Глава первая

Каникулы

Четвертая ступень образования была позади. Впереди были каникулы. Традиционно, после этой ступени каникулы проводились в путешествиях за пределами их родительской планеты-интерната. Впервые самостоятельно, без наставника и родителей. Решено было отправиться всем гуртом без исключений, да и как иначе. Примерный маршрут путешествия разработали заранее, с учетом всех поступивших предложений, споров и согласований. Империя была полностью открыта для путешествий, по крайней мере везде, где устойчиво функционировала система стационарных порталов и телетранспортировки. Исключение составляли имперские окраины, где не всегда было спокойно из-за беспокойных соседей, да районы, где стационарные порталы еще только устанавливались.

И как это было заведено, полностью подготовленный и единогласно утвержденный маршрут был окончательным, хотя и имелась возможность его некоторой корректировки во время путешествия, по обстоятельствам. По той же традиции один экземпляр будущего маршрута передавался наставнику. Чисто символически. Как правило, во время каникул после четвертой ступени обучения наставник в дела подопечных уже не вмешивался. После каникул, во время подготовки к испытаниям и в процессе всех испытаний до самого их окончания он безотлучно был с ними. А вот в последние каникулы чаще всего нет. Да и никаких ЧП с момента запуска системы порталов со школярами не случалось.

До начала путешествия у каждого оставалось немножко времени, чтобы успеть побывать у родителей, на своей родной планете, в доме, где прошло самое раннее детство, от которого мало что оставалось в памяти. Отдельные памятные эпизоды и события, может некоторые предметы, и все. Да еще что-то от посещений в каникулы между ступенями обучения. По правде сказать, во время начальных ступеней обучения голографические встречи детей с родителями были достаточно часты. Дети вроде как и не расставались с родителями, но по мере взросления число и время таких встреч шло по убывающей, и чаще всего именно по инициативе подростков.

Из всей их семерки только Ари сразу сорвалась на денек домой. Большинство предпочло отложить свидание с родителями на конец каникул, чтобы побывать дома перед самыми испытаниями и получить дополнительный заряд бодрости, настроя, да и родительское благословление. Кто-то вообще довольствовался общением по головизору, родители были далеко, докуда порталы еще не дотягивались, тогда как связь работала практически везде.

Именно так было и у Скама. Вживую с родителями во время каникул повидаться не удавалось, слишком далеко они были. Но по головизору он уже с ними пообщался, они сами – и отец, и мать, точнее – их голограммы, побывали у него. Родители поздравили его с окончанием четвертой ступени и пожелали приятного путешествия и успешного прохождения испытаний.

Первым местом их путешествия была столица империи. Окунуться во все чудеса и красоты столицы мира хотелось каждому. Ко всему прочему Кид, самый большой любитель музыки из их семерки, всегда отслеживающий все значительные новости по этой части, еще заранее соблазнил их возможностью всей их семеркой побывать на концерте известнейшей в империи светомузыкальной группы, гастроли которой проходили в это время в столице. Популярность ансамбля была настолько велика, география гастролей была настолько обширна, что запись на их концерты велась уже на несколько стандартных циклов вперед. Так что только их статус выпускников давал им шанс попасть на этот концерт и вживую приобщиться к этому чуду, чего не мог сделать ни информаторий, ни самый совершенный головизор. Было бы просто глупо отказаться от такой возможности.

До этого Скам бывал в столице дважды. Первый раз с родителями, тоже в каникулы после окончания второй ступени, то есть десять стандартных циклов назад. Больше двух недель они жили в роскошном отеле, излазили все игровые площадки, музеи и выставки, театральные и цирковые представления. Второй раз он побывал здесь ближе к окончанию третьей ступени уже со всей своей семеркой и наставником для знакомства с имперской библиотекой. А сейчас они впервые прибыли сюда самостоятельно.

Приемный портал высадил их в тысяче километров от планеты, на промежуточной станции, в центре накрытого прозрачным куполом плоского зала, настолько огромного, что невозможно было себе представить. И вид отсюда просто ошеломлял. Чуть выше горизонта на иссиня-черном фоне, чуть-чуть подсвеченном бледными пятнышками звезд, сиял блестящими гранями занимающий полнеба бриллиант. Это и был настоящий алмаз с гранями из углерода, упрочненного в миллионы раз по сравнению с кристаллической поверхностью обыкновенного алмаза, недоступный никакому оружию, мыслимому и немыслимому. И этот блестящий многогранник, эта искусственная планета вот уже почти тысячу лет была столицей империи. Город – планета, планета – музей, планета – университет, планета – резиденция императора, столица мира.

По давнишней традиции все гости, прибывающие в столицу, проходили процедуру переодевания в гостевую одежду, любезно предоставляемую императорским домом, абсолютно аналогичную своей собственной. Процедура была проста. Прибывший не успевал и глазом моргнуть, как был уже в гостевой одежде, не отличимой от своей собственной. Личные вещи тоже оставались на станции. Все необходимое гость получал в виде подарка в месте пребывания в столице. Все эти предосторожности раз и навсегда были введены в столице несколько сот лет назад после теракта, проведенного хортами. И с тех пор неукоснительно соблюдались.

Пройдя, наконец, все процедуры проверки и идентификации, что занимало, кстати, минимум времени, молодежь снова попала в портал, который и вынес их на центральную площадь столицы. Они стояли рядом с удивительно красивым фонтаном. Далее, куда ни глянь, во все стороны тянулись протяженные клумбы с цветущими на них цветами самых разнообразных форм и расцветок. Отдельные кусты роз, георгинов причудливо разнообразили ландшафт. Вдалеке виднелись величественные здания. Чуть-чуть пониженная гравитация создавала ощущение удивительной легкости, а воздух был непередаваемо чудесен, полный удивительной свежести, аромата, прохлады.

Сейчас же к ним на помощь объявился гид, этакая вся в ярких перьях большая птица с забавным зеленым хохолком на голове. Она слетела с высокого куста роз и бесцеремонно уселась на плечо Нави, каким-то только ей известным способом определив старшего группы, и на отличном галакто объявила им о своей должности.

– Меня зовут Нежд. На время вашего пребывания здесь я ваш гид и помощник, а если потребуется и переводчик, я знаю тысячу языков и наречий.

Это было что-то новенькое. В прошлые посещения со старшими они таких гидов не видели.

Очень быстро они добрались до гостиницы. Всем достались расположенные по соседству отдельные номера на двадцатом этаже. Нежд остался внизу в вестибюле, заявив, что не намерен забираться так высоко и таскаться по их номерам.

Номера были роскошные, отделанные натуральным деревом, оснащенные всем необходимым. Аналоги их личных вещей уже лежали разложенные и приготовленные в каждом номере.

Через несколько минут они снова собрались в вестибюле гостиницы у портала. До самого вечера они путешествовали по столице, перемещаясь из одного конца в другой с помощью внутрипланетных порталов. Нежд оказался замечательным гидом, абсолютно знающим свое дело. Он по какой-то своей системе провез их по всей планете, показав ее во всей красе. От Нави он уже перебрался на плечо к Тек и оттуда руководил путешествием, кратко, но очень красочно и доходчиво рассказывая об окружающих достопримечательностях. Ко всему прочему в краткие перерывы между своими объяснениями он еще умудрялся что-то нашептывать Тек на ушко, от чего та заливисто смеялась.

Они побывали в огромном парке с множеством самых экзотичных растений с разных планет империи. Они несколько часов провели в стране аттракционов, где каждый смог выбрать игру себе по вкусу и наиграться вдоволь. За это время Скам побывал в личине командира пограничной заставы на окраинной планете, отражая вероломное нападение хортов. Все происходящее с ним было настолько реальным, что забывалось, кто ты есть на самом деле. Когда сеанс закончился, он мгновенно пришел в себя, но еще несколько минут чужая физиомоторика давала о себе знать.

Затем были представительские кварталы крупнейших населенных планет империи. Они были разнесены по всей столице. Каждый из кварталов был выполнен в своей самобытной архитектуре, со своим собственным ландшафтом, представляя собой как бы кусок собственной планеты, чудесным образом перенесенный в столицу империи.

В итоге день пролетел как одно мгновение.

В гостиницу вернулись очень поздно, и хотя кругом было еще совсем светло, гудящие ноги и полные впечатлений головы требовали отдыха. Они еще часик потусовались в номере у Белга, поболтали, послушали музыку, чуть-чуть потанцевали – и разбежались по своим номерам. Следующие два дня обещали быть такими же активными, а на вечер – долгожданный концерт. Их гид Нежд так и оставался ночевать в вестибюле гостиницы, все так же категорично отказавшись подниматься наверх к кому-нибудь из его экскурсантов в номер.

Весь следующий день и половина третьего прошли не менее продуктивно. Продолжался экскурс по планете под руководством всезнающего гида, посещение не менее экзотичных и очень интересных мест. Как им сообщил Нежд, за эти три дня они повидали едва ли десятую часть того, что он хотел бы им показать. А за неимением достаточного времени он выбрал для них самые изюминки.

Настало время выдвигаться на концерт. Стационарный портал вынес их на большую открытую площадку посредине огромного лесопарка. Никаких искусственных строений не наблюдалось. Сценой для артистов служила небольшая скала из розового мрамора, самым естественным образом вписанная посреди большой зеленой поляны. Зрители все прибывали и прибывали. Некоторые, как и их семерка вместе с Неждом, прибыли стационарным порталом, а большинство прибывающих явно воспользовались индивидуальными порталами, так как появлялись в непосредственной близости от скалысцены. Защитное поле пропускало через порталы только тех индивидуалов, что вовремя оформили заявку, получили подтверждение, переслали необходимое количество кредитов и переоделись в гостевую форму. Кто-то из зрителей рассаживался на траве, для многих, по их мысленным командам, прямо из воздуха сформировались мягкие удобные кресла. Публика терпеливо ждала начала знаменитого шоу.

И вот наступил решающий момент. Небо чуть-чуть потемнело, отовсюду зазвучала торжественная музыка, она буквально наполнила всю поляну мягкими, теплыми звуками, она лилась то как широкая река, то как горная речка с перекатами, то звенела как весенний ручеек. Разные цветовые эффекты волнами накатывались на зрителей, как бы готовя их к предстоящему действию.

Вдруг в одно мгновение все исчезло – и музыка, и цветовые волны, а на розовой сцене из гранита возникла долгожданная пятерка знаменитого ансамбля. А дальше началось непередаваемое. Их музыка в сочетании с игрой цвета и теней, их чарующие голоса, их исполнительское мастерство, их манера поведения на сцене воздействовали на все чувства зрителей, ошеломляли и завораживали. Это было больше чем музыка или пение. Это было волшебство. Это была удивительная гармония полей, всех полей: световых, звуковых, больших и малых, задевающие каждый нерв, каждую струнку организма. Три часа волшебного действа пролетели как одно мгновение.

Еще долго рукоплещущая публика не отпускала артистов со сцены. И пускай этот очередной концерт транслировался через информаторий на большинство планет империи, только здесь зрители, смотрящие его вживую, чувствовали свою сопричастность к родившемуся на их глазах чуду, сотворенному артистами.

Даже Нежд, перепорхнувший на плечо Ари перед самым началом концерта, молчал, что было не менее удивительно.

Выстояв огромную очередь, молодые люди получили автографы от всех участников великой пятерки на свои легкие рубашки. Затем они вернулись в свой отель, чтобы попрощаться, забрать свои личные вещи – подарки столицы.

Первый этап их путешествия получился на редкость удачным, единственным расстройством была необходимость расставаться с Неждом, к которому за эти три дня очень привязались. Но тут ничего не поделаешь, у загадочной птицы была своя работа в столице.

И снова портал высадил их на плоском диске пересадочной станции.

До очередного пункта их каникул они еще заранее решили добираться без помощи порталов. Со станции можно было выбраться и с помощью звездолетов, все еще курсировавших почти до всех крупных планет с промежуточными посадками по желанию пассажиров, правда заявивших об этом заранее. Путешествие на круизном звездоходе с красивым названием «Мечтатель» обошлось им в крупную сумму кредитов, но того стоило, да и вписывалось в плановую цифру расходов.

Никто из них так еще не путешествовал. Они несколько дней провели на этой межзвездной громадине, перемещаясь в соседнюю звездную систему по старинке. За две сотни лет использования системы порталов и телетранспортировки потребность в звездолетах все уменьшалась и уменьшалась. Теперь они применялись лишь в качестве туристских, да разве что транспортных, при транспортировке негабаритных грузов, не вмещающихся даже в огромные грузовые порталы. Да кое-кто не захотел расставаться с семейными реликвиями – старинными космическими яхтами, удобными и в достаточной степени безопасными для космических путешествий. Романтиков всегда хватало.

Этот космический лайнер, оснащенный всеми степенями абсолютной защиты от любых напастей, двигающийся с постоянным стандартным ускорением, был в высшей степени комфортабельным. Большие роскошные каюты, игровые и танцевальные залы, спортивные площадки и бассейны, большая головидеотека и прочее, и прочее – вот неполный перечень удобств, предоставляемых пассажирам. А дотошный любитель мог найти даже библиотеку со старинными печатными книгами. Был здесь и достаточно мощный информаторий с вычислителем, поддерживающий постоянный информационный контакт с имперскими планетарными информаториями в режиме реального времени, что позволяло многим туристам еще и успешно трудиться во время путешествия.

А у них были каникулы. Путешествие оказалось приятным и романтичным. Первое время Скам не мог оторвать глаз от изумительного пейзажа с россыпью драгоценных самоцветов – звезд на черном бархате космического пространства, открывающегося в огромные окна-иллюминаторы. Да и все его друзья-сокурсники тоже. Они словно погрузились в атмосферу старинной звездной экспансии со всеми ее приключениями, трудностями и достижениями, звездными сражениями и, конечно же, космическими пиратами. Сколько голофильмов на эту тему было просмотрено заранее. Конечно, никаких приключений не ожидалось, но атмосфера оставалась.

Все эти дни они тоже не бездельничали. Каникулы каникулами, но оставались обязательными физические тренировки в спортивных залах и на тренажерах. Генетика растущего организма требовала. Да кроме того, в качестве гимнастики ума был еще ежедневный часик в информатории за сводкой текущих новостей по империи. Начиная с четвертой ступени обучения это действо переходило из разряда желательных в разряд обязательных. Поэтому, проснувшись рано утром в своей каюте, Скам, как всегда долго поплескавшись под ледяными струями душа, заторопился в информаторий, чтобы успеть до завтрака. Конечно, окунуться в новости, да и попробовать позавтракать у себя в каюте было можно, автомату-раздатчику все едино, что информацию выдать, что еду. Но многолетняя привычка завтракать в родном коллективе превратилась в безусловный рефлекс.

Конечно же, он опоздал. Все из их семерки уже вовсю сидели за общим обеденным столом, заканчивая трапезу. Белг, первым закончивший завтрак, рассказывал что-то очень смешное честной компании, да так, что при виде входящего Скама они все без исключения залились веселым смехом. Тоже засмеявшись, Скам уселся за стол меж девчонок, чуть-чуть потеснив их. Ари послушно отодвинулась, давая ему возможность свободно разместиться за столом, в то время как Тэк уже накладывала в его тарелку первое блюдо.

– Над чем смеемся? – спросил он у Ари.

– Будем все хором смотреть, как у тебя красиво получается завтракать, – ответила она.

– Я бы тоже посмотрел, – снова засмеявшись, ответил Скам.

После завтрака все переместились на переднюю палубу. Рассевшись веселой болтающей компанией на свободные места, они замерли в ожидании. И вот по мысленной команде стюарда в одно мгновение купол над палубой стал абсолютно прозрачным. Красота окружающей вселенной была ошеломляющей. Это был не иллюминатор, пускай даже очень большой. Здесь вся глубина космоса мгновенно обрушилась на них. И в очередной раз эта чарующая красота заставила зрителей замереть и даже на время затаить дыхание.

– А ведь мы уже тормозим, – вдруг сказал Нави. – А вот и наша цель.

И он указал на яркую желтую звезду прямо по курсу, уже заметно отличающуюся от других своими размерами.

Нави был мозговым центром их семерки и целеустремленно готовился стать покорителем дальнего космоса, да и всей вселенной. Он интуитивно владел умением по мельчайшим признакам, еле заметному изменению красного смещения отдельных звезд, их взаимного расположения, заметить корректировку курса корабля, режимов работы двигателей. Никто из однокашников даже не сомневался, что после испытаний и по их результатам основной специальностью Нави в пятой ступени будет именно покорение космоса.

Затем был коллективный просмотр нового голофильма-мелодрамы с Сиробом Кат и Анеле Мот в главных ролях. Девчонки ахали и охали, а парни украдкой в самых за душу берущих моментах вытирали скупую мужскую слезу. После голофильма были игры, обед, спортзал.

А в конце дня была вечеринка, с играми, танцами и песнями, последняя на этом корабле. Кто-то в углу оживленно спорил, кто-то откровенно дурачился, словом – все было как обычно.

Завтра днем корабль прибывал на Андору.

 

Глава вторая

Андора

Андора была планетой-заповедником, вращающейся вокруг большой желтой звезды в созвездии Янхеля.

Расположенная в наиболее благоприятном положении относительно своей звезды, планета отличалась просто буйством природы, огромным разнообразием растительного и животного мира, однако в историческом плане не имела перспектив появления собственного разума. Здесь было в достатке воды, тепла, оптимальное соотношение газов в атмосфере. Почти круговая орбита, небольшой наклон оси вращения обеспечивали идеальные условия для всего живого, всего, что могло расти, двигаться, питаться и поедать друг друга. Последнее было особенно впечатляюще. Красивые и кошмарные, небольшие и огромные, быстрые и неподвижные плотоядные животные и плотоядные растения удивительным образом уживались с растительноядными животными, не только постоянно поедая их и друг друга, но и поддерживая баланс и нужную численность всех популяций в необходимых размерах. Этот факт первоначально вызвал повышенный интерес у ученых-биологов, несколько поколений которых плодотворно позанимались изучением планеты и ее биоценоза. После издания десятка толстых фолиантов и такого же количества популярных голофильмов, научный интерес к Андоре постепенно угас, сменившись лишь интересом туристовэкстремалов, желающих по полной программе глотнуть опасной экзотики, получить бодрящую порцию адреналина и вновь вернуться к своей размеренной спокойной жизни полноправного гражданина. Но и это постепенно сошло на нет. Лишь иногда школяры-выпускники, чей возраст и статус уже позволял это, удостаивали планету своим вниманием.

Космопорт на Андоре, да и вся научная станция, были накрыты прозрачным куполом защитного поля и выглядели чужеродными объектами среди девственной природы планеты. Под такими же колпаками находилось и с десяток научных пунктов наблюдения, разбросанных по всей планете. Ко всему прочему космопорт выглядел еще и несколько запущенным. Конечно, автоматическая обслуга поддерживала все технические и технологические системы в надлежащем состоянии, чтобы без проблем принимать космолеты любых классов, да только эти космолеты прилетали все реже и реже, в итоге персонал космопорта самосократился, доведя свое количество до одного дежурного, по совместительству смотрителя стационарного портала. Персонал научной станции тоже давно уменьшился. Здесь больше по привычке просто доживали свой бесконечный век несколько ученых, не одно столетие работавших здесь. Старение расы, практическое бессмертие ее граждан, значительное сокращение воспроизводства начинали сказываться в первую очередь на дальних планетах, на объектах, не имеющих большого практического и прикладного значения для судеб империи.

Киам – один из сотрудников научной станции, высокий, с черными как смоль волосами, с немного вытянутым лицом, живыми карими глазами, с хорошо развитой мускулатурой, егерь, как он представился, с удовольствием взялся сопровождать их в экскурсии по планете. Хоть какое-то разнообразие.

Он сразу расставил все точки над «и».

– У нас здесь несколько отработанных маршрутов. Компания у вас серьезная, подготовка, насколько я осведомлен, неплохая.

Он окинул взглядом всю их семерку, ненадолго задержал взгляд на девчонках.

– Пойдем на антиграве с остановками и ночными стоянками на природе. На маршруте я ваш наставник и хранитель. Все мои команды выполнять немедленно и беспрекословно. А сейчас смотрите и запоминайте.

Он достал стандартный маршрутник, таким они научились пользоваться еще во время второй ступени обучения в постоянных путешествиях по своей родительской планете-интернату, и показал им схему их движения по Андоре. Под его ловкими пальцами шар раскрылся в объемную карту нужного масштаба. Схема маршрута высветилась на карте, показав в том числе и точку, где они сейчас находились, начальный и конечный пункт, места стоянок и ночевок, маяки и контрольные пункты. При более длительном нажатии карта послушно увеличила масштаб, вплоть до голографического изображения конкретного места.

– Каждый получит такой же. А сейчас гостевой обед, затем получаем в хранилище снаряжение и, как говорится, попутный ветер.

Обед не подкачал, а гостеприимство остального научного персонала было выше всяких похвал.

– Школяры-выпускники – это что-то да значило даже для закостенелого в многолетней совместной работе коллектива, как глоток свежего воздуха.

Получив со склада необходимое для безопасного путешествия снаряжение, которое включало в себя походные костюмы, маршрутники, генераторы индивидуального защитного поля, компания загрузилась в антиграв. Антиграв оказался допотопной десятиместной колымагой, зато абсолютно простой и надежной. Каждый из их семерки умел управлять таким с закрытыми глазами, много чего до автоматизма было освоено за время третьей и четвертой ступеней.

Поход начался донельзя обыденно. Гравилет шел на небольшой высоте с невысокой скоростью над неширокой лесной речушкой. Внизу в сумраке высоченного леса не было заметно ни зверюшки, ни пичужки.

Но все изменилось буквально на первом привале. Стоило им только приземлиться на аккуратный асфальтолитовый пятачок посреди небольшой поляны, как лесной народ повалил толпой на встречу с гостями. Накрытая защитным куполом стоянка была в течение нескольких минут буквально окружена различным зверьем, которое, опробовав купол на прочность, занялось своим обычным делом. С одной стороны стоянки десяток особей размером с собаку с длинными голыми хвостами и заостренными зубастыми мордами напали на шишкастую, бесхвостую, похожую на гигантскую зубастую пасть на длинной гибкой шее, зверюгу. Та молниеносными движениями пасти умудрилась выхватить из стаи нападающих очередного визжащего врага и мгновенно перекусить его пополам. Собакоподобные твари отскочили и с еще большим остервенением набросились на длинношеюю зверюгу. Одновременно с другой стороны гравилета к экскурсантам приближались парочка таких же зубастых, похожих на огромные бочки на толстых коротеньких ножках, зверей. Их намерения тоже были очевидны. Сверху прочность купола также опробовали огромные летающие зубастые твари.

Такого приема гости никак не ожидали. От неожиданности ребятам было совсем непросто сохранить невозмутимый вид. Одно дело увидеть по голофильму, даже с полным эффектом присутствия, другое дело в натуре, на расстоянии вытянутой руки за кажущейся ненадежной, прозрачной пленкой защитного поля, как кошмарные зубастые твари поедают друг друга и алчут поесть и тебя.

Дав молодым путешественникам еще капельку времени полюбоваться на слишком уж натуралистическую картину, Киам ментальными ударами быстренько отогнал зарвавшихся зверюг в лес.

– А что – у вас здесь нет никакого оружия? – спросил Белг, когда обстановка вокруг их стоянки разрядилась.

– Оружие здесь под запретом. А человек сам по себе самое страшное оружие. Каждый из вас владеет ментальным даром, способным в мгновение обратить в бегство любого здешнего зверя, главное – настроиться и не терять самообладание.

Путешествие продолжалось. Гравилет неторопливо летел над планетой. Леса закончились. Начиналась лесостепь, которая обернулась, наконец, настоящей степью, ровной, как стол, с невысокой травой. Там и сям бродили огромные стада травоядных животных, которые щипали эту траву и которых беспокоили только с краев высоченные и жуткие прямоходящие звери. Они, как-то с ленцой, выхватывали подходящую для них жертву, неторопливо поедали ее тут же и заваливались отдыхать. С неба пикировали огромные и зубастые летающие твари, они захватывали брошенные недоеденные туши своими могучими когтистыми лапами и куда-то уносили. Несколько раз они пытались вкусить и гравилет, но, натолкнувшись на защитное поле, улетали.

Степь закончилась и снова пошли леса, высокие, мощные, глухие.

Пришла пора ночной стоянки. Где-то за час до заката Киам посадил гравилет на очередную асфальтолитовую площадку на огромной поляне посреди леса. Это был большой темно-коричневый пятачок из прочнейшего бетона, который и за сотни лет не смогла поглотить ни почва, ни буйная растительность. Природа как бы смирилась с присутствием чужеродного наплыва, не обращая на него никакого внимания. Но едва на площадке объявились пришельцы, все пошло по тому же сценарию, что и на дневной стоянке. Снова к защитному полю вокруг их лагеря стали собираться лесные жители. Здесь зверинец был даже почище предыдущего. Десятки самых различных тварей, различных форм и размеров немедленно опробовали защитное поле на прочность. Все без исключения были зубастыми и непрерывно использовали свои зубы по прямому назначению. Так что картина вокруг была пронизана сюрреализмом в его самом жутком исполнении.

– Ой, смотрите, что это? – вдруг спросила Ари.

Из леса на поляну выкатился огромный идеально круглый черный шар, который, набирая скорость, просто покатился к их лагерю, да так уверенно, что местное зверье, разбегаясь, уважительно уступало ему дорогу. Два не особо расторопных хищника, поглощенных пожиранием добычи, не поторопились отойти на приличное расстояние от шара, за что и поплатились. Из тела шара мгновенно выросли два длинных и толстых, как бревна, щупальца, молниеносным броском дотянулись до зазевавшихся зверей и схватили их. Шар прямо на глазах раздулся еще больше и вдруг широко распахнулся по экватору и превратился в огромную пасть с бесчисленным множеством зубов. Щупальца подняли визжащих и дергающихся из стороны в сторону жертв и просто вбросили их в бездонное жерло пасти. Пасть захлопнулась – и на глазах у зрителей снова превратилась в идеально круглый шар.

– Очень редкий гость к нам пожаловал, последний раз такого зверя видели лет сто назад, – сказал Киам. – Полюбопытствуем, что будет дальше.

Шар на скорости накатил на защитное поле, оно его оттолкнуло. Шар перекатился к другому месту и снова попробовал продавить поле, но его снова оттолкнуло. И тогда неожиданно для зрителей шар стал растягиваться поверх защитного поля гравилета, превращаясь из объемного тела в огромное плоское полотнище с множеством зубов по всей своей поверхности, все больше и больше охватывая гравилет со всех сторон, огромной тяжестью придавливая его к земле.

Вмиг на гравилете стало неуютно. Ребята просто вжались в свои сиденья. Девочки от ужаса закрыли глаза.

– Позабавился и будет, – сказал Киам. – Пожалуй, пора попрощаться с негостеприимным хозяином.

Он всей своей ментальной силой ударил в центр чудовища, одновременно на форсаже поднимая гравилет кверху. Полотнище с зубами немного приподнялось под действием этих сил, задергалось как в лихорадке, но, похоже, сдаваться не собиралось. Скинув форсаж, Киам обратился к своим попутчикам, очень похожим сейчас на испуганную ребятню.

– Ребятки, подключайтесь. По моей команде все одновременно наносим ментальные удары, каждый в свою точку. Смысловое слово – «огонь».

Он снова включил форсаж и крикнул:

– Огонь!

Словно восемь мощных факелов, восемь жарких огней, восемь солнц нетерпимым жаром впились в тело чудовища, прожигая его насквозь. От невыносимой боли полотнище издало душераздирающий крик, мигом отскочило от несъедобной добычи, свернулось в шар с восемью хорошо заметными подпалинами и обиженно покатилось назад в лес. Повеселевшие ребята смогли увидеть, как чудовище по пути к лесу поймало своими щупальцами не успевших убраться с дороги нескольких крупных зверей и загрузить в свою ненасытную утробу.

Киам снова посадил гравилет на асфальтолитовую площадку и сказал:

– Вот и все, концерт окончен. Теперь в течение ночи сюда никто и близко не подойдет. А сейчас ужин и спать. Кстати, насчет дежурства. Дежурим по очереди, смена через час. Первая Ари, затем Белг и далее по алфавиту. Всем на ночь включить защитников.

Светило зашло за горизонт и сразу стало совсем темно.

Киам тщательно проинструктировал их о порядке ночного дежурства и объявил отбой. Гравилет на ночь превратился в довольно приличную ночлежку. Только Ари осталась бодрствовать в кресле первого пилота наедине с инфракрасным экраном. В принципе экран был и не нужен, каждый из них не хуже прибора мог видеть в темноте.

Скам проснулся по своим внутренним часам за пять минут до своего подъема. Он встал и подошел к дежурящей Яне, предварительно выключив свое защитное поле. Дежурному оно просто мешало, так как ослабляло и ментальный слух, и гиперзрение.

– Как дежурство? Много зверюг приползало? – спросил он.

– Не одного шевеленья, словно кругом все повымерло, – ответила Яна.

