За ужином Катерина вяло ковырялась в тарелке, периодически мечтательно и немного грустно вздыхая. Проигнорировав пару первых вздохов, первой не выдержала мама:

— Ты что, безответно влюбилась, что ли?

— А? — словно очнулась дочь. — А, нет, это я слегка завидую.

— И кому, если не секрет? — подключился отец.

— Ефимовым. Мы нечасто общаемся все вместе, но я каждый раз поражаюсь тому, насколько они хорошо понимают друг друга. И дополняют. Вот сегодня, например…

Рассказ продолжался достаточно долго, причём дочь в красках передавала не только содержание, но и эмоции участников, и собственные впечатления. Родители слушали внимательно, не перебивали, иногда улыбались, а когда дело дошло до "Теремка" — отреагировали точно также, как и все участники недавних посиделок — от души расхохотались.

— Тебе надо менять институт. В ГИТИС идти, — сказала мама, продолжая смеяться.

Отец успокоился гораздо быстрее. И задумался. "Она — уже не первый человек, который запоминает слова этого Михалыча практически дословно. "Дай Бог слепцам глаза вернуть… За что потом не будет стыдно". Ну надо же! Я, оказывается, тоже очень хорошо помню наш с ним разговор! Вон, даже стихотворение с одного раза запомнил. Надо с этим попобробнее разобраться… Н-н-да-а!.. Все идеи этих представлений, конечно немного наивны и шиты белыми нитками, хотя… из таких шоу действительно можно неплохую пиар-компанию устроить. Всё будет зависеть от качества исполнения."

— Ты нас пригласи на генеральную репетицию, — попросил он дочь, — если, конечно, увидишь, что действительно стоящие вещи получаются.

— Ха! Ты ещё сомневаешься? Да у нас шедевры будут! — с улыбкой, но достаточно уверенно заявила Катерина.

— Ну, тем более интересно будет посмотреть, — не стал спорить глава семейства.

* * *

Перед рождественскими каникулами, двадцатого, Стив Джобс представил свой первый айфон. И… мир… нет, не взорвался, не вскипел и не перевернулся. Пока. Просто довольно большая его часть, особенно в Штатах, Европе и России, где уже огромное количество людей подсели на Фейсбук и "Мы", — "забыли" и о Новом Годе, и о Рождестве. Программисты же забыли не только о праздниках, но даже о сне и еде. Естественно, что они сразу же увидели золотое дно в виде массы мобильных приложений для новых игрушек на любой вкус, цвет и кошелек. И поэтому все 23 часа 55 минут в сутки они были заняты обсуждением будущих новинок и примеркой короны Билла Гейтса. Пять минут уходила на поддержание организмов в рабочем состоянии — заливания в себя кофе и пива и… процесса обратного. Не минула чаша сия и офис "Мы". Так что Долининым — Герману Степановичу и Наталье, Ефимову и Сергееву пришлось не по одному разу наставлять на путь истинный увлекшуюся сверх всякой меры часть персонала, а одного строптивца даже уволить.

В пятницу, двадцать девятого, все собрались в кабинете Германа Степановича отметить наступающий Новый Год, поскольку и Долинины, и Сергеевы на сам праздник ждали к себе родственников, свалившихся как снег на голову, о чем Наталья поведала с видом человека, только что проглотившего полную ложку горького лекарства. Родион, согласно кивая головой, горестно вздохнул: "Аналогично!".

Разлив шампанское, Долинин поинтересовался у Сергеева:

— Ну, Родион свет Николаевич, что скажешь? Успеют яблочники выпустить свою игрушку к объявленному сроку — к первому мая?

— Конечно! — уверенно ответил тот, — причем именно первого, — ни днем раньше, ни днем позже.

— Слушайте! — вклинилась Наталья, — мне Татьяна за последнюю неделю уже все уши прожужжала на тему того, что её достали просьбами раздобыть айфон как можно раньше. Мол, ты там в "Мы" со всеми топами "вась-вась"… ну и далее по тексту. Можно подумать, что мы эти айфоны сами делать будем!

