ЕСЛИ человек хоть чем-то знаменит, разыскать его в Москве не составит труда. Иначе, зачем придумали Интернет?

Лиза устроилась удобнее перед монитором. Итак, вспомним, о чем не упустил возможности упомянуть нестареющий Казанова: «У Павла говорящая фамилия – Любавин». Сценарист Орлов даже использовал ее в одном из своих «бессмертных» творениях. Лиза «полистала» электронные странички, посвященные поклонникам обитателей морских глубин. Оказалось, что в столице это довольно многочисленное и сплоченное братство. Аквариумисты встречаются на семинарах, проводят выставки, обмениваются привезенными с далеких рифовых островов крошечными, яркими как детские носочки рыбками. И имя Павел Любавин попадается с завидным постоянством – этот человек считается одним из авторитетных экспертов, статьи о нем можно прочитать и в иностранных журналах. В одном, например, Лиза обнаружила фотографию уникального аквариума, который г-н Любавин спроектировал сам. Есть в Сети и его персональная страничка. Каждый посетитель может написать мэтру письмо.

Лиза навела мышку на электронный адрес и в открывшемся окне набрала текст: «Уважаемый г-н Любавин!» Стандартное приветствие, адресат его проглотит на автомате. Но что написать дальше? Что такое придумать, что не просто заинтересовало, а заинтриговало бы эксперта?... Попробуем так: «Мой шеф увидел в журнале фотографию Вашего аквариума и мечтает установить подобный на даче. Подробности поручил узнать мне. Но по фотографии трудно понять детали. Где можно посмотреть образец? С уважением, Елизавета Стражникова». Да, фамилию можно смело указывать свою собственную, она Любавину ничего не скажет.

Лиза кликнула мышкой, и послание улетело. Сработает или нет? Неизвестно, как часто просматривает знаменитый «рыбковед» свой «почтовый ящик». А если заглядывает, то считает ли нужным как-то реагировать на обращения незнакомых людей? Пока ответов на эти вопросы нет. Остается одно - ждать.

Лиза заглядывала в монитор каждые полчаса, потом приказала себе набраться терпения и выключила компьютер до следующего утра. Но и утром в почте, кроме надоедливого спама, она не нашла никаких новых сообщений. Может быть, ее вопрос показался Любавину не стоящим внимания. Но после обеда ответ все же пришел: «Уважаемая г-жа Стражникова! Интересующий вас образец выполнен в одном экземпляре и находится в моей квартире». «Не хочу показаться назойливой, - застучала по клавишам Лиза, - но не разрешите посмотреть аквариум? Это единственная для меня возможность выполнить поручение шефа. Мы готовы составить договор и оплатить ваши чертежи, если они сохранились», - поставила точку Лиза. Но потом подумала, и приписал еще предложение: «Как и в том случае, если они не сохранились».

И опять до вечера полная неизвестность: клюнула ли «рыбка»?

Ответ пришел утром: «О какой сумме может идти речь?» Ага, все-таки клюнула! «Предлагаю обсудить при встрече», - уверенно набрала Лиза. «Хорошо, приезжайте сегодня».

Лиза запомнила адрес, указанный на экране, открыла сумку – проверить, на месте ли письмо, вдруг понадобится показать его Любавину. Но конверта не оказалось: вот незадача, она хорошо помнила, как держала листок в руках, когда сидела в «Шоколаднице». Куда же оно могло задеваться? Ладно, поисками займемся потом, сейчас нужно сосредоточиться на предстоящей встрече. Лиза открыла ворота и порулила в Москву.

Трудно представить, но через какую-то пару часов она увидит собственного отца! До данного момента Стражникова никогда не задумывалась о существовании такого человека. В ее классе учились девочки, которых мамы-разведенки воспитывали в одиночку. И Лиза видела, как съеживались подружки, когда в воздухе повисал вопрос любопытно-безжалостных взрослых: «Девочка, а кто у тебя па-а-па?» Одноклассницы принимались выдумывать байки про погибших героев или секретных агентов, работающих за границей. Лиза с жалостью смотрела на подруг: она не боялась подобных вопросов и честно отвечала: «У меня отца никогда не было». Звучало глупо, зато не требовало объяснений и продолжения темы. Лиза так часто повторяла эти слова, что, в конце концов, сама поверила в нелепицу. И вдруг: мало того, что есть реальный человек, с помощью которого она, как не банально это прозвучит, появилась на свет, так оказалось еще, что отец живет практически рядом, и она даже сможет с ним поговорить!

