Секрет перемоги Яроша у краю недовалених Ленінів

Адмінресурс Коломойського на тлі апатії виборців

39-й округ — один із найпарадоксальніших. За списками партій тут найбільше набрав «Опозиційний блок», а за мажоритаркою — лідер «Правого сектора».

Поспілкувавшись із виборцями, представниками ПС та опонентами, кореспондент спробував розібратися, як таке взагалі можливо.

Перемогу Яроша, схоже, визначили декілька чинників: апатія та зневіра значної частини виборців; безумовно, харизма Яроша в очах частини виборців; і не менш безумовно — значний ресурс, вкладений у лідера ПС, — у тому числі недобросовісний адмінресурс.

«Мєсне начальство взяв за ж***»

Синельникове — найбільший населений пункт в окрузі № 39. Перше, що привертає увагу ще на вокзалі, Ленін між ялин. Іще один Ленін — на центральній площі. Та хтось дуже схожий на Маркса — в парку.

Як потім виявиться, Леніна «в сезон ленінопаду» пробували знести, але перемогли прихильники того, аби його залишити.

Із розмов з людьми також очевидно, що місто не настільки «націоналістичне», щоб підтримувати програму «Правого сектора».

— Як від вас узагалі міг пройти Ярош? — сміючись, запитую працівницю залізниці.

— Все в шоке! А шо удивляться? Тут в Украине шо хочешь может быть! — каже працівниця залізниці.

Утім, залізничниця заявила, що «у кого не спроси, все голосовали за оппозицию», але потім за півтора дні в окрузі набагато важче було зустріти людей, які підтримували «Опозиційний блок», аніж прихильників Яроша.

— За опозицію хіба що бабушки. Хоть опозиція і далі сидить, ті самі люди, що при Януковичі, — скоромовкою каже чоловік, який продає саджанці лимонів на базарі. — Жаль, у нас великих мусор-ників нема, як в Києві. Я — за репресії!

Чоловік сміється. Потім починає з любов’ю розповідати про свої саджанці.

Люди, яких розпитую, через одного то ненавидять Яроша, то люблять. Підтримують часом люди, від яких цього не сподівався — наприклад, густо нафарбована російськомовна поштарка літнього віку.

— Ярош мєсне начальство за ж*** взяв! — схвально каже наступний, селянин із району.

— Як він міг узяти їх за ж***?! Звідки у нього такі можливості?

— А єслі тут бійці «Правого сєктора» бігають з автоматами!

Такий варіант здавався надто диким і фантастичним. Як виявилося, місцеве начальство притисли іншими методами. Загальноприйнятими ще з часів попередньої влади.

В окрузі досі залишилося багато графіті Яроша: «Свій за свого, брат за брата». Багато виборців голосували за Яроша тому, що «він свій» — родом із Дніпропетровської області, хоч і не з цього округу. Втім, «своєю» багато виборців називали також і самови-суванку Марію Пустову — людину екс-губернатора Олександра Вілкула.

Відомо, що заступники нинішнього губернатора Ігоря Коло-мойського заявляли про те, що «Блок Порошенка» зливав округи в області під людей Вілкула. Керівник одного з найпопулярніших видань України розповів мені, що перед виборами невідомі люди намагалися розмістити «заказуху» про «безчинства “Правого сектора”». Між іншим, чутки про «безчинства “Правого сектора”» поширювали й по округу, але вони завжди відбувались «у сусідньому районі», й підтверджень їм я так і не знайшов.

Натомість є підтвердження застосування адмінресурсу.

Представники місцевої влади коментувати тему виборів відмовилися, пославшись на закон.

«Все было решено до нас»

Як прихильники, так і опоненти Яроша говорили про ті самі факти — розходячись лише в оцінках. Бійці з автоматами і справді були присутні на агітаційних заходах Яроша, але тільки «для помпи», як сказав один із виборців.

Наприклад, для агітації за Яроша збирали залізничників. А залізниця — містоутворююча галузь у вузловому Синельниковому. Поїзд — навіть на гербі міста на центральній площі.