— Ха! — как-то весело воскликнул Родион, — мне и от Медведева звонили.

— Так надо было посоветовать договориться о строительстве заводика по их производству, — буркнул Ефимов.

— А я и посоветовал.

— И-и?? — вопрос прозвучал настолько дружно, что теперь уже заулыбались все без исключения.

— Что и-и? Естественно, я сказал, что в случае положительного решения может появиться довольно много плюсов. Правда, пришлось пообещать, что "Мы" примет в этом посильное участие. К счастью, от меня не стали пока требовать ничего конкретного.

— Это ты хорошо ввернул, — покивал Герман Степанович, — только, боюсь, нас к этому делу даже на пушечный выстрел не подпустят. Если оно выгорит, конечно.

— Да и ладно, — успокоил генерального Сергей. — У нас и без этого с выходом на рынок этих гаджетов хлопот будет полон рот. Ситуацию с резким ростом числа пользователей во время выхода "Эпохи" будем вспоминать как блаженные спокойные времена. И… я не устану это повторять, самое пристальное внимание по-прежнему надо уделять модерации. Пока нам удаётся купировать самые маргинальные закидоны, но, по мере расширения, это будет делать всё сложнее и сложнее.

— Ты настолько уверен, что эти э-э… игрушки будут настолько популярны? — Долинин решил играть и дальше роль скептика.

— Абсолютно! Так что не только "Мы" надо быть готовым к очередному скачку количества пользователей, но и "Всё для всех" должен готовиться к большому числу заказов. Да, ну и конкуренты у яблочников очень быстро появятся. Японцы, а скорее всего, корейцы, — будут вынуждены ориентироваться на Майкрософтовскую оболочку, копируя при этом функциональную часть. Так что конкуренция будет жестокая, а, — следовательно, и модели новые будут быстро появляться, и возможности гаджетов тоже будут прогрессировать настолько быстро, насколько будут справляться поставщики "железа". Так что можно смело набирать еще людей, ориентирующихся в этой области.

— Так! — наконец не выдержала Наталья, — мы наступающий Новый Год отмечаем или производственное совещание проводим? Давайте быстренько допивать и доедать, а то нам скоро ехать родственничков встречать.

— Ой! — схватился за голову Ефимов, — мне же надо Александру из зала вытаскивать, а то она там всех ухайдакает до смерти.

* * *

"Вот ведь интересно", — размышлял Сергей по пути из офиса в зал, — "Кто бы мог подумать, что Санечку станут слушать и… слушаться и Никовский, и Плетнев, и вся эта банда супер-креативных, а потому иногда обидчивых, спецов, которой пришлось обзавестись по мере реализации идей с шоу-номерами".

За прошедшее с конца августа время Шура собрала очень дружную и очень профессиональную команду, которая настолько быстро прониклась искренними симпатиями и к "сценаристам", и к исполнителям, и к самим идеям, что уже Михалыч иногда подкалывал супругу, намекая, что та подливает всем в чай и кофе приворотное зелье. Татьяна и Катерина очень помогли, но только в самом начале, раздобыв контакты звуко- и видео-операторов, с которыми сразу всё сложилось самым лучшим образом. А вот хореографа, которого предложил Никовский, пришлось поменять. Виктор Анатольевич побурчал поначалу, но больше для виду, поскольку тот молодой парень, которого он привел, совершенно не тянул. И это было видно сразу. Всем без исключения. Зато Егор Дружинин, которого в их компанию затащил видео-оператор Игорь, обаял и покорил всех с первой секунды. Они пересекались в "СТС Медиа", где Игорь и трудился в "свободное" время. Основную канву хореографии, которую поставили Никовский и Плетнев для каждой пары, Егор умудрился, почти не трогая основной рисунок, так насытить новыми яркими, необычными движениями, что и Виктор Анатольевич, и Леонид Михайлович, несмотря на свой огромный опыт, только недоуменно качали головами. Мол, "и почему мы сами этого раньше не делали для своих учеников". С костюмерами было совсем просто. Санечка просто спросила свою портниху, у которой шила все свои конкурсные платья:

— Возьмешься?

