Сравнительно низкие потери в Великую Войну имела и, русская кавалерия — «всего» до половины состава. В отличии от пехоты — эти самые «составы», заменившая по пять-шесть раз.
Почему?
Как мне объясняли наши военные — Генша в частности, русская кавалерия той поры была великолепна — но, не имела «головы» — таких же великолепных кавалеристов-военноначальников, или хотя бы продуманной теории применения конных масс в новых реалиях. До войны, в трэнде у кавалеристов был всё тот же «шок» — прямой удар сомкнутыми рядами с холодным оружием! Как во времена Суворова и Наполеона.
…Ну, ладно — «шок, так «шок»!
Так, давайте — если ничего больше не умеете, атакуйте врага в конном строю, прорубайтесь сквозь его ряды в тыл, наводите там шороху! А, со временем, глядишь, приобретете боевой опыт современной войны…
Ан, нет!
Даже, в самом начале войны — в её маневренный период, когда плотность пулемётного огня была ещё терпимой, наша конница ничем себя не проявила, даже — в плане разведки, чаще всего пассивно отсиживаясь за спиной пехоты.
Были, конечно, славные эпизоды у отдельных кавалерийских частей, но общая картинка являла собой печальное зрелище…
Породистые лошади, самые лучшие люди — элита Русской Императорской Армии, упомрачительно громадные вбуханные средства…
И, всё без толку!
Со стороны посмотреть — до невероятности непонятное явление, учитывая то, что почти всё высшие военное руководство Империи — начиная с Верховного Главнокомандующего, были выходцами из кавалерии.
Причин много… К примеру, кавалерия была очень дорогой «игрушкой» и начальство её просто-напросто берегло, в ущерб дешёвой «серой» скотинке» — простой пехоте. Даже, простую кавалерийскую лошадь, целый год надо под седло готовить — что тогда говорить про людей?!
Я хочу лишь остановиться на всеобщем бардаке в руководстве — которым славилась в те интересные времена Русская Императорская Армия: сам генерал Брусилов, во время своего знаменитого «Прорыва», не смог заставить командиров подчинённых ему конных корпусов сдвинуться с места и войти в тот самый прорыв — для развития успеха и преследования бегущего в панике неприятеля!
Однако и, сам Брусилов — при всём моём уважении, саботировал «рекомендации» начальника штаба Верховного Главнокомандующего генерала Алексеева — «о желательности» поворота главного удара на Львов, вместо Ковеля!
Вот такой, был стиль руководства русской армией, до товарища… До товарища Троцкого:
— Ставка, настоятельно рекомендует Вам, Алексей Алексеевич, бросить эту приманку — Ковельский укрепрайон и, всеми силами двигаться на Львов…
— Всенепременейше учту «рекомендации» Ставки, Михаил Васильевич! — бодро отвечал Брусилов и, продолжать стучаться лбом об стены Ковеля.
Пока, его вдребезги не разбил… Свой «лоб», конечно, а не Ковель!
Командующие Западным Фронтом и Северо-Западным — генералы Эверт и Куропаткин, удар чьих фронтов должен быть главным весной-летом шестнадцатого года, почти открыто саботировали приказы о наступлении Ставки — самого царя, то есть и, фактически сорвали компанию года…
В результате, «размах на рубль, удар на копейку» — грандиознейше начавшийся Брусиловский прорыв, закончился тупой позиционной «мясорубкой» под Ковелем.
Теперь понятно, почему в «реальной» истории белые генералы красным продули?!
Попробовал бы кто-нибудь из военно-начальников, проделать подобные фокусы у товарища Троцкого или позже — у Сталина!
Однако, это я не в свою «епархию» залез, дико извиняюсь…
Нет, ну с миллион погибших под Ковелем русских солдат и, всё впустую! Как мне за державу обидно…
Конечно, смена руководства кавалерией не в нашей компетенции — раз, сам Начальник Штаба Верховного Главнокомандующего — САМОГО ЦАРЯ (!!!), здесь не при делах! Мы, двигались другим — своим путём…
Ещё одной причиной фиаско русской кавалерии в Великую войну, была её крайне низкая огневая мощь…
Ещё во время Русско-Японской Войны, наши «аналитики» прямо-таки «в барабаны били»: во всех изданиях и, в записках к военному руководству и российской «околовоенной» общественности, обращали внимание на недостаточную огневую мощь кавалерии. По мощи огня, целая кавалерийская дивизия была немногим сильнее обыкновенного пехотного батальона!
Мы предлагали по примеру немцев, включить в состав конницы стрелковые части, с пулемётами и лёгкой артиллерией, обязательно — гаубичной. Конница обходит, пехота добивает узлы сопротивления. Так, по мнению нашего «военного сектора» должна действовать современная кавалерия.
