествование потекло бодрее.

— Ну и вот, я сам не заметил, как ночь настала, и людей в баре все меньше оставалось. А когда понял, что уже почти все разошлись, то решил уйти последним, чтобы Бет уже точно спала и не портить вечер продолжением скандала.

— Женщины, они такие! — вставил Купер. Скалли посмотрела на него кисло, но ничего не сказала, а Фоллет глянул на журналиста с явной симпатией и продолжил:

— Вышел я из бара и пошел по тропинке — ноги сами домой вели. Конечно, я крепко был выпивши, но еще не пьян. И то, что было дальше, на алкоголь списать не могу.

Я совсем недалеко отошел от бара, метров, может, триста, и тут меня больно стукнули в спину. Я сразу потерял сознание. Очнулся примерно на том же месте и сразу понял, что что-то случилось: была не ночь, а вечер. Чувствовал я себя отвратительно. Посмотрел на свои руки и дико испугался… — старик вытянул вперед покрытые веснушками и морщинами кисти, оглядел их и в очередной раз горько вздохнул.

— Вещи, что были при вас, не пропали? — быстро спросил Молдер.

— Всякие мелочи — нет. Относительно денег мне трудно сказать точно, но, кажется, тоже нет. Да и одет я был точно так же, хотя одежда на мне болталась — одного этого хватило бы, чтобы струхнуть. — Генри Фоллет поежился, вспоминая события десятидневной давности, разом перевернувшие всю его устоявшуюся жизнь. — В общем, я с трудом встал и побрел домой, сам не зная, чего ожидать. Первая же лужа, в которую я посмотрелся, привела меня в ужас. Люди на улицах смотрели на меня, как на незнакомого, я боялся подходить к приятелям. Даже засомневался, стоит ли идти к Бет, а потом подумал: да будь что будет. Если не узнает, значит, я в ней ошибался, и надо думать, как жить дальше, да и стоит ли вообще…

— Боялись? — сочувственно осведомился Купер.

— Ясное дело, боялся! Кто бы на моем месте не боялся! И за себя-то страшно, а жена чего только не должна была передумать и до моего появления, и тем более после… Узнать-то она меня узнала, но что впереди — все равно непонятно. Просвета не вижу. Наши деньги в этой больнице практически закончились…

— Позвольте мне вас осмотреть, мистер Фоллет, — прервала Скалли зависшую неловкую паузу. Старик принялся за верхнюю пуговицу пижамы, и Молдер сделал журналисту знак, приглашающий на выход.

— Я, как врач, даже не знаю, что вам посоветовать, — говорила Дэйна примерно через четверть часа, закончив осмотр. — Скорее всего, если вам и назначат лечение, то оно будет очень и очень дорогостоящим, но к заметному улучшению не приведет. Может быть, я бы даже посоветовала вам просто вернуться домой и принять это несчастье как данность. Считайте, что вам отныне семьдесят лет, и живите, как живут старики…

— А ведь мы с Бет поженились совсем недавно, — глухо выдавил Фоллет, — Господи, почему я просто не сказал ей, что неправ, и не отправился на ужин к теще?!

— Семейные ссоры редко приводят к столь разрушительным последствиям. Вам просто очень сильно не повезло…

Молдер ожидал Скалли в одиночестве, ответив на невысказанный вопрос:

— Сейчас вернется. Ну, что там?

Скалли негромко изложила результаты:

— Симптомы все те же, нам уже хорошо известные: прогерия в последней стадии.

Остаточные явления гематомы в месте удара расположены на спине, но не там, где у Трента и Вильямса. Важный момент: есть вероятность ошибки, но у меня такое впечатление, что это был не просто удар, а укол шприцем. Сделанный с достаточно большой силой и очень небрежно.

— Вполне возможно, что это и есть причина, по которой жертвы отключались: преступник мог действовать при помощи сильного транквилизатора, — быстро сопоставил факты Молдер. — Вероятно, поначалу для своих странных экспериментов он подбирал бродяг и нищих, а когда все они в этих местах были уже «обработаны» — просто стал поджидать последних клиентов бара. Логика проста: скорее всего, в баре задержится человек, которого дома не ждут, ну и крепко выпивающий. Стало быть, никто не удивится, если в выходные его нигде не будет видно. Да не факт, что и потом-то обеспокоятся — как было с Вильямсом…

— Сейчас я бы больше всего хотела, чтобы это был наш последний визит в клинику, к больному прогерией человеку, — вздохнула Скалли.

— Мне кажется, что мы уже близко и вот-вот узнаем, как найти нашего экспериментатора. В конце концов, сегодня суббота.

— Да, но в прошлую субботу вроде бы никто не пропадал, — с сомнением сказала Дэйна.

— Не совсем так. Просто никто не заявлял об исчезновении. Ведь о том, что случилось с бродягами в Мохаве и Оланче, мы тоже узнали только на днях — а для них прошли месяцы!

Сзади деликатно кашлянули. Обернувшись, напарники узрели переминающегося с ноги на ногу Купера.

— Я хочу сказать, что вынужден вас покинуть, — вежливо сказал журналист. — У меня возникли срочные дела.

— Э… Хорошо, Ларри. Мы с вами еще увидимся? — с некоторой оторопью осведомился Фокс.

— Обязательно. Я найду вас завтра. Хотя, может быть, мы с вами встретимся даже скорее, чем вы рассчитываете, — и Купер с таинственной ухмылкой подмигнул Молдеру. Фэбээровец недоуменно наморщил лоб, но предпочел не переспрашивать.

Скалли закатила глаза.

— Напрасно ты так с ним, — сказал с укором Молдер, глядя вслед удаляющемуся Куперу, — если бы не его мания величия, он был бы сносный компаньон. Да и мания эта, согласись, у него не так уж часто дает себя знать.

— Ну, не знаю. Мне не нравится ни он сам, ни его профессия. Во всяком случае, я только рада, что у него появились дела, — сказала Скалли сердито.

— Да будет тебе, у нас-то ведь тоже есть дела. Возможно, ты не обратила внимания, но Трона — это единственный городок, откуда никто не исчезал.

— Или же об этих исчезновениях не заявляли, — возразила дотошная Скалли.

— Как бы то ни было, но мы вправе ожидать, что сегодняшнее похищение — надеюсь, ты не будешь возражать против такой формулировки? — может произойти именно здесь. Поэтому необходимо договориться с местным шерифом, чтобы рядом с барами, сколько их тут есть, при наступлении темноты были расставлены посты. А главное, чтобы до появления пикапа полицейские вели себя незаметно! Нам нельзя спугнуть нашего экспериментатора…

 

Трона

Штат Калифорния, Сьерра-Невада

Суббота, 19:58

«Дегидрируй красного льва на песчаной бане с кислым виноградным спиртом, выпари жидкость, и ртуть превратится в камедеобразное вещество. Положи его в обмазанную глиной реторту и не спеша дистиллируй. Ты получишь безвкусную флегму, спирт и красные капли. Киммерийские тени покроют реторту своим темным покрывалом, и ты найдешь внутри нее истинного дракона, потому что он пожирает свой хвост. Возьми этого черного дракона, разотри на камне и прикоснись к нему раскаленным углем.

Он загорится и, приняв вскоре великолепный лимонный цвет, вновь воспроизведет зеленого льва. Сделай так, чтобы он пожрал свой хвост, и снова дистиллируй продукт. Наконец, мой сын, тщательно ректифицируй, и ты увидишь появление горячей воды и человеческой крови». Рецепт Рипли.

Крепкий мужчина средних лет поправил на носу очки, поглядел на часы, закрыл книгу и поднялся из уютного мягкого кресла: пора. Отодвинув стекло, аккуратно поставил на полку стеллажа увесистый том, обернутый папиросной бумагой поверх траченного временем кожаного переплета, ласково пробежал рукой по целому ряду старых книг и вновь прикрыл их стеклом, спасая от пыли. Открыв другую полку, сместил в сторону несколько томов и нажал на прятавшуюся за ними кнопку. Стеллаж вместе со стеной повернулся вокруг своей оси и застыл перпендикулярно прежнему своему положению, открывая вход в просторную потайную комнату. Как только мужчина сделал шаг внутрь, полумрак сменился светом нескольких люминесцентных ламп, совсем нелишних ввиду отсутствия окон.

Сторонний наблюдатель первым делом отметил бы несколько столов, заставленных различного размера колбами, ретортами, замысловатыми перегонными устройствами, кое-где заполненных цветными жидкостями и субстанциями. Тут же были и несколько газовых горелок, и даже небольшой горн для плавки металлов. В следующий момент наблюдатель мог бы заинтересоваться содержимым нескольких шкафов, как наглухо закрытых от глаз, так и застекленных — но вернее всего, взгляд бы притянула странная установка из длинного пустого стола наподобие операционного, рядом с которым вместо подноса с хирургическими инструментами теснилась все та же разнообразная химическая посуда. А может быть, наш любопытный исследователь принялся бы рассматривать набор загадочных амулетов или расписанную каббалистическими знаками стену, или же удивленно поднял бы брови при виде ширмы, за которой скрывались идущие совершенно вразрез с прочей обстановкой компьютер, внушительных размеров холодильный шкаф и раковина для мытья рук.

Достоверно мы этого не знаем, ведь пока что возможность оглядывать потайную лабораторию была только у ее хозяина.

А хозяин сейчас, открыв один из шкафов, переодевался в неброский, но солидный темный костюм. Закончив одеваться, он вынул из этого же шкафа пневматический пистолет, зарядил его свежим баллоном со сжатым воздухом и вставил два заряда с мощным усыпляющим средством. Этим пистолетом он пару лет назад разжился в исследовательском центре на территории университета, где одно время читал лекции по истории средних веков: при помощи подобного оружия крупных приматов усыпляли для научных изысканий. Поскольку отвлеченный интерес к экспериментам на обезьянах было бы трудновато объяснить, пришлось подружиться с веселым антропологом, который и на отдыхе мог часами рассказывать о своей работе и был только рад иллюстрировать беседу картинками «с натуры». Когда пропажа была обнаружена, скромного профессора медиевистики никто даже не заподозрил. И когда тот через месяц покинул университет, искренне сожалевшему антропологу и в голову не пришло, что единственной целью казавшейся столь искренней дружбы был именно ныне списанный пистолет с несколькими коробками зарядов в придачу. Кстати, сейчас уже пора было подумать, где раздобыть новую партию почти окончившегося транквилизатора…

Покинув лабораторию и вернув стену на прежнее место, мужчина на несколько секунд задержался у зеркала в прихожей, через стекла очков вгляделся близорукими карими глазами в свое отражение и пригладил слегка волнистые темные волосы до плеч.