Она вылезла из кресла, чуть-чуть покрутила всем телом, руками и ногами для разминки после длительного сидения и сказала:

– Пойду досыпать, спокойного дежурства.

Скам удобно расположился в пилотском кресле и начал наблюдать за окружающим пространством. Большой экран, поделенный на четыре сектора, показывал обстановку на поляне до самого леса со всех четырех сторон гравилета. Защитное поле, заметное на экране в виде чуть мерцающей полосы, проходило точно по краю асфальтолитовой площадки.

На экране все было так, как сказала Яна – тишь да гладь.

Скам расслабился и стал вспоминать последние месяцы учебы. Четвертая ступень была самым трудным этапом образования. За пять лет требовалось охватить пять специальностей, изучить и освоить массу самой различной техники.

И теперь впереди были испытания. Испытания – главное событие юности. Испытания – семь подвигов, семь побед над собой. Испытание – последний шаг к статусу кандидата полного гражданина. А уж разница между кандидатом и полным гражданином чисто возрастная – это уже генетика, половое созревание и что-то еще. Все решают испытания! За этими мыслями он совсем отвлекся от экрана.

Внезапно Скам почувствовал, как что-то изменилось, совсем неуловимо, на грани чувств, но что-то коснулось его сознания и тотчас же исчезло. Он обежал взглядом экран, все четыре сектора были безмятежно пусты.

И вдруг его словно током ударило и бросило в пот. То был запах мысли хорта. То, к чему обязательно готовили всех в империи, начиная со второй ступени обучения. Научиться ловить эти запахи и чувствовать. Правда, знания о запахе мысли хортов давно стали чисто теоретическими. Прошло уже несколько столетий, как хорты исчезли так же неожиданно, как и появились, наведя такой шорох в империи. Но уметь чувствовать хорта обязан был каждый подданный империи и немедленно сообщать об этом в соответствующие службы.

Скам еще раз обозрел все секторы наблюдения. Кругом до самого леса все было спокойно. И ничего не наблюдалось, ни чувствовалось в его ментальной сфере.

– Неужели показалось? Что делать дальше?

Дальнейшие его мысли прервал Киам, по графику сменявший его на дежурстве. Он подошел и спросил:

– Ну что, кадет, как дела? На экране вижу все спокойно. Теперь моя очередь. А через час рассвет и подъем. Можешь еще подремать.

– А если я с вами посижу? А подремать я всегда успею. А можно я задам несколько вопросов?

Киам еще раз внимательно посмотрел на экран и сказал:

– Давай свои вопросы.

Скам уселся в соседнее кресло второго пилота, развернулся к Киаму и только тогда задал мучавшие его вопросы:

– А зачем вы так много лет сидите на Андоре? – Чуть помолчав, продолжил: – Вы встречались с хортами?

Киам, расслабленно сидевший в кресле, резко развернулся к Скаму, его лицо посуровело, но голос остался спокойным.

– Ну и вопросики, кадет! Отвечаю сначала на второй вопрос. Все, кто встречался с хортами, погибли. Сами погибли, но нас всех спасли. Я был в это время на Андоре и вот так же, как сегодня, шел по маршруту, это, наверное, меня и спасло. Да и гравилет был этот же самый.

Он погладил подлокотник у кресла как руку старого преданного друга и немножко помолчал. Он не стал говорить школяру, что в той переделке погибла и его жена, и его друзья. Они тогда ценой своей жизни уничтожили врага, успев при этом передать исчерпывающую информацию о ментальной сути хортов, их слабых местах и их уязвимости.

– Так что, кадет, это было более четырехсот лет назад. Тогда немногочисленные особи хортов по всей империи были изолированы и уничтожены. Откуда они появились и куда исчезли остальные, никто не знает. Последние хорты, про которых известно, исчезли именно с Андоры. Ушли они совсем или просто на время отступили, до сих пор неизвестно. Поэтому мы и живем здесь, просто на всякий случай. Более сотни лет эта планета вообще была закрыта, потом потихоньку режим ослабили, а сейчас и вообще открыли для туристов. А ты откуда получил информацию о хортах на Андоре? Публично она не доводилась и вообще-то считается закрытой.

– Никакой информации я не получал. Просто во время моего дежурства мне показалось, что я почувствовал запах мысли хорта.

– Почувствовал или показалось, – от волнения голос Киама даже сорвался.

– Наверное, все же показалось, так как длилось буквально мгновение.

– Расслабься, – сказал Киам. – Я проверю. Скам уселся посвободнее в своем кресле и расслабился. Он тотчас же почувствовал ментальное прикосновение к своему разуму, осторожное, но достаточно глубокое. – О чем ты думал в тот момент? – спросил Киам.

– О предстоящих испытаниях. А что? – Скам настороженно смотрел на Киама.

– Вполне возможно, что и показалось, – ответил ему Киам. – По крайней мере, ничего напоминающего о хортах я в твоей ментальной сфере не обнаружил. Однако сообщение об имевшем место случае я обязан отправить в соответствующую инстанцию. Просто имей это в виду.

Снаружи потихонечку начало светать. Яркие звезды в вышине окончательно погасли, восток порозовел.

– Ну что, объявляем подъем?

После утреннего моциона и завтрака гравилет с пассажирами полетел дальше. Лес под ними стал редеть и снова сменился степью. Все так же в степи бродили бесчисленные стада животных, которых периодически прореживали другие, но более быстрые и зубастые. Достаточно резко степь превратилась в пустыню с бескрайними желтыми, опаленными жарким тропическим солнцем песками. Пустыня оказалась населена насекомыми, здоровыми и очень агрессивными, а также похожими на длинные пилы змеями, у которых зубы тянулись вдоль всей их спины, превратившись больше в элемент декора.

Все когда-нибудь кончается, заканчивалась и пустыня. Вдали показались первые отроги гор, которые по мере приближения все вырастали и вырастали, превратившись, наконец, в мощные хребты с высокими белыми, заснеженными вершинами.

– Здесь поглядим еще на одно чудо природы, – сказал Киам. Он посадил гравилет на плоское, как стол, плато, со всех сторон окруженное высокими вершинами, неподалеку от глубокого ущелья. По команде Киама семерка ребят вышла из гравилета, предварительно включив индивидуальные защитные поля, и направилась к самому краю ущелья.

– На этом плато местное летающее зубастое зверье никогда не нападает, хотя прилетает сюда постоянно. Но береженого судьба бережет, поэтому и включаем защитники. А теперь смотрите сюда.

И он показал вниз в ущелье. Внизу в котловине, со всех сторон зажатой скалами, располагалось нечто, или некто. Больше всего это некто походило на огромную черную массу протоплазмы, покрытую бесконечными рядами зубов, которые непрерывно жевали, перекатываясь то волнами, то круговоротами.

– Местный санитар. А кормят его летающие птички – тем, что у них остается от обеда.

Словно в подтверждение его слов показалось большое летающее зубастое чудовище, которое спикировало откуда-то сверху и, как бы мимоходом, пролетая над зубастой протоплазмой, сбросило на нее остатки недоеденной туши. В месте падения туши зубы в протоплазме заработали с большой интенсивностью, атакуя лежащую на ее поверхности пищу.

– Между прочим, дальний родственник черного шарика, что вчера вечером приходил к нам в гости. Вот застрял в горах, так птички кормят, не забывают. А он растет себе понемножку. Уже намного перерос своего лесного братца. Вот что значит неподвижный образ жизни. Ну что, поплывем далее?

Перелетев горы, для чего местами пришлось подниматься выше облаков, гравилет оказался над морем.

– В море зубов еще больше, оно только кажется гладью. Лучше всего им любоваться сверху, так будет спокойнее. Да и нам нужно пересечь его засветло. Нави, прибавь-ка скорости.

Нави, с согласия Киама управлявший гравилетом, добавил тяги.

Море под ними жило своей жизнью. При полном безветрии лишь слабая рябь покрывала безбрежную гладь чуть с зелена синей воды. Черные силуэты то там, то сям вспенивали воду. Временами на поверхности возникали огромные воронки с бесчисленным множеством зубов. Словно огромные пасти открывались прямо посреди моря, всасывая в себя все, что проплывало рядом, и затем с шумом захлопывались. Смотреть на эти картины было жутко и как-то неприятно. Ко всему прочему море непрерывно давило и в инфразвуковом диапазоне. Нет, такое море не радовало взор.

За морем, посреди степи, невдалеке от берега могучей реки нашлась очередная асфальтолитовая площадка для ночной стоянки. В отличие от других эта площадка оказалась в окружении четырех огромных деревьев, образующих как бы описанный квадрат вокруг чужеродного бетонного пятна. И опять приходили в гости зубастые звери, пробовали на прочность защитное поле и уходили несолоно хлебавши. Привыкшие к их виду, ребята уже спокойно воспринимали эту экзотику. Не потребовалось даже ментального удара, чтобы отогнать неспокойную публику.

Но еще до наступления темноты ребят ожидал новый сюрприз негостеприимной планеты. Стоявшие по углам древесные исполины оказались плотоядными. Сначала одно из деревьев на глазах у потрясенной публики меткими плевками наповал сшибло одну из двух зубастых зверюг, жадно пожиравших в это время зазевавшуюся жертву. Затем дерево своими мощными ветвями, словно щупальцами с присосками, дотянулось до обездвиженного животного и подтянуло его к своему стволу. В стволе открылась широкая щель, куда и была загружена живая пища. Щель в стволе закрылась.

– Ну вот, теперь на месяц запаслось едой, – сказал Киам. – А слюна у них – мощнейший яд, почти любого зверя наповал свалит.

И словно в подтверждение его слов три остальных дерева, видно из зависти к их потрапезничавшему собрату, начали плеваться в сторону любопытствующих гостей. Огромные ярко-зеленые пятна ядовитой слюны начали со всех сторон прилетать и зависать на защитном поле асфальтолитовой площадки, стекая к земле. А вслед за плевками в сторону гостей потянулись и ветви. Огромные и толстые, с множеством отростков, похожих на пальцы, они загребуще шарили по поверхности защитного поля, бестолково сталкиваясь друг с другом и на мгновение замирая.

Ребята сгрудились в центре антиграва, словно уже не надеясь на прочность защитного поля и прозрачного колпака антиграва.

В довершение ко всему у деревьев зашевелились и корни. Почва от деревьев до асфальтолитовой площадки забугрилась сразу в нескольких местах, белые корни толщиной в обхват волнами стали продвигаться к площадке. Они двигались медленно, но неотвратимо. А затем они ушли вглубь. Видеть все это было крайне неприятно и даже жутко.

– А они могут подкопаться и перевернуть площадку? – дрожащим голосом спросила Яна.

Киам внимательно посмотрел на взволнованных школяров и улыбнулся:

– Ну конечно же нет. Эта площадка как бы макушка огромной сваи такого же сечения, уходящей на большую глубину. Она получена путем преобразования вещества планеты в крепчайшую скальную породу специальным полем. Даже все вместе деревья этой планеты не способны пошевелить ее.

К счастью, испытание крепости нервов у туристов длилось недолго. Словно по незримой команде деревья оттянули свои ветви назад и замерли недвижимо.

– Представление окончено, – сказал Киам.

– Они активны не более часа перед самым заходом солнца. Теперь можно спокойно укладываться отдыхать. Никто больше не потревожит. Дежурим в том же порядке.

Дежурство на самом деле обошлось без ЧП. Скам, дежуривший опять под утро, немного волновался, пристально вслушиваясь в окружающую ментальную сферу. Все было спокойно.

После утреннего подъема и завтрака гравилет снова полетел над бескрайними лесами. А когда светило было уже почти в зените, они добрались до конечного пункта их маршрута. Посреди огромной поляны четко выделялось черное пятно асфальтолитовой площадки с закрытым защитным полем невысоким сооружением. Киам аккуратно посадил гравилет сквозь защитное поле перед самым входом в приземистое здание запасной научной станции. Здесь никто постоянно не жил, но здесь был размещен второй на Андоре стационарный портал, посредством которого можно было добраться в любую точку империи.

– Ну что, будем прощаться? – спросил Киам, когда после сытного и даже веселого обеда все ввосьмером стояли перед входом в стационарный портал. Он пожал каждому школяру руку, похлопал по плечу Скама и подтолкнул его к порталу.

– Приятного путешествия и успешных испытаний. Он так и остался в их памяти чуть-чуть взволнованный с поднятой в прощальном жесте рукой.

 

Глава третья

Схватка

Портал вынес их к морю. Не к жуткому и неприятному морю Андоры, а чудесному лазурному морю планеты Вода. Эта планета представляла собой один огромный безбрежный океан с чудными невеликими островами, разбросанными по всей его поверхности. Эта планета была идеальным местом отдыха. Ласковое солнце, всегда отличная погода, чудесные песчаные пляжи, уютные со всеми мыслимыми и немыслимыми удобствами отели, в меру соленая и в меру теплая морская вода, огромное количество различных аттракционов давали возможность отпускникам полностью отключиться от житейских забот и отдохнуть душой и телом.

Планета Вода была последним пунктом путешествия семерки перед все приближающимися и приближающимися выпускными испытаниями. Уж здесь на море они отвели душу по полной программе. Первые несколько дней они просто не вылезали из воды, наматывая десятки километров водного кросса, как на поверхности, так и под водой. В отель возвращались только спать. На вечеринки и танцульки не оставалось даже сил. Но постепенно втянулись. Тем более здесь они встретили еще одну выпускную семерку с далекой окраинной родительской планеты. Это был редчайший случай. Количество родительских планет-интернатов в империи постепенно сокращалось и сокращалось, соответственно и выпускников становилось все меньше и меньше. Высший совет империи уже давно бил тревогу по поводу катастрофической демографической ситуации в империи, но поделать ничего не мог. Доля долгожителей с возрастом более тысячи лет и старше уже давно перевалила за девяносто процентов и продолжала увеличиваться. А молодежи не прибывало. Так что получилась просто фантастическая встреча. Эти ребята только начинали свои каникулы, и начинали с этой планеты.

Для обеих семерок данная встреча была весьма приятным сюрпризом. Теперь море пользовалось намного интенсивнее. Заплывы стали намного дальше, ныряния намного глубже. Здоровый соревновательный дух теперь присутствовал в каждом мероприятии, сопровождаясь доброжелательностью, весельем, задором. Парни выделывались перед чужими девчонками, тем более во второй семерке девчонок было на одну больше, чем парней. При той же интенсивной физической нагрузке в течение дня сейчас хватало сил и на совместные вечеринки, игровые и танцевальные. На одной из вечеринок договорились о проведении на следующий день схватки, стенка на стенку. Такой бой был обязательным элементом подготовки на третьей и четвертой ступенях на любой родительской планете-интернате, но отрабатывался на тренажерах и роботах, так как равной по силе семерки на своей родительской планете было просто не найти. С тех пор как проводились последние схватки на межпланетных соревнованиях, прошло наверное с сотню лет. А тут такая удача. А стенка на стенку – это мечта и потеха.

На следующий день сразу после завтрака и приступили. Схватку решили провести на небольшом песчаном островке без единого строения. В качестве разминки провели соревнования по комплексу Вуду.

Нави включил генератор случайных чисел. Семерик у них был самый современный. Его им подарил в столице их гид Нежд на память при расставании. Он был размером в горошину и выбрасывал перед ними голографические цифры от одного до семи. В воздухе замерцала цифра пять. У Скама немного похолодело в груди. Он первый! Он вышел вперед и стал дожидаться своего соперника.

У соперников семерик был попроще, чистая механика, но считался очень надежным. Он выстрелил перламутровой цифрой три. Вперед вышла девушка, которую звали, как Скам помнил, Эри, и встала напротив его. Она была высокая и стройная, в голубом трико, с короткими черными волосами и очень выразительным лицом. Опять щелкнул механический семерик и повторно заиграла перламутром цифра пять. Сила! Соревнование по силе.

«С чего начать?» – подумал Скам. Не мудрствуя лукаво, он попросил Эри сплести пальцы рук, свести локти вместе, а когда она выполнила это, подхватил ее локти ладонью своей правой руки и поднял Эри вверх на вытянутой перед собой руке, а затем повторил жим одной рукой еще четыре раза.

Эри даже глазом не моргнула. А так как Скам был немного тяжелей ее, она смогла выполнить такой же жим со Скамом на руке лишь два раза.

Теперь очередь была за Эри.

Она выполнила стойку на руках, подняла правую руку и без видимых затруднений пятнадцать раз отжалась на левой. Видно было, что она могла спокойно удвоить этот результат.

Скам с трудом в стойке на левой руке смог отжаться десять раз. Это была не его «коронка». Счет в соревнованиях сравнялся.

Снова блеснула цифра их семерика. Двойка. Теперь выпала очередь Белга. Его соперником оказался такой же невысокий, русоволосый паренек. Они с полным вниманием ждали воли жребия.

Еще раз стрельнул перламутровый семерик и выбросил тройку.

Ловкость! Соревнование на ловкость.

Здесь Белг мог рассчитывать только на акробатику. Он с места выпрыгнул вверх метра на три, одновременно выполняя полный оборот винтом, а при спуске исполнил четвертное сальто и легко приземлился на обе ноги.

Соперник непринужденно выполнил абсолютный повтор его прыжка. А затем сам задал темп. Он подобрал с земли несколько галек и начал жонглировать ими, успевая перемещаться по пляжу, наклоняться и все время увеличивать число подбрасываемых предметов, доведя их количество до одиннадцати. Под конец летающие камушки казались одним непрерывным кольцом.

Белгу пришлось изрядно попотеть, чтобы хотя бы немного приблизиться к результату соперника. Он сумел удержаться только на девяти камушках.

Соперники вышли вперед.

В третьей жеребьевке выпал черед Ари. Ее соперницей тоже оказалась девушка по имени Ада. Жребий свел их в интеллектуальном поединке. Их единоборство должно было проходить в ментальной сфере. В этом поединке в случае необходимости, начиная с пятого шага, могли поучаствовать обе семерки в полном составе в ходе обсуждения очередного хода, но окончательные решения оставались за поединщиками.

Ари сделала свой первый ход традиционно, ментально изобразив образ шара. Ада сразу обострила игру, отказавшись от простейшего раскрашивания или звезднопланетарного подобия, преобразовав шар в куб.

– Так-так. Геометрия!

Ари выполнила сложное преобразование ассоциативных связей, превратив куб в редкий дымчатый изумруд октаэдрической формы.

Ада ответила незамедлительно, преобразовав изумруд в музыкальную строчку из песни известной на всю империю певицы Синтар.

Ари задумалась. Решение должно было быть простым. Не могла же соперница в самом начале поединка использовать ассоциативные преобразования второго и третьего порядка.

– Точно. Психология и транспонирование!

На шее у артистки во время ее выступлений традиционно висел рубиновый кулон. Составив несложное уравнение, тщательно замаскировав в нем семантическую мину, Ари снова отправила ментальный образ шара. Ход получился просто изящным. Она почувствовала одобрительный посыл Нави. – Он уже догадался, а как соперница?

Соперница думала. На ответ давалось три минуты, а семерик уже отсчитывал последние секунды, таймером высвечивая цифры времени. На последней секунде шар превратился в цветок розы. Не найдя подходящего ответа, Ада ответила стандартом. Чистая топология и ничего больше. Чуть-чуть ассоциативной связи с Синтар. Зато передышка, а на следующих шагах уже возможна консультационная помощь своей семерки.

Стандартный ответ соперницы давал Ари приличный запас времени на очередной ход. Чем она и воспользовалась. Здесь к месту оказалась ее давнишняя личная находка. За имеющееся в ее распоряжении время Ари успела провести квантовую рекомбинацию образа, проверить на соответствие и сделать зеркальное преобразование. Снова шар! А шар и в зеркале шар.

Ментальная сфера вокруг нее буквально взорвалась восхищенными посылами – от ребят как своей семерки, так и от противоположной.

Скам, как и все, внимательно следил за мыследействиями соперниц и не мог не отметить нестандартность и изумительную точность решения Ари. К своему удивлению, ему удалось даже отследить ход ее мысли.

Сразу же почувствовались и торопливые попытки соперников найти симметричный ответ. А здесь уж не могли помочь никакие стандарты. Третий раз преобразовать шар было задачей достаточно сложной даже для профессионала.

Ада подняла руку, признавая свое поражение в этом состязании.

– Здорово! – сказала она. – Это было просто мастерски, во втором шаге я чуть-чуть не дотянула, и вот результат.

Ее низкий голос на галакто звучал очень мелодично. Ари пожала протянутую руку и пошла к своим. Ей вслед запоздало прилетело готовое решение ее задачки. Ктото очень сильный в стане соперников все же нашел адекватный ответ и ментально отправил ей вместе с букетом алых роз. Ари обернулась и увидала среди соперников улыбающегося парня.

Разминка закончилась вничью.

Пора было начинать само действо, ради которого они все и собрались на этом пляже. Море вокруг островка постепенно наполнялось зрителями. Все возможные плавсредства, а также летательные аппараты были заполнены под завязку. Давно уже канули в лета подобные соревнования, так что интерес к предстоящей схватке был огромен.

Семерки встали друг напротив друга, не переступая черту, делящую остров пополам, ритуально выполнили приветствия – и схватка началась. Задача в схватке была очень непростая – любым способом вытеснить противника с острова. В схватке допускалось все: любые удары, любые захваты, любые болевые приемы, любые ментальные выпады, несколько бойцов на одного. Ко всему прочему противники включали быстродействие, ускоряя любое свое действие многократно. Неискушенному зрителю они бы казались лишь смазанными тенями, стремительными как молния. Но неискушенных здесь не было, все владели быстровидом.

До последнего удара, который, как Скам помнил, ему нанесли в ухо, он еще на автопилоте приседал, наносил удары, уклонялся, делал подсечку, увертывался, но после этого удара окончательно вырубился. Когда он пришел в себя, схватка уже полностью закончилась. Голова гудела, очень болела голень на правой ноге. Он вслушался в себя, сильных повреждений не было, организм уже вовсю включил регенерацию, так что к вечеру он будет как огурчик. Было очень обидно, что он пропустил этот удар, когда до конца схватки оставалось меньше минуты. Этим он, конечно, подвел товарищей.

Вечером они собрались все вместе, обеими семерками. Точнее было сказать – пятерками. По два человека из обеих семерок временно выбыли из строя. У Белга и Ады, девушки из семерки соперников, оказались переломы рук, так что процессы регенерации затянутся до утра. Еще у двоих соперников оказались сильные сотрясения, они уже были в форме, но танцы решили пропустить. А к оставшимся единоборцам подходили другие отдыхающие, чтобы пообщаться с героями дня и поближе познакомиться.

К Скаму тоже подошли двое болельщиков, высоких, мощных, внешне чем-то похожих друг на друга. Один из них поинтересовался здоровьем ратоборца. Скам вдруг понял, что его физическое здоровье нисколько не интересует незнакомцев, скорее всего их интересовало его ментальное здоровье. Значит, отрыжка Андоры.

– Да, ты прав. Служба безопасности империи, – ментально передал ему один из незнакомцев. – Небольшая проверка. Вообще-то мы доверяем квалификации Киама. Но, как говорится: поверить поверь, но еще раз проверь. Расслабься.

Скам почувствовал тончайшее прикосновение к своему разуму сразу двух мастеров ментального сыска. Они аккуратно послойно просканировали его ментальную сферу, сетчато и пошагово, то встречаясь, то расходясь, и затем разорвали нить ментальной связки.

Скам уловил короткие фразы, которыми ментально обменялись сыскари.

– Похоже, что чисто, – бросил один.

– Похоже-то похоже, да вот сомненье гложет.

– Тогда давай еще раз.

– Не стоит, парнишка сегодня и так весь выжат. Возможно, поэтому и холодит.

– А может, блок?

– Верно. Если парень предрасположен к нему, то блок совсем не помешает. Зацепляй, я поддержу.

Скам снова почувствовал еле заметное прикосновение к своему разуму, и затем все закончилось.

Мастера пошагали прочь, вслух сказав Скаму на прощание:

– Ну что, парень, пока. Тебе повезло, организм принял. Теперь у тебя защитный блок от хортов. Друзьям молчок. И успешных испытаний.

Скам молча кивнул головой. Его удостоили своим вниманием настоящие мастера, но вроде бы все обошлось. А что касается блока, так он и раньше где-то то ли читал, то ли слышал, что блок ставят космолетчикам дальпоиска да разведчикам на новых мирах.

Последние дни каникул у героев пролетели быстро, пора было возвращаться на родительскую планету-интернат. Они тепло попрощались с друзьямисоперниками, обменялись персональными кодами, договорились о встрече когда-нибудь уж после пятой ступени.

Но на родительскую планету-интернат вернулись только вчетвером. Трое отправились повидаться с родителями.

Стационарный портал в мгновение ока перенес поредевшую семерку к себе домой, прямо в мокрую резиденцию.

На родительской планете было три сезона: сезон снега, сезон дождя и сезон пекла. В каждый из сезонов воспитанники жили в соответствующих резиденциях: снежной резиденции, мокрой резиденции и жаркой резиденции, меняясь местом обитания с другими семерками. В межсезонье, которых тоже было три, они чаще проживали в легких пристанищах, совершая постоянные путешествия по родной планете, по ее лесам и рекам, горам и морям. Все это входило в курс их подготовки.

Вот именно в мокрой резиденции встречали их ребята низших ступеней и наставник. И именно этот сезон и эту резиденцию Скам любил больше всего.

На следующий день прибыли и остальные. Кто-то, полный впечатлений от встречи с родителями и родимой планетой, красочно поделился с остальными, кто-то просто отмолчался.

Теперь они уже в полном составе начали готовиться к испытаниям.

 

Глава четвертая

Испытания

Первые пять испытаний проходили индивидуально по пяти избранным каждым выпускником специальностям, в том числе одно обязательное по ментальной технике. Последние два испытания были на выживание: одно по индивидуальному выживанию, второе и последнее испытание по коллективному выживанию в составе семерки.

Почему из более чем сотни востребованных специальностей он выбрал именно эти пять, Скам бы сейчас и не ответил. Тогда по окончании третьей ступени и в начале четвертой у него был предлагаемый перечень из двух десятков специальностей, наиболее подходящих для него и рекомендуемых ему по его психотипу, ментальным характеристиками, способностям, наконец. Кроме того, был еще расширительный перечень возможных профессий, из тех, что не противоречили возможностям его организма. А еще действовало негласное правило, чтобы из выбранных специальностей две-три были научно-технической направленности.

Впрочем, испытаний по специальностям Скам в принципе и не боялся. Все выбранные профессии ему нравились, он досконально разобрался в каждой из них, не просто знал, с какого конца подходить, но и как выходить при необходимости. По большинству из них, по крайней мере в теоретической части, он имел высшие оценки – семерки.

Дни, отпущенные на подготовку, стремительно пролетали. Количество информации, пропущенной через сознание, просто зашкаливало. При их почти абсолютной памяти новая информация укладывалась как бы слоями, тематическими разделами, а при необходимости вытаскивалась из памяти достаточно просто. В процессе подготовки выпускники, бывало, отключались от информатория, заскакивали друг к другу, чтобы немного передохнуть, поболтать о том о сем, уточнить некоторые детали у более сведущих в данном конкретном вопросе товарищей. Наставник неотлучно был рядом, поддерживая больше психологически своих подопечных, но при необходимости помогая разобраться в самом сложном предмете. А поздно вечером они все же собирались на часик все вместе, немного расслабиться, хоть ненадолго забыть о грядущих испытаниях, и просто чуток повеселиться.

На первое испытание Скам шел одетым с иголочки, внешне абсолютно спокойный, но с небольшой внутренней дрожью. Испытуемые по очереди входили в портал, и телепорт разносил их по всей империи в места прохождения испытаний. Какое конкретно испытание ждет каждого из них, не знал никто. И здесь все определял генератор случайных чисел – все тот же семерик.

Скама вынесло на темпориевый завод, точнее на его опорный пункт. Он узнал это место сразу. Тренажеры, на которых он многократно вел подготовку, да и работал, довольно точно имитировали обстановку и рабочее состояние завода. А теперь это был уже не тренажер, хотя кто знает?

С этого опорного пункта автоматы уносили исходный материал вглубь атмосферы железной звезды, где на высоте нескольких десятков тысяч километров от поверхности творилась реакция синтеза завозимого свинца и внутреннего вещества звезды в трансурановый элемент под номером 126.

Данное вещество, точнее один из его изотопов, которому дали название темпорий, оказалось, во-первых, очень стабильным в отличие от других трансурановых элементов; во-вторых, даже попадая в стандартные условия, покинув адские температуру и давление над поверхностью звезды, оно так и оставалось в своем совершенно новом агрегатном состоянии, промежуточном между твердым и жидким. А в-третьих, имело совсем необычные свойства квантоваться, что и легло в основу телепорталов.

Теорию Скам знал неплохо.