До Мировой Войны, все ведущие отечественные кавалерийские «эксперты» (если, конечно, снисходили!), отбрехивались — пеняя пехоте за медлительность передвижения. Мол, не поспеет пылящая своими двоими «махра», за стремительно несущейся конницей… Ага! То-то всю войну, вы «неслись» — подобно курице с отрубленной головой.
В ответ, мы предлагали посадить пехоту на автомобили… Чтоб, не отставала.
Первый в мире пример использования автомобиля на военных учениях был продемонстрирован в девяносто седьмом году под Белостоком. Автомобиль «Хрени-Мажор» принадлежал лично министру путей сообщения — большому энтузиасту автомобильного дела, моему большому другу и соучастнику в деле «распила» казённого бабла, выделяемого на железнодорожное строительство — князю Михаилу Ивановичу Хилкову, который с удовольствием предложил его для испытания господам военным.
Но, кроме восторженного отзыва: «…экипаж оказался отличным во всех отношениях. Маневрирование экипажем совершается весьма легко, как в смысле изменения скорости и остановок — так и, в смысле изменения направления движения», «процесс» дальше не пошёл — хотя, были вполне дельные предложения установить на нашу «Хренни» пулемёты и, даже — лёгкие орудия.
Конечно же, ко мне целая очередь изобретателей выстроилась! Ко мне и, к моим компаньонам по автомобильному бизнесу Фрезе и Яковлеву — с предложениями об боевом использовании этой новинки техники. Были и, иностранцы — но, чаще свои «гении»: сам Луцкой отметился! Кстати, довольно-таки назойливый и скользкий тип — о, чём в «нашей» Википедии не говорилось…
Мне и, так в тот период было чем заниматься и, я всех «гениев» посылал подальше до ожидаемого выхода в девятьсот втором году, книги князя Накашидзе «Автомобиль, его экономическое и стратегическое значение для России». После чего, типа, заинтересовался и привлёк Михаила Александровича к сотрудничеству… Своих людей у меня было катастрофически мало, а Князь — по инфе «оттуда», был человек довольно пробивной, энергичный и предприимчивый. Хотя и, без чувства интуиции: в «реальной» истории, попёрся он на приём к премьеру Столыпину со своим проектом бронеавтомобиля — да там его и, разорвало на «запчасти» во время теракта устроенного эсерами… От него, даже чертежей не нашли!
Ну, а в «новой» реальности, всё пошло-поехало по другому…
— …Изобрести и производить «блиндированный» автомобиль — это очень мало, Михаил Александрович!
Дружески улыбаясь, сказал я Князю за чашечкой чая, внимательно изучив его проект по переделки нашей «Хренни» в бронемашину. Правда, лишь частично бронированную:
— …Это, практически ничего… Изобрести, почти любой сможет — у меня этих проектов — десятки. Производить, любой промышленник — обладающий соответствующими мощностями. Но, в плане повышения обороноспособности страны — чем Вы свой проект обосновываете, это ничего не даст… Почти ничего.
— Почему, Вы так считаете, Дмитрий Павлович?
Я, сделал вид, что задумался…
— Вы — человек военный?
— Конечно! — с горделивым видом, типа — «сам не видишь, что ли?!», ответил князь, — честь имею — штабс-ротмистр Гродненского гусарского лейб-гвардии полка!
По «послезнанию», выходило так, что Михаил Александрович, в истории с «изобретением» бронеавтомобиля, проявил себя больше как делец и, даже — прохвост… А, вовсе не как офицер — патриот России. Так ли, это на самом деле? Сейчас посмотрим…
— Вы, кто больше: человек военный или предприниматель, Князь?
— …Извините?
— Если, предстоит выбирать — то, что Вы предпочтёте: коммерческий успех предпринимателя или славу военного? Личное финансовое благополучие или славу для Отечества?
Штаб-ротмистр, растеряно вытер дорогущим платочком выступившую на лбу испарину:
— Ну, Вы и вопросы задаёте, Дмитрий Павлович! О какой такой, «славе военного» идёт речь? Вы ж, сами сказали…
— Как человек военный, Вы должны понимать, что само по себе оружие — даже производимое массово, ничего не решает… Воюет не «железо», а — солдаты, офицеры, генералы, объединённые в воинские формирования…Или, я не прав, Князь?!
— Вы, абсолютно правы! — до моего собеседника, дошло на удивление быстро, — …Так, значит?!
Я утверждающе кивнул головой:
— …Так значит, я Вам предлагаю стать родоначальником НОВОГО(!!!) рода войск — бронекавалерии! Скорость, маневр, броня… Пулемётный огонь! Своя лёгкая артиллерия на грузовиках… Кто устоит?!