Перевел взгляд на аккуратную прихожую, отделанную красным деревом, которой розовые лучи заходящего солнца придавали особенно уютный вид. Пробормотал недовольно: «Вот, опять придется тащить сюда какого-нибудь пьяницу…», прошагал ко входной двери, сам себе возразил: «А что делать, дорогой мой», вышел на крыльцо и щелкнул замком. Спустя несколько минут из гаража при коттедже выехал темный пикап: ловец человеков отправился на поиски очередного заблудшего.

 

Бар «Три клена», Мохаве

Штат Калифорния, Сьерра-Невада

Суббота, 23:00

Ларри Купер уже сбился со счета, сколько пива он выпил. Сначала на него смотрели с неприязнью — он явно сел за столик, где традиционно сидел кто-то из завсегдатаев. Первые несколько глотков он стоически переносил недружелюбные взгляды, а потом подхватил свою кружку и отправился в самую гущу народа со словами: «Привет, ребята! Я тут к вам из Оланчи заехал, вы уж извините, если что не так!» Посетители бара предпочли вместо ссоры узнать тамошние новости, и вскоре Купер уже травил анекдоты, поднимая кружку в честь то одного, то другого нового приятеля. Но при этом старался не напиваться, потому что его ждало большое и важное дело.

Журналист рассудил просто. Благодаря подслушиванию он знал почти все то же самое, что и Скалли с Молдером. А в отличие от них ему известна была и местная специфика. Неизвестный экспериментатор был, по всей видимости, достаточно ленив, чтобы увеличивать радиус своих поездок, и посещал уже известные ему «хлебные места» по нескольку раз. При этом в совсем уж мелкие поселения или туда, где бар был расположен неудачно для его замыслов, он не совался. В Мохаве он был примерно месяц назад, и логично было предположить, что от такого удобного места, как кленовая рощица за баром, он не откажется. Так что, если он не забрал какого-нибудь случайного бродягу (как это, по видимости, произошло в прошлый раз), то с наибольшей вероятностью злодей в эту субботу должен был опять явиться в Мохаве.

В принципе, последующий поступок Ларри можно было объяснить только тем, что пива он выпил все-таки слишком много для своего рискованного дела. Поначалу Купер собирался всего лишь проследить, как какой-нибудь бедолага неровными шагами отправится домой через кленовую рощицу, и его похитят. Он намеревался, заметив номера на пикапе похитителя и направление его движения, тут же сообщить фэбээровцам, которые немедленно бы нашли преступника и освободили его жертву.

Ларри предвкушал, как получил бы благодарность от ФБР за участие в расследовании, и как о нем написали бы в самых известных газетах страны. Когда мечты его достигли апогея, и перед глазами заплясали жирные заголовки «Журналист задерживает преступника раньше, чем спецагенты ФБР!» — он не выдержал. Осушив очередную кружку, Купер встал и пошел разыскивать темный пикап — ведь, наверное, он уже приехал?

В кленовой рощице было тихо, а за пределами дорожками в потемках мало что можно было рассмотреть. «Неужели не приехал?», с обидой пробормотал себе под нос Ларри, несколько раз с носорожьим сопением пройдясь по тропинке туда-обратно.

Потом решил, что, скорее всего, похититель сидит сейчас в машине, выжидая более поздних посетителей бара. «Ну что же, придется Магомету прийти к горе», — и журналист решительно свернул с тропинки.

Он не прошел и десяти шагов, как увидел неподалеку отблеск — вышедшая из-за туч луна тускло отразилась в зеркале заднего вида, выдав затаившийся темный пикап.

«Ага, так я был прав!», сказал себе Купер и обрадованно ринулся к пикапу. До грузовичка оставалось буквально несколько шагов, когда его дверца со стороны водительского сиденья распахнулась. Ларри услышал тихий щелчок, потом почувствовал удар в грудь — и ночь стала гораздо темнее, чем была до того.

 

Гостиница «Золотые горы», Трона

Штат Калифорния, Сьерра-Невада

Воскресенье, 08:37

Фокс Молдер умылся, почистил зубы и теперь отстраненно разглядывал себя в зеркале, используя для приглаживания слегка взъерошенной со сна шевелюры вместо расчески смоченную водой руку. Со вздохом взялся за бритву и принялся автоматически обрабатывать щеку. У двух баров Троны местные полицейские дежурили заполночь, вплоть до самого закрытия, и даже сопроводили по домам обслугу — но так и не видели не только признаков готовящегося похищения или хотя бы темного пикапа, но и вообще ничего подозрительного. Изнывающему Молдеру никто ничего не сказал, но на лицах полицейских явно читались все их соображения о том, что заезжие фэбээровцы какой только ерунды не выдумают, а добрые люди по ночам не спи, жен беспокой. Но, конечно, Призрак сейчас был озадачен не волнениями полицейских жен, а вопросом: «Кто на этот раз? И был ли кто-то похищен, или владельца темного пикапа спугнули?» Будто в ответ на его мысли, в комнате раздался сигнал вызова мобильного телефона.

— Вы велели мне звонить сразу, как только что-то выяснится, — послышался из трубки тягучий голос шерифа Локса. — У нас тут один парень на бензоколонке работает, так он говорит, что видел темный пикап, который вечером той субботы в город приехал. Заправляться пикап тут не заправлялся, просто парень любопытный, пялится по сторонам от нечего делать. Точного номера он, конечно, не запомнил, но говорит, что местный, калифорнийский. А потом вашего пикапа никто не видел — надо думать, он ночью уехал.

— Шериф, мы вам очень, очень благодарны, — проникновенно сказал Молдер. Тот, хмыкнув, отключился, а фэбээровец через несколько секунд уже тарабанил в дверь номера Скалли.

— Что, нашли? — Дэйна никак не могла распахнуть достаточно широко сонные глаза, — или ты просто решил принести мне кофе в постель, в награду за вчерашний недосып?

— Хорошо, кофе за мной, — пообещал Фокс, — просто шериф Локса сейчас подсказал направление поисков. Почему мы сами-то не догадались? Надо поручить полицейским, чтобы они опросили служащих бензоколонок. Если очень повезет, то кто-нибудь запомнит номер, но в любом случае мы как минимум точно будем знать, в каком городе искать наш темный пикап. Потом остается только запросить информацию о хозяевах автомашин, и дело сделано!

— Нет, вариант «как минимум» — это если пикап приезжает неизвестно откуда и уезжает неизвестно куда… Главное — бензоколонки Мохаве. Ведь по этой ветке автодороги находятся только Мохаве в начале, затем Оланча и Трона, и в самом конце — Локс. — Речь Скалли прервалась глубоким зевком; поборов его, она продолжила: — Иначе говоря, если пикап въезжал в Мохаве со стороны федеральной дороги — искать нам его по всей Калифорнии. А если с другой стороны, то экспериментатор живет где-то здесь. Насколько я помню показания наших очевидцев, это точно не Локс и не Мохаве, так что радиус поисков значительно сузится.

— Скалли, я всегда говорил, что ты молодчина! — воскликнул Молдер.

— Чем плясать от радости тут у меня на пороге, лучше принеси обещанный кофе. Я вполне заслужила возможность спокойно одеться и прийти в себя, раз уж ты меня разбудил!

— Будет сделано, мэм, — Фокс нагнул голову в шутливом поклоне и, захлопнув за собой дверь, понесся в гостиничное кафе.

Через четверть часа Дэйна, потягиваясь, прихлебывала кофе, а Молдер названивал Сэмюэлу Пайперу в Мохаве.

— Шериф Пайпер, это Фокс Молдер из ФБР. Мы будем вам весьма благодарны, если вы разузнаете на местных бензоколонках, не видел ли кто темный пикап — и если видел, то, разумеется, когда именно это было и откуда он приехал. Было бы прекрасно, если бы кто-то вспомнил и номер авто, но мы понимаем, что на это не стоит особо рассчитывать… Да, по возможности поскорее — и как только узнаете, перезвоните мне.

Ту же просьбу Призрак адресовал шерифу Оланчи. Чуть поразмыслив, с некоторой неохотой набрал шерифа Троны:

— Да, шериф, я помню, что в вашем городе никто не пропал, и что темного пикапа вчера так и не видели. Но его ведь могли и спугнуть, в конце-то концов… Я прошу вас содействовать расследованию ФБР и опросить служащих бензоколонок — это ведь совсем нетрудно, верно? Итак, не видел ли кто темного пикапа в течение последнего месяца — я буду благодарен, если информация поступит ко мне как можно быстрее. — И, нажав кнопку прекращения разговора, обратился к Скалли:

— А вот теперь можно с чистой совестью отправиться на полноценный завтрак.

— Однако бойкий журналист сегодня не торопится нарушить наше уединение, — спустя полчаса заметил поедающий яйца с беконом Молдер, — я-то думал, что он с самого утра окажется тут как тут.

— Наверное, не смог больше заставлять себя подниматься в такую рань, — предположила Скалли, накалывая на вилку очередной кусочек омлета.

— Может, и так, но… хм, я и сам не знаю, что меня смущает. В любом случае, «завтра», как он сказал — понятие растяжимое.

— Да появится твой журналист, куда он денется. Видимо, статью сдавать срок пришел. Не все же ему с тобой таскаться в роли придворного летописца, надо и поработать.

