Любимая русская забава – игра в слова и со словами. Русский язык бессознательно проговаривается, обнажая наш менталитет и проблемы, даже если они загнаны вглубь. Например, в последнее время русское ухо все чаще режет слово «толерантность» вместо более привычных: «терпимость», «терпение», «терпеливость», «смирение» и др. В отличие от новомодной «толерантности» старинные русские слова исключают идею попустительства, отказа от себя, зато полны духовного напряжения. «Огненным смирением» называли молитву Сергия Радонежского за исход Куликовской битвы. Да и вся история России убеждает в русской терпимости к чужим религиям и поведению: здесь издавна возникла этнически многообразная страна, где бок о бок живут более 180 (Википедия) народов, из которых ни один не был утрачен (в отличие, например, от Америки, стершей с лица земли целые цивилизации).

«Толерантность» (от лат. tolerantia – терпение, терпеливость) была озвучена и поименована в Европе после двухвековой кровавой мясорубки религиозных войн, закончившихся Вестфальским миром в 1648 г. Вызванное к жизни усталостью от кровавых войн, это слово называло принцип взаимной терпимости, выраженный в знаменитой фразе Вольтера: «Я не согласен с тем, что вы говорите, но я пожертвую жизнью, защищая ваше право высказать свое мнение». Будучи провозглашенной, эта декларация в Европе так и осталась абстрактной добродетелью – скорее желаемой, чем реальной. И сегодня вряд ли можно найти страну, которая могла бы послужить эталоном терпимости, открытости и смирения.

В русском языке до середины прошлого века «толерантности» не было: как-то обходились своими словами. А в 1969 г. в 3-м издании Большой советской энциклопедии оно указано как медицинский термин в сугубо определенном значении: «отсутствие сопротивления организма при пересадке органов», «отсутствие иммунитета», ослабление сопротивления организма. Понятно, что в СССР 50 лет назад о смирении и терпимости по отношению к чужим идеям не могло быть и речи. Так что долго «толерантность» жила в русском языке своей, сугубо медицинской жизнью. Вплоть до определенного дня.

16 ноября 1995 г. в официальном определении «толерантности», принятом в Декларации на Генеральной конференции ЮНЕСКО, говорится уже не просто о «терпении», но и об умении жить в гармонии с миром, об отказе от абсолютизации истин и доминирования, о признании прав и свобод каждого человека, в том числе и на существование чего-то непривычного, чужого, пусть даже неприятного. То есть смысл этого слова расширился, политизировался.

Через СМИ усилиями политологов этот термин был введен в широкий оборот на русском языке. До сих пор он еще настолько молодой, что не вполне освоен в сознании людей, вызывая споры. Чаще его используют для названия такого коллективного поведения, при котором признаются право каждого быть не похожим на других, отказ от преследования тех, чей образ мысли, внешний вид или стиль жизни отличается от общепринятого. Модель толерантного поведения – сознательный отказ от выражения своего неодобрения, поиск компромисса. Это помогает сгладить противоречия, умиротворить людей, затушевать проблему в обществе. Однако в реальности такие принципы часто не столько повышают культуру поведения в обществе, сколько загоняют проблемы вглубь, нагнетая раздражение и ксенофобию (нелюбовь к тем, кто не похож на вас).

До сих пор в слове «толерантность» ощущается некий политический привкус, неясность смысла, причем не только в русском, но даже в Европейских языках, где он живет давно. Не случайно ведь в речи англосаксов вместо него выскакивает «политкорректность» (Politically correct), которая требует соблюдать приличия, избегая оскорблений по признаку расы, веры, пола, возраста, сексуальной ориентации и т. д. И надо сказать, что даже в англоязычных странах она вызывает скепсис. Да и как не раздражаться, если на Рождество теперь предписывается желать не «Веселого Рождества» (Merry Christmas!), а «Счастливых праздников» (Happy Holidays)? А то ведь можно ненароком оскорбить чувства нехристианина! Даже в Европе и США тотальное навязывание толерантности и политкорректности устраивает далеко не всех, вызывая сопротивление населения.