Когда ученым впервые в лабораторных условиях удалось синтезировать первые атомы этого элемента, они не могли даже представить себе, что совершили переворот во всех сферах жизни империи. Сначала это вещество вызывало чисто научный интерес с точки зрения своей стабильности в совершенно новом для науки агрегатном состоянии, как при адовом давлении и температуре железной звезды, так и в стандартных условиях, а также из-за отсутствия радиоактивности. В принципе это и предсказывала теория. Но вот чего не могла предсказать даже теория, так это удивительные свойства этого вещества. Оказалось, что это вещество после облучения сложным набором мезонов приобретает так называемый эффект памяти. Оно «помнит» свое родство с любым другим кусочком такого же вещества, довольно хитро это родство поддерживает, путем мгновенного обмена особыми частицами, проявляя при этом квантовый эффект. Все это легло в основу теории телетранспортировки сначала материальных, а затем и биологических объектов. Определенным образом помеченные кусочки данного вещества обеспечивали адресность. Все остальное было делом техники. Сначала большинство планет обрело стационарные порталы, позволяющие в мгновение ока перемещаться в любую точку империи, где имелся аналогичный портал, но в последние столетия их все больше заменяли индивидуальные нанопорталы, вживленные в тело и включающиеся силой мысли. Правда, было одно ограничение на применение индивидуального портала – это возраст, он работал только у имперцев, имеющих статус полного гражданина. Все маловозрастные жители империи могли перемещаться только через стационарные порталы, да и то по команде взрослых. Кроме того, только наличие хотя бы одного стационарного телепортала в строго определенном объеме пространства давало возможность работать и индивидуальным порталам. Это и предопределило судьбу всех стационарных порталов. Их продолжали развивать и эксплуатировать.

Единственной и главной проблемой во всей этой системе была добыча темпория. В естественном виде он нигде не встречался. Все лабораторные да и промышленные установки вместе взятые давали миллиграммы нужного вещества, а потребность была огромная. Однако выход нашелся. Оказалось, в недрах так называемых железных звезд, звезд спектрального класса Т, имелись все условия для производства темпория в уже приличных количествах. В этих звездах в состав кипящей при огромной температуре и давлении плазмы входили в огромных количествах атомы железа. Именно этого класса звезды были последними в цепочке звездных процессов, в которых самопроизвольно поддерживался ядерный синтез атомов в более тяжелые элементы. Ядра атомов железа и являлись основным горючим элементом ядерного синтеза данного класса звезд. Вноси туда свинец, обеспечь прохождение реакции синтеза свинца с железом путем подкачки недостающих протонов и дополнительной энергии в зону ядерной реакции синтеза – и получай свой темпорий. Правда, все было очень непросто. Огромные температуры и давление, сильнейшее излучение являлись непреодолимой преградой на пути организации промышленного производства. Но это были уже чисто технические проблемы, и в конечном итоге они были преодолены. Так появились первые темпориевые комбинаты, включающие определенный набор оборудования. Маятниковые и пролетные транспортные системы, антигравитационные генераторы, лазерные энергетические установки, нитриумные контейнеры, автономные роботизированные комплексы обеспечивали стабильную работу комбината и производства темпория. Кроме того, полученный по звездной технологии темпорий имел значительно лучшее качество, чем выработанный на лабораторных или наземных установках.

Вот только железных звезд в исследованной части галактики оказалось считанные единицы. Весь рукав галактики, в котором располагалась империя, был еще исследован не полностью, но шансов найти здесь такие звезды практически не осталось. А преодолеть огромные расстояния до соседних рукавов пока было нереальным. Отдельные попытки не увенчались успехом. Все это усугублялось еще одной проблемой. Запустить у одной звезды удавалось не более одного, двух темпориевых комбинатов. Было в этом что-то загадочное и пока не объяснимое наукой, но попытки запуска одновременно трех темпориевых комбинатов однозначно вело к прекращению выпуска темпория на всех трех. Кроме того, для организации автоматизированного производства темпория требовалось огромное количество нейтриума, необходимого для изготовления всего набора оборудования и контейнеров. Ни для какой отдельно взятой планеты, корпорации и даже семейства планет это было не подъемно. Только совместными усилиями всей империи, как говорится с миру по грамму, удалось наскрести нейтриум на создание двух действующих комбинатов по производству темпория.

В данный момент на этом комбинате почему-то остановилась отгрузка темпория. Скаму требовалось разобраться в причинах, восстановить производство и отгрузку. С опорного пункта устранить неполадку не удавалось, так как не было полной картины произошедшего. Антигравитационные генераторы работали во всю мощь, связь с роботами имелась, загрузка и отправка контейнеров со свинцом осуществлялась. А готовые контейнеры с темпорием в нужное место не поступали. Все проблемы были в промышленной зоне. Пришлось собираться в самое пекло. Там в непосредственной близости от ужасающего светила было недостаточно тончайшей нейтриумной пленки, которая словно вторая кожа плотно облегала тело и защищала от любых самых немыслимых напастей.

В тяжелом нейтриумном скафандре через портал Скам попал в промсектор, который представлял собой огромный серый куб, вращающийся на расстоянии нескольких световых секунд от железной звезды. Скам проверил все оборудование комбината. Мазер, обеспечивающий создание и поддержание искусственного протуберанца над звездой, исправно гнал в одну и ту же точку на поверхности звезды мощные кварковые пучки. Лазер, отвечающий за энергетическую подкачку внутрь контейнеров со свинцом в момент их прохождения через протуберанец, похоже, тоже был исправен. Ускоритель обеспечивал подачу в зону реакции недостающих протонов. Роботы, представляющие собой одну мономолекулу в принципе были не разрушаемы. Все было просто и абсолютно надежно.

Оставались транспортные системы. И маятниковые, и пролетные системы были полностью автономны, обеспечивая проход небольших, но неимоверно тяжелых контейнеров с первичным свинцом через протуберанец, и доставку их уже с готовым темпорием к выпускному порталу. Нейтриумные контейнеры, что сами по себе являлись чудом техники и инженерного гения, выполняли троякую задачу. Во-первых, служили надежным хранилищем находящихся в виде плазмы паров свинца, а затем и готового темпория. Во-вторых, выполненные в виде мембран, односторонне пропускали атомы железа снаружи внутрь контейнера. И в-третьих, сам по себе нейтриум являлся отличным катализатором ядерной реакции синтеза темпория.

Скам проверил подачу. И здесь все работало как часики. Контейнеры исправно уходили в протуберанец.

Скам крепко задумался. Получалось так, что контейнеры с готовым темпорием не доходили до отгрузочного портала, а просто исчезали неизвестно куда. Словно ктото неведомый организовал хищение еще «горяченького» темпория прямо с комбината. К сожалению, по специальности расследователя он подготовки не проходил.

– Вот так фокус, – прошептал Скам, представляя, что завалился на первом же испытании.

И вдруг его осенило:

– Фокус! Фокусировка! Фокусировка отгрузочного портала.

При нестыковке места отправки с точкой выхода контейнеров из протуберанца, точнее при их раннем выходе, огромная сила притяжения звезды при отсутствии антигравитации успевает утащить контейнеры с темпорием вниз, прямо на поверхность.

Скам начал несколько торопливо проверять родившуюся идею. Так и есть, фокусировка оказалась сбита. Теперь все стало на свои места.

Испытание для него было организовано на славу. Самому портал не перенести. Не дорос и не хватает знаний.

Перенацелить мазер, лазер, роботов поближе к порталу, иными словами передвинуть весь темпориевый комбинат. Глупо!

Вернуться и доложить, что задание выполнено, причина остановки найдена. Вполне возможно. И гадать при этом, прошел ты испытание или нет.

Времени у него оставалось уже немного. Нужно было что-то решать.

Формально запрещения на работу с телепорталом не существовало. Просто до определенного возраста пассажира стационарный телепорт без команды взрослых не замечал недоросших граждан империи. И пускай после третьего этапа обучения портал перемещал школяров уже самостоятельно, допуска к работе с ним не было и у выпускников четвертой ступени.

– Ладно. Попытка не пытка.

Скам попытался через иллюминатор станции рассмотреть проблемное место. Нет, на собственное зрение даже с его бинокулярными возможностями здесь полагаться было нельзя. Слишком велико расстояние. Он навел приборы наблюдения на портал, параллельно включая свое ментальное зрение. Сейчас Скам ясно увидел и место вылета контейнеров с готовым темпорием из искусственного протуберанца, и место нахождения отгрузочного портала. Оно казалась ему яркой блестящей точкой на темно-багровом фоне железной звезды и отстояло чуть в стороне от зоны выхода контейнеров.

Предельно собравшись, буквально на пределе всех своих душевных сил, Скам попытался усилием мысли сдвинуть блестящую точку навстречу контейнерам. Он ощутил в голове страшный жар, сердце заработало вдвое, втрое быстрее, загоняя в причинное место как можно больше свежей крови. И чудо состоялось, блестящая точка сдвинулась, переместившись в нужное место. Темпорий снова пошел на-гора.

Похоже, ему удалось совершить невозможное!

Еле-еле отдышавшись, ощущая боль и усталость во всем теле, Скам доплелся до секционного портала и буквально упал в его проем. Портал так в скафандре и вынес его сразу на родительскую планету-интернат, минуя опорный пункт комбината. Встречавший его наставник помог Скаму освободиться от скафандра.

– Много наших прибыло? – спросил Скам чуть осипшим голосом.

– Ты третий, – коротко ответил наставник.

– И как?

– Порядок, – все так же коротко проинформировал его наставник.

Вдруг Скаму показалось, что наставник взглянул на него каким-то особенным взглядом, в котором читалась не столько гордость за ученика, только что выдержавшего труднейшее испытание. Было в этом взгляде еще что-то, похожее на удивление и чуть ли не на изумление чем-то удивительным и даже невероятным. Правда, длилось это действие буквально мгновение, и затем взгляд наставника снова стал прежним: добрым и внимательным, участливым, взглядом человека, находящегося мыслями там, где оставшиеся его ученики проходят трудные испытания.

Дикая усталость, навалившаяся на Скама, отвлекла его от непонятных взглядов и вернула его в приземленное состояние. Надо было отдыхать и сразу двигаться дальше.

Второе испытание оказалось настолько неожиданным, что у Скама просто перехватило дыхание. В это невозможно было поверить, но так случилось. Телепорт перенес Скама на благоустроенную планету у массивной белой звезды. Скам не один раз видел по голо-визору репортажи с этой планеты. Он просто мечтал когданибудь в натуре побывать там и поучаствовать в тех делах.

Местные энтузиасты вели раскопки старинных развалин, найденных неподалеку от их поселения. Когда-то очень давно здесь обитала неизвестная раса гуманоидов, которые по непонятной причине или вымерли, или бесследно исчезли, оставив все свое имущество. Среди развалин находилось огромное количество разнообразных металлических пластин, с вырезанными на них надписями. Нынешние обитатели полагали, что именно на этих пластинах записаны история древней цивилизации и причины ее исчезновения. Собственными силами расшифровка не получалась. Требовался грамотный специалист в этой области. Был сделан соответствующий запрос в центр, где было принято соответствующее решение, в результате которого именно Скам оказался на этой планете. Это был воистину счастливый жребий.

Руководство общественного совета планеты в лице весьма представительной дамы неопределенного возраста довольно радушно встретило столь юного заезжего специалиста и переадресовало его местным ученымлюбителям. Это были два довольно молодых археолога, правда в отличие от Скама уже имевших статус полных граждан. Они с удовольствием ввели юного коллегу в курс дела. Сами не очень давно прошедшие все пять ступеней подготовки, они довольно ясно представляли, что раз уж им на помощь прислали выпускника, тот в лепешку расшибется, но достойно выдержит испытание и задачу решит.

Как раз одной из выбранных специализаций Скама и была структуальная лингвистика, поэтому он просто с огромным удовольствием взялся за данную работу. Поселили Скама на самой окраине городка, в котором проживали и его коллеги-археологи, в красивом одноэтажном доме, оснащенном по всем правилам империи. Рядом с домом росло высокое развесистое дерево с плотной зеленой листвою, в тени которого Скам и проработал целый день напролет, то советуясь с информаторием, то используя свои собственные наработки.

Так как данная планета находилась в одном звездном скоплении, что и вся империя, то и подчинялась она единым физическим законам. Соответственно и любые информационные потоки данной планеты, являясь функцией времени, лежали на поверхности сферы Гирга, согласно его же принципу подобия. Это позволяло методами структуальной лингвистики значительно сузить зону поиска.

Однако этого оказалось мало. Было несомненно, что многие исследователи до него тоже ходили этой же дорожкой. Вроде бы разгадка была близка, но не хватало чего-то еще, неординарного. Не поэтому ли все предшественники по исследованиям не смогли решить эту задачку.

Времени для решения было еще достаточно, а проваливать испытание нельзя никоим образом.

Скам попробовал подойти к решению с другого конца, мысленно вернувшись к своему первому испытанию, где слово Фокус явилось толчком к реальному прохождению испытания. Именно там проявились его психокинетические способности. В этот момент в его памяти всплыла та изящная головоломка, которую подставила Ари своей сопернице в поединке на острове, и ее преобразование.

Вот он ключ, которого не хватало в его решениях по расшифровке текста.

Все остальное оказалось уже простым. Используя ее методику, сделав необходимые преобразования, он вывел формулу, позволившую играючи решать подобные лингвистические задачи.

После этого он достаточно быстро расшифровал текст на одной из пластин и отправил полученные данные в информаторий. Его формула станет основой для решения многих задач, и не только в области лингвистики. С этого момента уже любой мог с легкостью читать тексты на подобных пластинах. Достаточно было поместить ее голографию перед датчиками информатория, чтобы тотчас же получить готовый перевод на галакто.

К сожалению Скама и местных ученых-энтузиастов, ничего загадочного тексты не содержали. Это был свод законов и правил. По-видимому, для обеспечения их незыблемости они и были выполнены на металле и в таком количестве рассеяны по всей планете. Единственное, что немного удивило Скама, так это та легкость, с какой ему удалось решить эту задачку. Многие брались за эту проблему, местные столько возились, а он пришел, увидел и решил. Словно готовое решение вдруг само появилось в его голове. Но додумать дальше не удалось.

– Что ж, сделано совсем неплохо, я бы даже сказал – хорошо. Пока в вашей империи еще есть молодежь, она будет развиваться.

Удивительно знакомый голос звучал с дерева, под которым Скам подбивал окончательные итоги своей работы перед возвращением к себе на свою планету.

Прямо над ним на самой нижней ветке сидела знакомая по столице ярко окрашенная, с забавным хохолком птица.

– Нежд! А ты как здесь оказался? – удивился и обрадовался Скам. Было очень приятно еще раз повидаться с удивительной и в чем-то загадочной птицей.

– Да вот, мимо пролетал, да и решил заглянуть. Ты знаешь, даже знатоку множества языков иногда интересно увидать что-то новенькое, а ты в этом преуспел! Ты возвращаешься к себе домой, в свое гнездо?

– Да уже, пора, тем более впереди еще не одно испытание.

– Слышал, слышал. Пожалуй, и я с тобой на твою планету, если, конечно, ты не возражаешь. Давно хотелось повидать академическую планету.

Нежд вспорхнул с дерева и приземлился на плече у Скама. Скам в принципе не возражал ни против посещения Неждом родительской планеты-интерната, ни против своего плеча. Он уже прекрасно знал, что плечо – любимое место нахождения этой замечательной птицы.

Скам тепло распрощался с коллегами, очень удивившимся сидящей на плече у Скама птице. После прощальных рукопожатий и пожеланий успешного завершения испытаний, Скам вошел в портал.

 

Глава пятая

Прокол

Как и прежде Пит Сваленгер прибыл на работу с утра пораньше. Он поставил свой велосипед на стоянку и пошагал по направлению к административному корпусу. Несмотря на то, что расстояние от гостиницы, где для него компания снимала квартиру, до института было приличным, он не брал такси, а предпочитал добираться до работы на велосипеде. Между прочим, так делали многие швейцарцы, независимо от погоды, а Пит все доброе и полезное перенимал сразу же и с удовольствием использовал в своей практике.

Это был довольно молодой, хорошо сложенный, высокий и крепкий ирландец, с густой рыжей шевелюрой на голове. Его лицо точеное, но чуть тяжеловатое смягчали карие с легкой хитринкой глаза и теплая добродушная улыбка, всегда к месту появляющаяся на его лице. У него был ровный покладистый характер, он легко сходился с людьми и поддерживал добрые приятельские отношения с большинством коллег здесь в центре.

Пит уже сбился, какая по счету была эта командировка сюда в Женеву. Он бывал здесь с самого начала пусковых и наладочных работ на ускорителе в составе интернациональной бригады ученых, задерживался на несколько месяцев на очередном этапе, уезжал по делам и снова возвращался, как только в этом появлялась необходимость.

В проходной института он приветливо кивнул и предъявил свой постоянный пропуск знакомому охраннику, уже несколько лет работающему на этом посту.

Тот самым тщательным образом проверил его пропуск, сравнил фотографию с оригиналом и только тогда ответил:

– Привет, Пит. Снова на работу? А вам нужно поменять пропуск, этот уже не годится. Придется зайти в бюро пропусков.

– А это еще зачем, что за новые бюрократические игры?

– Неужели не слыхали? Только вам по секрету. У нас тут ЧП. Французские спецслужбы вычислили в среде ученых самого настоящего террориста и арестовали его. Готовил диверсию на коллайдере. Хорошо хоть служба безопасности недаром свой хлеб ест. Так что сейчас режим значительно ужесточен.

Уже через четверть часа получив новый пропуск, Пит поднимался по широкой лестнице на второй этаж, когда его окликнули снизу. Он оглянулся и увидел догоняющего его Влада Микова, коллегу и приятеля, с которым они не единожды вместе участвовали в экспериментах на нескольких ускорителях. Влад по национальности был русским, но постоянно жил и работал в Швейцарии. У него были ладно скроены мозги, и он частенько задавал тон в их с Питом совместной работе, находясь на полшага, а то и на шаг впереди по части планирования экспериментов. Зато у Пита лучше выходил анализ полученных результатов. Так что они хорошенько дополняли друг друга.

– А я уже заждался, – сказал Влад, пожимая протянутую руку приятеля. – У нас все готово.

– Как только сумел вырваться, сразу сюда. Неужели нашлись все компоненты и есть разрешение на перерасход энергии? – обрадованно спросил Пит.

– Все есть, да и сам увидишь. Давай переодевайся, бросай вещички, и через двадцать минут внизу в лаборатории, – сказал Влад и чуть раскачивающейся походкой быстро пошагал к себе.

Пит зашел в свой кабинет и осмотрелся. Этот кабинет был закреплен за ним на все время контракта. В кабинете все было так, как он оставил в последний раз, месяц назад. Он положил портфель, несколько минут посидел в своем кресле, таком родном и удобном, посмотрел и переставил фотографию жены с девочками чуть подальше от края стола и принялся за дело. Он быстро переоделся в лабораторную одежду и пошел к лифту. По дороге он вспомнил, как обстояло дело с подготовкой этой совершенно новой научной работы.

Тогда Владу пришла идея попытаться на трансурановую мишень направить предельно разогнанный пучок ядер свинца, подпитав все это еще и максимумом энергии от нескольких независимых источников. Они раздельно друг от друга просчитали возможные результаты эксперимента. Итоги расчетов у обоих получались довольно схожими и сулили много интересного.

Окончательно этот эксперимент они с Владом спланировали полгода назад, доказав в напряженных дебатах на ученом совете возможность его проведения. Дело оставалось за малым. Найти все компоненты, что было очень непросто, добиться разрешения на почти двадцатипроцентный перерасход энергии и дождаться своей очереди.

Пройдя несколько постов контроля, где его также тщательно проверили, Пит лифтом спустился глубоко под землю и оказался в предбаннике ускорителя. Здесь на глубине сотни метров его уже ожидали Влад и еще несколько сотрудников и лаборантов в защитных одеждах. Здесь же у мониторов наблюдения сидела дежурная смена внутренней охраны ускорителя. Пит тоже натянул похожее на космический скафандр одеяние и пошагал следом за всеми в приборный зал.

Андре, как они все тут ласково называли андронный коллайдер, в очередной раз поразил его своей мощью. Питу приходилось бывать и в Беркли, и в Дубне, но виденные им там ускорители были просто лилипутами по сравнению с Андре. Двадцать семь километров трубы, опутанной огромным количеством оборудования, мощные сверхпроводящие обмотки электромагнитов, самые современные детекторы – все это не просто впечатляло.

– У нас все готово, – прозвучал голос Влада в его шлемофоне. – Фермиевая мишень на месте, генератор мезонов раскручивается, ускоритель в рабочем режиме, подстанция готова выдать весь запас, рубильник на старте.

– А кто сегодня на пузырьковой камере? – не удержался от вопроса Пит. – Надеюсь, старина Дук?

– Он самый.

– Славно, уж он-то ничего не упустит.

– Как готовность? – спросил Влад у ассистентов.

Все трое немедленно отрапортовали о полной готовности.

– Ну, с Богом! – сказал Влад и дал команду на старт. На мишень с сердцевинкой из трансуранового элемента фермия были поданы всевозможные виды энергии: мощнейшее магнитное поле, электрическое напряжение, мощный лазер вносил свою лепту пучком фотонов, через открытый канал влетало космическое излучение и поток солнечных нейтрино. А подытоживал все это действие поток ядер свинца, разогнанный кольцевым ускорителем до максимальных скоростей. Целью эксперимента была проверка новой методики получения трансурановых элементов. Это обеспечивалось созданием условий для термоядерной реакции синтеза атомов сверхтяжелых элементов с последующим их делением до искомых элементов.

Но как нередко случается, исход дела решил его величество случай. Во-первых, при монтаже чрезвычайно радиоактивной фермиевой мишени монтажник в изоляционном костюме с непрерывно пикающим радиометром недостаточно подтянул ее, в результате чего при установке мишени стальная шайба вылезла наружу, частично перекрывая фермиевую мишень. Во-вторых, отказали сразу два соседних электромагнита со сверхпроводящими обмотками, в результате чего оказалась нарушена фокусировка, и мощный поток ядер свинца не был достаточно отклонен в нужном направлении и врубился в железную пластину выставляющейся железной шайбы. Туда же оказались направлены и все энергетические пучки коллайдера. А в довершение всего с вероятностью один на миллиард миллиардов в потоке космических лучей, попавших на эту же железную пластину, именно в это же мгновение затесался пришедший из неведомого далека, умудрившийся проскочить всю атмосферу и никем не тронутый высокоэнергонасыщенный антипротон, что и решило исход всего дела.

На железной пластине, что стала временной мишенью коллайдера, произошла целая серия делений и превращений. В результате мощной подпитки запустилась реакция синтеза атомов свинца и железа и образовался один атом элемента 126 с хитрой мюонной пометкой. Он словно крикнул на всю вселенную: «Я здесь», и тотчас же был разрушен осколками ядер, разлетающихся от мишени. Но этого хватило, чтобы совсем в другом конце галактики непосредственно сюда отработал уже пущенный телепорт.

Находящиеся на контрольном пункте ученые едва успели заметить сигнал о вышедших из строя двух электромагнитах и начале запущенной ими реакции, как тут же подстанция вырубила электричество, в том числе и аварийное. Оказалось, что выбитого с таким трудом запаса электроэнергии и близко не хватило для эксперимента. Все запущенные на мишени ядерные реакции без энергетической подпитки немедленно остановились.

При свете дежурных фонариков ученые собрались в вестибюле, обсуждая случившееся. Пит с Владом были просто обескуражены. Такого исхода, в общем-то рядового эксперимента, они никак не ожидали. Лифт не работал, приходилось дожидаться, когда электрики восстановят электроснабжение. У Влада зазвонил мобильный телефон. Он приложил его к уху и начал слушать. Лицо его помрачнело еще больше, он ответил в трубку:

– Так получилось, сами не понимаем.

– Это Линдон Эванс, – сказал Питу Влад, убирая трубку. – Говорит, на подстанции автоматы не отработали и отрубило пол-Швейцарии и Франции. Сейчас аварийщики восстанавливают. – И чуть помолчав, продолжил: – Теперь поплачем!

Именно Линдон Эванс, руководитель ЦЕРНа, оказал им поддержку на ученом совете при обсуждении предстоящего эксперимента.

Пит при свете фонаря быстренько выполнил простой расчет и, словно отвечая сам себе, сказал:

– Примерно тридцать гигаватт соответствуют массе покоя ста килограммов.

В темноте неожиданно мигнули, а затем засветились отдельные светильники. Это заработали дублирующие автономные аварийные энергоустановки. Затем включились мониторы наблюдения вдоль всей многокилометровой трубы ускорителя. Дежуривший у одного из мониторов охранник громко закричал, показывая пальцем на экран:

– Смотрите, там человек.

Подбежавший на крик охранника начальник дежурной смены увидал на экране лежащего ничком человека в зоне силового шкафа электромагнитов.

– Вот вам и причина аварии. Все-таки террористы добрались и сюда. Но как он умудрился спуститься вниз?

Он тотчас же отрядил в зону ЧП наряд охраны на мотоциклах. Вместе с ними отправилась и дежурная бригада электромехаников. В полумраке, при сумрачном свете редких аварийных светильников они добрались до места происшествия за пятнадцать минут.

Большой силовой шкаф, обеспечивающий питание двух сверхпроводящих электромагнитов, был открыт настежь. Огромная тяжелая дверь, когда-то закрывавшая электрошкаф, валялась в стороне. Прямо на пороге шкафа, головой и руками внутрь, лицом вниз, лежал человек. Он был одет в похожий на спортивный, светло-коричневый костюм. Охранники быстро подбежали к незнакомцу, собираясь вытащить его из шкафа.

– Стоп! Пока ничего и никого не трогать, – остановил их старший смены охранников.

– Но его же вовсю трясет, – показал молодой охранник.

Действительно, незнакомца била мелкая непрерывная дрожь.

Тогда по команде старшего двое охранников осторожно, аккуратно держась только за одежду пострадавшего, чтобы, не дай Бог, не прикоснуться к его телу и не попасть под высокое напряжение, вытащили его из шкафа, положили на пол и перевернули на спину. Незнакомец был без сознания, но продолжал трястись как в лихорадке. Видно было, что это совсем молодой темноволосый парень, высокий и крепкий. Глаза у парня были закрыты, на лице как пропечатались жженные ветвистые следы мощных электрических разрядов, рот изредка открывался, чтобы с заметным хлюпаньем вдохнуть очередную порцию воздуха. Ладони обеих его рук были абсолютно черными, а пальцы даже обугленными и, казалось, заметно укоротились.

– Двадцать пять киловольт, и по полной программе, – сказал электромеханик, показывая на ветвистые следы разряда на лице пострадавшего и угольки, оставшиеся вместо кончиков пальцев.

– И все еще жив! Такого просто не может быть.

Второй электромеханик в это время с удивлением рассматривал валяющуюся на полу дверь электрошкафа. Внутренний замок на дверях не был предварительно открыт, а был вырван с мясом, так же как и дверные петли, причем вырван изнутри. На внутренней поверхности двери были отчетливо видны две симметричные вмятины. В самом электрошкафу, за исключением почерневших, обугленных контактов, все было в порядке. Никаких механических повреждений, никаких признаков внутреннего взрыва, порвавшего замок и петли не было. Невероятно, но все говорило о том, что дверь была вырвана изнутри этим незнакомцем.

– Аккуратно грузите террориста на платформу, и везем его к грузовому лифту, – сказал старший караула. – Как только включат лифт, будем поднимать. Эсбешники будут просто счастливы, если он достанется им живой. Это ж надо, такой молоденький, а уже террорист.

 

Глава шестая

Террорист

Острая боль шла отовсюду. Скам только что очнулся и теперь прислушивался к себе, оценивая свое состояние. Состояние было хреновым. Лицо, руки, ноги. Болели даже внутренние органы, досталось видно и им. Скам чувствовал, что процессы регенерации идут по всему организму. Он попытался вспомнить, что с ним случилось, в какой такой переделке он побывал.

Они с Неждом вошли в портал, но не успел он даже подумать о пункте назначения, как произошел перенос. Скам отчетливо помнил, что перенос состоялся: ощущение мгновенной потери себя при телепортации в памяти сохранилось. А вот далее: темное закрытое пространство. Разряд в руки и лицо электрическим током огромной величины. Попытка вырваться. Вперед нельзя, там ток. Удар всем корпусом и локтями из последних сил назад. И черный провал в памяти.

С закрытыми глазами Скам начал оценивать свое внешнее состояние. Он лежал на чем-то достаточно удобном до пояса накрытый мягкой тонкой тканью. На обнаженной груди и голове ощущались посторонние предметы, возможно приборы или датчики. Рядом, словно метроном, что-то мерно попискивало. На лице, на кистях обеих рук чувствовались повязки. И что-то очень мешало дышать. Скам аккуратно шевельнул языком. Через рот в горло была заведена трубка. Насколько он осознавал себя, именно появление этой трубки и привело его в чувство. Значит, его совсем недавно поместили здесь со всеми этими приборами.

Медицина была совсем чужая! В империи даже на самых окраинных планетах давно не практиковались контактные и медикаментозные методы лечения. В самых тяжелых случаях в физрастворе. И никаких тебе повязок, лекарств. Организм сам по себе сильнее всяких болячек и справляется практически с любой болезнью или травмой даже без участия высшей нервной системы. За ней же только контроль.