— Хорошо, убедила. Просто беспокойно мне как-то. Хотя ситуацию вообще спокойной не назовешь. Скорее бы шериф Пайпер объявился, что ли… — Молдер рассеянно отодвинул от себя опустевшую тарелку.

Не прошло и десяти минут, как его желание исполнилось. Глава полиции Мохаве, еще раз поприветствовав Молдера, сообщил долгожданные новости:

— Номеров, конечно, никто не запомнил, но такой пикап несколько раз появлялся по вечерам с дороги, ведущей к Локсу. Вот вчера, например, он проехал мимо заправки часов в десять, и еще до полуночи вернулся обратно…

— Вчера?! — Фокс едва не подпрыгнул на месте. — Шериф, это означает, что, скорее всего, кого-то в вашем городе похитили! Выясните это немедленно, основное внимание уделив посетителям бара…

— Да уж не учите нас на местах-то работать, — обиженно прогудел встревоженный Пайпер.

— Хорошо, — покладисто сказал Молдер, — главное, почаще сообщайте результаты.

Ищите жертву, а мы примемся конкретно за похитителя — по крайней мере ясно, что живет он где-то в этих местах.

— Стало быть, истина где-то рядом? — спросила внимательно слушавшая Скалли, когда Молдер нажал кнопку отбоя.

— Осталось только выяснить, где именно, — кивнул Призрак.

 

Окружной полицейский участок, Трона

Штат Калифорния, Сьерра-Невада

Воскресенье, 11.13

Молдер мерил шагами комнату, где обретались письменные столы немногочисленных полицейских Троны. Пожилой загорелый шериф, обладавший всеми повадками сурового отца семейства, хмуро следил за его перемещениями, но возразить не смел. С улицы доносился мерный шелест зарядившего поутру дождя. Скалли отложила в сторону прочитанный лист местной газеты и спросила как бы в никуда:

— Может, нам стоило самим посетить местные бензоколонки? Уверена, что тогда не пришлось бы и ждать так долго, когда каждая минута на счету.

— Наверное, стоило, — сердито огрызнулся шериф, — тогда не пришлось бы и моих ребят отрывать от их непосредственных обязанностей, гоняя после бессонной ночи по бензоколонкам и домам тех служащих, кто сейчас отдыхает после смены…

— В ваши непосредственные обязанности входит помогать ФБР в расследовании серьезного преступления, — проинформировала его Скалли. Шериф насупился, замолк на время, но потом опять не выдержал:

— Да я просто-таки уверен, что вся эта суета у нас в Троне — абсолютно зря.

Здесь тихий городок, где уже много лет не происходило ничего серьезного, чуть не все преступления — на бытовой почве. Подрались Джон с Тэдом из-за того, что Мэри перед Тэдом задом покрутила, потом Джон самой Мэри всыпал — и вся округа знает, кто кого и из-за чего. А вы мне что-то толкуете про похищения, про какие-то эксперименты на людях… Наши люди думают, что все такое только по телевизору и бывает!

— И все-таки высока вероятность, что мы обнаружим преступника здесь. Именно потому, что Трона — городок тихий, он и мог обосноваться у вас: меньше подозрений к любому из жителей, — Молдер остановился, объясняя шерифу свою точку зрения. — И люди здесь не пропадали по простой причине: ни к чему создавать ажиотаж там, где живешь. Вы хоть отметили, что у вас единственный городок в округе, где не появилось внезапно постаревших людей?!

Скалли свела брови, задумавшись. Шериф запальчиво ответил:

— Не знаю, что там в других городах, за это надо с их полиции спрашивать, а у меня здесь — порядок. Полицейская машина и то всего одна, больше не надо. И вы только зря тратите здесь время — свое и моих людей!

— Если у вас здесь порядок, то потратить некоторое время на помощь ФБР — не проблема, — снова вступила Скалли. — Похоже, ваши люди не привыкли работать быстро — а прямо сейчас кто-то страдает. Для кого-то лишняя минута уйдет только язык почесать, а у похищенного человека жизнь утекает…

Слова напарницы мгновенно вызвали у Фокса в голове картинку песочных часов, где медленно, но непрестанно сыпались золотые крупинки. При этом в верхней чаше находился почему-то человек, из него-то и падало золото в алчную бездну.

Картинка своей техникой явственно напоминала средневековые гравюры. Сбившись с ритма, Молдер провел рукой по лицу, пытаясь отогнать навязчивое видение и связанные с ним эмоции, и продолжил свое бессмысленное хождение.

Снова зависла нервная тишина, которую прерывали только скрип половиц под ногами Молдера да сердитое пыхтение шерифа. Наконец снаружи послышались шаги. Все глянули на дверь: Скалли с Молдером — с надеждой, шериф — поджав губы.

— Ну, что там у тебя? — осведомился он у вошедшего полицейского предпенсионного возраста, который первым делом взялся ставить в угол на просушку здоровенный черный зонтик.

— Дай отдышаться-то, Стэнли, — попросил тот.

— Потом отдышишься, видишь, мне тут фэбээровцы уже всю душу повымотали…

— Ну что, был вчера вечером на бензоколонке у Тэда темный пикап. Мистер Монклерк по субботам ездит в Мохаве сестру навестить. Пока заправлялся, поболтал чуток с Тэдом да и поехал.

— Француз? — возбужденно спросил Молдер.

— Только по отцу. Вы на него даже не думайте: человек богатый, влиятельный, золото добывает. Повезло ему, конечно: на моей памяти, ничего крупного на его участке не находили, хоть прежний хозяин и содрал неплохие деньги, — сейчас склонность шерифа к разглагольствованиям была на руку спецагентам, и прерывать его никто не собирался. — А только вот как оно повернулось: видно, такая у мистера Монклерка удача, что он уже несколько хороших самородков добыл. И цену участка окупил, и в банке счет округлился, да глядишь, и еще чего вскоре найдется — похоже, что на жилу вышел.

Полицейский, глянув на застывшего в охотничьей стойке Молдера, обратился к нему:

— Мистер Монклерк — человек хороший, душевный, мухи не обидит. И ничего про себя не скрывает, не задается, как некоторые столичные… Приехал-то не так давно, но ведь характер, его же сразу видать. Внучка моя как-то в магазине у матери шоколадку просила, так он ей купил и отдал. Оно понятно, что денег у него много, а все равно ведь не обязан он чужим детишкам подарки делать.

Молдер глянул на лицо Скалли, где застыло сомнение, и сказал:

— Очень может быть, что мистер Монклерк здесь и ни при чем, но проверить мы обязаны. Сообщите мне его адрес, шериф. И как, кстати, зовут его сестру из Мохаве, кто-нибудь знает?

— Фамилию не скажу, а зовут — Мэри, или Мари, уж как там на французский манер, — ответил тот же полицейский.

Дверь распахнулась, и в нее почти вбежал молоденький парнишка в полицейской форме, весь промокший:

— Есть! На заправке Хокинсов вчера вечером останавливался Брендан О`Коннор, у него темный пикап. Говорил, на озеро Оуэнс едет: порыбачить, да и вообще отдохнуть. А погода-то — видите? Не до рыбалки сейчас и не до отдыха на озере.

Скалли встрепенулась:

— Рыбак ведь, наверное, прогнозом погоды должен поинтересоваться, верно?

— Вот и я так думаю, мисс! — подхватил парнишка. Скалли решительно обратилась к Молдеру:

— Надо проверить этого О`Коннора, он в любом случае должен был вернуться.

— Ну что же, — Молдер побарабанил пальцами по подоконнику, — раз так, я сейчас отправляюсь к Монклерку, а ты — к О`Коннору. Только не одна: сама понимаешь, это может быть опасно.

— Мисс, позвольте мне вас сопровождать! Мое имя Трэвис, то есть Галлахер! — немедленно вылез парнишка, восхищенно глядя на Скалли.

— Почему бы и нет, полицейский Галлахер, — улыбнулась та.

— Потому бы и нет, что неплохо сначала у непосредственного начальства спросить, малыш Трэви! — снова осердился шериф. Но не успело еще разочарование отразиться на лице его подчиненного, как глава полиции добавил, решившись: — В общем, я еду с вами, раз уж вы полагаете, что это может быть опасно.

— А мне сопровождения не нужно, — сообщил Молдер. — Я просто считаю, что этот вариант обязательно надо отработать, вот и все. В случае чего, хотя бы познакомлюсь с настоящим золотодобытчиком, — и усмехнулся.

Когда вся компания, оставив в участке только немолодого полицейского, вышла на крыльцо, у Молдера засигналил телефон.

— Слушаю, шериф Пайпер!

— Агент Молдер, вчера в баре был журналист из Оланчи, не знаю уж по какой надобности к нам заехал. Полвечера там всем байки травил. Ребята говорят, что ушел очень неожиданно: думали, до ветра отлучился, а его нет как нет. Может, он и не пропал, а только больше пока что никто в исчезнувших не отметился.

— Как его звали — не Ларри? — напряженно уточнил Молдер.

— Вот-вот, Ларри. Вы его знаете, что ли?

— Да кто здесь не знает Ларри, — невесело отшутился Призрак.

— Это точно, проныра-то тот еще. Ну, если что-то новенькое раскопаем — я вам сообщу…

— Постойте, шериф! Вы уже очень много сделали для расследования, и мы будем благодарны вдвойне, если вы выясните: есть ли в Мохаве женщина имени Мари или Мэри, француженка по отцу, у которой в Троне имеется родня. В большом городе это было бы совсем нелегко сделать быстро, но здесь с этим попроще. Я верю в ваш профессионализм, шериф Пайпер.

— Хорошо, — тот был лаконичен, но по интонации было ясно, что похвала достигла цели. Молдер со вздохом обратился к Дэйне:

— Очень похоже, что на этот раз пропал не кто-нибудь, а Ларри Купер. Или, как минимум, наш журналист вляпался в неприятности…

— Садитесь, мисс Скалли, — позвал шериф из полицейской машины. — Ну и вы тоже, мистер Молдер.

— Да я сам доберусь, — махнул рукой Молдер в сторону взятого напрокат авто, — только объясните, как по нужному адресу проехать.