Князь, прямо-таки онемел — въехавши в тему… И, куда только гусарская лихость подевалась?!
— Или, для Вас ЭТО(!!!) слишком сложная задача? Я знаю ещё несколько амбициозных молодых офицеров…
— Нет, нет! — испугался штаб-ротмистр гусарских войск, — ЭТО МОЁ!!!
— Тогда запомните, Князь: само «железо» — бронеавтомобили то есть, это — самое простое дело! Самое главное — ЛЮДИ!!! Люди, умеющие эти бронемашины обслуживать, управлять ими — как в отдельности, так и целыми их соединениями, знающие все особенности техники — сильные её и слабые стороны и, понимающие вытекающую из них особенности тактики бронесил… Очень много вопросов придётся Вам решить и очень много времени пройдёт, прежде чем родится новый род войск!
— Я согласен!
Дальше пили чай молча… Михаил Александрович, о чём-то своём напряжённо размышлял, я ему не мешал. Потом:
— Кстати, Князь… «Людей», я бы Вам порекомендовал набирать «с нуля». Из тех, кто ранее, вообще никакого дела с армией не имел.
— Почему?
— Если, рысистую лошадь запрячь в телегу, что будет?
— Ничего хорошего… Я б, предпочёл запрячь в телегу обычную крестьянскую лошадь, чем орловского рысака.
— А, если упряжную лошадь из обоза — да, под седло и, гарцевать? Далеко ли на ней ускачешь и много ли навоюешь?!
Князь весело рассмеялся:
— Я бы не рекомендовал… Если, конечно, вы не клоун в цирке!
— Вот и, с людьми — то же самое! — утверждающим тоном, закончил я.
— Конечно! Посади, даже самого лучшего пехотинца на самую лучшую строевую лошадь — добра не жди! — слегка пренебрежительно к «царице полей», согласился со мной гусарский штаб-ротмистр, — коня угробит и, сам насмерть убьётся… Всадника, лучше всего с самого раннего детства учить — пример казачества Вам в помощь!
— Вот и, я про то же! Боец бронесил, одновременно должен обладать познаниями и навыками солдата, офицера и инженера: учить этому двадцатилетнего призывника из деревни — без толку.
Я дал ему время ещё подумать, потом:
— Так как, Князь?…Берётесь?
— Я берусь!
Глаза Князя горели, как две «противотуманки» — в утреней дымке на скоростном шоссе…
Вскоре, Михаил Александрович Накашидзе вышел в отставку, и поселился в купленном им неподалёку от Нижнего Новгорода, крупном — но, безнадёжно «рецессивном» поместье…
Технически ему помогали Винтик и Шпунтик — потихоньку «скармливая» проекты… Ещё не родившегося Автопрома. А, в тактике и организации — «направляющей и указующей» силой являлся наш Генша, в свободное от «командировок» время заезжающий в поместье к Князю поиграть в «войнушку»…
В поместье был сооружён полигон, по которому Михаил Александрович и Генша, с помощью нанятых за копейки крестьянских мальчишек передвигал фанерные макеты «бронемашин», артиллерийских орудий и пулемётов… Они же — деревенские босоногие мальчишки, изображали «пехоту» и «кавалерию», с ними взаимодействующие.
Сразу же в поместье, для местных детей была открыта начальная школа от «Корпорации USSR», затем — ремесленная школа и отделение соответствующего техникума.
Вскоре, в «поместье» появились некоторые заведения «ДОСАФа» — Школа военных водителей и механиков, Школа младших командиров… Что ещё? Да, всё — что нужно!
Как только у «Корпорации» появились самолёты — в адекватном количестве, в «поместье» был построен свой аэроклуб… Один, из самых первых — ещё, ни в Москве, ни в Питере, такого явления не наблюдалось! Наши бронекавалеристы-танкисты и авиаторы, с пелёнок должны знать и понимать друг друга.
Все, от простых местных крестьян до дворян-офицеров — изредка наведывавшихся к своему сослуживцу или просто знакомому, только усмехались или похохатывали за спиной, наблюдая как Князь играется в «войнушку». Лишь, местные деревенские мальчишки, старательно сопя в две дырки, увлечённо и серьёзно выполняли своё дело — «причуды» Князя помогали им зашибать, какую-никакую, а копейку. И, к тому же — носить очень красивую форму — сводящую с ума всех окрестных девчонок! Ради неё, они даже были готовы терпеть нещадную муштру — которой их подвергали присланные Спецом «инструкторы».
