2.1. История изучения малых групп

Как уже упоминалось, социальная психология – это отрасль психологии, предметом изучения которой являются закономерности психических явлений и поведения людей, обусловленные фактором их включения в социальные группы, а также психологические характеристики самих этих групп.

Говоря об истории становления социальной психологии, мы рассмотрели в общих чертах и историю изучения групп. Тем не менее остановимся на этом вопросе еще раз.

Мыслители разных народов с древнейших времен рассуждали о природе человека. Фактически все из них признавали социальную природу человека. Так, Аристотель определял человека как животное, но животное общественное. «Тот, кто в силу своей природы, а не вследствие случайных обстоятельств живет вне общества, – либо недоразвитое в нравственном смысле существо, либо сверхчеловек…».

Все же общая тенденция была такова, что на протяжении веков в центре внимания философского анализа был отдельный человек. А группа людей представала лишь как арифметическая сумма индивидуальностей [1].

Исследования малых групп начались лишь во второй четверти XX века. Но очень быстро приобрели широкий размах и составили основное содержание социально-психологических исследований в зарубежной (прежде всего в американской и европейской) психологии.

Условно можно выделить ряд этапов исследования групп.

Первоначально в социальной психологии возникают концепции, носящие описательный характер. К ним относятся: «психология масс» – основоположники Г. Лебон и С. Селье; теория «инстинктов социального поведения» – автор У. Макдугалл. Основоположники первых социально-психологических концепций пытались найти универсальные законы, которые можно было бы применить для объяснения социальных явлений.

Впрочем, в сфере внимания этих авторов были преимущественно большие группы. А собственно первые работы, посвященные изучению малой группы и влиянию, которое она оказывает на личность, принадлежат Георгу Зиммелю (1858–1918) и Чарльзу Кули (1864–1929). Работы этих ученых ознаменовали наступление экспериментального этапа в изучении групп.

Который ознаменовался интересом к вопросу о влиянии группы на действия человека, сравнением эффективности деятельности в одиночку и в присутствии других. При этом акцент делался именно на факте простого присутствия других. То есть изучалось не совместное действие, а действие рядом (коация). Результаты исследования коактных групп показали, что в присутствии других людей возрастает скорость, но ухудшается качество действий человека.

Эффект повышения скорости или продуктивности деятельности человека в результате присутствия другого человека получил название социальной фасилитации (от англ. facilitate – облегчать).

А ухудшение деятельности, в результате присутствия других людей получило название социальной ингибиции (от лат. inhibere – сдерживать, останавливать). Но в социальной психологии наибольшее распространение получили исследования социальной фасилитации. Эти явления были описаны Ф. Олпортом и В. Меде. В России исследованием влияния групп на деятельность человека занимались В.М. Бехтерев и М. В. Ланге.

В настоящее время установлено, что на продуктивность деятельности может влиять не только реальное присутствие других людей, но и актуализация их образов в сознании [2].

На третьем этапе исследований в центре внимания оказалось изучение групп, объединенных совместной деятельностью. Было установлено, что при условии совместной деятельности в группе проблемы решаются более корректно, чем при их индивидуальном решении. Особенно на ранних стадиях решения задач: группа совершает меньше ошибок, демонстрирует более высокую скорость решения задач. Однако при более детальном анализе было установлено, что результаты зависят и от характера деятельности.

Сами исследования приобретают все более разветвленный характер. Начинает изучаться не только влияние группы на человека, но и характеристики самих групп.

Большой интерес вызвали исследования того, в какой мере влияют на повышение производительности труда межличностные отношения. В ходе хотторнских экспериментов (Хотторн – город в США), проведенных Э. Мейо, были сделаны выводы, которые послужили основой для последующих исследований роли психологических факторов в современном производстве.

Исследования Э. Мейо носили сугубо прикладной характер и проводились с целью повышения производительности труда сборщиц электротехнических реле. Эксперимент длился несколько лет с 1924-го по 1936 год, в течение его проведения вводились разнообразные нововведения, призванные повысить производительность. Результата удалось достигнуть, но когда по условиям эксперимента все нововведения были отменены, производительность труда хоть и снизилась, но осталась на более высоком уровне по сравнению с первоначальными результатами.

Было выявлено, что производительность труда каждого рабочего зависит от его самочувствия в группе и соответствует не столько его возможностям, сколько системе ценностных ориентации, норм, сложившихся в группе. Определяется не только оплатой и условиями труда, но и характером возникших неформальных отношений. Неформальная структура способна как тормозить, так и, наоборот, обеспечивать производительность труда.

Было установлено, что характер неформальных отношений влияет на текучесть рабочей силы, а также на отношение рабочих к изменению производственных норм и расценок.

Существенным было влияние Э. Мейо и на методологию исследования в социальных науках. Он даже провозгласил принцип эмпиризма основным принципом исследования. По его мнению, научный прогресс исчерпывается следующими стадиями: наблюдением, умением, экспериментом и логикой.

Э. Мейо выделил два вида знания: «знание о чем-то», в основе которого лежит абстрактное мышление, и «знание через ознакомление», приобретенное путем прямого опыта. Второй вид знания, по его мнению, намного более ценный. Так как приближает исследователя к решению практических задач [4].

Исследованию групп способствовала Вторая мировая война. Исследовались сплоченность и боеспособность групп, эффективность деятельности групп в зависимости от стиля руководства. Групповые процессы становятся предметом экспериментального изучения.

С точки зрения теоретических обоснований, основы социальной психологии первоначально закладывались в рамках гештальтпсихологии, бихевиоризме, психоанализе. На общее развитие социальной психологии групп оказали влияние теория поля К. Левина, концепция Дж. Морено и др.

К. Левину принадлежит создание специального Центра при Массачусетском технологическом институте. Опираясь на идеи ортодоксальной, гештапьтпсихологии, Левин создал теорию поля, которая была положена в основу изучения малых групп.

Основная проблематика исследований сводилась к выяснению: природы групп, условий их формирования, взаимосвязи с индивидами и с другими группами, условиями успешного функционирования. Большое внимание было уделено проблемам образования таких характеристик группы, как нормы, сплоченность, соотношение индивидуальных мотивов и групповых целей, лидерству в группах.

Дж. Морено принадлежит создание социометрического направления в изучении малых групп. Морено исходил из того, что в обществе можно выделить две структуры отношений: макроструктуру и микроструктуру.

Под макроструктурой Морено понимал: «…своеобразное «пространственное» размещение индивидов в различных формах их жизнедеятельности». Под микроструктурой понималась структура «психологических отношений индивида с окружающими его людьми» [17].

Все напряжения и конфликты, согласно Дж. Морено, обусловлены несовпадением микро и макроструктуры. Система симпатий и антипатий не вмещается в рамки заданной человеку макроструктуры. Ближайшее окружение не всегда оказывается приемлемым для человека в психологическом смысле. Задача состоит, следовательно, в том, чтобы привести в соответствие макроструктуру и микроструктуру. Достижение этой цели предполагало использование социометрии.

В современной социальной психологии социометрическая методика получила широкое распространение. Что касается теоретических воззрений Дж. Морено, то они представляют преимущественно исторический интерес. Основным недостатком социометрического направления является концентрация внимания на эмоциональных отношений в группе (симпатии-антипатии), деятельностный аспект функционирования групп полностью игнорируется.

Социометрия позволяет выявить социометрическую структуру малой группы, под которой понимается: совокупность связей между членами группы, обусловленных взаимными предпочтениями и отвержениями по результатам социометрической процедуры.

Основными характеристиками социометрической структуры малой группы являются:

• социометрический статус членов группы – положение, занимаемое членом группы в системе межличностных предпочтений и отклонений;

• характеристики взаимных предпочтений и отклонений;

• наличие микрогрупп, члены которых связаны отношениями взаимных предпочтений, а также характер отношений между ними;

• относительное число взаимных предпочтений.

Отдельная область психологии групп – сугубо прикладная, существующая преимущественно в рамках психотерапии. Истоки этого направления можно проследить, начиная с опытов Франца Месмера.