— Вас проще отвезти, чем объяснять. Садитесь, говорю! Уж больно вы любите создавать сложности.

В набитом под завязку салоне было неуютно. Общая атмосфера представляла собой коктейль из усталого раздражения шерифа, взбудораженного ожидания молодого полицейского и напряжения взявшего след Молдера. Скалли, единственная сохраняющая относительное спокойствие, пробормотала:

— Может быть, стоило бы подождать, пока этот прилипчивый типчик не явится сам уже постаревшим: хотя бы глазки строить перестанет… — И добавила, поймав возмущенный взгляд Молдера: — Да шучу я, шучу. Значит, вот кого нам предстоит спасать.

 

Особняк Монклерка, Трона

Штат Калифорния, Сьерра-Невада

Воскресенье, 12.20

Несколько минут назад внимание Виктора Монклерка привлек звук подъехавшей машины. Отогнув планку жалюзи, он увидел, как из полицейского автомобиля вышел подвижный, худощавый человек с умным лицом. Авто, где оставалось не менее трех человек, отправилось дальше, а приехавший посмотрел в серое небо, лишь несколько мгновений назад переставшее сыпать скучным мелким дождем, и зашагал по направлению к ведущей на крыльцо, недлинной дорожке выложенной разноцветной плиткой. Сейчас Монклерк стоял перед дверью, ожидая звонка гостя, которого все не следовало — и начинал понемногу закипать. Кто бы это ни был, но спокойствие Монклерка ему удалось нарушить.

Молдер постоял на короткой дорожке, с любопытством оглядывая совершенно нетипичный для маленьких западных городков коттедж — явно свежей постройки или же перестройки, украшенный несколькими башенками, с небольшими балконами и цветными стеклами в узких стрельчатых окнах второго этажа. Все окна первого этажа, напротив, были очень большими, свет должен был прямо-таки заливать комнаты, но все их изнутри закрывали жалюзи, словно дом нуждался в защите от любопытных. Фокс ступил на крыльцо и задержался, оглядывая искусного литья перила. Отметил мельком, что за ним наблюдают из-за жалюзи, прикрывающих ближнее к входу окно, усмехнулся про себя и продолжил свой осмотр. Его и в самом деле занимал и этот дом, и личность его хозяина: увиденного было достаточно, чтобы понять — образ мужественного, но грубого золотоискателя, душевные аппетиты которого возбуждаются простыми и сильными стимулами, не имеет ничего общего с удачливым мистером Монклерком. Разве что у него есть жена с художественной натурой, одновременно романтичная и взыскательная… Но это тоже показалось Молдеру маловероятным: такая особа непременно завела бы розовые клумбы под балкончиками, с которых открывался вид на горы Сьерра-Невады, древние и прекрасные в своем безразличии к людям, год за годом роющимся на их поверхности в поисках золотого песка. Нет, цветов рядом с коттеджем не было.

Зато был запах. Устойчивый и постоянный. И хотя фэбээровцу ни разу в жизни не довелось побывать на золотых приисках, он был уверен, что над ними витают именно такие отзвуки страстей.

Молдер нажал на кнопку звонка.

Виктор Монклерк заколебался: стоит ли впускать незваного гостя?

— Я вижу вас, мистер Монклерк, — донеслось снаружи.

Он резко отпустил планку жалюзи и почувствовал, что краснеет. Ну, теперь-то уж придется открыть, иначе выйдет совершенно по-детски…

— Специальный агент ФБР Фокс Молдер, — представился вошедший, проницательно глянув на Виктора зелено-карими глазами. — Я расследую преступление, связанное с похищением людей. Где вы были сегодня ночью, мистер Монклерк?

 

Коттедж О`Коннора, Трона

Штат Калифорния, Сьерра-Невада

Воскресенье, 12.25

— Может быть, его вообще нет дома, — проворчал шериф.

— Может быть, — согласилась Скалли, — но это не повод отказываться от проверки.

— И надавила кнопку звонка.

После нескольких продолжительных сигналов за дверью послышались шаги, сонный голос громко произнес:

— Хватит трезвонить, открываю! Кого еще принесло на мою голо… — и заспанный мужчина — темноволосый здоровяк с ирландскими корнями — растерянно примолк, отступив на несколько шагов перед явившейся компанией.

— Не двигаться, О`Коннор! Руки за голову, встать к стене, чуть что — стреляю! — сиплым от волнения петушиным фальцетом выкрикнул Галлахер, держа в вытянутых руках подрагивающий пистолет.

— О Господи, — растерянно проговорил хозяин.

— Где ты его взял, Трэви?! — дернулся шериф.

— У папы, — скосив глаза в его сторону, прошипел парнишка, не опуская оружия.

— Ну надо же, у папы! Зачем тебе вообще пистолет, скажи на милость! У меня самого при себе только дубинка, единственный на весь участок служебный пистолет в сейфе заперт, а этот щенок из себя крутого полицейского решил перед юбкой изобразить!

— На мисс Скалли не юбка, — парировал заалевший юнец.

— Хватит обсуждать мой гардероб, — решительно оборвала Скалли начинающуюся свару. — Извините нас за причиненное беспокойство, мистер О`Коннор, нам нужно только получить ответы на несколько вопросов. Сейчас мы все пройдем, сядем и спокойно поговорим. Мистер Галлахер, осторожно — вы так можете случайно выстрелить. Расслабьтесь, я думаю, что мистер О`Коннор пойдет на сотрудничество и силу применять не придется.

— Хорошо, мисс Скалли, — Трэвис явно был сильно разочарован.

Оказавшись на диване в собственной гостиной и не видя перед собой дула пистолета в руках возбужденного юнца, хозяин вздохнул с облегчением, но оставался настороже.

— Я — специальный агент ФБР Дэйна Скалли, — наконец-то в этом кавардаке выпала возможность для начала серьезного разговора; женщина чувствовала, что если не перехватить инициативу у шерифа, то еще немного — и окружающее превратится либо в трагедию, либо в откровенный балаган. — Я расследую преступление, связанное с похищением людей. Куда вы ездили сегодня ночью, мистер О`Коннор?

Ирландец, у которого весь сон уже как рукой сняло, недоуменно почесал в затылке:

— На рыбалку я собрался с вечера, да и вообще отдохнуть — около озера Оуэнс места красивые. У меня уж давно рыбное местечко присмотрено, раз в месяц всяко выбираюсь, а то и чаще. Думал, останусь там на все воскресенье, да вот дождь проклятый зарядил, только зря бензин проездил… — голос О`Коннора был полон неподдельной досадой. — А что случилось?

— Когда вы вернулись? — не отвечая, уточнила Скалли.

— Ну, это, я часиков в шесть проснулся — вижу, не до рыбалки нынче… Синоптики по телевизору ясную погоду обещали — хотя, какие они синоптики, девки смазливые!

Эх… Ну, подождал часок, вижу — погода уж не наладится, да и поехал восвояси.

Где-то около десяти утра прибыл и отсыпаться залег.

— Кто-то может это подтвердить?

— Вот уж не знаю, — растерялся ирландец, — живу я один, вы, шериф, и сами знаете… Ни к кому не заходил, только машину поставил, и сразу на боковую. Разве только приметил меня кто, да и то, в такую погоду все больше дома люди сидят.

Так кого, вы говорите, похитили-то? Я по дороге ничего особенного вроде не видел.

— Да они на тебя думают, Джерри, — подал голос шериф.

— Меня никто не похищал, — хохотнул О`Коннор, — а что, может, дверь не открывал — так я на рыбалку ездил.

— Не, они думают, что это ты людей похищаешь, — скаркастически уточнил шериф.

— Я?! — лицо ирландца вытянулось.

— Мы пока только проверяем возможных подозреваемых, — поспешно сказала Скалли. — Мистер О`Коннор, можно взглянуть на ваш автомобиль?

— Пойдемте, — обескураженно сказал хозяин.

Все четверо проследовали в гараж, где стоял черный пикап, под которым еще не просохли лужи.

— Дождь начался только под утро, — негромко сказала Скалли, затем обратилась к О`Коннору: — Похоже, вы и в самом деле вернулись недавно. Откройте, пожалуйста, машину. Все дверцы.

Тот подчинился. В кузове Скалли увидела бережно положенные удочки, ведро, котелок, брикеты с углем и припасы еды. М-да, похитить журналиста этот ирландец мог только при условии, что сразу после этого действительно отправился на рыбалку или куда-то еще. А вернувшись и куда-то дев истинную добычу — Купера, аккуратно разложил в кузове снасти. Дэйна вздохнула.

— Мистер О`Коннор, позвольте нам осмотреть ваш дом, включая подсобные помещения.

— Пойдемте, — развел руками здоровяк.

Пленника не обнаружилось ни в паре жилых комнат, ни в кухне, ни в погребе.

Беспорядок в доме был совершенно обычным для одиноко живущего холостяка и не носил никаких следов не только возможной борьбы, но и ликвидации ее последствий.

Пока Скалли с Галлахером заглядывали в каждый уголок, лицо шерифа, все время о чем-то думавшего, наконец приобрело решительно-хитрое выражение, и он дернул хозяина за рукав:

— Слышь, Джерри. Раз тебя никто не видел, то я и не знаю, как ты можешь доказать, что правда ездил к Оуэнсу. Разве только ткнешь на карте пальцем в твое обычное место, да расскажешь, как туда добираться…

О`Коннор набычился и засопел.

— Почему я вообще должен чего-то доказывать? — угрюмо спросил он.

— Потому что, видишь, какая дотошная! — кивнул шериф на склонившуюся над погребом Скалли. — А с ней еще мужик, оба вредные, сил никаких на них нет. Это ж ФБР — у них разговор короткий, за решетку и всего делов, раз к ним попал, так уж не выберешься!

— Это и в самом деле нужно? — обреченно справился ирландец.

— О чем речь? — переспросила подошедшая Скалли.

— Шериф говорит, что если я мое рыбное место покажу, то вы мне поверите, а если нет — то за решетку!

