Страна шакьев

раджапати! Расскажи сказку…

— Сиддхартха, все сказки уже спят, и тебе пора спать!

— Ну расскажи сказку…

— Нет, дорогой, пора спать!

— Тогда расскажи, Праджапати, как меня сначала не было, а потом я появился, — не успокаивался мальчик.

— Ну, хорошо, слушай, — согласилась Праджапати. — Твои папа и мама очень долго ждали тебя, Сиддхартха, а ты всё не появлялся на свет. И вот однажды твоей маме, царице Майе, приснился сон: перед ней предстали четыре необыкновенных существа: тела их сверкали, подобно самоцветам, одежда и украшения переливались всеми цветами радуги. Майя сначала очень испугалась, а потом догадалась, что перед нею божественные стражи четырёх стран света. Они с почтением подняли ложе, на котором лежала твоя мама, и взмыли с ним в воздух. Майя только успела заметить, как далеко внизу промелькнули дома и сады города Капилавасты, озёра и горы дальних предместий, а полёт уже закончился. Она очутилась на берегу священного озера Анаватапта в самом сердце великих Гималайских гор.

Осмотревшись вокруг, царица увидела небесных дев. Они приблизились к Майе, омыли её в водах священного озера, одели в платье, подобное солнечному свету, и украсили цветами. Затем с небесных высот спустился чудесный белый слон, держа в хоботе цветок лотоса. Приближаясь, слон становился всё меньше и меньше, пока не уподобился рисовому зёрнышку. Цветком лотоса он прикоснулся к правому бедру царицы и вошёл в него…

Рано утром Майя проснулась во дворце, в Капилавасте, радостная и счастливая, чувствуя, что скоро появишься ты, Сиддхартха. Так и случилось: ты пришёл в этот мир… а теперь засыпай… — закончила свой рассказ Праджапати.

Она склонилась над малышом, который уже давно крепко спал, заботливо поправила покрывало и тихо вышла. Праджапати не заметила, что её рассказ внимательно слушал ещё один человек. Это был отец Сиддхартхи, царь Шуддходана. Каждый вечер он приходил взглянуть, как засыпает его любимый сын и наследник. Когда Шуддходана услышал рассказ Праджапати, воспоминания о недавнем прошлом нахлынули на него с неудержимой силой.

Выйдя из спальни сына, царь поднялся на крышу дворца. Когда-то он приказал устроить там сад для своей жены Майи. Она была родом из царства Магатхи, и Шуддходана распорядился привезти оттуда землю и цветы, чтобы и в стране шакьев они напоминали царице её далёкую родину. Царь осмотрелся кругом. Всё как и прежде: пышно цвели кусты жёлтого и белого жасмина, зеленела листва сандаловых деревьев, распространяя вокруг чудесный аромат.

— Ни одному человеку не позволялось входить сюда после смерти Майи, — удивился Шуддходана. — Кто же ухаживает за садом?

Царь позвал слугу и узнал, что сюда каждый день приходят Сиддхартха и Праджапати — сестра Майи, ставшая после её смерти женой Шуддходане и матерью Сиддхартхе. Царю было приятно услышать, что благодаря их заботам сад Майи цвёл и зеленел, как и прежде.

С высоты царского дворца Шуддходана оглядел свой родной город Капилавасту. Чисто выметенные улицы, выровненные по шнурку, пересекали его. По обеим сторонам улиц располагались украшенные колоннами и террасами дома горожан. Над ними, подобно горным вершинам, возвышались дворцы и храмы.

Капилавасту окружали мощные крепостные стены, сложенные из камня. Снаружи были выкопаны глубокие рвы, чтобы враг не мог взять город приступом. На гребне стен постоянно дежурили лучники, охраняя покой горожан. Войти в город можно было только через ворота, запиравшиеся ночью на прочные засовы.

Взгляд Шуддходаны снова обратился к улицам родного города. Сейчас жители спали, утомившись за день, но ранним утром Капилаваста опять оживёт. Из окон домов будут раздаваться оживлённые голоса мужчин и женщин, весёлый щебет детей. Откроются лавочки купцов и ремесленников, в которых начнётся бойкая торговля. Через городские ворота нескончаемой вереницей потянутся повозки крестьян, везущих в город овощи, фрукты, мясо, масло. На улицах Капилавасты появятся чужеземцы — купцы из дальних стран. Они будут продавать свои удивительные товары и повезут из государства шакьев рис и ладан, ценящийся дороже золота. Вечером семьи горожан выйдут отдохнуть на балконы, террасы или крыши домов, а молодёжь отправится в пригородные сады и парки, откуда долго будут раздаваться весёлая музыка и пение.

Шуддходана любил свою родину и свой народ. Он гордился своими предками, ведущими происхождение от царя Икшваку — основателя Солнечной династии. Недаром шакьев называли «людьми солнечного семени».

В числе предков Шуддходаны было много славных людей. Один из них — великий герой Рама, о подвигах которого слагали сказания. Другой — святой мудрец Гаутама, чьё имя носил род Шуддходаны. Однажды могущественный бог Индра оскорбил жену Гаутамы, и мудрец, не побоявшись небесного владыки, примерно наказал его. С тех пор все знали, что для мужчин рода Гаутамы честь дороже всего, а их гордость и смелость вошли в поговорку.

В давние времена шакьи покинули родные места по берегам Ганги и отправились на поиски счастья в неизведанные земли, дойдя до самых предгорий Гималаев. Там они основали царство и принялись обживаться: вырубали леса; осушали болота, превращая землю в плодородные поля; строили города и дворцы, разбивали сады.