Первым, кто обратил внимание на терапевтические возможности применения групп, был американский врач Дж. Пратт. В 1905 году он впервые организовал психотерапевтические группы для больных туберкулезом. Пратт пришел к выводу, что группа способна оказывать терапевтический эффект на ее участников. Этот эффект заключался в возникающих в группе взаимном понимании и солидарности, помогающих преодолевать пессимизм и ощущения изоляции.

В дальнейшем практически все психотерапевтические направления XX века в той или иной мере использовали групповые формы работы. Особо надо сказать о гуманистическом направлении, в частности о взглядах Карла Роджерса.

Огромный интерес к групповому движению, проявившейся в 50-х, 60-х годах XX века, по мнению К. Роджерса, обусловлен растущей дегуманизацией культуры, что проявляется в стремлении к материальным ценностям в ущерб искренним взаимоотношениям, при которых можно выражать непосредственные переживания без их подавления.

В целом для современной зарубежной социальной психологии характерно огромное количество накопленного эмпирического материала, посвященного изучению групп. Библиография только по прикладным аспектам социальной психологии достигла к концу 70-х годов в США свыше 10 000 наименований [11].

В советской психологии изучение социально-психологических характеристик групп начинается в 60-е годы XX века. Начинают изучаться группы на производстве, школьные и научные группы. Одним из центральных понятий отечественной социальной психологии становится понятие «коллектив».

Данное определение в отечественной социальной психологии имело определенное идеологическое содержание. Что обусловлено наличием в качестве общеметодологического подхода философии исторического и диалектического материализма К. Маркса вообще и его понимания коллектива в частности.

«Для К. Маркса подлинная коллективность невозможна в условиях существования антагонистических классов, коллективный труд, как труд свободный основан на общественной собственности. Следовательно, подлинная коллективность, в полном смысле этого слова, может быть реализована лишь в социалистическом обществе, и, соответственно, коллективы могут быть формой организации людей только в таком обществе».

Такое понимание коллектива привело к подчеркиванию совершенно особой природы тех реальных групп, которые возникали в нашей стране. Понятие «коллектив» становится синонимом понятию «группа», в результате чего размывается его научное содержание. Отражающее высокий уровень развития группы, цели которой подчинены целям данного общества.

Такое понимание коллектива как высшего уровня развития группы сохранилось и по сей день. А тот факт, что это особое качество группы обозначено термином «коллектив», следует рассматривать как дань традиции.

Вероятно, не будет преувеличением назвать изучение коллектива визитной карточкой отечественной социальной психологии групп. В отличие от отечественных социальных психологов американские исследователи не выделяют развитие группы в качестве научной проблемы и очень редко обращаются к термину «коллектив». Если же этот термин используется, то не в том смысле, в котором его используют отечественные авторы. Под коллективом в западной социальной психологии понимается соединение людей, действующих в одном направлении.

К началу 70-х годов начинаются исследования групповой совместимости и сплоченности, проблемы поведения личности в условиях группового давления (В.В. Шпалинский, А.В. Петровский, В. А. Бакеев). Проблема социальной перцепции разрабатывается А. А. Бодалевым [1].

 

2.2. Определение малой группы и ее границы

В словаре по психологии малая группа определяется как: относительно небольшое число непосредственно контактирующих индивидов, объединенных общими целями или задачами.

Ясное на первый взгляд определение на самом деле может вызвать ряд вопросов. В частности, какое «небольшое число» людей можно считать достаточным для того, чтобы констатировать наличие группы, какой критерий принять для определения верхней границы группы?

Дискуссия о нижней и верхней границах группы, продолжается довольно давно. По этому вопросу существует две основные точки зрения.

Согласно одной из них, малая группа начинается с двух человек (диада). И в принципе, группа из двух человек действительно представляет специфическое человеческое образование. Межличностные связи в диаде могут отличаться большой прочностью. С другой стороны, диаде свойственна и большая хрупкость – большинство групп продолжает существовать, если лишается одного из своих членов, диада распадается.

Согласно второй точки зрения, говорить о наличии малой группы можно, начиная с трех человек (триада).

Основной довод, который приводится в пользу этого, сводится к тому, что в группе из двух человек можно фиксировать лишь эмоциональные отношения, в ней невозможно вычленить тот тип общения, который опосредован совместной деятельностью. В случае наличия конфликта по поводу деятельности он приобретает характер межличностного конфликта. Третий человек, будучи сам не включен в конфликт, представляет не межличностное, а деятельностное начало.

Нет единого мнения и по поводу верхней границы малой группы. В литературе по этому вопросу приводятся самые разные цифры: 10, 15, 20 человек.

По мнению Г.М. Андреевой, критерием верхней границы малой группы является «реально существующий, данный размер исследуемой группы, продиктованный потребностью совместной групповой деятельности».

Можно констатировать, что вопрос о численности малой группы остается дискуссионным. Тем не менее практически во всех определениях фиксируются следующие черты, свойственные малой группе:

1. наличие двух (трех) и более людей;

2. наличие общей цели и совместной деятельности, таким образом, под определение малых групп не попадает совокупность нескольких индивидов, наблюдающих за последствием какого-либо происшествия;

3. осуществление определенных контактов и общения между людьми;

4. формирование групповых норм и ценностей;

5. наличие достаточного времени взаимного существования людей;

6. наличие системы власти.

Функции группы

К основным функциям группы относятся:

• функция социализации – заключается в усвоении личностью определенных норм и ценностей в результате включения в определенную социальную среду. Близкой по своему содержанию к функции социализации является нормативная функция, проявляющаяся в том, что группа выступает в качестве источника норм поведения, социальных установок и ценностных ориентации человека;

• инструментальная – состоит в осуществлении той или иной совместной деятельности людей. Многие виды деятельности возможно выполнять лишь совместно с другими людьми, в группах. Например, отряд спасателей, конвейерная бригада. Такие группы называются также группами, ориентированными на задачу;

• экспрессивная функция группы состоит в удовлетворении потребностей людей в одобрении, уважении и доверии;

• поддерживающая функция группы проявляется в том, что люди стремятся к объединению в трудных для них ситуациях. Яркий пример поддерживающей функции группы приводит А. Л. Свенцицкий. «Практика военной деятельности также подтверждает важную роль психологической поддержки людей со стороны членов своей группы. Вот случай, который вспоминает в своих мемуарах известный советский военачальник маршал К.К. Рокоссовский. Однажды он в самом начале Великой Отечественной войны решил лично проверить систему обороны переднего края на одном из участков фронта. Армейские уставы, существовавшие до войны, учили строить оборону по так называемой ячеечной системе, т. е. каждый боец должен был находиться в одиночном окопе. Рокоссовский, подойдя к одной из таких ячеек, приказал солдату оставить ее и забрался туда сам. Что же понял командующий, посидев в солдатском окопе? «Я, старый солдат, участвовавший во многих боях, и то, сознаюсь откровенно, чувствовал себя в этом гнезде очень плохо, – писал Рокоссовский. – Меня все время не покидало желание выбежать и заглянуть, сидят ли мои товарищи в своих гнездах или уже покинули их, а я остался один». Итогом этих чувств был доклад командованию о том, что надо немедленно ликвидировать систему ячеек и переходить на траншеи, чтобы «в минуту опасности солдат мог видеть рядом с собой товарища и, конечно, командира»;

• сравнительная функция группы заключается в том, что группа может выступать в качестве эталона, с помощью которого человек может оценить себя и других.

Классификация малых групп

Малые группы делятся на формальные и неформальные, слаборазвитые и высокоразвитые, референтные группы и группы членства, естественные и лабораторные.

Формальные группы (официальные) – имеют юридически фиксированный статус, нормативно закрепленные права и обязанности ее членов, назначенное или выбранное руководство.

Неформальные группы (неофициальные) – не имеют юридического статуса, образуются на добровольной основе (наличие общих интересов, дружбы, симпатии, прагматической пользы).

Неформальные группы могут складываться как изолированно, так и внутри формальных групп.

Слаборазвитые группы – это группы, находящиеся на начальном этапе своего развития.

Высокоразвитые группы – группы давно существующие, отличающиеся наличием общих интересов и разделяемых всеми участниками целей. Для высокоразвитых групп характерны высокий уровень сплоченности, развитая система межличностных отношений.

По мнению А.В. Петровского, автора психологической теории коллектива, в ходе выполнения совместной деятельности группа способна достигать особого уровня своего развития – коллектива.