Кто мог тогда подумать, что к семнадцатому году, это «поместье» постепенно разрастётся в довольно-таки крупный город? Что там будет построен цех, потом завод по сборке всех российских бронемашин — до танков включительно? Что в нём будет создано первое в мире училище механизированных войск?! А, эти «мальчишки» станут первыми русскими танкистами?! Никто, подумать не мог…
«Танкоград» — официальное имя городу, данное уже после Продолженной Войны, было присвоено по праву… А сам Накашидзе Михаил Александрович, ещё ранее получил негласный титул «Князь Танкоградский».
Первый в мире и России серийный броневик «Скиф», не был предусмотрен проектом Автопарома. Так как, Князь не оставлял настойчивых попыток сварганить что-нибудь путное на базе «Хренни», я решил ему немного помочь. Всё одно, до «Каймана» и «Номада» на его базе, ещё очень далеко — а, на чём-то приобретать практический опыт было надо.
— Не надо навешивать на это хлипкое шасси тяжёлую броню, Князь! Сварим из бронелистов несущий корпус, а подвеску уже к нему присобачим.
Винтик и Шпунтик, довольно-таки быстро и качественно рассчитали и состряпали проект «бюджетного» броневичка — пользуясь навороченным «инженерным» арифмометром, уже выпускавшимся на нашем часовом заводе «НОРД-ОСТ».
Корпус «Скифа» был сварен из листов хромоникелевой брони, толщиной всего четыре с половиной миллиметра. Она держала пистолетную пулю практически с любой дистанции, но уже с трёхсот метров пробивалось обыкновенной винтовочной. В боковой проекции… Лоб у Скифа» был скошенный — как у его прародительницы «Хренни» и выдерживал попадания с более близкого расстояния.
Самое же главное — веса башни и пулемёта с боеприпасами и, пулемётчика в ней, «Скиф» решительно не выдерживал — превращаясь в малоподвижную гробину…
Михаил Александрович Накашидзе, впал в отчаяние!
— Не надо отчаиваться, Князь! Ваши постулаты с самого начала были неверны.
— Как, это?!
— Наши военные слишком на деньги прижимистые да мозгами замшелые, — поучал я его, — Вы с самого начала сделали неверный коммерческий ход, предложив им — ещё до знакомства со мной, купить ваши бронеавтомобили!
— А, что же мне делать?
— А, не надо отчаиваться: жандармы и банки — вот откуда можно хорошо стартануть! Ну, а там видно будет…
Для жандармов выпускался бронированный «автозак» на базе «Скифа» — для перевозки особо «ценных» арестантов, а для государственного и коммерческих банков — бронированный «сейф» на собственном ходу. События Первой Русской Революции ещё были свежи в памяти: «эксы» революционеров для пополнения партийной кассы — в которых не преминул отметиться и будущий «вождь всех советских физкультурников» и, банки не экономили на безопасности перевозимых ценностей.
Про Балканские войны, уже все забыли, да?
Ну, если совсем коротко: в Первой Балканской Войне, Болгария, Сербия, Греция и Черногория, сгэпавшись в кучу вломили вконец одряхлевшей Оттоманской Империи и поделили меж собой кой-какие её земли западнее Босфора и Дарданелл… Но видно, как-то не так поделили — не «по справедливости»!
Поэтому тут же вспыхнула вторая Балканская Война: в этот раз, все вместе — не исключая Турцию и, примкнувшую к ней Румынию, «дружили» уже против возомнившей себя «региональной сверхдержавой» Болгарии.
Я про эти «войны», длившиеся с двенадцатого по тринадцатый год, вспомнил по причине участвовавших в них многочисленных русских добровольцах — в том числе и, нашего «военного сектора».
Считая Балканские Войны «генеральной репетицией» перед Великой Войной, Спец и Генша, крайне оперативно сформировали на мои деньги Русскую Добровольческую Бригаду — обе войны сражавшийся на стороне сербов. Бригада состояла из стрелкового батальона, конного эскадрона, инженерно-сапёрной роты, артиллерийского «мортирно-гаубичного» дивизиона и авиакрыла из пяти «Бурсаков» последней модификации.
Ах, да! Роту связи и ремонтный взвод забыл упомянуть…
Личный состав бригады, где-то на четверть состоял из наших «отморозков» — как вернувшихся из Кореи, так и молодняка — только что закончивших «Школу Охотников-Промысловиков» и, из изъявивших желание повоевать за сербских «братушек», русских волонтёров-добровольцев.
