Глава 1

ТОЛПА, спешащая к ближайшей станции метро, на первый взгляд выглядела нелепо. Кто в футболке с короткими рукавами, кто в резиновых сапогах и теплых куртках. Но Илья, смотревший из окна на улицу, знал секрет «одёжного разнобоя». Всё зависело от того, в какое время человек вышел из дома. В начале лета погода в Москве привычно нестабильная. То солнце жарит, то вдруг ветер подует, пригонит тучи, и те начнут поливать город ледяным дождем. В общем, это вам не… Сейшелы, где круглый год температура воздуха колеблется в пределах пары градусов.

Илья расправил плечи, завел руки за спину и хорошенько промассировал шею. Спать на диване неудобно, к утру тело деревенеет, не разогнуться. Но на ближайшие месяцы удовольствие растянуться на чем-то, похожем на кровать, ему недоступно.

Перегудов плюхнулся в кресло и подъехал к дальнему краю стола (в редакции один такой, специально удлиненный, в правом углу находится компьютер, в другом – всё, что нужно для рисования), где лежали листы бумаги. Заглянул в план следующего номера с разбивкой по полосам и, вооружившись карандашом и ластиком, принялся чертить макет: как пооригинальнее разместить текст, куда поставить фотографии, на сколько растянуть заголовок. Рутинная работа. Жизнь постепенно и неумолимо возвращалась в привычное, скучное русло.

Бурления первых дней после возвращения сотрудников из заокеанского вояжа улеглись быстро. В московском аэропорту Никиту и Илью ждала служебная машина, которая доставила друзей сразу в редакцию. Народ – журналисты во главе с Лапушкой – потребовал подробнейшего отчета прямо на пятачке возле кабинета главного редактора. Каждому хотелось узнать «кровавую» историю на далеком экзотическом острове (Лариса Гостева, изначально посвященная в детали двойного розыгрыша, театрально хлопала ресницами, делая вид, что тоже «ужааасно» удивлена). Не сходя с места, Илья выдал историю, тщательно отрепетированную и отредактированную Никитой в течение долгого перелета. Мол, Перегудов оказался на Сейшелах во время популярного у туристов праздника Древних Страхов, что-то наподобие Хеллоуина. Каждый отель проводит конкурс: кто напугает лучше? Одни одеваются пиратами и с дикими криками, стреляя по прохожим из водных пистолетов, выскакивают из кустов. Другие изощряются в жанре фотографии, придумывая кошмарные сюжеты. Лучшие снимки попадают на страницы местной прессы. Вот и Илья принял участие в веселье, изобразив собственное «убийство». Шутники из дирекции перепутали и отправили фотографии Ильи не в газету, а в… полицию. Там перепугались и послали запрос в российскую прокуратуру. Но, благодаря вмешательству Никиты, недоразумение быстро выяснилось и утряслось.

Лапушка – наконец, с его плеч свалилась тяжесть, успокоенный, утер пот со лба и благодарственно потряс руку Агафонову.

Что касается материала для читателей журнала, и тут Никита продемонстрировал высший пилотаж. Финал истории про похищение ответсекретаря и «красной папки», снабженный «пляжными» фотографиями, занял два разворота. Якобы одна малоизвестная певичка Л. возмечтала выйти замуж за успешного бизнесмена Ф. То, что владелец нефтяных вышек женат, актриску не останавливало. Девица привлекла в помощь пиар-агентство, зная, что лихие ребята в зависимости от желания заказчика способны любого человека как вознести до небес, так и утопить в море людского презрения. Рекламщики разработали операцию по дискредитации супруги бизнесмена. Слепили на компьютере фотографии мадам Ф. якобы с её любовниками, упаковали в красную папку, указав на обложке имя Перегудова (именно ответсекретарь в журнале занимается подбором иллюстраций). Сопроводительного текста минимум – лишь подпись под снимками, мол, центральная фигура на каждом кадре – жена бизнесмена Ф. Папку оставили на входе в редакцию журнала «ТриС». Издание, падкое до скандалов и сплетен, компромат непременно опубликует. В неверность супруги поверят читатели, в том числе и муж. Развод неминуем. Перегудов забрал папку, хватило одного взгляда, чтобы заметить следы фотошопа. Ответсекретарь бросил подделку на стол, но, уходя, сгребая бумаги в рюкзак, незаметно подхватил и папку. А в это время за певичкой велась активная слежка. Служба собственной безопасности, призванная ограждать бизнесмена от приставаний нежелательных личностей, давно приметила наглую особу. «Наружка», используя спецтехнику, прослушивала разговоры, которые вела девица в пиар-агентстве, зафиксировала доставку курьером подозрительной красной папки. Ночью службисты проникли в кабинет ответсекретаря, но документов не обнаружили. Тогда решились перехватить Илью по дороге на работу – парень как раз закидывал на заднее сидение машины злополучную папку – и доставить прямо к боссу. Чтобы тот из первых рук выяснил, что именно известно Перегудову. Однако на тот момент владелец нефтяных вышек отдыхал на Сейшелах. Поэтому Илью, периодически вкалывая снотворное-успокоительное, переправили в другое полушарие. Общение завершилось к обоюдному удовлетворению. Перегудов заверил, что издание никогда липовый компромат не печатает. Бизнесмен счастлив, его жена счастлива, разлучница осталась с носом. В благодарность за честность и принципиальность бизнесмен разрешил опубликовать историю, лишь одно условие: не указывать настоящего имени участников. Что редакция и сделала.

Серия материалов про «красную папку» читателям понравилась. По крайне мере, подписку на ближайшее полугодие вытащили. Как сообщил сияющий Олег Зуев, тираж, конечно, не вырос, но хотя бы не упал. И это достижение.

По стеклу застучали капли летнего ливня, Илья откинулся на спинку кресла и достал из кармана смартфон. С недавних пор он носил в кармане сразу два телефона. Один свой, второй – принадлежавший Тае. Причем второй аппарат не забывал подзаряжать, чтобы иметь возможность пролистать хранящиеся в электронной памяти фотографии. Перегудов втайне надеялся, что в один прекрасный момент сможет вернуть смартфон хозяйке. Недаром говорят, что на расстоянии многое кажется другим. С Таей они провели вместе лишь неделю, большую часть которой либо ругались, либо, разозлившись, дулись друг на друга. Но пустые, бессмысленные словесные перепалки (сразу и не вспомнишь, из-за чего они возникали) давно отошли на дальний план, зато перед глазами Ильи часто всплывал тот короткий диалог, который случился между ними однажды вечером. Когда девушка неожиданно раскрылась с совершенно иной стороны. И теперь Илья понимал, что именно такая – ранимая, неуверенная в себе – Тая и есть настоящая. А споры, противоречия – своеобразный защитный барьер, который она воздвигала, чтобы скрыть собственные слабости. Доказательством служили изображения Таи (мягкая, едва заметное движение губ, улыбка на лице!), сохраненные в смартфоне. Илья, как человек, имеющий дело с иллюстрациями, обратил внимание, что снимки, сделанные фотоаппаратом и телефоном отличаются друг от друга. Перед профессиональным объективом человек привык позировать, потому что фотографии издавна считаются неким артефактом, который неоднократно предстоит рассматривать в красивом альбоме не только самим героям, но и родственникам, друзьям, в перспективе – потомкам. А снимки, сделанные телефоном, воспринимаются как не существенное, сиюминутное, несерьезное. Поэтому люди выглядят на них гораздо естественнее. Как в жизни…

– Илюююшенька, – пропела Еленочка Андреевна, заглядывая в закуток к Перегудову; Илья поспешно выключил смартфон, – у меня идет текст про ресторанные десерты. Я тааак старалась, столько материала собрала, в одну колонку ну никааак не вмещается. Дай хотя бы две.

– Хитрая ты женщина, – прогрохотал голос Родиона Пухова: его голова выросла рядом, – сама ведь придумала рубрику: «Кулинарная колонка». Кто мешал назвать «Кулинарное биеннале», например, или «Кулинарная трилогия». Так что сокращай, голубушка, не капризничай.

Еленочка Андреевна, тяжко вздохнув, нырнула обратно за перегородку.

– Илья, – сбавив громкость, перешел на тихий шепот политобозреватель, – у меня мысль летит, не остановить. Тема важная, сам знаешь, депутатская недвижимость. Народ обожает считать деньги в чужом кармане. Будь другом, не ставь внизу рекламу, дай места побольше.

– Там и нет рекламы, – Илья сверился с планом номера. – Блок светской хроники.

– Перенеси Эстелку в другое место, – заговорщически подмигнул Пухов, – или вообще один раз пропусти, никто переживать не станет.

– Я вам пропущу, – тут же влетела в закуток ответсекретаря Эстела Индиго (она же Ольга Кругликова), – и не мечтайте. Столько ночей моталась по клубам, выдула не один литр мерзкого коктейльного пойла, искала, к чему бы прицепиться, пока не напала на скандал, который затеяли две звездульки.

– Подумаешь – светские львицы поцапались, – фыркнул Родион, – да они постоянно подобное устраивают, у них хобби такое, чтобы корреспонденты набежали, фотокамерами защелкали. Тусовщицы привыкли лицом работать, иначе поклонники забудут. Нечего идти у звезд на поводу, в каждом номере рассказывая про их ночные попойки. Ну, или… хотя бы ужмись. Тогда встанешь со своей хроникой на соседнюю полосу рядом с обзором театральных премьер. Разделите по-братски: тебе полторы колонки и Гостевой полторы. Лариске по-хорошему и этого многовато. Сколько можно рецензировать «Чайку»?! В пьесе за сто лет ни единого слова не поменялось.

– Не трогайте Чехова, – отозвалась с другого конца комнаты Гостева. – Что касается «Чайки», да, она каждый сезон идет не менее, чем в девяти столичных театрах. Классика – основная статья дохода. Хочешь – не хочешь, мне приходится смотреть.

– Ларочка, – Пухов развернулся и, покинув закуток ответсекретаря, направился уговаривать Гостеву, за ним, чтобы не терять контроль над ситуацией, последовала и Эстела, – Чехов, конечно, это святое, но всем места не хватает. Нужно искать компромисс.

Илья, предпочитая не вмешиваться в перепалку журналистов, вернулся к макету. Споры из-за места на полосе вспыхивают постоянно, но в итоге к моменту подписания номера всё как-то само собой утрясается и утрамбовывается.

– Что у нас вечером на ужин? – следующим посетителем оказался Никита, удобно устроившийся на соседнем стуле. – Ты еще не думал?

Перегудов заткнул карандаш за ухо. После возвращения из-за океана Илью ожидал сюрприз: дверь путешественнику открыла… Вика. Бывшая супруга рассталась со вторым мужем и, не накопив средств на жизнь, вынужденно отправилась домой. Здесь она хотя бы имела принадлежащие ей квадратные метры. Появление дочери, прежде всего, обрадовало Тамару Константиновну. Выразить словами переполнявшие сердце эмоции старушка не могла, но глаза светились невероятным счастьем, лишь только Вика подходила к матери. Но как прикажете поступить Илье? Квартира маленькая, двухкомнатная. В одной – сиделка вместе с Тамарой, в другой размещался Перегудов. Теперь его спальное место – софу заняла Вика. Можно, конечно, и для раскладушки уголок выкроить, но парню находиться рядом с женщиной, отношения с которой они давно выяснили и открывать эту главу снова, не хотелось. Поэтому Илья, не распаковывая рюкзак, покидав в чемодан остальные вещи, загрузился в машину и поехал к Никите. К кому же еще?

Агафонов без возражений выделил другу диван, на котором и спал сейчас Илья, убеждая себя, что подобное положение – временное. Пока не удастся найти квартиру. Но, честно говоря, съемное жилье Перегудову не по карману. Илья продолжал, пока Вика устроится на работу, оплачивать сиделку для мамы Тамары. Что практически съедало весь бюджет ответсекретаря. Надо отдать должное Никите, про затянувшийся визит другу не напоминал. Тем более что в данный момент Агафонов, известный ловелас и дамский угодник, находился в простое: расставшись с последней пассией, ожидал появления на горизонте новой.

– Выбор невелик: картошка или макароны, – констатировал Илья: по негласной договоренности готовкой вечерней трапезы занимался именно он, нечто вроде добровольной платы за гостеприимство.

– Может, по дороге в супермаркет заскочим и купим замороженные пельмени? – предложил Никита, но тут его взгляд упал на знакомый смартфон. – Опять фотографиями любовался?

– Не верю, что Тая так просто взяла и уехала, – сердито постучал карандашом по столу Илья. – Бросив телефон. Если случайно забыла, то непременно позже бы позвонила и попросила вернуть. И это – не единственная нестыковка. Ведь я слышал… слышал!.. чей-то крик, видел мелькание теней. Для тебя, криминального журналиста, неужели в этой ситуации нет ничего подозрительного? Неужели тебе не хотелось бы разгадать тайну: что действительно произошло на острове? И разыскать для начала Таю?

– Чего проще, – покачался на стуле Агафонов, – загляни в список контактов, позвони, например, родителям, придумай уважительную причину, попроси, чтобы тебя связали с Таей.

– Не получится, – Илья смял в руках ластик. – Список контактов пуст. Либо она их удалила специально…

– … либо не успела заполнить, – предположил Никита, что ж, история его заинтересовала, – если купила телефон незадолго по поездки. Что подтверждает малое количество снимков, девицы обожают забивать память аппаратов собственными изображениями.

Агафонов потянулся к смартфону, активировал последнюю открытую страницу и внимательно посмотрел на фотографию: девушка и парень в поварской куртке. Счастливый момент вручения приза. Поколдовав над экраном, Агафонов попробовал изображение увеличить. Но, недовольно мотнув головой, передал телефон Илье:

– Перекинь-ка снимок на компьютер.

Перегудов через кабель подключил смартфон к компьютеру. Никита, развернув монитор к себе, с помощью мыши принялся увеличивать снимок дальше. Пока на конверте, который сжимала в руках победительница, не удалось прочитать рядом с названием макаронной фабрики логотип турфирмы «Лето-лето».

 

Глава 2

НАЙДЯ координаты турагентства в интернете, Никита снял трубку стационарного телефона и принялся набирать указанный номер.

– Так нам и скажут адрес покупателя путевки, – проворчал Илья, вслушиваясь в длинные гудки. Его удивил поступок Никиты: Агафонов то игнорировал жалобы друга, то вдруг начал действовать. – Тем более я даже фамилию Таи не знаю. Глупая затея.

– Алло! – Никита резко поднял ладонь, требуя тишины. – «Лето-лето»? Девушка, я собираюсь в отпуск, впервые рискнул попробовать что-нибудь необычное. Друзья советуют Сейшелы. Ваша компания на слуху, посмотрел в интернете – отзывы хорошие. Подскажите, кто из операторов отвечает за это направление? Хотелось бы узнать впечатления туристов, в первую очередь тех, кто побывал там совсем недавно и если выбрал что-то эксклюзивное.

– Спасибо, что обратились в нашу фирму, – откликнулась невидимая девушка с хорошо поставленным голосом. – Обязательно поможем подобрать маршрут. Направление экзотическое, туры исключительно индивидуальные. С начала года мы продали лишь один, в офисе на Китай-городе. Сотрудница отделения с удовольствием пообщается с вами, записывайте координаты.

До Китай-города близко. Пару остановок на метро. Туда друзья вырвались в обеденный перерыв.

В старинном особнячке (вход со двора) на втором этаже в маленькой комнатке, стены которой украшали, словно обои, огромные плакаты с изображениями мировых достопримечательностей, за компьютером сидела пожилая женщина. Бросив быстрый взгляд на сотрудницу, Никита с ходу придумал другую легенду, учитывающую любовь дам бальзаковского возраста к романтическим мелодрамам.

– Добрый день, – Агафонов сопроводил приветствие самой очаровательной из своих улыбок, – только вы можете меня спасти! В середине апреля в самолете я познакомился с девушкой – обладательницей редкого имени Таисия, она летела на Сейшелы. Мы провели несколько часов рядом, но о том, что Тая – моя судьба, понял, когда девушка покинула самолет. А я, идиот, не записал ни её фамилию, ни её адрес. Знаю только, что живет в Москве, выиграла поездку по конкурсу, а вы оформляли документы. Сжальтесь над бедным влюбленным! – и Никита театрально приложил обе руки к сердцу.

– Да-да, вы правы, знаю, о ком речь, – женщина, выслушав тираду с распахнутыми от умиления глазами, закивала. – Таисия и вправду очаровательная девушка. Но вы, молодой человек, опоздали. У красавицы есть жених.

«Какой еще жених?» – хотел было встрянуть Илья и рванулся вперед, но Никита вовремя подставил плечо, чтобы остановить Перегудова.

– Что вы говорите?! – между тем продолжал спектакль Никита. – Откуда известно?

– Ко мне пришел парень и купил индивидуальный тур на имя Таисии Рогожневой, попросив ничего девушке, когда она появится, не сообщать, – открыла тайну сотрудница турфирмы. – Он устроил так, что подруга якобы выиграла поездку на конкурсе. Парень собирался на сказочном острове сделать Тае предложение. Романтика!.. – вздохнула мечтательно пенсионерка. – Получилась невероятно яркая пара. Она – блондинка, а он – рыжеволосый, зеленоглазый.

Услышав последнюю фразу, Илья встрепенулся: в голове молнией вспыхнула догадка. Перегудов мгновенно достал смартфон.

– Случайно, это не тот жених? – Илья, вынырнул из-за широкой спины Никиты и протянул даме телефон.

– Ой, и вправду, он, – узнала давнего клиента сотрудница турфирмы. – Они здесь вдвоем! Только…, – подозрительно смерила взглядом посетителей женщина, – откуда у вас снимок?

– Мой друг обнаружил на сайте макаронной фабрики, – торопливо объяснил Агафонов, подталкивая Илью к выходу, – которая проводила конкурс. Но теперь получается, что конкурс не настоящий. Да, вы правы, я – опоздал. Ничего не поделаешь. Спасибо!

Друзья стремглав сбежали по лестнице, но как только оказались во дворе, Агафонов накинулся на Илью:

– Ты чуть всё не испортил!

– Но ведь никакого жениха не существует, – отмахнулся Перегудов и зашагал дальше по улице. – Я точно знаю. Тая упоминала сестер и родителей, сложные отношения в большой семье, работу в библиотеке – скучную, надоевшую. Представляешь, девушка вбила себе в голову, что не симпатичная, а ведь влюбленные невесты – спроси любого психолога – априори сплошь красавицы. Откуда тогда взялся рыжеволосый макаронник?… Стоп!.. – Илья вдруг замер на месте, Никита едва успел отскочить, чтобы не врезаться другу в спину. – Он ведь рыжий!!!

– При чем здесь цвет волос? – вынужденно остановился и Агафонов.

– Во-первых, как рассказывал Олаф, наты – генетически рыжие, – принялся загибать пальцы Илья. – Во-вторых, нас с Таей разыскал и организовал доставку девушки на остров один из агентов, действующих под прикрытием. А именно Маркус – сын Олафа. Следовательно, рыжеволосый парень на фото…

– И есть Маркус? – сложил отдельные фрагменты Никита.

– Я в этом уверен, – кивнул Перегудов. – Сможешь его разыскать?

На следующий день с утра друзья сидели в кабинете начальника рекламного отдела макаронной компании. Договариваясь о встрече по телефону, Агафонов назвался «правой рукой» кинорежиссера Никиты Михалкова (в ход пошла очередная легенда, казалось, у журналиста их заготовлено на все случаи жизни). Перегудову отводилась роль ассистента.

– Наш босс, – Никита небрежно закинул ногу на ногу и поправил шейный платок (повязанный специально, так по его представлениям должен выглядеть и вести себя человек из волшебного мира кино), – задумал снять фильм по известному рассказу Конан Дойла «Союз рыжих». Мы уже пригласили Александра Лойё и «иванушку» Григорьева-Апполонова. Но задача оказалась трудная.

– Дело в том, что режиссер, – подыграл журналисту Перегудов, – невероятно щепетилен в вопросах кастинга, требует найти чистое «сливочное масло» – то есть никаких загримированных или перекрашенных. Только от рождения рыжеволосых.

– Если бы съемки проходили в Англии, никаких проблем, – Никита сделал маленький глоток кофе, вежливо предложенный рекламщиком. – У них под боком шотландцы, где каждый второй – рыжий и зеленоглазый. А в России рыжие в дефиците. Мы прошерстили актерские портфолио, результат – ноль.

– И вдруг одна из ассистенток продемонстрировала фотографию, – Илья протянул рекламщику смартфон. – Это ведь ваш сотрудник?

– О, дааа! – не без гордости подтвердил хозяин кабинета. – Звезда фирмы – Марк Бартов! Парень – что называется промоутер от природы. Его непривычно яркая шевелюра моментально цепляет взгляд покупателей. Особенно женщин – нашу целевую аудиторию. Но, увы, как я его не уговаривал, Марк написал заявление об уходе. Прямо… ммм, – рекламщик сверился с календарем на стене, – … с завтрашнего дня.

– Не может быть, – не смог скрыть разочарования «ассистент»: неужели найденная с таким трудом «ниточка» оборвалась?

– Вы сказали… с завтрашнего дня? – переспросил Никита. Профессиональный журналист, он умел, не отвлекаясь, внимательно слушать собеседника до последней фразы. – То есть сегодня Марк еще работает? И где?

– В супермаркете на площади Гагарина, – охотно сообщил рекламщик, почему не помочь оскароносному режиссеру.

Гости немедленно распрощались, покинули макаронную компанию и поехали в магазин.

Продовольственный отдел занимал весь первый этаж гигантского торгового центра. Словно в правильно спланированном микрорайоне, из конца в конец протянулась широкая центральная «аллея», от которой влево и вправо уходили за горизонт длинные «улицы». Друзья мудро предположили, что промоутер спагетти и вермишели демонстрирует товар в отделе «Бакалея». Промчавшись по главной «аллее», Никита и Илья свернули в самом дальнем углу налево и заметили ближе к середине «женское бурление» вокруг ярко рыжего пятна – шевелюры парня в белой поварской куртке. Протиснувшись сквозь толпу представительниц слабого пола, Илья схватил парня за локоть:

– Маркус?

Парень отпрянул, глаза испуганно забегали, он с силой вырвал руку и… быстрым шагом, с трудом не срываясь на бег, стал удаляться между стеллажами к выходу. Илья с Никитой рванули следом и тоже старались сделать вид, что всего лишь торопливо идут. Беготня в супермаркете непременно взбудоражит не только покупателей, но и охрану, начнется столпотворение, так и Маркуса легко потерять. Парень между тем скинул куртку, чтобы не привлекать к себе внимания, сложил и перекинул через руку. Прошмыгнул мимо касс и практически выскочил на улицу, когда его успел зацепить за плечо Никита и, подхватив под локоть, затолкнул за автомат по продаже напитков. В тихий, скрытый от глаз уголок.

– Почему убегаешь? – задыхаясь, прошипел Агафонов.

– А вы кто еще такой? – набычился в ответ промоутер.

– Это мой друг, – объяснил подоспевший Илья. – Надеюсь, меня-то узнал? Ведь именно ты нас с Таей нашел и отправил на остров? Сделал подопытными кроликами для эксперимента папаши. А затем меня неожиданно вырубили и оставили на Домино одного. Я хочу… нет, я имею право знать, что там случилось?

При упоминании Олафа парень угрюмо опустил глаза.

– Не здесь же вести разговор, – наконец, сдался Маркус. – Слишком много ушей.

– Тогда найдем место поспокойнее, – согласился Никита, ослабив хватку.

– А если он попытается опять сбежать? – Илья на всякий случай перекрыл парню путь к отступлению.

– Какой смысл? – выдохнул «пленник». – Я в любом случае уезжаю домой. Меня отзывают.

– «Домой» – то есть по-настоящему домой? – как-то невпопад уточнил Илья. – С чего вдруг? Изменилась политика вашего правительства?

– Не знаю, – выдохнул грустно нат. – Но я ведь существо подневольное, вынужден подчиняться приказам.

– Эй… эй, – помахал рукой между двумя собеседниками Никита. – Я пока тут. И хочу понимать, о чем вы толкуете.

– Давайте уйдем отсюда, – предложил Маркус. – Думаю, теперь конспирация не имеет значения.

Они нашли пустую скамейку в скверике на задворках торгового центра. Прежде чем что-то рассказывать, Маркус «просканировал» периметр, убеждаясь в отсутствии подозрительных личностей (агенты, что у кромов, что у натов не становятся бывшими, даже получив приказ об отставке). День дождливый, люди предпочитают отсиживаться по домам. Если что и производило человеческий шум, то только детская площадка невдалеке: малышня гуляет при любой погоде. По горкам и перекладинам, соревнуясь друг с другом, под строгим приглядом бабушек и мамочек скатывались и лазили, визжа от восторга, с десяток дошколят в непромокаемых комбинезонах.

– О событиях на Домино, – Маркус демонстративно улыбнулся, если кто за ними издалека наблюдает, подумает, что люди беседуют на банальные темы, – мне мало что известно. Как вы понимаете, никакой прямой связи с домом физически не существует.

– А как же агенты получают задания? – удивленно перебил Никита.

– Через курьеров, – пояснил нат. – Кто-то периодически выходит по тоннелю между двумя мирами – на Гибралтаре в гостинице есть номер, который оплачен на годы вперед, и, воспользовавшись интернетом, рассылает указания, собирает подготовленную агентами информацию, затем возвращается домой. Так вот, по плану, разработанному отцом, два выбранных земных объекта, – заметив, как недовольно при слове «объект» скривилось лицо Ильи, Маркус постарался исправить ошибку: – вы с Таей, должны были оставаться на острове, пока не родится ребенок.

Никита, многозначительно вскинув брови, посмотрел на Перегудова, но Илья лишь отмахнулся: не мешай слушать!

– Затем Олаф взял бы образец крови младенца и доставил пробирку на Материк. В лабораторию, для изготовления лекарства, а вы вернулись бы в Москву. Но неожиданно схему изменили. Согласно краткому сообщению, переданному нам – агентам через курьера, высшее руководство Континента санкционировало ускорить процесс получения вакцины и отправило на Домино группу военных медиков. Они провели серию тестов, чтобы лишний раз убедиться в генетической уникальности кромов. И в этот момент выяснилось, что женщина несколько дней как… беременна.

– Что??? – просипел Илья, с силой преодолевая спазм, перехвативший горло.

– Значит, вы с Таей успели… кхмм, – вклинился Никита. – А ты молчал, скрывал от друга! Ладно, поздравляю! – Никита хлопнул опешившего Илью по спине. – Станешь отцом!

– Было принято решение, не ждать, когда родится ребенок, – не обращая внимания на эмоциональное состояние кромов, спокойным голосом продолжал Маркус, – а везти главный объект прямо в лабораторию. Оставив мужчину на острове, потому что необходимость в нем отпала.

– Как же… как же так? – то ли всхлипывая, то ли заикаясь, промямлил Перегудов. – Как они посмели!.. То есть у меня будет сын?.. Или дочь? А я… сижу здесь! А Тая неизвестно где… Одна! В другом мире! Всё, – окончательно взял себя в руки Илья, – я еду с тобой.

– Ээээ… мы, – тут же присоединился к другу Никита, – мы едем с тобой.

Там, на острове, слушая сбивчивый рассказ Ильи о его общении с представителем параллельной Земли, а потом и вернувшись в Москву, Агафонов терзался сомнениями. С одной стороны, он давно знает Перегудова, парень серьезный, к шальным розыгрышам или галлюцинациям не склонен. А с другой стороны, история выглядела неправдоподобно. Но сейчас появился еще один, реальный – до него свободно можно дотронуться – участник событий. Случайный контакт сразу с двумя сумасшедшими исключается. В Никите проснулось журналистское любопытство: он увидит своими глазами другой мир!

– Вы соображаете, о чем говорите? – вытаращился на соседей по скамейке Маркус. – Ни один кром не только не может ступить на дубль-Землю, но и знать о её существовании не должен. Закон Предков!