Любавин увидит Лизу и непременно поймет, что перед ним его собственная дочь! Ведь в книжках и в фильмах эту сцену не раз описывали: отец смотрит на взрослую дочь, которая как две капли воды похожа на мать, и поэтому узнает ребенка! Недаром в кино роль матери и дочери исполняет одна и та же актриса. А потом он расскажет ей об Ольгушке. Ведь он должен ее помнить, не может не помнить, не имеет права! И тогда и Лиза сама что-нибудь вспомнит, хоть маленький кусочек самого начала.

Лиза въехала через арку во двор сталинского дома из желтого кирпича. Уходящая история! В Москве теперь ни из желтого, ни из красного, вообще ни из какого кирпича дома больше не строят: слишком медленно получается. Поэтому город «украсился» бетонно-стеклянными скоростными башнями. И остается только наслаждаться осколками сохранившейся старины: тяжелые парадные двери в подъезд, высокие потолки, широкие лестницы, обвивающие прозрачную, в «сеточку», лифтовую шахту.

Лиза вышла на седьмом этаже и нажала кнопку звонка.

На пороге стоял моложавый мужчина, одетый подчеркнуто демократично: в легкую клетчатую рубашку и дорогие, фирменные джинсы. Лиза восхитилась: ему должно быть сейчас ближе к 60, но ни одного седого волоса в шевелюре не видно. Красивые черты лица, длинные ресницы – в молодости он явно умел производить впечатление на девушек.

- Это вы хотите угодить шефу? – мужчина вежливо наклонил голову.

- Что… что вы сказали? – Лиза прикусила губу: ОН НЕ УЗНАЛ ЕЕ! Как же так? Значит, в кино все врут?

- Вы – Стражникова? – опять же соблюдая правила вежливости, улыбнулся Любавин, он не мог понять, почему гостья выглядит такой растерянной.

- Да-да, - нужно срочно спасать положение. Лиза ведь не придумала запасных вариантов на тот случай, если отец вдруг ее не узнает. История про дачу шефа была лишь выдуманным поводом, чтобы напроситься на встречу. – Мне поручили… Ваш аквариум…

- Проходите, - пригласил хозяин квартиры.

Они оказались в просторном коридоре.

- Тоже увлекаетесь рыбками? – продолжал поддерживать разговор Любавин.

- Нет, - честно призналась Лиза, стряхивая замешательство первых минут. - Я - флорист. Закончила биофак, предпочитаю общаться с цветами, занимаюсь их разведением.

- Вам повезло больше, - заметил Любавин. - А я по образованию историк, но в душе никогда интереса к этой профессии не испытывал. Молодой был, поддался на уговоры родителей, хотя сам тоже мечтал о биофаке. И на каком виде специализируетесь?

- Выбрала кактусы, - «интересно», промелькнуло в голове, «а ее собственное увлечение – не влияние ли доставшегося по наследству гена?»

- Довольно неожиданный выбор, - не стал скрывать своего удивления Любавин. - Первый раз встречаю женщину, которая находит удовольствие возиться с колючками.

И он открыл дверь в гостиную.

- Какая красота! – воскликнула Лиза, увидев сооружение в центре комнаты.

Это и вправду было похоже на чудо: представьте себе аквариум в форме журнального столика с широкой ножкой-трубой. Шторы в комнате предусмотрительно задернуты. Поэтому хорошо виден столб света, бьющий откуда-то снизу. И в нем парят похожие на разноцветных бабочек крошечные рыбки. Они заплывают в трюмы утонувших пиратских кораблей. Рядом лежат сундуки, крышки открыты, «сокровища» рассыпаны по дну. Длинные водоросли, словно деревья, покачиваются «на ветру». В углу Лиза увидела наполовину зарытую в песок поблекшую фигурку пластмассового человечка, на голове которого блестела маленькая звездочка.