— Конечно, — ответила Анна, — только мне нужен будет хотя бы один помощник. И реквизит тоже есть кому подготовить.

— Не вопрос, — сказала Шура, и эта сторона дела сразу была закрыта.

Вообще Александра каким-то невероятным образом ухитрилась совместить в себе функции и администратора, и режиссера, и продюсера. Она согласовывала расписания и Катерины с Денисом, и Татьяны с Марко, и Никовского, и Плетнева, и Дружинина, и всех технарей, договаривалась о гонорарах, залах для репетиций, делала замечания по хореографии (причем всегда по делу), предлагала идеи каких-то музыкальных эффектов, обеспечивала всех перекусами, если приходилось проводить в зале достаточно много времени, умудрялась при этом по-прежнему много внимания уделять и детям, и родителям, и, естественно, мужу.

Вот и сейчас, едва Сергей появился в дверях зала, она, прервав оживленный спор с Никовским, быстро подошла к нему, чмокнула в щеку и потащила обратно к Виктору Анатольевичу и Денису с Катериной, нетерпеливо переминающихся рядом.

— Вот пусть нас, так сказать, автор сценария рассудит. Я настаиваю на том, чтобы все музыкальные акценты подчеркивались максимально ярко. Ребята могут, а значит — должны это сделать. А Виктор Анатольевич сетует, что при этом теряется чистота исполнения.

— И компромисс найти не получается, насколько я понимаю? — спросил Ефимов. — А можно посмотреть, что у вас получилось?

Посмотрев маленький кусочек, Сергей, вопросительно посмотрев на Никовского, предложил:

— А нельзя ли чуть-чуть упростить пару элементов?

— Ну-у, если только вот так сделать, — с некоторым сомнением сказал Никовский после недолгого размышления и показал новый вариант.

После того, как пара станцевала предложенное, все дружно согласились, что так будет даже лучше.

За два месяца активных репетиций таких ситуаций было уже бесчисленное множество. С обеими парами. Поначалу споры отнимали достаточно много сил и времени, но очень быстро, видя, что все предлагают сто́ящие решения, договорились не спорить, а просто пробовать всё подряд и коллегиально выбирать лучший вариант. Как-то так получалось, что на этапе принятия окончательных решений особых разногласий не возникало.

Это очень радовало Ефимовых, поскольку означало, что их команда стала действительно командой и принимала чужие замечания и предложения без ревности и ненужных обид. Пришло понимание, что они делают нечто гораздо большее, чем обычное шоу, что результатом их огромной, трудной, кропотливой работы будут не только аплодисменты благодарных зрителей или высокие оценки судей. По реакции людей, не участвовавших в первоначальных обсуждениях, но увидевших хотя бы черновые варианты, и они сами, и обе пары исполнителей прекрасно видели, что шоу найдет и понимание, и поддержку далеко за пределами танцевального мира.

К концу января окончательно были готовы варианты "для зала". На третье февраля, ровно за неделю до "Кубка Русского Клуба", клуба, которым как раз и руководил Виктор Анатольевич, назначили генеральную репетицию. Этот турнир был в России вторым по значимости и популярности после октябрьского Russian Open, поэтому показать премьеру обоих шоу именно здесь, Никовского не только не пришлось просить, он сам, только начав с ними работать, в ультимативной форме заявил, что, если премьера будет не у него на турнире, "небо упадет на землю", "реки потекут вспять" и вообще, армагеддон случится прямо здесь и сейчас.

На следующий день после объявления даты генерального прогона, Сергею позвонила Катерина и спросила, не будет ли кто-нибудь против, если третьего числа у них будет некоторое количество зрителей.

— Лично я не против, — ответил он, — это ведь не ваши потенциальные конкуренты будут, насколько я понимаю.

— Нет, конечно, — рассмеялась девушка, — но на всякий случать остальным я тоже позвоню.