У шакьев был совет старейших, которые называли имена лучших среди потомков Гаутамы. Самые достойные становились царями. Это были мудрые и справедливые правители, вершившие правосудие по древним законам, данным людям богами.

Шакьи были отважными воинами: не только каждый мужчина с детства учился военному искусству, но и женщины умели владеть мечом и луком. Много храбрых воинов выросло на земле шакьев. Отважными воителями были дед Шуддходаны — Дханустхира и отец — Симхабаху. Но не ратные подвиги принесли Шуддходане любовь и уважение народа. О нём говорили, что он — царь закона, перед которым все равны: богатые и бедные, знатные и простолюдины. При Шуддходане люди охотно, безо всякого принуждения, подчинялись царской власти.

Правитель не любил роскоши, не злоупотреблял удовольствиями. Он не терпел высокомерия и лести, всегда был внимателен и великодушен. Богатство и справедливость, утвердившиеся в государстве шакьев, привлекали сюда учёных со всех краёв Индии, а за ними шли те, кто хотел учиться. Народ богател — богатела и страна.

— Царство шакьев не велико, но земля плодородна, а люди трудолюбивы, поэтому счастье и богатство поселились в наших домах, которые мы всегда сможем защитить от врагов, — любил повторять Шуддходана.

Шакьи предпочитали улаживать все конфликты мирным путём, старались поддерживать дружественные отношения с соседями, однако враги у них были. Завистникам казалось, что земли шакьев сами рождают золотые самородки, а в царской казне собраны все сокровища мира. Особенно много неприятностей приносил шакьям их сосед — правитель Кошалы.

Чем дольше смотрел Шуддходана на родной город, чем грустнее становился могущественный правитель. Праджапати напомнила ему о прошлом. Долгие годы самым дорогим сокровищем для Шуддходаны была его жена Майя. Когда царь смотрел на её прекрасное лицо, слышал тихий и нежный голос, он забывал о своих заботах и огорчениях. Шуддходана и Майя безмерно любили друг друга и были счастливы. Их печалило лишь одно: у них не было сына-наследника. Пока могучий и мудрый Шуддходана правит страной, враги остерегаются нападать на его владения, но что будет, когда царь состарится?..

Однажды во дворец Шуддходаны пришли крестьяне. Они жаловались на разбой кошальцев. Попирая священные законы, царь Кошалы и его свита во время охоты нарушили границу государства шакьев. В погоне за зверем они вытоптали поля, с которых ещё не успели собрать урожай. Услышав об этом, Шуддходана не мог сдержать гнев. Он приказал выдать пострадавшим деньги из царской казны, а потом созвал государственный совет.

Когда все собрались, заговорил первый министр. Он долго твердил, какой сильный и могучий царь Шуддходана, какие у него мудрые советники, как шакьи гордятся своими предками… Плавно текла речь министра. Присутствовавшие стали забывать, для чего собрались, умиляясь славословиям и погружаясь от них в сладкий сон. Наконец Шуддходана не выдержал и напомнил министру, что речь идёт не о славном прошлом, а о суровом настоящем и нужно решить: не следует ли шакьям объявить войну дерзким кошальцам?

— Нет! — воскликнул первый министр. — У нас нет такого большого войска, как у кошальцев.

— Если мы проиграем сражение, то участь страны и народа будет ужасна, — добавил второй министр, — мы станем добычей врага.

— Царь, тебе следует подчиниться обстоятельствам и сделать вид, что ничего не произошло, — хором сказали оба министра.

Шуддходана молча выслушал их, а потом отправился за советом к мудрецу Асите. Тот долго молчал, а потом сказал:

— Царь, тебе нужен сын-наследник.

Долго длилась беседа. Когда Шуддходана расставался с мудрецом, в сердце царя зародилась надежда. Прошло несколько дней, и однажды утром Майя позвала мужа. Её лицо светилось радостью и счастьем. Она сказала, что ей приснился удивительный сон: божественные стражи четырёх частей света перенесли её в самое сердце Гималаев, и там с неба к ней спустился чудесный белый слон. Этот сон, приснившийся на исходе ночи, сулит исполнение сокровенного желания. Снова Шуддходана отправился за советом к Асите и вернулся с радостным известием: мудрец объявил, что в положенное время у Майи родится сын, имя которого станет известно всему миру.

 

Рождение Сиддхартхи

редсказание Аситы исполнилось. В положенный срок царица почувствовала, что близится появление на свет долгожданного сына-первенца. По древнему обычаю шакьев, женщина, готовящаяся стать матерью, должна была совершить жертвоприношение в священной роще Лумбини. Ранним утром первого дня весеннего месяца вайшакха Майя в сопровождении многочисленных слуг покинула царский дворец. Дорога была не близкой. Царица ехала в чудесном паланкине — носилках, которые несли на спинах два могучих быка с позолоченными рогами и копытами. Паланкин был сделан из ароматного сандалового дерева и украшен причудливой резьбой и росписью. От пыли и солнечных лучей Майю защищали шёлковые полотнища, расшитые золотыми нитями.

Возле рощи Лумбини, где росли священные деревья шала, процессия остановилась. Дальше Майя пошла одна. На всех деревьях только начали набухать почки. Цвело лишь одно дерево, у подножия которого находился священный водоём. Любуясь цветами, царица подумала: «Пусть мой сын будет таким же прекрасным, как эти цветы, и проживёт такую же долгую жизнь, как это чудесное дерево шала».