– Забыл: Олаф рассказал нам с Таей о натах? – ехидно напомнил Илья. – Нарушил одно из правил. Следовательно, и вторым можно пренебречь.

– А если откажешься взять нас с собой, я опубликую в журнале материал, – выдвинул железный аргумент Никита, – и про дубль-планету, и про то, что вы похитили беременную землянку.

– Ха-ха, – фыркнул Маркус. – Никто не поверит.

– Оооо, ты не знаешь наш журнал, – торжествующе приподнял брови Агафонов, – именно на подобных небылицах «ТриС» делает тиражи.

– И ты плохо знаешь наш народ, – внес свою лепту в угрозу Илья. – Он истово верит, что инопланетяне постоянно воруют людей для опытов. Заменим зеленых человечков на потомков неандертальцев, плюс Агафонов сошлется на достоверный источник по имени Марк Бартов, он же агент Маркус Бартум, и о существовании дубль-человечества узнает даже младенец.

Лицо ната от возмущения (или страха?) пошло красными пятнами, которые поглотили веснушки.

– Пойми, – Никита участливо покачал головой, – ведь главное не в том, во что поверят здесь, важнее, как на тебя посмотрят дома. На ната, посмевшего открыть враждебным землянам тайну, которую хранили поколения соотечественников. Беспрецедентное преступление!

Маркус понял, что угодил в ловушку.

 

Глава 3

СБОРЫ не заняли много времени. Гибралтар – крохотная колония, принадлежащая Великобритании, чтобы получить визы, потребовалось навестить английское посольство. Но там проблем не возникло. «Мистер Перегудов» и «мистер Агафонов» предъявили приглашения (ими снабдил Маркус) от очень солидной, старинной фирмы. Международная компания владела банками, занималась крупными инвестициями и имела отделения в разных странах. Что интересно, её многочисленные сотрудники, как и члены совета директоров (кроме одного), понятия не имели, что истинные владельцы находятся за пределами Земли. Фирма, периодически меняя название, появилась несколько столетий назад, чтобы оплачивать деятельность агентов под прикрытием, снабжать их необходимым оборудованием и документами. Ей же принадлежал и остров Домино.

В редакции тоже всё решилось быстро. Лето, рекламодатели снижают объемы, «ТриС» вынужден сдваивать номера, сокращать количество страниц. Журналисты разбегаются в отпуска, который оформил и Никита. Четыре недели свободы, парень надеялся, этого времени хватит, чтобы побывать в параллельной Вселенной и вернуться обратно. Илья, понимая, ему в отличие от Агафонова рассчитывать на благосклонность редактора не приходится, отправился в кабинет к Лапушке с двумя заявлениями: об очередном отпуске (если повезет) и об увольнении по собственному желанию (если не повезет).

– Ты только что на Сейшелах две недели отгулял, – увидев первое заявление, сурово изрек Роман Трифонович. – Причем, за счет редакции. Не забывайся, это у журналистов летом работы мало, а у ответсекретаря она всегда в наличии. При любом объеме и в любое время года.

– Тогда я увольняюсь, – Илья, не раздумывая, протянул редактору другой листок.

Лапушка надул щеки. Роман Трифонович давно мечтал выгнать ответсекретаря, которого хронически не переносил. Но, оберегая собственный бизнес, боялся остаться без художника. Может, хватит терпеть? Сейчас самый подходящий период – короткая передышка до осени, до сентября журнал продержится, будем на обложку фотографии ставить, Витус недавно похвастался, что освоил фотошоп. Почему бы не доверить парню обработку иллюстраций? А за эти два месяца поищем на рынке труда другого ответсекретаря. В стране кризис, зарплаты падают, вдруг кто и клюнет на предложенный не слишком большой оклад? Стоит попробовать.

И Лапушка подмахнул заявление.

Оставалось только вещи сложить. Путешественники пребывали в растерянности: что брать с собой на море или в горы, они представляли, а как одеваются в параллельном мире – откуда узнаешь?

– Никаких чемоданов, – предупредил Маркус. – В крайнем случае – легкий рюкзак с тем, что может понадобиться в течение суток. В Гибралтаре мы должны выглядеть как туристы, отправившиеся на экскурсию по пещерам. Наденьте куртки-ветровки, джинсы, футболки, крепкие ботинки на толстой подошве.

– А что захватить для дубль-Земли? Есть какие-то особенности в одежде? – беспокоился Никита.

– Ничего не потребуется, – отмахнулся Маркус.

– Вы там нагишом ходите? – в один голос воскликнули кромы.

– Конечно, нет… Хмм… сложно объяснять на пальцах, но уверяю, на месте процесс быстро освоите, – как-то невразумительно пообещал Маркус.

– Тем не менее, не хотелось бы привлекать к себе внимание, – настаивал Агафонов. – Мы должны максимально походить на аборигенов. Может, перекрасить волосы в рыжий цвет?

– Зачем? – расхохотался «n» – доминант. – Как раз рыжина на Материке не в почете. Народ, особенно молодежь, стремится избавиться от внешней одинаковости. Косметические фирмы и парикмахерские салоны в этом потворствуют, создавая цветовые гаммы, каких и в природе не существует. Сами увидите.

– Тогда почему ты отстаешь от остальных? – заметил Илья. – Остался рыжим?

– Я нахожусь на государственной службе, – гордо вскинул подбородок Маркус. – Привык к дисциплине. Гонки за модой – не для меня. Конечно, если изменить цвет волос потребуется в интересах дела, перекрасился бы, не задумываясь. Но у вас на Земле рыжеволосые – не такая редкость.

– Кстати, – спохватился Никита, засовывая в рюкзак фотоаппарат и пару блокнотов, – а как действовать, когда столкнемся лицом к лицу с твоими соплеменниками? Ведь дубль-землянского языка, даже если он у вас один на всех, не знаем.

– Ничего страшного, – успокоил путешественников нат. – У нас есть Партия молчаливого сопротивления. Ее представители считают, что власти слишком много болтают и мало что делают для спасения нации. По уставу только глава Партии, известный на Материке политик, имеет право вслух говорить от имени молчунов, рядовые члены с посторонними объясняются либо жестами, либо через доверенных лиц, которым шепчут на ухо. Чудики, одним словом. Постарайтесь находиться постоянно рядом со мной. Буду представлять вас молчунами и вести переговоры от вашего имени.

Из аэропорта Домодедово вылетели ранним утром. Пока Илья дремал в кресле, Никита беседовал с Маркусом. Не давало покоя журналистское любопытство: на Земле действует сотня внеземных агентов, но об их существовании не знает ни одна крутая секретная служба, что Ми-6 – любимица Джеймса Бонда, что вездесущий Моссад. Вот это конспирация!

– Когда был ребенком, постоянно дулся на отца, – вздохнул устало Маркус, – потому что тот подолгу отсутствовал. Позже, когда осознал, что Олаф лингвист и занимается земными языками, понял: чтобы видеться с отцом, проще попасть в круг его профессиональных интересов. Так, пройдя несколько уровней проверок и собеседований, попал в Школу агентов под прикрытием. Нас готовят сначала на Материке – общий курс земной истории и культуры и базовый для всех английский язык. Плюс каждый отдельно изучает специфику и язык той страны, в которую предстоит отправиться. Затем переход в Гибралтар, встреча с курьером, который передает пакет документов, подтверждающих твою легенду, и переброска на Домино: здесь проводится последний этап подготовки. Своеобразное погружение в информационное пространство Земли. Смотрим телевизор, листаем наиболее популярные интернет-издания, сайты, регистрируемся в соцсетях, создавая некий «биографический» след. И, наконец, агент отправляется к месту службы.

– Почему ты выбрал Москву? – поинтересовался Агафонов

– Отец посоветовал, – честно признался Маркус. – Из многих земных языков лучше других он владеет русским. Поэтому я его с детства слышал.

– А зачем устроился на макаронную фабрику? – недоумевал Никита. – Я думал, шпионы стремятся попасть в военные ведомства или правительственные структуры. Туда, где больше секретов.

– Мы же не шпионим от имени одного государства в пользу другого, как у вас принято, – усмехнулся нат. – У нас совершенно другая задача: сбор информации об изменениях в разных странах, чтобы Материк имел полную и объективную картину происходящего на Земле. С моей точки зрения, макаронная компания – отличная маскировка. В качестве промоутера я нахожусь в постоянном контакте с людьми, наблюдаю за их настроениями, интересами, предпочтениями. Помимо анализа окружающей обстановки, дополнительно, в связи с тем, что доступ натам за редким исключением на Землю закрыт, мы выполняем частные поручения. Например, по заданию ученых прочесываем специальную литературу и добываем требующиеся им данные.

– Счастливый ты, – завистливо произнес Никита, – находишься в недосягаемости от собственного начальства. Мечта любого подчиненного! Хотел бы я, чтобы Лапушка руководил журналом из параллельной Вселенной! Но не дано, увы…

При упоминании фамилии редактора Илья, сидевший у иллюминатора, испуганно что-то пробормотал сквозь сон и повернулся на другой бок.

– Хотя, с иной стороны, – заметил Никита, – есть и свои минусы в подобной автономности. Вдруг, ведь всякое может произойти, попадешь в больницу. Там обязательно возьмут на анализ кровь. Тут-то и раскроется, что ты – не человек. Поднимется переполох.

– Обычный клинический анализ ничего не покажет, – покачал головой нат. – Ведь надо точно знать, что искать. Во-вторых, не забывай про нашего координатора – члена совета директоров могущественной инвестиционной компании. Именно с ним мы обязаны связаться в критической ситуации и тот в течение 24 часов организует эвакуацию пострадавшего агента на Материк. К координатору мы обращаемся также, если возникают незапланированные денежные расходы или для выполнения задания требуется особое оборудование. Например, специальное программное обеспечение, когда искали среди людей генетических уникумов.

– Имеешь в виду Таю и Перегудова? – догадался Никита.

– О, это была грандиозная операция, – похвастался Маркус. – В ней принимали участие все агенты под прикрытием. Мы взламывали компьютерные архивы медучреждений: больницы, поликлиники, диспансеры, женские консультации, стоматологические кабинеты, центры здоровья матери и ребенка, донорские пункты. Везде, где проводится детальный анализ крови пациентов. Через несколько месяцев удалось выявить ныне здравствующих полтора десятка человек с определенным набором генов. Отец, который задумал эту операцию, выбрал из списка Таисию Рогожневу и Перегудова. По мнению Олафа, они лучше других подходили друг другу: одного возраста, молодые, симпатичные, из одной культурной и социальной среды. Военные предлагали просто перебросить двух людей на Материк и там произвести подконтрольное оплодотворение, но отец, противник любого насилия, настоял, чтобы людей привезли на Домино и дали им возможность сблизиться естественным образом. Ну, а мне оставалось лишь придумать каким образом доставить девушку на остров, не вызывая подозрений. Согласись, спектакль с победой в конкурсе исполнен идеально.

Никита, заговорщически подмигнув, в ответ поведал собственный сюжет с двойным розыгрышем, который считал гораздо интереснее.

Второй перелет из Лондона до Гибралтара длился почти три часа. И если Илья, воспользовавшись планшетником для выхода в интернет, потратил это время на изучение страны, где окажется впервые (территория государства состоит лишь из Скалы с многочисленными природными пещерами и туннелями, привлекающими спелеологов со всего мира, и песчаного перешейка, шириной в 1200 метров), то Никита продолжал расспрашивать Маркуса. Агафонов придерживался правила: вооружен тот, кто информирован. Поэтому торопился собрать максимум сведений о другой Земле.

– Не могу представить, – поделился сомнениями журналист, – гигантский континент, миллиард жителей и – никаких границ?

– Почему же, границы существуют, – терпеливо объяснял Маркус, – только они административные. Материк делится на сто пять Кантонов, сложившихся исторически. В каждом собственные органы управления, в некоторых, особо крупных действует своя Конституция. Однако все принимаемые законодательные акты не должны противоречить общим нормам жизни на Континенте. Кантоны – основа государственного устройства. Они соревнуются, на чьей территории больше признанных мировым сообществом городов-центров: культурных, спортивных, научных, общеобразовательных, исторических, производственных. Мы с отцом, например, живем в Доминате – столице Кантона Эрз, где находится мировая историческая достопримечательность Пещера Предков. А моя мама – Дона родом из Кантона Тарен, из города Канинхолл – там расположены крупные научные институты и лаборатории. Функцию органа, объединяющего кантоны, выполняет Комитет Национального Спасения. Он создан с одной стороны для решения сложных, глобальных проблем: эпидемии, военные конфликты, политические волнения, а с другой – для наблюдения за тем, что происходит на Земле. Поэтому в подчинении Комитета всего два ведомства: Департамент внутренних дел и Департамент обороны. Состав Комитета Нацспасения меняется в зависимости от ситуации. В данный момент, когда на повестке дня выживание нации, большинство в нем составляют ученые.

– Как выбирают членов Комитета? – не унимался Агафонов.

– Всеобщим голосованием, через интернет.

– А что представляет собой Материк? – Никита резко «перебрался» на другую тему. – Он похож на нашу Евразию?

– Похож, – согласился Маркус. – Только расположен намного южнее. Огромная базальтовая глыба вытянута вдоль экватора. Поэтому практически на всей территории хорошие климатические условия для земледелия. В прибрежных районах занимаются рыболовством. В центральных Кантонах сосредоточены промышленные предприятия. Что касается дальнего Океана…

– Внимание! – включилась на борту громкая связь.

Самолет приготовился к посадке, и Маркус не успел поведать про Океан, который играет в жизни натов особую роль.

 

Глава 4

ПАССАЖИРЫ послушно пристегнули ремни. Самолет приступил к снижению. Илья, сидевший опять рядом с иллюминатором, заворожено смотрел сквозь стекло. Земля, над которой проходил полет, неожиданно оборвалась у кромки голубой воды, затем появилась узкая коса, за бетонный край которой зацепились шасси, и лайнер покатился по полосе. Слева горизонт закрыла доминирующая над бухтой Скала. В какой-то момент самолет плавно пересек шоссе, на котором в ожидании проезда на светофоре столпились машины и пешеходы (местная достопримечательность: главная дорога по косе проходит через взлетно-посадочную полосу!) и подтянулся к пассажирскому терминалу.

Легко пройдя погранконтроль и покинув здание аэропорта, путешественники направились к стоянке такси. Маркус попросил водителя доставить путешественников в центр города. По плану ната переход на дубль-Землю лучше совершить с последней экскурсией. Ночь, темнота на другой стороне увеличат шансы проникнуть на Материк незамеченными. Поэтому до вечера гости из Москвы вместе с обычными туристами слонялись по узким улочкам, заходили в сувенирные магазинчики, любовались стаей белоснежных яхт в бухте, пили кофе и ели мороженое под разноцветными зонтиками в кафе. Затем погрузились в вагончик канатной дороги и поднялись на вершину Скалы. Пристроившись в хвост экскурсионной группы, они прогулялись по гребню, где, не боясь людей, резвятся бесхвостые макаки (Гибралтар – единственное место обитания обезьянок в Европе, их здесь любят и холят, при рождении дают имя и вживляют чип, чтобы животное не потерялось). По традиции задержались на самой верхней точке – на смотровой площадке. Погода стояла ясная, поэтому далеко через море отчетливо прорисовался абрис африканского берега.

Наконец, гостей пригласили в пещеры. Очутившись в полумраке и прохладе подземелья, туристы принялись доставать из рюкзаков ветровки. Ходить по тоннелям и переходам можно бесконечно, общая длина каменных «тропинок» – 52 километра. Обычно гостям показывают либо Туннели времен Великой Осады (в конце ХYIII века жители Гибралтара вручную пробили подземные ходы, чтобы разместить на северной части Скалы пушки для защиты города), либо Пещеру святого Михаила, которая состоит из нескольких залов (один из них концертный) на глубине 65-ти метров. Как бубнил экскурсовод, идущий в голове людской цепочки и периодически включающий электрический свет, «сталактиты и сталагмиты, которые вы наблюдаете по сторонам, появились 200 миллионов лет назад, при формировании Скалы». Никита, Илья и Маркус замыкали шествие, но в какой-то момент Маркус, по известным лишь ему одному ориентирам, свернул в сторону и потянул за собой двух кромов.

Парни скрылись за огромным валуном. Постепенно удалявшиеся голоса и шаги стихли, свет автоматически выключился, и пещера погрузилась в чернильную темноту. Илья, уверенный, что друзья слышат, как громыхает в его груди сердце, на ощупь нашел куртку Никиты и схватился за полу. Никита в свою очередь вцепился в плечо Маркуса. Агафонова ледяной волной окатил страх: они доверились нату безоглядно. Дубль-землянину, знающему пещеру как свои пять пальцев, достаточно сейчас, чтобы исчезнуть, сделать лишь шаг в сторону, и Никита с Перегудовым потеряются в каменном мешке, по крайней мере, до следующего утра, пока не появится новая группа туристов. Провести ночь в кромешной черноте!?..

Но череду кошмарных мыслей и образов, которые мельтешили в воображении Никиты, прервал вспыхнувший луч: Маркус, уверенный, что экскурсанты достаточно удалились, включил фонарик. Света от него чуть, но небольшое пятно, которое он освещал под ногами, помогало, обходя или перелезая через камни, двигаться дальше по боковому проходу.

Еще минут через двадцать они попали в маленькую пещеру с невысоким сводом. Маркус скинул с плеча рюкзак, поставил на высокий плоский камень и достал какой-то прибор, похожий на мобильный телефон.

– Обыкновенный поисковик, – пояснил Маркус двум кромам, лица которых в свете фонарика выглядели устрашающе.

Активированный прибор начал издавать тихий прерывистый писк. Вдруг в ответ ему такой же сигнал прозвучал из недр каменной стены. Следом вспыхнул крошечный зеленый огонек. Маркус подхватил рюкзак и, подойдя к яркой точке, закрыл её пальцем. Тут же в стене образовался небольшой проем, в который нат вложил ладонь. Узкая зеленая полоса несколько раз просканировала руку, и в следующий миг от каменной стены бесшумно отделилась панель, открывая вход.

Как только троица шагнула вперед, дверь закрылась, зато на «полу» с двух сторон зажглись зеленые «ленточки», указывая направление движения.

– Ничего не понимаю, – впервые за то время, пока они находились в недрах Скалы, нарушил тишину Никита, – в тоннель между мирами так просто проникнуть? Неужели за столько лет ни один землянин не нашел вашу дверь?

– А если бы и нашел? – равнодушно откликнулся Маркус. – Датчик в стене по отпечатку ладони определяет ната. Ни одному крому проход не откроется.

– Долго идти? – легко прибавил шагу Илья: в отличие от подземелья с «земной» стороны, пол здесь оказался выложен ровной плиткой. – Если верить легенде о Последнем Племени, неандертальцы провели в лабиринте не одну неделю, потом попали в пещеру с озером, опять крутились по тоннелям и только затем – торжественный выход.

– Сказки для туристов, – раздался впереди голос Маркуса. – Кстати, отзвуки нашей легенды я услышал на Земле: жители Гибралтара уверены, что обезьянки якобы появились на Скале из подземного перехода, который соединяет мыс с Африкой. Изначально, да, тоннель змеей вился внутри горы. Но уже давно, лет триста назад, как только мы научились сканировать твердые породы, нашли самый короткий путь и пробили короткую дорогу, установив систему «умных» блокираторов.

Дальнейший путь – с полчаса продолжали молча, вслушиваясь в звуки собственных шагов. Пока не очутились перед второй дверью. На этот раз более привычной, стальной, без нарочитой маскировки под камень. Маркус вложил ладонь в очередной проем. Сканер «узнал» своего, дверь тут же легко отъехала в сторону. Илья, впечатленный рассказами Олафа, приготовился увидеть другой мир. Картинки из фантастических фильмов, нечто, ожидающее Землю в будущем: башни небоскребов, теснящиеся в небе летательные аппараты. Но из тоннеля молодые люди шагнули в… небольшую комнату. Скамейки, ряды металлических шкафчиков с именными табличками на дверцах. Словно попали в раздевалку спортивного клуба. Илья разочарованно выдохнул и посмотрел на Никиту. Агафонов понимающе фыркнул – он тоже ожидал чего-то более грандиозного. И только Маркус деловито пересек комнату, открыл, приложив ладонь к специальному окошку в дверце, один из шкафчиков и забросил внутрь рюкзак.

– Здесь агенты, отправляясь в командировку на Землю, – объяснил нат, доставая с боковой полки карточку-идентификатор, – оставляют принадлежащие им вещи из этого мира. Всё, можем выдвигаться!

– Подожди, – остановил ната Агафонов. – А разве мы не обязаны пройти санитарную обработку? Вдруг на одежде принесли с собой вредные микробы или вирусы?

– Материк – копия Земли, – напомнил Маркус. – Наши биосферы идентичны, только доминанты разные. Это на микромире никак не отражается.

Обойдя ряд скамеек, друзья вышли в коридор, который заканчивался небольшими воротами. Маркус ударил рукой по круглой кнопке и ворота, складываясь гармошкой у потолка, начали подниматься. В лицо ударил прохладный ветерок, Никита с Ильей, наконец, сделали первый шаг на другую Землю. Они очутились на небольшой каменной площадке. За спиной – поднималась к небу Скала, впереди к ночному горизонту уходила дорога, рассекающая степь на две равные половины. Справа от ворот одиноко помигивал автомат-терминал. Маркус набрал на экране какой-то текст и вернулся к друзьям.

– Ты что-нибудь чувствуешь? – Илья повернулся к Никите.

– А должен? – поморщился журналист.

– В том-то и дело, – погрустнел Перегудов. – Такое впечатление, что никакой параллельной Вселенной не существует. Мы прогулялись внутри горы и просто вышли с обратной стороны. По крайней мере, никаких признаков другого мира я не заметил. Такая же ночь, такая же степь, такое же небо.

– Подождите пару минут, – посоветовал Маркус: включив идентификатор, нат принялся последовательно активировать программы. – Насладитесь тишиной, еще вспомните о ней.

Сначала появился, постепенно нарастая, звук – ровное шуршание-поскрипывание, потом на шоссе показались две яркие точки фар, которые стремительно приближалась к площадке.

– Вот и такси, – объявил Маркус.

Кар, тормозя, чиркнул шинами по каменной площадке и развернулся боком к пассажирам. В салоне вспыхнул свет, дверцы одновременно распахнулись. Никита и Илья, не сговариваясь, сели во второй ряд. Маркус устроился на место водителя, хотя таковым его назвать сложно. Никакого руля, приборной доски, педалей газ-тормоз. Никакого зеркальца заднего вида (плюс никаких дворников на переднем стекле). Лишь экран навигатора.

Маркус обернулся к гостям и достал из кармана пластиковый прямоугольник.

– Идентификатор, – парень помахал прозрачной пластинкой перед глазами кромов, понимая, что теперь постоянно придется комментировать свои действия. – Чип с набором информации о владельце. Одновременно удостоверение личности, доступ к счету в банке, выписка из медицинской карты для экстренных случаев и масса других полезных данных.

– Хмм… иметь подобный обобщенный документ опасно, – заметил со знанием дела Никита, рассматривая идентификатор. – Потеряешь и – пропал человек, нет такого.

– Потерять трудно, – возразил Маркус. – В карту встроен маячок. Достаточно позвонить в специальную службу, сигнал засекут и скажут, где забрать.

– Но идентификатор могут элементарно украсть, – продолжал Агафонов, взвешивая на руке легкий пластик. – И тогда денежки с твоего счета испарятся.

– Есть система блокировки, – невозмутимо пожал плечами нат. – Нужно только сообщить в банк.

– А еще цифровой документ может испортиться, – Илья забрал у Никиты идентификатор, чтобы рассмотреть вблизи. – Например, положишь в карман рядом с ключами или мобильным телефоном, и карта размагнитится. Или вообще сломается, если случайно уронишь на пол и наступишь.

– Пришедший в негодность легко заменить, – Маркус забрал пластик и повернулся к навигатору. – Правда, придется побегать, бюрократии и у нас достаточно. Но в любом случае данные восстановимы.

Нат вставил карточку в прорезь, дисплей навигатора ожил. Как только Маркус набрал на виртуальной клавиатуре адрес, с боковых стоек перекинулись ремни, и, щелкнув, зафиксировали пассажиров. Следом включился двигатель, кар, набирая скорость, вырулил на шоссе, а потом помчался в заданном направлении.

Илья с Никитой лишь восторженно покачали головами: автомобиль на Материке по истине автомобиль, то есть полностью автономное средство передвижения.

– Мы максимально минимизировали влияние человеческого фактора при использовании сложной техники, – заметив выражение на лицах пассажиров, принялся объяснять Маркус. – Движение каров-роботов практически безаварийное. Машина напичкана датчиками и сканерами, которые следят за дорогой и другими автомобилями. Они просчитывают ситуации, уходят от столкновений, самостоятельно принимают решение об экстренном торможении.

– Безаварийное? – скептически повторил Никита. – Но ведь дождь и снег никто не отменял, да и асфальт имеет привычку проваливаться.

– В дорожное покрытие вмонтированы датчики, которые в круглосуточном режиме сообщают дорожным службам о состоянии полотна, чтобы вовремя устранить проблемы. Само полотно покрыто особопрочной пленкой, которая отталкивает воду и топит лед. Очень дорогое удовольствие, но стоит того. Кстати, аналогичным материалом обрабатывают и поверхность машин. Мало того, что их не нужно мыть, они еще сами проводят внутреннюю диагностику, сообщая о неисправностях на станцию техобслуживания.

– Странно, что мы едем на автомобиле, – Илье надоело смотреть в окно, за которым пейзаж никак не менялся – ночная степь не собиралась отступать. – Я думал, на Материке, раз вы обгоняете в развитии Землю на два столетия, предпочитают передвигаться по воздуху.

– Когда наземный транспорт способен перемещаться с крейсерской скоростью 250–300 километров в час, – отозвался Маркус, – легко обойтись без авиации, которая априори экологически грязный, да еще и слишком рискованный вид техники.

– Вы совсем-совсем не летаете? – не смог скрыть досаду Илья.

– Почему же? Во-первых, над городами летают беспилотники, которые принадлежат транслирующим компаниям – наблюдая за спортивными соревнованиями или массовыми мероприятиями по интернету, всегда приятно получить картинку с высоты птичьего полета. Во-вторых, существует авиация специального назначения. Крыши небоскребов оборудованы площадками, где приземляются медицинские вертолеты. В прибрежных районах спасатели вылетают к судам, терпящим бедствие.

– Кстати, ты собирался что-то рассказать про Океан, – вспомнил Никита прерванную ранее беседу.

– Океан играет особую роль в истории нашей цивилизации, – многозначительно изрек Маркус, и Илья словно услышал голос Олафа. – Издревле безбрежная лазурная гладь наводила ужас на сухопутных «n» – доминантов. Они поклонялись Океану, как божеству и веками мечтали проникнуть за линию горизонта. Но, когда возможность путешествовать стала реальностью, цивилизацию постигло разочарование. Выяснилось, что иной суши, кроме Материка, у нас нет. Сегодня с помощью спутников и научных судов мы контролируем огромную океаническую поверхность, изучаем рельеф дна. Но другие корабли слишком далеко от берега не уплывают, даже рыболовецкие – страхи предков живут на генетическом уровне. Хотя морская инфраструктура потихоньку развивается. Стало модно, особенно среди состоятельных пожилых натов переселяться в квартиры на кораблях-городах: эти огромные суда совершают безостановочный круиз вдоль всей береговой линии Континента. Появились плавучие медицинские и реабилитационные центры. Были еще школы-корабли, где дети учились круглый год на свежем морском воздухе… Но в последнее время они закрываются. Из-за эпидемии.

