Рассвет первого осеннего дня выдался пасмурным. Но печальные тучи, которые еще с ночи обложили небо, все никак не могли пролиться дождем, словно понимали: время для слез еще не пришло.

Погребальный костер давно прогорел, лишь серебристый дым стелился над длинным пепелищем, придавая ему сходство с гладью озера. Было в этом что-то символическое, ведь ушедший полуэльф-shinnah'tar оказался — кто бы мог подумать — магом Воды.

Светловолосая девушка медленно пересыпала золу из ладони в ладонь, бездумно наблюдая, как ветер подхватывает невесомые частицы пепла и уносит их в сумрачный рассвет. Она тоже не плакала: время для слез еще не пришло.

Не плакал и юноша с аристократическими чертами лица, который наблюдал за сценой погребения через пламя камина в своем родовом замке. Просто потому что он вообще не видел во всем этом повода для грусти.

И только мальчик, сидевший с ним рядом, пару раз всхлипнул, украдкой размазывая слезы по щекам.

— Я во всем виноват, Риль. Что же теперь будет с ними… и с нами? Пора идти к папе?

— Отец еще не вернулся, — рассеянно ответил юноша, размышляя о чем-то своем. — Он пока ничего не знает. Давай посмотрим, что будет дальше. Если они выкрутятся самостоятельно, это, знаешь ли, сильно облегчит нашу с тобой участь.

Мальчик растерянно хлопнул по-девичьи длинными ресницами:

— Но… он ведь умер. Все кончено?

— Лэйо, — юноша снисходительно посмотрел на брата, — не говори ерунды. Смерть — это миф, который придумали люди для собственного спокойствия.

Он сделал небрежный жест рукой, и картина хмурого эртанского утра, проступавшая сквозь пламя, потускнела и исчезла. Огонь, снова почувствовав себя полноправным хозяином камина, немедленно взметнулся вверх, потягиваясь и разминая затекшие конечности.

— И если я хоть что-нибудь в этом понимаю, — добавил юноша, задумчиво наблюдая, как ярко-рыжие языки облизывают белую кожу березовых поленьев, — теперь начнется самое интересное.