На автомате Скам мгновенно чуть притормозил внешние регенерационные процессы, а также вернул все показатели организма в латентное, болезненное состояние. Сердцебиение – слабое, дерганое; дыхание – редкое и затрудненное; электрические потенциалы – хаотичные. Именно такими они были некоторое время назад, в момент возвращения в сознание.

Наставления из курса выживания были вбиты в подсознание и доведены до автоматизма. Тут наставник был тверд и неотступен.

– Оказавшись в непонятной ситуации – замри, не дергайся, никаких резких движений. Включи все органы чувств. Максимум информации от всего окружающего, минимум от себя.

Накоротко протестировав весь свой организм, чтобы ничего не упустить, Скам отметил про себя:

«Порядок, вроде бы все обошлось. Интересно, сколько же я пробыл в отключке. И куда девался Нежд?»

Скам ментально попытался связаться со своим попутчиком, но не получил никакого ответа. Особых оснований волноваться за судьбу загадочной птицы вроде бы и не было. Нежд был опытным путешественником и, наверное, не раз бывал в разных переделках, выкрутится и из этой. Тем более его могло телепортировать в совершенно другое место.

Ну а теперь, что тут у нас вокруг.

– Так, внешняя температура вполне комфортная, гравитация вроде как чуть пониженная, дышится нормально, но присутствует много незнакомых запахов, и еще что-то непривычное.

И тут он наконец сообразил, в чем резкое отличие этого мира, в котором он очутился, от его собственного. Здесь не чувствовалось постоянного ментального давления, присущего их мирам…

Дальнейшим его размышлениям помешали. Он услышал голоса, кто-то приближался к его лежаку. Голоса звучали все ближе, затем Скам почувствовал, что этот кто-то остановился рядом с ним и наклонился разглядывая. Затем Скам ощутил прикосновение теплой человеческой руки к своему горлу, и чужой палец нажал на его аорту в месте мерцания кровепотока. Затем эта же рука коснулась его глаза, оттянула веко и приоткрыла его глаз. Скам заставил зрачок не реагировать на слепящий свет.

Он только отметил про себя, что его посетили настоящие гуманоиды, и тот, кто наклонился и потрогал его, и тот, что стоял чуть позади, оба в белых одеяниях.

Голоса зазвучали вновь, и тут Скам осознал, что язык ему абсолютно неизвестен. Своим резким гортанным звучанием он просто диссонировал с плавными, напевными известными ему языками империи. И не одного знакомого слова или звукосочетания, ни один из известных ему языков в империи не звучал так. Скам стал старательно запоминать все, что слышал. Даже ему, по одной из его будущих специальностей структуальному лингвисту, представлялась вся мера сложности в освоении такого языка.

Голоса звучали все слабее и слабее, удаляясь.

Скам включил ментальное зрение, сначала осторожно, а затем аккуратно наращивая его мощность, просканировал место, где он находился. Ментоэхо позволило ему оценить размеры помещения, в которое его поместили, установить расположение близлежащих предметов и, конечно же, определить наличие живых существ в помещении. Так вот живых существ оказалось двое, они находились в отдалении от него у дальней границы помещения. Ментально они ничего не излучали, а ощущались только как компактный концентратор живой мыслящей энергии и не более. Кстати, отметил про себя Скам, те двое, что только что подходили к нему, а теперь покинули помещение, ощущались именно так же.

Нужно было срочно решать, оставаться ли для вида в этом коматозном состоянии, анализируя пока то, что имеет, или начать проявлять активность. Наличие аппаратного жизнеобеспечения, пусть в некоторой степени и примитивного, могло свидетельствовать о достаточном техническом уровне развития аборигенов, а значит, не исключалось и всевозможное наблюдение, как приборное за показателями его организма, так и внешнее видеонаблюдение. Об этом почти несомненно свидетельствовало появление двоих в белых одеяниях. Наверняка приборы зафиксировали изменение каких-то показателей его организма в момент возвращения сознания. Хорошо, что он мгновенно среагировал и подправил их.

– А два других аборигена в помещении, возможно, наблюдатели или охрана.

– Пожалуй, какое-то время нужно переждать.

Даже сквозь закрытые веки Скам ощущал, как ослабло естественное освещение, практически до полумрака, что свидетельствовало о наступлении темного времени суток. Благодаря этому ему удалось определиться с длительностью суток на данной планете. Конечно, довольно приблизительно, но для начала хотя бы так.

За ночное время дважды включался яркий искусственный свет, к нему подходил кто-то из персонала и вводил в его вену разные жидкости, наверняка лекарственные средства и, возможно, питание. По крайней мере, так оценивал его организм эти вливания. И снова в помещении царил полумрак.

В течение этого временного промежутка Скам полностью адаптировал себя к новому миру, с учетом, конечно, своего псевдокоматозного состояния и получаемой информации. Он отстроил ментальное зрение, расширив горизонты его действия еще на несколько помещений, наладил дальнеслух, запоминая и анализируя разговоры всех, кто попадал в зону слышимости. Он окончательно разобрался с назначением приборов, выставленных вокруг него. Волевым усилием Скам подкорректировал все характеристики своего организма, сведя их к самым минимальным, соответствующим его состоянию, которое он старательно демонстрировал внешне через эти самые приборы.

В инфракрасном диапазоне Скам насколько смог поизучал и самих аборигенов, благо это можно было делать и с закрытыми глазами. Он просто просветил как рентгеном тела двоих охранников, находящихся в помещении, а также одного из тех, что периодически подходил к нему. Костяк на первый взгляд ничем не отличался. Голова, торс, две руки, две ноги. Жизненно важные органы тоже все на месте.

Это радовало. Будет легче адаптироваться, да и вообще при хорошем раскладе он мог просто сойти за местного.

Чрезвычайно удивительной оказалась ментальная характеристика аборигенов, по крайней мере тех, что оказались в нужной близости для его изучения. Во-первых, в доступном ему диапазоне они не излучали в ментальной сфере никаких сигналов. Во-вторых, их мыслительная сфера оказалась закрыта для проникновения его ментального щупа. Скам в возможных пределах поварьировал частотными характеристиками ментального щупа, ничего не изменилось. Все это свидетельствовало о наличии мощного защитного экрана в их черепной коробке, естественного или искусственного происхождения, или же говорило об их, аборигенов, примитивности и недоразвитости.

Был, однако, и положительный момент в его анализе. Как оказалось, в ментальном поле каждый абориген все-таки просматривался как отдельный индивид, в виде компактного концентратора живой мыслительной энергии, и каждый со своими индивидуальными чертами, вроде как с ментальной меткой, но не более. Однако этого было вполне достаточно, чтобы с помощью ментального зрения Скам мог легко отличать их друг от друга. При его абсолютной памяти это было совсем несложно. Теперь он мгновенно узнавал, кто появляется в его и соседних помещениях, какая очередная смена приступила к дежурству, кто приходит и проверяет его состояние.

И был еще один достаточно интересный факт, отмеченный им при ментальном наблюдении за соседними помещениями. Там тоже находились лежачие больные, по одному, по два в помещении. К ним изредка заходили и подходили местные аборигены, почти всегда одни и те же. По-видимому, медперсонал. А вот постоянно находящихся в тех помещениях и периодически сменяющихся не было, в отличие от тех, кто постоянно нес вахту в непосредственной близости от него.

В принципе такой ментальный анализ, выполненный им, был прекрасной подготовкой к испытанию по ментальной технике там в империи. А может именно сейчас он как раз и проходит такое комплексное испытание?

Скам уже полностью восстановил свое здоровье, сохранив, однако, все первоначальные внешние признаки, ожоги, царапины, неестественную бледность. Приборы также послушно выдавали неизменную первоначальную картину его состояния. Как говорится, стабильное тяжелое.

Про себя он уже не единожды проговорил все фразы и предложения нового для него языка, уже научившись, насколько ему удалось, вычленять слова, смысловые группы, устоявшиеся выражения. Ко всему прочему ему казалось, что в звучании чужого для него языка проскакивают чуть заметные нотки чего-то знакомого, похожего, встречавшегося ему совсем недавно. Он пытался вспомнить, но не мог. Или его абсолютная память давала сбой, или информация была отмечена только на уровне подсознания и анализировалась пока там. В этом случае требовалось просто подождать. Как только количество нужных фактов достигнет некоторого порогового значения, подсознание выдаст на-гора готовое решение или ответ на загадку.

Скам зафиксировал и индивидуальные отличия в говоре аборигенов, в их интонациях, а также характеристики их речевого аппарата. Однако все это пока ни на шаг не приблизило его к смысловому пониманию разговоров и речи в целом.

В данном состоянии получить более полную информацию было уже крайне затруднительно, пора было переходить к активной фазе.

Скам попытался спрогнозировать действия аборигенов при его «внезапном» выходе из комы. Имелось несколько вариантов развития событий. В любом случае от него чего-то ждут, и верней всего информации. И вполне вероятно, эта информация связана с его появлением и полученным им поражением от электричества.

Чисто академический интерес врачей и ученых к его особе? Тогда на него навалятся медики.

Или на него что-то вешают? На это указывает наличие солидной охраны. Тогда здесь обязательно сунут нос местные службы безопасности, или как их там. Тогда может быть все что угодно, вплоть до заключения под стражу, как это делается и в империи. И тщательное расследование. Нужна хоть какая-нибудь легенда. Придется демонстрировать полную потерю памяти, вплоть до потери умения говорить. При электрическом ударе такой силы тока не то что память, жизнь потеряешь.

– Кстати о памяти, – подумал Скам. Он мысленно пробежался по всем событиям, произошедшим с ним за последнее время, до момента его загадочного появления здесь в этой лечебнице, а точнее на этой планете. Помнилось все. Перед его памятным взором прошли каникулы, путешествие на Андору, хортовские эпизоды и, конечно же, испытания. Вспомнился ему и тот загадочный взгляд наставника после прибытия Скама из первого испытания. Да и во втором испытании была какая-то загадка. Уж очень непонятной была легкость, с которой он решил проблему, над которой билось множество людей до него. И зачем вдруг объявился Нежд?

Тщательно обдумав все это и не найдя ответов на придуманные вопросы, возможно, надуманные им без всяких на то оснований, Скам решил поспать несколько часов до утра. После «электрических» передряг и болячек отдых совсем не помешает, несмотря на то, что он мог обходиться без сна по несколько суток.

Он проснулся, когда полумрак в помещении сменился ранним утренним светом. Не дожидаясь появления первых посетителей, Скам широко открыл глаза, оторвал голову от лежанки, а затем и вообще уселся на нее. Тут же словно только что обратил внимание на мешающую дышать трубку, вытащил ее изо рта, а затем сорвал повязки и все провода, подсоединенные к его телу. Он с явным интересом вертел головой по сторонам, рассматривая во все глаза окружающую обстановку. Визуально помещение оказалось именно таким, каким он и рисовал его себе, используя данные ментального зрения. Его лежанка стояла практически посредине большой комнаты, с двух сторон обставленная различными приборами. Оконный проем оказался значительно больше, чем он себе представлял. К тому же окно перекрывала мощная металлическая решетка, что подтвер-ждало его догадку о чрезвычайных мерах по его охране.

Из стоящего рядом с его лежанкой небольшого хранилища с дверцей Скам достал свою одежду. Он еще вчера унюхал ее здесь, чему чрезвычайно обрадовался. Видно, вечером в суматохе, связанной с его появлением здесь, у аборигенов не дошли руки поизучать его одежду, они и сложили ее в прозрачный кулек и поместили рядом с ним в это небольшое хранилище. Скам быстренько натянул на себя свои штаны и куртку. Выполненные из прочных материалов, они оказались целы и невредимы.

А к нему уже спешила целая делегация аборигенов. Быстро среагировали.

Это еще раз подтвердило его догадку о наличии постоянного наблюдения за ним.

Впереди всех к нему двигались двое в белых одеяниях, уже знакомые ему своими ментальными метками. Именно они первыми были у него в конце предыдущего светового дня после прихода его в сознание. Сейчас Скам видел их визуально, накладывая на их внешний облик их личные ментальные метки.

Никаких видимых отличий аборигенов от своих соплеменников на первый беглый визуальный взгляд Скам не обнаружил. Это было на самом деле хорошо, меньше вопросов хотя бы по этой части.

А из бокового помещения к нему шагала женщина? Его еще раньше смущало некоторое незначительное, но все же заметное отличие этой ментальной метки от других, а сейчас при взгляде глазами все стало на свои места. Небольшой рост, роскошные волосы и большие молочные железы, хорошо заметные даже под белым одеянием. Да, женщина. Именно она выполняла медицинские процедуры над ним, принося все необходимое из бокового помещения. И сейчас она несла оттуда очередную порцию инструментария для очередных процедур. Заметив, что это только абсолютно пустые стеклянные емкости с иглами, Скам чисто интуитивно сообразил, что теперь собрались брать жидкости из него, анализы, биологические пробы.

«А вот это нам явно ни к чему, – подумал Скам. – Найти предлог и отказаться».

Последние двое спешащих к нему, и которых он условно называл охранниками, по-видимому, ими и оказались. Высокие и крепкие, одетые в одинаковые, наверняка, форменные одежды, они оба держали в руках небольшие черные предметы, с круглыми отверстиями на концах, очевидно оружие, да еще и направленное в его сторону.

Едва он охватил всю эту картину коротким взглядом, как события пошли по нарастающей.

Сначала один из первой двойки невысокий и с очень короткой стрижкой резкой фразой и вполне понятным жестом удалил из помещения женщину. Второй на голову выше, с густыми светлыми волосами стоял рядом и внимательно смотрел на Скама. Затем он повернулся и что-то быстро сказал подходящим к месту действия охранникам.

Охранники подошли к Скаму, держа свое оружие наготове. Один из охранников остановился в шаге от Скама и навел оружие прямо ему в грудь. Второй подошел вплотную и, доставая что-то из кармана, сказал одно короткое слово, кивнув при этом в сторону его рук.

«Руки?» – удивленно подумал Скам и протянул свои руки навстречу охраннику.

Молниеносным движением тот защелкнул на руках у Скама похожий на два кольца предмет. Стальной и прочный предмет намертво соединил обе его руки. Скам только отметил про себя ту безупречную ловкость, с которой охранник исполнил свой трюк. Охранники отошли чуть-чуть в сторонку, предоставив место действия своим руководителям. Однако оружие они все также держали наготове.

«Нет, консилиумом медицинских светил тут явно не пахнет. А инкриминируют мне что-то очень серьезное, о чем могу и не догадываться. И почему-то очень меня побаиваются».

Светловолосый на шаг приблизился к Скаму, сидящему на краю лежанки, и начал спрашивать. Скам сразу догадался, что это именно вопросы, и сейчас внимательно смотрел за движением губ и жестикуляцией говорящего. Для хотя бы поверхностного понимания чужого языка ему требовалось визуальное и звуковое обозначение предметов, действий и понятий, пускай не очень обширное, только для примера. Он еще раз пожалел об отсутствии возможности ментального общения с аборигенами, что позволило бы многократно ускорить изучение чужого языка.

Чтобы показать, что он ничего не помнит и ничего не понимает, Скам попытался развести руки в стороны. Железные предметы на руках не дали ему сделать это, так что удалось лишь чуть-чуть развести ладони.

Светловолосый, словно поняв это, начал задавать другие вопросы. Скам уловил, что каждый из этих других вопросов нес одну и ту же смысловую нагрузку, но по звучанию значительным образом отличался.

– Спрашивает на разных языках, – догадался Скам. – Хочет узнать, на каком языке говорю я.

Это, с одной стороны, усложняло лингвистическую задачу, но с другой – давало объяснение некоторым непоняткам, возникшим в результате анализа всего лингвистического материала, накопленного Скамом за прошедшее время. Его с самого начала смущали серьезные различия в разговорах разных лиц, наблюдаемых им.

Скам снова шевельнул ладонями и чуть-чуть пожал плечами.

Светловолосый пристально посмотрел на Скама и жестами велел ему подниматься на ноги и следовать за собой. Коротковолосый начал громко говорить, похоже возражая против таких действий. Светловолосый ответил очень резко и направился к выходу. Правую руку с каким-то предметом он прижимал к щеке и что-то негромко наговаривал.

«Смотри ты, и связь у них имеется», – подумал Скам, по привычке вслушиваясь и запоминая разговор.

Один из охранников все тем же оружием ткнул Скаму в грудь и очень понятными жестами повторил команду светловолосого: на выход! Второй охранник отошел чуть в сторону, держа оружие наготове. Они по лестнице спустились в большой зал, по-видимому, вестибюль и вышли на свежий воздух.

Они находились в широком промежутке между двумя рядами зданий. Охранники уже убрали из виду оружие и стояли у Скама по бокам, придерживая его за руки. Между рук Скама прямо на металлических кольцах лежал какой-то элемент одежды.

«Не хотят афишировать для окружающих», – подумал Скам.

Он уже несколько минут стоял в окружении охранников среди движущейся людской массы, осматриваясь по сторонам, проверяя свои ощущения, внюхиваясь в незнакомые запахи. Гравитация была на самом деле чуть пониженной, в воздухе ощущалось большое количество углеводородов и пыли. На синем небе висело желтобелое светило.

«Звезда – желтый карлик, спектральный класс G. Ночью, если будет возможность и будут видны звезды, удастся определиться, куда же его все-таки занесло».

Мимо непрерывным потоком двигались машины, отличающиеся размерами, формой, цветом. От них ощутимо несло резкими запахами не полностью сгоревших углеводородов. По всей видимости, машины были оснащены двигателями внутреннего сгорания.

Одна из машин черного цвета отделилась от потока и подъехала к ним. Сразу же рядом объявился и светловолосый. Он распахнул заднюю дверь, и охранники посадили Скама между собой. Машина тут же сорвалась с места и через мгновение влилась в общий поток машин. Светловолосый сидел на переднем сиденье и несколько раз рукой и голосом показывал водителю направление и нужные повороты. Во время движения Скам во все глаза рассматривал окружающую картину. Однако зажатый с обеих сторон крупными фигурами охранников, он мало что видел, и поэтому смотрел только вперед.

Поселение уже закончилось, и теперь они ехали по широкой дороге среди полей и небольших пролесков, стоящих вдоль дороги. Их машина догнала колонну огромных, громко пыхтящих грузовых машин и попыталась по свободной левой полосе, вдоль разделительного бруствера, на скорости обогнать всю колонну машин, идущих впереди. В этот момент идущая среди грузовиков небольшая легковая машина вдруг резко приняла влево, к самому брустверу, отделяющему их полосу от полосы встречного движения, полностью закрывая возможность обгона, и начала резко тормозить. Чтобы не врезаться в нее, водитель их машины вернулся вправо в свой ряд за мчащейся впереди колонной. В то же мгновение затормозившая машина оказалась практически рядом с их машиной, перекрыв все возможности для маневра. А сзади идущая машина, ускорившись, поджала их к самым грузовикам. Их машина сразу оказалась в западне. Светловолосый только успел что-то крикнуть водителю, а охранники взяться за оружие, как раздались сухие, негромкие щелчки. Это оказались выстрелы из того же оружия, что и носили с собой его охранники. Скам с трудом успел отклонить голову от летевших в нее небольших блестящих снарядов. Остальные не успели. Через мгновение все окружавшие Скама люди оказались мертвы. Он это сразу понял по отверстиям, появившимся в головах его охранников и по выплеснувшейся толчками оттуда крови. Это вызвало настоящий шок у Скама. В империи жизнь каждого гражданина была высочайшей ценностью и охранялась всей мощью государства и техники. Здесь же все было не так. Легкость, с какой аборигены убивали себе подобных, просто ужаснула.

Однако действия, предпринятые перехватчиками, продолжались. Потерявшая управление их легковая машина была мягко принята на себя впереди идущим грузовиком, плавно затормозившим. Из него выскочило сразу несколько аборигенов и подбежали к их машине. Они вытащили одного из убитых охранников, мешавшего им, и за руку вытянули единственно оставшегося в живых Скама на улицу. Его сразу же освободили от сцеплявших его руки колец и потянули в сторону своего грузовика. Скам бегом побежал следом за людьми, только что по неизвестной причине убивших за исключением его всех остальных пассажиров, бывших в легковой машине, но в то же время освободивших его из лап светловолосого. Они втроем забрались в кабину грузовика, и гонка продолжилась.

Грузовик с хорошей скоростью мчался по дороге. Скам сидел на переднем сиденье между двух крепких мужчин правее водителя. Сидеть втроем на одном сиденье было тесновато. Ко всему прочему, аборигены громко разговаривали и размахивали руками, по всей видимости, обсуждая итоги проведенной операции. Водитель также принимал активное участие в разговоре, даже умудряясь при этом тоже размахивать руками, бросая руль. Хотя еще в легковушке Скам отметил про себя, а сейчас заметил и на грузовике, что здешние машины не имеют никаких устройств типа автопилота и управляются чисто вручную.

Сейчас сидя в грузовике, не имея пока никакой возможности вмешаться в происходящие события, Скам выполнял сразу три действия. Он внимательно смотрел в огромное окно автомобиля, изучая местность, обстановку, окружающую действительность. Он внимательно вслушивался в разговоры своих соседей, систематизируя и запоминая их все. Он анализировал состояние дел.

«Надо же было так угораздить! Неведомо как оказаться на неизвестной планете и сразу же угодить в самую гущу событий, в разборки аборигенов. А если к тому же и разборки эти имеют непосредственное отношение к его персоне, похоже, даже из-за него, то это уже перебор. Здесь того и гляди, тоже получишь дырку во лбу».

Он тотчас же вспомнил о струйках крови, толчками выливавшихся из голов его бывших соседей по легковой машине, и на мгновение ему стало нехорошо.

Машина свернула с широкой дороги в небольшой пролесок, съехала на узкую чуть заметную среди травы дорожку, некоторое время ехала по ней и, наконец, остановилась. Здесь уже стояла, как видно наготове, блестящая черная легковая машина. Они все, кроме водителя грузовика, пересели в эту машину, и машина тотчас же сорвалась с места, быстро набрав высокую скорость. Скам отметил про себя, что никто из его сопровождающих даже и не пытался разговаривать с ним, словно зная о его «полной потере памяти».

Здесь в легковой машине ему сиделось намного вольготнее, чем ранее до этого, так как один из его сопровождающих уселся впереди с водителем легковушки. Второй сопровождающий, высокий, темноволосый, сидел рядом со Скамом на заднем сиденье, наклонившись вперед и о чем-то негромко разговаривая с передним. Так что Скам был предоставлен самому себе и мог заниматься тем, чем хотел, что он и делал. Он смотрел в боковое стекло, разглядывая места, в которые его занесло. За окошком проносились пролески, поля, неширокая речушка, снова пролески и поля. Видно было, что аборигены здесь тщательно следили за окружающей природой: пролески были аккуратные, поля покрыты ровными рядами одинаковых невысоких растений, дорога ухожена. Именно вдоль этой дороги Скам впервые на этой планете увидал образцы письменной информации. Она была представлена в виде щитов с надписями – то ли указательными, то ли информационными.

Скам смотрел на окружающую картину, но мысли его снова вернулись к только что произошедшим событиям. По тому, как было исполнено его освобождение, сразу чувствовалось, что операция была четко спланирована и проведена профессионально. Хотелось надеяться, что на этом хотя бы часть неприятностей закончится и можно будет и прогнозировать свои дальнейшие действия, а может, и делать что-то самому для скорейшего возвращения домой.

Сосед справа легонько ткнул рукой в плечо и чтото спросил. Скам развел руками в непонимающем жесте, показал на свой язык пальцем и им же постучал себе по голове. В принципе он уже и сейчас был готов заговорить на чужом языке. Кое-какая информация, зрительная, слуховая, полученная им за это время, позволяла уже это сделать, но лучше бы немного практики с готовым помочь собеседником. Так что следовало еще немного подождать более удобного случая.

Они еще раз поменяли машину, пересев теперь в темно-зеленую легковушку с затемненными задними стеклами, и теперь проезжали через небольшие населенные пункты. Впереди открылся огромный водоем с аккуратными жилыми сооружениями вдоль берега. Машина какое-то время ехала вдоль побережья и, наконец, проехав сквозь небольшой лесок или парк, остановилась перед большими коричневыми воротами.

Ворота медленно откатились в сторону, и они очутились перед двухэтажным жилым сооружением. У самого входа их встречал абориген в черном одеянии, с черными волосами на голове и к тому же с черными волосами на лице, правда, аккуратно подстриженными. Он стоял и разглядывал Скама, а когда сопровождающий подвел Скама к нему, сразу начал задавать вопросы. Скам в который раз уже за этот день развел руками, показал пальцем на свой язык и постучал им же по своей голове. Чернобородый еще раз внимательно посмотрел на него, затем кивнул головой и сказал сопровождающему несколько фраз. Тот коротко ответил и повел Скама в жилище.

В помещении на нижнем этаже, куда надзирающий привел Скама, стояло несколько небольших столиков, за которыми сидели и ели другие аборигены. Скам тотчас же почувствовал, насколько он голоден. Рот мгновенно наполнился слюной от запахов еды, доносящихся от столов. Сопровождающий подвел его к одному из столов и показал рукой на стул. Скам уселся за стол и огляделся по сторонам. Ему надо было посмотреть, как питаются на этой планете, какими приспособлениями пользуются, какие блюда и в какой последовательности едят, да и как себя ведут за столом.

Этого короткого обзора в принципе хватило Скаму, чтобы полностью уяснить все процедуры поедания пищи, да и больших отличий, на первый взгляд, он и не заметил. В это время к столу подошла женщина в темнокоричневом глухом костюме, с покрытой в темную ткань головой и поставила на стол невысокую белую емкость с жидкой пищей.

Пока он небольшим блестящим металлическим черпачком хлебал горячую похлебку, он устремил свой взор в дальний угол помещения, где обнаружился большой светящийся экран информатора, пускай не голографический, но с очень неплохим разрешением. Быстренько подстроив слух и дальновидение, Скам буквально впился глазами в экран, даже прервав процесс поглощения пищи. Еще бы, шла явно новостная программа, сопровождаемая не только звуковым комментарием красивой молодой аборигенки, но и письменной бегущей строчкой внизу экрана. Показываемые на экране события были кратковременными и быстро сменялись. Вдруг на экране появилась та самая машина, на которой светловолосый с охранниками куда-то вез его из лечебницы. Машина стояла на краю дороги в окружении нескольких одинаковых машин с синими мигающими фонарями наверху. Рядом стояли аборигены в одинаковой форменной одежде. Вероятно, это были представители местных структур безопасности. Крупным планом показали, как тела убитых доставали из машины и укладывали у дороги.

– Очень оперативно, – подумал Скам. – Интересно, ищут нас сейчас, или все это сделано с ведома властей.

Он доедал похлебку, но все так же внимательно смотрел на экран, вслушиваясь, вглядываясь и анализируя всю информацию, получаемую с экрана. Сами по себе кусочки чужой жизни, наблюдаемые сейчас им на экране, были чрезвычайно интересными и полезными, но вкупе со звуковым и тем более письменным сопровождением позволили ему совершить качественный прорыв в деле познания чужого языка. Специальная лингвистическая подготовка, наконец, исполнила свое предназначение.

Скам вдруг осознал, что от понимания некоторых отдельных слов он перешел к пониманию целых фраз, да и вообще начал понимать почти все из речи женщины-комментатора с экрана информатора, а также многое из разговоров за некоторыми соседними столами. Правда, не все. По крайней мере, за самым близким к нему столом разговор шел на другом языке, из которого он с большим трудом вычленил только отдельные понятные ему слова. Но все это уже было делом наживным. Скам не сомневался, что по мере получения новой информации, да при наличии хотя б ненадолго спокойного времени он гарантированно разберется во всех языках, существующих на этой планете.

Только вот гарантировать ему спокойного времени никто не смог. События продолжали развиваться.

Сначала кто-то громко крикнул:

– Тревога, полиция!

Мгновенно все начали выскакивать из-за столов. Затем послышались звуки выстрелов, а во дворе и даже более громкие разрывы. В руках у посетителей откудато само собой возникло оружие, и они немедленно начали занимать позиции вдоль окон. Через открытые двери Скам увидел, что это же самое происходило в соседних помещениях, там тоже готовились к схватке. Сопровождающий Скама незамедлительно побежал к окну, вытащив из-за пазухи свое оружие.

Скам остался в одиночестве за своим столом, решая, что же делать ему в данной ситуации. Долго думать ему не дали. Вместе с шумом разбиваемых стекол в помещение влетело несколько круглых предметов, из которых во все стороны выделялся белый дым, стремительно заполняя все помещение.

«Смотри ты, газы, да, небось, и отравляющие!» – сообразил Скам, мгновенно затаивая дыхание.

Белый дым быстро заполнил все помещения. Видимости не стало никакой. Скам плотно закрыл глаза, наглухо заблокировал дыхание и перешел на инфракрасный диапазон. Где-то с полчаса он мог обходиться без дыхания и спокойно наблюдать за развивающимися событиями. Аборигены в помещениях кашляли, закрывая рот руками, падали на землю и замирали. Кто-то пытался закрывать органы дыхания кусками материи, но спасения не было. Скам быстро подполз к ближайшему пострадавшему и проверил его состояние. Пульс был слабый, но отслеживался. Это внушало надежду, что газ был все-таки не ядовитым, а скорее усыпляющим. Скам мгновенно улегся рядом, приводя внешние показатели своего организма в соответствие с лежащими рядом. Он едва успел.