— Думаю, ФБР знание точного положения вашего рыбного места ничего не даст, а формального повода арестовать вас нет, — сообщила Дэйна в то время, как лицо шерифа заливалось краской. — Мы никаких обвинений вам не предъявляем и сейчас удалимся, единственная просьба — все же пока не покидайте город. На всякий случай.

В машине оба полицейских уставились на Скалли: Галлахер разочарованно, шериф злорадно. Когда авто тронулось с места, шериф не удержался:

— Ну что, говорил я вам? У меня в городе все спокойно, разбирайтесь лучше с Мохаве — то-то их старший перед вами хвостом метет!

— А вы, я смотрю, не прочь использовать служебное положение в личных целях? Или рыбное место, или за решетку, значит? — с подковыркой в голосе осведомилась Скалли.

Шериф опять побагровел и уже набрал было воздуха в легкие для достойного ответа, но Дэйна сделала знак помолчать, набирая номер Молдера. Выждала, набрала еще.

Потом еще. И наконец распорядилась:

— Поедем к дому Монклерка. У Молдера что-то случилось.

 

Особняк Монклерка, Трона

Штат Калифорния, Сьерра-Невада

Воскресенье, 12:26

Монклерк, изобразив легкое удивление, сказал:

— Довольно резкое вступление, мистер… э-э, Моудер? Позвольте, я для начала взгляну поближе на ваше удостоверение.

Фэбээровец протянул официальные корочки Монклерку, тот с извинениями подошел к окну и поднял жалюзи, впустив в комнату рассеянный серый свет с улицы. Документ изучался так долго, что этого времени хватило бы для оформления нового удостоверения, но Молдер терпеливо ждал. Наконец подозрительный собеседник вернул спецагенту его имущество со словами:

— Простите, мистер Молдер, однако в моем положении пусть и скромного, но в общем преуспевающего золотодобытчика осторожность необходима. Проходите, будьте любезны. Что касается вашего вопроса, то вчера я ездил в Мохаве. Там живет моя сестра Мари, а в нашей семье сохранилась давняя традиция — по субботам вечером играть в покер. Не вдвоем, конечно, она приглашает кого-нибудь… Когда-то так было принято еще у наших родителей, а начало положил дед, и вот теперь у нас появилась возможность продолжить семейный обычай.

— Вы ведь поселились здесь не так давно? — задал Фокс следующий вопрос, когда у собеседника иссяк поток красноречия.

— Около полутора лет.

— Почему же выбрали именно Трону, а не остались в Мохаве, откуда поддерживать семейную традицию было бы проще? — Молдер был доброжелателен, но настойчив.

— Потому что в Троне было больше шансов обнаружить золото — и я не прогадал, — со скромной гордостью развел руками Виктор.

— Так-так, — рассеянно сказал фэбээровец, остановившись перед стеллажом и с неподдельным интересом разглядывая старинные книги. Раздался сигнал вызова мобильного телефона, и гость сунул руку во внутренний карман пиджака.

— Извините… Да, шериф Пайпер… Спасибо вам большое. Я могу только еще раз повторить, что ваша помощь просто неоценима. Всего доброго. — И, спрятав телефон, продолжил беседу: — Вы увлекаетесь средневековьем? Небанальный интерес для золотоискателя.

— Скорее, золотоискательство — небанальный интерес для профессора медиевистики, — с легкой улыбкой поправил Монклерк. — Я оставил научную карьеру, радикально сменив вид деятельности.

— Отчего же? — благожелательно спросил Молдер.

— Не так легко об этом говорить, но мои исследования просто-напросто зашли в тупик. Можно было продолжать делать вид, что впереди еще есть какая-то цель и какие-то новые идеи, выпуская научные статьи с перепевами уже известных фактов, год от года теряя лицо… Второе серьезное обстоятельство — то, что по-настоящему мои знания и не были востребованы. Средневековая европейская культура, увы, не относится к числу предметов, способных заинтересовать сегодняшних студентов. Мои семинары посещались мало, и действительно любознательных юношей и девушек за все годы преподавания я могу пересчитать по пальцам. А мне нужно получать отдачу от дела, которым я занимаюсь. Можно, конечно, было переехать в Европу, подыскать место в одном из тамошних университетов…

— Но?

— Но, во-первых, это не решило бы главной проблемы: кризиса идей. Можно сказать, что моя научная агония просто растянулась бы во времени. А во-вторых, мне все же было бы трудно вдали от родни, — и Виктор, сняв очки, чтобы протереть линзу, улыбнулся фэбээровцу характерной для близоруких людей милой, слегка беспомощной улыбкой. — Так что я предпочел все бросить и найти интерес в другом. И ведь не прогадал!

— Да, говорят, что у вас просто удивительное везение.

— Со стороны оно, наверное, кажется удивительным. Но в действительности мое так называемое везение покоится на надежном фундаменте: я прочел много литературы по золотоискательству, и привычка к усвоению научных знаний мне здесь очень помогла. А очень небольшая доля настоящего везения с моей точки зрения легко объяснима: мне так крупно не повезло в деле, которое я считал главным в своей жизни, что судьбе угодно было возместить мне это иным путем, — вздохнул Монклерк.

— А вы верите в судьбу? — приподнял брови давший собеседнику высказаться спецагент.

— Да, верю! — С достоинством ответил хозяин.

— Кажется, судьба играет против вас. Звонком, который я только что принял, мне сообщали, что в Мохаве нет Мари или Мэри, которая могла бы быть вашей сестрой.

— Как так нет? — озадачился Монклерк. — Это какая-то ошибка! Видите ли, у нас с ней разные фамилии, она замужем — и, на мой взгляд, удачно. Постойте, сейчас я покажу вам ее фотографии. А вы могли бы перезвонить своим, хм, информаторам и сказать, что искать ее надо не по моей фамилии… Сейчас, минутку…

Молдер заколебался под влиянием излучаемой хозяином уверенности. Увидев, как Монклерк извлекает из ящика толстенный фотоальбом и мысленно вздохнув, он отвернулся, чтобы набрать номер шерифа Пайпера.

В течение всего разговора с Монклерком Молдера одолевал накатывающийся все более сильными волнами запах золота. И вдруг очередная волна бросила его на колени, выбив из головы все мысли кроме одной: «Золото, конечно, штука тяжелая, но как это может быть связано с запахом?!»

И понял свою ошибку, краем глаза увидев стремительно приближающийся альбом.

Первый удар сбил его с ног, и тут же последовал другой — тоже по голове, но чем-то более массивным. Пытавшийся стать на четвереньки Молдер в беспамятстве рухнул на пол, а Виктор Монклерк поставил на место старинный металлический подсвечник, нажал в стеллаже кнопку, отодвигающую стену, и вернул на место альбом. После чего с отлаженной сноровкой втащил фэбээровца внутрь своей лаборатории, и стена снова встала на свое место.

 

Рядом с особняком Монклерка, Трона

Штат Калифорния, Сьерра-Невада

Воскресенье, 12:40

Метров за сто до коттеджа Монклерка Скалли распорядилась:

— Притормозите, шериф. Значит, так… Молдер далеко не дурак, и если его телефон не отвечает — стало быть, Монклерк с ним справился. Вы говорили, он живет один?

— Один, только дочка Стэплтонов к нему трижды в неделю приходит убирать и готовить. А вы не подумали, мисс, что у вашего Молдера может просто разрядиться аккумулятор?

Скалли удержалась от резкого ответа, сообщив лишь:

— Насколько мне известно, он заряжал его утром. Так что я хочу призвать к осторожности. Монклерк может быть опасен.

— Давайте его арестуем! — тут же выкрикнул загоревшийся парнишка, извлекая отцовский пистолет.

— Потише-ка, Трэви! — рявкнул на него шериф. — Того и гляди, выстрелишь!

— У нас нет формального повода для ареста, — осадила Галлахера и Скалли. — Я предлагаю сделать так: сейчас я выхожу и иду к особняку Монклерка, там подбираюсь вон к тому окну. Даю вам отмашку, вы подъезжаете, выходите из авто, звоните в дверь и интересуетесь у хозяина, куда подевался Молдер. Без импульсивных действий и угроз, мистер Галлахер! Помните, что Монклерк под подозрением, но не более того. Если он проявит агрессию — будьте готовы защищаться, если нет — сохраняйте вежливость, а после окончания разговора опять сядьте в машину и отъезжайте на это же место. Не подавайте вида, что знаете о моем присутствии. Все ясно?

— Все, кроме одного: зачем вы столько сложностей накручиваете…

— Ну, по этому вопросу я не обязана давать вам отчет, — и Скалли ослепительно улыбнулась, смягчая резкость ответа, после чего хлопнула дверцей и направилась к особняку Монклерка. Войдя в калитку, огляделась и подтащила обнаруженную недалеко от дверей подставку для барбекю к единственному окну, на котором жалюзи были подняты. Дэйна взобралась на подставку и, чувствуя себя довольно глупо, заглянула в комнату. Никакого беспорядка, все довольно мирно, и не видно ни хозяина, ни Молдера. Она обернулась и махнула полицейским рукой.

Под недоуменными взглядами приближающихся шерифа и Галлахера Скалли слегка покраснела. Она не могла не подумать, что если ее маневр не будет оправдан результатом, то следующие несколько лет о фэбээровцах в Троне будут ходить самые нелепые байки. Хорошо хоть она сегодня в джинсах, а не в юбке… Тут шериф нажал на кнопку звонка, и Скалли приникла к окну.