Вдыхая воздух, наполненный свежестью воды и ароматом чудесных цветов, она прикоснулась рукой к стволу дерева. В тот же миг Майя почувствовала, что долгожданное событие настаёт — её ребёнок появляется на свет…

Весть о рождении наследника быстро достигла Капилавасты. Не в силах ждать возвращения в город жены и сына, царь приказал запрячь в колесницу самых быстроногих лошадей, и один, без возницы, поспешил навстречу. Наконец-то свершилась мечта Шуддходаны — у него есть сын! Он взял на руки ребёнка, прижался лицом к маленькому тельцу и заплакал от счастья.

Когда царь немного успокоился, Майя рассказала ему удивительную историю: мальчик появился на свет, не причинив ей боли. Он издал громкий возглас, больше напоминающий воинский клич, чем детский крик. Она даже расслышала слова, сказанные им: «Это моё последнее рождение!». В тот же миг с неба на землю устремились струи тёплой и холодной воды, омывшие тело новорожденного, а появившиеся небесные девы обернули его в тонкие воздушные ткани.

— Представь себе, — говорила Майя мужу, — малыш встал на ножки и сделал семь шагов. Посмотри, Шуддходана, там, где ноги его коснулись земли, появились чудесные белые цветы.

Царь был поражён рассказом жены и с опаской посмотрел на новорожденного. Однако он увидел лишь прелестного ребёнка, мирно спавшего на руках у кормилицы.

 

Предсказание

ители Капилавасты ликовали, узнав о рождении принца. Улицы города были политы водой и усыпаны лепестками цветов. Люди толпились вдоль дороги, по которой проезжал царь с женой и сыном, выглядывали из дверей и окон домов.

Чем больше было вокруг весёлых лиц, тем печальнее становилась царица. Её испугало удивительное появление сына на свет. Майя ни на миг не расставалась с малышом, не отрывала от него глаз: то ей казалось, что его кожа необычного золотистого цвета, а пальцы на руках и ногах соединены тончайшими перепонками, то видела складку между его бровей, похожую на месяц. Царица терялась в догадках: она хотела верить, что это хорошие знаки, предвещающие счастливую судьбу, но иногда ей казалось, что они предрекают беду. От волнений лицо Майи осунулось и побледнело, как будто с каждой минутой тревога лишала её сил.

— Надо звать Аситу, — решил Шуддходана, зная способность мудреца предсказывать будущее. Не успел он так подумать, как тот уже стоял перед правителем. Мудрец внимательно осмотрел малыша и неожиданно для всех залился слезами, застонал, как от нестерпимой боли. Царица побледнела от страха, а взволнованный Шуддходана стал спрашивать Аситу: в чём причина его слёз? Наконец тот успокоился и заговорил:

— Я плачу, царь, от жалости к самому себе. Моя жизнь окончится раньше, чем твой сын вырастет и достигнет великой славы.

— Значит, жизнь моего сына будет счастливой? — с надеждой спросил Шуддходана.

— Я этого не говорил, царь, потому что не знаю, что ты называешь счастьем. Я скажу, что твой сын будет великим человеком. Однако ему предстоит выбор: станет ли он могущественным правителем всей земли — Царём Мира, или отшельником, отказавшимся от мирских удовольствий, славы и власти.

— Как такое возможно? — спросил удивлённый Шуддходана. — Мой сын хотя и из рода Гаутамы-отшельника, но в его жилах течёт кровь царей-воинов. Ты ошибаешься, мудрый Асита!

— Нет, царь, — возразил ему мудрец, — я не ошибаюсь: будущее каждого человека определено его прошлым. Это закон кармы.

Гордости Шуддходаны претила мысль, что его сын может отказаться от власти Царя Мира, променяв её на жизнь безвестного отшельника, и он спросил: есть ли средство избежать этого?

— Да, — ответил Асита, — такое средство есть: твой сын, царь, никогда в жизни не должен встретиться с болезнью, старостью и смертью.

— Благодарю тебя, мудрый Асита, — проговорил обрадованный Шуддходана, — все сокровища моей казны отныне принадлежат тебе…

— Не торопись, царь, я ещё не всё сказал, — прервал Шуддходану мудрец. — В этом мире счастье и горе посещают людей вместе, словно неразлучные друзья. Я должен сказать то, что может разбить твоё сердце: царице Майе суждено скоро умереть, — промолвив эти слова, Асита исчез, растаял, подобно струйке благовонного дыма, оставив в безмолвии поражённых царя и царицу.

В тот же день Шуддходана устроил великое празднество по случаю рождения сына. Он раздал горожанам новую одежду, украшения, золотые монеты. Никто не остался с пустыми руками, опустела лишь царская казна. Шакьи от всей души радовались и веселились. В домах звучали музыка и пение. В город съехались правители окрестных княжеств. Каждый из них поднёс новорожденному свои подарки.

На следующий день совершили торжественный обряд, и мальчику было дано имя. Домашний жрец спросил царя: какие примечательные события предшествовали появлению на свет малыша?

— Мне во всём сопутствовала удача, всё ладилось, всё исполнялось, — ответил Шуддходана.

— Значит и имя твоего сына, царь, будет «Удача во всём» или «Всего достигший» — Сарвастиддхартха.

— Это замечательное имя, — воскликнул радостный Шуддходана. — Майя, мы будем звать его Сиддхартха.

— Сиддхартха, — прошептала Майя, и счастливая улыбка озарила её бледное и осунувшееся лицо.

Через несколько дней, как и предсказал мудрый Асита, её не стало. Тело царицы, согласно обычаю, завернули в белые ткани и положили на погребальный костёр. Огонь сияющей стеной поднялся ввысь, унося прекрасную Майю. Прощаясь с нею, Шуддходана дал клятву, что всю свою жизнь посвятит сыну — никогда Сиддхартха не узнает горя и невзгод жизни.