* * *

Когда третьего числа все собрались в Лужниках перед входом в зал (где и должен будет состояться турнир), у них неожиданно попросили предъявить документы необычайно стройные и подтянутые охранники. Сергей, который и сам захватил паспорт, и напомнил об этом Санечке, полез было за ним в карман, но, увидев, что некоторые удивлённо переглядываются, а Катерина схватилась за голову, повернулся к Татьяне и прошептал той на ухо:

— Я так понимаю, что предупредить о документах просто забыли?

— У-хум, — прошипела она сквозь зубы.

— Что-то быстро сделать можно?

— Я попробую, — ответила девушка и отошла на несколько шагов, доставая из кармана телефон.

Когда она буквально через минуту вернулась, у одного из "секьюрити" пискнула рация, он, коротко буркнув: "Всё понял", объявил, что достаточно будет просто продиктовать им свои полные имена. К счастью, практически никто ничего не понял, задержка вышла совсем незначительная, и они отправились в зал готовиться. Когда наконец обе пары переоделись и размялись, настроили звук, установили свет и реквизит, Катерина, немного смущаясь, попросила несколько минут подождать. Однако ждать не пришлось. Как только она закончила говорить, двери распахнулись и в сопровождении довольно значительной группы сопровождающих в зал вошел человек, не узнать которого могли бы только люди, последние несколько лет не прочитавшие ни одной газеты и ни разу не включившие телевизор. Пока почти все в немного обалдевшем состоянии пялились на вошедших, Сергей подошел к Маргарите Симоньян, которая тоже оказалась в составе этой довольно многочисленной делегации и сейчас стояла рядом со своим оператором, устанавливающим камеру с огромным логотипом "Russia Today".

— Здравствуйте, меня зовут Ефимов Сергей Михайлович, — представился он, — я… автор сценария и, так сказать, продюсер тех шоу, которые вы сейчас увидите. Снимать вы, конечно, можете что угодно, но вот само шоу сможете показать только секунд пятнадцать-двадцать.

— Ну-у… тогда это будет не репортаж, а реклама, — лукаво улыбнулась эта очаровательная молодая женщина.

— Просто ребятам еще предстоит с ними выступать на официальных соревнованиях, да и на их коммерческое использование у нас тоже обширные планы, — Сергей постарался ответить как можно более строгим тоном.

— Ой, я прям даже не знаю, что делать, — сокрушалась Симоньян, — ну тогда… тогда с Вас интервью, хотя бы!

"Вот ведь… хитрюга! — усмехнулся про себя Михалыч, — наверняка ведь это уже было согласовано". А вслух ответил:

— Хорошо. Коротенькое. После премьеры. И я подозреваю, что Вы знаете её дату.

— Да, знаю, мы бы приехали как раз туда, но именно в это время я буду уже в Мюнхене.

— Значит, созвонимся после Вашего возвращения, — он наконец убрал с лица с трудом удерживаемую ледяную маску и тепло улыбнулся журналистке.

— Договорились!

Как ни странно, присутствие неожиданных зрителей никак не повлияло на исполнение. Денис с Марко вели себя абсолютно спокойно, их, скорее всего, предупредили партнерши, а волнение и нервозность остальных на паркете никак не отражались. И Ефимовы, и Плетнев, и Никовский на паркет практически не смотрели, в открытую наблюдая за реакцией первых зрителей. И, судя по всплескам смеха, не сходящим с лиц улыбкам и явно искренним аплодисментам в конце — ребята справились даже больше, чем на отлично. А уж когда в конце к Сергею с горящими глазами подскочила Маргарита и выдала: "Даже не надейтесь, что интервью будет коротким!", он с облегчением расхохотался и согласился.