— И вот если мы не проголосуем за такого достойного кандидата — кто знает, будет ли развиваться отрасль, — іронізувала, переказуючи зустріч, Наталія Саратова, опонентка Яроша від КПУ

Для Яроша також збирали «вибрану» публіку — чиновників

і керівництво міських підприємств — у Будинку культури. Кандидат також зустрічався з колективом винзаводу «Золота Амфора», куди їздив, як стверджував один із працівників, разом із менеджером.

Окрім Синельникового в смт Васильківка та в Покровському районі виборці заявляли про випадки, що начальство підприємств — причому як державних, так і приватних — агітувало ходити на зустрічі з Ярошем.

— Все было решено до нас — варіацію цієї фрази я десять разів чув від різних людей.

— Ярош не сомневался, что победит. А местная власть перед ним стелилась, — стверджує Наталія Саратова, яка програла Ярошу.

Звичайно, це все робилося не методом «бійці з автоматом».

«Нас не поддерживают олигархи... Лёвочкин там...»

Артем Скоропадський, прес-секретар партії «Правий сектор», вважає перемогу Яроша передусім результатом того, що батальйон «Правий сектор» розташований тут-таки на території округу й люди в окрузі бачать, як «Правий сектор» воює.

— В отличие от псевдорадикалов, которые приезжают на фронт на полчаса, а потом рассказывают о своих псевдозаслугах, — натякнув Скоропадський на Олега Ляшка. — Люди видят, что мы реально воюем.

Скоропадський також заявив, знову з натяком на Ляшка, з яким веде війну також Ігор Коломойський:

— Нас, «Правый сектор», не поддерживают олигархи... Лёвочкин там...

Про олігархів не доведено, але люди Ігоря Коломойського як губернатора таки підтримували Дмитра Яроша. Так, під час концерту на День учителя за Яроша, за відсутності кандидата, вчительок агітував заступник губернатора Святослав Олійник. Для порівняння: в Києві педколективи збирав одіозний Віктор Пилипишин, але за нього на таких заходах не агітувало начальство міста.

Під час заходу, організованого для педагогів «педагогом Яро-шем» у Синельниковому, були заступник губернатора Олійник, мер Синельникового Дмитро Зражевський, а також голова райдержадміністрації.

Мабуть, саме підтримкою Олійника — заступника Коломой-ського — пояснюється і те, що «місцева влада стелилася під Яро-ша», як мені заявили раніше. Мабуть, цим пояснюється й агітація за Яроша в газеті комунальної власності «Синельниківські вісті». Три передовиці поспіль: «Дмитро Ярош — лідер нової доби», «Дмитро Ярош і Святослав Олійник привітали освітян», «Дмитро Ярош: ніколи нога окупанта не ступить на нашу землю».

«Вже й колош нема!»

Успіх Яроша визначається також відсутністю сильних конкурентів і зневірою значної частини виборців. Через раз, питаючи про політику, я чув відповіді на кшталт:

— Я на выборы не хожу во-об-ще! Разочаровалась.

Дядько, який читав стенд у Синельниковому, дружньо пояснив мені, де райдержадміністрація й мерія, однак варто було запитати про вибори, завівся:

— А мені ***! Воно тобі нада, ***! Жрать *** нема, а вони з політикою, *** в рот! — відвернувся і пішов геть.

До речі, таке враження, що чоловіки в цих краях — як україномовні, так і російськомовні — взагалі вживають незвично багато нецензурної лайки.

— Є кілька чинників перемоги Яроша, — вважає Алла Ме-гель, прес-секретар батальйону «Правий сектор». — Перший: особистість самого Яроша. Другий: близько фронт, і люди голосують за справжніх захисників.

Щодо другого чинника, то в мене склалося враження, що Ме-гель видає бажане за дійсне, бо «справжніми захисниками» вважають усе-таки збройні сили. У Покровському, біля якого базується батальйон, до «Правого сектора» ставляться неоднозначно. Порівняння навіть у тих, хто голосував за Яроша, виходить на користь збройних сил. Один військовий без погонів дуже образився, коли я запитав, чи він не з «Правого сектора»:

— Неужели я похож?

