К вечеру в резиденции воцарилось в меру радостное оживление: слуги суетились, пытаясь подготовить всё к прибытию будущего супруга молодой госпожи, повелителя восточных земель, господина Сабуро Кадани. Не казалось удивительным для Сибори то, что желал господин Курокава представить свою дочь в самом выгодном свете пред гостем: ведь, насколько слышал лис, владыка Востока сам себе хозяин, и нет у него ни отца, ни матери, способных приказать: «Возьми в жёны дочь Курокавы». Нет, надобно, чтобы ему самому захотелось обладать этой девой, иначе не быть ни свадьбе, ни союзу.

Сейчас Сибори жалел, что не умеет и в самом деле колдовать. Если бы он только мог заворожить явившегося гостя, внушить ему, будто бы одна лишь юная госпожа достойна стать его спутницею жизни, тогда и не приходилось бы переживать за дальнейшее развитие событий. Но, с другой стороны, следовало ему сейчас не просто плыть по течению, как прежде, а вновь приступить к действиям. Прежде его всегда почитали за слугу – если же окажет он услугу будущему супругу дочери Курокавы, не как прислуга, а как равный, то, верно, его начнут воспринимать всерьёз. Стоит сначала разузнать, чего желает владыка Востока, а после – по мере возможностей дать ему это.

Тем временем у ворот выстроились воины из личной охраны господина Курокавы: лишь недавно исцелившиеся от страшной хвори, они уже встали на ноги и готовились показать себя, если понадобится, в самом выгоднейшем свете. Не один ведь Сибори желает стать чем-то большим, чем простой слуга: в этом строю каждый хотя бы раз, но мнил себя будущим императором. Вот только Сибори не сомневался: ума на подобное ни у кого из не хватит, и это не упрёк. Как можно обвинять рабочие руки в том, что не по силам им самостоятельно размышлять, не имея головы?..

За своими воинами уже ожидал прибытия почётного гостя сам владыка Юга и его семья. Отчего-то непривычно бледным казался Йошимару, и не мог его странный вид укрыться от молодого лекаря. Вот бы напрямую поинтересоваться у сына Курокавы, что же так потревожило его, но тогда Сибори рисковал бы растерять тот самый ореол таинственности, что так упорно создавал вокруг себя. Для действий пока не время: нужно лишь наблюдать, и старания, верно, будут вознаграждены.

Ворота распахнулись, и показались трое всадников: остальные следовали поодаль. Двое следовавших по бокам не снимали закрытых шлемов, напоминающих жуткие маски, и потому тот, кого они сопровождали, мигом привлекал взоры. Облачённый в богато украшенные красные доспехи, с непреклонным, холодным взглядом, он выглядел подобно духу войны. Натянув узду, Сабуро Кадани заставил своего жеребца остановиться, и тотчас спешился. Лис же смотрел на него с восторгом, и не столько от величия и блеска владыки Востока, сколько из желания сей же час воплотить в жизнь сложившийся план.

Да и как могло бы быть иначе, если узнал Сибори в явившемся его взору человеке того смуглого воина, что ласкал под покровом лесных ветвей сына повелителя Южных земель, а не предназначенную ему в жёны дочь? Теперь можно понять и его нежелание брать в жёны молодую госпожу, и в то же время – стремление заключить союз с господином Курокавой. Теперь осталось подумать, к кому же лучше обратиться со своим разговором: к Йошимару или же к самому владыке Востока?..

Словно густой мёд, неторопливо тянулось время. Постепенно опускалась ночь, и Сибори с нескрываемым нетерпением направлялся к покоям Йошимару: после непродолжительных размышлений, решил он для своих целей избрать того, кто уже уверовал в нечеловеческую природу лекаря.

Как оказалось, сын владыки Юга не спал: стоя на балконе своей комнаты, глядел он куда-то вниз. Сибори бесшумно проскользнул в комнату и неспешно заговорил:

– Понимаю я ваше горе.

Вздрогнул Йошимару, торопливо оборачиваясь: погружённый в свои мысли, он не услышал шагов кравшегося Сибори. Лицо стройного юноши мигом побелело в ночном полумраке:

– О чём вы говорите?..

– Вы полагали, что от меня возможно что-то скрыть? – всеми силами придавал себе лис вид мудрого и всезнающего духа. – Я ведь говорил некогда, что в вашем сердцем не дева, но сильный воин. И воин этот – тот, кто предназначен в мужья вашей сестре.

Отвернувшись вновь, Йошимару схватился за голову. Слабый шёпот разнёсся по комнате:

– Прошу, не говорите отцу. Чего вы хотите от меня?.. Отец, быть может, и простит, но я не хочу причинить боль моей сестре: она ведь верит, что сумеет Сабуро полюбить её.

Пару мгновений обдумывал Сибори сказанное. С одной стороны, неплохо было бы заручиться поддержкой Йошимару. А с другой – разве надёжен тот союз, что заключен ценой принуждения? Нет, оно того не стоит: лучше придерживаться первоначального плана.

– Ваш отец всё знает, и не я тому виной: другой человек поведал ему о вашей любви.

Скажи эти слова кто-то иной, вряд ли бы мальчик вздумал ему довериться: но сейчас в мыслях своих говорил Йошимару не с человеком, а с бескорыстным духом, цели и ценности которого не понять простому непосвящённому существу.

– Но почему отец не обозлился на меня, и почему в таком случае желает он этой свадьбы? – прошептал Йошимару. Доверчивое дитя, не во многом отличное от сестры; такого нелегко убедить однажды, но после он готов поверить любой лжи.

– Покуда мне ещё неведомо, кто сделал это и отчего так спокоен ваш достопочтенный отец. Но, коли пожелаете, я мог бы выяснить это: не желаю я, чтобы сходились два чужих друг другу сердца, и страдали двое влюблённых.

В глазах Йошимару зажёгся огонёк надежды. Сибори же тем временем прикидывал, каким образом можно провернуть необходимую авантюру…