Конечно, экипаж «К-21» уже понимал, что лодка своей атакой отвратила угрозу конвою со стороны немецкой эскадры во главе с «Тирпицем». Но ни экипаж, ни командир лодки Лунин, ни командование дивизиона и бригады не знали и не могли знать, что атака «Тирпица» явится звеном в цепи важнейших событий государственного масштаба, вызовет целый ряд очень важных последствий, найдет отзвук во многих директивных указаниях для флотов воюющих стран, подстегнет английский флот к более решительным действиям против гитлеровской эскадры тяжелых кораблей, по существу явится прологом к поражению и уничтожению северной группировки ВМС фашистской Германии.
Сейчас же перед экипажем стояла задача подготовить лодку к новому походу. Повседневные хлопоты опять становились самым важным делом. Тем более, что произошло еще одно важное для лодки событие — старпом Федор Лукьянов был назначен командиром лодки «М-104» и уезжал в Горький ее принимать. Старпомом на «К-21» назначался капитан-лейтенант Зармайр Арванов, до этого служивший командиром БЧ-II-III на лодке «К-2».
Федор Лукьянов много сделал для наведения порядка и укрепления организации службы на лодке. Но много сделать вовсе не значит сделать все, что нужно.
В БЧ-V все еще давала себя знать слабина со старшинами групп. Владимир Браман, назначенный командиром БЧ-V 22 апреля 1942 года, несмотря на свой большой служебный и методический опыт и авторитет, не успел еще добиться должного порядка. Перед самым выходом лодки в пятый боевой поход мотористы умудрились дважды (13 и 14 июня) задрать поршень второго цилиндра вспомогательного дизеля.
Задир в пожарном порядке сумели устранить. Когда лодка была уже в походе, 2 июля появился приказ командира бригады, в котором дивизионному инженер-механику Трофимову объявлялся выговор, Браман на 2 месяца лишался процентной надбавки за выслугу лет к жалованью, а с Липатова было приказано удержать 50% стоимости ремонта, то есть 1000 рублей (из двух тысяч). Командование дивизиона знало свое дело и решительно подтягивало дисциплину, невзирая ни на какие боевые успехи, заслуги, ордена, славу и т. д.
Июль 1942 года. После пятого боевого похода Командир ПЛ «К-21» Н. А. Лунин прощается со своим помощником. Капитан-лейтенант Федор Лукьянов назначен командирам новой ПЛ и уезжает принимать ее в г. Горький. Слева — Герой Советского Союза Н. А. Лунин, в центре — Ф. Лукьянов, справа— инженер-капитан 2 ранга Василий Добродский
Поскольку судьба Арванова на протяжении трех лет войны, или семи боевых походов, неразрывно связана с«К-21», необходимо рассказать о том, как он служил до прихода на эту лодку.
Он родился в Тбилиси в 1915 году. В 1932 году закончил ФЗУ и работал слесарем в паровозном депо. В 1933 году поступил в ВМКУ им. Фрунзе, закончил его в 1938 году по специальности минер-подводник и был назначен на ПЛ «С-1» КБФ. Лодкой командовал старший лейтенант А В. Трипольский, который стал Героем Советского Союза в советско-финской войне 1939 года.
Июль 1942 года. На ПЛ «К-2» новый помощник командира капитан-лейтенант З. М. Арванов. До прихода на ПЛ он участвовал в шести боевых походах ПЛ «К-2» в должности минера
Этот выдающийся подводник воспитал в молодом лейтенанте любовь к морю и кораблю, стремление к овладению сложной техникой, старательность и добросовестность, ответственное отношение к своим обязанностям. В конце 1938 года энергичный лейтенант Арванов был назначен командиром минно-торпедной и артиллерийской боевой части (БЧ-II-III) на вновь строящуюся подводную лодку «К-2» В 1940 году «К-2» была переведена на Северный флот и вошла в состав бригады подводных лодок. Природное трудолюбие, деятельный характер помогли ему в овладении сложной боевой техникой. Когда началась война, Арванов быстро вырос в своем боевом мастерстве. В боевых походах, на вахте он показал себя бесстрашным и находчивым, бдительным и решительным, отличным знатоком и мастером применения своей боевой техники.