После смерти Майи Шуддходана доверил воспитание сына сестре покойной царицы — умной и доброй Праджапати. Вскоре она стала его женой. С любовью и радостью следили они, как Сиддхартха делает первые шаги, лепечет первые слова.

— Праджапати, — часто говорил Шуддходана, — ты так заботишься о Сиддхартхе, как не всякая мать стала бы заботиться о собственном ребёнке.

— Государь, — отвечала Праджапати, — Сиддхартха трижды мой сын: он — сын моей сестры, моя родная кровь; он — твой сын, а ты мой муж; и, наконец, я очень его люблю и обещала Майе вырастить его как родное дитя.

— Я тоже люблю Сиддхартху и постараюсь сделать всё, чтобы он был счастлив, — говорил царь.

— Государь, для этого ему нужны не только ты и я. Он живёт во дворце, как в золотой клетке, а ему хочется бегать и шалить вместе с друзьями-сверстниками, как всем детям.

— Я уже думал об этом, Праджапати. Для Сиддхартхи скоро будет готов загородный дом.

 

Детство

раджапати! — позвал, проснувшись, Сиддхартха. И тотчас он увидел её лицо, озарённое ласковой улыбкой. Сколько принц себя помнил, она всегда была рядом.

— Просыпайся, малыш, солнце взошло, день настал, — весело проговорила Праджапати.

— Что мы будем сегодня делать, Праджапати? — спросил он, быстро вскакивая с постели.

— У нас очень много дел, но сначала нужно поесть, дорогой.

— Опять каша?! — захныкал малыш. — Не хочу и не буду её есть.

— Тогда на тебя рассердится добрая Сурабха, — возразила ему Праджапати.

— Кто это? — удивился мальчик.

— Я тебе сейчас о ней расскажу, — ответила Праджапати. — Сурабха — это волшебная корова. Стоит тебе, принц, или любому другому человеку её о чём-либо хорошенько попросить, и она всё исполнит.

Пока принц слушал историю о волшебной Сурабхе, он и не заметил, как няньки одели его, вымыли и накормили рисовой кашей, сваренной на молоке рыжей коровы и приправленной маслом с мёдом.

Мальчик рос, окружённый любовью и заботой. Казалось, всё живое оберегает его. Однажды во время праздника женщины, чьим заботам был поручен ребёнок, оставили его надолго одного, посадив в тени дерева. Время шло, солнце высоко поднялось на небе. Тени от других деревьев перемещались, однако тень от дерева, под которым сидел Сиддхартха, оставалась на месте, продолжая укрывать мальчика от испепеляющих лучей солнца. Случались и другие чудеса. Например, в храме, куда принц однажды вошёл, все изображения богов ожили и склонились перед ним в глубоком поклоне.

 

Учёба

огда принцу исполнилось шесть лет, Шуддходана задумался о том, кто может стать его учителем. Выбор пал на почтенного мудреца Вишвамитру. Учитель рассказывал мальчику о великих богах, о появлении первого человека, о законах, которым подчиняется мир. Вишвамитра поведал Сиддхартхе, что все люди созданы из тела великого бога Брахмы: из уст его появились жрецы-брахманы, из рук — воины-кшатрии, из бёдер вышли вайшьи — ремесленники, купцы, земледельцы и скотоводы, и, наконец, из пыли, покрывавшей ноги, родились шудры — простой люд.

— Сообразно с происхождением людей, — говорил Вишвамитра, — были распределены и их обязанности. Брахманы от рождения наделены высокими нравственными качествами — мудростью, непорочностью и умеренностью. Боги вложили в уста брахманов священные знания, и их обязанностью является передавать эти знания достойным из достойнейших — кшатриям.

— А что обязаны делать кшатрии?

— Обязанность каждого кшатрия, — отвечал учитель, — защищать страну и её народ. Только кшатриям принадлежат слава, отвага и великодушие.

— Чем же занимаются остальные? — спрашивал принц.

— Обязанности вайшьев — выращивать хлеб и домашних животных, делать ткани, шить одежду, торговать… в общем, доставлять всё, в чём нуждаются мудрые брахманы и отважные кшатрии. Шудры — низкие и грязные существа. Они не обладают добродетелями. Им позволено жить на земле лишь затем, чтобы служить и брахманам, и кшатриям, и вайшьям.

Принц прилежно учился. У него был острый ум и прекрасная память. Он познакомился с историей, философией, литературой, музыкой; изучил языки, на которых говорили соседние народы; в совершенстве постиг военное искусство, став умелым наездником, стрелком из лука, непобедимым в борьбе и сражениях на мечах; овладел искусством управлять боевым слоном и колесницей.

Шуддходана велел каждый день рассказывать ему об успехах сына. Однажды царь пожелал сам проверить, чего достиг принц.

— Если ты знаешь искусство рукопашной борьбы, покажи мне, как безоружному справиться с вооружённым, — распорядился Шуддходана. По приказу царя сразиться с принцем вышел воин с мечом и копьём в руках.

— Возьми в руки оружие и коли меня, — сказал ему принц. — Да не бойся, коли и руби в полную силу.

Сначала воин попытался ударить принца коротким копьём, затем замахнулся мечом, но всякий раз Сиддхартха, словно играючи, отбивал его нападение. Он не только выбивал у нападавшего оружие, но и успевал связать ему руки, а сам при этом не получал и царапины. Шуддходана, любуясь силой и отвагой сына, гордился им.

