Комедиант Бомарше был все так же миловиден и улыбчив. Все так же приторно деликатен с особами высшего света: с напускным благоговением он поцеловал протянутые ему сухие ручки старых дев, унизанные дорогими кольцами. Увидев в роли неожиданных покровителей не только теток короля, но и его родного брата, Пьер Карон понял, что теперь комедия про проделки Фигаро обязательно появится на сцене.

Для постановки выбрали самую знаменитую труппу – театр Комеди Франсез. Директор сначала долго отказывался от «выпавшей на его долю чести», но возражать родственникам короля не посмел. Ксавье, три сестры и графиня де Ноай колесили по Парижу, ни один аристократический дом не остался без их внимания. Они, как могли, подогревали ажиотаж вокруг предстоящего события. Интриганы добились своего: задолго до премьеры все билеты оказались проданы, а в день показа на входе образовалась такая толчея, что трех человек задавили насмерть. Лучшей рекламы для пьесы и ее автора не придумать!

Комедия имела ошеломляющий успех. Ее обсуждали в университете студенты и профессора, за нее поднимали кружки с вином в кабаках, о ней рассказывали друг другу те придворные, кто сумел попасть на представление и остаться в живых.

– Вот видите, Ваше Величество, – возмущалась Антуанетта, размахивая перед носом короля газетой. – Вы ничего не понимаете в искусстве. Люди в восторге, а вы обвиняли пьесу господина Бомарше во вредности короне. Ну, скажите, чем может помешать вам какая-то комедия? Нет, я должна обязательно познакомиться с автором. Он теперь самый знаменитый в Париже.

– Ни в коем случае, дорогая, – насупился Людовик. – Будьте подальше от Бомарше. Он насмехается над тем, что следует почитать в государстве. Что может привести к опасным последствиям. Я запрещаю вам общаться с ним.

О разговоре Людовика с женой сразу стало известно тетушкам. И они послали за Ксавье.

– Пора, вы должны представить Пьера своей глупой родственнице, – тоном, не терпящим возражений, заявила Мадам Виктория.

– Но королева даже не здоровается со мной, – удивился просьбе граф Прованский. – Разве вы забыли, как я бултыхался под гобеленом вместе с магнетизером Месмером?

– Старое давно забыто. Тем более, есть повод, – подмигнула племяннику Мадам Аделаида. – Вот увидите, королева станет намного сговорчивее.

Старые интриганки не ошиблись. Антуанетте так хотелось увидеть писателя, о талантах которого трезвонил весь Париж, что согласилась встретиться с родственником, хотя и недолюбливала его.

Антуанетта только что оправилась после третьих родов. Положение королевской семьи еще более укрепилось, считала она: второй сын – твердая гарантия сохранения престола. Ей хотелось поскорее вернуться к развлечениям. А театр – именно то, что она так полюбила в последнее время. Специально для себя и своих друзей построила в Малом Трианоне сцену. Здесь и встретила Бомарше, которого представил Ее Величеству Ксавье.

– Великолепный зал, – театрально взмахнул руками драматург. – Уютная, домашняя обстановка. Восхищен вашим изысканным вкусом, – поклонился новый знакомый, рассчитывая быстро перейти в ранг протеже.

– Минимум актеров и минимум зрителей, – объяснила свою задумку хозяйка. – И все практически рядом друг с другом. Что создает впечатление единства тех, кто на сцене, и тех, кто в зале.

– И что станет ближайшей премьерой? – поинтересовался Пьер. – Мне бы хотелось увидеть театр в работе.

– Пока не решила, – искренне ответила Анутанетта.

– Но не возьмет ли на себя смелость маэстро что-нибудь порекомендовать? – направил в нужное русло разговор Ксавье.

– Почему бы и нет? – Бомарше легко запрыгнул на помост. – Не сочтите за нескромность, но я больше знаком с произведениями собственного сочинения, чем с творчеством других бумагомарателей. Поэтому предлагаю оживить на столь прекрасной сцене, – и он обернулся вокруг себя на каблуках, – моего Фигаро.

– О нет, – запротестовала королева. – После громоподобного успеха в Париже любая последующая попытка поставить вашу пьесу станет выглядеть бледной копией.

– Но можно вспомнить про «Севильского цирюльника», – подсказал Ксавье, вставая рядом с Бомарше. – Автор – тот же, герой – тот же, и – никаких «бледных копий». Только ваша премьера, – и граф Прованский протянул руку королеве, чтобы она поднялась к мужчинам на сцену.

– Мысль интересная, – согласилась королева.

Антуанетте и впрямь понравилась идея поставить старую комедию Бомарше. История про девушку Розину и ее возлюбленного графа Альмавиву вполне подходит для игрушечного театрика. Королева тут же взялась за перо и составила список исполнителей. Розину, конечно, сыграет сама, роль цирюльника Фигаро, который помогает влюбленным, поручит Шарлю. Брат ее мужа так мил и непосредственен. И с таким пиететом относится к ней. Далее, нужно продумать костюмы. Здесь поможет, как и раньше, мадам Бертен. Они стали с ней буквально подругами, встречаются каждую неделю и подолгу болтают. Дорого, конечно, обходятся услуги модной портнихи. Но Антуанетта – королева, может себе позволить. Да, но есть одна проблема – король. Ведь он категорически против и господина Бомарше и его пьес. Но Антуанетта умеет уговаривать мужа, разве он посмеет отказать? Главное – проявить настойчивость.