Еще будучи всего лишь старшим лейтенантом, он стал известен всему флоту: по его инициативе родилась и укрепилась сначала на Северном флоте, а затем и на других флотах традиция — корабль, вернувшийся с моря с победой, салютует родной базе выстрелом из пушки. Он же был и первым исполнителем такого салюта.
Перед новым старпомом стояла задача — продолжить усилия Лукьянова по наведению порядка и улучшению организации службы. Для этого ему самому предстояло овладеть ремеслом старпома. О том, как Лунин встретил нового старпома, рассказывает сам Арванов:
«Получив такое повышение по службе, я, как положено, принарядился, побрился и явился с докладом о прибытии на службу к своему новому командиру.
Лунин встретил меня стоя, выслушал доклад молча и задал мне первый вопрос
— Где блокнот?
Я несколько опешил. Какой блокнот?! Грешным делом, я полагал, что новый командир захочет познакомиться со мной поближе, расспросит о моей прежней службе, походах и т. д. и т. п., как это обычно и происходило при новых назначениях. Ничего Лунин у меня расспрашивать не стал, а повторил свой вопрос:
— Где блокнот?
Пришлось доложить ему, что блокнота у меня с собой нет. Тогда он задал мне второй вопрос
— А как ты будешь записывать мои указания? Ведь ты старпом и явился к командиру…
Естественно, я промолчал. Сказать было нечего, оставалось только мотать на ус этот первый урок. Тогда Лунин продолжил:
— На будущее учти правило: хороший корабль — хороший командир; плохой корабль — плохой старпом. Между нами должно быть полное доверие. Любому твоему докладу, любой твоей бумаге я должен абсолютно верить. Если ты пришел ко мне с какой-то бумагой, я ее подписываю, не читая. Понял? Ну, а теперь иди, служи, никаких больше указаний, никаких особых порядков излагаться не будет, тем более блокнота все равно у тебя нет…
После такого "холодного душа" я пошел на лодку. Дежурным командиром был старший лейтенант Владимир Ужаровский, с которым мы вместе служили на "К-2". Я предупредил его, чтобы он меня завтра утром встретил как положено, а я успею подготовиться к приходу на лодку Лунина.
Однако человек предполагает, а бог располагает. На следующее утро иду к подъему флага на лодку, никто меня не встречает… Ну, думаю, сейчас я Ужаровского раздолбаю! Спускаюсь в лодку, а Лунин уже сидит внизу в ЦП, покуривает, со мной не здоровается…
С его разрешения начинаю работы на лодке, а после захожу к нему в каюту. Он говорит:
— На всех флотах мира, в том числе и капиталистических, а также на всех торговых судах старпом приходит на корабль раньше капитана…
На следующий день картина почти повторяется: когда я подошел утром к лодке, Лунин уже спускался вниз… Тут я не выдержал и спросил его напрямик:
— Товарищ командир! Зачем нам в жмурки играть! Скажите мне, когда Вы будете завтра на лодке, и я буду обязательно раньше Вас!
Лунин сразу ответил:
— А ты приходи на лодку всегда вместе с личным составом и, таким образом, всегда будешь на лодке своевременно…
Таков был его стиль: без длительных нравоучений, распеканий, утомительных назиданий, упреков и нагоняев он давал мне понять, чего он хочет от меня. Это было не грубо, но достаточно жестко и в то же время ясно. Он не хотел, чтобы я даром ел старпомовский хлеб. И я понял, что попал в руки сильного целеустремленного человека, который может меня научить многому в службе и, помимо того, что он может из меня сделать хорошего старпома, он мне показывает, каким должен быть хороший командир.