Однак претензії до «Правого сектора» в Покровському — побутові, а не політичні. Тут, на відміну від Синельникового чи Василь-ківки, знесли-таки Леніна, але я не помітив жалю за ним:

— Спиляли болгаркою. Одні колоші зостались.

— Та вже й колош нема!

— А сам Лєнін в тєплосєті лежить, я попри нього на роботу їжджу.

— Я щітаю, невелика потєря!

— Га-га-га!

У Покровському подейкують про одне ДТП за участю п’яних бійців «Правого сектора» та про кілька інцидентів у кафе, які «з усіма бувають». Для порівняння: коли батальйон «Айдар» стояв під начебто проукраїнським Старобільськом, то навіть більш проук-раїнські люди ставилися до нього з острахом. Тут ніякого страху перед «правосєками» не видно, йдеться лише про побут:

— Все-таки армія — це дисципліна, — Сергій, 59-річний виборець Яроша, втягує живіт, щоб показати виправку. — А «Правий сектор»... Ну що це таке, в шльопанцях з автоматом... Або в кафе автомат на стіл класти... Ну, не має так бути.

Повз нас із Сергієм проїжджають вантажівки збройних сил. Покровське, яке тут називають Покровка, розташоване на трасі Дніпропетровськ—Донецьк.

— Поначалу як БТРи стали їздити, жінки плакали, — каже Сергій, проводжаючи вантажівки поглядом. — Потом привикли. Хотя як подумаєш, це ж сто кілометрів тільки до фронту. В любий момент сюда може перекинутися.

Сергій голосував за «Батьківщину» і планував підтримати її ма-жоритарника, але йому дуже сподобався Ярош, на зустріч із яким його відпустили з роботи. Сергій вважає, що сам Ярош — «“нормальний мужик”, от тільки бійців би своїх трохи більше...» — і Сергій показує, як їх треба стиснути в кулак.

Практично всі, хто підтримав кандидата, зробили це, «незважаючи на» політичну силу чи батальйон, лідером якого є Ярош. Ярош набрав понад 30% голосів, а «Правий сектор» — 3,5% по округу.

Я зустрічав багатьох людей, які вирішили голосувати за Яро-ша після особистої зустрічі з ним. Схоже, щодо особистої харизми лідера «Правого сектора» Алла Мегель має рацію. Але це харизма не для всіх.

«Я думала, замінірували Дом культури»

— Як у вас ставляться до Яроша? — питаю я у двох літніх чоловіків із смт Просяна.

Вони водночас відповідають:

— Нормально!

— ***ово!

Замовкають і з подивом дивляться один на одного.

72-річний Мітя, який голосував за БПП й за мажоритарника від БПП, починає гаряче сперечатися зі своїм другом, 65-річним Вітьою. Цей голосував за «Народний фронт» і за Яроша. Дядя Мітя саркастично питає у друга, чи нормально, що за Яроша агітують своїх підлеглих фермери-орендатори, й чи нема в цьому тиску на робітників.

Нарешті вони сходяться на тому, що все одно всім на Просяну «на***». Дядя Мітя з уже звичною на другий день перебування в цих краях кількістю матюків розповідає, як у загубленій посеред степу Просяній уже 20 років немає водогону й мешканці кожного під’їзду мусять бурити собі свердловину за власний рахунок.

— Як у вас ставляться до Яроша? — питаю я і в смт Васильківка.

— Як хто, — ліниво відповідає Сергій, чоловік літнього віку, який випиває в кафе «Зоря». — Я от за нього. А Люба ні.

Сергій, котрий голосував за Яроша, з усмішкою розповідає, як у Васильківці на зустрічі з ним зганяли «газовщиков і школи».

— А як зганяли?