«Добровольцев» было через край, поэтому выбирать было из чего! Предпочтение отдавали, конечно, уже знакомым с военным делом — «волонтёрам» из казаков, офицеров и вышедших в запас солдат русской армии. Значительная их часть, уже имела боевой опыт — из числа «отравленных» войной. Русско-Японской Войной…
В стрелковом батальоне и кавалерийском бригаде имелось по автомобильной роте — с полусотню легковых и грузовых автомобилей в каждой. Кроме старых, «обкатанных» «Хренней» и «Хандрозов» — уже проходило обкатку несколько «Кайманов» и «Шайтанов», а в кавалерийском эскадроне, кроме того — взвод бронеавтомобилей «Скиф» из четырёх единиц. Без пулемётов, конечно, но для разведки они вполне годились.
Пулемёты имелись в каждой роте — по два «Максим-USSR» и, по два «ружья-пулемёта» (ручника, то есть — по тогдашней терминологии), того же производства в каждом взводе.
В этой войне, наш «военный сектор» впервые засветился во всей своей «красе». Вышли, как говорится «из тени»!
Батальоном командовал сам Спец, Генша — естественно был у него начальником штаба, Гиви — начальником разведки Борода возглавлял оперативный отдел, Кенвуд — связистов, а Бес — сапёров…
Лишь, Дока не было да Стрелка: первый, по причине болезни Айболита возглавлял Солнечногорский Госпиталь, а…
А, Стрелок к тому времени, уже умер…
Стрелковым батальоном командовал мой племянник Данила, эскадроном — его законная жена Лиза.
Да! Подросли детишки…
Вся верхушка нашего военного сектора, в тот раз — Спец, Генша, Бес, Борода…
Короче, все охотно позировали перед фото-кинокамерами, не скупясь давали интервью журналистам всех стран — ну и, так далее. «Пиарились», как только могли — по-русски говоря, набивая себе «цену» — зарабатывая авторитет у российских коллег-военных, перед решающими событиями.
Неожиданно, почти сразу после «перехода с концами», у «детишек» обнаружились очень неожиданные «таланты»! Э… Способности.
— А, племянничек то, у тебя — того…,- сказал мне несколько печально Мозгаклюй, — он, самый…
Женьку, я попросил «поработать» с Данилой, Лизой и Русиком — после «перехода»¸ я всерьёз опасался за их психическое здоровье. Особенно, за Данилино — убить в восемнадцать лет столько народу… Сами то, как думаете?! Я, вот — никого лично не убил и, то — после «перехода», каким-то психо-нервно-больным стал.
А, потом…
Сам себя узнавать перестал, а бояться — начал! Смотришь, бывало в зеркало, а там — какая-то гипсовая маска с мутными глазами…
— «Он самый»?! — встревожился я, — …он — «прирождённый убийца», ты хочешь сказать?
— Да, нет… «Благоприобретённый»…,- печальнее печального продолжил Женька, — «прирождённый убийца», это — скорее к его Лизе относится…
— Да, ты что?! — я был в полном и безоговорочном афуе, — ты ж говорил, среди женщин таких не бывает?!
— Я и, сейчас говорю — не бывает! И, тем не менее — факт тебе на лицо.
Мозгаклюй был мрачен, как статуя мраморного Командора…
— …Ну, блин! — я только головой помотал, как будто отгоняя приснившейся кошмар, — и, что нам с ними теперь делать?!
Женька Мозгаклюй развёл руками:
— Если, не хотим заполучить «сладкую» парочку — Бони и Клайда нижегородского разлива… А, потом и, возможно — «славную» семейку Беккер, то надо их чем-то занять: лучше всего, надо дать им возможность убивать на войне…
Ну, блин…
— Ну, чего хорошего, а этого я могу пообещать сколько угодно!
Впереди у нас было лет тридцать лет почти беспрерывных войн…
— А, Русик, что? Он, кто?…Новый Доктор Каннибал-Пицца?!
— Ну, зачем же так сразу?! Руслан — нормальный, обычный человек — причём, ещё очень молодой. Помучают немного по ночам кошмары, потом пройдёт… Лишь бы не запил — но, с этим я обещаю поработать.
Потом в сторону, но я услышал:
— Хотелось бы знать, что за детишки у этой «парочки» народятся… Заранее хотелось бы.
Я бы тоже хотел бы узнать, да навряд ли, уже получится — на этом свете, по крайней мере! Их старшего сына, почти сразу же забрал к себе на воспитание её отец — по народному, калмыцкому обычаю и, я его больше не видел. Остальные трое детей — две девочки и мальчик, растились и воспитывались в специально подобранной крестьянской семье… Родители их, конечно, навещали — два-три раза в год, в лучшем случае.
Пока, вроде, в ничём таком — особенном, замечены не были… Дети, как дети! Росли, учились, шалили… Выросли — работают и служат.
Всё с ними нормально!
Кстати… Сразу расскажу про Бориса Саналовича — Бату, стало быть… Чтоб, больше не возвращаться.
