"Да здравствуй!" — восклицаем мы, благодарно обращаясь к Родине, к отчей земле.

"Поздравляем!" — обращаемся мы к товарищу, которого страна отметила наградой за боевой подвиг, за трудовую доблесть.

"Носи на здоровье!" — обращаемся мы к малышу, даря ему обновку.

"Ешь на здоровье!" — обращаемся мы к другу, деля с ним хлеб.

"Здравствуй!" — встречаем мы знакомого; расставаясь с ним, желаем ему: "Будь здоров!"

А ко всем, кто читает эти строки, я обращаюсь с искренним:

— Будем здоровы!

Не случайно народ по разным поводам употребляет слова с одним корнем: здоровье — самое главное, без чего невозможно долго и плодотворно жить и работать, служить Родине, растить детей, быть опорой друзьям.

Здоровье дарит нам природа, но от нас зависит растранжирить его или сохранить на многие годы. Вот почему я не просто желаю моим читателям здоровья, но и очень хочу, чтобы мой опыт помог им укрепить его.

 

Кому это нужно!

В самой дальней и глухой части задонских зарослей я остановился отдохнуть и сказал себе:

— Тут и попробую.

Здесь никого нет, значит, тайна моего начинания сохранится, мой возможный успех и почти обязательный позор никто не увидит.

— Да, тут и попробую.

Был жаркий летний день. Пряно пахло полевыми цветами. Ветер вкрадчиво шелестел в высокой жесткой траве.

Я наметил ориентир — дерево метрах в пятидесяти прямо по тропе. Вздохнув, расслабился, чуть наклонился, плетями свесив руки и ссутулив плечи — в ту минуту я воображал себя настоящим бегуном, занявшим положение для высокого старта, и побежал.

Тот день и ощущения того дня запомнились мне до самой малой малости. В первые секунды мне казалось, что я лечу, что свободно, легко и красиво мчусь по тропе, пересекая тени. Радость распирала меня, все вокруг представлялось праздничным, неповторимо чудесным: небо, упругая земля, дикие травы, светлые стволы деревьев, беспокойная листва, ветер, что заботливо овевал мое разгоряченное лицо. К сожалению, это длилось всего несколько секунд. Ноги стали стремительно тяжелеть, в боку закололо, легким не хватало воздуха, горло и грудь обжигало, точно я вдыхал песок, в голове забухало гулко и больно. Вот-вот сердце вырвется из груди, а жилы на висках лопнут, и хлынет кровь.

"Кому это нужно?" — тоскливо подумал я.

Ноги заплетались, дерево-ориентир раскачивалось и двоилось впереди — до него оставалось метров двадцать, не меньше.

Невольно перешел на шаг, а вскоре остановился и лег в тенечке на траву, стараясь отдышаться и смахивая пот с лица:

— Зачем мне эта мука? Во имя чего?

Я жаловался, я просил снисхождения, но тот, к кому я обращался — мой двойник, мой мысленный соперник и советчик, — был тверд:

— Тебе нужно, тебе самому… Разве ты забыл о том, что пережил, что передумал ночами, о том, что решил сделать во что бы то ни стало?

Нет, не забыл! Не забыл, что казался себе крепостью, которую недруги обложили со всех сторон, наседали, наносили удары, готовились к последнему штурму; мое сопротивление ослабевало, и я мог сдаться еще до решительной атаки. Я был один, а на меня, соединив силы, наступали Избыточный Вес, Одышка, Частые Головные Боли, Быстрое Утомление, Вялость Мускулов. Мне было сорок пять от роду, и годы мои не помогали мне, а выступали против меня, так как последнее десятилетие я тратил их на что угодно и жадничал, вместе с тем почти не выделяя времени для элементарного и совершенно необходимого — для движения.

Особенно тяжко приходилось мне ночами. Бессонница овладевала мной. Я ворочался в постели, проклиная свое грузное тело и часы, которые текли так медленно. Едва не плача от досады, я вспоминал себя подростком, способным сбежать по лестнице, махнуть на речку, прыгнуть в быструю воду с моста, вместе со сверстниками полдня гонять в футбол. Я видел себя юношей, который ежедневно бывал в спортивном зале: через день в гимнастическом, через день в зале бокса. Я мог в субботу и воскресенье выступать на соревнованиях по гимнастике, а во вторник или среду выйти на ринг. Я видел себя курсантом военного училища, которого не страшили форсированные марши и броски с полной выкладкой. Я видел себя командиром-разведчиком на фронте, легким, подвижным, выносливым.

Меня ранило. Раз. Другой. Третий. Четвертый. Меня контузило. Но, отлежав положенное в госпитале, я возвращался в строй. Не знал я, что ранения и контузии останутся во мне, как бомбы замедленного действия, что они взорвут меня, если я не приму мер. Я их не принимал, хотя мне советовали сделать это. Врачи брались оперировать, предупреждали, что с годами наспех залеченная рана скажется. В юности мы не верим врачам и опытным друзьям, в юности мы верим, что никогда не постареем, что никаким хворям не справиться с нами, что силы и здоровье наше неисчерпаемы.

Времени было сколько угодно. Придя со службы, я валился на диван и смотрел телепередачи. Вес прибавлялся, но это меня не беспокоило: с годами все тяжелеют! Надо мною подшучивали: кругом сто! На дружеских шаржах мое лицо изображалось в виде круга, украшенного кудрями.

Кое-что тревожило, но я отгонял тревогу: не вечно же быть молодым и здоровым!..

В конце сорок первого, перед отъездом на фронт, мне и моим товарищам выдали черные пластмассовые футлярчики. Мы их называли "смертными патронами". В футлярчик закладывалась бумажка с именем, фамилией, местом жительства родных, группой крови. На случай тяжелого ранения или смерти. Прибыв на фронт, я выбросил этот патрон вместе с его содержимым — я не собирался умирать. Не я один так расставался в ту пору с этим черным футлярчиком.

Прошли годы, и в часовом кармане моих брюк появился новый футлярчик — алюминиевый с таблетками валидола. Острый холодок растворяющейся под языком таблетки стал привычным.

Теперь я понимаю, что в сущности оказался на грани разгрома. Только прямая боль — боль в сердце пугала. Остальное все больше и больше ставилось безразличным: движение, свежий воздух, запах цветов, музыка и танцы, общение с друзьями. Все нужней — искусственные "стимуляторы": сигареты и спиртное. Пачки сигарет на день не хватало. Без коньяка разговор не разговор.

Один мой товарищ, после того как мы похоронили нашего сверстника, сказал мне:

— Мины рвутся в наших рядах.

Мне понравилось это выражение, я пожалел себя и свое поколение, но не подумал, что из-под минного обстрела можно уйти.

С войны еще известно было: нужно вовремя подхватиться и перебежать на другое место. Лучше всего броситься вперед. Но не было теперь сил на то, чтобы быстро встать и стремительно пробежать десяток-другой метров.

