Как предполагают польские филологи В. Маркевич и А. Романовский («Крылатые слова», Варшава), выражение «свалка истории» восходит к стихотворной строке французского писателя Виктора Гюго (перевод Г. Шенгели): «Дни, вроде наших, — сток истории, клоака» (1853, из книги стихов «Возмездие»).

В России начала XX в. этот оборот, видимо, был обычным для политической лексики того времени. Тем не менее он (в форме «сорная корзина истории») обычно ассоциируется с именем одного из лидеров октябрьского переворота 1917 г. Льва Троцкого (псевдоним Льва Давидовича Бронштейна, 1879—1940). После того как II Всероссийскому съезду Советов (25 октября 1917 г.) сообщили об аресте Временного правительства, делегаты от меньшевиков и эсеров заявили протест против захвата власти большевиками за спиной других социалистических партий и покинули съезд. Под аплодисменты оставшихся Л. Д. Троцкий заявил вослед ушедшим: «Восстание народных масс не нуждается в оправдании. Тем, кто отсюда ушел, мы должны сказать: «Вы — жалкие единицы, вы банкроты, ваша роль сыграна, и отправляйтесь туда, где вам отныне надлежит быть: в сорную корзину истории!»

Две недели спустя он повторил понравившееся выражение на заседании ЦИК (8 ноября 1917 г.): «Мы бросаем в сорную корзину истории все те старые договоры, по которым нам причитались чужие территории».

Этот оборот использовали и противники большевиков. Например, меньшевик Н. Валентинов писал от 27 октября 1917 г. в московской газете «Власть народа»: «Дворник истории возьмет швабру в руки и выметет всю нечисть в мусорный ящик истории» (передовая статья «Мужество»).