Дорога стала оживать. Всё чаще навстречу проносились такие же скоростные болиды, замелькали огни впереди едущих каров. В какой-то момент с диким ревом над головой по эстакаде промчался поезд. Наконец, на горизонте «прорисовались» контуры городских небоскребов – сплошной лес из горящих огнями башен, который стремительно приближался. Но полюбоваться архитектурой не удалось: на подъезде к городу автомобиль нырнул в долгий тоннель. Как прокомментировал смену пейзажа Маркус, основные внутригородские магистрали проходят под землей. Выезд сделан к группе домов. «Свободной земли слишком мало, и лучше оставить её скверам, паркам и фонтанам, чем прятать под асфальтом».

 

Глава 5

АТОМОБИЛЬ стремительно летел по тоннелям, мелькали повороты, съезды и подъемы, запомнить их последовательность под силу лишь машинному мозгу. Пропетляв по лабиринту, кар сбросил скорость и плавно подкатил к вытянутой вдоль стены площадке. Маркус, разрешив списать с банковского счета указанную на дисплее сумму, вынул идентификатор из прорези. Открылись дверцы, путешественники, не забыв про рюкзаки, покинули салон, автомобиль помчался дальше.

От площадки вверх уходили две ленты подъемника. Маркус шагнул на ступеньку правой «дорожки», сработал датчик и эскалатор, чуть поскрипывая, двинулся с места.

– Допустим, жильцы добираются до дома по подземным дорогам. Ну, а грузовой транспорт? – продолжал допытываться Никита. – Не будешь же, к примеру, диван, тащить по эскалатору.

– Подземные тоннели расположены на нескольких уровнях. Мы проехали по скоростному, для легких такси. Для фур другие маршруты подъезда – к грузовым лифтам, которые находятся в подвалах башен. И уже оттуда тяжести поднимаются на нужные этажи.

Эскалатор доставил друзей под прозрачную крышу небольшого павильона, расположенного с краю покрытой светлой плиткой улицы. Дорога широкой лентой огибала башни, вглубь дворов от нее ответвлялись тропинки поуже. Дома этажей под сорок-пятьдесят правильными прямоугольными колоннами подпирали ночное небо.

Маркус повел гостей по главной улице. Кромы удивленно озирались по сторонам. Абсолютно безлюдно! Конечно, время позднее, середина рабочей недели, большинство аборигенов спят, но всё равно ночная жизнь в мегаполисах на Земле продолжается до утра, а здесь – безмолвие. Лишь, шурша шинами и поблескивая маячками, двигаются по дорожкам миниатюрные роботы-уборщики и сияют разноцветными огнями вывески на фасадах.

– Как правило, первые два этажа в небоскребах занимают торговые предприятия и заведения культуры, – Маркус безбоязненно говорил на языке кромов – ни одного прохожего в поле зрения. – Кафе, бары, магазины, концертные залы, театры, картинные галереи, косметические салоны, студии дизайнерской одежды. Выше располагаются офисы фирм. После десятого этажа – жилые квартиры и гостиницы. Правда, помещения под крышей часто покупают владельцы дорогих ресторанов, чтобы включить в «меню» панорамные виды города.

По другую сторону улицы тянулся ряд высаженных деревьев, среди которых мелькали огни фонарей.

– Район сконструирован так, чтобы по большой дуге жилой квартал огибала парковая зона, – Маркус махнул рукой в направлении «зеленой стены». – Там располагаются медицинские центры, спортивные клубы, бассейны и игровые площадки, гольф-поля и теннисные корты. Или университеты, научные институты и лаборатории. И, конечно, школы, детские сады. Но сейчас из-за эпидемии многие учебные заведения пришлось закрыть. Сложившаяся обстановка трагически отразилась на настроении натов. Те, у кого есть ребята до 15-ти лет, предпочитают больше времени проводить дома, с детьми. Поэтому на улицах, в супермаркетах и ресторанах не то, что ночью, и днем малолюдно.

После обувного магазина (судя по картинке на вывеске) друзья завернули на узкую тропинку и вышли на площадь, которую украшал небольшой фонтан: в центре круглой чаши в струях воды и света «танцевали» четыре грации. Вокруг фонтана стояли скамейки, опять же – пустые. Пройдя вдоль внутреннего фасада очередной башни, путешественники оказались у центрального подъезда. Маркус приложил ладонь к считывающему устройству, стеклянные двери послушно разъехались в стороны.

В фойе, достаточно просторном, тут же вспыхнул свет – среагировали датчики движения. Несколько шагов – и гости достигли лифтов, над каждым из которых висела табличка со значками-черточками.

– Нам третий, – Маркус показал на нужную надпись и надавил на кнопку вызова. – Первый лифт обслуживает этажи с одиннадцатого до двадцатого, второй с двадцать первого до тридцатого, третий – с тридцать первого до последнего.

Через несколько секунд звякнул колокольчик, Илья и Никита вслед за Маркусом шагнули в кабину.

– Мы с отцом живем на тридцать втором этаже, – сказал нат и нажал соответствующую клавишу на панели.

Лифт стрелой помчался вверх.

Как только кабина достигла границы 32-го этажа, сработал очередной датчик и на площадке зажегся свет. Длинный-длинный и достаточно просторный коридор (вполне можно кататься на велосипеде, подумал Илья) уходил на две стороны от лифта. Маркус повел друзей в левый «рукав». Метров через двадцать они остановились у очередной двери. Парень снова (в который уже раз!) приложил ладонь к пластинке на стене, и вход в квартиру открылся. Автоматически в прихожей вспыхнули потолочные лампы.

– Мир сплошных датчиков и дверей без ручек, – вслух прокомментировал Никита.

– Герман! – крикнул бодро Маркус. – Я дома!

– Здравствуйте, молодой хозяин, – прозвучал приятный мужской баритон. – Как вас долго не было. Рад, что вернулись. С вами гости? Представьте меня.

Илья и Никита удивленно крутили головами в поисках обладателя голоса. Но в прихожей кроме них троих больше ни единой души.

– Герман, эээ… мои коллеги – Илья и Никита. Илья и Никита, – обратился Маркус к кромам, – это не слуховая галлюцинация, это Герман, цифровой помощник. Программа, одним словом. Он отвечает за уют и комфорт. Поможет вам приспособиться к жизни в башне.

– Интересные имена, – многозначительно заметил Герман. – Внести в список друзей дома?

– Герман – мужчина обстоятельный, по любому поводу составляет список, – улыбнулся Маркус гостям, потом обратился к «помощнику»: – Герман, гости поживут у нас какое-то время.

– Запрашиваю уровень допуска, – потребовал разъяснить Герман.

– Пусть будет максимальный, – решил Маркус.

– У меня помутнение рассудка, – стряхнув оцепенение, проговорил Никита, – или искусственный интеллект и впрямь говорит по-русски?

– Я сам его перепрограммировал, когда учился в Школе агентов, – объяснял Маркус, одновременно расстегивая куртку и вешая её на вешалку. – Чтобы иметь возможность практиковаться и дома. Воспользовался словарями и учебниками отца. Герман отвечает на том языке, на котором к нему обращаются. Кстати, Герман, а папа, наверху? Спит, наверное?

– Дома никого нет, – четко произнес цифровой помощник.

– Не может быть! – замер Маркус. – Олаф давно должен был вернуться. Что происходит?

– Хозяин как уехал несколько месяцев назад, так больше не появлялся, – сообщил Герман.

– Странно, – нахмурился Маркус. – Ничего не понимаю. Так, – парень вновь схватил куртку и развернулся к гостям: – Вы поступаете в распоряжение Германа. Он не только «путеводитель» по дому, но еще и звучащая энциклопедия, напичкан самыми разнообразными знаниями. Крисси с его помощью когда-то готовила уроки. Герман вас устроит, подберет одежду. Пока отдыхайте, осваивайтесь. А я – я скоро вернусь.

И Маркус исчез на лестничной площадке.

– Ну что ж, значит Герман, – пришлось брать инициативу в свои руки Никите. – Куда прикажешь идти?

– Куртки оставьте на вешалке, – приступил к своим обязанностям Герман. – В пакетах на полке – гостевые тапочки. Думаю, для начала вам захочется переодеться и принять душ. Я прав?

– Абсолютно, – подтвердил, переобуваясь, Илья.

– Тогда прошу на мини-фабрику.

Найти помещение с непривычным и непонятным названием оказалось легко: сначала зажглась часть настенных светильников в холле, затем в ближайшем к нему коридоре, потом перед друзьями открылась ниша, в которой как по мановению волшебной палочки вспыхнул свет. Вдоль стены, отделанной белой плиткой, установлены несколько агрегатов, внешне похожих на земные стиральные машины.

– Я выставил на конструкторах «детский» режим, – прозвучал из невидимых динамиков голос Германа. – Картинки. Полистайте и решите, что понравится.

Илья непонимающе уставился на ящики. Никита, напротив, не растерялся и с интересом стал разглядывать изображения на небольшом дисплее: джинсы, футболки, майки, носки. Предметы располагались в квадратиках координатной сетки.

– Нельзя поконкретнее? – попросил Агафонов. – С объяснением принципа работы.

– Выбираете модель, плотность материала, – с достоинством великосветского мажордома объявил Герман, – определяете цвет, указываете размер. Согласно заявке конструктор программирует определенное количество нанороботов, которые и сформируют предмет одежды.

– Здесь требуется художник, – Никита подтолкнул к машине Илью. – Действуй! Начни с джинсов.

Перегудову, чтобы разобраться с «заявочным» дисплеем, понадобилось несколько минут. Управление сенсорное – пару взмахов и вот вам подходящая модель: классическая, со штанинами нормальной ширины, с удобными карманами. Тут же богатая цветовая линейка с полутонами и оттенками. Нажимаешь в определенное окошко, и джинсы то становятся черными, то белыми, то… оранжевыми. Ха-ха!

Илья не стал оригинальничать и остановился на темно-синем цвете. Далее дело пошло еще быстрее: футболки, гладкие, без надписей и рисунков, носки, белье.

– Не слишком ли примитивно? – оценил возможности дубль-земной техники Перегудов. – Ладно, мы, мужчины, привычные к простоте, а как же женщины? Они любят оригинальные модели.

– Нанороботы помогают подобрать повседневную одежду, – невероятным образом уловив, что обращаются именно к нему, моментально откликнулся Герман. – Что касается особых случаев, дамы предпочитают заказывать в дизайнерских студиях, из натуральных тканей.

– Здесь три конструктора, – пока Илья колдовал над дисплеем, Никита осмотрел другие агрегаты. – Чем они отличаются?

– Первый, как вы уже поняли, предназначен для создания образцов одежды, – терпеливо разъяснял Герман. – Второй формирует предметы, нужные в хозяйстве: полотенца, купальные халаты, постельное белье, скатерти, салфетки. Третий – распрограмматор.

– То есть? – журналист уставился на последнюю в ряду машину.

– Использованные предметы закидываются в бункер, – продолжал Герман, – нанороботы рассыпаются, прогоняются через химический фильтр, очищаются и складируются до новой программы.

Завершал ряд хозяйственных агрегатов двустворчатый шкаф.

– А он для чего? – постучал по дверцам Никита.

– Для предметов из натуральных компонентов. Сухая чистка. Прошу потом поместить внутрь вашу нынешнюю одежду, – мягко, но настойчиво потребовал цифровой мажордом. – К утру она станет выглядеть как новенькая.

– Кстати, на картинках мне не попались башмаки, – перебил «экскурсовода» внимательный Агафонов. – А их какой агрегат «печатает»?

– Нет, изготовление обуви домашним нанороботам не доверяют, – признался Герман. – Слишком сложный процесс, который выполняют профессионалы. Хозяева покупают туфли и ботинки в специализированном магазине.

В этот момент зажужжал принтер на первом конструкторе, в лоток упала пара аккуратно сложенных джинсов. Заработал и второй механизм, прямо на глазах выросла горка полотенец, которую завершили два белоснежных махровых халата.

– Я взял на себя смелость изготовить банные принадлежности, – вежливо сообщил Герман.

Таким же «световым» способом домашний помощник проводил землян до гостевых ванных комнат. Из холла друзьям пришлось подняться по лестнице на второй этаж. В душевой тоже потребовалось некоторое время, чтобы разобраться с кранами и форсунками в стене, выбрать по совету всезнающего домашнего помощника подходящий шампунь для волос и гель для тела. Причем, Герман одновременно общался и с Ильей, и с Никитой, которые мылись в разных душевых. Укутанные в теплые халаты, закинув по дороге земные джинсы в чистку-сушку, парни спустились в кухню, где всё тот же многоголосый и многорукий Герман успел вскипятить воду и заварить чай.

– К сожалению, – пожаловался «помощник», – меня не предупредили о приезде гостей, дома практически нет продуктов. Поэтому предлагаю только печенье, джем и шоколад. Но утром составлю список необходимых продуктов, как только откроется магазин на первом этаже, закажу доставку. Так что завтрак обещаю полноценный.

– Спасибо, – поблагодарил говорящую программу Никита. – Столько впечатлений, что есть особо не хочется. Только спать.

Илья, громко зевнув, поддержал друга.

Парни по совету того же Германа снова наведались на мини-фабрику, захватили из лотка комплекты готовой одежды, из соседнего конструктора, открыв боковую дверцу, мешочки с… постельным бельем (каждому досталось по два больших и два маленьких) и поднялись на второй этаж. Герман показал друзьям комнаты, объяснил, как пользоваться мешочками. Первым опробовал технику Никита: он высыпал содержимое большего по размеру пакета на кровать – нанороботы тут же растеклись тонкой белоснежной пленкой по поверхности и зацепились невидимыми шипами за края высокого матраса. Микрошарики из маленьких мешочков точно так же превратились в наволочки, а содержимое последнего пакета обволокло пододеяльником цветастый плед. Запомнив порядок манипуляций, Илья поторопился в свою комнату и, так же легко заправив постель, рухнул под одеяло.

Ни один из кромов не услышал, как заботливый Герман пожелал каждому спокойной ночи. Земляне уснули, едва коснувшись головой подушек.

Какие еще чудеса ждут их утром?

 

Глава 6

ЧТО за окном: бледный рассвет или вечерние сумерки? Никита медленно вынырнул из паутины сна и попытался понять по освещенности в комнате, который сейчас час.

– Доброе утро, Илья, – поприветствовал его приятный баритон. – Как спалось?

Где я? Кто со мной говорит? Явно не Агафонов. Мало того, что у Никиты голос резкий и низкий, так еще друг обычно будит Илью жестким, но, по утверждению журналиста, наиболее продуктивным методом – просто сдергивает одеяло, если считает, что Перегудов проспал. Спасибо, воду из чайника на голову не выливает.

Илья разлепил веки, покрутил головой: никого.

– Внимание: снимаю затемнение, – торжественно объявил невидимка.

В комнате стало быстро светлеть. Причем никакие занавеси или жалюзи не шуршали и не разъезжались. Просто одна стена вдруг начала терять очертания и постепенно превратилась в полностью прозрачную. В широко распахнутых глазах Перегудова отразилось солнце и синева высокого летнего неба.

– Я же не дома, – вспомнил Илья вчерашние приключения и вскочил с постели. – Я на дубль-Земле.

– Как спалось? – вежливо повторил вопрос Герман. – Вечером вы так быстро отключились, что я не успел выяснить ваши предпочтения. Поэтому рискнул установить температуру и влажность, как любит молодой хозяин. Морской микроклимат. Вам подошло?

– Неужели? Я и не заметил, – с удовольствием потянулся Илья. – Но знаю одно – спал превосходно. Так что спасибо.

– Приглашаю на завтрак, – ненавязчиво поторопил мажордом.

– А Никита? Еще спит?

– С вашим другом мы полчаса беседуем на кухне, – доложил Герман.

– Беседуем? – поначалу опешил Илья, но тут же одернул себя: конечно, почему бы нет? Хотя не легко смириться с тем, что программа одновременно разговаривает помимо тебя с кем-то еще. Добро пожаловать в мир сверхвысоких технологий!

Перегудов оделся в результат вчерашнего конструирования: легкие летние джинсы, приятно сознавать, что плотность ткани сумел рассчитать верно. Еще пара попыток и он превратится в заправского портного. В ванной комнате парень почистил зубы – щетка и тюбик с пастой стояли на полочке, причесался и умылся, воспользовавшись оставшимся чистым полотенцем.

– Не забудьте использованные полотенца и банный халат закинуть в распрограмматор, – проинструктировал Герман, как только Илья вернулся в комнату.

Перегудов вышел на лестничную площадку и ахнул: вчера холл тонул в неярком свете напольных ламп, а сейчас стена высотой в два этажа превратилась в сплошное окно, которое выходило на внешнюю часть башни, обращенную к парковой зоне. Дальше к горизонту поднимались новые небоскребы, а вот за ними виднелись горные вершины, украшенные снежными шапками.

– Мы ждем! – где-то над ухом прошелестел мягкий, но настойчивый голос Германа.

Очнувшись, Илья, перепрыгивая через ступеньку, поспешил вниз. По пути наведался на мини-фабрику, закинул полотенца и халат в лоток над распрограмматором. Агрегат, видимо, по команде вездесущего «помощника» моментально включился, загудел мотор, стопка вещей провалилась внутрь.

Перегудов добрался до кухни. Никита, уплетая кашу, параллельно зачем-то активно возил пальцем по поверхности стола. Илья осторожно заглянул из-за плеча Агафонова. Удивительная вещь: участок стола, оказывается, превратился в дисплей, на котором появлялись палочки и крючки.

– Проснулся, наконец, соня! – заметил друга Никита. – А я попросил Германа показать, как выглядят дубль-землянские цифры. Чтобы освоиться здесь чуть-чуть. Например, на лифте не проскочить 32-й этаж. Представь, цифры у натов напоминают чем-то арабские, которыми пользуемся и мы. Кстати, а язык, Герман включил программу местных новостей, в корневой основе похож на латынь, я её на филфаке учил. Правда, на Земле латынь считается мертвым языком, а здесь она сильно трансформировалась, но смысл большинства слов уловить можно.

Агафонов вывел на дисплей таблицу, только что составленную – цифры земные и соответствующие им материковые знаки.

– Компьютер вмонтирован в стол? – провел рукой по «экрану» Илья. – Но поверхность ровная, гладкая, никаких зазоров.

– Главное вначале попросить Германа включить систему. И тогда виртуальные дисплеи возникают повсюду, – восторженно объяснил Никита, успевший освоить возможности цифровых технологий. – Хоть в воздухе.

Агафонов махнул рукой, «дисплей» поднялся с поверхности стола и завис над миской с кашей. Затем, повинуясь команде Никиты, «отлетел» к окну и растекся по стеклу. Причем стекло на этом участке тут же потеряло прозрачность, чтобы не перебивать четкую цифровую картинку.

– Ладно, закончим потом, – громко произнес Никита, адресуя команду Герману – дисплей послушно погас. И вернулся к Илье: – Тебе еще предстоит разобраться с кухней. Это, брат, фантастика!

Илья, наконец, получил возможность изучить помещение. Вчера вечером они так устали, так хотели спать, что особо по сторонам не смотрели. А стоило! Потому что назвать комнату кухней у Перегудова язык не поворачивался.

Потому что здесь не было плиты! Никакой: ни газовой, ни электрической. Лишь стена, неравномерно, но искусно скомпонованная из множества ящиков, полок и шкафчиков с прозрачными дверцами. Сквозь стекло Илья разглядел ряды бутылок с молоком и минеральной водой, пакеты с соками, лотки с фруктами, ягодами, упаковки хлеба.

– Система холодильных камер – в каждой свой температурный режим. Отдельно – посудомоечная машина, – Агафонов похлопал по панели в нижней половине «стены». – Но центр кухонной вселенной – цифровая печь! – Никита коснулся створки очередного застекленного «шкафа», находящегося в самой выгодной позиции – на уровне груди. – Она способна одновременно парить, жарить и варить. Температурному воздействию подвергается каждый ингредиент в отдельности. Контролирует сложный процесс Герман – воистину маг и волшебник!

– О, вы мне льстите, – голос Германа дрогнул. Неужели программа способна смущаться?

– Не скромничай, – прокомментировал Никита реакцию домашнего помощника, – с твоего разрешения продолжу экскурсию. В печи можно, например, сварить борщ. Кидаешь в миску сырые продукты, разложенные здесь по шкафам: кусочек мяса из вакуумной упаковки, по горстке уже нарезанных овощей – свеклы, морковки, картошки, добавляешь специи. Ставишь в печь. Дальше Герман нальет в миску воды, подключит нагревательные элементы узконаправленного действия и – забирай готовый супчик!

– И яичница никогда не подгорит, – покачал головой Илья, вспомнив первую стычку с Таей.

– Никогда, – подтвердил Никита. – А теперь действуй. Что предпочтешь на завтрак?

Перегудов, следуя подсказкам Германа, сначала выбрал кашу. В одном из ящиков лежали стопкой маленькие пакетики. Илья по картинке узнал пшенную крупу, высыпал ее в миску. Затем из холодильной камеры достал пару сосисок, выложил на тарелку. В морозилке нашел булочку, плюхнул на блюдце. И все три посудины поставил в печь. Пока подходило горячее, налил из кофе-машины в кружку кофе, распечатал из фольги кубик масла и клубничный джем.

– Вчера Герман жаловался, что продуктов нет, – тренькнул звонок, дверца печки открылась, Илья подхватил миску с тарелками и отнес на стол. – Откуда они появились?

– Утром курьер согласно отправленному списку доставил к двери, – охотно сообщил Герман.

– А я помог разложить по местам, – добавил Никита. – Зато теперь знаю, где что лежит.

Илья вдохнул аромат только что приготовленной каши, добавил кусочек масла, джем и откусил от теплой булочки.

– Герман, – пока Илья поглощал еду, Агафонов решил, не теряя времени, продолжить обучение, – покажи-ка нам карту Материка. Интересно посмотреть на то, чем вы обладаете.

Цифровой помощник, чтобы представить Материк во всей красе и наиболее объемно, расстарался и растянул дисплей на всё пространство окна. Натам повезло, их земля богата пресными водными ресурсами – много озер в центральной части, с севера на юг спускаются ниточки рек. С востока на запад тянутся один за другим горные хребты. Ближе к экватору попадаются очаги пустынь, но их не слишком много. Зато в географически пригодных районах мегаполисы буквально липнут друг к другу.

– А где находимся мы? – попросил отметить на карте Никита.

На дисплее вспыхнула красная точка. Практически предгорье.

– Да, я видел севернее снежные вершины, – сориентировался Илья. – Кстати, если так мало земли, – Перегудов обратил внимание на высокую плотность городов, – почему по пути от Скалы мы проезжали огромный бесхозный пустырь?

– Вовсе не «бесхозный пустырь», – обиделся Герман, – а мемориальная степь, в этих краях начиналась великая история натов. Здесь археологи обнаружили и открыли для всеобщего обозрения останки древних жилищ и капищ. Паломники со всего Континента сначала останавливаются у нас, в Доминате, посещают Исторический музей, расположенный в парковой зоне. Затем экскурсия на раскопки и поездка к Скале. Самый популярный маршрут – поход по лабиринту до подземного озера.

Эмоциональный рассказ, «свернув» карту Материка, Герман сопроводил целым рядом фотографий, разметав их по площади окна. Для пущей убедительности добавил кадры видео-реконструкций – неандертальцы выходят из Скалы и наслаждаются видом солнца и зелени.

– Спасибо за урок истории, – поблагодарил «помощника» Агафонов; заметив, что Илья расправился с завтраком, показал другу на очередной «шкафчик»: – Выброси пустые обертки в утилизатор. Герман рассортирует мусор и отправит на переработку в подвал башни. Тарелки и ложки сложи в посудомоечную машину. Опять же Герман включит нужный режим. Эх, – вздохнул журналист, – квартира, конечно, супер удобная, но хочется на свежий воздух. Может, рискнем?

Вдруг в лицо подул легкий ветерок, принесший аромат травы и цветов, словно открылось окно в сад.

– Ты чувствуешь? – повел носом Никита.

– Вроде сквозняк, – подтвердил Илья.

– Вы просили свежий воздух, – охотно объяснил свои действия Герман.

– Ммм… Понимаешь, это всего лишь образное выражение, – возразил Агафонов. – Я имел в виду совсем другое: не пройтись ли нам с Ильей по улице?

– Я бы не стал, – откликнулся Илья. – Лучше дождаться Маркуса.

Первую половину дня гости провели в угловой оранжерее – еще один очаровательный уголок огромной квартиры. Застекленную с трех сторон террасу плотно заставили горшками, в которых росли апельсиновые деревья. Крупные оранжевые плоды свешивались с зеленых ветвей, словно новогодние шары на ёлке. Как поведал Герман, саженцы подбирала хозяйка. Дона утверждала, что аромат цитрусовых хорошо влияет на иммунитет. Ухаживать за растениями помогала Крисси, пока не заболела. Последние два года девочка практически не появлялась дома, подолгу лежала в больнице, там же с ней безвылазно находилась и Дона. После потери дочери и жены Олаф редко наведывался в башню, надолго покидает дом и Маркус. Поэтому за садом приходится ухаживать Герману. Он, конечно, следит за поливом (к горшкам подведена вода) и за температурой воздуха (апельсиновые деревья очень теплолюбивы), но разрыхлить почву или очистить от опавших листьев не удается. Гости, что называется, засучили рукава, достали из кладовки садовые инструменты и под руководством Германа привели запущенный сад в порядок. Отвлеклись только на обед, который, благодаря неограниченным возможностям цифровой печи, не занял много времени. И вновь расположились на террасе, любуясь далекими горными вершинами, просвечивающими сквозь тонкую облачную сетку.

Маркус вернулся ближе к ночи. Бледный. Встревоженный. Пройдя молча в холл, парень рухнул в кресло.

– Мне удалось встретиться с другом, который работает в Главном Информационном агентстве Материка. Журналисты, что у нас, что на Земле – самый осведомленный народ, знают гораздо больше, чем сообщают официальные лица. – Агафонов понимающе хмыкнул. – Отчет, который агентам под прикрытием передал курьер, оказался не полным, – хмуро сдвинул брови Маркус. – На Континенте случился военный переворот. Комитет Национального Спасения распущен, его члены арестованы. Процесс создания вакцины теперь полностью под контролем военных.

– А Тая? – перебил ната Илья. – Где она? Известно?

– Её держат в специальном, строго охраняемом месте, – конкретнее Маркусу выяснить не удалось. – Ждут момента, когда у плода можно будет взять образец крови.

– Что значит у плода? – охнул Илья. – Разве это не повредит развитию ребенка?

– Здоровье ребенка военных не интересует, – жестко отрезал нат. – Забыл? Нужен лишь образец его крови.

– А Олаф? – вмешался Никита. – Тебе удалось связаться с отцом?

– Олафа сначала арестовали, обвинили в мягкости по отношению к кромам, – прохрипел, едва сдерживая ярость Маркус, – приговорили к смертной казни. Но исполнение отложили, пока не решится проблема с образцом. Друг утверждает, что арест грозит и мне, как только я объявлюсь в Департаменте.

– И что нам делать? – Перегудов с надеждой посмотрел на ната – он ведь сам военный, знает их методы работы и секреты, он обязан найти выход.

– Не представляю, – Маркус в отчаянье обхватил голову руками.

 

Глава 7

ЕСЛИ хочешь слиться с небом и ощутить себя бестелесной частицей Вселенной – нужно погрузиться взглядом в пустоту и безбрежность Океана. От линии прибоя начинается лазурное, ничем не нарушаемое, ровное до приторной идеальности полотно, тянущееся к границе горизонта, едва различимой на таком расстоянии. Если же предпочитаешь разнообразие ландшафта, несимметричность очертаний, которые способны разбудить ответные чувства – лучше повернуться лицом к горам.

Тая, шагнув на террасу, зажмурила глаза, сделала глубокий вдох и прислушалась к себе, к своему настроению.