Прошли годы учёбы, и однажды учитель сказал Сиддхартхе:

— Науки ты все изучил, но запомни: рассудок лучше знания, рассудок выше знания.

— Учитель, как такое возможно? Ведь ты говорил, что люди погибают без знаний.

— Знания могут оказаться бесполезными, если ты не проверяешь их своим рассудком. Знания не приносят успеха, даже губят тех, кто становится их рабом, как это случилось с теми, кто воскресил льва.

— Расскажи, учитель, что с ними случилось? — попросил принц.

— Жили в одном городе четверо друзей, — начал рассказ мудрец. — Они много лет изучали науки. Трое из них свято верили во всё, что узнавали. А четвёртый услышанное сначала обдумывал, а потом решал, хорошо это или плохо. И вот однажды друзья задумались:

— Какой смысл в наших знаниях, если они не приносят нам пользы? — спросил один из них.

— Нужно испробовать их в каком-либо деле, — предложил другой.

— Тогда мы заработаем много денег, разделим их на троих и будем жить припеваючи, — обрадовался третий.

— Почему ты решил делить деньги на троих, а не на четверых? — удивился их четвёртый товарищ.

— Потому, что ты не будешь участвовать в нашем деле и денег не получишь. Уходи прочь! — заявил первый.

— Я с вами дружу с самого детства, почему вы меня прогоняете? — обиделся их разумный друг.

— Потому, что ты невежа, — закричали двое из его товарищей, — ничему не веришь. Всё, что узнаёшь, вечно обдумываешь, размышляешь, что — хорошо, а что — плохо. У тебя рассудок на первом месте, а знания на втором. Ты не такой, как мы, уходи от нас.

— Он всё же наш товарищ, — заступился третий. — Пусть он пойдёт с нами.

Пошли они все вместе и, проходя через лес, увидели кости умершего льва.

— Вот случай испытать наши знания, — сказал первый из них. — Давайте оживим этого льва. Я, например, знаю, как соединить его кости.

— А я верну ему шкуру, мясо и кровь, — сказал второй.

— А я его оживлю, — добавил третий.

— Подождите, подождите! — закричал их товарищ. — Что вы задумали? Зачем оживлять льва? Вы знаете, что будет, когда он оживёт?

— Что будет потом, нас не интересует, — воскликнули его товарищи. — Зачем нам знать то, что нельзя применить на деле?

— Ну, если вам так хочется кого-нибудь оживить, то оживите козлёнка. Им мы сможем потом поужинать.

— Что разговаривать с таким болваном, — проворчал один из учёных друзей.

И все стали трудиться: один соединил кости льва, другой сделал так, чтобы на костях появилось мясо и кожа. Когда же третий хотел оживить льва, то рассудительный друг попытался их остановить:

— Вы взялись за опасное дело. Подумайте, это же лев, а не домашняя кошка. Если его оживить, он всех нас убьёт!

— Боги не дали ему не только знаний, но и разума, — зло сказали три его товарища.

— Это вам боги не дали разума, — проворчал четвёртый. — Подождите, пока я залезу на дерево.

Пока юноша забирался на дерево, его товарищи оживили льва. Грозный зверь вскочил и, не медля, убил всех троих. Когда же лев, съевший тела своих спасителей, насытился и ушёл, их рассудительный товарищ слез с дерева, приговаривая:

— Говорил я им, что надо думать, прежде чем что-то делать.

— Вот так и ты, мой принц, думай прежде, чем начнёшь что-то делать, — сказал Вишвамитра.

 

Сиддхартха становится взрослым

кончив учёбу, принц вернулся во дворец отца. Царь Шуддходана ничего не жалел для сына. Изысканные яства составляли его пищу, тончайшие ткани и украшения были его одеждой, красивейшие девушки и юноши развлекали принца песнями и танцами. Всегда наготове были колесницы с колёсами, обтянутыми воловьими шкурами для мягкой езды. Быстроногие кони могли в мгновение ока доставить Сиддхартху в сады и парки или загородные дворцы.

У принца было три дворца: для зимы — очень тёплый из кедра, для лета — мраморный, для весны — возведённый из кирпича. Эти дворцы были наполнены всевозможными редкостями и чудесами. Их окружали сады, в которых цвели дивные лотосы, были устроены бассейны и водомёты. На ветвях деревьев пели птицы, а по лужайкам бродили ручные лани. Однако всё это не очень радовало принца.

 

Ясодхара

уддходана, видя грусть сына, заволновался и собрал своих министров.

— Принцу исполнилось восемнадцать лет, — сказал царь. — Он изучил все науки, овладел всеми искусствами. Я объявил его своим наследником, но принц день ото дня становится всё печальнее.

— Государь, этот недуг излечит любовь, — улыбаясь промолвил первый министр. — Принц ещё не видел девичьих очей, которые заставляют забыть и море, и небо, и землю. Он знает, что нет преграды для мысли, но не знает, что волос любимой может сковать разум крепче железной цепи.

— Великий, — сказал второй министр, — принца нужно женить.

— Кого же выбрать ему в жёны? — задумался Шуддходана. — Выбор труден. Ведь все наши девушки — красавицы.

— Устроим во дворце смотрины, — предложили министры.

В тот же день на главной площади Капилавасты глашатаи объявили:

— Царь хочет устроить праздник. Пусть все шакьи, у которых есть дочери-невесты, приходят с ними во дворец. Там девушки будут соревноваться в пении, танцах, игре на музыкальных инструментах, а принц Сиддхартха вручит награду лучшей.

— Царь хочет женить принца, — догадались горожане.