Через два дня RT показал сюжет о подготовке к Мюнхенской конференции по безопасности. И прямо в нем было упомянуто о шоу и проанонсирована премьера на турнире. Практически мгновенно этот сюжет перекочевал в "Мы", а уже оттуда разлетелся по другим сайтам. Ефимова это не столько порадовало, сколько напрягло. "Ну зачем же так откровенно?!" — сокрушался он про себя. "Прогиб со стороны RT, конечно, зачетный, но нас ведь теперь одни залижут, а другие здороваться перестанут". Такие или похожие мысли терзали его вплоть до десятого числа, поэтому в Лужники они с Санечкой приехали специально только к вечернему отделению, в котором как раз и были запланированы шоу в перерывах между полуфиналами и финалами. Да и то с небольшим опозданием, чтобы как можно меньше времени осталось на возможные вопросы со стороны знакомых и "заинтересованных лиц". То, что они увидели, зайдя в зал, никак нельзя было назвать обычным явлением для танцевальных турниров. Нечто похожее они видели только перед финалами профессионалов в Блэкпуле — не было не только ни одного свободного места даже на самых верхних рядах трибун, народ стоял и сидел в проходах, многие дети сидели на коленях родителей, охранники постоянно, но не всегда успешно пытались согнать особо шебутных пацанов постарше — с разных стоек, ограждений и перегородок, куда те пытались залезать с риском свалиться на головы нижестоящим. "Вот что кре… реклама животворящая делает!" — удивленно, но с удовольствием подумал он, разглядывая переполненный зал.

— Надо к ребятам подойти, — Шура дернула мужа за рукав, — как бы нервничать не начали, глядя на такое столпотворение.

— Да, пошли, — согласился Сергей.

Опасения оказались напрасными. И Катерина с Денисом, и Татьяна с Марко были возбуждены, но признаков беспокойства не проявляли. Тусующиеся здесь же Плетнев и Дружинин давали последние наставления, ребята согласно кивали и сдержанно улыбались. Никовского не было, — наверняка решал какие-нибудь неотложные текущие вопросы, возникающие во время любого турнира.

Наконец объявили небольшой перерыв, необходимый для подготовки реквизита и Катерина с Денисом, которые должны были выступать первыми, отправились к местам своего выхода на паркет.

С первых же секунд их выступления взрывы смеха и одобрительный гул стали настолько громкими, что звукооператорам пришлось на несколько секунд вывести мощности колонок на максимум. Это помогло чуть-чуть успокоить зал, но ненадолго, так что самую концовку ребята танцевали, скорее всего, уже почти не слыша музыку. Когда отзвучала последняя нота, зал продолжал гудеть и похохатывать, а… никаких оваций не было и в помине. Ефимовы недоуменно переглянулись, пожали плечами и развели ладони, готовясь стать инициаторами хоть каких-нибудь аплодисментов. Но в момент первого хлопка аж присели и втянули головы в плечи от испуга, потому что именно в этот миг зал в буквальном смысле взорвался. Просто, как они потом поняли, зрители не могли поверить в то, что уже всё закончилось и несколько секунд надеялись на продолжение.

Конечно, хлопали не настолько долго, как Пласидо Доминго в 1991-м в Вене после "Отелло", или Лучано Паваротти в 68-м в Берлине после оперы "Любовный напиток", но… Через пару минут, видя, что зал и не собирается успокаиваться, Сергей бросился искать Никовского, собираясь предложить ему либо сделать между двумя шоу перерыв, либо вообще второе перенести на завтра. К счастью, тот быстро отыскался около Татьяны с Марко и обсуждал с ними ровно то же самое. А как только Марко, с сомнением посмотрев на партнершу, сказал:

— Может быть, действительно, лучше завтра?

— Нет-нет, давайте сегодня после перерыва, — тут же возразила Татьяна, — завтра далеко не все люди, которые приехали специально из-за нас, смогут приехать ещё раз.

— Тогда я сейчас к ведущему, попрошу объявить технический перерыв на несколько минут — паркет почистить — наверняка накидали чего-нибудь, — решил Виктор Анатольевич, — потом финал, потом — вы, ну а процедуры награждения — в самом конце.

В этот момент к ним подошли ошалевшие, донельзя довольные, еле удерживающие многочисленные букеты и какие-то мягкие игрушки Катерина с Денисом, которых зал наконец-то отпустил с паркета. Наобнимавшись и нацеловавшись со всеми подряд, включая Пал Палыча Дорохова, который, подойдя, не столько поздравлял с успехом, сколько благодарил за доставленное удовольствие, немного успокоились.