А как у нас в России с «толерантностью»? Встроилось ли это новое понятие в русскую ментальность? Анализ показывает, что не совсем.

Сейчас в Россию хлынуло столько чужого, часто несправедливого и непривычного, что для самозащиты часто невольно приходится отстаивать свою самобытность, свою «русскость».

Например, призыв к толерантности слишком часто слышится в связи с отношением к мигрантам, что миллионными потоками хлынули на российские просторы (об этом глава «“Национальный вопрос” в русском сознании»). Россияне остро реагируют на «чужаков», у них нарастает аллергия к непрошенным гостям. В ответ власти, чтобы снизить уровень напряжения в обществе, трубят о «толерантности», планируют создавать учебные курсы по адаптации мигрантов, специальные тренинги, экзамены и т. п. Это не может не вызывать подозрения у русских. Каждого преследует смутная догадка, что этим термином политики пользуются как эвфемизмом, прикрывая свои неблаговидные цели и канализируя гнев русских против пришельцев. Вместо того чтобы защищаться и сопротивляться нашествию, пытаясь остаться самим собой, вместо того чтобы открыто проявлять свои чувства (неприязнь), человек должен быть «толерантным», т. е. отстраненно учтивым, снизив свой иммунитет. Не делает ли человека навязывание такой «толерантности» беззубым и равнодушным конформистом?

Смущает, что «толерантность» часто навязывают в таких ситуациях, когда совсем не хочется смиряться и терпеть. Например, в отношении гомосексуализма. Поскольку эта тема – совершенно новая для русского общественного сознания, коснемся ее истории.

Гомосексуальность существует ровно столько, сколько существует человечество. В законах библейского Моисея ее называют «мерзостью». Древние иудеи, греки, римляне, жители еще не открытых Америк, как и обитатели Африканского континента, знали об этом не понаслышке, а на практике. Известно оно было и в Древней Руси, где считалось серьезным грехом.

И все же на Руси к этому пороку относились более снисходительно, чем на Западе. Церковное покаяние за него колебалось от одного года до семи лет – точно так же, как и супружеская измена. В средневековой литературе имеется множество свидетельств как местных, так и иностранных источников о широком распространении мужского гомосексуализма на Руси. В «Домострое» он, конечно, осуждается. Но, что интересно, – не так страстно, как пьянство.

Известна распространенность этого явления и при царском дворе (пристрастия Василия III, Ивана Грозного и др.), и во всех слоях населения, в том числе и среди мужиков (крестьян). Единственный протест в этой сфере исходил от церкви. Неистовый протопоп Аввакум считал, что любой бритый мужчина – гомосексуалист, чем приводил в ярость бояр, которые, следуя моде XVI века, пытались усилить свою привлекательность с помощью бритвы.

Вспомним, что в те времена в Англии, Голландии, Испании и Германии гомосексуалистов казнили, пытали, жгли на кострах. А во всех русских законодательствах – от «Русской Правды» до эпохи Петра Великого – это явление просто не упоминалось, оставаясь безнаказанным. В первый раз в истории России наказание за «противоестественный блуд» появилось при Петре Великом, хотя сам он был бисексуалом. Причем этот указ касался только военных, не распространяясь на остальное население.

Только в петровскую эпоху с ростом количества контактов с жителями западных стран русские люди XVIII века поняли, что в этих странах относились к «содомскому греху» с ужасом и яростью. Среди прочих западных веяний, которые были занесены в Россию в результате петровских реформ, была заимствована (!) и – гомофобия. Открытый гомосексуализм допетровской эпохи с этого момента ушел как бы в подполье.