Через окна и двери в помещение стремительно ворвались десятки аборигенов в спецодежде с круглыми дыхательными аппаратами на их лицах. В два окна с улицы появились две трубы, с шумом подающие внутрь помещений воздух.

– Вентилируют, – сообразил Скам, значит, сейчас дела пойдут дальше.

Так оно и оказалось. Всех пострадавших от действия газа начали выносить на улицу. Разбившись парами, аборигены в спецодежде и масках укладывали задержанных на специальные тележки и вывозили через двери. Пришла очередь Скама. Двое спецназовцев за плечи и за ноги подняли его на тележку и повезли из здания. Скам даже успел удивиться, насколько мощными оказались эти двое, так легко, словно перышко, они его забросили на тележку.

Покуда его везли по свежему воздуху, Скам с высоты тележки успел рассмотреть то место, куда свозили задержанных. Это оказалась большая лужайка, где всех укладывали рядами на траву. Над ними уже хлопотали аборигены в белых одеяниях. Из своего опыта, правда еще небольшого, Скам сделал заключение, что это медики. Эти медики делали уколы и вентиляцию легких очередному пострадавшему и переходили к следующему. Пока происходили все эти действия, Скам получил множество ценной лингвистической информации, зрительной, звуковой и понимал уже многое из того, что говорилось вокруг.

И как только его уложили на траву, а здоровые молодцы отправились за очередным пациентом, Скам уселся на землю, нарочито оглядываясь по сторонам.

– Гляди ты, один уже очухался, – сказал кто-то слева.

– Быть не может, газ действует не менее часа, а ему еще и антидот не вводили.

– Открой пошире глаза, видишь, сидит.

Двое медиков сразу отправились в его сторону. К ним присоединились еще двое в форме все с тем же, уже привычным по виду оружием в руках. Они подошли к Скаму первыми, держа оружие наготове, и в очередной раз руки Скама оказались скованы уже знакомыми металлическими кольцами.

– Это уже начинает надоедать, – подумал Скам, но предпринимать никаких действий не стал, хотя без труда мог в любой момент разорвать соединяющую кольца цепочку. Он уже убедился в этом в предыдущий раз, когда его везли в машине со скованными руками. Тогда он попробовал только слегка растянуть кольца, и цепочка легко подалась.

В порядке очереди за него принялись медики. Один сразу проверил пульс и заставил Скама глубоко дышать ртом и носом. Затем второй медик уложил Скама на землю, установил рядом небольшой аппарат и через простенькие зажимы подтянул к рукам и ногам Скама тонкие провода. Задрав к подбородку Скамову безрукавку, он одной рукой прижимал к голой груди Скама небольшой круглый предмет, а другой рукой манипулировал с прибором.

«Ну вот, глядишь, и сердечко проверят», – шутя над самим с собой, подумал Скам, поняв суть проверки.

– Уникум, – сказал один из медиков. – Остальные лежат, и еще полежат, а этому хоть бы хны.

– Абсолютно здоров, можете везти его хоть на ракете, а не то что на вертолете, – сделал заключение второй медик, обращаясь к стоящим рядом спецназовцам и отвечая на их вопрос. Теперь Скам понимал почти каждое слово, сказанное окружающими, и даже немножко гордился этим.

Бойцы скомандовали Скаму подъем и, взяв его под руки, повели на край поляны, где стояла похожая на огромного жука машина, с огромным вращающимся винтом наверху. По лесенке он вместе с ними, сутулясь и пригибая голову, поднялся на борт машины. Винт вверху зашумел изо всей силы, и машина, оторвавшись от земли, начала подниматься кверху.

 

Глава седьмая

Тюрьма

Сверху чужая планета выглядела еще прекрасней. Небольшие речушки, аккуратные водоемы, окруженные зелеными лесочками и полями, четкие полоски дорог, коричневых и серых, словно игрушечные разноцветные жилища и селенья. Видно было, что все это выполнено и содержится с любовью, с хорошим чувством красоты и порядка.

Вертолет быстро долетел до очень большого поселения и приземлился на окраине во дворе серого мрачного здания с зарешеченными окнами, окруженного высоким забором, по верху которого была натянута колючая проволока.

– Прибыли, вылезай, – сказал один из охранников Скаму.

Они выгрузились на бетонное покрытие двора, и у Скама появилась возможность осмотреться. Здание было обветшалым. Это было заметно по отдельным трещинам, местами осыпавшейся штукатурке. Охранники не дали Скаму времени поглазеть по сторонам и сразу повели его внутрь здания, все так же поддерживая под руки. Сразу на входе их встретили еще двое аборигенов с оружием и в форме, они тщательно обыскали, точнее ощупали, Скама, и уже впятером – Скам и четверо охранников – вошли в большое помещение, перегороженное посредине мощной решеткой. Решетка откатилась в сторону – и четверка вооруженных аборигенов, как говорится, из рук в руки передала Скама следующей паре вооруженных охранников.

– К начальнику, – сказал один из прибывших вместе со Скамом спецназовец. – И вот эти бумаги.

Он вручил встречающей парочке небольшой, повидимому, сопроводительный пакет. Охранники повели Скама дальше по длинному тоже обветшалому коридору и, наконец, ввели его в большое помещение.

В центре помещения на удобном сиденье за большим столом сидел полный круглолицый и практически безволосый начальник. Помещение было строгим, но аккуратным, видно было, что здесь совсем недавно проведен ремонт. То, что это и есть начальник, было сразу заметно по поведению доставивших Скама охранников. Посадив Скама на сиденье прямо напротив директора и передав тому пакет, охранники просто замерли по стойке смирно, поедая начальство глазами. Начальник достал из пакета бумаги, внимательно прочитал их и только тогда устремил на Скама тяжелый пронзительный взгляд.

– Террорист, говоришь? Полная амнезия, язык проглотил или вообще глухонемой? Здесь заговоришь, а если понадобится, то и поможем, – и он почти в упор посмотрел на Скама полным ничем не прикрытой ненависти взглядом.

– В шестую камеру его для начала, а там посмотрим на его поведение.

Начальник отвернулся от присутствующих и продолжил свою работу с компьютером, от которого его оторвали.

Пройдя еще через один шлюз-коридор, также отгороженный мощной решеткой и тщательно охраняемый, Скам, подталкиваемый стволами оружия охранников, дошел, наконец, до шестой камеры. Это был каменный мешок, словно вырубленный в скале и отгороженный от общего коридора, только на этот раз мощной решеткой-дверью. Один из охранников отомкнул замок на решетке, открыл проход, в то время как второй взял оружие наизготовку. Первый охранник расстегнул наручники на руках у Скама и подтолкнул его в камеру:

– Вон там справа, наверху.

Решетка-дверь громко брякнула у него за спиной, окончательно отрезая Скама от внешнего мира. Охранники, постояв мгновение у камеры и убедившись, что все как надо, пошагали по коридору на выход.

Скам, стоя спиной к решетке, внимательно осмотрелся. Камера была небольшая, вытянутая вглубь. Местами на стенах штукатурка облетела, обнажив серый натуральный камень. Вдоль каменных стен были расположены четыре с облезлой краской лежанки, в два этажа, по две с каждой стороны. Дальше в углу было приспособление для оправления естественных нужд. На трех лежанках лежали и сидели трое аборигенов, его нынешних соседей, коллег так сказать. Четвертая – верхняя справа – была свободна. Скам подошел к лежанке, оттолкнулся от пола и одним стремительным движением забрался наверх.

Из всего услышанного, увиденного за время пребывания в этом чужом для него мире он уже сложил для себя определенную картинку произошедшего. Но пока только картинку. Неплохо бы получить дополнительную информацию от соседей по камере, подучить язык и уж тогда сделать полный анализ обстановки и наметить дальнейшие действия. Однако не следовало упускать из виду и явную угрозу, прозвучавшую в его адрес из уст начальника. И вполне возможно, что это как-то связано с его нынешними соседями.

Скам вытянулся на лежанке, давая отдых всем членам, закрыл глаза, всем видом демонстрируя безмятежный сон. Однако он в полной мере контролировал обстановку в инфракрасном диапазоне и в ментальной сфере. Он уже зафиксировал индивидуальный ментальный код каждого из тройки его соседей, так что и с закрытыми глазами мог определить, кто какие действия предпринимает.

События не заставили себя ждать. Через некоторое время все трое соседей практически бесшумно поднялись со своих мест и направились к нему. Один зашел со стороны ног, готовый по команде навалиться на них. Двое других, приблизившись со стороны головы почти вплотную к спящему новичку, замерли ненадолго и по чуть заметному кивку головой бросились на него. И все трое промахнулись. Жертвы, на которую они хором пытались навалиться, в постели уже не было.

За мгновение до этого Скам начал действовать. Он переключил организм на быстродействие, время послушно растянулось для него, и теперь ему казалось, что противники еле шевелятся, приближаясь к нему. У одного из нападающих в руках была веревка, которую тот медленно растягивал, накидывая ее прямо на горло своей жертве. У второго в руках был острый нож, который он нацеливал точно в правый глаз лежащему Скаму. Третий, оттолкнувшись ногой от нижней лежанки, медленно вытягивал руки к его ногам, пытаясь всем своим весом прижать их к постели. Скам легко выскользнул из смертельно опасных объятий и оказался сзади всех троих. Он увидел, как нападающие хором навалились на пустую лежанку, и растерянно закричали.

– Не зашиблись? – спросил Скам, впервые пробуя слова на чужом языке вслух.

Противники, приходя в себя, медленно повернулись в его сторону. Тот, что был с ножом, оказался самым проворным. Он вскочил на ноги и, размахивая своим ножом, снова бросился на Скама, точнее – ему только казалось, что он бросился. Для Скама его движения были движениями каменной статуи, вдруг надумавшей почесаться, настолько они были тягучими. Он забрал у еле двигавшейся фигуры нож, связал ему руки веревкой, которую выхватил у второй статуи, назвать ее противником просто не поворачивался язык. Затем, недолго думая, концом этой же веревки завязал руки второму. Все это он проделал аккуратно, стараясь пока не нанести механических повреждений аборигенам.

– Не зашиблись, говорю, – повторил Скам приходящим в себя от неожиданности налетчикам. Те очумело смотрели то на связанные руки, то на этого совсем молодого парня, который как мелких опустил трех здоровых мужиков. Казалось, что они вообще потеряли дар речи.

– Прилягайте, поговόрим, прояснимся, – продолжил Скам, показывая на нижнюю лежанку напротив другой нижней, где он спокойно расположился.

Когда присмиревшие налетчики, наконец, уселись напротив него, Скам одним неуловимым движением сдернул веревку с их рук, жестом фокусника поставил ее стоять сбоку от себя в виде длинного прутка и продолжил.

– Мой плохо знать ваш язык, вы каждый раз поправлять все мои фразы, мой учиться. Мой учиться всему. Ты начинать, – и он ткнул пальцем в крайнего слева сокамерника, просто выпучившего глаза теперь уже от удивления. Именно у него Скам только что отобрал нож.

– И как твой имя?

– Как твое имя, – поправил его тот, наконец, уяснив, чего от него требует этот крайне странный и опасный иностранец. – Мое имя – Симон.

Видно было, что он уже успокоился и теперь внимательно наблюдал за собеседником, чуть прищурив свои с явной хитринкой голубые глаза.

– Очень опасен, – подумал Скам. – Придется попробовать гипноз, но чуть позже.

– А как твое имя? – спросил Скам у сидящего в середине сокамерника, у которого он отобрал веревку.

– Меня зовут Вайдлер, – ответил тот, приходя в себя и подключаясь к этой в общем-то даже и интересной игре. Высокий и мощный, с короткой стрижкой на голове и явной щетиной на лице, он выглядел, однако, подетски удивленным и крайне заинтересованным.

– А как тебя зовут? – спросил Скам у третьего.

– Морис, – коротко ответил тот, практически не разжимая губ. Казалось, что он варится в собственной злобе, видя, как его сподвижники прогибаются перед незнакомцем. Высокий, худой, с бледным болезненным лицом, изредка покашливающий, он сидел на краешке, подальше от подельников, всем своим видом показывая свою отстраненность от всей этой непонятной процедуры.

«Без гипноза не обойтись, – окончательно решил Скам. – Всей троице».

Еще с полчаса Скам поупражнялся в речи, задавая вопросы, получая нужные исправления их, короткие и длинные ответы, интонации и акценты. Он показывал на предметы, части тела и даже внутренние органы, требуя их названия, прося продемонстрировать разные действия и их правильное название. Именно этой информации и не хватало ему, профессиональному лингвисту, чтобы научиться не только достаточно точно понимать этот язык, но и прилично разговаривать самому, не вызывая лишнего любопытства к своей персоне. Много нужного он узнал и об этом мире, и об этой тюрьме. Кроме того, важным было и то, чтобы при воздействии гипнозом на эту троицу, если, конечно, это удастся, его установки были не только абсолютно понятными, но и правильными.

За это время мимо их камеры уже дважды проходили охранники, с удивлением разглядывая мирно разговаривающих собеседников шестой камеры.

Скам отметил интервал между их прохождением и сразу же после очередного прохода приступил к делу. Он надеялся, что техника гипноза, отточенная на занятиях с наставником, не подведет и здесь.

Он поднял руку, громко щелкнул пальцами, привлекая внимание всех троих подельников, и начал крутить указательным пальцем правой руки, заставляя мерцать слабый огонек, появившийся на его ладони, в определенном ритме. Все трое как зачарованные смотрели на мерцающий огонек, покачивая в ритм головами.

– А теперь спать! – сказал Скам. И вся троица дружно закрыла глаза. Мерцавший огонек исчез с его ладони. Создать зрительную иллюзию было не таким уж и трудным делом.

– Слушайте меня внимательно, я ваш лучший друг и хочу вам помочь. Вы должны меня защищать и слушаться беспрекословно. Я ваш лучший друг, и вы должны мне помочь, во что бы то ни стало. Я ваш лучший друг. Вы сейчас проснетесь и все забудете.

Скам снова резко щелкнул пальцами, и его сокамерники проснулись. Они даже и не заметили этого короткого действа. Теперь Скам смог познакомиться с ними поподробней.

Выяснилось, что все трое сидят за убийства. Симон оказался бывшим учителем, из ревности убивший свою супругу. Это стало просто шоком для Скама. Профессия учителя, наставника всегда была для него самой уважаемой, самой значимой. А тут убийство, да еще женщины! Это было просто немыслимым.

Вайдлер оказался бывшим водителем автобуса, по собственной халатности угробившим в аварии несколько десятков человек и до сих пор не раскаявшимся.

С Морисом было еще хуже. Он оказался штатным убийцей, за хорошую плату уничтожавшим людей, неугодных его нанимателям.

Так что все трое вызывали у Скама полное омерзение, однако он постарался ничем не выдать своего чувства. Для того чтобы уйти в сторону от неприятной темы, он начал задавать вопросы о данной планете, временах года, времени дня и ночи, о странах и континентах, то есть уточнял те простые понятия, про которые обычно не спросишь, не вызвав удивления или недоумения собеседника. Оказалось, что находятся они сейчас в стране Франция, а язык, на котором они разговаривают, – соответственно – французский.

В конечном итоге Скам хорошенечко дополнил свои познания в языке, эти несколько часов занятий дали ему столько же, сколько предыдущие полтора суток. Прервавшись на ужин, который им подали через решетку, абсолютно безвкусный, если не сказать хуже, они продолжили занятия. У Симона нашлась и книга, что явилось для Скама приятной неожиданностью. Это оказался Уголовный кодекс, крайне полезный для него в нынешней ситуации. Он внимательно пролистал его, потратив на это несколько минут, и переместил все содержимое в свою память. Горизонты его стремительно расширялись. И опять промелькнули у него проблески чего-то знакомого и когда-то виденного. Но подсознание все еще молчало. Затем Скам снова спрашивал, а сокамерники отвечали ему или по одному, или все трое разом. Тут Скам многое узнал о тюремных порядках, юридических процедурах, а также о всяких разностях. К этому времени в камере стало совсем сумрачно, горел единственный тусклый светильник.

– Сейчас объявят отбой, и свет до утра погасят, – сказал Вайдлер.

Скам понимал, что ему по-настоящему нужно отдохнуть, поспать хотя бы пару часиков. Но оставалось еще одно не выполненное дело. Ему обязательно нужно было узнать, зачем начальник тюрьмы посадил его в шестую камеру к этой троице.

Об этом он и спросил Симона. Ответ оказался, на удивление, простым. Сроки отсидки у всех троих были длительные, но им обещали их скостить, если по команде руководства они будут оказывать необходимое физическое, моральное и психологическое давление на лиц, изредка подсаживаемых к ним. К примеру, про Скама их предупредили, что он террорист, и они должны были потрепать его физически, капитально унизить и полностью сломать морально, то есть хорошенько подготовить к допросу, а при неправильном поведении там, на допросе, подготовить к возвращению в эту же камеру.

Откуда на этой столь прекрасной планете так много мерзости, Скам просто не мог понять. Он забрался на свою постель и уже оттуда сказал:

– Что ж, вы, трое, избили меня до полусмерти, унизили и сломали морально, а теперь, когда я без памяти лежу на постели, вы караулите друг друга, чтобы, не дай Бог, кто-нибудь из вас не прикончил меня окончательно.

Скам посмотрел на них, чтобы убедиться, что они полностью осознали его приказ, и еще раз приказал:

– Караулить.

Затем он положил голову на матрац и тотчас же заснул сном выпускника, только что прошедшего очередное испытание.

Ровно через три часа по своим внутренним часам Скам проснулся. Он чувствовал себя полностью отдохнувшим и готовым к дальнейшему освоению чужой планеты. Его сокамерники находились на своих постелях и двое из них, по-видимому, спали. Третий, а это был Вайдлер, то ли бодрствовал, то ли медитировал, так как сидел на своей лежанке, устремив свой взор куда-то в угол. Скам сквозь щелку чуть приоткрытых глаз заметил, как изредка Вайдлер украдкой бросает на него короткий, но внимательный взгляд.

– Караулишь? – спросил его Скам и получил утвердительный ответ. – Тогда давай поговорим еще.

И еще несколько часов до самого утра Скам беседовал с поочередно бодрствующими собеседниками, переспрашивая непонятное, запоминая и анализируя. Он тренировался в разговорной речи, почти уверенный, что уже следующим утром эти знания понадобятся.

А утром, примерно через час после подъема, к решетчатой двери камеры подошли двое охранников. Один остановился с оружием наизготовку, в то время как второй открывал замок. Он жестом позвал Скама на выход, а когда тот приблизился, опять защелкнул на его руках наручники и добавил:

– Выходи, начальник требует.

И снова они шли по длинному серому коридору до мощной металлической решетки, снова эта медленная процедура открывания запоров, один из которых опять заело, так что охранник весь измучился открывая его. Затем передача его другой паре вооруженных охранников.

И вот, наконец, Скам очутился в уже знакомом помещении начальника тюрьмы. Сейчас начальник был не один. Вместе с ним в помещении находилось еще двое, конечно, если не считать Скама и сопровождающих его охранников. И если начальник тюрьмы был абсолютно лыс, его блестящая голова, выглядывающая из-за монитора, просто притягивала внимание на себя, то двое других выглядели достаточно контрастно с ним.

Один невысокий, темноволосый в сером костюме стоял у окна и курил, глядя в окно, словно и не заметил появления Скама с охранниками. Всем своим видом он демонстрировал свою полную незаинтересованность в предстоящем действии.

Второй, в зеленой рубашке и весь какой-то взъерошенный, наоборот, как на коне, сидел на стуле грудью к спинке и с интересом рассматривал доставленного охранниками арестованного.

Скам по привычке проментоскопировал всех находящихся в комнате, отметил и запомнил ментальную метку каждого из них. И вдруг он с удивлением почувствовал наличие еще одного человека в комнате. В инфракрасном диапазоне Скам хорошо видел сидящего человека в углу за небольшой ширмой.

Начальник закончил процедуры с компьютером, развернул монитор, полностью открывая себе обзор и словно обращаясь только к самому себе, негромко сказал:

– Ну что же, приступим.

И только тогда он обратил свое внимание на Скама, словно до этого того и близко не было в кабинете. Он приказал охранникам усадить Скама на стул прямо посреди комнаты, освободить одну руку от наручников, а вторую за наручник зацепить за спинку стула. После того как это было выполнено, охранники по команде начальника отошли примерно на шаг назад, предоставив Скама в полное распоряжение допрашивающих.

– Имя, фамилия? – спросил его человек в зеленом, всадником восседающий на стуле.

Вдруг словно током пробило Скама и бросило в пот. Он явственно почувствовал запах мысли хорта. И если тогда на Андоре этот запах промелькнул мгновенно, зацепив его буквально самым краешком, то сейчас Скам чувствовал его довольно четко. Жгущий как огонь, жгучий как перец ментальный луч ищуще пробежался по комнате, чуть задержавшись, проскочил мимо Скама и вдруг исчез, словно его и не было.

– Вот так штука, хорты здесь – на Земле! Существа или чудовища, погубившие столько его соплеменников там дома, в империи. А кто они здесь? Гости или хозяева? А меня, кажется, не заметили. Как здорово, что служба безопасности там у нас поставила мне на всякий случай защиту.

Все эти мысли мгновенно пронеслись в его голове, и он немедленно полностью заблокировал свою ментальную сферу от излучений наружу, оставив ментослух только на прием. Хуже не будет.

Несильный удар охранника в плечо вернул Скама к действительности.

– Ты что еще и глухой? – спрашивал его человек в сером.

– Нет, не глухой, слышу вас хорошо, просто задумался, – ответил Скам.

– Он еще и задумался, – сердито сказал человек, сидящий верхом на стуле, немного раскачиваясь на нем.

– Кто ты такой, черт возьми? Откуда прибыл? Как пробрался на ускоритель? – почти закричал он на Скама.

– Я ничего не помню, не то что имя, даже говорить по-людски почти разучился, – ответил ему Скам.

Человек на стуле замолчал, сердито глядя на Скама, зато начальник тюрьмы негромко спросил стоящего у окна человека в сером:

– А что Интерпол?

– А ничего, – ответил тот тоже негромко. – Ни его отпечатки пальцев, ни сетчатка глаз, ни даже фото в картотеке не числятся. Просто человек Никто!

Они говорили совсем тихо, но Скам легко расслышал их разговор.

– А что врачи? – все так же тихо спросил начальник тюрьмы.

– Говорят, что после такого электрического удара удивительна не амнезия, а то, что он вообще жив остался. Но тогда он только мычал, а сейчас, смотри ты, уже почти что оратор. Так что есть смысл еще немножко подождать. Да там у вас ему быстро и мозги почистят, и память вернут.

И человек в сером кивком головы показал на Скама. – Так и сделаем, – сказал начальник, обращая свой взгляд на охрану. Его лысая голова просто блестела на ярком утреннем солнце, заглядывающем в большое окно кабинета. Скаму даже показалось, что по стенам и потолку гуляет солнечный отблеск, отражающийся от головы начальника. Это даже вызвало легкую улыбку на его лице.

– Лыбится, гад! Устроил аварию на ускорителе, оставил без электричества пол-Франции и пол-Швейцарии, а теперь еще и лыбится, – буквально взорвался взъерошенный.

– Уведите его опять в шестую, там живо заплачет, – приказал охранникам начальник.

– Прошу прощения, – сказал Скам. – Но в шестой издеваются и всячески унижают. Прошу перевести в другую камеру. И вообще мне нужен адвокат.

Начальник тюрьмы просто онемел от такой наглости. Его и так красное лицо в мгновение стало просто пунцовым, и он чуть ли не заикаясь не сказал, а просипел охранникам:

– В шестую! Немедленно!

Охранники, держа Скама под прицелом, снова заковали ему руки и повели прочь из комнаты.

Скам, медленно шагая по коридору впереди охранников, отстроил дальнеслух, чтобы послушать, что говорят в кабинете начальника тюрьмы.

Голос, который сейчас звучал в кабинете, был ему незнаком, а значит, принадлежал человеку, что скрывался за ширмой. Он определенно распекал своих собеседников.

– Вы что задергались, как кисейные барышни, сдержаться не можете?

– Господин генеральный инспектор. Да этот наглый безусый пацан… – чуть не запричитал начальник тюрьмы.

– Да он вас просто провоцировал. Он не так прост, как кажется, и стоит за всем этим что-то очень непонятное.

Ему ответил, как на слух помнил Скам, человек в сером:

– Но, месье Больз, из-за этого пацана я потерял четверку Дюка, а террористы пожертвовали своей явкой с двумя десятками боевиков. Конечно, здесь все очень непросто. Нужно перевести этого пацана, как вы его называете, в камеру к русскому. Послушаем и посмотрим. А уж потом опять в шестую.

Голос генерального инспектора, человека из-за ширмы ответил:

– Так нужно и сделать, и смотрите мне, без глупостей! Поль, а ты тут задержись и присмотри. Со всей своей амнезией уж очень он непростой типчик.

К этому моменту Скам с охранниками свернули за угол, и дальнейшего разговора он уже не слышал.

В шестой камере все было по-прежнему. Сокамерники встретили Скама совсем как своего, то есть глянули равнодушными взорами и снова занялись каждый своим делом, двое сидели и разговаривали, а Морис лежал и смотрел в потолок. Их опять покормили совсем несъедобной пищей, и Скам вновь принялся за учебу. Терять время не было никакого резона.

Сначала он рассказал своим соседям по камере обо всем произошедшем в кабинете начальника тюрьмы и попросил их прокомментировать это. К его удивлению, полный комментарий выдал Морис, а двое других только ассистировали, подсказывали, уточняли. По их экспертному мнению, генеральный инспектор за ширмой – это нонсенс, явление абсолютно невероятное. Зачем такому значимому человеку прятаться от Скама. Да еще и присутствие комиссара полиции. Ну и весь допрос вызывал определенное недоумение. Вероятней всего на него просто хотели посмотреть. И какое отношение ко всему этому имеет русский? Так что весь комментарий его соседей явился, в конечном итоге, сплошным вопросником.

И снова Скам учил язык, задавал вопросы на различные темы, слушал, уточнял, говорил сам.

К этому времени он уяснил, кто такие русские, что за страна Россия и почему во французской тюрьме под Лионом могут они сидеть. И очень удивительным было совпадение, Симон ко всему прочему когда-то преподавал русский язык. Так что все остальное время Скам посвятил изучению русского языка. Это могло ему значительно облегчить общение с тем неизвестным русским, в камеру к которому ему неизбежно предстояло отправиться, судя по подслушанному им разговору там, у начальника тюрьмы. Видно было, что и Симон соскучился по преподавательской работе за годы, проведенные в тюрьме. Да и ученик ему попался очень способный, схватывая все на лету. Так что за несколько часов занятий Скам начал понимать и говорить порусски. По правде говоря, в этом не было ничего удивительного. Для него, профессионального лингвиста, этот язык оказался даже намного проще для понимания, чем французский и немецкий языки, на которых здесь говорили и которые первыми освоил Скам.

Так прошел еще один день на этой планете и в этой тюрьме. Весь день никто его не беспокоил, и это радовало. По крайней мере, он научился бегло говорить по-русски, более-менее разобрался с историей и географией, в которой оказался силен бывший водитель Вайдлер. Ночью Скам поспал всего несколько часов, заставив остальных по очереди дежурить и опять же заниматься и заниматься.

 

Глава восьмая

Встреча

Вдруг ментальной сферы Скама коснулась чужая мысль. Не острая жгучая, как перец или терка, не жадная ментальная ненависть голодной дикой твари или ядовитый укол ментального жала хортов, а живая мысль нормального мыслящего существа, выпущенная на волю, одинокая и от этого немного печальная. Первая за эти два дня пребывания на данной планете. Скам немного подумал, еще раз прокрутил пойманный посыл, или зов, внутри своего сознания и, наконец, решился.

– Попытка – не ошибка, а всего лишь поиск истины.

Он снял совсем недавно поставленный блок и послал в ответ очень короткий ментальный посыл:

– Кто? Кто здесь?

Эти два дня ментальной тишины были настолько непривычны для его сознания, что Скам чувствовал себя как в могильнике. Там дома в империи даже в космическом пространстве ментальная сфера не была пуста, не молчала, а была наполнена, пускай слабым, но все же мыслефоном, тихим, чуть музыкальным, чуть говорящим. Где-то пускай далеко, но все равно рядом были мыслящие существа. И вот вдруг и на этой планете у него впервые мог появиться собеседник.

Владимир неоднократно пытался отыскать людей, так же как и он владеющих телепатией. Ну, просто не верилось ему, что он единственный из людей, владеющий таким даром. Тем более понятие «телепатия» давно было на слуху. Об этом писали в каких-то журналах, и даже, помнится, об этом говорили по телевизору. А некоторые даже демонстрировали свое умение. На самом деле все оказалось не так. Владимир неоднократно слушал ментоэфир, расширял зону восприятия во все стороны света, пытаясь докричаться до всех, кто потенциально мог ему ответить. Несколько раз ему казалось, что он, наконец, отыскал, нащупал таких, как он, но каждый раз убеждался, что ошибается, так как услышанный слабый сигнал оказывался просто эхом на его ментальные посылы. Телепатов не было, по крайней мере ему не удалось нащупать хоть какие-нибудь признаки.

