Антуанетта очнулась у камина, вздрогнув от ударов каминных часов. Они «сообщили» ей, что уже ровно 9 вечера. Но девушка продолжала в оцепенении стоять, прижав к груди рулон белой материи и кошку. Вот так случайно Дуська теперь стала единственным напоминанием об удивительной жизни, которую Туанетта провела где-то в далеком будущем. Надо сказать, кошка мужественно перенесла тяготы перехода и внутри воронки не царапалась и не кусалась. Только выглядела смешно: и так короткая шерсть, словно наэлектризованная, вздыбилась, даже на мордочке. Не потеряла Дуська присутствия духа и сейчас, оказавшись в незнакомой обстановке. Дори Анна спрыгнула на пол и отправилась изучать комнату.

– Похоже, ты одна знаешь, что будет дальше, – грустно сказала новая хозяйка будуара и стала разглядывать комнату в полумраке тускло горящей свечи на столе.

Вдруг что-то блеснуло у зеркала. Девушка протянула руку и ощутила очертания знакомого предмета: золотые часики, ее талисман, подарок мамы. Именно о них она печалилась больше всего на профессорской даче. Теперь Туанетта знала, что должна сделать в первую очередь в новой старой реальности. Она села за стол, раскрыла письменный набор, обмакнула перо в чернильницу и вывела старательно на чистом листке: «Здравствуй, моя любимая мамочка! Мне так много надо тебе рассказать…» Нет, конечно, она не напишет про то, где провела четыре с половиной года, главное сообщить маме, что она ее помнит, любит и очень скучает.

– Мяу! – послышался знакомый голос. Кошка удовлетворилась первым путешествием по королевским покоям и выбрала место для сна – атласное покрывало на кровати.

– Да, моя дорогая, – откликнулась Туанетта. – Я сейчас переоденусь и составлю тебе компанию. Сегодня очень трудный день.

Королева задула свечу и прилегла на кровать. Она хотела хорошенько обдумать свое завтрашнее появление на публике, но неожиданно… заснула. Видимо, пришло понимание того, что она, наконец, оказалась дома и на своем месте.

– Ой, Ваше Величество, – услышала Антуанетта чей-то возглас.

И спросонья подумала, что опять Андрей над ней подшучивает. Открыла глаза и увидела – служанку.

Нет, так нельзя…

Имя Андрей она должна забыть…

Уже забыла…

– Вы поправились?

– А я болела? – не сразу поняла вопрос королева.

– Конечно, у вас разламывалась голова, ныли зубы, заложило нос и саднило горло. Вы постоянно заматывали лицо.

– Все прошло. Я здорова. И это, – Туанетта показала на рулон материи, – мне больше не понадобится.

– Вот обрадуется Его Величество, – продолжала тараторить служанка. – Он просил непременно сообщить ему, как только вам станет лучше. Значит, король сегодня обязательно здесь объявится.

«Ну, что ж, – подумала Аня. – И к лучшему. Нужно быстрее возвращаться». И стала обсуждать с пришедшей следом камеристкой, какое платье надеть на свое первое свидание с мужем.

Людовик приехал ближе к вечеру. Он подошел к Антуанетте и, пряча глаза, – вдруг жена опять начнет ругаться – прикоснулся сухими губами к ее холодной щеке.

– Я так рад, что вы, наконец, поправились. Ваше упорное нежелание показываться придворным лекарям сильно беспокоило меня. Но теперь убедился, вы выглядите даже лучше, чем до болезни. Немного похудели, побледнели, однако, это никак не отразилось на вашей красоте.

Антуанетта взяла под руку своего гостя (чтобы он не разглядывал ее слишком пристально) и повела в зал, где стояли кресла с широкими спинками.

– Что нового при дворе? Во время болезни я забыла про интриги, – задала она подобающий ситуации вопрос. И пока Людовик рассказывал о назначениях министров, а заодно и о своей последней охоте, королева изучала мужа. Несомненно, полноват, неуклюж, но столько доброты в глазах. Большой ребенок – сделала она заключение. Одинокий большой ребенок, который лишен внимания и любви окружающих.

– Ваше Величество, давайте выпьем лимонаду, – положила она свою ладонь на руку Людовика.

Гость вздрогнул и удивленно посмотрел на сидящую рядом молодую женщину. Он не узнавал жену: никогда она не проявляла к нему столько нежности. Неужели болезнь разительно ее изменила? И, поддавшись минутной слабости, Людовик сделал то, о чем давно мечтал: наклонился и поцеловал королеву в открытое плечо. Женщина вздрогнула, но не отстранилась. Ей искренне жаль этого мужчину. Такого робкого и такого несчастного.

А разве она сама счастлива?