В тринадцатом году он ко мне попрощаться пришёл — ровно за год до начала Великой Войны:
— Уходу я от тебя, Дмитрий Павлович!
Это было довольно-таки неожиданно — с Бату у меня никаких проблем, никогда не было: производительность двух его конезаводов вот-вот — к семнадцатому году, должна была достигнуть максимальной производительности. Я, иногда и забывал про его существование — до того, у меня с ним проблем не было!
— …Как это, «ухожу»?! — признаюсь, я растерялся! — …Куда? Ведь, столько вместе… Ведь, только-только!
— У меня ведь, есть свой народ — калмыки! — в узких прорезях глаз Бату, ничего прочесть было нельзя, — им, скоро тоже… Достанется.
Что я знал про историю калмыков?…Вроде, при царе они были приравнены в правах к казакам, в Гражданскую воевали за белых и прославились храбростью и зверством, а в сорок третьем — вместе с чеченцами и крымскими татарами, были выселены со своей земли Сталиным за сотрудничество с немцами.
Специально потом искал — в наших бумагах с «послезнинием»: про калмыков ни слова.
— Ну, что ж — если, ты так решил… Не жалко всё бросать, Борис Саналович?
— Мы, калмыки исповедуем буддизм, — лишь, легко усмехнулся тот, — мы привыкли терять всё, ни о чём не сожалея. Тем более, всё у меня налажено, везде расставлены надёжные, проверенные люди. Доверяй им и, всё у тебя будет хорошо с коневодством, Дмитрий Павлович!
— Ну, тогда… Увидимся, Борис Саналович!
— Навряд ли…
— Тогда, прощай! Удачи тебе — где б, ты не был…
— Прощай, Дмитрий Павлович! И, тебе удачи — что б, ты не делал…
Больше, я Бату никогда не видел и ничего про него не слышал. Как в воду канул! Вот только, всю Продолженную Войну калмыки были на стороне красных, а к Лизе в бригаду — уже с четырнадцатого года, из Калмыкии приходили добровольцы — смелые до безумной отчаянности парни-джигиты и, не было у неё и у Республики, никого преданнее их…
В том ночном — в последнем её бою, с Лизой бок о бок билось с сотню всадников-калмыков и, даже возникла легенда, что не погибла она вовсе, а её — тяжелораненую, спасли в кромешную темень и, увезли к отцу в Калмыкию, последние из них выжившие.
Жаль, что скорее всего, это — всего лишь красивая легенда.
Разведение лошадей имеет свои законы и сроки. Максимум «производительности» оба наших конезавода пришёлся как раз на семнадцатый год… К тому же времени, вступило во взрослую жизнь большинство воспитанников нашей — «корпоративной» системы образования, многие из которых посещали конно-спортивные секции.
«Нижегородских тяжеловозов», прямо скажу — армия не оценила. Конечно, дури у них много… В смысле, их тяговая сила огромна. Но, очень уж привередливые к кормёжке! Овёс им подавай, качественное сено — на соломе, в отличии от простых крестьянских саврасок, они «работать» отказывались. Ну, что ж… Оставили эту породу для народного хозяйства! Автомобилей для него — мы до сих пор, выпускаем крайне недостаточно.
А, вот «Нижегородская Боевая» — «Будённовская» в девичестве порода, всем без исключения военным понравилась! Все её хвалили-нахваливали — и, друзья и враги.
Мозгаклюй, как только предоставлялась возможность, занимался Данилой и Лизой, отшлифовывая их — как природные, так и «благоприобретённые» способности:
— Народу и общественному мнению, нужны герои, понимаешь? — объяснял он мне прописные истины, — чтоб было кем гордиться, на кого равняться… Не нами было придумано — ещё очень задолго до нас.
После Балканских Войн, Спец и «компания» были очень популярны в России. Очень! Имя Данилы тоже — у всех было на слуху…
Но, всю популярность их — всех вместе, затмевала слава Лизы! Сама Николашка, трясущимися ручонками, ей на аккуратный бюст какую-то висюльку повесила!
Я при этом лично присутствовал — как главный спонсор «добровольцев»…
У меня было ощущение, что только Лиза ему мигни да улыбнись — бросил бы он свою гемофилильную Алису, трон, царство… И, умчался бы за ней куда угодно!
Однако, на церемонии, Лиза была леденяще холодна — сама строгость и, неприступна — как скала Эвереста…
Сама Афина — БОГИНЯ ВОЙНЫ!!!
Я и, предположить раньше не смел, что на свете могут существовать такие женщины…
Однако, я хотел ж, не про неё рассказать! Я хотел про себя — про любимого. Ну и, заодно — про русскую бронекавалерию…
Еле-еле, к войне успели: в четырнадцатом году уже, начался серийный выпуск лёгкого броневика «Номад», сконструированного с широким применением узлов от «Каймана».