В назначенный для праздника день в царский дворец собралось множество девушек. Все они были прекрасны и знали различные искусства. Принц смотрел на них, слушал, но ни одно лицо, ни один голос не находили отзвука в его сердце.

— Праздник скоро закончится, — волновался Шуддходана, — а принц ещё не сделал своего выбора. Что делать? — спрашивал он.

— Ждать, — отвечали министры.

Праздник подошёл к концу. Сиддхартха вручил подарки всем девушкам — кому-то платок, кому-то ленту или покрывало из расшитых жемчугами шелков.

— А остался ли у принца подарок для меня? — вдруг раздался за его спиной нежный голос.

Он обернулся и увидел перед собою Ясодхару, дочь шакского князя. Они взглянули друг на друга, и сердца их горячо забились. Сиддхартха молча снял с шеи драгоценное ожерелье и надел его на Ясодхару. Она стала его избранницей.

 

Состязание

есть о том, что принц Сиддхартха выбрал себе невесту, мгновенно разнеслась по городу. Обрадованный Шуддходана немедля отправил своих министров к отцу Ясодхары, князю Дандапани, предлагая назначить день свадьбы.

— Нет, — заявил князь, — о свадьбе говорить ещё рано.

— К твоей дочери сватается принц! — удивился первый министр.

— Он скоро станет царём, — заявил второй министр.

— Я своей дочери выбираю мужа, а не принца и не царя, — обиделся Дандапани. — Моя дочь — добрая и красивая девушка. Она будет хорошей женой и прекрасной матерью, а вот каким мужем будет Сиддхартха — этого никто не знает. Похоже, он и делать-то ничего толком не умеет, а ведь каждому известно: муж должен заботиться о семье, уметь защитить свою жену и детей.

— Ему не нужно об этом заботиться, — заявил первый министр. — У него есть армия для защиты, министры — для совета, народ, чтобы служить ему. Он же принц, а не простолюдин.

— Да, это так, — подтвердил второй министр.

— Да поймите, вы, — вновь заговорил Дандапани, — принц он или царь — это для вас имеет значение, а для его жены важно, какой он человек. А может ли быть хорошим мужем тот, над чьей головой день и ночь слуги держат белый зонт, чтобы не коснулись его ни луч солнца, ни капля росы, ни мельчайшая пылинка. Может ли Сиддхартха отвечать за судьбу Ясодхары, за судьбу своих будущих детей, если за него всё делают сотни слуг?

— Я решил, — заявил князь, — Ясодхара станет женой того, кто покажет себя лучшим воином — наездником, стрелком из лука и борцом.

Когда принц узнал, в чём причина отсрочки свадьбы с прекрасной Ясодхарой, он сказал царю Шуддходане, что принимает условия Дандапани и готов помериться силами с самыми искусными воинами.

Опять на главной площади столицы шакьев загремел царский барабан. Глашатаи стали созывать богатырей на состязание. Они объявили, что победитель получит в награду не только много золота и серебра, но и прекрасную Ясодхару в жёны.

— Бедная Ясодхара, — печалились горожанки, — а вдруг не наш прекрасный принц окажется победителем, а какой-нибудь богатырь, у которого ни кожи, ни рожи…

В день состязания на большом поле у стен Капилавасты собралось всё население города, пришли жители окрестных деревень. Прибыл и князь Дандапани вместе с Ясодхарой.

Состязания начались стрельбой из лука по мишени, которой служил большой барабан, обтянутый воловьей кожей. Многие юноши послали разноцветные стрелы в эту мишень и поразили её. Вскоре барабан стал похож на павлина, распустившего хвост. Когда подошла очередь стрелять принцу, он так натянул тетиву, что та разорвалась. Тогда он потребовал принести из царской сокровищницы старинный лук, принадлежавший его деду, великому воину Симхабаху.

— Принц, — заговорили другие участники состязания, — ты забыл, что из лука твоего деда не выстрелишь: он снял с него тетиву, когда выиграл последний бой. С тех пор лук так и хранится в сокровищнице: ни у кого нет сил натянуть на него тетиву.

— Я справлюсь, — промолвил принц, легко натянул тетиву и пустил стрелу с такой меткостью и силой, что она улетела вместе с мишенью. Их нашли далеко от города только через несколько дней.

Затем стрелки показали своё искусство, поражая цель с большого расстояния. Потом с завязанными глазами посылали они стрелы в мишень. Сиддхартха оказался первым во всех видах состязаний.

Затем соревновались в силе удара мечом. Принц рассёк стволы двух огромных, сросшихся вместе пальм и вновь оказался победителем. Потом были скачки. И Сиддхартха опередил всех. Состязания завершились укрощением дикой лошади. Она не давала никому приблизиться к себе: всех кусала и била. И только принц, погладив её, укротил дикарку. Зрители приветствовали Сиддхартху-победителя. Они кричали от радости и бросали к его ногам цветы.

— Славный воин, — промолвил отец Ясодхары.

— Мой сын — будущий царь шакьев, — с гордостью произнёс Шуддходана.

Лишь Ясодхара молчала, потому что она была счастлива.

 

Свадьба

а следующий день состоялась свадьба Сиддхартхи и Ясодхары. Во дворце был устроен алтарь из золота. Возле него остановились Шуддходана и Сиддхартха, одетый в свадебные одежды. К ним подошёл Дандапани, ведя за руку Ясодхару.

— Вот, царь, дочь моя, — почтительно обратился он к Шуддходане. — Когда она появилась на свет, глас с небес возвестил, что она станет женой будущего Царя Мира. Я отдаю её в жёны твоему сыну Сидцхартхе, которому предсказано великое будущее.

