Как и следовало ожидать, ни один из наркоманов так и не указал особых примет того "промоутера", который подал ложную информацию о дешевом товаре, что якобы можно приобрести в горной местности поодаль от платформы Лисичкино. Все как один утверждали, что интересующий объект был одет по-бомжовски и разило от него чесночным перегаром и грязными носками, но разве по таким приметам составишь фоторобот? Все опрошенные хором говорят, что у него были синие подглазины и светлые волосы длиной около десяти сантиметров. О том, что описанное являлось париком и макияжем, а не реальной внешностью, так почти никто и не догадался. А кто догадался, у тех не возникло ни малейшей версии об истинном облике разыскиваемого. Зато стало абсолютно очевидно: наркомафию использовали втемную. Трюкача оставалось только уважать и тихонько завидовать его ловкости.

Не найдя в означенной местности никаких следов производства дешевых наркотиков, да и дорогих тоже, наркоторговцы потеряли к Лисичкино всякий интерес и любезно позволили полиции пройти по следам. Этого и ожидал Джинн.

Эту далеко не новую практику он украл у оргпреступности. Некоторые группировки - те, что не гонятся за скоростью и дешевизной, а знают цену настоящему успеху - отправляют своих молодых агентов в школу милиции. Те аттестуются и устраиваются на работу, но работают на группировку. Через них происходит утечка информации, они подтасовывают улики и уничтожают подлинные вещественные доказательства. Это труднее и дольше, чем подкупить кого-нибудь из полицейских, но и надежнее. Так и у Джинна имелся свой агент - один-единственный, но знающий свое дело. Миша Лисовский, младший приятель Джинна, выросший в том же интернате, умудрялся дружить и с начальством, и с коллегами, а это не такое уж и частое явление. Тем, к кому хорошо относится начальство, часто завидуют коллеги, а к тем, кто в ладу с коллегами, бывает, плоховато относится начальство, поскольку в дружном коллективе все друг друга выгораживают. Лисовский же умудрялся и радовать руководство редким профессионализмом - еще бы, агенты всегда работают лучше обыкновенных полицейских; и ладить с сотрудниками благодаря необыкновенной харизме, которая досталась ему врожденным талантом.

А потому, когда он выразил желание участвовать в прочесывании заброшенных садовых товариществ, никто особо возражать не стал. Лисовский четко понимал свою задачу: найти в местности хоть какие нибудь следы того, что там временно находились искомые молодые люди. И, как всегда, отнесся к делу со всей серьезностью. Поручение, полученное от Джинна, нельзя не выполнить. В детстве Джинн был для Лисовского защитником, примером для подражания и просто хорошим другом, каким в идеальной семье был бы старший брат. Да и сейчас все так же. Их совместное дело приносит Лисовскому дополнительный, точнее, основной доход, отбивающий всякую надобность брать взятки.

***

Подняв свою, словно налитую раскаленным свинцом, неотдохнувшую голову, Шатаев потянулся, затем решил лечь по-нормальному и поспать еще. Однако, встав с кресла, неожиданно понял, что проснулся окончательно. А ведь разбудил его лязг входной двери, сам бы он еще не скоро встал. Он выглянул в коридор и сразу же заметил, что дверь не заперта. Хозяйка куда-то ушла, не закрыв за собой? Вряд ли, до сих пор такого не было. Значит, дверь оставил тот детектив. Значит, он пробыл здесь до самого момента пробуждения Шатаева. Что он тут делал? Не иначе,как на след Шатаева напали. Ни один уважающий себя сыщик не скажет открытым текстом, что он сыщик. За тем редким исключением, когда легенда состоит в том, что занимается он якобы совсем другим делом. Розыск пропащих молодых людей - не иначе, как маска, за которой прячется заинтересованность чем-то совсем другим. Хотя бы потому, что этот розыск никто никогда не заказал бы - все верят средствам массовой информации, да и оплатить это удовольствие некому, а ведь один рабочий день частного детектива стоит недешево.

А раз на след скорее всего напали, то продолжать прятаться бесполезно. Самое разумное - оставаться на месте и связаться с семьей, посоветовать и им провериться на предмет наружного наблюдения и других подозрительных мелочей. Странно, что сыщик не таясь ответил, за каким предметом они охотятся. Это может означать либо то, что ответ неправильный и заварушка случилась не из-за диссертации, либо сыщик не лжет, и он действительно не имеет отношения к тем, кто шарился в обеих квартирах... Черт, так и до настоящей паранойи рукой подать.

Вконец запутавшись, профессор обратился к интуиции, которая его почти никогда не подводила, кроме тех случаев, когда вовсе наотрез отказывалась что-либо пророчить. Та, как ни странно, призывала к спокойствию и только спокойствию. Прямо как Карлсон из мультфильма. И еще шептала, что все это пустяки и дело житейское, нужно навернуть баночку варенья или чего-нибудь еще сладкого, и заняться, наконец, работой. Шатаев удивился, но возражать не стал.