Значит — все?.. Значит — все?.. Значит — все?..

В одну из бессонных ночей, этот страшный вопрос буквально измучил меня. Я гнал его, а он возвращался, жег сознание. Во мне, как в любом из нас была воля к жизни. Запущенная, частью подавленная, но была. И она заставляла искать выход. Я перебирал свою жизнь, год за годом. Я взвешивал то, что приносило успех, и то, что привело к плачевному состоянию, неуклонно отдавало меня в руки Дряхлости. И все чаще в мозгу вставало короткое, резкое, энергичное, свежее и светлое слово: СПОРТ.

Бессонными ночами я играл в футбол, прыгал в речку с моста, упражнялся на брусьях, выходил на ринг. Бессонными ночами я вбегал на пятый этаж, и одышка не мучила меня. Я быстро шел по улице, и ноги не болели, и не жгло в том месте, куда давным-давно попала фашистская пуля… Но наступал рассвет, и я уныло говорил себе: от одышки тебе не избавиться, на брусья лучше не лезть — под твоими девяносто восемью килограммами жерди подломятся; чтобы быстро и много ходить, надо похудеть, чтобы похудеть, надо быстро и много ходить. Заколдованный круг. Призвать на помощь спорт? Так ведь я изранен, так ведь мне мучительно ходить! Сделать операцию? Как я ее перенесу, а не станет ли мне хуже? Годы ведь не те, и здоровье не то! Жалко себя. Боязно.

Долго я спорил сам с собой, долго уговаривал себя, очень долго. Бросил курение. Перемучился, перетерпел и с той поры не сделал ни одной затяжки.

Пошел к хирургу…

Напуганный и полный надежды, я лежал на операционном столе. В головах у меня стояла юная и стройная девушка-анастезиолог. Запрокинув голову, я видел над марлевой маской хорошо очерченные брови и красивые темные глаза и стыдился своего большого и грузного тела, над которым колдовал профессор В. И. Русаков.

— Вот поправлюсь после операции, займусь спортом — не узнаете меня, — говорил я девушке.

— Конечно, конечно, — соглашалась она.

"Небось, думает, что все мы так говорим, пока на столе", — мелькнуло в мозгу.

— Я вам серьезно говорю: займусь спортом, как только можно будет, — убеждал я девушку.

— Верю, верю! — улыбалась она своими красивыми глазами.

"Не верит, не верит", — чувствовал я.

Не верит! Ведь от благих намерений до дела — огромнейшее расстояние.

В палате я расспрашивал врачей: когда я смогу свободно ходить, когда можно будет заняться спортом, какие движения допустимы вначале, каких надо опасаться на первых порах.

Медики терпеливо отвечали на мои вопросы, а сами, небось, смеялись в душе: "Все вы так наводите справки, намечаете планы, решаете заняться собой и забываете обо всем, как только покидаете клинику!"

Еще там, в палате, я стал делать зарядку. Лежа. Превозмогая боль. Отбиваясь от шуточек соседей.

Следуя советам врачей, осторожно и упорно делал зарядку дома, ходил по комнате.

Ровно через месяц после операции, день в день, я вышел на улицу, готовый к первой "плановой" прогулке. Я вычитал в "Неделе", что двухчасовая прогулка помогает сбросить до семисот граммов веса. Я решил, что стану ежедневно, при любой погоде, проходить за два часа от восьми до десяти километров. И терять по семьсот граммов…

Это был солнечный зимний день. Земля белела в снегу. Я спустился к Дону, ступил на зеленоватый лед, местами закрытый сугробами, и пошел вверх, туда, где виднелись голые деревья Зеленого острова. Туда и обратно — два часа потратил я. Последние метры обратного пути я проделал едва не на четвереньках. Но ни разу не остановился для отдыха. Шагал и шагал. Плелся, но на своих двоих.

Домой вернулся вконец усталый и счастливый, зная, что завтра снова выйду на прогулку, предвкушая ее…

 

Все — с самого начала

Между первой моей прогулкой по замерзшему Дону и первой неудачной попыткой пробежать пятидесятиметровый отрезок пролегли полгода труда и поиска. Не надо думать, что я их наметил заранее, эти экспериментальные полгода. Так получилось. Я тогда пробовал то одно, то другое.

Передо мной стояла двуединая задача: сбросить лишний вес и укрепить здоровье, вернуть из потерянного хоть то, что возможно еще вернуть. Дело сложное, нелегкое, неясное.

Конечно, не могло не помочь мне то, что я в юности занимался спортом. Но помощь эта была все-таки мизерной. Ведь мне к тому времени сорок пять стукнуло! Никаких следов от спортивных навыков и осанки не оставалось. То, что я знал смолоду, скорей навредило бы мне, чем пригодилось. Комплексы и нагрузки, которые помнились, подходили восемнадцатилетнему тренированному парню. А что от них немолодому, отяжелевшему мужчине? Все надо было начинать сначала.

Как водится, стал я искать литературу. Ее немного, она противоречивая, кое в чем рассчитана на сенсацию. Я читал все подряд, осмысливал, примеривал к себе, испытывал не практике. Мне очень хотелось справиться с тем, за что я взялся, однако не любой ценой. Я готов был к риску, но не бездумному. Не навредить себе — это я помнил всегда, помню и сейчас, советую помнить тому, кто пожелает последовать моим рекомендациям, использовать мой опыт.

Осмотрительность — тот инструмент, с которым я ни на минуту не расставался и не расстаюсь.

Итак, начинал я с ходьбы, с длительных и по возможности быстрых прогулок. Кажется, пустяковое дело — ходьба! Не о спортивной ходьбе говорю, а о нашей, если можно так выразиться, бытовой, повседневной. Мы не следим за собой, за тем, как ходим. Кто плетется, кто вышагивает, (как солдат, кто свесит голову, кто опустит плечи, кто раскачивается из стороны в сторону, кто пританцовывает, кто семенит на полусогнутых. Нам все равно, как мы идем, лишь бы добраться до цели. Но моей целью было — сбросить лишний вес и укрепить здоровье.

Начиная прогулку и заканчивая ее, я неустанно следил за тем, чтобы корпус был выпрямлен, плечи развернуты, живот по возможности подтянут. Я старался идти широко и свободно, до конца разгибая ноги в коленях. Если попадались на пути ступеньки, не обходил их, а использовал для усиления нагрузки — одолевал вприпрыжку. Не избегал подъемов и спусков.

Ходьба — дело в общем-то медленное, длинное, скучноватое. Очень важно умело выбирать маршруты. Что я учитывал, когда решал, куда и как идти? Прежде всего, мой выбор падал на те улицы, на которых меньше автотранспорта — там воздух чище. Чтобы не дышать выхлопными пазами, лучше всего ходить за городом. Но погода и время не всегда способствуют этому. Оттого улицу со счетов не сбросишь. Я наметил несколько маршрутов и часто менял их — так интереснее. Во время прогулок я основательно изучил город, его достопримечательности.

