В театре кукол поставили «Ивана-царевича». Как это принято было в 80-90-е годы, частично — живьем, частично — с куклами, частично — с тенями.

Долго думали, что делать с иглой. Если маленькая — из зала не видно. Если большая — какая ж она игла? И решили, в конце концов, что лучше Ивану просто кокнуть яйцо утиное. Разобьется яйцо — и Кощей подохнет.

…Тени, как известно, говорить не умет. Потому во время Иванова путешествия появлялась в окошке бабушка-сказительница и комментировала увиденное.

Для Аллочки роль бабуси — как сольная партия. Заливалась она соловьем, и текста ей не хватало. Совсем не хватало. Алла импровизировала:

— Шел Иван-царевич дорогой трудною, вдруг видит — перед ним дуб высок. А на самой вершине, на веточках — ларец золотой. И напряг Иванушка силушку, но никак не свалить…

В общем, тут появлялся медведь, ронял-таки дерево, ларец разбивался, из него выскакивал заяц, волк хватал зайца, в небо взлетала утица, настигал ее сокол, яичко падало в море, щука приносила его герою… Апофеоз:

— Взял Иван-царевич свое яйцо — вот она, смерть Кощеева!