Терраса на крыше – любимое место в огромном коттедже – широким выступом нависает над песчаным берегом. Океан занимает все пространство от левого до правого края, но если встать спиной к периллам, вторую половину обзора займет лес. Деревья поначалу плотным строем идут по небольшой ровной площадке, а затем, постепенно разряжаясь, начинают взбираться вверх по склонам. Сам дом не мешает наслаждаться красотами природы. Архитектор так удачно вписал его в местный ландшафт, что строение воспринимается естественной частью пейзажа, растворяясь в нем.

Волшебная, красивейшая, чудесная… тюрьма. Как иначе называть это место, если Тая не может его покинуть и отправиться домой?

Путь сюда занял не один день, правда, помнила она его смутно. Но то, что предшествовало путешествию, хранилось в сознании в виде четких сюжетов. Они возникали перед глазами, вытягиваясь в драматическую цепочку – по нарастающей. Сначала – медленно и лениво: остров Домино и нелепые, как теперь понималось издалека, ссоры с соседом, появление Олафа и история про умирающую цивилизацию из параллельного мира. А затем – стремительно и напряженно: звон стекла, яркая вспышка, взрыв. Илья толкает Таю на пол и прикрывает собственным телом от разлетающихся осколков. В клочьях дыма, который обжигает легкие и туманит голову, мелькают множественные тени. Их с Ильей растаскивают в разные стороны, её подхватывают под мышки и несут в ближайшую комнату. Тая пытается сопротивляться, визжит, но ей заклеивают рот, ремнями жестко фиксируют лодыжки и запястья. Рядом вырастает лицо, почти полностью спрятанное под медицинской маской. «Врач» перетягивает жгутом предплечье, хлопает по внутренней стороне локтя, и Тая чувствует, как тонкую кожу, впиваясь в вену, прорывает игла. «Медик», никуда не уходя, достает из сумки на плече тонкую пластинку, капает на нее из шприца каплю темной крови и сосредоточенно смотрит на дисплей. Раздается зуммер, на ободке прибора зажигается зеленый огонек. «Врач» сдергивает маску, по его лицу гуляет торжествующая улыбка. Он громко кричит на непонятном языке. В ответ раздается топот тяжелых армейских ботинок, в комнату набиваются с десяток военных в черном камуфляже. Они обмениваются победными восклицаниями, похлопывая по плечу, поздравляют друг друга. Наконец, указав на Таю, один из мужчин отдает краткое распоряжение и «медик», достав из сумки шприц, вкалывает девушке снотворное. Туманное забытье.

Дальше «изображение» рваное, последовательность нарушена, множественные провалы. В моменты пробуждения ей хочется позвать на помощь, но звук застревает в горле и в лучшем случае раздается едва различимый всхлип…

Шум мотора и безумная качка, спину холодит жесткий металл – видимо, она лежит на палубе, катер несется, преодолевая высокие волны. Мягкая подушка под головой, впереди чья-то широкая спина, сверху прямоугольник зеркала – она в салоне едущей машины. Ровный гул, в котором тонут звуки голосов, ладонь упирается в узкий подлокотник – самолет, но куда он летит? Иллюминатор, к которому девушка приникла головой, переместился с правой стороны на левую – они пересели на другой самолет? На лице темные очки, она передвигается на ватных ногах, но с двух сторон Таю поддерживают под руки и не дают упасть. Очки снимают, но и без них светлее не становится – мир вокруг погружен в непроглядную темноту. Только иногда понизу фонарики прочерчивают полоски света. Земля под ногами меняет структуру – пол становится ровным и гладким. Длинный, неестественно долгий коридор…

Вновь рождается свет. Тая обнаруживает себя в машине. Теперь на переднем сиденье пусто, зато рядом находятся два суровых и безмолвных охранника.

Сколько она провела в машине – неизвестно, следующее и последнее пробуждение произошло в огромной комнате. Она лежала на широкой кровати, накрытая изящным – всё расшитое разноцветными павлинами – одеялом.

– Ты уже позавтракала? – рядом на террасе появился Олаф. – Составишь мне компанию?

– Ответ «нет» на оба вопроса, – раздраженно отвернулась Тая. – И не собираюсь.

– Очень плохо, – постарался улыбнуться старик. – Если надоел омлет, хотя бы фруктовый сок выпей. Свежий, сплошные витамины!

– Потом, – отмахнулась девушка.

– Как себя чувствуешь? – традиционно поинтересовался профессор.

– Нормально, – так же дежурно отреагировала Тая и направилась к лестнице.

– Куда пойдем сегодня? – поспешил вслед профессор. – По берегу или в лес?

– На пляж, – выбрала Тая.

Они молча спустились по ступенькам до крыльца, и так же, не говоря ни слова друг другу, медленно двинулись вдоль узкой песчаной полосы.

Окончательно очнувшись в незнакомой комнате, Тая обнаружила сидящего у кровати Олафа. Профессор в свойственной ему манере ровным лекторским тоном восполнил пробелы в видениях. Бойцы спецподразделения Департамента обороны высадились на Домино по приказу генерала Кардифа, который совершил на Материке военный переворот. Через тоннель в Скале их с Таей доставили на дубль-Землю, затем привезли в резиденцию, принадлежащую генералу. Олафа, как изменника, сочувствующего кромам, приговорили к смертной казни, но исполнение отсрочили, потому что ученый владеет языком, на котором говорит землянка, к тому же профессор – единственный из натов, с кем девушка знакома. Со стариком она хотя бы сможет общаться. Так что Олаф проведет в доме на берегу какое-то время, пока…

– Пока что? – подняла Тая голову над подушкой.

– Пока появится возможность взять образец крови у плода, – обреченно констатировал Олаф.

– Не понимаю, о чем вы? – насторожилась девушка.

– Речь о твоем будущем ребенке, – ошарашил Таю профессор. – Поздравляю, ты беременна!

– Что?! Вы с ума сошли? – Тая громко расхохоталась. Она не глупенькая школьница, потому прекрасно знает: дети из воздуха не появляются. В процессе их создания участвуют обязательно два человека. Мужчина и женщина. А Тая давно не… Хотя с Ильей… Но это было всего раз и лишь несколько дней назад. На таком сроке определить беременность не-воз-мож-но!

– У нас созданы сверхчувствительные приборы, – Олаф догадался, какие мысли пронеслись в голове его подопечной и поспешил с объяснениями, – анализатору достаточно протестировать каплю крови. Сомнений никаких. Сегодня плоду уже… 5 дней.

Тая откинула одеяло, вскочила на ноги. Сообщение настолько ошеломило, что девушка, не в силах остановиться и успокоиться, заметалась по комнате. Потребовалось несколько минут, чтобы от полного неверия она в итоге осознала и приняла невероятную новость. Правда, захваченная вихрем собственных эмоций, Тая не заметила печаль в глазах Олафа, когда тот упомянул про возможность взять образец крови у плода, лишь зафиксировала краем сознания, что профессор будет находиться постоянно рядом.

– Что случится после того, как я рожу? – плюхнулась девушка обратно на кровать.

– Хммм, – смутился Олаф, вздохнул и как-то неуверенно произнес: – Надеюсь, вернешься домой. Твой генный материал уже не понадобится. Поэтому-то военные оставили Илью на Домино.

Илья!? Тая мечтательно зажмурилась. Нужно ли ему сообщить, что станет отцом? Вот еще!.. Фи, мужчина в линялых шортах. Тая сама вырастит ребенка. Он (или она?) такой крошечный. И ему (или ей?) сегодня уже 5 дней! Будущая мама неосознанно провела ладонью по животу. Конечно, страшно оказаться в её положении в другой Вселенной, лучше бы поскорей попасть домой, где все привычно. Но, если честно, здесь приятная обстановка.

Поначалу Рогожневой даже понравилось изучать новый мир. Удивительно как умно устроен дом, а главное – он полностью ухожен. За порядком следит цифровой домашний помощник по имени Ранди, он умеет общаться, но, правда, исключительно на языке натов, поэтому пожелания Таи ему переводит Олаф. Ранди подчиняется вся домашняя техника. Цифровая кухонная печь, конструкторы и распрограмматоры одежды. Системы отопления, освещения и водоснабжения. Даже мыть полы или вытирать пыль не требуется. По приказу Ранди, когда жильцы покидают комнату, включаются направленные потоки воздуха, сдувающие в центр пыль и грязь. Затем их подбирает механический робот. Сразу несколько аналогичных механизмов следят за чистотой дорожек в лесу. По словам Олафа, генерал, чтобы не тревожить беременную женщину, запретил натам появляться в коттедже. Здоровье ребенка, соответственно и спокойствие самой землянки, на данный момент имеет первостепенное значение. Хотя, как догадывалась Тая, кто-то все же их навещал. Ведь продукты в холодильнике не иссякали. По всей вероятности, их завозили, пока Тая с Олафом совершали ежеутреннюю двухчасовую прогулку.

Медленная, долгая ходьба успокаивает нервы, упорядочивает мысли, позволяя вникнуть в проблемы, с которыми долго не можешь справиться, располагает к откровенности, к

неспешным беседам, когда любой, даже сугубо личный вопрос не кажется некорректным.

– Расскажите, где вы познакомились со своей будущей женой? – попросила однажды Тая.

– Всё достаточно прозаично, – Олаф сцепил руки за спиной. – На студенческой вечеринке. Пригласил Дону танцевать, как только заиграла музыка. И уже не отпускал. Мы протанцевали до утра.

– А как догадались, что Дона – та самая? Почему именно её пригласили? – любопытствовала Тая.

– Женщины, хоть из разных миров, а похожи: такой же вопрос задавала мне позже и Дона, – усмехнулся Олаф. – Кстати, я не собирался идти на вечеринку. Маячил серьезный экзамен, к которому следовало готовиться, не сдашь – вылетишь из университета. Безумно устал и, честно говоря, предпочел бы выспаться, чем плестись куда-либо. Но друзья настаивали, я поддался на уговоры, хотя про себя решил, что сбегу, как только зазвучит музыка – все отвлекутся, появится возможность исчезнуть незаметно. Музыка заиграла, я двинулся к выходу и задел плечом стоящую у двери девушку. Извинился, но было так шумно, девушка не расслышала, подумала, что приглашаю танцевать. Потянула меня за руку, так мы оказались в центре комнаты. Что удивительно – я влюбился в Дону, даже толком не рассмотрев, только держа за талию, лишь вдыхая томный запах её волос. Потом это обстоятельство стало нашей семейной шуткой. Как открыла секрет Дона, волосы пахли мятным шампунем, если бы она случайно воспользовалась персиковым, я бы начал чихать – у меня аллергия на этот фрукт – и возненавидел девушку. В комнате было темно, но я, даже зажмурившись, каждой клеточкой своего тела ощущал мощный световой поток. Внутренний свет – вот чем обладала Дона и чем отличилась от других. Свет предназначался только мне и я его увидел.

– Свет? Как поэтично! – завистливо вздохнула Тая. – А во мне, наверное, нет никакого света. Хочу любить и быть любимой, но ничего не получается. Отношения завязываются и… моментально развязываются. Не склеиваются. Никто рядом не задерживается. Упорно и долго ищу человека, с которым мы дышали бы, как вы с Доной, в унисон. И не нахожу. Один сплошной обман.

– Мне казалось, что такого человека ты уже нашла, – Тая остановилась и удивленно-вопросительно распахнула глаза. Олаф торопливо подсказал: – Вы с Ильей очень похожи. Оба упрямые. Каждого из вас постигла неудача в личной жизни, после чего вы выработали единую линию поведения: чтобы не испытывать в дальнейшем разочарований от неудавшейся любви, лучше не любить вовсе. Своеобразная защитная реакция. На мой взгляд, глупая.

– Но мне Илья ничего не рассказывал про свои проблемы, – пожаловалась Тая.

– Так ты и не спрашивала, – резко отреагировал Олаф, но потом, понимая обстоятельства, в которые сам загнал кромов, смягчился: – Или, скорее, не успела. Вы слишком недолго пробыли вместе. Я внимательно изучил материал, собранный агентами под прикрытием. Выбрал вас не случайно – почувствовал между вами глубокую внутреннюю связь. Что касается Ильи, в первый раз парень пережил трагедию, когда жена подала на развод и переехала в другую страну. Обжегшись, он перестал доверять женщинам.

– А я мужчинам, – не стала скрывать Тая, подозревая, что позорный роман с Владом, наверняка, тоже попал в отчет агентов.

– Потом судьба посмеялась над ним во второй раз, – мысленно перелистывал досье «объекта» профессор. – Пришлось отказаться от мечты – парень хотел стать профессиональным художником, но требовались деньги, чтобы помогать свекрови-инвалиду, которая осталась у него на руках.

– Мне тоже не нравилось работать в библиотеке, – подхватила девушка. – Попробовала вырваться из нелюбимой профессии, но ничего не получилось. Да, вы правы. Мы похожи.

– И подходите друг другу, – подытожил Олаф. – Тем более что теперь связь между вами стала еще крепче – ваш малыш!

– Илья даже ничего не знает про нас! – искреннее посетовала Тая.

Восклицание удивило её саму. Неужели и вправду переживает, что Перегудов находится далеко от неё? Но, сделав смелый шаг и заглянув в самые глубины себя, туда, где в человеке сливаются душа и сердце, она поняла, что давно подсознательно ждет… Илью. Он должен почувствовать, что с ней что-то произошло, что она в беде. Ведь когда раздался взрыв, Илья прикрыл её собой. Не раздумывая, бросился на защиту, значит, Тая ему дорога? Их растащили, Илью затем оставили на острове. Но парень не мог просто так вернуться домой и забыть обо всем. Он, наверняка, ищет её.

Но… не способен помочь.

Потихоньку девушкой овладевала депрессия. Окружающие технические чудеса, болтовня Ранди, которого Олаф, маявшийся от вынужденного безделья, потихоньку обучал земному языку, утратили новизну и потеряли привлекательность. Фрукты-соки, вообще вид любой еды вызывали тошноту и изжогу. От жалости к себе и своему положению постоянно хотелось плакать, слезы ручьями текли по щекам и остановить поток, а тем более контролировать не получалось. Тая, прочитавшая за время «сидения» в библиотеке множество книг, поняла, что вместе с гормональной перестройкой начинаются «побочные эффекты» беременности, ребенок требует от организма повышенного внимания.

Девушка стала плохо спать, мучили кошмары, часто Тая не могла сомкнуть глаза до рассвета. Вот и сегодня ночью проснулась оттого, что волна липкого холодного пота прокатилась по телу. Она слышала детский плач! Но откуда ему взяться? Укутавшись в одеяло, прислонив подушку к спинке кровати, Тая заставила себя сосредоточиться и попробовала сложить обрывки ночного кошмара. Какая-то фраза настойчиво пробивалась из подсознания. Что-то касательно ребенка… Да-да, Олаф еще в первый день упомянул, что находится в доме пока… «Пока не появится возможность взять образец крови у плода». Плода? Почему профессор употребил такой отстраненный термин? Неужели наты не собираются дожидаться, когда малыш родится на свет, а приступят к «забору образца», лишь только у будущего малыша сформируются вены? Этим извергам совершенно наплевать, как это отразится на здоровье крошечного создания?

Угроза – вот почему появились ночные кошмары. Над её ребенком нависла угроза! И чем дольше она находится в «чудо-доме», тем реальнее станет кошмар. Девушка скомкала одеяло с павлинами, вскочила с кровати – нужно бежать. Немедленно. Пока беременность – чуть больше двух месяцев – не так заметна и Тая еще способна передвигаться быстро. Они с Олафом должны скрыться. Скорее бы утро! Она сможет убедить старика.

Они шли молча по песчаному пляжу. Тая тянула с разговором, уводя профессора подальше от ушей большого дома. Наконец, девушка резко остановилась.

– Нам нельзя здесь больше оставаться, – землянка взяла Олафа за руку и крепко сжала. – Я не позволю навредить ребенку.

– Увы, – опустил голову Олаф, боясь заглянуть в глаза подопечной. – Отсюда не сбежать, я пробовал прикинуть варианты. Бесполезно.

– Почему? Я не видела, например, ни одного живого охранника, – убежденно заявила Тая. – Даже собаки нет. Чего мы боимся?

– Вокруг коттеджа повсюду установлены датчики, – объяснил профессор. – Как только пересечем границу резиденции, примчатся военные с автоматами.

– Вокруг дома? – задумчиво переспросила Тая и в который раз пробежала изучающим взглядом по контуру крыши, видневшейся вдали.

– Даже если случится невероятное – нам удастся обмануть датчики, – продолжал размышлять вслух ученый, – далеко не уйти. Первый же встреченный нат сообщит в Департамент обороны, нас трудно не узнать, фотографии опубликовали все средства массовой информации. Не забывай, твой ребенок – не только долгожданное лекарство для умирающих детей, но и средство спасения целой цивилизации.

– Ведь и ваша жизнь под угрозой, – напомнила Тая. – Исполнение приговора только отложено.

– Я смирился, – сурово сдвинул брови Олаф.

– А сын, друзья? – настаивала Тая. – Неужели никто ничего не предпримет, чтобы спасти вас?

– Сын, скорее всего, ничего не знает, он работает на Земле, информация туда отправляется выборочная. Что касается друзей… Допустим, есть, один очень старинный друг, – в глазах профессора на мгновение вспыхнула искра надежды, но тут же погасла. – Однако, чтобы связаться с ним и попросить о помощи, нужно для начала вырваться из зоны, контролируемой датчиками. Замкнутый круг!

– Значит, мы не можем пересечь лес, – пробормотала отстраненно Тая, – не можем подняться в горы… Никогда не поверю, что не существует третьего варианта.

И девушка повернулась лицом к Океану.

 

Глава 8

ОДИН из способов найти пропавшего человека – привлечь к поискам как можно больше людей, а если кому-то грозит опасность, то поднять грандиозный шум, чтобы похитителям стало не выгодно и даже вредно скрывать пострадавшего. Именно так действовал бы журналист Агафонов, случись подобное дома. Как следует поступить на Материке, где пробыл всего сутки и плохо представляешь местные традиции, Никита не знал, но подумал, что при внешних различиях способы решения проблем могут и совпадать. И для начала главное – иметь на руках максимум информации. Поэтому Агафонов придвинул свободное кресло к Маркусу и уселся напротив.

– Получается, что мы должны разыскать не только Таю, но и твоего отца, – спокойным рассудительным тоном Никита постарался взбодрить расстроенного ната. – Они оба находятся в руках военных – и это хорошая новость, не придется рассредоточивать силы, которых и так мало. Давай-ка поподробнее про Департамент обороны и его возможности.

– Ведомство создано для предупреждения и отражения агрессии извне, – бесцветным голосом процитировал учебное пособие Бартум-младший. – Военные охраняют Скалу и проход между мирами, чтобы никто не проник оттуда сюда и отсюда, кроме ограниченного контингента лиц, туда.

– Припоминаю, – прищурился Агафонов, – датчики на входе и выходе из тоннеля. Что еще?

– В составе Департамента есть структуры, которые занимаются изучением Земли, – продолжил краткий обзор Маркус. – Несколько научных институтов, Школа агентов под прикрытием, информационный центр, военно-учебная база, лаборатории.

– Кем финансируется и кому подчиняется? – Агафонов, как профессиональный журналист, автоматически составил в голове план интервью и жестко следовал по вопросам.

– Подчиняется Комитету Национального Спасения.

– Но разве Комитет Нацспасения – не временная организация? – перебил Илья, вспомнив лекцию Олафа.

– Временная, создается для решения конкретных, глобальных задач, затрагивающих интересы всего населения Материка, – терпеливо разъяснял Маркус. – Так за 200 лет существования этого института Комитеты Нацспасения созывались 25 раз. Последний, 26-й был разогнан генералом Кардифом. Кандидатов в члены Комитета предлагают Кантоны. Но есть и постоянная организация – Координационный совет. Он выполняет функции административные – следит за соблюдением протокола, ведет архив и распространяет материалы заседаний; организационные – проводит и готовит заседания, выборы членов и Председателя Комитета; аналитические – собирает данные из всех Кантонов по проблемам, которыми занимается Комитет в данный момент. Кантоны, перечисляя из бюджета определенный процент, в свою очередь финансируют работу Комитета и его структур. В том числе и Департамента обороны.

– Так чем же реально обладает Департамент? – вернулся к главному объекту интервью Никита. – Живая сила? Оружие?

– Есть несколько вооруженных отрядов, для выполнения спецзадач. В первую очередь, на территории Земли. По идее их могут использовать и на Материке. Но такого на моей памяти не происходило. Потому что существует конкурирующая организация – Департамент внутренних дел, еще одна структура, подчиняющаяся Комитету Нацспасения. У него свой центр, своя учебно-техническая база. Его подразделения действуют по согласованию с правительствами Кантонов. Когда там складывается чрезвычайная ситуация.

– Какого рода? – не отставал Агафонов

– Бандитские разборки или уличные беспорядки, угрожающие жизни граждан или стабильности в регионе. Но только в крайнем случае, в обыденных обстоятельствах Департамент внутренних дел занимается спасательными работами: им подчиняется медицинская авиация и быстроходные суда для оказания помощи тонущим туристам или кораблям, терпящим бедствие в прибрежной зоне.

– Мы еще не закончили с Департаментом обороны. Есть в его распоряжении тяжелое вооружение: подводные лодки, танки, истребители, крейсера? Бомбы, ракетные установки? – перечислил, основываясь на земных реалиях, Никита.

– Нет, подобного здесь нет, – замахал руками Маркус. – Эта земная зараза к нам не пристала.

– Получается, что ваш хваленый Департамент обороны не такой уж и грозный, – выслушав подробный отчет, сделал окончательный вывод журналист. – Почему же ты упомянул про военный переворот? Любое насильственное свержение власти опирается, прежде всего, на боевую мощь.

– Это же элементарно, – недоуменно приподнял плечи Маркус: нат не понимал, почему землянин не понимает. – Жизнь на Континенте подчиняется Своду Законов, который ратифицировал каждый из Кантонов. Согласно ему, решения, принимаемые Комитетом Нацспасения, обязательны для всех. Поэтому Кантоны безропотно подчинились генералу Кардифу.

– Смиренно подняли лапки кверху, – саркастически фыркнул Агафонов, – и никто не возмутился?

– Не забывай: в руках генерала – лекарство, – ощетинился Маркус. – Подобный стимул посильнее подводных лодок и баллистических ракет. Наты живут в страхе за своих детей и им безразлично, кто протянет руку помощи.

Тупик. Никита уперся локтями в колени и подпер подбородок. Департамент обороны не страшный соперник, но в одиночку его не одолеть.

– А что скажешь про Департамент внутренних дел? Конкурент нашего конкурента – может стать нашим союзником? – Агафонов, сделав скидку на ситуацию, чуть подредактировал древнюю мудрость. – В том ведомстве у тебя нет полезных знакомств?

– Напрямую… ммм… нет, – Маркус принялся в уме перебирать варианты. – Но… скажем так, близкий родственник одного хорошего друга да, там работает.

– Не того ли друга, – сообразил Перегудов, – с которым сегодня встречался? Журналист из Информационного агентства?

– Верно, – подтвердил Маркус.

– Мы можем ему доверять? – осведомился Никита.

– Абсолютно! – кивнул нат.

– Тогда зови! – поторопил Агафонов, надеясь, что с помощью более осведомленного коллеги они быстрее выработают план действий.

Маркус достал из кармана коммуникатор, приложил к уху и удалился в другой конец гостиной. Никита и Илья переглянулись – с чего такая конспирация? Языка натов они не знают и ничего из разговора не поняли бы.

– Маркус, к вам гость! – через полчаса разнесся по квартире голос Германа. Причем, никакого звонка не прозвучало, зачем нажимать на кнопку, если есть всевидящий домашний помощник? – Открыть дверь?

– Конечно, – Маркус, обгоняя Никиту и Илью, ринулся в прихожую.

Дверь бесшумно распахнулась и на пороге появилась… девушка. Невысокий рост, короткий ежик рыжий волос, в мочке уха блестят цепочкой серебряные капельки, выцветшая на солнце ветровка, джинсы, обычные босоножки без каблуков.

– Лавиния, – нервно откашлялся Маркус, представляя подругу. – Мы вместе в школе учились. Наши семьи дружили. Дрейкер, отец Лавинии, работал агентом под прикрытием в Москве, мой предшественник. Так что она тоже владеет русским языком. Год назад Дрейкер перевелся на службу в Департамент внутренних дел.

– Для друзей Винни, – девушка вежливо улыбнулась и быстрым, острым взглядом окинула землян. Живых кромов она видела впервые, но ничем не выдала свое отношение к столь неординарному событию. – Приятно познакомиться.

Лавиния хорошо ориентировалась в доме, поэтому сразу направилась в гостиную. Никита скептически передернул плечами: неброская одежда – это понятно, например, журналисты, особенно те, кто занимается расследованиями, как и спецагенты, не любят выделяться, предпочитают слиться с толпой, но сбивали с толку фигура, прическа и дерзко проколотое ухо, что делало Винни похожей на мальчишку-подростка. Будет ли толк от подобного коллеги?

– Чего темнил? – между тем Илья больно ткнул в бок Маркуса. – Сразу не сказал, что ездил к девице? Вы просто друзья или как? Между прочим, барышня симпатичная.

– Симпатичная и гордая, – прошипел Маркус, который не собирался откровенничать. – Ничего серьезного между нами нет, потому что Винни помешана на работе.

– Как будто ты другой, – хмыкнул в ответ Илья. – Если бы не отозвали, вряд ли бы вернулся на Материк.

– Наверное, – не смог не признать Маркус.

– Что ни делается, всё к лучшему. Теперь у тебя появился железный шанс перевести дружеские отношения в разряд серьезных. Видишь ли, женщины, иногда, поддавшись какому-то неизвестному нам, мужикам, импульсу, вдруг меняются, – со знанием дела посоветовал Перегудов, вспомнив одну счастливую ночь на далеком острове. – Даже те, которые кажутся слишком гордыми и неприступными, или, как в твоем случае, помешанными на работе.

На этот раз все четверо расположились в оранжерее.

– По дороге сюда мне удалось переговорить с отцом, – сообщила Винни, прислонившись к стеклянной стене. – Мы попытались вычислить, где бы Кардиф мог спрятать Олафа и Таю.

– В особо охраняемой, самой недоступной тюрьме? – предположил Никита. – Есть такая на Континенте?

– Охраняемой? Да. Тюрьме? Нет, – уверенно возразила Винни. – Тая – беременна, для сохранения жизни её ребенку требуются особые условия, максимальный уход и покой. И в то же время место должно быть хорошо скрыто от чужих глаз и оставаться недоступным. То есть некое комфортабельное жилье, о котором известно ограниченному кругу приближенных.

– В первую очередь самому Кардифу, – догадался Маркус, к чему клонит Винни. – Олаф и Тая находятся в одной из его резиденций!

– Много таковых? – оживился Никита: зря он волновался, коллега оказалась на высоте.

– Несколько лет назад Кардифа заподозрили в коррупции, правда, дело скоро развалилось, но журналисты успели перетрясти принадлежащую генералу недвижимость, – девушка достала из кармана куртки коммуникатор и прислонила к стеклу: – Герман, выведи, пожалуйста, изображения. Файл «Генерал».

Тут же в свободном пространстве оранжереи вспыхнул экран, на котором в ряд выстроились объемные фотографии. Виды и пейзажи завораживали. Генерал явно тяготел к роскоши и богатству, любил отдыхать с размахом.

– Пентхаус в башне здесь, в Доминате, – взмахивая рукой, Винни принялась «листать» снимки, – двухпалубная каюта на круизном океанском лайнере и земельные участки с построенными на них коттеджами. Один на озере, на дорогом туристическом курорте. Другой – на севере, в тихом предгорье.

– Ставлю на предгорье, – ткнул пальцем в виртуальную картинку Маркус. – Самое безлюдное место.

– Мы с папой тоже так думаем, – Винни послала другу очаровательную улыбку. – Там легче организовать круглосуточную охрану, не привлекая излишнего внимания. Дрейкер запросил информацию со спутника: пару месяцев назад зафиксировано незначительное движение на территории, прилегающей к коттеджу. Это доказывает, что внутри есть люди, но их очень мало. Зато по окружности активированы пункты контроля.

