Пусть воины семьи Шукима с недоверием смотрели на Сибори, когда тот только-только появился в их лагере, оно быстро сменилось доброжелательностью: никто не желал умирать, и потому долгое время лекарь вновь не мог сомкнуть глаз. Он хотел прежде всего заняться ранами младшего из сыновей Шукимы и осмотреть его брата – тот также не вышел из боя без единой царапины. Но Ичиру настоял, что простым солдатам помощь нужна куда больше, чем ему, и потому ещё долго не мог лис добраться до сыновей последнего оставшегося правителя.

Когда он, наконец, вошёл в шатёр, где разместили мальчишку, его уже ожидал Джиро. Под его испепеляющим взглядом лекарь приблизился к Ичиру. Тому требовалась лишь незначительная помощь: обработать особой мазью ушибы да промыть ссадину на животе, дабы облегчить боль и ускорить выздоровление младшего сына семьи Шукима. Эту мазь Сибори изготовил ещё раньше, тогда, когда его привели к солдатам: пусть те сначала сопротивлялись, возомнив, будто колдун решил их отравить, но после успокоились. Здесь лису не приходилось твердить, будто он обладает колдовскими способностями, воины и без него разносили меж собой эту весть.

– Погоди, – мальчик, чуть приподнявшись, отвёл руку лекаря. – Мой брат… осмотри сначала его.

Ребёнок вёл себя, как повёл бы взрослый правитель: прежде себя он ставил всех остальных. Та самая глупая честь, что заставила две армии, так и оставшиеся большей своей частью на поле боя, не сбежать сразу же, а начать сражение, в нём цвела, будто яркий цветок. Быть может, оно и к лучшему: от тех, кто связан честью, легче добиться нужной реакции, чем от бесчестных и безумных.

– Как пожелаете.

Фыркнув, Джиро скинул одежду. Причина подобного поведения была ясна: единственной его раной был неширокий, уже покрывшийся слоем застывшей крови порез чуть выше колена.

– Убедился, что мне не нужна помощь? Тогда я пойду, – резко бросил старший сын семьи Шукима, вновь накидывая своё одеяние. Сибори жестом приостановил его:

– Погодите. Если не обработать даже такую рану, может начаться воспаление. А если это случится, вы можете погибнуть.

– От такой царапины? Не смеши, – оборвал речь лекаря Джиро, и Сибори скрипнул зубами. Он уже и забыл, каково это – терпеть чужое невежество. Тем временем мужчина угрожающе двинулся на лиса, твердя на ходу:

– Значит, решил нас всех тут отравить, да?! Не выйдет! Может, простых воинов ты и обманешь, но меня – нет!

– Брат, довольно, – воскликнул Ичиру, садясь на своём импровизированном ложе и тут же болезненно сгибаясь. Сибори, мигом забыв обо всех разногласиях со старшим из сыновей семьи Шукима, бросился к подростку: тот был его последней надеждой повлиять на что-то, и позволить ему получить заражение и умереть означало бы полное и безоговорочное поражение. Джиро лишь снова фыркнул, покидая шатёр, и лис остался вдвоём с мальчишкой.

– Не сердитесь на брата, господин. Он не очень сдержан, но он хороший человек, – заверил Ичиру. Мальчик оживал на глазах: видимо, боль уже и сама по себе начинала стихать, и потому ничто больше не мешало ему говорить и двигаться.

– Я вовсе не сержусь: многие боятся лекарей, считая их всех колдунами. Но это не так: может, и есть где-то на свете колдуны, но я не из их числа.

Голос молодого лекаря звучал успокаивающе: сейчас Сибори был в привычной ситуации, и ничто не мешало ему вести себя так же, как раньше, ещё до гибели Шигэру. Мальчик молчал, лишь следил взглядом за тем, как легко, едва касаясь, скользили по коже пальцы.

– Вы, как я понял, сыновья владыки Севера?

Подросток кивнул, чуть прикрывая глаза. Облачённый в доспехи, он казался сильнее и крепче, чем был на самом деле; сейчас же, когда он был обнажён по пояс, в нём сложно было увидеть воина. То был ребёнок – ребёнок, ещё не успевший стать взрослым мужчиной, но уже готовый примерить на себя подобную роль.

– Я ведь не успел ещё поблагодарить вас… Если бы не вы, неизвестно, как бы поступил со мной господин Кадани. Он в последнее время был весьма… неуравновешен.

– Я слышал, будто он обезумел, – тихо проговорил Ичиру: не слабость, но что-то иное мешало ему говорить громче. Сибори старался не смотреть на мальчишку слишком пристально: тот и так говорил немного, едва реагируя на чужие слова. Быть может, его занимало что-то другое?

– Скорее всего, так оно и было; жаль, что я не сумел это заметить прежде, чем он приказал посадить меня под замок… – начал было Сибори, но Ичиру перебил его:

– Вы оставались с ним рядом до конца, как и пристало настоящему воину! Даже если господин отвернулся от своих слуг, они должны хранить ему верность: так велит закон.

Да, как же. Всё та же честь и детские сказки, что не имеют ничего общего с настоящей службой, с настоящей войной. Но Сибори кивнул: не следовало сейчас выходить из предложенного самим мальчишкой образа.

– Если бы я заметил это раньше, я, быть может, сумел бы предотвратить его безумие. Но он казался таким сильным… я никогда бы не подумал, что смерть любимого человека сможет так сильно ударить по его разуму.

– Любимого… человека? – озадаченно переспросил Ичиру, хлопая глазами. Да, ведь он, да и многие другие, понятия не имеют, какие отношения связывали владыку Востока и сына Курокавы. Стараясь сохранять прежнее выражение лица, Сибори кивнул:

– Разве вам не доводилось слышать о гибели семьи Курокава, в частности, последнего их наследника, господина Йошимару? Насколько мне известно, их с господином Кадани связывало… нечто большее, чем дружеские чувства.

Удивлённый взгляд мальчишки говорил лучше любых слов, и вдохновлённый подобным поведением Сибори добавил:

– Только не говорите, что не знали об этом, господин.

– Но… как же… – подросток, видимо, упорно пытался соотнести в своём воображении не складывающиеся картинки. Сибори молчал: не хватало только вновь заставить этого ребёнка чувствовать себя глупцом, не знавшим и того, что два мужчины вполне могут любить друг друга. Тем временем до мальчишки доходило, что он не ослышался, и к лицу мигом прилила кровь. Всё же он дитя, пусть и пытающееся казаться старше. Стараясь по-прежнему играть избранную роль, лис коснулся ладонью его лба:

– По-моему, у вас жар.

– Ничего подобного, – заверил мальчишка неожиданно высоким голосом: одна только мысль о чём-то безумно смутила его. Отвернувшись, он принялся одеваться; Сибори же лишь чуть склонил голову:

– Я пойду, с вашего позволения. Если вам станет хуже – немедленно сообщите, хорошо?

– Как скажете, господин, – шепнул мальчик в ответ, не пытаясь задержать лекаря. На мгновение задержавшись, тот заглянул в глаза Ичиру – и тут же поспешил к выходу из шатра. Усмешку, лезшая на лицо, не удавалось подавить, и потому губы быстро растянула ухмылка. Завоевать доверие мальчишки, желающего казаться старше?.. Это должно быть интересно…