Трёхкомнатный номер Яны и Василисы превратился в штаб-квартиру "римлян". Оперативным блоком управления стала свободная комната. Две других использовались для отдыха. В Яниной поочерёдно спали девочки, Василисину предоставили парням.

Троица "бомбил", так Ян окрестил Августа, Власова и Мессинга, вошла в оперативный блок и дружно обомлела на несколько секунд, будь на их месте люди с обычным восприятием, их стояние в дверях затянулось бы на минуты. Восемь огромных мониторов своим ярким миганием экранов не позволяли бы взгляду сконцентрироваться на чём-то одном. Обилие новых и непривычных быту предметов вынуждала бы глазные яблоки интенсивно вращаться и переносить взгляд с одного предмета на другой. Но кибернетический разум и органы сканирования быстро всё отфильтровали, сравнили и расставили по местам.

Расположение мониторов в форме подковы с разрывом для входа внутрь, где ромбом стояли четыре кресла с подголовниками, походило на "вип" зал кинотеатра, а не пункт управления. Мониторы, поддерживаемые матричным магнитным полем, парили в воздухе, кроме того, у каждого кресла светились выносные панели и консоли, голопроекторы, создающие их, размещались под сиденьями кресел, щелевые диффузоры сбоку на полу.

Порядок в штабах для непосвящённых никогда не выглядит органически стройным, а для служивых людей немного бардака — это нормальная рабочая обстановка.

Из чётырёх кресел были заняты лишь два боковых, если смотреть по вершинам ромба. Два других, образующих тандем, были свободны.

Рядом с занятыми креслами лежали пустые банки из-под напитков, что свидетельствовало о присутствии живых игроков, а не их кибер-двойников. Головы в транссканерах разом поднялись с подголовников и повернулись назад, видимо, предпочитая воочию обозреть вошедших, а не наблюдать их на экранах мониторов. Святослав и Ян, а это были они, несколько секунд осматривали троицу без комментариев, а затем Ян, используя мыслительный интерфейс, довёл свои пожелания виртуальным киборг-машинам: "Желаете отдыха, прошу, места зарезервированы". Он кивнул при этом на свободные зарядные устройства для голограмм, разместившиеся в ряд справа от входа. На одном таком устройстве застыла миниатюрная Бастет, высотой не более метра. Индикатор имел ярко-зелёную окраску, что свидетельствовало об окончание её подзарядки.

Артефакты оказались не виртуальными. Власову и Августу пришлось их выгрузить прямо на пол перед своими постаментами, прежде чем принять позу истуканов.

Ян и Святослав поднялись с кресел и, оставив на подголовниках транссканеры, подошли полюбоваться добычей "бомбил".

Ян поднял гильзу и удивился:

— Эх! Она настоящая, наверное, в каком-то антикварном магазине приобретена.

— Ну да, будет Мамон по магазинам ходить, скорей всего дал объявление и ему всё принесли прямо в номер.

— Точно, потому что не было у него таких закидных покупок в доставке, перекрываться начал.

Святослав тем временем осматривал полотно картины. Сам рисунок его не очень заинтересовал, а вот на обратной стороне имелись надписи чёрной краской и какие-то шифрограммы.

"Рука Рима. В год небезызвестного понтифика и консула, месяц — Quintilis"

— Нужно поднимать девчонок, пусть посмотрят, — предложил Святослав.

— Нужно, — согласился Ян.

Он вернулся к креслу и надел на голову транссканер. Буквально через несколько секунд пришёл запрос от Яны:

— "Что случилось?"

— "Осматриваем артефакты, не желаете взглянуть?" — ответил Ян.

— "Сейчас будем".

Через пару минут показались девчонки. Лица их не выглядели заспанными, возможно, они даже и не спали.