— Велика твоя милость! — поблагодарил Дандапани Шуддходана.

Жених и невеста встали рядом у алтаря, на котором ярко пылал жертвенный огонь. Принц взял Ясодхару за руку. Их запястья перевязали алой лентой. Вместе они сделали семь шагов вокруг алтаря, две соломинки пустили в сосуд с молоком — былинки сошлись, означая любовь до самой смерти.

Затем во дворце начался весёлый пир. Счастливые Сиддхартха и Ясодхара раздавали дары всем, прибывшим на свадьбу. Люди благодарили их за щедрость, говоря, что во всей стране остались обделёнными только ещё не родившиеся дети.

Царь распорядился выстроить для молодых роскошный дворец, окружённый высокой стеной. Принцу иногда очень хотелось посмотреть, что происходит за этой стеной, но времени у него не было. Каждый день Ясодхара придумывала всё новые и новые развлечения: то купание в дворцовом пруду, то просила принца играть на сладкозвучной лютне, то учила его танцам. Они вместе рисовали, соревновались в сочинении стихов, играли в мяч.

Незаметно летело время. Близился день рождения Сиддхартхи. Ему исполнялось двадцать девять лет. Царь торжествовал: он обманул судьбу! Его сын даже не помышляет ни о чём, кроме развлечений, достойных будущего Царя Мира, а женитьба на Ясодхаре ещё сильнее привязала его к радостям жизни. Только мысль об отсутствии у принца детей иногда озадачивала царя.

«Ничего, — утешал себя Шуддходана, — было бы наследство, а наследники будут». И действительно: у него подрастал второй сын, Нанда, которого подарила ему Праджапати, а вскоре стало известно, что Ясодхара ждёт ребёнка.

Однажды Шуддходана позвал к себе принца.

— Послушай, Сиддхартха, — сказал царь, — настало время тебе стать царём шакьев. Царство наше свободно и богато — это заслуга дедов и прадедов, а расширить его границы — твоя задача. Но не допускай, чтобы опьянение славой овладевало твоей душой при мысли: «Я получил царство!» Став царём, ты должен научиться обуздывать свои чувства, подобные ретивым коням. Кто сможет одолеть самого себя, тот справится и с другими.

— Ты должен назначать министров, которые знают свой народ и умеют с ним обращаться. Приближай к себе умных людей, слушай со вниманием их слова, даже, если они тебе будут неприятны, — наставлял сына Шуддходана. — Неусыпно следя за делами, надо укреплять основу царства — благополучие народа. Вместе с властью и почётом, получишь ты и великую заботу о подданных, которых должен охранять, как собственных детей. Если царь не охраняет свой народ, не печётся о его благополучии, то он никому не нужен.

Коронация принца с каждым днём приближалась. Готовясь к торжественному дню, Сиддхартха решил отдохнуть в одном из загородных парков. О его намерении немедленно доложили царю, который распорядился, чтобы калеки, старики, больные оставались дома и носа не показывали на улицу. Молодым и здоровым жителям царь приказал украсить свои жилища, подмести и полить водой городские дороги, чтобы не пылили, когда по ним поедет Сиддхартха. Но самое главное — у всех должны быть радостные и счастливые лица, и чтобы все пели и смеялись. Ослушников царь обещал примерно наказать.

 

Три встречи

окружении пышной свиты Сиддхартха отправился в путь. Удобно сидя в колеснице, он разглядывал толпившихся вдоль дороги жителей. Вдруг принц приметил человека, едва державшегося на ногах и опиравшегося на клюку. У него было согнутое, иссохшее тело, а голова с седыми волосами тряслась и клонилась на впалую грудь.

— Что за странное существо? — спросил удивлённый принц своего возничего Чандаку.

— Это — всего лишь старик, — ответил тот равнодушно.

— А кто это — старик? — продолжал спрашивать Сиддхартха.

— Принц, — удивился его вопросу Чандака, — разве ты не знаешь, что каждый рождённый на земле человек, женщина или мужчина, бедняк или богач, не избежит старости?

— И я буду таким?! — с ужасом воскликнул принц.

— И ты когда-нибудь состаришься, — уклончиво ответил Чандака.

Сиддхартха замолчал, впервые задумавшись о том, какая ему уготована участь. От этих мыслей ему стало грустно и расхотелось веселиться. Опечаленный, возвратился принц домой.

Прошло несколько дней. Опять из ворот царского дворца показалась колесница. Вновь жители города радостно приветствовали принца, усыпая его путь цветами. Вдруг взгляд Сиддхартхи остановился на человеке, у которого не было сил подняться с земли. Его лицо, бледное и худое, выражало нестерпимую муку.

— Кто это? — спросил Сиддхартха Чандаку.

— Это больной человек, — ответил тот.

— Кто из людей становится больным? — спросил Сиддхартха.

— Принц, — ответил Чандака, — ты, как малое дитя, удивляешься самому обыкновенному. Разве ты не знаешь, что живой человек иногда испытывает боль?

Сиддхартха замер: ему открылась печальная истина — в этом прекрасном, весёлом и счастливом мире, оказывается, есть страдание. Он приказал повернуть колесницу домой.

Увидев вернувшегося с полдороги сына, царь Шуддходана опечалился. Он понял, что начало сбываться предсказание мудрого Аситы: его сын повстречался со старостью и болезнью. Царь стал уговаривать сына успокоиться и забыть грустные мысли. Принц послушал отца, и опять помчали его быстрые кони по дороге из города. Вдруг возница натянул вожжи и приостановил бег коней. Сиддхартха очнулся от своих мыслей и спросил, что случилось.