Так что неожиданный ментальный ответ на его очередной, дежурный по сути, ментальный посыл оказался для него полной неожиданностью. Этот ответ внезапно возник в его голове в виде двух вопросов.

– А вы кто? – в свою очередь спросил Владимир.

– Я друг, – получил он неожиданный ответ.

И тотчас в его голове возникла неожиданная картинка. Арестант в полосатой одежде стоит и держится за решетку. Затем появилась следующая картинка. Огромный меч опускается на толпу беззащитных людей.

– Всеобщая опасность, – протранслировал ему далекий собеседник.

А затем добавил еще одну фразу:

– Много говорить тоже большая опасность. Нам обоим!

Невидимый собеседник замолчал.

Появившаяся новая информация заставила Владимира крепко задуматься.

Оказывается, не только ему здесь с товарищами было несладко, но и его предчувствия о вмешательстве какихто иных сил помимо ГБ во все эти дела могли оказаться вполне справедливыми. Не об этом ли ему только что чуть не напрямую ментально сообщил незнакомец. Владимир снова представил обе картинки, что ему прислал незнакомец, и особенно ту, с грозным мечом над толпой безоружных людей, и ему стало очень неуютно. Там, откуда пришло это сообщение, тоже происходит что-то нехорошее. Ко всему прочему даже само ментальное общение между ними может оказаться опасным.

– А если телепортироваться прямо туда, к далекому собеседнику? Там можно все обсудить с глазу на глаз, чисто вербально. Да и практика телепорта не помешает. Тем более стоит попробовать попасть туда, где ни разу не бывал, в глаза не видал. Ведь совсем не исключено, что при помощи ментального общения возможно попользоваться чужим зрением как своим, чтобы видеть место прибытия, а ментальный луч использовать как пеленг. И заиметь знающего союзника совсем не помешало бы. Уж очень рискованно как слепому мыкаться под постоянным прессом силовых структур целого государства. Где-нибудь да сломаешься. Да и вообще, а не связано ли напрямую это событие со словом «спасти», присланным ему загадочной женщиной в белом.

Владимир еще раз прокрутил все эти соображения в голове и, наконец, решился.

– Слушай, друг. Мне нужен ментальный пеленг твоего местонахождения и вид этого места твоими глазами. Я попробую до тебя добраться. Прямо сейчас.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Владимир получил ответ:

– Что ж, пожалуй, рискнем. Лови.

В голове у Владимира высветилась картинка мрачного места: небольшое помещение с серыми стенами и таким же серым бетонным полом, в самом уголке поля зрения какие-то прутья. Место очень не понравилось Владимиру, но изменить что-нибудь было уже нельзя. Человек, который назвался другом и предупредил об опасности, доверился ему и открыл двери своего сознания, несмотря на возможную опасность.

«Рискну и я, риск дело благородное», – решил Владимир, удерживая в голове картинку мрачного места.

Однако прежде чем дать команду на телепортацию к месту назначения, он все же решил подстраховаться и заложил программу на мгновенный обратный отскок, с моментальным самозапуском ее любым сознательным или даже подсознательным волевым импульсом при первой возможной опасности.

«Береженого и Бог бережет».

Как это уже становилось привычным, телепортация прошла в долю мгновения, но и при этом организм успело скрутить и раскрутить. Правда, уже без всяких там болей и неприятных ощущений.

Он очутился в небольшом сером, мрачном, прохладном помещении, словом все как на картинке. За одним исключением. К его полной неожиданности, это в буквальном смысле оказалась тюремная камера, в то время как Владимир воспринял тогда при первом приеме рисованную картинку с арестантом в полосатой одежде чисто в переносном смысле, просто обозначающую несвободу. Здесь же все было на самом деле: мощная решетка, в два яруса четыре кровати, арестанты, лежащие на них, и параша, точнее унитаз с раковиной в углу камеры. Оказаться в тюремной камере вместе с заключенными было крайне неприятно, даже просто физически. Правда, он не единожды слыхал, что из-за тотальной коррупции по всей стране в тюрьмах достаточно и невиновных лиц, но все равно приятного было мало.

А перед Владимиром стоял совсем молодой черноволосый парень в коричневом спортивном костюме. На вид ему было лет шестнадцать-восемнадцать. Лицо его было без всяких признаков растительности, черты лица правильные, только губы были плотно сжаты. Глаза большие и небесно-голубые здесь в полумраке камеры казались яркими фонариками и глядели пристально и ожидающе. На лице виднелись несколько заживших ссадин, а также ветвистых, похожих на следы от электрических разрядов, темных пятен.

Все это Владимир зафиксировал мгновенно, пока незнакомец также внимательно рассматривал его. Владимир попытался заглянуть в ментальную сферу незнакомца, в последнее время это у него получалось довольно легко, так как появился кое-какой опыт, но вдруг наткнулся на непреодолимый барьер. Ответных ментальных попыток он не чувствовал.

– Владимир, – первым представился он, протягивая руку для знакомства.

Чуть-чуть замешкавшись, тот протянул руку и тоже представился:

– Скам.

Владимир слегка ослабил рукопожатие, увидев руку, протянутую ему. На ней тоже были заметны следы травм. Уже заживающие пальцы на кончиках были еще черны.

– Да, прилично досталось парню.

– Давайте не будем терять время, поговорим о деле, – начал первым Владимир.

– И не помешают ли нам ваши товарищи? – и Владимир показал кивком головы в сторону остальных арестантов. Трое соседей, казалось, спали, они лежали в своих кроватях, и все трое отрешенно смотрели куда-то вверх, словно не замечая ни своего сокамерника, ни его гостя, возникшего из ниоткуда в их камере.

– Гипноз, – ответил Скам, проследив взгляд Владимира. – Мой русский пока не очень хорош, мало практика.

Его голос звучал немного странно, как-то напевно и мелодично, и все звуки самую капельку смягчались.

– А где мы? – с удивлением спросил Владимир.

– Это Франция, Лион, тюрьма Сен-Поль, насколько меня просветили, – ответил Скам.

Этот ответ просто ошарашил Владимира. Оказывается, он вот так за здорово живешь, одним махом переместился за тысячи километров, за границу. Так что его проблемы оказались не местного, как ему казалось, российского происхождения, а международного, так сказать, масштаба.

– А на ваш невысказанный вопрос: почему я в тюрьме? – проговорил Скам, подбирая нужные слова, – отвечу так. Я не преступник, никого не убивал, ничего не совершал, но вокруг меня творится что-то очень непонятное, меня уже не раз пытались убить здесь у вас… – Он помолчал немного и добавил: – Есть одна серьезная проблема, которая касается всей вашей планеты. Мне кажется, что вы о ней даже и не подозреваете.

Скам намеренно обострил ситуацию, подав информацию таким образом и бросив на кон случай. Как тут у них говорится: пан или пропал.

С первого взгляда Владимир вызывал к себе доверие, и интуиция подтверждало это, а Скам привык доверять своей интуиции.

Кроме того, ему особенно импонировало решение Владимира появиться здесь, значит, и у него имелись достаточно серьезные проблемы. Скам просто был уверен, что эти проблемы имеют самое непосредственное отношение или к нему, или к хортам.

Внезапно Скам повернул голову и прислушался.

– Идет охрана и, наверное, за мной, – сказал он Владимиру. – Будут переводить в другую камеру.

– Но мне надо о многом поговорить с вами, а то, что вы сказали про нашу планету, правда? – быстро спросил Владимир.

– Правда. Но все остальное от меня не зависит. Они с оружием и применяют его без предупреждения. Так что я вынужден подчиняться.

Скам еще раз посмотрел в ту сторону, откуда должны были появиться охранники.

– Давайте попробуем переместиться вместе со мной. Держитесь за меня физически и будьте со мной ментально. Должно получиться.

Он подошел к Скаму поближе, и Скам сзади обхватил его руками вокруг туловища, крепко сцепив на его груди свои руки в замок. Скам попытался ментально покрепче ухватиться за Владимира, правда, не зная точно, как это выполнить.

Владимир увидел, как в зоне видимости начали появляться идущие к их камере охранники, и дал команду на старт.

В одно сердцебиение Владимира не стало, а Скам так и остался посредине камеры с вытянутыми и сжатыми в замок руками.

– Не получилось! – а он так надеялся на умение Владимира, что разочарование оказалось воистину горьким.

Один из охранников почти бегом подскочил к решетке, схватился рукой за один из прутков и закричал на Скама:

– Что это было? С кем ты только что обнимался?

Второй охранник придержал его за плечо. Он ничего не заметил, поэтому попытался удержать напарника:

– Остынь, Ник, тебе показалось.

– Ничего не показалось. Мне на мои глаза свидетелей не надо, – и он снова закричал на Скама: – Кто это был?

Скам медленно повернулся к охраннику и, затягивая время, развел руки в стороны и пожал плечами.

– Это был я, – ответил появившийся сзади Скама Владимир.

Охранники, разинув рты от удивления, замерли буквально на мгновение, но, хорошо подготовленные к экстремальным происшествиям, быстро пришли в себя. Они уже поднимали оружие, готовые немедленно стрелять, когда Владимир обхватил Скама точно так же, как минуту назад это делал тот, и бросил ему ментальную фразу:

– Я понял как! Держим друг друга вместе и физически, и ментально. Поехали.

Они исчезли из камеры в тот самый момент, когда раздались первые выстрелы.

 

Глава девятая

Нападение

Что ж, нашего полку прибыло!

После каменной сумрачной и холодной камеры, откуда они с таким трудом телепортировались, место, куда только что его доставил Владимир, казалось Скаму раем. Мягкая трава, высокие деревья, заросшие зеленью невысокие горы, прозрачное голубое небо, теплое светило, вкусный душистый воздух – все это было таким славным и напоминало ему его родительскую планетуинтернат. Там тоже были такие места.

Они сидели впятером на небольшой площадке около огромного валуна. Рядом с валуном около могучих корней лежащего на земле огромного дерева скрывался вход в пещеру. Если бы Скам своими глазами не видел выходящих из нее людей, он бы никогда не догадался, что здесь расположен этот вход. Настолько естественно он был вписан в небольшую расщелину, откуда, казалось, и достали этот огромный валун, лежащий рядом. Они ужинали, точнее, ужинал один Скам, а остальные пили чай, горячий напиток, разлитый по кружкам. Трое из людей, сидящих рядом, в том числе и Владимир, были молодыми, примерно одного возраста с ним. Четвертый был значительно старше.

«Несомненно, полный гражданин, – подумал Скам, запивая плотный ужин душистым напитком. – Хотя у них тут все может быть по-другому».

Владимир уже представил его честной компании, еще и коротко в двух-трех словах охарактеризовав каждого. Пожилой человек Виктор Иванович и чем-то похожий на него молодой человек бритый наголо, в спортивном костюме по имени Игорь оказались родственниками, а еще и разведчиками, по крайней мере, так одним словом обозначил Владимир их род занятий.

Сейчас Виктор Иванович и Игорь негромко разговаривали между собой.

Ну, а последний по имени Валерий, названный Владимиром техническим гением, в довольно пестром пятнистом одеянии сидел чуть обособленно от них и смотрел куда-то вдаль.

Скам допил последний глоток, поставил кружку на накрытое куском пленки местечко с посудой и продуктами, и посмотрел на Владимира. Похоже было, что среди этих людей у того было какое-то особое положение.

– Давайте послушаем нашего гостя, – сказал Владимир негромко, и все сразу стали серьезней. Парочка прекратила свой разговор и подвинулась поближе, а Валерий вообще пересел рядом с Владимиром.

Скам немного подумал и начал рассказывать.

Подбирая нужные слова, он подробно поведал своим слушателям историю своего появления здесь на Земле, свои злоключения. Особенно он отметил тот факт, что, во-первых, он был всем нужен, уж коль за ним все охотились, во-вторых, за ним охотились серьезные структуры, в том числе, возможно, и государственные. А в-третьих, они же и пытались его убить, словно и не нужен он им был вовсе.

Он говорил практически без всякого акцента, но необычная певучесть его голоса каждой сказанной фразы, каждого слова выдавала его чужеродность.

Затем Скам сделал небольшую остановку, чтобы дать слушателям возможность переварить услышанное. На какое-то время стало настолько тихо, что было слышно стрекотание насекомых в траве и разнообразный птичий говор, да в верхушках деревьев незримо шелестел легкий ветерок.

Все, включая даже Владимира, были просто ошеломлены. Сидящий перед ними мальчишка, а именно таким он и выглядел, утверждал, что он инопланетянин и что здесь, на Земле, он прошел почти через такую же череду испытаний и приключений, что и они сами. Верилось в это с трудом, и если бы не вереница невероятных и даже сверхъестественных событий, которые они хлебнули вдоволь вместе с Владимиром за последнее время, все это могло показаться просто больным бредом. Сейчас же, с учетом серьезности их положения, такое допускалось. Так что скоро на Скама посыпались вопросы, причем самые разнообразные.

Владимир тотчас же остановил этот поток. Он встал, поднял руки и, дождавшись полной тишины, сказал, обращаясь к заинтригованным, а поэтому и нетерпеливым слушателям:

– Давайте отложим наши вопросы на потом.

Он повернулся к Скаму и негромко, даже чуть виновато, сказал:

– Думаю, это была только преамбула, все самое главное еще впереди.

Эта его фраза звучала скорее вопросительно, чем простое утверждение.

Эти его слова окончательно повергли слушателей в изумление. Живой инопланетянин, сверхъестественные деяния, огромная опасность, с которой они уже успели столкнуться так неожиданно для каждого из них – это всего лишь преамбула, так сказать цветочки! Все снова замерли в ожидании.

Скам утвердительно кивнул головой и продолжил свой рассказ:

– Мы называем их хортами. Они появились у нас около четырех сотен лет назад, сразу на нескольких планетах, в том числе и в столице империи. Сначала стали умирать люди какой-то непонятной страшной смертью. Словно они лишались не только своей ментальной составляющей, здесь вы ее называете душой, но и всех биоэлектрических потенциалов, связывающих клетки организма. Человек в считанные минуты превращался в кучу быстро разлагающейся плоти, был человек и не стало. Таких смертей было немного, но они были.

Сначала у нас думали, что это какая-то эпидемия, был установлен жестокий карантин. Но расследование показало, что некоторые смерти никак не могут быть связаны с передачей инфекции, так как произошли на разных планетах почти одновременно, а никаких транспортных перемещений между ними гарантированно не было. Ну а главным подтверждением этому явились загадочные смерти на одной граничной планете, связь с которой осуществлялась вообще только по радио.

В итоге стало совершенно очевидно, что это не болезнь, а нападение. И нападения эти совершались в ментальной сфере неведомым врагом. Вся наша наука была брошена на борьбу с неизвестным противником. Враг оказался хитер и коварен. Во-первых, он был невидим, причем невидим не только в оптике, но и во всех известных нам видах излучений и полей.

Во-вторых, исходя из хронологии смертей, было установлено, что врагов всего несколько особей, предположительно пять-семь.

В-третьих, оказалось все-таки, что их можно отслеживать. На определенной частоте ментополя, а эти частоты большинству жителей империи тогда оказались недоступны, враг излучал. Мы назвали это излучение – запах мысли хорта. Это сейчас каждый житель империи, начиная с десяти периодов, по-вашему, лет, проходит обязательное специальное обучение и подготовку, чтобы научиться ловить эти запахи и чувствовать их. А тогда, в момент нападения хортов на наши планеты, этого еще никто не знал.

В конечном итоге, после многих жертв, ценой гибели героев, понявших суть противника, пожертвовавших собой, часть хортов была уничтожена, а остальные исчезли из империи, как их и не было. Вот уже четыреста лет о них ни слуху ни духу.

Кто они такие, откуда они прибыли и куда подевались, установить так и не удалось.

Конечно, мы что-то уже умеем. Мы научились чувствовать запах мысли хорта. Мы можем даже уничтожить хорта, правда, заплатив за это страшную цену – жизнь нескольких человек. По-другому пока не получается.

Скам немного помолчал, оглядел притихших слушателей и добавил:

– И вот вчера, то есть до того как Владимир вытащил меня, – Скам чуть замялся, – из Франции, я почувствовал запах мысли хорта! Очень сильный запах. Хорты на Земле! У них что здесь база? И отсюда они совершают набеги на наши планеты? Знаете ли вы об этом что-нибудь? – спросил Скам, пытаясь сдержать свои эмоции. Он смотрел на четверку слушателей, наблюдая за их реакцией и надеясь получить ответы на заданные им вопросы.

Он и так рисковал не просто многим, а судьбой тысяч планет их империи.

Как Скам и думал, отвечать взялся Виктор Иванович, самый пожилой и, наверное, самый мудрый и опытный из этой четверки.

– Не знаю, что такое хорты, но я ни разу ни в жизни, ни в литературе, ни в истории не встречал ничего подобного. То есть о случаях смерти подобной формы я никогда не слышал, – он немного помолчал и продолжил: – Я вот о чем подумал. А не связаны ли наши сегодняшние события, в центре которых мы все сейчас оказались, с появлением этих хортов здесь на Земле.

– Но ведь на Земле достаточно часты случаи бесследного исчезновения людей, – заметил Игорь. – Может, это тоже имеет какое-то отношение к этим самым хортам?..

– Но Скам говорит, что после хортов плоть остается. А ты говоришь о бесследном исчезновении! – сказал Владимир.

Они еще немного поспорили, но Скам уже пришел к выводу, что его оппоненты на самом деле никогда не слыхали о хортах и совершенно искренны в своем недоумении.

– А как эти хорты тебя не почуяли? – вдруг спросил Владимир.

– Сам удивляюсь. Правда, еще там дома совсем недавно мне поставили какой-то блок против хортов, причем совершенно случайно. Видно, он и помог, а то бы они меня уже сожрали. У нас такой блок ставят по необходимости, да и то только тем, кто к этому предрасположен. Наверное, мне просто повезло.

Насколько я знаю, хорты чувствуют ментальное излучение, и именно ментальную сущность они и высасывают из жертвы при нападении. По крайней мере, так объясняют наши ученые, занимающиеся этой проблемой.

Скам замолчал, осененный внезапной мыслью.

– Слушай, так и тебе грозит такая же опасность! Ты ведь тоже ментально излучаешь, – продолжил он, внимательно глядя на Владимира.

Владимир, подумав немного, ответил:

– Значит, то ментальное давление на меня, что я недавно так остро ощущал, могло быть нападением хортов? Быть может. Именно поэтому я соорудил защиту, или как ты называешь блок, от любых ментальных наблюдений и нападений. И есть что-то еще, в чем я пока не разобрался. Просто не успел. Стаж у меня как ментата не велик, и опыт небольшой.

Вечерело. Солнце уже скрылось за деревьями, и начало потихонечку темнеть. Скам ответил уже на целый ряд вопросов, которые интересовали его слушателей. Вопросы были самые разнообразные.

Виктора Ивановича, да и Игоря интересовало общественное устройство их мира, взаимосвязь империи и других планет, связь, транспорт.

Владимир задал несколько вопросов магического характера и возможности человеческого организма. Очень поразило слушателей сообщение Скама о сроках жизни людей в империи. Цифра тысяча и больше лет всех просто ошеломила.

Валерий начал задавать вопросы по технике, энергетическим характеристикам их мира, техническим возможностям.

За разговорами они не заметили, как стало совсем темно. И только когда он не смог ответить на вопрос Валерия, откуда и каким способом очутился на Земле, Скам резко остановился на полуслове и уставился в открывшуюся перед ним звездную картину. Темное небо было совсем безоблачным и предстало перед ним во всей своей звездной красе. Множество ярких созвездий торжественно пылали на темном небе, Млечный Путь через весь небосклон белой полосой раскинулся с востока на запад.

– Я еще не видел вашего звездного неба, – извиняясь, прошептал он. – И не знаю, где же мой дом, откуда меня забросило к вам на Землю.

Он смотрел и смотрел, медленно обводя все небо своим обострившимся взглядом:

– Не знаю, здесь нет ничего знакомого, ни одной приметы, за которую можно было бы зацепиться. У нас небо выглядит совсем по-другому. И даже это, – Скам показал рукой на Млечный Путь, – у нас выглядит совсем не так. Наверное, мне не найти дороги домой.

«Возможно, Нави смог бы сориентироваться даже и здесь», – подумал Скам, но он не Нави.

Он сидел растерянный и расстроенный, и предательская слеза ползла по его щеке.

Только сейчас, наконец, окружающие окончательно поверили, что перед ними сидит инопланетное существо, по сути дела мальчишка, школяр. А из его рассказа они уже слышали, что там, на его родине, дети взрослеют намного дольше. Так что кроме их собственных, очень неслабых проблем, у них появилась еще одна: как помочь потерявшемуся мальчишке вернуться домой?

– А ведь хорты могут знать, где находится твой дом, – вдруг сказал Игорь.

– Может, и знают, а что это дает? – спросил Виктор Иванович. – Да и где они – эти хорты?

– Раз Скам утверждает, что они есть здесь на Земле, значит есть. И если Владимир со Скамом смогут их подманить, то можно будет и поймать хотя бы одну тварь, – загорелся Валерий.

– Задачки надо решать технически, даже если они нерешаемые.

– Может, и мой прибор здесь сгодится? Или на приманку, а то и как средство наблюдения, – предложил Игорь.

Разговор плавно перешел в практическое русло, правда, пока чисто теоретическое.

Скам с удивлением смотрел на товарищей, на полном серьезе обсуждавших в общем-то его проблему. Он просто не мог поверить, что эти люди при всей их технической отсталости готовы взяться за решение задачи, которую не смогли решить ученые его родины, империи.

– А у нас нет другого выхода, – вдруг сказал ему Владимир, словно по глазам прочитавший его сомнения. – Если и наши проблемы связаны с появлением здесь на Земле этих хортов, то деваться нам некуда. Да глядишь, еще и помощь кое-какая объявится. – И он многозначительно замолчал, а затем снова обратился к Скаму.

– Не будем терять времени. Расскажи все, что ты знаешь о хортах, что знают там у вас об этих тварях.

Немного подумав, Скам ответил:

– Так как я интересовался этим вопросом и насколько мне школяру удалось вычитать… У нас считают, что хорты – это сгустки полей, бестелесные существа, хищники, питающиеся ментальной энергией. Разумны они или нет, мы не знаем. Они каплевидной формы, по мере насыщения и роста они уподобляются огромному облаку, шару. Они невидимы практически во всех диапазонах электромагнитных волн и обнаруживаются, как я уже говорил, только на определенных частотах ментополя. Никакое механическое и лучевое оружие их не берет. Считается, что те особи, которые удалось уничтожить, аннигилировали под воздействием противоположного по заряду ментополя. Возможно, такой заряд возникает, когда человек всей своей волей превращает себя в сгусток ненависти, ментально направляя ее на хорта… Так считается…

Он замолчал, снова обращая свой взор к звездному небу.

Владимир внутренне похолодел. Ему сразу же припомнилось, что именно зарядом огромной ненависти ему удалось тогда, у подстанции, освободиться от направленного на него ментального излучения. Да и то не без помощи его магического камня, так красноречиво пульсировал камушек тогда на его груди. И это означало, что прибор Игоря лишь открывал замочек к его ментальной сущности, а за прибором было еще что-то или кто-то!

Внезапно он вспомнил еще одну загадочную историю, случившуюся с ним, эти сны и видения неведомой женщины в бело-розовом одеянии и ее коротком послании на неведомом языке.

И он немедленно ментально отправил Скаму запомнившуюся из сна картинку этой женщины на фоне изумительно красивого города с дворцами и башнями.

Скам, отвечавший в это время на вопросы Валерия, мгновенно прекратил свой ответ тому и обратился к Владимиру.

– То, что ты мне показал, – это место у вас на Земле? И что это за дама в белом?

– Нет, такого места на Земле нет, и видел я его во сне, и даму тоже!

– А что значит во сне? Ты был на другой планете? Или я что-то не понимаю в ваших терминах.

Владимир начал объяснять инопланетянину, что такое сны, и они быстро разобрались, что у Скама в их мире снов не существует и просто не может быть. Постоянно наполненная ментальная сфера вокруг обитателей их миров даже во время ночного или иного отдыха не способствует появлению автономных фантомных образов.

Вернувшись к вопросу о женщине в белом и удивительном городе, Скам ответил, что никогда не слышал даже о существовании данной страны или планеты.

Что было, впрочем, неудивительно. Обитаемых планет в мире Скама было много больше нескольких тысяч.

Получив этот ответ, Владимир задумался. Ясности не прибавилось.

 

Глава десятая

Хорты

Его размышления прервал внезапный возглас Скама.

– Чувствую запах мысли хорта. Он нарастает. Он приближается сюда.

Первым среагировал Виктор Иванович.

– Все в пещеру, – крикнул он. – А Владимир пусть прикрывает.

И они, не теряя ни секунды, по очереди стали скрываться в пещере. Последними у входа в пещеру задержались Скам и Владимир.

– Заходи, а я попробую тут сам разобраться. Тебе здесь опасно. – Владимир подтолкнул Скама в пещеру.

– Но как ты один. Я обучен, я чувствую, – с обидой сказал Скам.

– Не геройствуй, еще успеешь. Мне одному сподручней, не нужно никого прикрывать.

И Владимир чуть посильнее толкнул Скама в черный зев пещеры.

Он стоял, широко расставив ноги, и смотрел в черное звездное небо, откуда все нарастала и нарастала неведомая опасность. Он чувствовал ее всеми клеточками своего тела. И вдруг, совершенно неожиданно для себя, он всеми своими мыслями, своим ментальным полем двинулся навстречу опасности.

Камень пульсировал на груди, мысли разбухали и разбегались, словно автоматом подстраиваясь под нужные частоты. Глаза закрылись сами, и он увидел, увидел своим мысленным взором, как огромное черное облако садится на макушку высоченной елки, стоящей по соседству с пещерой. Раскрыв глаза, Владимир пристально всмотрелся в эту верхушку. Ничего. Звезды легко просвечивали сквозь развесистые лапы ветвей, ничуть не загораживаемые. Но давление на него стало скачкообразно усиливаться. Уши мгновенно заложило, шум в ушах нарастал и нарастал, пока не превратился в настоящий гул. Глаза зачесались до рези, словно вылезая наружу. Все было буквально на пределе.

Владимир стиснул зубы и снова, как в прошлый раз, всей своей ненавистью ударил по неведомому противнику.

И сразу отпустило.

– Он как будто сдулся, и стал намного меньше, – услышал Владимир знакомый певучий шепот.

– Скам, я же просил тебя остаться в пещере!

– Я просто не мог тебя бросить один на один с этой тварью. Они все не помощники тебе, – и он кивком головы показал на пещеру. – Они не увидят хорта, а хорт не увидит их, так как они не излучают. Все, кого я встречал на вашей планете, не имеют ментального дара. Ты, наверное, исключение. На всей вашей планете царит ментальное безмолвие. Я в первую очередь обратил на это внимание, для меня это так непривычно.

– Зато для тебя это может быть очень опасно, – сказал Владимир, пристально всматриваясь в инопланетную зверюгу.

Сейчас, когда чужое ментальное давление стало почти незаметным, можно было рассмотреть хорта достаточно внимательно.

Больше всего эта штука походила на огромную колючку абсолютно черного цвета. К шаровидной форме с неровными буграми, наплывами по всей ее поверхности, добавлялось еще и огромное количество то ли ресничек, то ли псевдоподий, то ли щупалец. Сейчас они обвисли, но как только на мгновение Владимир представил их в рабочем состоянии, с капающими капельками яда, шевелящимися, так его чуть не вытошнило.

– Я думаю, ты только ненадолго оглушил его, а чтобы его уничтожить, нужна аннигиляция сразу нескольких ментатов. А если он на Земле не один, а наш опыт свидетельствует, что они по одному не бывают, то надо торопиться и что-то решать. Нам двоим против нескольких хортов не выстоять, – говоря это, Скам пристально всматривался в ночное небо.

– А я попробую, пока он такой, заглянуть внутрь. Вдруг что и узнаю.

На выходе из пещеры показался Игорь, он покрутил головой, оглядываясь по сторонам, и сказал:

– Слава Богу, живы. Ну что тут у вас? Где зверюга ужасный?

Он пытался казаться спокойным, но чуть дрожащий голос выдавал серьезное волнение. Эти два дня окончательно утвердили Игоря в мысли, что в их ситуации мнимых опасностей не бывает.

Следом за ним из пещеры немедленно появились Виктор Иванович и Валерий. Они вопрошающе смотрели на Владимира и Скама.

– Вон за макушку беспамятный зацепился, не знаю, видите или нет, – сказал Владимир и махнул рукой вверх, в сторону сморщенного облака.

Облако оказалось уже не сморщенным и стремительно надувалось. Щетинки на нем словно ожили и теперь извивались во все стороны.