— Ну, як обично в організаціях. Помниш, Люба, як нас Борька з комбікормового ще при Горбачові на Первомай витягав? Це вже коли развал пошол. По пятьорці давав, а тоді водка по чотири двадцять була. — Сергій сміється.

— Я нічого не маю проти Яроша чи «Правого сектора», — хапається за серце Люба, працівниця кафе. — Але що це таке, що вони приїхали на джипі з автоматами. Це як ото Махно на тачанці їздив.

— Зараз час такий, — зверхньо усміхається Сергій.

— Дивлюся, стоять біля Дому культури з автоматами. Я думала, замінірували Дом культури наш.

— Зараз час такий, — повторює Сергій.

Люба розповідає мені, як носить їжу солдатам, котрі охороняють залізничний міст, відколи «в електричці поймали одну бабу, яка хотіла мост подорвать». Розповідає, як навколо Васильківки, посеред степу, збиралися викопати протитанкові рови. Мали залучати безробітних. Але як почали, так і кинули. Полінувалися, чи що.

— Вибори виборами, — звертається вона до мене. — Саме страшне, аби не було больше войни. Нічого, синочка, — Люба переходить на півшепіт: — Переживемо, і це переживемо.

Артем Чапай, Insider

3 листопада 2014

Объективность этого репортажа позже, в интервью Esquire, признал и сам Ярош.

2 ноября проходят «выборы» «парламента» и одновременно «глав» самопровозглашенных «Донецкой и Луганской народных республик». «Главой» ДНР становится

Александр Захарченко, «главой» ЛНР — Игорь Плотницкий.

 

В обшивке из железа и камуфляжа

Дороги осажденного Донецка утыканы плакатами единственного содержания: 2 ноября — выборы власти в Донецкой народной республике. Еще полгода назад ДНР воспринималась не иначе как сколоченный на скорую руку карточный домик. С момента проведения псевдореферендума о независимости 11 мая стены этого домика обшились железом и камуфляжем, а на дверях появились суровые замки.

На предвыборных плакатах — лозунги: «Родной земле — мир и процветание», «Наша сила в братстве», «Спасли страну — возродим Донбасс» и серия лозунгов «Голосуем за жизнь», «Голосуем за будущее», «Голосуем за мир».

Несколько дней назад указом главного кандидата на пост «главы» ДНР (и действующего «премьер-министра») Александра Захарченко Донбасс перешел на «донбасское» время — то есть на московское. На уличных хронометрах, на часах в кафе, магазинах и на приемниках у таксистов установлено время на час позже киевского. Погода здесь тоже уже склоняется к московской: заморозки, местами метель. В магазинах рассчитываются гривнами, но это временно: Захарченко обещает перевести «республику» на четыре валюты: в ходу будут гривны, рубли, доллары, евро.

— Как думаете, Захарченко победит в первом туре? Или придется второй объявлять? — шутят коллеги рано утром на ступеньках перед богатым офисным зданием, которое принадлежало донецкому олигарху, «регионалу» Борису Колесникову, а теперь объявлено штабом «Центральной избирательной комиссии». Конечно, никто не думает, что выборы главы «республики» выиграет кто-нибудь, кроме Захарченко, а посты в «Народном совете» ДНР займет кто-то, кроме «Донецкой республики» (конкурент — движение «Свободный Донбасс», в которое входят «Новороссия» Павла Губарева и организация ветеранов «Беркута»).

Возле показательного избирательного участка на базе школы № 1 в самом центре Донецка собралась толпа из нескольких десятков человек. Все — журналисты, ожидающие прибытия Захарченко. Участок охраняют вооруженные автоматами люди из «армии» ДНР. Внутрь пускают только тех журналистов, которых ЦИК заранее внесла в специальные списки.

— Так, ребята, будьте любезны, на два шага назад сдвинулися, расступилися! — Один из «ополченцев» пытается усмирить журналистов, спешащих занять козырные места на участке.

Те, кому удалось быстро проникнуть внутрь, выстроились лесенкой у стены с изображениями отличников школы, там, где поставили урны для голосования. Кто-то из коллег пошутил: «Внимание, фото для выпускного альбома».