С точки зрения психологической теории коллектива, группа в своем развитии проходит ряд уровней или страт. Каждому из этих уровней свойственны различные психологические характеристики.

Центральное звено групповой структуры (А) составляет сама предметная деятельность группы, ее содержательная характеристика. Предметная деятельность, выполняемая группой, должна быть обязательно социальнопозитивной.

Доказать достаточную степень развития предметной деятельности можно с помощью трех выделенных критериев:

• оценка выполнения основной общественной функции – участия в общественном разделении труда;

• оценка соответствия группы социальным нормам;

• оценка способности группы обеспечить каждому ее члену возможность для развития.

Уровень (страта) Б фиксирует отношение каждого члена группы к выполняемой групповой деятельности, ее целям, задачам и принципам. Названный первоначально как ЦОЕ – ценностно-ориентационное единство, данный слой позже стал описываться как констатирующий развитие определенной мотивации членов группы, эмоциональной идентификации с группой.

В страте (В) представлены межличностные отношения, опосредованные содержанием совместной деятельности.

Четвертый слой групповой структуры фиксирует поверхностные связи между членами группы. Это межличностные отношения, которые построены на непосредственных эмоциональных контактах, а содержание групповой деятельности на этих связях почти не сказывается.

Референтные (эталонные) группы – группы, на которые люди ориентируются в своих интересах, личностных предпочтениях, симпатиях и антипатиях. Группа, выполняющая роль эталона для человека. Референтная группа может быть как реальной, так и условной, то есть быть представленной в сознании человека (герои книг, писатели-путешественники и т. д.). Референтные группы выполняют в основном две функции: нормативную и сравнительную. Референтная группа может быть противостоящей группе членства либо как группа, возникающая внутри группы членства.

Группы членства – это группы, в которых человек реально находится. В принципе возможен вариант, когда группы членства и референтные группы совпадают.

Естественные группы – группы, в которых люди постоянно находятся в повседневной жизни и деятельности.

Лабораторные группы создаются с целью исследования определенных групповых процессов. Являются искусственными, так как их состав соответствует целям исследования.

Реальные группы – группы, существующие в общем для них пространстве и времени, объединенные реальными отношениями (школьный класс, семья и т. д.).

Условная группа – это совокупность людей, объединенная по какому-либо общему для них признаку (полу, возрасту, уровню образования, характеру деятельности и т. д.). Строго говоря, такая общность не является группой в социально-психологическом смысле, уместнее назвать ее социальной категорией [7].

 

2.3. Динамические процессы в малой группе

Исследование малых групп имеет в качестве своей предпосылки характеристику некоторой «статики» группы: определение ее границ, состава, композиции. Но естественно, что главной задачей социально-психологического анализа является изучение тех процессов, которые происходят в жизни группы. Рассмотрение их важно с двух точек зрения: необходимо выяснить, как общие закономерности общения и взаимодействия реализуются именно в малой группе, потому что здесь создается конкретная ткань коммуникативных, интерактивных и перцептивных процессов; нужно показать, каков механизм, посредством которого малая группа «доводит» до личности всю систему общественных влияний, в частности, содержание тех ценностей, норм, установок, которое формируется в больших группах.

Вместе с тем важно выявить и обратное движение, а именно: каким образом активность личности в группе реализует усвоенные влияния и осуществляет определенную отдачу [1].

Другая, не менее важная задача состоит в том, чтобы показать, как развивается группа, какие этапы она проходит в своем развитии, как модифицируются на каждом из этапов различные групповые процессы.

Сам термин «групповая динамика» может быть употреблен в трех различных значениях. Прежде всего данным термином обозначается определенное направление исследования малых групп в социальной психологии, т. е. школа К. Левина. Второе значение термина связано с обозначением определенных методик, которыми можно пользоваться при изучении малых групп и которые преимущественно были разработаны в школе Левина. «Групповая динамика» в данном случае – особый вид лабораторного эксперимента, специально предназначенный для изучения групповых процессов.

Но может быть и третье употребление понятия, когда термином «групповая динамика» обозначается в отличие от статики группы совокупность тех динамических процессов, которые одновременно происходят в группе в какую-то единицу времени и которые знаменуют собой движение группы от стадии к стадии, т. е. ее развитие.

Образование малой группы

Поскольку реальные малые группы существуют в самых различных сферах общественной жизни, способы их образования весьма различны. Чаще всего они определяются внешними по отношению к группе факторами, например, условиями развития какого-либо социального института или организации, в рамках которых возникает малая группа. Причины возникновения малой группы лежат вне ее и вне индивидов, ее образующих, в более широкой социальной системе. Именно здесь создается некоторая система предписаний относительно структуры группы, распределения ролей и статусов, наконец, цели групповой деятельности. Все эти факторы – предпосылки существования малой группы, совокупность внешних обстоятельств, обусловливающих возникновение группы.

Вторая часть вопроса: как осуществляется психологическое оформление этой возникшей, заданной внешними обстоятельствами группы, превращение ее в такую общность, которой свойственны все психологические характеристики группы?

Социальные группы, в том числе малые, даны социальному психологу как объект исследования, и его задача – шаг за шагом проследить факт превращения объективно возникших групп в подлинно психологическую общность. На этом пути возникают две возможности для исследований.

Первая, когда исследуется вопрос о принятии уже существующих норм групповой жизни каждым вновь вступающим в нее индивидом. Это не столько проблема собственно образования группы, сколько «подключения» к ней нового члена. В этом случае анализ можно свести к исследованию феномена давления группы на индивида, подчинения его группой.

Вторая, когда изучается процесс становления групповых норм и ценностей при условии одновременного вступления в группу многих индивидов и последующее все более полное принятие этих норм, разделение всеми членами группы групповых целей. В этом случае анализ можно свести к изучению формирования групповой сплоченности.

Феномен группового давления

Этот феномен получил в социальной психологии наименование феномена конформизма. Само слово «конформизм» имеет в обычном языке совершенно определенное содержание и означает «приспособленчество».

В социально-психологической литературе чаще говорят не о конформизме, а о конформности или конформном поведении, имея в виду чисто психологическую характеристику позиции индивида относительно позиции группы, принятие или отвержение им определенного стандарта, мнения, свойственного группе, меру подчинения индивида групповому давлению. В работах последних лет часто употребляется термин «социальное влияние». Противоположными конформности понятиями являются понятия «независимость», «самостоятельность позиции», «устойчивость к групповому давлению» и т. п.

Конформность констатируется там и тогда, где и когда фиксируется наличие конфликта между мнением индивида и мнением группы и преодоление этого конфликта в пользу группы. Мера конформности – это мера подчинения группе в том случае, когда противопоставление мнений субъективно воспринималось индивидом как конфликт. Различают внешнюю конформность, когда мнение группы принимается индивидом лишь внешне, а на деле он продолжает ему сопротивляться, и внутреннюю (иногда именно это и называется подлинным конформизмом), когда индивид действительно усваивает мнение большинства. Внутренняя конформность и есть результат преодоления конфликта с группой в ее пользу.

В исследованиях конформности обнаружилась еще одна возможная позиция, которую оказалось доступным зафиксировать на экспериментальном уровне. Это – позиция негативизма. Когда группа оказывает давление на индивида, а он во всем сопротивляется этому давлению, демонстрируя на первый взгляд крайне независимую позицию, во что бы то ни стало отрицая все стандарты группы, то это и есть случай негативизма. Лишь на первый взгляд негативизм выглядит как крайняя форма отрицания конформности. В действительности, как это было показано во многих исследованиях, негативизм не есть подлинная независимость. Напротив, можно сказать, что это есть специфический случай конформности, так сказать, «конформность наизнанку»: если индивид ставит своей целью любой ценой противостоять мнению группы, то он фактически вновь зависит от группы, ибо ему приходится активно продуцировать анти-групповое поведение, антигрупповую позицию или норму, т. е. быть привязанным к групповому мнению, но лишь с обратным знаком (многочисленные примеры негативизма демонстрирует, например, поведение подростков). Поэтому позицией, противостоящей конформности, является не негативизм, а самостоятельность, независимость [9].