Всех интересовала надпись на обратной стороне картины. После её просмотра возникли разнообразные идеи, для чего это могло быть сделано. Перевод с латыни "пятый" месяц, ничего не прояснил. Отличилась снова Василиса, с гипотезой, что эта запись — обыкновенная абракадабра, чтобы сбить "римлян" с толку. Решили отсканировать на всякий случай и ничего не предпринимать, оставить всё как есть, игра покажет нужность или ненужность этой записи.

Тем временем зарядка у "бомбил" закончилась. У Власова нарисовалась шинель.

— Может без шинели его оставить? — спросил Ян.

— Шинель — защита, хотя смотри сам, — не стала настаивать Яна.

Голограммы выросли и задвигались, пряча в магнитные карманы-ловушки артефакты, вышли в коридор. Следующая подзарядка через пять этажей в комнате Яна.

"Бомбилы" проследовали мимо лифта к лестничному маршу.

Власов заворчал:

— Как было удобно без шинели, если что — сгорит китель, ну, останусь с голым торсом.

Август и Мессинг промолчали.

Троица без приключений поднялась на шестой этаж. Их взору открылся длинный коридор, слева на стене напротив лифта доска объявлений. Первым к ней подошёл генерал, чтобы ознакомиться с её содержанием. Доска имела современный цивилизованный вид — это был обычный плазменный экран с бегущей строкой. Как только Власов приблизился к ней, текстовая строка активизировалась и стала продвигаться слева на право.

— "Ищете что-то необычное и нестандартное", — сработала подсказка.

Первое объявление имело абсурдный смысл: "Всем желающим сдать мочу и кал в банк данных, обращаться в комнату шестьдесят шесть".

Второе в том же стиле: "Лицам, имеющим задолженности по арендной плате за жизнь, срочно погасить долги. Обращаться в комнату шестьдесят шесть".

Третье было вполне нормальным: "Желающим принять участие в ток-шоу, обращаться в комнату шестьдесят семь".

— Что-то мне подсказывает, что в комнату шестьдесят шесть нам заглядывать не стоит, — озвучил свои мысли генерал.

— Конечно, сначала мы там виртуально обделаемся, а потом нас там прибьют из-за неимения денег, — согласился с ним Август.

— Первые два объявления нестандартные, в отличие от последнего, — вступил в дискуссию Мессинг.

— Григорьич! Суфлеры молчат, давай нестандартно в шестьдесят седьмую, — обратился Власов к магу.

— Я за! — проголосовал император.

— Да и я не против, но как бы хуже не было, — согласился с ними осторожный Мессинг.

— Вернёмся, если, что не так, — обнадёжил всех Власов.

Они отыскали дверь с нужным номером. У двери была ручка и замок под обычный ключ. Постучали. Никто не ответил, тогда Власов взялся за ручку и открыл дверь.

Дверь ещё не успела распахнуться на всю ширину, как занялась голубым свечением вместе со стеной. Все трое ввались в голубое зарево и очутились в комнате заполненной светом. Каждый из них стоял на отдельном постаменте, три постамента образовывали полукруг напротив ведущего. Что это ведущий они поняли сразу. Он не теряя ни секунды, обрушил на них словесный поток, не давая возможности адаптироваться к аудитории.

"И так тема нашей сегодняшней дискуссии: "Современные пороки человечества и борьба индивидуума с ними".

У нас в студии присутствуют: эксперт в области римского права и лева, один из основателей и могильщиков римской и мировой демократии, триумфатор триумвирата, отец и мать отечества римского государства, великий понтифик и основатель календаря августа месяца, "палководец", "фалосоводец" и член любителей женского общества, собачник — цивилизатор Октавиан Август.

А также: Советский генерал и коллаборационист, сподвижник общества "Иудаво братство", содержатель тайного гарема, притона, затона и батона, (извините за излишний каламбур) эксперт в области волатильного обмена шила на мыло, стратег выводов и заводов за угол и в болото, ученик и последователь Ивана Сусанина — Власов Андрей Андреевич.

А также: великий маг белой и не проявленной магии, экстрасенс, эстрадный факир и мистификатор, главный кондуктор и поводырь зрячих, почитатель зарытых талантов маэстро Мессинг Вольф Григорьевич.