На первый сигнал реакции не было никакой. Выждав, шериф позвонил вторично, и опять никакого движения внутри. Дэйна уже было собралась покинуть свой насест, но тут ее худшие предположения подтвердились: стена, на которой был стеллаж с книгами, медленно повернулась, открывая ход в какое-то помещение, и оттуда торопливо выбежал интеллигентного вида мужчина. Отодвинув стекло на одной из полок стеллажа, он с видимой досадой вынул стопку книг, положил на столик, сунул руку в освободившееся место — и стена стала вновь поворачиваться, а он ринулся к двери. Скалли услышала, как щелкнул замок, последовали негромкие переговоры, через минуту замок опять щелкнул — и Скалли отодвинулась от окна, чтобы Монклерк ее не заметил. Полицейские, которым хватило ума не делать Скалли никаких знаков, сели обратно в машину и медленно поехали прочь. Теперь у Дэйны исчезли все сомнения: хозяин особняка, несмотря на всю свою внешнюю безобидность, и был разыскиваемым похитителем. И сейчас Молдер был в его власти…

Спустя пару минут она вновь осторожно заглянула в комнату: там опять никого не было, и только оставленная Монклерком стопка книг напоминала об увиденном.

Спрыгнув с подставки для барбекю, Скалли заторопилась к полицейской машине, рядом с которой уже поджидал курящий шериф.

— Он там, — произнесла Дэйна, едва дойдя до шерифа. Одновременно с этой фразой прозвучали слова главы местной полиции:

— Его там нет.

Оба смолкли, потом уже уставшая от пикировок Дэйна спросила:

— Что Монклерк вам сказал?

— Говорит, ваш Молдер зашел, побеседовал с ним и снова ушел с четверть часа назад. Вон в ту сторону. Я так думаю, направился к себе в гостиницу или в полицейский участок.

Скалли на всякий случай еще раз набрала номер Молдера и, выслушав безразлично-вежливое сообщение о временной недоступности абонента, покачала головой:

— Он не в гостинице и не в полицейском участке. И если раньше его номер просто не отвечал, то сейчас телефон отключен. Монклерка необходимо арестовать.

— А на каком, собственно, основании? — фыркнул шериф. — На том, что ваш напарник без предупреждения отключил мобильный телефон?

— Достаточно хотя бы попасть в особняк — с разрешения хозяина или без него — а там основания найдутся, я вас уверяю. Того, что я видела, было вполне достаточно для определенных выводов. В конце концов, если вас это так смущает, не объявляйте Монклерку об аресте, просто попросите во избежание недоразумений осмотреть его дом. Будьте готовы к тому, что он может оказать сопротивление.

— Уже слышали эту песню, — сердито проговорил шериф и вместе с Галлахером неохотно последовал за Скалли.

Скалли решительно нажала кнопку звонка. Потом еще и еще раз.

Спустя три минуты хозяин коттеджа так и не открыл дверь.

 

Лаборатория особняка Монклерка, Трона

Штат Калифорния, Сьерра-Невада

Воскресенье, 12.42

«Глупо, как глупо попался… Черт бы драл этого игрока в покер с его умением блефовать!» — было первым, что подумал Молдер, приходя в себя. Голова после удара зверски болела, он еле удержался от стона. Попытался слегка пошевелиться — так и есть, связан, хотя еще не понять, насколько надежно. Так, очень похоже, что лежит он прямо на полу… Осторожно, из-под ресниц фэбээровец попытался оценить обстановку.

Даже многое повидавший Призрак был удивлен. Направо от него располагался кусочек современной реальности — из-за ширмы можно было увидеть водопроводный кран и домашнюю технику. А слева была словно сошедшая со средневековых гравюр лаборатория алхимика. Рядом с горном суетился, раздувая пламя, и сам алхимик: Молдер мог разглядеть только его силуэт в темной мантии. В помещении царил этакий интимный полумрак, свет давали лишь пара скрытых источников рядом с «рабочим местом» ученого. А в центре лаборатории, на длинном столе, в окружении химической посуды с булькающим содержимым, лежал бесчувственный бедолага журналист, на вид прибавивший уже добрый десяток лет.

А что до знакомого запаха, то он уже не накатывал волнами, как прежде — он здесь жил. Хотя золота не было видно, Молдер готов был поклясться, что над всем царил драгоценный металл. «Вот оно, то самое место, которое является средоточием всей истории», понял фэбээровец.

Где-то в стороне раздался приглушенный расстоянием знакомый сигнал вызова мобильного телефона. Хозяин лаборатории, оставив раскаленный горн, взял со стола принадлежащий Фоксу аппарат и вынул оттуда зарядное устройство. После чего повернулся и направился к Молдеру. Услышав звук приближающихся шагов, тот вновь сомкнул веки.

— Мистер Молдер, вы, должно быть, пришли в себя, — услышал спецагент. — Прежде всего, вам звонил некто Скалли, но я взял на себя труд отключить вас от линии — боюсь, уже насовсем. Если хотите, мы можем поговорить, благо у меня есть немного свободного времени и желание пообщаться с умным человеком; а вы производите впечатление человека умного. Если же вы не проявите взаимности, мне останется только ввести вам транквилизатор и использовать в своих целях.

Молдер открыл глаза. Прошествовав взглядом от стоящих перед его носом мягких домашних туфель и стелющейся за ними по полу шерстяной мантии, надетой поверх классических брюк, до головы алхимика, Фокс узнал Монклерка. Тот сидел перед ним на корточках и сквозь стекла очков, на которых тускло подрагивали отблески света от скрытых ламп и пламени горна, и вглядывался в лицо спецагента.

— Ну вот и прекрасно, я в вас не ошибся, — ласково сказал Монклерк.

— Неплохо бы разговаривать на равных, — угрюмо заметил Призрак, — какая уж тут интеллектуальная беседа, когда один из участников связан и валяется на полу.

— Дорогой мой мистер Молдер, вы ведь прекрасно понимаете, что развяжи я вас — и беседа станет куда более неравной, чем сейчас, — с сожалением возразил Монклерк, — я, знаете ли, все-таки ученый, а вы — хорошо тренированный сотрудник ФБР. Мое преимущество было достигнуто исключительно за счет неожиданности. Да и более комфортного размещения я не могу вам предложить: ложе занято, — последовал широкий жест в сторону Ларри, — а на стуле вам связанному будет совсем не так удобно. Так что ваше положение — наилучшее из возможных.

— Да, демагог из вас недурной, — констатировал Молдер. — Что же, поговорим хоть так. Для чего вы затеяли эти скверные игры с похищениями?

— Разве вы сами еще не догадались? Ради золота, конечно же.

— Каким же образом ваша удача в золотоискательстве связана со стареющими людьми? — проявил свое недоумение спецагент.

— Да нет у меня никакой такой удачи, дорогой вы мой. Того, что вам известно, уже должно было хватить для понимания: я получаю алхимическое золото.

Фокс поморщил лоб, пытаясь сквозь головную боль осмыслить услышанное:

— Алхимического золота никогда не существовало. Современная химическая наука отвергает возможность получения золота из меди, ртути, серы или чего там еще, — Молдер ничем не рисковал, изливая свои сомнения — по лицу его собеседника было заметно, что он чрезвычайно рад поговорить и он просто-таки жаждет поделиться своими успехами с достойным (здесь Фокс хоть и не ко времени почувствовал себя польщенным) человеком. И действительно, Монклерк лишь снисходительно улыбнулся:

— Вы демонстрируете редкую трезвость в суждениях, мистер Молдер. Действительно, серы, ртути и киновари для этого никак не достаточно. Но почему, собственно, вы решили, что это единственные компоненты рецепта? Разве вы не слышали про философский камень?

— Я об этом практически ничего не знаю, но мне запомнилась старая история, когда какой-то алхимик сообщил папе Римскому, что нашел секрет производства золота и может его продать. В качестве ответа папа Римский велел передать этому мастеру пустой кошель: дескать, тому, кто умеет делать золото, не требуются деньги, нужду он может испытывать разве что в хранилище для своего богатства, — высказался Молдер в продолжение своей линии.

— Папа Лев Х был дурак, — безапелляционно сообщил Монклерк, — ему даже не пришло в голову, что у алхимика Аугурела могут быть какие-то затруднения с ресурсами для получения золота. Я могу с ходу назвать не менее пяти алхимиков, которым удалось-таки получить золото: Александр Сетоний Космополит, Альбертус Магнус, Мария Еврейка, Евгений Филалет, Беренгар Пизанский. Причем описывающие рецепт труды, в принципе, были открыты, однако для точного их понимания нужно было хорошенько поработать мозгами. Ах, глупое человечество: в свое время Сетония пытали, держали в тюрьме, но он поведал свой секрет не людям, а бумаге — и этого было достаточно, чтобы много сотен лет он оставался нераскрытым… Воистину, хочешь сделать что-то общеизвестным — сообщи под клятву молчания одному человеку; хочешь, чтобы никто не знал — доверь бумаге. Скромно сообщу, что мне удалось по книгам восстановить заветный рецепт.

— И в чем же заключается его секрет? — задал Молдер главный вопрос.

— На самом-то деле все прозрачно. Не буду посвящать вас в конкретные, довольно нудные детали, где к тому же не обойтись без определенного мистического действа. Но смысл заключается в том, что получению короля всех металлов опосредованно служит сама человеческая жизнь.

«В принципе, это следовало понять сразу же. Знать бы только, действительно ли ему удается получать золото или это опасный маньяк, обманывающий самого себя», подумал спецагент, но что сказать вслух — так и не нашелся. Словоохотливый алхимик, впрочем, продолжил беседу сам:

— Да вы хотя бы послушайте, какого вида рецепты предлагались для получения философского камня, который всякий металл способен обратить в золото! «Возьми, сын мой, две унции серы и три унции злости. Отмой, прокали, разотри, раствори.

Смешай равное количество селитры и гнева…» Меня только поражает, почему так мало людей поняли, что это следует воспринимать буквально?! Да и из тех, кто понял, многие не решились взяться за получение философского камня по этой методе. Как будто возможна какая-то другая метода, и хоть что-то еще в принципе способно превратить любой металл в идеальный — золото!

В лаборатории внезапно затрещал звонок, за ним еще.

— Однако, кто-то пришел — скорее всего, разыскивают вас, — любезно пояснил Монклерк. — Простите мне необходимость вас покинуть — я только скажу, что агент Молдер удалился из моего дома, и тотчас же вернусь. Не скучайте!