Впервые модель конформности была продемонстрирована в известных экспериментах С. Аша, осуществленных в 1951 г. Эксперименты эти считаются классическими, несмотря на то, что они подверглись весьма серьезной критике. Группе студентов предлагалось определить длину предъявляемой линии. Для этого каждому давались две карточки – в левую и правую руки. На карточке в левой руке был изображен один отрезок прямой, на карточке в правой руке – три отрезка, причем лишь один из них по длине равный отрезку на левой карточке. Испытуемым предлагалось определить, который из отрезков правой карточки равен по длине отрезку, изображенному на левой карточке. Когда задание выполнялось индивидуально, все решали задачу верно. Смысл эксперимента состоял в том, чтобы выявить давление группы на мнение индивидов методом «подставной группы». Экспериментатор заранее вступал в сговор со всеми участниками эксперимента, кроме одного («наивного субъекта»). Суть сговора состояла в том, что при последовательном предъявлении всем членам «подставной» группы отрезка левой карточки они давали заведомо неправильный ответ, называя этот отрезок равным более короткому или более длинному отрезку правой карточки. Последним отвечал «наивный субъект», и было важно выяснить, устоит ли он в собственном мнении (которое в первой серии при индивидуальном решении было правильным) или поддастся давлению группы. В эксперименте Аша более одной трети (37 %) «наивных субъектов» дали ошибочные ответы, т. е. продемонстрировали конформное поведение. В последующих интервью их спрашивали, как субъективно переживалась заданная в эксперименте ситуация. Все испытуемые утверждали, что мнение большинства давит весьма сильно, и даже «независимые» признавались, что противостоять мнению группы очень тяжело, так как всякий раз кажется, что ошибаешься именно ты.

Было установлено, что на степень конформности влияют менее развитый интеллект, более низкий уровень развития самосознания и многие другие обстоятельства подобного толка. Однако столь же определенным был и другой вывод, а именно, что степень конформности зависит и от таких факторов, как характер ситуации эксперимента и состав, структура группы. Однако роль именно этих характеристик не была выяснена до конца.

Другой причиной критики рассматриваемых экспериментов является столь же абстрактная природа участвующих индивидов. Один из исследователей, например, предположил, что в экспериментах Аша различные индивиды демонстрировали различные виды конформности: это могла быть как конформность к группе, так и конформность к экспериментатору.

Однако еще более глубокие соображения, которые требуют дальнейшего обсуждения экспериментов по конформизму, высказаны в связи с тем, что сама модель возможных вариантов поведения, принимаемая Ашем, весьма упрощена, так как в ней фигурируют лишь два типа поведения: конформное и неконформное.

Петровский предположил, что в действительности существуют не два, а три типа поведения: 1) внутригрупповая внушаемость, т. е. бесконфликтное принятие мнения группы; 2) конформность – осознанное внешнее согласие при внутреннем расхождении; 3) коллективизм, или коллективистическое самоопределение, – относительное единообразие поведения в результате сознательной солидарности личности с оценками и задачами коллектива.

Дальнейшие исследования феномена конформности привели к выводу о том, что давление на индивида может оказывать не только большинство группы, но и меньшинство.

Групповая сплоченность

В данном случае исследуется сам процесс формирования особого типа связей в группе, которые позволяют внешне заданную структуру превратить в психологическую общность людей, в сложный психологический организм, живущий по своим собственным законам

Проблема групповой сплоченности также имеет солидную традицию ее исследования, которая опирается на понимание группы прежде всего как некоторой системы межличностных отношений, имеющих эмоциональную основу.

Так, в русле социометрического направления сплоченносгь прямо связывалась с таким уровнем развития межличностных отношений, когда в них высок процент выборов, основанных на взаимной симпатии.

Другой подход был предложен Л. Фестингером, когда сплоченность анализировалась на основе частоты и прочности коммуникативных связей, обнаруживаемых в группе. Буквально сплоченность определялась как «сумма всех сил, действующих на членов группы, чтобы удерживать их в ней».

Была предложена и иная программа исследования сплоченности, связанная с работами Т. Ньюкома, который вводит особое понятие «согласия» и при его помощи пытается интерпретировать сплоченность. Он выдвигает новую идею по сравнению с теми, которые содержались в подходах Морено и Фестингера, а именно, идею необходимости возникновения сходных ориентации членов группы по отношению к каким-то значимым для них ценностям.

В отечественной социальной психологии новые принципы исследования сплоченности разработаны А.В. Петровским. Они составляют часть единой концепции, названной ранее «стратометрической концепцией групповой активности», а позднее – «теорией деятельностного опосредования межличностных отношений в группе».

Лидерство и руководство в малых группах

В русском языке для обозначения этих двух различных явлений существуют два специальных термина (так же, впрочем, как и в немецком, но не в английском языке, где «лидер» употребляется в обоих случаях) и определены различия в содержании этих понятий. Б. Д. Парыгин называет следующие различия лидера и руководителя:

1) лидер в основном призван осуществлять регуляцию межличностных отношений в группе, в то время как руководитель осуществляет регуляцию официальных отношений группы как некоторой социальной организации;

2) лидерство можно констатировать в условиях микросреды (каковой и является малая группа), руководство – элемент макросреды, т. е. оно связано со всей системой общественных отношений;

3) лидерство возникает стихийно, руководитель всякой реальной социальной группы либо назначается, либо избирается, но так или иначе этот процесс не является стихийным, а, напротив, целенаправленным, осуществляемым под контролем различных элементов социальной структуры;

4) явление лидерства менее стабильно, выдвижение лидера в большой степени зависит от настроения группы, в то время как руководство – явление более стабильное;

5) руководство подчиненными в отличие от лидерства обладает гораздо более определенной системой различных санкций, которых в руках лидера нет;

6) процесс принятия решения руководителем (и вообще в системе руководства) значительно более сложен и опосредован множеством различных обстоятельств и соображений, не обязательно коренящихся в данной группе, в то время как лидер принимает более непосредственные решения, касающиеся групповой деятельности;

7) сфера деятельности лидера – в основном малая группа, где он и является лидером, сфера действия руководителя шире, поскольку он представляет малую группу в более широкой социальной системе.

Лидер и руководитель призваны стимулировать группу, нацеливать ее на решение определенных задач, заботиться о средствах, при помощи которых эти задачи могут быть решены. Хотя по происхождению лидер и руководитель различаются, в психологических характеристиках их деятельности существуют общие черты.

Лидерство – это психологическая характеристика поведения определенных членов группы, руководство в большей степени есть социальная характеристика отношений в группе, прежде всего с точки зрения распределения ролей управления и подчинения.

Лидером является такой член малой группы, который выдвигается в результате взаимодействия членов группы для организации группы при решении конкретной задачи. Он демонстрирует более высокий, чем другие члены группы, уровень активности, участия, влияния в решении данной задачи. Таким образом, лидер выдвигается в конкретной ситуации, принимая на себя определенные функции. Остальные члены группы принимают лидерство, т. е. строят с лидером такие отношения, которые предполагают, что он будет вести, а они будут ведомыми. Лидерство необходимо рассматривать как групповое явление: лидер немыслим в одиночку, он всегда дан как элемент групповой структуры, а лидерство есть система отношений в этой структуре. Поэтому феномен лидерства относится к динамическим процессам малой группы. Этот процесс может быть достаточно противоречивым: мера притязаний лидера и мера готовности других членов группы принять его ведущую роль могут не совпадать.

Существует три основных теоретических подхода в понимании происхождения лидерства. «Теория черт» (иногда называется «харизматической теорией», от слова «харизма», т. е. «благодать», которая в различных системах религии интерпретировалась как нечто, снизошедшее на человека) исходит из положений немецкой психологии конца XIX – начала XX в. и концентрирует свое внимание на врожденных качествах лидера.

Различные авторы пытались выделить эти необходимые лидеру черты или характеристики. Однако очень быстро выяснилось, что задача составления перечня таких черт нерешаема. В 1940 г. К. Бэрд составил список из 79 черт, упоминаемых различными исследователями как «лидерских».

На смену теории черт пришло новое объяснение, сформулированное в «ситуационной теории лидерства». Теория черт в данной концептуальной схеме не отбрасывается полностью, но утверждается, что в основном лидерство – продукт ситуации. Свойства, черты или качества лидера оказывались относительными.