Продираясь среди вооруженных охранников, на участок заходит старушка в пухлой вязаной шапке и очках с толстенными стеклами. Медленно проходит к стенду, где вывешен список кандидатов и движений, внимательно всматривается, изучает.

— Жалко ее, — произносит один из коллег, тоже наблюдающий за бабулей. — Думает, что все по-настоящему. Издеваются над людьми, ну как не стыдно...

Бабуле, предварительно записав ее данные в пустой пока что список избирателей, выдают два бюллетеня: листы формата А4 с печатью «Донецкой народной республики» и подписью главы комиссии. Это своего рода прогресс: на «референдуме» 11 мая не было даже печатей, только подпись и дата.

Получив бумажки, старушка мелкими шажками идет к кабинке для голосования, и вдруг ее сносит толпа — на участок заходит Захарченко с десятком автоматчиков. Вместе с ними вваливаются журналисты и, давя друг друга, пытаются пролезть вперед, к столу комиссии, где Захарченко получает свои бюллетени. Кто-то из его охраны принимается орать что-то нечленораздельное. «Еще немного, — думаю, — и раздастся выстрел».

— За кого вы голосуете, господин Захарченко? — выкрикивает один из российских журналистов, когда тот подходит с бюллетенями к урне. «Премьер-министру» ДНР неудобно ответить, что он проголосовал за себя.

— За свободу, мир и счастье, — с неловкостью в голосе отвечает он и выходит, выцепив откуда-то из толпы свою жену. Толпа журналистов вываливается с участка вместе с ним.

На выходе стоит улыбающийся пухлый паренек в майке с надписью «Институт общественного мнения». Этот «институт» на выборах в ДНР проводит экзит-полы.

— Это что у вас за институт такой? Новый? — интересуюсь у парня.

— Новый? Не знаю... Самый лучший! — отвечает он и, хихикая, куда-то убегает.

К школе подъезжает грузовик, и молодой чумазый парень принимается выгружать мешки с картошкой, морковью, луком и капустой. Водитель грузовика громко сообщает, что килограмм овощей стоит всего одну гривну (3,5 рубля).

Мужчина, представившийся главным специалистом «министерства экономики и торговли» ДНР, объясняет: это социальная ярмарка, «организованная премьер-министром Захарченко».

— Прогореть не боитесь? — интересуется один из наблюдателей на выборах.

— Мы не прогорим! — беспечно отвечает главный специалист. — Это добровольная инициатива предпринимателей, которые действуют по программе «Благое дело». Все это дело добровольное.

Вслух предполагаю, что это российская гуманитарка. Мужчина двусмысленно пожимает плечами и предлагает уточнить все у Захарченко.

За овощами выстраивается длинная очередь. Пенсионерка громко разъясняет, что на этих выборах голосует «за мир», «за будущее» — точь-в-точь как на лозунгах с повсеместных предвыборных плакатов.

— Нас же предали, — говорит она. — Янукович сбежал, а теперь война... Без Януковича плохо. Но пусть не возвращается. Главное, чтобы теперь у нас восстановился мир.

В это время на показательном участке тоже вырастает очередь. Шумно — все обсуждают выборы. Вдруг одна сотрудница избирательной комиссии произносит: «Тихо!» Зал замолкает.

— Давайте похлопаем ученице нашей школы! — произносит она радостно. Зал принимается аплодировать старшекласснице, которая пришла голосовать. В ДНР приняли закон, как в Шотландии, о том, что голосовать можно с шестнадцати лет.

За процессом наблюдает поляк Матеуш Пискорски. На пиджаке у него закреплен бейдж «Донецкой народной республики», он «независимый европейский наблюдатель», вошедший в комиссию АБСЕ — клона ОБСЕ, который придумали в ДНР, чтобы показать миру, что нынешние выборы легитимны.