Скам пронзительно закричал на своем языке. В это мгновение крайней опасности у него начисто вылетели из памяти чужие слова. Опомнившись, он крикнул:

– В пещеру!

Владимир в это время пытался вновь вызвать в себе то состояние крайней ненависти, что только несколько минут назад помогло ему отразить первый удар неведомого врага. Но он уже однозначно понимал, что не успевает. Они не успели все.

В этот раз противник просто поменял оружие. Он не стал применять ментальный удар, убедившись в его неэффективности, а ударил посильнее. Их нахлопнули огромным колпаком с повышенной гравитацией, чтобы полностью обездвижить и раздавить.

И если Владимир мог хоть немного противостоять этой силе, то его друзья упали на траву, прижимаемые чудовищной, непереносимой нагрузкой к земле. Видно было, как наливались кровью глаза, плющились на лице кожа и мышцы. Только Игорь каким-то невероятным усилием сумел встать на колени и сделал попытку продвинуться к пещере, но только попытку. Его снова приплюснуло к земле. Владимир мысленно вошел в их задавленное болевым шоком сознание и для начала взял большую часть боли на себя. Его собственная боль стала при этом почти всепоглощающей. Казалось, еще мгновение – и он потеряет сознание от этой боли. Камень на груди резкими пульсациями удержал его в сознании и, очевидно, добавил сил. Благодаря этому Владимир своим ментальным импульсом начал отжимать кверху навалившуюся на них тяжесть. Он представил себя мифическим Атлантом, поднимающим целый небосвод, и этот небосвод стал поддаваться.

– Держись, – услышал он мысленный посыл Скама и почувствовал значительное облегчение. Скам, придя в себя, стал помогать ментально отражать чудовищную нагрузку, и в какой-то мере это ему удавалось.

Совместными усилиями им удалось только немного ослабить нагрузку на остальных, но достаточно, чтобы их товарищи с трудом, но смогли сесть на землю и упорядочить дыхание.

– Я думал, что нам совсем кранты, – сказал Виктор Иванович.

И пока Владимир в крайнем напряжении сил отдавливал кверху непереносимую тяжесть, Скам выкрикнул, махнув рукой:

– Быстрей, мы держим, в пещеру… Не отвлекайте! С огромным трудом, где ползком, где на карачках, троица незадачливых помощников, наконец-то, убралась в пещеру.

– Теперь наша очередь, – сказал Владимир. – Ты первый.

Но они не успели. Давление на них вдруг начало резко возрастать. Проблемы еще только начинались.

Владимир увидал, как рядом с раздувшимся хортом прямо из ничего возник второй шар. Краешком меркнущего сознания он успел отметить, что вторая особь крупнее первой, заметна в видимом диапазоне волн и окрашена в ярко-фиолетовый цвет. С огромным трудом Владимир перевел взгляд на Скама. Тот лежал на земле в неестественной позе.

Нагрузка стала еще нетерпимей, к ней добавилось какое-то обжигающее волнообразное мерцание. В глазах у Владимира все померкло, и он провалился в черное небытие.

Сознание возвращалось медленно. Сначала Владимир некоторое время смотрел на слабые, уже гаснущие звезды в висящем над ним и чуть светлеющем небе, затем почувствовал тупую боль во всем своем истерзанном и измученном теле. Он скосил глаза и в полумраке увидел совсем рядом Скама, все так же лежащего в той неестественной позе, в какой он видел его тогда при повторной атаке хортов.

– Точно! На них же навалились хорты, раздавили и изжарили. И все-таки он жив!

Владимир посмотрел на макушку высокой ели, откуда их атаковали эти самые неведомые чудовища. Там никого не было! Он с трудом повернул голову и увидел темнеющий вход в пещеру. Все вокруг было как будто без изменений. Он прислушался к своему организму. Организм страдал и стонал, но, по-видимому, чинился. По крайней мере, у Владимира уже хватило сил сначала перевернуться набок, затем на живот, а затем и подняться на карачки. Он с передышкой, на коленях добрался до Скама и с огромной радостью заметил, что положение товарища чуть-чуть изменилось. Рука уже не была подвернута под телом, а лежала вытянутая вдоль туловища, голова уже не утыкалась носом в землю, а лежала на одной щеке. Похоже, и этот организм тоже чинился.

– И что, так и будете валяться на земле? – услышал он чей-то незнакомый с хрипотцой голос. Голос был явно иностранный, так как каждое слово хоть и тщательно и правильно выговаривалось, но звучало с удивительной мягкостью.

Владимир с трудом перевел себя в положение сидя, пытаясь одновременно зафиксировать взглядом место, откуда донесся неожиданный голос. Этим местом оказалась самая нижняя и самая большая ветвь той самой ели, с вершины которой они все вместе подверглись мощной атаке инопланетных чудовищ. На ветке сидела большая удивительная птица. Похожая на большого попугая, изумительной расцветки птица снова заговорила:

– Ну вот, один почти ожил.

Она замахала своими удивительно короткими крыльями и с негромким шелестом в мгновение ока очутилась на плече лежащего Скама. Затем она, продолжая сидеть там, еще раз помахала своими крыльями, наклонила голову к самому уху Скама и что-то негромко сказала.

Владимир во все глаза наблюдал за происходящим. Вроде бы, после всего пережитого им за эти несколько дней уже ничто не могло удивить его. Но появление этой удивительной говорящей птицы просто поразило его.

Скам зашевелился, сначала оторвал голову от земли и после нескольких неудачных попыток уселся на траву. Птица, которая на это время зависла в воздухе, снова опустилась ему на плечо.

– Нежд! – чуть слышно проговорил Скам. – Это ты?

– Я это, я. Говори на местном языке, да погромче, а то у твоего товарища глаза вывалятся от удивления.

– Нежд! Как я тебя рад видеть! И где хорты?

Голос у Скама уже звучал намного уверенней, да и сам себя он уже чувствовал значительно лучше.

– Это Нежд. Он из нашей империи. И он все знает. Скаму хотелось еще о многом рассказать Владимиру, но его перебил Нежд:

– Вы забыли об остальных товарищах в том темном гнезде, – и он поворотом своей удивительно хохлатой головы указал на вход в пещеру. – А им всем очень нехорошо. Да и времени у вас не так уж много.

Владимир поднялся на ноги, обратив внимание на то, что чувствует себя совсем уже сносно, и бросился к пещере. Скам тоже сумел подняться на ноги и, не обращая внимания на остаточную слабость, двинулся за ним. Он засветил на ладони яркий огонек и стал подсвечивать путь впереди идущему Владимиру. Товарищи далеко от входа не уползли, и сейчас так и лежали на земле друг за другом.

– Надо вытащить их на свежий воздух, – сказал Владимир. Он перебрался через лежащего замыкающим Валерия и стал подхватывать его спереди.

– Бери его за ноги, – сказал он Скаму, – и понесем на выход.

В тесном проходе пещеры нести было чертовски неудобно, и они запарились, пока вынесли его из пещеры и уложили на траву. Все-таки слабость еще сказывалась.

– Давайте за остальными, – сказал им Нежд. – Я этим пока позанимаюсь.

Владимир и Скам снова бросились в пещеру. Когда они последним вынесли из пещеры Игоря, на улице уже совсем рассвело.

Все трое лежащих на траве друзей выглядели крайне непрезентабельно. Синюшная, обвисшая по всему телу кожа, впалые глазницы, обострившиеся носы, чуть заметный пульс и дыхание. Над ними уже ворковал Нежд. Он обмахивал веером крыльев лежащих на траве людей и что-то наговаривал гортанным голосом. Владимир попытался поучаствовать в процессе излечения, но Скам вежливо, но решительно остановил его:

– Нежд в этом деле великий спец, тут нужно не только физическое, но и глубокое ментальное лечение.

Так оно и оказалось. Уже через несколько минут лица лежащих порозовели, кожа приняла естественный и натянутый вид, дыхание стало размеренным. Сейчас они выглядели людьми спящими глубоким спокойным сном. Нежд продолжал колдовать над ними.

– Ну вот, порядок. Скоро проснутся веселые и здоровые, – сказал Нежд, отлетая от своих пациентов.

– Как ты здесь оказался и где хорты? – снова спросил Скам.

– Всему свое время, – ответил Нежд. – Правда, у нас его не так много, но есть. Как только проснутся ваши товарищи, так все и узнаете.

Он помолчал буквально несколько мгновений и снова заговорил, совсем как человек, поднятым крылом показывая вокруг себя:

– Прекрасна ваша планета, эти леса, эти горы, это небо.

Чистое, голубое, прозрачное небо, чуть подкрашенное лучами восходящего солнца, на самом деле было прекрасным. Поднимающийся кверху пологий склон, заросший ельником и березняком, был тоже по-своему красив, так что Владимир со Скамом только кивнули в подтверждение сказанного. И их тут же поддержал хор птиц, громкий и разноголосый, словно дожидавшийся разрешения на свое подключение к разговору людей о красотах их лесного дома.

В это время зашевелилась тройка лежащих на траве людей.

Сначала Валерий, поднимаясь на ноги, проворчал с едва заметной иронией:

– Ну зачем же так? Она же сырая, трава эта. Трудно было что-нибудь подложить?

– И костер не горит. И что это у нас за гость? – поддержал шутливый разговор Виктор Иванович, присаживаясь.

– Ну вот, раз все живы и здоровы и даже шутят, продолжим ответы на вопросы, – сказал Нежд, усаживаясь на плечо Скаму.

Уже привыкающие ко всяким чудесам тройка вновь подключившихся товарищей захлопнула открывшиеся от удивления рты и приготовилась слушать. Только Валерий глубоко и шумно вздохнул, продолжая изумленно рассматривать удивительную птицу.

– Меня, – начал свой рассказ Нежд, обращаясь в первую очередь к Скаму, – телепортировало следом за тобой на эту планету. Только оказался я не в ускорителе, как ты, а на поверхности, в удивительном, я скажу, городе. Женева, так его называют местные жители. И два дня мне пришлось посидеть в клетке на воде и сушеных червячках. Мерзость еще та.

– Никогда не поверю, что ты не мог выбраться сразу же из клетки, если бы захотел, – сказал Скам.

– Шучу я, шучу. Сначала присматривался, разведывал, так сказать, обстановку. Смотрел вместе с местными жителями телевизор, слушал новости, изучал язык, покопался в вашем интернете. Замечательная, скажу, штука! Да через ментал пытался выйти на твой след. Услышал ваш мыслеобмен с Владимиром, – он махнул в его сторону крылом, – и прибыл сюда к вам, и, как оказалось, вовремя.

Он замолчал на мгновение и уже голосом, в котором появились металлические нотки, продолжил:

– Очень удачно, что вы заставили этим тварям раскрыться, перейти с ментальной атаки на полевую, а затем и гравитационную. При этом они сами потеряли контроль над пространством, а главное – раскрылись. Это была огромная удача, по крайней мере, для меня. Раньше такая возможность предполагалась только теоретически. И мне удалось закапсулировать их. Я только добавил импульс и сменил заряд гравитации. Их и свернуло из чисто полевой субстанции в материальные тела.

Нежд неожиданно остановил свою победную тираду, оглядел притихшую публику и сказал:

– Давайте ваши вопросы. У нас максимум час. Затем нужно принимать решение. Если вовремя не выполнить кое-какие действия, обстановка может резко измениться и далеко не в нашу пользу.

Вопросы начал Скам:

– Ты сказал, что смог закапсулировать хортов. И где они?

– Посмотри в корнях этого высокого дерева, – и Нежд ткнул кончиком крыла в сторону елки. – Я слышал, как они брякали при падении.

Скам вместе с Владимиром почти бегом бросились в указанном направлении. Искать долго не пришлось. Под деревом на темном опаленном пятне среди травы в двух выемках лежали два абсолютно черных шара, диаметром сантиметров восемь-десять.

– Осторожно! Они могут быть горячими и радиоактивными, – крикнул Виктор Иванович.

– Не думаю, – сказал Нежд. – Закапсулированы надежно. Они теперь не излучают ни в одном из видов излучений, вот видны визуально и все.

Скам с Владимиром принесли тяжелые шарики и положили их рядом с честной компанией.

– Надежно упакованы, не раскроются? – спросил Владимир. – А живые твари их не почувствуют?

– Не раскроются, это точно, а вот насчет способности живых хортов их учуять, вот здесь я гарантий дать не могу. Их куда-нибудь поглубже убрать, – сказал Нежд.

– И что же все-таки такое хорты? – спросил Игорь.

– Из тех данных, которые имеются в нашем распоряжении, а я отмечу, что они довольно неполные, следует, что Хорт – это особое оружие, специально созданное для борьбы с магией, точнее с магическим могуществом, еще точней с возможным всемогуществом. У вас есть такие машины – роботы. Хорт – тоже робот, только не механический, не биологический, и даже не полевой. Он сконструирован и изготовлен, если можно применить такой термин, из очень специфичных форм материи. Хорты имеют мощный, специфичный индивидуальный, а также и при необходимости коллективный разум, связанный ментальной вневременной и внепространственной связью. Очень специфичны и их возможности во внепространственном передвижении. Предполагается, что они могут в виде волнового пакета использовать струнный характер перемещения, растягиваясь нуль-струной через всю вселенную с фиксацией или в начале, или в конце струны. Объяснить подробней нет ни времени, ни возможности. Даже Скам, при всей его теоретической подготовке, не поймет. Это оружие было создано очень давно в междоусобной борьбе двух великих цивилизаций, которые боролись меж собой с помощью магии. Когда-то это оружие вышло изпод их контроля и погубило обе цивилизации. Известны еще несколько случаев гибели целых цивилизаций явно по их вине. Сведений о них пока было недостаточно.

– Вам повезло, – и Нежд повернулся к Скаму. – Ваша империя достигла очень высокого уровня развития без магии, а ваши ментальные характеристики, хоть и сродни магии, но не магия. Так что интерес к вам у хортов был больше академический, точнее почти академический. Да и нашлись у вас герои, которые пожертвовали собой, но уничтожили несколько этих тварей. Вот они и отступили. Но боюсь, что временно. И еще. Понятно, что полной защиты вы пока себе не обеспечили. Конечно, где-то помогает блок, да и ваши ученые в поиске. Но все ж.

– И предваряя ваш вопрос, – Нежд повернулся к Владимиру и остальным землянам. – Как обстоят дела с хортами у вас на Земле? – Нежд выдержал короткую паузу и начал отвечать на заданный им самим же вопрос: – Мне думается, Земля для них – это особый случай. Магические способности у ваших соплеменников появлялись как исключение, были редкими и чаще всего не передавались по наследству. Кроме того, когда сюда заявились хорты, у вашей магии была уже длинная история, ваши волшебники научились создавать определенные средства защиты друг от друга, так сказать в конкурентной борьбе. И еще. У большинства людей в процессе эволюции создавался иммунитет от магического воздействия, словно природа заложила в вас естественную защиту от магического и ментального воздействия. У всех вас… – и Нежд обратился непосредственно к троице притихших соратников, – у всех вас в голове мощный естественный блок от любого ментального воздействия. Это защищало людей от чрезмерного магического влияния волшебников. И это вас спасло от ментального поля хортов. Вы ментально не излучаете, а они вас не видят. А вот здесь на поляне вы попали под раздачу случайно, находясь рядом вот с этими «исключениями», – и Нежд кивнул в сторону Скама и Владимира.

– Но почему у меня получается ментальное взаимодействие с людьми, телепатия и прочее? – тут же спросил Владимир.

– Мне кажется, тут несколько причин, – ответил Нежд. – Во-первых, у тебя воздействие одностороннее, да еще и чем-то усиленное. Вот у Скама не получается ментальное воздействие на людей.

Скам подтверждающе кивнул головой.

– А во-вторых, твои ментальные посылы до людей доходят, а обратной связи нет. Блок работает, не пуская их мысль наружу, таким образом защищая от «слепого» хорта.

– А еще мне удается каким-то неведомым способом уловить индивидуальный ментальный ключик к каждому человеку, – подумал про себя Владимир.

– Может, это камень помогает.

– Но все-таки, – Нежд продолжил свое повествование. – Они периодически стремились к вам, так как у вас магия не кончалась никогда, то возрастая, то затихая. При каждом своем появлении они продолжали охотиться на ваших магов, и, думаю, гибель большинства из них на совести хортов. А те цивилизации, что существовали здесь на Земле задолго до вашей, без сомнения, были уничтожены при непосредственном участии хортов. И магии тогда, по-видимому, было намного больше.

– Вы говорите о Гиперборее? – с волнением в голосе спросил Валерий.

– У нас много гипотез об их существовании, но очевидных доказательств нет!

– Не знаю, как их называли, но они были. Правда, очень давно.

– А вы откуда это знаете?

Нежд задумался ненадолго, словно размышляя, можно ли об этом говорить, и затем ответил:

– Информационное поле. Информация никуда не исчезает. Нужно уметь ее находить.

А вот сейчас, к сегодняшнему времени на Земле, наверное, и нет волшебства. Если и были такие, кто сумел спастись с помощью волшебных предметов, то сама магия по наследству не передавалась. Не исключено, что некоторые из этих средств даже сохранились.

Владимир непроизвольно прикоснулся к груди, чтобы проверить, на месте ли его камень, но Нежд уже продолжал:

– Есть еще один очень тревожный факт, связанный с хортами. Очень важный и очень серьезный. Точно не установлено, но имеются косвенные факты, что, не имея возможности прямого вмешательства в дела таких, «нементальных» цивилизаций, хорты каким-то образом вмешиваются опосредованно, не напрямую. При попадании в зону влияния хортов, человек и его ближайшее окружение, друзья, родственники как бы оказываются в очаге пространственно-временных флуктуаций. У некоторых событий нарушается причинно-временная связь, когда следствие проявляется раньше причины события. Все это наталкивает на мысль, что хорты, эти ментальные роботы, каким-то образом пытаются разобраться и вмешиваться в процессы через хронопространственную область, а если и не вмешиваются, то просто влияют через эти области самим фактом своего появления. А это может быть в итоге очень опасным для всех обитателей звездных пространств.

– Неплохо бы покопаться в вашей истории, в исторических хрониках, книгах и источниках о магии, о жертвоприношениях, ритуальных казнях и сожжениях. Может, там найдутся сведения, которые помогут разобраться с эволюцией хортов, их характеристиками и, возможно, их слабыми местами. Все свидетельствует об их пристальном внимании к вашей планете. Чтото не складывается у них здесь. А также интересны все случаи пространственно-временных искажений, временных загадок, которых, как мне кажется, в истории вашей цивилизации должно быть достаточно много. Раз хорты периодически появлялись здесь, на вашей планете, их пространственно-временное влияние должно было изредка проявляться в виде нестыковок, исторических загадок и тайн.

– Так что, думаю, неплохо было бы разобраться с этими вопросами. Насколько мне кажется, ваши государственные структуры и спецслужбы частично могут находиться в зоне влияния хортов и могут всячески противодействовать вам. Вот так, по-видимому, обстоят сейчас ваши дела. Что же касается этих шариков, – Нежд показал на два черных шара. – В этом виде они не опасны. А вот их семейство сейчас в замешательстве. Связь с ними оборвалась мгновенно, беспричинно и географически неопределенно. Пришлось об этом позаботиться, подкинув ложные следы. Но это временно.

 

Глава одиннадцатая

Неожиданный гость

Нежд повторил:

– Времени у нас совсем немного.

Его последние слова почти заглушил сильный грохот. Гроза подобралась так неожиданно, что на некоторое время все просто застыли. Иссиня-черная туча просто стремительно закрыла полнеба и продолжала разрастаться. Следом за громом небо разорвала огромная молния, которая полыхнула совсем рядом. Раскаты грома нарастали, молнии сверкали одна за другой, все ярче, все ослепительнее, все ближе.

– Неужели по наши души, – крикнул сквозь грохот Виктор Иванович.

Дождь обрушился так стремительно, с такой силой, что сразу потемнело.

– Такого дождя я и в тропиках не припомню. Быстрей в пещеру.

И все стремительно бросились к лазу в пещеру. Чуть не поскользнувшись на сырой траве, Владимир побежал последним, оглядываясь на не двинувшихся с места Скама с птицей на плече.

– Шары заберите, – крикнул им в след Нежд. – И унесите поглубже.

– Игорь, забери шары, – догнав, Владимир крикнул в самое ухо бегущего впереди товарища.

– Унеси подальше в пещеру и, пожалуй, и припрячь.

– А ты?

– А я побуду с пришельцами, вместе с ними и прибегу!

И сквозь потоки дождя он пошагал к Скаму.

Молнии сверкали не переставая, гром казалось слился в один непрерывный грохот.

Скам стоял, раскинув руки в приветствии этому буйству земной природы.

У себя на родной планете-интернате он больше всего любил сырой сезон, сезон дождей. Но там никогда не бывало гроз. Только дожди, дожди разной интенсивности и не более.

А здесь этот великолепный антураж, мощные электрические разряды, сами по себе дающие великолепную подпитку организма и мощные потоки приятной, прозрачной в меру прохладной воды. Воистину эта планета прекрасна и так щедра на замечательные природные явления.

Владимир стоял под потоками воды и смотрел на Скама с Неждом на плече. Было очевидно, что Скам получает истинное удовольствие от этой грозы. Но с Неждом происходили вещи более удивительные. Казалось, он был заключен в невидимую сферу и ни одна дождинка не попадала на него, а обтекала его по сферическим поверхностям. Нежд перепорхнул с плеча Скама на ветку сосны, где еще недавно висел черный шар.

Дождь прекратился также неожиданно, как и начался. Туча начала отходить к северу, все еще громыхая и сыпля уже в отдалении молниями. Приоткрылся кусочек неба с заходящим солнцем, и на небе немедленно появилась во всей своей красе огромная радуга, опираясь одним концом на лесистый склон, а другим, наоборот, затерялась где-то далеко внизу в лесном массиве.

Скам даже подпрыгнул от такой невиданной красоты. Это было неописуемо!

А вот Нежд, казалось, остался совсем равнодушен к окружающим красотам, он был весь во внимании, словно ждал чего-то очень неприятного.

Из пещеры показался Игорь. Он подошел к Владимиру и сказал, что шары спрятал надежно, нашлось нужное местечко.

– Без меня их теперь никто не найдет.

– Можно и мне к вашему шалашу, – спросил как из ниоткуда знакомый голос. Перед ними вдруг появился их уже совсем старый знакомый, все тот же Валерий Петрович. Он так и остался во все той же камуфляжной одежде, что была на нем во время последней встречи.

Из пещеры вышли и подошли к ним Виктор Иванович и Валера. Видно было, что их заинтриговало появление старого знакомого.

– Вижу, вам досталось, – продолжил разговор гэбэшник. Видок у вас не блестящий.

Вид у всех был на самом деле не блестящий. Помятая, испачканная одежда, помятые лица. Только Владимир не потерял своего лоска в своем костюме с иголочки.

– Предлагаю сделку, – продолжил Валерий Петрович. – Вы отдаете мне один из шаров, и все ваши неприятности в эту же минуту заканчиваются. Вас никто не ищет, делаете, что хотите. И один из трофеев остается у вас.

Нежд спрыгнул с ветки и перелетел поближе к разговору, затем вообще уселся на плечо к Скаму.

Увидев Нежда, Валерий Петрович мгновенно прекратил свой монолог. Лицо его вдруг начало терять все краски, превратившись в чисто белую маску бледноты.

И опять неожиданно для всех он на немного уже знакомом им всем птичьем языке сказал несколько фраз Нежду.

Точнее даже не сказал, а прочирикал.

Нежд ответил на этом же языке короткой фразой.

Выслушав этот короткий ответ, Валерий Петрович начал краснеть, полез рукой в свой кармашек и достал знакомый красный предмет, все ту же спиральку.

– Подождите, хоть объясните, что-нибудь, – сказал Виктор Иванович.

– Нет. В силе только мое предложение!

– Задержите его, если сможете, – крикнул Нежду Володя. – Он многое должен рассказать.

Красная спиралька вдруг выпала из рук Валерия Петровича на землю, он стремительно наклонился, чтобы подобрать и вдруг застыл в этом положении как изваяние.

– Пусть немного подождет, – сказал Нежд. – Чуть позже им займемся. А ты, Скам, подбери спиральку. Занятная, должно быть, штучка.

Все присутствующие повернулись к Нежду, надеясь тут же получить какую-нибудь информацию об инциденте.

Но не успели. События стали развиваться еще стремительнее.

В одно мгновение совсем рядом со входом в пещеру открылось огромное окно, даже не окно, а похожий на экран кинотеатра кусочек чужого пространства. То, что оно чужое, Владимир понял сразу, уж больно разителен был контраст на границе окна. Левее невидимой черты все также тянулись леса, зеленые, могучие, а правее мерно бежали волны неизвестного, чужого моря. Они неторопливо набегали на песчаный берег и так же неторопливо откатывались. Вот только песок был черный-черный, а море было багрового цвета, и это было особенно заметно на фоне светло-зеленого неба.

На переднем плане на песке возвышался огромный камень, больше похожий на кусок скалы коричневого цвета, неведомо откуда появившийся на этом пустынном берегу. Точнее, не совсем пустынном.

На камне, в выемке на его вершинке, сидел, слегка развалившись, самый настоящий человек. Он ловко спрыгнул с камня, перешагнул через невидимую черту и пошагал прямо к ним. Владимир заметил, как вздрогнул Скам, когда незнакомец перешагнул с черного песка на зеленую траву. Он даже ментально услышал, как Скам удивленно прошептал про себя, что это не голограмма и что это просто невозможно.

А человек, как ни в чем не бывало, направился к ним и остановился метрах в пяти от них. Это был темноволосый мужчина крупного телосложения, высокий, гармонично сложенный. И черты его лица были явно европейские – короткие бакенбарды, небольшая бородка и саркастическая улыбка, а точнее – усмешка на губах. Но самым удивительным было то, что незнакомец был одет в черный смокинг, и этот наряд сидел на нем как влитой.

Незнакомец, не обращая внимания на присутствующих, сразу обратился к Нежду. И обратился на абсолютно непонятном Владимиру языке. Слова были певучими, мягкими, речь лилась словно звонкий мелодичный ручей.

На помощь пришел Скам, видно было, что хотя язык и не был его родным, он знал его довольно хорошо, так как смог сразу же ментально передавать Владимиру синхронный перевод:

– Служба галактической безопасности, специальный агент, – в его руке блеснул знак СГБ.

– Давненько я не был на этой планете, и смотри ты, здесь гости! А вы, милейший, что тут потеряли? Этот кусок пространства – зона нашей ответственности. И наша служба должна немедленно устранить данное нарушение, выдворить вас отсюда, изолировать до рассмотрения надзорной комиссией.

Он сделал небрежный жест, и над его плечом вдруг высветилась небольшая картинка звезд и созвездий, похожая на объемный звездный атлас. Часть карты окрасилась красным светом, а одна из звезд в красной области ярко засверкала.

Вдруг он сменил тон, усмешка исчезла с его губ, и речь стала-таки просто доверительной:

– Вы же знаете, что это прямое нарушение конвенции, а данная планета к тому же на карантине! И помощники у меня хороши, не усмотрели, а еще и допустили утечку информации. Я вам предлагаю по-хорошему: вы забираете мальчишку и убираетесь отсюда. А я просто забуду об этом инциденте. Вы должны радоваться моему миролюбию.

На короткое мгновение его взгляд переместился на Валерия Петровича, так и стоявшего в своей нелепой позе.

– А этот зачем здесь? Кыш!

Он легонько махнул кистью руки с вытянутым указательным пальцем, как бы отгоняя муху от себя, и Валерия Петровича как ветром сдуло с поляны.

Затем он добродушно посмотрел на птицу.

– Твой значит! – сказал Нежд.

– Мой. Мелочь. А что?

Нежд ничего не отвечал. Его глаза пристально смотрели на продажного сотрудника галактической безопасности. Он уже представлял цену этого добродушия. Служака явно знал о черных шарах и готов был на любую подлость за обладание ими. И не факт, что он их со Скамом отпустит живыми.

Сфера, которая окружала его, охватила и Скама, и Нежд стал стремительно наполнять ее энергией!

Владимир своим ментальным зрением увидал эту сферу, и понял, что Нежд этим своим действием подает и ему сигнал о нависшей опасности. В этот момент и камень на его груди резко запульсировал, призывая сосредоточиться и быть готовым ко всему. Это его и спасло.

Незнакомец резко повернулся к нему:

– А аборигены ничего не должны знать, а знающие должны просто исчезнуть.

Он сделал короткий жест, словно стряхнул пылинку со своего смокинга, и сильнейший магический удар настиг Владимира. Если бы он не был готов и замешкался хоть на мгновение, то сейчас был бы распылен ни на атомы, а на фотоны и нейтрино. А так он просто улетел в кусты, исчезнув из поля зрения этого безжалостного служаки.

А остальные аборигены для незнакомца как будто и не существовали. В этом сильнейшем магическом поле они сами тотчас же вырубились напрочь.