Этот момент ситуационной теории лидерства был подвергнут критике со стороны Ж. Пиаже, который утверждал, что при таком подходе полностью снимается вопрос об активности личности лидера [20].

Е. Хартли в рамках ситуационной теории предложил четыре «модели». Во-первых, полагает Хартли, если кто-то стал лидером в одной ситуации, не исключено, что он же станет таковым и в другой ситуации. Во-вторых, вследствие воздействия стереотипов лидеры в одной ситуации иногда рассматриваются группой как лидеры «вообще». И в-третьих, человек, став лидером в одной ситуации, приобретает авторитет, и этот авторитет работает в дальнейшем на то, что данного человека изберут лидером и в другой раз. В-четвертых, отдельным людям свойственно «искать посты», вследствие чего они ведут себя именно так, что им «дают посты».

Третий вариант был представлен в так называемой системной теории лидерства, согласно которой лидерство рассматривается как процесс организации межличностных отношений в группе, а лидер – как субъект управления этим процессом. При таком подходе лидерство интерпретируется как функция группы, и изучать его следует поэтому с точки зрения целей и задач группы, хотя и структура личности лидеров при этом не должна сбрасываться со счетов. Рекомендуют учитывать и другие переменные, относящиеся к жизни группы, например длительность ее существования.

Большинство отечественных исследований лидерства феномен лидерства в малых группах рассматривает в контексте совместной групповой деятельности, т. е. во главу угла ставятся не просто «ситуации», но конкретные задачи групповой деятельности, в которых определенные члены группы могут продемонстрировать свою способность организовать группу для решения этих задач. Отличие лидера от других членов группы проявляется при этом не в наличии у него особых черт, а в наличии более высокого уровня влияния.

Интересной в данном случае является разработанная Р. Л. Кричевским концепция ценностного обмена как механизма выдвижения лидера: ценностные характеристики членов группы (значимые свойства личности) как бы обмениваются на авторитет и признание лидера. Лидером рассматривается тот, в ком в наиболее полном виде представлены такие качества, которые особенно значимы для групповой деятельности, т. е. являющиеся для группы ценностями. Таким образом, в лидерскую позицию в ходе взаимодействия выдвигается такой член группы, который как бы идентифицируется с наиболее полным набором групповых ценностей. Именно поэтому он и обладает наибольшим влиянием

В экспериментах К. Левина, Р. Липпита и Р. Уайта были описаны «авторитарный», «демократический» и «попустительский» стили руководства. Данная терминология вносит ряд трудностей в исследования, именно в силу возможных коннотаций и ассоциаций. Ряд авторов предлагают вообще отказаться от этой терминологии и ввести новые обозначения, чтобы исключить недоразумения. Так, вводятся определения «директивный», «коллегиальный» и «разрешительный» (либеральный) стиль.

Авторитарный стиль: деловые, краткие распоряжения, дела в группе планируются заранее, запреты без снисхождения, с угрозой. Определяются лишь непосредственные цели, дальние – неизвестны. Четкий язык, неприветливый тон. Голос руководится – решающий. Похвала и порицания субъективны. Эмоции не принимаются в расчет. Позиция лидера – вне группы.

Демократический стиль: Инструкции в форме предложений. Мероприятия планируются не заранее, а в группе. Не сухая речь, а товарищеский тон. За реализацию предложений отвечают все. Похвала и порицание – с советами. Все разделы работы не только предлагаются, но и обсуждаются. Распоряжения и запреты – с дискуссиями. Позиция лидера – внутри группы.

Попустительский стиль: Тон – конвенциональный Дела в группе идут сами собой. Отсутствие похвалы, порицаний. Лидер не дает указаний. Никакого сотрудничества. Разделы работы складываются из отдельных интересов или исходят от лидера. Позиция лидера – незаметно в стороне от группы.

В экспериментальных исследованиях в равной мере выявляются и стиль лидерства, и стиль руководства. Очень часто методики, предназначенные для определения стиля лидерства, считаются годными и для определения стиля руководства. В действительности не во всех случаях эти методики могут быть релевантными: учитывая разведение функций лидера и руководителя и характера их деятельности, необходимо видеть, в каких конкретно функциях руководитель повторяет психологический рисунок деятельности лидера, а в каких он детерминирован иными обстоятельствами.

Самым большим упрощением проблемы лидерства и руководства является представление о необходимости обязательного совпадения при всех обстоятельствах в одном человеке и лидера, и руководителя. На эту идею работает предлагаемое иногда деление на «официальных» и «неофициальных» лидеров, когда под «официальным» лидером понимается как раз руководитель.

В реальной жизнедеятельности малых групп, конечно, наряду с руководителем могут существовать различные лидеры, выдвигающиеся из членов группы в каких-то определенных проявлениях: то ли в качестве центров эмоционального притяжения, то ли еще в других. Психологически важно определить специфику сочетания деятельности руководителя и деятельностей многочисленных лидеров, так же как и в его собственной деятельности сочетание черт руководителя и лидера.

Процесс принятия группового решения

Процесс принятия группового решения тесно связан с проблемой лидерства и руководства, потому что принятие решения – одна из важных функций руководителя, а организация группы на принятие такого решения – особенно сложная функция. Тот факт, что групповые решения во многих случаях являются более эффективными, чем индивидуальные, отмечался неоднократно.

Главные из принципиальных вопросов о принятии групповых решений следующие:

• что такое «групповое решение», как объединяются индивидуальные мнения членов группы в единое решение?

• какую роль в процессе принятия группового решения играет предшествующая ему дискуссия?

• действительно ли всегда групповое решение лучше, чем индивидуальное, и если да, то в каких случаях оно лучше?

• каковы последствия для группы принятия общего решения и каково значение этого факта для каждого индивида, принимавшего в нем участие? Наиболее исследована роль групповой дискуссии, предшествующей принятию группового решения. На экспериментальном уровне эта проблема была изучена Левиным.

Также было проведено много других экспериментальных исследований по изучению механизма и эффекта группового принятия решения и выяснению роли групповой дискуссии в этом процессе. Были выявлены две важные закономерности: 1) групповая дискуссия позволяет столкнуть противоположные позиции и тем самым помочь участникам увидеть разные стороны проблемы, уменьшить их сопротивление новой информации, 2) если решение инициировано группой, то оно является логическим выводом из дискуссии, поддержано всеми присутствующими, его значение возрастает, так как оно превращается в групповую норму.

Наряду с этим в исследованиях по проблемам групповых решений выдвинуты и новые формы групповых дискуссий. Одна из них, введенная А. Осборном, получила название «брейнсторминг» («мозговая атака»). Суть дискуссии такого плана заключается в том, что для выработки коллективного решения группа разбивается руководителем на две части: «генераторов идей» и «критиков». На первом этапе дискуссии действуют «генераторы идей», задача которых состоит в том, чтобы набросать как можно больше предложений относительно решения обсуждаемой проблемы. Предложения могут быть абсолютно неаргументированными, даже фантастическими, но обязательно условие, что на этом этапе их никто не подвергает критике. Цель – получить как можно больший массив самых разнообразных предложений.

На втором этапе в дело вступают «критики», они начинают сортировать поступившие предложения: отсеивают совершенно непригодные, откладывают спорные, безусловно принимают очевидные удачи. При повторном анализе спорные предложения обсуждаются, и из них удерживается также максимум возможного. В конечном итоге группа получает довольно богатый набор различных вариантов решения проблемы. Метод «брейнсторминга» некоторое время тому назад считался очень популярным, завоевавшим признание, особенно при выработке различных технических решений. Однако, как это часто бывает со многими начинаниями, по-видимому, какие-то стороны метода были переоценены, что в дальнейшем, напротив, породило довольно сильный скептицизм относительно его возможностей. Естественно, «брейнсторминг» не может заменить собой другие подходы, и его абсолютизация нецелесообразна. Но в конкретных ситуациях он приносит определенную пользу.

Важнейшим вопросом при анализе эффективности дискуссий остается вопрос о сравнительной ценности групповых и индивидуальных решений. При исследовании его был обнаружен чрезвычайно интересный феномен, получивший название «сдвиг риска»: в 1961 г. Дж. Стоунер показал, что групповое решение включает в себя в большей мере момент риска, чем индивидуальные решения. Во время его эксперимента члены групп сначала индивидуально выполняли задания, а затем проводили групповую дискуссию и решение принимали коллективно. Было выявлено, что во втором случае «рискованная» альтернатива выбиралась гораздо чаще.