Я также понял, что нужно учиться изо всех сил, что вся моя прежняя служба была только первой ступенькой в лестнице должностей, чтобы утвердиться в должности старпома у такого командира и, тем более, подготовить себя к следующей должности.
Однако такое благое направление мыслей и мое старание отнюдь не спасли меня от последующего громкого провала. Все было очень просто. Лодка готовилась к походу, принимались торпеды, мины, снаряды, грузилось продовольствие, проверялась вся материальная часть. Я крутился в лодке как белка в колесе, стараясь ничего не упустить, все сделать наилучшим образом.
Август 1942 года. Помощник командира Зармайр Арванов проводит в боевой рубке занятия с комсоставом ПЛ. Слева направо: лейтенант Василий Терехов, военфельдшер Иван Петруша, капитан-лейтенант Зармайр Арванов, старший лейтенант Владимир Ужаровский старший лейтенант Михаил Леошко, лейтенант Валентин Мартынов
Когда командиры боевых частей доложили о готовности каждый по своей части, я обошел лодку. Выход был намечен в 23.00 12-го числа.
Я подготовился к приходу командира: новенький кителек, новая фуражечка с щегольским маленьким козырьком, новая кожаная тужурка, кожаные перчатки с крагами — в общем не старпом, а картинка, как жених на смотринах.
В 18.00 вахта сверху доложила: идет командир! Я поднялся наверх, скомандовал "Смирно!" Командир спросил:
Конец июля 1942 года. Капитан-лейтенант 3. М. Арванов назначен старпомом на ПЛ К-21
Погрузка торпед на ПЛ «К-21» перед выходам в боевой поход
Конец июля 1942 года — начало августа 1942 года. Массированные налеты фашистской авиации на Полярное. На мостике ПЛ все готово к отражению налета. У орудия — Зармайр Арванов
— Ну, как дела?
Докладываю:
— Лодка к походу готова!
— Проверял?
— Так точно!
Переспрашивает:
— Сам все проверял?
— Так точно, сам все проверил! — бодро докладываю я.
Мы спустились в лодку и командир зашел в свою каюту, закрыв за собой дверь. Я остался ждать его около каюты, поскольку он меня не отпускал. Внезапно он вышел переодетым в грязный рабочий комбинезон и в парусиновых рукавицах…
Старпом 3. М. Арванов следит за погрузкой боезапаса для артиллерии ПЛ
У меня как-то невольно вырвался «нестроевой» вопрос:
— Вы что так оделись?
— Буду проверять готовность лодки к походу, — ответил Лунин.
— Разрешите мне тоже переодеться?
— А когда мы будем проверять? — спросил он и приказал в каждом отсеке ПЛ вооружить "переноску" (переносную лампу).
Тут я понял, что начался очередной урок Лунин на деле показал мне, что такое настоящий класс проверки готовности корабля к походу. Уже в I отсеке он указал мне на незакрепленные ящики с консервами. Он не придирался к мелочам, хотя и не упускал их. Ни разу он не обратился ни с одним вопросом или упреком ни к одному из командиров или старшин-командиров отсеков, со всеми вопросами он обращался только ко мне и все его вопросы и замечания били в точку. Весь этот осмотр или, точнее, показательная проверка проходила на глазах у личного состава. И весь личный состав корабля — командиры, старшины, краснофлотцы — видели, как командир жарил на медленном огне старпома, ответственного за все их упущения и недоработки. И каждый из них понимал, что за эти упущения он от меня благодарности не дождется. Поэтому, как только мы с Луниным покидали очередной отсек, в нем тут же закипала работа по тщательному устранению как замеченных, так и незамеченных нами недостатков. Тем более что уже проходило время принятия пищи и мы послали заявку на расход.
Однако истинный шок ожидал Лунина, да и меня тоже, в дизельном V отсеке. Его внимание привлек необычно яркий свет за левым дизелем и он спросил:
— Старпом, зачем свет за дизелем?