Совершая прогулки по расписанию, я совершенно отказался от услуг городского транспорта. "До смерти и старости быстрее всего можно добраться на такси", — говорил я себе. Если предстояло деловое свидание или совещание, я выкраивал время и выходил из дому заранее, где бы не было мероприятие — хоть в противоположном конце города.

Утро я начинал с зарядки и водных процедур. Если что-то мешало мне провести полноценную прогулку, я занимался дома, У меня завелись гантели, эспандер, различные, резиновые жгуты — амортизаторы, гимнастическая палка, баскетбольный мяч, теннисная ракетка. Нельзя заняться одним — я занимался другим. Выполнял упражнения с отягощениями, играл в футбол, делал броски по баскетбольному кольцу на площадке за Доном, охотно и много плавал летом. Оказываясь на природе, я стремился приспособить для тренировки все, что попадалось на глаза. Вижу высокую ветку — стараюсь на бегу подпрыгнуть и достать ее. Если эта ветка крепка и не очень высока, повисну на ней, подтянусь раз-другой, выполню несколько подъемов сгибом — для укрепления мышц спины и брюшного пресса. На песчаном берегу делал коротенькие пробежки, проваливаясь по щиколотку. На каменистом — выбирал цель и бросал в нее камни, словно это были ядра. Выжимал булыжник, что потяжелей. Затевал подвижные игры с друзьями.

Я добивался постоянства и систематичности в своих занятиях, ибо это самое главное, ибо только так можно добиться результатов, закалить организм, приучить его к нагрузкам.

В книжках по спорту, в которых описаны разнообразные физкультурные комплексы, всякий раз указывается, сколько раз нужно повторить то или иное упражнение. Эти цифры не взяты с потолка, в них — опыт, но, как правило, опыт молодых спортсменов, здоровых, подготовленных.

Как же быть?

Разучив новое упражнение, я проделывал его несколько раз и следил за своим самочувствием. Скоро я убедился в том, что четыре-пять повторений упражнения для меня мало, семь-восемь много. А шесть в самую пору. Для меня, подчеркиваю, для меня! Около двух лет я строго придерживался этой нормы. Сделал шесть раз — отдохнул и снова шесть раз, не больше. Только приобретая достаточную форму, я стал делать десять упражнений подряд и отдыхал. Это не значит, что цифра шесть должна стать магической. Кому-то достаточно пяти упражнений кому-то можно позволить восемь. Это очень индивидуально, и каждый обязан по своему самочувствию найти оптимальный, наиболее удобный и полезный вариант.

Постепенно нагрузку следует увеличивать, сегодня должно быть немного трудней, чем вчера. Но немного! Чтобы усталость была приятной, а не удручающей.

Мне становилось легче потому, что я сам становился легче. Мне представлялось, что я начинал заниматься, нагруженный мешком весом примерно двадцать — двадцать пять килограммов. Это был мой Лишний вес. Я ложился с ним спать, я садился с ним за стол, я шел с ним в кино, поднимался по ступеням. А мышцы мои не стали сильней за те годы, когда я пополнел, сердце не стало крепче! И вот, тренируясь, я выбрасывал из того воображаемого мешка вполне реальные килограммы, облегчая работу ног и сердца, одновременно укрепляя мышцы и свою многострадальную сердечно-сосудистую систему.

Мои друзья спрашивали меня: "Не поздно ли взялся? Не много ли драгоценного времени расходуешь?"

Взялся я не поздно, так как никогда не поздно позаботиться о своем здоровье. Да и возможности нашего организма больше, чем мы думаем. Сейчас каждому известно раскатистое слово "акселерация". Его употребляют в применении к молодым. Они нынче выше и тяжелей, чем, например, наши отцы и мы сами. В чем дело? Чудо произошло? Никакого непонятного чуда! Изменились условия жизни, и вскрылись способности организма, которые угнетались прежними социальными и бытовыми условиями. Но ведь медицинское обслуживание, гигиена, культура нового быта, улучшенное питание, свободный труд не только молодых касаются! Следовательно, можно говорить и о своеобразной акселерации для людей немолодых. И в нас раскрываются возможности, о которых мы не подозревали раньше. Посильные упражнения допустимы в любом возрасте, при любом состоянии здоровья, посильные и разумные — это безусловно!

В Болгарии создана секция штанги для пожилых мужчин. Трудно представить себе семидесятипятилетнего гиревика, не правда ли? А такие есть. Я с восхищением рассматривал снимок, на котором изображен стройный силач с вскинутой над головой штангой — он был совершенно сед. Штанга требует мгновенно резких и больших усилий — и это выдерживают болгарские ветераны. Тем более можно выдержать ровные и длительные нагрузки. Даже в пенсионном возрасте.

Теперь о времени. Для занятий физкультурой нужны часы, причем многие часы. Не будем обманывать сами себя — пятиминутная зарядка способна разбудить нас, но она мала, она недостаточна, если мы хотим сбросить вес или поправить здоровье, или сделать и то и другое вместе. Час-два в день — нормальная жертва времени, жертва необходимая, окупающаяся сторицею. Тренировка никогда не может быть пустой тратой времени. Тренировка помогает сберечь те дни и недели, которые мы невольно расходуем на болезни. Тренировка помогает экономить время, увеличивая нашу трудоспособность. Во время тренировки — особенно во время прогулки или долгого неторопливого бега — здорово думается! Проверьте, вы в этом убедитесь сами!

Мои слова обращены к людям взрослым, немолодым — к представителям самой активной части населения. Олимпийских рекордов от нашего брата не дождаться. Но все равно занятия спортом не есть наше личное дело. Наш брат-ветеран занимает ключевые позиции во всех областях жизни, в народном хозяйстве, в науке и культуре. И наше здоровье, без преувеличения, влияет на экономическое развитие страны. Жаль, что социологи не исследовали до сих пор — что же дает "стариковская" блажь спортсменов-ветеранов? Не подсчитано, как растет производительность труда, как увеличиваются годовые фонды сбереженного рабочего времени, как уменьшаются нужды в больничных койках и больничных листах, как снижается потребление спиртного и табака в связи с ростом рядов пожилых физкультурников.

Наш брат — это люди, призвание которых определилось, это люди, обладающие огромным трудовым и жизненным опытом, люди, наиболее умелые и знающие. Каждый рабочий час таких; людей очень ценен народу. Неисчерпаема прибыль, которую дают стране здоровые, полные сил и всегда бодрые люди. Придет время, и эту прибыль выразят в рублях. Жалеть часы, расходуемые на занятия физкультурой, значит, показывать свою бесхозяйственность, элементарную экономическую наивность, если не невежество.