И так, когда главные участники нашего ток-шоу представлены, я зачитываю первый вопрос зрителей:

— Как простому голодному гражданину избавиться от переедания и проблем лишнего веса?"

Святослав и Ян переглянулись, их мысли совпадали, подопечные "бомбилы" попали в непростую игровую ситуацию, которая называлась ловушкой. Постаменты, на которых застыла троица, оказались необычными зарядными устройствами, они, наоборот, высасывали из них энергию с огромной скоростью.

В интерактиве, перевёрнутый индикатор жизни не успевал пополняться эгрегоростратумом, работающим на полную мощь. Можно было предположить, что закончится энергия в нижнем перевёрнутом показателе и начнёт убывать в верхнем, и персонажи просто исчезнут с экранов мониторов.

Ян объявил тревогу. Они перешли на ручное управление Власова и Мессинга, отключив их от эгрегоростратума. Августом должны были заняться девчонки, после прибытия на свои рабочие места, темп убывания энергии у того уменьшился, что уже было неплохо.

Яна и Василиса пришли быстро, но вникнуть в обстановку сразу не получилось, на обсуждении потеряли минуту, которая оказалось золотой. Они решили, что Августа отключат от эгрегоростратума и переведут под управление Василисы, а Яна активизирует Бастет и с её помощью вытащит троицу из ловушки.

Мессинг и Власов сопротивлялись, их состояние было удовлетворительным и стабильным. Ян и Святослав уверяли, что продержатся столько, сколько требует обстановка.

У Августа дела были похуже, так как к моменту перехода под управление Василисы он потерял уже три четверти энергии. Верхний собственный индикатор пуст наполовину и уровень продолжал падать.

Бастет подошла к двери номер шестьдесят семь и открыла её. Не дожидаясь полного открытия портала, она бросила якорь, который будет препятствовать закрытию окна, искусственно поддерживая лазейку выхода.

Так как всё равно придётся сражаться, она сразу же вступила в дискуссию с ведущим ток-шоу, стараясь заодно и определить, кто выступает в этом качестве.

— По какому праву вы удерживаете моих подопечных?

— Разрешите представить, уважаемая публика, — это адвокат наших молчунов. Сейчас мы услышим, почему подсудимые не говорят.

— Я не получила ответа на свой первый вопрос и мне не нравиться как вы меня представили. Я — богиня плодородия Бастет. Извольте представиться, как положено и вы.

— Хорошо, хорошо не горячитесь. Я — Мамон.

Управляющие игрой "римляне" переглянулись. "Какой ещё Мамон? — недоумевала Яна, — или Мамонов уже играет не персонажами?" Анализировать времени не было, да и новый герой не давал такой возможности.

— По вашему первому вопросу: у нас — "свобода слова", поэтому, если индивидуум молчит, то он нарушает этот закон и должен быть подвержен экзекуции.

— А вы знаете, что у нас по закону "всё равно"?

— Вы намекаете на то, что каждый имеет право на молчание?

— Я ни на что не намекаю. Я лишь трактую закон равенства: если есть "свобода слова", то должно быть и "свобода неслова", так вот мои подопечные воспользовались вторым законом.

— Я так понимаю, вы говорите о праве на молчание?

— Я говорю о "свободе неслова".

— Я не знаю такого закона.

— Незнание закона не освобождает от ответственности, поэтому вы подвергаетесь обструкции, а мои подопечные немедленно освобождаются.

Бастет по очереди подходила к "бомбилам" и стаскивала каждого с постамента. Первым ушёл Мессинг, за ним последовал Власов. Август самостоятельно передвигаться не мог и плыл на месте как рыба. Портал закрывался. Нужно было принимать решение, оставаться Бастет с Августом и вступить в сражение с Мамоном или покинуть поле битвы, оставив в плену императора, но сохранив основные силы. Яна, как капитан команды, приняла второй вариант.