«Удалив» лишние картинки, Винни рассредоточила по «экрану» данные по объекту в горах: подробная карта местности, возможные пути подъезда, схема расположения блокпостов и поэтажный план самого дома.

– Даже если Тая и Олаф находятся в коттедже, – Маркус, прикидывая расстояние, провел указательным пальцем от фасада здания до ближайшего блокпоста, – как мы до них доберемся? Датчики и охрану не проскочить.

– Хмм, – Никита медленно обошел трехмерное изображение, обдумывая, с какой стороны лучше подбираться к дому, чтобы остаться незамеченным, но вслух скептически произнес: – Я бы не стал так уж доверять вашим хваленым датчикам. Предлагаю провести наглядный эксперимент!

И Агафонов пригласил всех покинуть квартиру. Четверо друзей столпились на лестничной площадке, раздался щелчок – внимательный Герман автоматически запер дверь.

– Как ты открываешь замок? – обратился Никита к хозяину квартиры. – Прикладываешь ладонь к сканеру. Точно так же делают твои гости. А что произойдет, если ладонью воспользуюсь я?

Журналист хлопнул рукой по считывающей панели. Подождал пару минут в полной тишине и повторил попытку.

– Как видите, ни-че-го, – торжествующе произнес Агафонов. – Даже Герман не среагировал. А почему? Об этом я еще там, в подземном лабиринте сообразил.

– Потому что датчики настроены на натов, – констатировала известный факт Винни, правда, пока не уловив, в чем подвох.

– А мы с Ильей кто? – гордо вздернул подбородок Никита.

– Кромы! – охнув, догадался первым Маркус.

– Да, есть у нас перед вами некоторое преимущество, – прищелкнув пальцами, ухмыльнулся Агафонов. – Следовательно, вдвоем с Ильей спокойно обойдем датчики. Только вот охрану…

– Охрану я беру на себя, – смело сказала Винни.

 

Глава 9

ВТОРУЮ половину дня потратили на подготовку к поездке (Винни отправилась собирать рюкзак к себе домой). Главную роль в процессе, конечно, играл Герман. Для начала цифровой мажордом разузнал прогноз погоды на северном побережье, что помогло сформулировать задание для конструктора: спортивного плана, не сковывающие движение штаны, футболки с длинным рукавом, чтобы не замерзнуть ночью, плотные, но тонкие перчатки и, наконец, куртки из бесшумной, «не шуршащей» ткани с капюшонами; вся одежда черного цвета. С учетом предстоящих предвиденных и непредвиденных действий составил перечень предметов (к спискам Герман, как известно, относился особенно трепетно), которые необходимо захватить с собой (от фонариков до биноклей). Кроссовки, тоже черные, нужных размеров доставил курьер из обувного магазина на первом этаже.

Опять же Герман рано утром вызвал такси. Трое друзей спустились на эскалаторе на узкую, подземную платформу, где влились в толпу спешащих натов. Горожане подбегали к краю площадки, заскакивали в остановившуюся машину и уносились в тоннели. Кстати, народу для утреннего часа пик, на взгляд землян, привыкших толкаться в переполненном московском метро, оказалось не слишком много. Как объяснил позже Маркус (он разговаривал с гостями лишь убедившись, что посторонние не слышат), люди покупают или снимают квартиру в башнях поближе к месту работы и добираются пешком. Наиболее удобный вариант – жить в том же доме, где расположен офис, или выполнять задания удаленно, используя цифровые технологии.

Коммуникатор Маркуса пискнул в руке, на экране загорелись зеленым цифры «93» – сообщение о том, что заказанная машина прибыла на платформу. Маркус поискал глазами и увидел в дальнем конце автомобиль с теми же цифрами на дверце. Друзья закинули рюкзаки в багажник, заняли места в салоне, и машина сорвалась с места. На этот раз не пришлось даже вводить в навигатор пункт назначения – маршрут указали в момент заказа.

Через 20 минут, стрелой пролетев по лабиринту подземных тоннелей, машина «причалила» к бортику очередной площадки. Пассажиры покинули салон, переместились на эскалатор и поднялись наверх, в здание вокзала. У табло их поджидала Винни, точно так же экипированная в черное с головы до пят. Только вместо кроссовок девушка предпочла надеть всепогодные туристические ботинки. Винни протянула друзьям купленные по своему идентификатору билеты – для оплаты расходов решили не пользоваться карточкой Маркуса, которая выдаст его местоположение. Куратор из Департамента обороны, конечно, в курсе, что агент под прикрытием пересек границу миров, и ждет прибытия подчиненного в офис. Начальство и дальше должно оставаться в неведении относительно реальных перемещений Маркуса.

Друзья, воспользовавшись галереей, проходившей над железнодорожными путями, нашли нужную платформу. По указателям на асфальте определили место остановки именно их вагона. Показавшийся вскоре поезд бесшумно вкатился под стеклянный купол здания. Посадка-высадка производилась стремительно, двери вагонов распахнулись одновременно на две стороны: через одни выходили те, кто приехал в Доминат, через другие – те, кто только отправлялся в дорогу. Новые пассажиры еще не успели найти свои места, как состав мягко приподнялся над рельсами и помчался дальше: чтобы сохранить высокую скорость движения на всем маршруте, требовалось до минимума сокращать время остановок.

До северного побережья компания «кромонатов» (как в шутку назвал команду Никита) доберется только к вечеру. Предстояло пересечь из конца в конец три Кантона и сделать одну пересадку. Друзья заняли кресла в центре вагона, расположившись лицом друг к другу. Наклонив головы, чтобы говорить тихо, Агафонов, Винни и Маркус продолжали повторять детали плана. Изучали в который раз схему участка, маршруты подхода к дому, репетировали реплики – на случай неожиданного столкновения с охраной, разрабатывали варианты ответных действий, если возникнет непредвиденная ситуация. Плюс перебросили в коммуникатор Никиты, которым предусмотрительно вооружил землянина Герман, информацию, хранившуюся в файлах у Винни и Маркуса.

– Почему вы пользуетесь одновременно коммуникатором и идентификатором? – принялся послушно нажимать кнопки на панели Никита. – Не проще ли объединить функции в одно устройство?

– Так сделано намеренно, – Маркус достал из кармана оба своих средства связи. – Коммуникатор, – поднял правую руку нат, – предназначен для общения граждан друг с другом, а идентификатор, – помахал левой рукой Маркус, – для контактов с государством и другими юридическими лицами, той же сферой услуг, например, или с банками. Таким образом, защищены права граждан на личную жизнь. В неё никто не имеет права вмешиваться. Это уголовное преступление.

Илья в общем обсуждении участия не принимал. Непосредственно на месте в их маленьком отряде командовать предстоит Никите. Собственную «роль» Перегудов выучил, ночь напролет выслушивая наставления Агафонова.

Поэтому Илья с любопытством рассматривал соседей по вагону – впервые у землянина появилась возможность понаблюдать за натами, занятыми обыденными делами. Пассажиры, приготовившись к долгому путешествию, активировали коммуникаторы. Те, кто сидел у окон, прикладывали аппараты к стенке вагона. Те, кто оказался ближе к проходу, к подлокотникам кресел. Перед глазами в воздухе засветились «экраны», позволяя продолжить прерванную работу. Другие пассажиры надели на глаза очки с толстыми заушниками. По тому, как двигались пальцы, словно переворачивали страницы, Илья догадался, что люди читают цифровые книги. Кто-то из владельцев очков улыбался – значит, устройства позволяли смотреть и фильмы.

Прозвенел колокольчик, отъехала в сторону межвагонная дверь, в салон вошли два стюарда, толкая перед собой вместительную металлическую тележку с прозрачными створками. Пассажиры принялись выключать коммуникаторы, нажав кнопку на заушнике, снимали очки. Товары из тележки расхватывались на лету. Поезд покинул Доминат рано утром, не каждый успел позавтракать, кто-то уже снова проголодался. В вагоне запахло свежесваренным кофе и подогретым хлебом.

Не отказались от перекуса и «кромонаты» – между креслами на столе появились четыре пластиковых стаканчика, на бумажной тарелке – пирожки с картошкой и малиной (сладкое – для дамы). Илья, подхватив горячий напиток, вновь вернулся к прерванному занятию. Стало шумно: поглощая бутерброды, люди отложили в сторону компьютеры и электронные книги, и, отдыхая, перекидывались друг с другом ни к чему не обязывающими замечаниями. Но чувствовалась в этом привычном для пассажиров дальнего следования общении некая напряженность. Причем она казалась настолько осязаемой, что буквально окутывала вагон густым невидимым удушливым облаком. Иногда то там, то здесь раздавался приглушенный смех над чьей-то шуткой, но моментально обрывался. Словно смеяться сейчас считалось неприличным и неуместным.

Тотальный страх и немое ожидание – вот как бы назвал состояние окружающих Илья. Существование цивилизации натов висело на тоненьком волоске. Последняя надежда – ребенок землян. Ильи и Таи.

Тая…

Илья глубоко вздохнул и отвернулся к окну. С головой погрузившись в суету сборов и нервозность бесконечных переездов, Перегудов не позволял себе вспоминать о девушке. Но сейчас снова накатила боль потери. Почему так бездарно он растратил те несколько дней, которые провел рядом с Таей? Вот Олаф, по сути, иноземлянин-инопланетянин, увидел в Илье и Тае некую общность, внутреннее единство. А Илья удовлетворился лишь поверхностным знакомством, поленившись заглянуть в тайные, душевные глубины девушки. На плечи неимоверной тяжестью давила вина. Да, он накрыл Таю собственным телом, когда в дом ворвались военные, но потом позволил Никите увезти себя в Москву и целых два месяца бездействовал. Хотя надо было начинать поиски немедленно. Столько времени потеряно. Время – холодная, бесчувственная, необратимая константа. Например, можно воспользоваться ластиком и исправить ошибки на эскизе, или поступить еще радикальнее – порвать холст и начать рисовать портрет заново, добиваясь схожести. Но не возможно вернуться на полгода назад, чтобы исправить совершенные ошибки. И сейчас, в том числе и по его вине, Тая одна. Беременная. В незнакомом, враждебном мире.

Нет, раскисать нельзя! Нужно собраться, рыцари на белом коне не жалуются на судьбу и не размазывают сопли по лицу. Он сможет, он просто обязан найти девушку и вернуть домой. А когда они окажутся в спокойном месте, Перегудов ей скажет, наконец, всё то, о чем давно думает. Что прозвучит в ответ – не важно. Главное, они должны услышать друг друга.

Чтобы отвлечься от грустных мыслей, Илья переключился на виды за окном – когда еще удастся полюбоваться иными мирами? К сожалению, пейзажи полностью отсутствовали. Если состав проносился в прорубленной лесной просеке, деревья мелькали столь быстро, что сливались в широкую сплошную серую полосу. Иногда, оказываясь слишком близко к городской застройке, поезд устремлялся в узкий шумопоглощающий жёлоб, или, пересекая реки и сложные автомобильные развязки, поднимался на эстакаду – тогда кроме неба вообще ничего не разглядеть. Если нырял в подземные туннели, в вагоне включался свет, чтобы разогнать темноту по ту сторону стекла. Один раз по крыше пробарабанил летний ливень, заливая окна потоками воды.

Приблизительно каждые час-полтора состав начинал тормозить, часть пассажиров покидала вагон, и поезд разгонялся дальше. В середине дня «кромонаты» (подчиняясь жестким местным требованиям, пулей вылетев из вагона) сделали пересадку в городе Леккинхарп. И дальше ехали уже четко на север. Поезда, которые пересекали Материк с запада на восток, двигались заметно быстрее, чем те, которые перемещались вдоль меридианов, где станции попадались чаще, остановки следовали каждые сорок минут-час. Лесополосы попадались всё реже, а после того, как поезд преодолел через систему тоннелей горный массив, пространство за окнами вдруг открылось на многие километры вокруг. Чем ближе к Океану, тем ниже становились башни в городах, не поднимаясь выше 10–12 этажей.

Станция «Морё» оказалась конечной остановкой не только для «кромонатов», рельсы в буквальном смысле слова обрывались у берега. Отсюда поезда следовали только в обратном направлении.

Путешественники остановились в гостинице (Илья и Никита, как посоветовал Маркус, изображали из себя ярых сторонников Партии молчунов, то есть при встрече с незнакомыми натами лишь вежливо и скупо улыбались), заказали на утро вместительное такси, рассчитывая, что при удачном раскладе на обратном пути количество пассажиров увеличится. На следующий день, позавтракав на скорую руку в гостиничном буфете, где командовал очередной цифровой помощник, четверо друзей двинулись по извилистому шоссе, повторяющему причудливую линию берега. В навигатор в качестве пункта назначения ввели точку, находящуюся на расстоянии трех километров от генеральского коттеджа. Чтобы подобраться к дому тихо, не поднимая охрану.

Отец Лавинии – Дрейкер предлагал воспользоваться ресурсами ведомства и долететь до места напрямик, через горы на вертолете спасателей, но Винни опять же из опасений заранее встревожить охрану, отказалась. Поэтому выбрали долгий, но более надежный вариант – машину.

Шоссе (пустое, лишь изредка навстречу попадались грузовички, доставляющие продукты) шло вдоль Океана, но воды они практически не видели. Только когда дорога взбиралась в гору. Все остальное время слева, с той стороны, где теоретически плескались волны прибоя, возвышался стеной специально высаженный высокий кустарник. Никаких раздражающих заборов, но то, что за зеленью находится частная территория, напоминала едва видимая, поблескивающая на солнце проволока, небрежно натянутая на уровне пояса. С виду препятствие ерундовое: легко перешагнуть, легко под ней проползти или, в крайнем случае, взять да и перерезать. Но лучше не пробовать. Моментально сработает датчик. А дальше, в зависимости от крутости хозяина: либо нарушителя ударит током, либо выскочат бравые охранники с собаками. Участки прибрежной земли покупали очень состоятельные наты. Отдых в собственном доме с видом на Океан – один из самых престижных. Что на Материке, что на Земле. В этом наты не отличаются от кромов.

В вечерних сумерках, как и рассчитал заранее Маркус, они съехали с шоссе на неприметную грунтовую дорогу. Маркус остался дожидаться в машине. Во-первых, пассажир в салоне – гарантия того, что автомобиль никуда не денется, когда люди вернутся. (Если пассажиров долго нет, робот-кар решит, то клиенты сбежали, не заплатив, свяжется с диспетчером и уедет на базу). Во-вторых, охрана, подчиняющая генералу Кардифу, может знать в лицо бывшего агента под прикрытием, которому грозит арест.

Винни, Никита и Илья, ориентируясь по спутниковой карте в коммуникаторах, двинулись в лес.

 

Глава 10

ЧТО такое три километра? Пустяк – полчаса быстрым шагом. Только – в городе, по ровному асфальту. А в лесу, по холмам, по неизвестной местности, где можно скатиться в овраг или провалиться в заячью нору, требуется передвигаться медленно и внимательно. Тем более что каждые десять-пятнадцать минут друзьям приходилось останавливаться и сверять свое местоположение с навигатором в коммуникаторах. Поэтому к проволочной растяжке, обозначающей границы генеральского владения, они подошли ближе к полуночи.

Никита непроизвольно замер перед препятствием. Конечно, в собственной теории, что приборы реагируют исключительно на натов, он не сомневался. Но вдруг осторожный генерал заменил обычные сканеры теми, которые срабатывают вообще на любое движение. Что тогда?

– Ладно, – махнул Агафонов рукой и философски заметил: – не узнаем, пока не попробуем. В любом случае другого плана у нас нет.

Никита ловко перемахнул через проволоку. Вслед за ним перепрыгнул через невысокое препятствие Илья. Парни непроизвольно пригнули плечи и прислушались: не завоет ли сирена, не залают ли собаки? Но приятная тишина, не нарушенная ни шорохом, ни вздохом продолжала висеть в воздухе. Никита, обернувшись к Винни, молча поднял вверх большой палец, подтвердив, что у них все отлично. И парни растворились среди деревьев.

Винни, плотнее натянув на голову капюшон, двинулась по холму вдоль пограничной проволоки и остановилась лишь тогда, когда увидела вдалеке огонек – в помещении охраны горел свет. Оглядевшись, девушка приметила естественную баррикаду из поваленных деревьев. Спрятавшись среди веток и листьев так, чтобы не терять из виду домик, Винни приготовилась ждать. План, разработанный еще в Доминате, состоял в следующем. Илья и Никита проникают в коттедж на берегу, находят Таю и Олафа и выводят пленников в лес. Земляне пересекут пограничную «ленту» беспрепятственно (в этом Винни успела убедиться), а вот при приближении Олафа сигнал тревоги обязательно сработает. Охрана моментально сорвется с мест, что из своего укрытия заметит Винни. Девушка переместится вплотную к «полосе» и подоспевшим стражникам продемонстрирует, будто именно она только что нарушила границу частной собственности. Вояки отведут Винни в домик охраны. Начнется пристрастный допрос. Но общения с представителями службы безопасности Винни не боялась. Девушка предъявит идентификатор, подтверждающий её профессиональный статус. И постарается убедить охранников, что перед ними неопытная, зеленая журналистка (кстати, внешне она именно так и выглядела), мечтающая прославиться, раздобыв громкую сенсацию – фотографии генеральской недвижимости вполне тянули на подобную. Что предпримут вояки потом? Судя по показаниям датчиков, девушка дальше пограничной полосы не проникла. Следовательно, никакого компромата не добыла. Её просто вышвырнут за дверь, в лучшем случае проводят до шоссе. Хотя, скорее всего, поленятся топать шесть километров по лесу туда-обратно и где-нибудь, ближе к грунтовой дороге, отпустят.

Дальше Винни пробирается к машине, где её должны дожидаться остальные участники операции, в том числе освобожденные Олаф и Тая. Пленников, чтобы никто не узнал, переоденут и загримируют: подобраны два парика и темные очки. К утру они доберутся до Морё. Потом либо поездом, с пересадкой поедут в Доминат, либо, при возникновении острой ситуации (например, охрана обнаружит пропажу и бросится в погоню), тогда попросят помощи у Дрейкера. Но, даже если на вокзале появятся вооруженные люди Кардифа, вряд ли они помешают сесть «кромонатам» в поезд – на вокзале многолюдно. Военные привыкли работать на Земле, не на Материке, они не посмеют на виду у толпы открыть стрельбу.

Повторяя пункты плана, рассчитывая, сколько времени понадобится на выполнение каждого этапа, Винни продолжала следить за перемещениями в домике охраны.

Земляне тем временем вплотную приблизились к коттеджу. Никита, прижавшись к темному стволу ели, достал из рюкзака бинокль и внимательно просканировал местность. К сожалению, территорию, прилегающую к дому, очистили от деревьев и кустов и превратили в дизайнерскую лужайку, засеянную невысокой травой. Следовательно, совсем незаметно подойти не получится.

Агафонов поднял окуляры выше – прошелся по окнам. На первом этаже свет горел только (Никита сверился в голове с планом дома) в гостиной, на втором – в районе лестничной площадки. Периодически в окнах мелькали длинные тени, слышалась музыка, подтверждая, что внутри кто-то есть.

Никита сделал знак Илье, показав, с какой стороны лучше подходить к дому, и двинулся вниз с холма. Как только земляне вышли из-под защиты деревьев, пригнувшись, промчались по лужайке, достигнув дома, выпрямились у стены, стараясь раствориться в узкой полоске тени, которую отбрасывала верхняя терраса. В коттедж можно попасть тремя способами. Первый – парадный вход – отпадал сразу. Над крыльцом горел самый мощный фонарь. Запасная дверь должна вести на кухню. По-прежнему прижимаясь спинами к стене – Никита шел первым, земляне стали перемещаться в сторону кухни. Увы, и от этой идеи пришлось отказаться. Хотя вход никакими дополнительными лампами не освещался, внутри хозяева «забыли» выключить свет. Любой, подошедший к двери, будет виден как на ладони.

Оставался третий вариант – вход в подвал. Чтобы найти его, потребовалось вернуться вдоль стены обратно и еще завернуть за угол дома. Теперь первым шел Илья. Выступающие кирпичи больно, даже сквозь ветровку, царапали спину, но парень медленно и упорно продвигался вперед. Правда, в какой-то момент нога, которой он ощупывал дорогу, неожиданно провалилась, и Илья, потеряв равновесие, грохнулся в яму, ударившись головой о ступеньки.

– Ооох! – парень успел зажать рот рукой, чтобы не закричать. Лишь прошипел: – что это?

– То, что ищем, – шепнул Никита, спрыгнув за другом. – Вход в подвал. И на наше счастье – без дополнительной иллюминации. Отодвинься.

Илья приподнялся, потирая синяк на затылке, переместился на верхнюю ступеньку. Никита со слабой надеждой – вдруг открыто! – уперся плечом в дверь и толкнул. Но она, естественно, не поддалась. Тогда Агафонов сбросил на землю рюкзак, достал фонарики, вручив один Илье, и особый подарок от Винни – «универсальный спасательский ключ». В мире, где не существует дверных ручек и замков, где на страже дома стоит цифровой многорукий монстр, при возникновении чрезвычайной ситуации крайне важно иметь инструмент, позволяющий противостоять шифрам и кодам. Специальный распрограмматор разрешено иметь лишь спасателям и полицейским. Повезло, что Дрейкер возглавляет Департамент внутренних дел и что хранит один из таких устройств дома.

Узкий луч фонарика отразился от стекла, Никита приложил тонкий ключ-пластинку к поверхности двери. По дисплею побежали, наскакивая друг на друга, цифры. Через полминуты раздался еле слышный щелчок, дверь послушно подалась внутрь. Парни проскользнули в подвал.

Илья тоже включил фонарик. Два лучика, пересекаясь, позволили, не натыкаясь на расставленные вокруг ящики и коробки, быстро сориентироваться и найти противоположную дверь.

Из подвала они попали в коридор. Тихо ступая по половицам, направились в сторону гостиной, туда, где на первом этаже по-прежнему горел свет. По характерной структуре звучащих приглушенных реплик, стало понятно, что работает телевизор. Никита осторожно вытянул голову, заглядывая в комнату. Он догадался верно – на большом экране что-то обсуждали мужчина и женщина – герои мелодрамы. Но где же зрители? Пустовал диван, находившийся рядом с экраном, пустовали кресла, установленные по кругу. Гостиная плавно переходила в кухню. Но и там, как просматривалось из коридора, – ни единого движения.

– Они на втором этаже, – раздался уверенный шепот за спиной Никиты, Илья тоже успел оглядеть комнату.

– Лестница – в противоположном углу, – тихо проинструктировал Агафонов.

Друзья вернулись обратно в коридор и, добравшись до ступенек, осторожно, на цыпочках, лишь бы не скрипнуло, начали подниматься наверх. Очередной коридор встретил чередой дверей. Но заблудиться они не могли – из-под двух проникал тусклый свет.

Илья чуть приоткрыл первую и заглянул в образовавшийся проем. Кровать, накрытая расшитым, в павлинах, одеялом, подсказала, что комната предназначена для женщины. Перегудов толкнул створку дальше, расширяя угол обзора – шкаф, туалетный столик, на нем зеркало. Илья пересек порог, проверил ванную, примыкающую к спальне – никого. Открыл шкаф – здесь на плечиках висело одно платье, зато до боли знакомое: вечернее, с блестками. Значит, комната, несомненно, принадлежала Тае. Но где же девушка сейчас?

– Может быть, они чего-то испугались и спрятались? – через пару минут появился и Никита. – Вторая спальня, думаю, там жил Олаф, тоже пустая.

Парни, не приближаясь к окнам, чтобы их не заметили снаружи, обошли оставшиеся помещения, спустились на первый этаж, проверили кухню.

– Тая! – тихо позвал Перегудов. – Это я! Не бойся. Мы пришли вас спасти.

Однако никто не отозвался. Лишь продолжал бормотать включенный телевизор, один фильм нон-стопом сменился другим.

– Уходим, – наконец, принял решение Никита.

– Что значит уходим? – не поверил Илья, загородив дорогу Агафонову. – Продолжим поиски.

– Сам видишь – здесь никого нет, – спокойно возразил Никита. – Вернемся обратно и обсудим, что делать дальше.

Земляне, натянув капюшоны, через подвал выбрались наружу. Пересекли лужайку, поднялись на холм, перебрались через пограничную проволоку. Оказавшись за пределами генеральского участка, отправили по коммуникатору сообщение Винни. С которой позже встретились на грунтовой дороге, где их поджидал Маркус.

Винни, точно так же недоумевая, куда подевались пленники Кардифа, попыталась выяснить у отца. Только Дрейкер оказался недоступен. Илья предложил подождать еще день и следующей ночью повторить проникновение в коттедж, вдруг пленников куда-то ненадолго увезли. Но Никита настоял на возвращении в Доминат. Судя по обстановке, Таю и Олафа перепрятали в другое место. «А как же платье? Оно точно её», – не унимался Илья. «Для беременной женщины подобное одеяние бесполезно, – здраво рассудил Никита. – Поэтому она с ним предпочла расстаться».

– В Доминате, – поддержала коллегу Винни, – мы непременно свяжемся с отцом, он подскажет, где продолжить поиски.

– Тем более что и оставаться здесь опасно, – добавил еще один аргумент Маркус. – Мы взяли машину на сутки. Если утром она не вернется в Морё, оператор приступит к поискам, мы себя обнаружим.

Оставив автомобиль у входа в здание вокзала, «кромонаты» заняли места в поезде, отправляющемся в Леккинхарп. Всю дорогу обратно Илья уже не разглядывал пассажиров вагона. Прикрыв глаза, подтянув молнию куртки под самый подбородок, парень пытался подремать. Последние два дня выдались напряженными, он практически не спал. И надеялся восстановить силы в убаюкивающе покачивающемся вагоне. Но устал еще больше. Сны накатывали короткими беспорядочными волнами, перемежаясь с такими же по длительности отрезками бодрствования. В голове мелькали чьи-то лица, вспыхивали обрывки забытых разговоров, он готов поклясться, что даже слышал печальный голос Таи. Словом, мозг не мог смириться с тем, что операция по спасению девушки потерпела неудачу. Отправляясь на другой конец Материка, Илья настолько уверился, что вот-вот встретит подругу, и теперь не в состоянии был принять обратное. Даже пересадку с одного поезда на другой Перегудов не заметил.

С вокзала в Доминате друзья на такси приехали к подземной платформе в районе башни, в которой жил Маркус. Винни объявила, что не собирается терять напрасно время и намерена немедленно найти Дрейкера, с которым безуспешно пыталась связаться в течение дня. Не исключено, что повинен в этом Кардиф, каким-то образом почуявший угрозу своим планам. И лучше, чтобы в разговоре с отцом приняли участие остальные члены команды. Поэтому она едет вместе со всеми.

Лифт остановился на 32-м этаже. Маркус приложил ладонь к сканеру. Дверь немедленно распахнулась. Парень перешагнул порог и попал… в крепкие объятия.

– Папа! – воскликнул Маркус. – Ты дома?!

– Олаф??? – бросилась на шею старику и Винни. – Вас отпустили?!

– Тая? – Илья, поднявшись на цыпочки, заглянул за спины обнимающихся натов, повторяя в голове слова, которые специально приготовил для встречи с потерянной подругой. Но… никого не увидел: – Где она? Где?!

– Илья! – наконец, обратил внимание на землянина и Олаф. – Как ты сюда попал?! Тая так часто тебя вспоминала…

 

Глава 11

ПОСЛЕДНИЕ сутки и для Олафа выдались невероятно трудными. От физического перенапряжения ныли мышцы спины, ломило руки, старик буквально валился с ног. До дома он добрёл незадолго до появления сборного отряда доминантов. Кстати, появление Ильи почему-то не стало сюрпризом для профессора, а вот наличие второго, незнакомого землянина вызывало вопросы. Однако неординарные обстоятельства требовали отложить до лучших времен собственное любопытство вместе с неимоверной усталостью и мечтой о крепком сне и немедленно объясниться с приехавшими, на лицах которых читалось неподдельное удивление.