— Немного протекала гидромуфта, товарищ командир, вот мотористы с ней возились, — бодро ляпнул я наобум.
— Посмотрим, — сказал Лунин и полез за дизель. Я полез за ним. Внезапно он спросил меня:
— Старпом, ты никогда птичником не был?
— Никогда, товарищ командир, — с недоумением ответил я.
— Почему тогда здесь инкубатор?!
Действительно, за дизелем лежала коробка, выложенная ватой, в ней три каких-то яйца, светила лампа в 500 Вт и торчал длинный термометр. Натуральный инкубатор!
— Так чей это инкубатор? Чьи яйца? — добивался Лунин.
— Наверное, птичьи, — ответил я.
— А если змеиные? Ведь змеи тоже несут яйца! Или аллигаторы?!
— На Севере их нет, товарищ командир!
— Нет, есть! А вдруг у нас за дизелем крокодил объявится! — веселился Лунин. — Поэтому инкубатор убрать, и впредь за дизелем смотреть особо тщательно!!
Проверяем VI и VII отсеки, там, слава богу, инкубаторов нет, и выходим наружу, на палубу лодки.
— Ну, что же, — говорит Лунин, — полезли в надстройку, там проверим…
— Что же у меня останется от тужурки, товарищ командир?! — взмолился я.
Что останется, то и останется, — отвечает Лунин, — ведь там наверняка ничего не закреплено, все дребезжит. Ты сам туда лазил или нет?
— Нет, не лазил, — мрачно отвечаю я.
— Ну, вот видишь, — говорит он и закуривает, — придется мне идти к командиру бригады и докладывать, что лодка к походу не готова!
— Товарищ командир! Мы все сделаем к 23 часам!
— Ну, может быть, ты и успеешь сделать, но я не успею проверить, а доверия у меня к тебе нет! — говорит Лунин и уходит.
Настроение у меня ужасное. Да и моя щегольская форма превратилась в никуда негодное тряпье! Прогар по всем направлениям! Зато экипаж после такой проверки не нуждается в понуканиях, все работают как звери — в трюмах, в надстройке, везде стучат, завинчивают, проверяют… Раньше нужно было как следует работать, а мне… Ну, я теперь вас всех так проверю!..
Отпускаю всех на базу поесть, а потом — опять на лодку. Но в 23 часа приходит замполит Сергей Лысов — похода не будет, всем, кроме вахты, — на базу.
На следующий день, 13-го числа, Лунина с утра нет. Он в штабе флота, но передал команду — сегодня в 21.00 уйдем в боевой поход.
Посреди дня он пришел на корабль, мы перешли в губу Оленья и он снова ушел на катере в Полярное. Вернулся он на корабль в 20.00 и сразу спросил меня:
— Таранька есть?
— Нет, товарищ командир, береговая база тараньки не дала.
— Пишите семафор в бригаду: "Береговая база не додала продуктов. Прошу ваших указаний о доставке недостающих продуктов. Командир".
"Продукты", естественно, доставили, но только к 24.00, чего Лунин и добивался. Он не хотел выходить в море 13-го числа — моряк есть моряк. Лодка дала ход в 00.04, уже 14-го.
Когда мы вернулись из похода, я повстречался на пирсе с комбригом Виноградовым. Он остановил меня и спросил:
— Ну, Арванов, как служится на новой лодке?
— Неважно, — ответил я, — да вам, товарищ капитан 1 ранга, докладывал ведь командир о моих промашках?
— Впервые слышу о твоих промашках, Арванов, — сказал комбриг. — Мне Лунин ничего о них не докладывал! Наоборот, он говорил, что тобою в общем доволен!»
Так началась для старпома Арванова наука у командира Лунина.
4 июля 1942 года
погибла подводная лодка
«М-176»
9 июля 1942 года
погибла подводная лодка
«Д-3»