***

Такого наглого вранья Матвиенко не ожидал. Подумать только - "Жучка" цвета золотистой охры с номером м426ао одновременно пересекла и северо-западную, и южную черты города! И с одинаковым экипажем - с цыганами. Запрос по его приказу был отправлен оперативно и результат пришел на удивление быстро, хоть и казалось, что медленно, ведь на тот момент бандит нешуточно нервничал. Получив сообщение о том, что нужная машина попала в камеру видеонаблюдения на выезде из города в южную сторону, он моментально дернул вперед. Но буквально через несколько секунд его мобильный зазвонил снова: беспокоил северо-западный пост ГИБДД. И в подробностях описали ту же машину с тем же экипажем. Чертовщина какая-то.

По данным того же ГИБДД, машина принадлежит гастарбайтеру из Кыргызстана с таким же непроизносимым именем, как и название страны. Ну да ладно, пусть она официально числится хоть за зеленым человечком с Марса, но сейчас важнее придумать, что сказать шефу, которого бомбила, к своему стыду, опасался и уважал. Матвиенко впервые в жизни так облажался. Поэтому, шеф шефом, а разгадать ребус необходимо хотя бы для себя.

Допустим, машин одной марки и одного цвета предостаточно, сделать дубликат номера - тоже не проблема, другое дело, что за скорость пришлось позолотить ручку. Помять вторую машину так, чтобы она не отличалась от первой - вообще пустяк, но только если ты профессиональный жестянщик. Экипажу даже необязательно быть одинаковым, достаточно, чтобы совпадало количество пассажиров, возраст и национальность. Цыгане для нецыган все на одно лицо. Но для такого трюка нужно время и две одинаковых машины. И связи - в автосалоне, в ГАИ, среди тех же цыган, наконец.

Найти, где, когда и по чьему заказу был сделан дубль означенного номера не составило большого труда. Жестянщика, помявшего вторую машину точь-в-точь как была помята первая, украинец так и не нашел, но это и не требовалось. Ясно было одно - сделано это было не в автосалоне, договора и чека не существует. Но это не имеет значения. Главное - заказчик. Молодой двухметровый амбал, смуглый, голубоглазый, черный, кудрявый, с неправдоподобно высоким для своего телосложения голосом. Фоторобот был бы слишком похож на частного детектива Дюжинного, доставившего однажды немало хлопот группировке Матвиенко, если бы не рост и не цвет глаз. Джинн все-таки пониже и не голубоглазый. Дата и время заказа - утро того дня, вечером которого семейка исчезла из-под наблюдения. Как раз через некоторое время после того, как мадам Шатаеву навестили лжеоперативники. Но телефон ее после их визита не был использован, и по интернету она писем не отправляла. Разве что только через фейк, созданный совсем недавно, о котором никому не известно. Но раз этот фейк был создан, значит, Шатаевы знали о слежке и заранее готовились к побегу. А это уже интересно.

Все, хорош, последний раз он, Матвиенко, выполняет чье-то поручение, да еще и не зная цели - для чего все это затеяно. Всю жизнь работал на себя, мало того, на него работали и другие, и вдруг на тебе - сторожит какую-то дамочку по чьей-то указке, ещë и теряет ее из виду. На пенсию пора, так, что ли? Надо было послать этого шефа подальше еще тогда, когда он заказал происшествие на перекрестке. Матвиенко понятия не имел, для чего это нужно, но подрядился же... Каждый раз, находясь вдалеке от своего нового шефа, бомбила гадал, почему до сих пор не отправил его лесом, но при личной встрече снова продолжал подчиняться, обещать, брать задания, цель которых абсолютно неизвнстна... Нет, этот беспредел надо прекращать.

Вряд ли Шатаевы покинули регион. А раз так, то очень скоро Матвиенко будет знать их местонахождение. Дубль их машины наверняка ликвидирован за ненадобностью, сами же они оседлали другого "коня" или вовсе спешились. Но восстановить их маршрут можно, не боги горшки обжигают. Обзвонить загородные посты по южной и северо-западной ветке. Оба "близнеца" должны исчезнуть на полпути, и оба они будут брошены на видном месте. Но с одного из них Шатаевы должны пересесть, а куда - станет известно, как только будут перевернуты вверх дном все близлежащие пункты проката авто.

***

Пересекая садовые товарищества "Ельник" и "Заячья Тропа", оперативники в шутку предались ностальгии: здесь они не раз побывали в связи с кражами. Увы, уличить Фомкиных так ни разу и не удалось, но каждая встреча с ними начиналась не с официального "Представьтесь, назовите год рождения", а с простого "елки-палки, как же вы нам надоели".

Был полдень четверга - время, когда не только рабочий народ, но и пенсионеры в большинстве своем отсутствовали. Пробок нет, самое время на денек съездить в город, полазить по магазинам, сделать кой-какие мелкие дела. Местность выглядела почти заброшенной, только ухоженные сады и огороды выдавали присутствие людей.