Кроме всего этого, физкультура доставляет удовольствие, приносит неповторимую мышечную радость. Это я испытал на себе. Особенно когда, после полугода опытов и поисков, нашел для себя бег…

 

И все-таки бег

Приступая к тренировкам, я считал, что ходьбы, гимнастики, упражнений с отягощениями, плавания и спортивных игр мне вполне хватит. Оставалось определить: сколько дней в неделю тренироваться, в какой последовательности использовать избранные мною виды спорта? Естественно, что я искал литературу, кстати сказать, слишком уж бедную у нас, издаваемую редко и скупо. В одном из номеров журнала "Физкультура и спорт" увидал заметку о беге для укрепления здоровья в ГДР. Оказывается, в дружественной нам республике проводятся специальные исследования, разрабатывается теория бега трусцой! На той же странице журнала была помещена таблица, по которой можно было узнать — в каком возрасте и сколько бегать. Я был поражен, тем более, что даже не подозревал о существовании энтузиастов бега в нашей стране.

Никогда в жизни я не интересовался бегом, как видом спорта. Занимаясь гимнастикой и боксом, по указанию тренера бегал для разминки, бегал, честно говоря, не очень охотно. Сдавая нормы ГТО, вынужден был пробежать километр. В норму уложился едва-едва, но и этому был рад. Соревнования бегунов, особенно на длинные дистанции, казались мне скучными.

Поскольку у меня шел период активных проб и исканий, я решил испытать на себе расхваливаемую в журнале пользу бега. Безусловно, я не поверил, что месяца через четыре можно довести продолжительность бега до нескольких часов, не верил, что в моем возрасте можно начинать с шести-восьми минут.

Однако попытка не пытка! Я отправился в самую дальнюю и глухую часть задонских зарослей и начал тот плачевно закончившийся забег, о котором уже говорил вначале. Полежав на земле и отдышавшись, я поднялся, прошелся и… пробежал еще несколько шагов, пробежал совсем медленно, совсем легко, едва обозначая фазу полета, которая в принципе и отличает бег от ходьбы. Передохнув, пробежался — также осторожно. Все равно было трудно, все равно думалось, что ничего у меня не получится. Но на следующий день я снова пришел в задонскую рощу и попытался тихо-тихо, совсем тихо пробежать одну минуту. И пробежал! Потом еще одну минуту. Потом еще…

Я не знал тогда, что в легкой атлетике есть такое понятие, как фартлек — переменный бег, но в сущности то, что я делал на первых порах, и было переменным бегом. Около месяца я чередовал ходьбу с бегом. Минута ходьбы — минута бега, две минуты ходьбы — две минуты бега; конечно же, бега трусцой, легкого и ровного. Я втягивался, я забывал о муках, которые пережил во время первой попытки, я стал верить в себя, и хотелось уже пробежаться побыстрей, подольше. Но я сдерживался.

Это самое страшное — спешить в таком деле: можно сразу отбить у себя охоту заниматься физкультурой и, в частности, бегом, можно просто навредить себе.

Не трудно понять нетерпение человека, страдающего от различных недугов, ненавидящего свой вес. А поощрять это нетерпение нельзя. Именно терпение, постепенность, осторожность необходимы в таких обстоятельствах.

Но вспомним, как мы запускаем себя, как теряем силы и здоровье? Годы безразличия к себе, годы пренебрежительного отношения к организму, к его потребностям, годы безалаберной жизни приводят к тому, что мы толстеем, а сердце наше начинает давать перебои. А хотим в кратчайшие сроки исправить то, что портили годами! Годами! Хотим найти быстрые и чудесные средства помолодеть и оздоровиться, глотаем пилюли, чтобы потерять аппетит. Голодаем. Через своих знакомых добываем перепечатанные на машинке статьи о системе йогов. На все готовы — лишь бы побыстрей достичь желаемых результатов!.. Наивные надежды, несерьезные опыты!

Не надо упрощать, не надо обманывать себя и других. Тот, кто хочет вернуть утраченное годами, должен готовить себя к довольно долгому и упорному труду, к постоянной заботе о себе, о своих силах и своем здоровье. Этого не выиграешь по счастливому билету в лотерее, этого не добудешь, сделав самый чудесный фокус, но этого можно добиться самому, последовательно и терпеливо тренируясь.

К сожалению, чаще всего обращаются к спорту тучные люди. Прямо скажем, многих из них тревожит не столько состояние здоровья, сколько внешний вид, толщина талии. Как всех нас порой пугает не сама старость, а ее вид. И пока мы занимаемся косметикой, прогоняя признаки старости с лица, она, старость, поселяется в нас, в нашем теле. Спорт лучше косметики помогает обрести здоровый вид, ибо делает нас здоровыми — самое главное в этом!

Чудесная вода, возвращающая молодость, бывает лишь в сказках. В действительности эту задачу решают физкультура и спорт, решают, если мы терпеливы и трудолюбивы, если мы постоянны в своей привязанности к нему.

Все это, может быть, не так четко я понимал, когда пробовал бегать. Я не спешил. К полугоду ходьбы, гимнастики и других тренировочных занятий я, после той горькой попытки, прибавил месяц коротких легких пробежек. И лишь потом позволил; себе протрусить восемь Минут — по таблице, опубликованной в журнале.

Восемь минут!

В том же дальнем углу Задонья, боясь неудачи и надеясь на удачу, я, громко говоря, стартовал. Через три минуты мне захотелось все бросить, но я не бросил и бежал, бежал, бежал, казалось, бежал бесконечно долго. На седьмой минуте — я, понятно, то и дело поглядывал на часы — так вот, на седьмой минуте снова стало очень тяжело, снова захотелось остановиться, но я уговорил себя потерпеть еще минутку. И вытерпел, и понял, что зря страшился — дыхание наладилось неожиданно быстро, сила в мышцах скоро восстановилась.

Невозможно передать восторг, который я пережил тогда. Я видел, как радуются после победы спортсмены-марафонцы! Еще бы — позади более сорока километров тяжкого, мучительного, подвижнического бега! Но я радовался сильней, хотя пробежал всего восемь минут. Какую дистанцию я мог преодолеть за то время? Километра полтора! Но разве это имело значение! Важно, что я бежал непрерывно восемь минут, и сердце мое не выскочило из груди, ноги мои выдержали, сознание не оставило меня. По лицу, груди, спине струился пот, триумфальный пот, и жалко было, что никто из моих друзей не видит меня в этот замечательный момент!

Потом я обошел всех своих друзей и приятелей, рассказал об историческом забеге. Большинство не поверило мне. Меньшинство встревоженно заглядывало в глаза — все ли в порядке? Дескать, может ли нормальный толстяк, не расстававшийся с валидолом, пробежать восемь минут и остаться в живых?