Его несущий корпус был сварен из восьми- миллиметровых бронелистов, катаемых на Выксунском Металлургическом Заводе — входящем к тому времени в «Корпорацию USSR», расположенных под рациональными углами и, вообще, не пробивался тогдашними винтовочными пулями… Ну, кроме пуль «Бура», конечно.
Правда, немцы достаточно быстро наш «Бур» переплюнули — разработали противотанковое ружьё, калибром тринадцать миллиметров. Досталось от него и, нам и англичанам — высунувшихся в пятнадцатом году со своими танками…
Немцы, это не тот народ — которых испугаешь «вундер-ваффлями». Они сами, сцуко, ими пугать горазды!
…Ну, а уже на корпус и в корпус — «цеплялось» и монтировалось и, всё остальное.
Башня была двуместной: командир и стрелок-наводчик пулемёта «Максим-USSR-К» — «казематного», то есть. Ну, а с семнадцатого года — четырёх- линейного «Грохота».
— Надо сразу же приучить «предков», что в башне любого бронеобъекта должен быть освобождённый от прочих обязанностей командир экипажа, — поучал Генша.
Естественно, на башне был «грибочек» — командирская башенка, куда же без неё?!
Мы все, очень хорошо усвоили законы попаданческого жанра…
Как и, его прародитель «Кайман», «Номад» был полноприводным — с колёсными редукторами, наподобие у «наших» «БТРэров» и, потому, среди тогдашней «бронетехники», отличался просто невероятной проходимостью.
В конце шестнадцатого пошёл в серию тяжёлый бронеавтомобиль «Печенег», на базе двух- тонного грузового «Шайтана». Три ведущих оси, тринадцати- миллиметровая «вертикальная» броня, первая в мире специальная танковая — «казематная» по официальному названию, сорока семи- миллиметровая пушка «Гочкис-USSR — К» в трёхместной башне… Приёмо-передающая УКВ радиостанция! У командирских машин. У «линейных» — только приёмник…
МОЩЬ!!!
Но, МАЛО!!! Очень мало их было выпущено — по сравнению с «Номадом».
Наш первый «нормальный» броневичок военным сразу же понравился, а наш Князь — Михаил Александрович Накашидзе, имел очень хорошие связи в тогдашней военной среде России и обладал некой «пробивной силой»… Сразу же после начала Великой Войны, он смог пробить «железные» генеральские лбы и, первая учебная бронекавалерийская бригада была создана.
Состав частей бронекавалерии со временем и по обстоятельствам, менялся — бывало, бригады численно обгоняли кавалерийские дивизии, бывало — становились малочисленнее полка того же профиля… От обстоятельств, условий и возможностей зависело!
Первая «учебная» бронебригада состояла из батальона мотопехоты — три мотопехотных роты и одна «бронепулемётная» — десять «Номадов»… Ну и, некоторые другие подразделения — не буду всё перечислять.
Каждый из двух «сабельных» эскадронов бригады, имел столько же «Номадов» и, про свои «сабли» вспоминал крайне редко — кроме броневиков, в нём была пулемётная и миномётные роты на «тачанках»… Правильнее, его надо был назвать «конно-пулемётно-мортирный» эскадрон!
Артиллерийский дивизион сто семи- миллиметровых гаубиц, рота сапёров на автомобильном ходу, рота связи… Был бы здесь Генша, он бы всё рассказал бы более подробно!
Позже, в состав бригады особняком включили роту тяжёлых бронеавтомобилей из десяти «Печенегов»…
Естественно, я сделал всё от меня возможное, чтобы основным костяком этой и других бригад бронекавалерии, были мои земляки-нижегородцы… Более того, я сделал всё — прямо-таки, для меня невозможное, что бы Первая Бронекавалерийская Бригада, дебютировала не ранее — чем в мае шестнадцатого года на Юго-Западном Фронте во время Брусиловского Прорыва!
Ну, это — не моя тема… Бои, сражения. Я в них не участвовал, рассказывать особенно не про что.
Вообще-то, должность командира первой бригады бронекавалерии, изначально предназначалась Князю — Накашидзе Михаилу Александровичу…
Но, он от этой чести отбоярился — типа, он «на хозяйстве» нужнее. Нет, в нём всё же изначально больше от дельца-барыги было, чем от гусарского ротмистра! Ну, да ладно — от каждого по возможности, каждому — по делам его…
Это — принцип социализма и, я его исповедую!