Фокс, которому уже начала действовать на нервы эта никак не соответствующая обстоятельствам церемонность, скорчил досадливую гримасу. Он приготовился было закричать, но увидев задвигающуюся за хозяином стену, понял, что отсутствие кляпа было не небрежностью, а просто нежеланием тратить время на излишнюю предосторожность. Пару мгновений связанный фэбээровец выбирал направление — продвигаться ли к своему мобильному телефону или же к Ларри, и в итоге послал тело к журналисту: подключить аппарат без помощи рук если и получится, то нескоро, а вот остановить запущенный Монклерком процесс — вполне возможно.

Правда, осуществить этот маневр все равно не удалось, потому что уже через пару минут алхимик вернулся.

— О, да в ФБР действительно дается неплохая физическая подготовка! — изумленно воскликнул он, увидев сопящего и извивающегося червяком Молдера уже на полпути к цели. — Сделайте одолжение, не пытайтесь двигаться дальше, иначе я буду вынужден прервать нашу беседу ампулой транквилизатора. Так на чем бишь мы остановились?..

— На том, что вы открыли метод получения золота из человеческой жизни, — покорно ответил спецагент, лихорадочно продумывая дальнейший образ действий: в том, что транквилизатор все равно будет пущен в ход, сомнений у него не было.

 

У дверей особняка Монклерка, Трона

Штат Калифорния, Сьерра-Невада

Воскресенье, 13:04

— Вы не находите, что это как минимум подозрительно, учитывая, что хозяин из дома не выходил? — ангельским голосом спросила Скалли у шерифа, переминающегося с ноги на ногу рядом с закрытой дверью.

— Он мог отправиться, например, в гараж, или к соседу пойти через заднюю калитку, а мы бы и не заметили… Может, просто подождать? — увидев недобрый блеск глаз Скалли, шериф осекся и буркнул: — Ладно, схожу сейчас к дочке Стэплтонов, у нее должны быть ключи от дома.

Глядя на удаляющегося полицейского, Дэйна с нетерпеливой досадой подергала прядь своих рыжих волос:

— Он сейчас уйдет на полчаса, чтобы «между делом» посплетничать про рыбные места О`Коннора, про надоедливых фэбээровцев… А Монклерк за это время может сделать что угодно с Молдером — насчет похищенного журналиста я уж и вовсе молчу.

Трэвис Галлахер молча вынул пистолет и с видимым удовольствием выстрелил в замок. После чего галантно промолвил:

— Вот и нет проблемы… Прошу, мисс Скалли!

— Однако, вы решили вопрос чересчур радикально, мистер Галлахер! — поморщившись от звука выстрела, несколько растерянно сказала Скалли. — Но теперь нам уже ничего не остается, кроме как войти.

Что они и сделали, не обращая внимания на несущиеся издалека ругательства шерифа, который услышал выстрел и теперь бежал обратно к особняку.

 

Лаборатория в особняке Монклерка, Трона

Штат Калифорния, Сьерра-Невада

Воскресенье, 13:06

«Есть своего рода прелесть в прекрасных телах, и в золоте, и в серебре, и во всем тому подобном; для осязания всего приятнее гармония частей, есть и для других чувств соответственно приятные свойства тел. И жизнь наша, которою мы живем здесь, имеет своего рода заманчивую прелесть по красоте своей и возможности всею земной красотою». Августин, «Исповедь».

— Да, а почему, собственно, вы, как бы это выразиться… перерабатывали на золото не всю жизнь своих подопытных целиком, а оставляли им по нескольку месяцев? — задал Молдер действительно сильно интересующий его вопрос.

— Хотя бы из соображений гуманности. Могу себе представить, какими дорогими для них внезапно оказывались остатки того, что прежде вовсе не было ценно. Увидеть, как последние капли бытия буквально утекают сквозь пальцы — и ловить эти мгновения, чувствовать вкус жизни как никогда ранее… Разве это не лучше, чем просто умереть, так ничего и не поняв? Вот вы, думаю, разговаривали с теми из моих, э-э, пациентов, кто еще остался жив — я ведь прав сейчас? — Виктор Монклерк выжидательно уставился на фэбээровца. Тот благоразумно удержался от сильных эпитетов, рассудив, что в его положении совсем невыгодно давать откровенную оценку мотивам алхимика.

Видимо, приняв молчание за знак согласия, Монклерк отошел к антикварному, явно старинному и очень хорошей работы, небольшому сундуку; откинув крышку, вынул изящную, украшенную чеканкой, но видимо очень тяжелую металлическую чашу, с которой и направился к спецагенту. Тем временем Призрак все же нашел показавшиеся ему подходящими слова сомнения:

— Ваш «гуманизм» больше смахивает на утонченный садизм. Да, Закария Трент из Мохаве лег в больницу и на последние деньги пытается продлить свою жизнь, а Деннис Вильямс из Оланчи, наоборот, продал имущество, чтобы пуститься во все тяжкие, отравляя последние дни самогоном. Но и тому, и другому эта ситуация мучительна. Поскольку вряд ли вы этого не понимаете, то, наверное, есть и еще какие-то соображения.

— Вы правы, дорогой Молдер, — снисходительно улыбнулся хозяин, — в других обстоятельствах я бы с удовольствием разыграл бы с вами партию-другую в покер.

Чем человек займется, когда придет в себя и обнаружит такую неожиданную потерю: бросится ловить последние удовольствия или же уйдет в депрессию, проблема совершенно не моя. Я просто уверен, что вокруг людей, исчезнувших бесследно и окончательно, поднялась бы шумиха гораздо больших масштабов. И сейчас-то, если бы не ваш интерес, не привыкшая к борьбе с серьезными преступлениями местная полиция еще долго и не пошевелилась бы. А ведь я устроился тут достаточно уютно, и с удовольствием не менял бы место жительства еще полгода-год, — Монклерк сверху вниз метнул сердитый взгляд на лежащего Фокса. — Опять же, муторное это дело — избавляться от трупов, гораздо проще вернуть тело туда, откуда взято.

Живой человек после этого встанет, отряхнется и пойдет восвояси, автоматически сам признаваясь виновным в своих проблемах. Так что, я считаю, можно и даже нужно пожертвовать несколькими крупицами золота, чтобы избавиться от лишнего беспокойства.

Алхимик опустил руку в принесенную поближе к Молдеру чашу, откуда мрачно блеснул темно-желтый металл. «Значит, умение получать золото — правда. А следовательно, результаты этого открытия могут быть куда хуже, чем предполагалось», подумал Фокс, в то время как Монклерк любовно перебирал самородки, буквально лаская их пальцами. Впечатление было такое, словно в ладонях алхимика нежатся очень маленькие, но коварные зверьки, от которых издалека веяло опасностью.

— Смотрите, вот этот самородок — три года жизни этого любителя посиделок в мохавском баре. Этот, покрупнее — пять лет жалкого пьяницы из Оланчи, как вы там его назвали? Ага, Денниса Вильямса. Что значит бренная, скоротечная человеческая жизнь по сравнению с вечным металлом? С моей помощью или без нее эти люди умрут, и помнить их будут только ближайшие родственники, а когда умрут и те — даже и память об их существовании исчезнет. С точки зрения Денниса Вильямса или даже живущего на свалке бродяги, их жизнь очень ценна, — Монклерк пренебрежительно хохотнул, — а с точки зрения вечности, откуда смотрю я — она не имеет никакого значения. В то время как золото нужно всем, оно всегда будет цениться. Разве не лучше обращать бесполезное в полезное, как это делаю я?

— А Генри Фоллет из Локса был примерный семьянин, который по вашей вине умрет бездетным. Вы просто-напросто оборвали цепочку человеческого рода, — вставил спецагент.

— Примерный семьянин поздно ночью делал бы своей жене ребенка, а не просиживал штаны в баре, — отмахнулся циничный алхимик, — в конце концов, его жена продолжит род человеческий с кем-то другим. А этого Фоллета посчитаем отбракованным эволюцией экземпляром, что обществу только на пользу.

— Мне кажется, что с точки зрения вечности насилие над человеческой жизнью как таковой не может быть полезным. Ведь сами-то вы не стали обменивать собственную жизнь даже на такой распрекрасный металл, — возразил Фокс.

— Не сравнивайте, мистер Молдер. Я ученый, я творец — а они вели бессмысленное существование.

— В итоге в вашем существовании будет не больше и не меньше смысла, чем в их, — тихо произнес фэбээровец.

И подумал о том, что золотые цепи, оказывается, ужасно смердят, даже если они всего лишь призрачные путы.

— Достаточно этих пустых споров! — сердито воскликнул Монклерк. — Вы меня разочаровали, поэтому вынужден сообщить, что ваша профессия — это ваш приговор.

Я поставлен перед необходимостью выработать ваши ресурсы до конца, а потом все-таки придется избавиться от тела. — Поморщившись, он достал пневматический пистолет и открыл коробку с усыпляющими зарядами. — Если желаете, у вас есть время помолиться.

— И что, вы наивно надеетесь таким образом избежать обвинений? — саркастически переспросил Молдер.

— Обвинений — нет, а вот осуждения — да. Я просто останусь на необходимое время в своей потайной лаборатории, где меня никто не обнаружит, и все решат, что я уже сбежал. Полиция сейчас отправилась по ложному следу. Здесь у меня есть все необходимое; собственно, я даже отключил внутреннюю сигнализацию от звонков в дверь — все равно я уже не собираюсь никому открывать. А когда дела будут окончены, тут-то я и уеду в новое, не менее глухое место, а то и в старушку Европу, — с удовольствием сообщил Монклерк, заряжая пистолет.

Фокс закрыл глаза, думая об одном: сможет ли Скалли найти алхимика и при этом не попасться так же глупо, как ее напарник.

 

Особняк Монклерка, Трона

Штат Калифорния, Сьерра-Невада

Воскресенье, 13:14

«Две беды стерегут тебя. Если тебе поручено золотоискательское дело, хозяева не перестанут терзать тебя расспросами: „Ну, мастер! Как идут твои дела? Когда, наконец, мы получим приличный результат?“ И, не дождавшись окончания работы, они станут всячески глумиться над тобой. В результате тебя постигнет глубокое разочарование и настигнут великие беды. Если же, напротив, ты будешь иметь успех, они постараются задержать тебя в плену, где ты будешь работать им на пользу, не имея возможности уйти». Альбертус Магнус, Libellus de alchimia.