– Я не понимаю, чего мы добиваемся, – уж слишком закрученной выглядела интрига в глазах Ксавье. – Ну, поставят они тихо свою комедию, насладятся праздником и забудут.

– Вы не ведаете законов света, – сверкнула глазами графиня де Ноай. – Король публично выразил неприязнь к произведениям Бомарше. А его жена, наплевав на приличия, решила ставить пьеску опального драматурга в Версале. Ну и как теперь выглядит король в глазах окружающих?

– И как же? – все еще не мог уразуметь нить сюжета Ксавье.

– Не хочу казаться грубой, но он выглядит настоящим дураком, – объяснила непонятливому компаньону графиня. – А значит, ему недолго осталось носить корону. Общество взбудоражено. Слабохарактерный король, подкаблучник своей жены вызывает лишь раздражение. Корона легко слетит с его головы, и трон освободится. Вы помните для кого? Для вас.

– Но у Людовика два сына – наследника, – возразил Ксавье. – Для меня перспективы слишком туманные.

– Поживем – увидим, – многозначительно сказала графиня. Ей пока не хотелось рассказывать о другой интриге, которую они затеяли вместе с тремя тетушками короля.

Параллельно с «Севильским цирюльником» разворачивалась еще одна история. Во время примерки костюмов для спектакля королеве неожиданно принесли письмо от известного парижского ювелира Бомера: «Настоятельно прошу Ваше Величество заплатить первый взнос за бриллиантовое колье, которое Вы у меня купили полгода назад». Королева возмущенно воздела руки к небу! Да, она знала о существовании удивительной красоты украшения, которое сделали еще при предыдущем короле для его любовницы мадам Дюбарри. И старый Людовик непременно приобрел бы его, если бы не… умер. Ювелир хранил колье десять лет, искал подходящего (читай – очень состоятельного) покупателя, и однажды даже показал ожерелье Антуанетте. Она страстно любила украшения и мечтала бы иметь в шкатулке столь дорогие камни, но цена оказалась запредельной даже для нее. Королева решительно отказалась от покупки. И вот теперь ей объявляют, что она приобрела колье! Королева потребовала ювелира к себе. Однако его рассказ не внес ясность в ситуацию.

– Ко мне пришла дама, представилась вашей подругой, – поклонился вежливо Бомер. – И попросила продать колье, которое так вам понравилось.

– У меня практически нет подруг, – возмутилась Антуанетта. – Как вы могли поверить неизвестно кому?

– Но ведь Вы и раньше, – смутился мастер, – приобретали украшения в тайне от мужа, оплачивая счета постепенно. Поэтому я подумал, что опять решили действовать через посредника.

– Все равно не поверю, – происходящее напоминало Антуанетте страшный сон, – чтобы вы легко вручили столь дорогостоящее украшение неизвестно в чьи руки!

– Почему неизвестно, – голос ювелира дрожал от волнения. – Мне предъявили письменное поручительство от имени высокопоставленного лица, – и гость достал из кармана документ. – Вот, здесь подпись, она настоящая.

– И кто же выступил в роли поручителя? – королева развернула свиток.

– Уважаемый Эдуард Роган, – с гордостью сказал ювелир.– Я лично разговаривал с ним, он подтвердил Ваше желание приобрести ожерелье и сообщил, что именно Вы попросили кардинала стать поручителем сделки. Я разбил всю сумму на несколько выплат. Срок первой давно истек. Поэтому и осмелился обратиться к Вам напрямую.

– Но с кардиналом я вообще не общаюсь, – королева поняла, что вот-вот расплачется. – Чертовщина какая-то…

Она отпустила ювелира и поспешила к мужу. Кто же еще должен защитить ее честь?

Антуанетта усиленно возводила свой маленький мирок – неделями не покидала Малый Трианон. И хотя любила балы и маскарады, постепенно прекратила всякие поездки в Париж, предпочитая устраивать праздники дома. Ей неожиданно понравилось проводить свободные часы со своими детьми: играть с ними, ходить на прогулки в парк. Она с удовольствием исполняла и роль любящей жены. Ждала каждый день, когда иссякнет в приемной короля длинная очередь посетителей-просителей, чтобы рассказать Огюсту, что их дочь научилась писать смешными буквами свое имя, старший сын сломал недавно подаренную заморскую игрушку, а младший кроха не засыпает, если папа не придет поцеловать его на ночь. Милые заботы так захватили молодую женщину, что она не хотела тратить время на других людей, намеренно ограничила круг общения несколькими друзьями. Королева полностью устранилась от какого-либо участия в государственных делах, не поддерживала отношений с министрами, не занималась протекционизмом. Сторонилась политики, избегала публичности – так, считала она, легче спрятаться от мира, который находился за витой решеткой Версаля и откуда иногда доносились злобные выкрики в адрес ее и ее мужа. Но история с бриллиантовым колье, к которой она реально не имела никакого отношения, вывела женщину из равновесия, и Антуанетта, поддавшись эмоциям, впервые изменила правилам, которые сама же установила.

Королева потребовала гласного расследования. Кардинала Рогана арестовали, дело готовилось к слушанию в суде.