— Кто-то умер, — сказал озабоченно Чандака.

Сиддхартха огляделся и увидел плачущих людей. Они несли на плечах носилки, на которых лежало чьё-то безжизненное тело.

— Он — один мёртвый среди живых. Скажи, кто становится мёртвым? — спросил принц прерывающимся от волнения голосом.

— В народе говорят, — уклончиво ответил Чандака, — жизнь начавший — жизнь окончит; имеющий тело — должен умереть.

Принц замер, осознав, в каком заблуждении пребывают люди, бездумно веселящиеся, не понимающие, что в любой момент их может настигнуть болезнь или смерть. Не видя ничего вокруг, потрясённый открывшейся ему истиной, явился он во дворец. О происшедшем было доложено Шуддходане. Царь отправился к сыну, но лишь взглянув на его лицо, понял: пророчество исполнились.

Шуддходана приказал ни на минуту не оставлять принца одного. День и ночь звучала музыка и весёлые песни, но они лишь утомляли Сиддхартху. Он решил уехать из дворца. Опять резвые кони понесли его колесницу за город. Проезжая мимо поля, он увидел крестьян, пашущих землю. Бесконечно усталыми от тяжёлой работы были люди. Принц впервые понял, как тяжко достаётся человеку хлеб насущный, сколько сил надо положить, чтобы вырастить горсть риса. Кроме того, человека на каждом шагу подстерегают болезни, несчастья и невзгоды, а в конце жизни — неизбежная смерть. Жалость и сострадание пронзили сердце Сиддхартхи.

Он приказал Чандаке остановить колесницу, сошёл с неё и сел под розовой яблоней. Долго думал он, где спасение от смерти и причиняемых ею страданий? И решил он найти ответы на эти вопросы. В них спасение и защита для отца и Праджапати, для Ясодхары и её ещё не родившегося сына. Для всех людей, живущих под солнцем.

 

Сиддхартха покидает дом

ли дни, но принц оставался печальным. Напрасно придворные красавицы пытались развлечь его песнями и танцами. Напрасно царь рассказывал принцу о богах, которые, как простые смертные, любили повеселиться, вкусно поесть и попить, не думая ни о каких страданиях: думай не думай, они настигают любого.

— Нужно радоваться жизни, принц, — говорил мудрый Шуддходана, — пока молод и здоров. Если ты печалишься, что в мире много зла и несправедливости, то сможешь кое-что исправить, став царём.

— Отец, — возразил принц, — ты хорошо знаешь, как непостоянно царское могущество. Я же чувствую, что скоро вместе со священной водой прольются на мою голову тяжкие заботы и несчастья…

Их беседу прервала вошедшая Праджапати.

— Принц! — радостно воскликнула она. — Оставь свои грустные думы и радуйся жизни. У тебя родился сын!

— Завтра ты станешь царём шакьев, — заявил Шуддходана.

Настала ночь. Чёрная тень, подобная чудовищу Раху, наползла на луну и поглотила её. Всё скрылось во мгле. Во дворце погасли светильники, и тишина объяла всё вокруг. Только Сиддхартха одиноко бродил по залам дворца. Вдруг он замер и осмотрелся: вокруг него спали люди, привольно разметавшись во сне. Но принцу показалось, что это не молодые и красивые юноши и девушки, а безобразные, искажённые старостью, изуродованные болезнями и смертными муками трупы. В ужасе застыл принц на месте.

— Сегодня же уйду из дворца, — решил он. — Нужно оставить прежнюю жизнь, чтобы найти разгадку жизни и смерти.

Перед уходом он заглянул в покои Ясодхары, которая спала, обняв новорожденного сына. Сиддхартха не стал будить их, подумал: увижу родные лица и не смогу выполнить задуманное. Он должен надолго, может быть, навсегда, покинуть тех, кого горячо любил и почитал, ради них, ради всех людей.

Принц вышел из покоев жены, позвал слугу и приказал оседлать коня. В сопровождении верного Чандаки он покинул родной город. Они ехали всю ночь. Медленным шагом ступал любимый конь Сиддхартхи, казалось, понимая, что близится их разлука. Принц не торопил коня. Тяжело было у него на душе.

— Нет, — сам себе сказал принц, — дороги назад для меня нет. Я должен найти путь к освобождению от страданий для людей. Обойду мудрецов, должен же кто-то из них знать ответы на вопросы.

На исходе ночи путники достигли берега реки Аномы. Дальше лежала страна маллов — свободных охотников и скотоводов. Сиддхартха остановил коня, острым мечом срезал свои длинные волосы, отдал Чандаке и попросил передать их Ясодхаре. Попрощавшись с возничим, принц зашагал в глубь леса.

Шёл он долго, прислушиваясь к звукам просыпающейся природы. Вдруг прямо перед собой Сиддхартха увидел человека в платье из коры и листьев. Это был бедный охотник, и принц предложил ему поменяться одеждами. Бедняк очень удивился, но не стал возражать и отдал свою одежду. Принц оставил себе лишь жёлтый охотничий плащ, заменивший ему отныне и царский трон, и мягкую постель, и крышу над головой.

— Скажи, добрый человек, как тебя зовут? — спросил бедняк принца, когда они переоделись.

— До встречи с тобой, — ответил тот, — меня звали Сиддхартха из рода Гаутамы, а теперь я — Шакьямуни — отшельник из шакьев. Прощай! У каждого из нас своя дорога.

Сказав эти слова, принц зашагал дальше.