Бастет вывались в коридор, прыгая в уже закрывающееся окно. Мессинга и Власова отправили на "лечение", для подзарядки и проверки на вирусы. Бастет предстояло отработать квест за троицу, чтобы не терять наступательный темп.

— Василиса, меняемся, — распорядилась Яна, — Бастет будет тройной, так что мальчики подключайтесь пока ваши персонажи на чистке.

— Что ты хочешь предпринять? — засуетился Ян.

— Пойду, оценю обстановку на техническом этаже, судя по мигающему пятну он там, постараюсь, если это возможно, выручить императора или узнать цену выкупа.

— Давай пошлём запрос, зачем ходить? — предложил Ян.

— Запрос пошлите, а я параллельно всё проверю, так что идти необходимо. Ян, ты за капитана.

Яна, взяв с собой транссканер, покинула штаб.

Бастет вошла в комнату шестьдесят шесть. Вошла свободно, без препятствий так, как входят люди в открытые помещения. Вошла и остановилась, замерла в ожидании, осматриваясь и прислушиваясь так, как поступают кошки в незнакомом месте. Осталось только потянуть ноздрями воздух, чтобы ещё и принюхаться, но сенсоры уже всё сделали. Запах добычи отсутствовал. Вакуум не пропускает запахи и звуки, а анализаторы подтверждали, что она находится в разряженном пространстве. Это был вакуумный тамбур при входе в лабораторию.

— "Что искать?" — задала она вопрос центру управления, сканируя окружающую обстановку.

— "То, что здесь лишнее" — ответили ей.

А лишней здесь была только она. Стекло и пластик, дерево и металл. Стекла и пластика больше. Резина и каучук, снова стекло. Кафель, металл, фарфор, стекло. Стоп, это не просто стекло, это зеркало. Оно нужно здесь, оно не лишнее. В зеркале она, она лишняя здесь, лаборанты такими не бывают. Она лишняя.

— "Что нужно сделать дословно?"

— "Дословно? Убрать лишнее!"

Яна вышла из лифта на шестнадцатом этаже. Один лестничный пролёт вверх и она стоит у двери с электронным замком.

— "Сват, открывай!"

— "Входи! Уже".

Она опасливо отодвигает от себя дверь, заглядывает в проём, темно. Помещение без окон. Распахивает дверь на всю ширину, загораются настенные светильники. Входит, фиксирует освещение клавишей выключателя. Осматривается. Впереди по центру ограждение механизмов подъёма лифта. Таблички, предупреждающие об опасности.

— "Где?"

— "Справа в пяти метрах, где опоры несущей балки".

Яна крадётся вдоль стены к квадратным бетонным столбам. Она всё ближе и ближе к ним, всматривается в затенённое пространство. И вот слабое мерцание из-за серого бетона. Уже смелее заглядывает за квадрат. Август на постаменте зарядного устройства во весь рост. Такой же и не такой. Что-то в нём не так.

"Чёрный плащ вместо пурпурного, и черные полосы на тунике, вместо пурпурных".

"Новая элита?"

Август ожил, сошёл с постамента и слегка поклонился, прижав левый кулак к правой половине груди.

— О-о! Ты уже и одежды поменял. Так, где же ты настоящий? — спросила Яна, зная, что отвечать будет Мамонов.

— И там и здесь! — ответил император.

— Так не может быть…

— Может, — не дал он договорить Яне, перебивая её, — если от зла идёшь к добру.

Яна подняла брови, ей не приходилось вести разговоры о добре и зле среди сверстников. Это развеселило её, она улыбнулась и произнесла:

— Если у тебя чёрное — это белое, белое — это чёрное, тогда да!

— Или когда от зла идёшь через добро к злу, — подумав немного, продолжила вне очередности она.

— Добро делаешь злом? Разве такое возможно? — удивился Август.

Яна впервые ощутила, что разговаривает именно с тем, кто стоит перед ней, а не закулисным суфлёром. У неё даже мурашки пробежали по спине. Она заволновалась, но вида не показала. "Это пресловутая харизма", — успокаивала она себя.