— Вот интересно, — Марко скосил глаза на Татьяну, когда Дорохов отошел, — нам-то что-нибудь осталось? — он кивнул на цветы и игрушки.

— Не переживайте, — поспешил вмешаться Плетнев и, наклонившись, что-то им тихонько зашептал.

После финала, где царили, но не затмевали другие великолепные пары, Сергей и Ольга Коновальцевы, после бурных оваций, которыми награждал финалистов после каждого танца благодарный зал, Ефимов начал беспокоится, что зрители перед шоу Марко с Татьяной будут пресыщены сегодняшними событиями. Но, как оказалось, их номер, бывший своего рода "пародией" на только что закончившийся конкурсный стандарт, оказался той самой вишенкой на торте, обойтись без которой было ну никак невозможно. Сценарий их выступления стал буквально копией предыдущего шоу, с той только разницей, что смех в начале был просто гомерическим и никаких нескольких секунд перерыва между последними звуками и "девятым валом" аплодисментов не было. Просто невозможно было не понять, что всё — это финал!.

Зрители их не отпускали настолько долго, что ведущему дважды пришлось напоминать:

— Уважаемые дамы и господа! У нас впереди церемония награждения…

Татьяна, едва отойдя от паркета несколько шагов, свалила свою гору цветов и игрушек на руки стоящих рядом людей и с разгона буквально запрыгнула на шею Плетневу. Не успел Леонид Михайлович засмущаться, как она переключилась на Дружинина. Следующим в очереди оказался Сергей, а оторвавшись от него и обняв Шуру, наконец-то разрыдалась. От счастья.

Потом обе пары сегодняшних триумфаторов долго стояли, обнявшись все вчетвером, и о чем-то перешептывались.

А в это время Сергей Михайлович выпытывал у Леонида Михайловича, что же он такого сказал своей паре перед выходом на паркет?

— Да элементарно, — улыбнулся Плетнев, — я сказал: "Вы — круче!"

— Вы действительно так считаете?

— Да ну что Вы! Сравнивать латину и стандарт — неблагодарное занятие.

— Главное, что у них, к счастью, вроде бы поводов для ревности друг к другу не возникло, — Сергей оглянулся на продолжающую о чем-то мирно шушукаться четверку.

Тринадцатого числа позвонила Симоньян и они договорились о встрече на пятнадцатое. А вот накануне у Ефимова состоялся недолгий, но довольно неприятный разговор с Андреем Дементьевым — хозяином сайта dancesport.ru. На их форуме, который Сергей читал, но никогда там ничего не писал (из-за о-о-чень скептического отношения к почти поголовной анонимности), появились некие комментарии, оставить которые без внимания было… неправильно. Нет, их шоу никто не ругал, только хвалили и благодарили обе пары за суперские номера, но нашелся какой-то "диванный эксперт-псевдополитолог", который начал трындеть о том, что, мол "уважаемый господин Никовский продался Кремлю с потрохами" и что "высокое искусство танца принесено в жертву сиюминутной выгоде".

Он позвонил и в ультимативной форме потребовал удалить этот комментарий:

— Я считаю, что затронуты честь и достоинство действительно уважаемого человека. И, поскольку я тоже имею непосредственное отношение к упомянутым шоу, то в случае Вашего отказа буду считать для себя возможным обратиться в суд с требованием компенсации за причиненный моральный ущерб. А возможно, и материальный, если переговоры с некоторыми телекомпаниями о продаже прав на показ этих номеров, которые мы ведем, будут сорваны. Речь идет не о трех рублях, как Вы можете догадаться.

— Но… я, честно говоря, не понимаю, почему…

— А не надо ничего понимать, — жестко прервал собеседника Сергей, — я озвучил свою позицию, а Вам решать — что делать.

— Хорошо, мы уберем его.

— Вот и договорились. Всего доброго!