Возможность совершенствования процесса принятия группового решения зависит от умения и навыка вести эффективную групповую дискуссию, что пытаются развивать при помощи социально-психологического тренинга. Из трех основных форм социально-психологического тренинга – открытое общение, ролевая игра, групповая дискуссия – последняя является одной из самых развитых. Обучение групповой дискуссии предполагает не только обеспечение более эффективных групповых решений, но и изменение многих важных характеристик групповой структуры [17].

Эффективность групповой деятельности

Эффективность деятельности малой группы может быть исследована на различных уровнях. Когда малая группа понимается прежде всего как лабораторная группа, эффективность ее деятельности означает эффективность деятельности по выполнению конкретного задания экспериментатора. Однако такие исследования ничего не могут сказать о том, как влияют на эффективность деятельности группы характер этой деятельности, ее содержание.

Кроме того, эффективность деятельности групп стала уже давно объектом не только социально-психологических исследований, она в равной степени интересует, например, и экономистов, для которых, естественно, проблема оборачивается преимущественно одной стороной, а именно сведением эффективности деятельности группы к ее продуктивности. Поскольку большинство работ по эффективности проведено на рабочих бригадах, проблема зачастую стала формулироваться как проблема производительности труда последних. Эффективность деятельности группы оказалась сведенной к производительности труда в ней.

В действительности же производительность труда группы (или продуктивность) есть лишь один показатель эффективности. Другой, не менее важный показатель – это удовлетворенность членов группы трудом в группе. Между тем эта сторона эффективности оказалась практически не исследованной. Проблема удовлетворенности, имеет и другую сторону – как проблема удовлетворенности трудом, т. е. выступает в непосредственном отношении к совместной групповой деятельности.

 

2.4. Принципы исследования психологии больших

социальных групп

Как бы ни была велика роль малых групп и непосредственного межличностного общения в процессах формирования личности, сами по себе они не создают исторически конкретных социальных норм, ценностей, установок, потребностей. Все эти и иные содержательные элементы общественной психологии возникают на основе исторического опыта больших групп, опыта, обобщенного знаковыми, культурными и идеологическими системами: этот опыт лишь «доведен» до индивида через посредство малой группы и межличностного общения. Поэтому социально-психологический анализ больших групп можно рассматривать как «ключ» к познанию содержания психики индивида.

Наряду с опытом больших социальных групп важнейшее значение для понимания содержательных элементов общественной психологии имеют и массовые социальные процессы и движения. Характер общественных изменений и преобразований, непосредственное участие в революционных (или контрреволюционных) движениях, сложные процессы формирования общественного мнения – все это также немаловажные факторы, задающие весь строй психологических характеристик больших групп.

Прежде чем приступить к рассмотрению психологических особенностей некоторых конкретных больших групп, необходимо выделить как минимум те принципиальные методологические вопросы, без решения которых такое рассмотрение не может быть успешным.

Прежде всего это вопрос о том, какие же группы следует рассматривать в качестве «больших». Далее, какова структура психологии больших групп, ее основные элементы, их соподчинение, характер их взаимосвязи. В-третьих, это вопрос о том, каково соотношение психики отдельных индивидов, входящих в группу, с элементами групповой психологии. Наконец, в-четвертых, какими методами можно пользоваться при изучении всех этих явлений.

Что же такое «большая социальная группа»?

«Большие» в количественном отношении образования людей разделяются на два вида: случайно, стихийно возникшие, достаточно кратковременно существующие общности, куда относятся толпа, публика, аудитория, и в точном значении слова социальные группы, т. е. группы, сложившиеся в ходе исторического развития общества, занимающие определенное место в системе общественных отношений каждого конкретного типа общества и потому долговременные, устойчивые в своем существовании. К этому второму виду следует отнести прежде всего социальные классы, различные этнические группы (как их главную разновидность – нации), профессиональные группы, половозрастные группы (с этой точки зрения в качестве группы могут быть рассмотрены, например, молодежь, женщины, пожилые люди и т. д.).

Для всех выделенных таким образом больших социальных групп характерны некоторые общие признаки, отличающие эти группы от малых групп. В больших группах существуют специфические регуляторы социального поведения, которых нет в малых группах. Это – нравы, обычаи и традиции.

Рассмотренные в единстве особенности жизненной позиции таких групп вместе со специфическими регуляторами поведения дают такую важную характеристику, как образ жизни группы. Его исследование предполагает изучение особых форм общения, особого типа контактов, складывающихся между людьми. В рамках определенного образа жизни приобретают особое значение интересы, ценности, потребности. Не последнюю роль в психологической характеристике названных больших групп играет зачастую наличие специфического языка [1].

Однако общие черты, свойственные большим группам, нельзя абсолютизировать. Каждая разновидность этих групп обладает своеобразием: нельзя выстраивать в один ряд класс, нацию, какую-либо профессию и молодежь. Значимость каждого вида больших групп в историческом процессе различна, как различны и многие их особенности. Поэтому все «сквозные» характеристики больших групп должны быть наполнены специфическим содержанием.

Теперь можно ответить на методологический вопрос: какова структура психологии больших социальных групп? Почти все исследователи (Г.Г. Дилигенский, А.И. Горячева, Ю.В. Бромлей и др.) выделяют две составные части в ее содержании:

1) психический склад как более устойчивое образование (к которому могут быть отнесены социальный или национальный характер, нравы, обычаи, традиции, вкусы и т. п.);

2) эмоциональная сфера как более подвижное динамическое образование (в которую входят потребности, интересы, настроения).

Также существует проблема соотношения психологических характеристик большой группы и сознания каждой отдельной личности, в нее входящей. В самом общем виде эта проблема решается так: психологические характеристики группы представляют собой то типичное, что характерно всем индивидам, и, следовательно, отнюдь не сумму черт, свойственных каждой личности.

По-видимому, та «часть» личной психологии индивидов, составляющих группу, которая «принадлежит» группе, и есть то, что можно назвать «психологией группы». Это типичное не есть одинаковое для всех, но именно общее. Поэтому в социологическом анализе, например, предпринимаются попытки сконструировать особый социальный тип личности, причем подразумевается не только тип личности, свойственный какой-то определенной эпохе или социальному строю, но и более узко, как тип, свойственный некоторой социальной группе («молодой человек XX века» и т. п.).

Выявление общего, типичного невозможно путем изучения лишь содержания индивидуальных сознаний членов группы, прежде всем потому, что не все черты, присущие психологии группы, присущи каждому члену группы. Таким образом, «психический склад» группы и «психический склад» личностей, в нее входящих, не совпадают полностью. В формировании психологии группы доминирующую роль играет коллективный опыт, зафиксированный в знаковых системах, а этот опыт не усваивается в полной и одинаковой мере каждой личностью. Здесь мы вплотную подходим к вопросу о том, какими же методами можно исследовать общественную психологию больших социальных групп. При изучении психологии больших социальных групп могут применяться методы, традиционные для социологии, включая различные приемы статистического анализа. При изучении больших групп социальная психология также использует приемы, принятые в языкознании, поскольку в определенной степени ей приходится здесь иметь дело с анализом знаковых систем.

Существенный вклад в исследование психологии больших социальных групп внесен концепцией «социальных представлений», разработанной во французской психологической школе (С. Московиси). Она в значительной мере претендует на то, чтобы предложить одновременно и метод исследования больших групп. Под социальным представлением в этой концепции понимается обыденное представление какой-либо группы о тех или иных социальных явлениях, т. е. способ интерпретации и осмысления повседневной реальности.

 

2.5. Стихийные группы и массовые движения

При общей классификации больших социальных групп уже говорилось о том, что существует особая их разновидность, которую в строгом смысле слова нельзя назвать «группой». Это кратковременные объединения большого числа лиц, часто с весьма различными интересами, но тем не менее собравшихся вместе по какому-либо определенному поводу и демонстрирующих какие-то совместные действия. Членами такого временного объединения являются представители разных больших организованных групп: классов, наций, профессий, возрастов и т. д. Такая «группа» может быть в определенной степени кем-то организована, но чаще возникает стихийно, не обязательно четко осознает свои цели, но может быть весьма активной.