По словам Олафа, инициатором побега пленников стала Тая. Девушка, внимательно слушая рассказы профессора об особенностях развития цивилизации натов, обратила внимание на их трепетное, почти мистическое отношение к Океану. Жители Материка ловят рыбу и добывают на шельфе полезные ископаемые лишь по необходимости, а если и совершают прогулки на быстроходных судах, то строго в прибрежных районах, чтобы с борта виднелась спасительная полоска суши. Причем подобных смельчаков набирается не столь много, за те месяцы, что Тая любовалась далеким горизонтом с террасы, она не заметила ни единого искусственно созданного «пятнышка». Видимо, в северные широты любителей морских путешествий вообще не тянет. И как Никита, нашедший слабое звено в местных сканерах, так и Тая догадалась, что служба безопасности коттеджа, несущая дозор исключительно со стороны леса, вряд ли обращает свои взоры на… воду. Охранникам и в страшном сне не привидится, чтобы кто-то по доброй воле решился бежать, используя Океан.

Тая поделилась идеей с Олафом. В отличие от соплеменников старик под влиянием землян, с которыми приходилось часто общаться, давно преодолел страх перед водной стихией, мало того сам научился управлять катером и получал удовольствие от морских путешествий на Земле. Поэтому профессор тут же включился в организацию побега. Самая сложная проблема – раздобыть плавательное средство. Вместе с Таей они тщательно обыскали коттедж, от чердака до подвала, перерыли завалы хлама в сарае и кладовке. Результат вышел ожидаемым и удручающим: никакими скутерами, резиновыми лодками, на худой конец надувными матрасами генерал не обзавелся. Тогда Олаф еще раз внимательно перебрал вещи, хранившиеся в сарае на берегу. Во-первых, здесь имелись пустые пластиковые емкости. Судя по всему, генерал проводил в коттедже не так много времени, наведывался редко, поэтому не стал прокладывать дорогостоящий водопровод. Воду для полива территории и хозяйственных нужд привозили в больших бочках, которую потом сливали в танкер и распределяли с помощью насоса. Во-вторых, Олаф обнаружил ящик с разнообразными инструментами плюс аккуратно сложенные в штабель доски. Особенность любого загородного дома, который постоянно нуждается в мелком ремонте, оказалась на руку пленникам.

Сделав необходимые замеры, Олаф начертил схему: шесть бочек требовалось привязать по три в ряд к двум лестницам. Затем соединить лестницы поперечинами и сверху, прибив кусок фанеры, сделать настил. Дополнительно потребуется изготовить пару сидений, уключины и длинные весла – шесты с выпиленными из фанеры лопатками на концах. Получится нечто, похожее на плот-катамаран. Конечно, конструкция довольно хлипкая, еще по тихому озеру или мелководной речке пройти можно, а в Океане, где разгоняются страшные волны, велик риск перевернуться. Но с одной стороны, беглецы дождутся штилевой погоды, с другой, плыть предстоит не слишком далеко. Генерал построил коттедж в красивой, безлюдной бухте, вдалеке справа в Океан узкой дугой вдавался мыс, на котором днем узнавались шары и антенны метеорологической станции, а по ночам зажигались огни прилегающего к ней крошечного посёлка. Если отправиться поздним вечером, часов за пять-шесть, не торопясь, они догребут до спасительного берега. В городке у первого встречного жителя попросят коммуникатор, Олаф свяжется с единственным другом, которому доверяет. Тот непременно поможет. И уж точно доберется до беглецов быстрее, чем охрана в коттедже обнаружит пропажу.

На изготовление плота, а все работы Олаф проводил в сарае, от него ближе всего до воды, не придется далеко тащить тяжелую конструкцию, – ушла всего неделя. Для сидений приспособили диванные подушки. Не пришлось и долго дожидаться «у моря погоды» – через пару дней океанская поверхность застыла, словно скованная невидимой пленкой. Чтобы пленники не смогли обратиться к кому-либо за поддержкой, охрана «скрыла» коттедж от внешнего мира. Никаких средств связи, телевизор демонстрировал исключительно кино и музыкальные шоу, которые хранились в безграничной памяти Ранди. Чем и воспользовался профессор, накануне отплытия перепрограммировав цифрового помощника, оставив в его «голове» ограниченное число определенных команд: Ранди включил свет в двух помещениях и ночь напролет нон-стопом транслировал фильмы, чтобы наблюдателям, что вблизи, что вдали казалось, что в доме кто-то есть. Ранди заблокировал все двери изнутри после ухода подопечных и двигал шторы, создавая движение теней. Плюс никакого поиска контактов с живыми объектами внутри помещения, чтобы Ранди, насторожившись, не сообщил охране об отсутствии пленников.

– Когда именно вы покинули коттедж? – перебил профессора Агафонов.

Они сверились с планом Маркуса-Никиты: получается, что земляне расставались у пограничной полосы с Винни как раз в тот момент, когда пленники генерала, воспользовавшись быстро наступающей темнотой, протащили самодельный плот по песку и отчалили от берега. Спасатели и беглецы разошлись на каких-то нелепых полчаса!

Вёсел Олаф сделал только два, намереваясь грести в одиночку. Тая сидела впереди, прижимая к груди рюкзак: девушка положила в него бутылку воды (вдруг плавание по непредвиденным причинам затянется?), и побросала те вещи, которые понадобятся в ближайшее время (знаменитое коктейльное платье без сожалений осталось висеть в шкафу). Олаф не знал, как чувствует себя землянка, не видел её лица и не мог спросить или подбодрить (они заранее обговорили режим полного молчания на плоту, звук по спокойной воде распространяется далеко), но по напряженной спине девушки понимал, что она, так же как и он, сильно нервничает.

Чтобы не отвлекаться на страшные мысли, теснившиеся в голове (что делать, если плот все же перевернется, профессор даже не поинтересовался, хорошо ли землянка плавает, и вообще, трудно предугадать, как поведет себя беременная женщина в критической ситуации), Олаф сосредоточился на гребле: весла равномерно взлетали в воздух и с тихим всплеском погружались в воду. Для побега специально дождались безлунной ночи, темнота плотным одеялом надежно спрятала смельчаков от любопытных глаз. Но она же и мешала ориентироваться. Звезды, блестевшие сверху и снизу, стоячая, бесшумная вода создавали впечатление полной обездвиженности, словно плот и два пассажира на нем безвольно висели в пространстве, созданном чьим-то безумным воображением, и только мерцающие, словно маячки, огоньки на далеком мысу, подтверждали реальность окружающего мира.

На горизонте родилась тонкая светлая полоска, когда беглецы, наконец, добрались до суши. Олаф соскользнул в прохладную воду, подтянул плот к берегу и помог выбраться Тае. Выглядели они оба не лучшим образом: у Таи от долгого, неудобного сидения дрожали ноги, Олаф дул на ладони, хоть догадался обмотать руки тряпками, натертые мозоли кровоточили и саднили. Однако, понимая, что побег из коттеджа еще не означает полную свободу, не обращая внимания на боль, они торопливо стали подниматься по каменистому склону наверх. Городок, обвиваемый потоками предрассветного ветерка, еще спал. Узкий проулок вывел на главную, похоже единственную здесь улицу – она определялась по блеклым фонарям, укрепленным прямо на фасадах невысоких домов. Витрины магазинчиков и кафе тонули в темноте, даже вывески не горели. Беглецы прошли улицу из конца в конец, и только за углом обнаружили первое освещенное окно – «Булочная». За стеклом расплылась фигура мужчины в длинном фартуке – кондитер готовился печь хлеб к завтраку. Видимо, даже в мире, где любой техпроцесс автоматизирован, а замес и готовность теста контролирует цифровой помощник, всё равно попадаются любители поработать самостоятельно.

Олаф постучал в дверь. Улыбчивый булочник, слишком занятый выпечкой: мука по локти украшала не только руки, но и посеребрила мелкой пылью ресницы и брови – не стал задавать много вопросов и удивляться по поводу появления незнакомцев в столь раннее время, предложил гостям самим достать из его нагрудного кармана коммуникатор (кондитеры, как и хирурги, заботятся о чистоте рук) и вернулся к горячей духовке. Вынув первый противень с фигурными кексами, хозяин пекарни выложил несколько штук на тарелку, налил в кружку чай и вежливо поставил перед гостьей, которая уселась за стол, пока её спутник, отойдя в дальний угол, вел переговоры…

– Друг, которому ты позвонил, это..? – нетерпеливо перебил отца Маркус.

– Дрейкер, – опередила профессора Винни – Олаф согласно кивнул. Перебрав в уме неудачи сегодняшнего дня, интуитивно догадавшись об их причине, девушка грустно добавила: – Помните, мы не могли с ним связаться? Ох, отец, отец! И как же он поступил?

Через полчаса на городскую площадь, перебудив жителей городка, приземлился вертолет. Олафа и Таю, пересаживая с одного транспортного средства на другое (после беспилотного вертолета последовал поезд, затем опять вертолет), доставили на учебную базу Департамента внутренних дел, расположенную в Доминате. На посадочной площадке, в сопровождении группы медиков, их встретил сам начальник Департамента Крэйг Дрейкер.

– Теперь вы в полной безопасности, – Дрейкер повел гостей внутрь здания, – под защитой моего Департамента. Тяжелый выдался денек? Наверняка, хотите отдохнуть, прийти в себя, мои люди вас проводят, – Крэйг, приветливо улыбнувшись, перепоручил заботу о землянке своим сотрудникам.

Ничего не подозревающая Тая, на самом деле ужасно утомленная, мечтающая не только переодеться, но и выспаться, послушно последовала за медиками. Дрейкер же, по-дружески приобняв Олафа, остановился в опустевшем коридоре.

– Рад, что позвонил именно мне, – воодушевленно заявил Крэйг. – Можешь не волноваться за себя и сына – приказ о вашем аресте отныне не имеет силы.

– Ты уверен? – недоверчиво вздернул брови Олаф. – Генерал Кардиф…

– Забудь о Кардифе. Теперь, когда землянка здесь, угрозы генерала превратились в мыльный пузырь, – хвастливо приосанился Крэйг. – Начальник конкурирующего Департамента утратил свой главный козырь. Так что можешь спокойно возвращаться домой.

– Домой? – Олаф скинул с плеча руку Дрейкера. – А что будет с Таей?

– Землянка останется у меня, – хитро подмигнул Дрейкер. – На счет нее у меня большие планы.

– О нет! – воскликнул Олаф, понимая, что задумал друг. – Ты не можешь!

– Что значит не могу? – насупился Дрейкер. – Я создал и возглавил Партию молчаливого сопротивления, под моими знаменами тысячи молчунов во всех уголках Материка, и столько же сочувствующих нашим великим идеям и целям. Натам давно пора встряхнуть это затхлое болото под названием дубль-Земля. Веками мы, подобно послушным собачонкам, заглядывали в глаза «k» – доминантам, соглашаясь на роль «запасного варианта» Природы. Хватит! – всё больше распылялся Крэйг. – Пусть отныне земляне станут нашими дублерами. И теперь, когда в моих руках средство спасения цивилизации, я заставлю прислушаться к молчунам. Мы начинаем и говорить, и переделывать мир. Надеюсь, что прямо завтра нас услышат все.

– Ты ничем не лучше Кардифа и его «Первородных», – в сердцах крикнул Олаф.

– Нет, гораздо лучше, – ухмыльнулся Дрейкер, – я – твой друг, поэтому, сбежав от генерала, ты обратился за помощью ко мне. В отличие от Кардифа, не собираюсь издавать указ о твоей казни, а миролюбиво отпускаю домой, – Крэйг подошел к стене и нажал кнопку вызова лифта. – Даже не стану агитировать вступить в мою Партию. Потому что знаю один из твоих принципов: ученый – вне политики, иначе утратишь объективность.

Двери раскрылись и ошеломленный Олаф шагнул в пустую кабину. Ему оставалось лишь в полном оцепенении прижаться лбом к холодной поверхности зеркала: стольких усилий стоила организация побега и всё – зря? Тая, земная женщина, по чистой случайности носящая под сердцем ребенка с нужным для натов набором генов, из одной клетки угодила в другую. И помог ей в этом он, Олаф.

 

Глава 12

ОЩУЩЕНИЕ полной безысходности давило на психику, мешало дышать, погружало сознание в черную бездну, не хотелось не только говорить, но даже думать. Илья, скрестив руки на груди, уставившись неподвижным взглядом куда-то сквозь прозрачное стекло, впал в транс. Никита, пытаясь успокоить друга, как заведенный повторял: «Всё будет хорошо, мы что-нибудь придумаем», в глубине души понимая, слова – пустая отговорка. Агафонов по лицам двух Бартумов мгновенно прочитал: спасение Таи стало практически нереальным. Они могли что-то предпринять, пока девушка находилась в удаленном коттедже, на открытом пространстве, но Дрейкер оказался умнее Кардифа, учел ошибки генерала и спрятал пленницу на учебной базе, под круглосуточное наблюдение. Непробиваемые стены, многочисленные двери и коридоры, вооруженные люди, многоуровневые электронные системы безопасности.

Маркус, силой усадив Олафа на диван, молча, в знак поддержки сжимал руку отца. Радость от встречи омрачилась событиями последнего дня.

В отличие от мужчин, Винни реагировала иначе. Девушка сосредоточенно мерила шагами комнату, раз за разом пересекая её по диагонали. И в какой-то момент, словно налетев на невидимую стену, резко остановилась.

– Интересно, что означала фраза Дрейкера «надеюсь, завтра меня услышат все»? – Винни, ни к кому конкретно не обращаясь, вслух произнесла вопрос, который вытекал из последовательной цепочки мысленных рассуждений и сопоставлений.

– Скорее всего, – откликнулся Маркус, – Крэйг намеревается выступить с программной речью по общенациональной трансляции.

– Для организации которой, – призывая к всеобщему вниманию, Винни подняла вверх указательный палец, – ему потребуется проникнуть в Скалу. Однако, как нам известно, место у рубильника охраняют люди Кардифа. Хммм…, – опять задумалась журналистка, пытаясь оценить полезность вновь вскрывшейся информации. – Складывается парадоксальная ситуация: у генерала есть доступ к общенациональной трансляции – но Кардиф потерял Таю, у Дрейкера в руках землянка – но отсутствует доступ в Скалу. А без Зала Заседаний нация не узнает о великой миссии Крэйга.

– Воспользоваться сложившимся недоразумением – хорошая идея, – встрепенулся Олаф. – Только не представляю, каким образом вмешаться в процесс?

– О чем вы? – не выдержал Никита, напоминая хозяевам, что гости с Земли плохо разбираются в тонкостях местных традиций. – Что такого особенного в трансляции?

– Суть в том, – взялся разъяснить Маркус, – что на Материке обратиться с посланием к нации можно только из одной точки. Из Зала заседаний Комитета Национального Спасения, который расположен в Скале. Так специально задумано с давних времен, чтобы подтвердить особый статус организации. Поэтому для Кардифа было важно провести аресты прямо в Скале, на виду у всех.

– А вам не кажется странным, – задумался Олаф, – что больше к этому мощнейшему средству психологического воздействия генерал не прибегал. Хотя бы землянку он обязан был продемонстрировать натам?

– Кардиф – военный до мозга костей, – Маркуса напротив поведение генерала нисколько не удивило. – Он не привык объяснять свои действия, отчитываться перед гражданскими лицами. Обращение к нации – на моей памяти единственное публичное выступление генерала. Взяв под охрану Скалу, Кардиф спрятал вас с Таей подальше, чтобы никто другой не помешал его планам. А вот Дрейкер – политик. Поэтому он, наверняка, намерен использовать Таю в трансляции. Но я пока тоже не понимаю, что придумала Винни, – и Маркус в ожидании посмотрел на подругу.

– Нужно позвонить отцу, – не реагируя на вопросительные взгляды окружающих, Винни достала из кармана коммуникатор и нажала кнопку вызова. Включив громкость, чтобы разговор слышали и другие, девушка оставила в доступе только аудиосигнал: отец не должен видеть, что рядом с ней находится кто-то еще. – Почему-то мне кажется, что теперь Дрейкер обязательно возьмет трубку.

– Дрейкер на связи, – послышался наигранно бодрый бас Крэйга. – Винни, дорогая, наконец-то…

– Папа, как ты мог? – зло прервала поток приветствий Винни. Одновременно обернувшись к друзьям, призывая к тишине, она приложила палец к губам. – Я доверилась тебе, собиралась помочь пленникам Кардифа, а ты перехватил их и спрятал землянку.

– Успела пообщаться с Олафом? – даже не видя Крэйга, по довольному тону можно было догадаться, как тот ухмыляется. – Профессор, наверняка, уже дома и рад до слез встретиться с Маркусом. Кстати, никто из них двоих так и не поблагодарил меня за спасение.

– Но ты не отпустил Таю, – насупилась Винни.

– Какое тебе дело до землянки? – от обиды голос Дрейкера сменил тембр и задрожал. – Смотри на нее как на средство и ничего более.

Илья рванулся к Винни, намереваясь выхватить коммуникатор и высказать Дрейкеру то, что тот заслуживает. Но Никита перехватил друга и предупредительно покачал головой: давай дождемся финала.

– Средство для чего? – раздраженно потребовала Винни.

– Для достижения цели, конечно, – не скрывая своих намерений, цинично уточнил Дрейкер. – Землянка – отличный шанс для нашей Партии заявить о себе. Молчуны выходят из тени. Дубль-Земле нужны перемены. Генная болезнь, пожирающая великую цивилизацию натов, свалилась на головы соотечественников не случайно. Считайте её наказанием свыше. Потому что мы неправильно жили…

– Папа, ты не на митинге, – сквозь зубы процедила Винни. – Оставь громкие тезисы для сторонников и поклонников подобной чепухи.

– Но согласись, – неожиданно засмеялся Дрейкер, – звучит убедительно и впечатляюще.

Винни, секунду помолчав, взвешивая про себя варианты, откашлялась и постаралась смягчить тональность беседы.

– У меня к тебе деловое предложение, – медленно выдохнула девушка.

– Узнаю мою девочку, – обрадовался Дрейкер. – Говори!

– Подозреваю, что камнем преткновения для тебя стала глобальная… телетрансляция, – сделала ударение на последнем слове Винни.

– Не трудно догадаться, – с неохотой признал правоту дочери Крэйг. – Кардиф забаррикадировался в Скале, не подобраться. Я вызвал инженеров, должен быть способ в обход подключиться к центральному кабелю. Правда, его еще предстоит найти. Проблема в итоге, конечно, разрешится, только понадобится много времени. Коллеги предлагают воспользоваться другим вариантом – пустить сигнал к коммуникаторам через станции сотовой связи, что довольно легко осуществить, но, как ты понимаешь, пользы от подобного контакта ноль. Чтобы мое заявление приобрело официальный статус, нужен выход на центральный ретранслятор.

– А если я помогу устроить… общенациональную трансляцию? – отчеканила Винни.

– Ты?! И каким же образом? – огрызнулся Дрейкер. – Раздобыла план тайного прохода в Зал Заседаний?

– Нет, – спокойно отреагировала Винни, – просто знаю, где находится дубль-студия, подсоединенная к главному кабелю.

Судя по тишине, которая повисла на другом конце провода, Дрейкер терялся в догадках: насколько стоит доверять словам дочери?

– Сомневаюсь, – наконец, осторожно прозвучало из трубки, – не забыла, где я работаю? В Департаменте внутренних дел отсутствуют какие-либо данные о существовании запасного Зала Заседаний.

– Я-то помню, кем ты трудишься, но, видимо, ты запамятовал, где работаю я, – парировала в ответ Винни. – В Главном Информагентстве – официальном источнике информации на Материке, в здание которого из Скалы протянут отдельный кабель. И речь не о параллельном Зале Заседаний, всего лишь о технической студии, которую создали на тот случай, если при передаче сигнала возникнут естественные или искусственные помехи.

– Откуда у тебя подобные сведения? – все еще колебался Дрейкер.

– Случайно знакома с техником, который поддерживает оборудование в рабочем состоянии, – внимательно подбирая слова, чтобы Дрейкер не смог самостоятельно подобраться к её осведомителю, сообщила Винни. – Часто сталкиваемся в кафе во время обеда.

– Гениально! Через запасную студию, – мгновенно сообразил Крэйг, – легко организовать собственную трансляцию, и она будет иметь законную силу, потому что пойдет по главному кабелю! Отличная идея.

– Но… – перебила отца Винни.

– Но…, – повторил в ожидании Дрейкер, – у тебя есть условие. Угадал?

– Я должна принять участие в этой трансляции, – выдвинула жесткое требование Винни.

– Зачем? – откровенно удивился Дрейкер. – Дочь моя, ты никогда не интересовалась политикой.

– Политика здесь ни при чем, – хладнокровно заявила Винни. – Как и ты, я подумываю… воспользоваться шансом. Появиться на экране в момент исторического заявления, когда соберется максимальная для Материка телеаудитория, – отличный шаг для продвижения по карьерной лестнице. Нужно позаботиться, наконец, и о собственном будущем.

– Без проблем, – поторопился согласиться Дрейкер. Когда внимание зрителей сосредоточится на центральных фигурах – его и землянки, абсолютно не важно, чьи лица промелькнут на заднем плане.

– Обговорим детали при встрече, – девушка нажала кнопку отбоя.

Винни расправила плечи, подняла голову и зажмурилась. Как ни тяжело было поддерживать разговор, она не сорвалась и вбила в голову отца то, что намеревалась. Дрейкер безоговорочно ей поверил!

– Карьерная лестница? – разочарованно протянул Маркус, оказавшись рядом с Винни. – Ты изменилась? Никогда не думал, что карьера для тебя стоит на первом месте.

– Не думал и не думай, – девушка открыла глаза и мягко улыбнулась: – Я не изменилась. Просто доверься мне.

– Надеюсь, – следующим подошел Никита, – ты знаешь, что делаешь.

– Я тоже хотел бы помочь, – Илья втиснулся между парнями, чтобы очутиться ближе к Винни. – Что мне делать?

– Быть честным, – многозначительно посоветовала девушка.

– Что ты задумала? – оживился и Олаф. – В чем конкретно состоит твой план?

– Пока с трудом сама представляю, как всё организовать, – поморщилась Винни, – но придумаю. Наше преимущество в том, что трансляцию нельзя прерывать. Так что детали обсудим позже. А сейчас мне нужно торопиться на встречу с отцом.

Девушка попросила Германа открыть входную дверь и исчезла на лестничной площадке.

Герман, сообразив цифровыми мозгами, что после ухода гостьи напряженная обстановка, в которую он не смел вмешиваться с комментариями, разрядилась, тут же напомнил о себе. Предложил затемнить окна (в городе ночь уже давно), запустить конструкторы и распрограмматор (чтобы вновь прибывшие переоделись в чистую одежду) и организовать поздний ужин (для тех, кто голоден) с горячим чаем (для всех).

Доминанты послушно проследовали на кухню. Мужчины механически жевали подогретые бутерброды. Вслух никто не признался, но каждый терзался сомнениями. Никита никак не мог сделать однозначный вывод: в какой момент Винни говорила искренне? Когда убедительно рассуждала о карьерном росте или когда просила довериться ей? Илья безуспешно ломал голову над советом девушки «быть честным». Что имелось в виду? Олаф вновь и вновь проигрывал в голове, пытаясь расшифровать загадочную фразу про преимущества «непрерывной трансляции», но так ни к чему конкретному и не пришел. Маркус, отставив в сторону чашку (парень вдруг заметил, что она опустела, но вряд ли был способен ответить на вопрос, что именно пил: кофе или чай?), поймал себя на том, что зациклился на новом знакомом Винни. Техник? Случайно встречаются в обеденный перерыв или между ними существует нечто большее?

Покончив с едой, доминанты опять же молча разбрелись по спальням, которые приготовил с профессиональной заботливостью Герман. Хотя понимали, что переживания сегодняшнего дня, не смотря на усталость, вряд ли помогут крепко заснуть. Правы те, кто утверждает, что в одном мире, что в другом: нет ничего хуже ожидания.

А им других вариантов не осталось, мужчины ждали возвращения Винни.

 

Глава 13

МИР вокруг оказался наполовину иллюзией. Окружающее пространство своими размерами призвано было создать ощущение свободы: не загроможденное мебелью помещение плюс огромное, в полстены окно, в периметре которого разместились разнообразные пейзажные объекты – от голубого озера на ближнем плане до заснеженных горных вершин на дальнем. Но стоило Тае коснуться стекла, сразу выяснилось: никакого окна не существовало и в помине, а гладкая поверхность – не что иное, как качественная объемная картинка. Нельзя не признать, ей создали максимально удобные условия, основой которых, как вычитала в свое время дипломированная сотрудница библиотеки Рогожнева, является психологический комфорт: все органы чувств должны пребывать в состоянии покоя и блаженства. Поэтому так важен визуальный ряд – умиротворенный «пейзаж» за «окном», умно организованная освещенность помещения: ярко в центре и приглушенно в углах. Имеет значение звуковой фон – в нише, декорированной под каменный грот, устроили невысокий фонтан, вода с тихим журчанием стекала в бассейн, в прозрачной голубизне медленно парила пара золотых рыб. Комнату также наполнял мягкий аромат свежих фруктов (на столе в плетеной корзинке лежали апельсины и яблоки, в чаше из тонкого фарфора – земляника) и цветов в вазах, расставленных по разным углам и поверхностям. Красивая, удобная, но опять – клетка.

Тая слишком поздно поняла, что её в очередной раз обманули. Не возражая против предложения Дрейкера (какие подозрения, если Олаф безоговорочно доверял старинному другу?), в сопровождении медиков девушка проследовала, как поначалу предполагала, в комнату отдыха: Рогожнева и впрямь ужасно вымоталась за день, мечтала ополоснуться под душем и выспаться. Что и сделала, переступив порог помещения. Пробудившись, переодевшись в новый спортивный костюм, аккуратно сложенный в лотке конструктора одежды, Тая намерилась разыскать Олафа, но обнаружила, что дверь заперта. Напрасно землянка колотила в глухую створку и кричала, никто не отозвался. Тая вернулась в комнату в надежде обнаружить запасной выход. Но чем внимательнее изучала помещение, тем больше убеждалась, что снова стала пленницей. Иначе, зачем бы здесь, в подвале Департамента, устроили комфортабельный жилой блок с кухней, от пола до потолка напичканный разнообразной техникой?

Как и в коттедже генерала, лишь только девушка переступила порог кухни, её приветствовал очередной цифровой помощник. Правда, на этот раз мажордома наделили мягким голосом и дали женское имя Маргарита. Причем Маргарита, как бы «случайно», понимала по-русски.

– Который сейчас час? – прервала поток электронной вежливости Тая. Девушка не обнаружила в помещении часов, а положиться на «вид» из окна не могла – день, сияющий там, не соответствовал реальности.

– Десять утра, – охотно отозвалась Маргарита и принялась перечислять блюда из меню на завтрак.

– Нет, – топнула ногой Тая. – Никаких завтраков. А также обедов и ужинов. Я объявляю голодовку.

– Хммм… голодовка? – пробубнила растерянно Маргарита, видимо, её цифровые мозги пытались отыскать в гигабитах памяти объяснение незнакомого термина. – Ага, вот оно – «отказ от еды»… Но это невозможно!

– Почему невозможно? – сердито скрестила руки на груди Тая.

– Потому что лишено логики: пища помогает живому организму восстанавливать потерю энергии, – отбарабанила энциклопедическую цитату Маргарита. – Раз вы живой организм, значит, теряете энергию, которую необходимо восстанавливать. Иначе…

– Что иначе? – не отступала землянка.

– Иначе, … иначе, – несчастная Маргарита, запрограммированная выполнять команды хозяина, но никак не спорить с ним, спешно перебирала варианты ответов, – вы… выключитесь.