Матеуш не впервые участвует в подобных мероприятиях. В марте его можно было видеть на «референдуме», проводившемся в Крыму. Тогда, как и сейчас, его не смутили вооруженные люди на избирательных участках.

— Мы знаем про то, что здесь в первый раз проходят выборы такого уровня, и решили, поскольку это важное событие, при содействии местных неправительственных организаций пообщаться с избирателями и наблюдателями от местных объединений, изучить обстановку и то, как выборы могут пройти при военных обстоятельствах, — сообщает мне Матеуш, застенчиво улыбаясь.

Интервью на участке раздает и наблюдатель из Южной Осетии Анатолий Бибилов.

— Что хочет народ? — глядя в потолок, задумчиво произносит он. — Развития, жизни... Сегодня он об этом и скажет. А организация выборов хорошая.

Позже я увижу этого наблюдателя в компании вооруженных до зубов боевиков из знаменитого батальона «Восток» во главе с раскосым Мамаем, который привез осетин воевать на востоке Украины.

Депутат Госдумы от ЛДПР, первый замглавы фракции Алексей Диденко, приехавший наблюдать за выборами в делегации с еще пятью депутатами, на каждом показательном участке дает комментарии журналистам:

— Наша фракция не признала выборы Президента Украины и выборы Верховной Рады, а эти признаём, — говорит он с улыбкой. — Донецкая республика вправе решать свою судьбу. Народ Донбасса может самоопределиться и строить свою госполитику. Чтобы жизнь пошла так, как ее заслужили.

Наблюдатель от Израиля в кипе и с фотоаппаратом на шее, Макс Лурье, обсуждает выборы с российской журналисткой.

— Вы знаете, это такой ужас... У нас русскоязычные израильтяне так серьезно разделились на теме Украины, так серьезно!

На одном из показательных участков молодой мужчина в пиджаке исполняет патриотические хиты. «Служить России суждено тебе и мне, служить России, удивительной стране... »

Другой певец дает интервью иностранцу:

— Кто-то бомбит город, кто-то защищается, а кто-то — остается. Мы остались и пришли на выборы, чтобы проголосовать за мир.

— Донбасс на колени не поставишь! — присоединяется активная дама за сорок.

— Мы дончане, мы любим свой город, никуда не уезжали и уезжать не собираемся. И не дождутся, чтобы мы сбежали! — вторит ей другая дама.

— Все правильно, девочки, все правильно, — кивает пенсионерка.

На участок возле здания СБУ, после прихода Игоря Стрелкова из Славянска переименованного в «министерство обороны» ДНР, заводят бригаду военных из организации «Оплот», лидером которой когда-то был Захарченко. Певица Анастасия задорно исполняет песню Брауна «I Feel Good». Военные заходят на участок прямо с автоматами наперевес. Стариков этот факт, кажется, совсем не удивляет.

— Нам нужен мир любой ценой, — чеканит военный «Оплота» Владимир в ответ на вопрос о том, чего он ожидает от выборов. — Мы пойдем на Славянск, вернем его. Нас оттуда постоянно просят вернуться, говорят, не могут уже там. Это они что же, будут без нас там сидеть? Нет, мы должны восстановить славянский мир.

— Подождите, но люди же от выборов ожидают окончания военных действий, — говорю.

— Вы не понимаете, — сурово отвечает он. — Мы должны вернуть оккупированные Киевом земли. Любой ценой.

Те же настроения и у нынешних руководителей Горловки, самого загадочного города на территории ДНР — он подчиняется Игорю Безлеру (Бесу); правда, несколько дней назад появились известия о его пока не подтвержденной официально отставке. Горловка не сильно зависит от решений Захарченко и других руководителей «республики». На въезде в город кто-то крупными буквами на бетонных блоках написал: «Добро пожаловать в ад».

Из почти ста избирательных участков здесь открыто только 43. Для удобства передвижения, объясняют в избиркоме.

Избирательный процесс здесь в отсутствие Безлера контролируют сам глава Горловки, секретарь горсовета Олег Губанов, и его помощник. Оба выглядят как типичные бандиты из девяностых: кожаные куртки, характерный прищур, прорехи в зубах.