Еле-еле дождался следующей тренировки. Еле-еле сдержал себя от соблазна добавить к восьми минутам еще одну-другую. Восторг в таких делах плохой советчик!

На следующей тренировке походил, пробежал те же восемь минут, снова походил и вернулся домой.

Только через неделю я позволил себе довести время бета до десяти минут.

Чувствовал себя прекрасно. Дышалось, как давно не дышалось. Спал, как ребенок. Аппетит был отличный. Хорошо, что после забега мне нужно было почти час добираться домой — я шел пешком, медленно. Принимал душ, отдыхал немного и лишь потом садился за стол. Впрочем, о режиме питания расскажу позже.

Неделя за неделей увеличивал я время бега и довел его до двадцати одной минуты. Это было чудо! Сам сомневался — а я пи это бегаю? Не снится мне вся эта фантастика? Но это было наяву, тем более, что талия становилась уже.

В задонских зарослях я изучил все тропинки и просеки, узнавал отдельные деревья. Это были мои друзья, единственные свидетели моих тренировок, моей удачи. На бегу я оглядывал все вокруг, старался определить породу дерева, вспомнить название цветка. О многом думал, многое замечал. Так я заметил, что в зелени листвы появляются желтые и красноватые пятна. Заметил, что все больше опавших листьев на траве, а сама трава как бы начинает седеть. Приближалась осень.

Я не увеличивал времени непрерывного бега. Просто перед основным забегом делал недолгую пробежку для разминки. А после большого отрезка, походив, снова немного бегал. Позже я узнал, что у легкоатлетов это называется заминкой. Некоторое время спустя стал делать разминочные упражнения и лишь потом — бегать.

Как-то незаметно забылись гантели, жгуты, мяч. Бег стал главным спортивным увлечением. Он полюбился мне, хотя бегал я, как теперь понимаю, плохо, неумело, неэкономно. Все равно бег помогал мне, укреплял меня, уменьшал мой вес. Нельзя было не привязаться к нему.

Но наступила осень. Дули холодные ветра. Перепадали дожди. Тропинки в Задонье раскисли.

Где бегать? По улицам? Стыдно. Так у нас устроено: пьяный идет — не стыдится, безобразно разбрюхатевший мужик идет — не стыдится, а пробежишь в спортивном костюме, поблескивая сединой, — высмеют тебя. А я ведь начинал тогда, когда немолодой бегун в Ростове был вовсе в диковинку.

Пойти на стадион? Но там натерпишься стыда — опозоришься перед молодыми спортсменами. Однако ж меня с ними связывает одно — любовь к спорту, вера в него! Чего же мне стыдиться? И я пошел на стадион "Труд", и никто не смеялся надо мной, никто не прогонял с дорожки. А врач стадиона Евгения Александровна Сахарова добровольно взяла меня под наблюдение, завела на меня медицинскую карточку спортсмена. Дел у нее и так хватало, но она не забывала пригласить меня и осмотреть в очередной раз. Она сказала мне, что все идет хорошо. В ее кабинете я взвесился и узнал, что за первые десять месяцев тренировок сбросил двенадцать килограммов лишнего веса.

 

Некоторые уроки

"Короче, чего вы добиваетесь?" — могут спросить меня нетерпеливые читатели.

Действительно, отчего я затеял этот разговор, в котором причудливо смешались вроде бы общеизвестное и сугубо личное? Пожалуй, пришла пора объяснить это.

Занятия спортом столь много дали мне, что невозможно не поделиться, не рассказать обо всем, не попытаться заставить окружающих воспользоваться тем прекрасным, чем богат спорт.

Моя первая задача — пропагандистская. Хотя каждый культурный человек может экспромтом сделать доклад о необходимости физической культуры, не каждый, однако, даже зарядку делает. Я стремлюсь личный свой пример превратить в средство пропаганды оздоровительного спорта.

Вторая моя задача — дать некоторые уроки тому, кто попробует начать. Надеюсь, что, познакомившись с моим опытом, читатели смогут приступить к тренировкам, разработать свой план занятий. Что-то я вычитал в книжках и статьях, услышал от специалистов, до чего-то дошел сам, но особенность всего этого в том, что я и прочитанное, и самостоятельно найденное испытал на себе. Нет тут ничего такого, чего я не испробовал бы на себе, за что не поручился бы.

Тем не менее советую не повторять пройденное мною слепо: выбирая упражнения и нормы бега, непременно исходить из своих возможностей.

Человек не может существовать без углеводов, белков, витаминов. В равной степени ему необходимо движение, без которого и углеводы, белки, витамины не впрок.

Потребность в движении легче всего удовлетворить, занимаясь бегом.

Бег! Бег ради жизни! Бег для здоровья! Простой и разнообразный, доступный и щедрый бег!

Человеку немолодому и ослабленному опасно и неприятно делать резкие движения, быстро менять нагрузки. Ровные и постепенные нагрузки дает бег.

Можно бегать буквально по десять-двенадцать секунд. Можно бегать часами. Можно бежать медленно, прямо-таки перекатываться, почти не отрывая ног от земли. Можно бежать широко и размашисто. Можно пробежаться, чтобы лишь чуть-чуть разогреться. Можно пробежаться в гору до обилия пота, с которым теряется вес, теряется особенно быстро.

При любом темпе, даже самом небольшом, организм на первых порах, если так можно выразиться, возражает. Но это недолго. Как только втянешься в ритм, все налаживается — дыхание, работа мышц. И бежишь, бежишь, отмеряя метр за метром, километр за километром. По жилам мчится кровь, мускулы становятся эластичными, суставы подвижными, огромное количество кислорода омывает легкие.

Разумеется, бег имеет свои технические особенности. Спортсмены помногу работают над техникой. Для них все важно — и постановка стопы, и работа голени, бедра, положение корпуса.

Бегун-любитель может бежать, как ему бежится — ведь это естественный вид движения! Учесть надо самую малость: ставить стопу мягко, не горбиться, держать корпус прямо, подобрав живот, не вешать головы, смотреть перед собой. Так, на бегу, и осанка исправляется.

Где бегать? Где угодно.

Бегайте во дворе, на улице, в ближайшем парке, на стадионе, за городом.

Стадион хорош тем, что позволяет разнообразить грунты, по которым бегаешь: хочешь, иди на резино-битумную дорожку, хочешь на опилочную, хочешь — на гаревую горку, хочешь — бегай по асфальту или утоптанной земле. Стадион особенно удобен в непогоду.

Для длинного кросса удобны шоссе, проселочные дороги, лесные тропинки, склоны пологих холмов. Сколько интересного видишь во время таких кроссов, как близко общаешься с природой, как доверчиво она открывается тебе в разные времена года!