– Выключусь? – наблюдая за терзаниями «помощницы», Тае с трудом удалось сдержать смех. – Абсолютно точно: выключусь, отключусь! – девушка подняла голову и громко, чтобы услышали те, кто наверняка подслушивают, произнесла: – И тогда стану бесполезной для спасения цивилизации натов!

Голодовка беременной женщины – несомненный риск не только для неё, но и для ребенка. Девушка надеялась, что новые тюремщики испугаются раньше, чем ей станет по-настоящему плохо. И когда через десять минут скрипнула, открываясь, входная дверь, землянка облегченно перевела дух.

– Тая, доброе утро! – услышала она знакомый бас Дрейкера. – Как спалось на новом месте? – Крэйг, добродушно улыбаясь, обвел рукой помещение. – Мы торопились успеть к твоему приезду. Согласись, задача не из легких: за каких-то полдня ввести в программу домашнего помощника знание земного языка, а сугубо служебное помещение превратить в домашнее, уютное, комфортное.

Дрейкер широкими шагами пересек комнату и опустился на корточки у бассейна. Мужчина опустил руку в воду, словно намеревался измерить температуру.

– Смотри, рыбки! – восхищенно воскликнул Дрейкер. – Запустить их сюда посоветовал психолог. Рыбки успокаивают нервы. А пейзаж за окном? – мужчина вскочил и направился к противоположной стене. – Сам выбирал. Старался хоть как-то скрасить твое пребывание у нас в гостях.

– В гостях? – сжала кулаки Тая. – А я думала, что тех, кто сидит за наглухо закрытой дверью называют иначе. Пленниками!

– Что за ерунда? Неужели я, – Дрейкер ударил себя ладонью в грудь, – похож на тюремщика? Действую исключительно в твоих интересах. Генерал Кардиф – хитрый, мстительный. Вполне может решиться на штурм Департамента. Поэтому толстые стены, многоуровневая охрана – твоя единственная защита. Кстати, ты оказалась здесь не просто так. Если бы вы с Олафом оставались в коттедже, вас всё равно бы освободили. Моя дочь вместе с двумя друзьями, между прочим, землянами, как раз отправились вас спасать, и в итоге доставили бы сюда. Потерпи до завтра, сможешь познакомиться с Винни.

– И долго мне предстоит просидеть под замком? – в историю про то, что

её собиралась спасти дочь Дрейкера, Тая не поверила. С какой стати местной девице беспокоиться о землянке? Здесь, среди натов у Таи нет ни одного знакомого, кроме Олафа. Неужели Дрейкер думает, что она купится на подобную фантазию?

– Надеюсь, пару дней, не больше, – Дрейкер, не обращая внимания на воинственный вид девушки, подхватил её под руку и подтолкнул в сторону кухни. – После телетрансляции с твоим участием генералу придется отойти в сторону. Наты увидят землянку – живую, невредимую, находящуюся под моим покровительством и отвернутся от генерала. Как только удостоверимся, что угроза действительно миновала, ты – свободна. Сможешь познакомиться с нашей цивилизацией поближе. Организую грандиозное путешествие по Материку. Пока не придет время рожать.

– Путешествие?.. Нет, я хочу вернуться в Москву, – продолжала упорно сопротивляться Тая, но силы иссякли: веки набухли, слезы вот-вот грозили брызнуть из глаз.

– Конечно, вернешься, – Крэйг усадил девушку за стол, параллельно приказав Маргарите разогреть завтрак и сделать свежевыжатый морковный сок. – Но я предлагаю, настаиваю рожать здесь. На Континенте этот процесс гораздо безопаснее. На Земле до сих пор довольно часто случаются трагедии при родах, погибают и женщина, и ребенок. Наша медицина давно справилась с проблемой, никакого риска для рожениц. Единственное неудобство – частые медосмотры, чтобы предотвратить любую патологию на дальних рубежах. Потом, лишь только получим лекарство, проводим вас с новорожденным через Скалу на Землю. Как тебе мой план?

– Где Олаф? – Тая кусала от досады губы: только бы не разрыдаться на виду у Дрейкера.

– Прости старика, – Крэйг пододвинул к девушке тарелку с омлетом, – профессор поспешил домой, к сыну, они давно не виделись. Олаф просил передать привет. Как только сможет, обязательно навестит. А сейчас ты должна собраться и настроиться на завтрашнюю телетрансляцию. Маргарита поможет подобрать соответствующий событию наряд.

Удостоверившись, что девушка успокоилась, оставив землянку на попечении Маргариты, Дрейкер покинул комнату. И только оказавшись в коридоре, удовлетворенно перевел дух и стер с лица ненавистную улыбку, специально отработанную перед зеркалом для общения с прессой и народом. Как долго еще изображать заботливого папашу? Ему – главе авторитетной Партии натов, без пяти минут Председателю Комитета Национального Спасения – приходится сюсюкать перед капризной беременной плаксой. Путешествие? Ха-ха, Дрейкер и не сомневался, что девица, хоть и равнодушно пожала плечами, на самом деле клюнула на предложение о поездке. Земляне вообще падки на обещания бесплатных туров. Их планета по сравнению с Материком разнообразна, столько стран и континентов, что за жизнь не объехать, поэтому кромы ни за что не отказываются от возможности попутешествовать. Мечты о неведомых морях-океанах улучшат настроение и цвет лица, землянка отлично будет смотреться на экранах. Скорее бы телетрансляция! После нее мир и судьба Дрейкера кардинально изменятся. Ради этого можно и немного потерпеть. Как только придет час извлечь биоматериал (по словам специалистов, которых привлек Дрейкер, зародыш должен достичь возраста четырех с половиной месяцев), необходимость в землянке и её ребенке отпадет.

Главное, чтобы Винни, обещавшая в течение суток подготовить студию, не обманула. Честно говоря, Крэйг и не догадывался, что его дочь мечтает о славе и карьере. Хотя, чему удивляться – родная кровь!

В предстоящей трансляции его беспокоила лишь техническая сторона, чтобы оборудование в самый ответственный момент не подвело. Само же действо вообще не волновало. Он привык и умеет общаться с массами, единственный в Партии молчунов. Что скажет Дрейкер внемлющим натам? Крэйг давно заготовил пламенную речь, главным аргументом в которой станет землянка. Даже если девица вдруг взбунтуется, выйдет из повиновения, начнет возмущаться, что-либо выкрикивать, ничего страшного. Земные языки знает ограниченное количество натов, например, курсанты Школы агентов. Но владеющих русским среди них – вообще единицы. Правда, есть еще Маркус и Олаф, но Бартумы на трансляцию не приглашены. Их мнение никому не интересно. Завтрашний день принадлежит только Дрейкеру.

Крэйг давно пришел к выводу, что политическая структура Континента нуждается в переделке. Еще когда работал агентом на Земле, с завистью следил за событиями, которые сотрясали человеческое общество. Всемирная история кромов написана конкретными людьми. Личности там всегда имели значение. За славу и власть люди проливают кровь, устраивают войны и революции. Материк же со своей скучной однообразностью превратился в застойное, сонное болото, где конкретному, незаурядному субъекту и развернуться негде. Предел возможностей – стать главой Кантона, Дрейкер запросто мог завоевать подобный пост. Но это так мелко, возня на уровне жилищно-коммунальных проблем. Крэйг способен управлять миллионами, да хоть целым миллиардом – он мечтает стать главным для всех натов. Доминантом доминантов. Звучит завораживающе!

Кардиф, арестовав членов Комитета Нацспасения, даже не понял, что держал в руках ключи от рая. Учуяв подходящий момент (гибель цивилизации – чем не повод?), генерал дотопал в сапогах до вершины. Только этот глупец не способен мыслить широко, привык планировать действия лишь на ближайшую перспективу. Одно слово – военный. Иначе бы каждый день демонстрировал натам землянку, вложив в умы соплеменников свою незаменимость и исключительность. Но шанс стать великим и вкусить сладость безграничной власти генерал упустил. Пусть же она достанется достойному!

Крэйг направился по коридору к лифту. Одну из стен, чтобы украсить унылую обстановку подземного этажа и визуально расширить объем узкого пространства, строители сделали зеркальной. Дрейкер, остановившись, вгляделся в свое отражение. Завтра его ждет триумф, всеобщее почитание. Крэйг выпрямил спину, приподнял подбородок, развернул голову вправо, чуть нахмурил брови и добавил блеска в глаза. Отличный образ, многим запомнится. Остался последний штрих – подумать о правильном костюме. Лучше других подойдет синий, в полоску. Но… Дрейкер стукнул себя ладонью по лбу: он ведь до сих пор так и не решил, какого цвета галстук выбрать!

И Крэйг поспешил вернуться в кабинет.

Тая положила в рот внушительного размера дольку лимона (что было выше понимания цифровой помощницы, но, привыкшая не оценивать вкусы подопечных, Маргарита лишь виртуально поморщилась) и с наслаждением впитывала остро кислый сок. Раньше (дома), если Рогожнева и употребляла в пищу лимоны, только в виде плавающих прозрачных кружочков в чашке со сладким чаем. Но сейчас, становясь «всё больше беременной», девушка открывала совершенно новые предпочтения в еде. Ей не хотелось пугать Дрейкера (узнав о необычном поведении землянки, тот непременно прислал бы в неурочный час медиков), поэтому дождалась ухода Крэйга и лишь потом позавтракала так, как мечтала: горячий тост с вареньем и сверху – очищенные от корки ломтики лимона. А потом еще и отдельно кислую мякоть на язык!

Приглушив чувство голода, которое с недавних пор особенно остро ощущалось по утрам, Тая намерилась более тщательно исследовать новое «место жительства». Вдруг при первом беглом осмотре что-то пропустила. Вооружившись на кухне ножом, девушка простучала оболочку искусственной ниши, потом переместилась к «окну», заглянула за диван – дизайнеры могли задрапировать панелями другую дверь или целый коридор. Соорудив лестницу из стола и табуретки, передвигая конструкцию по комнате, Тая внимательно изучила потолок – во многих фильмах пленники сбегали, разобрав решетки системы вентиляции. Увы, прорывая пластиковые плиты, острие ножа раз за разом царапало бетон.

Обессилев и расстроившись, Тая плюхнулась на диван. Как ни хотелось снова заплакать от досады, девушка приказала себе не распускаться. Ведь смогла сбежать из коттеджа и отсюда сможет. По крайней мере, постарается. Просто нужно рассмотреть разные варианты. Допустим, она придумает способ обмануть Маргариту и заставить «помощницу» открыть дверь. Ночью, когда коридоры Департамента опустеют, Тая выберется наружу. Но что дальше? Если землянку, как утверждает Дрейкер, ищут солдаты Кардифа, уйти далеко не получится. Она понятия не имеет, ни где находится знаменитая Скала, ни как туда добраться. Вот Олаф знал. Значит, ей нужен Олаф! Следовательно, необходимо добиваться встречи с профессором. Вопрос: каким образом?

– Пора программировать наряд к завтрашнему событию, – прошелестел над головой голос Маргариты. – Готова показать модели, которые подойдут к вашей фигуре.

На ближайшем от Таи отрезке стены возникли картинки: дамы в развевающихся нарядах. Девушка автоматически сфокусировала взгляд на платьях. Телетрансляция? Попробовать сбежать по дороге? Вряд ли, к ней приставят такой эскорт, из-под опеки которого не улизнешь. А если и улизнешь, то… читай выше: «она понятия не имеет, ни где находится знаменитая Скала, ни как туда добраться». Все опять упирается в Олафа!

– Дрейкер посоветовал выбрать обязательно яркие тона, – Маргарита составила в ряд несколько наиболее подходящих на её цифровой взгляд образцов.

«Дрейкер посоветовал!» – скривилась, передразнивая программу, Тая. Судя по настойчивому напоминанию, Крэйгу позарез нужна трансляция. Так может сыграть на этом? Взять и потребовать: никакой трансляции, пока не встречусь с Олафом! Отличная идея. Решено – так и поступим! Тая втянула в грудь побольше воздуха, собираясь озвучить Маргарите суровый ультиматум.

– Не знаю, как оденутся наты, которые будут рядом с вами, – продолжала между тем ворковать Маргарита, – Дрейкер упомянул только об одной даме – дочери Винни. Остальные участники трансляции, если таковые имеются, скорее всего, мужчины. А мужчины, как известно, предпочитают темные цвета, значит, вам, чтобы выделиться, лучше остановиться на чем-то светлом.

Тая сосредоточенно сдвинула брови: в историю про попытку их с Олафом спасения она не поверила. Но раз Маргарита знает Винни, значит, дочь Дрейкера реальна. Кого еще упоминал Крэйг? Дрейкер говорил про двух землян!!! Кто они? Неужели на Материк с целью освободить Таю проникли люди? Но кто, кроме Ильи, знал, что Рогожневу похитили? Кто, кроме Ильи, мог догадаться, куда именно её увезли? Следовательно, один из землян – точно Илья.

Тае просто необходимо попасть на телетрансляцию, чтобы узнать у Винни (кажется, так зовут дочку Дрейкера?) про землян.

– Какое платье ты предлагаешь? – Тая присмотрелась к изображениям.

Дамы оживленно принялись обсуждать задание для конструктора одежды.

 

Глава 14

ВЫСЛУШАВ план Винни, Агафонов пожал плечами: на Земле подобный шаг вряд ли повлиял бы на ситуацию, но на Материке свои традиции, вполне возможно, что друзьям удастся переиграть Дрейкера.

– Не забывайте, наты обогнали кромов на два столетия, – уверенно напомнила Винни. – И не только в технике. У нас сложились иные социальные связи, другой уровень общественных отношений и общественного доверия.

Девушка убедила отца отложить телетрансляцию на сутки, объяснив, что требуется время на подготовку. Предположив, что люди Крэйга появятся в Информационном агентстве не раньше следующего утра, ночью Винни провела в здание Илью и Маркуса. Здесь их поджидал Эрлих – техник, отвечающий за работу дублирующего кабеля. Винни не собиралась сообщать отцу, что приведет с собой помощников. А чтобы парни не привлекали излишнего внимания и выглядели как обслуживающий персонал, Эрлих вручил им фирменные, как на нем, комбинезоны и бейсболки.

Помещение представляло собой тесную каморку, перегороженную стеклянной стеной. С одной стороны располагался пульт управления, с другой – аппаратная, где громоздились металлические шкафы, заполненные переплетениями цветных проводов. Следуя указаниям Эрлиха, команда «кромонатов» принялась превращать окружающее пространство в студию. Сначала скрыли пульт под слоем пленки и плотной бумаги. Спиной к нему поставили два кресла для главных участников телетрансляции. Эрлих, позаимствовавший в соседних редакциях дополнительное оборудование, установил напротив кресел софиты и камеру.

Стекло между помещениями задрапировали темной тканью. В аппаратной Эрлих собрал мини-копию пульта управления. Сюда же удалось втиснуть пару узких табуретов, для Эрлиха и Маркуса. По плану Винни, Эрлих займется своим прямым делом – переброской сигнала во всеобщую Сеть, Илье поручается роль оператора, он встанет к камере, Маркус отвечает за синхронный перевод: пусть не только наты слышат, о чем говорит Тая, но и сама землянка понимает, что происходит. Дрейкеру о переводчике никто сообщать не собирается. Как и о том, в какой момент в игру вступит сама Винни.

Тая доверилась Маргарите и согласилась на сарафан, по подолу которого талантливый дизайнер рассыпал нежные полевые цветы. В конструктор одежды дополнительно ввели параметры фигуры землянки – детализированную цифровую фотографию и пожелания по плотности и качеству ткани. Получив максимум информации, агрегат немедленно приступил к выполнению задания. Тая стояла рядом и, положив ладони на крышку, вслушивалась в звуки, рождающиеся в недрах конструктора: жужжание и потрескивание, словно кто-то перемешивал внутри пластмассовые шарики. Не первый раз землянка наблюдала за работой конструктора, воспринимая процесс создания одежды как волшебство. Мир, в котором у дверей нет ручек и замков, а путешественники ездят без чемоданов (зачем лишние тяжести, любую одежду легко изготовить на месте) достоин восхищения, если бы… не её положение пленницы.

Утром в сопровождении дюжины крепких наёмников, по мнению Таи, или телохранителей, по настойчивому утверждению Дрейкера, землянка и руководитель Департамента внутренних дел прибыли в Главное Информагентство Материка. Чтобы привлечь внимание жителей Континента, с вечера по коммуникаторам распространялось сообщение о времени всеобщей телетрансляции. Журналисты, уверенные, что мероприятие задумал Кардиф – именно он по-прежнему контролировал Зал Заседаний в Скале, обратились к генералу за комментариями. Тот был краток: трансляция – чья-то глупая шутка, не более. Поэтому, когда у подъезда Информагентства притормозил кортеж из бронированных машин, никто из репортеров, находившихся в ранний час в здании и наблюдавших из окон за суетой на улице, не связал его появление с предстоящей трансляцией. А увидев Дрейкера, и вовсе вернулись к прерванной работе – Крэйг, согласно занимаемой должности, имеет право входить в любое помещение. Поэтому в фойе их встретили лишь дежурные охранники, и группа гостей беспрепятственно проследовала на этаж, где их поджидала Винни.

Дрейкер обвел взглядом студию: убого, конечно, и тесновато, но для картинки, которую увидит миллиард зрителей, сгодится. Отсюда по кабелю сигнал дотянется до каждой на Материке поверхности, до каждого цифрового помощника. Лицо Крэйга появится на фасадах домов, в вагонах поездов, на внутренних стенах зданий и жилых домов. Где бы ни находились в этот момент наты, они увидят и услышат его голос.

Сопровождающие остались в коридоре, Крэйг, указав Тае на кресло у стены, сам разместился ближе к двери. Вспыхнули мощные софиты, выделяя фигуры участников трансляции и скрывая в тени мужчину у камеры. Винни подошла к отцу, прикрепила к воротнику рубашки микрофон, затем наклонилась к Тае, и, делая вид, что поправляет землянке прическу, незаметно пристегнула к мочке уха клипсу дистанционного микро-наушника.

Вернувшись к оператору, девушка сверилась с часами на коммуникаторе и подняла вверх правую ладонь.

– Пять, четыре, – Винни принялась отсчитывать секунды, оставшиеся до начала трансляции, – три, два, один. Ноль!

– Дорогие наты! Соотечественники! – уставившись немигающим взглядом в объектив камеры, вступил Крэйг. – Извините, что пришлось нарушить вековую традицию – я веду телетрансляцию не из Зала Заседаний. Скала оккупирована безответственным выскочкой с генеральскими погонами. Кардиф громко пообещал спасти умирающих детей, не имея на руках лекарства. Но я, Крэйг Дрейкер, глава Партии молчунов готов вернуть миру надежду! Вот она – в соседнем кресле рядом с о мной, – и Крэйг дотронулся до плеча землянки.

Илья дрожащими руками развернул камеру к Тае. Он увидел бывшую соседку впервые после взрыва на острове Домино. Сердце заныло от жалости: девушка выглядела напуганной, лицо осунулось. Тая походила на взъерошенного воробышка: плечи приподняты, брови сдвинуты на переносице, губы сжаты. Разрисованный в мелкий цветочек сарафан скрывал беременность, но изменения в фигуре стали заметны. Перегудову хотелось подскочить к Тае, обнять и прошептать на ухо что-то ободряющее. Ни ей, ни ему здесь не место. Они и их будущий ребенок стали участниками чужого фарса под названием «Борьба за власть». Но как ни велико было желание вмешаться, Илья заставил себя намертво прирасти к полу. По сценарию реплика Перегудова прозвучит позже. А пока он продемонстрирует натам, какая Тая красавица. Илья увеличил изображение: большие грустные глаза, трогательная морщинка над переносицей.

Винни локтем толкнула оператора. Через микро-наушник у нее была связь с аппаратной, видимо, Эрлих пожаловался на слишком долгий крупный план. Илья с сожалением перевел объектив, чтобы в кадр вернулся другой персонаж трансляции – Дрейкер.

– Трагедия, обрушившаяся на наш народ, лишила натов веры в будущее, – между тем, делая в особо важных местах театральные паузы, продолжал вещать Крэйг. – Оставив лишь воспоминания о прошлом и краткий миг настоящего. Но очень скоро в наших руках окажется необходимый биологический материал, и мы вздохнем свободно. Однако, пройдя столь грозное испытание, мы не останемся прежними. Мы начнем строить новое общество. Общество, в котором ключом к процветанию станет отдельная, сильная личность. Заботливый Отец всех натов. Именно я…

Дрейкер сверкал глазами и произносил короткие, отточенные фразы, но неожиданно камера отъехала максимально возможно назад, Винни вышла под свет софитов и повернулась лицом к объективу. Это послужило сигналом для Эрлиха, который отключил микрофон Крэйга.

– Теперь вы знаете, Кардиф похитил землянку – её зовут Тая и спрятал в доме на берегу Океана. Генерал собирался добыть биологический материал как можно скорее, не переживая по поводу того, что это приведет к гибели еще не родившегося ребенка. Так получилось, что Крэйг Дрейкер освободил девушку. И теперь взывает натов… к гуманности, – намеренно не уточняя, какую цель на самом деле преследовал глава Партии молчунов, Винни ловко вывела политика из игры.

Он «взывает к гуманности»? Так переиначить слова отца? У Дрейкера, слушающего дочь (Крэйг уже сообразил, что микрофон отключили) начала медленно опускаться челюсть, лоб покрылся каплями холодного пота, правда, месяцы тренировок перед зеркалом помогли удержать на лице застывшую улыбку. Если бы мог, он разорвал девицу на клочки, но, согласно установленным правилам, прерывать трансляцию, как и показывать в записи, запрещено. Поэтому Винни никто не посмел помешать, с этой минуты она вела трансляцию. И теперь миллиард натов внимал ей.

– Пройдя долгий путь развития, «n» – доминанты сформулировали базовые ценности, на которых строятся общественные отношения. Вспомним одну из главных заповедей: Жизнь – великий дар Вселенной . Из поколения в поколение передавалось напутствие Вождя Последнего Племени потомкам: не мы создали Жизнь, но нам выпала честь её продолжать, сохранять и оберегать. Поэтому никто не вправе её отнять. Мы подождем, все вместе, пока наша уважаемая гостья, согласившаяся в трудную минуту помочь гражданам Материка, родит ребенка. От этого малыша зависит существование цивилизации, но, торопясь получить генетическую основу для вакцины, мы не станем рисковать его жизнью, наоборот, поддержим своей любовью и заботой будущую мать. И – не только мы. Рядом с ней теперь будет находиться друг, защита и опора, отец её ребенка – Илья. Ему пришлось преодолеть массу препятствий, чтобы попасть на Континент.

Перегудов снял бейсболку, смял нервно в кулаке, вышел в центр студии и шагнул к Тае. Девушка удивленно распахнула глаза. Она часто-часто задышала, чтобы справиться с волнением. Илья – здесь?! Он приехал за ней?!

– Здравствуй, милая! – тихо произнес Илья, опускаясь на колени, чтобы заглянуть в глаза Таи.

Миллиард натов в разных уголках Материка впервые услышали голос крома. «Salve, cara!», – перевел Маркус. Как только Винни переместилась в центр студии, Маркус незаметно покинул аппаратную и занял место за камерой, одновременно ведя синхронный перевод для Таи, а теперь и для натов. Кстати, устроители трансляции долго спорили, нужно ли переводить разговор землян. Но Винни настояла: так мы заставим натов увидеть в людях подобных себе живых созданий, а не обезличенные биологические объекты.

Илья сжал ладони Таи: теперь дальнейшая судьба землян зависит от него. Он «должен быть честным» – советовала Винни.

– Я мечтал встретиться с тобой, – выдохнул Илья.

– Как ты здесь очутился? – дрогнули губы у Таи. – Почему тебя так долго не было?

– Прости, – опустил голову Перегудов. – Когда ты исчезла с острова, я решил, что обиделась на меня, мы часто спорили и ругались, и поэтому поспешила уехать. Слишком поздно сообразил, что взрыв и мелькание незнакомых лиц – вовсе не галлюцинация, а спланированное похищение. Спасибо, помог друг – Никита Агафонов, вместе нам удалось разыскать Маркуса.

– Сына Олафа? – догадалась Тая.

– Да, он провел нас через Скалу, – боясь навредить Маркусу, который открыл землянам секрет существования тоннеля между двумя мирами, Илья не стал вдаваться в подробности долгого блуждания путешественников по темным каменным лабиринтам. – Так мы попали на Материк и предприняли попытку тебя освободить. Но вы с Олафом успели к тому моменту сбежать.

– Мы соорудили плот из пластмассовых бочек, – Тая зябко поежилась и быстро-быстро затараторила – запоздалая шоковая реакция на пережитые события, – очень ненадежная, хлипкая конструкция, теперь я это понимаю, мы сильно рисковали, могли в любую минуту перевернуться, нырнуть в холодную воду, утонуть, до сих пор не верится, что нам повезло…

– Всё позади, – Илья прикоснулся губами к холодным пальчикам Таи, стараясь их согреть. – Не волнуйся. Ты героически справилась с трудностями!

– И все же: почему решил меня найти? – резко перескочив на другую тему, выпалила Тая.

– Чтобы защитить тебя и ребенка, – Илья понял, что подошел к главному моменту разговора. «Будь честным!».

– Только поэтому? – Таю ответ не устроил, она явно надеялась услышать совсем иное.

– Поначалу я не осознавал, – Илья собрался с духом, мужчинам всегда трудно даются признания, – что ты значишь для меня. Взбалмошная, капризная блондинка, такой я тебя представлял. Но спустя какое-то время понял, что потерял. Потерял свою вторую половинку. Я люблю тебя! Я не сразу разобрался в собственных чувствах, но теперь в них уверен. Не знаю, что ты испытываешь ко мне, но независимо от этого обещаю заботиться о вас. До тех пор, пока разрешишь быть рядом.

Тая, от волнения потерявшая способность говорить, да и вообще нужны ли слова в такой ситуации? – наклонила голову и просто прикоснулась лбом ко лбу Ильи.

Винни дала знак Маркусу вывести кромов из кадра и сосредоточить картинку на ней.

– Мы не имеем права помешать землянам любить друг друга и своего будущего ребенка, – Винни вновь взывала к сердцам зрителей. – Они относятся к своему дитя так же, как любой нат. Неужели мы лишим землян возможности увидеть одушевленный плод своей любви? Я уверена, вы согласитесь дождаться появления этого чуда на свет и только потом начать работы над лекарством. Да, это произойдет не так скоро, как обещал Кардиф, а через столько месяцев, как задумано Природой. Но это будет честно, благородно и гуманно по отношению к землянам. Хочу сообщить родителям, дети которых вот-вот достигнут порога пятнадцатилетия: вы не останетесь один на один с бедой. Дона Бартум – генетик, жена профессора Олафа сумела получить и проверить переходную вакцину, с помощью которой можно продлить жизнь больным детям до двух лет. Этого времени вполне хватит.

Затем Винни обратилась к землянам:

– Вы – наши гости! Добро пожаловать на Материк!

Илья помог Тае встать и проводил до двери. Земляне замерли на пороге. Коридор, широкий и просторный, по которому еще полчаса назад свободно прошли участники трансляции, вдруг стал тесным и узким: его заполнили сотрудники Информационного агентства, следившие за передачей в рабочих кабинетах и, наконец, догадавшиеся, откуда она ведется. Илья заслонил собой Таю: убедили ли натов доводы Винни? Или земляне по-прежнему лишь биологические объекты? Илья вгляделся в лица: наты… улыбались! Наты шумно и дружелюбно приветствовали гостей и расступились, давая им возможность покинуть помещение.

А на улице, где в машине у подъезда дожидались Олаф и Никита, собралась огромная толпа горожан. Засверкали вспышки фотокамер – натов потрясла история любви, которую собирался разрушить генерал Кардиф, каждый хотел выразить землянам свою поддержку и поблагодарить за надежду, которую подарили дубль-человечеству двое кромов.