– Вы можете называть меня Огюстом, – еле слышно, покраснев, произнес король. Он назвал ей имя, которым его нарекли при рождении, и как звала его мама, и как больше не называл никто. А королю так хотелось иногда, чтобы рядом оказался человек, самый близкий и дорогой, с которым ему было бы так же легко, как когда-то с матерью.

– Конечно, Огюст. Теперь у нас все станет по-другому, – ответила королева.

Их отношения развивались медленно, практически с нуля. Что не мудрено: ведь они были совсем незнакомые друг другу люди. Антуанетта с радостью окунулась в водоворот светской жизни, по которой скучала на подмосковной даче. Она, наконец, познакомилась с мадмуазель Бертен, и ей доставляло истинное удовольствие придумывать новые фасоны для платьев, новые формы воротников и манжет. Постоянно в будуар заглядывали парижские ювелиры, которые приносили новые украшения, одно другого изысканнее. Понятно, что привычка носить бриллианты дорого обходится, но Людовик ни в чем не отказывал жене. Ведь каждый вечер он приезжал в Малый Трианон, и его встречала любимая женщина в том самом платье или в том самом колье, которое он ей только что купил. Не понимал Людовик только одной причуды – нежелание жить в главном дворце Версаля (Туанетта, как могла, оттягивала свой визит в резиденцию: там слишком хорошо помнили Аню). Но не настаивал: встречи при свечах в зале, нежное мимолетное касание рук делали их ближе с каждым днем. И Людовик боялся разрушить свое хрупкое счастье.

– Ваше Величество, – требовалось придумать вескую причину для необходимости находиться в Трианоне. – У меня есть гениальная идея. Я знаю, как вы любите здешний парк, ухаживаете за ним. Но, право слово, его строгость и нарочитая прямолинейность на меня навевают скуку. Не разрешите сделать вокруг Малого Трианона другой парк? Совершенно дикий, как он организован в природе. С лужайкой, ручейком, маленьким озером.

– И мельницей, – захлопал как ребенок в ладоши Людовик. – Я видел их на картинках. Сам придумаю схему подачи воды и работы мельничного круга. И сначала опробую действующую модель в мастерской. Захватывающе интересно!

– Если вам угодно, можно и мельницу построить. Можно также возвести деревянный дом, грот. Словом – у нас появится не дворцовый уголок, – …«а подмосковная дача», – подумала про себя Антуанетта.

– Конечно, дорогая. Прекрасная мысль. Если вам хочется простоты и уюта, все это будет у вас, моя королева, – и Людовик крепко обнял жену.

Король не любил откладывать дела в долгий ящик, поэтому тут же пригласил архитекторов и дал указание нанять необходимое количество рабочих. И уже через пару месяцев в дальнем уголке Версальского парка появилось озеро, насыпные островки и даже искусственный грот. Бело-желтые ромашки украсили первозданно зеленую поляну, которую пересекал веселый ручей. По траве гуляли настоящие коровы. На их присутствии настоял Людовик. Если уж делать сказку, то по самому высшему разряду. Поэтому в королевской деревушке даже молочная ферма открылась, где в присутствии высоких особ доили коров.

Очень часто, как только выдавалась свободная минутка, Антуанетта отправлялась со свечой в руках во вновь построенный грот. Сидя здесь одна, она пыталась понять, что с ней происходит. Она уже почти три года как королева. Светские события – балы, маскарады, лошадиные бега – развлекали, кружили голову, взбадривали, но в какие-то моменты накатывали воспоминания: ее маленькая комната на втором этаже, хлопоты тети Маргариты, споры с Андреем. И зачем она с ним так упорно спорила? Ведь могла о многом другом и важном поговорить. Она думала об Огюсте – таком нежном и таком беззащитном. Вот он никогда с ней не спорил, наоборот, ловил каждое ее желание и стремился тут же его исполнить.

Вдруг раздался глухой скрежет, словно камни посыпались в горах. Но откуда взяться камням в искусственном гроте? Поэтому она не испугалась, а сидела, напряженно вглядывалась в темноту.

– Туанетта, – услышала девушка знакомый голос. – Не бойся, это я, Андрей.

Откуда здесь взяться Андрею? Скорее всего, ее собственные мысли превратились в звуковую галлюцинацию. Но дрогнула свеча, и в круге света появился самый настоящий Андрей.

– Ты? – вскрикнула девушка, прижав кулачки к груди.

– Граф Ферзен счастлив приветствовать Ваше Величество, – церемонно поклонился гость.

– Ты! – тихо повторила Антуанетта.

– Наше большое семейство снарядило меня опять в прошлое. Чтобы узнать, как бывшая принцесса чувствует себя в роли королевы.