Мне приходилось бегать весенними утрами, когда солнце пригревает, тропинки мягки и податливы, деревья еще голы, а травы нежно зелены. Мне приходилось бегать в летние сумерки, когда спадает жара, земля пахнет сильно и терпко, когда густо клубятся тяжелые кроны деревьев. Мне приходилось бегать по шуршащим осенним листьям, чувствуя острый холодок встречного ветра. Мне приходилось бегать по первому снегу и по стежкам, проложенным в зимних сугробах.

Никакие коллективные походы, никакие воскресные пикники так не сближают с природой, как эти кроссы!

Беговые тренировки не надо прерывать, даже если уезжаешь далеко от дома. Отправляясь в командировку, я беру с собой спортивный костюм и обувь. Рано утром я выхожу из гостиницы, бегаю по улицам или по дорожкам ближайшего сквера. Побегал, принял душу, позавтракал — и отправляйся по делам.

Бег имеет огромное преимущество перед другими видами спорта.

Для лыжной прогулки нужен снег. Чтобы сыграть в футбол, волейбол, баскетбол, нужны специальные и свободные площадки, нужны мячи и партнеры. В настольный теннис и бадминтон! играют вдвоем. Про оборудование уже не говорю.

Допустим, все у вас есть — партнеры, площадка, оборудование. Но вы сегодня можете тренироваться, а ваши товарищи заняты, вы хотите сыграть в мяч с утра, а другие члены команды располагают лишь вечерними часами. Как быть? Бегать можно, как уже было сказано, где угодно и совершенно одному. Одному даже лучше.

Да, в компании бегать веселее. Но коллективный забег плох тем, что любителя быстрого бега заставляют бежать медленно, и наоборот, заставляют бежать быстро того, кому нужен тихий бег. Коллективный забег принуждает слабого тянуться за сильным, порождает ненужное и подчас вредное соперничество. Это хорошо для молодых спортсменов.

Должен признаться, почти всегда предпочитаю тренироваться один. Даже если соберемся вместе с несколькими бегунами- сверстниками, я занимаюсь своим делом, оставляя им право заниматься своим. У меня своя мера, у них — своя.

Воздавая хвалу бегу, я только-только воздаю ему должное. Но это не значит, что я отрицаю иные! виды спорта.

Кто-то может основным для себя сделать плавание, кто-то туризм, кто-то упражнения с отягощением — это дело вкуса, опыта, это зависит от возможностей и интересов человека.

Считая для себя главным бег, я одновременно занимаюсь другими видами. Точнее ради пользы бега, ради того, чтобы сделать беговые тренировки более эффективными, я применяю упражнения на гимнастических снарядах, вольные упражнения, штангу, набивной мяч, плавание, футбол, разнообразные прыжки, толкание ядра. Все это просто необходимо, все это обогащает тренировки, по-разному нагружает мышцы и связки.

Занятия спортом приносят радость, доставляют удовольствие. Но я поступил бы нечестно, если б не сказал, что на первых порах неизбежны боли в мышцах ног. Изменение нагрузки, естественно, вызывает ответную реакцию. "Гудят" натруженные мускулы ног так, что невольно прихрамываешь. Не надо этого бояться. Это значит, что потрудился не зря, это значит, что разбудил дремавшие в недвижной лени мышцы. Даже при легких тренировках это случается. Ничего страшного. Не надо прекращать занятий — мягкие упражнения лучшее лекарство от этой боли.

Не надо бояться, но и не надо слишком лихо браться за дело. Непосильные и слишком большие нагрузки, резкие упражнения способны навредить, особенно коленным и голеностопным суставам. Не следует обманываться, когда организм быстро втягивается и появляется желание брать на себя работу потяжелей. У человека, давно занимавшегося спортом или вовсе им не занимавшегося, при систематических тренировках скоро привыкают к новым режимам сердце, дыхательный аппарат, но связки крепнут медленно, мышцы "врабатываются" долго.

Последовательность и осторожность — они и здесь необходимы!

Последовательность и осторожность — спутники самоконтроля! Каким бы хорошим ни было самочувствие — последовательность и осторожность прежде всего. Не перескакивай через этапы тренировок, не спеши ставить даже личные рекорды!

Следи за собой и вовремя обращайся к врачам. Я знаю, есть люди, которые бахвалятся тем, что обходятся без помощи докторов. Занимаясь спортом, надо дружить с врачами, систематически обращаться к ним, прислушиваться к их советам.

Коли на то пошло, здоровый человек, занимающийся спортом, больше нуждается в наблюдении врача, чем больной не спортсмен. Постоянные тренировки вызывают в нас постоянные изменения, и опыт врача, его глаз, его знающее слово надобны любому спортсмену, тем более тому, кто в годах.

И еще один совет.

Как экипироваться? В чем бегать?

Летом в хлопчатобумажном спортивном костюме. На зиму надо обзавестись шерстяным. В сильные холода достаточны эти два костюма сразу. Легкая шерстяная шапочка, перчатки или варежки. В сильный ветер или в дождь можно надеть плащ-болонью или куртку, сделанную из старого плаща.

Главное — обувь. Самая удобная обувь — полукеды: они достаточно глубоки и достаточно легки. И летом, и зимой следует надевать два носка: тонкий, хлопчатобумажный, и плотный, шерстяной. Тепло ногам никогда не вредно — меньше шансов, что потянешь мышцу или связку, да и в толстом носке мягче бежать.

Обзаводитесь, товарищи, этим добром, набирайтесь терпения, помните об осторожности и — на старт!

 

Каждому из нас!

В тот день отмечалось двадцать пять лет со Дня Победы. Четверть века прошло с того момента, когда капитулировала фашистская Германия, когда завершилась долгая и кровопролитная война, когда мы, солдаты и офицеры, стали постепенно возвращаться домой, а многие вообще расстались с армией. Четверть века — это много, когда их прибавляют к годам, прожитым взрослым человеком на войне.

Спустя четверть века после Победы я, бывший офицер-фронтовик, впервые в жизни вышел на старт соревнований по бегу. Две недели оставалось до моего сорокасемилетия!..

9 мая 1970 года. Солнечный, очень веселый день. Над трибуной Московского ипподрома и на центральном ядре — спортивные флаги, яркие, энергично плещущие на ветру. В ложах — полным-полно болельщиков. На зеленом газоне в разноцветных костюмах разминаются спортсмены. Гремят стартовые пистолеты — стайками уходят бегуны на дистанцию, включаются в борьбу за призы газеты "Правда". Это высокие соревнования — финал всесоюзных кроссов. Праздник молодости и… долголетия. Да долголетия!

Я разминаюсь там, где разминаются мои коллеги и соперники. Народ все немолодой, украшенный сединами. В трусах, в майках, с нагрудными номерами. У меня 469-й номер. Волнуюсь, здорово волнуюсь. Знаю, что моя задача — пройти дистанцию в меру своих сил. Финишировать — значит победить. Таков уж наш забег. Все мы побеждаем, побеждаем свои годы, побеждаем пережитое, что, конечно же, не прибавляло нам молодости. Знаю все это, а волнуюсь. Прекрасное, радостное волнение!