 

Глава 15

В РОДИЛЬНОМ отделении больницы царила привычная суета: дежурная сестра за стойкой, прижав трубку к плечу, отвечала по телефону, одной рукой капала успокоительные капли в стаканчик для разнервничавшегося папаши, другой вытаскивала из коробки бумажные салфетки, чтобы вручить еще одному разнервничавшемуся папаше. Илья, тоже разнервничавшийся папаша, привстав на цыпочки и вытянув голову, пытался заглянуть за спину медсестры: там, за стеклянной перегородкой в больничном кресле сидела Тая, над ней склонился врач, задавая неслышимые отсюда вопросы, он сверялся с данными на экране планшетника. Затем появилась акушерка, ухватившись за ручки, она покатила кресло по коридору. Как только роженицу устроят в палате, позовут и разнервничавшегося папашу. А пока Илья вернулся в холл и устроился на диване.

Всё началось ночью, когда Тая разбудила его, охая и скрипя зубами. Перепуганный Илья (как ни готовился он к предстоящему событию, как ни настраивался, всё равно в самый ответственный момент растерялся) скатился с кровати и в ужасе завопил:

– Мы рожаем!

На шум прибежали Олаф, Маркус и Никита, мужчины бессмысленно заметались по комнатам, спросонья плохо понимая, что нужно делать. Бедная Тая, спускаясь по лестнице со второго этажа, то принималась стонать, держась за живот, то старалась успокоить бледнеющего на глазах Илью. Но на счастье в доме присутствовала одна постоянно бодрствующая и трезвомыслящая голова, хоть и цифровая. Герман активировался, как только поднялась суматоха. Мажордом связался с больницей и вызвал медицинский вертолет. Через пятнадцать минут в квартире появились парамедики. Таю укутали в теплый спальный мешок, усадили в кресло-каталку и повезли к лифту. Илья, которому разрешили сопровождать роженицу, как был в пижаме и тапочках, ринулся за Таей в лифт. Хорошо Герман в последний момент заметил и бесстрастным голосом сообщил, что на улице январь, не мешало хотя бы пальто накинуть. Перегудов с космической скоростью взлетел по лестнице обратно в спальню, натянул спортивный костюм, сунул ноги в кроссовки, сверху накинул теплую куртку с капюшоном и вернулся к двери. Всё тот же Герман напомнил, что необходимо прихватить и сумку с больничными вещами, которую заранее собрали будущие родители.

Илья выскочил на крышу в тот момент, когда вертолет уже громыхал разрывающими воздух винтами.

Последние месяцы выдались беспокойными. После знаменитой трансляции, когда Винни представила натам двух землян, Олаф с Никитой привезли Илью и Таю в башню на окраине Домината. Бартумы выделили будущим родителям самую большую спальню в их квартире, с расчетом, что там же в скором будущем разместится и новорожденный. Хозяйственный Герман не только обеспечил гостей всем необходимым, но и, прошерстив залежи имеющейся в памяти информации, составил обновленный список закупаемых продуктов, включив то, что требуется беременной женщине. Кроме того, потихоньку, не афишируя остальным обитателям квартиры, готовился к появлению в доме малыша. Цифровой помощник просматривал тематические сайты, подписался на новостную рассылку о товарах для новорожденных. Задолго до отправки Таи в больницу Герман составил очередной длинный список из пеленок-распашонок и подгузников, изготовлением которых в нужный момент займутся конструкторы мини-фабрики.

Целыми днями в квартире звонил телефон: представители континентальных телеканалов мечтали взять интервью у землян. По вечерам утомленная Тая еле добиралась с первого этажа на второй. Спасла положение Винни. Она объявила, что, заботясь о здоровье беременной женщины и её ребенка, сама ежедневно будет готовить пресс-релизы и распространять среди журналистов. Для этого ей тоже пришлось переселиться к Бартумам и по возможности постоянно сопровождать Таю. Чему землянка была рада: с одной стороны, один знакомый журналист намного лучше сотни, говорящих на чужом языке, а с другой, хоть какое-то женское лицо в окружающей, исключительно мужской, включая даже Германа, компании.

Когда, наконец, интерес к кромам немного утих, после консультации с медиками – не навредят ли ребенку дальние переезды, Тая и Илья отправились в небольшое путешествие. Бартумы пригласили всех жильцов квартиры навестить родителей Доны. Бабушка и дедушка Маркуса жили в Кантоне Тарен, в деревянном домике на берегу речки. Кромы и наты ловили рыбу, отмахивались от назойливых комаров, собирали в лесу чернику, а потом варили из ягод вкусное варенье.

Новый год встречали в Доминате. Никогда еще Тая не получала столько поздравлений. Оказалось, что на Материке принято накануне самых торжественных праздников посылать родными и близким открытки – сентиментальная дань старым традициям в эпоху цифровых технологий. Герман не успевал распахивать дверь перед курьерами с мешками конвертов. Со всех уголков Континента землянку торопились поздравить и пожелать здоровья ей и долгожданному малышу.

Украшением дома занимались мужчины. Следуя четким указаниям Германа, развесили воздушные шарики и гирлянды. За стол отвечали дамы. Опять же не без участия Германа они испекли фирменный торт. На Континенте Новый год встречают не в полночь, как принято на Земле, а в полдень 1 января. Семья собирается за большим столом. Каждый должен рассказать, как провел ушедший год и что ожидает от наступившего. Первым поднимает бокал старший в доме.

– Я сумел найти Таю и Илью, – откашлявшись, объявил Олаф. – И теперь у нашего народа есть надежда на спасение.

Профессор сделал жест рукой, передавая слово гостям.

– Я встретил Таю и у нас будет дочь, – с гордостью сообщил собравшимся Илья.

– Я встретила Илью и… у нас будет дочь, – улыбнувшись, повторила Тая и прижалась к плечу Перегудова.

– А я узнал, что существует дубль-человечество, – продолжил эстафету Никита. – И хочу увидеть, как оно справится с бедой.

– Я вернулся домой, и… – Маркус, он был следующим, многозначительно посмотрел на Винни, – узнал по-новому старого друга.

– А я встретила старого друга, познакомилась с новыми друзьями, – завершила Винни новогоднюю традицию. – А еще неожиданно для себя стала знаменитой журналисткой.

Маркус и Винни, не сговариваясь, предпочли не делиться собственными планами на будущее, но остальные и так догадывались, о чем мечтают молодые наты.

Застывшего в кресле Илью кто-то хлопну по плечу.

– Как она? – рядом на диван упали запыхавшиеся Маркус и Никита, приехавшие следом за землянами на такси. – На кого похож младенец: на тебя или Таю?

– Первые роды длятся долго, – со знанием дела проворчал Илья. – Процесс только начинается.

– А почему тогда ты в коридоре, а не рядом с Таей? – удивился Никита.

– Ее устраивают в палате, предварительный осмотр врачей, подключение к мониторам, – Перегудов последовательно, по пунктам перечислил процедуру оформления роженицы в больницу, которую вдолбил ему Герман. – Потом позовут меня.

– Позвоню Винни, – вскочил Маркус, доставая из кармана коммуникатор: девушка как назло именно этой ночью дежурила в Информагентстве. – Она просила обязательно сообщить, как только всё начнется.

Никита проводил глазами Маркуса, закинул руки за голову и мечтательно произнес:

– Когда вернемся, женюсь на Гостевой.

– Почему? – не сразу сообразив, о ком идет речь, Илья ошарашено уставился на друга. Странная, однако, у Агафонова реакция на предродовую горячку. С чего вдруг тот помянул далекую редакцию?

– Почему женюсь или почему Гостева? – хмыкнул Никита.

Илья лишь еще шире распахнул глаза.

– Все вокруг женятся, – потянуло Никиту на откровенность, – заводят семью, рожают детей. А я, как осенний лист, лечу, куда ветер несет. Пора остепениться. Мужчине нужен фундамент, уверенность в завтрашнем дне. Вот как у вас с Маркусом.

– Но мы с Таей пока не женаты, – напомнил Илья. – Решили отложить официальную церемонию, пока домой не вернемся. Да и Маркус еще холостяк.

– Да ты посмотри, как он светится, когда с Винни разговаривает, – кивнул в сторону ната Никита. С лица Маркуса и вправду, как только тот услышал голос подруги, не сходила глупая улыбка. – Еще чуть-чуть и парень сдастся, сделает предложение руки и сердца, если уже не сделал. А в моей жизни, – вернулся к собственной персоне Агафонов, – сам знаешь, было много женщин, много ни к чему не обязывающих отношений. Таких, когда всем хорошо, всех всё устраивает. Но это самообман. Всегда считал, что любовь похожа на бабочку. Порхает, доставляет удовольствие, улетела и – никаких сожалений. Но любовь – совсем другое. Вот смотрю на вас с Таей и… завидую. Честно – за-ви-ду-ю. И понимаю, что любовь на самом деле – это когда мечтаешь о ребенке от любимой женщины, когда переживаешь за нее во время родов, когда хочешь, чтобы она всегда оставалась рядом. Из всех, кого знал, только с Гостевой мне было так же хорошо.

– А невеста в курсе твоих намерений? – Илья заслушался – он и не подозревал, что друг способен на подобные душевные терзания.

– Нет, – признался Агафонов, – я только сейчас решил. Как думаешь, Лариска не станет возражать?

Но Илья не успел ответить, его коммуникатор громко пискнул, на дисплее замигали красные огоньки: молодого папашу вызывали в палату. Забыв обо всем на свете, Перегудов помчался по больничному коридору.

Через полчаса мимо дежурной сестры торопливо пробежала и Винни. Она обещала поддержать роженицу не только как подруга, но и как переводчик. Земляне потихоньку учили, в том числе не без помощи терпеливого Германа, язык натов, но, как известно, рожая, женщины кричат на родном языке, забыв любой иностранный. Маркус и Никита тоже направились в палату и смело шагнули за порог. Однако, увидев Таю (девушка, скорчившись, лежала, облепленная датчиками, провода от которых тянулись к полудюжине мониторов), орущую при каждой схватке так, что вены на висках набухали (высокотехнологичная медицина помогает роженице, но все равно большую часть работы женщина должна проделать сама), замерли в проеме двери. Заметив посиневшие носы парней, Винни отправила «команду болельщиков» обратно в коридор. Достаточно одного полуобморочника, – посетовала она и показала на прислонившегося к спинке кровати Илью. Лицо Перегудова, дрожащее и белое по цвету слилось со стеной. С тремя им не справится, надо родами заниматься, а не добровольцев откачивать.

Парни не сопротивлялись.

– Долго еще? – лишь поинтересовались они.

– Дети быстро не рождаются, – бросила акушерка, наклонившись над Таей. – Наберитесь терпения.

Ждать, так ждать. Маркус с Никитой вернулись в фойе. Здесь появилось еще одно заинтересованное лицо – Олаф. Профессор, как только Таю увезли в больницу, связался с коллегами: ученые с разных концов Материка съезжались в заранее подготовленную лабораторию, чтобы немедленно начать работу с биоматериалом, который возьмет Олаф у новорожденного младенца. Трое мужчин удобно расположились в комнате отдыха, прихватив кофе и бутерброды из больничного автомата.

– У меня вот что в голове не укладывается, – Агафонов развернул прозрачную обертку и достал теплый хлеб: коротать время лучше под разговоры на отвлеченные темы. – Вы несколько раз упомянули, что после казни в средние века врачей, которых земляне приняли за колдунов, ни один нат не пытался проникнуть на Землю. Но абсолютно все граждане мира не могут быть законопослушными. А как же свойственное доминантам чувство любопытства? Ни за что не поверю, неужели никто не хотел наладить контакты с кромами?

– Ну, если быть до конца откровенным, – Олаф сделал последний глоток из пластмассового стаканчика и выкинул его в стоящую рядом урну, – в архивах хранятся документы о еще одной попытке.

– Всего одной? – заинтригованный Никита повернулся к Маркусу: интересно, а Бартум-младший в курсе? – Давно?

– Только учти, – кивнул Маркус, подтверждая свою осведомленность, – любое упоминание об этом факте запрещено, ни в одном учебнике истории информации нет, я наслышан лишь потому, что проходил подготовку в Школе агентов и обязан знать о любых контактах с землянами.

– Наши чувства к землянам напоминают движение маятника, – задумчиво произнес профессор, он привык рассматривать каждое событие в динамике. – То мы обожаем землян, считаем главными из доминантов, то, как пытались внушить недавно Кардиф и Дрейкер, принижаем ваше значение и ненавидим. Между этими двумя всплесками наступает период спокойно-равнодушного отношения к неизбежным соседям. Приблизительно сто лет назад поднялась новая волна интереса к землянам. Поэтому очередной Комитет Нацспасения как раз и собрался, чтобы наладить отношения с «k» – доминантами.

– Агенты под прикрытием докладывали, – нетерпеливо перебил отца Маркус, – что техническая революция преобразила Землю. Кромы теперь не примут представителей дубль-человечества за колдунов. Долго думали, спорили, как лучше заявить о своем существовании. Прямой контакт, тогда, как и сейчас исключался. С кем бы мы стали вести переговоры? Выбрали непрямой, опосредованный вариант. Через туннель протащили специальное оборудование и доставили на плато Наска в южной части Перу, там особого качества почва, подходившая для цели эксперимента. По плато, выполняя команды беспилотника, который висел в воздухе, колесил транспортный робот. Механизм оставлял на поверхности глубокие, не выветриваемые колеи. Прямые линии, спирали, треугольники.

– По ходу эксперимента один из авторов проекта предложил усложнить задачу – обычные полосы могут и не привлечь внимание людей, – к сожалению, профессор не знал имени ученого, в архивах данных не сохранилось. – Лучше на плато разместить осмысленные изображения. Земляне как раз научились пользоваться летательными аппаратами. Кромы увидят сложные фигуры и поймут, что рядом с ними существует цивилизация, не менее развитая, чем они сами.

– О-о-о! – захохотал Никита, откинув назад голову. – Так картинки на плато Наска нарисовали наты, не инопланетяне?

– Вот-вот, – шутливо нахмурил брови профессор, – вы только инопланетян и способны представить, больше никого.

– Как мы и рассчитывали, – Маркус, наоборот, относился к неудачному эксперименту серьезно и сожалел, что усилия ученых потерпели фиаско, – рисованное Послание земляне обнаружили в конце 30-х годов, «картинки» заметил пролетавший над плато американский археолог. Первые фотографии появились позже, году в 1947. И да – никаких других версий, кроме посещения гостей с других планет, земляне не обсуждали. Я читал дискуссии в ваших научных журналах: мол, рисунки на плато можно увидеть только из Космоса, гигантские изображения выполняют функцию посадочных маяков для межзвездных кораблей, которые побывали на планете тысячи лет назад. Глупость несусветная! Если подниматься над плато выше и выше, рисунки начнут уменьшаться и задолго до выхода на околоземную орбиту превратятся в еле различимые царапины.

– В общем, это была последняя попытка контакта двух доминантов, – резюмировал Олаф. – Огромные деньги вылетели в трубу, а гордые соседи-кромы, ослепленные собственной исключительностью, ничего не поняли. Мы решили поставить точку и забыть о существовании «k» – доминантов.

– Если вас успокоит, – Никита вытер салфеткой губы и скомкал обертку от бутерброда, – как бы далеки друг от друга мы не были, мыслим и действуем одинаково. Я однажды готовил статью о лунных программах и наткнулся на малоизвестный факт. В 1970 году советские ученые, как и вы на плато Наска, отправили транспортный робот на ближайший спутник Земли. Луноход катался по поверхности, точно так же оставляя следы от шин, которые никогда не исчезнут. Однажды во время ночного дежурства операторы шутки ради заставили луноход «нарисовать» гигантские римские цифры, которые соответствовали номеру проходящего в Москве профсоюзного съезда. Когда-нибудь кто-нибудь сверху увидит оставленные луноходом изображения и голову сломает: что это за послание и от кого?

– Невероятно! – в свою очередь громко рассмеялся Олаф.

Короткий январский день потихоньку угасал за окнами. Олаф, Маркус и Никита, уставшие от разговоров на отвлеченные темы, молча продолжали ждать вестей из родовой палаты.

Олаф, подперев рукой подбородок, прокручивал в голове мысль Никиты о том, что кромы и наты в своих поступках и действиях очень похожи друг на друга. Не смотря на то, что наты в техническом плане обогнали землян на 200 лет, «n» и «k» – доминанты чувствуют и видят мир одинаково. Вот тебе и разные биологические виды.

Маркус, прикорнув на подлокотнике дивана, думал о Винни. Маркус знал её с детства. Но потом их пути разошлись: Маркус поступил в Школу агентов, Винни увлеклась журналистикой. Встретились они вновь лишь недавно. За эти годы Винни преобразилась. Не сильно изменившись внешне – цепочка серебряных сережек в мочке уха, дерзкие глаза подростка из-под ресниц, – она окрепла внутренне, превратившись в смелую и умную женщину. Винни решительно противостояла Дрейкеру, не смотря на то, что он её отец. Она убедила жителей Материка проявить милосердие и гуманность в столь трудный час. Своей искренностью покорила миллиард жителей дубль-Земли. Плюс одного конкретного ната – Маркуса Бартума.

Никита, вытянув ноги и скрестив руки на груди, вспоминал… редакцию. Шумный коридор, свой письменный стол, заваленный блокнотами и листочками с напоминаниями о запланированных делах. Лица коллег, с которыми приходилось часто спорить, обсуждая очередной номер журнала. По ночам, когда не удавалось сразу заснуть, Агафонов придумывал темы для репортажей, которые было бы здорово написать. Чем дольше Никита оставался в Доминате, тем чаще думал о доме. Значит, пора возвращаться!

– Готовы увидеть малышку? – разорвал сонное оцепенение, повисшее в комнате ожидания, бодрый голос Винни. – Приглашаем!

Мужчины заторопились в палату. Картина резко поменялась: больше никаких устрашающих датчиков и пикающих мониторов. Только сияющий Илья и такая же сияющая Тая, обнимающие маленький белый сверток.

– Знакомьтесь, – Тая улыбнулась и повернула сверток так, чтобы вошедшие смогли рассмотреть его содержимое. – Это Дона.

Мужчины увидели крошечное сморщенное личико. Длинные реснички опущены – малышка сладко спала, причмокивая во сне губами. Олаф, смахнув незаметно выкатившуюся из глаза слезинку, провел пальцами по крошечной ладошке. Значит, Дона?

Дона – надежда цивилизации натов.

 

Эпилог

Комитет Национального Спасения (КНС)

Стенограмма заседания № 1/27 от 20 июня с. г.

Присутствующие – 19.

Отсутствующие – нет.

Приглашенные – нет.

Из двери выходит секретарь-протоколист Координационного Совета. Требуя внимания, трижды ударяет жезлом об пол. Тишина в Зале. Тишина за столом.

Секретарь-протоколист:  – Уважаемые господа! Я рад приветствовать выбранных членов 27-го Комитета Национального Спасения. Граждане Материка поставили перед вами задачу разработать и организовать меры по скорейшему преодолению последствий генной болезни, которая нанесла цивилизации натов огромный урон. Перед началом первого заседания вы должны избрать Председателя Комитета. По просьбе администрации вы передали нам бюллетени с кандидатурой предлагаемого руководителя. Абсолютно во всех документах указано лишь одно имя – профессора Олафа Бартума. Ставлю на голосование предложенную кандидатуру.

Начинается электронное голосование.

Результаты голосования:

«за» – 19,

«против» – нет,

«воздержались» – нет.

Секретарь-протоколист:  – Профессор Бартум единогласно избран Председателем 27-го Комитета Национального Спасения. Профессор, займите место во главе стола.

Председатель (Олаф Бартум):  – Коллеги, благодарю за оказанное доверие и постараюсь оправдать ваши надежды. Прежде, чем приступим к обсуждению главной проблемы, предлагаю раздать несколько накопившихся «долгов». Во-первых, как мы поступим с генералом Кардифом, который не только единолично распустил предыдущий Комитет, но и арестовал его участников?

Шум в зале. Выкрики с мест: «Приговорить к пожизненному заключению!», «Погрузить на катер и не разрешать приставать к берегу!», «Разжаловать в солдаты!».

Председатель:  – Полностью разделяю ваше возмущение. В данный момент Кардиф находится под следствием. Со своей стороны мы вправе разжаловать генерала, освободить от всех занимаемых постов и отправить на пенсию. Где и как ему жить – пусть решит Суд. Ставлю на голосование это предложение.

Идет электронное голосование.

Результаты голосования:

«за» – 19,

«против» – нет,

«воздержались» – нет.

Председатель:  – Решение принято единогласно. И второй момент, он касается землян, благодаря которым наши дети перестали умирать. Многие наты не скрывают своих опасений и требуют не отпускать землян домой.

Выкрики из зала: «Они разболтают кромам тайну нашего существования!», «А как же Закон Предков?», «Пусть живут на Материке, какая им разница?».

Председатель:  – Я верю этим людям. Они понимают и относятся с уважением к требованию о нашем инкогнито. Не вижу никаких препятствий к их возвращению на Землю. Предлагаю не только открыть для прохода тоннель, но и в качестве глубокой признательности за спасение цивилизации помочь в осуществлении их заветной мечты. Ставлю на голосование.

Идет электронное голосование.

Результаты голосования:

«за» – 19,

«против» – нет,

«воздержались» – нет.

Председатель:  – Спасибо за поддержку. Приступаем к главной теме нашего высокого Собрания. Первые итоги борьбы с генной болезнью не могут не радовать. Лекарство получили абсолютно все заболевшие, проведена стопроцентная вакцинация детского населения Континента. Эпидемия побеждена, дети вернулись из клиник домой!

Шум в зале. Аплодисменты

Председатель:  – Но теперь мы обязаны помочь гражданам Материка выбраться из той демографической ямы, в которую загнала натов генная болезнь. В последние годы мужчины и женщины стали отказываться заводить детей, что привело к резкому падению численности населения, что непременно скажется в будущем на количестве трудовых ресурсов. Мы должны разработать действенные меры по увеличению популяции. Как убедить соотечественников рожать больше и чаще?…

***

Возвращение в Москву постоянно приходилось откладывать. Сначала не торопиться рекомендовали медики. Переход через тоннель, лабиринты подземелья Гибралтара, долгий с пересадками перелет до Москвы – тяжкое испытание для малышки. Ребенку нужно дать время окрепнуть, набраться сил. Ответственным за выполнение поставленной задачи Герман назначил себя. Домашний помощник кардинально перестроил график жизни обитателей квартиры Бартумов. Теперь взрослое население приступало к трапезе лишь после того, как Дона, насытившись, засыпала. Смотреть телепрограммы разрешалось только на первом этаже и с приглушенным звуком. Если ребенок – о, ужас! – начинал плакать, первым спешил на помощь Герман. Пока одна из его ипостасей пела крошке колыбельные песенки, другая разыскивала родителей и требовала срочно подняться наверх. Герман следил, как Тая меняет пеленки, проверял температуру подогретой молочной смеси, затемнял окна, когда Дона засыпала.

Другим событием, которое заставило гостей отложить ненадолго возвращение домой, стала свадьба Маркуса и Винни.

Только к концу лета, получив официальное разрешение от Комитета Нацспасения, Тая и Илья вместе с Доной, а с ними и Никита Агафонов смогли, наконец, отправиться домой.

Оказавшись в Москве, семья Перегудовых поселилась в новой квартире – её купила та самая международная консалтинговая фирма, через которую на Земле финансируется работа агентов под прикрытием. Такой подарок жители Материка сделали землянам, спасшим цивилизацию натов от вымирания. Квартира располагается в высотной башне на 32-м, как и у Бартумов (Олаф выбирал специально), этаже. Правда, гораздо меньшая по размерам, но не менее уютная. Часть гостиной, поставив по кругу насколько кадок с пальмами, Тая превратила в оранжерею, посадив в землю и семечки апельсинов, которые привезла из квартиры Олафа. Она запомнила наставление Доны, что цитрусовые деревья очень полезны для развития иммунитета у детей. Кроме того, это станет частичкой и памятью о существовании дубль-мира.

Тая перестала собирать наклейки и вырезать картинки с упаковок. Времени нет, да и желания: давняя мечта о главном призе, можно сказать, исполнилась, зачем еще испытывать судьбу. Родители Таи, справившись со свалившимися на их долю переживаниями сначала по поводу исчезновения дочери, а потом её счастливого возвращения, любят навещать младшую внучку и заваливать крошку подарками. Частыми гостями в башне стали и сестры Таи. И куда только подевались неловкие паузы в общении? Женщины наперебой, с упоением обсуждают проблемы собственных чад. Оказывается, никакого сострадательного отношения к младшей из Рогожневых, как напридумывала себе Тая, в семье и не существовало. Просто заботу люди выражают разными способами. Отсюда вывод: иногда картинка вокруг нас на самом деле не такая, какой видится.

Одну из комнат с окнами, обращенными на юг, Илья переоборудовал в мастерскую. Перегудова, если вы помните, уволили из редакции, так что возвращаться на работу было некуда. Илья воспринял это как повод заняться тем, о чем давно мечтал – стать только художником. Сейчас он заканчивает графический роман о путешествии двух героев на дубль-Землю. Никаких секретов натов он не выдаст, потому что на обложке специально указал жанр произведения: «Фантастика». Летом Перегудовы собираются на Сейшелы. На острове Домино их ждут друзья: Маркус и Лавиния с их маленькой дочкой, которую назвали Крисси. И, конечно, туда приедет Олаф, старик счастлив, что в его мире снова существуют Дона и Крисси.

Не обошлось и без грустных событий: пока Илья полтора года отсутствовал, тихо, во сне умерла мама Тамара. Вика продала квартиру и вновь уехала жить за границу.

Исчез из каталога печатных изданий, не выдержав бремени экономического кризиса, журнал «ТриС». Тираж рухнул настолько, что убытки многократно съели прибыли. Лапушка, мечтающий хоть что-то заработать, выставил зарегистрированный по всем правилам брэнд на продажу. Ажиотажа не случилось. В покупателях числился лишь один желающий – господин… Агафонов. Никита, заняв кресло редактора, поручил Перегудову нарисовать обновленный макет сайта и «переселил» журнал полностью в интернет. Очень перспективное решение: минимум затрат – только на поддержку электронной версии, ноль расходов на бумагу и распространение, никакой арендной платы, сотрудники пишут материалы, сидя дома. Отныне Еленочка Андреевна избавлена от необходимости дышать запахом сигарет политобозревателя Пухова. Эстела Индиго (она же Ольга Кругликова) не торопится по утрам на работу, отсыпаясь после изнуряющих бдений в ночных клубах. Фотограф Витус (оказавшийся просто Васей Ивановым, парень вынужден был открыть настоящее имя новому редактору) стал недоступен для жаждущих отмщения героев своих репортажей, которые раньше штурмовали здание редакции. И все вместе журналисты теперь не жалуются на вечное требование сокращать тексты – у каждого своя страница, пиши, сколько знаешь.

Агафонов на Ларисе Гостевой пока не женился, но от идеи не отказался. Он даже пригласил театральную обозревательницу составить компанию во время поездки на Домино. Правда, ничего про дубль-Землю решил Ларисе не рассказывать, пусть думает, что частный остров – тайное прибежище голливудских звезд. Это поднимет статус Агафонова в глазах будущей невесты.

Кардифа разжаловали и отправили жить в коттедж на берегу Океана без права его покидать. Охрана, как и раньше, следит за лесом и дорогой, но не контролирует прибрежную полосу: чего-чего, а сбежать водным путем бывший генерал точно не рискнет.

Дрейкер возглавляет Партию молчунов, которые продолжают молчать. Правда, количество сторонников Крэйга катастрофически падает.

А земляне по-прежнему не ведают о существовании Материка и считают рисунки Наска картинками, которые оставили нам случайно прилетавшие в давние-давние времена инопланетяне…