Юный полицейский восхищенно наблюдал, как Скалли, встав на цыпочки, пыталась нашарить на стене внутри стеллажа включающую поворотное устройство кнопку.

Наконец Дэйна рявкнула:

— Мистер Галлахер, сделайте-ка это сами: используйте все же ваше преимущество в росте по назначению!

Когда стена начала поворачиваться, оба пистолета уже были наготове.

— Монклерк, не двигаться! Вы арестованы!

Алхимик вздрогнул и немедленно выстрелил на звонкий юношеский голос. Почти слившись с негромким хлопком его оружия, оглушающе прозвучали два выстрела из «Сиг-Сойера» Скалли и «кольта» Галлахера, и тут же раздались два стона: короткий вскрик упавшего Трэвиса и долгий всхлип зажимающего простреленный бок Монклерка.

Брякнул о пол пневматический пистолет, выпавший из повисшей плетью раненной правой руки, а через пару мгновений Виктор тоже упал с выражением горькой детской обиды на лице.

Вбежавший спустя пять секунд шериф схватился за голову и громко выругался: у самого входа в лабораторию на полу расслабленно вытянулся Галлахер, в глубине истекал кровью Монклерк, Скалли помогала Молдеру освободиться, а посреди всего этого на столе индифферентно возлежал журналист.

— Спит! — разогнулся шериф от тела юного полицейского, тут же бросился к Ларри Куперу: — Этот тоже спит! — в два прыжка достиг хозяина лаборатории и с грустью констатировал: — Убит. Конец нашей спокойной жизни…

— Вы бы лучше стащили журналиста с этого чертова стола, — подал голос Молдер.

— Да, да, вот только журналистов мне тут и не хватало, — саркастически проговорил шериф, но послушно ухватил Ларри подмышки и потащил, сметая на пол химическую посуду.

— Хоть в чем-то наши с шерифом мнения не расходятся, — пробормотала Скалли и тут же закричала: — Эй, эй, осторожнее! Там же может быть что угодно — и горючие, и отравляющие вещества, а при смешивании и до взрыва может дойти!

— Господи, — страдальчески возопил шериф, — за что Ты мне послал этих фэбээровцев?!

— Однако, ты как всегда вовремя, Скалли, — Молдер благодарно пошевелил затекшими руками. — Как ты догадалась, что я все еще тут?

— Элементарно, Ватсон, то есть Молдер. Я обратила внимание, что отпечатки твоих ботинок от того места, где мы тебя высадили, ведут к коттеджу Монклерка — а обратно нет, хотя он и утверждал, что ты ушел. Свежая грязь — страшная штука!

Напарники тепло улыбнулись друг другу и разом перевели глаза на шерифа, который с совершенно потерянным видом оглядывал три тела.

— Значит, так, шериф, — подал голос Молдер. — Сейчас мы с вами всех троих выносим в жилую часть дома и вызываем машину «скорой помощи». Беспокоиться больше всего нужно о состоянии похищенного журналиста: ваш полицейский просто-напросто получил слоновью дозу снотворного, а мистеру Монклерку хуже уже не станет. Соответственно, вы будете сопровождать наших, гм, пострадавших. А мы со Скалли займемся осмотром лаборатории — все ее содержимое по нашей части — после чего присоединимся к вам.

Шериф, покряхтев, с сумрачным лицом нагнулся к Ларри и снова приподнял его подмышки, сказав желчно:

— Беритесь тогда, хватит уже рассуждать…

 

Особняк Монклерка, Трона

Штат Калифорния, Сьерра-Невада

Воскресенье, 13:45

Карета «скорой помощи» только что отбыла, увозя беспокойно спящего Ларри и тело бывшего профессора медиевистики, который на этот раз проиграл куда крупнее, чем мог себе позволить. Шериф с пыхтением складировал на заднее сиденье полицейской машины посапывающего Галлахера и повез домой, бурча под нос, что юнец Трэви у него свое уже отработал, пусть старина Джо даже не уговаривает пристроить его обратно. Скалли в это время с опаской и живым любопытством не чуждого научной среде человека осматривала алхимическую установку, а Молдер азартно пролистывал найденные бумаги.

— Все-таки это удивительно, — поделилась Дэйна своими мыслями, — нам в университетском курсе, конечно, рассказывали немного об алхимии, но впечатление о ней осталось как об огромном историческом заблуждении, вся заслуга которого лишь в подготовке почвы для развития химии как науки. Хотя найденный металл должен пройти еще ряд анализов, но у меня практически нет сомнений в том, что перед нами золото. Вообще говоря, если бы я своими глазами не видела результата, я бы и не поверила в реальность всего этого.

— На что Монклерк и рассчитывал, — усмехнулся Молдер, — наверное, только игрок в покер и мог в полной мере оценить всю прелесть идеи, построенной частью на безусловно выигрышных, но очень уж редких комбинациях, а частью — на самом грандиозном блефе. Алхимическое золото — более чем ценный выигрыш, но кто знает, стал бы наш игрок заниматься этим делом, если бы понимал, что проиграет не только чужие жизни, но и свою собственную?

— Даже не представляю, как результаты нашего расследования могут перевернуть современную науку, — не отвечая на философствования напарника, зачарованно произнесла Скалли.

— Никак они ее не перевернут, — спокойно и очень твердо ответил Фокс.

— Что? Почему?! — Дэйна была возмущена таким вторжением в ее уже запущенные умственные построения.

— Потому что мы о них не сообщим. Скалли, метод Монклерка должен быть уничтожен.

Я считаю, что сам принцип, при котором один человек самовольно распоряжается жизнями других для извлечения личной выгоды — чрезвычайно порочен. Как ты думаешь, что произойдет, если о самой возможности подобного получения золота узнают наши политиканы? Они наймут исследователей, чтобы те копались не только в алхимических трудах прошлого, но и в бумагах нашего Монклерка. А я не думаю, что он обладал уж очень необыкновенными способностями: пусть не каждый человек теоретически может воспроизвести его действия с тем же результатом, но кому-то это наверняка удастся. И после того, как ученые разберутся, обмен жизни на золото станет обычным явлением, — горячо доказывал Молдер, потрясая стопкой бумаг алхимика.

— Так уж и обычным… А общественное мнение? Ведь против возможных злоупотреблений поднимется пресса, — Скалли все еще сомневалась.

— Скалли, о чем ты говоришь! Многое ли из того, над чем нам с тобой доводилось работать, вообще становилось известно прессе? А при обдумывании вариантов использования метода Монклерка первым же приходит в голову превращение в золото жизни преступников, приговоренных к высшей мере наказания. Просто процедура казни станет совершенно закрытой, а вместо электрического стула преступника будут помещать в установку Монклерка. Потом кто-нибудь додумается проводить такую же процедуру над отбывающими заключение пожизненно, а там и просто в качестве наказания будут вычитать из жизни сколько-то лет в пользу бюджета страны!

— На какое-то время наш золотой стандарт станет крепче, но потом имеющееся золото начнет обесцениваться, про жизнь я и вообще не говорю, — задумчиво кивнула взвесившая слова своего партнера Скалли. — Ты прав: мы должны уничтожить все это.

— Я было подумывал прихватить с собой системный блок компьютера Монклерка, но теперь полагаю, что не нужно и этого, — вздохнул Молдер.

Напарники обменялись долгим понимающим взглядом. Наконец Скалли озвучила:

— Ну что, произвольное самовозгорание неустановленных химических веществ при попытке изучить способ действия неизвестной науке установки?

— Сопровождающееся самовзрыванием компьютерной техники, — кивнул Призрак.

— Подожди, сейчас гильзу подберу — мне ведь еще отчет о смерти Монклерка писать.

Как это ни ужасно звучит, но малыш Трэвис всех нас просто выручил, я-то стреляла в руку…

Четверть часа спустя спецагенты стояли возле особняка, откуда вовсю валили клубы темного вонючего дыма, и слушали вой приближающейся пожарной машины. Каждый из них держал что-то в руках.

Скалли с виноватой улыбкой показала заглавия нескольких старинных книг:

— Не смогла удержаться, и даже не потому, что очень дорого, а потому, что в свое время на них было потрачено несколько месяцев жизни переписчиков…

— Мотивы аналогичные, — изрядно оттягивая руки Молдера, из чаши тускло сверкнули золотые самородки. Фокс, на мгновение задумавшись, поставил чашу наземь и вытянул из кармана носовой платок. — Думаю часть вернуть «хозяевам» — хотя бы Фоллету и Тренту. Остальное отдадим для отчетов и исследований.

— Не зря ты чуял в этом деле запах золота, — констатировала Скалли, наблюдая за суетой пожарных, — и теперь, когда оно прямо у тебя в руках, скажи мне наконец — чем же оно пахнет?

Молдер серьезно сунул нос в чашу:

— Страданием, безрассудством, жадностью, другими страстями человеческими… Да как всегда. — И предусмотрительно прикрыл чашу носовым платком.

— Ну что, пошли? Наши дела здесь окончены, — вздохнула Скалли. — Остается разве что посоветовать родным малыша Трэви отправить его полицейским в Лос-Анджелес: он будет неплохим копом, а эти его замашки «не двигаться, стреляю» там пригодятся. Рекомендацию ему дадим. Эй, подвезите нас до гостиницы «Золотые горы»?.. — обратилась она к местному жителю, лениво взиравшему на суматоху около бывшего особняка Монклерка из окна остановленной прямо на проезжей части машины.

Тот отвел глаза от зрелища с видимой досадой, но, увидев чарующую улыбку Скалли, тут же смягчился и мотнул головой в сторону задней дверцы.

— И дай Бог, чтобы гостиница осталась единственными золотыми горами в этом тихом уголке. Только это и гарантирует столь любимую местными жителями спокойную жизнь, — подытожил Молдер.