Прикидки, которые я делал дома, только приблизительно показали, как я могу пробежать три километра. Как все сложится на соревновании? Неизвестно.

Хорошо бы найти равного по силам товарища и, соперничая на дистанции с ним, посмотреть, на что же я способен? Мой земляк инженер Борис Зельцерман уже участвовал в таких забегах, многих участников кросса он видел "в дело". Обращаюсь к нему. Он советует:

— Держись или за 566-м, или за 470-м.

Я побежал к щиту, к которому прикреплен стартовый протокол.

Под 566-м номером Андрей Миць из Сызрани. Ему пятьдесят три. 470-й — еще старше. Это шестидесятилетний Сергей Рожков из Ивановской области. Оба старше меня, но они опытные бегуны — в молодости занимались легкой атлетикой. В забеге участвуют двенадцать мастеров спорта, большая группа перворазрядников. Конечно, скорость у них уже не та. Важно, что они и теперь достаточно крепки, и теперь способны пробежать кроссовую дистанцию. А ведь на старт выйдут и такие ветераны, как сочинец Николай Иванов — он родился в прошлом веке, ему уже семьдесят три года! Каким бы он ни финишировал — он самый победный победитель!

Вот зовут на старт!.. Выстраивают!.. Внимание!.. Выстрел!.. Нас много, со старта уходим толпой. Нахожу Рожкова, пристраиваюсь. Метров триста бегу за ним. Показалось, что он взял невысокий темп. Я вышел вперед, "достал" Миця, "прицепился" к нему. Он пытается оторваться, но я держусь. Так мы и пробежали первый круг — тысячу пятьсот метров. Тяжеловато они дались! Вдоль дорожки стоят парни и девчата, свободные от забегов, кричат, подбадривают. Трибуна буквально ревет от доброжелательного азарта. Поддерживают всех — и лидеров, и замыкающих. Понимают — тут все лидеры, тут за каждым — длинная череда годов, которые не так просто было обогнать…

Вижу, как Миць сбавляет темп — устал. Я обошел его, он держится за мной. Немного погодя, он пытается обойти меня, но я не даю. Я не увеличиваю отрыв — думаю, что достигнуто достаточно, и берегу силы… Скорей бы финиш! Дышать трудно, ноги очугунели. Миць на вираже прибавляет, хочет обойти, но я рванул. Он понял, что я настроен решительно, и вроде бы примирился — идет позади. Пока мы боролись, нас настиг и обошел Рожков. До финиша двести метров, не больше. Рожков жмет вовсю. Хитрец, сколько энергии сохранил! Я кинулся за ним, но скоро почувствовал, что все равно не достану — надо идти своим темпом! И тут же из-за спины выскочил Миць. Перед самым финишем!

Мы сошлись втроем за финишной чертой, смеясь, пожали друг другу руки — ведь мы, если и боролись, то боролись за каждого из нас, ведь мы вместе добились успеха, мы не просто бежали, что само по себе здорово, мы на дистанции соперничали, соперничали с сединой в своих волосах, с ранениями, полученными на фронте, с дурацким здравым смыслом обывателей, которые считают: не солидно пожилому человеку бегать на людях в трусиках и майке!

Я и сегодня бережно храню нагрудные номера. В семьдесят первом я снова поехал в Москву на кросс. Места в кроссах занимал не ахти какие, но свое время всякий раз улучшал, всякий раз ставил личные рекорды.

Возвращаясь домой, я раскрывал дневник тренировок, просматривал, как бы итожил работу, проделанную до очередного кросса. В моем дневнике кратко указано, что и когда я делал, как себя чувствовал, сколько весил. Жаль, в свое время не записал, что выбросил белую алюминиевую баночку с валидолом. Не могу вспомнить, когда это сделал. Давно. После того я участвовал в пробеге Батайск — Ростов. Осенью, в холодный ветреный день. Был конец сезона. У меня побаливала левая нога. Трудно было, но я не сошел с дистанции.

Есть запись и о том, как я участвовал в десятикилометровом кроссе на шоссе в Задонье. Это был тренировочный кросс. Бежал я в соревновательном темпе, сто потов пролил, но выдержал до конца.

А ведь было, что я на второй этаж поднимался, делая передышку в середине пути. Было!

Но то, что я окреп физически, сбросил двадцать четыре лишних килограмма, лишь часть дела. Не передать тех духовных радостей, которые переживаю я, занимаясь спортом. Каждая будничная тренировка для меня — праздник, праздник не только физический, но и нравственный, и эстетический.

Я люблю стадион — этот особенный мир, в который глубоко не проникнешь, если ограничишь себя ролью болельщика. Стадион — это прекрасный, гостеприимный, доброжелательный и щедрый мир веселых красок, жизнерадостных эмоций, новых для непосвященного отношений.

Я полюбил стадион не в дни соревнований, а в дни, когда трибуны пусты, а на дорожках и в секторах тренируются девушки и юноши. Каждый занят своим делом. Каждый стремится к своему и уважает цели и устремления других: тренируйся сам и не мешай другим. Работа упорная, тяжелая, она захватывает человека полностью, некогда мелочиться, размениваться на пустяки. Если выпадает минута-другая передышки, набирайся сил, скажи товарищу доброе слово, услышь ответное… С секундомерами в руках тренеры. Требовательные, беспокойные, расчетливые…

Мир интересных людей, интересных отношений. Я погружаюсь в него, обогащаюсь в нем.

Рядом тренируются чемпионы республики, страны и даже континента, мастера, объездившие полмира, сильные спортсмены, замечательные ребята; возле них ты и сам здоровей и моложе, перебарываешь усталость и старые хвори, накапливаешь драгоценную энергию для жизни и работы.

В наш век нельзя иначе. Как выразительно сказал знаменитый наш конькобежец Евгений Гришин, двадцатый век — век атомный, век космический, век спортивный! Как он прав! Он же писал: "Спорт — это самая глубокая привязанность человека. Это вечная молодость, которая остается с человеком. Остается взамен той молодости, что дается нам лишь на некоторое время. Спорт — это не просто сумма физических упражнений. Нет. Именно в спорте рельефно выражены моральные, волевые, эстетические факторы. И потому занятия спортом способствуют не только физическому, но и духовному развитию человека".

Мы живем в сложное и стремительное время, время больших напряжений и резких перемен. Отношения людей, требования, которые предъявляются к каждому из нес, также сложны и требуют от нас физической и нравственной закалки, постоянной, систематической. Чтобы держаться в седле, надо быть крепким, сильным духом. Как тут не вспомнить слова Эрнеста Хемингуэя: "Спорт учит честно выигрывать, спорт учит с достоинством проигрывать. Итак, спорт учит всему — учит жизни". Сказано категорично и справедливо, тут ни капельки преувеличения, тут все верно.