Однако в дворянской и чиновничьей среде подобные связи не прекращались, имея порой скандальный характер. Скандальный не потому, что нарушали нравственность, а потому, что были обычно связаны с коррупцией: так с аристократами расплачивались их юные «протеже». В быту же к этому относились спокойно-иронически. Очень широко гомосексуальные отношения были распространены в российских закрытых учебных заведениях: в Пажеском корпусе, юнкерском и кадетском училищах и т. д. Учащиеся относились к этому спокойно и весело, посвящая этому немало шуточных стихов (Пушкин, Лермонтов). В скрытом виде гомоэротизм присутствовал в творчестве многих русских интеллектуалов и писателей XIX – начала ХХ века.

Слово «голубой» получило смысл сексуальной ориентации на том основании, что гомосексуализм считался доступным только аристократам, людям с «голубой кровью». «Голубая кровь» – калька французского «sang bleu», которое, в свою очередь, заимствовано у испанцев (sangre azul). Так называли себя аристократические семьи испанской провинции Кастилии, гордившиеся тем, что их предки никогда не вступали в браки с маврами, поэтому у них светлая кожа и вены голубоватого цвета. Так повелось, что среди этих гордых идальго была особенно развита гомосексуальность. В русском языке слово «голубой» в значении сексуальной ориентации вошло в обиход в конце прошлого века. В других языках победил аналог слова «гей» (веселый).

Вплоть до 1832 г. гомосексуализм был для русских людей проблемой исключительно нравственной, педагогической, а не юридической. Только в 1832 г. Новый Уголовный кодекс, составленный по немецкому образцу, включил в себя § 995, по которому мужеложство наказывалось лишением всех прав, состояния и ссылкой в Сибирь на поселение на 10–12 лет. Правда, он применялся выборочно. К концу XIX века почтительность к царскому режиму и пуританству вышли из моды, и гомоэротизм стал опять открытым.

Единственной группой, абсолютно не подверженной гомоэротизму, были русские революционеры с их аскетичной этикой и даже ненавистью к сексуальности. Большевики, победив в революции 1917 г., открыто показали, насколько они ненавидят всякую сексуальность, которая не поддавалась государственному контролю и не имела репродуктивного значения. Они приравнивали однополую любовь к «разложению буржуазного общества» и начали уголовное преследование гомосексуалистов под флагом борьбы с «буржуазными пороками». С 1933 г. мужеложство в СССР стало уголовным преступлением: по ст. 121.1 с 1930 г. до «перестройки» ежегодно осуждались и отправлялись в лагеря тысячи мужчин. Однополая любовь в любой форме на памяти трех поколений в СССР была вне закона.

Новый Уголовный кодекс 1997 г. в новой России отменил эту статью, чтобы облегчить вступление России в Совет Европы. Но до 2003 г. в России действовал приказ министра обороны № 186, по которому гомосексуализм считался психическим отклонением, что означало, например, запрет на службу в армии. Позднее и это ограничение было отклонено.

Гомосексуализм перестал преследоваться и начал встраиваться в российскую жизнь. Каждый в повседневной жизни сталкивается с его проявлениями и, казалось бы, в последние 20 лет все уже должны привыкнуть и воспринимать его как рутину. Гомосексуальные аллюзии уже мало кого шокируют в поэзии, в мемуарной и переводной литературе, на сцене театров и в кино. В Москве и Петербурге открыто работают дискотеки и бары для «голубых». Существуют региональные правозащитные организации геев и лесбиянок в Москве, Петербурге, Ростове, Барнауле, Калуге, Нижнем Тагиле, Мурманске, Омске, Томске, Ярославле и некоторых других городах, создана первая Ассоциация сексуальных меньшинств (АСМ) со своим печатным органом – газетой «Тема», в программу которой входит защита прав сексуальных меньшинств и изменение отношения к ним. С 2008 г. в России создано ЛГБТ (англ. LGBT-community) – гей-сообщество лесбиянок, геев, бисексуалов, трансгендеров, объединенных общими проблемами и целями, которое претендует стать частью гражданского движения в России за права человека. Появилась даже своя Либертарианская партия с требованиями легализации сексуальных меньшинств, проституции и наркотиков.