— После выборов это будет уже отдельное государство, — говорит глава Горловки. — Захочет — попросит помощи у Евросоюза, захочет — у России попросит...

— Будем бить врага! — добавляет помощник. — Врага, который нас окружил, напал на нас.

— Так люди же ждут мира, да и в Горловке сейчас спокойно... — пытаюсь вступиться я.

— А вокруг? А дальше? Мы отвоюем занятое. Мы не против западных украинцев, пускай приезжают, но мы против фашизма!

За час до подсчета голосов на Путиловке в Донецке нет избирателей. Этот район уже несколько месяцев постоянно обстреливается, а когда темнеет, здесь едва можно различить дорогу: фонари не горят, свет есть лишь в редких окнах, машин нет, людей на улицах нет тоже.

— Мы постоянно ждем сюрпризов от Авдеевки, оттуда после обеда стабильно к нам прилетает, — рассказывает член избирательной комиссии, учительница физики в школе № 117 Светлана. — Поэтому к нам вся толпа пришла утром, несколько сотен человек. А теперь все сидят по бомбоубежищам.

Сразу после объявления в ЦИК результатов экзит-полов где-то неподалеку от центра раздается несколько взрывов. Это снаряды прилетели туда, на Путиловку.

Если дончане и голосовали, как в мае, за мир и свободу, то они, похоже, снова ошиблись: те, в чьих руках оказалась власть, не собираются прекращать войну. И если на «референдуме» 11 мая здесь произошел мощный социальный оргазм, то на этих «выборах» никакого оргазма уже не было, а радость испытали разве что те, кто купил овощей по одной гривне за килограмм. Ну, а кого-то, может, порадовал переход на московское время.

Екатерина Сергацкова,

3 ноября 2014

 

Приднестровье-2 состоялось

Сотрудник «Центральной избирательной комиссии» ДНР — молодой розовощекий парень — отмечал исход выборов в одном известном донецком кафе, которое охраняется «министерством внутренних дел» ДНР.

С алкоголем он немного переборщил и начал приставать с расспросами к дамам. Постепенно расспросы стали принимать слишком навязчивую форму, и к парню подошел мужчина в штатском. Он показал свое удостоверение и предложил ему успокоиться, а тот достал свое удостоверение и со словами «да я вообще свой» принялся ему хамить.

В этот момент другой мужчина в штатском, сидевший за соседним столиком, в паре метров от меня, быстрым движением вытащил из-за пояса пистолет Макарова и взвел курок. Первый мужчина кивнул, и тот, с «макаровым», проследовал куда-то в глубь кафе.

Спустя минуту в зале появился Мамай — глава отряда осетин из батальона «Восток» — и несколько его «коллег» с автоматами. Испуганного парня вывели на улицу. Вскоре мужчина с «макаровым» с довольной улыбкой на лице вернулся обратно в кафе.

Остался ли в живых тот парень, неизвестно. За пьянство в ДНР сажают в подвал и отправляют на исправительные работы, но за борзость могут и расстрелять.

Вот так и живет сейчас «Донецкая народная республика» — наш украинский Техас, наше Сомали. За полгода войны здесь сформировались свои порядки и законы, и никто не способен их изменить, пока регионом руководит оружие.

Псевдовыборы расставили все на свои места. Народ, который по-прежнему, несмотря на страшный опыт многомесячных бомбежек и террора, принимает участие в фейковых актах волеизъявления, проголосовал «за мир», «за жизнь» и «за восстановление Донбасса».

А те, кто взялся этим народом руководить, проголосовали за продолжение войны.

«Выборы» в ДНР и ЛНР не легитимизировали новую власть на территориях, контролируемых боевиками, в глазах цивилизованного мира. Они узаконили эту власть в глазах самих боевиков и поддерживающего их народа.