Ряды сторонников спорта растут. Все больше тех, кто не только любит наблюдать спортивную борьбу, но и сам выходит на дорожку, на игровое поле, в сектор. Это знамение времени, это необходимость, которую в конце концов осознает каждый.

Мы возводим грядущее не только для потомков, но и для себя. Мы должны быть готовы к трудной и самоотверженной работе на строительстве грядущего, мы должны быть готовы и активно жить в этом грядущем, мы должны быть не только нравственно, но и физически достойны того заветного грядущего.

Конечно, годы идут, силы ветеранов все-таки подтачиваются. Когда-то старость наступит. Метко заметил автор книги "Секреты здоровья" Евгений Журавлев: "Входить в старость следует, высоко подняв голову". По его словам: "С годами старость стремится все более и более одряхлить организм человека. В борьбе с ней нельзя скупиться на время для физических упражнений, необходимо все больше и больше уделять им внимания, ибо старость беспощадна и особенно сильно бьет лежачего".

Лежачего! Еще Овидий знал, "как разрушается от безделья ленивое тело, как портится в озере без движения вода".

Газета "Советский спорт" уже несколько раз сообщала о победах, одержанных Г. Чайковским в пробегах по маршруту Пушкин — Ленинград. Георгий Всеволодович Чайковский живет на Украине, в Николаеве. Работает тренером и сам тренируется. Ему пятьдесят девять лет! Он участник республиканского первенства по марафонскому бегу. Сто двадцать девять молодых спортсменов вышло на старт. Предстояла борьба в самом тяжелом виде спорта. Не все марафонцы доходят до финиша — это такая дистанция, что малейший просчет в подготовке оборачивается досрочным поражением. Среди тех ста двадцати девяти Георгий Всеволодович один был, как он с ЗАЛ выразился, "таким древним". Вот что он рассказывает о том забеге: "Со старта, как обычно, все рванулись в темпе, я покинул стадион последним. Через пять километров присоединился к группе своих учеников. Мы вместе стали отмерять расстояние. После поворота начали обходить зарвавшихся молодцов… Команда, которую я готовил, заняла третье место. Два моих ученика выполнили норму кандидата в мастера спорта. Сам я занял 64-е место, пробежав марафонскую дистанцию за 2 часа 46 минут 37 секунд".

Напомню, что Георгий Всеволодович вступил в борьбу со 129 марафонцами, значит, оставил за спиной шестьдесят пять молодых спортсменов.

Миллиарды людей прошли по земле, мечтая отдалить старость, стараясь найти секрет молодости и долголетия. А он близко — он в спорте. Чтоб убедиться в доступности этого секрета, надо подняться с дивана и заняться упражнениями, выйти из теплой комнаты и побежать по тропинке, вдыхая свежий воздух. Да, спорт требует усилий, постоянства, упорядоченного режима. А как же иначе? В спортлото или по билету лотереи можно выиграть крупную сумму или автомобиль. Здоровья и молодости не выиграешь — их надо беречь, их можно продлить, отдав спорту часть своего времени.

Наверное, многим после прочтения этих строк борьба за здоровье покажется хлопотным делом. Тогда как она должна быть привычной и повседневной, как соблюдение личной гигиены, как умывание и чистка зубов по утрам, должна стать нормой жизни — такой привычной, что перестаешь замечать усилия и время, которые на нее расходуешь.

Во время первой, честно скажу, мучительной пробежки я подумал: "Кому это нужно?" Вскоре убедился — мне это нужно, в такой же мере это нужно каждому из нас. Необходимо переломить свою инертность и начать, а там дело пойдет — порукой тому мой более чем пятилетний опыт оздоровительных тренировок и опыт других спортсменов-ветеранов.

 

Скажите, доктор Левкова…

Если бы я не был убежден во всем, о чем пишу, ни за что не взялся бы за перо — речь ведь идет о человеческом здоровье! Даже неверно понятый правильный совет может привести к беде. А ошибочный — тем более. Вот почему, будучи совершенно уверенным в своей правоте, в убедительности приведенных аргументов, я все-таки ищу поддержки.

Я не смог бы напряженно тренироваться, не смог бы готовиться к соревнованиям и не получил бы возможности участвовать в них, не обращаясь постоянно к доктору Надежде Яковлевне Левковой — врачу Ростовского-на-Дону врачебно-физкультурного диспансера. Каждые полгода по ее указанию я прохожу полнейший осмотр, глубокое обследование по современным методикам, с применением совершенной аппаратуры. Результаты обследования, записи врачей-специалистов тщательно анализируются Надеждой Яковлевной. После этого мне вручается заверенная десятками подписей и печатей справка, которая может убедить любую судейскую коллегию: меня без опаски можно допускать к старту.

Дело, которое я пропагандирую, уже модное, но еще новое — фундаментальные исследования в этой области наука только начинает. Как всякое новое дело, оно имеет сторонников и противников. Надежда Яковлевна — последовательный сторонник, она не боится ответственности, поиска, она много и терпеливо работает, чтобы помочь нам, бегунам-ветеранам, чтобы оградить нас от ошибок.

Закончив свой очерк, я пошел к Надежде Яковлевне: "Скажите, доктор Левкова, что вы думаете об этих записях, об изложенном в них моем опыте? Напишите, доктор Левкова, страничку-другую, пусть это будет рекомендацией, рецензией и послесловием специалиста". И вот что по моей просьбе написала доктор Надежда Яковлевна Левкова:

"С давних лет человечество ищет пути и средства сохранения и укрепления здоровья, обеспечения бодрой старости, продления жизни. Оно многое испытало и испытывает, оно во многом разочаровывалось, и все сильней росла и растет его вера в неоценимую роль физических упражнений. В наши дни физкультура и спорт властно внедряются в быт каждой семьи.

Занятия физкультурой надо начинать в детстве, но не поздно обратиться к ней (если не обратился раньше) в любом возрасте. Разумеется, предварительно посоветовавшись с врачом.

Автор этого очерка состоит на учете у спортивных врачей с 1968 года. Все это время систематически занимается оздоровительным бегом. Многолетние наблюдения указывают на положительные сдвиги в его организме.

Польза от накопленного автором и изложенного в этой книжке опыта несомненна. Она умножается оттого, что постоянные тренировки сочетаются с неуклонным соблюдением гигиенического "режима". Гигиенический режим — это и регулярное, и умеренное питание, и отказ от табака и алкоголя (праздничный бежал сухого вина не возбраняется), и парная баня, и закаливание, и стремление как можно больше бывать на воздухе, и определенные часы сна. Такой режим — элементарен, доступен каждому, кто сознает, как важно быть здоровым".