А тот снова повернулся к Нежду. Нежд за этот короткий миг, на который незнакомец отвлекся на Владимира, успел сделать сразу несколько дел. Во-первых, в центр ушла короткая мыслеграмма о раскрытом наконец-то коррупционере в рядах СГБ, если, конечно, это не подмена. Во-вторых, усилить свою защиту, а в-третьих, убедиться, что Владимир может каким-то образом эффективно сопротивляться. Его очень порадовал и тот факт, что Скам все быстро понял и активно подключился к усилению их общей защиты.

– Где они, вы знаете, о чем я говорю. Отдайте мне их и проваливайте. Иначе! Там за моей спиной…

Он небрежным жестом махнул в сторону огромного окна.

За окном на самом деле произошли значительные, если не сказать, внушительные изменения. Прямо перед самым выходом из окна на черном пляже материализовалась целая группа воинов. Нежд похолодел. Он почувствовал объединенную магическую мощь прибывающего отряда. Уже оттуда они протянули магические узы, напрочь перекрыв возможность телепортироваться. Против такой мощи не выстоять.

Сотрудник СГБ довольно усмехнулся и сделал движение рукой, давая своим команду выдвигаться.

Но сделал это уже с опозданием.

Владимир видел все происходящее из кустов, мгновенно разобрался в ситуации и нашел выход из не имеющей решение задачки. Он просто применил уже опробованное действие. Теперь он знал, что оно разовое для каждого конкретного случая, но здесь еще не использовалось. Он опять собрал всю свою ненависть воедино и бросил ее, многократно усиленную камнем, на окно.

И окно захлопнулось, и не просто захлопнулось, но и изломалось насовсем!

Незнакомец только успел разинуть рот, чтобы захлебнуться в бессильной злобе.

Но события начали развиваться еще стремительней. Казалось, часовые стрелки часов завертелись быстрее минутных.

Этот магический удар Владимира словно гром прозвучал по всей планете.

И вечно голодные по магической энергии существа услыхали и через мгновение появились на месте событий.

Нежд успел крикнуть Владимиру:

– Закройся, закройся щитом, стань магически невидимым!

Он еще попытался послать Владимиру образ, знак, решение, но был уже не уверен, что тот все получил.

Владимир, услыхав его посыл, лихорадочно попытался придумать, как выполнить эту защиту, но не успел.

Целых четыре пары видимых только ментально шаров появились в месте только что прошедшей магической схватки.

Когда-то на этой планете время от времени появлялись особи с магической энергией. Тогда у шаров был праздник. Они пили эту энергию и периодически возвращались сюда, чтобы испить снова. Но с каждым новым посещением количество этой энергии уменьшалось. Наступил период, когда этот источник совсем иссяк. И в этот раз их привычное появление здесь тоже оказалось бесполезным. Да еще два их собрата где-то затерялись, и связь с ними оказалась потеряна. Если бы они погибли, это стало бы сразу известно, так как момент гибели всегда становился известным. Так заложили в них их создатели.

И вот сейчас они уловили мощный магический сигнал и немедленно прибыли на место. Они сразу же выявили два пятна мощной магической активности.

Это была желанное лакомство, которое так редко в последние времена доставалось им. Да, они находили, добывали в некоторых местах и звездных системах ментальную энергию существ с телепатическими свойствами, с ментальными характеристиками. Но это была жидкая, низкоэнергетическая субстанция, которая могла лишь чуть поддерживать их существование и не более.

Только магическая энергия давала им возможность развиваться, совершенствоваться, а главное – надежду на размножение. А их осталось так мало!

Увидев два пятна магии, шары потеряли голову, конечно, выражаясь фигурально.

Владимир видел, как черные шары появились над лесом и немедленно спикировали вниз. Он пытался представить себя невидимым, закрытым щитом, но ничего не получалось. Те образы и формулы, которые послал ему Нежд, тоже не помогли. В последний миг он прикоснулся к камню, и камень заработал.

Включилась главная программа защиты от извечного врага, которая была изначально заложена в камне, именно для такого случая, а Владимир потерял сознание. Только при отключенном сознании камень делал мага невидимым.

Одно из магических пятен внезапно исчезло. А шары посчитали, что кто-то из собратьев из-за голодухи сожрал энергию, не дождавшись других. Поэтому они со всей своей силой навалились на единственно оставшееся магическое пятно.

Сотрудник СГБ не успел и оглянуться, как на него навалилась огромная тяжесть. Он усилил имеющуюся у него защиту и начал лихорадочно доставать из кармана своего сюртука свое оружие, проклиная себя за беспечность. Но врагов было очень много, против восьми шаров ему было не выстоять и со всеми своими помощниками. А их так не вовремя заблокировал какой-то грязный абориген. Все это мгновенно пронеслось в его голове, пока его прижимали к земле и обездвиживали. Он только успел истошно закричать, как провалился в небытие. Вся его магическая энергия унеслась к шарам.

Скам видел, как на его глазах незнакомец стал зыбким, а через мгновение от него остался только сюртук, который медленно, трепыхаясь, упал на землю. Да под ним осталась кучка пепла, сильный переток магии просто сжег оставшиеся от него частички плоти.

Шары еще покружились над лесом и исчезли.

Чуть отдышавшись, Скам посмотрел на Нежда. Тот выглядел очень скверно. Его когтистые лапы крепко вцепились в плечо Скама. Видно было, что то огромное количество энергии, которое он потратил на общую защиту, не прошло бесследно. Блестящие перья потускнели и стояли дыбом. Казалось, что его даже покачивало.

– Ничего, через часик все будет в норме, – чуть осипшим голосом сказал Нежд.

 

Глава двенадцатая

Зачистка

Скам почувствовал, что силовой кокон, который все это время окружал их с Неждом, начал истончаться, а затем и вообще исчез.

– Ну вот, кажется, и все, – сказал Нежд, с заметной усталостью перелетая с плеча Скама на поваленный ствол огромной сосны, лежащей у пещеры.

– А что там с нашими друзьями? – спросил Скам, с беспокойством глядя по сторонам.

Трое землян лежали здесь же рядом, но весь их вид говорил о том, что им досталось крепко от произошедшей совсем близко мощной магической схватки.

– Свидетелям часто достается не менее, чем участникам событий. По крайней мере, они живы, – сказал Скам, осмотрев товарищей по приключениям.

– Надеюсь, скоро придут в норму. А где Владимир? – оглядываясь, продолжил Скам.

– Жив он, жив! Вон там в кустах, – сказал Нежд, показывая своим коротким крылом.

– Практически он и спас нас, я даже не представлял, что он способен на такое магическое действие. И этот не ожидал, – и он посмотрел на кучку пепла, что осталась от их противника.

– Думаю, что через часик и Володя тоже придет в себя!

– Пока все земляне в отключке, давай-ка порешаем, что делать дальше. Хорты закончили свою миссию на земле, магической энергии они приняли более чем достаточно. И сейчас они уже далеко, и проследить их маршрут не представляется возможным. А очень хотелось бы!

Но главная задача выполнена. Мы теперь владеем много большей информацией, и самое главное – имеются захваченные в плен существа, правда, здорово закапсулированные, но надеюсь, что наконец-то мы потихонечку сумеем справиться с данной проблемой.

– А кто эти самые «мы»?

– Это длинный разговор, и к нему еще вернемся. Пока же давай решать насущные задачи. Хорты здорово взбаламутили причинно-пространственную структуру здесь на Земле, да и соответствующих хроноэффектов осталось достаточно. И тут еще и наше появление. Надо бы поскорее выбираться отсюда, и неплохо бы удалить все следы нашего пребывания здесь.

– Этот, – и Нежд снова показал в сторону кучки пепла, – был прав в одном: – Планета на карантине. Карантин был включен после гибели предыдущих цивилизаций. И неважно, что мы появились здесь случайно.

В этом месте Нежд сделал короткую, едва заметную паузу, но полный внимания Скам эту заминку заметил и сделал отметку в своей памяти.

– Совсем неважно, а прибираться придется нам за собой! В принципе везде, где остались какие-то следы воздействий на окружающих, достаточно удалить самые явные следы, а остальное в том информационном потоке, что имеется здесь на этой планете, быстро затухнет.

– Да вот еще, чуть не забыл, посмотри-ка там в вещичках нашего сгоревшего гостя, вдруг что-нибудь занятное найдешь. Да поосторожней, поосторожней!

Буквально в пяти метрах от них так и лежала кучка одежды, все, что осталось от грозного гостя.

Скам подошел к черному сюртуку, немного брезгливо поднял его за плечики и несильно встряхнул, чтобы удалить черный пепел, затем отложил его в сторону.

Таким же образом он поступил и с брюками. Ни белья и ничего другого не было.

Зато на одежде нашлось достаточно карманов и карманчиков. А в карманах и обнаружилось несколько интересных вещей.

Скам, было, начал доставать эти предметы, но Нежд попросил поднести одежду ближе к нему, а уж только тогда доставать их карманов.

Вот на рукав сюртука Скам и выложил найденные предметы. Все предметы оказались совершенно незнакомого для него вида и назначения.

Синий-синий диск сантиметра четыре в диаметре и сантиметр толщиной, выполненный в виде изящной витой плоской спирали.

Коротенький цилиндрик угольно-черного цвета размером с местную батарейку.

И небольшая прозрачная емкость, наполненная черными, похожими на земные горошины предметами.

Скам почти физически ощутил, как Нежд внимательно знакомился с каждым найденным предметом, всматриваясь, внимательно ощупывая взглядом, вслушиваясь ментально в эхо неизвестной для него локации.

– Теперь я почти не сомневаюсь, что маг на самом деле не мог быть сотрудником Службы галактической безопасности, – сказал Нежд. – Возможно, и мог иметь к ним какое-то отношение, но не более. Я думаю, это – Братья Исхода, их еще называют Скитальцы.

– Вот эти вещицы – это самые новые разработки, и они не вручаются оперативным работникам службы, по крайней мере так было всегда. А вот Братья всегда первыми получают все новейшие разработки, никто пока так и смог понять, как это происходит.

Не сомневаюсь, что они предполагали появление хортов здесь, на Земле, и как мы видели, заранее заимели здесь агентов.

Так что это сильное техническое дополнение к магическим возможностям нашего гостя делало его почти беспредельно могучим. По всей видимости, эта его вера в свою сверхвооруженность и неуязвимость и сослужили ему плохую службу – он попался в ловушку группы хортов и был уничтожен магически, именно тем оружием, в котором был бесконечно силен и уверен.

Он замолк на мгновение, а затем продолжил:

– А нас это спасло, да вот он, – и Нежд снова показал крылом в сторону кустов, в которых все еще лежал Владимир.

– Еще минут двадцать, тридцать, и он придет в себя. – Значит так, – продолжил Нежд. Его голос стал тверже, да и внешне он стал почти прежним, а не усталым и прибитым, как несколько минут назад.

– Введу тебя в курс дела. Данная история началась с того, что в Службу контроля времени поступили сигналы с хрономаяков из звездной системы на отдаленной галактической ветви о колебаниях пространственновременного континуума. Колебания были незначительными, так что на всякий случай туда был направлен Наблюдатель, да и то с задачей заглянуть попутно при исполнении другого более важного задания. В установленное время Наблюдатель на связь не вышел, а затем не появился и в пункте дальнейшего назначения. Такие случаи редко, но бывают, к сожалению.

Соответственно Служба галактической безопасности отправила по этому факту Посланника. Вот он и доложил по конфиденциальным каналам в свое отделение, что колебания континуума по своим частотным характеристикам похожи на колебания, что были зафиксированы два галактических периода назад, то есть около двух тысяч земных лет назад при очередном пришествии хортов. Характеристики не совсем совпадают, но похожи.

Это могло свидетельствовать о новом явлении хортов из места их базирования, кстати до сих пор неизвестного никому.

Соответственно службы начали работать уже всерьез в аварийном режиме. А звездная система к тому же на карантине, закрыта капитально, и так просто даже Службе туда не попасть.

Вот я думаю, Братьям фантомно удалось вселить одного-двух своих агентов в тела аборигенов. Хотя это вселение значительно уменьшает их потенциал, так как ограничено рамками существующих физических параметров тела рядового землянина.

Да ты видел такого агента. Это вот тот тип, что вымогал у нас один из шариков, был мной запечатлен, а затем куда-то отправлен нашим магическим гостем. Кстати, а куда?

Вон его личный мини-портал валяется!

Скам посмотрел и увидел, что там на траве на том месте, откуда исчез Валерий Петрович (так кажется его называли земляне), валяется какой-то круглый красный предмет. Он принес и показал Нежду красную плоскую спиральку. Она точь-в-точь была похожа на синюю спиральку, найденную в карманах сгоревшего мага, только что цвет не синий, а красный и размером поменьше.

– Вот это и есть его портал, – сказал Нежд.

– Теперь вряд ли мы этого опера когда-нибудь увидим. Видать, маг в поспешности забросил его куда-то в свою вотчину, и агента, и его носителя.

– А вот это хроностабилизатор, – и Нежд показал на черный цилиндрик. – И это говорит о многом. Значит, было решено, и я уже не знаю, на каком уровне зачистить с помощью этой штуки все хроноизменения, которые произошли здесь, возможно с самого момента появления здесь хортов, вернее всего последнего появления.

Хотят скрыть какие-то следы своих делишек здесь. – И самое интересное, нам он тоже очень кстати, так как полностью сам выполняет работу по зачистке и стабилизации пространственно-временного континуума. Не смотри, что он такой невзрачный, сила в нем необыкновенная.

И самое простое наше действие сейчас – нажать с торцов на этот стабилизатор для запуска да стимулировать его ментально.

И все! Все вернется на круги своя на момент появления хортов в этой системе. А если и мы как-то наследили в этой истории, то исчезнут все следы и нашего пребывания здесь. А аборигены ничего не заметят, а они ничего и не должны знать. Единственная проблема в том, что один-два самых задействованных в этой истории человека могут исчезнуть бесследно.

И если стабилизацию не проведем мы, это все равно сделают, коль это было в планах. Здесь исключений не бывает!

– Ты хочешь сказать, что самый задействованный во всей этой беде человек, а это вот он – Владимир, может вообще исчезнуть с Земли?!

– Да, именно это может и произойти!

Но я не могу так поступить из собственных принципов справедливости. Он нас всех спас, и заслуживает лучшей участи.

Поэтому потребуется несколько локальных хроноопераций в некоторых точках этой планеты, как бы индивидуальная зачистка, что на порядок сложнее и потребует нашего с тобою личного участия, зато при хроностабилизации меньше вероятность полной нейтрализации задействованных в прошедших изменениях личностей.

Эти точки мы примерно представляем, ну что-то придется уточнить по ходу действий.

За тобой – Франция, возможно – США, там что-то связано с этим делом через НАСА.

А за мной – Россия. И возможно, я задействую коллегу, – и Нежд в третий раз показал крылом на кусты.

– Хотя это категорически запрещено правилами! Правда, из всякого правила есть исключения. Тем более личность явно неординарная.

В это время в кустах зашевелился Владимир. Он с трудом поднялся и на негнущихся ногах пошагал к ним.

– Да, крепко мне досталось, ноги еле идут, в груди все сжалось, а в голове гул стоит!

Казалось, и говорил-то Владимир с трудом, голос чуть дрожал и звучал приглушенно.

– А что с ребятами? – чуть ли не закричал он, увидав лежащих на земле друзей.

– Все в порядке, теперь спят, досталось им сегодня на всю катушку, – сказал Скам. – Скоро очухаются.

– А где этот, в сюртуке, шибко серьезный дядечка? Как он меня вырубил! Да и вы с трудом держались.

– А он и нас как мелких мог сделать, только хорты смогли с ним сладить, так что от него только пепел, да вот костюмчик остались.

– А что хорты? Где они?

– Хорты тю-тю, убыли восвояси, только мы их и видели!

– Здорово ты уже по-русски, практически без акцента говоришь, и какие обороты заворачиваешь!

– Одна из моих профессий – лингвистика, так что это профессиональное.

– Хватит пустых разговоров, – прервал их Нежд.

– Мы очень ограниченны во времени. Нам нужно делать дело и срочно исчезать с вашей планеты.

– Суть дела такова, – он обратился непосредственно к Владимиру. – Должны исчезнуть все следы и признаки нашего со Скамом пребывания на Земле и устранены все нарушения причинно-пространственных связей, хроно-пространственных искажений, вызванных появлением здесь хортов. Проще это называется – зачистка. Именно это и планировал сделать наш гость, по своим, конечно, причинам.

Это легко сделать хроностабилизатором, доставшимся по счастливой случайности от нашего гостя нам. – И Нежд показал на черный цилиндрик, все еще лежащий на земле. – Только сжать его с торцов, и будет порядок! Исчезнут все следы появления Скама во Франции, все следы и связи твоих действий, Володя! Но и ты можешь бесследно исчезнуть, как решающий фактор воздействия! Случаются же у вас здесь бесследные необъяснимые исчезновения. А вот этого очень не хочется!Ты все-таки спас нас, когда сумел закрыть и даже сло-мать открытое магом окно в ваш мир. А за окном оста-лась и семерка помощников мага.

Поэтому остается провести зачистку в ручном режиме некоторых отдельных моментов, связанных с тобой и с нами, при личном участии всех нас троих.

И времени у нас всего лишь двое суток, ваших земных суток. С очень небольшим запасом.

Дальше прибудут спецы из Службы, и карантин их не остановит. И если что-то будет не так, на их взгляд, пройдутся хронолокатором, а затем опять же хроностабилизатором с тем же результатом, что я уже говорил.

И самое главное, при ручной хроностабилизации я гарантирую твое сохранение как личности, а вот что останется в твоей памяти о данном деле, гарантий дать не могу! Возможно, все вернется назад на момент появления на земле хортов.

– Расклад понятен? – спросил Нежд, переводя взгляд с Владимира на Скама и обратно.

– Понятен, – ответил Владимир, проводя рукой по лицу, будто отбрасывая что-то. – И никак по-другому?

– Никак! Может быть, только много хуже! Я ведь мог и не говорить тебе всего этого.

– Ну раз больше вопросов нет, переходим к делу. Я тут прикидывал уже умозрительно все точки бифуркации, то есть перелома времени после появления хортов и, соответственно, все возникшие с этим проблемы.

Их четыре, но есть вероятность пятой:

1. Коллайдер. Авария, наше появление на Земле, приключения Скама.

2. Институт, откуда началось все ваши местные дела.

3. Правоохранительные органы и их работа по поимке вас как террористов.

4. И что-то связанное с НАСА в Штатах.

Я тут еще не до конца разобрался, – все это Нежд перечислил своим твердым, выражающим уверенность голосом.

Владимир, казалось, уже настолько свыкся, что его собеседник – эта непохожая ни на одну земную, красивая, мудрая, с твердым значительным голосом птица, что уже и не замечал никакой трудности или неловкости в общении. Он и спросил, полный уверенности в получении однозначного ответа:

– А как же Валерий Петрович? Он – одно из важнейших звеньев во всем этом деле. И кстати где он?

Нежд задумался буквально на мгновение и ответил:

– На последний вопрос отвечу сразу. Наш бывший, но, к счастью, сгоревший гость, прибывший откуда-то издалека, впопыхах, при явном дефиците времени пульнул своего прислужника куда-то к черту на кулички. Так, кажется, у вас называется неизвестность. Давайте за работу. Вот эти черные горошины, – Нежд прикоснулся кончиком крыла к сосуду с черными предметами, лежащему на земле прямо перед ними, – позволяют нам значительно упростить работы по зачистке. Каждая горошина – это локальный хрономодуль. В нем закапсулировано ноль-время, иными словами – кванты чистого времени. Совсем небольшое количество, но достаточное, чтобы, соединившись с текущим временем, зашить прорехи в нем, нейтрализовать влияние изменяющего внешнего фактора, в данном случае привнесенного хортами своим появлением.

Необходимо разместить несколько штук около должных лиц, или нужных объектов, а затем активировать их! Этого будет достаточно, чтобы произошло мгновенное локальное изменение в точке бифуркации, все нормализовалось, освободилось от навязанного изменения, то есть пошло своим чередом.

– Странно все это, ты не находишь, Нежд? – прервал его неожиданно Скам. – Маг специально появился здесь и сгорел, чтобы принести нам это снаряжение для зачистки? Ему-то было бы достаточно хроностабилизатора, так ты назвал эту штучку. – И Скам показал на черный цилиндрик.

– Мне это тоже показалось странным, но такое возможно, – ответил Нежд.

– Вот в комплект ликвидатора все это обычно входит, вместе с универсальным ключом. Вот этим. – И он коснулся третьего предмета, лежащего на рукаве сюртука. Синей спиральки. – Просто он и так будучи сильным магом, взял, наверное, этот комплект на всякий случай. Так что давайте займемся делом. Ваши проблемы, – и Нежд обратился к Владимиру, – возможно попробовать решить следующим образом: если удастся внести определенные изменения в мотивацию государственных служб, которые имеют отношения к вашему делу, необходимые действия произойдут автоматически. Достаточно ментально их сформулировать на хрономодуль и доставить модуль по назначению.

– Я могу предложить следующее, – сказал Владимир практически без раздумья. – Стоит заменить в поисковом задании наших силовых структур имена, фотографии, видеоматериалы двух молодых людей, находящихся в данный момент здесь, на двух уголовников, совершивших дерзкий побег из соседней колонии, как вся цепочка событий разбивается на ряд отдельных эпизодов, никак не связанных между собой. Милиция и аналогичные службы ловят этих преступников. Воинские подразделения проводят текущие учения и плановые сборы резервистов. Подбитая на мосту машина – лишь следствие рядовой аварии. Научные работы в институте – рядовые работы по изучению психоличности людей.

– Очень правильная программа действий, – остановил его Нежд.

– Времени практически нет, как бы не было поздно. Я чувствую, что его катастрофически не хватает. Что-то очень опасное приближается к нам. Как бы ни хранители времени. Нужно срочно готовить хрономодули и переправлять их по назначению. Остается только один вариант. Поднимаем твоих друзей, предварительно нацепив на каждого модуль, и ты телепортируешь их в необходимые места без всяких объяснений. Пусть уж как-нибудь выкручиваются там некоторое время. Игорь – в институт, Валера – просто в центр города, Виктор Иванович к воинской части, а ты сразу после них в отделение милиции. Как только убудешь ты, я активирую хрономодули. – Нежд велел Скаму открыть капсулу и достать четыре черных горошины и по одной подносить к нему.

Скам поднес на ладони первую горошине вплотную к Нежду.

Нежд сосредоточил взгляд своих пронзительных глаз на модуле и дал команду Владимиру:

– Положи в карман Игорю, он сразу очухается, и отправляй его в институт без всяких разговоров. Да, бегом, бегом.

Игорь так и оставался лежать, только успел открыть глаза, как Владимир отправил его, мысленно представив лабораторию, в которой тот работал.

Таким же образом был отправлен Валерий. Правда, он успел схватить Владимира за руку, чтобы узнать, что происходит.

– Потом объясню, – ответил Владимир и отправил друга на его квартиру.

Сам было побежал за третьей капсулой, но его остановил резкий голос Виктора Ивановича. Оказывается, тот уже совсем пришел в себя и, усевшись, во все глаза смотрел по сторонам.

– Я сейчас объясню, подождите, – уже на бегу крикнул Владимир и подбежал к Нежду.

– Живей, живей, – крикнул ему Нежд. – Счет идет на секунды!

А Скам протянул ему два черных шарика. – Этот тебе, смотри не перепутай!

И он вложил одну горошину в правую руку.

– А эта тому! – и он махнул рукой. – Как у вас говорят, с Богом! Бог даст, свидимся. – И он незаметно что-то сунул в карман Владимиру.

– Живей! – уже в спину крикнул ему Нежд.

Владимир буквально в три прыжка долетел до Виктора Ивановича и левой рукой передал ему хрономодуль.

– Держите крепко, не потеряйте, это спасет вас и Игоря.

Он мгновенно отправил Виктора Ивановича до местного военкомата, который хорошо представлял зрительно, не дав тому задать и вопроса.

– Давай, – услышал он пронзительный крик Скама и телепортировался прямо в кабинет капитана Иванова.

Он только успел увидеть ошалелые глаза поднимающегося из-за стола милиционера, как все померкло.

– Здесь успели, – сказал Нежд. – Я активировал те модули. Теперь здесь от нас уже ничего не зависит. Я хотел успеть подчистить – и на западе, чтоб и следа нашего здесь не было. Но видно – не судьба! Теперь наша очередь! Бери хроностабилизатор в руку и активируй его по моей команде. Моя задача уловить момент, когда сработает внешний энергетический импульс вхождения оперативников Службы времени. А это может произойти в любой момент.

Скам быстро подобрал с земли черный цилиндрик и приготовился нажать его по команде Нежда.

Он почувствовал, что все вокруг вдруг наполнилось неведомой энергией, да так что волосы на голове заискрили. Рука стала потной от ожидания. Вокруг него с Неждом на плече снова появился энергетический кокон. Значит, Нежд обеспокоился защитой. Вот только энергия этого пузыря была абсолютно ему незнакома.

– Давай, – крикнул Нежд. И Скам резко сжал цилиндрик в руке. Каким-то внутренним чувством он ощутил, как Нежд умудрился в открывшееся снаружи окно перехода реверсировать часть энергии перехода на переброс.

И переброс состоялся.

Они стояли посреди бескрайней степи, меж пестрого разноцветья, дыша свежими ароматами, ощущая дуновение чуть заметного, теплого ветерка.

А вдалеке, на самой линии горизонта, проглядывалось нечто настолько величественное, настолько монументальное, чему не находилось подходящего названия, описания, сравнения. Словно далекая гряда высоких гор, исполненная в виде дворцов, крепостей, шпилей, террас, очерченных резкими, четкими линиями.

– Вот туда и пойдем, – сказал Нежд, показывая крылом в сторону удивительного города.

Совсем рядом оказалась неширокая, посыпанная желтым песком и россыпью разноцветных лепестков, дорога, по которой Скам с Неждом на плече и пошагал.

Они прошагали совсем немного, как перед ними объявилась женщина, одетая в мягкие переливающиеся ткани и в то же время тонкие и прозрачные, чтобы угадывались линии ее тела. Ткань была светло-розового цвета, с едва заметным рисунком изумительной красоты.

Она шагнула в их сторону и остановилась на расстоянии двух вытянутых рук.

Женщина была прекрасна. Ее движения были наполнены удивительной грации, легкая, плавная и в то же время величавая поступь ее очаровывала. Тонкие черты ее выразительного лица были совершенной красоты, густые темно-каштановые волосы, обрамляя чуть смуглую бархатистую кожу, свободно свисали на плечи. Тонкие ровные дуги бровей, прямой изящный нос. Казавшиеся бездонными черные глаза сверкали, и чувствовался в них глубокий ум и бесконечная мудрость. И вот только это и выдавало ее возраст.

И тут Скам вспомнил совсем недавний рассказ Владимира о его снах и видениях именно этой страны.

Его мысли прервал удивительно мелодичный голос незнакомки, прозвучавший на отличном родном галакто.

– Светлых путей, гости!

Смысл приветствия оказался Скаму незнакомым, и он сразу затруднился с ответом.

Первым ей ответил Нежд с плеча Скама:

– Да не погаснут звезды, Наома!

После этих слов Нежд перелетел на плечо темноволосой красавицы.

Она погладила Нежда по оперению и сказала:

– Какими судьбами, Вершитель?

– Так получилось, объясню чуть позже. – Он повернул голову к Скаму и сказал: – Мы на планете Хранителей. А это Наома, главный хранитель равновесия. У вас в Империи эта планета пока неизвестны, и, я думаю, в ближайшее время и не будет известна. Мы находимся в другом рукаве нашей галактики, а преодолевать межрукавные провалы империя пока не в состоянии. У меня не было другого выхода, чтобы выручить нас из той чрезвычайной ситуации. Только сюда. А ты, Скам, сейчас отправишься домой, а я к тебе присоединюсь чуть позже. Доделаю дела с шарами.

Только сейчас Скам сообразил, что закапсулированные хорты остались на Земле.

– Я пещеру дополнительно заэкранировал, чтоб никто не нашел. Полежат какое-то время, – добавил Нежд.

– А сейчас отправляйся домой, а то тебя совсем потеряли. И помни, теперь ты можешь совершать телепорт и без порталов, правда, только пока в те места, где ты бывал до этого, там обязательно найдется пусть самая малая твоя частичка. И еще, теперь ты сможешь натягивать кокон безопасности, глядишь, пригодится и это умение.

Но взамен, у тебя будет стоять блок памяти на посещение этой планеты. Тебя здесь не было!

Наома шагнула к Скаму и сказала: – До встречи, юноша, до встречи теперь уж у нас в городе. Я верю, вы еще будете у нас – И она показала рукой в направлении гор.

Нежд с плеча Наомы кивнул на прощанье ему головой и добавил:

– Так надо!

Скам закрыл глаза и ясно представил себе лужайку перед сырой резиденцией. Он даже не удивился, когда автоматически сработала команда на переход. Нежд никогда не обманывал!

Ощущения мгновенного перехода были совсем обычными.

Когда он открыл глаза, к нему со всех ног бежали ребята его семерки. Следом за ними спешил наставник.

Он был дома!