«После выборов ДНР станет настоящим государством и сможет решать все вопросы на государственном уровне», — заявляли во время «выборов» все как один «полевые командиры» и руководители подразделений «правительства» самопровозглашенной «республики», имея в виду, прежде всего, получение гуманитарной и военной помощи от других стран.

«Что такое Новороссия? В моем понимании, Новороссия — это часть территории, грубо говоря, которая вмещает в себя две Франции, три Германии, 18 Люксембургов, 38 Монако... и плюс еще там... остальной пол-Европы... четыре Польши. Вот это Новороссия», — сказал зачем-то новоизбранный «глава» ДНР Александр Захарченко во время визита на шахту «Холодная балка».

В своей предвыборной программе он не раз заявлял, что не планирует купировать ДНР в нынешних границах, как предполагают Минские договоренности, а собирается «возвращать» Славянск, Краматорск, Мариуполь и другие подконтрольные Украине города. А потом — идти дальше на «исконно русские территории». То есть продолжать войну, несмотря на уговор с Москвой и Киевом.

Москва же позицией «полевых командиров» оказалась недовольна. Почти в канун «выборов», 1 ноября, стало известно, что Игоря Безлера — Беса, который контролирует территорию Горловки (а по его словам — «республику ГЕМ» — объединение Горловки, Енакиево и Макеевки), отправили «на отдых» в Крым.

За несколько дней до этого к нему приезжал на разговор генерал-полковник Сергей Суровикин (косвенно это подтвердил экс-глава «Верховного совета» ДНР Борис Литвинов), командующий Восточным военным округом России, которого связывают с главным кремлевским политтехнологом Владиславом Сурковым.

Суровикин уговаривал Безлера отвести войска от линии фронта и зафиксировать границы, предусмотренные Минскими соглашениями, но тот, как свойственно военным, почувствовавшими вкус власти и славы, отказался. В итоге «республика ГЕМ» осталась без военного начальства.

С «главой» ДНР, призывающим к продолжению военных действий, Москве будет легче договориться: он теперь не военный, а политическая фигура, и в случае нажима со стороны Суркова «сольет» неудобных военных. Те, в свою очередь, могут создать новому составу ДНР проблемы в виде вооруженных разборок. Но к этому в регионе уже привыкли.

Несмотря на то что «выборы» были очередным фейком, созданным, чтобы показать видимость демократических процессов на территории боевиков, в сознании украинцев ДНР и ЛНР все быстрее становятся отрезанным ломтем.

Несколько дней назад на отдельных трассах — в Курахово под Донецком, за Новоазовском под Мариуполем — появились пограничные пункты пропуска. В жестяных вагончиках обитают не бойцы добровольческих батальонов и солдаты ВСУ, а сотрудники Государственной пограничной службы Украины. Они не только проверяют багаж и документы у пассажиров, выезжающих с оккупированных территорий, но и вносят их данные в свою базу.

Граница между Украиной и ДНР/ЛНР постепенно становится реальностью, а это значит, что возвращать эти территории в ближайшее время никто не собирается, и заявление Петра Порошенко о возможной отмене закона об особом статусе Донбасса это подтверждает.

Вынужденные переселенцы могут надолго попрощаться с домом.

Хотя с переселенцами пока что получается ровно наоборот: они возвращаются в оккупированные города. Кто-то не смог найти работу в других регионах, кто-то устал скитаться по временному жилью, кто-то соскучился по дому и семье.

Сейчас Донецк выглядит почти таким же оживленным, как в первые дни лета, когда после начала АТО в аэропорту люди только стали покидать город. Постепенно открываются кинотеатры, дома культуры и музеи, предприниматели возобновляют работу офисов, а кафе наполняются посетителями, несмотря на гостей с автоматами.

Дончане как будто смирились с тем, что их дом уже никогда не будет прежним: привыкли к оружию, привыкли к взрывам. А теперь привыкнут и к тому, что оказались посреди обреченного на увядание острова-гетто, вокруг которого продолжает жить ставшая такой далекой Украина.

Екатерина Сергацкова,«Украинская правда»

4 ноября 2014