Первым командиром Первой Бронекавалерийской Бригады…
Конечно, можно было уже догадаться, что этой — Первой Бригадой бронекавалерии командовала наша «гусар-девица»! Елизавета Борисовна Ункурова — то, есть…
Накануне знаменитого Брусиловского прорыва, Первая Бригада Бронекавалерии была придана Третьему кавалерийскому корпусу, находящемуся под командованием Фёдора Артуровича Келлера — лучшего кавалерийского генерала русской армии. Даже, прозвище у того было — «Лучшая шашка России»!
Третий кавалерийский корпус входил в Девятую Армию генерала Лечицкого, находящуюся на самом левом фланге Юго-Западного Фронта — на границе с Румынией.
В начале наступления, корпус генерала Келлера стоял в пассивной обороне напротив Черновиц.
В «реальной» истории, корпус так там и, простоял все «горячие денёчки» — несмотря на то, что ему дали подкрепление — знаменитую Кавказскую туземную конную дивизию — более известную, как «Дикая».
Не имея пехотных частей и тяжёлой артиллерии, Келлер пытался штурмовать город и выйти в «чистый» прорыв, но безуспешно. Лишь спустя две недели, австрийцы сами оставили его из-за выхода им в тыл… Русской пехоты с другого участка фронта!
Это — ПОЛНЫЙ П…ЗДЕЦ!!!
Всё, поставлено с ног на голову… Всё!
В «новой» истории, всё было несколько иначе.
Конечно, от «лобовых атак» деться было некуда — местность в предгорьях Карпат такова была… Но!
Хоть и, при минимальной поддержке авиации… Хоть и, при минимальной поддержке своей немногочисленной бригадной артиллерии… Хоть и, с большими потерями — до половины «Номадов» сгорело… Но, оборона австрийцев была прорвана и в «чистый» прорыв вошли «Дикие», Первая Терская казачья дивизия и Десятая кавалерийская генерала Маркова.
Это, была первая попытка «глубокой операции» в истории!
Если, конечно, Генша не врёт… Это с его слов, я счас «пою».
Так начался славный боевой путь Седьмого Конно-Механизированного Корпуса Красной Гвардии…
После боёв весной-летом шестнадцатого года, были сделаны правильные выводы и число бронекавалерийских бригад было решено довести до двенадцати — по числу сводных кавалерийских корпусов. Они — бригады бронекавалерии, должны были стать «ударными кулаками» кавалерийских корпусов.
К семнадцатому году, эти планы практически — наполовину, удалось выполнить, но…
Но, «Титаник» Российской Империи, уже царапнул — своим гнилым и ржавым бортом, острый бок ледяного либерально-демократического айсберга-заговора и затонул! Грянул великий Февраль.
«Революционная» армия России больше воевать не хотела, а после злополучного июльского наступления Керенского, стала расползаться по домам — чтоб делить барскую землю. Бронекавалерийские бригады, по большей части — сохранили основу боеспособности, кроме двух или трёх — совсем недавно, уже при «Временных», сформированных.
Была попытки использования их в качестве «заградотрядов» — наряду с казаками и «Батальонами Смерти», но время ушло — бронесилы России уже перестали подчиняться либералам-олигархам, вставшим с марта семнадцатого у руля тонущей — но, уже «демократической» России.
Они, подчинялись мне!
Лёгких бронеавтомобилей «Номад» «Корпорацией» было выпущено довольно-таки прилично и, ими формировались не только бронекавалерийские бригады…
Как и, в реальной истории, в августе четырнадцатого была сформирована первая учебная «Бронепулемётная Рота» полковника Секретарёва — осенью того же года, прославившаяся в сражениях в Восточной Пруссии… Затем — бронедивизион полковника Добржанского, понесший очень большие потери во время Великого Отступления в пятнадцатом году.
Дальше — больше, «конвейер» в Танкограде, практически не останавливался! Двадцать — тридцать а, то и сорок и пятьдесят «Номадов» в месяц — это, было нормой.
Очень большие потери в технике — мы, едва успевали покрывать их до шестнадцатого года. Броневики использовались на редкость бестолково — попадая в обычные, «линейные» войска.
Немцы, даже, отдельную бронеавтомобильную часть создали из трофейных «Номадов»! Последний раз, она «засветилась» у них летом двадцать первого года — во время подавления восстания берлинского пролетариата…
А, как же Князь?
А всё нормально с Князем! Во все учебники и книги по истории войн и военной техники он — Михаил Александрович Накашидзе, вошёл как изобретатель бронемашин и «папа» бронетанковых войск…
«Забронзовел», правда со временем и мне пришлось разок щёлкнуть ему по носу — чтоб не борзел. Сейчас в отставке и, по слухам — строчит на меня мемуары «в стол»…
Ну и, зря! Всё, что я ему, когда то обещал — я всё выполнил.