Такео Курокава, грузный мужчина пятидесяти лет от роду, лениво оглядывал лежащую перед ним на столе старую карту. Вот уже много лет, как правил он этими землями, но минувшие года почти не отразились на его некрасивом, но мужественном лице. Тонкие седые усы над потрескавшимися губами, внимательные, совсем ещё не поблекшие тёмные глаза, отражающие живой и пытливый ум – таким был властелин земель к югу от столицы. Отведя взгляд от тонких переплетений чернильных линий на пожелтевшем пергаменте, Курокава со смехом обратился к стоящему рядом сыну:

– Что же, Йошимару, какая тебе более по нраву из Жемчужин Запада? Белая или Чёрная?

Вздрогнув от такого вопроса, посмотрел на отца с лёгким испугом молодой человек:

– Отец, я покуда ещё не думал о женитьбе.

Жемчужинами Запада именовали двух прекрасных дочерей властелина западной земли. Поговаривали, что матерью их была сама королева морских валов, и оттого родилась младшая из двойняшек с белыми, как морская пена, волосами и глазами цвета моря в ясную погоду. Сестра же её, увидевшая свет десятью минутами ранее, была обыкновенною: чёрные прямые волосы да глаза цвета ночного неба. Но утончённые черты лиц обеих не позволяли сомневаться в несомненно божественном происхождении сестёр. Оттого и прозвали их Чёрною и Белой Жемчужинами, дарованными морем…

– Нехорошо, – покачал головою старший Курокава, – Сестра твоя уже нашла себе супруга, и после её свадьбы станет наша семья едина с семьёй господина Кадани. А значит, я, как старший в роду, стану почитаться уже как повелитель двух земель, и сыновья твоей сестры будут править страной, что лежит к востоку. Неужели так сложно тебе ещё и поспособствовать нашему союзу с западными землями? Думаю, если объединятся наши с господином Кадани вассалы и пригрозят им войной, они согласятся на подобные условия…

– Отец, не ты ли говорил мне, что хрупок любой мир, построенный на войне и страхе? – покачал головою Йошимару, – Нужно подумать о том, каким образом заключить союз, не применяя силу.

Лишь снова качнул головой старик, теребя ус. С одной стороны, не мог он не согласиться с правильностью слов сына, с другой же – разве хорошо это, признавать, что не имеешь ни малейшего понятия, каким бы образом им без войны да угроз породниться с правителями западного побережья? Долго бы находился в затруднении старший Курокава, если бы не голос за спинами их:

– Вас желает видеть посетитель, мой господин. Утверждает он, будто бы сведущ в тайном искусстве магии и способен легко отвести порчу от армии вашей.

Может, и зажглась бы надежда в тёмных глазах старика, да только разве первым был этот человек? Сколькие приходили до него, и столькие же после с позором изгонялись прочь из-за своего бессилия. Чья вина, что слишком многое брали на себя те люди? Если и этот посетитель лжецом окажется, решил для себя Курокава, он прикажет тотчас отрубить ему голову. А лучше отдаст приказ вздёрнуть его у ворот резиденции – пусть видят да поостерегутся другие мошенники!

– Пусть заходит. Я готов принять его, – делано спокойно произнёс Курокава, улыбку из себя выдавливая.

Сибори изо всех сил старался виду не подать, сколь поражён он богатой обстановкой этого дома. Пусть дозволено было бы обнищавшему сыну врача восхититься красоте подобной, не дозволялась та же реакция лису-оборотню: уж колдун-то верно должен был повидать вещи куда более удивительные. И потому шёл рыжеволосый юноша гордо, и держал свою спину прямо. Не так и трудно было казаться выше всех окружающих по духу, ведь они, похоже, уже верили: не человек вовсе пред ним, а дух, что такое обличье принял.

О многом успел юноша подумать, пока шёл он к залу, где ожидал Курокава. На мгновение захотелось ему было повернуть назад, но легко задавил в себе хитрец ростки страха. Ведь лишь тот, кто силён, может власти удостоиться. Разве же можно допустить, чтобы напрасно он совершил преступление, чтобы неверным оказался путь его? Нет, ни в коем случае, даже мысли подобной не должно зародиться в голове. Лишь о том, что ждёт его в конце пути, следует думать – и о том, чтобы не совершить теперь ошибку.

Приблизившись к повелителю южных земель, склонился Сибори перед ним. Лис не поднимал глаз, но ощущал, как взгляд изучающе скользит по его чертам лица, по его волосам цвета пламени. Пользуясь молчанием господина Курокавы, произнёс Сибори:

– Приветствую вас, о, истинный император земель, что лежат отсюда к северу, западу и востоку. Пусть ныне покуда вы ещё не овладели этими землями, но духи-братья сказали мне: лишь вы достойны править.

Лесть – изощрённое оружье, и подобно оно ядовитой змее. В руках неумелого заклинателя змея эта может и укусить хозяина, в руках же умельца она обращается против его врагов. Сибори не мог счесть себя неумелым, и потому его слова, преисполненные уверенности, достигли не только ушей старшего Курокавы, но и самого его сердца. Самодовольно улыбнувшись, проговорил Такео Курокава:

– Кто же ты такой, что явился в мой дом без страха? Знаешь ли ты, что коли солжёшь, тебя тотчас казнят?

– Духам ведомо всё, что было, есть и будет, – легко отозвался Сибори, чуть привставая с колен, – А потому и мне известно многое.

– Вот как? – судя по выражению лица старика, начинала его забавлять эта своеобразная игра. Суть игры заключалась в том, кто же окажется убедительнее в словах своих – новый гость или же повелитель южных земель?

– Совершенно верно. Позвольте мне представиться, господин: среди людей ношу я имя Сибори. Вот уже многие года, как я наблюдаю за этой землёй. Долго я не вмешивался в дела людские – духам не пристало действовать в чьих-то интересах в открытую. Но я не желаю видеть, как из-за промедления духов или же их неблагосклонности не можете вы, достойнейший из достойнейших, обрести желаемую власть.

Курокаве-старшему несколько поднадоело слушать, и он перебил «колдуна»:

– Коли ты дух, то должен знать, какая напасть моё войско поразила.

– Я отнюдь не сильнейший среди собратьев своих, – легко отвечал Сибори, – Но знайте: я могу отогнать порчу от вашего войска, очистить всех поражённых ею от скверны. Для того мне нужно прежде всего взглянуть на солдат ваших. Как я смогу понять, от чего я должен избавить их, даже не взглянув? Ведь разною бывает порча.

Сибори умолк, ожидая ответа со стороны господина Курокавы. Сейчас решалось многое, и по малейшей прихоти рухнуть мог бы весь план его. Правитель южных земель усмехнулся: вестимо, не верил он явившемуся «духу», но пожелал позабавиться.

– Хуже не станет, коли ты взглянешь на них. Но знай: ежели не справишься, я прикажу тотчас тебя казнить.

– Что мне смерть этого тела? – хищно протянул Сибори, и ярко сверкнули глаза его. – Я мог бы иметь десяток таких, если бы пожелал.

Такео Курокава прищурился:

– Вот и проверим, коли не справишься, лис.