— В том мире, который ты создаёшь и создал для себя, ты уже не хочешь быть человеком, а место бога занято. Ты хочешь быть суперчеловеком, быть арбитром между богом и его противостоянием. Ты слаб и зависим, ты снова пытаешься создать триумвират.

Наступила пауза. Кибер-машина комбинировала ответ, а тот, кто помогал ей в этом, он же и мешал. Яна умело воспользовалась паузой, спросила:

— Я могу его забрать? Он свободен?

— Да, конечно, — произнесли у неё сзади.

Она повернулась. Инкуб стоял между ней и дверью. Если бы она не знала, что это голограмма, то приняла бы его за живое существо, настолько всё реально, даже дыхание.

— Что хочешь взамен?

— Тебя.

Она усмехнулась и смело заглянула в то место, где у голограммы были глаза. Нет, она ошиблась и переоценила технический прогресс. Это глаза машины, а не человека, лишь только через секунду почувствовала воздействие на психику. Ей просто не по себе.

— Это уже переходит границы разумного. Что ты хочешь конкретно от меня?

— Чтобы ты сделала выбор.

Воздействие усилилось, стало тревожно и уже немного страшно. Страх крался позади, кожа на затылке похолодела и съёжилась. Она не выдержала и повернулась. Никого. Никого кроме Августа. "Воздействует через него".

— Что я должна выбрать?

— Ты должна выбрать мир, который будешь ненавидеть.

"Чего я боюсь? Голограммы? Пусть меня боятся".

Атака отбита, волна страха отошла, но состояние тревоги осталось.

— Это что-то новое, выбирают мир любви, а не ненависти.

Она повернулась к Августу и сделала пару шагов в его сторону, затем развернулась и прошла обратно. Так было легче, напряжение угодило в ноги.

— Не будет ненависти, не будет и любви. Если кругом любовь, то к чему стремиться?

— К любви.

Возражение вырвалось само собой, как протест, обретя смысл по наитию. Фраза не была продуманной или выстраданной.

— От добра, добра не ищут, ты слышала такое?

— Конечно.

— Так это её второй смысл.

— А первый?

— Он же и первый. Так, что выбирай?

Она снова прошлась в сторону Августа, но на этот раз там и остановилась.

— Хорошо, как это выглядит? И когда ты отпустишь его?

— Он тебя проводит и уйдёт туда, куда ты пожелаешь.

Бастет продолжала стоять и смотреть в зеркало. Лишней в этой комнате была только она. Она должна найти и убрать лишнее. Подошла к зеркалу ближе.

"Что лишнего во мне? Кошка?!"

Она поставила руку между собой и зеркалом, чтобы закрыть от собственного взгляда отображение головы, хоть и изящной, но всё же кошки. Кисть полностью не закрывало изображение, из-за неё, как из-за щита выглядывали остренькие ушки. Богиня-кошка приблизила руку к изображению и коснулась зеркала, оно вспыхнуло и превратилось в голубой светящийся экран. От неожиданности Бастет отдёрнула руку, свечение исчезло, и перед ней снова оказалось зеркало, с прежним отображением.

Бастет проделала несколько касаний к поверхности изучаемого объекта, всё повторялось без изменений.

"Лишнее не убирается, или есть другой способ".

В последнем касании она задержала руку, и когда зеркало вспыхнуло свечением, она усилила давление, и кисть провалилось в зазеркалье.

"Лишнее там и его надо извлечь".

Инкуб исчез. Август поклонился и повернулся лицом к стене, взмахнув рукой, он сделал отштукатуренный бетон голограммой.

— Прошу! — пригласил он Яну так, как это делает опытный метрдотель, завлекая клиентов в гостиничные апартаменты.

— Туда?! — уточнила Яна удивленно, показывая на голубое свечение.

— Не бойтесь, вам понравится, — пояснил он.