Такое образование никак нельзя считать «субъектом совместной деятельности», но и недооценивать его значение также нельзя. В современных обществах от действий таких групп часто зависят принимаемые политические и социальные решения. Среди стихийных групп в социально-психологической литературе чаще всего выделяют толпу, массу, публику. Как отмечалось выше, история социальной психологии в определенной степени «начиналась» именно с анализа таких групп (Лебон, Тард и др.).

Прежде чем перейти к характеристике различных типов стихийных групп, необходимо сказать об одном важном факторе их формирования. Таким фактором является общественное мнение. Во всяком обществе идеи, убеждения, социальные представления различных больших организованных групп существуют не изолированно друг от друга, а образуют своеобразный сплав, что можно определить как массовое сознание общества. Выразителем этого массового сознания и является общественное мнение. Оно возникает по поводу отдельных событий, явлений общественной жизни, достаточно мобильно, может быстро изменять оценки этих явлений под воздействием новых, часто кратковременных обстоятельств. Исследование общественного мнения – важный ключ к пониманию состояния общества.

Толпа образуется на улице по поводу самых различных событий: дорожно-транспортного происшествия, поимки правонарушителя, недовольства действиями представителя власти или просто проходящего человека. Длительность ее существования определяется значимостью инцидента: толпа зевак может разойтись, как только элемент зрелищности ликвидирован. В другом случае ее эмоциональный накал может возрастать, порождая агрессивное поведение участников, в толпе могут возникать элементы организации, если находится человек, который сумеет ее возглавить. Но если даже такие элементы возникли, они очень нестабильны: толпа легко может и смести возникшую организованность. Стихия остается основным фоном поведения толпы, приводя часто к его агрессивным формам.

Масса обычно описывается как более стабильное образование с довольно нечеткими границами. Масса может выступать не обязательно как сиюминутное образование, подобно толпе; она может оказаться в значительно большей степени организованной, когда определенные слои населения достаточно сознательно собираются ради какой-либо акции: манифестации, демонстрации, митинга. В этом случае более высока роль организаторов: они обычно выдвигаются не непосредственно в момент начала действий, а известны заранее как лидеры тех организованных групп, представители которых приняли участие в данном массовом действии. В действиях массы поэтому более четки и продуманы как конечные цели, так и тактика поведения. Вместе с тем, как и толпа, масса достаточно разнородна, в ней тоже могут как сосуществовать, так и сталкиваться различные интересы, поэтому ее существование может быть неустойчивым.

Публика представляет собой еще одну форму стихийной группы, хотя элемент стихийности здесь слабее выражен, чем, например, в толпе. Публика – это тоже кратковременное собрание людей для совместного времяпрепровождения в связи с каким-то зрелищем – на трибуне стадиона, в большом зрительном зале, на площади перед динамиком при прослушивании важного сообщения. В более замкнутых помещениях, например в лекционных залах, публику часто именуют аудиторией. Публика всегда собирается ради общей и определенной цели, поэтому она более управляема, в частности в большей степени соблюдает нормы, принятые в избранном типе организации зрелищ. Но и публика остается массовым собранием людей, и в ней действуют законы массы. Достаточно и здесь какого-либо инцидента, чтобы публика стала неуправляемой. Известны драматические случаи, к которым приводят неуемные страсти, например болельщиков футбола на стадионах и т. п.

Общие черты различных типов стихийных групп позволяют говорить о сходных средствах коммуникативного и интерактивного процесса в этих группах. Общественное мнение, представленное в них, дополняется информацией, полученной из разных источников. С одной стороны, из официальных сообщений средств массовой информации, которые в условиях массового поведения часто произвольно и ошибочно интерпретируются. С другой стороны, в подобных группах популярен иной источник информации – различного рода слухи и сплетни. У них – свои законы распространения и циркулирования, что выступает предметом специальных исследований в социальной психологии.

Что же касается способов воздействия, реализуемых в стихийных группах, то они достаточно традиционны.

Заражение с давних пор исследовалось как особый способ воздействия, определенным образом интегрирующий большие массы людей, особенно в связи с возникновением таких явлений, как религиозные экстазы, массовые психозы и т. д. Феномен заражения был известен, по-видимому, на самых ранних этапах человеческой истории и имел многообразные проявления: массовые вспышки различных душевных состояний, возникающих во время ритуальных танцев, спортивного азарта, ситуаций паники и пр. В самом общем виде заражение можно определить как бессознательную невольную подверженность индивида определенным психическим состояниям. Она проявляется не через более или менее осознанное принятие какой-то информации или образцов поведения, а через передачу определенного эмоционального состояния, или «психического настроя».

Особой ситуацией, где усиливается воздействие через заражение, является ситуация паники. Паника возникает в массе людей как определенное эмоциональное состояние, являющееся следствием либо дефицита информации о какой-либо пугающей или непонятной новости, либо избытка этой информации. Сам термин происходит от имени греческого бога Пана, покровителя пастухов, пастбищ и стад, вызывавшего своим гневом безумие стада, бросавшегося в огонь или пропасть по незначительной причине. Непосредственным поводом к панике является появление какого-то известия, способного вызвать своеобразный шок. В дальнейшем паника наращивает силу, когда включается в действие рассмотренный механизм взаимного многократного отражения.

Паника относится к таким явлениям, которые чрезвычайно трудно поддаются исследованию. Ее нельзя непосредственно наблюдать, во-первых, потому, что никогда заранее не известны сроки ее возникновения, во– вторых, потому, что в ситуации паники весьма сложно остаться наблюдателем: в том-то ее сила и заключается, что любой человек, оказавшись «внутри» системы паники, в той или иной степени поддается ей.

Мера, в которой различные аудитории поддаются заражению, зависит, конечно, и от общего уровня развития личностей, составляющих аудиторию, и – более конкретно – от уровня развития их самосознания. В этом смысле справедливо утверждение, что в современных обществах заражение играет значительно меньшую роль, чем на начальных этапах человеческой истории. Справедливо отмечено, что чем выше уровень развития общества, тем критичнее отношение индивидов к силам, автоматически увлекающим их на путь тех или иных действий или переживаний, тем, следовательно, слабее действие механизма заражения.

Внушение представляет собой особый вид воздействия, а именно целенаправленное, неаргументированное воздействие одного человека на другого или на группу. При внушении осуществляется процесс передачи информации, основанный на ее некритическом восприятии.

Явление внушения исследуется в психологии очень давно, правда, в большей степени оно изучено в связи с медицинской практикой или с некоторыми конкретными формами обучения. Внушение, «суггестия», как социально-психологическое явление обладает глубокой спецификой, поэтому правомерно говорить об особом явлении «социальной суггестии».

При анализе внушения как специфического средства воздействия встает, естественно, вопрос о соотношении внушения и заражения.

В литературе нет однозначного ответа на этот вопрос. Для одних авторов внушение является одним из видов заражения наряду с подражанием, другие подчеркивают отличия внушения от заражения, которые сводятся к следующему: 1) при заражении осуществляется сопереживание большой массой людей общего психического состояния, внушение же не предлагает такого «равенства» в сопереживании идентичных эмоций: суггестор здесь не подвержен тому же самому состоянию, что и суггеренд. Процесс внушения имеет одностороннюю направленность – это не спонтанная тонизация состояния группы, а персонифицированное, активное воздействие одного человека на другого или на группу; 2) внушение, как правило, носит вербальный характер, тогда как при заражении, кроме речевого воздействия, используются и иные средства (восклицания, ритмы и пр.).

При изучении внушения установлены некоторые закономерности относительно того, в каких ситуациях и при каких обстоятельствах эффект внушения повышается. Так, в целом дети более поддаются внушению, чем взрослые. Точно так же в большей мере внушаемыми оказываются люди утомленные, ослабленные физически, чем обладающие хорошим самочувствием. Но самое главное заключается в том, что при внушении действуют специфические социально-психологические факторы. Так, например, в многочисленных экспериментальных исследованиях выявлено, что решающим условием эффективности внушения является авторитет суггестора, создающий особый, дополнительный фактор воздействия – доверие к источнику информации. Этот «эффект доверия» проявляется как по отношению к личности суггестора, так и по отношению к той социальной группе, которую данная личность представляет. Авторитет суггестора и в том, и в другом случаях выполняет функцию так называемой косвенной аргументации, своего рода компенсатора отсутствия прямой аргументации, что является специфической чертой внушения [13].