– И, значит, у нас только час? – взяла себя в руки хозяйка грота. – Или профессор нашел способ «путешествовать во времени без возникновения симметричной реакции»?

– Нет, сложную задачу мы так и не решили. Я по-прежнему «факир на час», – Андрей присел рядом на камень. – Поэтому рассказывай новости. Тетя Маргарита очень волнуется. Говорит, что пыталась тебя заставить прочитать книги по истории Франции «нужного периода», но ты ее советы проигнорировала.

– Нет, почему же, кое-что я пролистала. Только ни одну из книжек до конца не сумела одолеть. Становилось страшно, и я захлопывала том. Лучше уж ничего не знать о своем будущем. Так легче жить. А как профессор? Он, наверное, уже стал Нобелевским лауреатом?

– Сергей Петрович решил не афишировать свое открытие. Ведь ему придется рассказать про тебя. А такое вмешательство в мировые события ученое сообщество вряд ли одобрит. Профессор переключился на другое изобретение. Пытается сделать из воронки что-то типа телевизора: тоже путешествие в прошлое, но безопасное для исследователя и истории. Человек сидит перед зеркалом времени и видит в нем, например… нас, разговаривающих по-французски, – улыбнулся Андрей. – Кстати, я стал уже забывать язык. А как ты?

– Привыкла. Хотя, если честно, до сих пор не могу понять, нравится мне быть королевой или нет.

– Нравится, – наклонился к ее уху гость. – По крайней мере, ты отлично выглядишь, и… перестала спорить! – И Андрей засмеялся.

Сердце Антуанетты сжалось от тоски: он смеялся так знакомо и так долгожданно.

Но оставалось задать самый главный вопрос. И она постаралась придать своему голосу непринужденность:

– Как дела у Ани?

– Думаю, отлично. Моя жена в полном порядке. Поздравь, у нас недавно сын родился. Назвали Александром. Ты же знаешь нашу общую любовь к букве «А».

Вот она и услышала, что хотела. Ответ на вопрос, мучивший ее все это время.

– Аня просила узнать, как поживает… Дуська?

– А? Что?.. Ах, Дори Анна? – Хорошо, что в гроте темно и Андрей не увидит ее побледневшего лица. – Она освоилась быстрее меня. Уже успела стать мамой. Ее потомство я пристроила достойно. У нас гостили англичане, помогали организовать в Париже модное лондонское развлечение – бега. Увидели голубых котят и упросили подарить. В Великобритании, оказывается, совсем нет короткошерстных кисок.

– Очень, очень интересно, – задумался Андрей. – Если честно, то «поездку» сюда инициировал я. Представляешь, воронка пометила тебя маркером, а Дуську нет. Мы считали, что кошка погибла во время перехода. А теперь получается, что воронка обманулась. Оценивая параметры, она восприняла вас двоих как один живой объект.

– Не мудрено, я так сильно прижимала Дуську к себе! – вспомнила тот грустный день Туанетта.

– Отсюда следует, – сделал вывод Андрей, – что можно попытаться решить проблему перехода без возникновения симметричной реакции. Надо только все очень хорошо просчитать, когда вернусь. Кстати, а где мы находимся? – показал рукой Андрей на свод. – Никак не могу понять. Неужели муж выгнал тебя из дворца и заставляет жить в пещере?

– Придет же такое в голову, – расхохоталась Туанетта.

И королева подробно рассказала, как построила в Версале нечто похожее на их подмосковную дачу, с лужайкой, речкой за забором, а еще с искусственным гротом. Только получилось все гораздо масштабнее, с учетом королевских размеров и вкусов в виде фермы, мельницы и коров. И как ей ни хотелось забыть про минуты, они посчитать себя не забывали. Поэтому очень быстро настал момент расставания.

И Андрей исчез. Навсегда. И как теперь она должна поступить? У нее своя жизнь, свои чувства. Ей уже 22 года и пора занимать определенное судьбой место в своем времени.

Антуанетта вернулась в Трианон. Ее там терпеливо дожидался Людовик. Он знал о привычке жены проводить время в гроте и считал недостойным нарушать минуты уединения. И чем дольше он ее ждал, тем приятнее стал момент ее появления. Она выглядела сегодня необычно бледной, но такой же прекрасной. Она подошла к нему, взяла за руку и, на мгновение замерев, словно принимала какое-то важное решение, молча повела мужа за собой. Дверь в спальню тихо закрылась.

Через полтора года у королевской четы родилась дочь, которую назвали Мария Терезия Шарлотта. В честь этого события устроили грандиозный фейерверк. В небо взлетали цветные огненные шары, гремела музыка, толпы людей гуляли по Версальскому парку, задрав головы, чтобы потом рассказывать знакомым и родственникам, свидетелем какого зрелища им довелось стать.