Сколько ни меняй законы, но реальная жизнь сексуальных меньшинств зависит не столько от них, сколько от отношения окружающих, от человеческих представлений, что такое «хорошо», а что – не очень. В советском государстве большая часть общества была нетерпима к любому инакомыслию, к любой аномалии в поведении. Тем, кто выделялся из толпы своей яркой индивидуальностью, кто был не похож на других (внешностью, поведением, одеждой, образом мыслей), тем часто приходилось нелегко. А гомосексуалы были самой яркой, необычной социальной группой, чем и вызывали откровенное неприятие окружающих. Такая у русских сложилась традиция бытового поведения. С того момента, как однополая любовь перестала преследоваться, она привлекла к себе внимание, вошла в общественное сознание, вызывая раздражение консервативно воспитанных людей. Особенно, когда в 2005 г. в Москве сексменьшинства решили провести гей-парад, как в других странах.

Тогда же в связи с этим «Фонд Общественное мнение» организовал социологический опрос и выявил следующее. В российском обществе нет однозначного отношения к представителям сексуальных меньшинств. Половина относятся к ним с осуждением, реже – спокойно. Более толерантны женщины, молодежь, люди с высшим образованием, жители мегаполисов.

Спустя шесть лет подобный опрос был проведен Агентством социальных технологий «Политех» по заказу Общественной палаты РФ. И выяснилось, что за прошедшие годы неприятие гомосексуализма отнюдь не сгладилось, а наоборот – ужесточилось! Уже не половина, а 74 % россиян оценили гомосексуальность как порочное искажение природы, или клиническое расстройство, или грех, или нарушение общественной морали. Во всяком случае, они ее нещадно осудили. Более того, еще чаще (79 %) вызывает глубокое отвращение сама идея однополых браков, подавляющее большинство (89 %) категорически против гей-парадов, против того, чтобы среди детей и молодежи присутствовали «геи»: их, дескать, и близко нельзя подпускать к детям и молодежи.

По наблюдениям, гомофобия в России чаще встречается среди мужчин, особенно если они старше 55 лет, со средним образованием и низким уровнем дохода: они относят гомосексуализм к распущенности или вредным привычкам. Психически неполноценными людьми геев чаще считают тоже мужчины – со средним образованием, средним и даже высоким уровнем доходов, жители сельских местностей, где сохранилась инерция советского мышления.

Только 15 % посчитали однополую любовь нормальной сексуальной ориентацией, часто это – женщины, молодые люди (19–38 лет) и, конечно, люди более образованные и состоятельные. Они полагают, что гомосексуализм имеет такие же права, как и традиционная сексуальная ориентация, что никаких особенных действий в их отношении предпринимать не надо, что лучше всего «предоставить их самим себе». Толерантность, кстати, – это совсем не то же самое, что принятие гомосексуализма и согласие попробовать такой опыт. Это просто отсутствие раздражения против того, кто на тебя не похож.

Поразительно! Казалось бы, с высоких трибун звучат заклинания о новомодной «толерантности», но большого эффекта они не имеют. Судя по опросам, за последние 10 лет уровень толерантности в обществе снизился, а гомофобские настроения – усилились . Стало меньше (на 5 %) тех, кто согласен предоставить гомосексуалов «самим себе», зато настолько же выросло число тех, кто считает, что их надо «лечить» (где? в психушке?). Еще больше тех, кто предлагает их изолировать от общества (в тюрьме? в лагере? в клинике?). Большинство людей уверены, что «геи» и «лесбиянки» – морально распущенные или психически неполноценные люди и отвращение к ним – естественно.

Однако есть и такие (1 %), для кого гомосексуальность – это признак особой одаренности, избранности, особенности и даже таланта. Что «геи» – люди более тонкие, чувствительные и образованные, чем «натуралы».

Гомофобия в русском сознании – явление новое, даже экзотическое: раньше никому не приходило в голову задумываться над этой проблемой, а теперь вокруг нее кипят страсти. За 20 лет она уже вполне укоренилась в сознании русских и поражает силой негативного восприятия – несмотря на все призывы властей к толерантности. Русская ментальность сопротивляется такому экзотизму. Что совсем не означает, что гомоэротизм, задавленный неприязнью общества, куда-то исчез или загнан в подполье. Отнюдь.

