Длинный день в конце концов закончился, Колька и Виль укладываются спать. Колька достал из кармана брюк шнурок, со вздохом намотал его на палец снял черное колечко, сунул в карман пижамы — точно такой же, как у Виля: сегодня ему выдали полную школьную форму.
— А зачем тебе шнурок? — удивляется Виль.
— Как зачем? Он же заветный!
— А что такое «заветный»?
— Значит, особенный. Он меня спас.
— Вот как?!
— Понимаешь, дело такое произошло…
Вы помните, как рассказывал Колька первобытным ребятишкам несколько дней назад историю с барсом? Тогда вы не удивитесь, что и этот его рассказ будет настолько же правдивым…
…Связанный по рукам и ногам Колька стоит перед вожаком племени, Тот делает грозный жест — понятно, что грозит он пленнику смертью, если тот не выполнит приказа.
Кольку развязывают, и он, грустно понурив голову, уходит в лес. Деревья сочувственно кивают ему, медведи, первобытные пещерные медведи, в задумчивости провожают его полными скорби глазами.
Спиридонов подходит к дереву, а на нем надпись:
ПРЯМО ПОЙДЕШЬ — К МАМОНТУ В ПАСТЬ ПОПАДЕШЬ.
НАЛЕВО ПОЙДЕШЬ — К МАМОНТУ В ПАСТЬ ПОПАДЕШЬ, НАПРАВО ПОЙДЕШЬ — К МАМОНТУ В ПАСТЬ ПОПАДЕШЬ.
КУДА НИ ПОЙДЕШЬ — ВСЕ РАВНО ПРОПАДЕШЬ!
А ниже нарисован череп и две скрещенные кости, как на трансформаторных будках. Даже надпись такая же:
НЕ ПРИКАСАТЬСЯ, СМЕРТЕЛЬНО!
Колька пытается вернуться, но из-за деревьев наставили на него копья телохранители главаря.
А, была не была! Колька входит во владения мамонта.
Далекий рев. Вот он все ближе, и от страшного крика осыпаются листья с деревьев. Мамонт вырывается из засады, бросается на храбреца. Колька отступает. Зверь вот-вот прижмет его к дереву. Мамонт готов к прыжку. Но Колька внезапно наступает себе на шнурок, падает, мамонт с разбегу проносится мимо. Так повторяется еще раз, и еще, и еще, пока Кольке не приходит идея: увертываясь от зверя, он связывает два своих длиннющих шнурка в один, один конец прикрепляет к ботинку, снятому с ноги, а другой — к дереву. И когда мамонт приближается, Спиридонов швыряет в него ботинком. Зверь глотает ботинок и оказывается привязанным к дереву.
Промаявшись до утра, усталый зверь обессилено падает на землю. Колька ведет его на шнурке через весь лес.
Деревья приветливо машут ему ветвями, наклоняются, чтобы разглядеть смельчака, пещерные медведи радостно скалят зубы. Потрясенные первобытные падают ниц.
Приближенные докладывают обо всем главарю. Тот в испуге хватает атрибуты своей власти — тигровую шкуру и толстенную палицу-кость — и скрывается в кустах.
А Колька едет на мамонте верхом. Он останавливается у дерева, где написано:
НЕ ПРИКАСАТЬСЯ, СМЕРТЕЛЬНО!
и ниже черепа и перекрещенных костей, ниже надписи этой чертит карандашом:
ДА НУ?
— Скажи, Коля, — спросил Виль, — а тебя в школе никогда не называли Мюнхгаузеном?
— Нет, а что?
— Да, видишь ли, мамонт-то животное травоядное…
— А все равно страшно…
— Конечно, такую махину увидишь — испугаешься. Просто ты все интересно придумываешь, хоть и неправда, а интересно.
— Хочешь, я подарю тебе шнурок? Заветный? На память?
А Милочка в ту ночь спала плохо. Она ворочалась и стонала во сне. Дежурный робот-автомат нажал кнопку тревоги, и в школьную спальню вошел обеспокоенный учитель. Он поставил на стол ящичек, похожий на плоский телевизор, поднес к голове девочки тонкую ниточку антенны.
На экране поплыли смутные очертания пейзажей и предметов. Потом возник лес, дом отдыха «Елочки», встревоженные лица папы Спиридонова, мамы. Ночной побег. Огей, поющий свою песенку, он же мечущийся в бреду, охота на мамонта, погоня…
— Да, — сказал учитель. — Такие переживания и взрослый бы не всякий выдержал. Надо вернуть их в двадцатый век. Пусть это случится послезавтра, в День Детей.