В прикладном плане исследования внушения имеют большое значение для таких сфер, как пропаганда и реклама. Роль, которая отводится внушению в системе средств пропагандистского воздействия, различна в зависимости от того, какого рода пропаганда имеется в виду, каковы ее цели и содержание. Хотя основная черта пропаганды – апелляция к логике и сознанию, а средства, разрабатываемые здесь, – это преимущественно средства убеждения, все это не исключает присутствия определенных элементов суггестии. Метод внушения выступает здесь как метод своеобразного психопрограммирования аудитории, т. е. относится к методам манипулятивного воздействия. Особенно очевидным является применение этого метода в области рекламы. Здесь разработана особая концепция «имиджа», который выступает как звено в механизме суггестии. Имидж – это специфический «образ» воспринимаемого предмета, когда ракурс восприятия умышленно смещен и акцентируются лишь определенные стороны объекта. Поэтому достигается иллюзорное отображение объекта или явления. Между имиджем и реальным объектом существует так называемый разрыв в достоверности, поскольку имидж сгущает краски образа и тем самым выполняет функцию механизма внушения. Имидж строится на включении эмоциональных апелляций, и искусство рекламы в том и состоит, чтобы обеспечить психологически действие суггестивных сторон имиджа. Практика создания имиджа используется не только в рекламе, но и в политике, например в период избирательных кампаний. В массовом поведении стихийных групп имидж выдвинутых толпой лидеров также приобретает большое значение как фактор психологического воздействия, осуществляющего путем внушения регуляцию поведения массы людей.

Подражание также относится к механизмам, способам воздействия людей друг на друга, в том числе в условиях массового поведения, хотя его роль и в иных группах, особенно в специальных видах деятельности, также достаточно велика. Подражание имеет ряд общих черт с уже рассмотренными явлениями заражения и внушения, однако его специфика состоит в том, что здесь осуществляется не простое принятие внешних черт поведения другого человека или массовых психических состояний, но воспроизведение индивидом черт и образцов демонстрируемого поведения.

Согласно концепции Г. Тарда, фундаментальным принципом развития и существования общества служит подражание. Именно в результате подражания возникают групповые нормы и ценности. Подражание выступает как частный случай более общего «мирового закона повторения». Если в животном мире этот закон реализуется через наследственность, то в человеческом обществе – через подражание. Оно выступает источником прогресса: периодически в обществе совершаются изобретения, которым подражают массы. Эти открытия и изобретения входят впоследствии в структуру общества и вновь осваиваются путем подражания.

Подобная концепция дает классический пример абсолютизации роли подражания в обществе, когда все общественные проблемы рассматриваются с точки зрения действия некоторого психологического механизма.

Исследования механизма подражания стали предметом специальной теории подражания, разработанной в рамках необихевиористской ориентации Н. Миллером, Д. Доллардом и А. Бандурой. Опираясь на понятие «подкрепление», А. Бандура описывает три способа следования подкрепленному поведению «модели», т. е. образца для подражания:

• когда посредством наблюдения модели могут возникать новые реакции,

• когда наблюдение за вознаграждением или наказанием модели может усиливать или ослаблять сдерживание поведения,

• когда наблюдение модели может способствовать актуализации тех образцов поведения, которые и ранее были известны наблюдающему.

В каждом случае осуществление воздействия при помощи указанных способов наталкивается на ту или иную степень критичности личностей, составляющих массу. Воздействие вообще не может быть рассмотрено как однонаправленный процесс: всегда существует и обратное движение – от личности к оказываемому на нее воздействию. Особое значение все это приобретает в стихийных группах. Стихийные группы и демонстрируемое в них массовое поведение и массовое сознание являются существенным компонентом различных социальных движений.

Социальные движения – особый класс социальных явлений, который должен быть рассмотрен в связи с анализом психологической характеристики больших социальных групп и массового стихийного поведения. Социальное движение представляет собой достаточно организованное единство людей, ставящих перед собой определенную цель, как правило, связанную с каким-либо изменением социальной действительности. Социальные движения обладают различным уровнем: это могут быть широкие движения с глобальными целями (борьба за мир, за разоружение, против ядерных испытаний, за охрану окружающей среды и т. п.), локальные движения, которые ограничены либо территорией, либо определенной социальной группой (против использования полигона в Семипалатинске, за равноправие женщин, за права сексуальных меньшинств и т. д.) и движения с сугубо прагматическими целями в очень ограниченном регионе (за смещение кого-либо из членов администрации муниципалитета) [18].

Исходным пунктом всякого социального движения является проблемная ситуация, которая и дает импульс возникновению движения. Она одновременно преломляется и в индивидуальном сознании, и в сознании определенной группы: именно в группе достигается некоторое единство мнений, которое и будет «выплеснуто» в движении. Здесь важно подчеркнуть, что значимыми будут как относительно устойчивые социальные представления, сформировавшиеся на протяжении предшествующего развития группы, так и подвижные элементы массового сознания, сформировавшиеся на основе последней информации, часто неполной и односторонней. Отсюда всегда – относительная легкость изменения содержания лозунгов и целей движения. Чрезвычайно важными, с точки зрения социальной психологии, являются три следующих вопроса: механизмы присоединения к движению, соотношение мнений большинства и меньшинства, характеристика лидеров [2].

Механизмы присоединения к движению могут быть объяснены через анализ мотивов участников. Они подразделяются на фундаментальные, которые определяются условиями существования конкретной социальной группы, ее статусом, устойчивым интересом по отношению к какому-либо явлению, политическому решению, законодательству, и сиюминутные, которые порождены проблемной ситуацией, общественным инцидентом, новым политическим актом. Последние в большей степени обоснованы чисто эмоциональными реакциями на происходящее в обществе или группе. От соотношения фундаментальных и сиюминутных мотивов в значительной степени зависят основательность и «прочность» движения, прогноз на успешное выполнение целей [17].

Рекрутация сторонников движения осуществляется различными путями: в локальных движениях это может быть и рекрутация «на улице», когда организуется сбор подписей в пользу какой-либо акции. В движениях более высокого уровня рекрутация происходит в тех группах, в которых родилась инициатива.

В современной, преимущественно социологической, литературе предложены две теории, объясняющие причины присоединения индивида к социальному движению. Теория относительной депривации утверждает, что человек испытывает потребность достижения какой-либо цели не в том случае, когда он абсолютно лишен какого-то блага, права, ценности, а в том случае, когда он лишен этого относительно.

Другая теория – мобилизиция ресурсов – делает акцент на более «психологические» основания присоединения к движению. Здесь утверждается, что человек руководствуется потребностью в большей степени идентифицироваться с группой, ощутить себя частью ее, тем самым почувствовать свою силу, мобилизовать ресурсы.

Вторая проблема касается соотношения позиций большинства и меньшинства в любом массовом, в том числе социальном движении. Эта проблема является одной из центральных в концепции С. Московиси. В концепции С. Московиси предлагаются характеристики условий, при которых меньшинство может рассчитывать на влияние в движении.

Что касается лидера, он должен наиболее полно выражать и отстаивать цели, принятые участниками и импонировать довольно большой массе людей. Имидж лидера социального движения должен быть предметом его повседневного внимания. Как правило, прочность позиции и авторитета лидера в значительной мере обеспечивает успех движения.

Все сказанное позволяет сделать вывод о том, что социальные движения – сложнейшее явление общественной жизни со своими специфическими социально-психологическими характеристиками.

 

Вопросы для проверки знаний

1. Дайте определение малой группе. Какова численность малой группы? Приведите примеры классификации малых групп.

2. В чем сущность групповой сплоченности?

3. Назовите общее и отличное у лидерства и руководства в малых группах.

4. Что такое «большая социальная группа»? Какова структура психологии больших социальных групп?

5. Что относят к стихийным группам в социально-психологической литературе?

6. Назовите механизмы воздействия, реализуемые в стихийных группах.

7. В чем специфика социальных движений?