И конечно, возникают чисто русские вопросы: «Кто виноват?» и «Что делать?». Меньшая часть общества (1/4) считает, что к гомосексуалам не надо применять каких-то особых мер, что надо дать им «жить так, как им хочется». Половина уверена, что их надо лечить или принудительно изолировать от общества. А вот 4 % россиян выразили категорическую убежденность том, что их надо просто «ликвидировать». Убить, что ли?

Усиление агрессии по отношению к гомосексуалам в России – опасный знак, признак нездорового общества. Откровенная гомофобия опасна тем, что подливает масло в огонь ненависти, агрессии и отторжения всех иных, непохожих. К примеру, мужчины начинают презирать женщин, а те – их, верующие отталкивают неверующих, атеисты насмехаются над верующими, «славяне» ополчаются против кавказцев и азиатов, а те огрызаются в ответ, «натуралы» предлагают переселять гомосексуалов в лагеря, а гомосексуалы высокомерно твердят, что они гораздо лучше, образованнее, талантливее, умнее и тоньше «натуралов». Получается, что в обществе постоянно идет война всех со всеми, кто не похож на тебя. Отсюда рост агрессии, насилия, обид и ненависти, что никому не идет на пользу. Причем такая война заведомо проигрышная: ведь невозможно уничтожить всех, кто не похож на тебя!

Тенденция развития гомосексуализма в России – такая же, что и в странах Запада. Но проблема отношения общества к «геям» в России гораздо сложнее: здесь она более взрывная и политически заострена.

Может быть потому, что русские с их идеализацией прямоты и искренности слишком откровенны и негибки в выражении своего отношения.

То ли потому, что эта тема слишком нова и отношение к ней не вполне оформилось.

То ли потому, что гомосексуалов порой будто специально делают козлами отпущения за все беды и противоречия нашей жизни – от деморализации армии до снижения рождаемости. И в этом нельзя не увидеть ложь и результат «промывки мозгов» – загнанным бедностью людям проще внушить: «Вот они, символы новой жизни, они и виноваты! Ату их!»

А может быть, и потому, что не изжиты традиционные моральные нормы под влиянием религиозных идей: во всех религиях (христианство, иудаизм и ислам) проявление гомосексуальной ориентации – тяжкий грех. И «живущих во грехе» следует призывать к покаянию, а с пропагандой греховного образа жизни следует бороться всеми способами, даже радикальными. Часто именно религиозные активисты требуют от государства запрета публичных акций (гей-парадов) и уголовного наказания за такие мероприятия.

А может быть, и потому, что ТВ и СМИ редко рискуют глубоко затрагивать и развивать тему однополой любви. Порой этой проблеме посвящаются дискуссии и ток-шоу в «Открытой студии» и др. Но в ходе таких обсуждений телезрителю редко удается услышать и понять аргументы противоположных сторон. И защитники, и критики гомофилии настолько агрессивны в споре, что не скрывают взаимной неприязни и раздражения. В студии стоит такой крик и гомон, что телеведущий не способен погасить страсти, сделать беседу внятной. Спорящие не слышат друг друга.

Справедливости ради скажем, что не только Россия нетолерантна в отношении к гомосексуалам. И в Америке, например, 90 % геев и лесбиянок отмечают, что испытали оскорбления и угрозы, около 1/3 подвергались даже физической агрессии. В среднем каждый американский школьник слышит гомофобные высказывания 26 раз в день. А в Ираке геи – просто мишень для религиозных фанатиков: те устроили за ними настоящую охоту. И в Израиле после судебных процессов гей-парады были разрешены с 2005 г., но всегда проходят со скандалами, оскорблениями и даже убийствами участников. В тихой Эстонии из-за высокого уровня гомофобии в 2006 г. страну покинул нидерландский посол. Даже в Белоруссии произошли два дипломатических скандала на этой почве, когда из страны выдворяли посла Чехии за нетрадиционную ориентацию.