Яна коснулась рукой мерцающей голубизны. Кончики пальцев ничего не почувствовали, перед ними пустота. Она протолкнула руку дальше. Её кисть изменила внешний вид, стала голубой и прозрачной. По руке побежала приятная нега, будто кто-то незримый нежно гладит её прохладой, а иногда ласково обжигает голубым огнём.

— Смелее! — подбодрил Яну Август.

Она не отнимая руки, спросила:

— А ты?

— Я уже там, а два в одном только в рекламе.

— Тогда возвращайся на пятый этаж, — приказала она ему.

"Ян примите его".

Август исчез.

"Он у нас".

Яна сделала шаг и вошла в голубое свечение. Радость и блаженство охватили её. Она сияла. Она — голограмма.

Бастет вытащила руку из зазеркалья. Пальцы сжимали кожаный тонкий ошейник, тот который, любящие хозяева надевают своим любимцам — кошкам. Он скорее декоративный, а не функциональный, как у собак. Металлическая пластина, прикреплённая к нему, имела гравировку. "БАСТ" — отсканировала богиня. Рядом с пластиной маленький пластиковый чехольчик, возможно с чипом внутри.

"Выходи! Это то, что нужно", — оповестили её.

Она повернулась и подошла к двери. Открыла и покинула помещение, препятствий не чинили.

"Молодец! Всё очень просто! Мы ждём тебя на пятом этаже, возвращайся", — последовали указания нового капитана.

Яна пребывала в эйфории. Блаженство, которое она испытывала ни с чем несравнимо, и с такими ощущениями она столкнулась впервые. Всё тело и одежда её прозрачны, и лучатся голубым свечением. Ей хотелось обнять весь мир, распасться на маленькие голубые точки и охватить, окутать собой всё окружающее. Наверное, такой бывает любовь.

Ей казалось, что она всё знает и всё может. Множество красивых светящихся объектов носилось вокруг. Она каждый могла рассмотреть не только с обратной стороны, но и изнутри. Расстояние и объёмы не имели значения, как только она хотела приблизиться к чему-то, то моментально оказывалась там. Если она хотела стать огромной — она становилась, маленькой — превращалась в молекулу.

Ей не хотелось куда-то спешить, но она носилась, как и всё вокруг со скоростью молнии, и чудесным образом не сталкивалась ни с чем и ни кем, будто все знали о всех, кто и куда летит. Все были индивидуальны и едины, как части одного организма.

Она знала, что ей нужно найти фрактал фракталов, но не спешила, потому что знала, где он, и что там она будет делать. Единственное чего она не знала, откуда она всё это знает, но это не волновала её, ведь так и должно быть.

И вот она почувствовала: время пришло. Огромная, вращающаяся сфера возникла перед ней. Сфера не была чем-то материальным в обычном понимании. Это огромный шар энергии. Он вращался вокруг тёмной оси. Токи голубой энергии выходили из нижнего полюса и, закручиваясь в правую спираль, как меридианы на глобусе, поглощались чёрной дырой верхнего полюса. По поверхности сферы, имея левое спиральное вращение, двигались параллельно друг другу четыре меньших сферы подобных большой.

"Фрактал фракталов!"

Ей нужно выбрать один из меньших. Она выбирает второй. Касается его кончиками светящихся пальцев. В месте касания образуется чёрное пятно. Оно растёт и углубляется, и достигает своей глубиной оси большой сферы. Это не пятно, это проём. Свет начинает стекать в это отверстие, дыра уже прогрессирует в стороны, делая своё окружение темнотой. Тьма наступает, поглощает всё с огромной скоростью, делая свет тьмою.

Кончики пальцев погасли, исчезли и кисти рук. Ноги, грудь, туловище — растаяли в темноте.

"Что это?! Мне страшно?"

"Я должна исчезнуть, чтобы появиться вновь".

Так оно и случилось. Яна провалилась в никуда. На мониторе погасла красная точка, связь с командой оборвалась.