-- Знакомые места, однако-сь, -- без особой надобности нарушил тишину один из оперов.

-- Тихо! -- неожиданно остановил другой. Все посмотрели на него. Его взгляд уходил далеко в дебри очередного садового товарищества.

-- Воры, -- шепнул он и указал в сторону невзрачного домика в двух сотнях метров поодаль. Чем избушка отделана снаружи - разглядеть с такого расстояния не удавалось, но опера давно привыкли к здешнему обычаю строить из подножного материала, и не удивились бы сейчас даже самым оригинальным "архитектурным решениям". Именно эту "отделку" старательно сдирали со стен трое Фомкиных - уж их-то опер чуял за десять миль. Из года в год братья носили одни и те же каммуфляжные костюмы защитного цвета, и, похоже, за все это время бедная одежонка так и не видала стирки.

Дернуть прочь ворята не успели. Увлекшись своим занятием, они не замечали никого сзади, пока в спины всем троим не вцепились оперативники. Креативному отделочному материалу -прямлугольным кускам фанеры, внахлест набитым на стены обыкновенными гвоздями - так и не суждено было совсем исчезнуть со стен.

-- Сами объясните, что вы тут делаете, или мы чуть позже узнаем? -- поинтересовался один из полицейских.

-- Ч-че привязались?! Мы работаем. Нам заказали проконопатить стены, утеплить и обшить сайдингом.

-- Утеплитель и сайдинг где?

-- И пакля, и крепить на что, -- добавил другой опер.

-- В Караганде! Не привезли еще.

-- Да, далековато везти. Что ж, дайте номерок хозяина дома, мы его поторопим. Чтоб у вас работа не остановилась, -- с этими словами всех троих стали обыскивать и быстро нашли в кармане каждого допотопную модель мобильного телефона.

-- Так, телефончики есть, значит, и номер заказчика должен быть. Дела ваших предыдущих "клиентов" сегодня же откопаем и продлим. Они вашим "ремонтом", скорее всего, довольны, и у вас богатое, привлекательное портфолио. Ну, звоним хозяину дома?

Воры брыкались. Но куда троим против восьмерых? Совсем скоро они оказались в лимузине, точнее, в сером советском Уазике.

-- Отвезете их в управу и возвращайтесь, -- последнее, что услышали воры перед тем, как дверца "шикарного лимузина" захлопнулась.

Оставшиеся опера двинулись дальше. Продолжать работу, начатую Фомкиными, смысла не было, ведь им предшествовала наркомафия. А после этих ребят вряд ли могло остаться что-либо интересное под обшивкой избушки. И только Лисовский не мог оставить своеобразно отделанные стены - да, наркотиков в них нет, но вдруг что-нибудь интересное с точки зрения Джинна? Сюда придется вернуться сразу же после окончания рабочего дня.

Атмосфера неухоженности и заброшенности осталась позади, следующий дачный массив, название которого было тайной даже для местных, оказался таким же тихим и пустым, но на удивление аккуратным. Скошенные газончики, ровные дороги, никаких падающих гнилых заборов, никакого линолеума на стенах. Все немногочисленные дома здесь в основном рубленые. Хоть и из вершинника, зато покрашены, во избежание быстрого старения. Крыши накрыты щепой, но тоже аккуратно. Через несколько сотен метров - ручеек, впадающий в озеро.

-- Ребят, заметили, какой контраст? Везде домики густо навалены друг на друга, и такой бардак - черт ногу сломит; а здесь полторы хижины на всю местность и так красивенько, -- Лисовский всячески делал вид, что забыл о стенах, обшитых фанерой.

-- Отшельники понимают, что у них ничего, кроме этой местности, нет, вот и наводят вокруг себя порядок. Дачники в этом смысла не видят, они рассчитывают, что всегда можно вернуться в город, как только устанешь от беспорядка и неухоженности на даче, -- предположил кто-то из оперов.

Домики оказались пустыми. Следы человека там, конечно же, имелись: банки из-под консервов, крошки хлеба и печенья, а в одном из человечьих гнезд даже обнаружили незаправленную постель. Но все это интересовало только Лисовского, и то не слишком. Мало ли, кому все это может принадлежать...

И только оставшись один в одной из избушек, Лисовский порылся в деревянном ящике с разными тряпками и обнаружил тетрадь, в страницы которой была вложена открытка. Обыкновенная тетрадь по алгебре за восьмой класс, вдоль и поперек исписанная уравнениями, да вот не только ими. Помимо латинских букв и цифр на страницах то и дело красовались неизвестные разноцветные значки. Квадратики, по диагонали разделенные пополам и раскрашенные в разные цвета. Нижняя половина, она же правая, почти на всех квадратиках была разделена еще раз пополам. Кроме квадратиков, теми же фломастерами были изображены разные закорючки, а некоторые из них повторялись Не иначе, как какой-то шифр - подумал Лисовский и незаметно от коллег спрятал тетрадь у себя.