- Ой, у вас там утопленник, - пошутила она, показав на человечка. – Только не пойму кто: на пирата не похож.

- Изначально его сделали космонавтом, - Любавин подошел к «столику» и наклонился над фигуркой. - Но я превратил его в водолаза. Радиоуправляемая модель, он ходил по дну, пуская пузыри. Но игрушка давно сломалась. Краска облезла, хотя когда-то космонавт был серебряным.

Лиза тоже решила рассмотреть фигурку поближе. Что за глупость сказал Павел: если это космонавт-водолаз, то зачем ему украшение на голове? И тут только разглядела, что это вовсе не звездочка, а маленькое колечко с красным камушком, похожим на рубин. Как оно попало сюда?

Но другие тайны сейчас ее не интересовали, нужно как-то подобраться к главной теме. Лиза достала из сумки блокнот, карандаш: поддержать легенду и сделать вид, что зарисовывает аквариум.

- Мне хотелось создать что-то грандиозное, - Павлу всегда доставляло огромную радость представлять гостям свое изобретение. – Работал над идеей несколько лет. Перебирал разные варианты аквариумов, самые невероятные: в виде стены, даже в форме кровати, – усмехнулся он. – Наконец, выбрал такой. Правда, удачно?

- Но рискованно, - заметила Лиза. – Слишком хрупкая конструкция. Одно неосторожное движение и можно разбить.

- Да, было дело, - промелькнула по лицу хозяина тень неприятных воспоминаний. – Одна сумасшедшая вот этим чугунным волком долбанула по крышке, – Любавин показал на внушительных размеров чушку, стоящую на подоконнике: она играла роль пресс-папье, прижимая листочки с записанными телефонами. - Но самое главное - мои рыбки не пострадали. Я заменил стекло и восстановил композицию.

- А как вы смогли защитить аквариум, например, от своих детей, пока они были маленькими? – Лизу «царапнуло» настойчивое подчеркивание – «самое главное - мои рыбки». Может быть, человек оговорился? - Они, наверняка, постоянно крутились в этой комнате?

- Исключено, - засмеялся хозяин. - В моем доме никогда не было детей! Однажды, правда, та же сумасшедшая любительница бить стекла пыталась объявить меня отцом ее девочки. Но номер не прошел.

- Сумасшедшая? – шепотом повторила Лиза. – Так значит это Ольгушка разбила аквариум?

Лизе в лицо словно «дыхнуло» пламя пожара: как смеет этот безнравственный человек оскорблять ее мать – женщину, которая его безмерно любила? Которая всю свою короткую жизнь подчинила этой любви?

В следующий миг их двоих окутала вселенская тишина. Так, по крайней мере, показалось Павлу. И все, произошедшее потом, по ощущениям Любавина, разворачивалось гнетуще медленно, как во сне.

Лиза протянула руку, взяла с подоконника чугунного волка, подняла его высоко над головой. Тут же в разные стороны разлетелись оказавшиеся на свободе листочки с телефонами. Павел хотел закричать, остановить, но тело налилось свинцом, а слова замерзли в горле, и из него выдавился лишь глухой всхлип, похожий на стон: «О-о-о!».

Тяжелая фигурка скользнула вниз и рухнула на стекло. Крышка разломилась на две половины, и они упали в аквариум, взметнув к потолку столб брызг. Чугунная болванка ударилась в стенку, та треснула и вода потоком хлынула на паркет. По останкам кораблей, которые вдруг оказались на суше, запрыгали ничего не понимающие рыбки.

Павел с трудом сжал кулаки, посмотрел на свою гостью. В ее глазах застыли злость, страх, боль и слезы одновременно. Хотел спросить: «Почему?». Но не успел. Женщина повернулась к нему спиной и направилась к выходу.

Следом в его уши прорвался запоздалый звук разбившегося мгновение назад стекла.