И в России нападки на гомосексуалистов в прессе и в быту не прекратились. Никаких законов, ограждающих их от дискриминации и оскорблений, здесь нет. Гомофобы (противники толерантного отношения к гомосексуальности) настроены решительно и враждебно. Дискуссии о пропаганде гомосексуализма ведутся между двумя группами, которые кардинально отличаются взглядами на взаимоотношения человека и общества.

Первая группа по религиозным, этическим или иным мотивам считает, что гомосексуальность не должна представляться как вариация нормы в обществе. И что любыми своими действиями и акциями гомосексуалисты пропагандируют себя, внушая привлекательность своего образа жизни и своей «особости». Они обвиняют «геев» в том, что те отвлекают внимание молодежи от истинных проблем, а главное – повышают привлекательность гомосексуального образа жизни, т. е. прямо пропагандируют его. Что они просто развращают людей, что их руками окончательно рушится русский мир семьи. Навязывая свои модели поведения в обществе, «геи» выживают «нормальных» людей из своих рядов. И это – тоже правда. Например, среди балетных танцоров, в шоу-бизнесе, в мире моды, в рекламе очень высок процент гомосексуалов. Иным, «нормальным», людям туда путь заказан: таково давление среды.

Такая позиция законодательно побеждает: в 2013 г. в стране был принят закон против пропаганды гомосексуализма, чем вызвал резкую реакцию со стороны многих стран, где были узаконены однополые браки. Реакция в мире на «русскую косность» и «отсталость» была настолько сильной, что в ряде стран отказываются пить русскую водку, строят планы, как сорвать зимнюю Олимпиаду в Сочи 2014 г. и т. п.

Другая (меньшая) группа россиян в качестве аргументов приводит позицию Всемирной организации здравоохранения и ссылается на защиту прав человека. Она уверена, что гомосексуальность – это сфера частной жизни, что люди имеют право на свое частное мнение, что окружающие должны принимать гомосексуальность как вариант нормы поведения, что молодежи нужно об этом рассказывать в курсах полового воспитания. Эта группа заявляет о принципиальной невозможности изменить свою ориентацию. Она, кстати, очень настойчива и тоже агрессивна в отстаивании своих позиций.

Нетолерантное отношение к «геям» в России выражается открыто и порой провоцируется специально, поскольку служит прекрасным средством для управления толпой. Толпа, распаленная лозунгами ненависти, не способна мыслить разумно и превращается в послушное стадо, идущее в атаку на любого врага. Не случайно самой лютой гомофобией отличаются тоталитарные государства, экстремистские движения – от фашизма до радикального ислама. Значит, отношение к гомофобии – барометр для измерения уровня демократии и терпимости в обществе . Ведь гомофобия – сродни ксенофобии, т. е. ненависти к чужакам.

В развитой демократической стране быть откровенным гомофобом (как и ксенофобом) – неприлично, непрестижно, недопустимо, и потому, – опасно для карьеры. Там общество отторгает откровенных «нетерпимцев». В скученной и тесной Европе население обречено на бытовую терпимость, когда резкий жест или комментарий могут сделать тебя изгоем. В России все иначе. Отказ от критики «чужих», не похожих на тебя дается русским с бо́льшим трудом, чем абстрактные рассуждения о правах человека. Думается: принцип толерантного коллективного поведения, еще не до конца встроенный в русскую ментальность, со временем будет осознан и принят.

Потому что в новой реальности мы все просто обречены сосуществовать бок о бок рядом с не похожими на нас, постепенно воспитывая в себе толерантность или, если хотите, терпимость, терпение, смирение. Потому что только таким образом можно договориться между собой, предупредить конфликт, снять напряжение. В этом – универсальная и абсолютная ценность толерантности. Ее идеальным образом может служить Ноев ковчег, где все вместе – и люди, и звери уживаются рядом, терпят друг друга и тем спасаются от неминуемой гибели.